...in the sky...
Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37.Глава 37.
Глава 38. Часть 1. Глава 38. Cogito ergo sum. Часть 1
(с латинского: я мыслю, значит, существую - прим.пер.)
- Шепард, майор Лоусон вызывает вас по системе квантовой связи, - произнес в наушнике голос СУЗИ всего через секунду после того, как он шагнул на мостик.
- Понял, буду через минуту.
Трехпалая рука сжала его локоть, и в глазах Тали он прочитал неодобрение.
- Сначала тебе надо показаться Чаквас. У тебя все лицо в крови… эти твари могли что-нибудь сделать, и от этого могут быть последствия.
Он поднял руки и, стянув шлем, устало улыбнулся встревоженной кварианке.
- Я в порядке, точно тебе говорю. Если бы оно хотело разрушить мой мозг или как-то мне навредить, я не смог бы этому помешать. Я даже думаю, что боль и кровотечение – это вряд ли что-то умышленное. Просто такой вид коммуникации находится далеко за пределами нашего понимания: это как рахни, только гораздо мощнее. Давай я сначала узнаю, что нужно Миранде, а потом сложу броню и покажусь Чаквас.
- Ладно, но потом – сразу же к Чаквас, - сказала Тали и скрестила руки на груди.
Он улыбнулся ей и насмешливо отсалютовал:
- Есть, Мэ-эм!
На ходу он начал расстегивать крепления перчаток и медленно стягивать их, сгибая и разгибая пальцы, уставшие от долгого пребывания в тесной броне. От внезапного ощущения холода на незащищенной коже он вздрогнул, не зная, было ли это вызвано реальной температурой окружающего воздуха или длительным впечатлением ледяной стужи от беседы с Левиафаном.
- СУЗИ, время прибытия?
- Джефф уже проложил курс до ретранслятора. Мы прибудем на Омегу приблизительно через шестнадцать часов.
- Спасибо, - ответил он и шагнул в переговорную. – Давай связь.
Через секунду перед ним материализовалась голографическая Миранда. По-видимому, она уже раздобыла себе подходящую по размеру униформу офицера Альянса, а может – даже скорее всего – модернизировала собственную, и теперь стояла при полном параде, сложив руки за спиной.
- Синий тебе идет, Лоусон.
- Этот костюм мог с таким же успехом быть розовым, голограмма все окрашивает в синие цвета, - ответила она. – Но я хотела с вами поговорить не о моде. Несколько минут назад через ретранслятор Омега прошел фрегат Альянса.
Он вопросительно поднял бровь.
- Тебе придется пояснить, потому что на мой взгляд это абсолютно нормальное явление.
- Так оно и было бы, если бы не один факт: это был дредноут Харьков, и он пользовался кодами, вышедшими из обращения спустя месяц после Битвы за Цитадель. Предполагалось, что Харьков уничтожен гетами приблизительно в то же время, когда Коллекционеры уничтожили SR-1.
- Смешанные десантные группы в количестве двух шаттлов поднялись к нему на борт и обнаружили, что экипаж по большей части жив и без сознания. Капитан был на мостике, держал в руках прозрачный сферический кристалл и сообщил десантникам, что его прислали «высшие существа галактики, чтобы помогать потенциальным вассалам», - продолжала она. – Сейчас фрегат находится на карантине, медицинская бригада оценивает состояние экипажа, а команда технических экспертов осматривает сам Харьков. Судя по тому, что они мне рассказали, в его базах данных полным полно информации, не имеющей никакого отношения ни к Альянсу, ни к тому, что они когда-либо видели.
На какое-то время Шепард был слишком удивлен, чтобы мыслить и говорить связно, но после минутного раздумья все встало на свои места. Разумеется, Левиафан был способен на сверхсветовую связь с существами, находящимися под его контролем. Похоже, астероид Магавид был не единственным «экспериментом». Шепард нахмурился и потер переносицу.
- Держи корабль на карантине, а бесчувственный экипаж отправь в лечебные учреждения. Скорее всего, они здоровы, но если я не ошибаюсь, не помнят последние три года, - сказал он. – Вы имеете дело с результатами нашей успешной миссии. Я встретился с Левиафаном, или Левиафанами – я бы так сказал. И они на нашей стороне… ну, или, во всяком случае, они против Жнецов. На станции артефакт не оставляй. Хоть они и союзники, но они опасны. Когда мы вернемся на Омегу, я расскажу тебе всю историю целиком.
- Так значит, они реальны, - сказала Миранда, больше себе, чем ему.
- Реальны просто ужасно, - подтвердил он. – И ужасно могущественны. Жнецы внушают, они уничтожают и извращают сознание… они оставляют шрамы. А Левиафаны просто устанавливают контроль, и это для них так же естественно, как для нас – дышать. И обращаются они к тебе именно так, как видят сами себя: как высшие существа в галактике.
- Тогда мне не терпится услышать все в подробностях. Харьков останется под охраной, а на подмогу десантником я пошлю туда гетов. Были ли какие-то признаки того, что они могут воздействовать на синтетиков?
Шепард отрицательно покачал головой.
- Ничего такого я не припоминаю, и полагаю, что они этого не могут по той же причине, по которой Жнецы не могут подвергать внушению гетов. Это воздействие биологическое. Скажи гетам, пусть следят, чтобы никто себе не навредил, не покидал корабль или каким-то другим образом угрожал безопасности Омеги. Сомневаюсь, что они предадут нас на данном этапе, но рисковать не хочу.
- Поняла. Лоусон, отбой.
Голограмма исчезла, оставив его в тусклом свете переговорной. Еще несколько десятков жизней, у которых Левиафан вот так запросто украл целые годы своими бесконечными интригами. Оставался один маленький вопросик – а не заключил ли он, Шепард, сделку с дьяволом. Хотя нет, вопрос стоял по-другому: когда наступит срок, сможет ли он заплатить по счетам.
_____________________________________
На Нормандии уже давно наступил ночной цикл, когда Гаррус вернулся на главную батарею. Столетия технологического развития не могли изменить того факта, что технике, особенно оружию с точно подогнанными подвижными деталями, которые подвергаются воздействию чрезвычайных физических сил, не нравились планеты с постоянным дождем и проникающими насквозь брызгами соленой воды из первобытного моря.
Вопреки заверениям Шепарда, то, что произошло на дне моря между ним и Левиафаном, опустошило его, и Гаррус это отлично видел. Обычно этот час после окончания миссии они с Шепардом проводили вместе, занимаясь переборкой, чисткой и смазкой снаряжения, но сегодня движения босса были далеко не так точны, и он почти полностью пропустил этот шаг, а только протер оружие наскоро.
Так что Гаррусу пришлось самому удостовериться в том, что каждая винтовка, каждый пистолет и дробовик полностью разобран, почищен и откалиброван. Заходя на главную батарею, он еще стирал тканью с когтей остатки масла. Видимо, это и помешало ему, потому что он только через пару секунд различил в помещении посторонние запахи: чистой одежды и легкого аромата цветущих растений.
Гаррус повернул голову, посмотрел на узкую койку у стены и слегка шевельнул жвалами – там лежало что-то небольшое, полностью скрытое одеялом. Турианец положил ручное оружие на ближайшую консоль, с осторожной неторопливостью снял броню, сложил ее в шкафчик, предназначенный для этих целей, и остался в своем привычном термокостюме. После этого подошел, наконец, к кровати, присел возле нее на корточки и приподнял угол одеяла. Оттуда на него глянули карие глаза, и сонный голос произнес:
- Привет, Щербатый.
- Я, конечно, понимаю – у меня стильная холостяцкая постель, но твоя кровать на обзорной палубе должна быть поудобнее, чем это, - сказал он, постучав когтем по металлической раме.
- Моя мягче, - согласилась Касуми. – Но я не могу уснуть.
Он подождал, не вставая с пола, пока она сядет, завернувшись в одеяло. Блестящие черные волосы, которые турианец так неловко расчесывал в шаттле своими когтями, рассыпались по плечам и в тусклом освещении главной батареи казались еще темнее. Воровка подтянула колени к подбородку и вздохнула.
- Все было в точности, как раньше. И в этот раз тоже, как только я собираюсь заснуть… я все время слышу этот звук. Тот ужасный пульсирующий звук, который они издают, когда собираются открыть огонь.
Касуми вздрогнула, и он встал и сел на кровать рядом с ней.
- Как после Магавида?
Она кивнула и сжала руки в кулаки.
- Только вместо монстров в темноте надо мной висит Жнец. И знаешь, прямо в этот момент меня даже не это беспокоит. Я просто… знаю, что ничего не могу с этим поделать. Я смирилась с этим.
- Но, похоже, тут тебе все-таки удалось немножко поспать, - заметил он.
- Это потому что… - медленно произнесла Касуми, и ее бледная кожа слегка потемнела. - Это все запах.
Теперь уже он задумался, наклонив голову. Органы чувств турианцев в большинстве своем были острее человеческих, отчасти благодаря их эволюции, как расы почти совершенных хищников. Наконец, он слегка дернул жвалами и переспросил, стараясь сдержать в голосе любопытство:
- Запах?
- У тебя же есть запах, - твердо заявила она, приподнимая краешек одеяла. – Немножко ружейного масла, немножко еще чего-то. Как какая-то пряность или теплая кожа. Я не знаю, просто… оно есть, и от этого тепло.
Через мгновенье маленькая человеческая женщина стянула с одного плеча одеяло и, повернувшись, прижалась к его боку. Он моментально напрягся. С того самого их первого взаимного поцелуя на базе в астероиде они пребывали в состоянии… экспериментирования что ли. Ни один из них не был особо в курсе того, как должны развиваться межрасовые отношения. При всем притом, как бы ни сводило от этого жвалы, Гаррус вынужден был признать, что маленькая шутка Шепарда с Мординовским файлом действительно оказалась информативной. Файл был весьма и весьма откровенный, и графического материала там тоже хватало. Старый ученый никогда не относился к тем, кто позволяет правилам приличия становиться на пути преподносимой информации.
Так что к настоящему времени Гаррус был уже гораздо лучше знаком с человеческими женщинами, ведь все его предыдущие знания ограничивались инструкциями СБЦ и военными тренингами на тему, как их убивать. Но инициировать контакт первым он по-прежнему не решался. Не важно, сколько раз Касуми уверяла его, что она не стеклянная и не разобьется, именно этого он всегда и боялся. Турианцы не относились к мягким расам. Его когти, даже тщательно ухоженные, с легкостью разрывали плоть, а тело изобиловало острыми углами.
А еще это означало, что логически в человеке не должно было быть ничего привлекательного для турианца. Турианки ценили подчеркнутую талию и остроугольные бедренные кости. Они беспокоились о том, как падает свет на их короткий, но все равно тщательно ухоженный гребень, достаточно ли симметричны их лицевые пластины, и насколько им идут колониальные метки.
Несмотря на это, он обнаружил, что его весьма привлекает тот контраст, который являла собой Касуми. У нее не было острых углов и ломаных линий, как у турианской женщины, все было очень хрупкое, но нежно изогнутое, каждая форма плавно перетекала в следующую. Раскраска у нее на губах и вокруг глаз, как он теперь узнал, аккуратно накладывалась каждый день и чем-то напоминала ему метки другого турианца.
И наконец, у него никогда не должно было возникнуть физическое влечение к Касуми в точно таком виде, в каком оно возникло бы к турианской женщине, но желание такое вне всякого сомнения было. И хотя были так разительны их физические отличия, их личности имели на удивление много общего. Культура из порядка и правил, против которых оба инстинктивно возражали, привычка шутить и подкалывать по малейшему поводу, стремление действовать и делать то, что они лично считали правильным, и плевать на обстоятельства.
Пока он прокручивал все эти мысли у себя в голове, Касуми, по-видимому, тоже размышляла о чем-то подобном. Она пошевелилась и внимательно посмотрела на него снизу вверх.
- А знаешь, чего я не понимаю? Вот Тали. Помнишь, ты сказал тогда на Мигрирующем Флоте? Ты и Шепард – профессиональные солдаты… вы научились справляться со страхом. Со стрессом. А Тали? Она на год моложе меня, и все время, сколько бы мы с ней не разговаривали, она ни разу не упоминала о том, что плохо спит.
Гаррус не удержался и усмехнулся, а Касуми обиженно прикусила губу. Ее взгляд стал недовольным, и он торопливо поднял свободную руку, чтобы предупредить неизбежный острый ответ.
- Не забывай, что Тали на год раньше тебя пришлось вступить в войну. Духи, да я сам подумал, что Шепард свихнулся, когда он предложил взять в команду кварианку, да еще такую молодую… теперь-то очевидно, что все получилось, но это было нелегко. Когда мы с ней познакомились, она уже несколько дней была в бегах, а потом недели не прошло, и мы взяли ее на решающее сражение. Она плохо спала. И думаю, сломалась бы, если бы не экипаж.
- Под экипажем подразумевается Шеп, - сказал она с легкой улыбкой, теперь, рядом с ним, она уже расслабилась.
- Не только он. Кайден и Рекс тоже немало в этом поучаствовали. Кайден относился к ней, как к младшей сестре. Он знал, что это такое – быть изолированным. А Рекс был… ну, Рекс. По какой-то причине он питал к ней симпатию и буквально удочерил. Не стану утверждать, что он как-то подобрел, но это он научил ее всяким штукам с дробовиком, и все время рассказывал ей разные истории из своей бытности наемником – по ночам, когда она не могла спать.
- А ты что же?
Он передернул жвалами и вздохнул, чувствуя неловкость.
- Мы с ней на самом деле поначалу не слишком хорошо ладили. У меня все еще были какие-то… заморочки от моей работы в СБЦ, она тоже не жаловала турианцев. Когда речь заходит о плохом обращении с кварианцами, то тут мои соплеменники - самые распоследние преступники. Шепард буквально силой заставлял нас работать вместе, и я до сих пор думаю, что это была плохая шутка. К тому времени, как мы подружились, она уже совладала с собой.
Он осторожно подвинулся назад, увлекая Касуми вместе с собой, и прислонился спиной к переборке.
- А тебя даже никогда не обучали быть солдатом, - продолжал он. – Ты просто стала им, потому что связалась с нами. Вот так и Тали… и уж не знаю, говорили вы с ней об этом или нет, но уверен, у нее есть своя порция ночных кошмаров. И, в конечном счете, даже самый лучший солдат перегорает.
Они сидели в тишине, почти целую минуту, пока следующий вопрос Касуми не застал его врасплох:
- А ты почему же не перегорел?
В одно мгновенье в его мозгу вспыхнуло воспоминание, и вместе с ним тут же сбилось дыхание. Он почти вживую почувствовал, как приклад винтовки прижимается к изуродованной стороне лица, и эта физическая боль только подстегивает его гнев. Он смотрит в прицел, стараясь расположить перекрестье прямо против головы Сидониса. А потом Шепард - вмешивается не в свое дело. Чистейшая, неукротимая горячая ярость грохочет в этот момент в его венах и грозит ослепить. В самом глубоком, самом темном углу его разума хранится память о том, что на одну короткую секунду он был готов все равно спустить курок.
- Гаррус? – окликнула Касуми, в ее голосе сквозило беспокойство.
Выражение его лица, должно быть, было очень жестким, раз она употребила его настоящее имя, а не воспользовалась одним из полудюжин прозвищ, которые сама же и придумала.
- Наверное, я все-таки перегорел. Там, на Омеге. Как раз после. Когда мы в первый раз встретились, я каждый день просыпался в ярости. Спасибо Шепарду, он удержал меня от принятия решения, о котором я бы потом сожалел.
- А теперь?
Первой реакцией Гарруса было просто сказать что-нибудь утешительное. Но он знал, что Касуми этим не проведешь. Поэтому турианец печально улыбнулся ей, его вибрирующий голос прозвучал низко и тихо:
- А теперь у нас обоих нет времени на перегорание. Есть одна человеческая цитата, Шепард мне как-то сказал: «Одна смерть – это трагедия, миллион смертей – статистика».
Он отвернулся и вздохнул, качая головой.
- Мы оба смотрим на числа и видим огромные жертвы. Но глядя на это изо дня в день, начинаешь чувствовать какое-то оцепенение. Когда я изучаю рапорты о потерях и просматриваю тысячи имен, я стараюсь не чувствовать вины, а потом испытываю облегчение оттого, что в этом списке нет имен моего отца или сестры.
Маленькие, нежные пальцы прикоснулись к его лицу, ласково погладили грубые шрамы, которые уродовали челюсть и жвалу.
- Ты и Шеп уже и так сделали для спасения людей больше, чем кто-либо другой в галактике. Если мне позволительно иметь ночные кошмары и прятаться от них под твоим одеялом, никто не смеет упрекать тебя за то, что ты испытываешь облегчение оттого, что с твоим родными все в порядке.
Оба знали, что комплекс вины выжившего – это не то, что исчезает так просто, но слышать такие слова все равно было приятно. Несколько долгих минут они просто сидели в уютной тишине. Касуми прислонилась затылком к его плечу, и он легонько поглаживал ее бок ладонью своей когтистой руки, наслаждаясь этим моментом. Какими бы странными и запутанными не стали за последние месяцы его чувства, Гаррусу пришлось признать, что теперь он лучше понимает, почему Тали оказывает такое сильное влияние на настроение Шепарда. Турианский способ «снятия стресса» определенно мог успокоить нервы, но он и близко не давал такого уровня комфорта, как простой контакт, которым он наслаждался сейчас.
Он даже позволил себе негромко заурчать от удовольствия.
Через несколько минут Касуми заговорила снова, ее голос был тихим, немного усталым, но в нем слышалась какая-то скрытая тревога:
- Гаррус?
- М-мм.
- Это может… немножко преждевременно, но… что будет, если мы победим?
- Жнецы уничтожены, мы зарабатываем миллионы кредитов на правах съемки головидео, уходим в отставку и удаляемся на какую-нибудь планету с нетронутыми морскими пляжами, - сказал он, и слегка улыбнулся при мысли о такой приятной, пусть и невероятной фантазии. – А еще спим, недели напролет.
Воровка негромко рассмеялась, а потом взяла его трехпалую руку в свою и переплела свои маленькие пальцы с его пальцами.
- Неплохой план, но я вообще-то больше имела в виду… ну, вот это, - неопределенно уточнила она. – Я тут немножко изучила вопрос. И знаю, что в турианской армии более чем несерьезно относятся к связям с подчиненными.
Он мгновенно очнулся и посмотрел на нее сверху вниз, но она по-прежнему сидела, не шевелясь, прислонив голову к его плечу, и внимательно разглядывала тени в глубине батарейного отсека.
- Турианцы несерьезно относятся к сексу, - рубанул он напрямик. – А когда речь идет об отношениях – тут мы очень серьезны.
Вот это уже привлекло ее внимание, она подняла голову, и ее темно карие глаза с расширенными зрачками заблестели в почти полной темноте, изучая его лицо. Теперь уже он сам протянул руку, провел тыльной стороной когтей по ее подбородку. С трудом сглотнул - в горле неожиданно пересохло - и усилием воли заставил себя не обращаться к обычной своей манере подшучивания и подкалывания.
- Я не знаю, как все это закончится, но если тебе будет по-прежнему интересна компания одного покореженного турианского Спектра… думаю, я был бы не против, - с запинкой закончил он.
В уголках рта Касуми появилась улыбка, и она приподнялась на кровати так, что лицо ее оказалось на одном уровне с ним. Ее глаза заблестели ярче, и он вдруг сообразил, что это были непролитые слезы. Он встревожился, но поломать себе голову по поводу того, что он сделал неправильно, так и не успел – женщина наклонилась ближе и прижалась губами к его губам. Он обхватил ее рукой и крепко прижал к себе, снова и снова отмечая различия в их телах по тому, как прилегали к нему плавные изгибы ее фигуры, но эта мысль исчезла быстро и без следа.
Да, по мере приобретения межрасового опыта… этот человеческий ритуал целоваться становился одним из тех, что он находил все более и более привлекательными. И питал надежду, чтобы у них было побольше времени на изучение этого ритуала.
________________________________________
Голограмма Хакетта задумчиво оглядела присутствующих.
- Бой в скоплении Исхода стоил нам одного дредноута, трех крейсеров и фрегата. А еще мы чуть-чуть не потеряли Квану и одного из наших лучших военных командиров.
- Без жертв не бывает победы, Адмирал, - ответил Виктус. – Мой корабль и мой экипаж продолжают бороться, пусть даже большую часть недели им приходится заниматься ремонтом. А главное – то, что благодаря таким решительным действиям нам удалось спасти остатки флота Гегемонии. И попутно разделаться с двумя Жнецами.
- Бог свидетель, если бы у нас хватало ресурсов… я бы согласился, что один наш дредноут на два чужих это стоящий обмен, - сказал Хакетт. – Но их нет. Я далек от того, чтобы принимать батарианцев с распростертыми объятиями. Даже перед лицом полного уничтожения между нашими расами имеется огромный кровавый счет.
Изображение Рекса издало грохочущее ворчание.
- Они приперты к стенке. Батарианцы – трусы, но даже пыжак становится злобным, если загнать его в угол. Они и так потеряли больше, чем любая другая раса. А значит, будут испытывать ненависть и желание отомстить. Пошли их вперед. Они будут благодарны за такую привилегию – умереть первыми.
- Да, они могут нас ненавидеть, но сейчас они должны сильнее ненавидеть Жнецов, - согласился Шепард. – Какая часть их флота уцелела?
Настала очередь Виктуса призадуматься, но данная им оценка была оптимистичнее, чем ожидал Шепард.
- Больше, чем мы думали. Уцелели два дредноута и вместе с ними около двадцати полностью готовых к бою крейсеров. Примерно пятьдесят легких судов, таких как фрегаты и транспортно-десантные корабли. А еще у них где-то есть полдюжины модифицированных тяжелых транспортников, под завязку заполненных беженцами, которые не успели выбраться за пределы Гегемонии, когда напали Жнецы.
- Это на пять минут боя с любыми силами Жнецов – пять минут, и они будут зачищены, - сказал Хакетт, потом поднял руку. – Знаю, мы не можем заглядывать дареному коню в зубы. Как бы полезны ни были эти два дредноута, а мы по-прежнему в красной зоне. ВКС азари уничтожены почти полностью, за исключением тех подразделений, что были приписаны к Флоту Защиты Цитадели. Выжившие, которых мы подобрали, составляют всего пятнадцать процентов от первоначальных сил.
- Остаются только саларианцы. Да и от них ни слуху, ни духу с тех пор, как Шепард велел Далатрессе бросить их в эту клоаку, - буркнул Рекс.
Впервые с момента начала совещания Шепард улыбнулся. И не только из-за всегдашней грубовато-прямолинейной поддержки Рекса, но и потому что на этот раз у него действительно были хорошие новости. Он пробежался пальцами по инструметрону.
- Слуху нет, но это не означает пассивность. Недавно я получил от одного старого приятеля весточку, которую можно считать вполне обнадеживающей, - сказал Шепард. – Джентльмены, вот сообщение от Генерала Киррахе.
Появилась новая голограмма, мужчина саларианец с грубыми чертами лица и суровым выражением стоял, сцепив руки за спиной.
- Приветствую, Шепард. Я понимаю, что мы не выходили на связь со времени инцидента на Сур’Кэш. Мои извинения, но я не мог рисковать и ставить наши планы под угрозу. Очевидно, покойный доктор Солус имел много, много планов, которые были запущены, как до его смерти, так и после. Благодаря некоторой… череде событий, требования, которые предъявляла вам Далатресса во время миссии на Тучанке, просочились к ряду государственных чиновников высокого уровня и военному руководству. А также оказалось, что я еще немного продвинулся по службе. И хотя наша позиция не нашла единой поддержки в Союзе… она снискала поддержку у ГОР.
Саларианец еще больше выпрямился, Шепард и не думал, что такое возможно.
- В час испытаний вы встали на нашу сторону, и ни я, ни мои солдаты не забудем Вирмайр. Теперь мы выступим вместе с вами. Первый Союзнический Оборонительный флот прибудет к ретранслятору Омега к седьмому мая по времяисчислению Альянса. Остатки наших сил будут пытаться оказать вам поддержку любым возможным способом. Вместе мы выстоим. Киррахе, отбой.
- К седьмому… - озадаченно протянул Виктус. – Это было примерно двадцать часов назад. А не подвергся ли этот переход нападению со стороны Жнецов? Согласно рапортам с Омеги, никаких перемещений крупного флота не было зафиксировано.
- Нет, Примарх. Не подвергся. Очевидно, саларианцы, действительно, кое-что скрывали от нас, - ответил Шепард и нажал другую кнопку на инструметроне. – Капитан Викс. Благодарю вас за терпение.
- Не за что, Претор. Доктор оценил бы подобную мелодраматичность.
Голографическое изображение Киррахе исчезло, сменившись данными с камер наблюдения за пустым на первый взгляд сектором пространства, окружавшего ретранслятор Омега… а потом на экране начали появляться оптические метки. Сначала одна, потом две, десять и больше, они все продолжали появляться, пока на границе системы не возникла сотня новых точек. На голограмму наложилось изображение, снятое внешними камерами Нормандии.
Крейсеры, фрегаты, транспортники и даже полдюжины дредноутов, окруженные со всех сторон элегантными кораблями прикрытия; все схожего дизайна, напоминающие дома, медленно плывущие по морю, но только парящие в пространстве. Шепард услышал, как Виктус пробормотал что-то про духов, и кивнул.
- Наши саларианские союзники не сидели без дела. Они просто совершали то, что мы никогда даже не считали возможным. Нормандия была первым стелс-фрегатом. А Грёза Сур’Кэша? Это первый стелс-дредноут. И все остальные корабли флота оборудованы с использованием той же технологии.
Среди притихшей от потрясения аудитории низким рокотом пронесся довольный смех Рекса. Шепард широко, победно улыбнулся.
- Джентльмены, Жнецы стучатся в нашу дверь. Нападению подверглась каждая из наших рас, впервые в истории вся галактика поднялась единым фронтом. Азари. Люди. Кроганы. Саларианцы. Геты. Кварианцы. Турианцы. А теперь даже батарианцы, пусть и ослабленные, станут частью нашего флота. Жнецы, может быть, делали это миллиарды лет… но не думаю, что они сталкивались с врагом, который смог объединиться против них. Скоро мы покажем им, что вместе мы более могущественны, чем они когда-либо могли себе представить.
_____________________________________
Всякий раз при проходе через ретранслятор Омега возникало ощущение, что видишь результаты работы нескольких месяцев. Защитный периметр был еще более улучшен, из прилегающей зоны была убрана большая часть плавающих обломков, чтобы создать свободное пространство для флота, базирующегося вокруг Омеги. А позади самой Омеги можно было видеть строящийся Горн, который уже превращался постепенно из каркаса в нечто, начинающее обретать четкую форму.
К Омеге также был пристыкован и один из драгоценных кварианских кораблей-ферм, все системы коммуникации явно были сконструированы и построены под массивные размеры корабля. Так же как и Горн, судно было защищено от входа в ретранслятор громадой станции. Мудрое решение. С учетом того, что возможностей успешно доставить ресурсы в галактическое ядро крайне мало, это судно станет единственным из немногих способов обеспечить поставку продуктов в случае осады.
Или же - при более печальном раскладе - если эта станция будет всем, что уцелеет в случае, если их последнее столкновение со Жнецами закончится поражением. Шепард почувствовал, как чья-то рука сжала его локоть, и вопросительно оглянулся на Тали.
- Ты опять так… сердито нахмурился. О чем ты теперь думаешь?
Шепард сделал глубокий вдох и заставил свои мышцы расслабиться.
- Так, о разных вероятностях.
- Ммм? – с ожиданием протянула она.
Ему следовало бы знать, что она не даст ему так просто отвертеться.
- Я просто думал о том, как важен будет корабль-ферма, если случится худшее.
- Тогда не надо.
- Ты же знаешь, я должен, - сказал он и поморщился. – Как бы мне ни хотелось просто верить в то, что мы победим…
- Я не это имела в виду, - прервала Тали, ткнув его пальцем в бицепс. – Ты же уже все спланировал. А теперь просто тревожишься.
Он не смог удержаться от улыбки.
- Тали’Зора вас Нормандия, а кто когда-то переживал, что покупка специальных продуктов поставит под угрозу снабжение остальных членов экипажа, и призывал меня не тревожиться. Что-то я не уверен, как это понимать.
- Это тебе говорит тот, у кого полно опыта, - твердо заявила она. – Я всю свою жизнь тревожилась о… да, обо всем. Если уж это действительно конец, то я не хочу провести в тревоге и все, что мне осталось.
Трехпалая рука обхватила его руку и крепко сжала, и он ответил на пожатие. Серебристые глаза встретили его взгляд, в них горела твердая решимость. Может быть, все разлетится на куски, а может, они в конце и станут победителями, но, если уж на то пошло, ему не придется делать это в одиночку. Они пристыковались, и он ощутил редкое для него чувство удовлетворения. Они покинули борт и направились к новому сердцу станции.
Однако чувство это быстро улетучилось, когда он вошел в конференц-зал Омеги и увидел Миранду, которая стояла там, скрестив руки, с лицом, не выражающим ничего. Это было то самое выражение, которого она придерживалась практически всегда с самого момента их знакомства. Миранду вообще нельзя было обвинить в излишнем проявлении эмоций, но по прошествии времени, некоторые из них все-таки стали проскальзывать. Негромкий смех, контролируемая улыбка или вздох разочарования.
В настоящее время это означало, что ее невозмутимое выражение было более чем верным признаком того, что что-то не так. В одном из кресел уже сидел Гаррус, который лениво отсалютовал Шепарду, когда тот вошел. Усмешка, которая шевельнула жвалы турианца, подсказала Коммандеру, что его предположение верно.
- Миранда. С каждым нашим возвращением станция выглядит все более и более цивилизованно. Поразительно, как много может измениться всего за неделю, - сказал он, занимая место напротив Гарруса и краем глаза отмечая, как Тали скользнула на стул слева от него.
- У нас много помощников. Среди рахни и оставшегося гражданского населения Омеги трудно найти более преданную и компетентную рабочую силу, - ответила темноволосая женщина.
- Что подводит меня к вопросу: а что же тогда не так. Ты должна быть довольна таким уровнем эффективности.
На этот вопрос ответил Гаррус:
- Цербер.
Руки у Шепарда тут же сжались в кулаки, и ему потребовалось волевое усилие, чтобы разомкнуть челюсти.
- Я надеялся, что после их катастрофической попытки захватить Цитадель и потери Омеги мы выбили почву у них из-под ног. И что же сделал Призрак? Зачем Церберу продолжать в том же духе? Всего несколько лет назад Нормандия считалась крупным капиталовложением. И вот теперь у них такое количество отрядов, что их можно расценивать, как полноценные силы вторжения, и целый флот крейсеров.
- Затем, что после уничтожения ретранслятора Бахак Цербер стал действовать намного более открыто, - сказала Миранда. – После того, как вы уничтожили базу Коллекционеров, Призрак знает, что я больше ему не принадлежу, но по-прежнему пытается вернуть меня под свое крыло. И сегодня то, что я увидела, встревожило меня… а должно было вообще привести в ужас.
В конференц-зале включился дисплей, а вместе с ним возникло изображение протеанской женщины в виде небольшой структуры из желтого света. Шепард удивленно поднял брови. Изображение это не было неясной фигурой с протеанскими очертаниями, как предыдущее воплощение ИИ, а выглядело таким же органическим, как Явик, за исключением монохромного тона голограммы.
- Вендетта скомпилировала все, что мы извлекли из баз данных Харькова. Призрак предпринял все возможное, чтобы скрыть активы Цербера и изолировать отдельные фрагменты друг от друга… но даже его протоколы защиты от внушения не могли послужить для Левиафана препятствием на пути к более тонкому управлению его рабами.
- Тонкому? Да люди с той станции ужасов выглядели менее уравновешенными, чем, скажем, жертвы Торианина, - вмешался Гаррус.
- Эти рабы находились под непосредственным воздействием со стороны одной или более сущностей Левиафана на протяжении длительного периода времени, - произнесла Вендетта. – Основываясь на изученных мною данных, можно предположить, что они способны на более искусные манипуляции. И хотя число доступных им агентов было ограничено, единичные связи позволяли им получить доступ к колоссальному объему информации.
На дисплее начали появляться изображения. Вначале огромная станция, далеко не такая грандиозная, как Цитадель или Омега, но все равно это был вертикальный шпиль, несомненно равный по величине ныне разрушенной станции Арктур. Вокруг него возникли десятки судов поменьше, общими размерами и силуэтом схожие с крейсерами Альянса. Вендетта продолжала перечислять активы:
- Судя по этой информации, у Цербера имеется, как минимум, тридцать два крейсера класса Асцендент. Эти корабли построены на базе стандартных судов класса Женева, но корпорации Цербера усовершенствовали конструкцию, включив в нее главную батарею Таникс, стелс-привод ограниченного действия и утяжеленное ядро. Каждое судно укомплектовано ударной группой, в составе которой полноценный батальон Церберовских штурмовиков при поддержке шаттлов Кадьяк, боевых вертолетов Богомол и танков-антигравов Молотоглав. Истребители - скорее всего машины стандартного класса Трайдент, число их неизвестно, но по предварительным оценкам где-то от тридцати до сорока двух эскадрилий.
Некоторое время Шепард потрясенно молчал. Войска, которые атаковали Цитадель, это были не все силы Цербера. И даже не большая их часть. Тали умудрилась раньше него справиться с собой и своим голосом, но вопрос задала тот же самый, что крутился у него в мозгу:
- Но… как? – выдохнула она с изумлением и недоверием. – Это же… тысячи отрядов. Да на одно только обслуживание двигателей и систем этих крейсеров нужны сотни техников. Особенно если используются высокие технологии. Где террористической организации раздобыть столько людей?
- Они обратились к моему отцу, - сказала Миранда, и ее голос внезапно наполнился ядовитым сарказмом.
Шепард поглядел на нее в замешательстве. Что-то не складывалось.
- Как это? Я, конечно, знаю, что твой отец был влиятельным промышленником, но это же невероятное количество ресурсов и персонала. Неужели столько народа осталось и не улетело с последними эвакуационными транспортами Альянса?
Миранда с горечью рассмеялась.
- А почему нет? Если вы работаете на заводе или фабрике, и собственник-миллионер обещает обеспечить вам и вашим близким безопасность, спрятать подальше от Жнецов, почему бы вам не принять его предложение? Человеческие существа – животные стадные. Они слушают вождей своих сообществ и следуют за ними всей толпой - так им безопаснее, даже если эти вожди и ведут их к пропасти. А он предоставил им транспорт, пообещал охрану и безопасность. К тому времени, как они догадались, что что-то не так, не сомневаюсь – было уже слишком поздно.
Картинка снова сменилась, на этот раз показывая результаты вскрытия церберовских солдат, с которыми они столкнулись на Марсе: страшные до отвращения существа – сплав органических и неорганических черт, вены, прочерченные холодной синевой, пустые, слабо светящиеся глаза.
- Он не вербует в свою армию людей. Он делает ее из рабов. То, что вы здесь видите, это результат экспериментов, полученный, когда Цербер впервые обнаружил так называемые «Зубы Дракона». Совершенные солдаты. Совершенные рабы, - холодно подытожила она.
- Кила… - с дрожью в голосе произнесла Тали. – Все эти люди… и твой отец знал? Да как можно делать такое?
- Все даже хуже, - добавил Гаррус. – Вспомните те объявления, что постоянно крутят по всей Цитадели и рекламируют это их «Святилище»?
- О, нет…
Турианец кивнул.
- Судя по тому, что поведала мне Миранда, этот след ведет прямо к Церберу. Они не только заграбастали людей, работающих на один конгломерат, они пытались завлечь и всех доведенных до отчаяния беженцев, до кого только могли дотянуться.
Шепард откинулся на спинку стула и постарался переварить информацию. Может, Призрак и не трансформировал чужаков в биоорганических монстров, как делали Жнецы с плененным ими населением, но в известном смысле это было еще хуже. Он брал людей своей собственной расы и превращал их в кибернетических рабов, бездумно напичкав их технологиями Жнецов. Жестокость этого человека никогда не вызывала сомнений, но это… это, казалось, выходило далеко за пределы даже безжалостного прагматизма Призрака. Шепард глубоко вздохнул.
- К сожалению, мы воюем со Жнецами, а не с Цербером. Нужно приложить все усилия и прикрыть эту западню под названием Святилище, но мы не можем позволить себе переключить все наше внимание на Цербер, когда мы уже и так ведем затяжную войну, - с горечью произнес он. – Если мы не остановим Жнецов, будет уже неважно, что натворил Цербер, их пожнут тоже. Мы должны сосредоточиться на постройке Горна и разгадке его секретов.
- При обычных обстоятельствах я согласилась бы с вами, Шепард, но действия Кая Лэнга на Тессии подтверждают, что нам все-таки придется ими заняться, - сказала Миранда.
На этот раз на экране появилась картинка, изображающая сам Горн – цилиндрическое сооружение, в полтора раза превышающее по длине дредноут Альянса. Он был окружен временными сухими доками, которые покрывали его сплошь, делая похожим на какого-то огромного жука в оранжево-красном свечении галактического ядра.
- С помощью рахни нам удалось почти завершить постройку – это вопрос нескольких недель. Все это время лучшие умы галактики и я в том числе пытались разгадать его происхождение и назначение. К сожалению, изучать это устройство – все равно, что читать книгу, которую переводили на тысячи разных языков, один за другим. А это значит, что вся имеющаяся у нас информация гораздо более общего характера, чем мне бы хотелось. Вендетта?
ИИ принял эстафету менее чем через долю секунды:
- Прибор, известный как Горн, был обнаружен в базах данных Инсуаннон и его считали объектом древности до тех пор, пока не появились Жнецы. Согласно моим данным, расшифровка чертежей прибора была завершена как раз в то самое время, как Империя обнаружила Жнецов, но точное его назначение определить было трудно. Дальнейшие исследования позволили прийти к заключению, что данный прибор сконструировали ни Инсуаннон, ни любая другая одиночная раса. Разнообразие компонентов демонстрировало уникальные технические характеристики и указывало на присутствие научных теорий и проектов от десятков различных инопланетных рас. Мы предположили, что этот прибор сконструировали расы, жившие десятки или даже сотни циклов назад, которые и передавали эту информацию следующим поколениям. С каждым последующим циклом другие расы могли завершить этот физический замысел, базируясь на трудах предыдущего цикла.
- Интересный исторический экскурс, но что прикажете делать с Цербером? – нетерпеливо бросил Гаррус.
- Я как раз подхожу к данному вопросу, - ответила Вендетта с оттенком укоризны в голосе. – Моей исследовательской группе удалось завершить физическую компоновку прибора, когда наступил крах. Он так и не был завершен. Подвергнутые внушению военные предали нас, уничтожили наши базы и прототип. И был запущен протокол, который привел к… к моему созданию.
Возникла недолгая пауза, как будто ИИ необходимо было взять себя в руки. Шепард невольно задумался: если Вендетта была когда-то протеанкой по имени Язира… тогда, возможно, дело касалось не только аналитического аспекта, насколько можно было судить по поведению ИИ. Но это был вопрос, который нужно будет задать в другой раз, а Вендетта между тем продолжала:
- Финальная часть наших исследований касалась природы Горна. Мы знали, что он способен генерировать невероятную энергию. Будучи однажды активированным, прибор запустит реакцию, которая создаст такое количество энергии, какое высвобождается при рождении небольшой звезды.
Шепард приподнял бровь:
- Бомба?
- Нет, - быстро произнесла Вендетта и подняла руку, перемещая голограмму, пока изображение не повернулось к ним «фасадом» цилиндра. – Хотя эта реакция, пусть и неуправляемая сможет высвободить значительное количество энергии, она будет ненаправленная. В результате взрывом будут уничтожены все, находящиеся поблизости корабли, но нет никаких данных о том, как это остановит Жнецов в целом. В конце концов, мы пришли к выводу, что какой-то элемент утерян.
Изображение увеличилось, давая крупным планом круглый порт на фасаде Горна.
- В самой реакции нет никаких, поддающихся распознаванию, способов, как ее запустить. Мы назвали последний компонент Катализатором. Ясно, что Горн предназначен для того, чтобы соединиться с Катализатором, который и запустит процесс активации прибора.
- Но мы по-прежнему не знаем, что произойдет, когда мы его на самом деле активируем, - заметил Шепард.
- Совершенно верно.
- Обнадеживает, - буркнул Гаррус.
- Альтернативой является полное уничтожение и продолжение цикла. Даже если результатом будет катастрофическая детонация, которая приведет к опустошению и разорению галактического масштаба, это предпочтительнее, чем жатва органической жизни Жнецами, - произнесла Вендетта. - Ваши люди все еще сражаются. Вы еще не видели настоящей жатвы.
В мозг Шепарда буквально потоком хлынули воспоминания, он содрогнулся и почувствовал, как рука Тали стиснула его локоть. Крики ужаса и боли, усугубленные полнейшей беспомощностью. Расплывчатые полу-изображения отвратительных созданий с мертвыми глазами, сгоняющих собственный народ на убой, на модификацию или превращение в питательный раствор. Усилием воли он отогнал эти картины прочь.
- И никогда не увидят, - проговорил Шепард сквозь сжатые зубы.
Вышло более гневно и резко, чем он намеревался. Даже голограмма Вендетты повернулась к нему вместе с взглядами всех присутствующих. Он сделал глубокий вдох, поднял руку, извиняясь, и сказал:
- Тогда что же такое Катализатор? И какое он имеет отношение к Церберу?
- Ответ на этот вопрос – что делать с Цербером. Мои воспоминания… фрагментарны. Когда я завершила аварийную выгрузку, ваш ИИ смог спасти большую часть моего кода, но Цербер захватил его целиком, после чего разрушил маяк, который содержал мое подлинное «я».
- Так значит, у этого ген’ро’са есть ключ к уничтожению Жнецов, и он просто прячет его? – фыркнула Тали. – И он даже не попытался связаться с нами, чтобы как-то договориться? Он ненормальный?
Шепард встретил взгляд Миранды и увидел в нем искру нерешительности, одну из немногих, что он когда-либо замечал у этой женщины.
- Может, и ненормальный, - ответила она. – Я думала… я верила в то, что делал Цербер. Но чем больше узнавала, чем чаще оглядывалась на происходящие события, тем яснее мне становилась вся картина. Действия Призрака предположительно имели целью остановить Жнецов любой ценой. Но даже во время миссии по остановке Коллекционеров я заметила, что все больше и больше проектов начинают фокусироваться не на уничтожении, а на манипуляции. Управлении. Эксплуатации.
- И та маленькая речь на Марсе, - вдруг вспомнил Шепард. – Он говорил об использовании технологии Жнецов против них самих, а ведь это была не просто гипербола. Он действительно считает, что может каким-то образом ими управлять. И он не желает проходить все ступени эволюционной лестницы: он хочет экспресс-лифт прямо на вершину.
- А это значит, ему нельзя рисковать и позволять нам воспользоваться Горном, если он, Горн, может их уничтожить, - подытожил Гаррус. – Вот почему он не предложил нам поторговаться за Катализатор. Чем бы он ни был.
Мысли вихрем мчались у Шепарда в голове: в памяти вдруг всплыло и сложилось воедино все, что он узнал недавно и годы назад. Разговор с ВИ перед конфронтацией с Сареном. Слова Властелина. Перехваченные воспоминания из маяков. И все обрело смысл. Цикл никогда не кончается.
Шепард поднялся из-за стола.
- Где находится эта станция?
________________________________
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37.Глава 37.
Глава 38. Часть 1. Глава 38. Cogito ergo sum. Часть 1
(с латинского: я мыслю, значит, существую - прим.пер.)
- Шепард, майор Лоусон вызывает вас по системе квантовой связи, - произнес в наушнике голос СУЗИ всего через секунду после того, как он шагнул на мостик.
- Понял, буду через минуту.
Трехпалая рука сжала его локоть, и в глазах Тали он прочитал неодобрение.
- Сначала тебе надо показаться Чаквас. У тебя все лицо в крови… эти твари могли что-нибудь сделать, и от этого могут быть последствия.
Он поднял руки и, стянув шлем, устало улыбнулся встревоженной кварианке.
- Я в порядке, точно тебе говорю. Если бы оно хотело разрушить мой мозг или как-то мне навредить, я не смог бы этому помешать. Я даже думаю, что боль и кровотечение – это вряд ли что-то умышленное. Просто такой вид коммуникации находится далеко за пределами нашего понимания: это как рахни, только гораздо мощнее. Давай я сначала узнаю, что нужно Миранде, а потом сложу броню и покажусь Чаквас.
- Ладно, но потом – сразу же к Чаквас, - сказала Тали и скрестила руки на груди.
Он улыбнулся ей и насмешливо отсалютовал:
- Есть, Мэ-эм!
На ходу он начал расстегивать крепления перчаток и медленно стягивать их, сгибая и разгибая пальцы, уставшие от долгого пребывания в тесной броне. От внезапного ощущения холода на незащищенной коже он вздрогнул, не зная, было ли это вызвано реальной температурой окружающего воздуха или длительным впечатлением ледяной стужи от беседы с Левиафаном.
- СУЗИ, время прибытия?
- Джефф уже проложил курс до ретранслятора. Мы прибудем на Омегу приблизительно через шестнадцать часов.
- Спасибо, - ответил он и шагнул в переговорную. – Давай связь.
Через секунду перед ним материализовалась голографическая Миранда. По-видимому, она уже раздобыла себе подходящую по размеру униформу офицера Альянса, а может – даже скорее всего – модернизировала собственную, и теперь стояла при полном параде, сложив руки за спиной.
- Синий тебе идет, Лоусон.
- Этот костюм мог с таким же успехом быть розовым, голограмма все окрашивает в синие цвета, - ответила она. – Но я хотела с вами поговорить не о моде. Несколько минут назад через ретранслятор Омега прошел фрегат Альянса.
Он вопросительно поднял бровь.
- Тебе придется пояснить, потому что на мой взгляд это абсолютно нормальное явление.
- Так оно и было бы, если бы не один факт: это был дредноут Харьков, и он пользовался кодами, вышедшими из обращения спустя месяц после Битвы за Цитадель. Предполагалось, что Харьков уничтожен гетами приблизительно в то же время, когда Коллекционеры уничтожили SR-1.
- Смешанные десантные группы в количестве двух шаттлов поднялись к нему на борт и обнаружили, что экипаж по большей части жив и без сознания. Капитан был на мостике, держал в руках прозрачный сферический кристалл и сообщил десантникам, что его прислали «высшие существа галактики, чтобы помогать потенциальным вассалам», - продолжала она. – Сейчас фрегат находится на карантине, медицинская бригада оценивает состояние экипажа, а команда технических экспертов осматривает сам Харьков. Судя по тому, что они мне рассказали, в его базах данных полным полно информации, не имеющей никакого отношения ни к Альянсу, ни к тому, что они когда-либо видели.
На какое-то время Шепард был слишком удивлен, чтобы мыслить и говорить связно, но после минутного раздумья все встало на свои места. Разумеется, Левиафан был способен на сверхсветовую связь с существами, находящимися под его контролем. Похоже, астероид Магавид был не единственным «экспериментом». Шепард нахмурился и потер переносицу.
- Держи корабль на карантине, а бесчувственный экипаж отправь в лечебные учреждения. Скорее всего, они здоровы, но если я не ошибаюсь, не помнят последние три года, - сказал он. – Вы имеете дело с результатами нашей успешной миссии. Я встретился с Левиафаном, или Левиафанами – я бы так сказал. И они на нашей стороне… ну, или, во всяком случае, они против Жнецов. На станции артефакт не оставляй. Хоть они и союзники, но они опасны. Когда мы вернемся на Омегу, я расскажу тебе всю историю целиком.
- Так значит, они реальны, - сказала Миранда, больше себе, чем ему.
- Реальны просто ужасно, - подтвердил он. – И ужасно могущественны. Жнецы внушают, они уничтожают и извращают сознание… они оставляют шрамы. А Левиафаны просто устанавливают контроль, и это для них так же естественно, как для нас – дышать. И обращаются они к тебе именно так, как видят сами себя: как высшие существа в галактике.
- Тогда мне не терпится услышать все в подробностях. Харьков останется под охраной, а на подмогу десантником я пошлю туда гетов. Были ли какие-то признаки того, что они могут воздействовать на синтетиков?
Шепард отрицательно покачал головой.
- Ничего такого я не припоминаю, и полагаю, что они этого не могут по той же причине, по которой Жнецы не могут подвергать внушению гетов. Это воздействие биологическое. Скажи гетам, пусть следят, чтобы никто себе не навредил, не покидал корабль или каким-то другим образом угрожал безопасности Омеги. Сомневаюсь, что они предадут нас на данном этапе, но рисковать не хочу.
- Поняла. Лоусон, отбой.
Голограмма исчезла, оставив его в тусклом свете переговорной. Еще несколько десятков жизней, у которых Левиафан вот так запросто украл целые годы своими бесконечными интригами. Оставался один маленький вопросик – а не заключил ли он, Шепард, сделку с дьяволом. Хотя нет, вопрос стоял по-другому: когда наступит срок, сможет ли он заплатить по счетам.
_____________________________________
На Нормандии уже давно наступил ночной цикл, когда Гаррус вернулся на главную батарею. Столетия технологического развития не могли изменить того факта, что технике, особенно оружию с точно подогнанными подвижными деталями, которые подвергаются воздействию чрезвычайных физических сил, не нравились планеты с постоянным дождем и проникающими насквозь брызгами соленой воды из первобытного моря.
Вопреки заверениям Шепарда, то, что произошло на дне моря между ним и Левиафаном, опустошило его, и Гаррус это отлично видел. Обычно этот час после окончания миссии они с Шепардом проводили вместе, занимаясь переборкой, чисткой и смазкой снаряжения, но сегодня движения босса были далеко не так точны, и он почти полностью пропустил этот шаг, а только протер оружие наскоро.
Так что Гаррусу пришлось самому удостовериться в том, что каждая винтовка, каждый пистолет и дробовик полностью разобран, почищен и откалиброван. Заходя на главную батарею, он еще стирал тканью с когтей остатки масла. Видимо, это и помешало ему, потому что он только через пару секунд различил в помещении посторонние запахи: чистой одежды и легкого аромата цветущих растений.
Гаррус повернул голову, посмотрел на узкую койку у стены и слегка шевельнул жвалами – там лежало что-то небольшое, полностью скрытое одеялом. Турианец положил ручное оружие на ближайшую консоль, с осторожной неторопливостью снял броню, сложил ее в шкафчик, предназначенный для этих целей, и остался в своем привычном термокостюме. После этого подошел, наконец, к кровати, присел возле нее на корточки и приподнял угол одеяла. Оттуда на него глянули карие глаза, и сонный голос произнес:
- Привет, Щербатый.
- Я, конечно, понимаю – у меня стильная холостяцкая постель, но твоя кровать на обзорной палубе должна быть поудобнее, чем это, - сказал он, постучав когтем по металлической раме.
- Моя мягче, - согласилась Касуми. – Но я не могу уснуть.
Он подождал, не вставая с пола, пока она сядет, завернувшись в одеяло. Блестящие черные волосы, которые турианец так неловко расчесывал в шаттле своими когтями, рассыпались по плечам и в тусклом освещении главной батареи казались еще темнее. Воровка подтянула колени к подбородку и вздохнула.
- Все было в точности, как раньше. И в этот раз тоже, как только я собираюсь заснуть… я все время слышу этот звук. Тот ужасный пульсирующий звук, который они издают, когда собираются открыть огонь.
Касуми вздрогнула, и он встал и сел на кровать рядом с ней.
- Как после Магавида?
Она кивнула и сжала руки в кулаки.
- Только вместо монстров в темноте надо мной висит Жнец. И знаешь, прямо в этот момент меня даже не это беспокоит. Я просто… знаю, что ничего не могу с этим поделать. Я смирилась с этим.
- Но, похоже, тут тебе все-таки удалось немножко поспать, - заметил он.
- Это потому что… - медленно произнесла Касуми, и ее бледная кожа слегка потемнела. - Это все запах.
Теперь уже он задумался, наклонив голову. Органы чувств турианцев в большинстве своем были острее человеческих, отчасти благодаря их эволюции, как расы почти совершенных хищников. Наконец, он слегка дернул жвалами и переспросил, стараясь сдержать в голосе любопытство:
- Запах?
- У тебя же есть запах, - твердо заявила она, приподнимая краешек одеяла. – Немножко ружейного масла, немножко еще чего-то. Как какая-то пряность или теплая кожа. Я не знаю, просто… оно есть, и от этого тепло.
Через мгновенье маленькая человеческая женщина стянула с одного плеча одеяло и, повернувшись, прижалась к его боку. Он моментально напрягся. С того самого их первого взаимного поцелуя на базе в астероиде они пребывали в состоянии… экспериментирования что ли. Ни один из них не был особо в курсе того, как должны развиваться межрасовые отношения. При всем притом, как бы ни сводило от этого жвалы, Гаррус вынужден был признать, что маленькая шутка Шепарда с Мординовским файлом действительно оказалась информативной. Файл был весьма и весьма откровенный, и графического материала там тоже хватало. Старый ученый никогда не относился к тем, кто позволяет правилам приличия становиться на пути преподносимой информации.
Так что к настоящему времени Гаррус был уже гораздо лучше знаком с человеческими женщинами, ведь все его предыдущие знания ограничивались инструкциями СБЦ и военными тренингами на тему, как их убивать. Но инициировать контакт первым он по-прежнему не решался. Не важно, сколько раз Касуми уверяла его, что она не стеклянная и не разобьется, именно этого он всегда и боялся. Турианцы не относились к мягким расам. Его когти, даже тщательно ухоженные, с легкостью разрывали плоть, а тело изобиловало острыми углами.
А еще это означало, что логически в человеке не должно было быть ничего привлекательного для турианца. Турианки ценили подчеркнутую талию и остроугольные бедренные кости. Они беспокоились о том, как падает свет на их короткий, но все равно тщательно ухоженный гребень, достаточно ли симметричны их лицевые пластины, и насколько им идут колониальные метки.
Несмотря на это, он обнаружил, что его весьма привлекает тот контраст, который являла собой Касуми. У нее не было острых углов и ломаных линий, как у турианской женщины, все было очень хрупкое, но нежно изогнутое, каждая форма плавно перетекала в следующую. Раскраска у нее на губах и вокруг глаз, как он теперь узнал, аккуратно накладывалась каждый день и чем-то напоминала ему метки другого турианца.
И наконец, у него никогда не должно было возникнуть физическое влечение к Касуми в точно таком виде, в каком оно возникло бы к турианской женщине, но желание такое вне всякого сомнения было. И хотя были так разительны их физические отличия, их личности имели на удивление много общего. Культура из порядка и правил, против которых оба инстинктивно возражали, привычка шутить и подкалывать по малейшему поводу, стремление действовать и делать то, что они лично считали правильным, и плевать на обстоятельства.
Пока он прокручивал все эти мысли у себя в голове, Касуми, по-видимому, тоже размышляла о чем-то подобном. Она пошевелилась и внимательно посмотрела на него снизу вверх.
- А знаешь, чего я не понимаю? Вот Тали. Помнишь, ты сказал тогда на Мигрирующем Флоте? Ты и Шепард – профессиональные солдаты… вы научились справляться со страхом. Со стрессом. А Тали? Она на год моложе меня, и все время, сколько бы мы с ней не разговаривали, она ни разу не упоминала о том, что плохо спит.
Гаррус не удержался и усмехнулся, а Касуми обиженно прикусила губу. Ее взгляд стал недовольным, и он торопливо поднял свободную руку, чтобы предупредить неизбежный острый ответ.
- Не забывай, что Тали на год раньше тебя пришлось вступить в войну. Духи, да я сам подумал, что Шепард свихнулся, когда он предложил взять в команду кварианку, да еще такую молодую… теперь-то очевидно, что все получилось, но это было нелегко. Когда мы с ней познакомились, она уже несколько дней была в бегах, а потом недели не прошло, и мы взяли ее на решающее сражение. Она плохо спала. И думаю, сломалась бы, если бы не экипаж.
- Под экипажем подразумевается Шеп, - сказал она с легкой улыбкой, теперь, рядом с ним, она уже расслабилась.
- Не только он. Кайден и Рекс тоже немало в этом поучаствовали. Кайден относился к ней, как к младшей сестре. Он знал, что это такое – быть изолированным. А Рекс был… ну, Рекс. По какой-то причине он питал к ней симпатию и буквально удочерил. Не стану утверждать, что он как-то подобрел, но это он научил ее всяким штукам с дробовиком, и все время рассказывал ей разные истории из своей бытности наемником – по ночам, когда она не могла спать.
- А ты что же?
Он передернул жвалами и вздохнул, чувствуя неловкость.
- Мы с ней на самом деле поначалу не слишком хорошо ладили. У меня все еще были какие-то… заморочки от моей работы в СБЦ, она тоже не жаловала турианцев. Когда речь заходит о плохом обращении с кварианцами, то тут мои соплеменники - самые распоследние преступники. Шепард буквально силой заставлял нас работать вместе, и я до сих пор думаю, что это была плохая шутка. К тому времени, как мы подружились, она уже совладала с собой.
Он осторожно подвинулся назад, увлекая Касуми вместе с собой, и прислонился спиной к переборке.
- А тебя даже никогда не обучали быть солдатом, - продолжал он. – Ты просто стала им, потому что связалась с нами. Вот так и Тали… и уж не знаю, говорили вы с ней об этом или нет, но уверен, у нее есть своя порция ночных кошмаров. И, в конечном счете, даже самый лучший солдат перегорает.
Они сидели в тишине, почти целую минуту, пока следующий вопрос Касуми не застал его врасплох:
- А ты почему же не перегорел?
В одно мгновенье в его мозгу вспыхнуло воспоминание, и вместе с ним тут же сбилось дыхание. Он почти вживую почувствовал, как приклад винтовки прижимается к изуродованной стороне лица, и эта физическая боль только подстегивает его гнев. Он смотрит в прицел, стараясь расположить перекрестье прямо против головы Сидониса. А потом Шепард - вмешивается не в свое дело. Чистейшая, неукротимая горячая ярость грохочет в этот момент в его венах и грозит ослепить. В самом глубоком, самом темном углу его разума хранится память о том, что на одну короткую секунду он был готов все равно спустить курок.
- Гаррус? – окликнула Касуми, в ее голосе сквозило беспокойство.
Выражение его лица, должно быть, было очень жестким, раз она употребила его настоящее имя, а не воспользовалась одним из полудюжин прозвищ, которые сама же и придумала.
- Наверное, я все-таки перегорел. Там, на Омеге. Как раз после. Когда мы в первый раз встретились, я каждый день просыпался в ярости. Спасибо Шепарду, он удержал меня от принятия решения, о котором я бы потом сожалел.
- А теперь?
Первой реакцией Гарруса было просто сказать что-нибудь утешительное. Но он знал, что Касуми этим не проведешь. Поэтому турианец печально улыбнулся ей, его вибрирующий голос прозвучал низко и тихо:
- А теперь у нас обоих нет времени на перегорание. Есть одна человеческая цитата, Шепард мне как-то сказал: «Одна смерть – это трагедия, миллион смертей – статистика».
Он отвернулся и вздохнул, качая головой.
- Мы оба смотрим на числа и видим огромные жертвы. Но глядя на это изо дня в день, начинаешь чувствовать какое-то оцепенение. Когда я изучаю рапорты о потерях и просматриваю тысячи имен, я стараюсь не чувствовать вины, а потом испытываю облегчение оттого, что в этом списке нет имен моего отца или сестры.
Маленькие, нежные пальцы прикоснулись к его лицу, ласково погладили грубые шрамы, которые уродовали челюсть и жвалу.
- Ты и Шеп уже и так сделали для спасения людей больше, чем кто-либо другой в галактике. Если мне позволительно иметь ночные кошмары и прятаться от них под твоим одеялом, никто не смеет упрекать тебя за то, что ты испытываешь облегчение оттого, что с твоим родными все в порядке.
Оба знали, что комплекс вины выжившего – это не то, что исчезает так просто, но слышать такие слова все равно было приятно. Несколько долгих минут они просто сидели в уютной тишине. Касуми прислонилась затылком к его плечу, и он легонько поглаживал ее бок ладонью своей когтистой руки, наслаждаясь этим моментом. Какими бы странными и запутанными не стали за последние месяцы его чувства, Гаррусу пришлось признать, что теперь он лучше понимает, почему Тали оказывает такое сильное влияние на настроение Шепарда. Турианский способ «снятия стресса» определенно мог успокоить нервы, но он и близко не давал такого уровня комфорта, как простой контакт, которым он наслаждался сейчас.
Он даже позволил себе негромко заурчать от удовольствия.
Через несколько минут Касуми заговорила снова, ее голос был тихим, немного усталым, но в нем слышалась какая-то скрытая тревога:
- Гаррус?
- М-мм.
- Это может… немножко преждевременно, но… что будет, если мы победим?
- Жнецы уничтожены, мы зарабатываем миллионы кредитов на правах съемки головидео, уходим в отставку и удаляемся на какую-нибудь планету с нетронутыми морскими пляжами, - сказал он, и слегка улыбнулся при мысли о такой приятной, пусть и невероятной фантазии. – А еще спим, недели напролет.
Воровка негромко рассмеялась, а потом взяла его трехпалую руку в свою и переплела свои маленькие пальцы с его пальцами.
- Неплохой план, но я вообще-то больше имела в виду… ну, вот это, - неопределенно уточнила она. – Я тут немножко изучила вопрос. И знаю, что в турианской армии более чем несерьезно относятся к связям с подчиненными.
Он мгновенно очнулся и посмотрел на нее сверху вниз, но она по-прежнему сидела, не шевелясь, прислонив голову к его плечу, и внимательно разглядывала тени в глубине батарейного отсека.
- Турианцы несерьезно относятся к сексу, - рубанул он напрямик. – А когда речь идет об отношениях – тут мы очень серьезны.
Вот это уже привлекло ее внимание, она подняла голову, и ее темно карие глаза с расширенными зрачками заблестели в почти полной темноте, изучая его лицо. Теперь уже он сам протянул руку, провел тыльной стороной когтей по ее подбородку. С трудом сглотнул - в горле неожиданно пересохло - и усилием воли заставил себя не обращаться к обычной своей манере подшучивания и подкалывания.
- Я не знаю, как все это закончится, но если тебе будет по-прежнему интересна компания одного покореженного турианского Спектра… думаю, я был бы не против, - с запинкой закончил он.
В уголках рта Касуми появилась улыбка, и она приподнялась на кровати так, что лицо ее оказалось на одном уровне с ним. Ее глаза заблестели ярче, и он вдруг сообразил, что это были непролитые слезы. Он встревожился, но поломать себе голову по поводу того, что он сделал неправильно, так и не успел – женщина наклонилась ближе и прижалась губами к его губам. Он обхватил ее рукой и крепко прижал к себе, снова и снова отмечая различия в их телах по тому, как прилегали к нему плавные изгибы ее фигуры, но эта мысль исчезла быстро и без следа.
Да, по мере приобретения межрасового опыта… этот человеческий ритуал целоваться становился одним из тех, что он находил все более и более привлекательными. И питал надежду, чтобы у них было побольше времени на изучение этого ритуала.
________________________________________
Голограмма Хакетта задумчиво оглядела присутствующих.
- Бой в скоплении Исхода стоил нам одного дредноута, трех крейсеров и фрегата. А еще мы чуть-чуть не потеряли Квану и одного из наших лучших военных командиров.
- Без жертв не бывает победы, Адмирал, - ответил Виктус. – Мой корабль и мой экипаж продолжают бороться, пусть даже большую часть недели им приходится заниматься ремонтом. А главное – то, что благодаря таким решительным действиям нам удалось спасти остатки флота Гегемонии. И попутно разделаться с двумя Жнецами.
- Бог свидетель, если бы у нас хватало ресурсов… я бы согласился, что один наш дредноут на два чужих это стоящий обмен, - сказал Хакетт. – Но их нет. Я далек от того, чтобы принимать батарианцев с распростертыми объятиями. Даже перед лицом полного уничтожения между нашими расами имеется огромный кровавый счет.
Изображение Рекса издало грохочущее ворчание.
- Они приперты к стенке. Батарианцы – трусы, но даже пыжак становится злобным, если загнать его в угол. Они и так потеряли больше, чем любая другая раса. А значит, будут испытывать ненависть и желание отомстить. Пошли их вперед. Они будут благодарны за такую привилегию – умереть первыми.
- Да, они могут нас ненавидеть, но сейчас они должны сильнее ненавидеть Жнецов, - согласился Шепард. – Какая часть их флота уцелела?
Настала очередь Виктуса призадуматься, но данная им оценка была оптимистичнее, чем ожидал Шепард.
- Больше, чем мы думали. Уцелели два дредноута и вместе с ними около двадцати полностью готовых к бою крейсеров. Примерно пятьдесят легких судов, таких как фрегаты и транспортно-десантные корабли. А еще у них где-то есть полдюжины модифицированных тяжелых транспортников, под завязку заполненных беженцами, которые не успели выбраться за пределы Гегемонии, когда напали Жнецы.
- Это на пять минут боя с любыми силами Жнецов – пять минут, и они будут зачищены, - сказал Хакетт, потом поднял руку. – Знаю, мы не можем заглядывать дареному коню в зубы. Как бы полезны ни были эти два дредноута, а мы по-прежнему в красной зоне. ВКС азари уничтожены почти полностью, за исключением тех подразделений, что были приписаны к Флоту Защиты Цитадели. Выжившие, которых мы подобрали, составляют всего пятнадцать процентов от первоначальных сил.
- Остаются только саларианцы. Да и от них ни слуху, ни духу с тех пор, как Шепард велел Далатрессе бросить их в эту клоаку, - буркнул Рекс.
Впервые с момента начала совещания Шепард улыбнулся. И не только из-за всегдашней грубовато-прямолинейной поддержки Рекса, но и потому что на этот раз у него действительно были хорошие новости. Он пробежался пальцами по инструметрону.
- Слуху нет, но это не означает пассивность. Недавно я получил от одного старого приятеля весточку, которую можно считать вполне обнадеживающей, - сказал Шепард. – Джентльмены, вот сообщение от Генерала Киррахе.
Появилась новая голограмма, мужчина саларианец с грубыми чертами лица и суровым выражением стоял, сцепив руки за спиной.
- Приветствую, Шепард. Я понимаю, что мы не выходили на связь со времени инцидента на Сур’Кэш. Мои извинения, но я не мог рисковать и ставить наши планы под угрозу. Очевидно, покойный доктор Солус имел много, много планов, которые были запущены, как до его смерти, так и после. Благодаря некоторой… череде событий, требования, которые предъявляла вам Далатресса во время миссии на Тучанке, просочились к ряду государственных чиновников высокого уровня и военному руководству. А также оказалось, что я еще немного продвинулся по службе. И хотя наша позиция не нашла единой поддержки в Союзе… она снискала поддержку у ГОР.
Саларианец еще больше выпрямился, Шепард и не думал, что такое возможно.
- В час испытаний вы встали на нашу сторону, и ни я, ни мои солдаты не забудем Вирмайр. Теперь мы выступим вместе с вами. Первый Союзнический Оборонительный флот прибудет к ретранслятору Омега к седьмому мая по времяисчислению Альянса. Остатки наших сил будут пытаться оказать вам поддержку любым возможным способом. Вместе мы выстоим. Киррахе, отбой.
- К седьмому… - озадаченно протянул Виктус. – Это было примерно двадцать часов назад. А не подвергся ли этот переход нападению со стороны Жнецов? Согласно рапортам с Омеги, никаких перемещений крупного флота не было зафиксировано.
- Нет, Примарх. Не подвергся. Очевидно, саларианцы, действительно, кое-что скрывали от нас, - ответил Шепард и нажал другую кнопку на инструметроне. – Капитан Викс. Благодарю вас за терпение.
- Не за что, Претор. Доктор оценил бы подобную мелодраматичность.
Голографическое изображение Киррахе исчезло, сменившись данными с камер наблюдения за пустым на первый взгляд сектором пространства, окружавшего ретранслятор Омега… а потом на экране начали появляться оптические метки. Сначала одна, потом две, десять и больше, они все продолжали появляться, пока на границе системы не возникла сотня новых точек. На голограмму наложилось изображение, снятое внешними камерами Нормандии.
Крейсеры, фрегаты, транспортники и даже полдюжины дредноутов, окруженные со всех сторон элегантными кораблями прикрытия; все схожего дизайна, напоминающие дома, медленно плывущие по морю, но только парящие в пространстве. Шепард услышал, как Виктус пробормотал что-то про духов, и кивнул.
- Наши саларианские союзники не сидели без дела. Они просто совершали то, что мы никогда даже не считали возможным. Нормандия была первым стелс-фрегатом. А Грёза Сур’Кэша? Это первый стелс-дредноут. И все остальные корабли флота оборудованы с использованием той же технологии.
Среди притихшей от потрясения аудитории низким рокотом пронесся довольный смех Рекса. Шепард широко, победно улыбнулся.
- Джентльмены, Жнецы стучатся в нашу дверь. Нападению подверглась каждая из наших рас, впервые в истории вся галактика поднялась единым фронтом. Азари. Люди. Кроганы. Саларианцы. Геты. Кварианцы. Турианцы. А теперь даже батарианцы, пусть и ослабленные, станут частью нашего флота. Жнецы, может быть, делали это миллиарды лет… но не думаю, что они сталкивались с врагом, который смог объединиться против них. Скоро мы покажем им, что вместе мы более могущественны, чем они когда-либо могли себе представить.
_____________________________________
Всякий раз при проходе через ретранслятор Омега возникало ощущение, что видишь результаты работы нескольких месяцев. Защитный периметр был еще более улучшен, из прилегающей зоны была убрана большая часть плавающих обломков, чтобы создать свободное пространство для флота, базирующегося вокруг Омеги. А позади самой Омеги можно было видеть строящийся Горн, который уже превращался постепенно из каркаса в нечто, начинающее обретать четкую форму.
К Омеге также был пристыкован и один из драгоценных кварианских кораблей-ферм, все системы коммуникации явно были сконструированы и построены под массивные размеры корабля. Так же как и Горн, судно было защищено от входа в ретранслятор громадой станции. Мудрое решение. С учетом того, что возможностей успешно доставить ресурсы в галактическое ядро крайне мало, это судно станет единственным из немногих способов обеспечить поставку продуктов в случае осады.
Или же - при более печальном раскладе - если эта станция будет всем, что уцелеет в случае, если их последнее столкновение со Жнецами закончится поражением. Шепард почувствовал, как чья-то рука сжала его локоть, и вопросительно оглянулся на Тали.
- Ты опять так… сердито нахмурился. О чем ты теперь думаешь?
Шепард сделал глубокий вдох и заставил свои мышцы расслабиться.
- Так, о разных вероятностях.
- Ммм? – с ожиданием протянула она.
Ему следовало бы знать, что она не даст ему так просто отвертеться.
- Я просто думал о том, как важен будет корабль-ферма, если случится худшее.
- Тогда не надо.
- Ты же знаешь, я должен, - сказал он и поморщился. – Как бы мне ни хотелось просто верить в то, что мы победим…
- Я не это имела в виду, - прервала Тали, ткнув его пальцем в бицепс. – Ты же уже все спланировал. А теперь просто тревожишься.
Он не смог удержаться от улыбки.
- Тали’Зора вас Нормандия, а кто когда-то переживал, что покупка специальных продуктов поставит под угрозу снабжение остальных членов экипажа, и призывал меня не тревожиться. Что-то я не уверен, как это понимать.
- Это тебе говорит тот, у кого полно опыта, - твердо заявила она. – Я всю свою жизнь тревожилась о… да, обо всем. Если уж это действительно конец, то я не хочу провести в тревоге и все, что мне осталось.
Трехпалая рука обхватила его руку и крепко сжала, и он ответил на пожатие. Серебристые глаза встретили его взгляд, в них горела твердая решимость. Может быть, все разлетится на куски, а может, они в конце и станут победителями, но, если уж на то пошло, ему не придется делать это в одиночку. Они пристыковались, и он ощутил редкое для него чувство удовлетворения. Они покинули борт и направились к новому сердцу станции.
Однако чувство это быстро улетучилось, когда он вошел в конференц-зал Омеги и увидел Миранду, которая стояла там, скрестив руки, с лицом, не выражающим ничего. Это было то самое выражение, которого она придерживалась практически всегда с самого момента их знакомства. Миранду вообще нельзя было обвинить в излишнем проявлении эмоций, но по прошествии времени, некоторые из них все-таки стали проскальзывать. Негромкий смех, контролируемая улыбка или вздох разочарования.
В настоящее время это означало, что ее невозмутимое выражение было более чем верным признаком того, что что-то не так. В одном из кресел уже сидел Гаррус, который лениво отсалютовал Шепарду, когда тот вошел. Усмешка, которая шевельнула жвалы турианца, подсказала Коммандеру, что его предположение верно.
- Миранда. С каждым нашим возвращением станция выглядит все более и более цивилизованно. Поразительно, как много может измениться всего за неделю, - сказал он, занимая место напротив Гарруса и краем глаза отмечая, как Тали скользнула на стул слева от него.
- У нас много помощников. Среди рахни и оставшегося гражданского населения Омеги трудно найти более преданную и компетентную рабочую силу, - ответила темноволосая женщина.
- Что подводит меня к вопросу: а что же тогда не так. Ты должна быть довольна таким уровнем эффективности.
На этот вопрос ответил Гаррус:
- Цербер.
Руки у Шепарда тут же сжались в кулаки, и ему потребовалось волевое усилие, чтобы разомкнуть челюсти.
- Я надеялся, что после их катастрофической попытки захватить Цитадель и потери Омеги мы выбили почву у них из-под ног. И что же сделал Призрак? Зачем Церберу продолжать в том же духе? Всего несколько лет назад Нормандия считалась крупным капиталовложением. И вот теперь у них такое количество отрядов, что их можно расценивать, как полноценные силы вторжения, и целый флот крейсеров.
- Затем, что после уничтожения ретранслятора Бахак Цербер стал действовать намного более открыто, - сказала Миранда. – После того, как вы уничтожили базу Коллекционеров, Призрак знает, что я больше ему не принадлежу, но по-прежнему пытается вернуть меня под свое крыло. И сегодня то, что я увидела, встревожило меня… а должно было вообще привести в ужас.
В конференц-зале включился дисплей, а вместе с ним возникло изображение протеанской женщины в виде небольшой структуры из желтого света. Шепард удивленно поднял брови. Изображение это не было неясной фигурой с протеанскими очертаниями, как предыдущее воплощение ИИ, а выглядело таким же органическим, как Явик, за исключением монохромного тона голограммы.
- Вендетта скомпилировала все, что мы извлекли из баз данных Харькова. Призрак предпринял все возможное, чтобы скрыть активы Цербера и изолировать отдельные фрагменты друг от друга… но даже его протоколы защиты от внушения не могли послужить для Левиафана препятствием на пути к более тонкому управлению его рабами.
- Тонкому? Да люди с той станции ужасов выглядели менее уравновешенными, чем, скажем, жертвы Торианина, - вмешался Гаррус.
- Эти рабы находились под непосредственным воздействием со стороны одной или более сущностей Левиафана на протяжении длительного периода времени, - произнесла Вендетта. – Основываясь на изученных мною данных, можно предположить, что они способны на более искусные манипуляции. И хотя число доступных им агентов было ограничено, единичные связи позволяли им получить доступ к колоссальному объему информации.
На дисплее начали появляться изображения. Вначале огромная станция, далеко не такая грандиозная, как Цитадель или Омега, но все равно это был вертикальный шпиль, несомненно равный по величине ныне разрушенной станции Арктур. Вокруг него возникли десятки судов поменьше, общими размерами и силуэтом схожие с крейсерами Альянса. Вендетта продолжала перечислять активы:
- Судя по этой информации, у Цербера имеется, как минимум, тридцать два крейсера класса Асцендент. Эти корабли построены на базе стандартных судов класса Женева, но корпорации Цербера усовершенствовали конструкцию, включив в нее главную батарею Таникс, стелс-привод ограниченного действия и утяжеленное ядро. Каждое судно укомплектовано ударной группой, в составе которой полноценный батальон Церберовских штурмовиков при поддержке шаттлов Кадьяк, боевых вертолетов Богомол и танков-антигравов Молотоглав. Истребители - скорее всего машины стандартного класса Трайдент, число их неизвестно, но по предварительным оценкам где-то от тридцати до сорока двух эскадрилий.
Некоторое время Шепард потрясенно молчал. Войска, которые атаковали Цитадель, это были не все силы Цербера. И даже не большая их часть. Тали умудрилась раньше него справиться с собой и своим голосом, но вопрос задала тот же самый, что крутился у него в мозгу:
- Но… как? – выдохнула она с изумлением и недоверием. – Это же… тысячи отрядов. Да на одно только обслуживание двигателей и систем этих крейсеров нужны сотни техников. Особенно если используются высокие технологии. Где террористической организации раздобыть столько людей?
- Они обратились к моему отцу, - сказала Миранда, и ее голос внезапно наполнился ядовитым сарказмом.
Шепард поглядел на нее в замешательстве. Что-то не складывалось.
- Как это? Я, конечно, знаю, что твой отец был влиятельным промышленником, но это же невероятное количество ресурсов и персонала. Неужели столько народа осталось и не улетело с последними эвакуационными транспортами Альянса?
Миранда с горечью рассмеялась.
- А почему нет? Если вы работаете на заводе или фабрике, и собственник-миллионер обещает обеспечить вам и вашим близким безопасность, спрятать подальше от Жнецов, почему бы вам не принять его предложение? Человеческие существа – животные стадные. Они слушают вождей своих сообществ и следуют за ними всей толпой - так им безопаснее, даже если эти вожди и ведут их к пропасти. А он предоставил им транспорт, пообещал охрану и безопасность. К тому времени, как они догадались, что что-то не так, не сомневаюсь – было уже слишком поздно.
Картинка снова сменилась, на этот раз показывая результаты вскрытия церберовских солдат, с которыми они столкнулись на Марсе: страшные до отвращения существа – сплав органических и неорганических черт, вены, прочерченные холодной синевой, пустые, слабо светящиеся глаза.
- Он не вербует в свою армию людей. Он делает ее из рабов. То, что вы здесь видите, это результат экспериментов, полученный, когда Цербер впервые обнаружил так называемые «Зубы Дракона». Совершенные солдаты. Совершенные рабы, - холодно подытожила она.
- Кила… - с дрожью в голосе произнесла Тали. – Все эти люди… и твой отец знал? Да как можно делать такое?
- Все даже хуже, - добавил Гаррус. – Вспомните те объявления, что постоянно крутят по всей Цитадели и рекламируют это их «Святилище»?
- О, нет…
Турианец кивнул.
- Судя по тому, что поведала мне Миранда, этот след ведет прямо к Церберу. Они не только заграбастали людей, работающих на один конгломерат, они пытались завлечь и всех доведенных до отчаяния беженцев, до кого только могли дотянуться.
Шепард откинулся на спинку стула и постарался переварить информацию. Может, Призрак и не трансформировал чужаков в биоорганических монстров, как делали Жнецы с плененным ими населением, но в известном смысле это было еще хуже. Он брал людей своей собственной расы и превращал их в кибернетических рабов, бездумно напичкав их технологиями Жнецов. Жестокость этого человека никогда не вызывала сомнений, но это… это, казалось, выходило далеко за пределы даже безжалостного прагматизма Призрака. Шепард глубоко вздохнул.
- К сожалению, мы воюем со Жнецами, а не с Цербером. Нужно приложить все усилия и прикрыть эту западню под названием Святилище, но мы не можем позволить себе переключить все наше внимание на Цербер, когда мы уже и так ведем затяжную войну, - с горечью произнес он. – Если мы не остановим Жнецов, будет уже неважно, что натворил Цербер, их пожнут тоже. Мы должны сосредоточиться на постройке Горна и разгадке его секретов.
- При обычных обстоятельствах я согласилась бы с вами, Шепард, но действия Кая Лэнга на Тессии подтверждают, что нам все-таки придется ими заняться, - сказала Миранда.
На этот раз на экране появилась картинка, изображающая сам Горн – цилиндрическое сооружение, в полтора раза превышающее по длине дредноут Альянса. Он был окружен временными сухими доками, которые покрывали его сплошь, делая похожим на какого-то огромного жука в оранжево-красном свечении галактического ядра.
- С помощью рахни нам удалось почти завершить постройку – это вопрос нескольких недель. Все это время лучшие умы галактики и я в том числе пытались разгадать его происхождение и назначение. К сожалению, изучать это устройство – все равно, что читать книгу, которую переводили на тысячи разных языков, один за другим. А это значит, что вся имеющаяся у нас информация гораздо более общего характера, чем мне бы хотелось. Вендетта?
ИИ принял эстафету менее чем через долю секунды:
- Прибор, известный как Горн, был обнаружен в базах данных Инсуаннон и его считали объектом древности до тех пор, пока не появились Жнецы. Согласно моим данным, расшифровка чертежей прибора была завершена как раз в то самое время, как Империя обнаружила Жнецов, но точное его назначение определить было трудно. Дальнейшие исследования позволили прийти к заключению, что данный прибор сконструировали ни Инсуаннон, ни любая другая одиночная раса. Разнообразие компонентов демонстрировало уникальные технические характеристики и указывало на присутствие научных теорий и проектов от десятков различных инопланетных рас. Мы предположили, что этот прибор сконструировали расы, жившие десятки или даже сотни циклов назад, которые и передавали эту информацию следующим поколениям. С каждым последующим циклом другие расы могли завершить этот физический замысел, базируясь на трудах предыдущего цикла.
- Интересный исторический экскурс, но что прикажете делать с Цербером? – нетерпеливо бросил Гаррус.
- Я как раз подхожу к данному вопросу, - ответила Вендетта с оттенком укоризны в голосе. – Моей исследовательской группе удалось завершить физическую компоновку прибора, когда наступил крах. Он так и не был завершен. Подвергнутые внушению военные предали нас, уничтожили наши базы и прототип. И был запущен протокол, который привел к… к моему созданию.
Возникла недолгая пауза, как будто ИИ необходимо было взять себя в руки. Шепард невольно задумался: если Вендетта была когда-то протеанкой по имени Язира… тогда, возможно, дело касалось не только аналитического аспекта, насколько можно было судить по поведению ИИ. Но это был вопрос, который нужно будет задать в другой раз, а Вендетта между тем продолжала:
- Финальная часть наших исследований касалась природы Горна. Мы знали, что он способен генерировать невероятную энергию. Будучи однажды активированным, прибор запустит реакцию, которая создаст такое количество энергии, какое высвобождается при рождении небольшой звезды.
Шепард приподнял бровь:
- Бомба?
- Нет, - быстро произнесла Вендетта и подняла руку, перемещая голограмму, пока изображение не повернулось к ним «фасадом» цилиндра. – Хотя эта реакция, пусть и неуправляемая сможет высвободить значительное количество энергии, она будет ненаправленная. В результате взрывом будут уничтожены все, находящиеся поблизости корабли, но нет никаких данных о том, как это остановит Жнецов в целом. В конце концов, мы пришли к выводу, что какой-то элемент утерян.
Изображение увеличилось, давая крупным планом круглый порт на фасаде Горна.
- В самой реакции нет никаких, поддающихся распознаванию, способов, как ее запустить. Мы назвали последний компонент Катализатором. Ясно, что Горн предназначен для того, чтобы соединиться с Катализатором, который и запустит процесс активации прибора.
- Но мы по-прежнему не знаем, что произойдет, когда мы его на самом деле активируем, - заметил Шепард.
- Совершенно верно.
- Обнадеживает, - буркнул Гаррус.
- Альтернативой является полное уничтожение и продолжение цикла. Даже если результатом будет катастрофическая детонация, которая приведет к опустошению и разорению галактического масштаба, это предпочтительнее, чем жатва органической жизни Жнецами, - произнесла Вендетта. - Ваши люди все еще сражаются. Вы еще не видели настоящей жатвы.
В мозг Шепарда буквально потоком хлынули воспоминания, он содрогнулся и почувствовал, как рука Тали стиснула его локоть. Крики ужаса и боли, усугубленные полнейшей беспомощностью. Расплывчатые полу-изображения отвратительных созданий с мертвыми глазами, сгоняющих собственный народ на убой, на модификацию или превращение в питательный раствор. Усилием воли он отогнал эти картины прочь.
- И никогда не увидят, - проговорил Шепард сквозь сжатые зубы.
Вышло более гневно и резко, чем он намеревался. Даже голограмма Вендетты повернулась к нему вместе с взглядами всех присутствующих. Он сделал глубокий вдох, поднял руку, извиняясь, и сказал:
- Тогда что же такое Катализатор? И какое он имеет отношение к Церберу?
- Ответ на этот вопрос – что делать с Цербером. Мои воспоминания… фрагментарны. Когда я завершила аварийную выгрузку, ваш ИИ смог спасти большую часть моего кода, но Цербер захватил его целиком, после чего разрушил маяк, который содержал мое подлинное «я».
- Так значит, у этого ген’ро’са есть ключ к уничтожению Жнецов, и он просто прячет его? – фыркнула Тали. – И он даже не попытался связаться с нами, чтобы как-то договориться? Он ненормальный?
Шепард встретил взгляд Миранды и увидел в нем искру нерешительности, одну из немногих, что он когда-либо замечал у этой женщины.
- Может, и ненормальный, - ответила она. – Я думала… я верила в то, что делал Цербер. Но чем больше узнавала, чем чаще оглядывалась на происходящие события, тем яснее мне становилась вся картина. Действия Призрака предположительно имели целью остановить Жнецов любой ценой. Но даже во время миссии по остановке Коллекционеров я заметила, что все больше и больше проектов начинают фокусироваться не на уничтожении, а на манипуляции. Управлении. Эксплуатации.
- И та маленькая речь на Марсе, - вдруг вспомнил Шепард. – Он говорил об использовании технологии Жнецов против них самих, а ведь это была не просто гипербола. Он действительно считает, что может каким-то образом ими управлять. И он не желает проходить все ступени эволюционной лестницы: он хочет экспресс-лифт прямо на вершину.
- А это значит, ему нельзя рисковать и позволять нам воспользоваться Горном, если он, Горн, может их уничтожить, - подытожил Гаррус. – Вот почему он не предложил нам поторговаться за Катализатор. Чем бы он ни был.
Мысли вихрем мчались у Шепарда в голове: в памяти вдруг всплыло и сложилось воедино все, что он узнал недавно и годы назад. Разговор с ВИ перед конфронтацией с Сареном. Слова Властелина. Перехваченные воспоминания из маяков. И все обрело смысл. Цикл никогда не кончается.
Шепард поднялся из-за стола.
- Где находится эта станция?
________________________________
@темы: Тали, Переводы, Фанфик закончен, Перевод в работе, м!Шепард, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен
-
-
07.11.2019 в 13:15Оба знали, что комплекс вины спасшегося – это не то, что исчезает так просто, но слышать такие слова все равно было приятно. Вроде всегда говорят "комплекс вины выжившего", а не спасшегося. И это по сути почти диагноз психологический.
-
-
07.11.2019 в 22:26Комплекс вины выжившего - да, так лучше. Спасибо за подсказку. Ну, и разумеется. это диагноз. Вне всякого сомнения.