Fen'Harel enansal | В девичестве Shep.
Название: «Tears Into Wine»
Авторы: главы 1-17 — Shep. & a_sinclaire, главы 18-21 (эпилог) — Shep.
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTER I. HORIZON
— Дерьмо, — вполголоса бормочет Шепард и запрокидывает голову, прижимаясь затылком к шкафчику с оружием. Бутылка вина мерно покачивается в её ладонях; она внимательно следит за движением, будто высчитывая амплитуду. Нельзя сказать, что ей так уж и грустно, даже если она и забилась в один из самых безлюдных уголков «Нормандии». Просто ей… плохо. Совершенно по-особенному.
Шепард замирает, перестав раскачивать бутылку, и озадаченно вскидывает брови, прислушиваясь к себе. Разглядывая носы тяжёлых армейских ботинок, она усмехается — кажется, алкоголя на сегодня хватит. Вопреки собственному решению, она делает ещё один глоток вина и закрывает глаза, мысленно возвращаясь к прожитому дню. И смешно, и грустно. Это очень странное ощущение — когда после тёплых объятий и искренних улыбок ты будто бы получаешь прикладом в челюсть. Наверное, ей просто не суждено всё это — ну, то, что бывает у нормальных женщин, не военных. Свадьба, дети, прочее. Стоило ей решить, что, пожалуй, нет необходимости лишать себя простого человеческого счастья и можно дать Кайдану шанс, как всё перевернулось вверх тормашками и закончилось тем, что она просто и безыскусно умерла. А после…
— Гаррус, — приветствует она.
— Шепард, — отзывается тот, остановившись рядом. — Неужели я себя выдал?
— На этом корабле невозможно побыть наедине с собой, — говорит Шепард, хмыкнув. — А если вокруг становится очень тихо — ни звука дыхания, ни шороха шагов — значит, идёшь ты.
— То есть, мне нужно побольше шуметь?
Слышится скрежет брони, трущейся о стену — Гаррус возится, усаживаясь поудобнее.
— Да, так в самый раз, — кивает Шепард. — Хотя тебя всё равно легко узнать — только твой костюм скрипит таким образом.
— Что ж, придётся отложить калибровку и заняться смазкой.
Шепард фыркает и, поперхнувшись вином, аккуратно вытирает губы. Гаррус внимательно наблюдает за её скупыми, выверенными движениями. Всё как нужно, ничего лишнего.
— Я… не уверен, что хочу знать, как ты поняла мои слова, — говорит он, помедлив, — но рад, что они тебя развеселили.
— Я расскажу на досуге, что мне напоминает твоё «У меня тут калибровка в самом разгаре», — улыбается она уголком рта. — Обязательно расскажу. Если, конечно, твоя нежная турианская психика готова к потрясениям.
— Сомневаюсь, Шепард, сомневаюсь, — бормочет Гаррус с нарочитой задумчивостью. — Зная тебя… Зная тебя, — добавляет он, посерьезнев, — сейчас ты переживаешь.
— Гаррус, я ценю твою дружбу и желание помочь, но, увы или к счастью, я недостаточно пьяна, чтобы плакаться в твою жилетку о своих незадавшихся любовниках.
— Во множественном числе? — хмыкает он и тут же вскидывает руки в защитном жесте. — Не пойми меня превратно, я не сомневаюсь, что по человеческим меркам ты весьма привлекательна… Просто твои слова звучат… печально. «Незадавшиеся любовники», — повторяет он и качает головой. — Действительно печально.
— Только по человеческим меркам? — усмехается Шепард.
— Не самая изящная попытка уйти от темы, — замечает Гаррус после короткой паузы. — И если для бесед на личные темы ты пьяна недостаточно, то я для них и вовсе возмутительно трезв.
Пожав плечами, Шепард протягивает ему бутылку.
— До дна ещё далеко.
Он склоняет голову набок.
— Смерти моей хочешь?
— Что? А… Прости. Из головы вылетело.
— Лучше не рисковать, — говорит Гаррус и вдруг разводит жвалы в подобии улыбки. — Этот перевод темы был куда удачнее предыдущего.
— Чего ты добиваешься, Гаррус? — Шепард дёргает подбородком. — Ты прекрасно знаешь, что я недовольна и расстроена — случившимся с колонистами, сбежавшими Коллекционерами… — она запинается, — встречей с Аленко. В конце концов он был не только моим товарищем, но и… но и твоим тоже, — помедлив, говорит она вовсе не то, что пыталось сорваться с языка. — Думаю, тебе тоже немного грустно.
Серьёзный взгляд Гарруса ясно даёт понять, что выкрутиться не получится. Чёрт возьми, это же «Нормандия» — тут все знают всё! Все в курсе, что Кайдан питал к ней чувства определённого характера, и все в курсе, что она ответила ему взаимностью. Экипаж уже наверняка обсудил их встречу и искренне — да, совершенно искренне — посочувствовал «разбитому сердцу коммандера», или как-то так. Абсолютно все: «Поведение лейтенанта Аленко понятно, но нелогично, учитывая его прошлый опыт работы с Шепард», — заметила СУЗИ. «Да мудак он просто», — отозвался на реплику Джокер. «Я не знаю этимологии этого слова, но догадываюсь, что это не самое лестное обозначение…», — на этом моменте Шепард развернулась и направилась за алкоголем на левый смотровой мостик, не желая и дальше подслушивать разговор, нечаянным свидетелем которого стала.
— Честно говоря, я пришёл сюда не для того, чтобы ты выворачивалась передо мной наизнанку и, как вы говорите, рыдала на плече, — негромко произносит Гаррус. — Просто как-то…
— Паршиво, да? — предполагает Шепард и, глотнув ещё немного вина, прислоняется затылком к шкафчику. Слегка повернув голову, она наблюдает за приятелем — тот сосредоточённо разглядывает стену напротив, неритмично постукивая по колену. Потом он привычным жестом поведёт рукой в сторону — Шепард знает это наперёд, как и то, какие слова он скажет. Они провели бок о бок столько времени, что изучили друг друга как свои пять пальцев — ну, или три, что, впрочем, не такое уж важное уточнение.
— Паршиво, ты права, — наконец соглашается Гаррус. — Я могу понять Кайдана как солдата, но не понимаю как человека. Я помню, что творилось с ним, когда ты погибла. Я смотрел на него и думал, что пережить потрясение такой силы… Этого не пожелаешь и заклятому врагу. Мне и самому было впору лезть на стенку, честно говоря.
Медленно кивнув, Шепард отводит глаза и вновь прикладывается к бутылке.
— И потом… Ты знаешь, я отправился на Омегу, — помолчав, продолжает он. — Мне нужно было… что-то такое.
— Самоубийственное.
— Вроде того. Омега оказалась идеальным местом, чтобы занять себя и не впасть в абсолютную депрессию.
— Мне кажется, когда ты обнаруживаешь себя в логове прожжённых убийц, конченых отморозков и прочего отребья, и принимаешься их отстреливать — это отличный намёк на то, что у тебя абсолютная депрессия.
— Шепард. — Гаррус вздыхает. — Я и так чувствую себя полным кретином, говоря обо всём этом. Не делай ситуацию ещё более неловкой. Буду очень тебе признателен.
Он ненадолго замолкает.
— В общем, ты в курсе, что всем нам было хреново без тебя. Нас раскидало по Галактике, потому что только ты держала нас вместе. А потом ты вернулась, и знаешь, что я тебе скажу? Я готов был обрядиться в платье и плясать этот ваш танец, ремигольд. Мне было плевать как и откуда ты появилась, на кого работаешь — на «Цербер» ли, на Совет, ещё на кого-то… да хоть на самих Жнецов. Потому что я доверяю тебе и знаю, что ты бы не стала сотрудничать с врагом, не имея веской мотивации.
— Спасибо, — отзывается Шепард после короткой паузы. — Я ценю это… но не знаю, что прибавить к своей благодарности. Может, стоит устроить этакую встречу старых друзей и рассказать, как тяжело было вернуться к жизни и узнать, что вы все пропали? Может…
Чувствуя, что начинает закипать — без всякой на то причины — Шепард поспешно умолкает.
— Прости, — говорит она, тряхнув головой. — Я просто…
— Устала, — заканчивает за неё Гаррус. — Я понимаю.
На какое-то время в отсеке повисает относительная тишина. Закрыв глаза, Шепард сидит, привалившись к шкафчику, и катает в ладонях горлышко бутылки, временами очень остро ощущая внимательный взгляд Гарруса. Изредка слышно, как где-то внизу перетаскивают с места на место что-то тяжёлое. Тихий шелест вентиляционной системы начинает усыплять, и Шепард вдруг чувствует удивительное спокойствие. После она не раз вернётся мыслями к Кайдану, к этому разговору, но сейчас, рядом с Гаррусом, ей хорошо, беззаботно и совершенно не хочется думать о чём бы то ни было. Подобное случается настолько редко, что она давно научилась ценить такие моменты на вес золота.
Когда Гаррус встаёт и протягивает ей руку, Шепард сперва смотрит на него с досадой, но затем всё же вкладывает пальцы в его ладонь. Он поднимает её на ноги одним плавным движением, едва ощутимо поддержав за спину.
— Рано или поздно, — говорит он, провожая её до лифта, — Кайдан поймёт.
Шепард невесело улыбается.
— Лучше всё-таки вовремя.
— Несомненно, — соглашается Гаррус и отступает назад. — Спокойной ночи, коммандер. И, кстати, — добавляет он парой секунд спустя, — я знаю как минимум десяток турианцев, которые считают вас отменной красоткой.
CHAPTER II. COLLECTOR'S FEVER.
Утро начинается с голоса ВИ, извещающего о сообщении экстренной важности. Открыв глаза, Шепард некоторое время бездумно разглядывает потолок, а затем поднимается на ноги. Потянувшись до хруста костей, она трёт глаза, в который раз отмечая: как бы накануне ни доставалось, сколько бы она не вливала в себя алкоголя — спасибо, «Цербер», — больше нет ни ломоты, ни боли, ни похмелья. Странное ощущение.
Кислый привкус во рту заставляет её недовольно скривить губы. Хорошо бы запомнить на будущее: не покупать «Слезу Хранителя». Сказать по правде, этому вину скорее подошло бы название «Кошачий лоток», думает Шепард, остановившись, чтобы подсыпать корма Чудищу. Упитанная серая молния почти успевает повиснуть на её мизинце. Отдёрнув руку, Шепард с улыбкой щёлкает хомяка по носу. Зловеще зыркнув чёрными глазками-бусинками, Чудище принимается за завтрак, старательно набивая защёчные мешки. Некоторое время Шепард, склонив голову, наблюдает за его трапезой. И как её угораздило поддаться красноречию продавца-волуса? «Отличный питомец! — нахваливал тот. — Неприхотливый, ласковый — чудо, а не хомяк!» Разумеется, через какое-то время животное, изначально безымянное, то ли разобиделось на постоянное отсутствие хозяйки и нехватку общения, то ли просто проявило свой истинный характер: после первого же контакта острых зубов с пальцами хомяк получил новую кличку — Чудище Лесное, для друзей — просто Чудище, для Келли — Малыш, для Гарруса — Эй, Мордастый.
Побарабанив пальцами по стеклу, Шепард подмигивает вскинувшему голову питомцу, а затем направляется в душ. Притормозив у личной консоли, она включает последнее голосовое сообщение.
— Шепард, немедленно свяжитесь со мной, — слышит она голос Призрака, включая воду. А затем — короткий гудок, сигнализирующий о том, что продолжения не будет.
***
— Вы долго, — замечает Призрак, не оборачиваясь. Рассматривая его затянутую в хлопок пиджака спину, Шепард ловит себя на мысли, что нечасто видит мужчину вне собственного кресла. Это может означать лишь одно: он взволнован. Похоже, заготовленные им новости обещают оправдать необходимость коммуникации.
— Торопилась изо всех сил, — отзывается она, почти не кривя душой.
Развернувшись, Призрак затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым носом. Слегка приподняв подбородок, он несколько мгновений смотрит на Шепард, пока, наконец, не размыкает губы вновь — однако вовсе не для того, чтобы обсудить дела.
— Как голова?
Шепард ничуть не удивлена вопросом.
Каждый раз, когда Призрак начинает интересоваться её самочувствием, настроениями в команде или иной личной информацией, она ощущает себя так, будто её оценивают под микроскопом: ну-ка, сколько ещё протянет наш экспериментальный образец? А если прибавить мощности? Спрессовать посильнее?.. В этом нет ничего приятного, и Призрак не может не догадываться о её мыслях. Что это? Демонстрация собственной осведомлённости во всём, что касается её жизни, будь то борьба с противником или распивание алкоголя в минуту душевной слабости? Нелепый в своей очевидности посыл «Тебе не скрыться от моего всевидящего ока»? Шепард неинтересно.
И противно.
— Кажется, Вы хотели поговорить о чём-то важном, — напоминает она, выдержав паузу.
Призрак делает ещё одну затяжку.
— Что Вы скажете о возможности исследовать корабль Коллекционеров? — спрашивает он, подойдя ближе.
Шепард хмурится, без слов мотивируя на продолжение. Сев в кресло и стряхнув пепел в углубление на подлокотнике, Призрак начинает говорить.
Выключая КМК, коммандер чувствует растерянность, равной которой не испытывала уже давно.
***
— Он бредит? — неуважительно бросает Гаррус. — Не хочу принижать свой народ, но — корабль Коллекционеров? Разбит турианским патрулем? Не верю.
— Возможно, имел повреждения, — предполагает Мордин. — Отказали системы. Отсутствовал экипаж?..
Гаррус скептично хмыкает в ответ.
— Так сказал Призрак, — пожимает плечами Шепард. На самом деле она полностью разделяет его подозрения: история шита если не белыми, то тёмно-серыми нитками по чёрному, и всё вокруг слишком старательно отвлекает внимание от торчащих петель; не хватает только огромной мигающей вывески «ЧИСТАЯ ПРАВДА».
Воцарившееся молчание прерывает лишь тихое гудение голограммы места дрейфа корабля.
— Я не верю Призраку, — повторяет Гаррус в сотый, наверное, раз, — но пойду с тобой, как бы сомнительно не выглядело всё это предприятие.
Шепард едва заметно кивает в знак благодарности.
— Я не знаю, что нас ждёт, — признаёт она. — Доверять Призраку у меня тоже нет оснований, но я не могу упустить возможность прояснить хоть что-то о случившемся на Горизонте. Джокер?
— Двадцать минут до прибытия, — отзывается тот по системе связи.
— Встречаемся в грузовом отсеке, — резюмирует Шепард. — Гаррус, можешь не повторять, что тебе это не нравится.
— Читаешь мысли, — усмехается тот, уже привычным жестом потирая шрамы на щеке.
***
Корабль Коллекционеров встречает их оглушающей тишиной и жёлтым полумраком. Тусклый рассеянный свет позволяет видеть только контуры предметов, смутные очертания наростов на стенах и странные, слабо иллюминирующие ячейки на потолке. Пол, в противоположность, оказывается абсолютно гладким и даже блестящим.
— Интересно, только я испытываю ощущение, будто мы пробираемся сквозь чьи-то кишки? — подаёт голос Гаррус, явно пытаясь разрядить обстановку. В интонации, тем не менее, отчётливо слышится отвращение.
Шепард невольно кривит губы в подобии ухмылки. Сейчас ей не до смеха, но вытянутый круглый коридор с рифлёными стенами и впрямь похож на кишки из учебников по анатомии.
— Напоминает пчелиный улей, — замечает, в свою очередь, Мордин. Она мысленно соглашается и с его наблюдением: ячейки над их головами действительно можно сравнить с сотами.
— Шепард, — звучит в наушнике голос СУЗИ. — Я сравнила электромагнитную сигнатуру корабля с известными профилями Коллекционеров. Это судно, которое вы видели на Горизонте.
— Может, защитные башни ослабили его для удара? — предполагает Шепард, методично продвигаясь вперёд. — Это бы объяснило удачу турианцев.
— Может быть, — соглашается Гаррус. — Если так, на борту могут оказаться похищенные колонисты. Если они всё ещё живы, — добавляет он тише.
Шепард оставляет реплику без ответа, однако всей душой надеется на то, что он окажется прав.
Коридор ведёт их всё дальше, заставляя углубляться в недра корабля. Она подмечает расположение каждого ответвления и развилки: вздумай они заплутать, и на помощь всегда придут СУЗИ и омни-инструмент с подробной картой, однако Шепард предпочитает иметь дополнительную поддержку в виде собственной памяти. Судно кажется пустующим, но впечатление может быть обманчивым. Если им придётся отступать, быстрое ориентирование в пространстве сэкономит драгоценные секунды, могущие оказаться критическими.
— Те же контейнеры, что на Горизонте, — говорит Мордин, указывая рукой. — Только пустые.
— Ужасно, — комментирует Гаррус. — Быть запертыми в этих коконах, оставленными на милость Коллекционеров…
Шепард поджимает губы.
Настоящие ужасы, впрочем, ожидают их впереди. Ближайший же выступ на полу при рассмотрении оказывается сваленными друг на друга телами людей. Коммандер останавливается, прикипев взглядом к перекошенным от боли и ужаса лицам.
— Чудовищно, — почти выплёвывает Мордин. — Отвратительно.
— Почему Коллекционеры просто оставили их здесь? — интересуется Гаррус.
— Испытуемые из контрольной группы, — поясняет профессор. — Были выброшены после того, как эксперименты окончились. Неправильно, — качает головой он. — Бесчеловечно. Даже если Коллекционерам необходимо убивать ради экспериментов, можно сделать это безболезненно.
— Да, — просто соглашается Шепард, отрываясь от горькой картины.
Подойдя к контрольному терминалу, она невольно замирает.
— Это Коллекционер, — подаёт голос Гаррус, удивлённый не меньше неё. — Они экспериментировали на своих же?..
Шепард активирует омни-инструмент.
— СУЗИ, я загружаю информацию с терминала. Посмотри, сможешь ли выяснить, что было у них на уме.
— Данные приняты, — отзывается ИИ. — Анализирую. Коллекционеры проводили базовое сравнение своего генокода с генокодом людей, — сообщает она после секундной паузы.
— Они искали сходства?
— У меня нет теорий касательно их мотивации. Всё, чем я располагаю, это предварительные результаты. Они выявили кое-что интересное. Генетическая структура с четырьмя спиралями идентична образцам, обнаруженным в древних руинах. Только у одной известной расы имелась подобная: у протеан.
— Господи, — вырывается у Шепард помимо воли. — Протеане не вымерли. Они стали рабами Жнецов.
— Протеан больше не существует, Шепард, — поправляет её СУЗИ. — Их гены несут следы глубокой модификации. Жнецы изменили их, чтобы использовать в своих целях.
— Кто-то же должен был это обнаружить!
— Ни у кого не было возможности детально изучить генокод Коллекционеров. Я уже нашла две тысячи совпадающих аллелей. Полагаю, этот Коллекционер является потомком протеан, колонизировавших скопление Теты Стикса. Имеются следы интенсивной модификации. Не хватает трёх хромосом. Нарушена структура гетерохроматина. Устранены архаичные, «избыточные» признаки.
СУЗИ замолкает. Тишина, обычно успокаивающая, кажется сейчас совершенно неуместной — до нервного желания обернуться.
— Жнецы не истребили протеан, — медленно произносит Шепард. — Они превратили их в монстров.
— Плохой способ умереть, — говорит Гаррус. — Теперь наша миссия стала актом милосердия.
Кинув последний взгляд на безжизненное тело перед собой, Шепард отходит от терминала, всё ещё ошеломлённая свалившимся на неё открытием. Под ногами хрустят странные хлопья, похожие на сброшенную чешую или кожу, уже засохшую.
— Живенько здесь, — невесело иронизирует Гаррус, нагоняя её. — Во всех смыслах. И мне это чертовски не нравится.
— Займись делом, — отзывается Шепард, исследуя следующую консоль. — У тебя на лбу написано «Заберите меня отсюда», — добавляет она уже мягче.
— Так вот что значат мои клановые татуировки, — усмехается он в ответ.
— Нарочитая шутливость. Способ компенсировать взволнованность, — бормочет Мордин. — Повышенное нервное возбуждение и тревожность. К счастью, хороший самоконтроль.
Саларианцы обладают поразительно острым и быстрым умом, но доктор Солус, кажется, превосходит всех своих соплеменников разом — не только по уму, но и по говорливости, выдавая нужную и ненужную информацию не только, когда его об этом просят, но и когда ему самому того захочется. Так или иначе, Шепард вполне разделяет ощущения Гарруса: тревога постепенно нарастает, вызывая желание взять лист бумаги и изорвать его в мелкие-мелкие клочья. Впрочем, будь в её распоряжении даже целая кипа, с неё ростом, она едва бы успокоилась до конца.
Широкий зал вскоре сменяется крутым поворотом. Вглядываясь в негостеприимно раскинувшийся перед ней полумрак, Шепард снимает с пояса пистолет и собирается сделать шаг, но на её локте, удерживая, смыкаются чужие пальцы.
— Не спешите, коммандер, — просит Гаррус и поясняет в ответ на её взгляд: — Слишком удобное место для засады.
Послушно остановившись, Шепард наблюдает, как он выглядывает из-за угла, осматривая пространство с помощью визора. Дождавшись одобрительной отмашки, она благодарно касается его плеча и, дождавшись едва заметного кивка, ступает в прохладный сумрак тоннеля.
— Смотри, на потолке. Опять эти капсулы.
Шепард запрокидывает голову.
— Так много, — удивляется Мордин. — Чтобы заполнить их, не хватит и всего населения Систем Терминуса.
— Они хотят напасть на Землю, — говорит Гаррус, неосознанно перейдя на шёпот.
Широкий коридор приводит их к мобильным платформам. Приметив консоль управления, Шепард прямым шагом направляется к ней. «Нормандия» отвечает мгновенно. Вся миссия кажется лишь беззаботной прогулкой, и именно это настораживает больше всего. Ни одно задание в её новой жизни не выполнялось без сучка и задоринки.
Проблемы не заставляют себя ждать: сначала в виде голоса СУЗИ, сообщающего об искусственном происхождении сигнала бедствия, а после — и Коллекционеров — десятков их — как высыпающих из неприметных на вид укрытий, так и прибывающих на новых, неповреждённых платформах. Шепард знает, что случится, если замешкаться: чем больше на поле боя противников, тем больше тел сможет захватить тот, кто называет себя Предвестником. Лучше лишить его данной возможности сразу.
Чувствуя прилив адреналина, Шепард ловит взгляд Гарруса и достаёт из-за спины снайперскую винтовку.
— Повеселимся? — щурит глаза тот.
— Ещё как.
Настоящее веселье начинается позже, когда Джокер сообщает, что корабль включает системы, и команде стоит немедленно вернуться к стыковочному шлюзу. Площадка сменяется коридорами, коридоры — залами, Коллекционеры — хасками, которым, кажется, нет и не будет конца. Сбиваясь в группы, окружая, бросаясь под ноги, они возникают отовсюду, словно просачиваясь сквозь стены и пол. Меняя термозаряд, Шепард чётко осознает, что стоит им зазеваться, и битва окончится не в их пользу. Главное — не подпускать хасков к себе: ей не раз приходилось отбиваться от них в ближнем бою, и, нет, она не горит желанием повторять этот опыт. Отступая, оскальзываясь, спотыкаясь о поваленные наземь тела, она не позволяет себе запаниковать — даже когда оказывается зажатой в углу. Ослеплённая пылом схватки, Шепард забывает о стрельбе, не успевая выхватить пистолет — разбивая серые головы прикладом винтовки. Прижимаясь к спине Гарруса своей, она думает лишь об одном: «Выжить».
CHAPTER III. INTERLUDE.
— Знаешь, иногда я сомневаюсь в твоём психическом здоровье, — говорит Гаррус, ухмыляясь. — Убивать хасков прикладом — это смело, коммандер.
Вынырнув из собственных мыслей, Шепард устало поворачивает голову. Прочие члены экипажа уже покинули зал для брифинга, оставив их с Гаррусом наедине.
— Честно говоря, — вздыхает она, опускаясь на пол, — я и сама в нём периодически сомневаюсь.
Помедлив, она кивком указывает на место рядом с собой.
— Что сказал Мордин?
Приняв приглашение, Гаррус приподнимает правую руку.
— В порядке, — отвечает он, поводив ей из стороны в сторону. — Как видишь.
— Хорошо, — кивает Шепард и прижимается затылком к стене. События последних часов вновь встают перед её глазами — слишком свежие, чтобы вспоминать их бесстрастно. Она не сразу осознаёт, что сжимает кулаки.
— Я же знала, — медленно проговаривает Шепард. — Я с самого начала знала, что это ловушка. Я словно чуяла, что Призрак…
— Мы все знали. Тем не менее, мы не могли туда не отправиться. По-моему, вполне приличное оправдание.
Шепард молчит.
Никогда не спящая «Нормандия» сейчас кажется необыкновенно пустой: ни шороха, ни скрипа, только гул работающего ядра и отдалённый шёпот разговоров. Тишина кажется почти неуютной, но сейчас это именно то, что нужно: в этот самый момент Шепард хочется лишь одного — разгрузить кишащую мыслями голову. Чёртовы Жнецы, чёртовы Коллекционеры, чёртов Призрак с его чёртовым «Цербером». Сколько раз ей придётся разочароваться прежде, чем она, наконец, сможет послать этого самоуверенного засранца в бездну и — гарантия сто процентов — попасть в его чёрный список? Вложенные в неё деньги не дарят бессмертия, сотрудничество не равняется покорности и уж, конечно, интерес Призрака не является бескорыстной симпатией.
«Вы рисковали мной, моей командой, моим кораблём лишь для того, чтобы проверить ваши догадки?»
«И риск окупился».
«Возможно. Но вам следовало рассказать мне о своих намерениях. Вы постоянно твердите о моей значимости, но при этом старательно пытаетесь угробить. Ваше воображение не рисовало вам картины иного исхода миссии? Ваш денежный счёт позволил бы построить "Нормандию SR-3"?»
— Эй, — слышит она вдруг и почти не удивляется, когда её плеча касаются длинные пальцы Гарруса. Обернувшись, Шепард вглядывается в его сосредоточенное лицо.
— Расслабься, — говорит он после недолгой паузы, мягко сжимая её плечо здоровой рукой. Шепард чувствует: даже в ней одной достаточно силы, чтобы свернуть чью-нибудь шею. Каково это — обладать такой властью? Её всегда интересовал этот вопрос и продолжал интересовать после всех судьбоносных встреч, выпавших на её долю. Удивительное дело, но подобная мощь никогда не пугала её, скорее наоборот — внушала иррациональное чувство безопасности.
Послушно склонив голову, Шепард прикрывает глаза.
— Удивлена? — спрашивает Гаррус, осторожно массируя её мышцы.
— Вроде того.
— Потому, что я турианец? — усмехается он. — Ну, я не прогуливал уроки инопланетной анатомии.
Зал вновь погружается в тишину, тягучую и вязкую как сладкий сироп. Шепард ощущает тепло, исходящее от пальцев Гарруса, даже сквозь плотную ткань пиджака.
— Если ты думаешь, что я не понимаю твоих корыстных мотивов, то глубоко ошибаешься.
В её весёлом голосе отчётливо слышатся нотки фальши.
— Тебе, — продолжает она на порядок серьёзнее, — вовсе не обязательно… втираться ко мне в доверие. Я выслушаю всё, что ты скажешь, какими бы неприятными ни были твои слова. Но, чёрт побери, сегодняшний день выдался на редкость паршивым, и если ты тоже заведёшь речь о том, что ты меня предупреждал или что я не должна была доверять Призраку, клянусь, я…
— С чего бы? — перебивает её Гаррус, и Шепард наконец обращает к нему свой взгляд. Его рука соскальзывает с плеча, пальцы мазком касаются локтя.
— Ты поражаешь меня, Шепард, — признаётся он, поднимаясь на ноги. — Сейчас, спустя столько времени, ты говоришь мне об осуждении. Я дал тебе повод?
— Что? — вскидывает брови она. — Я не…
— Я думал, мне не требуется завоёвывать твоё доверие, — замечает Гаррус.
— Не требуется, — негромко подтверждает Шепард и убирает со лба прядь волос. — Оно давно завоёвано. Проклятье. Прости. Я не это имела в виду. То есть… — Слова сменяются паузой. Пауза — вздохом. — На самом деле — это. Чёрт. Извини.
Шепард не соображает, отчего звенит в её ушах. Повинна ли в этом гнетущая тишина, повисшая между ними, или бессильный удар затылком? Подтянув ноги к груди, она упирается локтями в колени, проклиная всё на свете — и в первую очередь себя, сделавшую поспешные выводы. Хитросплетённая паутина взаимоотношений с командой, Призраком, теми, кто так или иначе вовлечен в её дело, кажется как никогда запутанной. Чёрное мешается с белым, и сейчас всё вокруг видится ей в монотонном сером цвете — ни друзей, ни врагов, лишь сводящая с ума неопределённость.
— Извини, — повторяет она после долгой паузы. — Иногда я перестаю понимать, кому можно… от кого можно не ждать подвоха.
Только произнеся последнюю фразу, Шепард осознаёт, какую сказала чепуху. Она же знает его. Она провела бок о бок с Гаррусом так много времени: беседовала с ним на самые разные темы, делилась наблюдениями, спорила, сражалась спиной к спине, бесчисленное количество раз спасала его — и он возвращал долги сторицей. Она нашла Гарруса в его персональном аду на Омеге, и он пошёл за ней, ни разу не усомнившись в том, что она — та самая Шепард, и её работа на «Цербер» продиктована вовсе не изменившимися взглядами на жизнь. Жизнь, подаренную дважды — и он был в каждой из них. Как она могла подумать, что его забота, его стремление помочь были вызваны желанием навязать своё мнение или осудить её действия?
Быть может, принципиальность Кайдана повлияла на неё сильнее, чем она считала. Не лучшее из возможных осознаний.
— Идём, — бесцеремонно вмешивается в её мысли Гаррус и протягивает руку. — Провожу тебя до каюты. Ты выглядишь такой измотанной, что я не удивлюсь, если упадёшь где-нибудь по дороге.
Пару мгновений Шепард молча смотрит на него, пытаясь упорядочить образовавшуюся в голове сумятицу.
— Входит в привычку? — спрашивает она наконец, наблюдая за неспешной игрой бликов на его броне.
— Похоже на то.
Вложив пальцы в его ладонь, Шепард поднимается с места. Она не произносит благодарностей, не говорит даже простого «Спасибо» — Гаррус и так знает, сколько стоит его поддержка. Не знает он лишь об одном: сомнении Шепард в том, что она её заслужила.
⇒ ⇒ ⇒
Авторы: главы 1-17 — Shep. & a_sinclaire, главы 18-21 (эпилог) — Shep.
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTER I. HORIZON
CHAPTER I. HORIZON.
— Дерьмо, — вполголоса бормочет Шепард и запрокидывает голову, прижимаясь затылком к шкафчику с оружием. Бутылка вина мерно покачивается в её ладонях; она внимательно следит за движением, будто высчитывая амплитуду. Нельзя сказать, что ей так уж и грустно, даже если она и забилась в один из самых безлюдных уголков «Нормандии». Просто ей… плохо. Совершенно по-особенному.
Шепард замирает, перестав раскачивать бутылку, и озадаченно вскидывает брови, прислушиваясь к себе. Разглядывая носы тяжёлых армейских ботинок, она усмехается — кажется, алкоголя на сегодня хватит. Вопреки собственному решению, она делает ещё один глоток вина и закрывает глаза, мысленно возвращаясь к прожитому дню. И смешно, и грустно. Это очень странное ощущение — когда после тёплых объятий и искренних улыбок ты будто бы получаешь прикладом в челюсть. Наверное, ей просто не суждено всё это — ну, то, что бывает у нормальных женщин, не военных. Свадьба, дети, прочее. Стоило ей решить, что, пожалуй, нет необходимости лишать себя простого человеческого счастья и можно дать Кайдану шанс, как всё перевернулось вверх тормашками и закончилось тем, что она просто и безыскусно умерла. А после…
— Гаррус, — приветствует она.
— Шепард, — отзывается тот, остановившись рядом. — Неужели я себя выдал?
— На этом корабле невозможно побыть наедине с собой, — говорит Шепард, хмыкнув. — А если вокруг становится очень тихо — ни звука дыхания, ни шороха шагов — значит, идёшь ты.
— То есть, мне нужно побольше шуметь?
Слышится скрежет брони, трущейся о стену — Гаррус возится, усаживаясь поудобнее.
— Да, так в самый раз, — кивает Шепард. — Хотя тебя всё равно легко узнать — только твой костюм скрипит таким образом.
— Что ж, придётся отложить калибровку и заняться смазкой.
Шепард фыркает и, поперхнувшись вином, аккуратно вытирает губы. Гаррус внимательно наблюдает за её скупыми, выверенными движениями. Всё как нужно, ничего лишнего.
— Я… не уверен, что хочу знать, как ты поняла мои слова, — говорит он, помедлив, — но рад, что они тебя развеселили.
— Я расскажу на досуге, что мне напоминает твоё «У меня тут калибровка в самом разгаре», — улыбается она уголком рта. — Обязательно расскажу. Если, конечно, твоя нежная турианская психика готова к потрясениям.
— Сомневаюсь, Шепард, сомневаюсь, — бормочет Гаррус с нарочитой задумчивостью. — Зная тебя… Зная тебя, — добавляет он, посерьезнев, — сейчас ты переживаешь.
— Гаррус, я ценю твою дружбу и желание помочь, но, увы или к счастью, я недостаточно пьяна, чтобы плакаться в твою жилетку о своих незадавшихся любовниках.
— Во множественном числе? — хмыкает он и тут же вскидывает руки в защитном жесте. — Не пойми меня превратно, я не сомневаюсь, что по человеческим меркам ты весьма привлекательна… Просто твои слова звучат… печально. «Незадавшиеся любовники», — повторяет он и качает головой. — Действительно печально.
— Только по человеческим меркам? — усмехается Шепард.
— Не самая изящная попытка уйти от темы, — замечает Гаррус после короткой паузы. — И если для бесед на личные темы ты пьяна недостаточно, то я для них и вовсе возмутительно трезв.
Пожав плечами, Шепард протягивает ему бутылку.
— До дна ещё далеко.
Он склоняет голову набок.
— Смерти моей хочешь?
— Что? А… Прости. Из головы вылетело.
— Лучше не рисковать, — говорит Гаррус и вдруг разводит жвалы в подобии улыбки. — Этот перевод темы был куда удачнее предыдущего.
— Чего ты добиваешься, Гаррус? — Шепард дёргает подбородком. — Ты прекрасно знаешь, что я недовольна и расстроена — случившимся с колонистами, сбежавшими Коллекционерами… — она запинается, — встречей с Аленко. В конце концов он был не только моим товарищем, но и… но и твоим тоже, — помедлив, говорит она вовсе не то, что пыталось сорваться с языка. — Думаю, тебе тоже немного грустно.
Серьёзный взгляд Гарруса ясно даёт понять, что выкрутиться не получится. Чёрт возьми, это же «Нормандия» — тут все знают всё! Все в курсе, что Кайдан питал к ней чувства определённого характера, и все в курсе, что она ответила ему взаимностью. Экипаж уже наверняка обсудил их встречу и искренне — да, совершенно искренне — посочувствовал «разбитому сердцу коммандера», или как-то так. Абсолютно все: «Поведение лейтенанта Аленко понятно, но нелогично, учитывая его прошлый опыт работы с Шепард», — заметила СУЗИ. «Да мудак он просто», — отозвался на реплику Джокер. «Я не знаю этимологии этого слова, но догадываюсь, что это не самое лестное обозначение…», — на этом моменте Шепард развернулась и направилась за алкоголем на левый смотровой мостик, не желая и дальше подслушивать разговор, нечаянным свидетелем которого стала.
— Честно говоря, я пришёл сюда не для того, чтобы ты выворачивалась передо мной наизнанку и, как вы говорите, рыдала на плече, — негромко произносит Гаррус. — Просто как-то…
— Паршиво, да? — предполагает Шепард и, глотнув ещё немного вина, прислоняется затылком к шкафчику. Слегка повернув голову, она наблюдает за приятелем — тот сосредоточённо разглядывает стену напротив, неритмично постукивая по колену. Потом он привычным жестом поведёт рукой в сторону — Шепард знает это наперёд, как и то, какие слова он скажет. Они провели бок о бок столько времени, что изучили друг друга как свои пять пальцев — ну, или три, что, впрочем, не такое уж важное уточнение.
— Паршиво, ты права, — наконец соглашается Гаррус. — Я могу понять Кайдана как солдата, но не понимаю как человека. Я помню, что творилось с ним, когда ты погибла. Я смотрел на него и думал, что пережить потрясение такой силы… Этого не пожелаешь и заклятому врагу. Мне и самому было впору лезть на стенку, честно говоря.
Медленно кивнув, Шепард отводит глаза и вновь прикладывается к бутылке.
— И потом… Ты знаешь, я отправился на Омегу, — помолчав, продолжает он. — Мне нужно было… что-то такое.
— Самоубийственное.
— Вроде того. Омега оказалась идеальным местом, чтобы занять себя и не впасть в абсолютную депрессию.
— Мне кажется, когда ты обнаруживаешь себя в логове прожжённых убийц, конченых отморозков и прочего отребья, и принимаешься их отстреливать — это отличный намёк на то, что у тебя абсолютная депрессия.
— Шепард. — Гаррус вздыхает. — Я и так чувствую себя полным кретином, говоря обо всём этом. Не делай ситуацию ещё более неловкой. Буду очень тебе признателен.
Он ненадолго замолкает.
— В общем, ты в курсе, что всем нам было хреново без тебя. Нас раскидало по Галактике, потому что только ты держала нас вместе. А потом ты вернулась, и знаешь, что я тебе скажу? Я готов был обрядиться в платье и плясать этот ваш танец, ремигольд. Мне было плевать как и откуда ты появилась, на кого работаешь — на «Цербер» ли, на Совет, ещё на кого-то… да хоть на самих Жнецов. Потому что я доверяю тебе и знаю, что ты бы не стала сотрудничать с врагом, не имея веской мотивации.
— Спасибо, — отзывается Шепард после короткой паузы. — Я ценю это… но не знаю, что прибавить к своей благодарности. Может, стоит устроить этакую встречу старых друзей и рассказать, как тяжело было вернуться к жизни и узнать, что вы все пропали? Может…
Чувствуя, что начинает закипать — без всякой на то причины — Шепард поспешно умолкает.
— Прости, — говорит она, тряхнув головой. — Я просто…
— Устала, — заканчивает за неё Гаррус. — Я понимаю.
На какое-то время в отсеке повисает относительная тишина. Закрыв глаза, Шепард сидит, привалившись к шкафчику, и катает в ладонях горлышко бутылки, временами очень остро ощущая внимательный взгляд Гарруса. Изредка слышно, как где-то внизу перетаскивают с места на место что-то тяжёлое. Тихий шелест вентиляционной системы начинает усыплять, и Шепард вдруг чувствует удивительное спокойствие. После она не раз вернётся мыслями к Кайдану, к этому разговору, но сейчас, рядом с Гаррусом, ей хорошо, беззаботно и совершенно не хочется думать о чём бы то ни было. Подобное случается настолько редко, что она давно научилась ценить такие моменты на вес золота.
Когда Гаррус встаёт и протягивает ей руку, Шепард сперва смотрит на него с досадой, но затем всё же вкладывает пальцы в его ладонь. Он поднимает её на ноги одним плавным движением, едва ощутимо поддержав за спину.
— Рано или поздно, — говорит он, провожая её до лифта, — Кайдан поймёт.
Шепард невесело улыбается.
— Лучше всё-таки вовремя.
— Несомненно, — соглашается Гаррус и отступает назад. — Спокойной ночи, коммандер. И, кстати, — добавляет он парой секунд спустя, — я знаю как минимум десяток турианцев, которые считают вас отменной красоткой.
CHAPTER II. COLLECTOR'S FEVER.
CHAPTER II. COLLECTOR’S FEVER.
Утро начинается с голоса ВИ, извещающего о сообщении экстренной важности. Открыв глаза, Шепард некоторое время бездумно разглядывает потолок, а затем поднимается на ноги. Потянувшись до хруста костей, она трёт глаза, в который раз отмечая: как бы накануне ни доставалось, сколько бы она не вливала в себя алкоголя — спасибо, «Цербер», — больше нет ни ломоты, ни боли, ни похмелья. Странное ощущение.
Кислый привкус во рту заставляет её недовольно скривить губы. Хорошо бы запомнить на будущее: не покупать «Слезу Хранителя». Сказать по правде, этому вину скорее подошло бы название «Кошачий лоток», думает Шепард, остановившись, чтобы подсыпать корма Чудищу. Упитанная серая молния почти успевает повиснуть на её мизинце. Отдёрнув руку, Шепард с улыбкой щёлкает хомяка по носу. Зловеще зыркнув чёрными глазками-бусинками, Чудище принимается за завтрак, старательно набивая защёчные мешки. Некоторое время Шепард, склонив голову, наблюдает за его трапезой. И как её угораздило поддаться красноречию продавца-волуса? «Отличный питомец! — нахваливал тот. — Неприхотливый, ласковый — чудо, а не хомяк!» Разумеется, через какое-то время животное, изначально безымянное, то ли разобиделось на постоянное отсутствие хозяйки и нехватку общения, то ли просто проявило свой истинный характер: после первого же контакта острых зубов с пальцами хомяк получил новую кличку — Чудище Лесное, для друзей — просто Чудище, для Келли — Малыш, для Гарруса — Эй, Мордастый.
Побарабанив пальцами по стеклу, Шепард подмигивает вскинувшему голову питомцу, а затем направляется в душ. Притормозив у личной консоли, она включает последнее голосовое сообщение.
— Шепард, немедленно свяжитесь со мной, — слышит она голос Призрака, включая воду. А затем — короткий гудок, сигнализирующий о том, что продолжения не будет.
— Вы долго, — замечает Призрак, не оборачиваясь. Рассматривая его затянутую в хлопок пиджака спину, Шепард ловит себя на мысли, что нечасто видит мужчину вне собственного кресла. Это может означать лишь одно: он взволнован. Похоже, заготовленные им новости обещают оправдать необходимость коммуникации.
— Торопилась изо всех сил, — отзывается она, почти не кривя душой.
Развернувшись, Призрак затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым носом. Слегка приподняв подбородок, он несколько мгновений смотрит на Шепард, пока, наконец, не размыкает губы вновь — однако вовсе не для того, чтобы обсудить дела.
— Как голова?
Шепард ничуть не удивлена вопросом.
Каждый раз, когда Призрак начинает интересоваться её самочувствием, настроениями в команде или иной личной информацией, она ощущает себя так, будто её оценивают под микроскопом: ну-ка, сколько ещё протянет наш экспериментальный образец? А если прибавить мощности? Спрессовать посильнее?.. В этом нет ничего приятного, и Призрак не может не догадываться о её мыслях. Что это? Демонстрация собственной осведомлённости во всём, что касается её жизни, будь то борьба с противником или распивание алкоголя в минуту душевной слабости? Нелепый в своей очевидности посыл «Тебе не скрыться от моего всевидящего ока»? Шепард неинтересно.
И противно.
— Кажется, Вы хотели поговорить о чём-то важном, — напоминает она, выдержав паузу.
Призрак делает ещё одну затяжку.
— Что Вы скажете о возможности исследовать корабль Коллекционеров? — спрашивает он, подойдя ближе.
Шепард хмурится, без слов мотивируя на продолжение. Сев в кресло и стряхнув пепел в углубление на подлокотнике, Призрак начинает говорить.
Выключая КМК, коммандер чувствует растерянность, равной которой не испытывала уже давно.
— Он бредит? — неуважительно бросает Гаррус. — Не хочу принижать свой народ, но — корабль Коллекционеров? Разбит турианским патрулем? Не верю.
— Возможно, имел повреждения, — предполагает Мордин. — Отказали системы. Отсутствовал экипаж?..
Гаррус скептично хмыкает в ответ.
— Так сказал Призрак, — пожимает плечами Шепард. На самом деле она полностью разделяет его подозрения: история шита если не белыми, то тёмно-серыми нитками по чёрному, и всё вокруг слишком старательно отвлекает внимание от торчащих петель; не хватает только огромной мигающей вывески «ЧИСТАЯ ПРАВДА».
Воцарившееся молчание прерывает лишь тихое гудение голограммы места дрейфа корабля.
— Я не верю Призраку, — повторяет Гаррус в сотый, наверное, раз, — но пойду с тобой, как бы сомнительно не выглядело всё это предприятие.
Шепард едва заметно кивает в знак благодарности.
— Я не знаю, что нас ждёт, — признаёт она. — Доверять Призраку у меня тоже нет оснований, но я не могу упустить возможность прояснить хоть что-то о случившемся на Горизонте. Джокер?
— Двадцать минут до прибытия, — отзывается тот по системе связи.
— Встречаемся в грузовом отсеке, — резюмирует Шепард. — Гаррус, можешь не повторять, что тебе это не нравится.
— Читаешь мысли, — усмехается тот, уже привычным жестом потирая шрамы на щеке.
Корабль Коллекционеров встречает их оглушающей тишиной и жёлтым полумраком. Тусклый рассеянный свет позволяет видеть только контуры предметов, смутные очертания наростов на стенах и странные, слабо иллюминирующие ячейки на потолке. Пол, в противоположность, оказывается абсолютно гладким и даже блестящим.
— Интересно, только я испытываю ощущение, будто мы пробираемся сквозь чьи-то кишки? — подаёт голос Гаррус, явно пытаясь разрядить обстановку. В интонации, тем не менее, отчётливо слышится отвращение.
Шепард невольно кривит губы в подобии ухмылки. Сейчас ей не до смеха, но вытянутый круглый коридор с рифлёными стенами и впрямь похож на кишки из учебников по анатомии.
— Напоминает пчелиный улей, — замечает, в свою очередь, Мордин. Она мысленно соглашается и с его наблюдением: ячейки над их головами действительно можно сравнить с сотами.
— Шепард, — звучит в наушнике голос СУЗИ. — Я сравнила электромагнитную сигнатуру корабля с известными профилями Коллекционеров. Это судно, которое вы видели на Горизонте.
— Может, защитные башни ослабили его для удара? — предполагает Шепард, методично продвигаясь вперёд. — Это бы объяснило удачу турианцев.
— Может быть, — соглашается Гаррус. — Если так, на борту могут оказаться похищенные колонисты. Если они всё ещё живы, — добавляет он тише.
Шепард оставляет реплику без ответа, однако всей душой надеется на то, что он окажется прав.
Коридор ведёт их всё дальше, заставляя углубляться в недра корабля. Она подмечает расположение каждого ответвления и развилки: вздумай они заплутать, и на помощь всегда придут СУЗИ и омни-инструмент с подробной картой, однако Шепард предпочитает иметь дополнительную поддержку в виде собственной памяти. Судно кажется пустующим, но впечатление может быть обманчивым. Если им придётся отступать, быстрое ориентирование в пространстве сэкономит драгоценные секунды, могущие оказаться критическими.
— Те же контейнеры, что на Горизонте, — говорит Мордин, указывая рукой. — Только пустые.
— Ужасно, — комментирует Гаррус. — Быть запертыми в этих коконах, оставленными на милость Коллекционеров…
Шепард поджимает губы.
Настоящие ужасы, впрочем, ожидают их впереди. Ближайший же выступ на полу при рассмотрении оказывается сваленными друг на друга телами людей. Коммандер останавливается, прикипев взглядом к перекошенным от боли и ужаса лицам.
— Чудовищно, — почти выплёвывает Мордин. — Отвратительно.
— Почему Коллекционеры просто оставили их здесь? — интересуется Гаррус.
— Испытуемые из контрольной группы, — поясняет профессор. — Были выброшены после того, как эксперименты окончились. Неправильно, — качает головой он. — Бесчеловечно. Даже если Коллекционерам необходимо убивать ради экспериментов, можно сделать это безболезненно.
— Да, — просто соглашается Шепард, отрываясь от горькой картины.
Подойдя к контрольному терминалу, она невольно замирает.
— Это Коллекционер, — подаёт голос Гаррус, удивлённый не меньше неё. — Они экспериментировали на своих же?..
Шепард активирует омни-инструмент.
— СУЗИ, я загружаю информацию с терминала. Посмотри, сможешь ли выяснить, что было у них на уме.
— Данные приняты, — отзывается ИИ. — Анализирую. Коллекционеры проводили базовое сравнение своего генокода с генокодом людей, — сообщает она после секундной паузы.
— Они искали сходства?
— У меня нет теорий касательно их мотивации. Всё, чем я располагаю, это предварительные результаты. Они выявили кое-что интересное. Генетическая структура с четырьмя спиралями идентична образцам, обнаруженным в древних руинах. Только у одной известной расы имелась подобная: у протеан.
— Господи, — вырывается у Шепард помимо воли. — Протеане не вымерли. Они стали рабами Жнецов.
— Протеан больше не существует, Шепард, — поправляет её СУЗИ. — Их гены несут следы глубокой модификации. Жнецы изменили их, чтобы использовать в своих целях.
— Кто-то же должен был это обнаружить!
— Ни у кого не было возможности детально изучить генокод Коллекционеров. Я уже нашла две тысячи совпадающих аллелей. Полагаю, этот Коллекционер является потомком протеан, колонизировавших скопление Теты Стикса. Имеются следы интенсивной модификации. Не хватает трёх хромосом. Нарушена структура гетерохроматина. Устранены архаичные, «избыточные» признаки.
СУЗИ замолкает. Тишина, обычно успокаивающая, кажется сейчас совершенно неуместной — до нервного желания обернуться.
— Жнецы не истребили протеан, — медленно произносит Шепард. — Они превратили их в монстров.
— Плохой способ умереть, — говорит Гаррус. — Теперь наша миссия стала актом милосердия.
Кинув последний взгляд на безжизненное тело перед собой, Шепард отходит от терминала, всё ещё ошеломлённая свалившимся на неё открытием. Под ногами хрустят странные хлопья, похожие на сброшенную чешую или кожу, уже засохшую.
— Живенько здесь, — невесело иронизирует Гаррус, нагоняя её. — Во всех смыслах. И мне это чертовски не нравится.
— Займись делом, — отзывается Шепард, исследуя следующую консоль. — У тебя на лбу написано «Заберите меня отсюда», — добавляет она уже мягче.
— Так вот что значат мои клановые татуировки, — усмехается он в ответ.
— Нарочитая шутливость. Способ компенсировать взволнованность, — бормочет Мордин. — Повышенное нервное возбуждение и тревожность. К счастью, хороший самоконтроль.
Саларианцы обладают поразительно острым и быстрым умом, но доктор Солус, кажется, превосходит всех своих соплеменников разом — не только по уму, но и по говорливости, выдавая нужную и ненужную информацию не только, когда его об этом просят, но и когда ему самому того захочется. Так или иначе, Шепард вполне разделяет ощущения Гарруса: тревога постепенно нарастает, вызывая желание взять лист бумаги и изорвать его в мелкие-мелкие клочья. Впрочем, будь в её распоряжении даже целая кипа, с неё ростом, она едва бы успокоилась до конца.
Широкий зал вскоре сменяется крутым поворотом. Вглядываясь в негостеприимно раскинувшийся перед ней полумрак, Шепард снимает с пояса пистолет и собирается сделать шаг, но на её локте, удерживая, смыкаются чужие пальцы.
— Не спешите, коммандер, — просит Гаррус и поясняет в ответ на её взгляд: — Слишком удобное место для засады.
Послушно остановившись, Шепард наблюдает, как он выглядывает из-за угла, осматривая пространство с помощью визора. Дождавшись одобрительной отмашки, она благодарно касается его плеча и, дождавшись едва заметного кивка, ступает в прохладный сумрак тоннеля.
— Смотри, на потолке. Опять эти капсулы.
Шепард запрокидывает голову.
— Так много, — удивляется Мордин. — Чтобы заполнить их, не хватит и всего населения Систем Терминуса.
— Они хотят напасть на Землю, — говорит Гаррус, неосознанно перейдя на шёпот.
Широкий коридор приводит их к мобильным платформам. Приметив консоль управления, Шепард прямым шагом направляется к ней. «Нормандия» отвечает мгновенно. Вся миссия кажется лишь беззаботной прогулкой, и именно это настораживает больше всего. Ни одно задание в её новой жизни не выполнялось без сучка и задоринки.
Проблемы не заставляют себя ждать: сначала в виде голоса СУЗИ, сообщающего об искусственном происхождении сигнала бедствия, а после — и Коллекционеров — десятков их — как высыпающих из неприметных на вид укрытий, так и прибывающих на новых, неповреждённых платформах. Шепард знает, что случится, если замешкаться: чем больше на поле боя противников, тем больше тел сможет захватить тот, кто называет себя Предвестником. Лучше лишить его данной возможности сразу.
Чувствуя прилив адреналина, Шепард ловит взгляд Гарруса и достаёт из-за спины снайперскую винтовку.
— Повеселимся? — щурит глаза тот.
— Ещё как.
Настоящее веселье начинается позже, когда Джокер сообщает, что корабль включает системы, и команде стоит немедленно вернуться к стыковочному шлюзу. Площадка сменяется коридорами, коридоры — залами, Коллекционеры — хасками, которым, кажется, нет и не будет конца. Сбиваясь в группы, окружая, бросаясь под ноги, они возникают отовсюду, словно просачиваясь сквозь стены и пол. Меняя термозаряд, Шепард чётко осознает, что стоит им зазеваться, и битва окончится не в их пользу. Главное — не подпускать хасков к себе: ей не раз приходилось отбиваться от них в ближнем бою, и, нет, она не горит желанием повторять этот опыт. Отступая, оскальзываясь, спотыкаясь о поваленные наземь тела, она не позволяет себе запаниковать — даже когда оказывается зажатой в углу. Ослеплённая пылом схватки, Шепард забывает о стрельбе, не успевая выхватить пистолет — разбивая серые головы прикладом винтовки. Прижимаясь к спине Гарруса своей, она думает лишь об одном: «Выжить».
CHAPTER III. INTERLUDE.
CHAPTER III. INTERLUDE.
— Знаешь, иногда я сомневаюсь в твоём психическом здоровье, — говорит Гаррус, ухмыляясь. — Убивать хасков прикладом — это смело, коммандер.
Вынырнув из собственных мыслей, Шепард устало поворачивает голову. Прочие члены экипажа уже покинули зал для брифинга, оставив их с Гаррусом наедине.
— Честно говоря, — вздыхает она, опускаясь на пол, — я и сама в нём периодически сомневаюсь.
Помедлив, она кивком указывает на место рядом с собой.
— Что сказал Мордин?
Приняв приглашение, Гаррус приподнимает правую руку.
— В порядке, — отвечает он, поводив ей из стороны в сторону. — Как видишь.
— Хорошо, — кивает Шепард и прижимается затылком к стене. События последних часов вновь встают перед её глазами — слишком свежие, чтобы вспоминать их бесстрастно. Она не сразу осознаёт, что сжимает кулаки.
— Я же знала, — медленно проговаривает Шепард. — Я с самого начала знала, что это ловушка. Я словно чуяла, что Призрак…
— Мы все знали. Тем не менее, мы не могли туда не отправиться. По-моему, вполне приличное оправдание.
Шепард молчит.
Никогда не спящая «Нормандия» сейчас кажется необыкновенно пустой: ни шороха, ни скрипа, только гул работающего ядра и отдалённый шёпот разговоров. Тишина кажется почти неуютной, но сейчас это именно то, что нужно: в этот самый момент Шепард хочется лишь одного — разгрузить кишащую мыслями голову. Чёртовы Жнецы, чёртовы Коллекционеры, чёртов Призрак с его чёртовым «Цербером». Сколько раз ей придётся разочароваться прежде, чем она, наконец, сможет послать этого самоуверенного засранца в бездну и — гарантия сто процентов — попасть в его чёрный список? Вложенные в неё деньги не дарят бессмертия, сотрудничество не равняется покорности и уж, конечно, интерес Призрака не является бескорыстной симпатией.
«Вы рисковали мной, моей командой, моим кораблём лишь для того, чтобы проверить ваши догадки?»
«И риск окупился».
«Возможно. Но вам следовало рассказать мне о своих намерениях. Вы постоянно твердите о моей значимости, но при этом старательно пытаетесь угробить. Ваше воображение не рисовало вам картины иного исхода миссии? Ваш денежный счёт позволил бы построить "Нормандию SR-3"?»
— Эй, — слышит она вдруг и почти не удивляется, когда её плеча касаются длинные пальцы Гарруса. Обернувшись, Шепард вглядывается в его сосредоточенное лицо.
— Расслабься, — говорит он после недолгой паузы, мягко сжимая её плечо здоровой рукой. Шепард чувствует: даже в ней одной достаточно силы, чтобы свернуть чью-нибудь шею. Каково это — обладать такой властью? Её всегда интересовал этот вопрос и продолжал интересовать после всех судьбоносных встреч, выпавших на её долю. Удивительное дело, но подобная мощь никогда не пугала её, скорее наоборот — внушала иррациональное чувство безопасности.
Послушно склонив голову, Шепард прикрывает глаза.
— Удивлена? — спрашивает Гаррус, осторожно массируя её мышцы.
— Вроде того.
— Потому, что я турианец? — усмехается он. — Ну, я не прогуливал уроки инопланетной анатомии.
Зал вновь погружается в тишину, тягучую и вязкую как сладкий сироп. Шепард ощущает тепло, исходящее от пальцев Гарруса, даже сквозь плотную ткань пиджака.
— Если ты думаешь, что я не понимаю твоих корыстных мотивов, то глубоко ошибаешься.
В её весёлом голосе отчётливо слышатся нотки фальши.
— Тебе, — продолжает она на порядок серьёзнее, — вовсе не обязательно… втираться ко мне в доверие. Я выслушаю всё, что ты скажешь, какими бы неприятными ни были твои слова. Но, чёрт побери, сегодняшний день выдался на редкость паршивым, и если ты тоже заведёшь речь о том, что ты меня предупреждал или что я не должна была доверять Призраку, клянусь, я…
— С чего бы? — перебивает её Гаррус, и Шепард наконец обращает к нему свой взгляд. Его рука соскальзывает с плеча, пальцы мазком касаются локтя.
— Ты поражаешь меня, Шепард, — признаётся он, поднимаясь на ноги. — Сейчас, спустя столько времени, ты говоришь мне об осуждении. Я дал тебе повод?
— Что? — вскидывает брови она. — Я не…
— Я думал, мне не требуется завоёвывать твоё доверие, — замечает Гаррус.
— Не требуется, — негромко подтверждает Шепард и убирает со лба прядь волос. — Оно давно завоёвано. Проклятье. Прости. Я не это имела в виду. То есть… — Слова сменяются паузой. Пауза — вздохом. — На самом деле — это. Чёрт. Извини.
Шепард не соображает, отчего звенит в её ушах. Повинна ли в этом гнетущая тишина, повисшая между ними, или бессильный удар затылком? Подтянув ноги к груди, она упирается локтями в колени, проклиная всё на свете — и в первую очередь себя, сделавшую поспешные выводы. Хитросплетённая паутина взаимоотношений с командой, Призраком, теми, кто так или иначе вовлечен в её дело, кажется как никогда запутанной. Чёрное мешается с белым, и сейчас всё вокруг видится ей в монотонном сером цвете — ни друзей, ни врагов, лишь сводящая с ума неопределённость.
— Извини, — повторяет она после долгой паузы. — Иногда я перестаю понимать, кому можно… от кого можно не ждать подвоха.
Только произнеся последнюю фразу, Шепард осознаёт, какую сказала чепуху. Она же знает его. Она провела бок о бок с Гаррусом так много времени: беседовала с ним на самые разные темы, делилась наблюдениями, спорила, сражалась спиной к спине, бесчисленное количество раз спасала его — и он возвращал долги сторицей. Она нашла Гарруса в его персональном аду на Омеге, и он пошёл за ней, ни разу не усомнившись в том, что она — та самая Шепард, и её работа на «Цербер» продиктована вовсе не изменившимися взглядами на жизнь. Жизнь, подаренную дважды — и он был в каждой из них. Как она могла подумать, что его забота, его стремление помочь были вызваны желанием навязать своё мнение или осудить её действия?
Быть может, принципиальность Кайдана повлияла на неё сильнее, чем она считала. Не лучшее из возможных осознаний.
— Идём, — бесцеремонно вмешивается в её мысли Гаррус и протягивает руку. — Провожу тебя до каюты. Ты выглядишь такой измотанной, что я не удивлюсь, если упадёшь где-нибудь по дороге.
Пару мгновений Шепард молча смотрит на него, пытаясь упорядочить образовавшуюся в голове сумятицу.
— Входит в привычку? — спрашивает она наконец, наблюдая за неспешной игрой бликов на его броне.
— Похоже на то.
Вложив пальцы в его ладонь, Шепард поднимается с места. Она не произносит благодарностей, не говорит даже простого «Спасибо» — Гаррус и так знает, сколько стоит его поддержка. Не знает он лишь об одном: сомнении Шепард в том, что она её заслужила.
⇒ ⇒ ⇒
@темы: Missing scene, Het, Humor, Гаррус, Фанфик закончен, фем!Шепард, Romance, Angst, Action, Mass Effect, Adventure, POV, R, Фанфикшен
Дамиан vs Гаррус
