...in the sky...
Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37.Глава 37.
Глава 38. Часть 1.Глава 38. Часть 1.
Глава 38. Часть 2.Глава 38. Часть 2.
Глава 39. Часть 1.Глава 39. Часть 1.
Глава 39. Часть 2.Глава 39. Часть 2.
Глава 40.Глава 40.
Глава 41. Часть 1.Глава 41. Часть 1.
Глава 41. Часть 2. Глава 41. Реквием. Часть 2
Ощущение от движения было странным: напоминало одновременно сокрушительное давление, которое бывает при большом ускорении, и чувство пустоты и невесомости в желудке, как при резком снижении на аттракционе «русские горки». Ощущение исчезло так же быстро, как появилось, и Шепард обнаружил, что движется вперед, пошатываясь и осторожно нащупывая ногами твердое покрытие пола.
Глазам потребовалась всего секунда, чтобы приспособиться к тусклому освещению. Шлем его больше не защищал, и в нос ударила смесь самых разных запахов. Кислая химическая вонь от горения в сочетании с запахом сохнущей крови. Шепард заморгал, осматриваясь.
Единственный свет давали выносные терминалы и аварийные лампы… и еще огонь. Огромные рукава Цитадели были закрыты, и, учитывая их гигантские размеры, весь городской пейзаж вызывал ощущение клаустрофобии. И буквально все, что видел вокруг себя Шепард, горело. Прямо у него над головой целый городской квартал был охвачен огнем, а немного поодаль виднелось многоэтажное здание, и пламя вырывалось наружу из его разбитых окон. Глухие хлопки отдаленных выстрелов разносились в дымном воздухе, и слышать это было странно.
Шепард слушал эти звуки, и на его губах блуждала свирепая улыбка. Может, Цитадель и пала, но она была не окончательно потеряна. Интересно, что подумают Жнецы, когда их «идеальная ловушка» перестанет поддаваться контролю. За спиной Шепарда раздались шаги, и он обернулся – и обнаружил дюжину солдат, которые последовали за ним в луч.
Возглавлял их Андерсон, но кроме него на этой стороне быстро возникли еще две знакомые фигуры: покровительственно возвышающийся над группой Поющий-о-Сумраке принялся немедленно сканировать окружающее пространство, а Эшли Уильямс заняла позицию справа от адмирала.
- Надеюсь, вы не станете возражать, что я решила увязаться за вами, Шкипер.
- Долог путь от Иден Прайм… но как будто вчера было, - ответил он, потом махнул рукой остальным солдатам. – Мы выдвигаемся к башне Цитадели. Задача у нас одна: рукава станции. Ни на что другое не отвлекаемся. Всем ясно?
- Да, сэр!
Продвижение сквозь Цитадель напоминало приключение в духе сюрреализма. Знакомые виды были искажены, изуродованы с непонятной жестокостью, стены испещрены следами от выстрелов и пятнами ожогов. Обычно яркие световые вывески были темными, витрины магазинов пустыми и безмолвными, в стеклах отражались только случайные вспышки далекого огня. И еще - тела.
Даже получив предупреждение, очень многие попросту не успели добраться до предназначенных убежищ, а Жнецы уборкой не заморачивались. Тела лежали там, где их настигла смерть: маленькие кучки безжизненной органической материи, которая когда-то была частью жизни Цитадели. Большинство погибло от когтей хасков или от огня порождений Жнецов – каннибалов. А некоторые были просто задавлены в дверях толпой, в панике убегавшей от монстров.
Еще одно новое зверство. И просто еще одна капля в море, кажущемся бесконечным. На долю секунды Шепард почувствовал, как воспоминания маяка нахлынули на него с такой силой и четкостью, какой он не чувствовал годами. Он стиснул зубы. Больше никаких воспоминаний. Не сейчас и не после.
- Шепард? – негромко окликнул Андерсон. – Ты слышишь?
Окружавшие их солдаты остановились и подняли оружие. Какое-то время он не слышал ничего, кроме все тех же звуков стрельбы в отдалении. А потом услышал. Сверхъестественный хриплый визг, проносящийся по улицам и коридорам Цитадели.
- Баньши! Шевелись, шевелись! – рявкнул он.
Они перестали осторожничать и припустились бегом, схемы слоев и уровней Цитадели вихрем проносились в мозгу Шепарда. У них едва наберется дюжина полноценно экипированных солдат – и это все. Не было никаких шансов, что они – любым числом – смогут продержаться против новейшей угрозы Жнецов.
- Сюда! – крикнул Андерсон, сворачивая в длинный коридор.
- Куда мы? – это Эшли.
На завывание баньши ответил другой, более близкий крик. Как охотничьи гончие, они начали быстро сходиться к одной точке.
- К запасному выходу! Хранители до последнего будут поддерживать внутренние системы в рабочем состоянии. Есть лифт, который идет в обход административных этажей и ведет прямо в Совет. Если мои коды авторизации не сработают, то Шепарда - подойдут!
Они резко остановились у лифта, и Андерсон торопливо открыл панель управления. А через секунду выругался.
- Проклятье, Удина! Он удалил меня из списка доступа. Шепард!
- Сейчас, - Шепард перебросил Андерсону винтовку и занял его место у панели управления.
- Контакт, четыре сотни метров, на девять часов! – выкрикнул один из солдат.
В одном конце длинного коридора показалась мерцающая фигура баньши, ее ноги почти не касались пола. Солдат дал в ее сторону несколько коротких очередей, которые отскочили от барьеров твари. Шепард выругался сквозь зубы, торопливо вводя свой код авторизации. С легким шипением двери, наконец, открылись.
- Внутрь!
Они втиснулись в лифт, от присутствия Поющего-о-Сумраке просторная кабина сразу стала тесной, но хорошо еще, что конструкция Цитадели была рассчитана на большие габариты и подходила даже для массивных элкоров. И потом, какая была бы польза в ловушке, если бы расы, которые Жнецы надеялись туда завлечь, не смогли ею воспользоваться из-за отсутствия просторных коридоров.
Лифт резко пошел вверх, баньши внизу завыли и сменили курс. Их мерцающие фигуры тут же пропали из вида. Куда они направились, было ясно, как божий день, без всяких вопросов. Несколько секунд спустя лифт остановился в фойе офисов Совета.
- Я и не подозревала о его существовании, - заметила Эшли.
- Им пользовались ВИП-персоны, чтобы обойти посты охраны и толпы народа. Коды авторизации есть у всех Спектров, но я подозреваю, что Удина позаботился, чтобы ты не получила таких инструкций, уж вы-то с Шепардом точно никогда не были нормальными Спектрами, - сказал Андерсон, выходя в фойе.
- Это еще мягко сказано. Рассыпались, проверить помещения, - приказал Шепард. – Как только этаж будет чист, выдвигаемся в палаты Совета. Тамошняя система управления пропустит нас.
- Лифт чист, сэр!
- Тогда давайте с этим покончим, я…
Его оборвал звук разбитого стекла и вопль чистейшей агонии.
- Те, кто поет без песен, они здесь, - тут же с тревогой предупредил Поющий-о-Сумраке.
- Окно! – закричала Эшли.
К стеклу, как паук, прилепилась баньши, ее рот был распахнут в крике. Все стекло вокруг нее просто лопнуло, и баньши ввалилась в комнату. Оружие к бою – и фойе мгновенно превратилось в эпицентр огненного шторма от искрения барьеров и грохота сверхскоростных боеприпасов.
- Держать строй! Нам нужен огневой рубеж! – пытался Андерсон перекричать хаос, поливая очередями ближайшую тварь.
Еще один солдат повернулся и открыл огонь, но баньши в мгновенье ока переместилась вперед, и он резко дернулся. Она просто протянула руку и проткнула его через живот насквозь, и он закричал. В проходе, ведущем к офисам Совета, появились еще две баньши, они медленно плыли вдоль холла, уже покрытые запекшейся кровью.
Сильные ноги Сумрака вынесли его вперед вместе с биотической волной, энергия ударила одну баньши о стену так сильно, что она впечаталась в металлическую переборку. С таким же яростным визгом она рванулась к рахни, и ее длинные растопыренные когти заскребли по панцирю воина.
Один из десантников упал на колено и разрядил дробовик в другую баньши, настоящая стена огня и в самом деле наполовину замедлила продвижение монстра, но затем она опять метнулась вперед и, выбросив вперед руку, с ужасающей легкостью вспорола ему горло когтями.
- Перегруппировка! – крикнул Андерсон. – Отступаем!
Комната заполнилась криками мужчин и женщин, перемежающимися буханьем выстрелов. Рядом с Шепардом возникла Эшли, она с размаху швыряла гранаты в приближающихся баньши, и на пол со стуком падали пустые гильзы.
- Осколочная!
Шепард мгновенно выпустил биотический заряд, волнистый энергетический полукупол принял на себя осколки от взрыва, не дав им упасть вниз, и сам упал на колени. Комната исчезла во вспышке света, грохоте и клубах дыма. Двое уцелевших солдат, сжимая винтовки, привалились рядом с ним к стене – а потом наступила тишина.
Первым звуком был стук падающих обломков – это осыпались на пол фасадные плитки из искусственного мрамора. Из облака пыли, пошатываясь, выплыл Поющий-о-Сумраке. Все его крупное тело было перепачкано черным, а толстый верхний панцирь испещрен глубокими выбоинами, но воин-рахни все-таки держался на ногах.
- Мы отбились? – спросила Эшли, осторожно делая шаг вперед с винтовкой наперевес.
- Уильямс!
- Певец-Железо!
Предупреждение Андерсона прозвучало одновременно с певучим окликом рахни - и вслух, и в сознании. Вспышка сине-белого света развеяла облако пыли, из пелены выметнулись когти и, схватив женщину за горло, оторвали ее от земли. Снова замерцало – и из оседающего облака появились еще две баньши. Стали видны тела погибших альянсовцев и созданий Жнецов.
С полдюжины раненых солдат против трех самых смертоносных тварей из всех, когда-либо созданных Жнецами. И на все про все – маленькая комната, едва двенадцати метров в поперечнике. Баньши сверлила его взглядом, ее глаза горели зловещим и холодным синим светом. Эшли держалась за руку, обхватившую ее горло, и била ногами.
А потом тварь заговорила – реально и вслух. Ее голос был хриплым и скрипучим, похожим на шелест старой бумаги, и, едва услышав его, Шепард понял, что она была лишь транслятором.
- Ты… ничего не добьешься. Ваше вымирание… неизбежно. Мы… ваше спасение. Ваше уничтожение… - проскрежетала она, замедлившись на последнем слове.
Шепард поднялся на ноги. Крепко сжал в правой руке пистолет – свое последнее оружие.
- Уничтожение? – переспросил он, оскалив зубы. – Вы не понимаете значения этого слова. Эта война может закончиться прямо сейчас. Убирайтесь. Отправляйтесь назад, в темные глубины, откуда явились.
- Мы… не отступаем. Мы… бесконечны. А вы… конечны, - произнесла баньши и вдруг изменила направление взгляда, когда Эшли в ее руках перестала сопротивляться. – Также как вот этот… был.
- Нет, - прохрипела десантница после секундного молчания. – Я просто хотела, чтобы ты посмотрела на меня, сука.
Существо наклонило голову, в горящих синих глазах вспыхнуло удивление – и в этот момент Эшли подтянула тело кверху, обхватила ногами руку баньши, наклоняя ее ближе к себе… и с силой пихнула гранату, которую держала в руках, прямо в раскрытый рот твари. Времени на реакцию не оставалось. Две тонкие руки дернулись, раскрываясь… а затем мир обратился в хаос. Шепард успел увидеть синее свечение биотического поля, а потом взрывчатка сдетонировала.
Он ударился спиной о стену, кроша мраморную плитку, и пыль осыпала его дождем. Эшли неподвижно лежала у дальней стены, а тело державшей ее баньши выше плеч просто перестало существовать. В нескольких футах от него лежал Андерсон, из уха у него бежала кровь и растекалась в пыли.
Две оставшихся баньши, кажется, собрались вместе и все также пронзительно визжали, а их тела уже начинали мерцать и наливаться биотической энергией. Шепард тоже завыл и поднялся на ноги. Грудь пронзило болью, и эта жалящая боль и струйки теплой крови на лице… все это и послужило тем самым топливом, которое вдохнуло в него жизнь.
- Хватит!
Как только первая баньши начала двигаться вперед, Шепард атаковал. Неконтролируемый поток биотической энергии хлынул из него наружу. Сама баньши уже начала движение, и в эту короткую секунду Шепард понял, что она не телепортируется. Она просто двигается так быстро, что глаз не может за ней уследить… пока не найдется глаз, которому хватит скорости. Но вот Шепард на одном конце комнаты - а всего через один короткий удар сердца он оказался уже на другом ее конце и ударился в иссохшее тело баньши с силой летящего аэрокара.
От удара баньши отлетела назад, и Шепард вместе с ней. Он услышал, как громко затрещали ребра, когда она приложилась спиной о каменный фасад; переполненный тем же кипящим гневом, Шепард сорвал с бедра пистолет и, сунув ствол в рот твари, разрядил туда весь магазин. Она дернулась, а потом обмякла и рухнула на пол, а человеческая биотика буквально размазала ее по полу.
Как только упала первая баньши, Шепард услышал, что сзади на него устремилась вторая. Он отшвырнул пустой пистолет и встретил удар энергетическим клинком, отбив в сторону руку баньши и оставив на ней глубокий разрез, сочащийся черной кровью. Шепард остановился и зловеще прорычал:
- Хватит жертв!
Он сделал выпад вперед, поднырнул под очередной замах и полоснул баньши клинком от левого бедра до правого плеча – отвратительное существо зашаталось, и Шепард продолжил наступление.
- Хватит смертей!
Баньши контратаковала с переливчатым криком. Острые когти пробили его защиту, и он почувствовал, как они разрывают броню у него на боку, но Шепард ухватил ее рукой за предплечье и с силой опустил клинок, прорубая кибернетически улучшенную плоть и кость и отрезая эту руку от туловища.
- Вы больше не будете нас забирать!
Второе энергетическое лезвие выросло из правой руки Шепарда, уже двумя он ударил по ногам баньши, и она свалилась на пол. Оставшимися конечностями тварь все продолжала тянуться к его голове, старалась достать его когтями; Шепарду казалось, что черепная коробка буквально взрывается от боли, левый глаз почти не видел, по щеке текла кровь.
Но, преодолевая боль, он скрестил лезвия на шее баньши и рванул руками в разные стороны. Изувеченная тварь испустила последний шипящий выдох и рухнула. Несколько долгих секунд Шепард стоял, не шевелясь: грудь его вздымалась, тело била дрожь – гнев медленно угасал, снова возвращалась боль.
Он покачнулся, но затем усилием воли справился с собой и, хромая, двинулся к упавшей Эшли. Андерсон уже оправился и стоял рядом с женщиной на коленях, Поющий-о-Сумраке маячил неподалеку. Двое уцелевших солдат стояли у стены с выражением полного шока на лицах, но оружие держали твердо и внимательно смотрели по сторонам. Еще не успев подойти ближе, Шепард уже знал, что увидит.
Вся ее броня спереди была смята и почернела, визор шлема почти полностью отсутствовал. Шепард медленно опустился на колени рядом с ее распростертым телом, залитым кровью, его собственная кровь, стекая, капала вниз и смешивалась с ее кровью.
- Мы пытались поставить барьер, но взрыв был слишком силен, - мрачно прогудел у него в голове ментальный голос Поющего-о-Сумраке, окрашенный в темно синие и бардовые тона. - Прости нас, Поющий-о-Завершении.
- Шкипер… - прошептала женщина окровавленными губами.
- Я здесь.
- Мы… уже…
Он кивнул.
- Ты уничтожила их. Миссия выполнена, солдат.
- Еще… нет… ты должен… - она умолкла, хватая ртом воздух.
- Я сделаю. Обещаю тебе. Сегодня это закончится. Навсегда.
По телу женщины прошла дрожь, и он наклонился и коснулся ее руки.
- Прости, Эш.
Ее голова слабо качнулась.
- Нет… долг. Семья… всегда… стоит того, - она закашлялась, и опять тело ее содрогнулось, а потом она, к его удивлению, слабо рассмеялась. – Шкипер?
- Да? – тихо отозвался он.
- Когда я… попаду туда… - Эшли с трудом сглотнула, ее голос стал надтреснутым, - я расскажу… расскажу Пресли. Про тебя. И Тали. Он… обалдеет.
Он подавил мучительный вздох и улыбнулся.
- Еще как… хотел бы я видеть его лицо.
- Это будет… классно.
- Не сомневаюсь.
Они помолчали еще несколько секунд, дыхание женщины стало затрудненным, и у Шепарда к горлу подступил комок. Всеми фибрами своей души он хотел сказать ей, что вот сейчас кто-нибудь, каким-то образом придет и поможет. Но они оба были солдатами. И знали, когда наступает время уходить.
- Ты… должен… идти, - наконец, выдавила Эшли.
- Эш…
- Пора… - прошептала она. – Постараться… найти…
- Найти и не сдаваться, - закончил Шепард.
Вдалеке раздался теперь уже хорошо знакомый пронзительный визг. Дыхание Эшли стало прерывистым, ресницы затрепетали, и голос замер.
- Иди, Поющий-о-Завершении. Мы споем колыбельную Певцу-Железо. И мы будем уничтожать слуг разрушителей с темными песнями от ее имени.
В ментальной песне рахни перемешивался темно-синий и тлеющий, как искра, оранжевый. Шепард пристально посмотрел в сверкающие глаза чужака и кивнул. Опустив руку женщины на землю, он поднялся на ноги. И оглядел двоих оставшихся солдат.
- Мы останемся здесь держать оборону, сэр, - сказал один. – У вас будет время.
- Сэр? – обратился Шепард к Андерсону.
Пожилой адмирал кивнул, коротко погладил Эшли по лбу кончиками пальцев и поднялся, сжимая винтовку.
- Я с тобой.
Шепард наклонился, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в боку и липкую кровь, засыхающую на лице, и поднял пистолет. Движение получилось не таким плавным, как могло бы быть, но он все-таки сбросил пустой термозаряд и защелкнул в слот новый. Бросил еще один последний взгляд на тело Эшли Уильямс и на застывшего над ней огромного рахни, зеленоватая кровь которого смешивалась на земле с ее кровью и с кровью самого Шепарда.
Потом отдал короткий четкий салют и зашагал к лифту, который должен был доставить их с Андерсоном в центр управления станцией. Пора было положить этому конец.
____________________________________
- Ты потерял много крови, - заметил Андерсон, пока лифт медленно полз наверх.
Шепард слабо улыбнулся.
- Думаю, все мы не в лучшей форме. А гель остановит кровь – большую ее часть. Этого будет достаточно.
Боль отступила, но не до конца – осталось постоянное ноющее гудение. Вспышка биотической энергии, весь этот прилив силы и сверхъестественная скорость оставили после себя тягостное ощущение: как будто сражался неделю без сна и отдыха; и хотя острые когти баньши не смогли добраться до цели и выпотрошить его внутренности, даже броня производства рахни не сумела полностью погасить удар. Левый глаз видел по-прежнему плохо, хотя он чувствовал, что кровь по лицу уже не течет.
- Что за… - вдруг насторожился Андерсон. – Мы только что миновали уровень центра управления, а лифт не остановился.
Шепард прислушался и переглянулся с адмиралом.
- А что находится над центром управления?
Андерсон покачал головой.
- Ничего. Это был последний этаж…
Оба крепче сжали оружие и сосредоточенно уставились вверх, а лифт все продолжал подниматься. Секунд через тридцать кабина, наконец, начала тормозить, и остановилась. Двери с шипением открылись. Снаружи был один единственный проход, ведущий к ступеням лестницы, и все заливал красно-оранжевый свет. Сама комната напоминала огромную сферу, а в конце прохода виднелась еще одна сфера, как отдельная комната.
- Готов? – спросил Андерсон.
- Почти…
Шепард сделал шаг наружу, наскоро огляделся, но не увидел ничего примечательного, кроме невыразительных серых переборок. Он открыл инструметрон и, как только Андерсон вышел, установил связь с интерфейсом кабины лифта. Простой кодовый набор - старая хитрость, которой его научила Тали и которая сразу вызвала у него взрыв воспоминаний – включал аварийные блокировки лифта, заставляя кабину оставаться на месте. Через секунду блокировки брызнули дождем искр, и кабина замерла.
- Если они захотят последовать за нами, им придется пойти более трудным путем.
Старший товарищ коротко кивнул, криво улыбнувшись, и они двинулись по проходу вверх. Андерсон держал винтовку у плеча. Шепард сделал первый шаг и поморщился, зажимая бок рукой и сжимая другой рукой пистолет. Когда они добрались до верхней площадки лестницы, внутренность второй сферы стала видна гораздо отчетливее – в ней, как раз напротив входа, располагалась одна единственная консоль.
- Это и есть консоль управления? – Шепард сделал еще один шаг вперед.
Ровное красно-оранжевое свечение бросало по комнате длинные тени, хотя Шепард так и не смог определить, откуда же падает свет. Он умолк, услышав голос Андерсона, измученный и напряженный, как будто мужчина боролся с огромной тяжестью.
- Шепард… я… не могу…
Шепард обернулся: винтовка Андерсона свисала набок, тело как будто закоченело. И тут он увидел в комнате другую фигуру и немедленно поднял пушку, прицеливаясь этой фигуре в грудь. Обычно холодная, хищная улыбка Призрака стала еще более ужасающей. Теперь от его нечеловечески синих глаз разбегалась тонкая, как паутина, сетка графитовых нитей, которые, будучи вмурованы в его плоть, стекали вниз по шее и исчезали под воротником.
- А знаете, Шепард, я всегда верил в вас. Все остальные – они сомневались. Всего один человек, говорили они. Что он может?
- Призрак… - проговорил Шепард. – Что ты с ним сделал?
- С ним?
Шепард попытался обернуться и обнаружил, что тело его не слушается. Палец, который он держал на спусковом крючке, напрягся, но заставить его нажать на спуск он не мог. Он стиснул зубы, чувствуя, как голову охватила боль, а в ушах что-то загрохотало и забухало, как басы в испорченном микрофоне.
- То, что вы чувствуете, Шепард, это контроль. Абсолютный контроль. И все это благодаря вам. Что может сделать один человек? Один человек может изменить весь мир. Вот чего большинство людей никогда не понимали. Но мы-то с вами… мы знаем разницу. Мы-то знаем, что те, кто обладают силой воли, чтобы сделать тот, самый трудный выбор, могут управлять судьбой человечества. И даже судьбой всей галактики.
- Ты… воспользовался их… их технологией.
Призрак подошел и остановился рядом с Андерсоном, кивнул в знак согласия.
- Это и была главная цель, Шепард. Подумайте над этим. Мы открыли масс-ретрансляторы, и наши расы достигли за последние пятьдесят лет такого развития, какого не было за всю остальную историю человечества. А это были всего лишь инструменты Жнецов. Приманка в их межгалактической ловушке.
- Ты… безумец, - выдавил Андерсон сквозь сжатые зубы.
- Безумец? – Призрак оскалился, его губы искривились. – Нет, я - провидец. Я знал, что Жнецы придут. Я знал, что только один человек – Шепард – сможет объединить и сплотить вокруг себя галактику. И я знал, что он достигнет цели. А теперь все части сложились воедино. И Горн здесь.
- Мы даже не знаем, что он делает! – с досадой зарычал Шепард.
- Это потому, что вы ограничены. Все, что вы видите – это только оружие! – возразил Призрак, покачал головой и обвел вокруг руками.
- Вы стоите у самого сердца Жнецов. Я всю жизнь изучаю их, готовлюсь к их прибытию. И Горн – это не оружие. Разве вы не видите, Шепард? Ключ к победе – это не уничтожение… это адаптация! Единственный способ для нас победить – это использовать их мощь! Вот ключ к управлению ими!
- Это они управляют тобой! – с презрением бросил Андерсон.
- Нет! – возразил Призрак. – Я получил от них то, что мне нужно!
- Так же, как Сарен «получил» от Властелина свою руку? – переспросил Шепард. – Как те импланты, которые ты встроил в Кая Лэнга?
Призрак перестал ходить и сердито нахмурился. Потом сделал жест рукой, и тело Андерсона дернулось, как у марионетки, а дуло винтовки резко пошло верх. Раздался звук, похожий на удар хлыста, и колено Шепарда взорвалось болью. От этой боли он закричал и упал, сильно и тяжело. Тело завалилось вперед, голова ударилась о холодный пол. Шепард почувствовал, что разбил губы, рот наполнился кровью.
- Я не Сарен. И не животное, такое, как Лэнг. Это я управляю. Вы можете стоять рядом со мной, Шепард. Но вы никогда не сможете сделать самый сложный выбор. Принести самую большую жертву.
Шепард сделал попытку подняться, и перед его здоровым глазом на мгновенье заплясали пятна, он едва сумел оторвать голову от пола и увидел, как Призрак достал из кармана пистолет и спокойно выстрелил очередью в спину Андерсону. Адмирал негромко застонал, несколько долгих секунд его напряженные члены все еще удерживали его в вертикальном положении, но потом ослабли, и он упал на колени, и его живот окрасился кровью.
- Миру не нужны старые солдаты, которые слишком заняты созерцанием ствола своей пушки и не видят общей картины, Шепард. Ему нужен кто-то другой, чтобы вести человечество в будущее. Будущее самой доминирующей расы в галактике. А если вы не можете приспособиться, значит, пора вас убрать. Так что можете истекать кровью вместе.
- Я так и знал… значит вот как… они тебя… заполучили, - выдохнул Шепард, сплевывая полный рот крови.
- Заполучили? Меня?
Призрак остановился над ним, небрежно держа в руке пистолет и целясь ему в голову. Шепард напрягся всеми фибрами своего существа, заставляя руки повиноваться себе. Но самое большее, что смог – это чуть шевельнуть мускулами и сжать ладонью рукоятку пистолета. Кажется, все, что он чувствовал – это одна сплошная боль. Его легкие горели, от боли в ноге хотелось кричать, и горячая кровь текла под броней, а в голове звучала одна единственная оглушительно глубокая нота.
- Ты же… ублюдок. Ты всегда был холодным… безжалостным… расчетливым. Жестоким…
- А ты что, думаешь, такая власть легко дается? – фыркнул Призрак. – Я принес такую жертву, какая тебе и не снилась… всю жизнь я только и делал, что выбирал - и все ради спасения человечества! Я сделал то, что было необходимо!
- Но… несмотря на все жизни, которые ты погубил, - выдавил Шепард, сглатывая ком в горле и борясь с шумом в голове. – На все эти… зверства. Ты никогда не был… просто жестоким. Ты делал не то… что было необходимо. Ты делал то, что хотели от тебя они.
Он сделал глубокий вдох, ожидая выстрела, и увидел, как ствол пушки дрогнул.
- Мой разум принадлежит мне! – ответил Призрак, но его голос был уже менее резким, хотя рука по-прежнему сжимала рукоять пистолета.
- Не принадлежит. И уже очень… давно. Ты просто не замечал… пока не стало слишком поздно.
Он снова напрягся, затряс головой, пытаясь блокировать боль и усталость. Большой палец слабо шевельнулся. Шепард почувствовал, как он скребет по рукояти тяжелого пистолета. Как он одну за другой задевает вырезанные на ней зарубки.
- Я зашел слишком далеко, чтобы теперь останавливаться, Шепард.
Спектр на миг закрыл глаза и просто вздохнул. Дал пальцу опять пройтись по зарубкам. И в мозг хлынули воспоминания.
Иден Прайм. Эшли Уильямс. Полная огня и неповиновения. Вспыльчивая и непримиримая, единственная выжившая в своей миссии. А потом – ее неподвижная фигура на земле. Последняя жертва, чтобы защитить своих друзей, сослуживцев. Свою семью.
Гаррус Вакариан. Не слишком опытный, но страстно тянущийся к знаниям. Разрывается между древними предрассудками и острым чувством справедливости. И тот же самый турианец, стоит прямо, глядя в лицо опасности – хоть самому концу света, и вибрирующий голос его спокойный и уверенный.
Урднот Рекс. Резкий и грубый. Циник, чей возраст едва ли не старше, чем все человеческое сообщество. Смеется глубоким гортанным смехом, когда забавы ради учит Тали разным фокусам с дробовиком. И выражение его покрытого шрамами лица, когда его народ получает в дар жизнь.
Кайден Аленко. Добрый, надежный. Всегда поддерживает новичков на борту. Постоянно испытывает боль от своих имплантов. И ни секунды не колеблется, когда оказывается на последнем рубеже, знает все обстоятельства, и все же голос его ни разу не дрогнет.
Лиара Т’Сони. Любопытная, с горящими глазами и желанием изучать, даже когда опасность принимает угрожающие размеры. Утешительный поцелуй и растущее доверие. Превращение наивного исследователя в уверенную женщину, способную взять в свои руки власть над целой галактикой.
Тали… в аллее, обиженная и напуганная, ничего не имеющая за душой, но благородная до чрезвычайности. Встревоженная – на корабле, полном чужаков. Застенчивая и неуверенная, но ставшая примером не только для солдат, но и для всей своей расы. Для него самого. Сияющие глаза и серебристые волосы, падающие на плечи. Мир.
Басовитый гул отступил, как вода во время отлива, и Шепард снова сжал ладонью пистолет. На лице Призрака отразилось удивление при этом внезапном движении, и мышцы его руки напряглись, готовясь сделать выстрел… но пистолет резко дернулся вверх, и Шепард уже сам нажал на спуск. Прозвенел выстрел - на груди мужчины расцвела темная кровь, и он отшатнулся.
С болезненным усилием Шепард перекатился на бок и, подобрав под себя ноги, поднялся, жадно хватая ртом воздух. Пот вперемежку с кровью заливал лицо, но он все-таки ухитрился доползти до Андерсона и, дотащив его до стены, посадить, опирая на нее. Адмирал стонал от боли, зажимая рукой открытую рану на животе.
- Рукава… нужно открыть… рукава, - с трудом выдохнул он.
Шепард коротко кивнул и потащился к консоли, ноги пронзало болью при любом малейшем усилии, которое он прилагал к своим мышцам. Казалось, прошла целая вечность, когда он добрался, наконец, до цели, тяжело упал вперед и, положив пистолет наверх консоли, уцепился за нее другой рукой, пробуя подтянуться. В глазах мгновенно потемнело, и он наклонился вперед, тяжело дыша. Пошарив пальцами на поясе, нащупал застежку и с трудом открыл.
Острую боль от укола он едва почувствовал, как и легкое жжение от лекарства, впрыснутого в кровь. Еще несколько глубоких вдохов – и он смог разогнуться и встать прямо. Боль не прошла окончательно, она по-прежнему присутствовала, но уже не такая, как раньше. Достаточно для того, чтобы можно было сосредоточиться.
Пальцы двинулись по клавиатуре. Потребовалась всего-навсего одна простая команда. И рукава Цитадели начали беззвучно раскрываться. Внезапно ударил яркий солнечный луч, но отсюда было видно, что снаружи продолжается бой. Зловещие темно-малиновые пики и навстречу им – ураган ответного огня и кружащиеся обломки. Шепард улыбнулся кривой измученной улыбкой, включил коммуникатор на командную частоту и установил вещание для всех частот и каналов.
- Это Шепард. Миссия выполнена. Рукава открыты. Повторяю… рукава открыты.
Эфир немедленно взорвался звуками. Отдавались приказы. В космической пустоте велись отчаянные сражения… но дело было сделано. Шепард глянул вниз, на свой инструметрон – там мигало меню. Одна кнопка пылала особенно ярко, и его палец завис над ней, но Шепард покачал головой. Не сейчас. Война еще не закончена.
Все тем же мучительно медленным шагом Шепард похромал назад к Андерсону. Взгляд его привлекло какое-то движение, он остановился и глянул на Призрака. У того под телом растеклась лужа крови, пистолет валялся в нескольких шагах, а изуродованное лицо исказила гримаса боли – Призрак делал последние вдохи. Шепард печально покачал головой.
- Джек… Харпер… - прошептал умирающий окровавленными губами.
- Что?
- Это… было мое имя. От которого я отказался… чтобы защитить… это…
Призрак слабо качнул головой в сторону медленно вращающейся планеты, которая, несмотря на разрушения, все так же сияла, как темно-синий самоцвет с вкраплениями зеленого.
- Галактике… нужен монстр… чтобы победить… монстров… но в самом конце… ей больше всего нужен… герой.
- Вы могли стать этим героем, - тихо произнес Шепард.
- Нет… я упустил… этот шанс… давным-давно. Теперь она ваша… Шепард. Берегите ее…
И холодные нечеловечески-синие глаза потухли. Шепард смотрел на бездыханное тело, и ему вдруг подумалось: а что же привело их обоих сюда. Что за человек был Призрак, когда был еще «Джеком Харпером». Какие события заставили его сделать тот самый выбор, в результате которого он стал тем, кем стал. Какой именно выбор определил его судьбу. Не стал ли он и сам таким же. И как бы в ответ на свои мысли Шепард почувствовал, что плиты под ногами дрогнули… и рукава Цитадели снаружи прекратили движение.
- Что за…
Освещение в комнате изменилось, из красно-оранжевого стало бледным, режущим глаз голубым. А в комнате зазвучал голос, резкий и глубокий. Шепард заскрежетал зубами и повернулся обратно к консоли.
- Твои попытки тщетны. То, что создано нами, не может управляться таким ограниченным существом.
И внезапно между Шепардом и консолью замерцала и проявилась гуманоидная фигура. У нее не было ни лица, ни каких-нибудь отличительных черт. Только общий внешний вид мужчины-человека. Лицо Шепарда застыло, губы сжались в тонкую линию.
- Предвестник.
- Ваш разум не в состоянии постичь мое существование. Я тот, кого вы называете Предвестником. Я – связующее звено со всеми теми, кого вы называете Жнецами в напрасной попытке дать имя вашему уничтожению. Мертвая марионетка – так будет правильно. Ты находишься в самом сердце. Здесь у тебя нет власти.
В отличие от всех других бесед, которые Шепард вел со Жнецами, в этой не чувствовалось никакого давления или бухающих интонаций, дробящих кости. Один только четкий монотонный голос.
- Тогда почему ты позволил мне с первого раза раскрыть рукава?
- Когда рукава будут раскрыты, ваши флоты войдут в систему вместе с Горном. Это избавит нас от необходимости искать прибор и гарантирует его уничтожение в более позднее время, что усилит эффективность данного цикла.
Коммуникатор издал прерывистый треск и голос Хакетта произнес:
- Шепард, Горн входит в систему, но рукава развернуты не полностью. Нужно их раскрыть, иначе мы не сможем войти!
- Ваши усилия, как органической формы жизни, впечатляют. Именно потому ваши расы и выбраны для первой Жатвы, но в конечном итоге это бессмысленно. Жатва неизбежна. Цикл будет продолжен.
Первая легкая тень улыбки тронула губы Шепарда.
- Но тебе же нужно уничтожить Горн. И это значит… что ты все-таки его боишься.
- Это неизвестная переменная. Его необходимо уничтожить, чтобы Цикл продолжался, - ответила фигура, монотонно, но чуть быстрее обычного.
Шепард поднял брови.
- Так ты тоже не знаешь, для чего он нужен!
- Ваша вера в «супероружие» - это, несомненно, ваш органический изъян, - ответило изображение. – Не существует оружия, способного уничтожить нашу форму жизни. Мы – вершина эволюции. Не существует большей мощи, чем наша.
Шепард покачал головой и отрывисто, болезненно рассмеялся. И странная светящаяся фигура вроде бы и вправду пригляделась к нему внимательнее.
- Мы уже уничтожили десятки твоих кораблей. Ты не несокрушим… и вот тогда я все понял. И постепенно все кусочки сложились в единое целое. Первым был Властелин, не так ли? Тот самый, созданный по образу и подобию ваших первых жертв – Левиафанов. Да, Предвестник? Таковы все Жнецы. Копии, которые вы так и не смогли улучшить.
- Совершенству не требуется улучшения.
- Да неужели? Это потому что на протяжении долгого времени в этом не было смысла. Целый Арктурианский флот не мог остановить Властелина, пока он не совершил ошибку и не связался напрямую с телом Сарена. Снова и снова, раз за разом мы уничтожали представителей вашего вида даже теми крупицами огневой мощи, что имели, - Шепард не сдержался и усмехнулся в лицо голограмме. – Левиафаны были самой высокоразвитой расой из всех когда-либо подвергнутых «жатве», и ни разу за тысячи циклов вы не смогли ничего улучшить, выйти за пределы этой оригинальной версии… и Властелину это было известно!
Он ткнул в голограмму пальцем.
- Он знал, что вы теряете контроль. Этот процесс занял тысячи лет, но потом стал быстро ускоряться. Протеане подобрались почти вплотную. И развитие пошло слишком быстро. В последние дни своего существования они раскрыли секрет ретрансляторов и целые столетия держали вас на расстоянии. Вот почему оставили не тебя. А Властелина. Ты считался «авангардом разрушения», поэтому ты называешь себя Предвестником… но в нашем цикле остался именно Властелин. Он хотел узнать, что происходит, не хотел допустить, чтобы это произошло опять… а мы все равно отправили его прямо в ад, к чертям собачьим!
Голограмма мигнула и завибрировала, а монотонный голос зазвучал громче, хотя и по-прежнему ровно.
- Твои умозаключения бессмысленны. Твои планы бессмысленны. Цитадель останется закрытой. Ваши флоты будут уничтожены. Цикл будет продолжен.
И вот тут Шепард улыбнулся по-настоящему. Не от радости и не от удовольствия, а как оскалившийся хищник, готовый к броску. Улыбнулся с жестоким удовлетворением.
- Миллионы лет прошли – а вы так ничему и не научились, так ничего и не поняли о расах, которых подвергали своей жатве. Даже о людях. «До последнего я сражаюсь с тобою; из сердца ада я вонзаю в тебя нож; ради ненависти я выплевываю в тебя свой последний вздох» (цитата из произведения Германа Мелвилла «Моби Дик или Белый кит» - прим.пер.), - процитировал Шепард, вкладывая в каждое произнесенное слово все годы боли и утрат, словно это была не цитата, а некое древнее проклятие.
- Ты не можешь…
- Заткнись, ты, надменная синтетическая тварь! Ты уже сотни раз твердил мне о моей гибели, так что теперь послушай про свою! Рахни назвали меня Поющий-о-Завершении… и они были правы! – зарычал он. - Так или иначе, но здесь все закончится! И закончится либо победой… либо погибнет в огне. В таком огне, который уничтожит все, но оставит землю чистой для новой грядущей жизни. Ты думаешь, что насмотревшись на все то, на что способны твои монстры, я сделаю ставку – да что там, поставлю все на какой-то непроверенный фрагмент неизвестной технологии? Я даже не знаю, то ли ты высокомерен… то ли откровенно глуп.
Он яростно взмахнул рукой, как ножом в бою, очерчивая окружающее пространство и лежащий за ним космос, и заговорил еще быстрее:
- Вон там прямо сейчас находятся тридцать крейсеров. И все они готовятся выполнить свое последнее задание: уничтожить все действующие ретрансляторы в галактике. О, я знаю все об этих маленьких предохранителях, которыми вы снабдили технику, работающую со сверхсветовыми скоростями – знали, что мы обязательно интегрируем ее в свои корабли. И мы бы никогда не сумели использовать свои корабли против вас, но Бахак преподал мне два важных урока: первое - ретрансляторы можно разрушить… и второе – вам нужна эта сеть не меньше нашего.
- А еще я уяснил вот что: если правильно оборудованный крейсер увеличит радиус своего масс-поля, чтобы в него попал, скажем, тяжелый плотный минеральный астероид, и начнет разгон… ну да, тогда он быстренько сожжет свой сверхсветовой двигатель. Но Первый Закон Ньютона – дело паршивое. Космический корабль станет двигаться слишком медленно и достигнуть цели не сможет, но зато его частичной скорости света вполне хватит, чтобы врезать миллионом тонн массы по вашему драгоценному ретранслятору. А когда это произойдет… правильно, они сдетонируют. Все, по всей галактике, один за другим. Включая тот, что находится в этой системе.
Голубовато-белое сияние голограммы сделалось ярче, а голос – немного громче:
- Твой план нелогичен. Такие действия приведут к разрушению…
- …всего. Ретрансляторы сотрут все подчистую, во всех системах, где находятся. Всех Жнецов и все миры. И саму Цитадель. Не будет больше Жатвы. Не будет Цикла. Одна сверхновая сожжет к чертовой матери эту систему и все в ней… и как бы могущественны ни были твои корабли… они не смогут перейти на сверхсветовую и установить свои хваленые барьеры в одно и то же время, не так ли?
От зловещей улыбки заболело лицо, но Шепард не останавливался. Миллионы лет смертей и разрушений, и все это – из-за одной глупой расы, жаждавшей могущества, и из-за ее созданий, жаждавших только всеобщего контроля. На самом же деле контроль свой они уже давным-давно утратили.
- И я знаю… меня запомнят, как величайшее чудовище, какое когда-либо создавала история. Я обреку на смерть всех и всё, что я когда-то любил. Но на эту жертву я пойду без колебаний, потому что пусть лучше они погибнут за что-то, чем будут жить в страхе перед вашим видом. Конечно, в изолированных системах некоторые из вас уцелеют, но ваша численность будет измеряться десятками, а не сотнями и не тысячами. И те, кто останется после меня, будут готовиться, глубоко в самом сердце галактики, а чтобы добраться до него, вам потребуются годы без ретрансляторов. В их распоряжении будут все возможные технологии от всех разумных рас в галактике, что мы когда-либо создали или спасли. И тысячи отдаленных миров будут засеяны этими знаниями, чтобы их нашли те, кто придет после нас…
Он перевел дух.
- Ваши уцелевшие могут попытаться отыскать какие-нибудь расы для жатвы, чтобы восполнить потери… и удержать миры, которые пришлось покинуть, но этого будет недостаточно! – Шепард все повышал и повышал голос, он уже почти кричал. – Наступит время – и их станет легион! Они заполонят небеса всех миров и станут охотиться на вас. И с вами будет покончено, потому что онитак захотят!
Шепард сплюнул на пол кровь, его дыхание участилось.
- Так или иначе… этому конец! Навсегда!
Наконец, голограмма как будто задрожала и начала деформироваться, и ровное голубое свечение опять стало знакомым – зловеще красным. Ощущение давления в голове усилилось и стало постоянным, но Шепард не дрогнул.
- Мы этого не допустим!
Боль пронзила все его тело, но усмешка стала похожа на оскал маньяка, а из горла вырвался смех.
- Ты не можешь этому помешать… или ты забыл, как работает внушение? Ты можешь завладеть моим разумом, но даже если тебе и удастся полностью его разрушить… ты уничтожишь только одну частичку, и это уже ничего не изменит. Я не собираюсь уничтожать галактику. Я собираюсь только удостовериться, что вас в ней не будет.
Шепард протянул руки, игнорируя растекающуюся по полу кровь.
- Итак, выбирай. Открыть рукава и пойти на такой же риск, что и остальная галактика… или сгореть вместе со всеми нами.
В комнате повисла тишина. Снаружи полыхал бой, и это было видно через огромные окна. Снизу Жнеца возник турианский крейсер, его главное орудие плюнуло огнем и распороло массивный корпус Жнеца по всей длине. Чуть дальше – саларианский дредноут: в его корпусе зияла дыра, но он ринулся, очертя голову, прямо на Жнеца, с которым вел бой, и его орудия до последнего не прекращали огонь.
Рукава Цитадели стали раскрываться. Шепард навалился на консоль, оперся на нее дрожащими от усталости руками и продолжал наблюдать. Горн приближался плавно и беззвучно, сбрасывая на ходу внешнюю защитную скорлупу. Все это время Шепард ощущал у себя за спиной чужое присутствие. Он буквально чувствовал кипящее разочарования этого чужого, впервые за все время своего существования тот был так же беспомощен, как миллиарды терроризируемых им существ.
- Цикл должен продолжаться. Мы – ваше спасение.
Шепард привалился к консоли, он, не отрываясь, смотрел на теперь уже хорошо знакомую фигуру Предвестника, цефалоподное существо нависло над ним и уставилось на него многочисленными горящими глазами. Сама же голограмма как будто вибрировала в такт со словами Жнеца.
- Спасение? В том, что вы пожнете нас? Превратите в еще одного своего? Вы – не более чем заблудшая программа… при всей вашей болтовне, при всех претензиях на превосходство вы менее развиты, чем геты. Геты, по крайней мере, обучаются, растут, меняются. А что сделали вы? Истребили несчетное число рас только ради соблюдения какого-то извращенного баланса?
- Ваше уничтожение – плюс к нашему совершенству. Мы и есть каждая нация, свободная от изъянов.
- Свободная? – фыркнул Шепард и на секунду оттолкнулся от консоли, но тут же пошатнулся – нога грозила совсем отключиться. – Вы не свободны. Вы истребили целые расы только для того, чтобы превратить их в копии самих себя!
- Генетические особенности и воспоминания всех органиков объединены в одно великое целое. Цикл сохранен, и следующий Цикл продолжается. Это неизбежно.
- И в чем же смысл такого сохранения без свободы воли? – парировал Шепард, сердито тряхнув головой. – Вы спасаете воспоминания, но уничтожаете культуру. Вы утверждаете, что сохраняете жизнь, но вы сами – не живые. Вы не создаете ничего. Вы ничего не стоите. Вы не умеете ни любить, ни даже ненавидеть. Вы просто существуете.
- Существование – цель всей жизни. Органическая жизнь – это отклонение от нормы, которая обретает цель через Пожинание.
Зловещая улыбка сошла с лица Шепарда, вместо нее появилось неопределенное выражение: нечто среднее между жалостью и отвращением. Консоль позади него издала длинную трель, и он обернулся: Горн коснулся верхушки шпиля. Он глянул на инструметрон, минуты бежали. Пора.
Он глубоко вздохнул и повернулся, касаясь рукой консоли, и вдруг увидел, что она снова ожила. Простая команда приняла вид последовательности кодов, красно-оранжевый дисплей мигнул разными цветами и загорелся пульсирующим зеленым светом. В этот момент что-то как будто щелкнуло в мозгу Шепарда. Как будто встал на место какой-то последний фрагмент памяти, хранившийся глубоко в закоулках сознания. Последний дар, так много лет назад полученный от маяка.
И он начал смеяться. Этот миг четкого осознания превозмог и боль, и ужас, и усталость.
- Он был прав, - произнес Шепард и положил пальцы на консоль. – Это не супероружие. Но также он никогда не предназначался для контроля над Жнецами .
- Зафиксировано вторжение. Предпринимаю контрмеры.
- Теперь уже слишком поздно. Просто не могу поверить, и как я не сообразил раньше…
- Мы вечны. Нас нельзя остановить никаким оружием низших рас.
Шепард улыбнулся.
- Да, нельзя, ты так любишь это повторять. Никакое оружие не было достаточно мощным, чтобы вас уничтожить. Вот почему те, кто спроектировали Горн – кто бы они ни были – создали не оружие, а кое-что другое. Они создали ключ. Ключ, чтобы разорвать сеть, которой вы опутали галактику за миллион лет.
Все это бежало по экрану, записанное на протеанском: языке последней расы, которая полностью поняла, что же они создали. Горн не был ни бомбой, ни каким-то другим энергетическим оружием. Он был гораздо проще: это был гигантский передатчик, по интерфейсу совместимый с Цитаделью и сконструированный для передачи одной единственной команды – разуму, который руководил самими Жнецами, а оттуда уже всем Жнецам в галактике.
И команда эта была очень простая: завершить программу.
По мере того, как Шепард читал эти строки, в его голове все яснее складывалось понимание того, что это значит. И впервые с тех пор, как первые ужасные картины всеобщего уничтожения взорвали его мозг на Иден Прайм, он услышал в голосе Жнеца эмоцию – и это был страх.
- Эту программу нельзя завершить! Управление существами, которых ты подразумеваешь под словом Жнецы, осуществляется только посредством центрального процессора данной станции!
- Верно! Мы не можем вас остановить… зато можем сделать вас свободными. И в первый раз за миллион лет все те расы, что вы подвергли жатве, все эти разумы, генетическая память – все это перейдет под контроль чудовищ, которых вы же и создали. И что они увидят? А увидят тех самых существ, которые и послужили причиной их истребления. Так что нам не придется вас уничтожать. Мы будем просто наблюдать, как вы сами разорвете себя на части.
- Ты обрекаешь самого себя на уничтожение!
- Нет, я просто даю всей жизни в этой галактике возможность выбирать. Добро или зло. Если мы уничтожим сами себя – тогда так тому и быть, но мы имеем право на наше собственное будущее. Будущее без вас, - Шепард сильнее склонился над консолью и ткнул пальцем в кнопку активации команды. – Вы ошибались, так же как и Призрак. Абсолютный контроль – это не спасение, а существование – это, вообще-то говоря, и не жизнь. Жизнь существует для того, чтобы жить. Получать опыт, создавать, разрушать, любить, горевать. Быть свободным.
Дисплей консоли вспыхнул сильнее, облив Шепарда и изображение Предвестника ярким зеленым светом. Внизу под ними надстройка Горна засветилась таким же зеленым светом, и на долю секунды таким же цветом окрасилась вся Цитадель… а затем пучок энергии ударил из Горна прямо в ретранслятор Харон. И от него – во все другие ретрансляторы. Сигнал был дан.
- Шепард! Ты не сможешь…
Голова взорвалась новой болью, и давление на мозг возросло, но сразу же пропало. Изображение Предвестника начало мигать и застыло, а грохочущий голос вдруг стал ровным и постепенно перешел в бессвязное бормотание, напоминающее скрежет металла по металлу. Шепард бросил на него последний взгляд и еще раз сплюнул кровью:
- Увидимся в аду.
Пронзительный визг сменился оглушительным статическим треском, а потом огни в центре управления мигнули… и погасли. Консоль стала темной, и теперь комнату освещал только белый отраженный свет от плывущей внизу Земли. И в то же мгновенье вся боль и непомерная усталость, испытанная им, кажется, за всю жизнь – все сразу обрушилось на него, сбивая с ног.
Шепард упал на колено, и перед глазами у него поплыли круги. Собрав все остатки сил, он прополз по полу и тяжело упал рядом с Андерсоном. Глаза адмирала были мутными, но он все еще дышал и смотрел на Землю.
- Ты это сделал, - произнес он еле слышным шепотом.
Трясущейся рукой Шепард открыл инструметрон и нажал на мигающую иконку. Инструметрон ярко вспыхнул, совсем как консоль Цитадели, отдавая системам брони последние крохи энергии, и отправил последнюю команду - на всех доступных частотах, военных и гражданских каналах и даже в две коммуникационные системы, соединенные с ним напрямую: в костюмах Гарруса и Тали.
Команда эта станет автоматически передаваться дальше, по всем другим системам связи, находящимся в радиусе действия приемника и далее, и далее. Как только сигнал Горна пересечет галактику, последнюю команду Шепарда получит каждый из модулей Аполлион, которые теперь уже разгоняют сверхсветовые двигатели, чтобы выполнить его апокалиптический приказ.
Вольно. Все кончено.
- Мы сделали, сэр… - тихо ответил он.
Хриплый намек на смех.
- Да, мы сделали. Ты только посмотри… какой вид.
Отсюда было видно, что Жнецы, только что прорывавшиеся сквозь союзные флотилии, вдруг остановились. Одни просто замерли на месте, другие начали двигаться беспорядочно, а затем то, что напоминало организованный хаос, превратилось в настоящий бедлам. Один из ближайших огромных кораблей вдруг завращался на полном ходу и красная игла расплавленного вольфрама полоснула… прямо по носовой части Жнеца, находящегося в километре от него, разрезав его напополам, как нож масло.
И такая же картина повторялась на всем видимом пространстве – Жнецы начали беспорядочную стрельбу, их точно выверенные прежде атаки стали напоминать нападение бешеных собак, где каждый бросался на каждого с целеустремленной жестокостью. Тысячелетия ярости и ненависти высвободились в считанные секунды.
- Занимайте лучшие места…
Они посидели какое-то время в тишине, нарушаемой только тяжелым дыханием. Потом Андерсон заговорил снова:
- А ты когда-нибудь думал… как могли бы сложиться наши жизни. Если бы ничего этого не случилось?
- Каждый день, - негромко согласился Шепард.
- У меня вот никогда не было семьи. И детей никогда не было. Моей жизнью была служба.
Шепард слегка повернул голову к собеседнику, и даже такое малейшее движение доставило ему боль.
- Теперь на это хватит времени… у всех.
Андерсон слабо, болезненно хмыкнул.
- Я думаю, этот корабль… уже отплавался. А как насчет тебя? Ты когда-нибудь думал осесть, завести семью? Может быть, с некоей кварианкой?
Шепард улыбнулся. И представил дом, окруженный бордюром из гладкого песчаника и резного дерева, с окнами, выходящими на бордово-красные равнины Ранноха. Потрескивающий огонь прогоняет сумеречную прохладу. Дом наполнен теплом. Смехом. Он ни разу не рассказывал Тали о своих планах, но много раз по ночам после того, как она засыпала рядом с ним, просматривал тысячи проектов. Фантазия, но такая приятная.
- Да, - ответил он, помолчав. – Сама идея мне нравится… хотя не уверен, что у меня получится. Моя жизнь…
Он умолк, и Андерсон покачал головой.
- У тебя получится. Мне кажется… из тебя бы вышел отличный отец. Ты… заботливый. Серьезно. А подумать, о том, как… как гордились бы тобой твои дети. Рассказывали бы всем, что их папа – Коммандер Шепард.
- Не знаю, - ответил Шепард. – Не всем из того, что я сделал, можно гордиться.
- Ничья жизнь… все… делают ошибки. Делают… выбор, - голос Андерсона стал неразборчивым. – Но это жизнь, которую ты прожил… что оставил после себя, это главное.
Шепард глубоко вздохнул и почувствовал, как по щекам сквозь пыль и кровь текут слезы. Вся его жизнь промчалась у него перед глазами. Детство, служба в Альянсе. Жизни, которые он отнял, кровь, которую пролил. И лица тех, кого спас. Друзья, которых завел.
- Может быть, вы и правы.
- М-мм.
- Андерсон?
- Такое ощущение, будто сто лет… не отдыхал.
Шепард посмотрел на адмирала и проглотил ком в горле – глаза командира закрылись, и голова поникла.
- Останьтесь со мной, сэр… мы ведь почти… почти справились.
Он почувствовал слабое прикосновение и, посмотрев вниз, увидел руку Андерсона, она мягко пожала его руку – и соскользнула. Голос был чуть громче шепота, но Шепард расслышал:
- Ты хорошо сделал, сынок. Я… горжусь тобой.
Шепард смотрел, как голова его старшего товарища и наставника упала на грудь, и с последним, тихим вздохом напряжение покинуло его тело. В горле защипало, он дотянулся и сложил руки Андерсона вместе на коленях. Шершавые, мозолистые руки солдата, покрытые шрамами и засохшей кровью.
- Спите спокойно, сэр. Вы это заслужили.
Шепард почувствовал холод, он глянул вниз, на свою ногу – кровь все так же сочилась из-под поврежденной брони и капала на пластины пола. Он закрыл глаза и несколько секунд просто сидел и дышал, потом открыл их и посмотрел на лежащую внизу Землю.
На ее поверхности и в атмосфере все еще кипел бой… но в целом война была закончена. И ее последние мгновенья были просто тлеющими угольками, которые затухали сами собой. Выжженная земля оставалась изувеченной и разоренной, но все равно готовой к новой жизни. За все, что он сделал, страдал и боролся… это казалось достойной наградой.
По телу снова волной прошла дрожь, но Шепард только печально улыбнулся, с трудом поднял руку и открыл инструметрон. Прибор слабо засветился – после отправки последней команды у него осталась всего одна резервная ячейка. Он нажал кнопку записи и, собрав все оставшиеся силы, начал говорить спокойно и четко:
- Запомните сегодняшний день. Запомните день, когда галактика отринула все. Политику. Гордость. Страх. Религию. Расы. Запомните, как мы встали единым фронтом против тьмы. Запомните жертвы тех солдат, что отказались сдаться перед лицом гибели. Запомните цену, что мы заплатили. И смотрите… в будущее. Будущее, свободное от тьмы и насилия. Запомните все, что было… и постройте лучшее из этого пепла. Это… Претор… Джон Шепард. И это мое… последнее обращение к вам. Создайте будущее, о котором… наши дети могли только мечтать.
Он хрипло, болезненно закашлялся и снова нашарил инструметрон. Активировал последний записывающий слот – с особенным шифром, взломать который могла только одна личность в галактике. И заговорил голосом, надтреснутым от эмоций и от усталости:
- Прости, Тали. Я хотел… построить тебе дом. Но, наверное… не сумею выполнить это обещание. Ты дала мне так много. Но… я хочу, чтобы ты… сделала для меня еще одну последнюю вещь. Я хочу, чтобы ты жила. Любила. Чтобы у тебя была семья. Дом. Люди… видят в тебе лидера, и я… не думаю, что у кого-то получится лучше. Ты – самая благородная… самая заботливая женщина из всех, кого я знал. Я знаю, что ты сделаешь… сделаешь галактику лучше. И всегда знал, что… я люблю тебя, Тали’Зора вас Нормандия.
Шепард умолк, и инструметрон на его руке мигнул еще несколько раз… и тоже погас. Шепард глубоко вздохнул и откинулся на спину. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он просто сидел и отдыхал. Целая жизнь, наполненная борьбой, яростью и болью. Наполненная весельем. Любовью. Духом товарищества. Жизнь, прожитая на полную катушку.
Шепард улыбнулся, снова глядя на Землю, и хрипло прошептал в пустоту комнаты:
- Я радостно жил… **
** Шепард цитирует стихотворение Р. Л. Стивенсона, отрывок из которого вынесен в эпиграф Пролога (прим.пер.).
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37.Глава 37.
Глава 38. Часть 1.Глава 38. Часть 1.
Глава 38. Часть 2.Глава 38. Часть 2.
Глава 39. Часть 1.Глава 39. Часть 1.
Глава 39. Часть 2.Глава 39. Часть 2.
Глава 40.Глава 40.
Глава 41. Часть 1.Глава 41. Часть 1.
Глава 41. Часть 2. Глава 41. Реквием. Часть 2
Ощущение от движения было странным: напоминало одновременно сокрушительное давление, которое бывает при большом ускорении, и чувство пустоты и невесомости в желудке, как при резком снижении на аттракционе «русские горки». Ощущение исчезло так же быстро, как появилось, и Шепард обнаружил, что движется вперед, пошатываясь и осторожно нащупывая ногами твердое покрытие пола.
Глазам потребовалась всего секунда, чтобы приспособиться к тусклому освещению. Шлем его больше не защищал, и в нос ударила смесь самых разных запахов. Кислая химическая вонь от горения в сочетании с запахом сохнущей крови. Шепард заморгал, осматриваясь.
Единственный свет давали выносные терминалы и аварийные лампы… и еще огонь. Огромные рукава Цитадели были закрыты, и, учитывая их гигантские размеры, весь городской пейзаж вызывал ощущение клаустрофобии. И буквально все, что видел вокруг себя Шепард, горело. Прямо у него над головой целый городской квартал был охвачен огнем, а немного поодаль виднелось многоэтажное здание, и пламя вырывалось наружу из его разбитых окон. Глухие хлопки отдаленных выстрелов разносились в дымном воздухе, и слышать это было странно.
Шепард слушал эти звуки, и на его губах блуждала свирепая улыбка. Может, Цитадель и пала, но она была не окончательно потеряна. Интересно, что подумают Жнецы, когда их «идеальная ловушка» перестанет поддаваться контролю. За спиной Шепарда раздались шаги, и он обернулся – и обнаружил дюжину солдат, которые последовали за ним в луч.
Возглавлял их Андерсон, но кроме него на этой стороне быстро возникли еще две знакомые фигуры: покровительственно возвышающийся над группой Поющий-о-Сумраке принялся немедленно сканировать окружающее пространство, а Эшли Уильямс заняла позицию справа от адмирала.
- Надеюсь, вы не станете возражать, что я решила увязаться за вами, Шкипер.
- Долог путь от Иден Прайм… но как будто вчера было, - ответил он, потом махнул рукой остальным солдатам. – Мы выдвигаемся к башне Цитадели. Задача у нас одна: рукава станции. Ни на что другое не отвлекаемся. Всем ясно?
- Да, сэр!
Продвижение сквозь Цитадель напоминало приключение в духе сюрреализма. Знакомые виды были искажены, изуродованы с непонятной жестокостью, стены испещрены следами от выстрелов и пятнами ожогов. Обычно яркие световые вывески были темными, витрины магазинов пустыми и безмолвными, в стеклах отражались только случайные вспышки далекого огня. И еще - тела.
Даже получив предупреждение, очень многие попросту не успели добраться до предназначенных убежищ, а Жнецы уборкой не заморачивались. Тела лежали там, где их настигла смерть: маленькие кучки безжизненной органической материи, которая когда-то была частью жизни Цитадели. Большинство погибло от когтей хасков или от огня порождений Жнецов – каннибалов. А некоторые были просто задавлены в дверях толпой, в панике убегавшей от монстров.
Еще одно новое зверство. И просто еще одна капля в море, кажущемся бесконечным. На долю секунды Шепард почувствовал, как воспоминания маяка нахлынули на него с такой силой и четкостью, какой он не чувствовал годами. Он стиснул зубы. Больше никаких воспоминаний. Не сейчас и не после.
- Шепард? – негромко окликнул Андерсон. – Ты слышишь?
Окружавшие их солдаты остановились и подняли оружие. Какое-то время он не слышал ничего, кроме все тех же звуков стрельбы в отдалении. А потом услышал. Сверхъестественный хриплый визг, проносящийся по улицам и коридорам Цитадели.
- Баньши! Шевелись, шевелись! – рявкнул он.
Они перестали осторожничать и припустились бегом, схемы слоев и уровней Цитадели вихрем проносились в мозгу Шепарда. У них едва наберется дюжина полноценно экипированных солдат – и это все. Не было никаких шансов, что они – любым числом – смогут продержаться против новейшей угрозы Жнецов.
- Сюда! – крикнул Андерсон, сворачивая в длинный коридор.
- Куда мы? – это Эшли.
На завывание баньши ответил другой, более близкий крик. Как охотничьи гончие, они начали быстро сходиться к одной точке.
- К запасному выходу! Хранители до последнего будут поддерживать внутренние системы в рабочем состоянии. Есть лифт, который идет в обход административных этажей и ведет прямо в Совет. Если мои коды авторизации не сработают, то Шепарда - подойдут!
Они резко остановились у лифта, и Андерсон торопливо открыл панель управления. А через секунду выругался.
- Проклятье, Удина! Он удалил меня из списка доступа. Шепард!
- Сейчас, - Шепард перебросил Андерсону винтовку и занял его место у панели управления.
- Контакт, четыре сотни метров, на девять часов! – выкрикнул один из солдат.
В одном конце длинного коридора показалась мерцающая фигура баньши, ее ноги почти не касались пола. Солдат дал в ее сторону несколько коротких очередей, которые отскочили от барьеров твари. Шепард выругался сквозь зубы, торопливо вводя свой код авторизации. С легким шипением двери, наконец, открылись.
- Внутрь!
Они втиснулись в лифт, от присутствия Поющего-о-Сумраке просторная кабина сразу стала тесной, но хорошо еще, что конструкция Цитадели была рассчитана на большие габариты и подходила даже для массивных элкоров. И потом, какая была бы польза в ловушке, если бы расы, которые Жнецы надеялись туда завлечь, не смогли ею воспользоваться из-за отсутствия просторных коридоров.
Лифт резко пошел вверх, баньши внизу завыли и сменили курс. Их мерцающие фигуры тут же пропали из вида. Куда они направились, было ясно, как божий день, без всяких вопросов. Несколько секунд спустя лифт остановился в фойе офисов Совета.
- Я и не подозревала о его существовании, - заметила Эшли.
- Им пользовались ВИП-персоны, чтобы обойти посты охраны и толпы народа. Коды авторизации есть у всех Спектров, но я подозреваю, что Удина позаботился, чтобы ты не получила таких инструкций, уж вы-то с Шепардом точно никогда не были нормальными Спектрами, - сказал Андерсон, выходя в фойе.
- Это еще мягко сказано. Рассыпались, проверить помещения, - приказал Шепард. – Как только этаж будет чист, выдвигаемся в палаты Совета. Тамошняя система управления пропустит нас.
- Лифт чист, сэр!
- Тогда давайте с этим покончим, я…
Его оборвал звук разбитого стекла и вопль чистейшей агонии.
- Те, кто поет без песен, они здесь, - тут же с тревогой предупредил Поющий-о-Сумраке.
- Окно! – закричала Эшли.
К стеклу, как паук, прилепилась баньши, ее рот был распахнут в крике. Все стекло вокруг нее просто лопнуло, и баньши ввалилась в комнату. Оружие к бою – и фойе мгновенно превратилось в эпицентр огненного шторма от искрения барьеров и грохота сверхскоростных боеприпасов.
- Держать строй! Нам нужен огневой рубеж! – пытался Андерсон перекричать хаос, поливая очередями ближайшую тварь.
Еще один солдат повернулся и открыл огонь, но баньши в мгновенье ока переместилась вперед, и он резко дернулся. Она просто протянула руку и проткнула его через живот насквозь, и он закричал. В проходе, ведущем к офисам Совета, появились еще две баньши, они медленно плыли вдоль холла, уже покрытые запекшейся кровью.
Сильные ноги Сумрака вынесли его вперед вместе с биотической волной, энергия ударила одну баньши о стену так сильно, что она впечаталась в металлическую переборку. С таким же яростным визгом она рванулась к рахни, и ее длинные растопыренные когти заскребли по панцирю воина.
Один из десантников упал на колено и разрядил дробовик в другую баньши, настоящая стена огня и в самом деле наполовину замедлила продвижение монстра, но затем она опять метнулась вперед и, выбросив вперед руку, с ужасающей легкостью вспорола ему горло когтями.
- Перегруппировка! – крикнул Андерсон. – Отступаем!
Комната заполнилась криками мужчин и женщин, перемежающимися буханьем выстрелов. Рядом с Шепардом возникла Эшли, она с размаху швыряла гранаты в приближающихся баньши, и на пол со стуком падали пустые гильзы.
- Осколочная!
Шепард мгновенно выпустил биотический заряд, волнистый энергетический полукупол принял на себя осколки от взрыва, не дав им упасть вниз, и сам упал на колени. Комната исчезла во вспышке света, грохоте и клубах дыма. Двое уцелевших солдат, сжимая винтовки, привалились рядом с ним к стене – а потом наступила тишина.
Первым звуком был стук падающих обломков – это осыпались на пол фасадные плитки из искусственного мрамора. Из облака пыли, пошатываясь, выплыл Поющий-о-Сумраке. Все его крупное тело было перепачкано черным, а толстый верхний панцирь испещрен глубокими выбоинами, но воин-рахни все-таки держался на ногах.
- Мы отбились? – спросила Эшли, осторожно делая шаг вперед с винтовкой наперевес.
- Уильямс!
- Певец-Железо!
Предупреждение Андерсона прозвучало одновременно с певучим окликом рахни - и вслух, и в сознании. Вспышка сине-белого света развеяла облако пыли, из пелены выметнулись когти и, схватив женщину за горло, оторвали ее от земли. Снова замерцало – и из оседающего облака появились еще две баньши. Стали видны тела погибших альянсовцев и созданий Жнецов.
С полдюжины раненых солдат против трех самых смертоносных тварей из всех, когда-либо созданных Жнецами. И на все про все – маленькая комната, едва двенадцати метров в поперечнике. Баньши сверлила его взглядом, ее глаза горели зловещим и холодным синим светом. Эшли держалась за руку, обхватившую ее горло, и била ногами.
А потом тварь заговорила – реально и вслух. Ее голос был хриплым и скрипучим, похожим на шелест старой бумаги, и, едва услышав его, Шепард понял, что она была лишь транслятором.
- Ты… ничего не добьешься. Ваше вымирание… неизбежно. Мы… ваше спасение. Ваше уничтожение… - проскрежетала она, замедлившись на последнем слове.
Шепард поднялся на ноги. Крепко сжал в правой руке пистолет – свое последнее оружие.
- Уничтожение? – переспросил он, оскалив зубы. – Вы не понимаете значения этого слова. Эта война может закончиться прямо сейчас. Убирайтесь. Отправляйтесь назад, в темные глубины, откуда явились.
- Мы… не отступаем. Мы… бесконечны. А вы… конечны, - произнесла баньши и вдруг изменила направление взгляда, когда Эшли в ее руках перестала сопротивляться. – Также как вот этот… был.
- Нет, - прохрипела десантница после секундного молчания. – Я просто хотела, чтобы ты посмотрела на меня, сука.
Существо наклонило голову, в горящих синих глазах вспыхнуло удивление – и в этот момент Эшли подтянула тело кверху, обхватила ногами руку баньши, наклоняя ее ближе к себе… и с силой пихнула гранату, которую держала в руках, прямо в раскрытый рот твари. Времени на реакцию не оставалось. Две тонкие руки дернулись, раскрываясь… а затем мир обратился в хаос. Шепард успел увидеть синее свечение биотического поля, а потом взрывчатка сдетонировала.
Он ударился спиной о стену, кроша мраморную плитку, и пыль осыпала его дождем. Эшли неподвижно лежала у дальней стены, а тело державшей ее баньши выше плеч просто перестало существовать. В нескольких футах от него лежал Андерсон, из уха у него бежала кровь и растекалась в пыли.
Две оставшихся баньши, кажется, собрались вместе и все также пронзительно визжали, а их тела уже начинали мерцать и наливаться биотической энергией. Шепард тоже завыл и поднялся на ноги. Грудь пронзило болью, и эта жалящая боль и струйки теплой крови на лице… все это и послужило тем самым топливом, которое вдохнуло в него жизнь.
- Хватит!
Как только первая баньши начала двигаться вперед, Шепард атаковал. Неконтролируемый поток биотической энергии хлынул из него наружу. Сама баньши уже начала движение, и в эту короткую секунду Шепард понял, что она не телепортируется. Она просто двигается так быстро, что глаз не может за ней уследить… пока не найдется глаз, которому хватит скорости. Но вот Шепард на одном конце комнаты - а всего через один короткий удар сердца он оказался уже на другом ее конце и ударился в иссохшее тело баньши с силой летящего аэрокара.
От удара баньши отлетела назад, и Шепард вместе с ней. Он услышал, как громко затрещали ребра, когда она приложилась спиной о каменный фасад; переполненный тем же кипящим гневом, Шепард сорвал с бедра пистолет и, сунув ствол в рот твари, разрядил туда весь магазин. Она дернулась, а потом обмякла и рухнула на пол, а человеческая биотика буквально размазала ее по полу.
Как только упала первая баньши, Шепард услышал, что сзади на него устремилась вторая. Он отшвырнул пустой пистолет и встретил удар энергетическим клинком, отбив в сторону руку баньши и оставив на ней глубокий разрез, сочащийся черной кровью. Шепард остановился и зловеще прорычал:
- Хватит жертв!
Он сделал выпад вперед, поднырнул под очередной замах и полоснул баньши клинком от левого бедра до правого плеча – отвратительное существо зашаталось, и Шепард продолжил наступление.
- Хватит смертей!
Баньши контратаковала с переливчатым криком. Острые когти пробили его защиту, и он почувствовал, как они разрывают броню у него на боку, но Шепард ухватил ее рукой за предплечье и с силой опустил клинок, прорубая кибернетически улучшенную плоть и кость и отрезая эту руку от туловища.
- Вы больше не будете нас забирать!
Второе энергетическое лезвие выросло из правой руки Шепарда, уже двумя он ударил по ногам баньши, и она свалилась на пол. Оставшимися конечностями тварь все продолжала тянуться к его голове, старалась достать его когтями; Шепарду казалось, что черепная коробка буквально взрывается от боли, левый глаз почти не видел, по щеке текла кровь.
Но, преодолевая боль, он скрестил лезвия на шее баньши и рванул руками в разные стороны. Изувеченная тварь испустила последний шипящий выдох и рухнула. Несколько долгих секунд Шепард стоял, не шевелясь: грудь его вздымалась, тело била дрожь – гнев медленно угасал, снова возвращалась боль.
Он покачнулся, но затем усилием воли справился с собой и, хромая, двинулся к упавшей Эшли. Андерсон уже оправился и стоял рядом с женщиной на коленях, Поющий-о-Сумраке маячил неподалеку. Двое уцелевших солдат стояли у стены с выражением полного шока на лицах, но оружие держали твердо и внимательно смотрели по сторонам. Еще не успев подойти ближе, Шепард уже знал, что увидит.
Вся ее броня спереди была смята и почернела, визор шлема почти полностью отсутствовал. Шепард медленно опустился на колени рядом с ее распростертым телом, залитым кровью, его собственная кровь, стекая, капала вниз и смешивалась с ее кровью.
- Мы пытались поставить барьер, но взрыв был слишком силен, - мрачно прогудел у него в голове ментальный голос Поющего-о-Сумраке, окрашенный в темно синие и бардовые тона. - Прости нас, Поющий-о-Завершении.
- Шкипер… - прошептала женщина окровавленными губами.
- Я здесь.
- Мы… уже…
Он кивнул.
- Ты уничтожила их. Миссия выполнена, солдат.
- Еще… нет… ты должен… - она умолкла, хватая ртом воздух.
- Я сделаю. Обещаю тебе. Сегодня это закончится. Навсегда.
По телу женщины прошла дрожь, и он наклонился и коснулся ее руки.
- Прости, Эш.
Ее голова слабо качнулась.
- Нет… долг. Семья… всегда… стоит того, - она закашлялась, и опять тело ее содрогнулось, а потом она, к его удивлению, слабо рассмеялась. – Шкипер?
- Да? – тихо отозвался он.
- Когда я… попаду туда… - Эшли с трудом сглотнула, ее голос стал надтреснутым, - я расскажу… расскажу Пресли. Про тебя. И Тали. Он… обалдеет.
Он подавил мучительный вздох и улыбнулся.
- Еще как… хотел бы я видеть его лицо.
- Это будет… классно.
- Не сомневаюсь.
Они помолчали еще несколько секунд, дыхание женщины стало затрудненным, и у Шепарда к горлу подступил комок. Всеми фибрами своей души он хотел сказать ей, что вот сейчас кто-нибудь, каким-то образом придет и поможет. Но они оба были солдатами. И знали, когда наступает время уходить.
- Ты… должен… идти, - наконец, выдавила Эшли.
- Эш…
- Пора… - прошептала она. – Постараться… найти…
- Найти и не сдаваться, - закончил Шепард.
Вдалеке раздался теперь уже хорошо знакомый пронзительный визг. Дыхание Эшли стало прерывистым, ресницы затрепетали, и голос замер.
- Иди, Поющий-о-Завершении. Мы споем колыбельную Певцу-Железо. И мы будем уничтожать слуг разрушителей с темными песнями от ее имени.
В ментальной песне рахни перемешивался темно-синий и тлеющий, как искра, оранжевый. Шепард пристально посмотрел в сверкающие глаза чужака и кивнул. Опустив руку женщины на землю, он поднялся на ноги. И оглядел двоих оставшихся солдат.
- Мы останемся здесь держать оборону, сэр, - сказал один. – У вас будет время.
- Сэр? – обратился Шепард к Андерсону.
Пожилой адмирал кивнул, коротко погладил Эшли по лбу кончиками пальцев и поднялся, сжимая винтовку.
- Я с тобой.
Шепард наклонился, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в боку и липкую кровь, засыхающую на лице, и поднял пистолет. Движение получилось не таким плавным, как могло бы быть, но он все-таки сбросил пустой термозаряд и защелкнул в слот новый. Бросил еще один последний взгляд на тело Эшли Уильямс и на застывшего над ней огромного рахни, зеленоватая кровь которого смешивалась на земле с ее кровью и с кровью самого Шепарда.
Потом отдал короткий четкий салют и зашагал к лифту, который должен был доставить их с Андерсоном в центр управления станцией. Пора было положить этому конец.
____________________________________
- Ты потерял много крови, - заметил Андерсон, пока лифт медленно полз наверх.
Шепард слабо улыбнулся.
- Думаю, все мы не в лучшей форме. А гель остановит кровь – большую ее часть. Этого будет достаточно.
Боль отступила, но не до конца – осталось постоянное ноющее гудение. Вспышка биотической энергии, весь этот прилив силы и сверхъестественная скорость оставили после себя тягостное ощущение: как будто сражался неделю без сна и отдыха; и хотя острые когти баньши не смогли добраться до цели и выпотрошить его внутренности, даже броня производства рахни не сумела полностью погасить удар. Левый глаз видел по-прежнему плохо, хотя он чувствовал, что кровь по лицу уже не течет.
- Что за… - вдруг насторожился Андерсон. – Мы только что миновали уровень центра управления, а лифт не остановился.
Шепард прислушался и переглянулся с адмиралом.
- А что находится над центром управления?
Андерсон покачал головой.
- Ничего. Это был последний этаж…
Оба крепче сжали оружие и сосредоточенно уставились вверх, а лифт все продолжал подниматься. Секунд через тридцать кабина, наконец, начала тормозить, и остановилась. Двери с шипением открылись. Снаружи был один единственный проход, ведущий к ступеням лестницы, и все заливал красно-оранжевый свет. Сама комната напоминала огромную сферу, а в конце прохода виднелась еще одна сфера, как отдельная комната.
- Готов? – спросил Андерсон.
- Почти…
Шепард сделал шаг наружу, наскоро огляделся, но не увидел ничего примечательного, кроме невыразительных серых переборок. Он открыл инструметрон и, как только Андерсон вышел, установил связь с интерфейсом кабины лифта. Простой кодовый набор - старая хитрость, которой его научила Тали и которая сразу вызвала у него взрыв воспоминаний – включал аварийные блокировки лифта, заставляя кабину оставаться на месте. Через секунду блокировки брызнули дождем искр, и кабина замерла.
- Если они захотят последовать за нами, им придется пойти более трудным путем.
Старший товарищ коротко кивнул, криво улыбнувшись, и они двинулись по проходу вверх. Андерсон держал винтовку у плеча. Шепард сделал первый шаг и поморщился, зажимая бок рукой и сжимая другой рукой пистолет. Когда они добрались до верхней площадки лестницы, внутренность второй сферы стала видна гораздо отчетливее – в ней, как раз напротив входа, располагалась одна единственная консоль.
- Это и есть консоль управления? – Шепард сделал еще один шаг вперед.
Ровное красно-оранжевое свечение бросало по комнате длинные тени, хотя Шепард так и не смог определить, откуда же падает свет. Он умолк, услышав голос Андерсона, измученный и напряженный, как будто мужчина боролся с огромной тяжестью.
- Шепард… я… не могу…
Шепард обернулся: винтовка Андерсона свисала набок, тело как будто закоченело. И тут он увидел в комнате другую фигуру и немедленно поднял пушку, прицеливаясь этой фигуре в грудь. Обычно холодная, хищная улыбка Призрака стала еще более ужасающей. Теперь от его нечеловечески синих глаз разбегалась тонкая, как паутина, сетка графитовых нитей, которые, будучи вмурованы в его плоть, стекали вниз по шее и исчезали под воротником.
- А знаете, Шепард, я всегда верил в вас. Все остальные – они сомневались. Всего один человек, говорили они. Что он может?
- Призрак… - проговорил Шепард. – Что ты с ним сделал?
- С ним?
Шепард попытался обернуться и обнаружил, что тело его не слушается. Палец, который он держал на спусковом крючке, напрягся, но заставить его нажать на спуск он не мог. Он стиснул зубы, чувствуя, как голову охватила боль, а в ушах что-то загрохотало и забухало, как басы в испорченном микрофоне.
- То, что вы чувствуете, Шепард, это контроль. Абсолютный контроль. И все это благодаря вам. Что может сделать один человек? Один человек может изменить весь мир. Вот чего большинство людей никогда не понимали. Но мы-то с вами… мы знаем разницу. Мы-то знаем, что те, кто обладают силой воли, чтобы сделать тот, самый трудный выбор, могут управлять судьбой человечества. И даже судьбой всей галактики.
- Ты… воспользовался их… их технологией.
Призрак подошел и остановился рядом с Андерсоном, кивнул в знак согласия.
- Это и была главная цель, Шепард. Подумайте над этим. Мы открыли масс-ретрансляторы, и наши расы достигли за последние пятьдесят лет такого развития, какого не было за всю остальную историю человечества. А это были всего лишь инструменты Жнецов. Приманка в их межгалактической ловушке.
- Ты… безумец, - выдавил Андерсон сквозь сжатые зубы.
- Безумец? – Призрак оскалился, его губы искривились. – Нет, я - провидец. Я знал, что Жнецы придут. Я знал, что только один человек – Шепард – сможет объединить и сплотить вокруг себя галактику. И я знал, что он достигнет цели. А теперь все части сложились воедино. И Горн здесь.
- Мы даже не знаем, что он делает! – с досадой зарычал Шепард.
- Это потому, что вы ограничены. Все, что вы видите – это только оружие! – возразил Призрак, покачал головой и обвел вокруг руками.
- Вы стоите у самого сердца Жнецов. Я всю жизнь изучаю их, готовлюсь к их прибытию. И Горн – это не оружие. Разве вы не видите, Шепард? Ключ к победе – это не уничтожение… это адаптация! Единственный способ для нас победить – это использовать их мощь! Вот ключ к управлению ими!
- Это они управляют тобой! – с презрением бросил Андерсон.
- Нет! – возразил Призрак. – Я получил от них то, что мне нужно!
- Так же, как Сарен «получил» от Властелина свою руку? – переспросил Шепард. – Как те импланты, которые ты встроил в Кая Лэнга?
Призрак перестал ходить и сердито нахмурился. Потом сделал жест рукой, и тело Андерсона дернулось, как у марионетки, а дуло винтовки резко пошло верх. Раздался звук, похожий на удар хлыста, и колено Шепарда взорвалось болью. От этой боли он закричал и упал, сильно и тяжело. Тело завалилось вперед, голова ударилась о холодный пол. Шепард почувствовал, что разбил губы, рот наполнился кровью.
- Я не Сарен. И не животное, такое, как Лэнг. Это я управляю. Вы можете стоять рядом со мной, Шепард. Но вы никогда не сможете сделать самый сложный выбор. Принести самую большую жертву.
Шепард сделал попытку подняться, и перед его здоровым глазом на мгновенье заплясали пятна, он едва сумел оторвать голову от пола и увидел, как Призрак достал из кармана пистолет и спокойно выстрелил очередью в спину Андерсону. Адмирал негромко застонал, несколько долгих секунд его напряженные члены все еще удерживали его в вертикальном положении, но потом ослабли, и он упал на колени, и его живот окрасился кровью.
- Миру не нужны старые солдаты, которые слишком заняты созерцанием ствола своей пушки и не видят общей картины, Шепард. Ему нужен кто-то другой, чтобы вести человечество в будущее. Будущее самой доминирующей расы в галактике. А если вы не можете приспособиться, значит, пора вас убрать. Так что можете истекать кровью вместе.
- Я так и знал… значит вот как… они тебя… заполучили, - выдохнул Шепард, сплевывая полный рот крови.
- Заполучили? Меня?
Призрак остановился над ним, небрежно держа в руке пистолет и целясь ему в голову. Шепард напрягся всеми фибрами своего существа, заставляя руки повиноваться себе. Но самое большее, что смог – это чуть шевельнуть мускулами и сжать ладонью рукоятку пистолета. Кажется, все, что он чувствовал – это одна сплошная боль. Его легкие горели, от боли в ноге хотелось кричать, и горячая кровь текла под броней, а в голове звучала одна единственная оглушительно глубокая нота.
- Ты же… ублюдок. Ты всегда был холодным… безжалостным… расчетливым. Жестоким…
- А ты что, думаешь, такая власть легко дается? – фыркнул Призрак. – Я принес такую жертву, какая тебе и не снилась… всю жизнь я только и делал, что выбирал - и все ради спасения человечества! Я сделал то, что было необходимо!
- Но… несмотря на все жизни, которые ты погубил, - выдавил Шепард, сглатывая ком в горле и борясь с шумом в голове. – На все эти… зверства. Ты никогда не был… просто жестоким. Ты делал не то… что было необходимо. Ты делал то, что хотели от тебя они.
Он сделал глубокий вдох, ожидая выстрела, и увидел, как ствол пушки дрогнул.
- Мой разум принадлежит мне! – ответил Призрак, но его голос был уже менее резким, хотя рука по-прежнему сжимала рукоять пистолета.
- Не принадлежит. И уже очень… давно. Ты просто не замечал… пока не стало слишком поздно.
Он снова напрягся, затряс головой, пытаясь блокировать боль и усталость. Большой палец слабо шевельнулся. Шепард почувствовал, как он скребет по рукояти тяжелого пистолета. Как он одну за другой задевает вырезанные на ней зарубки.
- Я зашел слишком далеко, чтобы теперь останавливаться, Шепард.
Спектр на миг закрыл глаза и просто вздохнул. Дал пальцу опять пройтись по зарубкам. И в мозг хлынули воспоминания.
Иден Прайм. Эшли Уильямс. Полная огня и неповиновения. Вспыльчивая и непримиримая, единственная выжившая в своей миссии. А потом – ее неподвижная фигура на земле. Последняя жертва, чтобы защитить своих друзей, сослуживцев. Свою семью.
Гаррус Вакариан. Не слишком опытный, но страстно тянущийся к знаниям. Разрывается между древними предрассудками и острым чувством справедливости. И тот же самый турианец, стоит прямо, глядя в лицо опасности – хоть самому концу света, и вибрирующий голос его спокойный и уверенный.
Урднот Рекс. Резкий и грубый. Циник, чей возраст едва ли не старше, чем все человеческое сообщество. Смеется глубоким гортанным смехом, когда забавы ради учит Тали разным фокусам с дробовиком. И выражение его покрытого шрамами лица, когда его народ получает в дар жизнь.
Кайден Аленко. Добрый, надежный. Всегда поддерживает новичков на борту. Постоянно испытывает боль от своих имплантов. И ни секунды не колеблется, когда оказывается на последнем рубеже, знает все обстоятельства, и все же голос его ни разу не дрогнет.
Лиара Т’Сони. Любопытная, с горящими глазами и желанием изучать, даже когда опасность принимает угрожающие размеры. Утешительный поцелуй и растущее доверие. Превращение наивного исследователя в уверенную женщину, способную взять в свои руки власть над целой галактикой.
Тали… в аллее, обиженная и напуганная, ничего не имеющая за душой, но благородная до чрезвычайности. Встревоженная – на корабле, полном чужаков. Застенчивая и неуверенная, но ставшая примером не только для солдат, но и для всей своей расы. Для него самого. Сияющие глаза и серебристые волосы, падающие на плечи. Мир.
Басовитый гул отступил, как вода во время отлива, и Шепард снова сжал ладонью пистолет. На лице Призрака отразилось удивление при этом внезапном движении, и мышцы его руки напряглись, готовясь сделать выстрел… но пистолет резко дернулся вверх, и Шепард уже сам нажал на спуск. Прозвенел выстрел - на груди мужчины расцвела темная кровь, и он отшатнулся.
С болезненным усилием Шепард перекатился на бок и, подобрав под себя ноги, поднялся, жадно хватая ртом воздух. Пот вперемежку с кровью заливал лицо, но он все-таки ухитрился доползти до Андерсона и, дотащив его до стены, посадить, опирая на нее. Адмирал стонал от боли, зажимая рукой открытую рану на животе.
- Рукава… нужно открыть… рукава, - с трудом выдохнул он.
Шепард коротко кивнул и потащился к консоли, ноги пронзало болью при любом малейшем усилии, которое он прилагал к своим мышцам. Казалось, прошла целая вечность, когда он добрался, наконец, до цели, тяжело упал вперед и, положив пистолет наверх консоли, уцепился за нее другой рукой, пробуя подтянуться. В глазах мгновенно потемнело, и он наклонился вперед, тяжело дыша. Пошарив пальцами на поясе, нащупал застежку и с трудом открыл.
Острую боль от укола он едва почувствовал, как и легкое жжение от лекарства, впрыснутого в кровь. Еще несколько глубоких вдохов – и он смог разогнуться и встать прямо. Боль не прошла окончательно, она по-прежнему присутствовала, но уже не такая, как раньше. Достаточно для того, чтобы можно было сосредоточиться.
Пальцы двинулись по клавиатуре. Потребовалась всего-навсего одна простая команда. И рукава Цитадели начали беззвучно раскрываться. Внезапно ударил яркий солнечный луч, но отсюда было видно, что снаружи продолжается бой. Зловещие темно-малиновые пики и навстречу им – ураган ответного огня и кружащиеся обломки. Шепард улыбнулся кривой измученной улыбкой, включил коммуникатор на командную частоту и установил вещание для всех частот и каналов.
- Это Шепард. Миссия выполнена. Рукава открыты. Повторяю… рукава открыты.
Эфир немедленно взорвался звуками. Отдавались приказы. В космической пустоте велись отчаянные сражения… но дело было сделано. Шепард глянул вниз, на свой инструметрон – там мигало меню. Одна кнопка пылала особенно ярко, и его палец завис над ней, но Шепард покачал головой. Не сейчас. Война еще не закончена.
Все тем же мучительно медленным шагом Шепард похромал назад к Андерсону. Взгляд его привлекло какое-то движение, он остановился и глянул на Призрака. У того под телом растеклась лужа крови, пистолет валялся в нескольких шагах, а изуродованное лицо исказила гримаса боли – Призрак делал последние вдохи. Шепард печально покачал головой.
- Джек… Харпер… - прошептал умирающий окровавленными губами.
- Что?
- Это… было мое имя. От которого я отказался… чтобы защитить… это…
Призрак слабо качнул головой в сторону медленно вращающейся планеты, которая, несмотря на разрушения, все так же сияла, как темно-синий самоцвет с вкраплениями зеленого.
- Галактике… нужен монстр… чтобы победить… монстров… но в самом конце… ей больше всего нужен… герой.
- Вы могли стать этим героем, - тихо произнес Шепард.
- Нет… я упустил… этот шанс… давным-давно. Теперь она ваша… Шепард. Берегите ее…
И холодные нечеловечески-синие глаза потухли. Шепард смотрел на бездыханное тело, и ему вдруг подумалось: а что же привело их обоих сюда. Что за человек был Призрак, когда был еще «Джеком Харпером». Какие события заставили его сделать тот самый выбор, в результате которого он стал тем, кем стал. Какой именно выбор определил его судьбу. Не стал ли он и сам таким же. И как бы в ответ на свои мысли Шепард почувствовал, что плиты под ногами дрогнули… и рукава Цитадели снаружи прекратили движение.
- Что за…
Освещение в комнате изменилось, из красно-оранжевого стало бледным, режущим глаз голубым. А в комнате зазвучал голос, резкий и глубокий. Шепард заскрежетал зубами и повернулся обратно к консоли.
- Твои попытки тщетны. То, что создано нами, не может управляться таким ограниченным существом.
И внезапно между Шепардом и консолью замерцала и проявилась гуманоидная фигура. У нее не было ни лица, ни каких-нибудь отличительных черт. Только общий внешний вид мужчины-человека. Лицо Шепарда застыло, губы сжались в тонкую линию.
- Предвестник.
- Ваш разум не в состоянии постичь мое существование. Я тот, кого вы называете Предвестником. Я – связующее звено со всеми теми, кого вы называете Жнецами в напрасной попытке дать имя вашему уничтожению. Мертвая марионетка – так будет правильно. Ты находишься в самом сердце. Здесь у тебя нет власти.
В отличие от всех других бесед, которые Шепард вел со Жнецами, в этой не чувствовалось никакого давления или бухающих интонаций, дробящих кости. Один только четкий монотонный голос.
- Тогда почему ты позволил мне с первого раза раскрыть рукава?
- Когда рукава будут раскрыты, ваши флоты войдут в систему вместе с Горном. Это избавит нас от необходимости искать прибор и гарантирует его уничтожение в более позднее время, что усилит эффективность данного цикла.
Коммуникатор издал прерывистый треск и голос Хакетта произнес:
- Шепард, Горн входит в систему, но рукава развернуты не полностью. Нужно их раскрыть, иначе мы не сможем войти!
- Ваши усилия, как органической формы жизни, впечатляют. Именно потому ваши расы и выбраны для первой Жатвы, но в конечном итоге это бессмысленно. Жатва неизбежна. Цикл будет продолжен.
Первая легкая тень улыбки тронула губы Шепарда.
- Но тебе же нужно уничтожить Горн. И это значит… что ты все-таки его боишься.
- Это неизвестная переменная. Его необходимо уничтожить, чтобы Цикл продолжался, - ответила фигура, монотонно, но чуть быстрее обычного.
Шепард поднял брови.
- Так ты тоже не знаешь, для чего он нужен!
- Ваша вера в «супероружие» - это, несомненно, ваш органический изъян, - ответило изображение. – Не существует оружия, способного уничтожить нашу форму жизни. Мы – вершина эволюции. Не существует большей мощи, чем наша.
Шепард покачал головой и отрывисто, болезненно рассмеялся. И странная светящаяся фигура вроде бы и вправду пригляделась к нему внимательнее.
- Мы уже уничтожили десятки твоих кораблей. Ты не несокрушим… и вот тогда я все понял. И постепенно все кусочки сложились в единое целое. Первым был Властелин, не так ли? Тот самый, созданный по образу и подобию ваших первых жертв – Левиафанов. Да, Предвестник? Таковы все Жнецы. Копии, которые вы так и не смогли улучшить.
- Совершенству не требуется улучшения.
- Да неужели? Это потому что на протяжении долгого времени в этом не было смысла. Целый Арктурианский флот не мог остановить Властелина, пока он не совершил ошибку и не связался напрямую с телом Сарена. Снова и снова, раз за разом мы уничтожали представителей вашего вида даже теми крупицами огневой мощи, что имели, - Шепард не сдержался и усмехнулся в лицо голограмме. – Левиафаны были самой высокоразвитой расой из всех когда-либо подвергнутых «жатве», и ни разу за тысячи циклов вы не смогли ничего улучшить, выйти за пределы этой оригинальной версии… и Властелину это было известно!
Он ткнул в голограмму пальцем.
- Он знал, что вы теряете контроль. Этот процесс занял тысячи лет, но потом стал быстро ускоряться. Протеане подобрались почти вплотную. И развитие пошло слишком быстро. В последние дни своего существования они раскрыли секрет ретрансляторов и целые столетия держали вас на расстоянии. Вот почему оставили не тебя. А Властелина. Ты считался «авангардом разрушения», поэтому ты называешь себя Предвестником… но в нашем цикле остался именно Властелин. Он хотел узнать, что происходит, не хотел допустить, чтобы это произошло опять… а мы все равно отправили его прямо в ад, к чертям собачьим!
Голограмма мигнула и завибрировала, а монотонный голос зазвучал громче, хотя и по-прежнему ровно.
- Твои умозаключения бессмысленны. Твои планы бессмысленны. Цитадель останется закрытой. Ваши флоты будут уничтожены. Цикл будет продолжен.
И вот тут Шепард улыбнулся по-настоящему. Не от радости и не от удовольствия, а как оскалившийся хищник, готовый к броску. Улыбнулся с жестоким удовлетворением.
- Миллионы лет прошли – а вы так ничему и не научились, так ничего и не поняли о расах, которых подвергали своей жатве. Даже о людях. «До последнего я сражаюсь с тобою; из сердца ада я вонзаю в тебя нож; ради ненависти я выплевываю в тебя свой последний вздох» (цитата из произведения Германа Мелвилла «Моби Дик или Белый кит» - прим.пер.), - процитировал Шепард, вкладывая в каждое произнесенное слово все годы боли и утрат, словно это была не цитата, а некое древнее проклятие.
- Ты не можешь…
- Заткнись, ты, надменная синтетическая тварь! Ты уже сотни раз твердил мне о моей гибели, так что теперь послушай про свою! Рахни назвали меня Поющий-о-Завершении… и они были правы! – зарычал он. - Так или иначе, но здесь все закончится! И закончится либо победой… либо погибнет в огне. В таком огне, который уничтожит все, но оставит землю чистой для новой грядущей жизни. Ты думаешь, что насмотревшись на все то, на что способны твои монстры, я сделаю ставку – да что там, поставлю все на какой-то непроверенный фрагмент неизвестной технологии? Я даже не знаю, то ли ты высокомерен… то ли откровенно глуп.
Он яростно взмахнул рукой, как ножом в бою, очерчивая окружающее пространство и лежащий за ним космос, и заговорил еще быстрее:
- Вон там прямо сейчас находятся тридцать крейсеров. И все они готовятся выполнить свое последнее задание: уничтожить все действующие ретрансляторы в галактике. О, я знаю все об этих маленьких предохранителях, которыми вы снабдили технику, работающую со сверхсветовыми скоростями – знали, что мы обязательно интегрируем ее в свои корабли. И мы бы никогда не сумели использовать свои корабли против вас, но Бахак преподал мне два важных урока: первое - ретрансляторы можно разрушить… и второе – вам нужна эта сеть не меньше нашего.
- А еще я уяснил вот что: если правильно оборудованный крейсер увеличит радиус своего масс-поля, чтобы в него попал, скажем, тяжелый плотный минеральный астероид, и начнет разгон… ну да, тогда он быстренько сожжет свой сверхсветовой двигатель. Но Первый Закон Ньютона – дело паршивое. Космический корабль станет двигаться слишком медленно и достигнуть цели не сможет, но зато его частичной скорости света вполне хватит, чтобы врезать миллионом тонн массы по вашему драгоценному ретранслятору. А когда это произойдет… правильно, они сдетонируют. Все, по всей галактике, один за другим. Включая тот, что находится в этой системе.
Голубовато-белое сияние голограммы сделалось ярче, а голос – немного громче:
- Твой план нелогичен. Такие действия приведут к разрушению…
- …всего. Ретрансляторы сотрут все подчистую, во всех системах, где находятся. Всех Жнецов и все миры. И саму Цитадель. Не будет больше Жатвы. Не будет Цикла. Одна сверхновая сожжет к чертовой матери эту систему и все в ней… и как бы могущественны ни были твои корабли… они не смогут перейти на сверхсветовую и установить свои хваленые барьеры в одно и то же время, не так ли?
От зловещей улыбки заболело лицо, но Шепард не останавливался. Миллионы лет смертей и разрушений, и все это – из-за одной глупой расы, жаждавшей могущества, и из-за ее созданий, жаждавших только всеобщего контроля. На самом же деле контроль свой они уже давным-давно утратили.
- И я знаю… меня запомнят, как величайшее чудовище, какое когда-либо создавала история. Я обреку на смерть всех и всё, что я когда-то любил. Но на эту жертву я пойду без колебаний, потому что пусть лучше они погибнут за что-то, чем будут жить в страхе перед вашим видом. Конечно, в изолированных системах некоторые из вас уцелеют, но ваша численность будет измеряться десятками, а не сотнями и не тысячами. И те, кто останется после меня, будут готовиться, глубоко в самом сердце галактики, а чтобы добраться до него, вам потребуются годы без ретрансляторов. В их распоряжении будут все возможные технологии от всех разумных рас в галактике, что мы когда-либо создали или спасли. И тысячи отдаленных миров будут засеяны этими знаниями, чтобы их нашли те, кто придет после нас…
Он перевел дух.
- Ваши уцелевшие могут попытаться отыскать какие-нибудь расы для жатвы, чтобы восполнить потери… и удержать миры, которые пришлось покинуть, но этого будет недостаточно! – Шепард все повышал и повышал голос, он уже почти кричал. – Наступит время – и их станет легион! Они заполонят небеса всех миров и станут охотиться на вас. И с вами будет покончено, потому что онитак захотят!
Шепард сплюнул на пол кровь, его дыхание участилось.
- Так или иначе… этому конец! Навсегда!
Наконец, голограмма как будто задрожала и начала деформироваться, и ровное голубое свечение опять стало знакомым – зловеще красным. Ощущение давления в голове усилилось и стало постоянным, но Шепард не дрогнул.
- Мы этого не допустим!
Боль пронзила все его тело, но усмешка стала похожа на оскал маньяка, а из горла вырвался смех.
- Ты не можешь этому помешать… или ты забыл, как работает внушение? Ты можешь завладеть моим разумом, но даже если тебе и удастся полностью его разрушить… ты уничтожишь только одну частичку, и это уже ничего не изменит. Я не собираюсь уничтожать галактику. Я собираюсь только удостовериться, что вас в ней не будет.
Шепард протянул руки, игнорируя растекающуюся по полу кровь.
- Итак, выбирай. Открыть рукава и пойти на такой же риск, что и остальная галактика… или сгореть вместе со всеми нами.
В комнате повисла тишина. Снаружи полыхал бой, и это было видно через огромные окна. Снизу Жнеца возник турианский крейсер, его главное орудие плюнуло огнем и распороло массивный корпус Жнеца по всей длине. Чуть дальше – саларианский дредноут: в его корпусе зияла дыра, но он ринулся, очертя голову, прямо на Жнеца, с которым вел бой, и его орудия до последнего не прекращали огонь.
Рукава Цитадели стали раскрываться. Шепард навалился на консоль, оперся на нее дрожащими от усталости руками и продолжал наблюдать. Горн приближался плавно и беззвучно, сбрасывая на ходу внешнюю защитную скорлупу. Все это время Шепард ощущал у себя за спиной чужое присутствие. Он буквально чувствовал кипящее разочарования этого чужого, впервые за все время своего существования тот был так же беспомощен, как миллиарды терроризируемых им существ.
- Цикл должен продолжаться. Мы – ваше спасение.
Шепард привалился к консоли, он, не отрываясь, смотрел на теперь уже хорошо знакомую фигуру Предвестника, цефалоподное существо нависло над ним и уставилось на него многочисленными горящими глазами. Сама же голограмма как будто вибрировала в такт со словами Жнеца.
- Спасение? В том, что вы пожнете нас? Превратите в еще одного своего? Вы – не более чем заблудшая программа… при всей вашей болтовне, при всех претензиях на превосходство вы менее развиты, чем геты. Геты, по крайней мере, обучаются, растут, меняются. А что сделали вы? Истребили несчетное число рас только ради соблюдения какого-то извращенного баланса?
- Ваше уничтожение – плюс к нашему совершенству. Мы и есть каждая нация, свободная от изъянов.
- Свободная? – фыркнул Шепард и на секунду оттолкнулся от консоли, но тут же пошатнулся – нога грозила совсем отключиться. – Вы не свободны. Вы истребили целые расы только для того, чтобы превратить их в копии самих себя!
- Генетические особенности и воспоминания всех органиков объединены в одно великое целое. Цикл сохранен, и следующий Цикл продолжается. Это неизбежно.
- И в чем же смысл такого сохранения без свободы воли? – парировал Шепард, сердито тряхнув головой. – Вы спасаете воспоминания, но уничтожаете культуру. Вы утверждаете, что сохраняете жизнь, но вы сами – не живые. Вы не создаете ничего. Вы ничего не стоите. Вы не умеете ни любить, ни даже ненавидеть. Вы просто существуете.
- Существование – цель всей жизни. Органическая жизнь – это отклонение от нормы, которая обретает цель через Пожинание.
Зловещая улыбка сошла с лица Шепарда, вместо нее появилось неопределенное выражение: нечто среднее между жалостью и отвращением. Консоль позади него издала длинную трель, и он обернулся: Горн коснулся верхушки шпиля. Он глянул на инструметрон, минуты бежали. Пора.
Он глубоко вздохнул и повернулся, касаясь рукой консоли, и вдруг увидел, что она снова ожила. Простая команда приняла вид последовательности кодов, красно-оранжевый дисплей мигнул разными цветами и загорелся пульсирующим зеленым светом. В этот момент что-то как будто щелкнуло в мозгу Шепарда. Как будто встал на место какой-то последний фрагмент памяти, хранившийся глубоко в закоулках сознания. Последний дар, так много лет назад полученный от маяка.
И он начал смеяться. Этот миг четкого осознания превозмог и боль, и ужас, и усталость.
- Он был прав, - произнес Шепард и положил пальцы на консоль. – Это не супероружие. Но также он никогда не предназначался для контроля над Жнецами .
- Зафиксировано вторжение. Предпринимаю контрмеры.
- Теперь уже слишком поздно. Просто не могу поверить, и как я не сообразил раньше…
- Мы вечны. Нас нельзя остановить никаким оружием низших рас.
Шепард улыбнулся.
- Да, нельзя, ты так любишь это повторять. Никакое оружие не было достаточно мощным, чтобы вас уничтожить. Вот почему те, кто спроектировали Горн – кто бы они ни были – создали не оружие, а кое-что другое. Они создали ключ. Ключ, чтобы разорвать сеть, которой вы опутали галактику за миллион лет.
Все это бежало по экрану, записанное на протеанском: языке последней расы, которая полностью поняла, что же они создали. Горн не был ни бомбой, ни каким-то другим энергетическим оружием. Он был гораздо проще: это был гигантский передатчик, по интерфейсу совместимый с Цитаделью и сконструированный для передачи одной единственной команды – разуму, который руководил самими Жнецами, а оттуда уже всем Жнецам в галактике.
И команда эта была очень простая: завершить программу.
По мере того, как Шепард читал эти строки, в его голове все яснее складывалось понимание того, что это значит. И впервые с тех пор, как первые ужасные картины всеобщего уничтожения взорвали его мозг на Иден Прайм, он услышал в голосе Жнеца эмоцию – и это был страх.
- Эту программу нельзя завершить! Управление существами, которых ты подразумеваешь под словом Жнецы, осуществляется только посредством центрального процессора данной станции!
- Верно! Мы не можем вас остановить… зато можем сделать вас свободными. И в первый раз за миллион лет все те расы, что вы подвергли жатве, все эти разумы, генетическая память – все это перейдет под контроль чудовищ, которых вы же и создали. И что они увидят? А увидят тех самых существ, которые и послужили причиной их истребления. Так что нам не придется вас уничтожать. Мы будем просто наблюдать, как вы сами разорвете себя на части.
- Ты обрекаешь самого себя на уничтожение!
- Нет, я просто даю всей жизни в этой галактике возможность выбирать. Добро или зло. Если мы уничтожим сами себя – тогда так тому и быть, но мы имеем право на наше собственное будущее. Будущее без вас, - Шепард сильнее склонился над консолью и ткнул пальцем в кнопку активации команды. – Вы ошибались, так же как и Призрак. Абсолютный контроль – это не спасение, а существование – это, вообще-то говоря, и не жизнь. Жизнь существует для того, чтобы жить. Получать опыт, создавать, разрушать, любить, горевать. Быть свободным.
Дисплей консоли вспыхнул сильнее, облив Шепарда и изображение Предвестника ярким зеленым светом. Внизу под ними надстройка Горна засветилась таким же зеленым светом, и на долю секунды таким же цветом окрасилась вся Цитадель… а затем пучок энергии ударил из Горна прямо в ретранслятор Харон. И от него – во все другие ретрансляторы. Сигнал был дан.
- Шепард! Ты не сможешь…
Голова взорвалась новой болью, и давление на мозг возросло, но сразу же пропало. Изображение Предвестника начало мигать и застыло, а грохочущий голос вдруг стал ровным и постепенно перешел в бессвязное бормотание, напоминающее скрежет металла по металлу. Шепард бросил на него последний взгляд и еще раз сплюнул кровью:
- Увидимся в аду.
Пронзительный визг сменился оглушительным статическим треском, а потом огни в центре управления мигнули… и погасли. Консоль стала темной, и теперь комнату освещал только белый отраженный свет от плывущей внизу Земли. И в то же мгновенье вся боль и непомерная усталость, испытанная им, кажется, за всю жизнь – все сразу обрушилось на него, сбивая с ног.
Шепард упал на колено, и перед глазами у него поплыли круги. Собрав все остатки сил, он прополз по полу и тяжело упал рядом с Андерсоном. Глаза адмирала были мутными, но он все еще дышал и смотрел на Землю.
- Ты это сделал, - произнес он еле слышным шепотом.
Трясущейся рукой Шепард открыл инструметрон и нажал на мигающую иконку. Инструметрон ярко вспыхнул, совсем как консоль Цитадели, отдавая системам брони последние крохи энергии, и отправил последнюю команду - на всех доступных частотах, военных и гражданских каналах и даже в две коммуникационные системы, соединенные с ним напрямую: в костюмах Гарруса и Тали.
Команда эта станет автоматически передаваться дальше, по всем другим системам связи, находящимся в радиусе действия приемника и далее, и далее. Как только сигнал Горна пересечет галактику, последнюю команду Шепарда получит каждый из модулей Аполлион, которые теперь уже разгоняют сверхсветовые двигатели, чтобы выполнить его апокалиптический приказ.
Вольно. Все кончено.
- Мы сделали, сэр… - тихо ответил он.
Хриплый намек на смех.
- Да, мы сделали. Ты только посмотри… какой вид.
Отсюда было видно, что Жнецы, только что прорывавшиеся сквозь союзные флотилии, вдруг остановились. Одни просто замерли на месте, другие начали двигаться беспорядочно, а затем то, что напоминало организованный хаос, превратилось в настоящий бедлам. Один из ближайших огромных кораблей вдруг завращался на полном ходу и красная игла расплавленного вольфрама полоснула… прямо по носовой части Жнеца, находящегося в километре от него, разрезав его напополам, как нож масло.
И такая же картина повторялась на всем видимом пространстве – Жнецы начали беспорядочную стрельбу, их точно выверенные прежде атаки стали напоминать нападение бешеных собак, где каждый бросался на каждого с целеустремленной жестокостью. Тысячелетия ярости и ненависти высвободились в считанные секунды.
- Занимайте лучшие места…
Они посидели какое-то время в тишине, нарушаемой только тяжелым дыханием. Потом Андерсон заговорил снова:
- А ты когда-нибудь думал… как могли бы сложиться наши жизни. Если бы ничего этого не случилось?
- Каждый день, - негромко согласился Шепард.
- У меня вот никогда не было семьи. И детей никогда не было. Моей жизнью была служба.
Шепард слегка повернул голову к собеседнику, и даже такое малейшее движение доставило ему боль.
- Теперь на это хватит времени… у всех.
Андерсон слабо, болезненно хмыкнул.
- Я думаю, этот корабль… уже отплавался. А как насчет тебя? Ты когда-нибудь думал осесть, завести семью? Может быть, с некоей кварианкой?
Шепард улыбнулся. И представил дом, окруженный бордюром из гладкого песчаника и резного дерева, с окнами, выходящими на бордово-красные равнины Ранноха. Потрескивающий огонь прогоняет сумеречную прохладу. Дом наполнен теплом. Смехом. Он ни разу не рассказывал Тали о своих планах, но много раз по ночам после того, как она засыпала рядом с ним, просматривал тысячи проектов. Фантазия, но такая приятная.
- Да, - ответил он, помолчав. – Сама идея мне нравится… хотя не уверен, что у меня получится. Моя жизнь…
Он умолк, и Андерсон покачал головой.
- У тебя получится. Мне кажется… из тебя бы вышел отличный отец. Ты… заботливый. Серьезно. А подумать, о том, как… как гордились бы тобой твои дети. Рассказывали бы всем, что их папа – Коммандер Шепард.
- Не знаю, - ответил Шепард. – Не всем из того, что я сделал, можно гордиться.
- Ничья жизнь… все… делают ошибки. Делают… выбор, - голос Андерсона стал неразборчивым. – Но это жизнь, которую ты прожил… что оставил после себя, это главное.
Шепард глубоко вздохнул и почувствовал, как по щекам сквозь пыль и кровь текут слезы. Вся его жизнь промчалась у него перед глазами. Детство, служба в Альянсе. Жизни, которые он отнял, кровь, которую пролил. И лица тех, кого спас. Друзья, которых завел.
- Может быть, вы и правы.
- М-мм.
- Андерсон?
- Такое ощущение, будто сто лет… не отдыхал.
Шепард посмотрел на адмирала и проглотил ком в горле – глаза командира закрылись, и голова поникла.
- Останьтесь со мной, сэр… мы ведь почти… почти справились.
Он почувствовал слабое прикосновение и, посмотрев вниз, увидел руку Андерсона, она мягко пожала его руку – и соскользнула. Голос был чуть громче шепота, но Шепард расслышал:
- Ты хорошо сделал, сынок. Я… горжусь тобой.
Шепард смотрел, как голова его старшего товарища и наставника упала на грудь, и с последним, тихим вздохом напряжение покинуло его тело. В горле защипало, он дотянулся и сложил руки Андерсона вместе на коленях. Шершавые, мозолистые руки солдата, покрытые шрамами и засохшей кровью.
- Спите спокойно, сэр. Вы это заслужили.
Шепард почувствовал холод, он глянул вниз, на свою ногу – кровь все так же сочилась из-под поврежденной брони и капала на пластины пола. Он закрыл глаза и несколько секунд просто сидел и дышал, потом открыл их и посмотрел на лежащую внизу Землю.
На ее поверхности и в атмосфере все еще кипел бой… но в целом война была закончена. И ее последние мгновенья были просто тлеющими угольками, которые затухали сами собой. Выжженная земля оставалась изувеченной и разоренной, но все равно готовой к новой жизни. За все, что он сделал, страдал и боролся… это казалось достойной наградой.
По телу снова волной прошла дрожь, но Шепард только печально улыбнулся, с трудом поднял руку и открыл инструметрон. Прибор слабо засветился – после отправки последней команды у него осталась всего одна резервная ячейка. Он нажал кнопку записи и, собрав все оставшиеся силы, начал говорить спокойно и четко:
- Запомните сегодняшний день. Запомните день, когда галактика отринула все. Политику. Гордость. Страх. Религию. Расы. Запомните, как мы встали единым фронтом против тьмы. Запомните жертвы тех солдат, что отказались сдаться перед лицом гибели. Запомните цену, что мы заплатили. И смотрите… в будущее. Будущее, свободное от тьмы и насилия. Запомните все, что было… и постройте лучшее из этого пепла. Это… Претор… Джон Шепард. И это мое… последнее обращение к вам. Создайте будущее, о котором… наши дети могли только мечтать.
Он хрипло, болезненно закашлялся и снова нашарил инструметрон. Активировал последний записывающий слот – с особенным шифром, взломать который могла только одна личность в галактике. И заговорил голосом, надтреснутым от эмоций и от усталости:
- Прости, Тали. Я хотел… построить тебе дом. Но, наверное… не сумею выполнить это обещание. Ты дала мне так много. Но… я хочу, чтобы ты… сделала для меня еще одну последнюю вещь. Я хочу, чтобы ты жила. Любила. Чтобы у тебя была семья. Дом. Люди… видят в тебе лидера, и я… не думаю, что у кого-то получится лучше. Ты – самая благородная… самая заботливая женщина из всех, кого я знал. Я знаю, что ты сделаешь… сделаешь галактику лучше. И всегда знал, что… я люблю тебя, Тали’Зора вас Нормандия.
Шепард умолк, и инструметрон на его руке мигнул еще несколько раз… и тоже погас. Шепард глубоко вздохнул и откинулся на спину. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он просто сидел и отдыхал. Целая жизнь, наполненная борьбой, яростью и болью. Наполненная весельем. Любовью. Духом товарищества. Жизнь, прожитая на полную катушку.
Шепард улыбнулся, снова глядя на Землю, и хрипло прошептал в пустоту комнаты:
- Я радостно жил… **
** Шепард цитирует стихотворение Р. Л. Стивенсона, отрывок из которого вынесен в эпиграф Пролога (прим.пер.).
@темы: Переводы, Фанфик закончен, Перевод в работе, Тейн, м!Шепард, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен
-
-
17.03.2020 в 18:41-
-
05.04.2020 в 15:29