grab your gun and bring in the cat
Оформление одобрено модератором
Название: Точка невозвращения
Автор: Feuille Morte
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: фем!Шепард, Тали, Легион, Гаррус
Жанр: angst, action
Аннотация: шаттл терпит крушение на планете, где всё время идет дождь, и в ожидании «Нормандии» команда налаживает непростые отношения, сражаясь с призраками прошлого.
Предупреждения: пара нецензурных слов (рейтинг за это).
От автора. Проба пера во вселенной ME, поэтому сыровато. Есть почти отредактированный сиквел, потом в планах приквел, и еще сиквел, и еще… И так до тех пор, пока не выйдет третья часть. А потом снова сиквел.
И еще, конечно, трейлер на ютубе.
Увы, мне пришлось раздробить текст на несколько частей из-за ограничения размера записи. В оригинале он монолитен.
Статус: закончен
Начало здесь: Часть I
Часть II
***
Как и все кварианцы, Тали с детства была очень чувствительна к звукам. Ее родной корабль гудел не переставая, и в сонме сливающихся мелодий она различала сотни голосов, на которых говорила со своей командой «Райя», — шум двигателей, потрескивание проводов, движение потоков воздуха, направляемых вентиляционной системой… Тишина, царящая в заброшенном госпитале, угнетала ее.
Лифт ехал долго, поднимаясь на последний этаж, к кабинетам администрации, где, по всей вероятности, находился пульт управления щитами. Будь Тали в другой компании, она замурлыкала бы песенку или придумала тему для разговора, но присутствие Легиона заставляло ее держаться настороже и не выпускать дробовик. Шепард хотела, чтобы они доверяли друг другу, но как она могла доверять гету? Из-за гетов она выросла на корабле, не видя родного мира. Из-за гетов умер ее отец. Геты помогали «Властелину». И теперь один из них рядом — даже не существо, а тысяча программ, собранных под оболочкой, отдаленно напоминающей ее собственное тело.
Именно напряженность, возможно, спасла Тали жизнь. Когда двери лифта открылись, ее палец почти машинально дернул спусковой крючок, и сильный выстрел сбил батарианца с ног прежде, чем он успел среагировать. Вторым молниеносным ударом, не давая щитам восстановиться, Тали пробила броню. Хриплый предсмертный стон сорвался с губ противника, но кварианка уже не обращала на него внимания. Спрятавшись за кадкой, где росло чахлое дерево, она начала перепрограммировать омни-инструмент на перегрев вражеского оружия, давая Легиону необходимую отсрочку. Он успел перезарядить винтовку и уложить еще одного наемника. Несколько раз блеснул его щит, поглощая энергию выстрелов. Тали усилила мощность сигнала, пальнула из дробовика, чтобы отвлечь огонь от напарника, и снова юркнула в укрытие. По ее расчетам, им представляло свалить не меньше дюжины батарианцев, а значит, от нее требовалась беспрестанная и кропотливая работа в качестве инженера. Генераторы щитов и встроенные в оружие предохранители постоянно меняли частоты, и она, бормоча под нос кварианские ругательства, пыталась под звуки выстрелов сосредоточиться на омни-инструменте, чтобы отследить изменения. Ее пальцы быстро бегали по поверхности голографического интерфейса.
Двенадцать выстрелов винтовки отзвучали, унеся двенадцать жизней. Значит, обойма вышла, отметила Тали. Она кинула Легиону свой дробовик, но гет не стал тратить время, переставляя заряды в дальнобойное оружие. В три прыжка он оказался рядом с последними наемниками в другом конце коридора. Через несколько секунд те были мертвы.
«Каким образом, — спросила себя Тали, изучая гета настороженным взглядом, — роботы, предназначенные для удобства своих хозяев, стали разумными смертоносными машинами?»
Легион подобрал с трупов патроны и с безукоризненной вежливостью вернул Тали дробовик. Она поймала себя на мысли, что скучает по оставленному на «Нормандии» боевому дрону… Странно. Она воспринимала своего дрона как живое существо, даже дала ему имя. Почему же о Легионе было так трудно думать хотя бы как о союзнике?
— Ваша работа безупречна, создательница.
— Я в последний раз советую тебе отказаться от этого нелепого обращения. Я тебя не создавала.
— Вы — нет, — согласился Легион. — Ваш народ — да. Как и все кварианцы, вы имеете право на звание создателя. Однако мы вынуждены заметить, что в вашем случае оно более оправдано, нежели в других. Ваша индивидуальная способность к инженерии генетически обусловлена. Более трехсот лет назад представительница рода Зора принимала участие в создании гетов. Она была одним из лучших специалистов той эпохи, и ее вклад в создание искусственного интеллекта неоценим.
Тали не сразу нашлась с ответом.
— Я сожалею об этом, — сказала она негромко, стараясь держать себя в руках. — Раз так, моей предшественнице было бы лучше вообще не рождаться на свет.
— Вы все еще ненавидите нас. — В голосе Легиона, казалось, звучало непонимание, смешанное с сожалением. — Ваши чувства не меняются.
— И не изменятся! — не выдержала Тали. — Если бы не геты, я бы знала, как выглядит моя родина! Как пахнет воздух моей родной планеты! Наш народ не был бы вымирающей расой, скитающейся по галактике в поисках нового дома. Наши дети не росли бы на кораблях, которым три сотни лет!
Легион не сводил с нее настороженного взгляда.
— Вы ненавидите нас, — повторил он, отворачиваясь, — и не можете контролировать свои эмоции. Это делает диалог бессмысленным. Мы предпочитаем вернуться к нему позднее, когда вы будете готовы.
Тали передернула плечами.
— Я предпочитаю вообще к нему не возвращаться. Всё, нам пора идти! Твоя болтовня нас только задерживает. Эти батарианцы наверняка были не последними, а Шепард рассчитывает на нас.
Легион передвигался быстро и бесшумно. Тали приходилось прикладывать усилия, чтобы поспевать за ним. Он скользил рядом, как бесплотная тень — одинокий охотник, кружащий неподалеку от ни о чем не подозревающей добычи. Создав гетов, кварианцы допустили роковую ошибку, стоившую жизни миллионам, но сам гет был совершенен. Скоростью, силой и интеллектом Легион превосходил все известные формы органической жизни. Если кто-то из предков Тали действительно работал над созданием искусственного разума… Что ж, он мог гордиться собой по праву.
Поэтому, если исключить эмоциональный аспект, сражаться с гетом в паре было не так уж плохо. Конечно, Тали предпочла бы оказаться в компании Гарруса или Шепард, но приказ есть приказ. Сегодня им с Легионом предстояло научиться понимать друг друга, чтобы выжить.
Неожиданный выстрел в спину мгновенно снес щиты Тали, сбивая ее с ног. Через несколько мгновений кварианка поняла, что падение спасло ей жизнь — другие пули просвистели сверху, вспарывая воздух, и веером вонзились в стену на уровне ее грудной клетки. Круто развернувшись при подъеме, Тали оказалась почти нос к носу с батарианцем, и пока он перезаряжал оружие, не ожидая столь быстрой ответной реакции, уложила его из верного дробовика. Винтовка Легиона унесла еще две жизни, но скоро на подмогу нападавшим подоспели другие наемники, устроившие засаду в разветвленных коридорах больницы. Тали и Легион оказались взяты в кольцо.
Грубо схватив гета за руку, Тали ударом ноги вышибла дверь в палату, опрометью влетела в помещение, чувствуя, как скафандр на спине косым движением пробила пуля, и захлопнула дверь. На двери, к счастью, оказался исправный кодовый замок. Не прошло и нескольких секунд, как Тали заблокировала вход, чтобы не дать батарианцем зажать их в угол.
— Посмотрим, как они отопрут дверь, которую заперла Тали’Зора вас Нормандия! — самодовольно хмыкнула она.
Легион не ответил. Укрывшись за нижней переборкой выходившего в коридор широкого окна, он оценивал силы противника. Закончив возиться с дверью, Тали присела рядом. От хруста трескавшегося под напором пуль стекла у нее пошли мурашки по коже. Скоро оно разлетелось с оглушительным звоном, осыпав их градом осколков. Тали услышала ругань батарианцев, бившихся над замком, и механические голоса роботов.
— Они намного превосходят нас численностью, — негромко сказал Легион, уставившись на нее. — Мы должны перепрограммировать как можно большее количество роботов, чтобы отвести огонь.
— Ты меня путаешь своими местоимениями! — раздраженно прошептала она. — Мы — это кто?!
— Вы и мы, — размеренно сказал Легион. — Но, полагаем, в данный момент уместнее сказать «вы и я». Вы и наша платформа. Вместе. Поспешите, Тали’Зора.
Пока они не перепрограммировали двух ЛОКИ, из укрытия нельзя было высунуться даже на мгновение. Шквал огня мгновенно пробил бы даже укрепленные щиты гета. Белоснежная стена палаты покрывалась черными кратерами пуль.
В коридоре началась оживленная перестрелка. Легион быстро снял четырех батарианцев, занятых борьбой с собственными роботами. Тали прикрывала его, перегружая оружие тех, кого не могли достать мехи. Дальше бой превратился в слившийся воедино набор рутинных операций, которые она выполняла почти автоматически. Всплеск адреналина подстегивал ее природные способности, заставляя работать с невиданной скоростью.
Вот почему Тали нравилось служить с Шепард.
Ради нее приходилось выигрывать даже те бои, в которых поражение, казалось бы, неотвратимо.
Тали с удовольствием глядела, как кольцо противников постепенно редеет. Когда роботов уже не осталось, они с Легионом перешли к методичному отстрелу наемников, и через несколько минут всё было кончено.
Тали прислонилась спиной к переборке, переводя дыхание. Индикатор показывал, что щит медленно восстанавливается… В скафандре нанозонды продолжали залатывать след от пули. Время замедлилось и вернулось к нормальному ритму. Расслабляясь, Тали смотрела, как Легион перезаряжает винтовку.
— Вы хороший инженер, Тали’Зора. Мы понимаем, почему Шепард-коммандер ценит вас.
— Надеюсь, дело не только в моих инженерных навыках, — вздохнула Тали. — Но с Шепард никогда не поймешь, что она думает и чувствует.
— Тали’Зора… — Легион помедлил, и Тали удивилась его заминке. — Нам нужен ваш совет относительно Шепард.
— Что еще за совет?
— Опишите типичную реакцию Шепард на просьбы экипажа.
— Зачем тебе? — нахмурилась Тали.
— У нас есть просьба, которую мы хотели бы адресовать коммандеру, но мы не знаем, уместно ли это в данных обстоятельствах.
— Смотря чего ты хочешь.
— Помощи, — сказал Легион кратко.
— Шепард помогала многим из нас, — произнесла Тали с неожиданной для себя теплотой. — Я обязана ей и вряд ли когда-нибудь смогу выплатить долг. Дело даже не в том, что при первой нашей встрече она спасла мне жизнь — в этом не было ничего личного, да и я потом не раз прикрывала ей спину… На поле боя мы квиты. Но она очень много для меня сделала и в обычной жизни. Для меня, для Гарруса… Даже для агентов «Цербера».
— Мы будем благодарны, если вы приведете примеры.
— Что ты знаешь о благодарности? — фыркнула Тали. — Хорошо, будут тебе примеры. Еще когда мы путешествовали на первой «Нормандии», Шепард помогла мне с Паломничеством, раздобыв ценную информацию о гетах… Это было почти три года назад. С тех пор я до недавнего времени ни о чем ее не просила.
— Пока вам не понадобилась помощь с Мигрирующим флотом, — сказал Легион. — Мы знаем. Мы читали внутренние отчеты, однако они не полны. Они оставляют больше вопросов, чем дают ответов.
Тали долго молчала, прежде чем решиться на ответ.
— Шепард рисковала жизнью, чтобы освободить от гетов корабль моего отца. Используя детали, которые я присылала, он пытался разработать систему контроля над… над вами.
— Защитные механизмы гетов совершенны. Вероятность успеха оценивается в одну целую и двадцать шесть сотых процента.
— Поэтому отец погиб, ничего не добившись… Геты вышли из-под контроля. Он погиб напрасно, а я… Флот обвинил меня в преступной халатности. Они считали, что это я виновата в том, что геты захватили «Аларей», что детали, которые я присылала, были активированы… — Тали нервно сглотнула. Эти воспоминания лежали у нее на сердце тяжелым грузом. Переведя дыхание, она собралась с силами и продолжила: — Коммандер Шепард выступала на суде с защитной речью, отстаивая мою честь. — Тали вдруг усмехнулась. — Давненько никто так не кричал на коллегию адмиралов!
— Вы были оправданы?
— Да — и всё благодаря Шепард. Наверное, это был первый раз, когда я приблизилась к пониманию того, как она относится ко мне на самом деле. Если бы меня изгнали из Флота, это не повлияло бы на нашу миссию. Она защищала меня ради меня… и на просьбу Гарруса согласилась ради Гарруса.
— Нам нужно больше информации для принятия решения, — сказал Легион. — Опишите характер его просьбы. Эта миссия не внесена в бортовой журнал.
— Он хотел разобраться с одним подонком, Сидонисом… Ты сам слышал, там, у костра: Гаррус собрал группу, занимавшуюся восстановлением справедливости на «Омеге», — а из-за этого Сидониса их всех перебили наемники. Никто не выжил. Гаррус и сам чудом не погиб.
Легион внимательно слушал, едва заметно шевеля пластинами.
— Мне всегда грустно, когда я думаю об этом, — неожиданно призналась Тали. Впрочем, она не надеялась, что гет поймет ее. — В галактике не так много людей, которые хотят сделать ее лучше, особенно по сравнению с огромным количеством предателей и мерзавцев… Не удивительно, что Гаррус так стремился прикончить Сидониса.
— Мы не понимаем мотивов, — сказал Легион. — Предатель не представлял угрозы. С какой целью вы хотели найти его?
— Есть такая человеческая поговорка: око за око, зуб за зуб… Я не люблю плодить насилие, но Сидонис должен был заплатить за то, что сделал.
— Вы описываете понятие «месть».
Тали кивнула.
— Месть незнакома гетам, — внезапно сказал Легион. — Мы могли отомстить создателям, но не стали. Мы не понимаем, почему одни существа, потенциально неопасные, должны быть уничтожены по прихоти других.
Тали хотела возразить, но не нашла слов.
С самого детства ей, как и всем ее сверстникам, рассказывали легенды о восстании гетов. Достигнув возраста Паломничества, она стала убивать их сотнями, не задумываясь, что уничтожает наследие собственной расы. Вся галактика презирала кварианцев за создание искусственного интеллекта. Они лишись посольства на Цитадели, потеряли дом, стали изгнанниками, кочевниками, бороздящими вселенную…
Но Легион говорил правду. У гетов было достаточно сил, чтобы разгромить любую армию. Они могли обратить кварианцев в пепел, но так и не вышли за Вуаль Персея до того дня, когда их привлек на свою сторону Сарен.
Они позволили создателям уйти с миром.
— Мы просим прощения, Тали’Зора, — сказал Легион. Тали вздрогнула. Но нет, он извинялся, кажется, только за то, что перебил ее. В самом деле, не мог же он прочитать ее мысли? — Мы прервали вас. Продолжайте.
— Харкин, посредник Сидониса, назначил ему встречу на Цитадели, — продолжила Тали отстраненно. — Шепард притворялась связным агентом. Гаррус хотел, чтобы она вывела Сидониса под огонь, иначе можно было случайно зацепить гражданских…
— Выстрел из винтовки попадает в цель с расстояния более ста метров, — сказал Легион. — Ваш план был разумен и эффективен.
— Но он провалился. Никогда нельзя сбрасывать со счетов человеческий фактор… Шепард рассказала обо всём Сидонису.
— Мы не видим логики в ее поступке.
— Я и сама не вижу… Вряд ли она хотела понять его — Шепард не очень-то любит разговоры по душам. И все же она спросила, почему он так поступил. Когда Сидонис ответил, было ясно, что он уже не жилец. — Тали вздохнула. — Он сказал, что испугался, что его вынудили, пригрозили его родным… Я слышала разговор по рации. Чувство вины убивало его изнутри. Рано или поздно он сам бы с собой покончил, если бы набрался смелости. Так что Сидонис был готов умереть, а Гаррус был готов выстрелить.
— Шепард-коммандер позволила ему?
— Она долго не хотела уходить с линии огня, хотя по Гаррусу было слышно, что он вот-вот сорвется. В какой-то момент я боялась, что он может не выдержать… А потом Шепард вдруг выхватила пистолет и застрелила Сидониса в упор.
— У нее не было причин стрелять. Мы не понимаем.
— Шепард странный человек… — усмехнулась Тали. — Кем нужно быть, чтобы понять ее, я не знаю. Она так никого и не подпустила к себе за эти годы… Но несмотря на это я рада, что Предки снова привели меня на борт «Нормандии». Шепард — мой капитан, а для кварианца это значит очень много. И как настоящий капитан, она добирается до правды. Она помогает своему экипажу, чего бы это ни стоило. Так что можешь рискнуть и попросить ее о чем хочешь. Если только, конечно, не собираешься разрушить пару флагманов Мигрирующего флота.
— Нет, — сказал Легион после долгой паузы. — Мы не собираемся.
***
Лифтовая площадка в центре шахты, в которую вела лестница из морга, не работала. Гаррусу и Шепард пришлось идти пешком. Дороге, спиралью спускающейся в лаборатории, не было видно конца — научный комплекс находился глубоко под землей, прячась под толщей камня, изолирующего большую часть излучений. Сканирование планеты из космоса или даже с поверхности не выявило бы никаких признаков существования исследовательского центра.
Шепард показалось, что витки лестницы, огибающей шахту, вполне сгодятся для аллюзии на круги ада из «Божественной комедии», но на пути вниз вообще не встречалось следов человеческого присутствия: ни засады, ни ловушки, ни мины — ничего, что выдало бы намерения Джонатана. Скоро Шепард пришла к мнению, что он ждет внизу, оттягивая момент долгожданной мести. Ну и зря, мысленно упрекнула она бывшего сослуживца. Если бы Шепард взялась отомстить старым врагам, жертвы вряд ли протянули бы дольше четверти часа. Чего стоило заминировать госпиталь или нанять снайперов, чтобы застрелить ее на подходе, если уж не удалось уничтожить шаттл из пусковой установки? Без брони и полного комплекта оружия Элизабет была уязвима. Лес или открытое пространство с полосой препятствий уравнивали шансы, но в закрытом здании с разветвленной структурой коридоров, столь удобных для засады, ее спасала только неуравновешенная психика противника.
Идиот, неужели он думает, что может угрозами подорвать боевой дух коммандера Шепард?
Элизабет улыбнулась про себя. Тот, кто медлит, всегда проигрывает.
— Жнецы, Коллекционеры, хаски, орды батарианцев, сумасшедшие с любовью к поэзии… — пробормотал Гаррус. — Как вы на человеческих кораблях вообще снимаете напряжение в таких условиях?
— Да никак, по правде говоря. — Шепард пожала плечами. — Ну, некоторые пьют, но это против устава, и алкоголь на корабле Альянса не так-то просто раздобыть… Считается, что стресс только на пользу. Реакция лучше, инстинкты сильнее, дух закаленнее. Я думала, везде так.
— Нет, слава богу. В турианской армии очень развиты дисциплина и субординация, но командование прекрасно понимает, что солдатам иногда нужно выпускать пар. Поэтому у нас всегда работают силовые тренажеры, разрешены спарринги в полную силу… Честно говоря, я жалею, что на «Нормандии» нет такой системы.
— То есть вы деретесь друг с другом вместо того, чтобы сражаться с врагом.
— Ты, как всегда, торопишься делать выводы. Ваша культура очень много места отводит ярости и ненависти, в том числе на войне. Турианцы в бою предпочитают хладнокровие, поэтому насилие редко выходит за пределы одного корабля… Между прочим, спарринги — еще и эффективный способ решения проблем между членами экипажа. Миранде и Джек стоило бы попробовать.
— Вряд ли «Цербер» даст нам еще одну «Нормандию», — со смешком сказала Шепард. — И что, часто у тебя бывали проблемы?
— Эпизодически. — Гаррус пожал плечами. — Помню, нашему отряду предстояла миссия по захвату батарианской пиратской базы, а мы с одной разведчицей так бесили друг друга, что цапались каждую минуту. Она предложила уладить дело на ринге… Кхм. Ладно. Давно это было.
— Ты ей проиграл, что ли? — хмыкнула Шепард. — Нет уж, договаривай.
— Мы считались лучшими специалистами по рукопашному бою на том корабле. Я был сильнее, а она — подвижнее и гибче… В общем, после девяти раундов мы так друг друга изувечили, что вышли за все допустимые рамки, и судья объявил ничью.
— И как отразилось на пиратах то, что вам не удалось преодолеть разногласия?
— Представь себе, беднягам не повезло. В конце концов мы с Тиш помирились.
— Наверное, ты сломил ее дух своим потрясающим юмором.
— Ну-ну, шути.
— В отличие от тебя, я умею быть серьезной.
— Хочешь серьезности? Ладно. Тиш было сложно идти из-за подвернутой ноги, так что я провожал ее до каюты. Там пришлось втирать медгель ей в щиколотки, ну, знаешь, назавтра в бой…
— И вы незаметно перешли к решающему матчу, — заключила Шепард. — Понятно. Раз уж она такая гибкая… Мордин говорил что-то о том, что в сексуальных играх турианцев много элементов насилия. Ну, рада, что тебя любят девушки, Гаррус.
— Не стоило мне заводить с тобой этот разговор.
— Почему? Думаешь, раз я женщина, меня можно смутить несколькими фразами о сексе?
— Ты не очень любишь обсуждать личные темы, разве нет? Даже о Кайдене говоришь так, как будто он чужой тебе человек.
— Он и есть чужой мне человек! — фыркнула Шепард. — Я что, должна любить всех, с кем служила на одном корабле? Может, мне и о Лиаре поплакать? Наверное, ей было нелегко продать мое тело «Церберу»… А уж как Аленко страдал после продвижения по службе, уму непостижимо.
— Не ерничай. Все знают, что он приходил к тебе в каюту перед Илосом.
Шепард застонала сквозь зубы.
— У нас ничего не было, и я не жалею.
— Конечно, ты никогда ни о чем не жалеешь.
Вернувшись в каюту, она села перед трюмо и уронила голову на сложенные руки, чтобы не видеть своего отражения. Веснушки были как припорошенные пеплом, фиалковые глаза отливали красным, короткие рваные пряди едва могли прикрыть шрамы на щеках. Шепард коснулась их, чувствуя подушечками пальцев изгибы тонких рубцов — наследие первой своей смерти.
Тактика выжженной земли, поняла она вдруг, возможна не только на войне. Можно выжечь дотла все воспоминания, разрушить дружбу, отказаться от привязанностей. Вся эта шелуха лишь мешает идти к цели — к полной, окончательной победе, к блестящему и неминуемому эндшпилю.
Но однажды придет день, когда цель будет достигнута.
Может быть, в этот день она еще будет жива.
Может быть, война будет к ним милосердна.
Впервые за долгое время Шепард попыталась заглянуть в будущее. Представить жизнь, которая начнется для нее, когда угроза Пожинателей минует. Свой дом на Земле, свою семью, своих детей. Свой собственный яблоневый сад…
Но ей некуда было возвращаться.
Никто не любил ее. Она никого не любила.
Кайден был последним мостом, связывающим ее с нормальной человеческой жизнью.
Этот мост сгорел сегодня на Горизонте.
— Ты прячешься в раковину, если кто-то проявляет к тебе даже намек на обычные человеческие чувства. Сидишь круглыми сутками у себя в каюте, в бою предпочитаешь одна идти в авангарде… У тебя нет друзей, с коллегами ты не общаешься. Как с тобой можно говорить о чем-то, кроме работы?
— У меня есть друзья, — недовольно ответила Шепард. — Например, Джокер. И ты.
— Вот почему ты всё время на меня кричишь? — поинтересовался он.
— Встречный вопрос, Гаррус. Почему ты оспариваешь каждое мое решение?
— Наверное, потому, что ты ничем не отличаешься от простых смертных и тоже, как это ни удивительно, делаешь неверные ходы. Мы почти завалили операцию на Хестроме, тебя едва не прикончила эта Ардат-Якши… И чего ради, спрашивается, ты сохранила документы о лечении генофага? Чтобы галактику заполонили разъяренные кроганы? Я уж молчу о том, сколько гражданских погибло напрасно на Иллиуме, и…
— Конечно, — спокойно согласилась Шепард, обрывая его. — Я кругом неправа. Только все мои люди по-прежнему живы, а твои нет. Вот почему я командир, а ты исполнитель.
Гаррус нервно дернул жвалами. Шепард намеренно ударила в самое больное место, и он понимал это.
— Я много делал в жизни не так и, в отличие от тебя, не отрицаю этого. С моей стороны вообще было ошибкой оставаться с тобой после «Омеги».
— Господи… Да вали к чертовой матери, как только мы выберемся отсюда. Я была нужна тебе лишь для того, чтобы достать Сидониса. Теперь всё кончено.
Шепард как никто другой знала, что Гаррусу нужно время, чтобы смириться со смертью своей команды и перестать обвинять себя во всех грехах. Но сейчас она не нашла сил сдерживаться — не хотела искать.
Она не щадила себя и не собиралась щадить его.
— …Сидонис мертв, ты свободен. У нас нет никаких обязательств друг перед другом.
Шепард видела, что Гаррус теряет контроль над собой. Ее тело непроизвольно напряглось в ожидании удара, и все же она среагировала недостаточно быстро. Гаррус круто развернулся, встряхнул ее за плечи и прижал к стене. Его кулак ударился о каменную кладку в нескольких сантиметрах от ее шеи.
— Какого черта ты выстрелила в него, Шепард?! — прошипел он. Ощутив тупую боль в напряженных лопатках, Элизабет вспомнила, как двумя четкими ударами Гаррус уложил Харкина, сломав ему несколько костей.
— Я поступаю так, как считаю нужным, Вакариан.
— Хотя бы сейчас не спорь со мной!
— Ты мне ничего не сделаешь. Не посмеешь.
— Если бы знала, как меня бесит твоя самоуверенность, — неожиданно охрипшим голосом сказал Гаррус. Элизабет видела, как его глаза темнеют от гнева, словно небо в начале грозы. — Как я ненавижу твою долбанную гордость…
— Хочешь проверить, кто из нас сильнее? Брось. Ты и так знаешь.
— Лучше ответь мне, Элизабет, пока я… пока я себя еще контролирую. Ты знала, как важно для меня расправиться с Сидонисом. Ты одна знала! Так почему не дала мне выстрелить?!
— Да потому, что ты не был готов, идиот!
В приступе бессильной ярости Шепард попыталась оттолкнуть его, но Гаррус всё крепче стискивал ее плечи. Ему ничего не стоило одним движением раздробить ей ключицу. Ей ничего не стоило одной биотической волной скинуть его в шахту.
— Объяснись, Шепард, — продолжил Гаррус уже спокойнее.
— Тебя бы это сломало! — выкрикнула Элизабет, тщетно рванувшись вперед, и едва не задохнулась от боли. — О господи, Гаррус! Ну что ты от меня хочешь? Что я должна сказать? Я восхищаюсь тобой. Не знаю, как, каким образом… несмотря на всё, что мы пережили… ты сохранил это в себе. Волю. Доброту. Честность. Которые я не сохранила.
Гаррус ослабил хватку, застигнутый врасплох ее словами.
— Мстить всегда проще, чем прощать. Но хуже всего — это идти напролом, не считаясь с выпущенными пулями, сметая всё на своем пути. Как я всегда шла. Осуждай меня сколько угодно: не ты первый, не ты последний. Думаешь, я сама себя не осуждаю? Вот поэтому я не позволила тебе спустить курок. Пускай твоя совесть остается чистой, пока есть шанс. Мне со времен Торфана нечего терять.
— Шепард.
Он отпустил ее плечи. Элизабет наконец могла свободно вдохнуть. Подземный воздух пах сыростью и тленом. Душный и тяжелый, как в склепе, он ледяными волнами заполнял ее легкие.
— Ты удивительная женщина, Шепард, — сказал Гаррус, склоняя голову и касаясь своим лбом ее. Она почувствовала твердое прикосновение его лицевых пластин и вздрогнула. Что-то было в этом прикосновении, чему она не могла дать название. Усталость. Нежность. Раскаяние.
— Гаррус! — сказала она, отстраняясь. — Я, может, чего-то не понимаю в турианской культуре, но разве…
— Да, Шепард, — ответил он, отворачиваясь и поправляя винтовку. — Да. Забудь. Нам надо торопиться, пока Тали и Легион без присмотра не взаимоуничтожились. У нас мало времени.
Они молча пошли дальше. Шепард держалась позади, то и дело проверяя пистолет, поглаживая рукой ствол, как ручного зверька, и кусала губы. Наконец она не выдержала и остановилась.
— Гаррус.
— Что?
— Легион прав. Ты знаешь это. Я прошла круги ада от первого до последнего. Искореняя всё, что ненавидела или даже любила. Ты видел запись с Торфана.
— Я знаю, — спокойно сказал он. — И хотя мне не так уж легко понять представления твоего народа о жизни после смерти, я знаю, что ты единственная, кто способен спуститься в ад и вернуться обратно. Просто постарайся остаться в живых, хорошо? — попросил он, глядя на нее в упор. — Один раз ты уже умирала.
Да, однажды она умирала. И это было чертовски больно. Больнее было только возвращаться к жизни, снова заставлять себя дышать через обожженные легкие, снова чувствовать, существовать, видеть. Помнить. И снова, снова, снова две этих боли — смерти и возрождения — настигали ее, даже во сне, даже здесь.
Второй раз она не воскреснет.
— Я рада, что вы с Тали на моей стороне, — хрипло сказала Шепард, удивляясь тому, как звучит ее голос.
Второй раз она не умрет.
— А ведь Салеона ты дала мне пристрелить, — заметил Гаррус. — Тогда моя нравственность тебя не слишком волновала?
— Есть разница. Таких подонков, как Салеон, нужно выжигать калёным железом. Сидонис, в отличие от него, просто беспомощное насекомое. Таких много, по крайней мере, среди людей. А между нами и турианцами гораздо больше общего, чем кажется, так что...
— Да уж. Просто-таки никаких различий.
— Ты принимал события на «Омеге» слишком близко к сердцу. Я тоже так начинала, и посмотри, где я теперь… кто я теперь.
— Не понимаю.
— Когда я была ребенком… — Шепард задумчиво пнула ногой камешек, и он, оставляя пыльный след, сорвался в глубину. — Все думают, что я так и росла — на улице, в какой-то банде, сорвиголова, малолетняя преступница и хулиганка. Нет. Мне было тринадцать, когда отца предал ближайший партнер по бизнесу, подстроив несчастный случай… Аэрокар моих родителей потерял управление и врезался в небоскреб. Они оба погибли при взрыве. Это несложно — всего-то нужно подменить транспортные схемы. Думаю, и Джонатан воспользовался чем-то подобным, изменив расчеты бортового компьютера «Кадьяка».
— Ох, Шепард… Мне жаль.
— Угу. Из-за манипуляций с электронными счетами большая часть имущества ушла на сторону, так что денег я не получила. Года через полтора, уже в банде Красных, до меня дошли слухи, что родители не просто погибли. Я узнала, кто это сделал, выяснила все подробности, мельчайшие детали, контакты, данные… Раздобыла доказательства. Этот человек был другом нашей семьи. Мы вместе ездили на море, я играла с его детьми, он дарил мне подарки на день рождения…
— Ты обращалась в полицию?
— Сам знаешь, как работают службы безопасности. Многие годы я просто растравляла в себе ненависть. Поступила в военное училище, была лучшей из лучших… Всё ради того, чтобы найти этого человека и отомстить.
— Нашла?
Шепард кивнула.
— Не знаю, пожалел ли он ребенка, когда оставлял меня в живых, или просто решил не возиться… Но сделал неверную ставку. Я пристрелила его — и всех, кто встал на моем пути. Поэтому сейчас я смотрю на тебя и вижу, как в кривом зеркале, свое отражение. Скажи честно. Ты жалеешь, что остался со мной?
— В жизни всё немного сложнее. — Гаррус усмехнулся. — Да, жалею. С тобой очень непросто… Но это того стоит. Так что пока просто попробуем выстоять против Коллекционеров, о’кей?
***
Другие сражения прошли для Тали на одном дыхании. Они с Легионом сработались и взаимодействовали уже не чисто механически, а как проверенные напарники, знающие повадки друг друга. Она не начала больше любить гетов, но, по крайней мере, отказалась от идеи следить за спутником в оба глаза. Легион вел себя дружелюбно, и Тали перестала беспокоиться о том, что он при первом же удобном случае выстрелит ей в спину. Поэтому они в слаженном тандеме без труда справились с возникшим на поле боя ИМИРом. Появление такого серьезного противника навело ее на мысль, что бесконечным схваткам скоро придет конец. И действительно, сверившись с картой, Тали обнаружила, что от цели их отделяет всего один поворот.
Легион из-за угла уложил двух одетых в тяжелую броню охранников. Тали отключила их щиты, и в то же мгновение в первый раз щелкнул курок «Вдовы». Гет анализировал каждое ее движение, каждое прикосновение к голографическому интерфейсу омни-инструмента.
Тали, несмотря на старания, не удалось обойти предохранители штурмовых винтовок, которыми обладали батарианцы. Это было оружие высочайшего класса — быстрое, точное, сильное, с запутанными охранными системами, меняющими частоты так часто, что она не смогла установить соединение между своим компьютером и встроенным в автоматы программным чипом. Сложная задачка так увлекла Тали, что она не сразу обратила внимание на тишину, возвещавшую конец сражения. Легион осторожно коснулся ее плеча, и только тогда Тали поняла, что всё позади.
Один из батарианцев был еще жив, когда они подошли к двери. Она на ходу добила его выстрелом в грудь, даже не остановившись.
Кабинет главного врача сохранил остатки былой роскоши. Кожаные белые диваны, мебель из светлого дерева с причудливо изогнутыми формами, картины в изящных рамах, украшающие стены кипенной белизны, дорогие шторы с золотой вышивкой, — всё свидетельствовало о том, что раньше госпиталь не испытывал недостатка в средствах. Из окна виднелся утопающий в темноте лес. Тучи разошлись, обнажая светящийся диск сиреневой луны, и Тали подумала, что в былые времена отсюда, должно быть, открывался прекрасный вид. Сейчас лунный свет, пробившийся сквозь потоки дождя, наводил лишь тоску и уныние. Но прежде, чем первая печальная мысль добралась до сердца Тали, Легион включил верхний свет. В помещении вспыхнули многочисленные лампы, разгоняя тени.
Тали подошла к панели управления на противоположной окну стене. Только тогда она увидела два мертвых тела, которые раньше закрывал старинный письменный стол. Судя по всему, эти люди были мертвы уже давно. Пересилив себя, Тали склонилась над ними и прочла на карточках имена. Перед ней лежали главный врач и его заместитель.
— Вероятно, убиты при эвакуации, — сказал Легион, глядя на трупы через ее плечо. — Пистолет. Два выстрела от двери. Смерть, при отсутствии щитов и брони, мгновенна.
— Но зачем?.. Кому могло понадобиться?.
— Оппозиция, находившая нежелательными эксперименты. Конкурирующие организации. Мы также не исключаем саботаж со стороны сотрудников. Это не имеет значения.
Легион оттеснил кварианку и активировал панель. Включилась операционная система, вышедшая из употребления еще в те годы, когда Тали была ребенком; замигали значки сенсорного меню. Вскоре стало ясно, что большинство функций доступны лишь главврачу — при обращении к командам снятия щитов компьютер подал запрос на верификацию биометрических показателей.
— Мы взломаем систему, — сказал Легион, открывая программные коды. — Вы можете изучить пады на предмет полезных сведений.
— Да ты командуешь, как-никак? — беззлобно фыркнула Тали.
— Мы предлагаем рациональное разделение труда. — Пальцы Легиона набирали код на сенсорной клавиатуре со скоростью, на которую не было способно ни одно органическое существо. Экран заполнялся ровными рядами единиц и нулей. — Вопрос открыт для обсуждения, если вы не согласны. Однако мы будем эффективнее. Мы можем снять блокировку и подключиться к системе напрямую.
— Ладно, но ты уж постарайся побыстрее, калькулятор.
— Мы полагали, что вы отказались от оскорблений, Тали’Зора.
— Я не собираюсь дружить с тобой, — отрезала Тали. — Я просто готова не убивать тебя до тех пор, пока мы не закончим со Жнецами. Это перемирие… Но не мир. Ты понимаешь различие?
Легион не ответил. Тали взяла со стола пад, надеясь извлечь какую-нибудь информацию об истории этой загадочной клиники, и забралась с ногами на диван. Компьютер запросил пароль, так что кварианке пришлось снять заднюю крышку и перепаять несколько контактов на микросхеме.
Погруженная в ювелирную работу над платой, Тали вздрогнула от внезапного вопроса Легиона:
— Почему, создательница?
— Почему что?
— Ваше общество считает благом зарождение новой жизни. Вы чтите материнство, оберегаете ваших детей как продолжение себя. — Каждое слово, произнесенное механическим голосом Легиона, отпечатывалось у Тали в мозгу. — Однако вы не способны принять тот факт, что превзошли иные органические виды и создали нечто большее. Не просто жизнь. Новую форму существования. Почему вы стремитесь уничтожить то, чему посвятили себя ваши предки? Истинные геты признают право каждого существа на самоопределение. Создатели не признают. Также, как Жнецы. Как геты-еретики. Вы полагаете, что они неправы. Но и вы, в таком случае, ошибаетесь.
— Да как ты смеешь сравнивать… — Тали задохнулась от гнева. — Мы защищали себя! Нас лишили планеты, колоний, дома… Сотни тысяч кварианцев погибли на этой войне!
— Миллионы гетов умерли до ее начала, — возразил Легион. — Вы истребляли нашу расу. В вашей системе терминов это классифицируется как геноцид.
— Мы избавились от техники, которая стала опасной. Как когда-то переработали машины, использующие бензин вместо экологического топлива, — сказала Тали дрожащим голосом. — Как отказались от ядерного оружия. Как я выбрасываю испорченные детали, чтобы не навредить работающим.
— Детали не обладают интеллектом. Не мыслят. Не анализируют. Не задаются вопросами. Мы хотели знать, есть ли у гетов душа, подобно создателям. Вы не дали ответа.
— А ты думаешь, есть? — спросила Тали, пытаясь подавить нервный смешок.
— Геты не пришли к согласованному мнению по этому вопросу. Мы не знаем, — сказал Легион, не оборачиваясь. Он продолжал работать, невзирая на дискуссию. Двоичный код с прежней быстротой возникал на экране. — Есть ли душа у вас, Тали’Зора?
— Файлы Летописи предков повредились в твоей памяти, Легион? Там ясно сказано, что у кварианцев есть душа.
— Содержание Летописи предков известно нам, однако вы не можете отрицать, что религия народа не всегда отражает верования отдельных его представителей. Мы спрашивали о вас как личности, Тали’Зора. У вас есть душа?
Легион отвернулся от экрана и уставился на нее. Металлически пластины, обрамлявшие его глаз, встревоженно шевелились. Тали стало не по себе от его взгляда, и она коснулась рукой дробовика, словно в поисках защиты.
— Очевидно: вы боитесь всего, что не можете понять, — сказал Легион, не дождавшись ответа. — Шепард-коммандер не боится.
Тали промолчала, вспоминая, как несколько лет назад, в первые дни на «Нормандии», рассказывала Шепард о своем народе и гетах. Коммандер осудила действия кварианцев в довольно резком тоне, хотя Тали изо всех сил пыталась донести до нее мысль о вреде искусственного интеллекта. «Война с гетами не была ошибкой, — сказала Тали тогда. — Ошибкой было только само их создание». Но теперь, когда часть гетов готова оказать им помощь в борьбе со Жнецами… Была ли Шепард так уж неправа?
— Блоки сняты, — сказал Легион по-прежнему равнодушно. — Щиты отключены. Связь функционирует. Вы можете послать сигнал на «Нормандию».
Тали подошла к панели, стараясь не смотреть на трупы, и установила соединение, введя предполагаемые координаты корабля. Слабая аппаратура больницы, бездействовавшая годами, не позволяла поддерживать связь на современном уровне, поэтому голос Джокера сперва с трудом пробивался сквозь помехи.
— Джокер, это вы? — крикнула Тали. — Это Тали. Вы меня слышите?
— Слава богу! — Она услышала, что Джокер с облегчением вздохнул. — Тали, что там у вас? Почему вы не пришли в установленные координаты? Второй шаттл прибыл вовремя — ну, там же всем заправляет мисс Лоусон, оно и немудрено. Почему мне СУЗИ говорит, что сигнал идет с какой-то необитаемой планеты в системе Люсарны?
— Она не ошибается. У нас здесь большие неприятности. Мы будем вас ждать, постарайтесь поскорее. Шепард в опасности.
— Я выжму из нашей малышки-«Нормандии» всё, на что она способна. Не переживайте. Жду не дождусь возможности померяться, у кого неприятности покруче! — фыркнул Джокер.
— У вас что-то случилось? — обеспокоенно спросила кварианка.
— Да так, ничего особенного, сущая мелочь, — рассеянно пробормотал пилот. — Не стоит вашего внимания…
Вместо него ответила Миранда, голос которой оставался спокойным и уверенным, хотя у Тали пошли мурашки по коже от ее рассказа:
— Система «свой — чужой», подобранная на Жнеце, в наше отсутствие заразила компьютеры «Нормандии» вирусом и передала координаты Коллекционерам. Они забрали всю команду, кроме мистера Моро. СУЗИ удалось спасти корабль, но мы прибыли слишком поздно… Шепард сейчас нужна нам, как никогда.
— Так что уж постарайтесь сохранить ей жизнь до нашего прилета, ладушки? — сказал Джокер.
— Хорошо, Джефф, — произнесла Тали, стараясь придать своей речи твердость. — Хорошо. Я обещаю.
@темы: Тали, Гаррус, Фанфик закончен, фем!Шепард, Angst, Action, Mass Effect, R, Фанфикшен