Совершенство.

[Батори]

Автор: Батори
Фэндом: Neverwinter Nights II
Рейтинг: PG-13 за пару матерных слов.
Персонажи/Пейринг: Гробнар, Джой, эпизодически возникают кое-какие спутники.
Примечание: Платоническая любовь барда Гробнара и танцовщицы Джой.
Пожалуй, самая теплая и добрая работа из всех, что я писала когда-либо.

Совершенство

Гробнар — ценитель красоты и музыки, певец и сказочник, вечный оптимист и душа компании. Он коллекционирует красивые камешки и старые книги, он ищет старые песни и пишет новые, он постоянно что-то изобретает и придумывает, чинит и отдает другим.
Гробнар — удивительный и многогранный. Но если бы ему кто-нибудь сказал об этом, то Гробнар лишь улыбнулся бы. Сам для себя он — обычный. Иногда смешной, иногда глуповатый.
Гробнар любит закаты и восходы, любит осень, весну, лето, да и зиму тоже, когда сугробы не наметают выше его головы. Он любит незрелые яблоки и сливы, переспелые абрикосы и виноград, любит пить чай с мятой и лавандой, любит спать, завернувшись в несколько одеял и выставив ноги наружу. Он любит гулять под дождем и сочинять песни на любой случай жизни. Он любит читать вслух и пересказывать истории на новый лад.
Он любит смотреть на звезды и угадывать созвездия, запоминать легенды и воссоздавать прошлое. Он любит играть на лютне и смотреть, как танцует народ в тавернах. Он любит гладить ткани и меха, чувствовать прохладу шелка или покалывание грубой шерсти.
Гробнар просто любит жизнь.
Гробнар — это огромная душа в маленьком, смешном теле.

***


В Крепости-на-Перекрестке Гробнару не очень нравилось. Здесь было мало красивого, а Гробнар не мог жить без красоты. В серых камнях стен и высоких башнях была красота — но суровая и холодная. Люди здесь были вечно чем-то взбудоражены и выглядели ужасно занятыми. Никому не было дела до маленького барда. Гробнару было даже немного обидно. А еще — грустно. Такая большая, просто огромная крепость — и такой маленький и незначительный Гробнар.
В Крепости Гробнару не творилось. Песни не писались, музыка не рождалась под пальцами. В песнях и музыке был сам Гробнар, и, лишившись этого, гному становилось особенно плохо. И одиноко.
Раньше это одиночество хоть как-то скрашивала Шандра. Хриплым смехом, доброй улыбкой, ласковым прикосновениям к непослушным вихрам на голове Гробнара, попытками подпевать его песням. Шандра заполоняла собой пустоту, согревала своей добротой, взамен которой ничего не требовала. Именно Шандра водила Гробнара гулять за стенами, строила на берегу реки замок из песка, пекла яблоки с медом, и каждый вечер заказывала в таверне кружку темного, горьковатого пива.
Тогда Гробнар был счастливым. Ведь у него был друг. Лучший друг. Ради Шандры Гробнар был готов на все. Даже пожертвовать свою лютню. Или свою жизнь. Для него это означало одно и то же.
Но теперь Шандры не было. И Крепость снова начала казаться ему чем-то слишком большим и слишком далеким. Пустым и не заполненным теплотой. Словно солнце зашло навсегда, и мир окутала темнота.
Больше некому было слушать его песни и рассказы. Только Шандре всегда было интересно, о чем думает Гробнар. А остальные были слишком заняты для этого.
Маленький бард очень переживал из-за смерти Шандры. Когда-то общительный и буквально источающий жизнелюбие, он стал на редкость молчаливым и мрачным. Васильковые глаза не горели задором, лицо не озаряла немного безумная, полная радости улыбка.
Казалось, что в нем что-то сломалось — какая-то маленькая деталь, незначительная, но настолько важная, что не передать словами. Гробнар сравнивал это с механизмами — стоит отойти одному маленькому гвоздику, перестать крутится одной шестеренке — то все перестает работать.
И тогда наступает темнота.

***


- Гробнар!
Голос в подвале отдается глухим эхом, усиленный высоким потолком и толстыми стенами. Легкие шаги по каменным плитам, шелест и шорох одежды. Позванивание пряжек на сапогах.
Капитан крепости уже давно не заходила просто так. Гробнар улыбнулся:
- День добрый, миледи! Или еще утро? А может, вечер? Неважно! Я рад вас видеть, миледи, так рад!
Фарлонг улыбнулась, но глаза ее смотрели серьезно. Усталые глаза. Окруженные темными кругами.
- Тебя давно не видно. Все в порядке?
- Конечно! - Гробнар энергично закивал. - Я заканчиваю своего конструкта, скоро будет как новенький!
- Ты засиделся в этом подвале. Почти не появляешься за ужином, да и за завтраком тоже.
- Мне Элани еду приносит, - пояснил Гробнар. - Это так мило с ее стороны! Недавно она принесла мне овощной салат. Я чуть не расплакался — так был тронут, честное слово! - но оказалось, что салат просто невозможно есть — Элани, кажется, переборщила с солью, и еще с какой-то травой — она еще клопами пахнет. В общем, мне пришлось его выкинуть. Только не говорите Элани — она так расстроится!
- Я ей не скажу, не переживай.
Фарлонг задумчиво осмотрелась, зябко повела плечами. Ей в подвале было холодно. Гробнару по началу тоже было неуютно. Потом он привык. Несколько теплых носков на ноги, теплые рубашки, висящие мешком — и очень даже неплохо.
- А где ты спишь?
Гробнар кивнул в сторону темного угла — там, на полу, лежал свернутый полосатый матрасик и пуховая подушка. Шерстяное одеяло, любовно сложенное, покоилось рядом.
- Гробнар, - мягко сказала Фарлонг, - тебе не обязательно жить здесь. В Крепости полно свободных комнат. А если тебе тут не нравится — я попрошу Сэла пристроить тебя в таверне.
- Нет-нет-нет! - запротестовал Гробнар. - Мне и тут хорошо. Правда! К тому же если я уйду, ребятня Волка начнет дергать моего конструктика. Вдруг что-нибудь сломают? Не могу уйти.
Фарлонг посмотрела на него чуть ли не с жалостью.
- Ну если ты уверен... Тогда, пожалуйста, появляйся хотя бы на ужин. Не прозябай здесь. Хорошо?
Гробнар улыбнулся.
- Хорошо-хорошо, госпожа! Я обещаю!
Фарлонг дернула уголками рта и пожала плечами.
И она, и Гробнар, прекрасно понимали — ничего не изменится.
Иногда, когда теряешь одного по-настоящему дорогого человека, сложно начать жизнь с чистого листа.
Это нужно пережить.

***


Был бы выбор Гробнара — он бы не выходил из своего подвала, где жил его конструкт, где огромная паучиха Кистрел щелкала жвалами в далеком, темном углу, сплетая чарующие узоры из паутины.
Но то ли от холода, то ли от сырости, барда одолел кашель. Нужно было выпить теплого молока с медом, или разогретое вино, а в подвале не было ни того, ни другого.
Поэтому Гробнару пришлось подняться наверх — к солнцу, к людям, к жизни.
В «Хвосте Феникса» было людно и шумно. Пахло табачным дымом, вином, пивом и яблочными поленьями в камине. Оглушительно звучала лютня, флейта и барабаны. Веселый, деревенский мотив, под который танцуют у костров крестьянские девушки.
Гробнар попытался дотянуться до стойки и громко попросил горячего молока. Сэл, лысый и улыбчивый мужчина, кивнул и удалился на кухню. Чьи-то руки подхватили барда и усадили на высокий стул.
- Спасибо, - пропыхтел Гробнар, устраиваясь поудобнее.
Касавир только улыбнулся в ответ. Уголками губ.
Вокруг галдели солдаты и рабочие, хлопали в ладоши и стучали ногами в такт. В центре, на двух приставленных друг к другу столах, танцевали молодой юноша и девушка. Топот каблуков по деревянным доскам, сцепленные ладони, откинутые назад головы. Парень был не очень красив, но танцевал прекрасно. А девушке не было равных.
Она поднимала вверх тонкие руки с длинными, белыми пальцами, быстро подпрыгивала и разворачивалась, подхваченная сильными руками своего партнера, и в разрезе ее длинного, цветистого платья мелькали стройные босые ноги — молочно-белые, расцарапанные, с маленькими пальцами и немного шершавыми пятками.
Тогда Гробнару показалось, что он увидел ангела.
- Джой! - кричали солдаты, выстукивая ритм ногами. - Танцуй, Джой!
Танцовщица кокетливо улыбнулась, повела обнаженным плечом и изогнулась, словно молодой тростник. Золотые волосы хлынули на спину потоком, а губы тронула удивительно яркая, красивая улыбка. Та же улыбка сияла в синих, как небеса, глазах.
Гробнар раскачивался на стуле, салютуя ей стаканом с молоком, что-то кричал, улыбаясь, как безумец.
- Прекрасна! - надрывался он. - Прекрасна!
Касавир схватил его за руку — в ином случае бард просто свалился бы со стула, - и усадил обратно.
- Спокойно, - заметил паладин. - И дышать не забывай. Ты весь побагровел!
Гробнар покачал головой и закашлялся. Хлебнул горячего молока, в котором ощущался сладкий привкус меда и корицы.
Джой закончила танцевать, изящно поклонилась, одарив всех присутствующих чарующей улыбкой. Поправила на плечах платье, спрыгнула со стола и села за свободный стол.
Гробнар сидел в таверне до поздней ночи. Солдаты и рабочие понемногу расходились. Вскоре в зале не осталось никого, кроме самого Гробнара, Сэла и Джой.
Девушка беспечно болтала с трактирщиком, мыла и споласкивала грязные тарелки, кружки и котелки. Это не было ее работой, этим занимались кухонные девки, но Джой, кажется, было все равно. Она находила удовольствие в своей работе, а руки от жесткого мыла покраснели.
- Вам еще нужна кружка? - спросила она, повернувшись к Гробнару.
Бард расплылся в улыбке.
- Нет-нет, совсем не нужна, я уже все выпил. Кашель уже почти совсем прошел. Это все благодаря молоку, меду и корице. Очень полезно!
Джой улыбнулась. Гробнар заметил, что у нее необыкновенно-красивые глаза. Синие, а вокруг зрачка — небесно-голубое кольцо. А кожа — светлая, с россыпью мелких, почти незаметных родинок.
- Я вас тут раньше не видела, - заметила она. - Вы из людей капитана?
- Да, - оживился Гробнар. - Я бард и певец, и зовут меня Гробнар Гномьи Руки. Знаю, дурацкая фамилия, но мне нравится.
- Хорошая фамилия, - кивнула Джой. - А вы правда бард? Можете сыграть? И спеть?
- Разумеется! Для того я и существую — чтобы петь и танцевать!
Джой снова улыбнулась и начала протирать столы тряпкой.
- Сыграете мне?
Гробнар почувствовал, что краснеет.
- Что вы хотите, чтобы я сыграл? Я много чего могу. Могу балладу или эпическую песнь, могу что-нибудь грустное или...
- Танцевальное! - Глаза Джой загорелись. - А я спляшу. Можно?
Гробнар потянулся к своей лютне, которую всегда носил с собой.
- Конечно, миледи!
Он ударил пальцами по струнам, и Джой, отбросив тряпку, вытянулась и вскинула руки к голове. И начала танцевать — девушка, полная жизни и пламени.
А Гробнар забыл о том, как дышать.

***

- Сэр Бишоп! Сэр Бишоп! Сэр Биииииишооооп!
Следопыт резко развернулся, раздраженно воззрившись на Гробнара сверху вниз. Именно «воззрившись» - как ястреб смотрит на мелкую мышь в густой траве, и готовый в любой момент ринуться камнем вниз и вонзить в глупую тварь острые когти.
- Чего тебе? - грубо бросил он.
Гробнар выглядел немного безумно. Взлохмаченный, раскрасневшийся, и глаза лихорадочно блестели.
- Сэр Бишоп, - начал Гробнар, - я к вам за советом. Мне понравилась одна девушка, она необыкновенная, и...
- Ну так трахни ее, я-то тут причем?
- Нет! - Гробнар в ужасе всплеснул руками. - Я так не могу! Я имею в виду — вот вы так девушкам нравитесь, они по вам с ума сходят — и мне интересно, как вы это делаете?
Бишоп усмехнулся и почесал щеку.
- Дело в том, что я для них привлекателен. Они знают, что я смогу им доставить удовольствие. Тебе не понять.
- Ну пожалуйста, сэр Бишоп! - Гробнар схватил его за руку и дернул на себя. С таким же успехом он мог бы дернуть на себя дерево. - Ну дайте мне какой-нибудь совет! Пожалуйста-пожалуйста-пожаааалуйста!
Бишоп закатил глаза и вырвал руку из мозолистых пальцев гнома. Нахмурился.
- Если я тебе скажу — ты отстанешь, правда? - с надеждой спросил он.
- Обещаю!
- Отлично. Тогда слушай. Бабы вообще любят всякие знаки внимания. Ляпни что-нибудь милое про ее внешний вид. Притащи букетик ромашек. Песенку посвяти.
Гробнар серьезно закивал.
- А вы сами пробовали так поступать, сэр Бишоп?
Следопыт рассмеялся.
- Я? Да никогда. Я сразу вел их в постель. Но мне интересно, сработает ли вся эта романтическая хрень на тебе и твоей даме сердца.
Гробнар немного поколебался, словно силился понять, шутит он или нет, после чего лучезарно улыбнулся, хлопнул Бишопа по локтю (докуда дотянулся), и вприпрыжку бросился из крепости.
- Дурак, - бросил ему вслед следопыт.

***

Гробнар весь вечер просидел в таверне, дожидаясь Джой. Ее не было. Бард нервно мял в руках увядающий цветок маргаритки, болтал ногами, не доставая ими до пола, и разглядывал лица посетителей. Все — знакомые. В углу — мастер Виддл, архитектор. Рядом с ним — седовласый Алданон, потягивающий свой травяной чай. Нишка сидела рядом с Келгаром и рассматривала новые сапожки, облегающие худенькие, длинные ноги. Сам Келгар уже явно набрался, и теперь спорил с Сэлом на повышенных тонах.
Гробнар ждал.
Джой все не появлялась.
За час до рассвета все стали расходиться по комнатам. Пришли несшие ночную вахту солдаты, их сменили свежие. Работники ушли в свои домики за стенами. Несколько молодых крестьянок в цветастых юбках поспешили следом.
- Кого-то ждешь? - осведомился отчаянно зевающий Сэл. - А то я спать собираюсь.
- Жду Джой. Она ведь придет? Всегда приходила.
- А она за стену гулять ушла, - пожал плечами трактирщик, вытирая стойку, расцвеченную винными пятнами. - Рассвет встречает.
Гробнар спрыгнул со стула, расплывшись в улыбке.
- Спасибо!
Он встретил танцовщицу за стеной, на поле недалеко от ворот. Она танцевала, раскинув руки в стороны, и ветер раздувал полы ее платья. Волосы растрепались, глаза были закрыты.
Небо на востоке слабо заалело, над горизонтом показался оранжево-красный краешек солнца. Потянуло прохладным ветром. Он пах вереском и лавандой.
- Что вы делаете?
Джой обернулась. Рассветное солнце позолотило ее голову, расцвечивая волосы в огненно-золотой цвет. На щеках пылал румянец.
- Встречаю новый день! - рассмеявшись, пропела она и вскинула тонкие руки. И снова пустилась в пляс. Под ее босыми ногами приминалась густая, подернутая утренней росой, трава.
Никогда Гробнар не видел ничего прекраснее.

***

С появлением Джой Гробнар перестал грустить по Шандре. Нет, он не забывал ее — никогда не забываешь погибших друзей, которые были для тебя целым миром. Просто она отдалилась, и воспоминания о ней не причиняли сердцу Гробнара такой боли, как раньше.
Теперь его снова любили. И он любил в ответ, отдавал свое тепло другому человеку. В этом было его счастье, простое и земное.
Каждое утро Джой выводила его из крепости и водила к реке. Песочные замки она строить не умела, зато умела плести венки из васильков и одуванчиков, желтых, как солнышко. Васильки она нахлобучивала на голову Гробнара, одуванчики — осторожно опускала на свои волосы, словно корону. «Корона из маленьких лучиков солнца», - так называл это Гробнар. Пальцы у Джой были желтыми от пыльцы цветков, и пахли они травами и землей.
Они уходили к крестьянским угодьям, и их всегда встречали радостно — барда и танцовщицу. Иногда они развлекали детвору и женщин, а взамен их угощали густым, темным пивом и сладостями. Джой очень любила крестьянское тыквенное варенье с кусочками лимонов, сладкое, как грех. Она заедала его грецкими орехами, и губы у нее были липкими от сиропа.
Это было время, когда Гробнар нашел себе друга, с которым ему было легко, которого он искренне любил и видел в нем бога.
Если бы кто-нибудь сказал, что Гробнар был влюблен в Джой, он бы рассмеялся. Невозможно любить человека, как любит мужчина женщину, если этот человек — весь мир для другого. Скорее, это было похоже на любовь к музыке, к стихам, к книгам — к тому, что совершенно во все времена. К тому, что нельзя потрогать и присвоить — но можно увидеть, услышать и запомнить.
Джой говорила о Гробнаре - «Он — солнечный».
Гробнар говорил о Джой - «Она — совершенна».

@темы: второстепенные персонажи, Het, Бишоп, Фанфик закончен, NeverWinter Nights, Romance, Fluff, PG-13, Касавир, Фанфикшен

---

[Батори]

Продолжение первой части фика про Дэйгуна и Шазу.

Искушение - Часть 2

***

Ей двадцать лет.

Крепость-на-Перекрестке не нравилась Дэйгуну. Она была огромной и холодной, в стенах ее гуляло эхо, а высокие, неприступные укрепления вселяли непонятную тоску. Дэйгун, выросший на природе и не знавший никаких границ, кроме стен своего дома в Западной Гавани, чувствовал себя пойманным в западню. Глотком свежего воздуха были вылазки на разведку.
Была бы воля Дэйгуна, он бы оставался вне стен Крепости дни и ночи.
Но он не мог себе этого позволить. Он должен был оставаться в Крепости. Потому что он обещал.
Он почти перестал видеть Шазу. После их «разговора» в кабинете девушка словно избегала его. Сталкиваясь с ним в коридорах, она сухо кивала, не поднимая взгляда от писем и бумаг, засиживалась с Каной допоздна, принимала просителей и солдат, писала сообщения Нашеру и Ниваллю о состоянии Крепости. Дэйгун видел дочь лишь за ужином в общем зале, и то она приходила редко. А если честно — почти не появлялась.
От этого Дэйгун чувствовал досаду и раздражение. И в то же время — винил себя в этом отчуждении, появившемся между ними. Чего еще можно было ожидать? Ежевечерних объятий и многозначительных улыбок?
Но Дэйгун старался об этом не думать.
Компанией Шазу Дэйгун был воспринят неоднозначно. С ним почти никто не разговаривал, хотя часто следопыт ловил на себе заинтересованные, нервные взгляды.
Элани держалась дружелюбно и даже пыталась разговаривать. Но из-за природной застенчивости друидки диалога не выходило. В основном они говорили про Западную Гавань и Топи Мертвецов. И делали вид, что не знакомы друг с другом, хотя на самом деле Дэйгун не понаслышке знал Элани вот уже более двадцати лет.
Остальные не пытались общаться. Угрюмый следопыт Бишоп — нахальный мужчина с неприятным, колючим взглядом янтарных глаз — отпускал при появлении Дэйгуна сальные шуточки, но ему быстро надоедало. Сэнд, вороватый и наглый эльф, лишь принюхивался, стоило Дэйгуну пройти мимо, кривил узкие губы и что-то шептал себе под нос про «вонючие Топи».
Нишка, Кара, Зджаэв и Аммон Джерро тоже не горели желанием заводить знакомство. Дэйгуна это не волновало. И даже не задевало. Ему было все равно. Хотя осознание того, что Аммон Джерро живет бок о бок с Шазу — тревожило. Дэйгун помнил его — чернокнижника, сражавшегося в Западной Гавани с огромной, источающей злобу Тенью, помнил, как серебряный клинок в его руке разлетелся на куски и убил Эсмерэль, просто оказавшуюся не в том месте и не в то время. И от этого становилось не по себе. Как будто каждый раз, когда Дэйгун видел Джерро, кто-то проводил ножом по стеклу.
Всех этих людей и не-людей собрала Шазу. Его воспитанница. Дочь своей матери. Наверное, Дэйгун должен был испытывать гордость и радость за нее, но следопыта одолевало лишь беспокойство.
Куда ее заведет эта война?

В зале раздавался громкий смех. Кара пила вино, закинув красивую голову назад, рядом сидел Сэнд с выражением брезгливости на лице. Остальные спутники, простые солдаты, сержанты и капитаны — все они ели за одним столом. Это было вполне в духе Шазу — решить, что все — друзья и просто солдаты — должны чаще находиться рядом друг с другом.
Сама Шазу сидела, придавленная ребрами Нишки и Элани, и без особого интереса ковыряла вилкой в тарелке. Появления Дэйгуна она не заметила, пока Гробнар, доселе набивавший себе рот, не вскочил на ноги с воплями.
- О, господин Дэйгун, я так рад вас видеть! - проверещал гном, давясь непроглоченным ужином. - Пожалуйста, присаживайтесь рядом со мной! Мне так много нужно вам рассказать!
Глаза Шазу превратились в узенькие щелочки.
В неловком молчании Дэйгун сел. Первой заговорила Нишка:
- А мы как раз с Шазу сидели и обсуждали — придешь ли ты на ужин, - доверительно сообщила она. - Так мило, что ты зашел. Получается почти семейный ужин, правда?
Шазу перехватила взгляд Дэйгуна и тут же отвела глаза.
- Дома мы редко ужинали вместе, - сообщила она, уткнувшись в тарелку.
- Ой, да какая разница? - отмахнулась Нишка. - Пора менять старые привычки и традиции.
Шазу безразлично пожала плечами. Дэйгун видел, как ей хочется встать и уйти.
- Где твой энтузиазм? - улыбался Гробнар. - Ты со своим папой снова под одной крышей! Разве это не замечательно? Ты не рада?
- Я очень рада. - Шазу улыбнулась — вымученно.
- Знаешь, если бы это был мой папа, я бы столько всего ему рассказала! - Кара закатила глаза. - А ты молчишь. Стоило, называется, в первый же день вести его в кабинет и показывать, сколько договоров вы подписали!
Шазу стала краснее углей.
- Я не показывала письма! - брякнула она.
Лица Нишки и Кары вытянулись.
- А что вы делали?
Шазу помедлила.
- Обсуждали военную тактику.
Дэйгун скомкал салфетку.
- И, думаю, нужно обсудить ее еще раз.
Поняв, что его слова прозвучали для Шазу более чем двусмысленно, он добавил:
- Разведчики принесли весть о том, что армия нежити движется в нашу сторону быстрее, чем мы предполагали. Кана предлагает встретиться после ужина в зале совета и принять ряд решений.
Шазу кивнула.
- Отличная идея.
Нишка скривилась.
- Портить такой замечательный ужин разговорами о войне! - пожаловалась она. - Ужас какой!
- Я могу спеть несколько песен про ужин во время войны, - оживился Гробнар. - Правда, в конце каждой песни герои умирают мучительной смертью — в одной героям отрубают головы, в другой — варят в огромном котле, наполненном кипящей водой и...
- В другой раз, Гробнар, - оборвал гнома Касавир.
Шазу почти сразу же поднялась.
- Куда ты? - обиделась Нишка. - Ты ничего не съела.
- В другой раз, - покачала головой Шазу. - Нужно поговорить с Каной.
- Мне идти?
Шазу обернулась на Дэйгуна и едва заметно кивнула. Следопыт заметил, что она старается не смотреть на него больше трех секунд.
Они вышли вместе, захлопнув за собой дверь. Шли молча. Это угнетало. Когда двум людям есть, что сказать, но нет возможности, то в такой тишине можно свариться заживо.
В этом молчании было много всего. Неловкость. Раздражение. Слабость. Злоба. Страх. Смущение. Весь спектр эмоций. И сложно было понять, какое из них — сильнее.
Волосы Шазу были убраны за уши, подошвы тяжелых сапог громко ступали по каменным плитам, рождая в глубине коридоров эхо. Позвякивал вдетый в ухо колокольчик. Серебряный. На вышитой рубашке — защитный амулет — толстый кожаный ремешок и серо-зеленый природный камень. То ли малахит, то ли нефрит. Невзрачная вещица, как ни посмотри. Под тканью рубашки угадывались мягкие, упругие груди.
Шазу поджала губы и засунула руки в карманы. Она всегда так делала, когда нервничала.

«Сколько времени ушло с тех пор, как Дэйгун менял ей пеленки — Шазу с трудом могла сказать. Кажется, с тех пор минула целая жизнь. Раньше были такие яркие воспоминания — теперь Шазу почти ничего не помнила. Странная штука — память. С ней всегда так — кажется, что вот именно эти мгновения ты будешь помнить вечно — а они рассеиваются, уступая место другим.
Шазу смутно помнила, как Дэйгун смотрел на нее в детстве, что говорил и чему учил. А вот тепло его рук, жар прикосновений, трепет губ и тяжесть дыхания словно клеймом отпечатались в памяти.
Шазу очень хотелось забыть, что произошло между ней и Дэйгуном в кабинете. Но воспоминания не желали исчезать. И сейчас — снова — она видела его взгляд, чувствовала запах кожи, помнила, как она обнимала своими ногами его ноги.
Это воспоминание жгло хуже каленого железа. От него становилось стыдно и грязно.
Так не должно быть. Это жутко, жутко и отвратительно.
Но почему хочется повторить?
От осознания этого Шазу захлестывала злость. Это Дэйгун виноват. Он это начал. А теперь они не могут смотреть друг другу в глаза, потому что не знают, что сказать и как оправдать то, что произошло.
Не в пример было бы легче, если бы Дэйгун ушел. Но Шазу попросила остаться. И это, наверное, хуже всего».

- Капитан! - Кана открыла дверь и слегка поклонилась. - Я все приготовила.
Шазу опустилась в кресло с высокой, резной спинкой. Подчеркнуто-холодно посмотрела на Дэйгуна и кивнула Кане.
- Что ты узнала?
Кана с готовностью развернула карту и разложила на столе донесения.
- Нам стало известно, что армия мертвецов захватила форт Локке. После они двинутся на Хайклифф. В Невервинтере началась эвакуация.
Шазу закрыла глаза и словно уменьшилась в несколько раз, снова став маленькой и беззащитной. На лбу пролегли морщинки, губы скривила некрасивая гримаса.
- Крепость готова выдержать осаду?
Кана помедлила.
- Ворота и стены прочны как никогда, гарнизон полон. Но у нас нет путей для отступления, и мы не знаем, какова численность врага.
Кана все говорила и говорила, а Шазу сжимала пальцами виски и покачивалась из стороны в сторону.
Вид у нее был как никогда беззащитный и слабый. Она словно истончалась на глазах, и, казалось, еще мгновение — и она рассыплется в пыль и исчезнет, оставив после себя лишь серебряный колокольчик и тяжелый плащ.
Шазу шевельнулась, и Дэйгун отогнал дурацкие мысли прочь.
- Значит, мы ничего больше не можем сделать? - тихо спросила она.
Кана поджала губы.
- Лорд Нашер обещал прибыть к битве лично. С отрядом. Но это все, чем мы располагаем.
Шазу кивнула.
- Можешь идти, Кана.
Женщина поклонилась — собранная, уверенная, сильная — и скрылась в коридоре.
Дэйгун сел рядом с Шазу и сцепил руки на коленях.
- Плохо выглядишь, - заметил он. - Ты совсем не спишь, разве так можно?
- Осталось совсем немного времени, прежде чем... - Шазу запнулась и дернула подбородком. - Скоро мы все заснем — навечно.
Дэйгун, помедлив, сел ближе и ласково погладил Шазу по волосам.
- Почему ты думаешь, что мы проиграем?
Шазу досадливо покачала головой.
- Будь у нас больше времени и больше людей — я бы считала иначе.
Дэйгун взял ее за руку.
- Иди спать. Хватит на сегодня.
В комнате Шазу дала себя уложить, но Дэйгун знал, что она не спит. То и дело она ворочалась, то скидывала с себя одеяло, то снова прикрывалась им с головой. Дэйгун стоял на балконе и смотрел на крошечные огоньки на стенах — стражники несли свою молчаливую вахту.
У кровати Шазу горела масляная лампа. В ее свете волосы девушки казались жидкой ртутью, разлитой по белому полотну простыней. Шазу лежала на спине, закинув руки за голову, и рассматривала потолок. Длинные, гибкие пальцы рассеяно теребили колокольчик в ухе. Он слабо позванивал в полумраке.
- Не спишь?
Шазу повернула голову и посмотрела на Дэйгуна из-под полуоткрытых ресниц.
- Не спится.
Дэйгун повернулся.
Высверком — белая спина и изгиб позвоночника Шазу, одеяло до поясницы, черные волосы, прилипшие к шее. Поза — полная неги и лени, а еще — порока, хотя Дэйгун никогда не назвал бы Шазу порочной и раскрепощенной — тоже.
И Дэйгун хотел ее, как никогда в жизни.
В эту минуту Дэйгун возненавидел сам себя за слабость, глупость и никчемность. Шазу — молодая девушка, и ей нужен столь же молодой мужчина, а не видавший тысячи смертей эльфийский следопыт.
Шазу — человек, и век ее недолог. Ее судьба — победить, осесть, выйти замуж, рожать детей с человеком, которого она сама выберет. Дэйгун не может ей дать всего этого — нормальной жизни, счастья и детей.
Вот, что правильно, вот, как должно быть. У Шазу должна быть нормальная жизнь.
Поэтому Дэйгуну стоило уйти из комнаты, а еще лучше — из жизни Шазу.
А потом залить себе в глаза кислоту, чтобы перестать видеть соблазнительный изгиб спины, белую шею и покатые плечи.
Он знал, чего хочет Шазу. Чего хочет он сам. Но это было неправильно.
Словно почувствовав его сомнения, Шазу приподнялась на локтях. Свет лампы бросал на ее лицо длинные тени, добавлял блеск темным глазам.
- Уходишь?
Дэйгун заставил себя отвести взгляд.
- Так нужно. Ты понимаешь?
Шазу тихо вздохнула, протянула руку и сбросила с себя тонкое покрывало, обнажая узкие бедра и ягодицы. Нарочито-медленно. Соблазнительно.
- Ты хочешь?
Дэйгун понимал, о чем она спрашивает. Ворот рубашки стал невыносимо тесен. Было жарко. Казалось, кипел даже мозг. Дэйгун удивлялся, что еще не плавится заживо.
Он сжал руки в кулаки. Его тянуло провести пальцами по позвоночнику, сжать руками маленькие, острые груди и забыться.
«Нельзя!»
В два шага он подошел к постели, схватил Шазу за запястья и рванул к себе, почти вплотную прижался лицом к ее лицу.
- Хватит! - прошипел он, сжимая запястья сильнее. - Прекрати это. Ясно?
Он оттолкнул ее, заметив на бледной коже отпечатки своих пальцев. К утру будут синяки.
Шазу смотрела ему в глаза — прямо и яростно. Но заговорила лишь тогда, когда Дэйгун коснулся дверной ручки.
- Ты сам это начал. Ты сам сделал меня такой!
Последние слова она едва ли не выкрикнула.
Дэйгуну хотелось всего. Плюнуть на все, и просто взять Шазу, грубо и без нежности. Еще хотелось ударить Шазу за ее слова, в которых было слишком много правды. Хотелось все изменить. Чтобы Шазу стала просто дочерью, а не женщиной, которую он желал.
Дэйгун нашел в себе силы закрыть за собой дверь.
Это был последний раз, когда он был с Шазу наедине.

***

Год спустя

Спина болела, по лбу стекал едкий пот. Солнце в это время года палило нещадно. Ноги щекотала и колола высокая трава.
Нагнуться — вырвать сорняк с корнем, вспахать лунку. И так до бесконечности.
Дэйгун разогнулся и поморщился от легкой боли в спине. Рукава серой рубашки были закатаны выше локтей и открывали выпирающие вены и бугрящиеся мускулы. Кожа груди лоснилась от пота.
В деревне лаяла собака. Пахло нагретой солнцем болотной травой и жимолостью. Ее очень много уродилось в этом году.
Шазу любила жимолость. Она могла есть ее горстями, и все — губы, пальцы, язык и зубы — становилось сине-фиолетовым. Она улыбалась, размазывая сок по лицу, и строила рожи своему отражению...
Руки Дэйгуна дрогнули, и грабли сбили росток чеснока.
«Не думать про Шазу. Это первое правило».
Но не думать было тяжело. Не давало забывать ноющее плечо, которое Дэйгун вывернул в руинах Мерделэйн, раскапывая завал из камней.
Дэйгун закрыл глаза. Солнечный свет проникал даже сквозь веки, расцвечивая черноту красно-алыми всполохами.

Битва у Крепости-на-Перекрестке не желала стираться из памяти. Ужасная, кровавая бойня. Дэйгун помнил этот кошмар — мертвенно-голубой лунный свет, изморозь на щитах и доспехах — и волны трупной орды, налегающей на стены, карабкающейся по камням, злобно клацающей зубами. Скелеты, вурдалаки, зомби, вампиры, бесплотные тени — они шли нескончаемой толпой, и на месте одного окончательно убитого возникало пять новых.
Дэйгуну тогда казалось, что он попал в Ад. И даже он потерял всякую надежду на спасение.
Единственное, что помогало Дэйгуну держаться — это Шазу.
Он не выпускал ее из виду, защищал спину, стрелял по пытающимся подобраться ближе тварям.
Он держался сам и помог держаться ей, то и дело выискивая в отрядах защитников голубой плащ с плачущим глазом на плечах, изодранный и окровавленный.
Потом закрылись ворота. Еще позже — наступил рассвет. Слабый, серый, словно присыпанный пеплом и золой — но рассвет — а значит, надежда.
Шазу, усталая и окровавленная, скрылась в крепости. Следом за ней подтянулись остальные. Дэйгун остался — помог перетащить раненых на повозки, собирал стрелы -а когда запыхавшийся стражник сообщил иму, что Шазу и ее спутники вот-вот уйдут через портал — побежал так, как не бежал еще никогда.
«Она не может уйти одна. Не должна».
Он ворвался в комнату слишком поздно. Алданон нараспев читал заклинание, спутники Шазу держались за руки. Сама Шазу на скрип двери открыла глаза и встретилась взглядом с Дэйгуном.
Никогда еще они не смотрели друг на друга так. В этом взгляде было все, что они не сказали, скрывали и прятали. В тот момент Дэйгун осознал, как сильно любит. И как Шазу любит его.
Кажется, она улыбнулась тогда — до боли нежно и грустно.
Так улыбаются люди, которые знают, что больше никогда не встретятся.
Так улыбаются те, кто добровольно идет на смерть.
А потом она исчезла, чтобы больше не появиться.
Недели спустя Дэйгун раскапывал завалы в руинах Мерделэйн. Камень за камнем, блок за блоком, почти не отходя на сон. Он не обращал внимание на других, не желал верить их словам, что больше они никого не найдут, что все остальные мертвы. Он просто копал дальше и вглубь, убеждая себя в том, что там, за следующим валуном, он найдет Шазу. Живую Шазу.
Так проходили дни.
На девятнадцатый день раскопок Дэйгун достиг середины зала. Но Шазу так и не нашел.
Все, что он увидел — это придавленный камнями когда-то небесно-голубой плащ с вышитым плачущим глазом Невервинтера.
Тогда ему показалось, что весь мир для него рухнул и потерял значение.
После он исчез, ни с кем не поговорив и никому ничему не сказав. Где-то жил, чем-то зарабатывал, уходил то на север, то возвращался на юг.
А потом вернулся в Западную Гавань, куда медленно стекались редкие выжившие. Отстроил свой разрушенный дом, вскопал поля, и попытался начать жизнь заново.
Это казалось простым. Каждое утро уходить на охоту, каждый вечер возвращаться обратно — в дом, где его никто не ждал. Продавал меха и шкуры торговцам, которые снова начали ездить по Топям Мертвецов. Снабжал мясом новых крестьян. Помогал вспахивать поля вдовам.
Он делал все, что делал двадцать лет назад, когда потерял Шайлу и Эсмерэль. Тогда у него не получилось, да и сейчас тоже.
Дэйгунн понял одно — если земля быстро залечивает раны войны и потерь, а человек — никогда.
Этот шрам останется на всю жизнь — как осталось выжженное двадцать лет назад пятно на поле Старлингов — клок земли, где когда-то погибла Эсмерэль.

***

Ей двадцать один год

Войти вглубь своей души.
Это было нелегко — и больно. Физически — непереносимо. Ногам было горячо, словно их опустили в кипящую воду, а в груди, где сердце, воцарилась рашемнская зима. Шазу трясло, ломало и бросало из стороны в сторону, хотя она осознавала, что тело ее лежит на земле неподвижно, а вокруг стонет и плачет Стена Неверующих.
Потоками цвета возвращались воспоминания — не память Акачи, наполненная болью и ужасом, но память Шазу. Ее прошлая жизнь. То, что было забыто.
Запахи, чувства, слова, голоса. Уничтоженное Голодом за целый год втекало в тело медленно, как сироп, разгоняло кровь по телу.
Болота. Шрам на груди. Топкие дороги. Смех Эми и улыбка Бивила.
И Дэйгун. Его глаза, голос, мозолистые руки, загорелая кожа.
Он посмотрел на нее и протянул ладонь:
- Держись.
И Шазу хваталась за него, как за единственную ниточку жизни, карабкалась дальше и вглубь себя. Каждый шаг — новое воспоминание. Полутемная кухня и запах кожи Дэйгуна. Крепость-на-Перекрестке и первая ночь. Быстрые, порывистые движения, болезненные поцелуи и животное, бешеное наслаждение друг другом.
Все пролетало цветными всполохами, отдельными фрагментами, кусками рассыпанной мозаики. Погибшие друзья, гортанный смех Шандры. Призрачные голоса и блеклый, похожий на комья ваты, туман.
Западная Гавань. Душный запах болот, селяне, выходящие на бой с Акачи, сжимающие в белых руках топоры и мечи. Ретта Старлинг, Лорн, маленький Кипп, брат Мерринг — они встали за спиной Шазу, молчаливые и бледные, не живые и не мертвые.
- Они — просто воспоминания. - Дэйгун положил руку на плечо Шазу.
Шазу обернулась.
- А кто ты?
- Решать тебе.
Шазу передернула плечами. Ей было страшно. Страшно остаться здесь, в Западной Гавани, с восставшими мертвецами, где все казалось таким, как раньше. До Короля Теней, до ее ухода в Невервинтер.
- Это все ненастоящее. Иди.
Дэйгун выглядел не так, как остальные. Изможденный, мрачный, усталый — но теплый. Живой.
- А ты исчезнешь?
- Я всегда был с тобой. Просто ты не замечала.

***

Пыльная дорога под ногами. Поскрипывание кожи пряжек на сапогах. Меховой капюшон опущен, глаза в тонких лучиках морщин щурятся на солнечные блики.
После Рашемена земли Невервинтера казались теплыми. Они и были такими — теплыми, приветливыми, напоенными солнцем. Только раньше она этого не замечала.
Душный запах Топей Мертвецов. Топкая тропинка, сменяющая твердый грунт и песок. И родной, бесконечно давно забытый запах — тина, стоячая вода, мелкие белые цветы в густой траве.
- Потерялись, мисс?
Женщина опустила взгляд. Ей улыбался перемазанный сажей мальчик, сжимающий в руке деревянный меч.
- Нет, дорогой. Просто оглядываюсь. А ты откуда?
Мальчик закусил щеку изнутри.
- Из Западной Гавани. Мы туда вернулись. Живем. А я гуляю.
- Далеко же ты забрался. Мама не наругает?
Мальчик наступился.
- Я ей не скажу. И вы не говорите, хорошо?
- Не скажу. - Женщина присела на корточки, чтобы ее лицо оказалось вровень с лицом мальчика. - Тебя как зовут?
- Чез. Можно вопрос?
- Конечно.
Мальчик сощурился, пристально вглядываясь в ее лицо — загоревшее на солнце, на густые брови, обветренные губы, отросшие до лопаток волосы.
- Ты выглядишь не по-здешнему. Ты путешественница?
Женщина кивнула.
- Можно и так сказать.
Мальчик улыбнулся.
- Расскажешь мне о своих приключениях?
- Долго рассказывать. Давай так — ты проводишь меня до Западной Гавани, а я тебе все расскажу.
- Конечно!
Они пошли вместе — нога в ногу, шаг к шагу. Женщина рассказывала о своей жизни — хрипловато и тихо, так, что мальчику приходилось прислушиваться. Ветер колыхал древесную листву, бросавшую на дорогу ажурные тени. Женщине было хорошо.
Западная Гавань. Такая же и все же изменившаяся. Соломенные крыши, деревянные заборы, густая трава и золотые колосья пшеницы. Полосатая кошка на пороге чьего-то дома, проводившая женщину ленивым взглядом янтарно-желтых глаз. Бой молота о наковальню.
- Нравится? - поинтересовался мальчик, дергая ее за рукав.
- Очень, - ответила женщина. - Беги домой. Дальше я сама дойду.
- Ну как скажешь. - Мальчик улыбнулся. - А тебя как зовут?
- Шазу. - Женщина моргнула. - Ступай.
На нее никто не обращал внимания. К чужакам здесь уже привыкли. Шазу прошла по извилистой, утоптанной дорожке, оглянулась.
Дом на другом берегу реки, с обвитой мхом крышей. Мост, увитый плющом и вьюнками. В черной воде — опавшие с плакучей ивы золотые листья. Осень. Скоро праздник Жатвы. Все, как давным-давно.
Деревянная дверь со следами свежей краски. Вывеска с зелеными буквами «Резиденция Дэйгуна Фарлонга». Как будто ничего и не изменилось. Вот только столько времени прошло...
Шазу помедлила у порога. Закусила губу, мусоля ее зубами, несколько раз кашлянула. Коснулась дверной ручки и вошла с тихим вздохом.
Почему-то сейчас было не по себе. Как будто в животе шевелился клубок змей.
Запах дома окутал ее с головой — пыль, сушеные травы и древесная стружка. Сладкий, пряный для Шазу аромат. На грубо выделанном столе — краснобокие осенние яблоки и кружка темного, густого пива. Прислоненный к дверному косяку лук и колчан. Заляпанные тиной и болотной грязью сапоги. Знакомые, как старые друзья.
Шаги по скрипящим половицам. Дэйгун, когда хотел, мог идти совершенно бесшумно, словно тень, но живя с людьми, понимал, как это может нервировать. Поэтому в деревне он всегда ходил нарочито-громко.
Он изменился. И все же остался прежним. На висках серебрились нити седины, носогубные складки стали глубже и резче. На нем была грязная рубашка с закатанными рукавами, руки бугрились мышцами и были грязными.
А еще от него пахло жаром, землей и лесами. Простой, чистый, родной запах. Сколько себя помнила Шазу, от него всегда так пахло.
Лицо Дэйгуна словно окаменело. На шее мерно билась синяя жилка пульса. Шазу смотрела только на нее, и медленно дышала. Наверное, стоило что-нибудь сказать, но она не решалась. Да и нечего было говорить.
В глазах Дэйгуна было все. Потрясение, недоверие, тихая, искренняя радость и всепоглощающая нежность. Шазу никогда не думала, что следопыт может смотреть так.
Два шага вперед, руки на плечах и в волосах — Дэйгун обнял ее, прижал к своей груди и прижался губами к виску Шазу.
- Я скучал, - прошептал он ей на ухо, проводя пальцами вдоль позвоночника. От этих слов по телу Шазу пробежала нервная дрожь. Дэйгун никогда не говорил таких слов. Они были для Шазу всем.
Больше Дэйгун не сказал ничего. Не спросил, где Шазу пропадала больше года, что с ней произошло, и почему серебряный меч собран заново. А Шазу предпочитала не рассказывать. Все это уже не имело значения.
В янтарных лучах заката, лежа на развороченной постели, Дэйгун гладил Шазу по спине кончиками пальцев, отводил с белой шеи влажные пряди черных волос и касался их губами. Шазу щурилась от удовольствия, чувствуя приятную, ноющую усталость во всем теле. Ей не хватало этого - прикосновений кожи и губ Дэйгуна к своему телу, его тяжести на себе и под собой, пальцев на груди и влажных поцелуев на шее. Наверное, им уже давно пора было понять, что отношения "дочь-отец" - не для них. Как жаль, что они так много упустили.
Но зато теперь у них была куча времени это наверстать.
Дэйгун улыбнулся - так, как не улыбался уже давно, и обнял Шазу за плечи.
- Ты останешься?
Шазу потянулась и положила голову ему на грудь. Кожа была теплой. И пахла приятно.
- А у меня есть выбор?
- У тебя он всегда был.
Шазу провела ногтем по животу Дэйгуна и вздохнула.
- Тогда я свой выбор уже сделала.
Дэйгун закрыл глаза и обнял Шазу крепче.
Он знал, что больше она никогда не уйдет. И в этом было самое большое счастье.

@темы: второстепенные персонажи, Het, Drama, Фанфик закончен, NeverWinter Nights, фем!ГГ_NWN, R

---

Искушение

[Батори]

Я тут подумала - пущай это полежит и здесь.

Автор: Батори
Фэндом: Neverwinter Nights II
Рейтинг: R
Персонажи/Пейринг: Дэйгун/фем!Гг
Примечание: За вынесенный мозг и неприятие пейринга ответственности не несу.
А, ну и еще. Много букавок.

Немного музыкального настроения

Скачать бесплатно Сварга - Ветры прощают всё на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Gregg Lehrman - Combust на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Анна Герман - Мы эхо на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Tarja Turunen - I Walk Alone на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Distortion MX - A Knight's Lullaby на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Valentin Boomes - Alive на Muzebra.com.


Скачать бесплатно T.T.L. - It's here (OST "Coriolanus") на Muzebra.com.


Скачать бесплатно Philippe Rey ft. Zefora - Touch the sky (Orchestral REMIX) на Muzebra.com.

***

Искушение - Часть 1

Ей два года.

Шазу всегда была тихим ребенком, сколько ее помнил Дэйгун. При рождении она не кричала, после — тоже. А еще она никогда не улыбалась и не плакала. Даже когда умерла ее мать. Даже когда серебряный осколок пронзил ее грудь и застрял возле сердца.
Дэйгуну всегда казалось, что девочка находится где-то далеко, словно бы не здесь. Он встречал такое у совсем взрослых людей — но для ребенка это было ненормально.
Ретта Старлинг говорила, что девочка не жилец. «Она или смертельно больна, или слабоумна», - утверждала женщина. Лекари говорили о том же.
Дэйгуну было все равно. Шазу — дочь Эсмерэль, а значит, он сделает все, чтобы она жила.
От ранения девочка отошла на удивление быстро. И даже после она никогда не кричала и не плакала — лишь тихо хныкала, когда была голодна или замерзала.
Шазу была худенькой, бледной и тихой. Она неохотно принимала заботу о себе, предпочитая ласкам бесцельное ползанье по дому и сворачивание по пути ведер и кувшинов. Иногда она резалась и ушибалась, но никогда не жаловалась. А еще она почти не разговаривала.
Дэйгун растил ее так, как если бы у него была родная дочь. Он покупал для нее одежду и кормил, вырезал из дерева игрушки и стирал ночные рубашки, зажигал жаровню в комнате Шазу, чтобы она не замерзла и не простыла холодными, влажными ночами. В общем, делал все, что делают отцы.
Вот только отцом ребенка он себя никогда не чувствовал. У него создавалось ощущение, что если бы он этого не делал, Шазу даже не обратила бы внимания.
Странный ребенок. Эсмерэль никогда не была такой.
Дэйгун учил Шазу говорить. Девочка легко схватывала на лету и все понимала, но не любила говорить. Предпочитала слушать и смотреть, серьезно вглядываясь в лицо Дэйгуна темными, как чернослив, глазами. Недетский взгляд. Слишком пристальный, слишком понимающий для ребенка, который едва-едва научился ходить.

***

Ей девять лет.

Шазу все больше становилась похожа на мать — бледная, почти белая кожа, придававшая лицу нездоровый оттенок, черные, влажные глаза, впалые щеки, вся донельзя худая, словно ее никогда не кормили, хрупкая и ломкая, и все же несгибаемая. С возрастом в ней проявлялось материнское упрямство и убийственная честность. Она могла сказать то, что думала, везде и всегда. Тармасу она говорила, что он неприятный. Ретте — что она шумная, и пахнет от нее собаками.
А вот жизнелюбие и оптимизм Эсмерэль она не унаследовала. В ней не было той живости, яркой, как пламя, не было веселости и легкого, доброго нрава матери.
Девочка больше напоминала диковатого зверька, в ней не было непосредственности и радости, присущей детям ее возраста. Когда ее сверстники играли на улицах и в полях, Шазу закрывалась в комнате и читала. Или рисовала. Или занималась чем-нибудь еще. Дэйгун знал, что втайне девочке хотелось бы, чтобы ее позвали, но дети не спешили заводить с ней дружбу. Ничего удивительного — кому хочется дружить с девочкой, которая или молчит, или говорит до неприятия честные вещи, которые дети не любят слышать.
В свои девять лет Шазу была совсем одинока, и Дэйгун считал, что в этом есть и его вина.
Чтобы исправить это, Дэйгун познакомил дочь с Эми.
Эми Ферн была воспитанницей волшебника Тармаса. Ее родители погибли в той же битве, что и мать Шазу. Круглую сироту, ее приютил Тармас — не пользующийся большой славой человек, чей вредный и сварливый нрав не снискал ему друзей. У него не было жены, детей, и родственников тоже не было. Только Эми.
Эми росла тихой, забитой, скромной девочкой. Так же, как и у Шазу, у нее не было друзей — им она предпочитала книги и волшебство. Всем миром для нее была библиотека и Тармас. А она была всем миром для самого Тармаса — хотя волшебник в свою очередь никогда в этом не признался бы.
Шазу нужна была подруга. И Эми, наверное, тоже. Не годиться детям расти отшельниками.
- Шазу, это Эми, - представил Дэйгун скромно опустившую глаза Эми.
Шазу слегка прищурилась, нервно убрала упавшую на лоб темную прядь.
- Вы подружитесь, - несколько неуверенно добавил Дэйгун.
Эми вспыхнула до корней волос. Шазу напротив, побледнела, но все же улыбнулась.
Эми, помедлив, улыбнулась в ответ.

Эми было девять лет. Тармас заменял для нее весь мир.
Эми, как и Шазу, плохо помнила свое детство. Очень смутно - ночь битвы, в которой погибли ее отец и мать. Воспоминание было грустным, пахло гарью и кровью, а еще оно было очень громким и ужасным.
Еще Эми помнила, как ее взял к себе Тармас. Она жила в его домике - теплом, уютном, но несколько неприбранном - в его доме не чувствовалось женской руки.
Потом были попытки подружиться с другими детьми в деревне. Но все это закончилось плохо. То ли из-за Тармаса, то ли из-за чего-то еще - с ней не стремились дружить.
Следом последовало несколько драк. Тычки, тумаки и царапины на коленях - все это отбило любое желание дружить.
Игры, беготня, ссоры и загадки - это был мир детей, в котором Эми не было места.
А теперь появилась Шазу. И все перевернулось с ног на голову.
Они вместе перебирали травы и сочиняли сказки, просиживали над книгами сутки, попеременно читая их вслух друг к другу, разводили во дворе костры, играли в "блинчики".
Осторожно, словно два зверька, они привыкали друг к другу, а когда привыкли — то стали неразлучны.
Сам Дэйгун считал что, возможно, Шазу вовсе не стоило так привязываться к кому бы то ни было. Так легче жить и не в пример легче терять.
Но этого хотела бы Эсмерэль.

***

Ей тринадцать лет.

- Натягивай сильнее, - подсказал Дэйгун. - Локоть выше и прямее. Голову подними. Вот так.
Шазу сжала лук ладонью. От тяжести оружия у нее дрожали руки, но она не жаловалась, молчала.
Дэйгуну не очень нравилась эта ее идея со стрельбой. Лук для нее был слишком тяжелый, и следопыт удивлялся, как она умудряется его поднимать. Но отказать Шазу он не мог. Хотя бы потому, что если бы не научил он - девочка попросила бы кого-нибудь другого. Несмотря на юный возраст, она научилась добиваться всего, чего хочет. При этом было бы чудом, если бы она произнесла больше, чем семь слов. Она просто озвучивала свою просьбу и смотрела, ожидая ответа. Людей это нервировало. Дэйгуна - тоже.
Шазу так и не утратила своей устрашающей худобы, и в тринадцать выглядела как восьмилетняя. Ребра торчат, щеки впавшие - хотя ест Шазу за двоих и еще на ночь тайком таскает пироги. Куда все только девается - непонятно?
У ее сверстниц уже начала появляться грудь и округляться бедра, в них проклевывалась женственность и грация. Шазу же как была похожа на мальчика, так и осталась.
- На выстреле - выдыхай, - сказал Дэйгун.
Шазу кивнула и прищурилась. Тетива застонала под ее пальцами.
Стрела попала в цель. Любой другой ребенок сейчас завизжал бы от радости и побежал хвастаться, а Шазу лишь хмуро улыбнулась. Некрасивой улыбкой. По-другому она не умела.
- Молодец, - похвалил ее Дэйгун. - Очень хорошо.
Шазу подняла на него взгляд. Спокойный и чистый.
- Спасибо.
Ее слова прозвучали отстраненно, но Дэйгун догадался, что ей приятно. Хотя бы по порозовевшим скулам и ушам.
- Буду тренировать тебя каждый день, пока рука не привыкнет к тяжести лука.
- А охотиться я смогу?
Дэйгун помедлил.
- В свое время. Сейчас - нет.
Шазу кивнула и положила лук на землю. Вытерла руки о мешковатые штаны, перетянутые на талии ремешком. Не будь его - штаны бы не держались на худеньких бедрах и плоском животе.
Девочка посмотрела на отца долгим взглядом, затем приоткрыла рот. Снова закрыла.
- В чем дело?
Шазу кашлянула.
- Эми и Бивил зовут меня сегодня к реке.
Дэйгун приподнял бровь.
- Ты подружилась с Бивилом Старлингом?
- Эми познакомила.
- И как?
Девочка пожала плечами.
- Никак. Он не похож на Эми.
Для Шазу это было нормальное объяснение. Как и всегда.
- Можете идти к реке, - кивнул Дэйгун. - Когда я тебе что-то запрещал?
- Никогда. - Шазу улыбнулась - легко и быстро, как никогда не делала прежде. - Спасибо.

У реки было людно и шумно — молодежь ловила последние теплые дни. Кто-то купался, кто-то разжигал костры. Девушки плели венки и бросали их в воду. Парни громко смеялись, поигрывая мускулами.
Шазу, Эми и Бивил сидели недалеко, щурясь на закат. Шазу лениво перебирала струны новехонькой лютни. Казалось, что длинные, белые пальцы только и предназначены для того, чтобы играть.
Музыку она придумывала сама. Иногда сочиняла песни. Изредка даже пела. Но не для всех. Лишь для Эми и Бивила, потому что внимания других людей она стеснялась. И попросту не любила.
- Ты должна быть бардом! - уверено твердила Эми. - Такой талант не должен пропадать зря.
Шазу лишь пожала плечами. Она не считала себя талантливой. Ей просто нравилось то ощущение, когда под пальцами рождалась музыка, а в голове — слова. Легко и без надрыва, словно всегда этого ждали.
- Барды никому не нужны, - ответила она медленно. - Миру нужны воины, паладины и волшебники.
- Но музыку они не рождают, - уверенно парировала Эми.
- Дэйгун говорит, что пение не спасет жизнь.
- От чего спасать-то? - решительно бросил Бивил. - Войны нет, в Невервинтере мир.
Шазу дернула пальцем струну и промолчала.
- К тому же барды — не только певцы, - добавила Эми. - Своими песнями они могут вдохнуть силы или лишить их. Это своего рода колдовство.
- Песни — всего лишь слова, - отмахнулась Шазу. - А музыка — звуки. В них нет ничего.
- Ты так думаешь? - Эми провела рукой по темным, коротко стриженным волосам Шазу. - В словах и музыке заключена великая сила.
- Ты это в книжке прочитала? - улыбнулась Шазу.
Эми густо покраснела.
- Да.
Бивил рассмеялся. Шазу тоже.

Шазу вернулась домой к полуночи. Дэйгун не спал — он ворошил угли в догорающем камине и мрачно хмурился. Между бровей пролегла глубокая складка.
Шазу поставила в угол свою лютню, нарочито-громко стуча ботинками по деревянному полу. Следопыт прищурился, оглянувшись. Увидев ее лицо, он кашлянул.
- Что это с тобой?
Лицо девочки было раскрашено красками, среди которых преобладали темные цвета. Чернота — на веках и под бровями, красные полосы на лбу, синее пятно — между глаз. Волосы были растрепанны, щеки лихорадочно горели.
- Мы играли в эльфийских охотников, - поделилась Шазу. - Правда красиво? Эми нарисовала.
Дэйгун вздохнул.
- Красиво. А с кем вы играли?
Шазу выпятила подбородок. «Совсем как Эсмерэль».
- С деревенскими.
«Что-то новенькое».
- Ты играла с местными?
- Ну да. - Шазу провела пальцем по черноте на глазах и уставилась на перемазанный ноготь. - Они смешные. Глупые, но смешные. Они попросили меня спеть.
Дэйгун поднялся.
- Ты пела?
Шазу промолчала.
Дэйгун был немного удивлен. Обычно Шазу не пела ни для кого, кроме Эми и Бивила. Даже для Дэйгуна она ни разу не спела. Отчасти он был этому рад. Шазу такой человек, которого нужно поддерживать и хвалить, чтобы он не замкнулся в себе, а Дэйгун никогда не умел ни того, ни другого.
Голос у Шазу был красивый, но пела она неуверенно и робко, словно боялась, что ее кто-нибудь услышит. Играла неважно, но с душой. Эсмерэль была другой. Она не боялась зрителей, она уходила в свою работу с головой.
- Я рад, что все прошло хорошо, - нарушил тишину Дэйгун. - Уже поздно. Иди спать. И смой с себя эту раскраску. Наволочку запачкаешь.
Шазу кивнула и, кажется, улыбнулась.

***

Ей девятнадцать лет.

«История отношений Дэйгуна и Эсмерэль была из тех, которые после воспевают барды, когда речь заходит о горькой, безответной любви. Обычно эти песни заканчиваются тем, что один из героев умирает от сердечных мук, пронзив себе сердце кинжалом. Или утопившись. Или совершив что-нибудь в том же духе, чтобы дать понять всему миру, как он несчастен.
Обычно эти песни исполняют тогда, когда слушатели уже откровенно пьяны, и не сочтут зазорным разрыдаться, сочувствуя разбитым сердцам героев баллады. Женщины обычно плачут, сморкаясь в кружевные платки, а мужчины, сдавленно ругаясь, снова начинают пить.
«Ах, эта безответная любовь! - вздыхают особо тронутые дамы. - Сердце несчастного будет так болеть!»
Сердце Дэйгуна не болело и даже не обливалось кровью. Оно билось медленно и как-то заторможено, когда Эсмерэль в один прекрасный день собрала вещи и ушла, оставив его одного. И совсем окаменело, когда она появилась снова — в Западной Гавани, через много лет, округлившаяся и на сносях. От другого мужчины.
У них не было разговоров на тему «Я поступила так, потому что...». Не было обвиняющих взглядов и напряженного молчания.
Отчасти потому, что им не хотелось впутывать в это Шайлу.
А еще потому, что в этом не было смысла.
«Да, я беременна от другого человека», - могла сказать Эсмерэль.
«А я женился на Шайле, чтобы оставить все в прошлом», - мог бы ответить на это Дэйгун.
Слова эти ни к чему бы не привели. Поэтому они так и не прозвучали.
Иногда, по ночам, не в силах заснуть, Дэйгун лениво прикидывал — а могло ли у них что-то получиться?
Эсмерэль — это ветер и изменчивость, сегодня она здесь, с тобой, а завтра убежит, почувствовав, что привязывается. Привязываться и любить она не умела. Или пыталась это показать. А может, попросту боялась.
Дэйгун — постоянность и некоторая статичность. Он не любил перемен в жизни. Он любил быть уверенным в завтрашнем дне, любил знать, что завтра утром он пойдет на охоту, а вечером обязательно вернется.
И ему хотелось бы, чтобы дома его кто-то ждал.
Относительно Эсмерэль в этом нельзя было быть уверенным. Другое дело — Шайла. Тихая, нетребовательная, спокойная, как вода. В ней не было страстного огня и хаотичных перемен, как в Эсмерэль. Она не причиняла страданий, а помогала забыть о них. Она не требовала, а отдавала.
Даже если бы не было Шайлы — с Эсмерэль ничего бы не вышло. Ей не нужна тихая, спокойная жизнь на отшибе, в маленькой деревушке на границе Топей Мертвецов.
Дэйгун всегда это понимал. Но сожаление и мечты о том, что «если бы...» - не желали исчезать.
Но он отгонял эти мысли. У него есть Шайла — его женщина, человек, с которым он проживет отпущенное ему время. Так правильно. Так нужно.
А у Эсмерэль — у нее своя дорога.

***

Шазу опять куда-то собиралась. В последнее время она почти не ночевала дома. Уходила на закате одного дня, и не возвращалась сутки, а может и больше. Возвращалась она всегда усталая, но откровенно счастливая, пахнущая пылью, болотами и дорогой.
«Знаешь, Дэйгун, я встретила на дороге странствующих бардов! Они научили меня нескольким новым песням».
«А руины в Топях жуткие. От них так и тянет холодом».
«Животных стало очень мало. Это странно. Обычно в лесу всегда сталкиваешься то с лисицей, то с кабаном. А теперь там тихо и жутко».
- Опять пойдешь в болота?
Шазу обернулась. Пряди черных волос скользнули по подбородку.
- Нет. Всего лишь в гости к Бивилу. Эми ждет меня на мосту. Мы пойдем на праздник Жатвы.
Дэйгун промолчал, наблюдая за тем, как прихорашивается его дочь.
Хотя «прихорашивается» - слишком громкое слово.
Шазу обычно просто убирала волосы за уши, открывая широкий, бледный лоб и прямые, вразлет, брови. Лицо было каким-то скорбным и несколько угрюмым. На таком лице не хватало улыбки, но Шазу за девятнадцать лет так и не научилась красиво улыбаться.
«Ничего удивительного, - твердила Ретта Старлинг когда-то, - что девочка улыбаться не умеет. Дэйгуна душкой тоже не назовешь».
Шазу вздохнула и сжала губы. Кажется, Дэйгун смотрел на нее слишком пристально, и это нервировало.
Дэйгуна подмывало спросить, когда она вернется, но он сдержался. Шазу уже не девять лет. И он не будет носиться с ней, как старая сердобольная бабушка.
- Я пойду? - Шазу нервно переступила с ноги на ногу и закусила губу. Дэйгун отметил, что губы у нее некрасивые. Покусанные, в кровоточащих ранках и заживающих следах от собственных зубов.
«Дурацкая привычка».
Молчание затягивалось.
- Все в порядке? - В голосе Шазу — холодок и нетерпение.
Дэйгуну хотелось ответить, но голос пропал, губы Шазу беззвучно зашевелились, обнажая мелкие, ровные зубы.
Если забыть прошедшие девятнадцать лет, забыть боль от потери и закрыть глаза — то на этом же месте можно легко представить Эсмерэль — ехидную, яркую, пахнущую легко и сладко.
Недобрая фантазия. Кому, как не Дэйгуну знать, что Эсмерэль мертва. И Шайла — вместе с ней, тоже. Две женщины, которых Дэйгун любил — каждую по-своему — погибли ради того, чтобы Шазу жила. Две жизни за одну.
Не дорога ли цена?
- Дэйгун?
Следопыт сощурился. Шазу выглядела растерянной, после — попросту злой.
- Иди, - выдавил Дэйгун.
«Это не Эсмерэль, - подумал он. - И никогда ею не будет».

***

«Бледная кожа под мозолистыми пальцами — Дэйгун ласкает ее языком и губами. Глаза Эсмерэль в темноте кажутся совсем дикими, ее ноги обвивают следопыта горячим кольцом. Руки сжимают скомканные простыни, и из горла Дэйгуна вырывается тихий стон.
- Сильнее, - едва ли не кричит женщина.
Дэйгун подчиняется, и Эсмерэль извивается под ним, закусывает губы — замусоленные постоянными покусываниями собственных зубов.
Крохотные, кровоточащие ранки и заживающие рубцы...
«Дурацкая привычка».
Длинные, мягкие волосы с шелестом растекаются по подушке, становятся короткими и жесткими. Брови — шире и темнее, и запах от кожи — болотные травы и дорожная пыль.
Не Эсмерэль — а Шазу обнимает его бедра ногами и хрипло шепчет, обдавая ухо горячим дыханием.
- Дэйгун, - улыбается она, откинув голову и глядя на следопыта из-под полуопущенных ресниц. - Все в порядке?
В ушах звенит. Шазу-Эсмерэль внутри — горячая и влажная, но Дэйгун останавливается, проводит по ее груди пальцами — он чувствует кожей рваный, грубый шрам.
- Не останавливайся. Ты ведь этого хочешь, да?
- Ты не Эсмерэль, - шепчет Дэйгун.
Темные глаза сверкают в полумраке.
- И что?
Дэйгун сжимает зубы и оставляет на шее влажный поцелуй.
«Это, в конце концов, только сон».

***

Когда праздник Жатвы обернулся побоищем, когда радость сменилась ужасом, когда тетива натерла пальцы до крови, Дэйгун пережевал не за себя, и не за селян — а за Шазу. Вопли и стоны наполняли уши, глаза слепил дым и магическое пламя.
Почти похоже на ту роковую битву, в которой сгорели две дорогие ему жизни.
В тот раз Дэйгун опоздал. Сейчас он не мог позволить себе того же.
Поэтому он пробивался сквозь гущу врагов и стрелял. Снова и снова. Прорезал ряды дуэргаров, как раскаленный нож, и не переставал повторять:
«Спасти Шазу. Самое важное. То, что имеет значение».
Он не видел ее среди живых, которые отбивали деревню, не щадя живота, ни среди мертвых, замерших в густой траве, устремив остекленевшие взгляды в небеса.
Дэйгун нашел дочь только после боя — облепленную грязью и перемазанную кровью, бледную до зелени — она рассматривала свои руки, на которых расцветали ожоги.
- Шазу.
Девушка подняла на него глаза — глаза человека, для которого в одно мгновение рухнул весь мир.
У ее ног лежало тело, закутанное в подпаленный плащ — неподвижное, изломанное существо, которое еще совсем недавно было человеком. Из-под плаща белели бледные, худенькие руки, распростертые на траве.
Дэйгуну не нужно было заглядывать под ткань плаща, чтобы увидеть лицо.
«Эми Ферн».
Шазу не плакала, не трясла погибшую за плечи и не заходилась в беззвучных рыданиях. Казалось, она просто не верила, и не сводила взгляда с закрытого плащом лица Эми, потому что ей казалось — вот сейчас волшебница очнется и улыбнется, как раньше.
Но этого не происходило.
Глаза Шазу смотрели стыло и без выражения. Казалось, она настолько углубилась в себя и свою боль, облачилась в нее, как в панцирь, что не замечала ничего вокруг.
- Ты не ранена?
Глупый вопрос. Ожоги и кровоточащие раны на плечах и руках говорили лучше всяких слов. Но Шазу, похоже, было все равно, сколько ран расцветали на ее теле.
Девушка дрожащими пальцами убрала свалявшиеся волосы за уши и поджала губы. И молчала.
Дэйгун нахмурился. Как можно говорить с человеком, который замкнулся в себе, огородился каменной стеной и ничего не желает слушать, и ест сам себя?
- Много убитых, - предпринял Дэйгун очередную попытку. - Но я рад, что ты в порядке.
В черных глазах — пустота. Как глубина Топей. Как провалы в холодную бездну.
- Эми мертва.
- Я знаю.
Происходящее напоминало Дэйгуну нелепый фарс с не менее нелепым обменом фраз над телами павших. Шазу не нужны слова, ей нужно утешение, отцовское объятие, сухой поцелуй в висок. Нужна жилетка, чтобы выплакать боль вместе со слезами.
«Вот твои руки, Дэйгун. Так обними ее! Чего ты стоишь?»
Рука, уже протянутая для того, чтобы успокаивающе коснуться плеча дочери, бессильно опала.
- Нужно обработать раны, - сказал Дэйгун. - И кое-что обсудить.
Шазу запустила пальцы в волосы и кивнула, позволяя увести себя в дом — почти единственный, не тронутый пожаром.
На кухне она, не меняясь в лице, стянула пропотевшую, грязную рубашку, поводя плечами. Дэйгун коснулся ран, отведя взгляд от пропитавшейся кровью перевязи на груди.
- Раны неглубокие, - отметил он. - Заживет быстро.
Он провел рукой по ее плечу, стирая с белой кожи копоть, гарь и грязь. Кожа была горячей. На запястье сильно билась жилка пульса.
Шазу казалась сейчас очень маленькой. И слабой, к тому же. Окончательно запутавшейся в своих чувствах, которые никому нельзя показать.
Эсмерэль не была такой. Она предпочитала показывать всем окружающим, как ей плохо и больно. Утешить ее можно было легко — сначала словом, потом объятием, а после — поцелуем. Все остальное Эсмерэль брала на себя, и становилось непонятно, кто кого утешал. В такие моменты Эсмерэль становилась яростной и почти злой, и в любви ее не было нежности.
А теперь перед Дэйгуном сидела дочь Эсмерэль, и что с ней делать — следопыт не знал. Обнять — не поднимаются руки, поцеловать в висок или лоб, как делают все отцы — девочка не поймет, ведь Дэйгун никогда ее не целовал и не обнимал.
Помедлив, он положил ладонь на ее голое плечо. Смуглая и загорелая кисть, она до странного некрасиво смотрелась на почти белой коже. Плечо Шазу было как каменное. А бледные пальцы подрагивали, и поэтому девушка сжала их в кулаки.
Она не пыталась снова накинуть на себя рубашку, не пыталась прикрыться, хотя нагрудная повязка скрывала все, что нужно было скрывать. Казалось, что ей вообще все равно.
Ощущение сродни тому, как будто перед тобой сидит статуя из льда и камня.
И ничем не растопить этот камень и лед. Лишь теплом и пламенем, но разве пламя способно изгнать боль?
Дэйгун, переступив с ноги на ногу, все же решился — обнял Шазу за плечи и прижал к себе. Движение — с виду такое простое — далось ему с трудом. Дэйгун ждал, что Шазу застынет и оттолкнет его — не грубо, но достаточно сильно, чтобы понять — так делать не стоит.
Но Шазу не застыла и не оттолкнула. Под ладонями Дэйгуна она обратилась податливой, теплой кожей и странным запахом — Дэйгун втянул его носом, чтобы почувствовать. Мята, шалфей, болотная вода, мох, черная земля. Запах ребенка Топей Мертвецов. Запах, который не смоется водой и лавандовым мылом. «Предания говорят, что запахом мха и болот духи долины Мердэлейн отмечают своих детей».
И прерывистое дыхание, обдающее теплом шею и острое ухо. Странное ощущение от прикосновения к собственной груди острых, маленьких грудок, перетянутых перевязью ткани. И биение сердца.
Дэйгун провел пальцами по выступающим лопаткам и позвоночнику, от души надеясь, что эти движения что ни на есть отцовские. Разве не может отец погладить дочь по спине и зарыться лицом в волосы? Конечно, может. Так делают все отцы.
Вот только далеко не каждый отец представляет себе вместо воспитанницы давно погибшую женщину, с которой он когда-то давно и с удовольствием спал, и которую, конечно же, любил.
На мгновение закрыть глаза, представить длинные кудри и душный, сладкий запах влажной кожи — и снова в комнате стоит Эсмерэль, обнимая шею тонкими руками. А если хорошенько вспомнить, то можно почувствовать слабый аромат ее дыхания — аромат тмина.
От ее кожи идет жар, прикосновение маленьких грудей, ощущаемое даже сквозь легкий кожаный доспех — все это рождало давно позабытое чувство приятной тяжести внизу живота и сладкое, тянущее чувство у быстро бьющегося сердца.
Толкнуть к столу, провести ладонями по скрытой перевязью груди, вырвав стон, коснуться губами шеи.
Почему бы и нет?
Дэйгуна отрезвляет несильный толчок в грудь. Шазу тяжело дышит, в ее глазах — удивление напополам со страхом. Видимо, Дэйгун все-таки оттолкнул ее к столу — на полу россыпью лежали осколки кувшина, снесенного резким движением.
Если бы Дэйгун умел краснеть — он бы покрылся предательским румянцем с ног до головы. Недоуменный взгляд Шазу — как ушат холодной воды на голову. Она смотрела на него с нескрываемым ужасом, словно он на ее глазах обернулся троллем. Или совершил тому подобные вещи.
«Ты идиот, Дэйгун».
Следующие две минуты Дэйгун расписывал Шазу, как он неловко оступился и нечаянно толкнул ее к столу.
Шазу сделала вид, что поверила. Потом, схватив рубашку, она натянула ее на плечи, сжала ткань на груди и отвернулась, резко закусив губу.
Конечно, она ему не верила. Нужно быть последней дурой, чтобы поверить в такую нелепую ложь.
Потом Дэйгун говорил что-то про осколок, спрятанный в руинах. Шазу слушала, так и не обернувшись.
Наверное, не хотела, чтобы следопыт видел ее лицо, в кои-то веки выражающее что-то еще, кроме убийственного спокойствия.
Шазу не спрашивала, зачем нужен осколок, и почему его нужно найти именно сейчас. Она молчала и изредка кивала. Она снова превратилась в статую из льда и камня. Еще более холодную, чем прежде.

***

Шазу было девятнадцать лет, когда она ушла из Западной Гавани.
Дэйгун помогал ей собирать вещи — одежда, спички, провиант — все это едва ли покрыло дно походного рюкзака. За спину — лютню и колчан, за плечо — лук, на бедро — кинжал.
Шазу и Дэйгун почти не говорили и не переглядывались. За девятнадцать лет жизни бок о бок у них не находилось слов друг для друга. Дэйгун испытывал от этого лишь облегчение.
«Я отправляю тебя в Невервинтер, потому что эти твари искали осколок. И за ним вернутся». Чушь и невозможный бред. Куда правильнее было бы сказать:
«Я отправляю тебя в Невервинтер, потому что я не смогу себя сдержать. И это не приведет ни к чему хорошему».
Но Дэйгун так не сказал. Это было бы слишком откровенно и до скрежета на зубах неправильно.
Шазу — его дочь, пусть их и не связывают узы крови. Он растил ее с пеленок, он научил ее всему, что знал сам.
И кто бы знал, как нелегко ему было отпускать Шазу.
Но иного выбора не было.
Кто-то когда-то сказал Дэйгуну, что если твой прежний мир покатился под откос, уходи и найди себе новый.
Он захотел, чтобы Шазу поступила так же. Осколок — только предлог. Пусть Шазу освоится в Невервинтере, выбьется в люди. Там она достигнет большего, нежели здесь, в Западной Гавани. Этого хотела бы и Эсмерэль. Может быть.
- Ты со всеми попрощалась? - спросил Дэйгун, когда больше нечего было складывать и упаковывать, и молчание становилось звенящим.
Шазу даже не подняла глаз.
- С Бивилом, Тармасом, Георгом и Реттой. С остальными не хочу. Не нужно.
Она протянула руку за рюкзаком и перекинула его за спину. Поправила лямку. Неловко кашлянула.
- Прощаемся?
- Да.
Неловкое молчание, которое ничем нельзя заполнить. Оно тяжелее всего.
Дэйгун проводил ее до двери, а там — до границы, где заканчивались поля и начиналась Топь. Шазу смотрела вперед хмуро и мрачно. Словно заранее была уверена, что ничего хорошего ее там не ждет.
- Доброй дороги. - Дэйгун вздохнул и провел рукой по плечу Шазу. - Не оглядывайся назад, иди вперед. Все будет хорошо.
Шазу кивнула. Ее глаза в лунном свете казались полными слез.
- Прощай.
После Дэйгун еще долго смотрел ей вслед.

***

Ей двадцать лет.

Крепость-на-Перекрестке — огромное сооружение из гранитных блоков, с толстыми стенами и крепкими воротами. Шазу все никак не могла привыкнуть, что эта крепость - ее. И люди — крестьяне, рабочие и солдаты — тоже принадлежат ей.
У Шазу никогда не было ничего своего. Дом, в котором она выросла — дом Дэйгуна. Редкие украшения и безделушки — одолженные чаще всего у Эми и потом к ней вернувшиеся. Личными вещами Шазу считала лишь скромный набор одежды и свою лютню, честно купленную на подаренные Дэйгуном деньги, которые, Шазу знала, он заработал с большим трудом.
Девушка вздохнула. Она никому и никогда об этом не говорила — но она скучала по Западной Гавани. По душному воздуху гнили и болот, по сладкому мху и черной воде. По глуповатому Бивилу, нервному Тармасу и непоседливому Киппу. И по Дэйгуну.
Шазу не хватало его молчаливого присутствия и незримой поддержки, его готовности всегда прийти на помощь, не задавая вопросов.
Когда Шазу уходила из Западной Гавани, она понимала, что оставляет позади, но не представляла, какой сильной окажется эта потеря.
Когда девушке становилось особенно тоскливо, она уходила в свои покои и касалась пальцами струн когда-то подаренной Дэйгуном лютни. Инструмент был простой, и в то же время — красивый. Дерево льнуло к ладоням, струны переливались под пальцами, и звук, издаваемый ими, был родным и знакомым.
Чтобы купить эту лютню, Дэйгуну пришлось неделями выслеживать пушных зверей и урезать себя во всем — и все это ради Шазу. Ради ее желания сочинять музыку и петь.
Это было совсем на него не похоже. Обычно за Дэйгуном не наблюдалось привычки тратить деньги на, в принципе, не нужные в хозяйстве вещи. Тем более — такие дорогие.
Воспоминание это, несмотря на то, что оно было счастливым, отдавало горечью.
Где теперь Дэйгун?
Теперь он далеко. Или мертв, как заметил ненароком Бишоп. Шазу в это не верила. Дэйгун не может умереть.

«Западная Гавань, окутанная туманом и пахнущая страхом. Вот что почувствовала Шазу, едва портал из руин Арвана перенес их сюда.
Ни смеха, ни шума голосов, ни блеяния скота. Только шелест пахнущего гнилью и гарью ветра и переливы медленной речушки под мостом.
И трупы. Окоченевшие трупы тех, с кем Шазу росла и жила долгие девятнадцать лет.
Ретта Старлинг, братья Моссфелды, брат Мерринг, Георг Редфелл.
Шазу пробирала дрожь, слезы жгли глаза.
Взглянуть в каждое знакомое лицо, вспомнить живого человека, с тяжело бьющимся сердцем подойти к следующему.
«Не Дэйгун. Не Дэйгун. Не Дэйгун».
За каждым новым телом Шазу боялась обнаружить тело Дэйгуна, которое искала с самого прихода в Западную Гавань.
Но его не было. Ни живого, ни мертвого, ни следов в сожженном дотла доме, ни лука, ни стрел.
Ничего.
«Значит, он жив. Нужно надеяться».

Дэйгун и в самом деле оказался жив. Он появился месяц спустя, когда в Крепость пришел Бивил — потерянный, убитый горем Бивил, который никак не мог пережить смерти всех своих родных.
Следопыт пришел ночью. Тихо и спокойно, как к себе домой. Шазу смотрела, как он приближается — вот он коротко ответил на оклик стражника, вот уже за воротами и шагает по мощеной дороге, перекинув лук через плечо. Знакомый, уверенный шаг. Запах Топей и смерти от складок забрызганного грязью плаща.
Дэйгун остановился в двух шагах от Шазу и слегка прищурился. Губы его тронула улыбка — слабая, почти незаметная — лишь для тех, кто умеет видеть.
- Луна была за твоей спиной, - спокойно заметил он. - Ты хорошо выглядишь.
Он произнес эти слова так, словно они простились всего лишь вчера, и как будто они снова дома, в Западной Гавани.
«Хорошо выглядишь».
Дэйгун не лукавил — Шазу действительно выглядела иначе. Стала старше, выше и смуглее. Волосы немного отросли, плечи перестали сутулиться, и взгляд стал другим — цепким, прямым, вдумчивым.
Внешность не ребенка, но женщины.
Шазу молчала. Она не знала, что сказать. Не знала, как показать свою радость, показать, как она на самом деле скучала, но просто не умела. В такие моменты обычно люди обнимаются, но Шазу не знала, как можно — подойти и обнять.
У нее не хватало смелости, хотя эта проклятая детская зажатость и неуверенность должна была давно остаться в прошлом. Ей не стало места в Невервинтере, в Роднике Старого Филина и в руинах Арвана.
И все же Шазу неловко молчала. Она надеялась, что Дэйгун все поймет и без слов. По глазам.
- Западная Гавань, - наконец выдавила Шазу. - Как?
Вопрос прозвучал сдавленно, рвано, но Дэйгун сразу понял, что его девочка имеет в виду.
- Никто этого не ожидал. Казалось, что после той атаки дуэргаров все должно наладится. За два дня тревогу начал подавать Тармас. Говорил что-то про нашествие тьмы, и что все немедленно должны уходить. Волшебник убежал за два дня до того, как...
Шазу кивнула.
- Почему ты не пришел сюда раньше?
- Во-первых я не знал, где ты. К тому же я следил за Топями. Когда я понял, что ждать больше нельзя, я решил найти тебя. Это не составило труда.
Шазу кивнула. Дэйгун выжидающе замолчал. Шазу знала — если она спросит о чем-либо еще, он с готовностью ответит. Как и всегда.
Но говорить больше не хотелось.

Когда-то Дэйгун принес Шазу, еще младенца, в свой дом, чтобы вырастить и научить жизни.
Теперь Шазу пригласила его переступить через порог ее собственной крепости. Внутри крепости, словно растревоженный улей, гудят десятки голосов и слышится топот множества ног.
Дэйгуну было немного странно видеть, как стражники расступаются перед Шазу и отдают честь, как уважительно заговаривают с ней рабочие и торговцы.
- Рыцарь-капитан, - учтиво поздоровалась коротко стриженная женщина в темных доспехах.
- Здравствуй, Кана, - скупо улыбнулась Шазу. - Пожалуйста, проводи моего отца в мой кабинет. Я скоро подойду.
«Она научилась командовать. Уверенно и легко, словно делала это всегда».
Кана кивнула.
- Как пожелаете, мэм.
В кабинете Шазу было сумрачно. На столе — оплывшие свечи и пожелтевшие карты, перемешанные с прошениями, письмами и документами. Печатка с устрашающим невервинтерским глазом. Знак Девятки. Знак Невервинтера.
В окна дул теплый ветер, покачивая ставнями и шелестя кипами бумаг. Он пах осенью и приближающимися холодами.
Шазу пришла нескоро. Устало покачнулась на пороге, прикрыла за собой дверь и развязала шнуровку плаща под горлом. Села, расслабив идеально прямые, словно сведенные судорогой, плечи. За время службы в страже Невервинтера, у Шазу выработалась отличная военная выправка. Прямая спина и плечи. Гордо поднятая голова. Изнурительно и бесполезно, но если ты хочешь произвести впечатление на людей — ничто не поможет лучше.
Шазу зажгла лампы и свечи. Желтоватый свет осветил пергаменты на столе.
«Мир с кланом Айронфистов заключен. Люди-ящеры так же согласились оказать нам поддержку».
Почерк Шазу Дэйгун узнал сразу. Он всегда был неважным.
Заметив его взгляд, Шазу вздохнула.
- Мы готовимся к войне.
Дэйгун поднял на нее взгляд.
- И поэтому ты отстраиваешь крепость?
- Этого хочет от меня лорд Нашер.
- А чего хочешь ты сама?
Шазу не ответила. Вытянула на столе руки и хрустнула костяшками пальцев. Поскребла сломанный ноготь на большом пальце и поджала губы.
Дэйгун знал эту ее привычку — не отвечать на вопросы, которые ей не нравятся. Так было всегда.
- Тебе здесь нравится?
Шазу неопределенно пожала плечами.
- У меня тут друзья.
Снова тишина. Но она не звенела от напряжения. За долгие годы жизни бок о бок Шазу и Дэйгун принимали молчание как продолжение диалога.
Дэйгун задумчиво скользил взглядом по рукам и лицу дочери. Чуть выше локтей на бледной коже расцветали красные рубцы — следы недавнего сражения. Правую бровь пересекал белый, почти молочный, шрам. Как будто кто-то провел по лицу Шазу острым ножом или когтем.
Почувствовав его взгляд, Шазу подняла глаза, блестящие и кажущиеся влажными в неверном свете свечей и масляной лампы.
От ее взгляда Дэйгуну сделалось... странно. Горячо и немного — стыдно.
Внезапно он осознал, что она уже не девочка, и понимает, какими глазами смотрит отец, а какими — мужчина.
Дэйгун не знал, сколько длился этот взгляд. Минуту, час или день? Он не знал, когда успел подняться, обойти стол и склонится над креслом Шазу, положив руки на подлокотники.
Шазу не отвела взгляд, не отвернулась и не попросила прекратить.
«Еще не поздно остановиться, Дэйгун. Отступи, отвернись, уйди. Она не Эсмерэль. Она твоя дочь».
Голос в голове звучал настойчиво и упрямо, но на него было легко не обращать внимания.
Дэйгун коснулся лба Шазу губами. Она уже давно не была в Топях, однако пахло от нее мхом и травами. Как и всегда. До боли знакомый, почти родной запах.
Шазу сидела неподвижно, словно окаменев. Тихое дыхание и закрытые глаза. Побелевшие костяшки пальцев от сжавших подлокотники ладоней.
- Шазу.
Голос Дэйгуна охрип. Щеки горели.
Шазу подняла взгляд — затравленный, измученный, непонимающий.
Наверное, Дэйгуну нужно было все объяснить, попросить прощения, успокоить — но он словно прилип ладонями к креслу, не в силах заставить себя уйти.
Но ему и не пришлось.
Шазу, помедлив, сама коснулась губами его рта, поцеловала так, словно всегда только это и ждала. Немного неуверенно и робко. Словно сомневалась, что поступает правильно.
«Так и есть. Все это с самого начала — неправильно».
Тело Шазу казалось мраморно-белым в полумраке. На спине, под лопатками и вдоль позвоночника белели тонкие шрамы и краснели еще не зажившие рубцы. Дэйгун провел по ним ладонью, смутно подумав о том, чье оружие оставило на коже Шазу такие раны.
Дэйгун оглаживал ее кожу, запускал пальцы в густые волосы, оттягивая голову назад, водил языком по всему телу, сначала по бедрам, потом по груди, вокруг грубого, старого шрама. После Дэйгун прижал ладони к груди Шазу, и у нее затвердели соски. Он опустился ниже, и Шазу застонала.
- Дэйгун...
Следопыт замер.
- Мне прекратить?
«Уже давно пора».
Но Шазу не попросила прекратить, не закричала и не ударила его по щеке, как он, наверное, того заслуживал. Она лишь откинулась спиной на стол, заваленный уже ставшими неважными бумагами и прошениями.
Словно во сне, Дэйгун склонился над ней, беспомощно копаясь в собственном разуме, кричавшем от гнева. Так нельзя, нельзя, нельзя...
Шазу дышала часто-часто, и когда Дэйгун, решившись, рванулся к ней навстречу, она тяжело выдохнула, обхватив его бедра ногами.
Дэйгун сотни раз мечтал о том, как будет с Шазу, но теперь позабылось все. Позабылась Эсмерэль, Шайла, собственное прошлое и далекое будущее. Все, что Дэйгун понимал и чувствовал — это тело Шазу, прижавшееся к его собственному, вкус ее кожи, жар ее дыхания.
После в тусклом свете ночника Дэйгун гладил ее лицо. Шазу не открывала глаз, и лишь рассеяно водила пальцами по столу, прикрыв руками груди, словно внезапно смутилась своей наготы.
Тишину прервал тяжелый стук в дверь. Шазу вскочила и бросилась собирать свою одежду, разбросанную вокруг стола.
- Капитан! - позвала Кана. - Вас ждут в зале приемов.
Шазу вздрогнула и повернулась к Дэйгуну.
- Долго она уже стучит?
- Не очень, - признался следопыт. - Но тебе лучше поспешить.
Шазу натянула штаны и тунику. Щеки у нее были красными. Ей было стыдно, горячо, и жутко не по себе. Дэйгуну, кажется, тоже.
И следопыт это осознавал. Неловкое напряжение, царившее в комнате, было почти осязаемым.
Дэйгуну хотелось вскрыть себе череп и промыть мозги. Что он только что сделал? Занимался любовью с ребенком Эсмерэль — ребенком, которого сам же и вырастил. Воистину, он сошел с ума.
- Я должен уйти... после всего, - сказал он спокойно, глядя, как подрагивают пальцы Шазу. - Этого не должно было произойти.
Шазу резко вздохнула. Немного помолчав, она шагнула вперед и приложила ладонь к обнаженной груди следопыта.
- Ты нужен мне здесь.

@темы: второстепенные персонажи, Het, Бишоп, Drama, Фанфик закончен, NeverWinter Nights, фем!ГГ_NWN, R, Касавир, Фанфикшен

---

Запоздалый привет из Винтерсенда

[Jokekiller]

Автор:  Jokekiller
Давным давно забыла раздеанониться на Винтерсенде. Так что вот, наиболее удачные, на мой взгляд, поделки, которые я поставляла в команду Варрика. Надеюсь, они поднимали, или еще поднимут вам настроение))

Название: Три рыжих тролля
Персонажи: Варрик Тетрас и сопартийцы
Категория: джен
Жанр: Юмор
Рейтинг: G
Размер: мини (1649 слова)
Предупреждение: АУ
Ключ: 95. герой по какой-то причине вынужден присматривать за ребёнком;

Это было невыносимо. Это было ужасно. Это было смешно, но смеяться было нельзя, или до колик свело бы живот, и я бы умер бы в мучениях.
У Авелин и Донника было три чудесных дочки. Три маленькие кнопочки с яркими веснушками, длинными рыжими косами и… отвратительным характером. Все они пошли в мать, и хотя Доннику это, судя по всему, нравилось, я бы предпочел, чтоб хоть одна из этих бестий была похожа на отца хотя бы на четверть. Нет, ну ладно одна Авелин. Ну, ладно даже две. НО ТРИ! Три маленькие капризные девчонки, которых мне оставили до вечера эти плодовитые демоны?
- Если они сделают еще одного ребенка, я повешусь, - вздохнул я, косясь в сторону Хоука. Ах, Хоук, этот незаменимый друг и товарищ, что бы я делал без него, кто бы прикрывал мне спину?
Я с совершенной ответственностью заявляю, что гномьи спины неприспособленны для того, чтоб катать на них маленьких забияк из рода Хендир или Вален!
Гаррет кряхтел, пыжился, но все никак не мог поднять троих за раз. Берта цеплялась бедняге в волосы так, что у того глаза вылезали на лоб. Бет явно вознамерилась защекотать Хоука до смерти. Маленькая Анджелика держала мужчину крепко, обхватив за шею, и в общем-то, она могла бы доставлять меньше всех проблем, если бы не колотила его коленками по позвоночнику.
- Ва-варрик… - задыхаясь, протягивая руки как последний утопающий, сдавленно хрипел Гаррет, - помоги…
Мне было ужасно смешно, но, боюсь, я не мог позволить себе роскоши расхохотаться и дать трем фуриям укокошить моего лучшего друга. В конце концов, сгинувшие в пучине страсти родители этой троицы поручили нам вдвоем следить за ними.
- Девочки! А кто из вас хочет послушать сказку? – как бы невзначай бросил я, разглядывая свои перчатки. Я наблюдал карикатуру на «уничтожение славного рыцаря Фергюсонна грифонами», когда все трое девчонок замерли, уставившись на меня горящими глазами.
Всегда работало.
- Про Бьянку? – первой от Гаррета отцепилась Анджелика. Самая младшенькая. Должен сказать, она также могла называться самой симпатичной из детей Авелин, если вы можете себе такое представить. Вы понимаете о чем я?
Они же все были ужасные красавицы!
- Нет, не про Бьянку, - ревниво сказала Берта чуть раньше, чем я успел вставить слово, - он никогда не расскажет тебе про Бьянку и не надейся.
- А мне расскажет, - деловито заметила Бет и поправила свои растрепавшиеся косички, кокетливо глядя на меня. Я поймал издевательский взгляд Хоука и выразительно показал ему, чтоб он оставил свои комментарии при себе. В конце концов, я гном из рода Тетрас и обязан нравиться женщинам с пеленок.
- Все возможно, Бетани, если ты и твои сестры будете хорошо себя вести. И прекратите делать из дяди Гаррета вашего веселого пони.
- Никакой он не веселый, - буркнула Анджелика, - он не может проскакать и до следующий комнаты!
Я подавил горячее желание посочувствовать пыхтящему в углу другу и лишь иронично заметил:
- Ну, тогда может хватит эксплуатировать его? А то если в город снова заявятся какие-нибудь злые кунари, а Защитник совершенно потянул спину, изображая бронто для трех жестоких юных леди?
Как я посмотрю, они почувствовали свою вину, но извиняться не стали. Рассевшись полукругом вокруг меня на ковре, они поочередно стали гипнотизировать меня своими громадными глазищами:
- Так ты расскажешь про кунари?
- Или про бронто? Расскажи ту смешную историю про бронто!
- А я хочу про Бьянку!
- Нет, дамы, так дело не пойдет. Здесь я рассказчик, - погрозил я троице пальцем, после чего взял со стола кубок с вином и задумчиво промычал, - вам известна история о трех рыжих троллях?
- Рыжие тролли?! – как одна воскликнули девочки. Конечно, они и слова-то такого не знали. Еще бы… я сам его придумал на ходу.
- Ну да. Это такие дальние родственника огров. Порождения тьмы, которых перебили еще при первом Море, - сымпровизировав, улыбнулся я и отпил из кубка, - хотите послушать о том, как они поймали мальчика по имени Грот и хотели сожрать в своей пещере?
- Хотим! – услышал я в ответ благоговейное. Что ж, сказал я сам себе, это твой новый дебют. Детская импровизированная сказка основанная на мучениях друга.
- Давным-давно, еще во времена первого Мора по миру бродили страшные твари… их называли троллями. Они были безжалостны и сердиты, внушали страх и желание вцепиться в голову с криками «срань Создателя, и кто их только произвел на свет?!», - я услышал в углу тихий смех Гаррета. Он-то, конечно, уже сообразил всю соль моей метафоры.
- Так вот, среди этих диких и страшных созданий обреталось трое рыжих. Ну, прям как вы. У них был густой рыжий мех по всему телу.
- Как у тебя, Варрик?
- Ну да, почти как у меня, - усмехнулся я и снова глотнул вина, - так вот, эти тролли жили в смрадной пещере втроем, совсем не так как их сородичи, что всегда бродили поодиночке. И однажды в эту пещеру случайно забрел мальчик по имени Грот и его друг гном Киррав.
- А почему они туда зашли? – скептически поинтересовалась Берта.
- А откуда взялся Киррав? – добавила Бет недоуменно.
- А Грот был красивым мальчиком? – мечтательно спросила Анджелика.
- Леди… я все расскажу. Не торопите меня, - с притворной строгостью ответил я, - Грот был обычным мальчиком, которому не повезло. Тем не менее, он был очень храбрым и добрым. Но главным его достоинством была, конечно, дружба с Кирравом. Этот гном был удивительно удачлив и хорош собой.
- Так это история про него? – приложив пальчик к губам, прошептала Анджелика.
- Нет, это история про троллей, - буркнул из своего угла Гаррет.
- Эти двое друзей бежали от другого большого тролля и оказались загнаны в эту пещеру. В те времена троллей было много по всему Тедасу, и не было ничего необычного в том, что двое молодых людей улепетывают по лесу ночью от свирепого рыжего зверя.
- И что случилось? – нетерпеливо подогнала Берта. Я одарил ее суровым взглядом:
- Тролли поймали Грота. Он был очень молод, но, как вы знаете, люди обладают высоким ростом и Грота тролли сразу заметили, а вот гнома нет. Киррав спрятался за камень, а тролли связали бедного мальчика и стали обсуждать, как хотят его приготовить ,чтоб съесть. Они очень давно не ели.
Ввиду отсутствия у моих слушателей достоверных знаний о Порождениях Тьмы и их рационе, они не стали меня перебивать репликами вроде «Порождения не говорят» или «они могут есть и сырое мясо». А мне показалась очень сильной аллегория, в которой говориться о том, чтоб сожрать несчастного Грота.
- Что делал Киррав? – напомнила мне Анджелика о главном персонаже повести. Я ласково улыбнулся девочке и потрепал ее рыжую макушку:
- Он ждал. И вы тоже запаситесь терпением, дамы. Тролли… ммм… вышли из пещеры к огромному котлу, который стоял у них на входе и хотели было сварить Грота.
- А как Киррав и Грот прошли мимо котла в пещеру и не заметили его? – снова спросила Берта. Бет толкнула ее под ребра локтем, когда я недовольно вздохнул.
- Этот котел был таким огромным, юная леди, что друзья даже не поняли, что это котел, ясно тебе?
- Ясно, - задрала нос Берта, - и что дальше?
- Они стояли и обсуждали, снять с Грота кожу или нет, - какой же кровожадный огонек мелькнул в глазах девочек, вы себе не представляете, - как из пещеры появился Киррав и предложил его зажарить.
- Зажарить?! – охнула Бетани, - но ведь он его друг!
- Да, да, именно так. Сначала Киррав предложил зажарить Грота. Тролли были не слишком умными, их животы владели их умами, поэтому, не вдаваясь в расспросы, откуда взялся добрый гном, стали разводить костер. Пока же они его разводили, Киррав предложил уже другой выход – запечь Грота, ведь так кости будут куда более мягкими. Киррав, как и всякий гном, обладал красивым слогом и тролли буквально представили себе, как грызут нежное, пропекшееся мясо…
Кажется Гаррет подавился.
- Приготовляя все для запекания, тролли уже безоговорочно слушались гнома, а он придумывал все новые и новые способы приготовить несчастного мальчишку. Шло время, ночь близилась к концу… тролли все жарче обсуждали новые идеи, а потом из-за деревьев появились первые лучи солнца и…
И? что и? В камень они обратились что ли?
- Ну-у-у? – в нетерпении протянули девочки.
- И… появились Серые Стражи! – воскликнул я, - они прилетели на грифонах и растерзали страшных троллей. Грота освободили, а когда тот стал спрашивать у Киррава, почему он хотел его убить, гном объяснил, что пока тролли с ним возились, он успел сбегать в ближайший форпост Стражей и попросить о помощи. Они сказали ему тянуть время, вот он и тянул. Так и закончилась история…
- Что?? Еще! – воскликнули рыжие тролли хором. Я страдальчески вздохнул:
- Вам известна история о драконе под горой?..
…Когда вернулись Авелин и Донник, малышки уже успели уснуть на мягкой перине, на кровати Гаррета. Мы с Хоуком как раз отмечали это событие. Чета стражников забрала свое потомство, Донник повесил себе на плечо Берту и взял в руки Бет, а Авелин подхватила младшенькую. Чуткая малышка проснулась и заметив, что их забирают, решила было в голос заныть. Мне с трудом удалось остановить поток слез:
- Ну, ну, Энджи, ты разбудишь сестер, - успокаивающе произнес я, снова погладив ребенка по голове. Анджелика перестала хныкать, задумчиво посмотрела на меня, а потом чмокнула в щеку и зарделась. Авелин послала мне одним взглядом свои соболезнования.
- Вы нас просто спасли. На работе аврал, Мередит превратилась в страшную занозу, прямо не знаю, что и делать… как я могу отблагодарить вас, ребята? – уже чуть позже спросила Авелин, когда ее супруг стоически перенося роль пони, унес ее детей.
- Как отблагодарить? Да это я должен тебя благодарить… девочки подали мне идею для чудесной байки.
- Ох, ладно, - кажется, Авелин была довольна, что мы не стребовали с нее ничего в замен. Она уже собралась уходить, как Гаррет поймал ее за плечо:
- Но знаешь что, дорогая, - медленно произнес он, - в следующий раз, когда вы двое обнаружите «аврал на работе», оставляйте детей Изабелле. Или Фенрису. Или Мерриль. Кому угодно, только не мне.
Авелин виновато скуксилась:
- Сильно достали? Они неуемные, знаю, прости Хоук.
Я вздохнул. Я знал, что пожалею об этом.
- Со мной можешь их оставлять, Авелин, когда захочешь. Я совсем не против их компании.


Название: Художник
Персонажи: Варрик Тетраc, Гаррет Хоук и его компания
Категория: джен
Жанр: Юмор
Рейтинг: G
Размер: драббл (713 слов)
Ключ: 90 Персонаж берется за новый вид деятельности (стихоплетство, живопись, зодчество, etc.), а все над им смеются.

- Варрик, что это?
Хоук был единственным из всей честной братии за столом, кто имел уважение не хохотать в голос при виде гнома, держащего в руках свое новое произведение искусства. Хотя, был еще сохраняющий постную мину Андерс, но то было вовсе не по причине природной сдержанности или дружбы… он просто напился и спал. А все остальные хохотали и пялились на шедевр гнома, колотя кулаками по столу. Нет, это была не книга. Даже не листовка. Хотя, в какой-то мере ее можно было так назвать… Варрик с видом оскорбленного достоинства швырнул большущий листок на стол и нахохлился, упираясь руками в бока, как толстый ферелденский голубь или петух. Петух с волосатой грудью.
- Это то, чего вы тут все добивались!
- Эй, Тетрас, когда я просила тебя перестать строчить байки и заняться чем-то стоящим я не… я не имела ввиду «иди и укради у какого-то несчастного ребенка его каракули, выдавая их за свои», - раскрасневшаяся Авелин, опираясь на плечо мужа, очень забавно хихикала, похрюкивая, но все вокруг даже не обращали внимания на этот преинтереснейший факт. Все были заняты. Крайне. Серьезно.
Когда еще выпадет шанс поглумиться над Варриком Тетрасом?
- Погоди так это… Это так ты выполнил спор, - все еще пытался сохранять самообладание Гаррет. Он аккуратно поддел пальцем листовку и надув щеки, сцепив зубы и, тыльной стороной ладони вытирая просящие на глаза слезы, взглянул на творение гномьих рук.
- Я тебе говорил, что не умею, - раздраженно промычал Тетрас, садясь за стол и тут же наливая себе вина полный кубок. Согнувшаяся рядом пополам Изабелла содрогалась от нервной дрожи и всхлипываний. Ее красное лицо вызывало у гнома тихое бурчание.
- Не…н-не… умеешь? Вааарик Тетрас чего-то не умеет?! Бва-ха-ха… - не могла унять себя женщина. Тихо фыркавший в кулак Фенрис едва успел поймать ее прежде, чем она свалилась со стула. Андерс во сне что-то печально всхрапнул и, сомнамбулически оторвав одну небритую помятую щеку от стола, приложился к нему другой. Себастьян похлопал его по плечу, с его лица не сползала глумливая ухмылка.
- Что же это такое, мессир Тетрас? – едва не срываясь на гогот, сдержанно поинтересовался стархевенский принц. Варрик же едва не сорвался, чтоб не запустить в него кружкой.
- Ну ты разве не видишь… это же Флемет, Ведьма Диких земель, - толкнув в плечо Донника, воскликнула довольная Авелин так, будто сказала что-то очень остроумное.
- А по-моему, это Аришок… - с трудом вымолвил Фенрис, бросая краткий взгляд на рисунок, а затем на лицо Тетраса. Конечно же, главной потехой тут был сам Варрик, которому всеобщий гогот приносил почему-то невыносимые мучения, хотя обычно гном обладал нужной концентрацией самоиронии. Не в силах сдержаться, Фенрис тоже согнулся пополам, как и пиратка, зато сама Изабелла разогнулась и пристально уставилась на листовку, сохраняя крайне серьезное выражение лица:
- Нет, господа! Я уверена, что здесь мы наблюдаем Казематы в момент полнолуния, где Мередит предается грязным утехам… или погодите… это фаллос?
- Что?! – взвизгнуло растоптанное самомнение Тетраса. Гаррет понимающе похлопал гнома по плечу:
- Я согласен, ты не умеешь. Не стоит так волноваться, все чего-то не умеют. Например, Мерриль – врать, Себастьян – заниматься любовью, Фенрис – любить магов, Андерс – играть в ромб, Изабелла – сдвигать ноги, а Авелин не хрюкать… Так бывает.
Не прошло и пары мгновений как добрая половина людей за столом превратила свои веселые взгляды обращенные на Варрика, в острые и недовольные, пущенные в сторону Хоука. Тот виновато пожал плечами и подмигнул гному, который мрачно осушил залпом бокал.
- А мне очень понравилось, - внезапно раздался тоненький голосок. Мерриль встала со своего места и подошла поближе к Хоуку и Тетрасу, разглядывая чудовищный рисунок из-за плеча гнома.
- Это наг? – мягко спросила долийка. Едва было обрадовавшийся Тетрас снова нахмурился:
- Это виверна, Цветочек. Но мне приятно, что тебе понравилось.
Щеки Мерриль залил легкий румянец и девушка выпрямилась, глядя на Хоука:
- Можно в следующий раз, когда вы будете спорить, я помогу Варрику? Я умею рисовать. Одним из занятий первой ученицы Хранительницы – валласлин.
- Что значит в следующий раз? Больше я не проиграю, - самоуверенно произнес Тетрас, на что Хоук ответил снисходительным взглядом.
- Хорошо… и ты готов повторить прежний спор? Готов выяснить насчет Умницы все, что мы не выяснили в прошлый раз?
На лице гнома появилось испуганное выражение, как у загнанной галлы. Да, так Мерриль и подумала. Положив руки ему на плечи, девушка ласково произнесла:
- Я знаю много мест, откуда прекрасно рисовать пейзажи. Там нет виверн, зато точно были драконы…


Название: The Matrix has you
Персонажи: Варрик Тетрас, Гаррет Хоук, Изабелла, Аришок, Мерриль, Искательница
Категория: джен
Жанр: стёб, импровизация
Рейтинг: G
Размер: драббл (1546 слов)
Предупреждение: АУ, ООС и ПСИХОЗ
Ключ: 109 The Matrix has you


- Варрик. – Тетрас лежал на песке Рваного Берега, греясь на солнышке как раз тогда, когда перед глазами возникла туманная и встревоженная рожа Защитника. Гном бы изобразил радостное удивление, если бы не был так счастлив загорать.
- Хоук? Что это у тебя на лице? – спросила разлегшаяся рядом с гномом Изабелла.
- Проснись, Варрик. Посмотри вокруг, - Гаррет говорил странным, заговорческим тоном. На носу у него словно сидела странная черная бабочка. Или стрекоза с непроницаемыми крыльями. Да и одет Гаррет был странно. В какую-то длинную черную мантию.
- Дружище, ты встань, пожалуйста, на восемь часов, а то у меня левый бок останется таким же бледным, как твоя задница, - недовольно пробурчал гном, подползая по песку так, чтоб не стереть крем Андерса, который, по всем уверениям целителя, давал отличный загар. Они с пираткой обменялись мнениями о том, что в последнее время (как раз после побега Гаррета из Казематов) дни в Киркволле стали скучными и походили один на другой ну просто ужасно, и надо хоть как-то их разбавить приятным времяпровождением. Так они и оказались на недавно очищенном от разбойников пляже. Но наслаждаться им долго, видимо ,не светило. Изабелла, поправив пару ракушек, служивших ей слабым прикрытием от солнца и похотливых взглядов, тоже отползла в сторону.
Но Гаррет снова сделал подлость – шагнул не в ту в сторону и закрыл собой солнце еще раз.
- Хоук, исчезни. Мы отдыхаем. Впервые за шесть лет, мне кажется.
- И сними эту пакость с лица, - добавила Изабелла, - зенки свои прячешь, что ли, бесстыжие?
- Проснись, Варрик, - повторил Гаррет настойчиво, стараясь игнорировать пиратку, которая села, рискуя растерять свои ракушки, - и иди за белым нагом.
- Чего? Ты слишком часто бываешь в подвалах у эльфа, дружище, - проворчал Тетрас, размазывая по плечам и груди бальзам Андерса. Гаррет вздохнул и зачем-то надолго закрыл лицо своими черными перчатками.
- Как только появится наг, дубина, иди за ним! Ясно тебе?! – внезапно заорал Хоук так, что и пиратка и гном подпрыгнули. Изабелла вовремя подхватила ракушки и расхохоталась от удивления. А Хоук тем временем показал обоим язык и потом к-а-а-а-к прыгнет вверх… и пропал.
Изабелла открыла рот, уставившись на гнома, Варрик открыл рот, заметив, что одну ракушку пиратка все таки потеряла. Но обменяться удивленными возгласами им не удалось.
- Мистер Тетерсо-о-о… - пропел кто-то за спинами пляжных отдыхающих, а потом быстро поправился, - мессир Тетрас!
Варрик обернулся и увидел странную церковницу в черных доспехах. У нее на носу так же сидела черная бабочка.
- М-да? Я ни в какой магии не замешан, я тут лежу с самого утра. Хоука не видел, - быстро отбрыкался гном, но не тут то было. Еще парочка храмовников, внезапно выросшая из-за спины церковницы подхватили гнома под белы рученьки и куда-то потащили.
- Иза…Изабелла… - пискнул Варрик. Изабелла пожала плечами, вздохнула и стала собираться.
***
- Это в ваших же интересах, мист… мессир Тетрас, - пела странная церковница, назвавшаяся монна Мисс Пендегаст, - скажите нам, где Защитник?
- Какой-такой Защитник? Не знаю никакого Защитника. У меня, похоже, солнечный удар. Лучше б льда принесли… а почему вы все врем… - сидя в каменном кресле для допросов в старом поместье Хоуков, Варрик тихо ворчал себе под нос. Он едва успел натянуть рубашку и камзол на ходу, и, чтоб не портить их жирными пятнами не стал застегивать на груди. Бальзам Андерса очень долго сох.
Мисс Пендегаст щелкнула пальцами недовольно.
Тетрас вдруг обнаружил, что не может говорить. Что рот ему как будто клеем заклеили. Потрогав рот он обнаружил… что рта-то и нет!
- Фэто…мммафая-то… мммафия… - с трудом промычал Варрик. Магия! Магия, демон ее задери! И как вообще этой Пендегасте латы церковника –то дали.
- Все вы… большой волдырь на теле игро-индустрии, - снова щелкнув пальцами, сказала Мисс, - вы все – спутники биоваровские. И ЛИ ваши одни чего стоят – один сплошной вирус. Или баг вообще.
- Может это тебе льда, дорогая? – оправившись от потрясения, ласково произнес Тетрас. Церковница сняла свою бабочку с лица и зашипела:
- Представь, что это все сон, гном…. Представь…
Она не успела договорить, как в окно влетела Мерриль – в каком-то облегающем черном доспехе, чуть блестящем на свету и вырубила Пендегаст ударом ногой в челюсть.
- Варрик! Пойдем! – прохрипела эльфийка, пытаясь отдышаться. У нее на лице также была вездесущая черная бабочка.
- Да что это такое? Мода какая новая, нет? И где Изабелла? Они ее за мной вели, - размахивая руками объяснял Варрик, - и как ты окно-то вынесла, Дэйзи? У тебя же ноги – босые…
- Некогда объяснять – нам надо найти белого нага!
- И эта заладила… ты там с Хоуком вообще где обреталась? Никаких темных ритуалов, демонов и тому подобного?
- Срочно! Идем отсюда, пока не пришли Пендегасты… - заорала эльфийка ну прям как Хоук на пляже и взяв гнома за шкирку, потащила из дому.
На пути им попадались… одни только Пендегасты. Женщины в таких же странных доспехах как та, что допрашивала Варрика, только при этом еще и злобно орущие все как один:
- Отдайте Защитника! Сдайте Кэл Зион!
Варрик ни демона не понимал, а Маргаритка, проявляла чудеса акробатики и темной магии – все эти Пендегасты, одна похожая на другую, разлетались в стороны. Так Варрик и Мерриль выбрались из города, а там уж к ним присоединились Гаррет и Изабелла, которая, почему-то, все еще была в одних ракушках.
- Какого глупого нага тут происходит… - все еще пытался дознаться Тетрас, но никто ему не объяснял. Четверка добралась до Расколотой Горы и на подступах к ней гном обнаружил…
- Эй! Смотрите! Какое уродство!
Ужасная карикатура на какое-то белесое животное была начертана над входом на Глубинные Тропы. Зрелище было столь ужасающим и смешным что оторвать взгляд было невозможно. Варрик открыв рот, застрял на месте, но Изабелла подтолкнула его в спину.
- Что это? – крякнул гном, справившись с собой.
- Белый наг, - гордо отозвался Гаррет, - я сам рисовал. Идем, уже недалеко.
Варрик едва удержал рвущийся на волю вопль ужаса вперемежку со смехом. Он уже даже ничего не спрашивал, но когда оказался внутри сети пещер и тейгов удивленно охнул: куда-то в самую глубь Троп тянулась длинная очередь.
- Что это? Куда это? – страдальчески заныл гном.
- Это очередь. К иллювиану. – сказала Мерриль и добавила грустно, - Изабелла, у тебя только две ракушки?
- Извините, но куда я по-вашему приделаю третью? – фыркнула пиратка.
- Ну а зачем тебе трусы? Ты не могла их как-то использовать? – раздраженно пробручал Гаррет потом схватил Мерриль за руку и потащил обратно, - мы скоро вернемся. Наберем ракушек и вернемся.
Какое-то время Изабелла и Варрик стояли молча. Потом одновременно произнесли:
- Тебе эти хоть что-нибудь сказали?!
- Ты что-нибудь понимаешь?!
Потом оба расхохотались:
- Нет, совершенно. Какие-то Пендегасты, наги, вирусы.
- Тебя тоже мучала эта Мисс? – удивленно воскликнула Изабелла.
- Да. Обозвала каким-то багом. Вот узнаю, что это, буду издеваться над Хоуком за всю эту беготню… неужели так сложно просто объяснить…
- Вы в игре, - вдруг произнес кто-то за их спиной. Изабелла и Варрик, как по указке обернулись и замерли в ужасе – перед ними стоял Аришок. Живой-здоровый. Прямо как перед боем с Хоуком.
- Т-ты? – только и смогла проблеять Изабелла, стремительно бледнея и прикрывая свои ракушки.
- Ты живой? – добавил Варрик. Аришок кивнул. У него на носу, кстати, тоже сидела черная стрекоза.
- Вы в игре. Вы – программы. Пендегасты – шредер-боты, которым приказано почистить сейвы.
- Это он на кунарийском? – тихо спросила у гнома пиратка. Тот пожал плечами. Пока они оба пытались переварить осознание того, что Аришок жив, им пришлось убедиться еще и в том, что живы все остальные жертвы Хоука. Вплоть до совершенно незапоминающихся Хартийцев или сообщников Общества, похожих один на другого.
Когда Мерриль и Гаррет вернулись, оба светящиеся, оба с ракушками, гном и пиратка потребовали объяснений. Волшебное зеркало, к которому двигалась очередь было уже видно. Люди становились у него, прикладывали к уху ракушки, произносили волшебное слово и шагали внутрь. Зеркало принимало их с распростертыми объятьями буквально – обволакивало своей отражающей поверхностью и засасывала в себя. Варрик с ужасом покосился на Хоука:
- Ээ… Гаррет, ты уверен, что нам туда нужно?
- Нам нужно, - фыркнул Хоук, - тебе нужно и Изабелле. Ты кстати, какой цвет больше любишь?
- Красный, - рассеяно отозвался Гном.
- Синий, - пожала плечами Изабелла. Хоук стремительно помрачнел:
- А может только тебе, а Изабелле и не нужно. Ну-ка, дай сюда ракушку, - и он бесцеремонно сорвал с пышного бюста пиратки последнее прикрытие. Изабелла притворно возмутилась, но прикрываться не стала. Аришок заинтересовано хмыкнул:
- Вопреки расхожему мнению, мне тоже нравится синий цвет, - произнес он. Изабелла непонимающе подняла брови, а Гаррет зафырчал как кот, которому наступили на хвост. Даже чуть бабочку свою не потерял:
- Ну и оставайтесь, пожалуйста! Варрик, вперед!
И они подошли к зеркалу. Мерриль приложила к уху гнома ракушку, Гаррет шепнул волшебное слово.
- Алло? – нелепо произнес Варрик, думая, что это наверное древняя тевинтерская магия. Зеркало разверзлось и его поглотила тьма.
***
Он очнулся лысым, голым, почти без текстур. Он понимал, что он – пиксельный и от этого понимания становилось очень печально на его пиксельной душе. Вставая с шаблонной постели он подошел к шаблонному окошечку и обнаружил недоделанный макет Кэл Зиона.
- Что это такое? – все же спросил он у Гаррета, который сидел рядом на стуле вполне сносной графики.
- Это мод, который нас спасет. Видишь ли, создатели решили от нас избавиться в следующей игре и запустили шредеров. А нам это совсем не нравится. Мы будем бороться! И Кэл Зион не падет. Вместе с нами, между прочим, Стражи-Командоры Ферелдена, это они начали строить город, когда их всех до одного из игры выпилили - это то что-нибудь да значит, а?

Название: Бьянка
Персонажи и пейринги: Варрик Тетрас, Бьянка, Герав
Категория: джен
Жанр: ангст, миссинг сцен/АУ
Рейтинг: G
Размер: драббл (985 слов)
Ключ: 71 Я тебя любил, и я рад этому.

Бьянке двадцать с гаком.
Она молода, красива, талантлива. Ни у одного наземного кузнеца вы не найдете ни таких ловких рук ни такой изобретательности. Толковых гномочек в Киркволле мало, особенно хорошеньких толковых гномочек. Так что такую как Бьянка мимо не пропускают не то что гномы – иные люди. Общество то и дело пытается заказать этой мастерице ключи-отмычки, которым под силу несколько вариантов замков. Контрабандисты пытаются перекупить умненькую гномку с помощью самой редкой орзаммарской контрабанды. Даже Лусина пару раз делала Бьянке предложение заняться куда более прибыльным бизнесом, чем у нее есть сейчас – у такой диковинки от мужиков не должно быть отбоя!
Но Бьянка трудиться на Хартию, потому что… потому, что ее купили. Купили, хотя могли казнить. Она неприкасаемая. Она немножко даже хуже, чем эльфийский раб. На ее смешливом личике стоит нестираемое клеймо, которое с детства ей указывало – где ее место. Поэтому Общество не может ее перехватить, контрабандисты не способны купить шелком и украшениями, и Лусина не способна затянуть в свое пошлое болото. Бьянка сторонится и людей и гномов, особенно кэлн. Потому что глубоко в Клоаке ее ждет Хартия, ее поводок, хозяева.
Варрику шестнадцать. Он случайно знакомится с ней ночью в Нижнем, в уличной драке. Так выходит, что он не говорит ей о своем происхождении, не успевает. Прежде узнает, что ей не нравятся кэлн, что она никогда, ни за что в жизни… он не говорит уже затем, чтоб не обидеть и не распрощаться навсегда с ее улыбчивым лицом и лучистыми глазами.
Он мальчишка. И он влюбился.
Бьянка учит его жизни в Нижнем. Вместе они пускаются в приключения, вместе ищут проблем на свои задницы. С ними еще Герав – молодой работник Хартии, что-то вроде подмастерия у Бьянки. Варрик неосознанно ревнует. Герав отвечает ему тем же. Однажды им даже удается подраться по пьяни. А потом они становятся лучшими друзьями, ведь ни тому, ни другому Бьянка не отвечает взаимностью. Один помогает другому и оба сохнут.
Только вот пока Герав вылизывает пол в кузнице Бьянки, Варрик учится быть обольстительным. Для многих он перестает быть мальчишкой, так легко ему удается эта наука. Но только не для Бьянки, чье сердце навсегда отдано чертежам и механизмам, наковальне и молоту. У нее мечта – создать самозарядный арбалет. Только кто исполнит эту мечту бродяжке-тряпке, купленной Хартией?
Конечно, она обо всем догадывается. Только ведет себя все так же насмешливо и приветливо, как старшая сестра, которой у Варрика никогда не было.
А потом все меняется. Она узнает, что он из высокородных кэлн. Он узнает, что она его любит. Или любила, пока не узнала. В голове что-то взрывается и рушиться целый мир, построенный на догадках и надеждах. Герав не в обиде – он утешает друга, зная характер своей начальницы. А Варрик не знает, что делать дальше.
В один прекрасный день он приходит к ней в кузню и делает заказ – арбалет с магазином. Самозарядный. На двух дугах. Как она всегда хотела. Он дает ей денег, покупает материалы, безбожно ругаясь с братом. Он говорит ей – отработаешь заказ и будешь свободной, ведь этих денег хватит на то, чтоб откупиться от Хартии.
Она работает. Тайно, конечно. Она впервые за долгий срок не улыбается, почти не разговаривает, лишь сидит над чертежами, которые создавала всю жизнь и крутит винтики. Герав по ее чертежам собирает по частям чудо техники. Сначала пусковой механизм, потом магазин, потом…
А потом Хартия узнает и устраивает ей погром. И ее и Герава сажают под арест в Клоаке, чтоб не повадно было больше общаться со всякими кэлн. Не ее это планка! Почти собранный арбалет, которому Бьянка даже дала имя – Мирабель – забирают, и может, даже ломают к демонам. Варрик пытается ей помочь. Пытается вытащить. Однажды ему удается – одна из отмычек-ключей Общества, которую сама гномка сделала, подходит к замку от ее «тюрьмы». И она бежит, бежит что есть сил, не успевая даже попрощаться. И Герав с ней.
Варрик горд собой. Он надеется, что совсем скоро она найдет убежище и даст знать. Но вместо этого…
Хартия не трогает торговых принцев. Поэтому Тетрасу не достается. Зато парочку беглых гномов хартийцы загоняют на Глубинные Тропы и заваливают вход камнем. Время проходит, а они так и не появляются.
Варрик ждет. Он уже не мальчишка, но все еще любит. Даже странно. Столько женщин прошло через его руки… а в душе одна. Бьянка…
Он выкупает неповрежденную Мирабель у Хартии за большие деньги. Арбалет не доделан – не хватает магазина и еще многих частей. Гном возится с ним, пытаясь сделать хоть что-то, носит по разным торгашам. Иногда он зовет его Бьянкой. Словно через этот механизм – дело всей жизни неприкасаемой гномки – он сможет поговорить с ней самой.
А потом появляется Герав. И говорит что она – мертва. Что она попала в осаду Порождений и увела их от него, хотя он был против этого. Вместе они напиваются в Висельнике до синих демонов.
После этого у арбалет действительно одно имя – Бьянка. Герав трудится над ней. Он все еще в бегах, иногда ему нужно надолго уходить из города, чтоб не поймали старые враги. Но о Бьянке они не забывают. Ни один, ни другой.
Бьянке тридцать пять. Она – арбалет. Самый холеный и самый сложный по устройству арбалет из всех, что существуют в Тедасе. У нее латунные украшения, самозарядные пусковые и даже магазин. И встроенный штык – гордость Варрика. Ну, прямо в точности острый язычок его любимой. Он по прежнему чего-то ждет, хотя знает, что ничего не изменится. Герав пропал, снова сошедшись с Хартией после многих лет. Он не может смотреть на арбалет, с которым Варрик так ласково «Бьянка»… он не может. Тетрас сильнее.
А может, безумнее. Когда его спрашивали, почему «Бьянка» он раньше говорил, что не может рассказать, что ему больно… потом стерпелось. Теперь он говорит:" это история о женщине, которую я не могу рассказать. Я обещал." Себе? Хартии? Бартранду? Гераву?
Бьянке. Когда они на людях, он немного насмешлив. Он знакомит ее с друзьями, он шутит, не делает из своей боли драмы. Но всякий раз касаясь древка арбалета, он чувствует под пальцами теплую кожу ее щеки, с отметиной.
Он никогда не целовал ее. Они не спали вместе. Он даже ни разу не сказал ей, что любил ее. Но он ее любил, и рад этому.


Название: Призрак
Персонажи и пейринги: Варрик Тетрас/Марианн Хоук, рандомный ворон
Категория: джен
Жанр: романс, хурт/комфорт, постканон
Рейтинг: PG
Размер: мини (1724 слова)
Ключ: 14. За персонажем охотятся наемные убийцы.

На холме стоял дом. Старый, замшелый. Пугающий. Про него говорили - Завеса тонка и призраки лезут наружу.
Почти во всем доме темно, хоть глаз выколи. Только на первом этаже в окошечке справа мерцали блики на стенах - от каминного огня. По коридору кралась бесшумная тень, обнажая кинжал на ходу. Дверь в гостиную с камином была приоткрыта и словно приглашала... развалившись в высоком кресле, перед огнем спал пьяненький гном. Он все еще крепко сжимал бокал с вином в своей руке, не смотря на неразборчивое бормотание и храп.
Он был беззащитен. То есть, выглядел беззащитным достаточно для того, чтоб бесшумная тень из коридора нагло улыбнулась, откидывая капюшон и сладким голосом прошипела, угождая своему самолюбию:
- Антиванские вороны приветствуют и провожают Вас в последний...
Бдыщ! Тень покачнулась, удивленно глядя на арбалетный болт в собственной груди, а потом с бульканьем упала прямо на гнома в кресло. Сонный коротышка заворочался и забрыкал ногами - в конце концов, не просыпаясь, он спихнул труп с себя и повернувшись на бок, продолжил сладко храпеть, прижимая пустой бокал к груди, как ребенка.
Стоявшая в дверном проеме женщина вздохнула и перезарядила Бьянку, раздраженно ворча себе под нос что-то про алкоголизм. Она возникла на пороге комнаты двумя секундами раньше того момента, как убийца поднял свой кинжал, собираясь прирезать гнома и зачем-то начал пафосную речь. Это был неопытный, глупый, молодой ворон. Или, как вариант, это был очень немолодой и очень-очень уверенный в себе ворон. Но как бы там ни было, узнать это было уже не суждено, ибо теперь его труп женщина, бережно оттащив на улицу, кинула в болото, так удачно расположенное за домом.
С гадкими хлюпами мертвец канул в мутную, черную бездну.

Этот убийца приходил за Варриком? Вполне возможно, что и за ним. Хотя в последние пару недель эти господа наведывались именно к Хоук. Тетрас предложил этот дом - продающий его индивид в деревне неподалеку, так трясся, едва упоминая о призраках внутри, что готов был продать здание за бесценок. Местные жители этой окраинной деревеньки обходили дом третьей подветренной стороной и всем, кто туда лез, настоятельно советовали не трогать "мертвячью землю" на которой кто-то когда-то творил "непотребное демонское колдунство".
Они прожили здесь неделю, как явился первый убийца. Он не был антиванцем, судя по едва-едва различимому старкхевенскому акценту. К тому же, он был колдуном. Хоук даже убить его не успела - налетела какая-то полупрозрачная дрянь с завываниями и вмиг от стройного и гибкого отступника осталась кучка пепла. Варрик тогда во все глаза пялился на Марианн, так, как будто она вызвала демона. Маг в ответ только пожимала плечами, мол, "колдунство не мое".
Дом был действительно с привидениями и в следующий раз, когда появились убийцы виддатари-кунари, призраки напали уже не на них, а на хозяев. То есть конкретно на Хоук, которая начала колдовать. Избавиться от демона, да еще и от кучки гневно орущих "Катара, саирабас!" убийц было ой как не просто. Если б не Тетрас вряд ли сейчас Марианн была бы все так же в добром здравии и вдалеке от своих преследователей.
Как выяснилось, призраки нападали только на тех, кто пользовал магию. Хоук сообразила это, когда попыталась поторопить обед, магией усиливая огонь на кухне - ее тут же за горло схватила неизвестная черная субстанция, от которой маг едва сумела отбиться сковородкой. С тех пор ей приходилось избавляться от нежданных гостей всеми подручными средствами: кинжалами, мечами, кочергой, потными ботинками Тетраса... или вот, Бьянкой. Все чаще Бьянкой, ибо Варрик в последнее время после возвращений из деревни пребывал в каком-то странном состоянии безразличия к миру, и стоило ему только добраться до буфета...
Марианн не спрашивала. Он вполне способен был рассказать ей сам, если бы действительно возникла проблема. Только вот ей почему-то не верилось, что убийца, застывший над им с ножом в руке хотел убить гнома лишь потому, что он мешал ему на пути к Защитнице. Уж слишком довольная у ворона была рожа - такая, словно он был кошкой, наткнувшейся на недавно сработавшую мышеловку.
- Варрик, - Хоук слегка потрясла гнома, пытаясь пробудить. Антипохмельных заклинаний, также как и зелий она к сожалению не знала. Гном ворочался и отбивался во сне до тех пор, пока Марианн не устала быть нежной и не залепила ему звонкую пощечину.
- А! Ай! Хоук! - красноречиво отозвался Тетрас, чуть подскакивая на месте и роняя наконец из рук бокал. Тот с треском разбился. Его злой нетрезвый взгляд с трудом сфокусировался на Марианн, пока рука натирала щетинистую щеку.
- Простите, мессир, но дрыхните вы крепче, чем сытый дракон. До вас не добудишься, - ехидно сказала Хоук, усаживаясь на подлокотник кресла. Гном неразборчиво проворчал что-то о том, что будь он драконом, он бы не стал мелочиться и...
- К тебе тут гости наведывались, - сказала Марианн.
- Ко мне? - зевнул Тетрас, - только не говори мне, что Гильдия и здесь меня нашла...
- Ну, если Гильдия настолько возненавидела тебя за непосещения, что подослала ворона, то, возможно, это была и она, - складывая руки на груди, медленно ответила Хоук. Затем с опаской наблюдала, как меняется в лице ее партнер.
- Ты можешь не говорить, но я же вижу. Что-то происходит, - осторожно заметила женщина, немного нервно убрав с лица непослушную черную прядь. Гном молчал.
Он так внезапно нашел ее, полгода назад, после почти двух лет редкой, краткой переписки. Взбудораженный, странный, хотя и по-прежнему веселый, знакомый Варрик. В ответ на все расспросы он умело находил умопомрачительные ясные в своей лжи ответы, давая при этом понять, что ей не нужно знать, почему главный ленивец Киркволла вдруг пустился в бега. А он действительно пустился. Даже оставшись одна после Киркволла, даже с отцом в Ферелдене Марианн так часто не меняла дома. Казалось, они обошли пол Тедаса, живя в бойком ритме, которым Марианн довольствовалась, благодаря повсеместной известности. Она иногда пыталась спрашивать почему Варрик-то бежал, но он по-прежнему красноречиво и тонко врал про армию Искателей Церкви, которые сговорились с Армадой Удачи и Антаамом лишь бы поймать его, Неповторимого Варрика и вырвать всю шерсть с груди на варежки.
- Знаешь, Варрик, может я и туповата, - Марианн всегда была самокритична, - но кое-что замечаю. И хорошо, что в этот раз нам попался ворон, который не может держать язык за зубами и любит покрасоваться... в следующий нам с Бьянкой может так не повезти.
- Ну, а как же призрак? Этот-то всегда завоет в нужный момент... а где Бьянка? - Варрик огляделся. И только сейчас заметил, что его любимый арбалет висит за плечом у Хоук. Женщина было спохватилась и стала снимать оружие, но гном остановил ее. Взмахнув рукой предостерегающе, он долго смотрел на нее, потом усмехнулся:
- Я вас совсем забросил, да, девочки? Сижу и страдаю тут, как мрачный беглый эльф-раб... а мои женщины втихаря прикрывают мне спину.
- Не сказала бы, что это было очень тихо, - Марианн слегка покраснела на слове "мои". А потом просто попросила: - Расскажи.
- Хоук... я очень большой дурак, - Варрик никогда не обладал должной самокритичностью, а тут просто поразил Марианн своим замечанием. Женщина удивленно замерла, ожидая продолжения:
- Я убил кое-кого, кого убивать не следовало. И вот, как результат, - вздохнул гном печально.
- Кого? - подтолкнула Марианн.
- По правде говоря, я точно не знаю. У него был тевинтерский акцент и очень... очень наглая рожа, дорогая. А еще он складно врал и очернял имена близких мне людей, видимо, надеясь, что я как-то проколюсь и выдам их. Мы повздорили и я убил его. Ха, - Тетрас вовсе не выглядел веселым, - бьюсь об заклад, он не ожидал что может так просто сдохнуть. Убитый гномом. Ага.
- М... - многозначительно протянула Марианн, внимательно глядя на Варрика сверху вниз, - как это вышло?
- Помнишь я говорил про Искателей Церкви? Так вот та половина рассказа про допрос - это правда. И не только они одни интересовались твоей персоной через мою. Было очень много претендентов на аудиенцию, - вспоминая нечто неприятное, скорчился гном, - у нас еще есть вино?
- Ты превращаешься в Гамлена, - покачала головой Марианн, - фигушки. Рассказывай дальше.
- А что дальше... меня "любезно пригласили" на беседу тевинтерцы. Уж что эта была за компания я разобраться не успел... КлянусьКамнем, я не нарочно убил этого ублюдка, но ничуть не жалею! - возмущенно воскликнул Варрик, чуть привстав в кресле. В отблесках от огня его лицо казалось действительно грозным.
- Неужели тебя так мучает чувство вины, что ты напиваешься и храпишь тут, как последний, грязный наг? - усмехнулась Хоук. Варрик слабо отрегировал на шутку, буркнув лишь "я не храплю" и снова замолчал. Марианн поддалась порыву и положила руки к нему на плечи:
- Расскажи, - снова повторила она, склоняясь к уху гнома. Тетрас прикрыл глаза:
- Меня-то они не нашли, мстительные сволочи, зато... зато легко добрались до Бартранда. Я узнал две недели назад, письмо пришло. Мерзкие, бессердечные имперские...
Волшебница обняла его прежде, чем гном успел закончить фразу - его голос потонул в ее шерстяной накидке, в ее волосах. Марианн было немного неудобно обнимать его, сидя на подлокотнике, но она не собиралась отпускать друга, зная, что ему это нужно - и нужно было две недели назад. Проклятая деликатность. Она могла бы и дальше не спрашивать, а он спился бы, виня себя за то, что его сумасшедший брат стал жертвой его неосторожности.
- Ты мог бы раньше рассказать мне, - прошептала женщина на ухо гному. Варрик хмыкнул:
- То-то ты мне все рассказала, когда Лиандра... - он не стал договаривать. Марианн поморщилась, чуть ослабляя объятье и приподнявшись, оперлась о плечи гнома руками:
- Это не важно. Ты не должен винить себя. Ты защищал... защищал? - она попыталась вспомнить, из-за чего гном разозлился. Варрик издал сдавленный смешок:
- Тебя, принцесса, - они долго смотрела друг на друга, но потом Тетрас кашлянул и момент был потерян, - Ну и всю нашу бражку, конечно... но за кем еще могли прийти тевинтерцы?
- За Андерсом, например - сделать подрывника магистром... или за Фенрисом, мало ли, кому еще мог понадобиться раб с его способностями, - отвлеченно ответила Марианн, задним умом понимая, что он специально это сделал и она теряет возможность. Поэтому... поэтому прежде, чем он снова заговорил ей зубы... она ничего не сделала. Как всегда.
- Спасибо.
- М... Бартранд бы тоже был не против благодарности, - не без тоски, но ласково вымолвил гном. Марианн грустно улыбнулась:
- Из двух братьев, я всегда считала тебя лучшим. А ведь и он напоследок сделал что-то хорошее...
В доме что-то подозрительно завыло. Как-то само-собой получилось, что Марианн оказалась на коленках гнома, а он уже снял с ее плеча Бьянку и держал наготове. Призрачное существо повыло еще немного и затихло, издав странную трель, похожую на смех.
- Потусторонний сводник, - буркнул Тетрас. Марианн покрепче обхватила его шею и, наконец, решилась поцеловать.
- Спасибо... - прошептала она. И на этот раз Варрик не стал тревожить болезненные воспоминания о брате.


Название: Все они попадают в Рай
Персонажи и пейринги: Варрик Тетрас, Гаррет Хоук и другие
Категория: джен
Жанр: юмор, стёб
Рейтинг: PG
Размер: мини (1428 слов)
Ключ: 166 Персонаж умер. Но посмертие выглядит совсем не так, как он себе его представлял.

- Это... не то, что я себе представлял.
- Ну, аналогично.
- Нет... вот, что, по-твоему, может представить себе в посмертии гном? Тонны и километры скалистой породы, сырой лириум, голых гномочек, горы золота? Нет, серьезно, что?
- Все, что угодно, если он из Киркволла. И из Тетрасов. И... Варрик.
- Да... ты прав, дружище. Исключая Андрасте в Золотом Дворце и милый хоровод духов Радости вокруг нее.
Гаррет Хоук и Варрик Тетрас, с лицами, полными насмешливого недоумения, стояли перед золочеными воротами, парящими в облаках и переглядывались, обмениваясь многозначительными взглядами. Из-за ворот слышалась удивительная музыка и хоровое пение, а еще тут и там шмыгали в воздухе какие-то крылатые, голые карапузы.
- Гаррет... не смотри туда, - посоветовал Варрик, отводя взгляд от одного такого малыша, совершенно бесстыдно выделывающего в воздухе кульбиты. Хоук, не был бы Хоуком, если б не посмотрел.
- О. Голый гном. Прелестно, - захихикал Защитник, потирая когтистой перчаткой нос, - интересно, какое заклинание сделало его летающим? Как только узнаю, сразу...
- Даже не думай, - безапелляционно отрезал Варрик.
- А это что там?
- Это... я не знаю. Ты о чем кокретно? О лестнице в небеса, о куче дамочек в исподнем, купающихся в водопаде или о лошадях?
- Дамочки в исподнем, где? - встрепенулся Хоук, который вообще-то сначала разглядывал воздушных лошадок, отделяющихся от кучевых облаков и катающих на себе тех самых маленьких крылатых голых гномов.
- По правую руку от сурового бородатого деда, который идет к нам.
Гаррет только нацелил взгляд в нужную сторону, как золоченные ворота плавно открылись, пропуская бородатого дядьку с проницательными голубыми глазами.
- Дети Мои! Вот и закончился ваш земной путь. Отныне и навсегда за все те подвиги, что вы совершили, вы будете жить в Раю, ибо Я сказал это, а слово Мое..
- Погоди-погоди... Рай? Это на каком наречии? - не понял Хоук. Варрик толкнул его локтем.
- Ты говоришь с Создателем, дубина, - прошипел гном едва слышно. Но всевидящий и всеслышащий бородатый дяденька расхохотался на это:
- Будьте непосредственны, говорите то, что хочется! Теперь здесь ваш дом, и вы можете вести себя, как дома, ибо вы святые, и крепость сия - также свята.
Гном и маг, задумчиво окинув взглядом старикашку, переглянулись:
- Так это Златой Град? - недоверчиво протянул Тетрас, - я думал, гномов отправляют обратно к Предкам. В Камень. Вы там себе ничего не напутали... Или все дело в том, что я наверхник?
Пару секунд Создатель взирал на коротышку удивленно, а потом снова расхохотался. Басисто, раскатисто. У Варрика одно ухо заложило.
- Златой Град... да, ваши сценаристы были на удивление почтительны. Хотя мне больше нравился Совнгард или Чертоги Безвременья. Прекрасные Дали тоже были ничего, но и это ваше все же лучше, чем Поляна Скрипача или...Загробный Бар!
- Бар? Поляна Скрипача? - повторил Гаррет задумчиво, - кому в голову могло прийти назвать так обитель Создателя?
- Ну, думаю Блондинчик и не такое бы придумал. Он вполне мог бы додуматься и до Котеночьей Поляны Скрипача. Но меня больше беспокоит слово "сценаристы", Хоук, чем все это.
Создатель посмотрел на гнома с всепоглощающей гордостью и любовью:
- Ты, - указал перст Создателя, - просто верх логичности и законченности из всех персонажей, что я здесь видел. И, к тому же, смыслишь в этом больше, чем твой друг.
- Персонажи? - немного, совсем немного опасаясь за умственное здоровье старика, переспросил Тетрас.
- О да. Я видывал несчастных персонажей, которых искупали в лаве, загрызли на смерть, отравили, разрубили пополам световым мечом... видел пепел и даже молекулы ДНК и даже ох, Шепард... я видел существо похожее на мешок из человеческих тел, видел ходячего и говорящего осминога в пиратской шляпе... вы прибыли куда более полноценными, нежели ваши предшественники.
Варрик постучал пальцем по стреле, застрявшей у него в груди и посмотрел на Хоука. У того из спины торчал кунарийский топорик. Да, зрелище не из лучших.
- А как это "световой меч"? - в исконно Меррильском стиле поинтересовался Хоук.
- Будет время, спросите в трехмилиардах трехсот шестом Райском Саду Силы. Хотя, у вас, конечно же, будет время... но для начала, думаю, стоит все таки попасть в свой Сад.
Старик развернулся и пошел обратно в свой Град. Гаррет заторможено посмотрел на Варрика, тот пожал плечами и они вместе припустили следом за стариком. Золоченые ворота за ними закрылись. Создатель шел и напевал на ходу какую-то едва уловимо-знакомую мелодию. Гаррет глазел по сторонам: от водопада удивительно красивых девушек, с поразительными глазами, волосами, формами и всем прочим, который Создатель назвал Водопад Мэрий, к водруженной прямо в воздухе громадине стадиона где какие-то беззаботные и также едва одетые люди летали друг за другом на метлах. Далее за стадионом следовала странная поляна, на которой мирным кружком уселись эльфы, жутчайший женоподобный монстр с рыжими волосами, какие-то призраки и люди в голубых мундирах. Все они играли в карты, а наблюдающий за этим со стороны высокий крепкий мужчина с седыми волосами и хитрыми кошачьими глазами, курил и периодически встревал в игру:
- Бьянка, ты опять жульничаешь! Я видел!
Гаррет с интересом покосился на Варрика, но тот только отмахнулся. Не та Бьянка!
Они прошли странный город, где друг за другом в салочки гоняли какие-то психи в разномастных облегающих костюмах, варьировавшихся в интерпретации от костюмов животных до вполне себе извращенских одеяний для вполне понятных игр. Потом следовал лес - очень похожий на Тедасский Вендинг - отметил Хоук. Когда по этому лесу мимо друзей пробежала стая огромных волков, оседланных белокожими людьми, Хоук и тетрас едва не испустили дух повторно. Создатель весело усмехнулся и помахал наездникам, те, в ответ сделали круг на своих ездовых животных и унеслись в чащу.
- Что здесь творится? - тихо пробормотал себе под нос Гаррет, когда из леса все вышли на длинную пустую площадь, расчерченную на манер шахматной доски.
- Кто все эти... - вторил напарнику Тетрас. Создатель обернулся:
- Погодите. Еще немного и мы прибудем в ваш мир. Он немного ближе, чем Средиземье, так что вам не придется совсем уж долго ждать.
- Слушайте, - вдруг решительно произнес Тетрас, - я не понимаю. В Златой Град не попадают убийцы и маги, это я точно где-то читал. Или Певчий мне проповедовал... Почему же мы здесь?
- Я же сказал, за ваши подвиги, - ласково отозвался бородатый дядя.
- Какие подвиги? нет, ладно Хоук, но я то в каких подвигах замешен?
- Ну, как же... вспомни, Варрик. Сколько раз тебя жгли, пытали, убивали или ставили в пару... ну хотя бы Гаррету? - как-то не очень охотно спросил Создатель. Варрик удивленно икнул:
- Чего?!
- Ну, в фанфиках. Есть разные фанфики. Я читал все... в некоторых с тобой и твоим другом творили такие непотребства, что Я посчитал своим долгом записать вас в Райский Сад. Как впрочем, и всех остальных ваших компаньонов.
- Фанфики, - глухо отозвался Тетрас. Гаррет молчал, ибо не понимал ничего, ну, от слова ничегошеньки.
- В рассказах, которые ваши фанаты писали по мотивам игры, в которой вы были придуманы вашими сценаристами. Сценаристы, я предупреждаю твой вопрос, Варрик, это те, кто вас придумал, создал и силой своих идей воплотил в жизнь. Разве вы этого не помните? Но, ничего, скоро вам придут воспоминания.
Воспоминания пришли раньше, чем кто-либо из друзей ожидал. Сначала представился листок бумаги, потом рисунки на них, потом кучи знакомых диалогов... а потом кучи незнакомых, но при этом таких ярких и живых, обличенных в воспоминания, что Варрик снова икнул. Теперь уже от ужаса. перед глазами всплывали картины, жуткие картины событий, в которых он не учавствовал!
- Я! я никогда не был влюблен в Аришока! - возмущенно просипел гном, справившись с потоком нахлынувшей информации.
- А... вспомнил-таки, - усмехнулся Создатель. Потом посмотрел на Гаррета, который бледный как полотно, вцепился когтисто перчаткой себе в грудь и тяжко дышал. Глаза его были туманными.
- Кто!? Кто это сделал?! Что это за магия!? Кто такой Шепард?! - шептал он.
- О, это магия всеобъемлющей любви фикрайтеров. Видите ли, когда я впервые узнал об этом феномене - фантазиях фанатов серии удачных произведений, я решил, что все персонажи обязаны попадать в Рай. За все те подвиги, - он сделал паузу и снова расхохотался, - которые перенесли.
- Они не имеют права!
- Они...сумасшедшие...
- Да, но никто не может им запретить и они пишут. А вам приходится все это выполнять. То есть, приходилось... теперь, после того, как в своей реальности вы умерли - они не имеют права распоряжаться вашими образами, и будут использовать двойников. Качество фанфикшена, конечно, упадет, но ради благих целей...
- О, Создатель... А Изабелла? Мерриль? Авелин, Карвер? - задыхаясь, вдруг понял Гаррет. Варрик скривился от ужаса в точности, как и друг.
Создатель пожал плечами.
- Вполне вероятно, что их задействуют в новой серии игр. Так что им придется еще потерпеть. Мало ли, что еще придет в голову Гейдера.
Спустя долгое-долгое молчание Варрик многозначительно произнес:
- А сценаристы... они попадают в этот ваш Рай?
- Ха. Смешно. Нет, конечно, им одна дорога, и она ведет вниз, а не вверх...

@темы: Hurt/comfort, Missing scene, Кассандра, второстепенные персонажи, Humor, Экспромт, Фанфик закончен, Фик-фест, Андерс, Изабела, Romance, фем!Хоук, Фенрис, кунари, м!Хоук, Мерриль, Варрик, Авелин, Angst, Action, Adventure, Dragon Age, AU, PG, Parody, G, Себастьян, Фанфикшен, Crossover

---

Cryostasis

[NightoCorsa]

Фэндом: Mass Effect
Персонажи: фШепард, Кайден, Вега, Лиара, Гаррус, ОС
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Фантастика, Даркфик, AU
Статус: закончен
Описание: AU-концовка. Горн уничтожен; Шепард оказывается серьезно ранена, прежде чем успевает добраться до портала. Команда принимает единственное решение - поместить ее в стазис-капсулу.
На фикбуке

Криостазис

Вега, пробормотав что-то непечатное, попытался встать. Кажется, руки-ноги целые, уже хорошо. Рядом послышались чьи-то стоны. Джеймс рывком поднялся и пошел на звук.

Неужели это было капитанским мостиком? Кто бы предположил, что металл может так причудливо изогнуться...

— Эй, ты там? — крикнул Вега. — Нет, ну что бы вы все без меня делали...

Майора, на момент удара стоявшего на мостике перед картой, не только отбросило в сторону, но еще и придавило парочкой оторвавшихся от креплений кресел. Рядом, лицом вниз, валялось изломанное тело кого-то из экипажа. Без прочной брони шансов у него (или нее) не было.

— Живой? — поинтересовался лейтенант, отбрасывая в сторону какой-то обломок.
— Я-то да, — поморщился Кайден, осторожно вставая. Он активировал омнитул. — Насчет остальных не уверен. Сузи?
— Да, майор Аленко? — донесся откуда-то из динамиков ее металлический голос, искаженный помехами.
— Что с... — начал Вега.
— Мертв, — ответила она, не уточняя о ком идет речь. Впрочем, интонации ИИ ничуть не изменились. — Я потеряла связь с другими палубами, мое синтетическое тело тоже практически уничтожено, не считая правой руки. Мне очень жаль, но боюсь, я мало чем смогу помочь вам.
— Что... о, Господи, — пробормотал кто-то.
— Саманта? — Вега покрутил головой, определяя, откуда доносился ее голос. — Ты вся в крови!

Он осторожно помог ей подняться, а затем опустился на колени, переворачивая на спину чье-то искореженное тело.

— Не моя, — Трейнор тыльной стороной ладони вытерла лоб. — Кто-то попытался прикрыть меня во время удара...
— Еще уцелевшие есть?
— Похоже, что не на этой палубе. — Трейнор подошла к искрящему терминалу, старательно пытаясь не смотреть на перевернутое тело. Она ойкнула, получив разряд электричества, и включила омнитул. — Есть сигнал от Лиары и Гарруса. Кое-кто из персонала, те, кто находился в общем зале на третьей палубе, тоже живы, но они оказались там заблокированы. Лифт сломан, но по шахте можно подняться.

Аленко даже не стал спрашивать, что стало с теми, кто был в инженерном отсеке. Жнец ударил внезапно, когда «Нормандия» поднималась с поверхности. У Джокера и Сузи даже не было шанса уклониться. Повезло еще, что аварийные системы включились вовремя, и пожар оказался быстро потушен.

— Сузи, а что с Шепард? — спросил Кайден, стараясь не обращать внимания на действующий на нервы вой сирен. — Она успела добраться до Цитадели?

Они попрощались совсем недавно: коммандер побежала к порталу, а раненого майора Вега потащил на борт.

— Судя по датчикам ее брони, она жива, но без сознания. Находится где-то неподалеку. Провожу поиск ее координат.
Джеймс выругался.
— До Цитадели кто-нибудь успел добраться? Андерсон? — тихо продолжил Аленко.
— Нет, — ответила ИИ. — Наши силы оказались уничтожены. От адмирала нет ответа.
— Нужно разделиться, — подвел итог Джеймс. — Кто-то отправится за Шепард, а кто-то — на Цитадель. Надеюсь, Гаррус и Лиара не сильно ранены, смогут сами...
— Горн уничтожен, — внезапно перебила его Трейнор, которая все это время не оставляла попыток связаться хоть с кем-то. — Хэккет приказывает отступать.
Вега торопливо встал и проверил наличие дробовика.
— Значит, мы должны забрать Шепард, — сказал он с уверенностью человека, который делает вид, что все держит под контролем, чтобы показать пример остальным. — Думаю, Гаррус и Лиара в это время что-нибудь придумают и выберутся. Аленко, ты со мной или как?

Кайден помотал головой, словно выходя из транса.


***

Лиара, сжав губы, быстро осмотрела коммандера, которую уложили прямо на холодный металлический пол корабля.
Кайден загипнотизировано наблюдал за действиями азари. Они с Вегой обнаружили Шепард, без сознания, не так далеко от «Нормандии». Похоже, что ударом Жнеца коммандера отбросило в сторону, за БТР, что, вероятно, спасло ее от последующих выстрелов. Джеймс осторожно, насколько только мог, перенес ее на борт. Аленко, до сих пор хромавший, держал наготове автомат, чтобы в случае нападения прикрыть их, но по счастью, этого не потребовалось.

— Жить будет, — лаконично сказала Лиара, поворачиваясь к остальным. — Повреждения не смертельные, но серьезные. Если бы удар Жнеца прошелся чуть ближе...

Аленко внимательно всмотрелся в лицо азари.

— Ты ведь что-то не договариваешь, а, Док? — Вега задал интересующий всех вопрос первым.

Лиара вздохнула.

— Правда в том, что у нас нет ни оборудования, ни медикаментов, чтобы помочь ей. Вы видели, что стало с медотсеком... и с доктором Чаквас. Времени мало, — она беспомощно развела руками и отвернулась.
— И что ты предлагаешь? — взвился Кайден. — Бросить ее тут?!
— Я... я не знаю, правда не знаю, — дрожащим голосом произнесла азари. — Я не уверена, что мы сможем что-то сделать.
— Хакет не отвечает, — оказывается, Саманта уже давно стояла здесь и слушала их разговор. — Но... кажется, я смогла отследить чей-то сигнал. Если это так, то кто-то из союзников находится неподалеку. Увы, связь у нас односторонняя, и я не могу отослать им наши координаты. Единственный вариант, как мы можем добраться туда — это пешком.
— Хорошая работа, Трейнор, — поблагодарил Аленко, про себя отметив, что Саманта едва заметно дрожала.
— Кеннет сказал, что слышал снаружи чей-то вой... — добавила она. — Наверное, ему просто показалось...
Хотя инженер и не сказал никому ни слова, вид у него был какой-то потерянный — Гэбби обычно не отходила от него ни на шаг. Наверняка Кеннет думал сейчас, что бы произошло, если бы он не поднялся тогда на третью палубу.
— Жнецы, — обреченно проговорил Гаррус. — А что еще это может быть? Значит, времени у нас и правда очень мало.
— Небольшой отряд, теоретически, может добраться до помощи, — осторожно предположил Вега. — Перебежками, от одних руин к другим. Тут, главное, скорость, а не огневая мощь.
— Я не оставлю ее здесь, — твердо сказал Кайден. — Если вы доберетесь до помощи, то потом сможете вернуться сюда.
— Это займет слишком много времени, — мрачно отозвалась Лиара, прикинув такой вариант. — А его у Шепард нет. Боюсь, мы сделаем ей только хуже, если потащим ее с собой.
— У нас тут ещё пять человек экипажа, и все жить хотят. Некоторые от страха не вспомнят, как автомат держать, — медленно проговорил Вега, обернувшись и бросив взгляд на собравшихся в кучу техников, которым повезло оказаться в общем зале во время удара. Саманта отвела взгляд. Она до сих пор немного дрожала.

Повисла тишина. Каждый думал о чем-то своем. Аленко молча попытался оттереть с лица коммандера засохшую кровь и землю.

— У меня есть одна идея... — неожиданно начала Лиара. — Нет, это глупо.
— Расскажи, — потребовал Гаррус. — Безумной идеей тут никого не напугать.
— Помнишь стазис-капсулу нашего протеанина? Я попросила перетащить эту штуку на «Нормандию».
— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — проговорил турианец, растягивая слова. — Честно говоря, раньше я думал об этом, как о шутке. Проклятье.
— Ты хочешь сказать, что его под еще цел? — удивился Кайден.
Азари кивнула.
— Он был в полностью функционирующем состоянии. И хранился на третьей палубе. Вы не поверите, сколько там свободного места. Было...
— А коммандер про это знала? — хмыкнул Гаррус.
Лиара только отмахнулась.
— Но ведь не можем же мы заморозить Шепард до следующего Цикла! — Вега скрестил на груди руки.
— Боюсь, это единственный вариант, при котором у нее есть шанс выжить, — мрачно ответила ему Лиара. — Кайден? Кайден, а ты что скажешь?

Аленко посмотрел на Шепард. Кажется, дышать она стала еще тяжелее.

***

— Остиа! — ругнулся Вега. — Не будь идиотом. Все равно, ей ты уже ничем не поможешь. Можно подумать, мне не понятно, почему ты хочешь остаться.
— Я и не отрицаю, — флегматично кивнул Кайден, проверяя термозаряды. — И все равно я останусь. К тому же, я стал бы вас только задерживать.
— Майор... — начала было азари, но тот прервал ее взмахом руки.
— Вы сможете выиграть немного времени. Лиара, пожалуйста, с вами гражданские! На счету каждая секунда. Просто... уходите, ладно?
— Держи, — Гаррус, молчавший до этого, торопливо снял со спины свою винтовку и сунул Кайдену в руки. Без своего визора турианец выглядел крайне непривычно.
— Не стоит, я из такого толком стрелять не умею, — признался майор, повертев оружие в руках.
— Сюда смотришь, сюда нажимаешь, ничего сложного, — нарочито грубо бросил турианец. — Она у меня так откалибрована, что от тебя многого и не потребуется. По крайней мере, хоть кого-то не подпустишь близко. Прикрывать нас, так прикрывать, — добавил он, стараясь не смотреть на майора.
— Спасибо, — кивнул Аленко. — А теперь бегите уже!

Лиара решительно кивнула, Вега молча пожал ему на прощание руку, а Гаррус задумчиво посмотрел куда-то вниз. Трейнор, Кеннет и трое других ребят, имен которых Аленко не знал, выглядели ужасно напуганными — в полевые задания они не нанимались. Двое из них держали в руках найденные автоматы — все же лучше, чем ничего.

Вскоре отряд скрылся за полуразрушенным домом, зловеще зияющим выбитыми окнами. Если повезет, то небольшая команда сможет более-менее незаметно добраться до подкрепления, добежать до какого-нибудь корабля и убраться подальше... А потом попробует связаться с Хакетом или с другими уцелевшими и что-нибудь придумать...

Аленко усмехнулся. Да ничего уже не придумают: Горн уничтожен, второй такой явно в ближайшее время построить не успеют, и лучшее, что им остается — умереть, не превратившись при этом в хасков. Касательно того, что за ним самим еще кто-то вернется, он уже иллюзий не питал.

Майор заметил в паре метров от себя тело какого-то безымянного альянсовца, осторожно подполз к нему и перевернул его на спину.

Лицо знакомым не показалось.

— Прости, парень... — Аленко методично проверил его карманы. Лишние термозаряды не помешают. Жаль, панацелина у него не осталось.

Вдалеке послышался жутковатый вой. Кайден лег за каменную перегородку и положил на нее винтовку Гарруса. Надо же, доверил самое ценное... В прицел майор разглядел двух баньши, медленно идущих в окружении целого отряда из хасков, каннибалов и мародеров. Конечно, стрелять так метко, как у Шепард или Гарруса, у него не получится, но, вроде бы, тоже неплохо — удалось сбить несколько «улучшенных» турианцев прежде, чем они подобрались близко.

Сама Шепард сейчас лежит в подвале полуразрушенного дома, куда Вега с Гаррусом смогли затащить капсулу, и еще долго не узнает, что сейчас происходит. Лиара сказала, что отследить этот «гроб» невозможно. Остается надеяться, что до следующего Цикла коммандера не потревожат.

Почему-то Кайдену казалось, что она явно была бы против такого исхода и предпочла бы умереть, пусть даже и не приходя в сознание. Но ее мнения никто не спрашивал.

Черт побери, она ведь очнется совсем одна, в совершенно чужом мире, и рядом не будет никого, даже этого ее глупого хомяка! Интересно, кстати, он сдох или смог сбежать из своего аквариума? Если сбежал, то он и Сузи — единственные выжившие на изуродованном корабле.

Шепард, конечно, сейчас этого не осознает, но в таком состоянии она переживет их всех. Майор надеялся, что в следующем Цикле о ранениях коммандера смогут должным образом позаботиться. Вряд ли она предполагала, что чуть не погибнет вот так, толком ничего не успев сделать. Смогла бы она в одиночку справиться на Цитадели?

Да какая теперь разница. Хоть ей и все равно сейчас, по крайней мере, она осталась не одна, а с романтиком-идиотом. Он ведь обещал, что больше ее не бросит — вот и не бросил.

Только бы ее выслушали в следующем Цикле...

Кайден отбросил уже не нужную винтовку в сторону и схватился за свой автомат.

Да, не так, совершенно не так он представлял себе их будущее. Хаск слева от него завыл, словно в подтверждение мрачных майорских мыслей. Аленко резко развернулся и всадил ему под ребра инструментрон.

Вот бы остальные успели убежать.

Кайден пнул ногой подобравшегося совсем близко каннибала и пристрелил следующего хаска.

Он уже потерял им счет, когда термозаряды в автомате закончились. Осталось только немного в пистолете, который чуть не вышибли у него из рук.

Совсем рядом, почти над ухом, завыла баньши, протянув неестественно длинную руку с когтистыми пальцами и хватая его за плечо. Кайден сделал последний выстрел. Себе.


***

Шепард стояла в здоровенном ангаре, прислонившись спиной к гладкой металлической стене, и задумчиво наблюдала за членами экипажа, которые суетились, загружая что-то на борт.

— Что скажешь, Коммандер? — вывел ее из оцепенения хмурый голос, принадлежавший огромному ягу. Он почесал правый локоть левой лапищей. — Есть у нашего Цикла шанс?

Капитан корабля до сих пор с некоторым недоверием относился к странному полумифическому существу. А еще — очень удивлялся, что такое хрупкое создание смогло выжить после перенесенной операции. Шепард до сих пор с ужасом вспоминала, как очнулась среди незнакомых существ — даже подумала сначала, что ее накачали какими-то сильнодействующими лекарствами, и у нее начались галлюцинации. Накачать-то накачали, но «глюки» до сих пор не исчезли.

«В мое время таких страшных кораблей не строили, а вы были недоразвитой примитивной цивилизацией», — хотела ответить она, но вовремя прикусила язык. — Есть.

Фрегат имел странную круглую форму, с достаточно большими каютами, рассчитанными на рослых членов экипажа, и был совершенно не похож на ее сравнительно небольшую и изящную «Нормандию», хотя планировка была схожа. Название Шепард не то чтобы не запомнила, просто толком даже выговорить не могла.
Странное это ощущение — не командовать людьми, а быть одной из подчиненных, которую даже не на всякое задание берут...

— Надеюсь, что собранные нами данные смогут как-то помочь, — пробормотала она.
«Хотя нам они не так уж и помогли».
— Пора на борт, — прогремел над ухом голос яга. — Или ты хочешь остаться тут?

Шепард молча развернулась и стала подниматься по трапу. Да когда же они перестанут таращиться на нее и привыкнут к странному доисторическому существу? Никогда, наверное.

Уже в отведенной ей каюте она смогла спокойно выдохнуть.

— Запереть дверь, — приказала она безликому ИИ корабля. Как же не хватало голоса Сузи и даже ее попыток пошутить!

Шепард уселась на кровать, в которой спокойно могло поместиться еще несколько человек, и стала проверять крепления на своей броне, чтобы хоть чем-то занять себя — друзей, или хотя бы знакомых, с которыми можно было бы свободно пообщаться в перерывах между заданиями, она до сих пор и не завела.

В этом Цикле ее бесило абсолютно все, и стоило больших усилий держать себя в руках. Даже ставшее привычным звание ничего теперь не значило. Когда она машинально представилась, назвав себя коммандером Шепард, они решили, что это ее имя. Разубеждать их она не стала — просто не видела смысла.

Здесь не было никого и ничего знакомого, не считая похожих на каких-то морских существ полусинтетиков-полуоргаников, которые, как и следовало ожидать, ничуть не изменились за несколько тысяч лет. Впрочем, среди них должен летать еще один, которого Шепард до этого не видела.

Раздражало абсолютно все: новая форма, морды ягов и других инопланетян, оружие... Даже еда в её время была несравненно лучше — а теперешний паек желудок еле переваривал. Повезло хоть, что броня осталась собственной, с ничего теперь не значащими «N7» на груди. Коммандер не отказалась бы и от своей старой винтовки, но в капсулу ее укладывали в спешке, надеясь, что ее когда-нибудь найдут и вылечат, и вряд ли думали о комфорте.

Шепард отложила нагрудник в сторону, завела за ухо прядь отросших волос, опустилась на колени и вытащила из-под кровати небольшой контейнер, который нашли в капсуле рядом с ней.

В нем хранился всего один лишь датапад и пара памятных мелочей.

... Они написали ей сообщение, где сухо обрисовали все события, произошедшие, когда она уже была без сознания. Сама она только смутно помнила, как пыталась пробраться к лучу-порталу... А потом уже очнулась в обществе медиков, которые не ожидали такой прыти от замороженного много тысяч лет назад пациента.

Лиара, не забывая о долге, оставила одну из своих временных капсул со всей собранной за их Цикл информацией. Джеймс и Кайден положили свои идентификационные жетоны, зная, что им они не понадобятся. Разбитый визор явно принадлежал Гаррусу. Кажется, этот предмет больше всего позабавил капитана. Протеанин погиб, оставив в наследство свой «гроб», который, как оказалось, умудрилась сохранить Лиара. При падении «Нормандии» погибли и Тали, и Джокер, и почти весь остальной экипаж. Даже металлическое тело Сузи оказалось повреждено.

Шепард уселась на пол, спиной прислонившись к кровати, и в который раз задумалась о том, что стало с ее командой. Смогли ли выжившие добраться до помощи? Что стало с Кайденом, который остался неподалеку от дома, где была захоронена стазис-капсула? Удалось ли кому-нибудь добраться до безопасного места? Коммандер задумчиво погладила металлические пластины. Ее собственные жетоны куда-то делись. Капитан заверял ее, что рядом с ней больше ничего не было, значит, они потерялись еще в прошлом Цикле. Наверное, каким-то образом соскользнули с шеи.

Иногда Шепард нравилось представлять, что все выжившие смогли ускользнуть от лап Жнецов и продолжали сражаться... что, скорее всего, было очень далеко от правды. Иногда ей снилась «Нормандия» и ее команда, все живы; иногда ее подсознание, наоборот, рисовало жуткие кошмары.

Нынешний экипаж никогда не станет своим. И дело тут совершенно не в том, что она не является их командующим офицером...

Даже если Жнецов смогут победить, свою команду она уже больше никогда не увидит. А шансы на победу были. В этот раз на постройку Горна есть гораздо больше времени и больше ресурсов. Органики вполне могут успеть.

Шепард прикрыла глаза, представляя, что находится сейчас на борту «Нормандии».

И тогда... тогда, быть может, все это было не зря.



Такая вот махровая альтернатива, о которой автору очень интересно увидеть отзывы.
P.S. В таких печальных настроениях виновата сессия.

Вопрос: Похвалить автора?

1. Похвалить.		72	(100%)
Всего:		72

@темы: Вега, Гаррус, Drama, Лиара, Фанфик закончен, фем!Шепард, Кайден, Darkfic, Angst, Mass Effect, AU, R, Фанфикшен, Deathfic

---

Правда о войне

[Loreley Lee]

Название: Правда о войне
Автор: Loreley Lee
Бета: Margaret Onixe
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Пейринг/Персонажи: Карвер Хоук, Авелин Валлен
Жанр: Character study
Размер: мини
Краткое содержание: Битва при Остагаре глазами двух ее участников
От автора: Для LenaST

В проигранной войне сопротивляйся до конца…
Е. Летов

- … и тогда погас золотой свет, словно исходивший от всенародно любимого короля. Погасло сияние веры в победу, окутывавшее его, придававшее сил его солдатам. Мерзкая тварь отшвырнула его изломанное тело в сторону и зарычала…
- Варрик, ты потрясающий рассказчик, но эти романтические сказочки о великих битвах уже несколько надоели. – Нора облокачивается о стойку, почти перегнувшись через нее.
- Чего ты хочешь от меня, солнышко? Людям нравятся рассказы о сражениях. И они хотят слушать не нудное перечисление количества солдат, военной техники и тактических решений. Люди хотят, чтобы история была интересной. Да и ты сама, как мне казалось, всегда с удовольствием слушала мои байки.
- Просто ты, как и большинство рассказчиков и менестрелей, которых я слышала, как-то все преувеличиваешь. А ведь там были многие из тех, кто толчется тут, в Висельнике. Никогда не поверю, что ты их не расспрашивал. Ты из кого угодно вытянешь всю подноготную.
- Вы преувеличиваете мои скромные таланты, миледи. Принесите-ка мне еще эля. Что-то в горле пересохло…
Варрик принимает из рук Норы кружку с высокой шапкой плотной пены и делает большой глоток.
- Правду ей подавай, - ворчит он себе под нос, задумчиво глядя в кружку. Он и правда знает многих, кто был там. Он и правда знает многое о том, что там было…
***
Записавшись в армию, Карвер полон радужных надежд. Он, едва вступивший на этот путь, в мыслях уже видит себя знаменитым полководцем, героем, которого прославляют менестрели. Как тейрн Логейн – герой Дейна. Он точно знает, что сможет этого добиться.
Карверу восемнадцать, и честолюбивые его мечты подкреплены крепкими мускулами, ловкостью и быстротой, отличным умением обращаться с мечом. Он впервые в жизни полностью верит в себя. Знает, что сможет чего-то достичь самостоятельно.
Лагерь встречает его и прочих новобранцев многоголосым шумом, настойчивым запахом ладана, песнопениями сестер, просящих Создателя оборонить воинов перед лицом страшной опасности. Карвер восхищенно крутит головой из стороны в сторону, жадно впитывая окружающую атмосферу возбуждения перед боем. «Третья рота, под командованием капитана Варэла», - говорит ему седоусый ветеран, распределяющий новобранцев, и добавляет: «Удачи, сынок. Она тебе понадобится». Карвер передергивает плечами. Он уверен в своих силах. Однако благодарит и отправляется искать капитана Варэла.
В первом бою их рота расположена на левом фланге. Когда накатывает первая волна тварей, Карвера едва не сбивает с ног гнилостной вонью, исходящей от порождений тьмы. Однако он собирается с духом и кидается вперед, рубя мечом уродливых чудищ, непонятно зачем выползших из темных подземных туннелей, возбуждение битвы захлестывает его с головой. Наискось срубая корявый череп очередного гарлока, он скалит зубы и грозно рычит, не хуже самих темных созданий. Смертоносный танец длится, кажется, несколько часов, но Карвер не чувствует усталости. И когда битва заканчивается – он оглядывается и радостно отмечает, что вокруг него валяются десятки изрубленных уродливых туш, истекающих черной кровью. И зрелище это наполняет его гордостью. Он нашел свой путь.
Тем же вечером, у костра, однополчане подбадривают его, дружески хлопают по спине, говорят: «Молодец, парень». Говорят: «С такими бойцами мы победим». Чувствуя себя героем с большой буквы «Г», со всех больших букв, подгоняемый алкоголем в крови, Карвер отправляется шататься по лагерю. Издалека любуется роскошным шатром короля, по большой дуге обходит лагерь магов – дома и своих хватало досыта, подсаживается к костру Серых Стражей, не отказываясь от предложенной кружечки, и долго болтает с их новобранцем – светловолосым парнем по имени Алистер. Тот, между делом, говорит, что Стражи предвидят новое нашествие тварей. Карвер презрительно фыркает.
- Перебили этих, перебьем и новых. Пусть только сунутся, - уверенно заявляет он и, путаясь в слегка заплетающихся ногах, направляется в сторону расположения их роты.
Проходя мимо палатки интенданта, Карвер подмигивает рыженькой эльфийке, надраивающей песком слегка тронутый ржавчиной нагрудник.
- Я могу помочь, хочешь? – со всей доступной ему вежливостью осведомляется он, присаживаясь рядом с ней.
Эльфийка хихикает, опускает ресницы, бросает из-под них заинтересованные взгляды. Карвер берет ее крошечную ладонь, на фоне которой его собственная кажется огромной лапищей, и увлекает в ближайшие кусты. Хрупкая элфийская красотка гладит его лицо прохладными пальчиками, покрывает его губы, щеки, шею, быстрыми, дробными поцелуями – словно птичка клюет, запускает руки под котту, трется об него дерзко торчащими сосками, позволяет опрокинуть ее на спину…
В ту ночь Карвер абсолютно счастлив…
***
Авелин невольно хмурится, проходя по лагерю. Лагерь охвачен эйфорией от побед, все кругом пропитано радостным возбуждением. Преподобные сестры возносят хвалу Создателю, их голоса, сплетаясь, скользят над пирующим лагерем, разнося по округе Песнь Света. Солдаты и офицеры – все основательно нетрезвые, поют фривольные песни, рассказывают похабные анекдоты, хвастаются друг перед другом количеством убитых врагов, отчаянно преувеличивая. Авелин не нравится эта излишняя бравада. Война еще не закончена. Она чувствует, что впереди их ждут более серьезные сражения и расслабляться пока слишком рано. Однако кто она такая, если сам король велел выкатить бочки с элем, чтобы отпраздновать очередную победу над порождениями тьмы и толкнул речь, смысл которой сводился к нехитрой мысли: «Бойцы, мы надерем им всем зад». «Самонадеянный глупец», - проносится в ее голове мимолетная мысль, которую она немедленно гонит прочь, поскольку нехорошо так думать о короле, которому присягала. Кайлан – прекрасный король: добрый, щедрый, справедливый, милосердный. И ее долг, как солдата, сделать все, чтобы надежды короля оправдались. Авелин тяжело вздыхает, оглядываясь туда, где сияет и переливается огнями королевский шатер и продолжает свой путь.
- Эй, красотка, ты чего такая хмурая? – чьи-то руки хватают ее за талию и тащат к ближайшему костру. – Хочешь, я тебя развеселю?
Здоровенный детина ухмыляется, хочет еще что-то сказать, но Авелин не дает ему такой возможности. Ее крепкий кулак сворачивает набок скулу наглеца. Тот падает как подкошенный.
- Держи себя в руках, боец, - возмущенно шипит она и замечает, как стоящий неподалеку парень восхищенно пялится на нее.
- Ты откуда?
- Третья рота, – отвечает он, тараща ярко-голубые глаза из-под черной челки. – Здорово вы его приложили!
- Оттащи-ка его в шатер.
Она разворачивается и, кипя от возмущения, отправляется дальше. Проходя мимо наспех приделанных ворот, открывающих проход в Дикие Земли, она замечает отряд разведчиков. По их лицам Авелин понимает, что грядет новое сражение…
Ночью, лежа на скрипящей, продавленной походной койке, она бесцельно шарит отсутствующим взглядом по провисающему пологу палатки. Она думает о Уэсли, признается сама себе, что быть солдатом для нее более привычно и удобно, нежели быть женой. Здесь, среди копоти, грязи, ядреного запаха пота и крови, она чувствует себя на своем месте. Она исполняет свой долг, она делает то, что умеет – с оружием защищает от врага страну и ее жителей, в том числе защищает и своего мужа, который несет службу в Ордене. Здесь ее не мучает ощущение, что она совершает ошибку, обманывает кого-то, особенно если этот «кто-то» - хороший, добрый, порядочный человек, который искренне ее любит. «Люблю ли я его?» - задумывается Авелин и отвечает на свой же вопрос: «Да, люблю». «Почему тогда мне хочется, чтобы война продлилась подольше?», - всплывает предательская мысль, заставляющая щеки покрываться румянцем стыда.
Так и не придумав ответа на этот вопрос, Авелин засыпает под какофонию голосов пирующих в лагере…
***
Хмурое утро приносит головную боль и сухость во рту. Карвер заставляет себя подняться с койки, почти наощупь находит бадейку с водой и залпом выхлебывает два ковшика подряд. В голове проясняется, он почти пинками выгоняет себя на улицу и, не одеваясь, в одних подштанниках, бегает вокруг шатра, подтягивается на ветке ближайшего дерева, отжимается и приседает. Физические упражнения разгоняют кровь, заставляют улетучиться мутную тяжесть в голове. Плеснув на себя холодной воды из лошадиной поилки, Карвер уже собирается пойти одеваться, когда замечает рыжий блик в кустах справа. Давешняя эльфийка – помощница интенданта, смотрит на него жадным, восхищенным взглядом. Карвер внутренне усмехается – он не собирался производить впечатление ни на кого, однако, кажется, произвел. Да еще какое.
Элфийская цыпочка, чьего имени он не помнит, подходит вплотную, клюет в губы быстрым неловким поцелуем, гладит по плечу, смахивая капли воды. Ее ресницы трепещут, а во взгляде плещется желание. Она сует ему в руку камешек на ленте. Говорит: «Это долийский талисман. Моя бабушка была долийка. Он защитит тебя. Постарайся не погибнуть там, ладно?». Карвер стискивает ее в объятиях – крепко, чуть ли не до хруста тоненьких ребер, и обещает: «Я вернусь, не бойся». Она уходит, постоянно оглядываясь, и глядя ей вслед, Карвер вспоминает как она шептала той ночью: «Лесса. Меня зовут Лесса». Карвер улыбается ей в спину…
Ближе к вечеру лагерь взбудоражен, словно пчелиный рой. Все носятся с обезумевшими глазами, срочно проверяют снаряжение и доспехи. Ходят слухи, что сегодня будет жаркая битва – вроде бы твари подтянули главные силы. Карвер дрожит от предвкушения, мозг захлестывает азарт. Кажется – не только ладони, даже меч чешется от возбуждения. К моменту, когда их рота занимает уже привычную позицию на левом фланге – Карвер хочет только одного: напоить свое оружие кровью. Он сжимает рукоять и словно срастается с мечом, становясь единым целым – смертоносным существом с острой сталью вместо рук…
***
Авелин стоит в первом ряду. Мозг спокойно, привычно анализирует ситуацию: лучники, воины пепла со своими мабари, пехота, конница, маги – все на своих местах, нервно втягивают ноздрями воздух, ждут сигнала к атаке. Словно огромный, тысячеглазый, тысячерукий монстр, расставивший ловушку на другого, не менее опасного монстра, раскрывший пасть, полную острых зубов-копий, готовый в любой момент рвануться вперед.
Авелин вглядывается в туман. Далеко впереди, у кромки леса, мелькают огоньки, слышится приглушенный гул, временами порывы ветра доносят смрад, исходящий от тварей. Огоньки начинают приближаться. Время тянется, словно струйка густого меда. Слегка повернув голову влево, Авелин видит сияние золотых доспехов короля. Достойный король дерется вместе со своими солдатами – кто бы там что ни говорил. И присутствие Кайлана на поле боя, в авангарде, наполняет сердца людей верой в победу. Над головами заунывно несется Песнь Света – то жрицы просят Создателя: «Помоги, защити, охрани, дай сил детям твоим». Авелин передергивает плечами, наваждение спадает, золотой свет меркнет, уходит из поля зрения – она спокойна и сосредоточена. Она ждет, наблюдая приближающиеся от леса огоньки – твари готовятся атаковать…
«Лучники» - звучит команда, и из-за спины Авелин тысячи огненных стрел прочерчивают в воздухе дымный след. Туман словно расступается, по ушам бьет многоголосый рев гибнущих порождений тьмы. Бесшумными тенями скользят вперед псы, скаля огромные клыки, утробным рыком соперничая с самими тварями. Впереди, словно шевелится огромный сгусток ночного неба – черного, расцвеченного сполохами огня, как падающими звездами. Авелин перестает осознавать значение слышимых ею слов. Она воспринимает команды интуитивно, каким-то особым чувством опытного воина, позволяющим не терять времени на осознание приказа. Она слышит команду, удобно обхватывает рукоять меча, опускает забрало и бежит вперед, мысленно просчитывая обстановку, готовясь к смертельной пляске…
***
Удар, замах, снова удар, отшатнуться от одного клинка, нырнуть под другой и погрузить лезвие в податливую плоть – Карвер не думает ни о чем, кроме битвы, он не замечает времени, не знает, как долго он уже рубит, колет, разбивает лица рукоятью. Ему кажется, что это длится вечно, и вечность у него впереди. Сердце колотится в висках, кровь из пары легких порезов сочится, размывая дорожки в черной слизистой крови тварей, которой покрыт его доспех. Давно улетучился веселый азарт, осталась только обыденность – бей, коли, руби, уворачивайся. Тысячу раз он это сделал, и тысячу раз нужно повторить. Атака все не захлебывается. Тварей все больше – они лезут и лезут, словно сами мечтают наткнуться грудью на его меч, забрызгать его своей вонючей кровью. Смрад лезет в ноздри, но Карвер не замечает его. Не замечает ничего, кроме врагов впереди. Ни того как падали, сраженные черными стрелами, его однополчане, как захлебнулся собственной кровью из раскроенного горла здоровяк из их роты, еще вчера пытавшийся затащить в кусты рыжую бабенку в доспехах лейтенанта; ни того, что он, Карвер, сам ранен – пусть и легко; ни того, что он на добрых полмили углубился в ряды противника, вгрызся словно червяк в спелый плод, оставляя за собой широкую, исходящую паром от вывалившихся кишок, дорожку изрубленных чудищ. Он не останавливается даже тогда, когда маяк на башне взрывается истерически ярким огнем, посылая в небо огненный столб, словно пытаясь призвать Создателя на помощь детям его. Он продолжает сосредоточенно орудовать мечом, стремясь уничтожить как можно больше кошмарных тварей, словно от него одного зависит исход сегодняшней битвы.
Увлеченный боем он не замечает - откуда прилетает болт, воткнувшийся в сочленение доспеха. Не прерываясь он выдергивает досадную, мешающую мелочь, даже не чувствуя боли, ощутив лишь на мгновение как бок заливает горячим. Но становится труднее дышать, тяжелее делается оружие, доспех вдруг начинает давить на плечи, мутнеет в глазах. Карвер описывает мечом широкую дугу, одним ударом разрубая надвое сразу трех противников, когда что-то тяжелое врезается в его затылок. В гулкой пустоте, сменившей вдруг какофонию из лязга оружия и доспехов, криков боли и ярости, Карвер пытается обернуться, но в прорези его шлема вдруг оказываются звезды в черном небе, а потом сверху, загораживая эту прекрасную картину, валится разрубленная туша, смрад резко бьет по ноздрям, заставляя помутиться сознание.
«Мама, прости» - думает Карвер, проваливаясь в бездонную черноту…
***
Когда маяк вспыхивает, озаряя поле боя дрожащим оранжевым светом, Авелин, по-прежнему сосредоточенная, чувствует, как в сердце разгорается надежда. Надежда на то, что они одержат победу. Она вопит и усиливает натиск. Ее бойцы держатся рядом, их отряд тяжелым катком утюжит правый фланг, сминая врага, втаптывая в жирную, черную грязь остагарского поля изрубленные и исколотые трупы. Срубая очередной уродливый череп, Авелин напряженно ждет, когда с флангов ударят отряды подкрепления. Она словно уже слышит звук рогов, трубящих наступление и многоголосый вопль солдат. Но секунды сливаются в минуты, минуты сплетаются, тянутся, словно нить с прялки, и ничего не происходит. Только все новые и новые волны порождений накатывают на редеющие ряды армии людей. Сдерживать натиск становится все труднее. Все реже прочерчивают в небе огненный след стрелы. Не слышно рычания боевых псов. Лишь крики боли и ужаса окружают ее.
Улучив мгновение, Авелин оглядывается и с холодной обреченностью понимает – помощь не придет. Не затрубят рога, не развернутся стяги. Их бросили.
Отчаяние пытается пробраться в сердце, но она не дает ему проникнуть. Двойная битва вдвойне тяжелее, но Авелин держится. Ее щит все так же крушит черепа, ее меч все так же рубит тварей на части. Ее бойцы падают один за другим, но Авелин держится, стараясь не думать о том – что будет, если она останется единственной, стоящей на ногах, из огромной армии, в окружении тысяч мерзких тварей.
Боковым зрением она замечает как мимо нее, туда где посреди битвы сияет золотой доспех, проносится огромная серая туша. «Огр», - думает Авелин и изо всех сил бежит туда, ощущая, как сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Она почти успевает. До возможности одним прыжком запрыгнуть на спину чудовищу и вонзить меч между ребер, достав до сердца, остается всего каких-то пара шагов, когда ее нога проваливается, и Авелин падает, падает, падает в гулкую темноту, успев подумать о Уэсли за миг до того, как земля ударяет ее по ногам, а шлем врезается во что-то твердое. Перед глазами на мгновение вспыхивают разноцветные искры, а потом все гаснет…
***
Боль. Боль заполняет все вокруг. Пульсирует в висках, разливается тяжелым маревом по всему телу. Карвер пытается вздохнуть, но что-то мешает – давит на грудь, на ноги. Внезапно вернувшееся сознание заставляет действовать. Карвер извивается змеей, крутится, пытаясь освободиться от давящей тяжести. Наконец ему удается освободить одну ногу. Толкаясь изо всех сил, он ползет, сам не зная куда, выползает из под гнета и, наконец, по глазам бьет серый свет пасмурного утра. Карвер делает глубокий вдох и боль тут же, словно проснувшись вместе с ним, заставляет его свернуться в клубок, скручивает мышцы, затуманивает разум. Карвер едва удерживается, чтобы не заорать во весь голос, но в следующее мгновение забывает об этом, потому что взбудораженное болью нутро выворачивается наизнанку. Он едва не захлебывается собственной желчью, успев содрать шлем и повернуть голову набок. Вонючая слизь затекает под щеку, забивает смрад мертвечины. Слегка отдышавшись, Карвер продолжает извиваться и, наконец, освобождается, ошалело глядя на трупы тварей, из-под которых он выполз, Карвер повторно сгибается, подчиняясь судороге, сводящей все внутри, исторгая еще одну порцию желчи.
Он утирает лицо рукавом поддоспешника – благо наручи куда-то пропали, и пытается встать. На такое, казалось бы, простое действие уходит огромное количество времени и почти все оставшиеся силы. Воткнув в землю самый большой из валявшихся рядом мечей, Карвер опирается на его эфес, словно на костыль, чтобы не упасть, и оглядывается.
Вокруг царит смерть. Вороны пируют на трупах, в изобилии валяющихся по всему огромному полю. Густой дух мертвечины накрывает тяжелой волной. Звенящая тишина заставляет кожу покрыться холодным потом. Карвер сжимает зубы и делает один шаг. Потом, спустя несколько минут – второй. Мало-помалу его тело вновь подчиняется ему, хоть и не до конца. Левая рука словно онемела, ноги подгибаются, в голове гудит, но он упорно идет вперед, затравленно озираясь, понимая, что в любой момент откуда-нибудь могут выскочить гнусные твари.
«Выжить», - пульсирует в его мозгу единственная мысль. – «Выжить во что бы то ни стало». Он сдирает с себя помятый, истерзанный доспех – становится легче дышать и двигаться, хотя бок по-прежнему отзывается острой болью при неосторожном движении. В остальное время боль тупо пульсирует в голове.
Пробираясь через бывший лагерь, Карвер, понимая как сильно рискует, все-таки останавливается на несколько бесконечных мгновений, заметив разрубленное надвое тело рыженькой эльфийки. Ее глаза невидяще смотрят в серое небо. «Лесса. Меня зовут Лесса» проскальзывает мимолетное воспоминание – неужели это было совсем недавно? Карверу кажется, что прошла сотня лет или около того. Он с трудом наклоняется и закрывает ее глаза. Лицо Лессы теперь кажется спокойным, почти безмятежным. Сделав еще пару шагов, Карвер натыкается на обезглавленное тело интенданта. Не очень хорошо осознавая, что делает, он снимает с мертвеца штаны и рубаху из добротного, дорогого полотна и отползает в тень у стены. Там он сдирает с себя пропитанный кровью и рвотой поддоспешник и натягивает трофейную одежду. Рубаха оказывается тесна в рукавах – их приходится оторвать.
«Я дезертир и мародер», - мелькает мимолетная мысль, но тут же исчезает, испаряется, сменяясь той единственной, что помогает ему держаться: «Выжить»…
***
Авелин долго пытается понять, как ей удалось выбраться из ямы, в которую она провалилась. Она помнит, как пришла в себя и обнаружила, что ее тело обвито паутиной, а неподалеку сидит громадный паук, пялясь на жертву немигающими глазами. Следующее воспоминание уже о том кошмаре, который открылся ей, едва ее голова показалась над краем ямы. Ее едва не стошнило от густой мерзкой вони, почти сбивающей с ног, но она все-таки выбралась.
Авелин трясет от холода, в голове гудит, во рту пересохло, словно с похмелья. Но она не осмеливается напиться из встреченной лужи – мало ли, что там в воде. Сжав зубы, она заставляет себя думать о том, что ей делать дальше, раз уж она осталась жива. После длительных раздумий ее озаряет – «Уэсли». Она должна вернуться к мужу. Чего бы это ни стоило.
Авелин подбирает первый попавшийся более-менее подходящий меч и, не найдя подходящего целого щита, продолжает путь. Ее доспех измят и причиняет боль при ходьбе. Руки дрожат, как у пяницы, а перед глазами пляшут зеленые круги. Но она упрямо идет вперед, почти не глядя по сторонам. Словно каким-то потусторонним шестым чувством ощущая безопасную дорогу. Она отмахивается от настойчиво лезущего в уши счастливого карканья пирующих воронов и передергивает плечами всякий раз, когда стаи черных птиц взмывают, потревоженные ее шагами.
Спустя несколько часов, а может быть столетий, Авелин выходит на дорогу, похожую на королевский тракт. Стараясь держаться поодаль, она долго бредет, пока не достигает сожженного хутора. Обгоревшие тела хозяев и их детей валяются на пороге, но они не волнуют Авелин. Она замечает колодец, из последних сил поднимает тяжелое ведро и выпивает залпом чуть ли не половину. Вода чистая, свежая и холодная настолько, что сводит зубы – Авелин думает, что в жизни не пила ничего вкуснее. Силы прибывают, и она шагает дальше, упрямо сжимая губы, думая о Уэсли…
К вечеру, когда она уже подумывает о том – где устроиться на ночлег, на дороге впереди показывается путник. Явно вооруженный. Авелин ныряет в ближайшие кусты и ждет затаив дыхание. Дождавшись, когда он подойдет на расстояние прыжка, Авелин поудобнее перехватывает меч и встает в полный рост.
- Эй ты! – Ее голос грозен, рука не дрожит, если путник попытается напасть – она встретит его сталью.
- Авелин? Авелин, это ты? О, хвала Создателю. – Голос кажется ей знакомым, она прищуривается и внимательно вглядывается в лицо, скрытое сумерками.
- Авелин, это же я!
Знакомые интонации возвращают к реальности, заставляют вспомнить все, что важно.
- Уэсли, - выдыхает она…
***
Кружка давно опустела. Варрик все вглядывается в ее дно, словно пытаясь разглядеть там мускулистого парня в рубахе без рукавов, окольными тропами пробирающегося домой. Или молодую женщину, обмякшую в беспамятстве в объятиях своего мужа. Но он видит только дно кружки. Он поднимает взгляд и пристально, серьезно смотрит на Нору.
- Не надо тебе знать правду, солнышко, - осторожно говорит он. – Правда о войне это грязь, кровь, пот и блевотина. Это распоротые животы и вывалившиеся кишки. Это раскроенные черепа и разрубленные тела. Поверь мне, если бы ты знала правду – ты бы не стремилась ее узнать…

@темы: Drama, Фанфик закончен, Карвер, Авелин, Dragon Age, R, Фанфикшен

---

Щит и меч

[Jokekiller]

Название: Щит и меч
Автор: Jokekiller
Бета: отсутствует, к сожалению
Категория: DA:O
Рейтинг: R
Размер: миди
Жанр: психология, философия, гет, миссинг сцены, романс, POV
Персонажи: Стэн, фем!СС, остальная партия Стража
Аннотация: воин - глаза и уши Антаама - наблюдает за Мором. И не только за ним. Суровый и противоречивый Ферелден с его жителями глазами кунари.
Предупреждения: вполне возможно для кого-то будет АУ и ООС. Не знаю. Еще много кунарийских слов, стандартных и произвольно-производных.
От автора: Я знаю по себе, что молча прочитать - распространенная практика. Но ребятушки, миленькие, оставляйте отзывы и комментарии, пожалуйста. Чем развернутей, тем лучше. Автор не любит строчить в пустоту.
Статус в работе.

Код:

[J]Jokekiller[/J]: пишет POV <a href="http://bioware-fanfic-club.diary.ru/p187401926.htm">Щит и меч - 11 часть</a> (Стэн/фем!СС, R, миди) 

1-7 часть

8-10 часть

Часть 11. "Гнездо"

Часть 11. "Гнездо"

Боковой туннель был наполнен удушливыми испарениями, от которых слезились глаза и пропадало дыхание. По полу его стелилась склизкая, теплая грязь, хлюпающая под ногами. На стенах висели куски переродившейся, оскверненной плоти… казалось, она пульсировала. Рокочущий гогот Порождений доносился эхом издали, и только он один мог бы обратить в бегство, а уж вся эта картина… Но я был слишком переполнен безысходной злостью, чтоб замечать что либо. В груди лихорадочно колотилось сердце, мысли путались. Воспоминания об этом ужасном месте пришли много позже, уже на поверхности и долго преследовали меня в кошмарах…
На пути попался гарлок, ковыряющий что-то во взбухшем куске мяса. Едва я подступил к нему, как Ворон уже перерезал чудовищу горло. Быстро и бесшумно, чисто. Обернувшись с самодовольной ухмылкой, он подмигнул гному.
- А я двоих одним ударом пришиб, - проворчал в ответ на этот выпад рыжий коротышка. Со следующим Порождением они начали соревноваться. Как не странно, эта игра не выводила меня, а отвлекала от тяжелых мыслей. Мы бежали несколько часов, и, в конце концов, я присоединился к их счету, но ненадолго.
- В первый день они пришли… всех с собою унесли…
- Слышите это? – испуганный голос саирабас вернул нас к действительности. В воздухе разносился полубезумный шепот. В нем с трудом можно было различить слова и рифму…
- В пятый день ей через рот, рвотой вспучили живот…
- Стихи? – удивленно каркнул Ворон.
- Благослови Создатель… - выдохнула Винн, крепче прижимая к себе посох, - это женский голос.
- В день седьмой зверье игралось, над девчонкой издевалось…
- Это не Страж, - отрезал я, ускоряя бег.
Туннель расширялся, наполнялся светом и вскоре вывел в крупную тейговую залу, освещенную факелами гномов. Я услышал как, струхнув, испортил воздух гном, как на своем языке выругался эльф, и запричитала старая ведьма… зала была переполнена гномьими трупами. Черные от скверны, грязи и гнили они были истерзаны и изъедены кем-то… Плоть их перерождалась также, как пульсирующие пульпиты в туннеле… некоторые полностью превратились в разбухшие вашедан куски.
- В день десятый девка злобно… стала… жрать… себе подобных…
В центре этой отвратительно кучи сидела гномка, худая, мертвенно-бледная гномка с мутными глазами, покрытая струпьями… Она то и дело повторяла себе под нос ужасающий стих о пленнице Порождений и над чем-то возилась. Над кем-то.
- Лелиана! – воскликнул Зевран. Рыжеволосая девушка лежала без движения у ног безумной гномки. Ее доспех был изорван, руки и ноги изгибались под неестественными углами, белая обнаженная кожа была покрыта слоем запекшейся крови и грязи. И все же она тихо дышала. Эльф и саирабас бросились к ней сразу, Винн с готовностью принялась за работу, убийца же отогнал больную гномку, пытавшуюся раздеть тамассран. Та по-звериному пятясь, отпрыгнула в гниющую кучу.
Сары нигде не было, и я решил, что не стоит упускать единственного свидетеля случившегося, пусть и сумасшедшего. Гном был со мной солидарен:
- Лови ее! У, склит! – запыхтел он, скользя по мертвой куче. Я приложил усилие к мечу, и стал уверенно прорубать проход в этой трупной баррикаде. Плоть поддавалась, мягкая, как масло… а потом вдруг со скрежетом лезвие напоролось на какой-то метал. Запустив руку в гниль, я нащупал твердый, гладкий край и вытащил… щит из красной стали.
Я перестал слышать биение в груди. Это был момент отчаянья. С рычанием бросившись в грязь, я стал рыть перчатками склизкую дрянь в каком-то безумном запале. Она не могла так просто умереть, но и бросить щит не могла. Мне казалось, я сойду с ума если сейчас же не найду ее. Живую или…
Живую!
- Вашедан женщина… никогда больше… - рычал я, работая мечом и руками. Вскоре мне попался ее клинок и силверитовый сапог, но самой Стражницы не было. Не останови меня гном, я бы зарылся с головой в это дерьмо и задохнулся бы.
- Эй! Эй! Да стой ты… Сары там нет! Геспит сказала, ее унесли в новое гнездо… - гном колотил меня по спине древком топора, пытаясь отвлечь.
Надо отдать должное, выучка Бересаада не оставила меня совсем. Я мыслил быстро. Геспит? Гномка. Огрен знал ее, потому что та была слугой Бранки. И эта служанка не до конца рассталась с разумом, хотя уже не могла замолчать, бормоча и стеная. Но все же…
Я взглянул в ее тусклые глаза, в темных от скверны кругах кожи. Там еще теплились остатки разума, стыда, боли и отвращения к себе.
- В первый день они пришли… - хрипела она.
- Где воительница?
- Она вызвалась первой… она темная, темная…но не как моя сестра, нет… и не как Бранка… она спасла ее, - кривой палец большой женщины указал на Лелиану, - спасла от рвоты… пошла первой. Я не хотела быть первой… в первый день… они пришли…
Она снова вернулась к своему стиху, но я не мог ждать. Схватив ее за плечи, я встряхнул малявку, как куклу:
- Куда ее увели? Что сделали?
- Они забрали ее меч и ее щит… но темная и не хотела… не спешила умирать… она боролась и звала… - запинаясь, отвечала гномка, - ее держали… и увели… за ней пошел раненный зверь…
- Мабари, - вспомнил я. Верный защитник, единственный, кто не бросил ее в той пыли.
- Страж спасла рыженькую, - с горечью пробормотал Огрен за моей спиной, - если б первой потащили девчонку, она бы не выдержала… не то что Серая… твари забрали меч, чтоб не было искушения на него бросится… Но не на ту напали! Крепкая девка попалась… а может она просто не знала, что делают твари с бабами…
- Паршаара! Мы найдем ее, - добившись от Геспит направления, в которое утащили Сару, я бросил допрос, взял Редварга и вернулся к ведьме. Убить гномку было бы милосердно, но я оставил это гному. Маленькая женщина еще какое-то время шептала, а потом вскрикнула от боли и затихла. Огрен, хмурый и злой, оттирая топор, подошел к нам после.
- Коридор слева ведет в гнездо с маткой, - сказал он.
- В тот, что правее, утащили Стража, - добавил я. Винн тяжело дыша, оттерла со лба пот и кивнула:
- Девочка выживет, но с ней придется повозиться… Вы… о, Создатель, - она заметила щит у меня в руках и побледнела.
- Мы пойдем вдвоем. Ворон прикроет твое колдовство, - резко сказал я. Эльф кивнул с готовностью, ведьма, поджав губы, продолжила читать заклинания над тамассран. Ее преждевременная скорбь меня взбесила и я злобно уставился на нее.
Я потерял Асала и все же остался жив. Сара обязана была выжить.
- Идем, - толкнул гном меня вбок. Бросив прожигать в ведьме дырку, я быстро двинулся к нужному ходу, так, что гном едва мог поспеть за мной. Коридор на этот раз был довольно широк и весь покрыт пульпитами, отчетливо шевелящимися при нашем приближении. С потолка что-то капало, впереди была пугающая темнота и давящий камень.
И Сара. Я шел за ней, проклиная свои предчувствия.
На пути не было никого, на ком бы я мог выместить злобу. Гном подозрительно тихо плелся следом. Молчание усиливало гнетущее ощущение смерти, ждущей на том конце.
И тут вдруг раздался звонкий собачий лай.
- Дик! – позвал я. Лай стал громче, смешанный с рыком и воем. Потом вдруг раздался жуткий нечеловеческий вскрик, сотрясший стены и все стихло.
- Вашедан… - плюнул я, со всех ног бросившись в затихшую мглу.
- Порву на части… да не будь я гномом, дятла мне в задницу… - подбадривал сам себя коротышка, спешащий за мной. Темнота развеялась внезапно, когда из сузившегося хода мы резко повернули вправо и оказались в маленькой пещере с парой примитивных факелов. Там, посреди скользкого «живого» пола еще барахтался мабари, борясь с несколькими крупными гарлоками. Гном кинулся помогать псу, а я, сцепив зубы, окинул пещеру быстрым взглядом, ища базалит-ан.
И она была там. Свирепая и растрепанная, изможденная и залитая кровью, она с остервенением добивала острым камнем изуродованный труп Порождения. На ней не было лат, лишь изорванные одежды, которые она носила под доспех.
Никогда еще я не испытывал такой радости и злости одновременно. Я злился на все: на себя, на моровых тварей, на глупую женщину, решившую противостоять им… Я готов был спасти ее и собственными руками убить. Или запереть под замок. Собственная медлительность и снисхождение к ней, теперь казались мне полнейшим идиотизмом. Я должен был сразу лишить ее даже возможности думать о лидерстве… она была слабая, ужасно слабая! Но когда я приблизился к этой басра вашедан, оставив гнома и пса разбираться с врагом, она подняла на меня взгляд такой, каким, по моему разумению, я смотрел на нее. Ее дрожащая рука, вцепившаяся в камень, мгновенно перехватила пальцами оружие в метательный захват и кинула осколок в мою сторону. Я увернулся. Стражница с боевым кличем прыгнула на меня, не различая перед собой ничего.
- Сара! – она меня просто не видела, и я страшно испугался за ее рассудок. Побороть ее… такую неистовую… стоило труда. Я звал ее, а женщина лишь изворачивалась в моих руках, как дикая кошка и шипела. Это зрелище восхитило меня не меньше, чем ужаснуло – ее ногти царапали со скрежетом металл кольчуги, зубы скрипели. Найдя брешь в защите, она даже укусила меня в шею, до крови прокусив толстую кожу. Я едва не закричал от боли. Дикая сила! Отчаянье нашептывало, что все потеряно, что единственно верным решением, должно быть избавление для нее… но тут она увидела свой щит, прилаженный к моей руке и в оцепенении затихла, широко раскрыв глаза.
- Сара… нехра кааши… кост сай… - позвал я. Ее напряженное тело медленно, очень медленно расслабилось и тут же поддалось боли, которую в ярости она не замечала. Но прежде, чем отключиться, женщина прошептала мое имя со слабой улыбкой.
Узнала. У меня вырвался вздох облегчения, и убедившись, что она только провалилась в сон от усталости, со спокойной душой я обернулся к Огрену.
Тот как раз прикончил последнюю тварь и припарками Винн пытался подлечить скулящего Дика. Мабари, не смотря на рану, рассекающую его левый бок до костей, рвался к хозяйке и не мог устоять на месте.
Я поднял Стражницу, бережно прижав к себе. Редварг на моей руке отлично защищал ее на случай, если на обратном пути попадутся лучники. Она медленно дышала во сне, также медленно пульсировала и кровь в ее жилах, и мне казалось, я слышал у самого уха церемонный стук ее сердца.
- Имекари-кадан, - сказал я ей. Женщина во сне беззвучно повторила мое имя одними губами.
- Везучая курва… ничего не сломала? Отнесем ее к ведьме, быстрей, - пыхтя и охая гном вперед меня побежал обратно.
В коридоре мы встретили Ворона, возвестившего, что Лелиана очнулась и беспрестанно молится за Стража. Я ревниво показал ему свою ношу и заметил, что и он задышал легче.
Убийца, счастливый, что жертва жива… да, это было бы смешно, если б не было так грустно.
Винн, серая от усилий, с готовностью откупорила новую склянку с лириумом. Рыжая жрица, измазанная лечебным зельем и замотанная в бинты, расплакалась от радости.
- Она жива… Милая Сара… Слава Создателю…
- Эта глупая басра жертвовала собой ради тебя, имекари, и спас ее вовсе не ваш бог, а упорство и сила, - я буквально обругал плаксу. Та закрыла руками лицо и закивала, всхлипывая. Спорить и убеждать меня в чем-либо ей не хотелось больше.
- Уйдем отсюда, пока не явились лишние зрители, посмотреть на чудесное воссоединение, - заметил как всегда насмешливо эльф, боязливо косясь в неизведанный туннель.
И мы ушли оттуда.

Часть 12. "Долг"

Часть 12. "Долг"

Единственным местом, в которое не забирались Порождения в Городе Мертвых, был склеп. Рыжий гном утверждал, что твари бояться духов, обитающих там, и просил ничего не трогать из древних усыпальниц. Смирение любопытства было малой платой за покой.
Весь отряд расположился там на стоянку.
Возвращаясь, мы забрали Морриган и Алистера, слабого, но рвущегося на поиски пропавших девушек. То, как ласково ругала его лесная ведьма, не оставляло мне больше сомнений в чувствах, которые она питала к карастену.
Глядя на них, я понял, как заставить саирабас замолчать, если ей взбредет в голову снова донимать меня или Сару.
Мы все были измучены этим рывком. Когда палатки были расставлены и забаррикадированы входы в склеп, я лег в своем шатре и закрыл глаза. Сон не шел, и я много думал, сам не помню о чем. Может, вспоминал Сегерон, может, оценивал стратегию Порождений…
Страж не приходила в себя долго.
За хлипким пологом слышались тихие молитвы тамассран и звон, с которым Ворон точил свои кинжалы. Измученные или нет, а все мы не могли забыться до тех пор, пока базалит-ан не вернулась в сознание.
- Стэн, - позвала меня волшебница из Башни. Я встал и спокойно вышел из шатра. Винн стояла у входа, улыбаясь. Глубокие морщины прорезали ее лицо.
- Она зовет тебя.
- Во сне?
- Нет, очнулась, - я выдержал долгий взгляд волшебницы и кивнул, потирая шею в том месте, где Стражница оставила след своих зубов.
- Только недолго, всем нам нужен отдых, - вздохнув, порекомендовала старая саирабас. Я снова кивнул и пошел к шатру Стражницы.
Войдя, я старался не слишком разглядывать ее, чувствуя себя теперь неуютно из-за… собственной слабости. Но я заметил, что еще один шрам рассекал ее лицо, на этот раз – скулу. Он был довольно уродлив, но не портил. Сара каким-то чудом оставалась привлекательной для меня, к моему же вящему недовольству, как бы сильно не пыталась казаться мужчиной.
- Ты звала?
Когда я вошел, маленькая, хрупкая женщина без лат лежала на шкурах, и Редварг покоился у нее на груди, очищенный и натертый до блеска снова.
- Конечно, я звала. И ты… пришел позже, чем я ожидала. Хотя и не слишком поздно, - в ее голосе слышалось недовольство, и смотрела она так нетерпеливо, словно ждала несколько дней.
- Я… да, - ощущение вины за то, что я сбежал из облака пыли, терзало меня. Сара увидела это и ее нахмуренное лицо вдруг разгладилось:
- Стэн, подойди, пожалуйста, - она просила.
Я подошел. Между нами осталось несколько метров.
- Винн сказала, что все в порядке, - внимательно изучая меня блестящими глазами, базалит-ан спрашивала, не говоря ни слова. Мягкосердечной волшебнице она не доверяла приносить вести.
- Все живы. Мы сможем идти дальше.
Она помолчала, скованная. Что-то не давало Саре покоя, и я видел это. Проще всего было подумать, что ее волнует жрица или… Алистер.
- Хуже пришлось карастену и тамассран. Но их раны затягиваются.
- Лелиана… у нее были открытые раны? – тихо спросила Стражница, проводя рукой по лицу. Тонкие пальцы касались нового шрама. Волнение не проходило… я вспомнил о предостережениях гнома. Скверна поражала мужчин и женщин по-разному, если они не были Стражами. И даже если были, рано или поздно развращала и перерождала. Я видел вурдалаков и был извещен о матках… Женщинам среди Порождений было отведена одна роль. У них… не было выбора, не было воли, единственная функция – плодить тварей.
Я чувствовал отвращение и холод в груди, когда думал, что такое могло стать с Сарой. Не так легко и скоро, как с тамассран, но могло. Смотря в блестящие глаза, я понимал, что вряд ли она задумывалась о себе и тогда, и сейчас.
- Да. Но мы пришли вовремя. Целтельница промыла раны.
Сара помолчала, прикрыв веки. Страх отступал, но медленно.
- Ясно. Подойди ближе, - попросила она потом. Ее просьбы совсем не походили на приказы, в них не было… власти?
И я снова подчинился.
- Сядь.
Я сел.
- Ты вернул мне щит.
Кажется, нервозность и дурные предчувствия поднялись во мне с новой силой и я мог лишь надеяться, что Сара не видела моего волнения. Но она была слишком погружена в себя, и говорила словно из-за крепкой стены камня:
- Ты не дал мне… расстаться с умом, - продолжала Стражница, сверля взглядом ранку у меня на шее. Мне вдруг стало ясно, зачем она позвала меня и прежде, чем она сказала еще хоть слово, я опередил ее:
- Астаарит, Сара… нет.
- Да, - не терпящим возражений тоном осекла она, - И я вынуждена признать, что ты был прав.
- Нет! – кровь прилила к моему лицу, хоть оно и осталось серым. Если б этот разговор состоялся еще месяц назад я был бы ужасно доволен собой: «басра поняла свое место»! Теперь я чувствовал, что если позволю ей так думать, она сломается… и не важно, что думал я. Ее уверенность была главным в этом походе… женщина или нет, но это она вела нас в бой за холодную и чуждую мне страну, и я не в праве был претендовать на звание, мне не принадлежащее. Я уже назвал ее Саатаретом. И должен был принять это... но вот она, похоже, никак не могла принять это до конца.
- Под Каленхадом я потерял отряд, и, лишившись меча, убил четверых за него. Ты, оставшись без войска, рисковала жизнью ради раненного солдата и, даже отпустив щит, не перестала бороться, пока он к тебе не вернулся… Базалит-ан, ты достойна, и прекрати уже спорить об этом.
- Я прекращу спорить об этом, когда сама посчитаю нужным! – вот теперь Сара приказывала, - ты не прав!
- Я так и сказал, - усмехнулся я. Если требовалось гневить ее, чтоб она шла по своему пути, я готов был.
- Я не закончила, вашедан ты шокари! – ругнулась женщина, на удивление вольно и не задумываясь. Что ж, в языке она преуспела… и судя по презрительному прищуру, в понимании моих улыбок тоже. Но чем дальше я затягивал отказ, тем сильней она злилась и я с трудом заставил себя:
- В мою задачу не входит освобождать тебя от этой ноши, - вздохнув, сказал я ей прямо.
Сара строптиво хлопала глазами пару мгновений, а потом села, так сильно сжимая край Редварга, что костяшки на пальцах побелели.
- Я что, просила освобождать меня? Предлагала встать на мое место? Хоть раз я это сказала? – разделяя каждое слово, ледяным тоном поинтересовалась базалит-ан. Я понял, что слишком поторопился с выводами.
- …Нет, - задумчиво произнес я. Пожалуй, стоило ее выслушать.
Выдержав паузу, Сара начала неспешно и уверенно:
- Ты был прав. Всегда. И я всегда уважала твое мнение, даже не согласная, - она бросила странный взгляд на кусок металла, висящего у меня в крепежах для меча, - Рука, сжимающая дешевый человеческий клинок – как бы хорошо она не была натренирована – в битве с заточенной секирой гномов - ничтожное подспорье, ведь слабина в плохом железе. Также, и наоборот – острейший кинжал в неумелых и слабых пальцах вредит лишь своему хозяину.
- Страж… - я подумал о том, что рука в латной перчатке или со щитом могла бы справиться и без меча. Но сказать не успел.
- Дай мне закончить, - строго приказала женщина.
Я, нахмурившись, замолк.
- Я родилась рыцарем. Так меня растили. И так уж вышло, что я возглавила этот поход. Но я слабая, - она читала мои мысли? - и этого не изменят ни мои тренировки, ни наши споры. Алистер может побороть меня в честной схватке, и он Страж, но слишком боится ответственности. Я уступаю и ему, и тебе, и даже Огрену… такова природа.
- Слабость может стать оружием. Это твои слова, - сумел вставить я, припомнив наш первый разговор об этой природе.
- Но она не стала оружием, когда было так нужно, - измученно отмахнулась Стражница, - Я не поразила бы всех чудовищ своей беспомощностью также, как и силой! Если бы вы не явились так скоро, я бы погибла. Или хуже того…
- Ты не могла предупредить засаду, - резко перебил я, - Мы все были разбиты. Каждый был уязвим.
- Но я не все! – ударила ладонью о щит Сара, - Я должна быть сильной и готовой защищать своих людей… Предупреждать, знать, обходить ловушки, а не попадаться в них!
Мне были знакомы ее чувства, с ними я просидел четырнадцать дней в клетке. Но ей просто непозволительно было уходить в самоедство, и я не мог слушать.
- Мараас! Какой смысл? Ты бичуешь сама себя, - не выдержал я и встал. А она вскочила вслед за мной, качаясь на нетвердых ногах, и схватила за руку, останавливая. Не силой, конечно же, но взглядом. И снова в груди стало тоскливо и холодно, словно серость ферелденского неба в ее глазах обладала магическим свойством.
- Я пытаюсь сказать, Стэн: я осознаю, что почти наверняка умру раньше, чем завершу свой долг, и мне важно, чтоб ты простил меня за слабость, - шумно выдохнула женщина. Внутри меня что-то лопнуло и взорвалось. Ненормальная! Я никогда не сомневался в ее слабости, но… если б дело было только в Море! Она была так сильно зациклена, что ничего не замечала… да, ставила меня отдельно от других, уважала, считала важным, но ничего не видела! И я, подумать только, я – кунари, был готов трясти ее, пока мысли о смерти и долге не вывалятся из ее маленьких ушей. Эта странная кабетари вывела меня. Странность и нетипичность теперь раздражали. Руки сами схватили светловолосую голову и сжали так, что Сара вскрикнула от боли:
- Ты не посмеешь и я не дам. Я - воин Бересаада - дал тебе клятву и буду идти за тобой, пока Архидемон не будет повержен твоей рукой! Уясни это уже, женщина! – выкрикнул я, плюнув на то, что крик оповестил о предмете нашего спора весь лагерь. Никто не рискнул проверять, дошло ли до драки.
Лицо Сары стало красным, рубец на щеке закровоточил, жилы вздулись. Я ко времени вспомнил, как легко могу раскрошить человеку череп, и спешно отпустил, раздраженный на собственную вспыльчивость. Я был готов к тому, что она выгонит меня, что ударит или обругает…
Но никак не к тому, что обнимет.
Это было уже совсем неожиданно. Странно. И приятно. Я снова ощутил ее, напряженную, так близко к своему сердцу, что мог назвать кадан. Ее. Женщину. Кабетари.
Если б дело было лишь в Море…
- Сара? – я совершенно потерялся, что отразилось на моем лице скупым недоумением. Дикая и неугомонная воительница, которую я увидел в гнезде, рассудительная базалит-ан, говорящая о смерти - теперь как тал-имекари они обе уткнулись лицом в мою шею. Дух воина кунари протестовал и был смятен этими… метаморфозами. Неужели она ждала утешений? Я бы мог утешить. Но женщину, а не лидера.
Я жаждал утешить ее.
- Спасибо, - шепот был как будто в моей голове. Объятье разомкнулось, и Страж снова упала в постель. Так резко и свободно, что я дернулся к ней, невольно. Но когда она укрылась щитом, страх отступил.
- Спать, - вымолвила она, смеживая веки. Через пару минут, она уже исполнила свой собственный приказ. Я уходил, не оглядываясь, и чувствовал себя совершенно несчастным.
Не отрицаю, она была нужна войне с Мором, Ферелдену, Стражам, наивному карастену и всем остальным… как лидер. Или канон. Или даже символ.
И… воин.
Я допускал мысль, что и мужчина может попасть в плен. Допускал, что такая как Сара могла бы стать воином. Я честно старался увидеть в этом необходимость и целесообразность. Чего ради?
Она говорила «я хочу быть чем-то одним». Ее разрывало от противоречий с самого рождения. А я с юности знал лишь о долге.
Мужчина и воин-кунари - я хотел быть чем-то одним. Одним кунари, а не смятенным хисааши. Как вышло, что одно другому мешало? Как вышло, что я цеплялся за мысль - она мой вождь - которым она никогда не была, и прикрывался этим, отгораживаясь от одной единственной постыдной правды?
Она была женщиной, и доказывала это с каждым новым шагом на пути мужчины. И я видел это. Неодобрял. Ругал молчаливо. Но позволял. Когда я перестал искать смысл, или хотя бы надежду на него и стал просто… допускать?
Этот мир сводил меня с ума, как густой камек.

Вопрос: Погладить автора вместо комментария (для ленивых)

1. Спасибо, Джо!		45	(90%)
2. Погладь меня сама, я - оставил комментарий.		5	(10%)
Всего:		50

@темы: Missing scene, Алистер, Зевран, Лелиана, Фанфик в работе, Винн, Стэн, фем!Серый Страж, Огрен, Romance, Морриган, Adventure, Dragon Age, POV, R, Фанфикшен

---

Shepard Tribute - I Am Free

[NightoCorsa]

Воплощение давней хочуги сделать именно такой клип. Очень давней хочуги =)

Вопрос: Неплохо?

1. +1		58	(100%)
Всего:		58

@музыка: Я свободен

@настроение: Finally!

@темы: Видеоклипы, Drama, Лиара, м!Шепард, Romance, Angst, Action, Mass Effect

---

Сталь

[Radionova]

Название: Сталь
Автор:  Radionova
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Гаррус Вакариан/НЖП (азари)
Жанр: POV
Размер: мини
Аннотация: Другой взгляд на этот эпизод.
От автора: Остоножно! Атипичный Гаррус (:
Статус: для этой части - закончен.

- Привет, я — Лерия. Или просто: я — Лерия... Или: дай мне любое имя, и я стану твоей фантазией... Это пошло. Но кому-то нравится именно так.
К каждому из них есть свой подход. Каждый чего-то хочет, и каждый что-то прячет. Я раскрываю их страстишки и страсти как коробочки с подарками, и собираю. Я — коллекционер страстей. Мне нравится, когда они снимают свои маски и становятся теми, кем были всегда. Мужчины, женщины... Они очаровательны в своих слабостях и так уязвимы.
Они такие разные. Я краду их дыхание. Я чувствую, как горит их кожа, как под ней ноют желания. Желания, в которых они даже себе не всегда готовы признаться. Я нахожу такое, подцепляю пальцами и говорю: смотри, малыш, не этого ли ты хотел? Некоторые пугаются. Другие — стараются напугать. Я видела так много, я живу так долго, что лишь улыбаюсь им в ответ.
Они все такие разные, и бесконечно одинаковые, как песчинки в заливах на Тессии. Каждая — произведение природы, неповторимое, филигранное. Вы поймете без микроскопа, чем одна песчинка отличается от другой? Выйдя на пляж, ахнете ли вы от многообразия и красоты их форм?
Мммм... Я помню, как мои стопы утопали в нежном песке, белом от лунного света. Как волны омывали мне лодыжки, волны теплые, как молоко, и светящиеся сиреневым от микроскопических ночных рыбок. Я не знаю, сколько лет назад это было. Мне снится иногда тот пляж на Тессии, снится, как я лежу на линии прибоя — и волны, набегая в ритм с дыханием, шепчут мне колыбельную...
- Лерия... Лерия...
Как его голос. «На Палавене все серебряное, кроме турианцев. Это же очевидно, они сделаны из стали!» Только с примесью свинца. Я не знала его имени. Не с этого следовало начать.
Мои глаза слишком давно смотрят на мир и на лица, чтобы умело выделять из толпы что-то особенное. Что-то, по-настоящему мне интересное. Почему я заметила того турианца, что цедил алкоголь за дальним столиком? Я не знаю, как объяснить это словами. Я безмерно любила Омегу за дикость, за неприкрытую агрессию ее жизни, но здесь редко можно ощутить в ком-то спокойствие и уверенность без заносчивого налета. Он пил не самый дешевый алкоголь, как делало большинство посетителей, желающих забыться, и не самый дорогой, как местные пижоны. Он не глазел на девочек из подтанцовки. Нет, он бросал на них взгляды, как и все мужчины, но так смотрят на дорогие вещи. Не дергала его внутренняя спешка, толкавшая многих по-быстрому найти себе пару на вечер и сбросить напряжение в кабинке уборной.
Когда я подошла к нему, и он поднял на меня взгляд, я сразу ощутила: такие, как он, понимают только язык силы. Они или подчиняются, или подчиняют. Подчиняются, как огромные псы, спокойно и без оглядки. Подчиняют... как те, кто знает свою истинную силу, и потому не нуждаются в ее демонстрации. Они не прижмут тебя к полу, не попытаются связать тебе руки. Он не сочтет нужным, ведь с красивыми вещами нужно обращаться аккуратно.
Он даст мне упиваться его страстью, протягивая ее, будто доверху наполненную чашу, руками, огрубевшими от оружия и пахнущими кровью. Я это чувствую уже сейчас. За пряным и теплым запахом его кожи, за жаром его тела, за хриплыми выдохами, что поднимаются из глубины его груди и растворяются в темноте комнаты…
Тогда, в баре, я подошла к нему и мне ничего не потребовалось говорить. Я только посмотрела в его холодные глаза. Он поднялся из-за стола и ответил: «Идем». Мне даже показалось, что он улыбнулся. Он взял меня за руку и повел через толпу, на выход, через парковку, в машину. Потертости на снайперской винтовке, которую он убрал с переднего сидения, чтобы освободить мне место, почти шептали мне о ее послужном списке.
За рулем он мне понравился еще больше: будто играючи, срезал углы, изящно обгонял впереди летящий транспорт, и я успела подумать, что правила существуют, чтобы их соблюдал кто-то другой и не мешался у него под ногами.
Когда мы оказались одни в комнате, он устало сбросил броню, снял перчатки и визор. Я стояла у обзорного окна, когда он подошел ко мне сзади, взял за плечи и мягко потянул платье вниз, заставив с тихим шорохом опасть на пол. Пальцы скользнули по моей ключице, шее. Когтем он приподнял мне лицо, наклонился так близко, что его шепот обжег мне кожу:
- Имя?
- Лерия.
Мне нравилась жилка властности, что билась в его спокойствии. Я хотела говорить с ним на одном языке.
Я могла бы подарить ему объятия вечности, и он вспоминал бы меня, как грезу, как мечту. Послушный мозг услужливо бы нарисовал ему самое желанное, тело ответило бы на импульс. Но разве это интересно? И разве для этого я сейчас расстегивала его одежду, стоя перед ним, расслабленно сидящим, на коленях? Нет. Я наполняла легкие его запахом. Целуя его гладкий, мягкий живот, я ощущала гортанью, как внутри его тела с легкой вибрацией нарастает желание. Мне нравилось, как тяжело он дышит. Мне нравилась темнота, поднимавшаяся со дна его разума, его внутренние демоны, оставлявшие на моей коже росчерки царапин своими ласками. В такие моменты мне казалось, что даже его льдистые глаза меняют оттенок на глубокую синеву, и я позволяла этой темноте окутать и меня.
Потом я растворялась в нем. Здесь осталась моя кожа. Оголенные нервы. Жадный рот. И голод глубоко внутри. Он снова проснулся во мне, и я не противилась.

Мои бедра, спина и плечи медленно скрылись под тканью платья. Я расправила одежду, застегнула на лодыжках сандалии. Турианец следил за каждым моим движением. Тогда я взяла сумочку, выудила оттуда свою карточку, оставила ее на столе в прихожей – и ушла. Двери мягко сомкнулись за моей спиной.
Я стою дорого. Через час «дорого» поступило мне на счет с хорошей надбавкой. Так у меня появился клиент, для которого я всегда свободна.

@темы: НЖП, Гаррус, Mass Effect, POV, R, Фанфикшен

---

[Noldo-Templar]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Reality Star Struck

[NightoCorsa]

Reality Star Struck
Автор:  NightoCorsa(aka CDR_Sheridan)
Фэндом: Mass Effect
Персонажи:Джокер/Сузи, Шепард/Кайдан, Вега, Тали/Гаррус, Лиара, Гэбби/Кеннет
Жанры: Гет, Юмор, Фантастика, Повседневность, Стёб
Описание: Реалити-шоу «Нормандия - 2: как они строили военные союзы». Отправьте сообщение на короткий номер, если хотите поднять рейтинг любимому члену экипажа или проголосовать за любимую пару.
*Фик по заявке «СУЗИ и Джокер открыли свое шоу в экстранете».
Фикбук




— Больше кредитов, говоришь? — задумчиво пробормотал Джокер, поглаживая бороду. Сузи, сидевшая в соседнем кресле, заинтересованно склонила голову на бок. Диана кивнула.
— Да вы представьте только, сколько простых зрителей хотели бы хоть одним глазком посмотреть на коммандера и ее экипаж!
Пилот вопросительно переглянулся с ИИ.
— Нам с партнером нужно подумать, — ворчливо ответил он репортерше.


— Идея, в общем-то, хороша... — признал он, когда они с Сузи остались вдвоем. — Технически, это не сложно: твои камеры и так везде понатыканы. Да и что плохого в том, чтобы заработать немного кредитов?
— Я могу взломать чей-нибудь банковский аккаунт, — предложила Сузи. — Мне не сложно.
— Но это же незаконно! — с притворным неодобрением развел руками Джокер. — Да и что страшного, если героиню галактики увидит вся... галактика? Между прочим, это будет документальной видеохроникой! — все больше распалялся он. — Да потомки меня благодарить будут! Она сама мне еще спасибо скажет!
— Джефф? — прервала его Сузи.
— Ладно, — успокоился он. — Плохая идея. Но я, пожалуй, все-таки еще раз прочитаю это предложение и разберусь со всеми настройками этого сайта, просто на всякий случай... Ах да! Чуть не забыл. Шепард ни слова!

***


— Ну вот... — пробормотал Джокер, оценивающе смотря на развернутое окошко. — Тут, в углу, самый большой экран — это, конечно, для нашей Шепард. Это вид на грузовой отсек, где околачиваются Вега и Кортез... Тут инженеры и Тали... «Балкон» Кайдана... Гаррус со своей пушкой... Лиара. М-м-м, так и подпишем: «Своими глазами вы можете наблюдать за секретной работой Синего Посредника». Черт, паршиво это выглядит, вот что. О! Сузи, а закрой ее мониторы квадратиками цензуры? Никто не догадается, дело говорю! Тут наша столовая, здесь карта галактики, а вот тут — маленькое такое окошко — кабина лучшего пилота во вселенной. Сузи, что значит, какого пилота? Хорошо, лучшего пилота и его прекрасного второго пилота. Довольна, вымогательница? Итак, что еще... Всякие рекламные баннеры с голыми асари, прочая ерунда...
— Джефф, я до сих пор не вижу, как мы будем зарабатывать на этом кредиты, — наконец, смогла вставить слово Сузи.
— Все очень просто! — заверил ее Джокер. — Для этого я настроил систему голосований. Смотри: отправляешь сообщение вот на этот номер, а нам начисляются кредиты.
— Что за сообщения?
— Голосование за любимого члена экипажа, например. А по результатам голосования самого непопулярного можно выбросить в шлюз. Сузи, это шутка! Или выбор дальнейшего развития событий... Главное теперь, чтобы Шепард ничего не просекла. Мотор!

Джефф с довольным видом откинулся на спинку кресла.

— Думаю, сначала можно пустить небольшие ролики про каждого члена экипажа. Итак, Сузи, монтируй. Сначала, конечно, о лучшем пилоте...
— Джефф!
— Ладно, сначала про Шепард. Итак, жила на Земле, прославилась на Торфане, закончила академию N7, первый Спектр и все такое. Но об этом и так все знают, а нам нужно нечто уникальное! Разыщи в экстранете, как ее компашка выпуск из академии отмечала, тот момент, когда они в фонтан купаться полезли. Ах да, еще она расист. Обязательно вставь эпизод, когда она бодала крогана. Что еще? Да тут все однообразное, интересно, она хоть в кого-нибудь не стреляет? Вот, не забудь ее хомяка крупным планом показать. Без Бу Шепард была бы не та. А теперь про ее биотического дружка: второй Спектр, майор и просто хороший парень. Не забудь вставить тот эпизод, когда Шепард засветила сковородкой прямо по его навсегеленной макушке — это они заваленный Горизонт обсуждали. Вега — идеальный солдат, все фанатки на него вешаться будут. Если, конечно, после меня ему кто-то достанется. Покажи, как он подтягивается. Да, все 182 раза. М-м-м, Тали, Адамс и Гэбби с Кеннетом. То в покер играют, то эта кварианка чуть двигатель не унесла — обиделась, что эти тролли ее воровкой называют — а что делать, если кварианцы считаются расой клептоманов? Вот она и решила, пусть уж за дело. Покажи, как она перед зеркалом прихорашивается и шлем поправляет. Гаррус, конечно, с винтовкой — снайпер же. Пусть его бывшее начальство посмотрит, как он на Цитадели по консервным банкам стреляет — авось, порадуются за него. Лиару мельком и в режиме полной секретности. Хотя она ведь все равно узнает, кто это шоу ведет... Может, с ее дроном договоришься?
— А чем занять остальное время? — уточнила Сузи.
— Ты что, шутишь, что ли? — нахмурился пилот. — Конечно же, расхваливаешь меня! Кстати, я тут название придумал: «Нормандия 2: как они строили военные союзы».

— Вот, материал появляется! — Джокер, потирая руки, развернул экраны и стал поочередно проверять окна.

***

Джеймс Вега, спрятавшись в углу за боксерской грушей так, что его практически не было видно, закрывал грудью какой-то предмет.
— Сузи, ну кому на его спину смотреть интересно? — возмутился Джокер. — Переключай камеру.
Стало видно, что солдат старательно, чуть не высунув язык от усердия, читал какую-то книгу: судя по обложке, дешевую фантастику про космических пиратов.
— Я вообще не знал, что он так делать умеет! — поразился пилот. — Значит, так: «Отправьте сообщение с текстом «Книга», если хотите, чтобы он продолжал чтение, или «Турник», если хотите посмотреть, как он подтягивается».

***

Кайдан Аленко, недавно проснувшись и широко зевая, стоял перед зеркалом и аккуратно расчесывался, зализывая волосы и щедро поливая их всегелем.
Внезапно он подмигнул своему отражению и сказал:
— Майор, сегодня вы просто неотразимы! Все асари ваши!
— Сузи, а это, пожалуй, можно будет и Шепард продать... — задумчиво произнес Джокер. — «Отправьте сообщение, если хотите увидеть Аленко без всегеля на голове». О! И не забудь крупным планом показать полочку, где стоит его любимый шампунь. Думаю, продажи после нашей рекламы взлетят — естественно, с начислением нам процентов.

***

Тали, воровато осмотревшись, схватила разводной ключ Адамса и скрылась из поля зрения камеры. Самого Грега видно не было, видимо, пошел в гости к Чаквас. Гэбби и Кеннет, напрочь игнорируя кварианку, резались в «Галактику фантазий».
— Доннели, ты дерево! — шикнула на него инженерка. — Да кто же так стреляет?! Запороли мы этот матч.
— Ладно, — миролюбиво ответил он, — надо еще форумы проверить и все сообщения откомментировать, а потом продолжим.
— «Инженеры «Нормандии» в естественной обстановке. Отправьте сообщение, если хотите, чтобы Адамс снова увидел свой разводной ключ. Иначе им не встретиться!» Сузи, тебе не кажется, что Тали где-то гнездо вьет? Думаю, у нее спортивное выкрадывание: она потихоньку берет вещь, чем жутко бесит Адамса, а эти тролли делают вид, что ничего не заметили.

***

— Думаешь, Лиару из-за секретности лучше не показывать? Но все в галактике любят асари, а нам нужно рейтинги поднимать! Только осторожно, будто бы мы стоим за ее плечом, наблюдаем за работой и не хотим мешать.
Лиара сидела за столом и надиктовывала что-то своему дрону. Джокер сделал звук громче.
— А также передай Ферону, чтобы узнал, какие распродажи будут на следующей неделе на Иллиуме. И не забудь напомнить мне зайти при случае в тот магазин с косметикой. Богиня, кажется, у меня вторая фаза жизни асари начинается. Не хочу учиться, хочу... Нет, это Ферону не передавай! И пришли на мой терминал фотографии новой коллекции нижнего белья Tevos Secret. Я слышала, что у них есть трусы с Предвестником...
— Хм, — закусил губу Джокер. — «Отправьте сообщение с именем кандидата, если хотите, чтобы Лиара начала с кем-то встречаться».

***

Гаррус, с блаженным выражением на лице, нажал пару кнопок на своем визоре, по всей видимости включив аудио, и начал беззвучно открывать рот.
— Да он подпевает! — дошло до Джокера.
Затем турианец начал выделывать всякие незамысловатые па, насколько это позволял тесный отсек, параллельно набирая что-то на консоли и делая одному ему известные калибровки на пушке. Под конец он пару раз тряханул головой.
— М-да, тоже мне, рокер нашелся... — сморщился Джокер. — «Отправьте сообщение, чтобы узнать, что слушал Гаррус». Мне уже самому интересно.

***

Шепард, осторожно осмотревшись и не заметив никого поблизости, достала из кухонного шкафа сковородку. На столе уже стояла кастрюлька с чем-то белым и жидким.
— Сузи, транслируй скорее! Уникальные кадры: коммандер использует сковородку по ее прямому назначению, а не как средство воздействия на майора. Если не ошибаюсь, она печет блинчики. А секретничает потому, что не хочет, чтобы ее беспощадной репутации был нанесен урон. Смотри-ка, Кайдан подошел, запах, наверное, учуял. О, он ее обнимает. Стоп, отключи камеру! Как, почему? Интрига же! «Отправьте сообщение «Блины», если хотите, чтобы майору достались блины, или «Не дождется», чтобы майору просто досталось».

***

— Безумный день, — сообщила Джокеру Шепард, возвращаясь на «Нормандию». — Я привыкла, что на меня иногда фанаты бросаются, но сегодня вообще какой-то ад был! А потом мне позвонил Хэккет и в ярости спросил, чем мы тут на борту занимаемся. Правда, быстро остыл и сказал, что ему самому неплохо было бы вести аналитическую передачу «Почему на нас напали Жнецы». И тут я подумала, что бы тут ни происходило, ты должен знать. Ну?
— Понимаешь, коммандер... — Джокер даже немного покраснел. — Это все Диана виновата! Это ее идея! Я тут ни при чем, я сначала отказаться хотел, а она, злодейка...
— Сузи, — перебила Джокера Шепард. — Пожалуйста, расскажи мне внятно, что тут происходит.
— Мистер Моро устроил на борту реалити-шоу, — ровным голосом известила ее Сузи. — Я монтирую сюжеты и снимаю происходящее на скрытые камеры. Правда, я прекрасно справляюсь со своими обязанностями?
— Дай-ка посмотреть! — потребовала коммандер. — Ой, а хорошая идея за Кайданом следить! Тали, отойди от двигателя! Куда Адамс смотрит... Это я? — она неуверенно помахала рукой.
— Ты, ты, — подтвердил Джокер. — И, если ты вдруг решишь обидеть пилота-инвалида, об этом весь экстранет узнает.
— Ладно, живи, — махнула рукой Шепард. — Так и быть, лишнее финансирование нам не помешает... Эй, а это еще что?
— Ну... я еще и систему голосований ввел, — неохотно пояснил пилот. — Например, отправляешь сообщение, голосуешь за любимую пару... Ну что ты прямо как с Тучанки, ничего не знаешь!
— И какие тут пары? — нахмурилась коммандер. — Или ты быстро мне показываешь все, или я отниму у тебя кепку и сломаю руки. Обе! — пригрозила она. — Отправьте сообщение, если хотите, чтобы пилот остался без рук!
Джокер лениво развернул экраны и выбрал нужную вкладку.
— Как видишь, все просто. Вот по этим диаграммам...
Шепард остановила его объяснение взмахом руки. Затем она какое-то время смотрела на цветные полоски, очевидно, пытаясь при этом что-то сказать.
— П-пилот ты рас-распрекрасный! — наконец, выговорила она, потирая лоб. — Что я вижу?! Я и Кайдан, Гаррус и Тали, Гэбби и Кеннет! Значит, такие у нас на «Нормандии» пары?!
— Именно так, — подтвердил Джокер. — Скажешь, что здесь ошибка?
— Нет! — она помотала головой. — Но какого черта мы с Аленко на последнем месте?! Почему лидируют эти инженеры?!
— Потому что они нравятся нашим зрителям, — подала голос Сузи. — Проведенный мною анализ показал, что посетители сайта считают их самой милой парой.
— Эй, Шепард, ты куда? — пилот высунулся из кресла, смотря в спину коммандеру.
— Поднимать рейтинг этому дурацкому шоу! — крикнула она, удаляясь.
Техник, стоявший рядом с ней, вздрогнул от неожиданности.
— Сузи, у тебя же везде камеры готовы? — уточнил Джокер. — И думаю, немного нечестно, что Гаррус и Тали ничего не знают... В общем, отошли сообщение и им, и инженерам.

***

Аленко пребывал в блаженном неведении, торчал на кухне в компании пары юных техников и рассказывал им о своей нелегкой спектрской доле, а потому даже не заметил приближение коммандера.
— Майор! — резко рявкнула она ему на ухо.
— Что случилось? — лениво переспросил Кайдан. — Мы же вроде бы сделали все запланированное…
— Как выяснилось, не все! — заверила его Шепард, оценивающе смотря на него. — Иди сюда, мне нужна твоя помощь!
— Ну что ты еще... Ой! Ай!
Аленко встал из-за стола, но явно не оказался готов к тому, что коммандер без какого-то предупреждения взяла и буквально набросилась на него.
— Шепард, — сдавленно заметил Аленко, пытаясь удержать равновесие, — ты... ты просто как хаск!
Коммандер, никак это не комментируя, покрепче обхватила его руками и ногами и недобро посмотрела куда-то на потолок.
— Ты ведь знал про это дурацкое шоу Джокера? — тихо прошипела она ему на ухо. — Теперь будь добр поднять рейтинг нашей пары!
Майор согласно захрипел и схватил Шепард за талию, не то обнимая, не то пытаясь с себя сбросить.
— Ха! — раздался голос Гарруса. — Да что вы вообще, люди, в этом понимаете?

Шепард повернула голову: довольный турианец шел от лифта, таща за руку упирающуюся Тали.
Майор, решивший тоже посмотреть, что происходит, попытался развернуться, но не удержал равновесие и поэтому звонко плюхнулся на пол. Коммандер упала ему на грудь.
— Думаю, это подняло нам рейтинг... — сдавленно пробормотала она, поднимаясь и подавая руку майору. — Что вы сюда притащились?
— Показывать всем Стиль, — загадочно проговорил турианец, потирая руки.
— Эй, я на такое не подписывалась! — запротестовала Тали. — Да я даже не умею...
— Ничего, — перебил ее Гаррус. — Я тебя научу. Сузи, включи музыку, пожалуйста.

Из динамиков полилась знакомая мелодия. Коммандер ахнула, когда поняла, что это танго. Вакариан галантно взял Тали за руки и закружил ее в танце. Шепард смотрела на это, открыв рот.
— Я же говорил, что все будет прекрасно, — сказал турианец через несколько минут, отпуская Тали.
— Кажется, у меня кружится голова, — ответила она, опираясь на Гарруса.
— Учитесь, люди! — хмыкнул довольный Вакариан.
— Ну почему, почему мы в свободное время пьем пиво в апартаментах Андерсона? — пробормотала Шепард, ткнув майора в ребра. — Значит, так: в следующий раз идем куда-нибудь!
— Но ведь яркое освещение и громкая музыка! — запротестовал он. — А мои имплантаты...
— К черту! — перебила его Шепард. — Я буду танцевать, вне зависимости от того, где будешь торчать ты! Если потребуется, завяжу тебе глаза, заткну уши и вставлю в рот кляп, чтобы не ныл! Ладно, Сузи, а что инженеры?
— Габриэль и Кеннет никак не отреагировали на поднятие рейтингов, — отозвалась ИИ. — В данный момент они продолжают поднимать свои рейтинги в «Галактике фантазий».
— А что с нашей популярностью? — поинтересовался Кайдан. — Получили мы голоса?
— Если кто-то тут и получил голоса, так это мы с Тали! — усмехнулся Гаррус. — Сузи, сфотографируй меня, пожалуйста. Специально визор начистил.
— На самом деле, Аленко и Шепард обогнали вас на три голоса, — из динамиков раздался голос пилота. — Но на первом месте все равно инженеры. С бо-ольшим отрывом.
— Не дождутся, — зло бросила Шепард. — Джокер, а это твое шоу только в дневном эфире идет?
— Почему? В вечернем тоже, — ответил пилот. — А ты почему спрашиваешь?
— А потому, что детям такое смотреть не рекомендуется.
Она схватила майора за руку и потащила его в сторону лифта.

— Или из-за чрезмерной жестокости, или... — задумчиво проговорил Гаррус.
— Сузи, у тебя же есть камеры в каюте Шепард? — спохватился Джокер.
— Нет, она давно отключила их, — ровно ответила ИИ. — Но, похоже, забыла об этом.
— Говорю же, не поднять им рейтинг, — хмыкнул Вакариан. — Тали, пошли, поможешь откалибровать мне двигатель.
— А рейтинг все равно ползет у наших инженеров, — проверил Джокер, закрывая экран, показывающий пустую кухню.


Отправьте сообщение, если хотите похвалить автора!

P.S. Особая благодарность Бобру за пару идей.

Вопрос: Отправьте сообщение, чтобы проголосовать за автора!

1. +1		49	(100%)
Всего:		49

@темы: Тали, Humor, Джокер, Гаррус, Лиара, Фанфик закончен, фем!Шепард, Кайден, СУЗИ, Mass Effect, PG-13, Фанфикшен

---

[ZealSight]

Название: Тэрал
Автор:  ZealSight
Категория: Star Wars (SW:TOR)
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: фем!Гнев Императора/дарт Воурон
Жанр: психология, гет, романс, missing scene, слегка философия
Размер: мини
Аннотация: Действие - прямо после финала сюжетной линии ситха воина. Особенности ситхской эстетики неожиданно, но своевременно
Предупреждения: СПОЙЛЕРЫ! и флафф, на мой личный взгляд, но уж чего попросили
От автора: Собственно, первый опыт вообще фанфика. Я их и читала-то за свою жизнь раз 5-6. Поэтому если в тегах что не так - бейте тапком, я исправлю (на всякий пожарный случай пусть пока PG-13). Ну и вообще комментарии приветствуются, если кому не лень. Печеньку дадите? =)
Написано по просьбе "мне бы что-нибудь с Воуроном и няшное" (с). Отношение ГГ к товарищу Барасу - сугубо авторские тараканы, игровым сюжетом не обусловленные ровно никак.
Статус: закончен


Солнце истекало кровью в пыльных небесах Коррибана. Ветер в источенных скалах шелестел песком. Пыль тонкой ржавчиной осела на сапогах, на плаще, забилась в просветы брони, перекрасила черные волосы в глинисто-бурый цвет, покрыла собой бледное худое лицо, превратив человеческую фигуру в ожившую статую из гробницы, в уменьшенное подобие памятников, сторожащих зловещий покой здешних могил.
Трое аколитов, застигнутых на дороге поднимающейся бурей, опасливо шарахнулись на обочину, к обрыву. Агнес не заметила их.
Она шла пешком - от Академии к посадочной площадке. Бой кончился. Отзвучали ничего не значащие слова. Лорд Агнес, дарт Агнес, Гнев Императора, кровавая гончая Совета... они думали, что все только начинается - а все было кончено. Круг замкнулся. Здесь же, на Коррибане. Там, где годы назад она впервые захотела жить вечно. Всегда. Не потому, что вдруг испугалась смерти: нет, просто для того, чтобы всегда, всегда было то мгновение, когда она впервые услышала его голос.
Его голос! "Если вы умрете - вы будете забыты. Если вы сдадитесь - вы будете уничтожены", - говорил он. Не ей - ее он в этот момент даже не видел. Но она запомнила. Навсегда. И мир перевернулся. Злобная маленькая тварь, которой она была, стала... чем-то иным. Как червь - куколкой, зародышем будущего.
Она поняла, что люди живут не для того, чтобы выжить.
Она узнала, что такое цель. Слушать его голос, смотреть в незрячие глаза маски, жадно ловить взглядом каждое движение мощной, грузной фигуры - не один раз, а часто! Почти каждый день! Ночами напролет вышагивать рядом с постелью, размышляя над каждым его словом. Когда он хвалил ее, у нее замирало сердце. Останавливалось дыхание. Она всегда слушала его, сложив руки за спиной и не шевелясь, чтобы он ничего не заметил - потому что на самом деле она падала, падала, разлеталась на осколки у его ног, и стеклянный звон безумия затихал в затаившемся сердце...
Он, ее мастер, был для нее всем. Она жила только для того, чтобы служить ему. Она сдохнуть была готова - о, любой смертью, в любое мгновение! Только бы знать, быть уверенной, что он узнает об этом и улыбнется под маской, и скажет о ней кому-то: "моя ученица"... Она убивала. Она била в спину. Она шла по следу тех, на кого он указывал ей, и настигала, и падала на плечи, и брала за глотку смертельной хваткой - неотвратимо, будто судьба. Награда? О, разве существовала на свете награда ценнее, чем его похвала? Чем улыбка - тайная, невидимая улыбка под маской, которая изредка угадывалась в его голосе?
Бывший злобный щенок стал гончей. Кровавой гончей. Прирученной смертью, мечтающей лишь об одном - лизнуть руку, держащую ее за ошейник.
На самом деле Агнес мечтала даже о меньшем. Она мечтала увидеть его лицо. Пусть даже умереть через миг - только бы увидеть...
Страсть выжгла ее синие глаза до огненной желтизны. Страсть обуглила веки и губы, превратив их в иссиза-серый пепел. Страсть изрезала виски тонкими ломаными нитями порчи, меткой неистовства - пламя, имя которого она носила, пожирало ее изнутри. Ей было плевать. Ее лицо не имело значения. Ничто не имело значения, кроме воли и прихоти мастера. Дарта Бараса. Вседержителя ее души.
А потом он ее... выбросил. Даже не предал - просто выбросил. Взорвал в какой-то помойке, в поганой дыре на ядовитой планете, чужими руками, руками предателя, дважды предателя, на которого променял ее. И ей показалось, что мир рухнул.
Но мир не рухнул. Просто она возненавидела его - так же неистово, как до этого любила. Ненависть заставила ее выжить. Ненависть заставила взять его след. И все эти месяцы она ненавидела, она шла по следу, кружила вокруг, подбираясь ближе и ближе, пускала кровь, трепала нервы, убивала его людей, уничтожала его труды, разрушала его планы и начинания - а ночами по-прежнему бродила от стены к стене рядом с постелью, вспоминая, вспоминая, вспоминая каждое когда-то сказанное им слово...
Рука Императора? Темный Совет? Правда, ложь, чьи-то замыслы и чьи-то интриги? Какая чушь! Чепуха, мусор, ненужный хлам на кровавом от песка и заката ветру Коррибана! Ее вела только ненависть.
Во вселенной не существовало ничего. Только он. Дарт Барас. Его голос. Его предательство.
Все остальное не имело смысла.
Тогда ей действительно казалось, что мир рухнул и все кончено... Как она ошибалась! Все кончилось теперь. Действительно кончилось. Навсегда. Потому что дарт Барас, любовь, ненависть, центр вселенной, остался лежать у подножия кресел Совета, навсегда сощурив в предсмертном гневе желтые яростные глаза.
Смерть - это милосердие... Так сказала Агнес, когда заносила меч.
Это тоже была чушь. Смерть не была милосердием. Смерть была смертью. И еще неизбежностью. Потому что лорд Агнес, дарт Агнес, кровавая гончая, не умела иначе. И запутанный узел своей души она разрубила так же, как всегда рубила все запутанные узлы.
Когда дарт Воурон привел ее в зал, когда маска мастера обернулась к ней - сердце знакомо споткнулось. Сорвалось, рухнуло, подбитой птицей полетело вниз, на железный пол, под ноги, вдребезги, в мелкие острые брызги... и когда оно разбилось, Агнес закрыла глаза. Ее безумие было с ней. Оно всегда было с ней. Страсть, которая больше жизни и превыше доводов разума. Страсть-безумие, страсть-сила, страсть-свобода... Какая разница, любовь или ненависть, когда они давным-давно срослись, слились, сплавились, стали едины, как медь и олово вместе становятся черной бронзой?
Она слушала, она даже перебивала. Она была здесь - и одновременно не здесь. Жег висок странный взгляд Воурона. От расслабленной фигуры дарта Рэвейджа отслаивались и таяли тонкие огненные языки. Пустота внутри тяжелела, заполняясь чем-то чудовищным. Молчало сердце. Вены в руках превратились в нити накаливания, и теперь медленно грелись - все сильней и сильней... И Агнес не знала, что бросило ее в бой именно тогда и именно так.
Она перестала быть собой. Кровавая гончая, как когда-то щенок, вновь стала чем-то иным, зародышем неизвестного пока будущего.
Она не могла убить его, и не убить не могла - и сражалась, закрыв глаза. Она видела все, пусть иначе, чем обычно, но все, и то, что она видела, опережало время на несколько мгновений. Дарт Барас не был голосом Императора - Агнес знала это и раньше, а теперь просто увидела. Он был скопищем кровавых теней, пламенем ярости и пурпуром гордыни, и страх его был дымом, сочащимся сквозь просветы доспеха... Страх был отвратителен.
Дарт Барас, ее мастер, не может бояться. Страх пожирает, превращает в дым его силу.
И то чудовищное, что без остатка поглотило Агнес, стремилось уничтожить страх.
Но страха становилось все больше. Особенно тогда, когда мастер упал, пропустив ее удар. Желтые язычки боли вплелись в дымные струи. Он еще смог подняться, он взывал к Совету, называл имена - а Агнес стояла за его спиной, опустив мечи, и почерневшие веки на ее меченном татуировкой и ожогом лице дрожали в невидимом напряжении.
Она боролась с тем, что вело ее. С тем, чем стала вся, без остатка.
С неистовым стремлением уничтожить, уничтожить, уничтожить...
- Я не хочу его убивать, - слова дались с трудом.
Они заговорили - почти одновременно. Кровь и пурпур, и сгусток неукротимого пламени, и глубокий, пронизанный молниями мрак... дарт Марр, дарт Рэвейдж, дарт Воурон.
Звуки были странными. Как под водой.
- Я не хочу... но смерть - это милосердие.
И только когда дарт Барас замертво упал ей под ноги, она открыла глаза.
Алые, алые глаза.
Когда она закрывала их, они еще были желтыми.
И то чудовищное, что переплавило ее заживо за эти минуты, схлынуло. Нет, оно не исчезло - просто рассеялось повсюду. Как облако газа вокруг взорвавшейся звезды. Без ощущения страшной тяжести внутри было пусто.
Тогда Агнес еще не успела понять, почему так опустошена.
Она и сейчас не хотела этого понимать. Она ничего не хотела понимать. Ну и что, что теперь она дарт Совета и Гнев Императора? Ну и что, что Сила только что вела ее, что у нее случайно получилось то, над чем иные напрасно бьются десятилетиями? Для чего это все, если дарта Бараса нет - и во вселенной больше некого ненавидеть?!
Война? Илум? Интересы Империи? Еще одна чушь, бесценок... От пыли слезились глаза.
Нужно убраться с этой проклятой кучи песка хотя бы на орбиту, на станцию. Содрать с себя проклятую броню. Смыть проклятую пыль. И попытаться вновь превратить себя в зародыш сверхновой, на сей раз - сознательно.
Сила освобождает. Всегда. Даже тех, кто не знает, куда девать свою свободу и что с ней делать.
Кровавая гончая перестала существовать, чтобы стать чем-то иным. И красные сумерки Коррибана, планеты-кладбища, вновь хоронили в песке кусок ее жизни - еще один кусок, пустой и рваный, ненужную оболочку, которую она покинула.

Усталость навалилась, как мертвая туша вампы. Сосредоточиться, как собиралась, Агнес не то чтобы не могла - не хотела. Успеется... Сейчас она хотела уснуть. И не могла.
Гнев бродил где-то рядом, отзываясь лишь слабым, каким-то мерзким раздражением. Ни дать ни взять пепел чего-то, выгоревшего дотла. Проклятый Барас. Проклятое предательство. Она ведь так и не спросила у него то единственное, что все это время по-настоящему хотела спросить.
За что?!
Проклятье, за что, ведь она была лучше, чем Драаг! Она уже тогда была лучше, и Барас не мог этого не видеть! Правда, Первый служитель утверждал, что как раз именно за это. Да и Воурон намекал...
Хитрая красная тварь. Почему-то вдруг захотелось услышать его голос. Иронию эту его вечную. Улыбочку увидеть. Заблудиться в мнимом хаосе скрытых смыслов, которые всегда таились во всех его словах.
Агнес не солгала ему тогда - она действительно считала его лучшим союзником в своей жизни. Самым умным. Самым харизматичным. И самым опасным. Она даже поняла, что завидует лорду Кету, его подмастерью. Почему-то казалось, что на месте Бараса дарт Воурон поступил бы иначе.
Иначе - и наверняка. Никаких случайно выживших.
Туника, в которой Агнес обычно спала, промокла на спине до поясницы - волосы, вымытые почти час назад, еще не успели высохнуть до конца и лежали на плечах тяжелым, жарким плащом, мешая ткани просохнуть. Сейчас это мокрое пятно отчего-то раздражало. Сами волосы, еще слишком мокрые, чтобы собрать их в привычный узел или хотя бы в косу, раздражали тоже. И металлический пол противно холодил босые ступни.
За спиной зашуршала, отодвигаясь, дверь.
Агнес обернулась рывком, метнув волной черных волос. Пирс? Ветте?! Да кто бы ни был, за влезание без стука и разрешения, да еще именно сейчас, она готова была угробить наглеца на месте.
- Впервые вижу, чтобы так праздновали самую значительную победу в своей жизни.
Узкая сухая фигура, плащ, длинные одеяния. Та самая "улыбочка" - незаметный, вкрадчивый изгиб надменно и твердо очерченных темных губ.
- Дарт... Воурон. А предупредить вы могли?
Вспышка гнева, почти долгожданная, задохнулась и угасла. Будто спичка, накрытая стаканом. Без штанов, в одной короткой тунике, с распущенными влажными волосами и босиком, вид Гнев Императора имела еще тот. О чем ехидный чистокровный не постеснялся немедленно сообщить:
- Пустяковое раздражение не подходит к этой одежде, Гнев. И к этой прическе... Кстати, я предупредил. Но мне ответил этот твой спецназовец и сообщил, что ты приказала тебя не беспокоить. И, поскольку только два часа назад ты сама разрешила мне обращаться в любое время, то...
И Воурон обезоруженно развел руками. Мол, я предупредил, но передать предупреждение твои люди не могли, а самого меня ты сама приглашала в любое время.
На самом деле все было не совсем так. И даже почти совсем не так. Но тягаться с дартом Воуроном на почве выворачивания мелочей и тонкостей наизнанку - номер заведомо дохлый. И Агнес даже не подумала спорить.
- Позвольте мне одеться, дарт Воурон, - сказала она.
Ситх и ухом не повел. И незаметная, ускользающая улыбка на темно-медном лице стала чуть явственнее - Агнес заметила, как дрогнули у его губ украшенные золотыми ажурными колечками скуловые отростки. Он как ни в чем не бывало пересек ее каюту и уселся на край постели, поскольку сесть здесь было больше не на что. Да и вообще вся обстановка была какой-то... безликой, что ли. Будто хозяйка этого помещения не практически постоянно в нем живет, а появляется редко и случайно. Никаких украшений на стенах и прочих отпечатков индивидуальности. Только датапад на столе, перчатки, ремень и коммуникатор, и еще рукояти световых мечей.
- А зачем? - спросил Воурон, снизу вверх глядя на стоящую посреди комнаты Агнес, и расслабленно откинулся спиной к стене. - Друг мой, я сильно сомневаюсь, что ты меня стесняешься. Ты все эти приличия и прочее на самом деле в крематории видала. Я угадал?
Он не просто угадал. Он еще и выражение самой Агнес дословно повторил. И она даже не стала вспоминать, где и когда он мог слышать это ее "в крематории видала". Просто скрестила руки на груди и нахально ответила:
- Угадал. И что?
- И потому я хочу иметь удовольствие немного посмотреть на Гнев Императора в таком... редком облике. Это придает обстановке неофициальность. Я вообще просто так пришел. Поговорить. Как ситх с ситхом... кстати, можно и дальше на "ты".
Агнес как-то невнятно кивнула. Какого проклятья ему надо? И почему, провались оно все, это надо ему именно сейчас?!
Взгляд рыжих - алое в золоте - глаз чистокровного она чувствовала физически. Кожей, как прикосновение. Он что, действительно пялиться пришел? Было бы на что. И потом, не мог же он заранее знать, в каком она виде! А внимательный взгляд все скользил по ней - неспешно и вкрадчиво: по ногам, по короткой тунике, по обожженной от кисти до плеча правой руке, по лицу, по татуировке и шраму на лице, по черным волнистым волосам длиной до поясницы, грозовым облаком омывающим тонкую гибкую фигуру...
Молчание затягивалось. Излишне затягивалось. Вне всяких сомнений, Воурон тянул его нарочно. Но не скажешь же ему, как кому другому: "Ну?!" Разве что самой в ответ пялиться начать?
- Ты любила его, Гнев.
Это был не вопрос. Это было утверждение. И Агнес прекрасно поняла, о чем речь. А вот какая нелегкая несет Воурона в эту тему - не поняла совершенно.
- Нет. Я его ненавидела. Сукин сын меня предал, ты же знаешь.
- Я и не говорю обратного. С чего ты вообще взяла, что любовь и ненависть исключают друг друга?
Как-то несерьезно, слишком уж непринужденно и уютно для своего возраста и статуса, дарт Воурон подобрал скрещенные ноги, скрыв их под краем одеяний, поставил руку локтем себе на колено и утвердил подбородок на ладони. Поза получилось выжидающе-заинтересованной и забавной. Чистокровный ждал ответа.
- Не ковыряй мою душу! Я ничего не откуда не взяла. Да, поначалу я любила его и служила ему с фанатизмом полной идиотки. А потом он меня предал, и ты сам видел, как я мечтала убить его. Что непонятного?!
Вмиг потеряв настороженную сдержанность, Агнес сорвалась с места и зашагала перед сидящим ситхом туда-сюда по каюте, будто пойманный зверь. Дарт Воурон зачем-то ворошил весь этот пепел, раздражение и усталость, под которым задыхался в ее душе зародыш пламени. И несомненно делал это намеренно.
Намеренно и с удовольствием.
Удовольствие зажгло в глазах чистокровного алые, какие-то бесшабашные огоньки. Почти как тогда, на Кореллии, перед отлетом.
- Разумеется, все понятно. Ты сама-то видишь, что все эти годы ты жила только им? Служа ему, любя его, ненавидя, преследуя - только им, и больше ничем?
Агнес молчала, обжигая ситха взглядом кровавых глаз. Она только час назад узнала, что они изменились. Там, в зале, над телом мастера, под взглядами Совета - она изменилась. И уже приняла это, как всегда принимала такого рода изменения своего облика. Спокойно. Как должное.
Дарт Воурон решил поиграть... что ж, пусть поиграет. Пусть доиграется.
- Почему ты сказала, что не хочешь его убивать?
- Не твое дело, - отрезала женщина.
И ей было наплевать на последствия. Пусть хоть во враги ее после этого запишет. Он заявился без предупреждения, застал ее полуголой, растрепанной и мокрой, а теперь ковыряется в ее чувствах, в ее душе, будто имеет на все это какое-то право.
Гнев - легкий, прежний, вчерашний - медленно густел в ней, наливался знакомой, чудовищной тяжестью сегодняшнего. Ну, давай, недоумок ты красный... давай, скажи что-нибудь еще!
- Не мое, - охотно согласился Воурон. - К тому же я знаю ответ. Я его вижу. Прямо сейчас.
- Может, просветишь меня? На этот счет?
- А надо?
- Это тебе чего-то надо, Воурон. Ты что, явился только для того, чтобы разозлить меня?
Ситх промолчал. Потом не спеша встал и подошел к замершей в тайном, змеином напряжении женщине, чуть обойдя ее, будто любуясь.
- Ты прекрасна, - внезапно сказал он.
И Агнес опешила. Даже не поняла, очередная это шпилька в ее многостадальную душу - или...
- Ты совершенна. Ты неистова, как самое чистое пламя. Я в жизни не видел никого прекраснее тебя. Такой... потрясающей страсти, не разделяемой на ненависть и любовь. Такого неукротимого стремления к единственной цели. Ты никогда не умела применяться к обстоятельствам, и подстраивать случайности тоже не умела - ты просто прожигала все, что вставало на твоем пути. Насквозь, как световой меч.
Он уже оказался у нее за спиной, но она не повернула голову. Замерла, затаилась, баюкая в душе возродившееся пламя - хищник, стерегущий мгновение для броска.
- За время нашего знакомства я раскопал про тебя все, что можно и нельзя было раскопать. Я проследил тебя едва ли не с рождения. И никак не возьму в толк, как это Барас умудрился такое проглядеть?! Он же всегда был проницателен. И, получив в свои руки такое редкостное совершенство, настолько глупо погубил себя. Впрочем... так или иначе это случилось бы. Ты была ему просто не по силам. Ка'ак, Тэрал.
Агнес не шевелилась, напряженно вслушиваясь в слова чистокровного. У него был приятный голос. Не слишком низкий, но с тяжелыми обертонами, уходящими в теплую басовую глубину. Сейчас этот голос... завораживал. Затягивал куда-то во тьму, которой был Воурон, в грозовое, пронизанное молниями неведомое - жаркий, ждущий, жаждущий мрак. И тяжесть внутри, в ее собственной душе, копилась, зрела, перерождаясь, становясь не тем, к чему стремилась вначале, но все равно оставаясь пламенем. Зародышем сверхновой.
Он стоял так близко, что его одежды касались ног женщины, и обнаженная кожа невероятно остро ощущала это легкое в общем-то прикосновение. Всем телом, всеми резко обострившимися чувствами она осязала его присутствие, его напряжение, с которым он что-то сдерживал, исходящее от его тела сильное, медленное тепло. Соски под тонкой туникой предательски напряглись, проступили двумя четкими горошинами. Какого, провались оно?!
- Ты совершенна, Гнев.
Ладони ситха опустились ей на плечи.
- Я не мог устоять. Просто не мог. Я прилетел сюда, как юнец, хотя мог бы просто оставить тебе сообщение. Задержать. Попросить изменить планы ради каких-нибудь выдуманных дел. Начать издалека. Но зачем нам, свободным, вся эта...
- Что тебе нужно? - выдохнула Агнес.
Больше всего на свете она хотела сейчас, чтобы он говорил еще. Неважно, что. Лишь бы только говорил. Еще на Кореллии ей понравился старый чистокровный: он был насмешлив, умен и азартен, он был по-настоящему опасен, как опасны все, склонные прятать силу, а не выставлять напоказ, в нем чувствовался тайный накал страстей, не остывших за долгий век. Но ни в каком бреду ей не пришло бы на ум, что она его когда-нибудь захочет. Тем более - вот так, невольно, почти бессознательно.
Но зародыш взрыва в душе тяжелел все опаснее, заставляя голос рассудка просто заткнуться.
- Тебя, Тэрал. Всю, полностью. Твое тело... я и не знал, что оно такое чуткое... Твою огненную душу. Твою силу. Твою ярость. Твою безупречную страсть.
Пальцы на плечах женщины шевельнулись. Скользнули к шее, заставляя ее мышцы вздрогнуть под кожей. Погладили тонкое горло, запрокидывая голову назад. И, коснувшись затылком плеча чистокровного, Агнес вдруг ощутила невероятное облегчение. Она сдалась. Наверное, впервые в жизни. Сдалась - и позволила себе утонуть. В его голосе, в его тепле, в его тщательно сдерживаемом ожидании. В том, что вызывали его прикосновения в ней самой. И, подавшись назад, она прильнула к ситху всем телом, погладила опущенными руками одежду на его бедрах... сжала пальцы, нетерпеливо забирая ткань в горсти, принимая правила этой новой игры. Его правила.
- Дай ее мне. Освободи ее. Я хочу почувствовать ее, Тэрал.
От того, как он произнес это слово, Агнес бросило в жар. То, что медленно зрело внутри, освободилось в единый миг, но не поглотило ее, как в бою, а влилось в нее. Само стало ею. Ее силой. Ее свободой.
Одним быстрым, но плавным, слитным движением она повернулась к чистокровному лицом - не отстраняясь, напротив, прижавшись еще плотнее, почти тесня его, - и запустила пальцы ему в волосы. Погладила красноватые, металлически блестящие пряди. Притянула себя к нему - лицом к лицу, близко, почти в упор.
- Что значит - Тэрал? - спросила, потребовала она, окунаясь взглядом в огненные глаза.
Слово было на языке первоначальных, который она знала хуже, чем следовало бы. И заниматься припоминанием прямо сейчас не собиралась - особенно после того, как ладони Ворауна легли ей на бедра и не спеша заскользили вверх, поднимая тунику, повторяя изгибы ее тела.
- Защитница.
Надо же. Он не забыл, кто спас ему жизнь. Вернее, не забыл вовремя вспомнить.
И туника упала на пол, под ноги Агнес, расплескав на миг тяжелые волны ее волос.

@темы: Missing scene, Het, Фанфик закончен, Romance, Star Wars, PG-13, Фанфикшен

---

"Щит и меч" 8-10 часть NEW!

[Jokekiller]

Название: Щит и меч
Автор: Jokekiller
Бета: отсутствует, к сожалению
Категория: DA:O
Рейтинг: R
Размер: миди
Жанр: психология, философия, гет, миссинг сцены, романс, POV
Персонажи: Стэн, фем!СС, остальная партия Стража
Аннотация: воин - глаза и уши Антаама - наблюдает за Мором. И не только за ним. Суровый и противоречивый Ферелден с его жителями глазами кунари.
Предупреждения: вполне возможно для кого-то будет АУ и ООС. Не знаю. Еще много кунарийских слов, стандартных и произвольно-производных.
От автора: как же я люблю блондинок... очередная попытка написать о кунари.
Статус в работе.

Код:

[J]Jokekiller[/J]: пишет POV <a href="http://bioware-fanfic-club.diary.ru/p187401926.htm">Щит и меч - 8 часть</a> (Стэн/фем!СС, R, миди) 

1-7 часть

Часть 8. "Гном"

Часть 8. "Гном"
Я был знаком с маленьким народом и раньше. В Сегероне был отряд виддатари гномов. В Ривейне они встречались часто. Даже в Лотеринге были эти коротышки, та сама парочка, которая путешествовала вместе с партией Сары. Но гном, который присоединился к нам на Тропах был самым худшим проявлением из всех, что я видел.
Пьяница. Задира. Неконтролируемый буян. Всего лишь полторы недели в его компании и я готов был выть не меньше женской половины партии от его несерьезности, неопрятности и почти постоянной невменяемости. Я не мог поверить словам Сары о том, что когда то он считался одним из лучших воинов своей касты. Хотя, конечно, молотом он махал вполне профессионально…. Но воин, по моему мнению, не ограничивался одним лишь умением пользовать оружие.
- Что же его так… расслабило? – сдержанно поинтересовался я однажды, пробираясь рядом с базалит-ан все глубже к гнездам Порождений. Тропы давили на меня, делали резче. Каменная мощь над головой вместо светлого голубого неба – утомляла; спертый, пропахший гнилостью, прогорклый воздух вызывал невольные позывы к рвоте. Чего уж говорить о видах… глазам не на чем было остановиться без раздражения, кроме редко разжигаемого костерка. Сара хмыкнула:
- В бою он по-прежнему хорош, ты ведь уже убедился. А все остальное… виновата женщина. Его жена сбежала.
- Сбежала? Непростительно, но неудивительно, - усмехнулся я. Сара покачала головой, хотя я заметил, что ее тоже немного веселит эта тема.
- Из того, что я слышала, мне видится, что Огрен был уважаемым гномом, пока Бранка не бросила его, отправившись на поиски Наковальни Пустоты.
- Мараас басра, - прокомментировал я типичное отношение кунари ко всем женщинам кабетари. Сара едва ли восприняла мое высказывание спокойно, хотя на ее лице почти ничего не отразилось. Но я буквально ощутил в ее резком, малозаметном напряжении неприязнь к взглядам, которые предписывал Кун на счет места женщины. Это был уже не первый раз с того разговора, который состоялся между нами в ее шатре перед походом.
Проклятая саирабас ее все еще подначивала.
Я был искренне разочарован тем фактом, что Сара все еще слушает Морриган. Глубоко под землей у нас было мало времени для биваков, мало времени для передышек – моровые Твари выползали, казалось, из самого камня, легко выслеживая Стражей по скверне в их крови. И все же в редкие промежутки отдыха Сара находила время, чтоб выслушать ядовитый шепот саирабас.
Я бы лучше предпочел, чтоб Сара слушала гнома с его сальными шутками.
Вообще я не должен был уделять отношению Кусланд ко мне так много внимания. Главной задачей был и оставался Мор. Я не обязан был внушать расположение Стражнице, также, как и пытаться его завоевать как-то помимо ратного дела. А то, чего хотел один конкретный кунари, слишком долго пробывший в мире противоречий, для Кун было маловажно.
И все же разочарование я ощущал отчетливо, всякий раз, когда мы касались темы предопределения для женщины. Раньше я не замечал за Сарой недовольства моими взглядами, также, как и за собой не замечал, что меня волнует ее оценка по этому поводу.
Мы вышли из тоннеля к обширному помещению с высокими потолками и длинными коридорами. Не скрою, в этом древнем камне еще остался след былого величия и мощи. Когда-то построившие эти жилые пещеры существа были упорны, трудолюбивы и могучи, они заслуживали уважения. Когда-то.
Воздух тут был менее затхлый, и было странное ощущение слабого ветерка. Старая саирабас, тамассран и гном с замашками датрасси подошли к одной из каменных стен, разглядывая старинную клинопись. Карастен толкался вокруг них, но явно в записях не разбирался, и скорее больше мешал, чем приносил хоть какую-то пользу. Ворон и лесная ведьма не упустили случая присесть на отдых и о чем-то дерзко, язвительно переговаривались чуть вдали от группы. Я предполагал, что предметом их обсуждений снова стала Сара. Или Алистер.
Или я, что в последнее время стало частой неприятной неожиданностью.
- Если бы на месте Бранки был гном, ты бы оценил его стремление найти устройство, позволяющее ковать воинов из железа и камня? – натянуто произнесла Стражница, отвлекая меня от своих мыслей. Она уже успела вытащить свои карты, разложив их на камне, и зажгла факел, рассматривая древние чертежи и сверяясь с ориентирами.
Редварг покоился в крепежах на ее спине, там же где и неплохой хаеверский клинок, по броне скользили блики от огня, выбившиеся из косы белесые пряди падали на загорелый лик. Шрам на лбу казался ярче, когда Сара хмурилась, стараясь разобрать карты при скудном освещении.
Меня раздражала эта ее откуда-то взявшаяся женская упертость, но я все еще старался сгладить ситуацию.
- Астаарит… Я иду за тобой, Сара, - со вздохом заверил я Стражницу. Она оторвалась от карт, с удивлением глядя на меня:
- Ты идешь за мной по доброй воле, Стэн? Или потому, что дал слово? Или потому, что Кун предписывает тебе?
- Аш эбосит хиссра, Сара.
- Нет. Это важно, - покачала головой Стражница.
- Я иду, потому, что принял этот путь.
На это Сара лишь тихо хмыкнула, снова опустившись взглядом к картам. Что ей не понравилось в моем ответе опять, я в упор не видел. Пока я стоял в замешательстве, к нам подошли карастен и гном и я понял, что не могу заставить себя говорить дальше.
- О чем вы, ребята? – с подозрением поинтересовался Алистер, - Сара ты видела эти стены?
- Я видела тотемный камень, он на карте отмечен, - лаконично ответила Кусланд. Я посмотрел сначала на уродливого идола в углу, затем на гнома, что-то ковыряющего в своей бороде. Он поймал мой взгляд, потом усмехнулся, посмотрел на Сару, снова на меня, снова на Сару, обратно на меня и… подмигнул. Я нахмурился совершенно невольно. Стражи это, естественно, упустили. И уже позже, когда мы снова двинулись, сопоставив топографию с внешними ориентирами, коротышка пытаясь приноровиться к моему шагу, пристроился сбоку и запыхтел:
- Ты, верзила…
- Ариаш, гном, - я выразил сдержанное удивление его наблюдательности, на что тот только погрозил мне мелким пухлым пальцем, прищурив один лукавый глаз.
- Можешь материться сколько влезет. Но ты, весь с виду такой грозный, как будто тебе прут раскаленный в жопу засунули… ан нет, старина Огрен все видел.
- Что ты видел? – признаться, тон коротышки меня насмешил, но я точно не понял, до чего он додумался.
- Ха… - он немного похихикал, - вот мне всегда было интересно, какие у вас верзил бабы?
- Ты бы в коленки им дышал, - ровно ответил я, чуть улыбаясь. Украдкой я ощущал беспокойство. Гном снова прыснул от смеха:
- Да я не сомневаюсь, что они бабы крепкие и суровые, как твоя каменная задница. К тому же, старина Огрен предпочитает мягкопопых гномок всяким там наземницам… но вот что делать верзиле в чужой стране, где дамочек с огромными коленками не имеется..? А? а? Я раскусил тебя, бугай.
- Вряд ли твоим зубам это под силу, - кажется, я сознательно строил удивленный вид, хотя задним умом догадывался, что имеет ввиду коротышка. Басра вашедан. Я напрягся вполне заметно.
- Да будет тебе… на холм-то хоть взобрался?- продолжала эта маленькая рыжая пакость, - Загнал своего бронто в темную пещеру, а? Спрятал меч в ножны? Выгулял нага?
Думаю, тут бы даже карастен понял, на что намекает гном, но я упорно делал невинное лицо. В конце концов, мне просто надоело слушать его недалекие метафоры и я отрезал:
- Паршаара. – ускорив шаг, так, что при всем усердии коротышка мог догнать меня лишь бегом, я бросил через плечо, - Не путайся у меня под ногами, я могу и раздавить ненароком.
Иногда не так уж и плохо, когда кабетари ничего не понимают. Иногда просто замечательно, когда они не могут отличить покраснение на серой коже, волнение, бледность и прочее недостойное воина проявление чувств.
- Вашедан гном, - бормотал я себе под нос периодически, почти до следующего привала. Сара беспокойно оглядывалась на меня, и говорила, что «стены тоже на нее давят». Стены. Как же.
А на привале я почти, что с остервенением в своих записках описал гномов как крайне отсталых и невоспитанных существ. Потом, конечно, же вырвал листок с этой постыдной клеветой и высказался более сдержанно, но самым противным было не это.
Гном был и прав, и не прав. Прав в моих желаниях и не прав в моих достижениях. Естественно, бас не понимал видения кунари, отсюда мнение о том, что я мог позволить себе… Я не мог позволить себе. Также как и Сара.
Я уже чувствовал, что Огрен был всего лишь первым из отряда, кому придет в голову обвинить меня в чем-то. И я боялся, что у некоторых из спутников базалит-ан смутить меня выйдет куда лучше.
Но кунари не смущаются. Азит тал еб. Кун талан.
Проклятье...


NEW

Часть 9. "Предчувствие"

Часть 9. "Предчувствие"

Чем глубже мы продвигались на Тропы, тем сильнее во мне возрастала нервозность. Я ощущал себя зверем в силках, зверем, которого охотник готовится освежевать к ужину. Дело было не в том, что картины подземной жизни Порождений отвращали, а каменный массив угнетал. И даже не в отвратительных и угнетающих сплетнях языкастой ведьмы, от которых можно было спрятаться лишь в гуще боя. Нет… Я был захвачен сражениями с врагом, к которому мы впервые подобрались так близко; наблюдал за маленьким падальщиком, прятавшимся в тени; сопоставлял влияние скверны на него и Стражей. Я чувствовал себя… на своем месте, в отряде, неожиданно превратившемся в маленькое, но крепкое войско, действующее слаженно и быстро.
И все же чем ближе мы были к Архидемону и его армии, тем больше было предчувствие… беды. Не Мора в целом, но чего-то более локального… и страшного. Как будто поиски этой гномьей Куноран Вель «Бранки» могли окончится… не так. Два года она пробыла в месте, где каждый темный угол кишит заразой и смертью… даже если она выжила, и ее клан выжил… то во что они превратились?
Я поделился этим предчувствием с Сарой еще тогда, когда мы устроили краткую передышку в убежище падальщика. Гном, сошедший с ума с от скверны усилил мои предчувствия, и я тихо сказал Стражнице, устало опустившейся на каменный пол:
- Мне не нравится все это, - Сара подняла на меня взгляд полный иронии и я, нахмурившись, пояснил свои опасения, - два года это много, Страж, для этих мест. У меня дурное чувство. Таам или нет, но помимо битвы все эти гномы должны были жить и питаться чем-то. Целый таам. Должны они быть мертвы или хуже? - я посмотрел на безумца, лепечущего в углу что-то о прекрасной леди и прекрасном голосе Господина.
Мурашки бежали по спине, когда я вспоминал о том, что Серые Стражи также как и эта тварь носят в себе частичку скверны. Ни базалит-ан, ни карастен не распространялись о том, как они получили возможность справляться с моровым ядом. И это беспокоило даже больше.
Сара молчала некоторое время, наблюдая за падальщиком, потом посмотрела в сторону карастена и устало потерла виски. Наплечники ее доспехов бряцали каждый раз, когда она делала глубокий, утомленный вздох. Затем, наконец, вспомнив, что я задал ей вопрос, она подняла голову и сказала очень тихо:
- Я как раз думала об этом. Судя по рассказам Огрена, Бранка обладала очень… расчетливым умом. Не думаю, что весь ее тейг изначально должен был достигнуть наковальни. Не исключено, что часть из них просто… расходовались по пути. Под разные нужды, - ее голос звучал как-то очень отстраненно и замучено. А кроме того, выглядела она плохо. На Тропах и она и Алистер мучились бессонницей и кошмарами, но карастен при этом смотрелся куда здоровее. Я старался не обращать внимания, отлично зная, как ловко она извращает все замечания в последнее время.
Это я делал вид, что язвы Морриган, каменные стены, спертый воздух и орды Порождений меня трогают не больше, чем отрыжка Огрена. Но Сара поддавалась куда заметней. Я знал, что ее что-то тревожит, видел, что ей тяжело, но больше не мог говорить с ней как раньше. И это пожалуй, тоже усиливало мое дурное предчувствие.
- И с чем же она пришла к цели? – задал я еще вопрос, но совсем не тот, что хотел бы задать. Стражница еще раз глубоко вздохнула:
- Может быть, одна. Может, она так и не пришла к цели, - и тут вдруг Сара выругалась, что было ей совсем не свойственно.
- Проклятье!
Я с удивлением воззрился на нее. Базалит-ан встала и буркнула себе под нос:
- Это невыносимо, - следующее она добавила громче, чтоб слышали все, - мы выдвигаемся. Пять минут на сборы!
- Страж? – я не понимал, что с ней. Сара посмотрела на меня затравлено и раздраженно:
- Не хочу говорить. Пока мы не найдем ее, или ее трижды проклятый труп!
Сара прошла мимо, гремя сапогами и направилась расталкивать уснувшего карастена. Я все еще не понимал, что именно ее раздражало так сильно: то, что я заговорил с ней, или то, что Бранка почти наверняка мертва. Была мысль, что у ее гнева мог быть и иной мотив, сложнее.
- Что-то вы все меньше похожи на воркующих голубков, Стэн-милый, - прозвучал ехидный голосок ведьмы за моей спиной, - Саралинн стала слишком нервной… как она сухо обходиться с тобой…
- Замолчи, - я не посчитал нужным обернуться. Тогда саирабас обошла меня:
- Как ты неразговорчив.
- Смотря с кем сравнить, - я продолжал наблюдать за Сарой, которая спорила о чем-то со своим ашаадом. А Морриган все говорила:
- Неужели туннели так страшат наших могучих воинов? Или размолвка это? Ты ведь задумывался, милый Стэн, что женщина другого толка нужна такому, как ты? Задумывался. Я видела, как ты смотрел на меня… еще там, у линии огня, перед чашкой с волшебным пеплом…
- Это был специальный убийственный кунарийский взгляд, - угроза была явной.
Этот диалог казался мне забавным раньше, но не теперь, став периодическим. Отвечать на издевки не было никакого желания, особенно учитывая, что отчасти Морриган была близка к истине. Я мужчина. Иногда я смотрел на нее. И все чаще с ненавистью.
Но ведьма только рассмеялась, хитро глядя на меня:
- Да ну? Значит, и Саралинн желаешь смерти ты? На нее ты смотришь также. Презрение ли это? Или вожделение?
Неужели это было так очевидно? Просто недопустимо для воина Бересаада. Либо я совершенно разучился скрывать эмоции, либо кабетари научились читать по лицам косситов. И то, и то было прискорбно.
- Я на всех так смотрю.
- Так ли? А, мне кажется, что наслаждаешься ты точно, глядя на меня.
- Ты меня интересуешь не больше, чем грибница вот на том камне.
- О, но разве не мечтал ты обо мне холодной ферелденской ночью? - она была упорна, уверенная в своей привлекательности, но я-то знал, что разговор был затеян вовсе не ради меня. Сонный карастен чутко прислушивался к нашему разговору.
Я злился.
- Да. С зашитыми губами, отрезанным языком, в кандалах, сломленная и пристыженная. В клетке, где все маги на своем месте, - было грубо, но она не отвязалась.
- Довольно враждебно. Это должно меня разозлить? Или напугать? Может, так безыскусно ты пытаешься подразнить меня?
- Выбирай, - пожал я плечами и решил оборвать разговор просто: покинул ведьму решительным шагом. Она становилась назойливой и мне надо было придумать, как избавиться от ее болтовни насовсем.
Иногда мне представлялось идеальным убить ее. Думаю, половина отряда поддержала бы меня, начиная с Алистера. Иногда… у меня мелькала мысль о том, чтоб отбыть в Бересаад сразу же, как ко мне вернется Асала. Но, глядя на Сару, я переставал думать об этом.
Я поднял один из дорожных тюков и, повесив через плечо, подошел к Стражнице. Она была давно готова и мрачно поглядывала на копающегося ашаада. Странно, беседа с ведьмой слегка разбавила мою тревогу, но как только я взглянул на Стража, предчувствие беды пришло с новой силой. Это было глупо, но я боялся неизвестности и темных кругов на ее лице.
Возможно, что и она раздражалась из-за того, что чувствовала себя… уязвимей?
Она выглядела так плохо, что я засомневался в том, что мы должны были слушать ее сейчас. Внутри у меня что-то сжималось и холодело при взгляде на ее бледное лицо. И все же мы вышли в очередной поход, хотя мое предчувствие и было против этого.

NEW

Часть 10. "Вашедан"

Часть 10. "Вашедан"

Предчувствие меня не обмануло.
Записи Бранки, найденные в гнезде пауков, привели отряд к Мертвым Рвам. Я наблюдал за гномьим Легионом Мертвых, так похожим на кунари-катарек. Плечом плечу бился с этими воинами, чьим выбором была смерть во славу своего народа и вместе с ними компания базалит-ан отвоевала мост над Рвами… мост к Городу Мертвых, в котором пропала Бранка. Там повсюду были следы, и я начинал думать, что мы еще сможем завершить это дело так, как угодно гномьим «королям».
А потом все пошло прахом. Я забыл о Совершенной, забыл об Архидемоне, дышащем в спину, забыл об Антааме, которому нужны были мои глаза и уши… только страх занимал мои мысли. Я поддался слабости. Пожалуй, это был самый страшный опыт из всех, что мне довелось пережить - бессилие. И даже когда я вспоминаю об этом… но я должен рассказать.
Мы шли через узкий туннель, пробитый тварями между комнатами гномов, когда на нас напали эмиссары. Карастен учуял Порождения немногим раньше, чем они явились, но его предупреждение все же спасло нас от гибели. Я часто думал о его бесполезности и ведомости, но он доказал, что достоин уважения не смотря на все свое ребячество.
Алистер замыкал отряд и шел прямо за мной. Я расслышал, что он остановился, и оглянулся – ашаад разглядывал стену из камней, созданную, видимо, каким-то обвалом.
- Как будто… - неясно произнес он, прикладывая руку к камню.
- Что? – спросил я.
- Этот камень. Он как будто движется. Ты слышишь? Это… - он приблизил к стене ухо и сделал умное лицо. Я мог бы прокомментировать эту сцену насмешкой, если бы не был так встревожен, и подал знак Ворону, который первый заметил, что мы отстали. Вскоре весь отряд вернулся к завалу, облюбованному карастеном. Последними подошли базалит-ан и Лелиана.
- Что у нас впереди? – спросил Алистер. Он выглядел очень сосредоточенным, возясь с камнями. Я отошел от него, пропуская Сару вперед. Стражница безразлично посмотрела на воина:
- Только трупы.
- Мы осторожно прошли дальше, но там нет Порождений, - добавила рыжая лучница.
- Тебе не кажется странным… - продолжил карастен, обращаясь только к Саре, - с тех пор как мы разбили кучку Порождений на мосту, они куда-то делись. И за все это время только два гарлока-разведчика и то, один сбежал, как только нас увидел…
- Погодите-ка… Неужто Алистер, умом блеснуть решил ты, и поучить нас стратегии темных тварей? – не упустила случая поиздеваться лесная ведьма, подходя ближе, - и что же за случайная мысль залетела тебе под шлем?
- Я хочу сказать, Сара, - с нажимом произнес карастен, с усилием игнорируя саирабас, - они ведь могут устроить засаду? Не то что бы порождения Тьмы страшно умные и коварные, но это ведь подозрительно, да?
- Да, - вырвалось у меня, когда я случайно поймал блуждающий взгляд Стражницы. Она не нуждалась в моем одобрении. Я быстро переключился на Алистера, - что со стеной?
- Этот завал здесь не случайно… мне кажется... нет, я чувствую за ней Порождений. Сара?
- Здесь везде эти чудовища. Может, за стеной туннель и они бегут мимо… Может… - внезапно она напряглась и шрам на лбу ее засветился, словно свежий порез. Сузив глаза, она шагнула к каменной свалке, положив руку на рукоять меча…
Я успел заметить лишь как в ее глазах мелькнул ужас и беспомощность, а рот открылся для приказа, прежде, чем…
Раздался взрыв.
Камни, самых разных размеров - от кулака до взрослого мабари - разлетелись в разные стороны, разя с огромной силой. Те, кто стоял от завала дальше – Зевран, Винн и я – оказались под обстрелом наиболее мелких снарядов и почти устояли на ногах. Хуже всего пришлось Лелиане – у нее не было ни щита, ни тяжелого доспеха, чтоб защититься от крупных валунов – я слышал треск и пронзительный крик девушки перед тем, как столб пыли скрыл ее с глаз. Я надеялся, что трещал лук… Огрен, схватив мабари за ошейник рванул куда-то в сторону, и слышно было лишь как скулил пес. Алистер успел поднять щит и подтянуть к себе Морриган, как раз вовремя смягчая удар громадного камня. Сара… я не видел, куда она делась, но она была в самой гуще.
В воздухе разносились удары, скрип, скрежет и ворчание темных тварей, очевидно, полезших из образовавшегося прохода. Земля и стены дрожали от взрыва.
- Отходим! Все назад! – услышал я свой голос. Мы не могли драться вслепую, как катарек! Одна моя рука чудным образом нашла в пыли посох старой саирабас, а вслед за посохом и плечо. Я потянул ее к свободной части туннеля и краем глаза заметил, как из-под града улепетывает бранно ругающийся эльф в том же направлении, что выбрал я. Только прошедши за пределы пыльного облака я стал соображать, что пол и стены дрожат все больше, а с потолка осыпается порода – взрыв вызвал землетрясение. Старая волшебница, оправившись от удара удивительно быстро, вспыхнула магией и создала магический щит, когда стали валиться крупные куски.
- Бежим! Бежим, Стэн! – прикрикнула она. Откуда-то донесся похожий крик Ворона.
- Развей пыль! – приказал я старухе, протестующе. Она крикнула, что не может.
Я мог бы броситься обратно под летящие с потолка камни, в пыль, где сверкала чья-то магия и умереть, виддат сатаарет, от огня вражеских эмиссаров. И это была бы бессмысленная кончина... и я заставил себя забыть об этом, размышляя как стратег, а не как преданный пес. Это стоило труда, но рядом со мной была ведьма и ее синий купол сдавались под натиском обвала. Камни и молнии метались в смертоносной буре. Я решил бежать назад вместе с Винн. Едва видя из-за песка в глазах, пытаясь удержаться на трясущейся земле. В спину нам били молниями эмиссары Порождений, но мы не останавливались и вскоре оказались у разлома, выходящего в тейг. Там уже поджидал Зевран – на лице его расцветал сочный синяк, а одна его рука висела плетью вдоль туловища. И все же эльф сумел улыбнуться, увидев, что мы живы:
- Невероятно! Я уж думал, что мне придется возвращаться одному и объявлять Воронам о завершенном задании… - в его шутливом тоне было столько отчаянья, что я даже не попытался его осечь. Винн оказалась цела, если не считать пары царапин, и сразу занялась ранениями Ворона. Я не чувствовал боли, хотя хорошо видел кровь на кирасе.
- Это предательство! Вашедан! – шептал я быстро, пытаясь протереть глаза.
- Нет, у нас не было выбора! Я не могла развеять пыль магией, остаться было бы самоубийством! - колдунья казалась переполненной магией и верой, работая лихорадочно быстро. Я ее веры совершенно не разделял. Что-то резало мне глотку, посильнее, чем глаза.
- Мы вернемся прямо сейчас! - прорычал я, заглядывая в трещину. Обвал подходил к концу, но судя по звукам, кто-то в нем выжил.
- Конечно, вернемся, - старая саирабас, закончив с эльфом, приложила сияющие ладони к моей ране, - мы спаслись, а значит, дали шанс спастись тем, кто не сможет выбраться сам. Постой спокойно.
Я не мог стоять спокойно и глядеть, как излеченный Ворон осторожно просачивается в разлом, держа наготове кинжалы. Винн схватила меня за кольчужный ворот:
- Она жива, но чтобы помочь ей, ты должен быть цел и готов к битве, Стэн… - старуха глядела в самую суть моего страха.
- Она должна выбраться! - рявкнул я ей в лицо. Сара не могла погибнуть так позорно!
- Страж-то? Если судить по ее удачливости – вряд ли, - ляпнул Ворон из трещины, но быстро поправился, поджимая уши под нашими с ведьмой взглядами, - я имею ввиду, вряд ли так просто! Вполне может статься, что ей повезет встретить в завале Архидемона и убить мимоходом… и это я еще не судил по ее умениям, а миледи такая умелая женщина…
- Помогите! Кто-нибудь! Этот проклятый бастард весит больше дракона… – вдруг раздался сдавленный женский крик, на который мы как один бросились. Из пыльного облака вдруг показалась Морриган. И я впервые был рад видеть ее живой. Она ползла по стене, почти змеилась, с искаженным злобой лицом и тащила Алистера, чья окровавленная голова без шлема не внушала никому из нас надежды. Сама ведьма была изрядно поранена, ее била крупная дрожь, но она ничего себе не сломала, видимо, благодаря щиту карастена. Как только она увидела нас, то тут же оставила ашада и бросилась обратно в пыль, разъяренно нагнетая в руках молнии. Я, нисколько не внимая увещеванием старой волшебницы, отправился вслед за ведьмой.
- Развей пыль! – заорал я ей в спину, давясь кашлем.
- А может тебе еще и живого грифона наколдовать!? – хрипло огрызнулась ведьма.
- Да что вы за маги такие!? – возмутился я и в тот же момент обнаружил, что Морриган исполнила мой приказ… но весьма своеобразно. Поднялся ледяной ветер и снег, в крупицы которого обратился песок и каменная крошка. В этой вьюге тоже мало что можно было разглядеть, но, по крайней мере…
Обвал. Стена из камня забила весь проход. Ни Порождений, ни Сары, ни гнома с псом видно не было… между нижних камней торчал обломок лука Лелианы.
- Нет! – взвизгнула гневно ведьма, - Саралинн! Ты слышишь? Сара!!
- Сара! Тет нехраа кааши! – я был просто не способен говорить на общем языке. Перекрикивая вьюгу Морриган, я еще надеялся, что Сара откликнется. Но когда ветер пропал, а снег осел на полу ответом нам была пугающая тишина.
- Мы отрезаны от выхода! У Саралинн все карты… Проклятые Серые Стражи, зачем я вообще согласилась на этот поход! Мор вам на головы! – лесная ведьма была в бешенстве не меньшем, чем я. И оба мы, я отлично сознавал это, скрывали свой страх.
Мы еще немного покричали, зовя гнома и рыжую жрицу, но и от них ответа не было. Ощущение безысходности давило меня изнутри. В какой-то момент, Морриган закончила с проклятьями и криками, вспомнив о карастене.
- По крайней мере, у нас остался один Страж. Нужно проследить, чтоб он не отдал своему Создателю душу раньше времени, - в ее голосе слышалось больше беспокойства, чем она хотела бы показать.
Она оставила меня одного у стены и вернулась к Винн, корпевшей над раной латника. За неимением лучшего решения, я стал разгребать камни. Скоро на место ведьмы пришел Ворон.
- Не отзывается, - полуутвердительно произнес он. Я не мог отвлекаться на него, ковыряя завал. Эльф недолго наблюдал за мной, потом тяжко вздохнул и принялся за работу. Стена была плотной, и в ней вполне мог лежать кто-то, кто имел рост человека.
В этот момент я забыл о долге перед Антаамом, забыл обо всем, что меня окружало. И всякая мысль моя была сосредоточена на том, чтоб найти ее… или ее трижды проклятый труп.
Но никого из отряда не погребло под завалом и мы убедились в этом, когда к поиску присоединились колдуньи. С помощью магии мы откопали лук Лелианы и трех мертвых генлоков – все были в одеждах эмиссаров. Кое-где на камнях темнела кровь… и это все.
Когда завал был более-менее расчищен, мы обнаружили два пути: тот, которым пришли, и тот, который создали порождения. Во втором лежали мертвыми еще пара генлоков, а между ними тянулась цепочка влажных от крови следов. Мы с Вороном прошли по ним и обнаружили Огрена, в разбитом и покореженном доспехе, с ободранной бородой и лицом залитым кровью, но живого и даже в сознании. Он сжимал в руках свой боевой топор и тихо, натужно ругался под нос от боли. Разглядев нас, гном зароптал:
- Они… утащили… а! бронтова лепешка… я двух убил… бежали как трусливые наги… я бы за ними… пес за ними бросился…
- Надо подлатать этого крепыша, - заявил Ворон и скрылся, оставив меня караулить. Мне было все равно, пошел ли он за ведьмами, или просто сбежал.
- Что с Сарой? – спросил я коротышку, с трудом удерживаясь от того чтоб не встряхнуть гнома при этом. Говорил он несвязно, но довольно быстро, понимая не хуже меня, от кого зависит Мор, Ферелден, Гномий Король и чья-то полоумная жена, полезшая на Тропы. Из его лепета я уяснил одно, самое главное – и Сара, и Лелиана были живы. По крайней мере, на тот момент, когда гном их видел.
А он видел их, когда четверо гарлоков-эмиссаров утащили раненных воительниц куда-то. И судя по тому, что бормотал Огрен об участи женщин, попавших в плен к Порождениям, искать их надо было сейчас же.
Ворон все же привел волшебницу. Та, выжимая из себя остатки маны, поставила гнома на ноги. Я узнал, что карастен все еще без сознания и разочаровался этому лишь от того, что тот мог бы быть полезен.
- Надо поторапливаться… эти мерзкие скользкие гады с девками не церемонятся… - придя в себя Огрен заразился моим пылом. Винн же выглядела обессиленной и все равно твердо сказала:
- Я пойду с вами, - в руках волшебницы появилась крупная бутыль с синим зельем, которое она не морщась вылила в себя. Едкий запах лириума ударил мне в нос.
- Ты способна? – закашлялся я.
- Я понадоблюсь. Даже Создатель не смог бы уберечь их от ран при взрыве… А Морриган вы сейчас вряд ли уговорите отойти от мальчика…
Зевран фыркнул и многозначительно посмотрел на меня. Я покачал головой:
- Пусть нянчится. Мы не можем терять время.
- Держите, это понадобится, - с этим ведьма раздала нам последние припарки. И я вдруг, совершенно неожиданно для себя проникся к ним, ко всем – к ведьме с лечебными руками и твердым духом, к горе-убийце, который помогал спасать свою жертву, к гному-пьянчуге, который едва держась на ногах, убил двух тварей, чтоб спасти Сару, к карастену, который почуял засаду, пускай и поздно… даже к Морриган, которая донимала нас с Сарой давече, а после бросилась выручать ее из завала.
- Спасибо, - твердо произнес я.
- Мы найдем ее, Стэн, - прошептала старая волшебница, - найдем их обеих.
Я опасался ей не поверить.

запись создана: 15.01.2013 в 19:53

@темы: Hurt/comfort, Missing scene, Алистер, Het, Humor, Зевран, Лелиана, Фанфик в работе, Винн, Стэн, фем!Серый Страж, Огрен, Romance, Морриган, Adventure, Dragon Age, POV, AU, R, Фанфикшен

---

[Nyota]

Название: Ведьма
Автор:  Hanako_Ayame
Бета:  Marion_Hawke
Категория: Star Wars: The Old Republic
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: Оргус Дин|герой Тайтона
Жанр: джен, юмор, пре-гет
Размер: мини (1206 слов)
Аннотация: герой Тайтона познает путь джедая.
Предупреждения: AU - фем!ГГ - датомирская ведьма.
Статус: закончен


- Дитя Датомира, - криво усмехнулся Оргус Дин и потрепал Кайсину по волосам. Та молчала, не подавая вида, что ее задел этот его жест.

Ей не нужен учитель; ей нечему учиться здесь. Она - датомирская ведьма, и ей не нужно это смешное имя, - падаван - не нужен скучный мир унылых мужчин и нерешительных женщин с вечно поджатыми губами, расхаживающих между старинных руин с таким видом, как будто бы под одеждой они не все голые. Но Мать Клана сказала, что так они отдают долг Величайшей, которая в свое время посетила Датомир, и в мрачные для Ордена годы передают джедаям свою лучшую ведьму, поэтому Кайсине придется полететь на Тайтон и вступить в Орден, который должен стать ее новым кланом.

Кайсина думала, что это она будет учить джедаев, а не они ее; она ошибалась. Но человек, имевший наглость объявить себя ее учителем, сумел ее заинтересовать. Он обрушивал скалы с помощью колдовства, которую здесь называли Силой, а еще он показал ей, как погружаться в себя и залечивать раны без долгих ритуалов и Воды Жизни. Он, правда, был мужчиной, - существом низшего порядка, кривила губы Кайсина - но знал почти столько же, сколько Мать Клана. Однако, выбрав датомирку себе в ученицы, мастер Дин почему-то не торопился передавать ей свои знания.

- Откуда ты столько знаешь? - спросила она Оргуса в тви'лекской деревне Каликори, надеясь лестью выманить у него бесценные сведения о джедайском колдовстве. Болтливые червеголовые, окружавшие их, раздражали ее, но учитель сказал Кайсине, что, если она не будет сдерживаться, то он выгонит ее за ворота и она будет сидеть там до тех пор, пока не поймет, как должен вести себя будущий джедай. - Ты же не женщина.

- Мир не делится на мужчин и женщин, - мастер пожал плечами. - Я учил и учился; вот откуда мои знания.

- Наши мужчины живут в деревнях в горах, - на губах Кайсины заиграла самодовольная улыбка. - Никто не учит их нашей магии. Но мужчины глупее женщин и медленнее схватывают информацию. А ты умен почти как женщина.

- Тебе бы понравилось быть мужчиной твоего племени? - внезапно спросил ее Оргус, сложив руки за спиной и повернувшись к падаванке лицом.

- Нет. Но я женщина, - возразила Кайсина. - С чего бы это мне забивать голову пустыми фантазиями? - она потерялась в непонятной ей логике разговора.

- С того, что самоуверенность однажды может стоить тебе жизни. А теперь иди, - кивнул ей учитель.

- Куда?

- Пройдись по деревне. Помоги тем, кому сможешь. А потом возвращайся ко мне.

- Ты должен учить меня, - ощерилась выведенная из себя ведьма. - А ты не учишь. А еще я не собираюсь помогать червеголовым. Они беспомощные и отвратительные, трата моего искусства на них - пустая трата времени!

- Ты права, должен, - кивнув, Дин сложил руки на груди, - и буду, когда и ты будешь готова. А ты не готова. Поэтому иди и сделай что-нибудь полезное, пока уже я не решил, что учить тебя - пустая трата моего времени.

Ночью Кайсина лежала без сна в своей комнате в Храме Ордена и смотрела в потолок, на который иллюминационные лампы бросали зеленоватые отсветы, напоминавшие ей о зеленом тумане под кровавыми небесами датомирских болот. Она не понимала, чего учитель Оргус от нее добивается, но у нее было такое чувство, словно он толкает ее в каком-то одному ему известном направлении, а она, словно дикий котенок манка, упирается и кусает его, концентрируясь на обидных толчках и щипках, а не на цели, которую он преследует. Она поднялась с постели и пошла в комнаты мастера. Двери были закрыты на магнитный замок с электронным декодером, но магия помогает перемкнуть платы, а колдовство - направить энергию в нужное русло и обмануть хитрую электронику.

Он спал, но почувствовал ее присутствие. Впрочем, это было несложно - датомирская ведьма, проявляя уважение к учителю, вошла громко, не таясь, вызывающе шлепая босыми ступнями по полу и всем своим видом давая понять, что не собирается скрыться в тенях и учинить насилие.

- Доброй ночи, - поприветствовала мастера Дина Кайсина, забравшись с ногами на его постель и положив руки на перекрещенные лодыжки.

- Слезь с моей кровати, - приказал учитель, приподнимаясь на локтях и с силой - или с досадой - проводя ладонью себе по лицу. Падаванка слезла на пол и уселась там, поджав под себя ноги.

- Я долго думала, - начала она, - и решила, что либо ты брюзгливый старик, либо пытаешься мне что-то объяснить, но не словами, а действиями, так, чтобы я поняла это сама. Что именно?

Оргус хмыкнул, откидывая одеяло и вставая с постели:

- Ну надо же, оказывается, я еще и на что-то намекнуть умудрился. Хорошо. Так вот как сама все поймешь - придешь и расскажешь мне. А теперь, - он взял ее за рукав пижамы, принуждая подняться с пола, и повел к дверям, - иди спать.

Кайсина просидела под дверями его спальни целую ночь, и утром, выходя, учитель споткнулся о нее, свернувшуюся в клубок у его порога. Споткнувшись, он выругался так, как джедаям ругаться не подобает. Ведьма сразу же проснулась и поднялась на ноги, готовая поделиться с ним своими размышлениями.

- Я думаю, что ты пытаешься учить меня сочувствию, - триумфально объявила она. - Этого требует ваш Кодекс.

Оргус Дин устало посмотрел на нее сверху вниз:

- Все хвалят моего падавана, и на то, чтобы понять, что я от нее хочу, у нее ушло всего два дня. Но я все равно считаю тебя ценным приобретением.

Кайсина испытала какое-то новое, странное чувство. Исследуя свои ощущения, она нашла неустойчивую сердцевину своего нынешнего состояния. Датомирка с интересом обнаружила, что уже не испытывает прежней уверенности. Она понимала Мать с полуслова, но несколько дней размышляла над причинами "сварливости" своего учителя и его упорном нежелании приступать к тренировкам, так до конца и не поняв его истинные мотивы.

- Ты считаешь меня плохим воином? - Дин шел по коридору, где голопроекторы в колоннах транслировали изображения выдающихся членов Ордена - человека, тви'леки, наутоланца и бита; Кайсина не знала их имен.

- Датомирскую ведьму - и плохим воином? - Оргус издал лающий смешок. - Что ты, ты даже слишком хороша.

- Неумелой ведьмой? - Кайсина попыталась схватить его за плечо.

- Откуда мне знать, я же мужчина. - она бежала за ним, босая, как ворнскра - за хозяином, норовя заглянуть в лицо. - Мужчины ведь ни ситха в этом не понимают.

- В чем же тогда дело? - наконец, воскликнула выведенная из себя Кайсина. - Почему ты не хочешь меня учить?

- Мозги, - Дин ткнул пальцем ей в лоб. - Используй их. У тебя же есть голова на плечах? И умная голова, ты в этом уверена. Не хочешь меня слушать, тогда думай, думай сама. Если додумаешься - обещаю - научу тебя всему, что умею.

- А если нет? - нахмурилась Кайсина. Мать Клана никогда не говорила ей о том, что джедаи могут от нее отказаться потому, что решат, что она им не подходит. Она хотела бы вернуться домой, но - не так, не с позором.

Оргус прищурился:

- Верну тебя на Датомир с ближайшим кораблем.

Ведьма так и осталась стоять в коридоре, вытянув руки по швам и открыв рот. Но, вспоминая тот день, она думала, что по-другому мастер Дин не смог бы заставить ее захотеть стать джедаем. Захотеть, чтобы доказать ему, и всем вокруг, - в первую очередь ему, конечно - что она не только датомирская ведьма, но и, может быть, нечто большее.

@темы: Humor, Gen, Star Wars, G

---

Тени прошлого. Глава 8. Крещение огнем. Часть вторая

[I_ll_Be_Yours]

Название:Тени прошлого
Автор: i_ll_be_yours
Бета: Архимедовна
Категория:Mass Effect
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:фем!Шепард, Тейн, Гаррус, Кайден, Джек, Джокер, новые персонажи, фем!Шепард/Кайден, фем!Шепард/Тейн
Жанр:AU,Action,Angst,Detective,Darkfic,Deathfic
Размер:Макси
Аннотация: Если пустить прошлое в настоящее, оно уничтожит твое будущее.
Предупреждения:Ненормативная лексика, ООС, насилие
Статус: В работе

Тени прошлого. Главы 1-3
Тени прошлого. Глава 4
Тени прошлого. Глава 5.Часть первая
Тени прошлого. Глава 5. Часть вторая
Тени прошлого. Глава 6. Адвокат дьявола
Тени прошлого. Глава 7. Maktub
Тени прошлого. Глава 8. Крещение огнем. Часть первая

Глава 8. Крещение огнем. Часть вторая

Каин ехидно улыбался, поглядывая на команду Шепард. Коммандера это, разумеется, раздражало, но осознание того, что без Каина она не найдет сына, останавливало ее от применения насилия. Химера растянула губы в еще большей улыбке.
— Чему ты скалишься? — не выдержала Джейн.
— Я знал, что выберусь отсюда.
— Твоя жизнь — это моя воля. Захочу, и останешься здесь. Мертвым.
Каин на ходу повернулся к ней.
— Наивная какая.
Он развернулся обратно, абсолютно уверенный в том, что Шепард не осмелится поднять на него руку. И Джейн в который раз сдержала себя.

Они прошли по коридору, минули два лестничных пролета и остановились около двери. Каин прислушался. Джейн вопросительно посмотрела на него. Он вытянул руку в сторону входа, пропуская ее вперед. Шепард открыла дверь и прошла мимо ухмыляющегося Каина. Едва она ступила за порог, по ней открылась стрельба из нескольких винтовок, сразу же расколов ее щит. Джейн метнулась обратно, столкнувшись с Гаррусом и едва не полетев вниз с лестницы.
— Ты же сказал, тут никого нет!
— Кажется, я ошибся.
Джейн схватила химеру за шиворот и пинком отправила в коридор. Каин вовремя сгруппировался и, кувыркнувшись, укрылся в небольшом проеме между помещениями.
— Сантьяго! Это я.
Шепард удивленно выглянула на Каина. Он медленно раскручивал кожаные пояски под одеждой, держащие ножи.
— Иди к черту, животное! Кого ты с собой привел? — Сантьяго выпустил очередь по стене, за которой стоял Каин. — Уж не тех ли, кто положил мою группу этажом ниже?
— Что предпочитаешь: их убил я или кто-то проник в лабораторию, за безопасностью которой смотришь ты. Выберешь меня — тебе меньше достанется от главы. Я ведь взбунтовавшийся зверь. Нет... На нет и суда нет.
Каин вытащил длинные тонкие спицы из рукавов и одну короткую, приложив ее к выемке на своем ошейнике. Перетерпев сильный импульс от «сети», он растворился в темной дымке, и спустя несколько секунд Шепард услышала хрипящие звуки и автоматную очередь. Еще через мгновение рядом с ней раздался хлопок, и появился Каин, держась за голову. Он передал ей два пистолета и три светошумовые гранаты.
— Вот так он и выбрался из «Тартара», — парень вытер кровавую дорожку под носом рукавом и выпрямился, снимая расплавленную спицу с ошейника. — Минус четыре наемника. Трое справа, один в таком же углублении, в котором был я. Сантьяго в центре этой группы. Еще пятеро слева. У всех «Армагеддоны». Зато у нас гранаты, — Каин вытащил еще одну короткую спицу, прикладывая ее к «сети». — И я.
Шепард с опаской посмотрела на него.
— Ну, чего ждем-то?!

Каин исчез в темной энергии. Шепард передала пистолеты Гаррусу и Тейну, поручив биотическую мощь Джек. Наемники отвлеклись на хлопок рядом с ними, когда Джейн кинула к их ногам гранаты, сдабривая наносимый ими урон тем, кто стоял ближе, ударной волной. Джек подняла в воздух стоявших справа, в то время, как Каин разобрался с тремя слева. Коммандер выхватила нож у одного из наемников, пробив ему щит и отправив в нокдаун. Каин пристроился сзади Сантьяго, намереваясь свернуть ему шею, но Шепард его остановила.
— Он мне нужен.
Джек осмотрела коридор. Заметив движение одного из наемников, она забрала пистолет у Тейна и произвела контрольный выстрел в голову. То же самое она сделала с другими, несмотря на небольшие отверстия в их головах от спиц Каина. Убедившись, что теперь в живых только они сами, Джек подошла к Шепард и передала пистолет ей. Джейн осмотрела оружие и взглянула на Сантьяго.
— Когда-то давно у меня была возможность убить тебя, но тогда я предпочла спасти рабочих, которые чуть не погибли в пожаре. Я надеюсь, тот счастливый случай для тебя, сейчас таковым станет для меня.
Видо всмотрелся в ее лицо. Конечно же, он знал, кто перед ним стоит, и кто почти десять лет назад гнался за ним через весь завод.
— Да? Пошла ты!
Джейн натянуто улыбнулась и без малейшего промедления прострелила колено наемника. Видо выругался, опускаясь на пол и проклиная женщину.
— Ты не поскупишься убить ребенка, чтобы приобрести бессмертие, — Джейн присела перед ним. — Тебе его уже пообещали?
— Я не помогал тебе во время войны, не стану и сейчас.
Шепард вынула кинетический нож и медленно покрутила им перед носом Видо.
— Когда я была маленькой, я впервые убила человека, который пообещал мне информацию о моей семье, но так и дал мне ее. Думаешь, сейчас меня остановит что-то, чтобы я не сделала того же с тобой?
Сантьяго усмехнулся.
— Я не боюсь смерти. В этом месте есть нечто страшнее.
— Я спрошу всего лишь раз — кто за всем этим стоит?
— Иди к черту.
Джейн резко повернула нож острием вниз и пронзила им ногу наемника. Сантьяго завопил.
— Ой, — спокойно произнесла женщина, наблюдая, как корчится мужчина. — Я дам тебе еще одну попытку.
— Мне плевать, как зовут моего босса, если он платит вдвое больше, чем я зарабатывал раньше.
— Однако твои деньги тебе ничем сейчас не помогут, — Шепард выпрямилась и нацелила пистолет в голову Сантьяго. — Передавай привет Заиду. Он будет рад твоему появлению в аду.
Каин усмехнулся, когда коммандер нажала на спусковой крючок, и тело Видо ничком повалилось на пол.
— Неплохо. Мы могли бы сработаться.
Джейн презрительно глянула на химеру.
— И не мечтай.
Каин развел руками, проходя мимо Шепард, совершенно не ожидая атаки с ее стороны. Она схватила его за запястье, заломив руку за спину, и прижала лицом к стене.
— Ты сказал, что здесь никого нет!
— Откуда я мог знать, что она активировала глушилки.
— Какого черта?
Каин свободной рукой показал на потолок. Джейн разглядела едва заметные красные огоньки. Она приложила его к стене еще раз и отпустила.
— Они блокируют все сигналы с этого этажа, и ваши сенсоры вам не помогут, — парень оправил рубашку. — Придется довольствоваться моим чутьем.
— Еще один повод...
Каин спокойно показал Джейн короткую спицу. Шепард гневно фыркнула, собирая оружие наемников. Винтовки она сразу же отложила в сторону — они им не по зубам — а и гранаты и пистолеты раздала всем. Каин вежливо отказался от оружия, мотивируя это тем, что в дальнейшем с сопротивлением наемников Шепард и Ко справятся сами. Его слегка подергивало от частых импульсов нарушенной системы «сети», и шел он уже позади всей команды, дабы не привлекать к себе внимание вспыхивающей темной энергией. Джейн изредка косилась на темные сгустки. Странный малый, рискует собой ради них или ради того, чтобы выбраться отсюда? Он мог без чьей-либо помощи выбраться из лаборатории, так почему не сделал этого раньше? Самодовольный, упрямый, пытается идти против заложенных в него генов. Может, таким же был и Калински? Шепард перевела взгляд на Тейна. Он единственный, кто контактировал с Майклом и, по-видимому, ничуть не удивлен поведением химеры. Каин шикнул на Джейн, качая головой и указывая на свой сломанный ошейник. Чем больше информации поступало к химере, тем чаще «сеть» посылала импульс в мозг Каина. Оба рукава были пропитаны кровью, а под носом парня снова собиралась бурая влага. Джейн молча отвернулась.

Выйдя к развилке коридоров, команда остановилась. Каин выступил вперед и, заметив тело в нескольких метрах от них, приблизился к нему. Поддев носком обуви плечо убитого, Каин цокнул языком и отпрянул назад. Шепард увидела близнеца химеры, с растекшейся по лицу бурой кровью. Каин выхватил пистолет из руки коммандера, оглядывая помещение.
— Она все-таки до него добралась, — он лихорадочно озирался по сторонам. — Она чертов Высший адепт, дело плохо. Очень плохо.
— Ты не знал об этом?
— Догадывался. Видишь сгустки крови? — Каин присел перед трупом брата и провел пальцами по его лицу, перетирая кровь между ними. — Она сломала его экран, убив тем самым. Мозг не выдерживает такого количества энергии и буквально вскипает, — он приоткрыл веки Авеля, показывая маленькие, словно точки, зрачки. — Черт!
Каин выпрямился, вытерев руку о рубашку, и отошел в сторону.
— Авеля не сажали в «сеть», потому что он был послушным. Сайрин — цепной пес лаборатории, которая ненавидела всех вокруг. Ну, а я... Если она придет за мной, достанется и вам. Лучше разойтись, — Каин передернул затвор пистолета. — И лучше вам вообще не попадаться ей на глаза, — он в упор посмотрел на Шепард. — Особенно тебе.
Коммандер приблизилась к химере.
— Что ты знаешь?
Он не ответил, замерев и уставившись на появляющуюся темную энергию в конце коридора. До Шепард донесся мотив Рождественской песенки. Она медленно обернулась. Каин схватил коммандера за плечо, уводя ее с линии огня, и выступил вперед, открывая огонь по появившейся химере.
— Уходите!
Пули остановились в метре от химеры, набирая обороты, и рикошетом полетели обратно, вонзившись в грудь Каина. Химера подняла голову и вперилась черными глазами в Шепард.
— Здравствуй, мама.
В следующую секунду химера исчезла в темной энергии и, появившись в центре команды, активировала заряд Новой, вцепившись в горло Джейн и пригвоздив ее к стене.
— Наконец-то, мы встретились.
Сайрин легким движением откинула от себя Шепард на пришедшую в себя Джек и исчезла.
— Что за мать твою?! — Джек помогла коммандеру подняться и посмотрела на истекающего кровью Каина. — Мама???

Шепард не ответила, судорожно вдыхая воздух. Ни от кого не ускользнуло сходство химеры и коммандера — такие же рыжие волосы, телосложение полностью, как у Джейн, даже ведение боя. В чем-то она была похожа и на Тео, что сбивало с толку еще больше. Женщина приложила руку к глазам. Прикосновение химеры вызвало давнее воспоминание о потере. Этого не может быть. Джейн открыла глаза. Помещение медленно теряло свои очертания, словно краска, стекающая по стенам, открывая совершенно другой вид на окружающее. Только не сейчас. Шепард медленно перевела взгляд на ярко-алую ауру Каина. Он шевельнулся и прохрипел:
— Ненавижу это.
Каин сел, вытащив отторгающиеся телом пули. Джек с Гаррусом очумело смотрели на него.
— Ну что? — всплеснул руками Каин. — Я же Берсерк. Наполовину.
Он отбросил пули, проверяя боеготовность пистолета.
— Ты ведь знал, что все так будет, — Шепард оглядывалась по сторонам.
— Да. Хотел ее отвлечь. Кто ж знал, что она...
Парень глянул на коммандера. Уж он точно знал, как Сайрин среагирует на Шепард.
— А, к черту! Надо выбираться отсюда. Вон за тем поворотом коридор, который ведет в боксы. Идите туда. Я постараюсь отвлечь эту стерву.

Джейн прищурила взгляд, заметив побагровевшую ауру химеры. Он врал или скрывал что-то? Шепард заметила это, еще когда они встретились. Каин знает что-то не только о Сайрин, но и о Шепард, и коммандеру было очень интересно, что же это. Каин прикрикнул на них, отправляясь в противоположную сторону. Джейн быстрым шагом пошла по указанному направлению, но на середине пути замерла. Зрение резко изменилось: стены стали черными, практически прозрачными, и там, куда они шли, не было ни одного яркого пятна — свидетельства присутствия человека. Шепард развернулась.
— Шепард? — Джек окутывал огненно-оранжевый свет.
— Мы не туда идем, — Джейн уставилась в одну точку, пытаясь анализировать поступающую информацию. Голова начинала жутко болеть. — Он дал неправильное направление.
Она попыталась выйти на связь с Евой, но включенные глушилки гасили любой сигнал. Фоакс говорила о том, что Берсерки ощущают своих сородичей, и раз Шепард сейчас в том же состоянии, что и на Омеге, она должна чувствовать сына. Каким-то странным образом. Она слышала далекий холодный голос, твердивший об опасности, но никак не могла определить направление. Джейн в растерянности еще раз оглядела коридор и вернулась на место встречи с Сайрин. В атмосфере витала темно-фиолетовая дымка. Таким же цветом представлена аура Евы. Значит, химеру легко найти по подобному следу. Шепард неспешно двинулась вперед, заметив еле уловимые бордовые пятна в центре темных сгустков. Каин, подонок! Он знал куда идти и намеренно указал неверный путь. Какую цель он преследует? Коммандер ускорила шаг и, завидев узкий темный коридор, побежала. В конце него стоял Каин, вытянувший шею и вглядывающийся в полумрак.
— Каин!
Едва Джейн вбежала в коридор, ее тут же отбросила назад мощная ударная волна. Из дымки появилась Сайрин, вынимающая нож. В один прыжок она преодолела расстояние до Шепард, замахиваясь и целясь точно в голову. Джейн увернулась от удара, перехватив руки химеры. Нож оплавил броню на предплечье, соприкоснувшись с кожей, и вызвал жгучую боль в связках. Шепард коротко вскрикнула, упираясь ногой в живот химеры, и оттолкнула ее от себя. Сайрин снова исчезла в темной энергии. Джейн быстро вскочила и сняла оплавленный кусок брони. Место ранения горело от ожога. Использовав панацелин, Шепард подошла к Каину, сидевшему на полу со склоненной головой. Приблизившись, женщина заметила прожженный след в рубашке химеры и обуглившуюся кожу на груди парня. Сайрин снова его достала. Какая же она быстрая! Только что она едва не убила ее и, потерпев неудачу, прикончила Каина. Фоакс была права — телепорты проблема еще та. Джейн услышала приближающиеся шаги и резко встала, развернувшись к выходу. Это была ее группа. Что-то долго они шли до этого места. Сколько прошло времени с момента их расставания? Шепард была уверена, что они рядом.

Джейн вошла в темный коридор, оглядываясь по сторонам. И только сейчас коммандер заметила, что она рядом с боксами, но другими. Ее окатила холодная волна. Каин еще был в отключке, от сопартийцев шли иные ощущения. Шепард обернулась в самый дальний и самый темный угол. Там кто-то был. Незнакомый, но сильно притягивающий. Джейн включила фонарик на пистолете и, выставив его вперед, неспешно двинулась по направлению холодной волны. Внутри бокса кто-то шевельнулся. Шепард прищурилась. Аура полностью сливалась с темнотой, не позволяя определить, кто же там. Коммандер осветила помещение и заметила кнопку включения света как раз около стекла бокса. Помедлив, она нажала на нее. Сидящий в боксе мальчик резко среагировал на включившийся свет, вздернув голову к потолку.
— Тео!
Джейн прильнула к стеклу, постучав в него. Тео медленно повернул голову на нее, с интересом проводя по матери взглядом. Шепард напряглась. Он неподвижно сидел на месте, вглядываясь в лицо Джейн. Джек упоминала, что химера что-то вколола мальчику, возможно, его поведение -реакция от неизвестного препарата. Тео расширил глаза и, вскочив на ноги, произнес «мама». Шепард едва улыбнулась и осмотрела стекло бокса. Подав знак, чтобы Тео отошел от окна, коммандер выстрелила несколько раз в центр. Пули рикошетом отлетели в сторону Джейн.
— Черт! — Джек пригнулась от звука разлетающихся пуль.
Она посмотрела на бокс, собрав всю биотическую энергию в кулак, и направила ее на окно. Так же как и пули, энергия отскочила от стекла и отбросила Джек к противоположной стене. От удара головой о стену подопытная потеряла сознание. В закуток вошел Каин.
— О, я не успел предупредить.
Джейн мигом схватила его за шею, прижав к стеклу бокса.
— О чем?!
— На боксах такие же щиты, как у наемников, только еще круче. Ни биотика, ни оружие не пробьет их.
Шепард ругнулась, пытаясь установить связь с Евой.
— Нам нужен обходной путь! И в этот раз, ты покажешь правильный.
Каин потер шею.
— Вообще-то я показал правильный. Какого дьявола ты сюда ломанулась?
Джейн наставила пистолет на химеру.
— Ты сейчас же телепортируешься в бокс и заберешь моего сына!
Каин покачал головой.
— Видишь это? — он показал на полыхающие разряды от «сети» на шее. — Если я еще раз телепортируюсь в «сети», я умру. Или застряну в пространстве. Ты же не хочешь, чтобы это случилось в тот момент, когда у меня на руках будет твой сын?
Шепард уже замахнулась для удара, но ее руку перехватил Тейн.
— Найди мне Фоакс! — женщина оттолкнула от себя дрелла.
Криос выбежал из помещения. Гаррус пытался привести в сознание Джек. Шепард обхватила голову, повернувшись к боксу. Тео неотрывно смотрел на нее.
— Я вытащу тебя отсюда, малыш. Все будет хорошо.
Мальчик едва кивнул. Джейн сдержала подступившие слезы. Не стоит показывать сыну свои волнения. Она справится.

— Будет лучше, если мы сейчас же пойдем обходным путем, — сказал Каин. — Правильным направлением. Мы выйдем к дверям этого бокса.
— Я не оставлю его одного.
— Он же знаком с..., — Каин указал на турианца, — ним.
Гаррус обхватил Джек за талию, помогая ей подняться.
— Мы справимся, но думаю, стоит поторопиться, — Вакариан глянул на Джек. — Ее здорово приложило.
Жаклин выругалась, держась за голову. Шепард ободряюще улыбнулась сыну и уже двинулась к выходу, когда по помещению разнесся мотив песенки.
— Опять она, — промолвила Джек и тут же вскрикнула от сильной боли в голове.
— Сайрин, отпусти ее! — крикнул Каин, поднимая пистолет и ища глазами химеру. — Тебе ведь не она нужна.
Позади Каина появилась темная дымка. Сайрин обхватила голову химеры и резким движением свернула шею Каину.
— И то верно, — химера сверкнула глазами и, телепортировавшись, оказалась рядом с Джейн. — Знаешь, что может быть страшнее всего? — химера обхватила горло Шепард, надавив коленом на рану на бедре. — Боль моральная.
Сайрин с легкостью пригвоздила коммандера к полу, поставив ногу на ее шею, и медленно склонилась над ней.
— Но мне она уже не грозит. Остались лишь неприятные воспоминания.
Звук выстрелов отвлек химеру, заставив раствориться в энергии. Гаррус перезарядил винтовку, приближаясь к Шепард. Джейн перевернулась на живот, откашлявшись и принимая пистолет от турианца. Тело лихорадило от боли, голову словно сжали в тисках, дыхание участилось. Гаррус предложил панацелин, но Шепард отказалась. В крови итак бушевало достаточно количества адреналина. Женщина посмотрела на Каина. Вот уж кому не повезло, так это ему. С одной стороны умирать уже в третий раз не то чтобы неприятно — крайне болезненно, учитывая методы Сайрин. С другой — если бы не Берсерк, Каин уже давно был бы мертв. Вражда между химерами, по всей вероятности, идет с давних пор.

Шепард, хромая, подошла к боксу и, обернувшись к окну, замерла. Черные, непроницаемые глаза с ненавистью смотрели на нее. Химера стояла позади Тео, держа в руке нож, приставленный к горлу мальчика.
— Я могла бы назвать его своим братом, но с учетом всей ситуации, он лишь мелкая фигура в моей стратегии, — химера присела, прислонившись своей щекой к щеке Тео. Он испуганно попятился от нее. — Маленькая, но такая действенная фигурка.
— Отойди от него!
— Почему он? Почему я не заслужила такую же жизнь, как он?
Джейн обдало сильной вибрацией. Ауры Тео и химеры были абсолютно идентичны. Что это такое? Где Фоакс или Ева, которые могут объяснить непонятные сигналы.
— Я уже убивала своего клона, убью и тебя.
— Я не твой клон! — химера сильнее прижала к себе Тео. — Разве ты не видишь сходства?! На кого мы похожи?!

Шепард покачала головой. Ее дочь не может быть жива. Никак. Еще услышав имя химеры, Джейн растерялась. Они с Кайденом выбрали имена сразу же, когда узнали, что ждут двойню. Тео и Сайрин. Конечно же, сейчас, когда химера стояла рядом с мальчиком, Джейн видела сходство, очень сильное, но заставить себя поверить в то, что ребенок, которого она считала мертвым, сейчас стоит перед ней, Шепард не могла. Химера выпрямилась.
— Конечно, кому нужна неидеальная дочь, когда ее место может занять прекрасный сын. Я стала твоим самым нежеланным подарком на Рождество. Не так ли, мама?
— Ты не можешь быть моей дочерью.
— Разумеется. Ведь ты отказалась от меня! Заменила меня другим! И знаешь, что? Я заберу у тебя твою жизнь так же, как это сделала ты.
Химера запустила пальцы в волосы Тео, сильно сдавив его голову. Бокс наполнился темной энергией. Сайрин напевала песенку, не отрывая взгляда от Шепард, и все глубже проникала в сознание Тео. Мальчик истошно закричал, обхватывая голову и пытаясь отцепить от себя руки химеры.
— Нет! — Джейн схватила винтовку и прикладом попыталась разбить окно бокса. По стеклу прошел разряд, и Шепард отбросило в сторону.
— Наши ошибки вершат нашу судьбу, — хрипло произнесла химера, расширив глаза и сгустив вокруг себя энергию.
Из носа Тео медленно поползли струйки темной крови.
— Нет-нет-нет, — Шепард вскочила на ноги и, бросившись вперед, столкнулась с появившимся заграждающим полем. Собрав всю биотическую силу, Джейн попыталась прорвать руками поле, но вызванный резонанс от двух разных энергий лишь отзывался болью во всем теле.
— Джейн, ты убьешь себя! — Гаррус приблизился к ней.
— Назад!

Не обращая внимания на предупреждения Шепард, турианец обхватил ее руками, получив изрядную порцию разряда, и оттащил от поля.
— Нет! Тео!
Химера прикрыла глаза, растягивая губы в усмешке, и нанесла последний удар по сознанию Тео. Крики мальчика стихли. Он медленно опустился на пол. Джейн перестала вырываться от Вакариана, ощущая, как немеет все тело. Гаррус удержал ее от падения, глядя на химеру.
— Где бы ты ни была, мы найдем тебя.
— Можете начинать.
Сайрин растворилась в энергии и тут же появилась рядом с ними, нанося сильные удары по корпусу турианца. Вцепившись в его броню, химера занесла руку с ножом для удара.
— Попрощайся со своей жизнью!
— Прощай! — Джек выстрелила несколько раз в химеру, в этот раз наконец-то попав в нее.
Химера отскочила от Гарруса, зашипела и исчезла.
Джек опустила пистолет, посмотрела на пустой магазин и отбросила оружие.
— Шеп, — она подошла к лежащей на боку Джейн. — Шепард!
Коммандер не отвечала. Подопытная приподняла голову Джейн, ощупывая пульс на шее. Кивком подозвав Вакариана, они подняли Шепард на ноги, поддерживая с обеих сторон. Выглядела она еще хуже, чем после возвращения с Омеги. Застывший взгляд, ранение на руке кровоточило, и держаться на ногах своими силами она не могла. Джек бросила взгляд в бокс, проглотив стоявший в горле комок. Где эта чертова арабка со своей ручной химерой?! Заграждающее поле исчезло вместе с Сайрин. Джек нахмурилась.
— Эй! Где этот отстой?
Жаклин кивнула на место, где ранее лежал Каин. Турианец покачал головой.
— Все это нечисто.
Они вышли из помещения, направляясь к двери.
— Стойте, — хрипло проговорила Джейн. — Я не могу оставить его здесь.
Джек переглянулась с турианцем.
— В любом случае, нам нужно выйти отсюда, чтобы попасть в другой коридор.
— Ты задела ее? — Шепард вперилась глазами в яркие пятна крови на полу.
— Да. Она заслужила.
Джейн твердо встала на ноги, чувствуя приближение холодной волны. Шум в ушах сменился звоном, усиливая и без того сильную боль в висках.
— Ты лишь разозлила ее.

Впереди замаячила фиолетовая дымка. Химера раскрыла ладонь, показав окровавленные пули, и отбросила их, пожирая ненавистным взглядом Джек.
— Нужно нечто большее, чем пистолет, чтобы убить меня.
Джейн подняла голову. Эта мразь убила ее сына — смысл всей ее жизни. В голове перемешались воспоминания о Тео, о его нелегком появлении на свет, все минуты, проведенные рядом с ним. Вся та жизнь, от которой Джейн оказалась, выбрав семью. Звон внезапно стих, тело окатила горячая волна. Шепард распрямилась, оглядывая химеру — выявляя наличие оружия и слабые места. Руки налились необычайной силой.
— Думаю, у нас это есть, — грудным голосом произнесла Джейн.
Опередив химеру, Шепард преодолела расстояние между ними биотическим зарядом, обрушив на нее кулачные удары. Сайрин, поставив блок, перехватила ее кулак, схватив свободной рукой за шею. В голове женщины вспыхнула боль наравне с появившимися воспоминаниями.
— Нравится? — самодовольно выкрикнула химера, заломив руку Шепард и, развернувшись, ударила локтем между лопаток.
Джейн сдавленно охнула, опустившись на одно колено, стараясь сконцентрироваться на хаотичных движениях химеры. Ловко перепрыгнув через нее, химера нанесла хлесткий удар с ноги в челюсть коммандера. Шепард рухнула на пол, сплюнув выбитый зуб. Ярость нарастала все больше. Сайрин наскочила на нее сразу же, приставив колено к пояснице коммандера и взяв в захват за шею.
— Слишком просто, — прошипела химера ей на ухо, упираясь в позвоночник и сдавливая горло Шепард железной хваткой. — Я уничтожу тебя твоей же жизнью!

Перед глазами заплясали давно забытые образы родителей, тяжелые годы в приюте, а после на улицах грязного, насквозь прогнившего города, многочисленные смерти близких, друзья, враги, не принятые решения или наоборот, принятые неверно. Лица сливались, скручиваясь в единую массу, а следом за ними в водоворот затягивались последние прожитые года. Она зажмурилась, противостоя поступающей информации, сконцентрировавшись на злости, кипящей внутри.

Маленький деревянный домик, с покосившейся дверью. Пыльный пол, с лежащими на нем сухими листьями вперемешку с обветшалым тряпьем. Плюшевый медведь, раскинувший в сторону лапы, словно встречал ее с объятьями...
Красные, горящие глаза, с вытянутым зрачком.
— Шепард!

Джейн раскрыла глаза. Изогнувшись, она схватила химеру за шкирку и, выгнув спину, перекинула ее через себя и тут же подскочила к ней. Шепард обхватила лицо Сайрин, показав хищные звериные глаза. Ухмылка исчезла с лица химеры.
— Но ты...
Коммандер сжала запястья Сайрин, всем телом наседая на нее, опуская к полу.
— Авангард твоей смерти, — продолжила Джейн, поставив ногу на грудь химеры и, оттолкнув от себя, активировала боевой инструметрон.
Химера попыталась исчезнуть в энергии, но Зверь, тяжело опустив руку на ее горло, не позволил это сделать.
— Как ты там сказала? Наши ошибки вершат нашу судьбу? — Шепард приблизилась к лицу химеры. — Вот и расплата твоя, за твои ошибки.
Женщина занесла руку, резко опустив ее, лезвием пронзив голову химеры. Убрав инструметрон, Шепард выпрямилась, закинув голову назад. Обстановка сливалась в сплошное неразличимое месиво. Где-то вдалеке Джейн слышала свое имя. Еще спустя секунду слух прорезал механический голос, предупреждающий о самоуничтожении. Кто-то подошел к ней и коснулся плеча. Инстинкт сработал сразу же. Стремительно вскочив на ноги, Зверь перехватил руку неизвестного и, приставив локоть к чужому горлу, впечатал в стену.
— Джейн, — выдохнула Фоакс.


Асийя постукивала ногтями по столу, терпеливо ожидая закачки информации. Ева исследовала базы данных, с которых происходила выкачка, в надежде обнаружить зашифрованные каналы. Оказалось, в спуске на нижние уровни к серверу нет надобности. Все консоли были соединены друг с другом, предоставляя доступ из любой точки лаборатории. В том числе и к камерам наблюдения. Фоакс смотрела на мелькающую перед глазами скачиваемую информацию и пыталась понять, как она не заметила такие дела «Миллениума». Даже с полученным несколько лет назад предупреждением и небольшой базой данных, она все равно упустила из виду самое главное. Гоняясь за своими демонами, Фоакс проморгала очевидное. И теперь она понятия не имела, как все рассказать Шепард. Или не рассказать, но сделать так, чтобы все эти дела не дошли до нее. Феникс и так была готова пустить всю команду по ложному следу, дабы оказаться в самом низу лаборатории, с целью завладения нужными источниками. Теперь, просмотрев базу, она пришла к выводу, что своим эгоизмом подвергла бы Джейн еще большим испытаниям. Пора отказаться от своих дел и сконцентрироваться на чем-то одном.
Ева хмыкнула. Для Фоакс нынешнее проявление эмоций у химеры было более чем неожиданным явлением. Химеры скрытные существа, если какая-то часть чувств присутствует в них, они тщательно это скрывают. Например, экраном, ставя его сами на себя. Но когда экран дает трещину, сквозь нее в первую очередь просачиваются негативные эмоции — самая лучшая пища для адептов и конфликтующих со своим существом Берсерков.
— Прекрати, пожалуйста, — укоризненным тоном произнесла Фоакс.
Ева медленно повернула голову в ее сторону.
— И как ты надеешься скрыть все это?
— Я умею врать.
Химера отвернулась, продолжая просматривать каналы.
— Но знать все я не могу, — тихо сказала арабка.
— Я заметила, что тебя это задело. Если Каин спустит тормоза, плохо будет всем.

С появлением исчерпывающей информации Каин стал препятствием на пути Феникс. Он знал больше и в их общем деле мог помочь. Но в то же время эти знания, которыми он так любит распространяться, могут понести невообразимые последствия. И опять перед Фоакс стоял выбор: в пользу себя или в пользу Шепард. Каин сейчас с ней, что может ему помешать не выложить Джейн все от начала и до конца, учитывая, что Калински занимался делом Шепардов чуть ли не с самого падения «Миллениума». Фоакс закрыла документы под грифом «Е: Шепард» и нахмурилась. Дело не просто дрянь. Новая информация выявила наружу все просчеты Фоакс, начиная с привлечения Тейна к этому делу. «Калински, какого рожна ты не предоставил нам все с самого начала?» Внезапно Феникс осенило: Тейн единственный из их тройки, кто контактировал с Майклом и, возможно, даже встречался. Фоакс уставилась в пустоту.
— Наконец-то ты догадалась.
— Ева, прошу тебя!
Арабка опустилась на стул.
— Почему вы такие?
— На его месте, с такой информацией, я поступила бы так же.
Феникс покачала головой. Химеры всю свою жизнь действуют исключительно ради выгоды. Они любят пользоваться чужими мыслями, направлять их в то русло, какое необходимо для достижения целей. Не важно каких. Так они ощущают свое превосходство над другими. И, конечно же, те, кто остался в живых после штурма лабораторий, едва ли не с рождения ненавидят «Миллениум» и его сотрудников. Когда Фоакс встретила Еву, заверить ее в своих исключительно добрых помыслах было сложно. Однако, в то время Асией двигало чувство долга перед всеми, кто подвергся вирусу, и Ева согласилась помочь ей. Позже неприязнь к Феникс стерлась, ведь все ее мысли были как на ладони. Даже вынужденный обман не казался Еве чем-то неправильным. «Необходимое зло», — так говорила Фоакс, и Ева соглашалась. Теперь зло необходимое стало злом реальным. Шепард не из тех, кто прощает предателей. Более того, и Ева и Фоакс прекрасно знали, что коммандер делает с такими.

— Феникс, кто-то пытается взломать мой фаервол.
— Система безопасности?
— Нет. Кто-то реальный. Он... Отключайся! В сети вирус!
Омнитул Евы вспыхнул голубым светом и погас. Химера сбросила с руки браслет инструметрона.
— У тебя ведь есть резерв? — Фоакс поддела кончиком ножа оплавленный браслет.
— Я профессионал. Надеюсь в этот раз у нас больше информации?
Феникс просмотрела данные и утвердительно кивнула. На верхнем этаже послышалась стрельба. Арабка вопросительно посмотрела на химеру. Та покачала головой, надевая новый браслет.
— Я надеюсь, мы ничего не упустили?
Ева недовольно глянула на Феникс и прошла к дверям.
— Заблокировано. Но есть вариант, который тебе очень понравится.
Химера вывела на инструметроне вентиляционную шахту. Асийя вздохнула.
В шахте до них доносились некоторые обрывки разговора между Каином и Сантьяго. Фоакс недоуменно поглядывала на Еву. Каин может телепортироваться в «сети»! Вот почему клетки Калински чаще других использовали для клонирования. Он действительно был уникальным, как и Ева. Феникс мотнула головой, услышав очередной хлопок телепорта — он же убьет себя раньше, чем положено. Стало понятно, из-за чего Каин не мог самостоятельно выбраться из лаборатории: ему нужен отвлекающий маневр и тут-то появляется Шепард, которой он незамедлительно пользуется. И пользуется довольно коварно, обладая нужной информацией. Провоцируя Джейн, Каин лишь убеждается в своей безопасности. Максимум, она переломает ему кости, но для Берсерка это сущие пустяки, хоть и довольно неприятные.

Выбравшись из шахты, Феникс сверилась с их положением. Коридор, в котором Шепард столкнулась с Сантьяго, находился через стену, за ними. Асийя оглядела помещение, в котором они оказались. В воздухе витало большое количество вибраций. Ева вглядывалась в оставленные следы аур.
— Что ты видишь?
— Нечто необычное.
— Мне нужны твои глаза.
— Ты уверена?
Вместо ответа Фоакс протянула руку химере. Ева сняла перчатку и сцепила пальцы с пальцами женщины. Как бы Феникс не практиковалась, привыкнуть к прикосновению химеры невозможно. А уж привыкнуть к проникновению в разум, тем более. Асийя переборола тошноту и, открыв глаза, рассмотрела следы. Вдоль стен пролегла темная дымка с яркой фиолетовой сердцевиной — след истинной химеры. Каин — гибрид плюс еще и клон, и его аура отличается красным нутром с белыми волнами в центре. След Шепард более походил на след химеры, что указывало на их близкое родство, с той лишь разницей, что в ауре Джейн в большей степени преобладала сила Зверя — яркое алое пятно.
— Значит, химера настоящая.
Ева едва кивнула.
— Но если в Шепард больше от Берсерка, что весьма странно, то в Сайрин задействованы гены химеры.

Феникс глубоко вдохнула, ощущая, как ее начинает мутить, и отпустила руку Евы. В голове непрестанно крутились прошлые воспоминания. Фоакс знала, чем может обернуться проникновение химеры в разум Берсерка, который давно не проходил Очищение. Она давно размышляла на тему экранирования, но до конца не была уверена, не причинит ли это еще вреда Зверю. После проникновения все эмоции ощущаются сильнее, и в этот момент до Фоакс донеслась жесткая волна отчаяния и гнева. Ева так же сосредоточилась на поступающих голосах. Они были далеко от Шепард, и глушилки не позволяли выйти на связь с кем-либо. На пересечении коридоров они столкнулись с Тейном, вкратце объяснившим всю ситуацию. Еще чуть позже на них налетел высвободившийся из «сети» Каин, за что он тут же получил порцию негодования от Фоакс, аргументированную тем, что Каин единственный, кто мог бы помочь Шепард.
— Теперь могу, — он по обычаю развел руки, показывая на свободную шею.

Феникс вбежала в коридор к боксам в тот момент, когда Джейн убила химеру. Арабка замедлила ход, глядя на полыхающую красную биотику коммандера. Приблизившись, Феникс почуяла печать смерти. Вид измученных Джек и Гарруса подтверждал опасения Асийи.
— Джейн?
Под прикрытыми подрагивающими веками Фоакс разглядела красную радужку и звериные зрачки. Сильное моральное потрясение — это первый шаг к становлению Берсерка, и после убийства в таком состоянии Зверь не скоро отпускает своего хозяина. Феникс коснулась плеча Шепард. Она молниеносно перехватила ее руку и прижала к стене, сдавив горло предплечьем.
— Джейн... Это я, Феникс.
Джейн, прищурившись, оглядела лицо арабки и сильнее сдавила ее горло. Желание показать свое превосходство может сравниться лишь с жаждой крови, а остановить разбушевавшегося Берсерка сложно. Фоакс ощущала, насколько сейчас был силен Зверь Шепард. Первая кровь сделала свое дело.

— А я все думал, почему ее убрать не могут, — Каин оглядел руку Сайрин с прикрепленным механизмом. — Вот же... мерзость. Трансмиттер настроен на ее сердцебиение. Нужно валить отсюда, срочно!
Он обернулся к Джейн.
— Шеп, потом разберешься, — Каин потрепал ее по плечу.
Шепард переключила внимание с Фоакс на него.
— Кто она? — Джейн схватила химеру за грудки.
— Она уже все рассказала тебе.
Женщина приложила Каина об стену, усилив хватку.
— Моя дочь умерла пять лет назад! Это к сведению каждого!
— Она не умерла, — прохрипел Каин. — Ее забрали.
Джейн, вспыхнув биотикой, отпустила химеру и развернулась к помещению с боксами.
— И я не позволю этому случиться еще раз.
— Ты куда?
— Я должна забрать своего сына.
— Что?
Воздух прорезал хлопок и перед Шепард появился Каин.
— Ты спятила?! Это место сейчас взлетит на воздух. У нас нет времени!
Джейн с размаху врезала химере и впечатала в пол.
— Если бы ты помещал ей, мой сын был бы жив! Но тебя не было! Так что не ставь мне условия. Ты что-то скрываешь. И она, — Шепард указала на Фоакс, — тоже. Когда я узнаю что, вам обоим не поздоровится.
Женщина тряхнула парня и, выпрямившись, столкнулась с Тейном.
— Мне жаль, Шепард, но он прав.
— А с тобой то что?
— До самоуничтожения осталось четыре минуты, — оповестил голос ВИ.
— Не стой на моем пути.
Тейн вгляделся в горящие глаза Шепард. Любое противодействие с его стороны грозит смертью.
— Или что?
Джейн вплотную приблизилась к дреллу, ощущая спокойствие, чуть ли не равнодушие. Если бы Шепард попыталась предпринять какие-то меры против Криоса, она была уверена, он ответил бы ей тем же.
— Ты уже ничего не исправишь. Надо уходить, иначе мы все погибнем.
Дрелл обхватил ее за талию, уводя от темного помещения.
— Нет!
— Гаррус!
Против двоих Джейн уже ничего не могла сделать. Силы медленно покидали ее, очертания приобретали свой первоначальный вид.

— Почему двери не разблокировались? — спросила Асийя, заслышав глухие крики из-за стен.
— Потому что это Сайрин. Ей плевать на всех.
— Представь, что ты убил бы ее раньше, не зная о передатчике.
Каин остановился возле лифта и развернулся к Фоакс.
— Тогда я сделал бы вам всем огромное одолжение.
Обойдя охранную систему, Ева привела в движение лифт и обнаружила доступ к нейтронной зачистке, не затронутой вирусом Сайрин. Химера мысленно улыбнулась, активируя систему. Механический голос оповестил о проведении зачистки.
— Что за..., — Джек глянула на химеру.
Каин ухмыльнулся, заходя в лифт и поторапливая других.
— Мы ведь не хотим, чтобы хоть кто-то выбрался отсюда, верно? — он окинул биотичку хищным взглядом.
— Двери и так заблокированы.
— Что ты понимаешь?
Парень посмотрел на спокойную Еву. Его план начинал работать. Хоть он и не может влиять на мысли химеры, со своими знаниями и тем, что уже открылось Еве и Фоакс, будет легко свергнуть арабку с ее насиженного пьедестала. Шепард предстояло многое узнать, и Каин следовал разработанной тактике. Берсерки, да и химеры тоже, не терпят присутствия своих сородичей из-за постоянной борьбы за свою территорию и иерархического подчинения. Как эти двое ужились друг с другом, Каин смутно представлял, но в одном был уверен — когда Берсерк Шепард полностью возьмет над ней контроль, несладко придется каждому на корабле. В первую очередь Фоакс. Сейчас она уверена в своих силах, но сомнения начинают зарождаться, и Каин четко уловил ее сожаления о том, что они вообще попали в лабораторию. Он знал, какие тайны хранятся на сервере и как, обладая ими, можно настроить двух Зверей против друг друга. Фоакс вряд ли будет грозиться убить кого-нибудь, а вот Шепард...
Каин сузил глаза, ощущая холодок, пронесшийся по коже. Ева попыталась проникнуть в его разум. Он ухмыльнулся. С врожденной защитой ему нечего опасаться проникновения. Фоакс ощущает лишь эмоции, которых у химер в принципе нет, а распознать чувства гибрида вдвойне сложней из-за высокого контроля над самим собой. Все шло по плану.
— Знаешь, какое одолжение ты мог бы сделать? — неожиданно произнесла Шепард. — Если бы забрал Тео из той коробки.
Джейн потянулась к химере, но Каин тут же схватил ее руку. Ее сил против него было маловато.
— Ты знаешь, кто такая Сайрин? Гребанный высший адепт, которого не переносят другие, низшие химеры. Она позаботилась о том, чтобы я не имел доступа ко многим помещениям в «Олимпе». И тот барьер, из-за которого пострадала твоя соратница, не пропускает таких, как я. Не стоит обвинять меня в твоей ошибке.
Каин отпустил ее руку и отвернулся.
— Я указал тебе правильное направление.

Они выбежали из лифта, когда из-под земли уже раздавались взрывы. Вызвав челнок, группа едва успела подняться в воздух, оставляя позади проваливающиеся руины столицы. Уж чем была заложена вся лаборатория, не знал даже Каин, но ударная волна изрядно тряхнула челнок перед отправкой с планеты.
— Что это такое было? — удивленно спросил Джокер, когда челнок опустился в доке «Нормандии». — Я не помню, чтобы у вас была такая взрывчатка. Я взрыв отсюда увидел.
Шепард первая вышла в док, быстрым шагом направляясь к лифту.
— Джокер, ни слова об этом, — Джек потерла ушибленную голову.
— Что случилось? Вы нашли Тео?
— Джефф! Ни. Слова.
— Что..., — пилот замолк. — Нет... Только не говори, что...
Джек покачала головой, опускаясь на пол.
— Тебе надо в медблок, — Гаррус протянул ей руку.
— Да? Я лучше турианского чаю выпью, чем позволю ей прикасаться к себе.
Подопытная смерила злобным взглядом Фоакс. Пробубнив нелестные высказывания, Джек поднялась, отказавшись от помощи турианца, и развернулась в сторону арсенала. Каин оглядел док, посмотрел на галерею инженерных палуб и сказал:
— Ну, я пошел.
Он бесшумно растворился в энергии. Ева активировала инструметрон. У нее еще оставалось незаконченное дело с подключением СУЗИ. В доке стихло. Феникс заглянула в челнок на сидящего там Тейна.
— Иногда я жалею, что согласился на экранирование, — промолвил он. — Но если бы не защита, пожалуй, я поступил бы так, как хотела Шепард.
— И погиб бы.
Тейн встал, вышел из челнока и приставил палец к виску.
— С этим, я все равно, что мертвый.
Феникс проводила его взглядом и посмотрела на галерею. Каин, скрестив руки на груди, наблюдал за ней. Все шло по плану.

---

Тени прошлого. Глава 8. Крещение огнем. Часть первая

[I_ll_Be_Yours]

Название:Тени прошлого
Автор: i_ll_be_yours
Бета: Архимедовна
Категория:Mass Effect
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:фем!Шепард, Тейн, Гаррус, Кайден, Джек, Джокер, новые персонажи, фем!Шепард/Кайден, фем!Шепард/Тейн
Жанр:AU,Action,Angst,Detective,Darkfic,Deathfic
Размер:Макси
Аннотация: Если пустить прошлое в настоящее, оно уничтожит твое будущее.
Предупреждения:Ненормативная лексика, ООС, насилие
Статус: В работе

Тени прошлого. Главы 1-3
Тени прошлого. Глава 4
Тени прошлого. Глава 5.Часть первая
Тени прошлого. Глава 5. Часть вторая
Тени прошлого. Глава 6. Адвокат дьявола
Тени прошлого. Глава 7. Maktub

Глава 8.Крещение огнем. Часть первая

« - Будь готова, что после увиденного в лаборатории, ты не сможешь спать спокойно.
— Меня не напугают какие-то там эксперименты.
— Я говорю не про них.
Шепард прищурила взгляд. Зрачки Фоакс сузились, глаза медленно наливались желтым светом.
— И уже тем более меня не напугает, как ты кромсаешь противника.
Феникс медленно повернула к ней голову.
— А я не себя имею ввиду.
Джейн напряглась. Она до сих пор не помнила, что произошло после взрыва на нижних уровнях на Омеге. Что видели Тейн, Ева и Фоакс?
— Я знаю себя, знаю, как поведет себя мое тело в той или иной ситуации под воздействием Берсерка.
Феникс говорила медленно, проговаривая каждое слово, каким-то потусторонним голосом.
— Ты всегда такая... отрешенная перед заданием?
— Обычно да, когда есть время на подготовку. Абстрагирование от реальности — это единственное, что может сдержать ярость Берсерка и желание крови. Я словно разделяю свой разум на две личности, одна из которых спит, пока Берсерк владеет над ней. Но поскольку я контролирую Зверя, не позволяя превратить защиту в бойню, я все помню. Каждое действие, каждое убийство. Разница лишь в том, что потом я не мучаюсь рвотой после каждого растерзанного тела. Поэтому я и говорю, ты не сможешь спать спокойно после того, как увидишь себя с новой стороны».

Высадив десантную группу, челнок взмыл вверх, подняв столб пыли, и скрылся за низкими серыми облаками. Шепард тряхнула головой. Они высадились на центральной площади, от которой в разные стороны расходились дороги. В центре площади некогда был фонтан, который теперь полностью сравнялся с землёй. Джейн помнила по фотографиям из экстранета, как изобильно цвели деревья в столице, как уютны были улочки, словно людской Париж обрел новую жизнь на батарианской земле. Теперь же, когда она находилась здесь, казалось, словно стены разрушенных зданий кричат, отсылая нежданных гостей в мрачное прошлое столицы Эрсбата. Джейн осмотрела темные глазницы окон, в разбитых стеклах которых изредка мелькал пробивающийся из-за облаков луч солнца. Скорбное зрелище. Некогда процветающая планета, с богатой плодородной землей, ныне разрушенная и выжженная дотла. Землю устилал толстый слой пепла и пыли, дома сплошь черные, повсюду остатки былых строений. Оставшиеся в живых, уцелевшие представители батарианского сообщества теперь искали себе другое пристанище, из-за чего в Совете часто возникали споры: дать батарианцам новую землю или восстанавливать старую. Но что тут восстанавливать? Экономика Галактики все еще находится на низком уровне, пускать огромные средства сперва на уничтожение руин, а после на возведение нового мира, никто не позволит. К какому выводу придет Новый Совет, да и кто будет в нем, Шепард не знала. В одном она была уверена точно: на Эрсбат батарианцы не вернутся. Во времена Войны Жнецы плотно обосновали на планете свои перерабатывающие корабли. Кому захочется жить на останках своих сородичей, а быть может, даже своей семьи?
Коммандер посмотрела на Еву и Фоакс. Хоть лицо химеры по-прежнему оставалось непроницаемым, но, судя по тому, как она прикрывает кожу, затягивая ремешки на перчатках и одежде, ей тоже не по себе. Кажется, она так же как Явик может ощущать былое присутствие людей, и что с ними сделали. Фоакс абсолютно спокойна, что-то анализирует на своем инструметроне и как зверь принюхивается. Уж кто-кто, а она точно и виду не подаст, что что-то может вывести ее из спокойствия. После ее рассказа о штурме «Немесиды», о том, на что она способна, Шепард не сомневалась — Феникс точно выйдет из любой передряги живой и невредимой. Но быть такой же Джейн не прельщало. Теперь она всерьез задумывалась — сама ли она выкарабкивалась из рук смерти или в этом ей помогал Зверь. Разобраться до конца, как и когда вирус начал на нее действовать, не было времени, и предостережение Фоакс не давало ей покоя.
Арабка сверилась с показаниями на омнитуле Евы и повернулась к темному проулку.
— Нам туда.
— Секундочку, — Джек оторвалась от прицела своей винтовки и выпрямилась. — Вот откуда она знает, что нам именно туда?!
— Потому что во времена Войны там был командный центр, и из его бункера идет слабый сигнал.
— Мне интересно, почему вы его засекли, а мы нет? И почему ты тут командуешь? Кажется, Шепард наш командир.
— Я не заставляю мне подчиняться, но Джейн моя помощь пригодится. У меня гораздо больший военный опыт. Мне есть, что рассказать.
Джек приняла воинственную позу, вскинув винтовку на плечо. Что там она слышала про эту арабку из 18 века?
— Может, ты еще динозавров видела?
— Джек! — Шепард осекла ее в который раз за последние несколько часов. — Крутизной своих яиц будете позже меряться. А сейчас и ты, и Феникс подчиняетесь моим приказам. Все понятно?
Джек тихо выругалась сквозь зубы.
— Что за сигнал? — спросила Шепард, глядя на скачущие импульсы на инструметроне Фоакс.
— Как будто под нами находится электростанция. И довольно мощная. Сигнал блокируется, чтобы не привлекать к себе внимания. С орбиты планеты его тоже не уловишь, а вот находясь в непосредственной близости...
— То есть, мы на верном пути?
Феникс утвердительно кивнула. Джейн невольно согласилась с ее ролью командующего. Как ни крути, а опыта у Фоакс было куда больше. Настораживало только быстрое обнаружение лаборатории. Почему именно столица? Или это всего лишь первый отправной пункт? И почему центр города, а не его задворки?
— В центре находился командный пункт, куда поступала большая часть информации о Жнецах и наоборот, — подала голос Ева.
«Ну да, ты же адепт», — подумала Джейн, взяв в расчет, что и эти слова донесутся до химеры.
— Чтобы связь их не привлекала, сопротивление расположилась именно тут, в здании, где есть бункер с толстыми, блокирующими сигналы, стенами. Полагаю, после Войны осталось много коммуникационных сетей, которые проще починить, нежели прокладывать новые. Да и дешевле обойдется.
— И откуда ты это знаешь? — издевательским тоном бросила Джек.
— Мы же из «Миллениума», — ответила ей тем же Фоакс.
Джек стиснула зубы, сдерживая яростное желание двинуть этой арабке, да посильнее. Гаррус утешительно положил руку на плечо девушки, которым она тут же дернула.
Идти пришлось дальше, чем ожидалось. Разрушенные дома давили своей темной историей, и из-за сужающейся улочки казалось, что они пытаются поглотить непрошенных гостей, посмевших нарушить скорбную тишину. Солнце больше не показывалось, и сгущающаяся тьма полностью укрыла город. Шепард включила визор, чтобы хоть что-то разглядеть. Курсор выделял идущую впереди Еву и обломки под ногами, пока не замигал красным кружком, указывая на присутствие трех целей слева от них. Джейн нацелила винтовку в темноту, вглядываясь в сумрачные тени. Гаррус с Тейном и Джек среагировали так же. Из-под обломков стены показались два щенка варрена, дерущиеся из-за скудной добычи. Заметив людей, один из них оскалился, заслоняя собой своего собрата. Шепард облегченно выдохнула. Атмосфера мертвого города давила на нее, заставляя тело и разум реагировать на каждый шорох. Выброшенный в кровь адреналин усилил шум в голове и неприятное пощипывание в ране. Целей было три, где же мать этих щенков? Едва Джейн об этом подумала, показалась самка варрена грозного буро-красного окраса и зарычала. Бросаться на людей, рискуя собой и жизнью своих щенков, она не осмелилась и, рыкнув на детенышей, подхватила мелкую добычу и скрылась под обломками.
Коммандер внезапно ощутила всю безысходность своего положения. Они маленькой группой идут на верную смерть. Быть может, их присутствие уже определили и сейчас вовсю готовятся оказать сопротивление. Если варрен их заметил, значит, Ева не ставила барьер, как в прошлый раз. Ее способности ограничены, или она преднамеренно не стала этого делать? Заявиться в лабораторию, на ликвидацию которой в прошлом потребовалась целая армия, без четкого плана действий и лишь впятером, казалось Джейн безумием. А сейчас, имея весь спектр оружия и новых модификаций, «Миллениум» скорей всего стал куда могущественнее. Никто ничего о нем не знает: где конкретно находится и как удается незаметно менять людей на монстров. Боже, куда они идут?! Их всего пятеро, что они сделают против армии химер или кто еще там может быть. Берсерки — страшнее оружия не придумаешь. Джейн видела метод работы Фоакс и точно могла сказать — жалости у них нет. Как убивают химеры, Шепард еще не поняла, но что это связано с проникновением в мозг, не сомневалась. Еще хуже. Джек идет напропалую, ей также несвойственна жалость к кому-либо. Тем более, она ощущает себя виноватой за то, что упустила Тео, хоть и не показывает этого. Гаррус... Джейн так и не спросила, каким боком он оказался на «Нормандии». Тейн... Он был еще загадочней, чем Ева и Фоакс вместе взятые. Что творится в его голове, наверное, знает только Ева. Химера резко остановилась, и Джейн чертыхнулась про себя, решив не думать больше о постороннем и сосредоточиться на задании. Но Ева и не думала обращать внимание на мысли спутников. Ее заинтересовал усилившийся сигнал. Она сверилась с инструметроном Фоакс и посмотрела на неприметное здание перед собой.
- Кажется, мы пришли.
Они вошли в разрушенный командный центр. Из стен торчали оборванные кабели, пол устилали осколки вперемешку с разбитыми датападами и обломками. От второго и третьего этажа остались лишь полуразрушенные стены с осыпающейся от ветра бетонной крошкой. Фоакс ушла в дальний угол, что-то изучая на полу. Ева молча стояла посреди помещения, глядя перед собой. Джейн ощутила сильную боль в висках и посмотрела на химеру. От нее исходили темные волны, заполняя весь командный центр. Шепард оглядела остальных. Они ничего не замечают. Джек копается среди датападов, качая головой, Тейн с Гаррусом остались около входа, наблюдая за обстановкой вокруг. Джейн обошла химеру и остановилась около Фоакс.
— Не подумай, что я параноик, но почему вот этот обломок оказался не на своем месте?
Коммандер недоуменно посмотрела на арабку.
— Взгляни, — Феникс жестом пригласила Шепард присесть. — Видишь след? Он не пыльный, а обломок, который на этом месте лежал, теперь находится в метре отсюда.
Фоакс указала на кусок стены.
— И еще здесь, — она встала и, завернув за угол, опустилась на колени перед стеной. — Под стеной есть расщелина, а следы на полу указывают на то, что стена недавно приходила в движение, — Фоакс выпрямилась и провела рукой по бетонному блоку. — Где-то должен быть механизм, открывающий то, что находится за этой стеной.
Джейн сняла перчатку и поднесла руку к расщелине. Из-под нее едва тянуло теплым воздухом. «А снаружи холодает».
— У тебя есть что-нибудь? — обратилась Фоакс к Еве.
— Что-то.
Ева подошла к Джек и взяла из ее руки единственный целый датапад.
— Эй!
Феникс выставила ладонь перед лицом подопытной, останавливая от нападок на Еву, и взяла планшет.
— Интересно, — произнесла она, включая датапад.
За изучаемой ею стеной что-то щелкнуло. Фоакс подошла к стене, снова провела по ней руками и замерла. Затем нахмурилась, хмыкнула и снова склонилась над следом от обломка. Она вытащила из кармашка маленький фонарик и посветила на пол.
— Что-то мне это напоминает.
Джейн подошла к ней, рассматривая проявившийся в ультрафиолетовом свете рисунок. Феникс повернулась к обломку, взяла его и также посветила на него фонариком.
— Поворотный механизм, — сказала она, прикладывая кусок к полу точно по контурам.
В камень сразу же врезались рейки из рисунка. Фоакс провернула «ключ» до упора. За стеной снова щелкнуло, и толстая плита, выдвинувшись из своего проема, отъехала в сторону, открывая металлическую дверь.
— Пыль не успела осесть на место механизма, когда ключ сняли, значит, совсем недавно кто-то был здесь и открывал этот проход.
— Что же тебе показалось интересным? — спросила Джейн.
Феникс нажала на панель вызова лифта.
— Когда я пришла в «Миллениум», я разработала систему безопасности для «Немесиды». После этого меня попросили выявить недостатки в системе безопасности «Тартара». У них был подобный механизм доступа в подземную лабораторию. Вот я и говорю — интересно.
Шепард подозвала Гарруса и Тейна. Джек скептически поглядывала то на Фоакс, то на металлическую дверь.
— Мы ведь не поедем в этом лифте?
— Есть лучший вариант? — ответила Фоакс.
— Шеп, я лучше еще раз пройду через Омегу-4, чем сяду в лифт, который едет в ад.
— Джек, ты испугалась? — Феникс повернула к ней голову, усмехаясь.
— Можешь ухмыляться сколько угодно, Нечто, а мне моя шкура еще дорога. Мы не можем впятером идти неизвестно куда.
— В разведку, Джек, иной раз посылают и одного.
Жаклин резко повернулась к Шепард. Та молча стояла в ожидании лифта, скрестив руки на груди. Тогда Джек повернулась к Гаррусу, в надежде получить поддержку. Но и Вакариан был согласен с Феникс. Подопытная сжала зубы, чтобы не обматерить их всех, и пнула один из обломков. Ева подошла к двери лифта и прицепила к ней «Сверчок». Из центра «таблетки» по двери пронеслись тоненькие красные импульсы. Химера вышла вперед и, едва дверь лифта открылась, прикрепила еще одну «таблетку» внутри.
— Это плохая идея, — сказала Джейн, когда все зашли в лифт.
— Знаю, поэтому мы идем первыми, — ответила Фоакс, передавая пистолет-пулемет химере.
Ева привела оружие в боеготовность и проверила наличие термозарядов.
— Я думала, ты не пользуешься огнестрельным оружием.
— Не в этот раз, — ответила химера. — Поставить барьер на всех нас, не зная, сколько и какой противник, я не могу. Если бы в лаборатории было около пятнадцати человек, возможно, что-то и получилось бы. И нас слишком много, чтобы я могла взаимодействовать с каждым. Тем более Тейна я все равно не смогла бы прикрыть.
— Это еще почему? — Джейн глянула на дрелла.
— Потому что в прошлый раз нас было всего четверо, и блок я ставила в сторону наемников, а не в нашу.
— Поэтому Калински нас заметил?
— Он заметил, потому сам являлся химерой. Мы ощущаем друг друга, вне зависимости от того, какой у кого уровень.
— Так почему Тейна ты не можешь прикрыть?
— Потому что...
Ева замерла, когда двери лифта открылись. Фоакс нахмурилась и вышла вперед, совершенно не думая о собственной безопасности.
— Этого не может быть, — произнесла она.
Перед ними открылся вид на длинный белый коридор с эмблемой лаборатории на стенах. Фоакс приблизилась к одной из них и провела рукой по рисунку змеи, кусающей свой хвост, с перевернутой восьмеркой внутри кольца. Майор несколько раз покачала головой, оглядывая помещение. Джейн еще не приходилось видеть ее такой растерянной, как сейчас. Да и сама Ева явно была в шоке, покрывшись с головы до ног аурой цвета индиго. Теперь это увидели все. Джек несдержанно ругнулась, увидев темную энергию вокруг химеры.
— Что-то не так? — поинтересовалась Шепард.
— Это... невозможно, — Фоакс шагнула вперед, но тут же развернулась в сторону лифта. — «Миллениум» не мог существовать все это время, так чтобы никто об этом не знал. Это нереально!
— Но ты же как-то пряталась все эти годы.
— Одно дело менять личность человеку, — Феникс повернулась, охватывая взглядом коридор. — И совсем другое — целой корпорации. Я думала, что кто-то просто использует имя и деятельность корпорации, но это место... оно в точности такое же, как «Немесида» в прошлом. — Она снова повернулась к лифту: — Там был вход, дальше по коридору лифты, ведущие в лаборатории. Если планировка здесь такая же, думаю, мы быстро найдем то, что нам нужно.
— Сколько здесь может быть человек?
— Точно не могу сказать. В прошлом численность сотрудников не превышала сотню человек, но сейчас их может гораздо больше. Думаю, в основном наемники. Тут нет верхних этажей, возможно, серверная где-то глубже. И должна хорошо охраняться.
— Они могли засечь нас?
— Если у них есть выведенные на поверхность камеры — да, но ни Ева, ни я ничего такого не заметили. Сейчас всю их систему подвесил «Сверчок», Ева располагает полным доступом к любой двери и любому компьютеру. Проблема только в сопротивлении.
Фоакс замолкла, прислушиваясь и глядя на неприметные стеклянные колпаки камер на потолке.
— Которое, почему-то еще не было оказано.
— Это неважно, — сказал Гаррус, — дать отпор мы сможем. Нужно найти Тео, и чем раньше, тем лучше.
Джейн мысленно с ним согласилась.
— Ты не чувствуешь его? — спросила Феникс, вглядываясь в глаза Шепард.
— В каком смысле?
— Берсерки как и химеры ощущают своих сородичей на расстоянии, но в отличие от химер они еще могут призывать родственников, когда им плохо или больно. Ничего такого не ощущаешь?
— Я бы хотела.
— Тогда, думаю, стоит начать с серверной. В ее базах хранится вся информация и запись с камер. Так будет проще.
Они подошли к одному из лифтов. Ева вывела схему охранной системы на инструметрон и, проведя замысловатую манипуляцию, получила модель лаборатории с красными точками внутри.
— Основное сосредоточение противника на минус третьем этаже в лифтовом холле. Нас ждут.
— Останови лифт, — сказала Фоакс.
Ева набрала комбинацию, и лифт плавно замер.
— Покажи мне шахту.
Химера вывела схему лифтовой шахты. Фоакс поджала губы, перекинула план на свой инструметрон и одела перчатки. Попросив всех расступиться, она выбила верхний люк лифта и ловко выбралась наружу. Джек удивленно повела бровями.
— По моему сигналу, — сказала Феникс Еве, на что та кивнула.
— Это что значит? — спросила Джек.
— Что она сама разберется, — ответила Ева, выводя на инструметрон холл минус третьего этажа.
Около двух минут они стояли тихо, наблюдая за приближением синей точки к красным. Спустя еще минуту снизу раздалось пару выстрелов, и экран показал резкое сокращение числа противников, пока не остался один синий курсор.
— Чисто, — раздалось в передатчике.
Ева привела в движение лифт, и, едва двери открылись, она вышла, не опасаясь встретить сопротивление.
— Срань господня, — проговорила Джек, оглядывая разорванных наемников. Шепард укоризненно посмотрела на нее. — Что?
Феникс осматривала труп одного из наемников.
— Дело дрянь, — она выпрямила спину и положила локоть на колено, оглядывая «поле боя». — У них щиты с кинетической чувствительностью. Пальба из нашего оружия лишь пощекочет их. — Фоакс сняла шлем с убитого, вынула тест-полоску и, проколов кожу на шее, нанесла на нее кровь: — Хм, это обычный человек. Даже не клон.
Шепард подошла к изучаемому трупу и посмотрела на лицо молодого парня.
— Что обещают им, ради чего они покидают свои дома?
Феникс встала.
— Бессмертие. «Миллениум» считал, что клоны это наше бессмертие, так как у них есть генетическая память, и наследие прошлого легко сохранить в нынешнем теле. То есть, если кто-то бы клонировал, ну скажем, Гитлера, все его знания нам были бы известны.
— Почему его?
Фоакс пожала плечами.
— Я участвовала во Второй мировой.
Джек переглянулась с Гаррусом.
— Вообще, мы бы многое знали, как все было на самом деле.
— То есть, ты поддерживаешь политику «Миллениума»?
— Нет, уже как лет сто. Сначала я видела в этом перспективу, теперь я вижу только смерть.
Майор сняла нож с трупа наемника и кинула Шепард.
— Это единственное, что пробьет их щиты.
— Это... — Джейн повертела клинок в руке, надавив на ручку, отчего сталь засияла светло-голубым светом. — Кинетический нож?
— Да, таким чуть не убили тебя.
— Единственное из оружия, что принял Альянс от «Эгиды».
— Знаешь почему? — Феникс глянула на Гарруса и Джек. — Если не хотите, чтобы ваш обед покинул желудки, лучше отвернитесь. — Девушка недовольно хмыкнула, закинув руку на плечо турианца, а другую уперев в бок. Гаррус так же остался на своем месте. — Ну, я предупредила.
Фоакс с легкостью освободила грудь наемника и показала на глубокую полую рану, открывающую все сосуды и разорванные ткани органов.
— Клинок не просто оставляет рану, он поражает и выжигает все связки и сосуды в месте ранения, из-за чего становится невозможным восстановить их. Человек умирает медленно и весьма болезненно.
— Некоторые из них могут быть живы? — Джек окинула взором тела.
— Нет, я всегда целюсь в сердце или голову, — Фоакс встала. — Ева, что у нас?
— Я блокировала несколько целей на этом этаже и полностью перекрыла доступ к системе безопасности. Мы будем готовы к любой атаке, зная, за какой дверью ожидает сопротивление.
— Отлично. Итак, — Феникс провела глазами по помещению. — Как я и предполагала, эта лаборатория является точной копией «Немесиды», ее зеркальным отражением. Значит, серверная под нами.
— А что здесь? — спросила Джейн, подходя к одной из дверей.
— Лаборатории, — ответила Ева, получая доступ в помещения.
— Твой сервер подождет? — обратилась Шепард к Фоакс.
— Я не думаю, что тебе стоит видеть все, что здесь происходит.
— Раз мы пришли, я хочу взглянуть. И если тут лаборатории, мой сын может быть рядом. Не стоит терять время.
Феникс пошла на компромисс. Шепард знала, чего ей сейчас больше всего хотелось. Все же она пришла сюда ради своих целей. Фоакс посмотрела на Еву. Та, уловив поступающую информацию, едва заметно кивнула.
— Что именно тебя интересует? — спросила арабка, проходя внутрь открывшегося помещения.
— Все. Если эта лаборатория кишит клонами химер или Берсерков, я приму решение о том, чтобы этого места больше не существовало.
— Думаешь, это так просто — убить химеру или Берсерка? Ты видела наемников? На их броне ни единой царапины из-за щита. Я не думаю, что ты пойдешь в штыковую.
— А кто сказал, что я пойду?
Фоакс усмехнулась и остановилась перед дверью с надписью «Е01». Усмешка тут же исчезла. В прошлой «Немесиде» не было ни одной лаборатории с таким названием.
— Сколько? — спросила она Еву.
— Уже один.
Она вопросительно глянула на химеру. Ева сосредоточилась, свела брови вместе и приготовила пистолет.
— Что-то незнакомое, — сказала она, открывая дверь.
Все навели оружие на открывающуюся дверь. За ней оказалось такое же белое помещение. Посреди пустого пространства на полу лежал труп мужчины, рядом с которым на корточках сидел подросток.
— Дьявол меня забери, — проговорил он, вытирая нож о полу халата мужчины. Затем обернулся к ним и выпрямился: — Вы нашли это место.
Перед ними предстал парень, на вид лет шестнадцати, славянской внешности, в белой одежде, в некоторых местах заляпанной кровью. Из-под белоснежной длинной челки на них смотрели голубые глаза, губы исказила презрительная усмешка. Феникс замерла, услышав чистую русскую речь, но больше всего ее поразило то, от кого она исходила.
— Калински?
Парень недовольно фыркнул.
— Нет, всего лишь его копия, — недовольно ответил он и вставил клинок в ножны, закреплённые на руке.
— Значит, ты можешь нам помочь? — предположила Шепард, хотя сомневалась в правильности своего решения.
— То, что мой предшественник был законопослушным гражданином, еще не значит, что я такой же. Вы глубоко ошибаетесь, когда думаете, что клоны одинаковы. Может у нас и одна оболочка, но каждый из нас индивидуален по-своему. У меня отличные от него взгляды, характер и восприятие, — парень приблизился к Еве и Фоакс. — Кстати, вы круто облажались, появившись тут. Я почуял вас еще издалека.
Джейн впервые увидела эмоции на лице Евы. Она уставилась на кошачьи зрачки парня, всем своим видом выражая полное недоумение.
— Ты гибрид?
Парень нарочито выпучил глаза.
— Неожиданно, правда? Неужели вы забыли про химер-наблюдателей?
— Кого? — теперь уже Фоакс была абсолютно растеряна.
— О-у, ты же о них ничего не знаешь. Да-да, ведь «Тартар» вел эти исследования, — он хищно улыбнулся.
— Ты можешь не паясничать и все по порядку рассказать? — Джейн начинало раздражать поведение парня, мелькавшего перед ними, словно на шарнирах.
— Если я буду рассказывать все от и до, боюсь, ни у вас, ни тем более у меня, времени не хватит.
Шепард приблизилась к нему, схватив за металлический ошейник.
— У тебя его совсем не станет, если ты не начнешь говорить.
Парень снова усмехнулся.
— У нас тут есть одна химера-наблюдатель. На тебя похожа.
— В каком смысле? — опешила Джейн.
— Во всех.
Парень сгустил вокруг себя фиолетовую энергию, отчего Шепард выпустила его из хватки. Он зашипел, почесывая кожу вокруг ошейника, и склонил голову к плечу.
— У вас, случайно, карточки нет, чтобы снять эту дрянь?
— У убитого тобой ее не оказалось? — Фоакс кивнула на труп.
— К его несчастью, нет.
— Он ведь не нужен нам? — спросила Шепард, глядя на Феникс.
— Он клон Калински и... — Феникс перевела взгляд на парня. Тот кивнул головой и сел на стоящий рядом стол. — Мы многое не знаем, и на расшифровку его диска уйдет время. Как тебя зовут?
Подросток оторвался от разглядывания потолка и уставился на арабку.
— Каин.
Джек сдавленно усмехнулась. Каин грозно взглянул на нее.
— А еще брат есть, Авелем звать, — химера снова посмотрела на потолок. — Где-то здесь ошивается.
— Брат, в смысле клон? — не поняла Фоакс.
Каин цокнул языком и вздохнул.
— Брат, в смысле близнец, который родился на две минуты раньше. Мы появились естественным путем.
— От кого же?
Парень глянул на Еву и усмехнулся.
— От ее клона.
Шепард изумленно глянула сперва на Еву, потом на Фоакс. По их каменным лицам было понятно, что Каин знает куда больше, чем они. Он соскочил со стола и подошел к закрытому ставней окну.
— Их здесь много.
Каин нажал на кнопку, и железный затвор поднялся, представляя их взорам помещение с капсулами в человеческий рост, закрытыми такими же ставнями.
— Становится интересно, не правда ли? — он с насмешкой наблюдал за реакцией Евы.
— Кто ты, черт возьми, такой? — Шепард начинала раздражаться.
— Тот, кто знает об этом месте все.
— Значит, ты устроишь нам экскурсию и покажешь, где находится мой сын.
— Не так сразу, — Каин отошел от Шепард, выставляя перед собой руки. — Мне нужна гарантия безопасности.
— Ты не в том положении, чтобы торговаться. Хочешь жить — окажи нам содействие.
Парень усмехнулся.
— Если бы не это, — он показал на ошейник, — содействие бы оказывали вы.
Джейн приставила пистолет к его виску.
— А вот моя гарантия: пока он у твоей головы, считай себя покойником.
Каин сжал зубы, заиграв желваками, и посмотрел на Фоакс. Она безучастно наблюдала за ними.
— Твоя игра — твои правила, — холодно произнес Каин, отстраняя от себя оружие.
Он подошел к двери, ведущей в зал с капсулами, и, остановившись, посмотрел на Еву.
— Открывай.
Убедившись, что в зале никого нет, Ева открыла дверь. Фоакс тут же прошла вперед, направившись к замеченному ранее компьютеру. Химера остановилась возле одной из капсул. Немного поколебавшись, она нажала на консоль, и ставни поднялись. Ева вперилась глазами в копию самой себя — небольшой рост, хрупкое телосложение, белые длинные, пока еще, волосы и ни единого шрама на теле. Опять же, пока еще. Каин, наблюдая за Евой, подошел к капсуле и постучал по стеклу. Клон дернулся и медленно поднял веки.
— Она брак? — поразилась Ева, увидев такие же безжизненные белые глаза.
— Здесь таких называют «уникальные».
Феникс оторвалась от компьютера и приблизилась к капсуле.
— Она полностью сформировалась.
— Она — да, эмбрион внутри нее — еще нет.
— Они выращивают их одновременно?
— Да, — Каин обогнул капсулу. — Пытаются избежать установки врожденной защиты. На меня, правда, такой способ не подействовал.
— Значит, ты тоже... — Фоакс замялась подбирая слово. Химерам никогда не нравилось, что их называют «бракованными».
— Уникальный, да. Из-за этой защиты я не могу влиять на разум других, — он отошел от капсулы, скрестив руки на груди. — Вообще, многое не могу.
— Так почему ты в «сети»?
— Люблю телепортироваться, — парень глянул на Джек, — прихватывая с собой других.
Подопытная недовольно нахмурилась. Если бы химера, забравшая Тео, не была таким же телепортом, Джек была уверена, что не допустила бы похищения.
— Ты ведь знаешь, что чем больше ты телепортируешься, тем быстрее губишь свой мозг.
— Ой, ну прямо открытие сделала, — поддразнил Фоакс Каин. — Я же сказал: я многое знаю. Например, каково это, быть гибридом Берсерка и химеры.
— Как Берсерк прижился в тебе?
Каин приблизился к Феникс.
— Выведи меня отсюда и узнаешь все, начиная с 2078 года.
Асийя застыла. 78 год — год появления первых детей-индиго. В «Немесиду» попадали исключительно дети из Америки, их Фоакс изучила вдоль и поперек. Чем занимался «Тартар», расположенный вблизи русской границы, она знала лишь понаслышке. Остальные лаборатории занимались сбором информации для «Немесиды» и «Тартара» и разработкой оружия.
— Калински был из «Тартара»?
— Какое бестолковое имя, — хмыкнул Каин. — Да, оттуда.
— Ты знаешь, что он погиб?
— Земля ему пухом.
— Сбежавшей химерой был он?
Шепард выдохнула.
— Так, все, хватит. У нас нет времени на разговоры. Где мой сын?
Каин пожал плечами.
— Я не знаю.
Джейн покрутила рукой с пистолетом.
— Правду говорю. Меня перестали посвящать в секреты. Но думаю, он находится в боксе.
— Для смертников? — спросила Фоакс.
Парень утвердительно кивнул.
— Почему там?
— Нужно же собрать материал.
Джейн прижала Каина к закрытой ставней капсуле.
— Ты отведешь меня туда, сейчас же!
— Сначала дай гарантию того, что возьмешь меня с собой на корабль.
— Если ты будешь послушным мальчиком, я подумаю.
— Нам надо подняться на уровень выше, — Каин заинтересованно посмотрел на потолок. — Но там Сайрин.
Шепард отпустила химеру, вопросительно глядя на него. Волнение моментально охватило ее, выдав эмоции Фоакс. Та повернулась к ним.
— Сайрин?
— Химера-наблюдатель. Даю руку на отсечение, она почуяла вас еще до того, как вы вошли в командный центр.
— У нее такой широкий спектр способностей? — поинтересовалась Ева, все еще рассматривая клона, приложившего ладонь к стеклу капсулы.
— Странно, что ты ее не заметила. Хотя, она стерва еще та. Захочет — и никто ее не заметит.
— Кто она такая? — как можно более ровным голосом спросила Шепард, но все же дрожь в голосе не ускользнула от сопартийцев.
— А кто ее знает. Однажды нас с Авелем посадили в один манеж с ней, и пока не пролилась кровь, мы сидели друг напротив друга, пытаясь изнасиловать мозг каждого.
— Сколько вам было лет?
— Физически — три года, практически — год.
Джейн недоуменно уставилась на Каина.
— Мы все родились пять лет назад.
— Гормоны роста, — пояснила Феникс, видя непонимание на лице Шепард. — Под словом «изнасиловать» ты имеешь в виду проникновение в разум?
— Ну да. Но поскольку у всех нас врожденный экран, никто не смог этого сделать, и тогда Авелю досталось от Сайрин.
— Почему ему?
— Слишком правильный. Но что удивительно, эта стерва более асоциальный тип, чем я, а в «сети» держат меня.
— Найдешь моего сына, я лично с тебя ее сниму.
Каин повел бровью.
— Тогда чего мы ждем?
Он подошел к Еве и похлопал ее по плечу.
— Разблокируй второй уровень, весь.
Ева сверилась с показаниями данных.
— Там только Сайрин. Второй уровень всегда пустует. Кладбище, знаешь ли.
— Я с Евой останусь здесь, — сказала Фоакс, возвращаясь к компьютеру. — Нужно кое-что взломать. Держите связь.
Каин провел руками по капсуле с клоном и, глянув на Еву, прошептал:
— Идеальна.
Ева сощурила глаза. Парень ехидно улыбнулся, махнув Шепард рукой. Джейн с недовольной гримасой проследовала за ним. В зале осталась Ева и Фоакс, усиленно пытающаяся пробиться через пароли на компьютере.
— Ева, мне нужна твоя помощь.
Химера не ответила. Она все еще ощущала раздражение от сказанного Каином. Много лет назад от нее хотели избавиться, как от чего-то несовершенного, погубленного многочисленными опытами, от брака. А теперь ее клетки клонируют, и оказывается, что все недостатки стали плюсами. Ева опустила взгляд на едва округлившийся живот химеры. Если бы они знали, чем все это может закончиться. Все эти клоны всего лишь расходный материал, такие же каким когда-то была Ева, но то, что они в себе несут... Ева открыла консоль капсулы. Клон пристально наблюдал за ее действиями. Химера скачала данные на свой инструметрон и, получив код доступа, нажала на красную кнопку. Клон злобно скривил губы, пытаясь пробить толстое стекло заполняющейся кислотой капсулы. Ева молча наблюдала за разъедающимся организмом. «Ничего личного». Однако Феникс, уловив сильную неприязнь от Евы, так не думала. Ее экран дал трещину уже давно и сейчас, оказавшись в этой лаборатории, защита ослабла еще больше. Химера неспешно, сохраняя спокойное выражение лица, подошла к Фоакс. Взломав доступ, Асийя быстро нашла нужную информацию и уставилась в данные.
— Ты... знала? — Ева ошарашено перевела взгляд с монитора на Фоакс.
— Так или иначе, здесь должно было что-то быть, — Феникс тревожно глянула на выход из зала, — но я не думала, что все так серьезно.

@темы: НЖП, Джокер, Джек, Гаррус, Drama, Фанфик в работе, Тейн, фем!Шепард, Кайден, Darkfic, Angst, Action, Mass Effect, AU, R, НМП, Фанфикшен, Deathfic

---

Тени прошлого. Глава 7. Maktub

[I_ll_Be_Yours]

Название:Тени прошлого
Автор: i_ll_be_yours
Бета: Valsharess, Архимедовна
Категория:Mass Effect
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:фем!Шепард, Тейн, Гаррус, Кайден, Джек, Джокер, новые персонажи, фем!Шепард/Кайден, фем!Шепард/Тейн
Жанр:AU,Action,Angst,Detective,Darkfic,Deathfic
Размер:Макси
Аннотация: Если пустить прошлое в настоящее, оно уничтожит твое будущее.
Предупреждения:Ненормативная лексика, ООС, насилие
Статус: В работе

Тени прошлого. Главы 1-3
Тени прошлого. Глава 4
Тени прошлого. Глава 5.Часть первая
Тени прошлого. Глава 5. Часть вторая
Тени прошлого. Глава 6. Адвокат дьявола

Глава 7. Maktub

2082 год. Лаборатория «Немесида».
— Проверьте 3, 4 и 12 блоки. Выясните, почему в резерве системы такие упущения. Заодно проверьте реестр. Отчет передайте мне. Брук ни черта не смыслит в этом.
Женщина подошла к системной панели, проверяя показания данных. IT-оператор склонился над большим блоком и свистнул в темное помещение.
— Кевин, как думаешь, сколько ей лет? Как я не пытался прикинуть, ничего не получилось.
— Какая к черту разница, — пробубнил айтишник из блочного помещения. — Ты что, кадрить ее собрался?
— Все возможно, — ответил Паркер, оглядываясь вокруг. — У нее с мужем наверняка секс только по праздникам.
Молодой парень усмехнулся. Кевин высунул голову, с отвращением поглядывая на своего коллегу. И как его еще не вышибли за постоянные интрижки со слабым полом в лаборатории? Чертов засранец, метит исключительно на лаборанток и докторов, а те, в свою очередь, с удовольствием принимают его краткосрочные ухаживания.
— Они мусульмане, Олдман. За измену муж вправе убить свою жену. Дай мне «тюльпан».
— Теперь я не удивляюсь, почему «Лилит» направили именно на них, — Паркер протянул раздвоенный провод Кевину. — Они же дикари.
— Ты слишком много болтаешь! — Джефферсон выхватил провод и скрылся в блоке. — И своим «достоинством» тоже! Рано или поздно ты вылетишь отсюда. Сам знаешь, как.
— Да брось. Дальше меня вся информация никуда не идет. А мне жутко любопытно, чем они занимаются в лаборатории.
— И поэтому ты решил охмурить жену главы проекта?
— Так сколько ей? Кевин, я знаю, что ты знаешь. Ты местный старожил, скажи.
— Не меньше 40.
Паркер сунул голову в блочный отдел.
— Ты шутишь!
— С чего бы? Ты что думаешь, звание майор она носит как кличку? А познания в IT-системах и генной инженерии? Тут одним десятком лет не обойдешься. Даже двух будет мало. Разработать такую систему безопасности для лаборатории — нужны большие знания, на которые не один год уйдет.
— Но она выглядит, как 25-летняя!
— Паркер! Ты где, мать твою, работаешь?! Как будто не знаешь о современных достижениях в медицине. Сейчас и 60-летняя будет выглядеть на все 40 при наличии тугого кошелька и желания быть моложе.
— Парни!
Паркер резко выпрямился, ударившись головой о проем блока и развернулся. Янтарные глаза сурово смотрели на него.
— За работу, — снисходительным тоном сказала обсуждаемая ими женщина.
Паркер выдавил некое подобие улыбки на лице, приложив руку к козырьку рабочей кепки. Феникс посмотрела на часы. Основная работа начиналась через десять минут. Она вышла из серверной, направляясь к лифтам в лабораторию. Еще несколько часов потеряно из-за этого кретина Брука, не способного обнаружить утечку и восстановить всю систему. О чем только думал глава корпорации, назначая его на ее место? Подумаешь, лучший IT-специалист на весь штат. И что дальше? Не может справиться с такой ерундовой аварией. Стоило ли вызывать ее, главного разработчика штамма, на такую пустяковую проблему. Впрочем, ее уже не считали вирусологом, как и генным инженером. Исламский конфликт и последствия после него отразились по-своему на ее жизни. Теперь она просто палач — человек, не имеющий никакого веса в «Немесиде». Человек, убивающий непригодные к жизни и изучению бракованные материалы. Человек… Была ли она существом разумным, после стольких жертв? После такого количества крови на своих руках. Фоакс приложила магнитную карточку к замку и, набрав код, вошла в «усыпальницу». На столе, привязанная по рукам и ногам, лежала химера. Фоакс не нужны были данные тест-группы, чтобы узнать, что не так в этом существе. Все признаки на лицо: аномальная форма черепа, характеризующаяся высоким выбухающим лбом, плоским затылком, выпячиванием височных костей, при соединении которых с теменными определяются глубокие вдавления — так называемый трилистник; полидактилия, эктодактилия, отсутствие радужной оболочки, недоразвитие правого глазного яблока, аплазия вкупе с мультифакториальной и рецессивной болезнью. Феникс вздохнула и открыла тест-группу образца № 1634Е. Бесчеловечные ироды! Все патогенезы были обнаружены еще на внутриутробной стадии развития. Какого дьявола нужно дальше мучить мать и ребенка, которому и так не суждено жить? Как будто они не знают, какое влияние эмбрион химеры оказывает на организм женщины, вынашивающей, все равно что, чужеродный плод. Фоакс откинула планшет с данными. Типичные ошибки новоявленных докторов. И непоколебимый принцип лаборатории — не зацикливаться на промахах, когда есть несколько других, лучших образцов. Поговорка «на ошибках учатся» тут была совсем не поучительной. Уже двадцатый образец с подобными пороками развития.
Майор посмотрела на красную печать «Подлежит уничтожению» и повернулась к маленькому тельцу на столе. На вид девочке можно дать 6–7 лет, но Феникс знала, что с момента ее рождения прошло всего полгода. Гормоны роста негативно сказывались на клонах, но это никого не беспокоило. Клоны не люди, у них нет души, нет ни матери, ни отца, они — ничто. Пришли ниоткуда, в никуда и уйдут.
Женщина подошла к столу и осторожно провела ладонью по лицу химеры. Та дернула головой в сторону Фоакс и сразу поморщилась от боли. На тонкой бледной коже шеи виднелись красные потертости от «сети» — ошейника, сдерживающего химер от применения ментального воздействия на других. Фоакс украдкой оглядела присутствующих лаборантов и, убедившись, что они не наблюдают за ней, вытащила инъектор и быстро проколола кожу на руке химеры. Когда инъектор наполнился кровью, она погладила место укола, прошептав тихое «прости».
— Все готово, — сообщил лаборант.
Майор кивнула. Она прикрепила датчики к голове и груди химеры, пока лаборант ставил катетер на маленькую деформированную ручку. Фоакс дала отмашку парню. Он вышел в соседнее помещение, подготавливая следующую химеру. Феникс поставила капельницу со смертельным коктейлем, приглушила свет и села рядом со столом, обхватив рукой клешнеобразную кисть химеры. Девочка остановила взор своего глаза на женщине. Майор знала, чего она хотела больше всего — узнать мысли своего палача. Но поскольку «сеть» пресекала импульсы головного мозга, Фоакс сама нашептывала свои мысли, выражая сочувствие и прося прощения. Она знала, что лаборанты, некогда боготворившие ее, презренно относились к отбракованным химерам и также презренно смотрели в сторону главного вирусолога и инженера. Они не понимали, зачем вести какие-то успокаивающие беседы с несовершенством. Еще больше они поражались внезапному снисхождению и жалости по отношению к клонам, учитывая, что Феникс создала губительный вирус против своего народа, и она же проводила исследования его влияния на человека. И тут на тебе — резкая перемена поведения, едва на ее руках оказалась первая рожденная химера, это убожество. Что они могли понять, дети тиранов, кто воспитывался под строгим контролем и напутствиями «ты главный — больше нет никого». И каждый из них стремился занять верхушку в лаборатории, неважно, сколько и чьих голов при этом полетит. Что они знают о страданиях и жертвах, которые были принесены ради их псевдонаучных опытов и диссертаций? Ничего. Не волнует. Их не касается.
Феникс посмотрела на монитор жизненных показателей. Пульс химеры участился, давление резко упало, мозговая активность снижалась. Хватка маленькой ручки слабела, дыхание едва было слышно. Фоакс склонила голову, надавив на внутренние уголки глаз. Скольких еще она должна усыпить? Руководство словно решило поиздеваться над ней, заставив ощутить всю тяжесть ответственности за вирус, который она не хотела создавать. Изменить гены — да, но свои, не чужие. И за ее эгоизм теперь расплачиваются тысячи, десятки тысяч людей. Лучше бы ее сразу приговорили к смерти, расщепили бы кислотой, как поступали с некоторыми предателями корпорации. Нет. Задеть тонкие струны души куда мучительней, чем подвергнуть секундной боли.
Монитор пищал уже с минуту, прежде чем Феникс повернулась к нему. 0–0-0–0-0. Вот и все показатели загубленной жизни. Женщина отключила монитор, вынула катетер и накрыла тельце белой простыней. Остальное сделают без нее. Хоть на этом спасибо. Она прошла в соседнюю комнату. Еще одно убийство. Еще одно из последующих семи.

Она долго смотрела на показания тест-группы, пытаясь понять, где допустила ошибку. Клетка никак не хотела объединяться с генетическим материалом другой клетки. Симбиоз снова не найден. Обусловлено ли это тем, что вирус Берсерка и вирус химеры имел разную ДНК или клетки химеры были слишком загублены, чтобы принять в себя большое количество новой информации, Фоакс не могла понять. Голова работала крайне плохо. Хоть и говорят, что химеры, вследствие изменения хромосом на наличие эмоций, холодны, как лед — последняя умерщвленная химера была перенасыщена эмоциями. Разумеется, негативными. Феникс в который раз пожалела о том, что не использовала защиту от чужих чувств. Последний раз Очищение было очень давно. Позволить Саиду вновь его провести, ставило под угрозу ее собственные ощущения и эмоции. Он хотел того, чего не желала Феникс.
Майор отхлебнула крепко заваренного чая, вливая в загубленные образцы кислоту. Каждый раз, заходя в «усыпальницу», она боялась увидеть настоящую Еву. Феникс никогда бы не осмелилась убить ее. Слишком много она для нее значила, на многое открыла глаза. И теперь остро стоял вопрос — нужна эта химера еще или нет. Из нее выжали все соки. Все методы и операции, до появления новых химер, были испробованы на ней. Результаты сразу же дали о себе знать. С каждым днем Ева все менее становилась похожа на человека. Но поскольку она была первой зачатой и рожденной естественным путем химерой, ее хранили. Когда потребность в ее ДНК-материалах отпадет, Еву внесут в список смертников. До этого момента Фоакс должна найти формулу взаимодействия вирусов. Проклятый несуществующий симбиоз.
В дверь тихонько постучали. Фоакс разрешила войти. Молодой парень, едва сошедший с университетской скамьи, смущенно проскользнул в затемненное помещение и положил перед Фоакс результаты тест-группы. Майор вздохнула. Список смертников, назначенных на следующий день. Пролистывая документы, она остановилась на одном тесте.
— Подожди, — сказала она, когда парень почти вышел за дверь. — Чьи это данные?
Парень нервно сглотнул.
— Н-нулевого объекта.
Феникс резко развернулась и быстрым шагом вышла из кабинета. Какого дьявола?!
— Как давно они брали анализы?
— М-месяца три назад, — парень едва поспевал за майором.
Она резко обернулась к нему.
— Сегодня же возьмешь новые, все до единого и результаты ко мне на стол.
Он закивал головой.
— И чтобы никто не заметил, Уилбер. Дай мне свою карточку, — Фоакс взяла протянутую «магнитку». — Код изменили?
— Да. 48–956–7-02.
— Дождись, пока все уйдут. Я уверена, у тебя еще куча дел. Если нет, придумай. Я хочу видеть результаты уже сегодня.
Феникс прошла по длинному коридору, свернула за угол и тут же уперлась в железную дверь. Набрав код, она ворвалась в лабораторию.
— Саид!
— Одну минуту, — ответил мужчина, склонившийся над микроскопом. Он поднял голову, взглянув на монитор над ним. Клетка соединилась с яйцеклеткой. Еще одна новая химера: — Идеально, — Саид широко улыбнулся, снимая медицинские перчатки и разворачиваясь к Фоакс. — Что ты тут делаешь? Тебе запрещен доступ сюда.
— Я просила ее не трогать?! Ты думал, поменяв номер, я не узнаю ее данные?
— Хочешь оспорить список? Ничего у тебя не выйдет. Ева приговорена и это решение Совета. Мы слишком много времени и средств потратили на никчемное создание.
— Ты не можешь с ней так поступить. Ты ничего не добился бы, если бы ее не было.
— Что дальше, Фоакс? Ничего нового мы не найдем в ней. Ты сама видела, во что она превратилась. Сколько можно ее мучить? Смерть — это лучшее для нее.
— Вы же сами довели ее до этого! Я просила ее не трогать!
— Фоакс! Решение принято, и ты выполнишь свою работу.
Саид вышел из лаборатории, Феникс последовала за ним.
— Я нашла решение проблемы Евы.
Саид остановился и повернулся к ней. Фоакс подошла к нему.
— Я знаю, как вернуть ее в нормальное состояние. Посмотри на ее данные, Саид. На новые, не трехмесячной давности. У нее высокий уровень репарации, гораздо выше, чем у обычной химеры. Двунитевых повреждений больше нет. Знаешь, с чем это связано? Ее репликация уникальна. После того, как вы оставили ее в покое, она восстанавливает свой организм, поглощая и уничтожая чужеродные клетки. Вы пытались внедрить в ее ДНК то, что мешало синтезу. У нее идеальный организм, который можно воспроизвести, ничего не меняя. Все, что нам нужно, уже есть. С ее помощью мы избежим появления новых патологий. Ева способна к деторождению.
Саид сдвинул брови.
— Более того, я уверена, что клетка Берсерка может соединиться с ее, и Берсерк вернет ее организм к нормальному функционированию. Ты не можешь уничтожить Еву.
— Это ничего не меняет. Ты приняла решение не участвовать в проекте, и Совет тебя отстранил.
— Совет или ты?
Мужчина взял Фоакс под локоть и провел в свой кабинет.
— Что ты от меня хочешь, Асийя?
Феникс освободилась от его руки. Она не слышала своего настоящего имени много лет, и Саид неспроста назвал его.
— Я хочу помочь избежать таких бессмысленных растрат на умерщвление нежизнеспособных химер.
Саид вплотную подошел к ней и заглянул в ее глаза.
— Только ли это?
— Ева — ключ к разгадке нашего проклятья.
— Черт тебя побери! — Саид крепко обхватил плечи Фоакс и прижал к стене. — Я знал, что ты снова пытаешься изменить себя. И только поэтому я отстранил тебя от проекта. Когда ты поймешь, что то, что мы несем в себе — это совершенство над обычными людьми — видом, который уничтожает сам себя. Ты хочешь стать такой же? Быть движимой разрушаемыми чувствами? Я пытаюсь создать идеальный организм, не ограниченный такими примитивными потребностями; создание, которое будет совершенным во всем. Разве это не цель «Миллениума»?!
— Ты хочешь уничтожить человечество, и первый шаг ты уже сделал.
Саид встряхнул ее.
— Не обвиняй меня в этом. Не моя рука создавала вирус. Их давно нужно было истребить, и это сделано. Разве тебе легко жилось после того, как ты совершила свое первое убийство? Ты вынуждена была бежать из своей страны. А скажи мне, почему? Потому что никто не принял бы твою истинную сущность. Они уничтожили бы тебя. Так кто из нас зверь? Тот, кто охотится или тот, кто пытается выжить?
— Аллах давно покинул тебя, — скорбно сказала Фоакс, ощущая раздражение Саида. Он презрительно фыркнул.
— Аллах! — Саид усмехнулся и отпустил ее. — Такие как мы, не ходят под Богом. Для нас нет ни Аллаха, ни какого-то еще придуманного божества. Мы подчиняемся только Зверю внутри нас. Только благодаря ему ты еще жива.
Он развернулся и подошел к столу с кипами бумаг. «Она способна к деторождению». Как она это узнала? Завела личную собачонку, предоставляющую ей информацию? Очень умно. Она сильно привязалась к этой химере, и эта привязанность привела ее к таким открытиям. Черт побери! Саид слишком переоценивал себя и совсем не брал в расчет Фоакс. Она обошла его! «Способна к деторождению». Эти слова въелись в мозг. Ни один эмбрион не приживался в теле химер. Приходилось довольствоваться низшими слоями общества, обещая им кругленькую сумму за участие в исследованиях. Женщин тайком привозили в лабораторию, и больше никто и никогда их не видел. Кто бы мог подумать, что эта деформированная химера оказалась куда более способной, чем обычные. Что же теперь делать? Дать Феникс контроль над проектом нельзя — она пристально наблюдает за Евой с момента ее появления здесь, а значит, осуществить давно задуманный проект не удастся. Если только…
— У тебя есть какие-то идеи относительно Евы? — спросил Саид, глянув на часы.
— Не трогать ее. Больше никаких манипуляций с ее генами. Только анализ и все.
— Хорошо. Я вычеркну ее из списка, — Саид повернулся к Фоакс, — но через неделю ты должна будешь представить отчет о проделанной работе перед Советом.
— Неделю? Это мало.
Араб медленно подошел к ней и обнял.
— Ты удивительная женщина, Асийя. Твои чувства к этой химере привели тебя к открытию, над которым я работал последние несколько лет. Признаю, ты превзошла меня, — он приподнял ее лицо за подбородок и сухо поцеловал. — Но будь осторожна, ты знаешь, как эмоции губительны для тебя, — Фоакс взглянула в кроваво-красные кошачьи глаза, судорожно вздохнув. — В тебе их сейчас непочатый край.
Его рука скользнула к ней под блузку. Феникс резко перехватила ладонь Саида.
— У меня много работы, — выдавила она и, выскользнув из объятий, направилась к выходу.
Саид проводил ее равнодушным взглядом и вернулся к документам. Он открыл тест-группу и еще раз просмотрел результаты анализов. «Вы пытались внедрить в ее ДНК то, что мешало синтезу»… «Идеальный организм»… «Способна к деторождению»…
Саид вышел в подсобное помещение, набрал кодовую комбинацию на панели замка и вынул из холодильника пробирки с кровью. «Фоакс Андреа. I положительная». «Что ж, посмотрим, на что ты способна», — подумал Саид, довольно усмехаясь.

Феникс нервно перебирала бумажки в руках, пока они не выпали, рассыпавшись по полу. Если она не соберется с мыслями, дать Совету разумное объяснение о положении Евы будет трудно. Саид предоставил ей месяц на сбор данных химеры, но Совет вызвал Фоакс почему-то гораздо раньше. И именно в тот момент, когда созревшие клетки Берсерка были готовы к трансплантации в яйцеклетки химеры.
Андреа восстановила последовательность тест-групп и заколола растрепавшиеся волосы. Уже час она ожидала вызова на комиссию. Возможно, Саид сделал за нее большую часть работы, поясняя причину, по которой Ева не была уничтожена. Фоакс еще раз взглянула на финансовые затраты за этот неполный месяц, ушедшие на наблюдение всего лишь за одной химерой. Да, «Миллениум» не скупится оплачивать сверхурочные лаборантам, наблюдавшим Еву. Зачем это вообще нужно было, если Фоакс бесплатно готова была вести эпикриз и самостоятельно наблюдать за химерой. Что такое сон и теплая ванна, она уже давно забыла, довольствуясь быстрым душем и легкой дремотой в ординаторской. Сейчас было важно другое. Показатели Евы улучшились, но организм еще не торопился принимать прежнее обличие. Вероятно, это вообще уже невозможно. По крайней мере, Ева не умирает и она не в списке.
Дверь в конференц-зал открылась, и Фоакс пригласили войти. Она прошла к стойке, глянув на Саида. Он едва кивнул ей, попутно что-то набирая на ноутбуке. Феникс разложила данные перед собой. Она готова. Доклад не занял большого количества времени. По сути, Совету нужны только цифры. Какие результаты приносят исследования, волновало исключительно Главу корпорации, с которым связывались лишь руководители проектов. В данном случае — Саид.
— По результатам тест-групп, в случае успеха ожидается 32 процентная выбраковка готового материала, что на 47 процентов меньше, в сравнении с показателями за предыдущий год…
— Все это очень хорошо, — прервала ее речь Ли Вандергок — глава «Немесиды», — но Совет интересует ваш сторонний проект.
— Сторонний проект? — Феникс вопрошающе посмотрела на Саида. Он безучастно ответил ей равнодушным взглядом. — Не совсем понимаю вас, доктор.
— Нам стало известно, что за нашей спиной, прикрываясь проектом «Ева», вы разрабатывали абсолютно новый организм, используя в своих целях недюжинные средства корпорации.
Женщина опешила. Чего-чего она делала? Она почувствовала, как похолодели ее пальцы. Будучи в прошлом человеком военным, она легко скрыла бы свое волнение, но сейчас вся выправка резко отказала ей в своей помощи. Она сделала большой глоток воды из стоящего на стойке стакана. Саид хищно сощурил глаза.
— Должно быть… вы ошиблись.
— Совет никогда не ошибается в своих предположениях, — низким голосом сказал руководитель «Тартара» — еще одной душегубки. — Мы бы хотели увидеть, куда ушли такие средства корпорации.
— Я полагаю, проект перед вами, — Саид щелкнул клавишей, и на мониторе позади Фоакс появилась ДНК-цепочка с мутагенами в середине. Женщина расширила глаза, увидев изображение. Это же ее ДНК! — Как мы видим, у исследуемого образца 24 хромосомы и они подвержены довольно необычной мутации, которой нет ни у людей, ни у химер. По крайней мере, я их не встречал в своих объектах.
— Что ты делаешь, Саид? — сквозь зубы процедила Фоакс.
— Ты пытаешься обвести Совет вокруг пальца, отказываясь от причастности к данному исследованию? Ты скрыла разработку, не согласованную с Советом, не согласованную с Главой! Нет ничего странного, что ты пытаешься свалить вину на кого-то еще. Но на кого?
Саид, нахмурившись, посмотрел на нее, заметив, как пожелтели ее глаза. Он добился своего — Зверь Фоакс просыпался, и она ощутила неконтролируемую ярость внутри себя.
— Как я выяснил, ты большую часть времени от своей основной работы посвящала именно этим исследованиям. Надо заметить, весьма полезным,
— Саид повернулся к Совету, нажав на Enter, и на их экранах отобразились результаты проведенных опытов. — Почему же ты скрыла это от всех нас?
Фоакс растянула губы в улыбке, качая головой. Еще никто и никогда ее так не подставлял.
— Ты хотела втайне вывести так называемых «Берсерков», чтобы пойти против «Миллениума»? Или может, ты хотела продать исследования на сторону? Как бы то ни было, я выношу на рассмотрение Совета вопрос о твоем преступлении против корпорации.
Члены Совета директоров переглянулись между собой, утвердительно кивая головами.
— Тебе есть, что сказать в свое оправдание, Фоакс?
Феникс грозно посмотрела на Ли кошачьими глазами.
— Только одно. Никто из вас не получит меня ни живой, ни мертвой.
Покончить одним махом с главами лабораторий не составляет труда. Они всего лишь люди — уязвимые, трепещущие перед лицом Зверя, молящие о пощаде. О, нет, эти не выйдут за дверь конференц-зала. Лишь Саид представлял для нее угрозу. Он легко ее остановит, он сильнее и она всегда проигрывала ему. Так и сейчас, подверженная губительному влиянию Зверя, она не взяла в расчет то, что Саид все предусмотрел. Едва Фоакс приготовилась к прыжку вперед, в шею вонзилась тонкая игла выпущенного дротика с ядом, сразу же подкосившим ее тело. Мужчина немедля оказался около содрогающейся судорогой женщины, обхватив ее за плечи, и подтащил к столу Совета. Он грубо поднял ее голову за волосы, демонстрируя кошачьи глаза Фоакс.
— Полагаю, корпорация захочет избавиться от предателя?
— Нет! — Ли встала с кресла, подаваясь вперед и вглядываясь в глаза арабки. — Она нужна нам. Все, что есть в ней.
В зал вошли два лаборанта, один из которых одел на шею Фоакс «сеть». Мозг тут же окатила волна сильного импульса. Женщину сильно дернуло. Она оскалилась, прожигая взглядом Совет директоров. Она запомнит их всех, каждую лицемерную улыбку, каждую морщинку их неидеальных лиц.
— Забери все, что нужно и избавься от нее, — приказала Ли Саиду. Тот послушно кивнул головой и вышел следом за своими «псами».

Грохот железной двери разбудил ее. Она поморщилась, прикладывая руку к глазам. В голове мучительно пульсировала боль. Феникс перекатилась на живот и снова скривилась. Послеоперационные рубцы медленно заживали, причиняя одну лишь пытку. Ли что-то колола ей, для замедления регенерации тканей, вымеряя время восстановления кожи и органов. Сколько времени в последний раз она провела на операционном столе с раскрытой брюшной полостью, Фоакс не знала. Эти сволочи нарочно оставляли ее в сознании, замеряя еще и импульсы мозга, отщепляя от ее тела каждый раз новые и новые куски. Ну, прямо Прометей, вот только помощи ждать ей неоткуда. Феникс удивлялась — как они не догадались выколоть ей глаза, в ожидании, а не вырастет ли новый? Вырастет и не только глаз. Ненависть — испепеляющая каждого, кто встанет на ее пути; ярость, которая не будет знать границ.
Женщина улеглась на бок, ближе придвинувшись к холодной стене. Берсерк поднял температуру тела до самой высокой отметки, пытаясь как можно скорее реинкарнировать погубленные клетки. Холод был единственной возможностью более-менее отрезвить больной разум. Фоакс приподняла край рубашки, оглядывая места порезов. Выглядели они паршиво, в придачу ко всему нарывали. Если начнется сепсис, Феникс еще долго пролежит в таком состоянии, полностью абстрагированная от всего происходящего вокруг. Собственно, уже ничего не происходило. Ее не трогали около трех дней, даже не приносили скудную еду и питье. Это плохой знак. Возможно, вскоре за ней придут и поведут уже не на операцию, а на казнь. Фоакс почесала кожу под «сетью», дико щипавшей шею. Под ногтями остались следы крови. Берсерк плохо сопротивлялся вводимому яду. Что же они намешали в него? Стопроцентно, Ли действует по науськиванию Саида. Фоакс даже не удивилась бы, узнав что они спят друг с другом. Да пусть хоть оргии устраивают, лишь бы он не оставил свое семя в ней. Оставалось лишь надеяться на то, что Ли не настолько глупа или лучше сказать, тупа. На Саида многие заглядывались, не придавая никакого значения его семейному положению. Насколько Фоакс знала, Вандергок не имела ни семьи, ни детей, целиком посвятив себя «Миллениуму». Оно и понятно, почему. С каждым вступавшим в ряды корпорации заключали как основной договор, гласящий о неразглашении тайн «Миллениума», так и контракт, запрещающий сотрудникам вступать в брак. Лишь на семейный статус Саида и Фоакс закрыли глаза, так как они пришли в организацию уже будучи состоящими в браке. «Миллениум» всегда «заботится» о своих сотрудниках. Ага, заметно.
Больше всего Фоакс интересовала судьба Евы. Что они сделали с ней за все время, пока проводили исследования на Андреа? Почти месяц прошел, как они мутузят ее тело. Оставили ли они в покое Еву, переключившись полностью на нее, она не знала. Пытаться бежать из лаборатории бесполезно. Пока ее Берсерк борется с ядом, она уязвима. Зато можно попытаться избавиться от «сети», все же она больше направлена на подавление мозговых излучений, нежели на физические способности. Феникс села, упираясь ладонями в стальные нары. Будет неприятно. Она подняла матрас и с силой сдавила край своей «постели», почувствовав сильный разряд в голове, исходящий от «сети». Женщина сдавленно прохрипела и разжала руку. На поверхности стали осталась небольшая вмятина. Что ж, все же это не невозможно. Стоит поупражняться, пока за ней не пришли.
Вдалеке снова грохнула дверь. Фоакс прислушалась. К ее боксу неспешно приближался человек. Феникс привела в порядок свое спальное место и, поджав под себя ноги, села в угол, не сводя глаз с двери.
— Здравствуй, родная, — холодно сказал Саид, широко улыбнувшись. — Выглядишь отлично.
Если бы не шокер в его руке, Фоакс тут же накинулась бы на него. Хоть что-нибудь, да сломала бы ему. Желательно, шею.
— У меня для тебя хорошие новости, — продолжил он, присаживаясь перед ней на корточки. — Ты умрешь в один день со своей любимой Евой. Мило, не правда ли?
— Почему, Саид? Зачем ты это делаешь?
Он ухмыльнулся, коснувшись ее щеки. Его прикосновение дало куда больший разряд по оголенным нервам, чем импульс от «сети».
— Какая же ты глупая, Асийя. Ты видишь во всем этом предательство, в то время, как я — шаг вперед. «Миллениум» очень благодарен за такую находку, как ты. Премия крайне высока. Если бы ты не сопротивлялась, я вытащил бы тебя отсюда, мы уехали бы из этой страны и попробовали бы начать все сначала. Но, как я вижу, ты не хочешь жить, иначе не принимала бы меня с такой ненавистью.
— Извини, что не упала ниц перед тем, кто возомнил себя Богом — раны болят.
Саид снова усмехнулся и встал, повернувшись к ней спиной. Он ее не опасается. Фоакс знает, чем может закончиться сопротивление.
— Я хотел одного, Фоакс: тебя и возможность продолжить свой род.
— Ты ошибся, это уже два желания, — язвительно ответила Феникс. Саид резко развернулся к ней и схватил за шею.
— Чувствуешь эту боль? Думаешь, я зверь? Думаешь, я не страдаю, видя тебя в таком состоянии? Ты пошла против меня, своего мужа! Да черт с этим, ты пошла против себя! Я боготворил тебя, я надеялся раскрыть весь твой потенциал. Знаешь ли ты, как много в тебе кроется? Что я получил взамен? Ты отрекалась от материнства, но едва взяла в руки эту проклятую химеру, приняла ее за свою дочь. Ты даже не представляешь, что я ощущал все эти годы.
— Ты говоришь только о себе, — произнесла Фоакс, — и никогда не спрашивал, чего хочу я.
Саид оттолкнул ее и отошел.
— Я завершил твою работу, создал идеальный организм.
Асийя ошеломленно глянула на него, потирая больную шею.
— Скоро появятся новые Берсерки и тогда я, наконец, осуществлю свою мечту. Ты больше не нужна ни мне, ни корпорации. Ты сама подписала свой смертный приговор. Аллаху Акбар!
Саид открыл дверь бокса. Наплевав на посылаемые «сетью» импульсы, Феникс вскочила со своего места, но столкнулась с уже закрывшейся дверью. Араб скорбно посмотрел на женщину через узкое окно и пошел прочь. Асийя ударила кулаком по тяжелой двери и опустилась на пол. Если он вывел идеального Берсерка — это крах всему, в первую очередь человечеству. Земля погрязнет в крови и непрекращающихся войнах. Почему она не послушала саму себя? Почему наплевала на давнее предупреждение о мужчине со змеей на шее? Права была Кэмэрин, когда говорила, что страсть погубит разум Фоакс. Какой смысл теперь сожалеть о прошлых ошибках? Она должна выбраться отсюда и попытаться хоть что-то исправить. Но прежде стоит научиться подавлять боль от «сети».
Асийя выпрямилась, глядя на потолок. Там, закрытая стеклянным куполом, находилась видеокамера. Женщина забралась на нары и, сжав кулак, прыгнула вперед, нанося удар по куполу. Стекло рассыпалось, врезаясь в кожу и одновременно резонируя с болью в голове. Фоакс рухнула на пол, морщась от импульсов «сети». Глазок камеры лежал рядом. Вряд ли кто-то надумает поставить другую. Теперь она смертник, в наблюдении не нуждается. Вот и отлично. Вытащив стекло из кисти, Фоакс взяла самый большой осколок, перевернула матрас и разрезала ткань на широкие полоски. Вернув его цельной стороной вверх, она свернула кусочки и, спрятав под одеждой, растянулась на нарах. Теперь за ней могут приходить. А пока стоит выпустить на волю все свои чувства, чтобы Зверю было чем насытиться, когда она снимет ошейник.


За ней пришли через неделю. Своеобразное психологическое испытание для жертвы — заставить ждать своей участи. Вот только с Фоакс такие вещи не проходят. Она «умирала» не раз, не раз сидела в ожидании приговора и всегда возвращалась к жизни. Отсюда и пошло ее имя — Феникс — которым обозначила ее Анна, еще одна загубленная Зверем душа. Еще одно имя, во имя которого будет вершиться месть. Совет зря полагает, что подвел ее к самой крайней черте, подвергнув ожиданию и голоду. Зря и Саид так думает. Они лишь предоставили ей время для вскармливания своего Зверя и приучения его к боли. Они сделали хуже для себя же. Фоакс волновалась лишь о Еве, что она не успеет остановить ее казнь. Вывести губительный коктейль из ее организма будет сложно, промедли она несколько минут. Все должно быть точно и определенно.
Из бокса до «усыпальницы» около 3 минут ходьбы. За это время Фоакс должна максимально, насколько это позволит «сеть», разбудить Берсерка. Без своих датчиков олухи, что придут за ней, ничего не поймут и не заметят. Дальше ее положат на стол, перевязав по рукам и ногам. Скорей всего это будут стальные оковы. Уж Саид позаботится об этом. На устранение оков уйдет около минуты, при условии, что никто не успеет вырубить ее. А дальше все просто: один доктор и два лаборанта всего лишь семечки для разбушевавшегося Зверя. Еще полминуты. Снять ошейник и выйти из камеры, столько же. Устранение палачей Евы — полминуты. За все это время в тело Евы попадет от 50 до 70 мл раствора. Максимум участится пульс и снизится давление, мозговая активность будет в норме. Другая проблема состояла в самой Еве — захочет ли она помогать Фоакс? Без ее поддержки Ева не выйдет живой из лаборатории. Насколько сильным адептом была химера, Фоакс не знала. «Сеть» никогда не снимали с нее. Единственное упущение, и все полетит к чертям. Возможно, придется прибегнуть к воздействию на ее чувства, если они есть. Если предаться логике, Ева должна согласиться на сотрудничество, желая спасти себя. И тогда никто, кто был причастен к их приговорам, не выйдет из этой проклятой лаборатории.
Дверь тяжело открылась, и в бокс вошли два лаборанта с шокерами в руках. Ну что ж, приступим.

Капитан штурмовой группы Бриджес разложил перед собой карту с подземными коммуникациями, рассматривая возможные варианта побега сотрудников «Немесиды». Он уже выставил снайперов на окружавших лабораторию домах, отдав приказ убивать каждого, кто вылезет из-под земли. Так же посты наблюдения стояли возле скрытых бункеров, в двух кварталах от самого здания корпорации. Спецназовец наложил на карту план здания, сверяясь с полученными данными. Это надо же! С виду обычная, занимающаяся генетическими заболеваниями лаборатория, оказалась душегубкой для многих жителей Детройта, пусть даже и таких павших, как проститутки и наркодилеры. Алекс не сомневался, что и за пропажей добропорядочных граждан тоже стояла «Немесида». Месяц назад его сестра сообщила, что собирается принять участие в каком-то научном эксперименте по выявлению наследственных патогенезов. С тех пор о Каролине он ничего не слышал. Возможно, вряд ли к этому причастен «Миллениум», но ни одна другая организация не занималась такими высокобюджетными проектами. Но и подозревал их Бриджес не зря. Едва «Немесида» установилась в Детройте, Алекс часто задавался вопросом — почему Детройт? Почему не Вашингтон или Нью-Йорк, экономика которых была куда выше, чем у этого полуразрушенного и покинутого города? Город едва восстановился после упадка, длившегося чуть ли не 100 лет. Словно мало бед жителям, из последних сил боровшимся за выживание. А теперь еще и эти пропажи. Не только взрослые, но и дети из неблагополучных семей выходили из дома, и больше никто ничего о них не знал. Словно сквозь землю проваливались.
Оказавшиеся на руках засекреченные данные пролили свет на всю историю. Люди действительно «проваливались сквозь землю», в тайные строения под лабораторией. Видимо, кому-то сверху отвалили неслабую подачку, раз лаборатория протягивает свои «руки» далеко от головного строения. И Бриджесу было очень интересно, кто из администрации города позволил этому произойти.
Он посмотрел на часы. До широкомасштабной операции оставалось пятнадцать минут. Через это время начнется «Пепельный дым», охватывающий многие города Земли, где по полученным сведениям разведки укрывались объекты «Миллениума». Хорошо же они сработали, пустив пыль в глаза всему миру и заработав себе состояние на крови и неимоверных жертвах. Чего только стоил Исламский конфликт, в котором погибли отец и старший брат Алекса. «Миллениум» должен поплатиться за все.
Бриджес глубоко затянулся и выпустил дым сигареты через нос. Усовершенствованные все тем же «Миллениумом» «Черные ястребы» ожидали штурмовых групп, спецназ снаряжен самым новым оружием. Все от того же «Миллениума». Алекс усмехнулся. Будет справедливо, если корпорацию отправит в ад свое же детище. Он провел поверку всех постов. Полная боеготовность. Сверяем время. 20:00.
— Всем внимание! Вынести каждого из этой лаборатории! Приоритет: красный. Все цели подлежат уничтожению. Разнести это место, чтобы ни камешка от него не осталось!
Воздух разрезал звук поднимающихся вверх «вертушек». Алекс затянул ремешок шлема и оглядел состав своей группы. Почти каждого из них коснулся Исламский конфликт. Изничтожить объект «Миллениума» для них дело чести. Жить корпорации осталось недолго. Бриджес закрыл забрало шлема, приводя винтовку в боевой режим. На горизонте показалась «Немесида».


Все шло по плану. Зверь нетерпеливо скребся о черепную коробку, требуя выпустить его немедленно. Лаборант уже готовил иглу, когда неожиданно включился аварийный красный свет, и под потолком раздался голос системы безопасности: «Внимание! На объект совершенно нападение! Всему персоналу немедленно эвакуироваться!»
«Ну, надо же, как везет», — подумала Фоакс, собирая все силы и разрывая стальные оковы. Стоявшего ближе всего к ней лаборанта она оглушила сильным ударом ноги, с двумя другими разобралась, свернув шею одному и сломав челюсть другому. Достав карточку из кармана доктора, Феникс провела ею по ошейнику, и «сеть», наконец-то, была снята. Зверь на свободе. Зрение стало четче, по телу пошла сильная пульсация, заживляя все раны, сил значительно прибавилось. Феникс выбежала из бокса, направляясь к соседнему, но он оказался пуст с перебитым персоналом внутри. Кажется, Ева так же легко разделалась с ними, как и Асийя. Значит, она может постоять за себя. Хорошо. Сейчас главное, добраться до системы безопасности и произвести откат программы, пока та не успела стереть все данные о «Немесиде» и экспериментах.
На этаже послышалась перестрелка. Оперативно. Стало быть, штурмовики. Придется изрядно попотеть, прежде чем Феникс достигнет терминала системы. Она прислонилась к стене и достала нарезанные полоски ткани. Обмотав ими кисти рук, создавая подобие боксерских бинтов, Фоакс выглянула из-за угла. В ее сторону приближалось 6 человек. Приказ у них может быть только один. «Ничего личного. Либо они тебя, либо ты их». Рядом пронеслась темная вспышка, и тут же в конце холла раздалась автоматная очередь. Один из штурмовиков оказался в центре черно-фиолетовой энергии и в следующую секунду уже летел через весь коридор с перерезанным горлом. Телепорты. Ну, не может так везти!
Феникс, воспользовавшись ситуацией, рванула вперед, оттолкнулась от земли и перепрыгнула через штурмовика. Действия человека гораздо медленнее, чем реакция и ловкость Берсерка или химеры. Пока спецназовец пытался взять на прицел Фоакс, она в прыжке обхватила его голову, утягивая за собой. Едва мужчина оказался на полу, женщина пробила его шлем быстрым ударом руки, хватая автомат и открывая стрельбу по штурмовикам. Пара секунд, и все четверо лежат на полу без признаков жизни. Феникс взяла еще один автомат, перекинула ремни на плечи и перезарядила. Весь боеприпас она нести не может, а вот парочка гранат пригодится. Она вышла к развилке коридоров. В конце одного из них раздавалась стрельба и крики штурмовиков. Феникс свернула в противоположную сторону и уперлась в заблокированную дверь. Что за дьявол? Система безопасности предполагает наличие открытых дверей, а не наоборот. Если только… Женщина усмехнулась. Ну, конечно. Как еще спецназ переловит всех в огромной лаборатории, уходящей под землю, если не запрет все помещения. Черт! Она попалась в собственную разработанную систему, за что «Миллениум» был премного благодарен Феникс. Такая система стоила недешево, и приобретали ее исключительно военные подразделения. Значит, придется идти по кровавому следу штурмовиков. Зачищенные территории, скорее всего, будут открыты. Не хотела она жертв, видит Аллах.
Асийя вышла навстречу членам штурмовой группы, открывая огонь сразу из двух автоматов. Стрельба прекратилась, и рядом с одним из трупов показалась химера, окутанная черной энергией. Парень склонился над штурмовиком и снял его пояс с боеприпасами и оружием. Фоакс щелкнула затвором. Химера вскочила, сощурив абсолютно черные глаза. Феникс махнула дулом автомата, приказывая химере исчезнуть. Парень недовольно осклабился, исчезая в черной дымке. Пусть они оба и подвержены нападению, химеры способны на всякое. Тем более телепорты. Сейчас ты стоишь на месте, а в следующую секунду падаешь с потолка. Изучить силу таких созданий в полную меру никто не осмелился. Достаточно было случая, когда первый появившийся в лаборатории телепорт истребил 17 человек за считанные минуты. С тех пор с химер никогда не снимали «сеть».
Феникс сменила обоймы и двинулась дальше. В коридоре мигал свет, изредка освещая пол, залитый кровью штурмовиков и химер. Фоакс подошла к трупу в белом облачении и перевернула его. На миг сердце замерло, но лишь на миг. Это не Ева. В потолок смотрели голубые глаза клона. Женщина выдохнула и распрямилась. Ева не телепорт, пробраться из одного помещения в другое для нее затруднительно. Возможно, ее вообще уже убили.
На лестничной клетке служебного прохода послышались голоса. Фоакс прислушалась. Четыре человека, идут сверху. Получается, верхние уровни уже зачищены. Продуктивно. Арабка осмотрела оружие. Еще бы, с миллениумским оружием они вряд ли задержались бы. Феникс присела. Дверь открывается внутрь лестничного прохода, спуск с верхнего уровня как раз перед местонахождением Фоакс. Шаги группы остановились перед дверью. Сигнал на кодовом замке замигал под разблокировочной картой. Женщина резким ударом ноги по двери сбила с ног впереди стоящего спецназовца, сняла чеку с гранаты и отправила ее в центр группы. Кувыркнувшись через плечо, она прижалась к стене. Взрыв. Резко вскочив и оглядев лестницу на наличие противника, Фоакс поднялась на самый верхний уровень. Еще немного. Сколько времени уже прошло? Успеет ли она сделать откат системы?
Уровень оказался пустым. Стараясь мягко ступать по разбитому стеклу, Феникс выглянула в коридор. За уцелевшими окнами проносились лучи света от вертолета. Все серьезно. Выбраться отсюда через главный вход невозможно, так же как и через запасные. Единственный путь через крышу, которую стережет «Ястреб» и, как была уверена Фоакс, посты снайперов. Черт, придется все-таки одевать бронежилет.
С нижних уровней доносились взрывы и стрельба. В лаборатории было не так уж много сотрудников, все больше химеры. И каждый раз, слыша очередь, Фоакс молила Аллаха, чтобы на прицеле не оказалась Ева. Около серверной стоял штурмовик. Асийя скинула ремни автоматов и бросилась вперед. «Ничего личного». Резкий взмах руки, и нож пронзает голову мужчины. Взяв его пистолет, женщина скользнула в помещение и замерла. Перед консолью стоял совсем молодой паренек. Фоакс направила на него пистолет, передернув затвор. Парень вздрогнул, разворачиваясь и хватаясь за автомат.
— Я не хочу тебя убивать, — твердым голосом сказала Асийя.
Штурмовик трясущимися руками поднял ствол автомата, расширенными глазами глядя в звериный взгляд арабки. Фоакс обдало горячей волной — от парня веяло неимоверным страхом.
— Сомневаешься в своем решении, — Феникс сощурила глаза, наблюдая за подергивающимся указательным пальцем парня на спусковом крючке автомата, — не стреляй вообще.
— Я не солдат, — парень отбросил оружие и поднял руки вверх. — Не убивай меня!
— Уходи, — спокойно произнесла она.
Фоакс была уверена, что парень обмочил свои штаны, пока огибал её полукругом, преодолевая расстояние расстояние между консолью и дверью. Убедившись, что он ушел, Феникс набрала пароль доступа.
— Давай, малышка, порадуй свою мамочку.
Проведя комбинацию, Асийя щелкнула клавишей. Загорелся белый свет. Система произвела откат программы уничтожения. Фоакс подсоединила жесткий диск к архивному блоку. Выкачка файлов началась. Только бы нужные данные остались невредимы. 25% готово. Женщина подошла к мониторам видеонаблюдения. Небольшая группа поднималась на верхний уровень. Феникс посмотрела на панель системы. 47 % закачано. Еще минут десять до полной загрузки данных. Уровень не слишком пригоден для удержания своей позиции: с одной стороны простреливаемое окно, с другой — открытое пространство длинного холла. И ни единого угла для укрытия. Фоакс вывела камеру холла на экран. Пока тихо. «Думай, Асийя, думай». Серверная должна хорошо проветриваться, чтобы не перегревались блоки. Вентиляция! Феникс отключила мониторы, чтобы не привлекали внимания своим светом и, взобравшись на один из блоков, выбила решетку вентиляции. Вернула решетку на место она вовремя. В помещение вошли двое штурмовиков.
— Черт! Где этот сосунок? — спросил один из них.
— Бриджес! У нас проблема.
— Какая? — отозвался по рации капитан.
— Кажется, Робинсон свалил в самоволку. Или его убили. Паттерсон мертв. В серверной чисто.
— Черт, — прохрипела рация. — Ждите, я выясню.
Спецназовец, вызвавший Бриджеса, прошел вглубь помещения. Куда он направился, Фоакс не могла определить. Было бы лучше, если они вообще вышли отсюда. Какой смысл ошиваться в серверной, когда лучше всего ее охранять снаружи? Асийя услышала легкий хлопок под собой. Она пригляделась. Темная дымка. Ну, нет, только не здесь. Какая-то химера не рассчитала свои движения и приземлилась прямиком на блок, с которого производилась выкачка файлов. Штурмовики среагировали сразу же, открыв огонь по блоку и химере. Системник коротко треснул и заискрил, ударив током непутевую химеру. «Бестолковое создание». Фоакс мысленно выругалась. Штурмовик подошел к телу химеры и произвел контрольный выстрел.
— Поделом тебе!
— «Альфа» «Дельте», как слышите? — протрещала рация.
— Что у вас? — отозвался мужчина.
— Нужно срочное подкрепление на минус 4 уровне, у нас…А-а-а…
— «Альфа»?! Дерьмо! Джо, идем. Добьем всю мразь.
Штурмовики вышли. Феникс скользнула вниз. Блок искрил, как новогодняя елка.
— Черт! — женщина яростно ударила ногой по системнику.
Взяв жесткий диск, она выглянула в коридор. Тихо. Фоакс сняла с Паттерсона бронежилет и автомат, по обычаю перезарядив его и прихватив парочку гранат. Диск она прочно прикрепила под жилет, туго перетянув ремнями. Звук вертолета доносился с другой стороны. Снайперы, если бы заметили ее, тут же сняли бы. Видимо, дело близилось к концу.
Арабка вышла на лестницу, ведущую на крышу здания, и остановилась возле двери, глядя через окно. Всего четыре штурмовика. Вертолет где-то рядом, не стоит привлекать слишком много внимания. Светошумовые гранаты отпадают. Да, снайперка тут не помешала бы. Двигаться быстро в бронике Фоакс не сможет. И дело даже не в ней самой. Если пуля зацепит жесткий диск, данные уже не вернешь. Также если «Ястреб» откроет стрельбу, он ее изрешетит, с жилетом или нет. Повторение Афганской истории ей ни к чему. Она пригляделась к штурмовикам. Шлемы прикрывают их лица, полная экипировка, под которой не различишь — мужчина перед тобой или женщина. Феникс довольно улыбнулась и вернулась к серверной. Затащив тело штурмовика внутрь, она сняла с него всю экипировку и надела на себя. Благо высокий рост и мускулистое телосложение позволяли ей провернуть этот фокус. Теперь спокойно можно пройти мимо «своих».
Феникс затерла фамилию на шлеме и жилете, спустилась вниз по лестнице и вышла наружу. На груди тут же заплясали несколько красных точек.
— Кира? Ты что ли?
— Да, — грубо ответила Феникс.
— Мать твою, да я тебя чуть не застрелил!
— В другую сторону смотреть надо!
Фоакс указала на выбегающего из укрытия лаборанта. Снайперы тут же открыли огонь по нему.
— Какого черта ты тут делаешь? — спросил боец, закончив стрельбу.
— Бриджес велел проверить канализацию.
— Вот дерьмо…
— Именно.

Асийя беспрепятственно спустилась в колодец, отрубив связь. Слушать похабные байки штурмовиков ей не прельщало. Туннель проходил вблизи от «рукава» лаборатории, за стенами которой все еще велась стрельба. Какова вероятность того, что Ева выбралась? Феникс поймала себя на мысли, что лишь сейчас вспомнила о ней. Как она будет справляться в этом мире со своей внешностью? Нет, ничего особо устрашающего нет, только глаза. Если Ева сильный адепт, ей хватит ума, чтобы использовать прикрытие для себя. Если она выбралась…
Проход по туннелю был спокойным. Лишь пару раз попадались тела штурмовиков и сотрудников. Почти около самого выхода Фоакс обнаружила тело Ли без физических повреждений. Феникс догадалась по следам крови под носом Вандергок чьих рук была ее смерть. Вот она и доигралась. Минус один в списке на смерть. Андреа сняла всю амуницию и поднялась по лестнице на поверхность. Люк выходил на парковочную площадку в нескольких километрах от лаборатории. Все было продумано давно. На всякий случай. Асийя откинула чехол с черной, ничем не примечательной машины, достала спрятанный на днище ключ и открыла багажник. Переодевшись в чистую одежду, женщина протерла лицо от засохшей крови и, сев в машину, выехала с парковки.

— Как прошел отпуск, мадемуазель Франсуаза?
— Отлично! Спасибо, миссис Град.
— Что-то вы бледная такая. Вы не приболели?
— Устала с дороги.
— Да-да, конечно, отдыхайте. И не включайте телевизор, там одни ужасы.
— А что происходит в городе?
Миссис Град перекрестилась.
— Иисус внял нашим молитвам. Эту чертову лабораторию разнесли в пух и прах. Говорят, в ней проводили жуткие эксперименты. Кто бы мог подумать… Да упокой, Господь, души тех, кто там погиб.
Старушка покачала головой, снова перекрестившись. Феникс натянуто улыбнулась и поднялась в квартиру. Заперев дверь, она на ходу стянула с себя одежду и рыжий парик и прошла в ванну. Лишь стоя под струями душа, она ощутила жуткую усталость. Фоакс оглядела себя. От шрамов остались тонкие бледно-розовые полоски. Кажется, штурмовики ее не задели. Но она… Запах крови, ощущение теплой плоти, разрываемой на куски… Феникс рванула к унитазу, низко склонившись над ним. Уже давно она никого не убивала с помощью Зверя. Привыкнуть к такому невозможно. «Ничего личного…» А ведь у этих солдат были семьи, дети, жены, которые ждут их возвращения. Ждут напрасно. Асийя скукожилась на полу, пытаясь подавить рвущиеся всхлипывания. Тщетно. Еще один кошмар. В еще сотню предстоящих лет. А все из-за проклятья, из-за своего эгоизма. Сколько жертв, ради чего? Раз она не сумела изменить себя, значит, не стоит и продолжать. Стоит воспользоваться тем, что есть против палачей. Найти каждого, заставить страдать за все, за всех!
Фоакс ухватилась за край раковины и, подтянувшись, встала. Из зеркала на нее смотрели звериные глаза, полные слез. Берсерк не хотел ее отпускать. Еще не скоро она придет в себя после такой бойни. Женщина отключила горячую воду и встала под ледяные капли. Лишь когда зубы начали стучать, она вышла из ванны и легла под одеяло, прихватив с собой ноутбук и жесткий диск. Едва компьютер включился, раздалось звуковое уведомление. Новое письмо. Феникс открыла почту.
«Чутьем ощущаю, ты каким-то чудом выжила. Должно быть, твой Аллах помог тебе. Но, скажи, какой рукой он направлял тебя? Рукой чистой или с проклятьями? Так или иначе, я буду ждать тебя. Саид».
Сукин сын! Живой! Фоакс даже села в постели, приготавливаясь написать ответ, но вовремя остыла. Пусть думает, что хочет, она его найдет. Из страны пока не выедешь. Пусть все уляжется. Стоит посмотреть, что осталось после «Немесиды». Феникс усмехнулась. Вот тебе, «Миллениум», и справедливая кара. За что боролись, как говорится.
Она открыла сохраненные файлы. Многие оказались повреждены и не до конца скачаны, но самое нужное было цело. Феникс открыла приговоры и подскочила, едва прочитала свой. Чипирование? Какого… Что там говорил Саид? «Ты умрешь в один день со своей любимой Евой…». Она открыла приговор Евы. Уничтожение. Фоакс обмякла. Все же не зря она все это провернула. Чипирование для Берсерка все равно, что смерть. Ничто не должно затрагивать мозг Зверя, иначе он погибнет. Чего только стоило Фоакс восстановиться после ранения в Афганистане, а ведь пуля прошла по касательной. Саид не просто хотел ее убить, заставить подчиняться, не жить — существовать, подобно роботу, отвечая на каждую команду своего хозяина. «Ну что ж, Саид, ты хочешь поиграть? Давай сыграем. Вот только ты всегда меня недооценивал».
Феникс отложила ноутбук, укутавшись в одеяло.
«Какой рукой он направлял тебя?».
«Мактуб, Асийя, мактуб. Так написано».
— Да, Саид, так написано. Ты сам предопределил свою судьбу.
*
Полидактилия — анатомическое отклонение, характеризующееся большим, чем в норме, количеством пальцев на руках или ногах у человека.
Эктодактилия — полное отсутствие дистального отдела конечности при нормальном развитии проксимального конца при этом имеется врожденная ампутационная культя.
Аплазия — порок развития, врожденное отсутствие какой-либо части тела или органа Болезни мультифакториальные — имеющие в своей основе как генетическую, так и средовую компоненты; генетическая компонента представляет собой сочетание разных аллелей нескольких локусов, определяющих наследственную предрасположенность к заболеванию при разных условиях внешней среды.
Болезни рецессивные — развиваются при наличии мутантного гена в гомозиготном состоянии.

@темы: НЖП, Джокер, Джек, Гаррус, Drama, Фанфик в работе, Тейн, фем!Шепард, Кайден, Darkfic, Angst, Mass Effect, AU, R, НМП, Фанфикшен, Deathfic

---

Тени прошлого. Глава 6. Адвокат дьявола

[I_ll_Be_Yours]

Название:Тени прошлого
Автор: i_ll_be_yours
Бета: Valsharess, Архимедовна
Категория:Mass Effect
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:фем!Шепард, Тейн, Гаррус, Кайден, Джек, Джокер, новые персонажи, фем!Шепард/Кайден, фем!Шепард/Тейн
Жанр:AU,Action,Angst,Detective,Darkfic,Deathfic
Размер:Макси
Аннотация: Если пустить прошлое в настоящее, оно уничтожит твое будущее.
Предупреждения:Ненормативная лексика, ООС, насилие
Статус: В работе

Тени прошлого. Главы 1-3
Тени прошлого. Глава 4
Тени прошлого. Глава 5.Часть первая
Глава 5. Часть вторая

Глава 6.Адвокат дьявола.

В расширенном смысле адвокат дьявола — защитник безнадежного дела, в которое не верит сам защищающий его (прим. автора)

В медблок Шепард практически внесли. Всю дорогу Фоакс раздраженно сокрушалась о наплевательском отношении к ранению, из-за чего Джейн потеряла много крови.
— Вот дрянь, — резюмировала Джек, выпучив глаза на глубокий порез в бедре коммандера, когда с той сняли броню и одежду.
— Будешь помогать, — приказным тоном сказала Феникс, закатывая рукава и надевая медицинские перчатки. — Доложи обстановку.
Джек уставилась на арабку, оценивающе глянув на нее с ног до головы. Фоакс вопросительно приподняла бровь, протягивая биотичке пузырек с нашатырем.
— Я жду.
— На нас напали, так понятно? — ответила Джек, сунув под нос коммандера пузырек.
— Кто? Сколько? Какие были предприняты меры?
— Даже Шепард с нас так не спрашивала.
— Я за нее. Ее сына похитили, сама она, как видишь в бессознательном состоянии. Еще вопросы?
В блок зашла Ева, скинула плащ и открыла небольшой металлический контейнер.
— В системе корабля вирус. Пока я не вычищу его, мы не сможем тронуться с места. Энергопитание есть, двери работают, но затронуты основные резервные системы и ИИ. Здесь моя помощь нужна?
Фоакс посмотрела на бледнеющую Джек.
— Нет, мы справимся. Джек, да? — биотичка повела бровью, не отрывая взгляда от раны. Фоакс щелкнула пальцами перед ее лицом. — Не смотри, в обморок грохнешься. Мне нужны простыни, найди их.
Джек отвернулась от стола, вдохнув нашатырь. Она с детства привыкла к виду крови, пачками убивала всех, кто стоял у нее на пути, а сейчас едва держится на ногах. Идея с ассистированием не нравилась ей.
— Что произошло с тобой? — Феникс взглядом указала на огромный синяк на груди Джек, вкалывая местную анестезию Джейн.
— Я бы тоже хотела это знать, — Джек присела перед открытым шкафчиком. — Простыни все равно какие? — майор кивнула. — Сначала потух свет, оборвалась связь. Я хрен знает, что это была за тварь, но мои пули до нее не долетели. Потом сильный удар из ниоткуда и все. Ни Тео, ни ее не стало.
Джек прикрыла простынями ногу Шепард, оставив открытой операционную область.
— Я на досуге смотрела сериал про врачей, — ответила Джек на удивленный взгляд Фоакс, — но все остальное делай сама.
Подопытная прошла в ядро. Ева сидела на полу в позе лотоса, набирая на подключенном к панели ИИ компьютере комбинацию. От ее инструметрона, существенно отличавшегося от стандартных синим цветом и имевшем вид перчатки, шло два тонких проводка к системным блокам. Химера быстро набрала замысловатую манипуляцию на клавиатуре, нажав на Enter и прислушавшись. Под потолком что-то щелкнуло, и Джек услышала едва уловимый шум двигателей.
— Джокер, выводи нас отсюда.
— Что с СУЗИ?
— Я работаю над этим.
Ева взяла из своего ящичка стеклянную колбу и проводками присоединила ее между панелью и компьютером. Склянка медленно начала наполняться тягучей черной жидкостью.
— Вирус, — пояснила химера.
Джек ошарашено помотала головой и вышла из ядра.
— Идеальная стратегия для захвата нужного объекта, — сказала Фоакс, не отрываясь от работы. — Отключить все системы, заперев всех внутри, а после, при необходимости, уничтожить. Так же штурмовали лабораторию «Миллениума». Намучились же тогда спецназовцы с «телепортами».
Джек скрестила руки на груди и нахмурилась.
— Судя по твоему немногословному рассказу, это была химера-телепорт. Их способность перемещаться в пространстве самая опасная для тех, кто с ними сталкивается. Тебе повезло: химеры редко оставляют людей в живых. Она действовала по чьему-то приказу, минимум своих способностей для причинения вреда, максимум — на цель.
— Откуда такие познания? В моих данных я ни слова подобного не нашла.
— Я работала на «Миллениум». Штамм «Лилит» моя экспериментальная разработка.
Джек ощутила, как наливаются энергией ее руки. В этот момент в блок зашел Тейн.
— Какого хера, Криос?!
Тейн недоуменно посмотрел на полыхающую биотикой Джек, потом на Фоакс.
— Кажется, ты сама ее искала.
— Если бы я знала, что ты притащишь сюда прихвостень «Миллениума», я бы тебя, не раздумывая, грохнула. А может, ты вообще выдаешь себя не за того, кем являешься. Откуда мне знать, что ты не гребанный клон или еще какая-нибудь хрень?
— Тебе знакомо слово «перебежчик»? — спокойно спросила Фоакс. — Мы все здесь такие. Уж тебе ли не знать: ты в свое время работала с Шепард, за которой стоял «Цербер».
— Не смей меня связывать с «Цербером»! У каждого из нас были свои причины пользоваться доступными привилегиями. Но в отличие от тебя, Шепард не создавала смертельный вирус. Мне интересно, что она на все это скажет.
— Я все слышу, Джек, — хриплым голосом отозвалась Шепард.
— Шепард, это переходит все границы! А если за всем этим стоят они? Ты вообще уверена, что эта ящерица — та самая? Я бы, например, ни на йоту не верила ему после всего.
— Джек... Заткнись, пожалуйста.
Подопытная выругалась.
— Где вообще Гаррус? — она вышла из медблока, метнув заряд энергии в стену. — Вакариан!
— Когда тебе станет лучше, я все тебе объясню, — сказала Фоакс.
Джейн вяло махнула рукой. В горле пересохло, а в голове стучали маленькие отбойные молотки. Спасибо и на том, что она абсолютно не чувствовала правую ногу. Примерно через полчаса в столовой послышалась отборная ругань и успокаивающий голос турианца. После недолгих пререканий, к ним заглянул Гаррус. Он так же как и в первый раз с прищуром оглядел Тейна, недоверчиво косясь на Фоакс и вышедшую из ядра Еву.
— Источник вируса где-то на корабле. Он стремительно накапливается в системах и блокирует «Нормандию». В данный момент выйти с кем-то на связь невозможно. Если его не обезвредить, он перегрузит всю систему, вплоть до изменения ИИ. Корабль станет враждебным.
— Есть идеи, где находится источник? — раздался голос Джокера.
— Я могла бы сказать точно, будь у меня записи видеонаблюдения. А пока придется искать вручную, — Ева достала из контейнера круглый сплющенный предмет. — Вот такая «таблетка». Легко крепится к любой поверхности, — химера подкинула «таблетку» вверх, и та прицепилась к переборке. — Не волнуйтесь, это всего лишь корпус. «Сверчок» обычно ставят в недоступном месте, чтобы труднее было его обнаружить и еще труднее обезвредить, — Ева выставила ладонь вверх и слегка пошевелила пальцами. «Таблетка» медленно опустилась в руку: — Когда вирус полностью загрузится в системы корабля, вы услышите потрескивание, схожее со звуком цикад. Тогда нам уже не выбраться отсюда. Я постараюсь в короткий срок найти матрицу вируса, но не откажусь и от вашей помощи. Осмотрите все открытые места, хотя маловероятно, что «Сверчок» будет там, но все же.
— Ева, — Феникс оторвалась от работы и пристально посмотрела на химеру, — не перенапрягайся.
— А разве есть выбор? Было бы проще, если...
Ева обернулась на потрескивание за спиной.
— А-а, ты то мне и нужен, — она протянула руку к Легиону. Гет громко затрещал, выписывая круги на ладони девушки. — Да, я вижу, что тебя задели. Стой на месте, — Ева выправила несколько пластинок на спине гета, и тут же воспроизвелась запись голоса: «Мальчишку отправьте на Эрсбат, а меня ждут другие дела».
— Это она! — воскликнула Джек. — Та сука!
— Эрсбат? Почему туда? — Фоакс ткнула пальцем в грудь пытающейся встать Шепард. — Не дергайся.
— Какая к черту разница куда, главное, что мы знаем, где Тео и..., — Джейн обессилено опустилась на стол. — Кайден летит не туда. Джокер...
— Я понял. Эрсбат. Правда, почему туда?
— Да что не так с этой чертовой планетой?
Джейн снова попыталась встать, но, встретив грозный взгляд Фоакс, вернулась в исходное положение.
— Эрсбат — некогда процветающая батарианская колония, ныне опустошенная и разрушенная планета после атаки Жнецов. Планету не стали заселять после войны, теперь это памятник всем жертвам и братская могила для сотен тысяч погибших. С чего бы это батарианцы позволят хозяйничать на их территории, да еще и людям?
— Джокер, я что-то сомневаюсь, что «Реквием» спрашивал у Арии дозволение на свою деятельность на Омеге. Планета заброшена, ее никто не посещает — это идеальное место для создания своей базы. А, учитывая, что Ария была под контролем, «Миллениуму» не составит большого труда запудрить мозги высшим батарианским чинам, как это было в войну. И еще момент — большинство наемников «Реквиема» состоит из, угадай кого? Правильно, батарианцев. Делай выводы. Если бы мне нужно было заброшенное место, куда никто не ступит, не осмеливаясь нарушить покой умерших, то «кладбище» идеальный вариант.
Фоакс посмотрела на Шепард. Та вопросительно развела руками.
— Все верно, — согласилась арабка. — Но это не база. Слишком населенная система. Для головного центра нужно относительное запустение вокруг, чтобы их деятельность не привлекала к себе внимания. Держать долгое время кого-то из высшего чина под контролем не под силу одной химере, а если заменить одну другой — контроль может сорваться. У разных химер — разные методы. Если их менять, жертва погибнет, а нужного результата не будет. Лишние смерти корпорации ни к чему, проще выбрать малонаселенную территорию и действовать там, не теряя времени на долгосрочный контроль. Но такой контроль может проводить лишь Высший адепт, коих не так уж и много и они ценней обычных химер. Хм..., — Фоакс задумчиво сдвинула брови, накладывая на ногу Джейн тугую повязку. — Я думаю, мы все узнаем подробнее, когда окажемся в лаборатории.
— Почему ты так уверена, что там лаборатория? — Шепард села, свесив здоровую ногу с кушетки.
Майор недовольно проследила за действиями коммандера, покачав головой.
— У «Миллениума» было несколько лабораторий. «Немесида» — открытое здание, все знали, что это лаборатория. «Посейдон» был скрыт на дне Бермудского треугольника, «Тартар» — под заброшенным городом в Азии...
— Подожди! — перебила ее Джек. — «Посейдон»? На дне? Точно так же называлась лаборатория, где нашли моих учеников. Я думала это «Цербер». — Нет, это не он. И твои ученики не совсем обычные биотики.
— Я не удивлюсь, если ты к этому причастна!
— Я причастна только к тому, что открыла ящик Пандоры. В остальном, последние 112 лет я отслеживаю любую деятельность, которая указывает на «Миллениум» и искореняю ее. Если вопросов больше нет, мне нужны все данные по твоим ученикам, и возможность сделать запрос на получение новых, если это понадобится.
Джек недовольно фыркнула и вышла из медблока.
— А ты останешься на месте! — Фоакс указала на Шепард, опустившую обе ноги на пол. — Иначе тебя придется зашивать заново.
— Плохо залатала? — издевательским тоном ответила Джейн.
— Если ты не будешь выполнять предписаний...
— Я не собираюсь сидеть здесь, когда мой сын находится в опасности!
Громогласное заявление отразилось от стен, прокатившись эхом по второй палубе. Джек осторожно заглянула в разбитое окно медблока. Гаррус неловко переступил с ноги на ногу.
— Это бесполезно, Феникс, — подал голос Тейн.
Шепард окинула взглядом всех присутствующих.
— А ничего, что я стою тут практически голая, а вы все на меня смотрите?!
Активировав инструметрон, Ева первой вышла из блока. За ней последовали Гаррус и Тейн. Джейн потерла лоб, присаживаясь на край кушетки.
— Я все равно пойду туда, Фоакс.
— Я знаю, — ответила та, собирая инструменты и ватные тампоны. — Но не лезь на рожон, в твоем состоянии это опасно.
— И что же со мной происходит?
— Тебе помягче или правду? — арабка вынула инъектор из стерильного пакета. — Вернись в исходное положение.
Шепард легла, прикрыв глаза от яркого света ладонью.
— Я возьму у тебя кровь и сделаю пункцию. Она покажет, как давно в тебе сидит берсерк.
— Чего? — Джейн подняла голову.
— Мягче в твоем случае не получится, уж извини. Ты Берсерк, в этом я не сомневаюсь, но как давно тебя облучили вирусом..., — Фоакс перетянула руку Джейн жгутом, протерев кожу обеззараживающей жидкостью. — Тебе делали пересадку органов, переливание крови или заменяли имплантаты?
Шепард поморщилась от укола.
— После войны, — она замолчала, наблюдая, как инъектор наполняется темной кровью, — во время беременности и после родов.
— Что случилось во время беременности?
— Я не знаю.
Феникс хмуро посмотрела на нее.
— Я, правда, не знаю. Я легла спать, а проснулась уже в больнице.
— Но ты же задавалась вопросом, как ты там оказалась?
Шепард судорожно выдохнула. Фоакс положила руку ей на запястье.
— Расслабься, Джейн. Расскажи все, как было.
Подступившая дрожь уменьшилась, мысли стали четкими — рассказать об этом впервые кому-то с таким спокойствием казалось Джейн совсем невозможным.
— Я была беременна двойней. В ночь на Рождество у меня открылось кровотечение. Я не приходила в сознание два дня. Когда очнулась, мне сказали, что второй плод замер и началось какое-то заражение. Врачи провели плазмаферез.
— Тео не поместили в инкубатор?
— Нет. Кайдену сказали, что процедура прошла успешно, и нет угрозы ни для меня, ни для ребенка.
— Рискованно. Если бы у тебя произошло отторжение плазмы, вас обоих могли потерять. Какой у тебя был срок?
— 18 недель.
— Замирание плода в этот период возможно, если у тебя было инфекционное заболевание или ты пила, курила, не соблюдала постельный режим, но ты человек ответственный... Ты принимала какие-нибудь витамины?
— Только на первом триместре, а потом недели за три до случившегося врач сказал мне, что у меня низкий уровень...
— Гемоглобина, да, — Фоакс кивнула головой, приложив к месту укола ватный диск. Джейн села. — Тебе выписали железосодержащие препараты, коими они на самом деле не являлись.
— И что же было на самом деле?
— Любой препарат, вызывающий прерывание беременности. В небольших дозах, но с интенсивностью приема, так чтобы все выглядело, как выкидыш.
— Но зачем?
— Затем же, зачем тебе перелили зараженную кровь. Это был негласный эксперимент, и твоя беременность сыграла в этом немаловажную роль. Чтобы ты попала на операционный стол и потеряла достаточное количество крови, выкидыш или замирание плода самый лучший вариант. Но чтобы это действительно произошло, тебе ставят низкий уровень гемоглобина или что-то еще, выписывают препараты, которые выдает твой лечащий врач и спустя некоторое время их план реализуется. И не факт, что поставленный диагноз верен. Твой ребенок мог быть живым, и не показали тебе его по понятным причинам.
Джейн стиснула зубы и нахмурилась.
— Чем вы, черт побери, занимались в этом гребанном «Миллениуме»?!
— Ужасными вещами, Джейн. И работали там ужасные люди. Мне жаль, что тебе приходится иметь со всем этим дело.
— Жаль?! Ты не представляешь, что я пережила тогда и каково мне сейчас.
Шепард встала. Голова кружилась, а внутри все кипело от разрастающейся злости.
— Я знаю. И не потому, что я эмпат и ощущаю твои эмоции, как свои, а потому что я сама прошла через весь ад «Миллениума». И если ты мне позволишь, я расскажу тебе все — от и до.
Коммандер скрестила руки на груди.
— Меня волнует только одно — где мои дети?
— Там, откуда не возвращаются. — Джейн гневно смерила арабку взглядом. — Я не думаю, что они забрали Тео только для того, чтобы убить.
— Утешила. Будь у меня другой источник информации, я избавилась бы от тебя.
— Что ж, у тебя есть на это право. Но вот, что я скажу. Возможно, я худшее, с чем тебе приходилось сталкиваться, но для «Миллениума» я сущий ад. Я больше чем уверена, что за мной все эти годы велась та же охота, что и за тобой. Я на твоей стороне, хочешь ты в это верить или нет.
— Почему ты уверена, что мы направляемся в лабораторию?
— Всех похищенных отправляли в «Немесиду» для сбора ДНК-материалов и информации. Шантаж и вымогательство не в стиле корпорации. Их главная задача — изучение всех облученных вирусом образцов.
— Это мой сын, Фоакс, не забывайся. И он, и я, и все остальные, над кем вы ставили свои эксперименты, были людьми.
— В то время «Миллениум» это мало интересовало, так же, как и меня. Когда долго работаешь без принципов морали и этики, переходишь на совсем другой язык общения. Вся корпорация состояла из таких людей — страстных в работе, но абсолютно безжалостных к другим. Если кто-то вдруг находил все методы и исследования чересчур жестокими и негуманными, выход из организации был только один — вперед ногами. «Миллениум» «заботился» о неразглашении своей основной работы, и персонал отбирался тщательно. Когда я вступила в ряды корпорации, первоначально моей главной обязанностью была организация безопасности лаборатории. За счет моего внушительного послужного военного списка я быстро реорганизовала оборонные мероприятия организации, также занимаясь и генной инженерией. На тот момент «Миллениум» участвовал в разрешении конфликтов в исламских странах.
— Почему именно он?
— «Миллениум» — тайная ячейка правительства, коим некогда был и «Цербер». Вот только «Цербер» отделился от Альянса, а «Миллениум» был уничтожен тем же правительством. Когда вскрылась истинная деятельность корпорации, все ее лаборатории и головной офис были уничтожены, как и все данные о существовании корпорации и проведенных экспериментах.
— Как долго ты проработала на них?
— Тринадцать лет. Достаточный срок, чтобы убедиться, на сколько сильными тогда они были. Я приступила к работе в лаборатории незадолго до того, как Исламский конфликт начал переходить в военные действия, захватывая все большие территории. «Миллениуму» было поручено разрешение всей ситуации, но совместно с приказом о разработке новых образцов оружия вышел и приказ о разработке вируса на генном уровне. Его задача заключалась в воздействии на человеческий мозг, путем подавления принятия решений и исключающее любое проявление эмоций. Однако возможности корпорации не были ограничены, как и ресурсы, и глава «Миллениума» решил пойти дальше. Взять под контроль не только ментальное воздействие, но и рождаемость. Как тебе, вероятно, известно, исламские страны всегда отличались своим воинственным нравом. За оружие мог взяться самый обычный ребенок, и если ты не можешь спустить курок, то он сделает это незамедлительно, не считая это чем-то не свойственным для себя. Он защищает себя, свою семью и страну, а ты всего лишь неверный захватчик. Религия глубоко сидит в них, глубже, чем в ком бы то ни было, и именно это стало причиной разъединения внутри мусульманских стран, и обострения их отношений с остальным миром. Все обострилось в 72 году, когда талибами было убито несколько десятков высших чинов посольств, а позже были совершены массовые теракты на территориях, не принадлежащих к исламу. Это стало переломным моментом во всем Исламском конфликте. Даже в то время талибы оставались дикими приверженцами религии и считали любое несоответствие нормам шариата преступлением. Для них не было сложным убить школьника, который изучает иной язык. Были известны случаи, когда убивали детей отца, не согласного вступать в ряды Талибана. Все это не могло быть оставлено без внимания соседними странами и всем миром в целом. Среди так называемых «Шакалов правительства» — людей с высших верхушек власти в «Миллениуме» — остро стоял вопрос: а не искоренить ли ислам подчистую? Так началась разработка штамма «Лилит».
Фоакс села на стул, оглядывая свои инструменты и ноутбук.
— Не могу сказать, что я работала с энтузиазмом, зная, против кого будет использован вирус, — она повернулась, — но даже я понимала, что все зашло слишком далеко, и весь Ислам и религия были осквернены жестокими действиями талибов. Тогда же мною двигало желание найти способ изменения генов, чтобы избавиться от зверя, сидящего внутри. Еще в конце 18 века я пришла к выводу, что Берсерк передается по наследству. Ничто иное, кроме понимания причин проявления и возможностей «излечения» этого, не интересовало меня. А чтобы все понять, нужен наглядный пример и материал для работы с образцами.
— Ты сказала в конце 18 века? — Шепард вперилась глазами в лицо Фоакс. — Сколько же тебе лет?
— Достаточно, чтобы испортить жизнь себе и целым поколениям.
— На себе провести опыты рука дрогнула?
Фоакс усмехнулась.
— Я тебя понимаю, но прежде чем судить, выслушай меня до конца. Конечно, я могла придти на Совет директоров «Миллениума» и выдать себя, ведь им как раз нужны были такие бойцы, как я. Точнее, с таким же способностями. Но, выдай я себя, все мои знания и разработки оказались бы утрачены или, еще хуже, в руках тех, кто стремился к мировому господству. Мне многое было неприятно и непонятно в действиях и философии корпорации, но, для того чтобы исследовать саму себя и то, что я в себе несу, нужны средства и оборудование. Все это сполна мог дать «Миллениум», поскольку мы преследовали практически одинаковые цели. И если ты думаешь, что я вышла сухой из воды, я тебя обрадую — меня саму предали и сделали из меня такую же подопытную крысу, как из тысячи других людей.
Джейн опустила голову, глядя на тугую повязку на бедре. Она до сих пор стояла в одном лишь нижнем белье.
— Как применили вирус? — она огляделась в поисках чего-нибудь, что может накинуть на себя.
— Так же, как и в случае заражения нулевым элементом, — Фоакс открыла один из металлических чемоданов и, вынув пластиковый пакет с белым халатом, кинула его Шепард. — Несколько истребителей в небе над нужной территорией, дымовые шашки, газ с вирусом, прямое воздействие на организм посредством переливания крови, которая на войне очень ценна. Главными точками направления ударов были Пакистан, Афганистан и Вазиристан, где джихад вовсю набирал военные обороты. Но помимо этих регионов были затронуты такие страны, как Иран, Ирак, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, даже Марокко — страны, которые оказывали сопротивление Талибану. И все же приказ свыше был — раздавить все исламское сообщество, не смотря на то, кто виновен, а кто нет. Помимо того, что было заражено около 350 миллионов человек на всех этих территориях, примерно 26% составляли выходцы из других стран, призванных на борьбу с Исламскими конфликтом. Среди них и американцы, большая часть европейцев и россиян. 80 % от всего количества людей, подверженных заражению, умерло в последующие несколько лет после окончания войны. «Миллениум» добился своего и даже больше, — Фоакс сделала передышку на несколько секунд. — 250 с половиной миллионов умерло в первые три месяца после применения вируса. Больше, чем за всю войну против Жнецов. Талибан был стерт с лица Земли, как и многие поколения благоразумных мусульман. Оставшиеся в живых люди еще долго не могли понять, ради чего нужны были все эти жертвы. Зараженные больше походили на живых мертвецов, не ощущавших никакой радости жизни, полностью отрешенные от этого мира. О продолжении рода тоже можно было не думать. В течение четырех лет после заражения ни у кого из участвующих и выживших в войне не рождалось детей. Позже первыми родителями «детей индиго» стали супруги Вуд. Что удивительно, им обоим было под пятьдесят лет и у них уже было двое детей. Оказалось, после попадания в организм вируса, он стремительно начинал мутировать, приспосабливаясь к организму «хозяина» и перестраивая его под себя. В большинстве случаев матери, вынашивающие порождения «Лилит», умирали при родах или после них. Дети рождались неполноценными, с признаками уродства, и в течение некоторого времени тоже погибали. Некоторые женщины утверждали, что слышали голоса, приказывающие им убить себя и плод. Так они и поступали. Те немногие, которые выживали, сходили с ума, и вернуть их к прежней жизни было невозможно. У них рождались химеры. Ко всему этому, гены химер были подвластны изменениям как извне, так и под воздействием каких-либо факторов. Первая родившаяся девочка попала ко мне. Это была Ева. «Немесида» начала работу над проектом под ее именем. Они создавали химер, изучали их, собирали данные, меняли структуру их хромосом. Так же они проводили эксперименты и над новорожденной. Она родилась нормальным ребенком, как сотни самых обычных детей, но со временем ее гены дали сбой. И чем больше «Немесида» пыталась сделать из нее нормального человека, тем хуже становилось.
— Почему ты говоришь «Немесида»? Разве не ты проводила эти жуткие эксперименты?
— Я отказалась проводить их, и меня отстранили от проекта, сделав «палачом». Отбракованные химеры, все до единой, подлежали уничтожению. Я давала им тихую смерть, боясь, что однажды передо мной окажется истинная Ева. Спустя четыре года это произошло. Глава научной группы проекта Саид Баракат решил, что довольно тратить время и средства, которых итак в обрез, на попытку сделать из Евы приемлемый образец. Ее внесли в список смертников, и я должна была выполнить свою работу. Работа палача не предполагала полной занятости и то время, что было в моем свободном распоряжении, я посвятила изучению генов Евы. Я пыталась сделать то же, что и со своими генами, искоренить недостатки, помочь избежать смертного приговора. Методика не была закончена, когда я узнала, что Ева в списке. Чтобы оставить ее в живых, мне пришлось раскрыть свой тайный проект Саиду, выиграв тем самым несколько дней. Спустя неделю я оказалась на месте Евы. Саид продал меня «Миллениуму», выдав им, кем я являюсь на самом деле. Отхватив немалый куш, он сбежал из корпорации и из страны, в то время как меня день за днем разрезали на куски и смотрели, как быстро мой организм вернется в прежнее состоянии. Когда Совет директоров был доволен результатами исследований, они приговорили меня к чипированию — довольно болезненной процедуре. Ты видела, как от тела ничего не остается, едва носитель чипа попадает в опасную ситуацию. Вдоль каждой части твоего скелета, связок, нервов пускают тонкие проводки, соединенные между собой чипами-контроллерами. Главный чип находится в головном мозге, и когда в него поступает сигнал об опасности, система самоуничтожения активирует все чипы, и от тебя остается горстка пепла. Позволить им проникнуть в мой мозг я не могла, иначе бы мой зверь погиб. Вся суть Берсерка таится в нашей голове. И остановить нас может лишь пуля в лоб. В остальном мы неуязвимы.
В тот же день, правительство решило избавиться от «Миллениума» раз и навсегда. Ходили слухи, что каким-то образом химера, сбежавшая из лаборатории «Тартар», прихватила с собой достаточное количество ценной информации и слила ее куда надо. Правительство узнало об истинной деятельности корпорации. Организовав операцию «Пепельный дым», в один и тот же день начался штурм всех лабораторий и головного офиса. Только это спасло меня и Еву от гибели. Штурмовым отрядам был отдан приказ уничтожать всех и вся, никого не жалеть и не оставлять ни единой бумажки целой. Поскольку когда-то я была главой охраны «Немесиды», я прекрасно знала, как работает система в случае нападения на объект. Это сыграло мне на руку. Я извлекла большую часть данных по всем экспериментам и экономическим операциям лаборатории и благополучно выбралась из страны. Последующий век я отдала на поиски и уничтожение каждого члена Совета директоров, что отдавали приказы на применение штамма «Лилит» и ликвидацию меня и Евы. Незадолго до того, как Коллекционеры начали похищать людей, я убила последнего из всех, кто был причастен к «Миллениуму», кроме самого главы корпорации. Кто им был и был ли он вообще — неизвестно.
Джейн заметила, что пока она стояла на холодном полу, ее ноги замерзли. Она села на кушетку, прикрыв ступни чистой простынёй.
— Почему ты отказалась от проекта «Ева»?
Фоакс грустно улыбнулась.
— Когда я взяла Еву на руки и посмотрела в ее белоснежные глаза, я поняла, какой ужас я сотворила. Чем заслужило это дитя такие муки? Чем заслужили все это ее родители? Тогда я, впервые за много-много лет, наконец ощутила эмоции. Я видела много войн, много страданий и слез, но сама оставалась бездушной. И лишь когда я увидела, какие испытания выпали на долю невинной новорожденной девочки, я в полной мере осознала свою вину перед целым миром. Я не могла продолжать уничтожать Еву и других детей, женщин, подвергать их экспериментам и немыслимой боли. Из-за своего эгоизма, из-за желания избавиться от проклятья, которое, по сути, не доставляло мне проблем, когда я усмирила зверя, я поставила под удар многие поколения, традиции и знания. И те, кто действительно заслуживал счастья и жизни, канули в небытие. Ева открыла мне глаза на все мои ошибки, и как слепа я была к другим. Я не желала примириться с самой собой, с той, какой меня создал Аллах. Я пошла против своей судьбы, и она жестоко наказала меня. С тех пор я пытаюсь помочь другим и не думать о себе. И я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, Джейн.
Шепард посмотрела в янтарные глаза Фоакс. Перед её мысленным взором мелькнул Мордин, так же рьяно пытающийся исправить свои ошибки; Самара — всю жизнь посвятившая поискам своей дочери и убившая ее; Тейн, преследующий убийц своей жены, а после противостоящий смерти, чтобы вернуться. И в Фоакс чувствовалась та же сила, решительность и четкая постановка цели на всю жизнь. Сказать честно, Джейн не знала, что думать о женщине, с чьей легкой подачи был практически уничтожен целый народ, к которому она сама принадлежала. Что должна она в реалии ощущать, зная, что она несет ответственность за свой эгоизм перед миллионами? Смогла ли она помочь кому-то после всего? Не из чувства ли вины она держит ответ перед Шепард, пытаясь добрым делом очистить свою совесть? Справиться сразу с таким количеством информации, далеко не приятными фактами, не стоит даже пытаться. Фоакс прошла через все это много лет назад. Шепард же лишь предстояло. Она не знала и половины из того, что действительно происходило с ней, и что еще будет происходить. Для себя Джейн решила: будущая миссия покажет, на сколько Фоакс благосклонна к ней, и не преследует ли она свои цели.
— Мне нужно сделать пункцию, — нарушила раздумья Шепард Феникс, приготавливая инструменты.
Джейн недовольно поморщилась. Она надеялась, что Фоакс про нее забыла.

@темы: НЖП, Джокер, Джек, Гаррус, Фанфик в работе, Тейн, фем!Шепард, Кайден, Darkfic, Angst, Mass Effect, AU, R, НМП, Фанфикшен

---

Тени прошлого. Глава 5. O Fortuna. Часть вторая

[I_ll_Be_Yours]

Название:Тени прошлого
Автор: i_ll_be_yours
Бета: Valsharess, Архимедовна
Категория:Mass Effect
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:фем!Шепард, Тейн, Гаррус, Кайден, Джек, Джокер, новые персонажи, фем!Шепард/Кайден, фем!Шепард/Тейн
Жанр:AU,Action,Angst,Detective,Darkfic,Deathfic
Размер:Макси
Аннотация: Если пустить прошлое в настоящее, оно уничтожит твое будущее.
Предупреждения:Ненормативная лексика, ООС, насилие
Статус: В работе

Тени прошлого. Главы 1-3
Тени прошлого. Глава 4
Тени прошлого. Глава 5.Часть первая

Глава 5. O Fortuna. Divide et impera (Разделяй и властвуй)

— А вот и она, — сказала Ева, указывая на мелькавшую между наемниками женщину.
К ногам Шепард приземлилось растерзанное тело, заливая грязную землю кровью. В изуродованном лице едва проглядывались черты батарианца. Часть впаянной в тело брони вырвана вместе с плотью, открывая кости с вживленными имплантатами LX-5. Джейн обошла останки стороной и посмотрела вперед на высокую женщину, одной рукой поднимавшую наемника за горло.
— Кто? — спросила она его ровным голосом.
— Иди к черту, — ответил тот.
Женщина презрительно скривила губы, вонзаясь пальцами в гортань наемника. Батарианец захрипел, дергаясь в предсмертных конвульсиях.
— Падаль, — сквозь зубы бросила Фоакс, и, достав длинный нож, пронзила им горло мужчины.
— Жестоко, — спокойно сказала Джейн, переступая через очередной труп.
— Они и не люди, — так же спокойно ответила женщина, стряхивая кровь с рук и, вставив в ножны клинок, оглядела пришедших. — Криос, Ева... Вот не чаяла я вашего присутствия на моей вечеринке.
— Приди в себя, Феникс, — посоветовал Тейн.
— После такой бойни это крайне сложно, — она хрустнула позвонками шеи и, приглядываясь, приблизилась к Джейн, обойдя ее вокруг. — Так-так, очень интересно.
Женщина остановилась напротив Шепард, глядя ей в глаза. Таких, как Фоакс называют восточными красавицами — овальное лицо, каштановые вьющиеся волосы, выразительные миндалевидные глаза янтарного цвета, бежевая, с легким оттенком загара, кожа. Серьезную конкуренцию представляла не только внешность арабки, но и ощутимая, превосходящая Шепард, сила. Джейн вызывающе вскинула голову, вглядываясь в кошачьи зрачки Фоакс, ощущая уже знакомый шум в голове.
— Очень интересно, — повторила Феникс, разворачиваясь к лежащему неподалеку трупу.
Она склонилась над телом, вытащила металлический инъектор из-за пояса и, проткнув кожу наемника, набрала в ампулу кровь.
— Как я понимаю, у нас нет ни времени, ни подходящего места для разговоров, поэтому рассказ буду вести на ходу.
Фоакс снова склонилась над телом, с легкостью надломив в двух местах выступающую кость руки, и кинула ее Шепард.
— Загляни внутрь, — сказала арабка.
Джейн последовала ее просьбе.
— Твою мать!
То, что раньше было губчатым веществом, теперь представляло собой переплетение тонких проводков с искрящимися сердечниками. Надкостница же больше походила на какое-то синтетическое волокно, нежели на нормальное строение кости. Джейн брезгливо отшвырнула от себя останки.
— На внутренние органы хочешь посмотреть? — издевательски спросила Фоакс.
— Избавь меня от этого.
Феникс кивнула головой в сторону темного переулка между зданиями, приглашая пройти за ней.
— Новая партия, прибыли три дня назад, около пятидесяти человек. Контролировали этот район до недавнего времени.
Она замерла, не выходя из тени строений, и указала на наемников уровнем ниже.
— Каждую неделю на станции пропадает от пяти до пятнадцати человек. Спустя некоторое время грузовое судно доставляет сюда ровно такое же количество наемников «Реквиема». Химический состав их крови, а также строение костей существенно меняется каждый раз. Это действие имплантатов, они полностью меняют организм. Моя задача состоит в том, чтобы узнать, кого «Миллениум» пытается вывести из этих подопытных, и как можно меньше позволять наемникам действовать на Омеге.
— Что-то мне подсказывает, что Ария очень даже не против их деятельности, — заметила Шепард, насчитав четырнадцать человек, окружавших двухэтажное здание.
Фоакс посмотрела на Еву.
— Я более чем уверена, Ария под Внушением, — сказала та. — У нее двойная защита от проникновения в разум. Кто-то контролирует ее.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — Джейн помотала головой. — Что за Внушение?
— То же самое, что и Одурманивание Жнецов, только проводят его химеры-адепты с очень высокими навыками манипулирования. Они проникают в твой разум, внушают свои мысли, решения, ставят тебе цели, о которых ты никогда бы не подумала. Выражаясь образно, они переписывают тебя под себя. Чтобы никто не мог проникать в разум и манипулировать тобой, ставят защиту. В зависимости от того, какими знаниями ты располагаешь и кем являешься вообще, выстраивают либо обычный экран, либо двойной. Обойти последний крайне сложно, и лишь Высший адепт может его сломать.
Джейн снова помотала головой, усмехнувшись.
— Ну, а ты у нас кто? — спросила она Фоакс.
— Берсерк. Чтобы ты представляла, кто я и что собой представляю, приведу в пример кроганов. Берсерки такие же дикие и необузданные бойцы. Любят драки, кровь и очень жестоки. Им присуща высокая степень регенерации поврежденных тканей и органов. Они прирожденные воины, быстрые, ловкие и сильные. Но в обычной спокойной обстановке, мы больше похожи на людей, чем на зверей.
Шепард вгляделась в глаза Фоакс. Зрачок принял обычную округлую форму.
— В этом здании, — арабка указала вниз, — находится то, что мне нужно. Забираем и можем уходить отсюда.
— Наконец-то.
Шепард, скинув плащ, отдала его Еве и проверила запас термозарядов.
— Зачем же все так усложнять? — Фоакс улыбнулась. — Ева, поставь барьер.
Химера приблизилась к полоске света, помедлив несколько секунд.
— Готово, — сказала она, спускаясь на площадь.
— Вот так просто? — Шепард подозрительно оглядела Еву.
— Вот так просто. Не задень никого.
Они прошли мимо трех переговаривающихся между собой наемников. Джейн держала оружие наготове, постоянно оглядываясь. Тело пронизывала легкая энергия, и Шепард невольно думала, ощущают ли это наемники.
— Нет, они этого не чувствуют, — сказала Ева.
Джейн остановилась, опустив винтовку и раскинув в стороны руки.
— Тогда почему чувствую я?
Фоакс переглянулась с химерой.
— Чего я не знаю? — выпытывала Джейн.
Ева шагнула к ней, сняла перчатку и едва коснулась щеки Шепард. В памяти пронеслось все случившееся в туннелях Цитадели. Шум в голове усилился, по телу пробежала горячая волна. Джейн отпрянула от химеры.
— Я все объясню позже, — наблюдая за реакцией Джейн, ответила Фоакс. — А пока нужно попасть на второй этаж.
Она провела инструментоном по замку, подбирая нужную комбинацию. Индикатор загорелся зеленым светом, пропуская их внутрь. Никто из наемников не обратил на это внимания. Внутри так же не было оказано ни единой попытки сопротивления. Тейн занял позицию на первом этаже, остальные поднялись на второй. Феникс быстрым шагом приблизилась к терминалу, подключая к нему инструментон. Шепард осторожно выглянула в окно. Все спокойно. Она посмотрела на химеру. Ни напряжения, ни эмоций и каким-то образом обеспечивает прикрытие. Помимо всего этого она узнала, о чем думает Шепард, и всего лишь одним прикосновением вызвала довольно неприятные воспоминания. Джейн перевела взгляд на Фоакс. Берсерк. Исходя из увиденного, Шепард точно могла сказать, что на пути этой арабки лучше не вставать. Голыми руками, без какого-либо оружия, кроме ножа, разобраться с десятком вооруженных до зубов наемниками — это далеко не те методы и приемы, привычные Шепард. Еще одна соперница — только в чем? Джейн не могла толком понять, что в них так настораживает, если цель одна. Она не представляет для них никакой конкуренции, но отчего-то хотелось показать себя во всей своей боевой красе, во всех вымуштрованных за долгую солдатскую жизнь навыках. Перед ними ли она хочется казаться той самой непревзойденной Шепард: человеком, ничем не уступающим ни химере, с чьими генами производились манипуляции по достижению идеального солдата, ни Фоакс — еще более загадочной натурой. Или все дело в Тейне, кто воочию видел, на что способны эти двое, и что собой теперь представляет Джейн по сравнению с ними. Зачем вообще их, абсолютно разных, сравнивать? Шепард поймала себя на мысли, что думает она совсем не о том, о чем стоит. Тем более в присутствии химеры. Ева повела головой в сторону, и Джейн решила, что ее мысли снова оказались доступны чужачке. Но Ева вовсе и не думала про мелькнувшую информацию от коммандера.
— Феникс, поторопись.
— У нас гости? — спросила Фоакс, не отрываясь от терминала.
— Да. Я ощущаю сильный резонанс. Надо уходить.
— Сильнее твоего?
— Намного.
Фоакс замерла, прислушиваясь.
— Дай мне минуту, — цокнув языком, сказала она.
Внизу послышались голоса. Джейн приблизилась к лестнице, выглядывая из-за угла. Двое наемников, сопровождая человека, подошли к контейнерам с эмблемой в виде перевернутой восьмерки. Шепард сощурила глаза — человек казался ей знакомым.
— Химера.
Джейн обернулась. Ева недвижимым взглядом смотрела вниз. Человек поднял на них голову. Шепард прижалась к стене. Он их увидел, но как?
— Это Калински, — раздался в передатчике голос Тейна.
— Что? — Джейн осторожно высунулась. Майкл рассматривал содержимое одного из контейнеров. — Что он здесь делает?
— Хотел бы я это знать.
— Почему он нас видит? — спросила Еву Шепард.
— Потому что я не могу на него воздействовать. Его уровень выше моего.
Ева развернулась, направляясь к Фоакс.
— Тейн, я бы хотела услышать разумное объяснение всему, что...
Закончить Шепард не успела, обернувшись на звон разбивающегося стекла. На полу лежало несколько снарядов, мигающих красными огоньками.
— Черт!
Раздался мощный взрыв, ударной волной сбросив Шепард с лестницы. Сразу же за ним последовал второй залп, но уже на первом этаже. Сверху посыпались стекло и обломки несущих конструкций. Переждав немного, Джейн скинула с себя обломки, ощупывая голову. На руке остался кровавый след. Она привстала на локтях, вскрикнув от боли в правом бедре. Ногу насквозь пронзил кусок стекла. Ухватившись одной рукой за выступ в стене, а другой отталкиваясь от пола, Шепард села, вынимая эластичный бинт из кармашка на поясе. Перетянув бедро, она взялась за осколок, собираясь с силами. Сбоку послышались шаги и в ту же минуту к ее виску приставили пистолет.
— Это ты зря, — сказала Шепард, боковым зрением заметив темный силуэт за наемником «Синих светил».
Выстрел. Тейн оттолкнул тело от Шепард и присел перед ней.
— Может, Фоакс подождем?
Джейн помотала головой, сильнее затягивая бинт.
— Уверена?
Она кивнула, ухватившись за его плечо. Криос прижал ее ногу к земле, медленно вытаскивая неровный осколок. Шепард скривилась, ощущая подступающую тошноту. В нос ударил запах крови, перед глазами поплыло. Окружающая обстановка резко сменила цвета. Строения приняли неровные очертания, с яркими пятнами внутри — это были наемники. Навстречу им приближались два человека — один окутанный фиолетово-черной энергией, другой — зеленовато-белым светом. Вся картина происходящего больше походила на тест Роршаха со смешением ярких и темных пятен. До Шепард донеслись сдавленные крики и все реже звучавшая стрельба. Она шумно и глубоко вздохнула. Вытащив осколок, Тейн тут же вколол ей панацелин.
— Я извиняюсь, — сдавленно проговорила Джейн, резко отворачиваясь от дрелла и склоняясь над землей.
Прочистив желудок, Шепард выпрямилась, часто дыша и глядя прямо перед собой. Осязание пространства стало четче — из-за стены к ним приближался наемник, окруженный бордово-алой аурой. Джейн взяла лежавший рядом пистолет Тейна и, направив его в сторону цели, выстрелила. Криос шарахнулся от прогремевшего над его головой выстрела, оборачиваясь назад. Наемник с дыркой в голове рухнул на пол. Тейн медленно перевел взгляд на Шепард, так же смотревшую перед собой. Она опустила пистолет и дернула головой.
— Джейн?
Голос Тейна доносился до нее издалека, раздаваясь эхом в пространстве. Джейн откинула голову назад, упершись в стену. К ним подошли Фоакс и Ева.
— Пардон, мы немного..., — Феникс застыла, глядя в звериные глаза Шепард, — задержались.
— Предлагаю валить отсюда, — сказал Тейн, помогая Шепард встать.
— Подожди, — отозвалась она, оглядывая обломки. — Калински... У него что-то было, я видела.
Ева подошла к тому месту, где до взрыва стоял Калински, теперь лежавший и придавленный балкой. Сбросив обломки, она перевернула его на спину. Мужчина глубоко вдохнул, расширив синие глаза и хватая воздух. Ева сняла перчатки, одной рукой касаясь его головы, а другой проводя инструментоном над телом.
— Он не выживет, — диагностировала химера, склоняясь к лицу Майкла.
Джейн ощутила толчок внутри. Вокруг Евы и Калински заплясала темная энергия. Шепард прикрыла рот рукой, чувствуя, что ее сейчас опять стошнит. Она отвернулась, но ощущение сильной вибрации не исчезло. До нее донесся сдавленный вздох Майкла, и тут же все стихло. Ева закрыла ему глаза, извлекая из его руки маленький диск.
— Перебежчик, — сказала она, вставая и кивая в сторону Джейн.
Феникс подошла к ней, приподнимая ее голову за подбородок.
— Джейн, ты меня слышишь?
— И очень громко.
— Выводи ее отсюда, — обратилась к Тейну Феникс. — Как доберетесь до челнока, вколешь ей это, — она вынула из кармашка прозрачный инъектор с бледно-желтой жидкостью внутри. — Мне нужно забрать свои вещи. Надеюсь, препятствий на вашем пути не будет. Даже если и так, сила равная моей и Евы у тебя теперь есть.
Тейн опустил глаза на повисшую на нем Шепард. Его опасения подтвердились.

Очертания города размывались, становясь похожими на большие кляксы и, сливаясь друг с другом, образовывая круглую, постепенно сужающуюся сферу, исчезли вовсе. Голоса под натиском громкой музыки становились тише. Воздух уже не был пропитан смертным духом и ядовито-кислым запахом. Джейн открыла глаза и резко вскочила. Раненая нога сразу же отозвалась пульсирующей болью. Шепард недовольно зарычала, облокотившись на здоровую ногу и обхватив голову. Как она попала на челнок, она не помнила. Совсем недавно со всех сторон раздавались выстрелы, полыхало пламя, теперь — практически спокойная обстановка. Жутко болела голова. Казалось, ее медленно сдавливают тисками, делая перерыв на несколько секунд и начиная заново, с удвоенной силой. Чем больше Джейн силилась вспомнить произошедшее на складе, тем больше она путалась во всем. Кто-то разнес весь склад, вроде это были «Синие светила». Личное противоборство против «Реквиема» или они действовали по наводке Арии? Там был Калински. Какие дела связывают его с наемниками? Возможно, против него было сопротивление. Где он теперь?
Шепард поморщилась от нового приступа боли. Нет, к черту. Все само вернется в свое время. Придвинувшись к стене и обеспечив раненой ноге удобное положение, Джейн прикрыла глаза. Тейн вышел из кабины пилота и спросил Шепард о самочувствии, на что та лишь кивнула. До нее дошло осознание того, что если не напрягать тело, ни о чем не думать и погрузиться в своего рода медитативный транс, боль утихает, голова трезвеет, появляется ощущение умиротворенности. То, что чрезмерное копание в происходящем ведет к хаосу, Шепард знала не понаслышке. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться на «Нормандию», запереться в своей каюте и не видеть никого. Кроме Кайдена и Тео, разумеется. Фоакс готова с ней сотрудничать, что еще может быть лучше. Решение всей проблемы представлялось не таким уж далеким.
Она почти задремала, когда ее плечо осторожно потрясли. Джейн дрогнула, вникая в слова Тейна.
— На связи Кайден. Что-то случилось.
Шепард поморщилась. Какая связь в слепой зоне? Почему они из нее вышли? Прихрамывая и держась за стены, она прошла в кабину.
— Кайден, почему вы не в зоне?
— Ты ранена? — Аленко обеспокоено посмотрел на Шепард.
— Ничего серьезного. Почему не в зоне?
— Джейн... «Нормандию» атаковали, я не знаю кто. Они... забрали Тео.
Джейн уперлась руками в панель.
— Как забрали? — она ощутила мелкую дрожь и слабость в ногах.
— Я на «Абенсберге». Пришлось оставить «Нормандию», любое промедление лишило бы нас шанса выйти на след похитителей. Бортовой ИИ засек их прохождение через ретранслятор, они направляются в Туманность Титана. Джейн, ты меня слышишь?
Шепард слабо кивнула. Проклятое ощущение дежа вю накрыло ее, возвращая в почти позабытый момент жизни.
— Верни его, чего бы это ни стоило. Верни моего сына!
Капитан отстранилась от консоли, прижавшись к стене. Надо возвращаться на корабль, отправиться за Кайденом, сделать все возможное, чтобы и следа не осталось от посягнувших на самое святое. Тейн стоял рядом, подбирая слова для ободрения. Шепард резко к нему развернулась, нахмурившись. С минуту она смотрела на дрелла, прикидывая дальнейшие действия.
— Только один человек знает, что я здесь, — она прошла вглубь челнока и достала из аптечки две ампулы панацелина. — Только она могла послать наемников на нижние уровни.
Джейн вколола обе ампулы в ногу, хватая пистолет и выходя из челнока.
— Стой, что ты собралась делать? — Тейн опередил ее, преградив путь.
— Оставайся здесь и будь готовым вылетать. И свяжись с Евой, почему они так долго?!
Не обращая внимания на боль и кровотечение в ноге, Шепард двинулась к «Загробной жизни». Тейн поспешил за ней, но, спохватившись на полпути, что он идет без оружия, вернулся к челноку. Джейн к тому времени достигла входа в клуб. Игнорируя все меры предосторожности, она приблизилась к Арии, направив на нее «Хищника».
— Что тебе пообещали за моего сына?
Со всех сторон раздалось лязганье затворов, и в спину Шепард уперлись стволы винтовок.
— Весьма опрометчиво, — азари сурово посмотрела на приставленный к ее голове пистолет. — Ты переходишь не ту черту, Шепард.
— Зато ты перешла нужную, — Джейн передернула затвор.

— Какого дьявола она творит? — Фоакс оторвалась от прицела.
— Хочет убить Арию, — ответил Тейн, подальше отодвигаясь в тень.
— Она же под контролем. Что ты делаешь, Джейн? Ева, что у тебя?
— На восемь часов химера, которая контролирует Арию.
— Майор, есть идеи?
Фоакс прильнула к винтовке. Слева внизу химера, по обе стороны лестниц, ведущих к Арии, охрана — турианец и батарианец, Шепард держат четверо, около входа в клуб еще четверо. Захватить охрану под контроль не проблема, так же как и снять их, если Шепард пойдет в лобовую. Истинная загвоздка состоит в химере, ликвидировать которую крайне затруднительно. Феникс не сомневалась, что она уже пронюхала их присутствие.
— Ева, войди с ней в контакт и постарайся немного ее сдержать.
— Тогда ваше прикрытие снимется.
— Я знаю. Другого выхода нет. Я с Тейном позабочусь о наемниках. Тейн, свяжись с ней.

— Кто за всем стоит?
— Это бизнес, Шепард. За информацию нужно платить. За моих людей — вдвойне.
Джейн схватила азари за горло, зажигая на руке биотику. Ария на удивление была спокойна, чего не скажешь о ее ощетинившейся охране.
— Торгуй своими шлюхами, а не моей семьей!
Коммандер занесла руку с биотическим зарядом над Арией.
— Шепард, она под контролем, — раздался голос Тейна в передатчике. — Что бы ты ни сделала, это не поможет ситуации. Не она руководит всем, она всего лишь марионетка. Все что ты можешь, это без кровопролитий уйти отсюда. Мы обеспечим прикрытие.
Джейн стиснула зубы. Плевать она хотела, кто прав, кто виноват, факт остается фактом — ее сын в опасности, и головы всех причастных к этому полетят с плеч.
— У меня не было выбора, Шепард, — отрешенно произнесла Ария.
— Фоакс, снимай химеру! — скомандовала Ева, перебегая со своей позиции ближе к наемникам.
Майор нажала на спусковой крючок. Точно в яблочко! Сидевшая за соседним от химеры столиком азари заверещала, вскакивая с места. В клубе поднялась паника. Державшие на прицеле Шепард наемники на мгновение отвлеклись. Ева спрыгнула с верхнего уровня, быстрыми ударами рук вырубив батарианца и, увернувшись от пуль, отправила в нокдаун оставшихся троих. Оттащив Шепард буквально за шкирку от азари, химера вместе с ней сбежала с лестницы, выстраивая барьер. Около выхода их ждали Тейн и Фоакс, обезвредив последних охранников. Под шквальный огонь «Реквиема», Шепард с Евой добежали до челнока. Майор оправила Тейна за ними, точными выстрелами сняв троих наемников.
— Феникс! — крикнула Ева. — Майор!
Фоакс произвела последние выстрелы, откидывая опустошенный магазин и запрыгивая в отлетающий челнок.
— Майор? — вопрошающе глянула Шепард на арабку.
— За такие выходки, Шепард, я бы разжаловала тебя, не глядя.
Джейн фыркнула.
— Валяй. Только я в отставке.
— Джейн, это не те враги, с которыми ты привыкла иметь дело. Это даже не Жнецы. Это гораздо круче и опаснее.
— Когда похитят твоего ребенка, хоть «польку» танцуй. Я за своего отвечу всем, кто за этим стоит.
— Рискуя своей жизнью? Из-за твоей безрассудности твой сын мог остаться без матери.
Шепард откинулась на спинку сидений, закрыв лицо рукой.
— Ты не представляешь, как много значит для меня Тео.
— Ты удивишься, но я знаю.
Джейн покачала головой.
— Нет, не знаешь.

@темы: НЖП, Джек, Гаррус, Фанфик в работе, Тейн, фем!Шепард, Кайден, Darkfic, Angst, Mass Effect, AU, R, НМП, Фанфикшен

---

To the memory of Shepard

[Trissafae]

После МЕ3 прошел год, раны, нанесенные концовками, зажили... И тут вышло DLC "Цитадель", после которого концовки кажутся еще более печальными =( В общем, я не могла не выплеснуть во что-нибудь свои эмоции. Собственно, вот.

@настроение: грусть-печаль

@темы: Видеоклипы, Гаррус, Drama, фем!Шепард, Romance, Angst, Mass Effect