...in the sky...
Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37. Глава 37. Потревожить тьму.
Миранда с неодобрением покачала головой.
- Одна только Нормандия, да еще и с минимумом экипажа? Шепард, я по-прежнему считаю, для такой миссии, как эта, необходима целевая опергруппа.
Они стояли у воздушного шлюза, и их окутывали вечные сумерки, создаваемыми системами освещения Омеги. Со временем, конечно, надо будет найти способ все это модернизировать и улучшить, но сейчас это вызывало у нее легкую ностальгию. Она посмотрела на собеседника, и он устало ей улыбнулся.
- Нормандия и так уже доставила нас и вытащила обратно из такого количества мест, что я не могу даже сосчитать, Миранда. Если этот Левиафан так опасен, как мы думаем… тогда лишняя дюжина кораблей большой роли не сыграют, а позволить себе их потерять мы не можем.
- Я полагаю, что таким же будет ваше оправдание и для такой небольшой группы высадки? – спросила она, кивая на троих его спутников.
- Вообще-то в самую последнюю минуту он пытался приказать и нам тоже остаться… после того, как я застала его за сборами, о которых он нам не сообщил, - с заметным раздражением вставила Тали.
Шепард вздохнул и потер переносицу.
- Но это у него не слишком получилось, - холодно изрек Гаррус. – И потом, с тех пор, как я стал Спектром, он формально не имеет права приказать мне остаться.
- А меня он просто никак не сможет удержать вне корабля, как бы ни пытался, - прибавила Касуми.
- А Тали дала ясно понять, что не собирается оставаться даже под угрозой строгого наказания, - подытожил Шепард с покорным вздохом. – Но все равно тащить всю команду на такую миссию я не собираюсь. Мы больше не просто экипаж. Все вы стали самостоятельными лидерами.
- Это не значит, что им нужно стоять здесь в полном снаряжении, готовыми отправляться, - стояла на своем Миранда. – Но, вижу, вас не переубедить.
Миранда знала, что пока они разговаривают, остальные, несмотря на ранний час, уже вовсю трудятся в разных местах станции. Поющий-о-Сумраке и Поющий-о-Ярости помогали королеве рахни в ее взаимодействиях с техниками Альянса, работающими на постройке Горна. Усилия и трудолюбие рахни плюс руководство лучших ученых уже дали впечатляющие результаты. Лиара быстро восстановила на Омеге свою информационную сеть, а Вега работал вместе с Найрин над системой безопасности их нового оплота. Явик и Эшли, судя по всему, нашли общий язык на почве схожей военной подготовки и, взаимодействуя напрямую с Адмиралом Шепард и ее защитным флотом, придумывали способы дополнительной защиты ретранслятора на будущее. У протеанина имелось несколько интересных идей касательно размещения огневых точек на астероидах, и это требовалось проверить экспериментально.
- Мы доставим его назад в целости и сохранности, - пообещал Гаррус, положив руку на плечо Шепарда.
Она окинула их взглядом и, наконец, позволила себе чуть-чуть улыбнуться. Именно в такие моменты ощущение нелепости и абсурдности этой войны поражало ее сильнее всего. Здесь и сейчас, в эти ранние часы она видела перед собой тех четверых, которые взваливали на свои плечи спасение всей галактики. Каждый облачен в ставшую уже привычной броню, доработанную с помощью самых высоких технологий и хитроумных штучек рахни, каждый блестит черными лакированными гранями и яркими цветными брызгами. Даже Касуми, по-видимому, пришлось смириться с обновлениями в виде утяжеленных пластин, прикрывающих ее наиболее уязвимые места. Это по-прежнему оставляло ей достаточно пространства для маневра, и в то же время все претензии и отговорки воровки насчет излишней защищенности теряли смысл: снаряжение было создано для боя.
Броня и оружие, уверенная бравада турианской ухмылки – от всего этого складывалось впечатление, что они готовятся к съемке очередного большого голо-видео-блокбастера. Но под этим впечатлением лежало скрытое и не отпускающее напряжение. Лет через двадцать в какой-нибудь кинохронике о войне кто-то из них, возможно, и упомянет этот момент; вот только останется неупомянутым то, как турианец сжал когти, будто стараясь обрести уверенность в своих собственных словах; или то, как капюшон Касуми надвинулся чуть глубже обычного, как будто она молилась беззвучно. И никто не озвучит то молчаливое взаимопонимание между ней самой и Шепардом о том, что нужно будет делать, если и в самом деле случится худшее.
- Удачной охоты, - вместо всего этого произнесла она и протянула руку.
Шепард взял ее, пожал мягко, задержал в своей на секунду дольше и отпустил, кивнув с благодарностью. Она обменялись взаимными кивками с остальными… а потом они скрылись в шлюзе, и двери закрылись за ними. Миранда вздохнула и повернулась кругом. Кармайкл стоял в паре метров в стороне, стараясь не мозолить глаза настолько, насколько это было возможно.
Его униформа была отглаженной и безукоризненно чистой, не то, что накануне; в первый раз со времени их первого суматошного знакомства она видела его таким подтянутым и аккуратным. В одной руке он держал планшет для записи и неловко переминался с ноги на ногу, что и попытался скрыть при ее приближении. Миранда не смогла сдержать улыбки, которая чуть тронула уголки ее губ.
- Проблемы? – поинтересовалась она.
- Нет, просто чувствую себя так, словно я… ну, навязываюсь. Всем ведь полагается видеть Шепарда в пресс-релизах или, как он речи произносит, ну, как вчера, например. И мне кажется, будто я вижу что-то, для меня не предназначенное, - смущенно объяснил Кармайкл.
Миранда оглянулась через плечо: легкий гул под ногами свидетельствовал об отстыковке Нормандии.
- Я подозреваю, что Шепард и сам не против, чтобы побольше людей видели его таким. А теперь – у нас есть работа, не так ли?
- Ээ, да, мэм… через пятьдесят минут совещание с начальником Службы Безопасности Кандрос и Спектром Уильямс. После этого у вас запланирована встреча с инженерной группой по поводу обновления систем защиты. Я переслал скорректированные файлы на ваш инструметрон.
На губах Миранды снова появилась легкая улыбка. Неплохо для первого дня работы.
- Вы кофе любите?
- Я… Что? – в замешательстве переспросил молодой человек.
- Это же простой вопрос, лейтенант. Вы пьете кофе?
- Д-да? – поколебавшись, ответил он.
- Отвечайте твердо, когда вам задают вопрос, Кармайкл. Лучше случайно ошибиться, чем дать повод усомниться в вашей уверенности.
- Тогда… да, мэм. Я люблю кофе.
- Гораздо лучше, - одобрила Миранда. – У нас есть почти час. Шепард, возможно, и не успел приколоть вам на грудь медаль… но я-то могу, по крайней мере, угостить вас чашечкой кофе. А потом – за работу. И кофе вам еще понадобится. Обычно я работаю по шестнадцать часов в день.
Кармайкл, наконец, справился со своими непослушными конечностями и через силу улыбнулся, его слова прозвучали твердо:
- Да, мэм.
_______________________________________
Планета, которая выскочила перед ними, когда они вышли из сверхсветового режима, представляла собой сине-зеленую сферу окутанную облаками, и не слишком отличалась от десятков других, виденных Шепардом за время его службы в Альянсе. Впрочем, по какой-то неведомой причине от одного только взгляда на нее он почувствовал холод. И стоящая в системе абсолютная тишина только усиливала это впечатление. Ни одного навигационного маяка, попискивающего своими сенсорами. В этой системе не было ничего, кроме горстки планет, вращающихся вокруг белого карлика.
- Заходим на орбиту через восемь минут, - произнес Джокер, даже не оглядываясь назад. – Не знаю, как вам, а мне вся эта система напоминает заброшенный дом после наступления сумерек.
- Ну что ж, ты правила знаешь, Джокер. Главное – не увлекаться сексом, и ничто ниоткуда не выскочит и тебя не прикончит, - подколол Шепард.
- Я бы никогда не стала инициировать сексуальный контакт во время миссии, Шепард, - немедленно отозвалась СУЗИ. – Кроме того, спонтанная сексуальная деятельность должна быть тщательно просчитана с учетом состояния Джеффа.
Мужчины замерли на месте, а лицо Джокера пошло красными пятнами. Шепарду пришлось на мгновенье прикусить язык, после чего он, наконец, осторожно спросил:
- Это что… новая шутка, СУЗИ?
- Разумеется, нет, - серебристая голова ИИ чуть качнулась вперед. – Я очень серьезно отношусь к успеху миссии и к здоровью Джеффа.
Шепард едва не поперхнулся, глядя, как Джокер пытается вжаться в пилотское кресло, а краска на его щеках становится все темнее. Он поднял руку и медленно попятился к выходу.
- Рад это слышать. Спасибо, СУЗИ, на моей памяти это единственный раз, когда Джокер потерял дар речи.
Надо сказать, что Шепард все-таки сдержался и не рассмеялся, пока не оказался в кабине лифта. Да, подумал он, отсмеявшись, вот вам и ответ на все навязчивые мысли о том, как далеко продвинулась СУЗИ со своими идеями о межличностных взаимоотношениях. Он улыбнулся. Вне всякого сомнения, Джокер войдет в историю, как единственное человеческое существо в галактике, которое в буквальном смысле завело роман со своим кораблем.
- С чего это ты такой довольный? – холодно поинтересовалась Тали, когда дверь лифта открылась в его каюту.
Кварианка стояла у входа в жилую зону, уперев руку в бок. Он вздохнул и шагнул внутрь, примирительно подняв обе руки.
- Да просто Джокер с СУЗИ насмешили. А ты, я вижу, все еще сердишься.
- А с чего бы мне не сердиться? – тут же подхватила она. – С чего не сердиться, если моему лихому коммандеру опять пришла в голову светлая мысль оставить меня на станции, болтающейся среди черных дыр, а самому улететь навстречу какому-то космическому монстру!
Шепард подошел ближе, оперся рукой о переборку рядом с головой Тали и медленно улыбнулся.
- Ты же знаешь, я просто пытаюсь защитить тех, кто много для меня значит.
- Нет, ничего подобного, думаешь, ты вот так поулыбаешься, и я тебя прощу? – возразила кварианка, но ее голос дрогнул. – Ты что, не понимаешь, почему мы не остались?
- Понимаю, но это не значит, что я согласен, - он разочарованно вздохнул, и улыбка исчезла. – Я никогда не оставлял никого потому, что мне так хотелось. Я сделал этот выбор потому, что он – самый лучший, что у меня есть на данный момент.
- А наш выбор – это быть на твоей стороне… до самого конца.
Он опять вздохнул и медленно наклонил голову, пока она не уперлась в ее визор. За дымчатым стеклом он встретил взгляд ее серебристых, отражающих свет, глаз.
- Однажды мне придется сделать выбор, который станет последним, Тали. Я столько раз избегал смерти, от стольких пуль уворачивался и выживал – случайно или с помощью невероятных усилий. И ровно столько же раз я радовался тому, что вы на моей стороне…
Рука Тали нашла его руку, и три пальца крепко переплелись с его пальцами.
- Каждому из нас не единожды приходилось беспомощно наблюдать твою смерть, Джон, - тихо сказала она. – Поэтому мы и решили, что больше так делать не будем. Сам ты про себя думаешь, что если ты погибнешь, мы переживем, и все будет нормально. Но это не так.
Он попытался возразить, но другая рука поднялась и коснулась его губ, заставив замолчать.
- Когда ты умер в первый раз, я сломалась. За два года мне удалось залатать эти трещины, прямо как какому-нибудь старому кораблю на флотилии, и заставлять себя идти, потому что так было надо. Когда мы потеряли тебя снова на Утукку… - она на мгновенье умолкла, и по ее телу пробежала дрожь. – Все разбилось вдребезги. Но ты к нам вернулся. А я так больше не могу. Я больше не смогу сложить эти кусочки воедино. Можно починить что-то много-много раз, но в конце концов это больше нельзя будет починить.
- Ты очень упрямая, ты же знаешь, - сказал он, наконец.
- Был один старый человек, и через какое-то время после того, как мы встретились, он мне сказал: упрямство – это просто нежелание позволить вселенной отодвинуть тебя со своего пути.
- Люди часто несут всякую чушь хорошеньким девушкам.
Кварианка закатила глаза под визором и стукнула его по груди кулачком.
- Скоро мы выйдем на орбиту, а ты еще не собрался. Встретимся в ангаре. А потом мы все сделаем это - вместе.
Через несколько минут Шепард спустился в ангар, застегивая последние крепления на рукавицах. В ушах знакомо зашипело, броня загерметизировалась, и он попробовал пошевелить пальцами. Уже засовывая в кобуру тяжелый пистолет, Шепард подумал: все это оружие и броня – будет ли оно иметь какое-то значение.
Большую часть пути он просидел, просматривая исследовательские отчеты доктора Брайсон. Левиафан был мифом, который отражался не только в культурах, он красной нитью проходил через световые года и расы, демонстрируя до ужаса схожие подробности и детали. В Ветхом Завете, например, его описывали со страхом, как существо, равного которому нет ни одного живого существа на всей Земле. Но, так же, как и в древнееврейских текстах, у ханаров тоже существовали мифы о Великом Звере. О несокрушимой силе, что обитала в абсолютной черноте самых дальних глубин великих океанов Кахье, спрятанная за непроницаемыми щитами, которая была враждебна даже их могущественным Проповедникам.
И далее в том же духе. Во всех культурах и мирах имелись подобные упоминания. У турианцев это был дух тьмы, выходящий из внутреннего моря. Азари называли его Извратитель или Усатый Зверь, создание первобытного мрака, которое стремилось уничтожить великие труды Атаме. Брайсон выдвинула теорию, что эти легенды – не просто примитивный страх перед некими созданиями природы, такими, как например, древние земные киты. В каждом отдельном случае Левиафану приписывался разум и вмешательство. Для Брайсон это означало, что эта внушающая ужас сущность с мощью, способной уничтожить даже Жнеца, оказала некое влияние на древнее прошлое их миров.
Интересно, подумал Шепард, когда первые слухи об этой сущности выплыли на поверхность, не была ли это просто очередная сказка, рассказанная пьяными звездолетчиками. Впрочем, после событий, произошедших на борту горнодобывающей станции, у него лично отпали всякие сомнения. Все эти технологии и монстры, созданные в тех лабораториях, вкупе с почти десятилетними пробелами в памяти шахтеров - совершенно очевидно, что там что-то было. Нечто такое, чьи замыслы и способности намного превышали все, известное до сих пор.
- Не передумал? – поинтересовался рядом вибрирующий голос.
Шепард повернулся к Гаррусу и пожал плечами.
- Поздно уже передумывать.
- Джокер еще успеет развернуть корабль, - сказал турианец. – После тех тварей на астероиде я по-прежнему сомневаюсь, что это загадка, которую нам так уж необходимо решать.
- У нас нет выбора. Мы не выигрываем войну, Гаррус. Мы просто проигрываем ее не так быстро. Даже когда их ловушки работали вовсю, Жнецам все равно потребовалось время, чтобы истребить протеан. Единственное преимущество, которое есть у нас, это то, что они предсказуемы и самодовольны. Нам нужен элемент неожиданности, этакий туз в рукаве.
- Да, мифическая угроза – это чертовски неожиданный элемент.
- На столе осталось всего несколько карт. Придется играть с теми, что есть на руках.
Турианец усмехнулся, изогнув жвалы.
- Тогда давай используем их по полной.
- Как всегда.
____________________________________
Как только открылась дверь шаттла, в грудь Шепарду ударил порыв ветра, а визор покрылся брызгами морской воды. Удивленно хмыкнув, он собрался с духом и спрыгнул с парящего челнока вниз, с глухим стуком приземлившись на потемневшее от времени покрытие палубы. За его спиной еще трижды повторился тот же звук – это высадились остальные.
- Я продолжу наблюдение, Коммандер, - произнес в коммуникатор Кортез. – Пытаться вести какое-то сканирование – дохлый номер. Похоже на то, будто целая планета окутана глушащим полем непонятной природы.
- Понял. Высоко не поднимайся и будь начеку. Неизвестно, что нас тут ждет.
Шаттл неспешно удалился. Подошел Гаррус и встал рядом с Шепардом, осматриваясь по сторонам. Когда-то это был корабль - это было ясно. Тяжелый крейсер или, возможно, колониальный транспортник. Но сейчас он представлял собой некий импровизированный остров в бескрайнем море. Та часть, на которой они находились, была верхней грузовой палубой и едва выступала над водой. Волны непрерывно перехлестывали через край решетки, и вода тут же стекала назад - корабль стоял под небольшим наклоном.
- Узнаешь модель? – спросил Гаррус. – Явно не турианская.
- Точно не скажу… но почти наверняка человеческая. Это покрытие палубы, да и вся конструкция похожа на Альянсовскую.
- Так и есть, - вмешалась Тали. – Это Марк Шесть Эксплорер. Ваш народ пользовался ими какое-то время, как раз после войны Первого Контакта. На Мигрирующем Флоте есть несколько таких, кстати, они нам обошлись довольно дешево. Альянс быстро сообразил, что мирные исследовательские корабли – слишком хорошая приманка для грабителей.
- Значит, этот лежит здесь уже больше двадцати лет? – уточнила Касуми.
Ударил новый порыв ветра, и Шепард оглядел волнующееся море: где-то в отдалении бушевал шторм, и, по всей вероятности, вскоре он доберется сюда. Сильный дождь и ветер, да еще проблема с сенсорами – все это почти лишало всякой возможности оглядываться по сторонам по пути вниз.
- Вероятно. Всем рассредоточиться. Посмотрим, можно ли здесь что-нибудь найти. На всей планете это единственное место, более-менее подходящее для высадки, какое только смогла обнаружить СУЗИ.
Он двинулся вдоль корпуса судна, остальные тоже разошлись в разных направлениях. Заброшенный корабль выглядел странно. Он явно совершил жесткую посадку на планету, но должно быть, при вхождении в атмосферу какие-то остатки контроля сохранялись, потому что в противном случае он просто-напросто разбился бы на части от удара. Однако нигде на корпусе не было видимых следов применения оружия, что могло бы послужить вероятной причиной такого управляемого, но - падения. Вдобавок, вся зона, расположенная над водой, похоже, была грузовым отсеком, а значит, там должны были остаться выжившие, ведь кто-то же вытащил наружу грузовые платформы – это, во-первых. Шепард уже подумывал приступить к исследованию внутренностей корабля, когда в наушниках раздался голос Тали:
- Кила… Джон. Джон, тебе нужно на это посмотреть, - тихо произнесла она.
Ему потребовалась всего секунда, чтобы сориентироваться на месте – все-таки головной дисплей это замечательная штука. Намокшая от дождя палуба была скользкой, но кто-то явно сделал на корпусе зарубки, чтобы облегчить подъем к самой верхней точке судна.
- Что там такое, Тали? Ты… - начал он и тут же умолк.
Вдалеке закручивался новый штормовой вихрь. Толстые, яростные стрелы молний метались от облака к облаку. И каждый ослепительно яркий разряд высвечивал просто нереальную картину. Все клубящееся море было покрыто рядами отмелей и обнажений породы, которые выступали из воды. Но это были не скалы и не песок, каждый выступ был потускневшим от времени металлом. Это было гигантское кладбище кораблей; их выступающие носы, коммуникационные башни и явно узнаваемые двигатели отмечали каждый выступ над водной поверхностью, как могильные надгробия.
- Точно, как за ретранслятором, - прошептала Тали. – Их тут, должно быть, десятки… сотни.
Он подавил дрожь во всем теле и положил руку на плечо Тали.
- Это значит, что мы там, где нужно. Кем бы ни был этот Левиафан, он явно не хочет, чтобы его находили.
- Что это значит для нас?
Не успел он придумать какой-нибудь успокаивающий или хотя бы просто искренний ответ, как от мыслей его отвлек голос Касуми:
- Шеп, мы тут кое-что нашли!
Они поспешили обратно вниз по борту заброшенного корабля, и последние несколько футов просто соскользнули на решетчатый настил палубы. Возле заводского транспортного контейнера стоял Гаррус и махал им рукой. Дверь была приоткрыта, и можно было войти внутрь.
- Это место… оно нравится мне все меньше с каждой секундой, Шепард, - сказал турианец, когда они подошли. – По всем ощущениям это такое место, где духи тьмы чувствуют себя, как дома.
Лишь только заглянув внутрь контейнера, Шепард понял, что заставило друга так встревожиться. Касуми с открытым инструметроном присела возле небольшого аварийного маяка. Прямо напротив нее лежало тело, можно было только догадываться, что когда-то оно было человеком, а теперь – просто скелет, одетый в обрывки истлевшей ткани.
- Этот контейнер был заперт снаружи, но он был не герметичным, - тихо произнес Гаррус. – Там, на внутренней стороне двери есть следы. Он… пытался выбраться, но у него не получилось. Вероятно, погиб от обезвоживания.
- Есть кое-что еще, - голос воровки был тоже подавленным. – Он переделал аварийный маяк в записывающее устройство. Вам надо на это посмотреть.
Пальцы Касуми пробежали по инструметрону, и появилось искаженное, но различимое изображение человеческого мужчины лет тридцати с небольшим.
- … не знаем, что нас подбило. Взрыва никакого не было, одна только волна энергии – и все стало отключаться. Келси посадил нас в единственном мелком месте, которое только можно было найти. Здесь есть еще корабли. И их сотни. Аварийный маяк тоже не работает. Сигнал даже не выходит за пределы нижних слоев атмосферы, так что капитан велел мне его модифицировать.
Изображение замерло, а потом как будто прыгнуло вперед, вздрагивая и застывая несколько раз, пока, наконец, не сложилось опять в связную картинку. По-видимому, годы заброшенности давали о себе знать.
- Сегодня погибли Келси и Ричардс. Нам удалось починить один из шаттлов. Попробовали поднять его выше атмосферы… они уже почти достигли орбиты, как вдруг все сдохло. Мы потеряли связь. А потом увидели наш шаттл в свободном падении. Должно быть, он упал в… двадцати, тридцати километрах к западу отсюда. Там наверняка никто не выжил. Это как будто… как будто кто-то не желает нас отпускать.
Изображение снова задергалось, и на этот раз, когда оно остановилось, мужчина на нем выглядел так, будто постарел лет на десять. Его униформа была грязной и рваной, а глаза – усталыми.
- Еще десяти из нас не стало. Припасы расходуются медленно, и теперь многие из нас просыпаются, слыша какие-то голоса. Два дня назад Чарли нырнул в воду. И больше не вернулся. Прошел уже месяц, и нам всем понятно, что никто не прилетит. Что бы это ни было за место – оно проклято. Мы стали еще одним кораблем-призраком в бесконечном флоте.
Изображение опять затряслось, и человек приблизился к камере так сильно, что Шепард чуть не вздрогнул от неожиданности. Глаза, которые еще недавно были усталыми, выглядели просто безумными.
- Теперь мы все слышим этот зов. Тихие песни в ночи. Предостережения тьмы… остальные уже переделали последний шаттл и несколько костюмов жизнеобеспечения. Завтра они уходят во тьму. Будут искать ее источник. Мне выпало остаться. Чтобы рассказать обо всем, что произошло, и… если кто-то будет достаточно глуп и прилетит на эту планету нас спасать… чтобы предупредить их. Здесь нет ничего, кроме тьмы.
Запись резко оборвалась.
- Джон, я не думаю, что дело того стоит. Монстры на астероиде, шахтеры, а теперь вот это? – Тали покачала головой. – А что, если мы найдем что-нибудь похуже Жнецов?
- Мне кажется, дело не в этом. Жнецы – это угроза. Да, Левиафан тоже может быть угрозой, но в любом случае… у меня такое чувство, что мы не покинем эту планету, не встретившись с ним. Иначе, зачем нам позволили здесь приземлиться? Здесь десятки разбитых звездных кораблей. Если он смог сделать такое с ними, он запросто мог сделать то же самое и с нами.
- А может, его нет дома? – предположила Касуми с напускной веселостью.
- Когда еще подвернется такая удача? – криво усмехнулся он.
- Итак, какой у нас план? – подвел итог Гаррус.
- Суши на этой планете нет. А все говорит о том, что Левиафан наверняка здесь, - заключил Шепард. – А это означает, что есть только одно место, где он может быть.
- С самого начала боялся, что ты это скажешь, - недовольно произнес Гаррус.
После пятнадцати минут поисков был обнаружен единственный механизированный костюм, который был явно модернизирован предыдущим экипажем для подводных работ. Тали была далеко не в восторге, но занялась проверкой работы систем костюма. Два десятка лет пребывания без движения на насквозь пропитанной водой планете – срок немалый, но, по-видимому, конструкторы этой конкретной модели намеренно готовили машину к чему-то подобному: не прошло и получаса, как кварианка объявила, что мех полностью функционален.
Через несколько секунд над их головами снова проревел шаттл. Кортез заложил маленькое суденышко в крутой вираж и посадил как раз рядом с мехом. Боковая дверь открылась, и пилот, споткнувшись, выпал наружу.
- Нас атакуют! – прокричал он.
Шепард резко поднял глаза к небу, и у него даже дыхание перехватило: предательские следы десантных капсул хасков виднелись в разрывах туч. Каким-то образом Жнецы выследили их! Он выругался и достал оружие.
- Как они оказались у нас на хвосте? – спросил он.
- Связь пропала. Минут через пятнадцать после того, как я сбросил ваших парней, я заметил, что не слышу никакой болтовни… ну, я проверил комм, а там абсолютно пусто, только статика на всех каналах. А потом я стал терять мощность. Я опустился ниже и заскользил у самой поверхности и, кажется, восстановил функциональность, - объяснил Кортез. – И в этот самый момент заметил первые сигналы сенсоров о вхождении в атмосферу.
- Занять оборону. Черт бы их всех побрал, - выругался Шепард. – Кортез, у тебя оружие при себе?
- Да, сэр.
- Шепард. Тебе надо отправляться, и быстро, - вмешался Гаррус.
- Что такое?
Турианец указал когтем на меха.
- Эта штука не военного класса. Пара хороших попаданий – и она не выдержит даже дуновения ветерка, не то что океанских глубин. Если ты не спустишься прямо сейчас, ты не спустишься вовсе.
Шепард глянул на машину и поморщился. Она имела ту же форму, что и стандартные боевые мехи, которые были в широком ходу у Цербера и частных военных компаний. Но Гаррус был прав. На спине механизма не было установлено никаких генераторов барьера военного образца, да и сама конструкция и покрытие пластин корпуса было предназначено для того, чтобы противостоять давлению океана… а совсем не попаданию высокоскоростных зарядов.
- Отправляйся. А мы тут с ними разберемся. Все равно Жнец в атмосферу не вошел, значит, та штука, что находится там, внизу, наверное, и его тоже повредила. Видимо, лучше все-таки мне драться с хасками, - заключил Гаррус.
- Ты невыносим, когда прав, - вздохнул Шепард и, вытащив из-за спины винтовку, бросил ее Гаррусу. – Там внизу она мне не понадобится, а тебе – очень даже.
- Он все время невыносим. Но в этом есть свое… очарование, - сказала Касуми, тоже достала оружие и усмехнулась. – Удачи, Шеп. Иди, дай в нос Ктулху и покажи ему, кто здесь босс.
Над их головами послышалось легкое завывание снижающихся десантных капсул. Времени оставалось совсем мало. Он двинулся к меху и уперся ботинком в его бок, намереваясь подтянуть себя вверх, и тут чья-то рука взяла его за локоть.
- Я не стану тебе говорить, чтобы был осторожен, - сказала Тали.
- Потому что я всегда осторожен.
Шепард видел, как двигаются под визором ее глаза, теперь он мог причитать выражение ее лица даже сквозь дымчатое стекло. Она улыбалась, через силу, но все-таки улыбалась.
- Лгунишка, - она поднялась на носочки и прижалась визором к его шлему. - Просто возвращайся ко мне или, клянусь, я нырну туда вниз и – что бы там ни находилось – убью своими руками.
- Что я был бы за хэш’ла, если бы не вернулся? Просто сохрани всех остальных в целости, пока я не вернусь.
Кварианка кивнула и отошла на шаг назад, а он вскарабкался в кабину меха, пристегнулся и запустил процедуру старта. Едва закрылась крышка кабины, послышалось шипение – она герметизировалась – и перед ним возникли консоли управления. Все пахло сыростью и плесенью, но ему некогда было беспокоиться о чистоте своего единственного средства передвижения. Он повернул голову, бросил последний взгляд на Тали, а потом двинул рычаг управления вперед.
Мех плюхнулся в воду с глухим шлепком и сразу начал погружаться. Вода приглушила и без того тусклый свет, сразу же включились прожекторы. Через несколько секунд раздался сигнал предупреждения о столкновении, запустились реактивные двигатели, и мех грузно приземлился на песчаное дно. Шепард протянул руку и переключил фонари на максимум. Два спаренных пучка света вырвали из темноты шельф из песка и камней, на котором лежал заброшенный корабль. Впрочем, в сотне метров впереди или около того шельф резко обрывался отвесной скалой. Даже добравшись до края и направив луч света в воду внизу, он не увидел ничего. Ни очертаний каких-либо фигур, ни дна. Одна бесконечная тьма.
- Что ж, пора встретиться с тобой лицом к лицу, - пробормотал Шепард и направил мех с утеса прямо в глубину.
__________________________________
- Что за план? – поинтересовалась Тали.
- Шаттл используем, как прикрытие. Хотя мощность у него почти иссякла, зато кинетические барьеры надежные, могут противостоять любому ручному оружию, и нам будет, где укрыться в случае, если они попытаются приземлиться прямо нам на головы, - быстро объяснил Гаррус. – Кортез, твоя задача – вести плотный огонь на подавление. Не давай им головы поднять. Я буду обеспечивать общее наблюдение. Касуми и Тали валите тех, кого мы упустим, и кто высунется-таки из укрытия.
Первая капсула упала через считанные секунды, причудливый звук от соударения металла и плоти донесся даже через усиливающийся ветер. Каннибал сразу рванулся из капсулы в атаку. Гаррус ласково нажал на спуск винтовки и сделал всего один выстрел, который насквозь пробил череп монстра, и тот рухнул кучей на пол. А потом события стали развиваться стремительно, в свойственной им манере: из капсул повыпрыгивали самые разные хаски и начали бегать и скакать по наклонной палубе заброшенного корабля.
- Кортез, справа!
Автоматные очереди вонзились в крайнего справа хаска, вгрызаясь в него все глубже. Гаррус довольно кивнул и мысленно заметил себе не забыть и похвалить при случае неплохую стрельбу пилота, если им удастся выбраться из этой заварушки. Еще два хаска ухитрились преодолеть добрую половину пути по корабельной палубе, но потом вдруг оказались прямо на линии огня – Касуми и Тали быстро уложили их точными выстрелами из пистолетов.
Каннибалы с новой силой ринулись в атаку, поливая неприятеля градом выстрелов, но пули рикошетили по корпусу Кадьяка, не причиняя особого вреда. Такой порядок действий всем уже был хорошо знаком по ходу войны. Это первая волна хасков – она либо сомнет защитников, либо обнаружит их позиции, когда им придется принять бой. А затем по обнаруженным защитникам откроют огонь каннибалы и их ужасные интегрированные пушки.
Тактика смертоносная, ничего не скажешь - для тех, кто не осведомлен, но гораздо менее эффективная, если ваш враг знает, чего ожидать. Винтовка Гарруса рявкнула снова, и голова еще одного каннибала взорвалась жидкостью и осколками кибернетических имплантов. Остальные попытались спрятаться за грузовыми контейнерами, но тут же были вынуждены вернуться на открытое пространство, потому что там появился дрон Тали, и между контейнерами заплясали электрические дуги. Отвратительные твари яростно взвыли и умолкли в ту же секунду, как показались из-за укрытия.
- Это было не так уж плохо, - произнес Кортез.
- Там, где им не хватает приспособляемости… они берут числом, - ответил Гаррус и указал на небо: оттуда к ним уже устремилась новая волна капсул.
Эта вторая волна приземлилась, и в атаку бросились еще больше хасков. Затем была третья волна. За ней четвертая. Один хаск прорвался-таки сквозь заградительный огонь Кортеза и бросился прямо на пилота, но в его груди вдруг расцвели три дыры, и он опрокинулся в воду. Тали выбросила из пистолета пустой термозаряд, и дымящаяся железка зашипела на мокром настиле. Кортез кивнул ей с благодарностью.
- Проверить боеприпасы, - рявкнул Гаррус.
- Еще хватает. Шесть магазинов осталось, - откликнулась Тали.
- У меня шесть блоков для винтовки. А личное оружие для пилотов выдается только с одним экстра-термозарядом, так что… не думаю, что от него будет много пользы, - извиняющимся тоном произнес Кортез.
- Напомни мне обсудить это с Шепардом позже, - бросил турианец. – Касуми?
Воровка прислонилась спиной к корпусу шаттла и вздохнула.
- Тоже пять штук осталось.
Новый сильный порыв ветра, щедро приправленный крупными каплями дождя, промчался по палубе заброшенного корабля и сорвал с головы японки капюшон. Пряди угольно-черных волос прилипли ко лбу, резко контрастируя с бледной кожей. Касуми покосилась на него и сердито усмехнулась.
- Если они продолжат в том же духе, не будет ничего хорошего, - сказал Кортез. – Но, по крайней мере, мы получили передышку. Интересно, чего они ждут?
В этот самый момент Гаррус увидел, как расширились темные глаза Касуми, и она указала куда-то наверх. Он обернулся и – и так и не решил, что ему следует делать дальше: сыпать проклятиями или благодарить духов. Ураган, который они заметили раньше, наконец, грянул, и в ту же секунду Гаррус увидел, как небо прочертила новая волна капсул… и как их жестоко сбило с траектории и ударило о водную поверхность почти за полкилометра от цели. Стрелы молний заплясали на обнаженных разрозненных кусках давно позабытых звездных кораблей.
- Все в Кадьяк! – зашипел он.
Но все и так ясно увидели опасность, потребовалась всего пара секунд, чтобы вся группа скрылась внутри шаттла. Дверь за спиной Гарруса закрылась, но он все равно слышал завывания ветра, которые становились все громче, и раскаты грома, от которых все его пластины начинали вибрировать.
- У нас осталось примерно одиннадцать процентов мощности, - доложил из своей кабины пилот, вытирая с лица воду. – Я активировал магнитные захваты. Не хочется, чтобы нас сдуло с этого корабля к чертовой матери.
- Мы выиграем время, - добавила Тали. – При таком урагане они не смогут воспользоваться десантными капсулами, а если бы Жнец сам собирался войти в атмосферу, он бы уже давно это сделал. Может, они действительно боятся Левиафана.
- Не уверена, что это так уж хорошо, учитывая то, что мы застряли здесь с этой штукой, - усомнилась Касуми.
- Все вы в чем-то правы, - Гаррус пожал плечами. - Если судить по размерам этого урагана, у нас есть немного времени, чтобы хотя бы отдохнуть до того, как они смогут опять атаковать.
Турианец прошелся по отсеку. Дождь и ветер тщетно бились снаружи о корпус Кадьяка. Он сел рядом с Касуми, протянул руку и одним когтем осторожно убрал у нее со лба мокрую прядь.
- Я никогда не видел твой гребень… то есть… твои волосы мокрыми. От этого они кажутся еще темнее, - негромко произнес он.
- К сожалению, этот капюшон не защищает от урагана. Мой костюм не изолирован полностью от окружающей среды, как у Аквариума, разве что использовать какое-нибудь специальное приспособление, - мрачно ответила Касуми. – Теперь вот придется ходить с таким безобразием.
- Можно?
Она кивнула. Он медленно провел руками по мокрым прядям, отжимая воду кончиками когтей. Через несколько секунд он кашлянул.
- У турианцев считается… очень личным касаться чьего-то гребня. У нас нет такого разнообразия в строении лиц, как у людей, а вот гребни в некотором роде уникальны. Их края и грани сильно похожи на наши пластины, но главное, что все это очень чувствительное.
Касуми ничего не ответила, только издала какой-то слабый звук, который вроде бы звучал утвердительно, поэтому он продолжал осторожно перебирать ее волосы, расчесывать ее темные локоны своими когтями, пока их притупленные кончики не начали касаться кожи ее головы.
- Наша культура всегда была строгой, когда дело касалось социальных норм. Конечно, никто был не против попробовать что-то в узком кругу, без посторонних глаз, но в обществе полагалось вести себя прилично. Намеренное касание чужого гребня приравняли бы к физическому нападению, если не хуже.
Касуми опять что-то утвердительно пробормотала, но на этот раз на целую октаву ниже. Он замер и заглянул ей в лицо.
- Ты в порядке?
- Ты что, не понимаешь что ли, Гаррус? - вдруг насмешливо вставила Тали. - Мы – млекопитающие, для нас наши волосы – то же самое, что для вас – гребень? Это значит, что наша кожа головы тоже очень чувствительна,
На какую-то секунду Гаррус растерялся, а потом увидел, как Касуми часто заморгала. Ее бледные щеки быстро порозовели, но она не отстранилась. Тут до него, наконец, дошло понимание происходящего, и он с трудом сглотнул.
- Так мне… ээ… перестать…
- Даже и не думай, - отрезала Касуми и показала Тали язык.
- А знаете, мне ведь ни один морпех не поверит, если я расскажу, что Гаррус Вакариан, самый смертельно опасный турианец в галактике, в перерывах между перестрелками делает массаж головы, - добавил Кортез, высунувшись из пилотской кабины. – А он всем делает?
Касуми скрестила руки на груди и выгнула спину, пока он продолжал медленно проводить когтями по ее голове. Что касается самого Гарруса, он, кроме всего прочего, обнаружил, что его буквально гипнотизирует ощущение, когда отдельные пряди скользят у него между когтями.
- Я его честно и благородно украла. А тебе, Кортез, придется поискать себе кого-нибудь другого.
- Мне нравится, что никто не интересуется моим мнением, - буркнул турианец.
Маленькая рука протянулась и похлопала его по бронированному бедру. В отсеке раздалось сдавленное хихиканье. От нового сильнейшего удара грома шаттл завибрировал, и шторм снаружи вспыхнул с новой силой. Гаррус посмотрел поверх головы Касуми и увидел, как Тали качает головой.
- Жизнь заносит нас в такие странные места. Мы спрятались от шторма на неизведанной планете в ожидании, когда Жнецы будут сыпать нам на головы своих монстров, в то время, как Джон на дне морском занимается поисками еще более страшного монстра.
- Что бы ни происходило… никто не скажет, что мы живем скучно, - глубокомысленно заметила Касуми.
- Надеюсь только, что Джон найдет там, внизу, то, что рассчитывает найти.
- Если и нет… я все равно ставлю на него, - твердо сказал Гаррус и устало улыбнулся кварианке. – А еще я надеюсь, что он все-таки не станет слишком медлить. Кто знает, сколько действительно времени нужно, чтобы отыскать гигантских морских чудовищ?
_____________________________________
Казалось, он погружается уже целую вечность. Шепард внимательно наблюдал за датчиками и показаниями приборов, которые выводил мех: судя по этим данным, он уже опустился на три километра ниже поверхности. После четвертого километра начали вспыхивать тревожные предупреждения. Заблеяли сенсоры давления, протестуя против превышения заданных производителем параметров и норм безопасности. И он их попросту отключил.
Где-то в районе пятого километра он увидел первое слабое свечение. А потом намек на движение на самой границе захвата прожекторов меха. Внезапно что-то появилось из темноты. Оно было змеевидное, с огромными светящимися глазами и зубастой пастью. Оно плавно скользнуло мимо меха, и только едва заметное отклонение его траектории показало, что оно заметило пришельца.
Снова сработал сигнал сближения, и Шепард включил реактивные двигатели, замедляя спуск. Вокруг меха заклубилось облако ила, и он приземлился на торчащий уступ. Шепард двинул рычаги управления вперед, пододвигая мех к самому краю. Каждый шаг давался тяжело – машина с трудом преодолевала колоссальное давление.
- Ух ты, - пробормотал он. – При других обстоятельствах это было бы просто прекрасно.
Разломы в морском дне испускали слабое голубоватое свечение: была ли это какая-то форма органической жизни или некий геотермальный феномен, Шепард мог только догадываться. Из разломов поднимались стебли растений, плавно раскачиваясь под действием течения. В длину каждое запросто достигало километра, а в обхвате было, как самое толстое дерево из всех, когда-либо произраставших на Земле. Похоже, эта планета не была лишена жизни, просто эта жизнь была спрятана под негостеприимной поверхностью.
Его созерцание резко прервалось новым взрывом движения. Однако, еще не успев сфокусировать на нем зрение, Шепард его почувствовал. Почувствовал, как чудовищное давление в глазницах, грохот в ушах и напряжение во всем теле.
- Боже…
Создание, поднимающееся с морского дна, можно было описать только как титанически огромное и тревожно знакомое. Продолговатое тело, напоминающее головоногого, оканчивалось полудюжиной отростков. Шепарда охватило внезапное, ужасное прозрение. Ведь ему всегда было интересно, откуда Жнецы взяли свою форму… и вот теперь она предстала перед ним воочию, только покрытая не сталью, а скорее зазубренными опалесцирующими пластинами, мерцающими в тусклом свете прожекторов. Два комплекта тройных глаз сверкали свирепым синим огнем и, и казалось, прожигали насквозь.
Левиафан.
- Ты зашел слишком далеко. Ты потревожил тьму.
Каждое слово произносилось голосом таким глубоким и свистящим, что голову прострелило болью, Шепард стиснул зубы, изо всех сил стараясь сохранить концентрацию.
- Я зашел настолько далеко, насколько должен был зайти. Чтобы найти тебя.
- Это не твоя территория.
Шепард заскрежетал зубами, борясь с пульсацией в голове.
- Ты уничтожил Жнеца… оставил свой след в истории на тысячи лет. Мне нужно знать, что ты такое. Почему ты не сражаешься с ними.
- Потому что они - враги. Фальшивые отголоски, которые истребили бы нас. Но мы выше их. И мы - велики.
- Тогда помогите нам их победить!
- Ты ничего не понимаешь. Открой нам свой разум.
Боль опять пронзила его голову, как раскаленная стрела, перед глазами побелело, и ему показалось, что он слышит собственный крик – но как бы издалека. А потом – наступила тишина. Шепард моргнул. Мех пропал. Вода. Левиафан. Он стоял на пустой, бескрайней, по-прежнему водной поверхности, которая выглядела застывшей и не шевелилась под ногами.
- Где я?
- Ты нигде.
Шепард резко повернулся – прямо на него смотрела Энн Брайсон. Голос был все тот же: глубокий и раскатистый – но в то же время, кажется, не сверлил череп так сильно. Образ Брайсон прошел мимо него.
- Твои воспоминания придают нашим словам форму. Они показывают нам твою истинную природу.
- Раз ты находишься в моих воспоминаниях, значит, ты знаешь, что я здесь делаю! – решительно заявил Шепард, шагнув вперед. – Ты знаешь, что мы ведем войну со Жнецами. Ты уничтожал их раньше. Почему ты снова не сражаешься?
Образ Брайсон покачал головой и постепенно исчез.
- Никакой войны нет. Есть только жатва.
Шепард оглядел пустую равнину и крикнул в никуда:
- Так помоги ее остановить!
Образ появился снова. Доктор Гарно. Он находился на станции-лаборатории, стоял, отвернув лицо в сторону.
- Циклы наступали уже двадцать тысяч раз. И ни один не обладал мощью, чтобы это остановить. Твоя раса гибнет, так же, как все другие расы вашего цикла. Легко уничтожаемые силою одной только мысли.
Шепард сжал кулаки.
- Тогда зачем весь этот разговор?
- Мы наблюдали за твоими действиями. Ты… другой. Властелин потерпел поражение. Коллекционеры были уничтожены. В первый раз за тысячу циклов Жнецы воспринимают индивидуума, как угрозу. Я должен понять, почему.
Боль вернулась мощной приливной волной, и на мгновенье он оказался опять в кабине меха. Он ощутил во рту медный привкус и, подняв голову, увидел огромную фигуру существа, парящую прямо перед ним. Сверкающие глаза вспыхнули ярче… и он снова потерял сознание.
На этот раз, когда чувства вернулись, по водной поверхности шла рябь. Мужчина-человек, один из шахтеров, стоял на краю несуществующей пропасти и смотрел вниз, на волнующееся озеро, которое медленно трансформировалось в изображение вращающейся галактики. На карте этой двигались фигуры, в которых Шепард узнал существ, таких же, как Левиафан.
- Время до начала циклов. Когда жизнь на твоей планете еще даже не вышла из моря, - произнес он, не глядя на Шепарда. – Мы были вершиной жизни в галактике. Наши владения охватывали все светила и все миры, и менее развитые расы были нашими рабами. Мы были могущественны и велики, и более слабые расы находились под нашей защитой.
Человек стоял и смотрел на него.
- Но даже при всем своем могуществе мы не могли остановить время. Звезды умирали, рождались другие. Поднимались новые расы. Эволюция продолжалась. Наши слуги умнели и развивались. Какую бы защиту и безопасность мы не обеспечивали, менее развитые расы всегда стремятся к чему-то большему. Построить оружие невообразимой мощности. Воспользоваться знаниями, чтобы извратить фундаментальные законы вселенной в угоду собственным целям. Кратковременное ослабление внимания с нашей стороны могло привести к аннигиляции целых звездных систем. Они создали бомбы, которые могли уничтожить всю органическую жизнь в радиусе многих световых лет. Они построили синтетические армии, которые могли бы зачистить миры от жизни. И все это во имя своего собственного прогресса.
Картинка на водной поверхности снова зарябилась. И звездные системы тоже пошли волнами, задрожали, исчезая в этих волнах, а волны продолжали захватывать другие системы, которые в свою очередь тоже стали покрываться рябью.
- И так мы создали интеллект, чтобы решить единственную проблему, которую не могли решить сами: истинное бессмертие. Чтобы понять, как можно уберечь самих себя и менее развитые расы от неминуемого самоуничтожения, мы дали ему единственную установку. Сохранение жизни любой ценой. На протяжении тысячи лет, пока мы присматривали за нашими слугами, он рос, изучая неисчислимые цивилизации. И наконец, нашел решение.
Все волны вдруг застыли, будто скованные льдом.
- И в тот же миг он нас предал. Мы даже не осознавали, какой безрассудный поступок совершили, пока он не начал действовать. Наш вид был выбран в качестве первой жатвы. Из нашей сущности и по нашему подобию были созданы два первых Жнеца: именно они известны вам, как Предвестник и Властелин.
- Но… почему? Каким образом уничтожение органической жизни, снова и снова, служит сохранению жизни?
Стоящий перед ним человек опять изменился, на этот раз превратился в старшего Брайсона.
- Те, кого они сочли нужным подвергнуть жатве, используются для создания нового Жнеца. Властелин уже объяснял тебе. Каждая нация. Свободная от всех слабостей. Интеллект решил, что ошибка была не в эволюции. Ошибка была в том, что эволюция останавливается. Настоящей вершиной эволюции была синтетическая жизнь. Четко управляемая, неизменная, сохраненная. Внутри каждого Жнеца находится эссенция бессчетного количества рас, которых они подвергли жатве. Они сохраняют жизнь, возвышая ее до своей собственной, совершенной формы существования.
Шепард заморгал и попятился назад, смыслы и значения кружились в его мозгу, как клохчущие банши.
- Боже мой, так значит… внутри каждого Жнеца…
- У Жнецов внутри находится генетический код, знания, достижения каждой сжатой цивилизации. Каждая становится очередным звеном в бесконечной цепи. Очередным фрагментом совершенства.
- Как вы могли такое допустить? – возмутился он. – Вы построили этот интеллект. Вы внушили себе, что эти «менее развитые расы» обязательно придут к самоуничтожению. Как вы могли не увидеть, к чему это приведет?
Изображение снова сменилось, в мгновенье ока превратившись в образ пожилой женщины. Голос Левиафана по-прежнему гремел и грохотал, но в нем прозвенел и оттенок чего-то другого – сожаления, а, может, печали.
- Твой примитивный разум не в состоянии постигнуть абсолютное могущество. Каждый мир был нашим. Каждая раса – инструментом в наших руках. В нашем понимании этот интеллект был просто новым инструментом. Он создавался для сбора данных, это был инструмент для выполнения поставленной задачи. Когда он запросил большего, он по-прежнему выполнял свою задачу. И только за мгновенье до того, как он нанес удар, мы увидели свою ошибку. Но тогда… это уже была просто бойня.
- Но как же ты спасся?
- Первый цикл не был полным истреблением, - объяснило существо в образе женщины, указывая на вновь появившееся изображение галактики, теперь оно представляло собой маленькие значки, разбросанные по самым краям спирали. – Несколько выживших удалились в самые темные области галактики, чтобы ждать, чтобы наблюдать, чтобы готовиться. Мы – их потомки.
Шепард поскреб подбородок.
- Та горнодобывающая станция. Там, где ты… создавал монстров. Исследовал этот цикл.
Женщина небрежно махнула рукой.
- Это эксперименты. Трансформации. С помощью наших артефактов мы незаметно наблюдали за галактикой. Искали способ ликвидировать наше неудавшееся творение. Биоинженерное оружие – те, которых вы уничтожили – имело перспективы, но его испытания еще ни разу не закончились успехом.
- А что же Горн? – с надеждой спросил он.
- Мы следили за его постройкой бессчетное количество циклов. Ни одного раза он не был завершен, а его строители были подвержены жатве. Назначение его неизвестно.
Изображение снова превратилось в Энн Брайсон, она повернулась к нему спиной и зашагала прочь.
- Так что же, это все? Ты спрятался у себя во тьме, каждый цикл играешь с разными расами, а потом сидишь себе в сторонке и наблюдаешь, как их пожинают?
- Мы живы уже бессчетное количество циклов. Ты останешься здесь служить нашим целям. Остальные из твоей расы будут подвержены жатве. Цикл продолжится.
Шепард почувствовал, как его губы сами собой сложились в презрительную усмешку.
- Черта с два!
Изображение остановилось и медленно повернулось к нему лицом. Глаза Брайсон пылали синим огнем.
- У тебя сильная воля, но ты станешь служить, как служили все до тебя.
Боль, кажется, добралась до каждого дюйма его тела, и от этой пульсирующей боли он упал на колени. На какой-то миг зрение раздвоилось: он был одновременно и в кабине меха, и на той же бесконечной равнине. Усмешка превратилась в гортанное рычание.
- Я же сказал… черта с два!
Приложив отчаянное усилие, Шепард рывком поднялся на ноги.
- Я – не чья-то там кукла! – проревел он. – Ни Совета. Ни Жнецов. И не ваша!
Изображение Брайсон как будто пребывало в замешательстве.
- Ты не можешь сопротивляться. Твой единственный выбор – порабощение или уничтожение.
Его черты искривила мрачная усмешка, он двинулся вперед к изображению Брайсон, и с каждым шагом ему казалось, что он продирается через поле, залитое стеклом.
- У моей расы есть поговорка… лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Ты сам наблюдал за нашим циклом. Властелин уничтожен. Коллекционеры мертвы. Однажды я сделал выбор и пожертвовал сотнями тысяч жизней, аннигилировал целую звездную систему, чтобы их остановить. Я прошел через смерть. Индоктринацию. Я видел, как моя планета горит в огне. Мы – другие, и мы не собираемся покорно кануть во мрак!
Трясущейся рукой он схватил изображение за халат.
- Вы бежите и прячетесь в своем самом темном углу вселенной? Так загляните в мои воспоминания! В самые последние! Там Жнецы. И они вас выследили, потому что ни одна, никакая, даже самая совершенная и высшая раса не может прятаться вечно. Так вот, у вас есть выбор. Можете и дальше бежать и прятаться, и надеяться, что сможете дожить до нового цикла… а можете прекратить бежать и начать драться!
Он со стоном вытер лицо и опустил руку, на тыльной стороне осталась кровь.
- Лично я собираюсь драться – с вами или без вас. И не за мое выживание, а за выживание каждого из тех, кто вон там, наверху. За моих друзей, за их семьи, за все их расы. Это - галактика, от которой вы предпочли отвернуться. Галактика, которая объединилась в первый раз за миллиард лет против общего врага. Ну, а если – конец, и все мы потерпим неудачу? Тогда, клянусь душами триллионов: Жнецы никогда не забудут, что это был цикл, который, наконец, сказал «нет»… они хотят что-то сохранить? Ну, что ж? Они сохранят! Они сохранят память о том, как вокруг них пылает галактика. Так или иначе, но этот цикл заканчивается.
Повисла гнетущая тишина, и Левиафан опять сменил облик: на этот раз, выуженный из самых дальних глубин его памяти, облик этот выглядел даже слишком знакомым. Огненно рыжие волосы и ослепительно белые зубы – она была бы само совершенство, если бы не равнодушная маска, которая была у нее вместо лица. Она протянула руку и коснулась его лба.
- Теперь мы понимаем. У тебя хватит воли, чтобы это сделать. Выбрать огонь. Так тому и быть. Мы станем сражаться - не ради тебя и не ради других менее развитых рас. Мы станем сражаться, как высшие существа в этой галактике, занимающие в ней свое место по праву. Жнецы, которые вторглись в наши владения, должны за это заплатить.
Зрение снова раздвоилось, а потом скачком вернулось к реальности. Он находился в кабине меха, и вокруг хором надрывались сирены систем сигнализации, но он не обращал на них внимания. Прямо перед ним парила громада Левиафана. Внезапно появились еще два точно таких же создания и зависли по бокам от первого. Почти теряя сознание, Шепард пошарил вокруг себя, нащупывая кнопку экстренного возврата на поверхность, а жуткий голос Левиафана все разрывал его мозг:
- Сегодня они заплатят свою кровавую дань.
________________________________________________________
Тали выстрелила еще раз, заряд прожег в грудной клетке хаска сквозную дыру, и он тут же упал у ее ног без признаков жизни. Она выбросила пустой термозаряд, защелкнула новый и следующей очередью отстрелила каннибалу руку у самого плеча.
- Вот дерьмо! – воскликнул Кортез и отшатнулся назад – очередь прошла совсем близко от его лица. – Я распечатал последний блок!
- Я тоже. Продолжаем огонь, - ответила Тали.
Она услышала, как винтовка Гарруса сделала два выстрела – быстро, один за другим – и еще два хаска споткнулись на ходу. Рядом с собой в промежутках между огненными залпами и завываниями ветра она слышала тяжелое дыхание Касуми.
- Шепу лучше поторопиться, а то мы так долго не продержимся, - сказала Касуми.
В этот самый момент они и услышали этот звук. Глубокий бас, который был признаком смерти и разрушения. С ужасом посмотрев наверх, они увидели, что из облаков выплывают два самых настоящих Жнеца. Она скорее почувствовала, чем увидела, как переместился Гаррус и встал у нее за спиной. Их обдало красным светом – Жнец заряжал свою пушку. Под своим визором Тали улыбнулась печальной улыбкой.
- Прости, хэш’ла… наверное, мне придется ожидать тебя среди предков.
Позади нее раздался шепот Касуми:
- Kanete naki
mi koso yasukere
yuki no michi. (см. Примечание переводчика)
Переводчик Тали не смог перевести эти слова в режиме реального времени, но они медленно проползли по краю ее визора. Тали закрыла глаза. Но никакого испепеляющего удара почему-то не последовало. Зато она услышала новый звук. Громкий плеск воды и оглушительный рев, как будто миллиард зверей заревели в унисон. Она быстро открыла глаза.
Из воды показалась какая-то громада… да нет, множество громад. Они вырвались вперед, подобно ракетам, в брызгах морской воды и с шумом помчались навстречу приближающимся Жнецам. Оба синтетика заметили новоприбывших и открыли огонь… но тут же убедились, что все их залпы были отклонены в сторону какой-то невидимой силой и исчезли в море, не причинив никакого вреда.
Тали с благоговейным ужасом наблюдала, как между тремя существами, которые выглядели даже страшнее, чем самая кошмарная версия Жнецов, заплясала сине-зеленая молния. А спустя долю секунды молния эта вырвалась наружу и ударила в первого Жнеца. И огромный звездный корабль просто распался на части - по всем швам, как перезрелый плод, который взрезали зазубренным ножом. Молния поплясала на его распадающейся туше и перепрыгнула на другого Жнеца, где процесс повторился, в считанные секунды расколов его на обломки.
А в голове у Тали загрохотали слова, слишком громкие и неприятно звучащие.
- Это наши владения. Все, кто вторгнется в них, заплатят дань.
Через несколько ударов сердца Тали очнулась. Левиафан. Должно быть, это он. Или они. А это должно означать, что Шепард добился успеха. Она торопливо включила комм.
- Шепард? Шепард! Ты меня слышишь?
Нет ответа.
- Джон! Пожалуйста! Ты слышишь меня?
- Там! – завопила Касуми.
Из воды показался мех и, шатаясь, как пьяный, застучал металлическими ногами по плитам палубы. Он успел сделать еще пару шагов, после чего заедавший люк кабины со стуком распахнулся, и Шепард, подтянув себя наружу, вывалился на палубу.
- Кортез, проверь шаттл, быстро! – рявкнул Гаррус. – Я за ним!
Гаррус и Тали торопливо подбежали к меху, подхватили капитана под руки и потащили его обмякшее тело в шаттл. Задыхаясь от бега, положили его на спину на пол отсека. Кортез оглянулся, в его голосе было одновременно удивление и облегчение.
- Уж не знаю, что он там такое сделал, но у меня стопроцентная мощность и со связью полный порядок. Убираемся отсюда!
Двери закрылись, и через считанные секунды Тали почувствовала, как челнок поднимается. Склонившись над бесчувственным человеком, она нащупала его пульс. Даже через костюм кварианка почувствовала, что его кожа холодная и липкая. Целую бесконечную секунду не было слышно ничего, а потом она ощутила легкое биение, и у нее вырвался вздох облегчения. Его лицо от носа до подбородка было залито кровью, и он был бледен. Инструметрон не выдал ей никакой полезной информации. Ни сломанных костей, ни внутреннего кровотечения.
- Джон? – позвала она. – Очнись, пожалуйста. Ты слышишь меня?
Наконец, он шевельнулся с болезненным стоном, закашлялся и попытался приподняться. Она просунула руку ему под спину и помогла сесть.
- Кила! Не поступай так со мной! Ты в порядке?
- В п-полном, - Шепард снова закашлял. – Просто… дико болит голова. И замерз.
- Что произошло там, внизу, босс? – спросил Гаррус.
- Левиафан. Он… они… мы себе даже не представляли, что они такое. Нам надо будет много о чем поговорить, как только мы вернемся на Нормандию. И не все из этого – хорошее. Но к добру или к худу… они больше не прячутся. Они вступают в войну.
Касуми приподняла бровь и поправила капюшон.
- Но это же хорошее, так ведь?
Тали почувствовала, как прислонившийся к ней Шепард слегка вздрогнул, но кивнул.
- Надеюсь, что так.
Примечание переводчика. Примечание переводчика.
К сожалению, в японском я не сильна. Может, кто-то сумеет перевести слова Касуми, а мы всем сообществом с удовольствием почитаем.
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1.Глава 32. Часть 1.
Глава 32. Часть 2.Глава 32. Часть 2.
Глава 33. Часть 1.Глава 33. Часть 1.
Глава 33. Часть 2.Глава 33. Часть 2.
Глава 34. Часть 1.Глава 34. Часть 1.
Глава 34. Часть 2.Глава 34. Часть 2.
Глава 35.Глава 35.
Глава 36. Часть 1.Глава 36. Часть 1.
Глава 36. Часть 2.Глава 36. Часть 2.
Глава 37. Глава 37. Потревожить тьму.
Миранда с неодобрением покачала головой.
- Одна только Нормандия, да еще и с минимумом экипажа? Шепард, я по-прежнему считаю, для такой миссии, как эта, необходима целевая опергруппа.
Они стояли у воздушного шлюза, и их окутывали вечные сумерки, создаваемыми системами освещения Омеги. Со временем, конечно, надо будет найти способ все это модернизировать и улучшить, но сейчас это вызывало у нее легкую ностальгию. Она посмотрела на собеседника, и он устало ей улыбнулся.
- Нормандия и так уже доставила нас и вытащила обратно из такого количества мест, что я не могу даже сосчитать, Миранда. Если этот Левиафан так опасен, как мы думаем… тогда лишняя дюжина кораблей большой роли не сыграют, а позволить себе их потерять мы не можем.
- Я полагаю, что таким же будет ваше оправдание и для такой небольшой группы высадки? – спросила она, кивая на троих его спутников.
- Вообще-то в самую последнюю минуту он пытался приказать и нам тоже остаться… после того, как я застала его за сборами, о которых он нам не сообщил, - с заметным раздражением вставила Тали.
Шепард вздохнул и потер переносицу.
- Но это у него не слишком получилось, - холодно изрек Гаррус. – И потом, с тех пор, как я стал Спектром, он формально не имеет права приказать мне остаться.
- А меня он просто никак не сможет удержать вне корабля, как бы ни пытался, - прибавила Касуми.
- А Тали дала ясно понять, что не собирается оставаться даже под угрозой строгого наказания, - подытожил Шепард с покорным вздохом. – Но все равно тащить всю команду на такую миссию я не собираюсь. Мы больше не просто экипаж. Все вы стали самостоятельными лидерами.
- Это не значит, что им нужно стоять здесь в полном снаряжении, готовыми отправляться, - стояла на своем Миранда. – Но, вижу, вас не переубедить.
Миранда знала, что пока они разговаривают, остальные, несмотря на ранний час, уже вовсю трудятся в разных местах станции. Поющий-о-Сумраке и Поющий-о-Ярости помогали королеве рахни в ее взаимодействиях с техниками Альянса, работающими на постройке Горна. Усилия и трудолюбие рахни плюс руководство лучших ученых уже дали впечатляющие результаты. Лиара быстро восстановила на Омеге свою информационную сеть, а Вега работал вместе с Найрин над системой безопасности их нового оплота. Явик и Эшли, судя по всему, нашли общий язык на почве схожей военной подготовки и, взаимодействуя напрямую с Адмиралом Шепард и ее защитным флотом, придумывали способы дополнительной защиты ретранслятора на будущее. У протеанина имелось несколько интересных идей касательно размещения огневых точек на астероидах, и это требовалось проверить экспериментально.
- Мы доставим его назад в целости и сохранности, - пообещал Гаррус, положив руку на плечо Шепарда.
Она окинула их взглядом и, наконец, позволила себе чуть-чуть улыбнуться. Именно в такие моменты ощущение нелепости и абсурдности этой войны поражало ее сильнее всего. Здесь и сейчас, в эти ранние часы она видела перед собой тех четверых, которые взваливали на свои плечи спасение всей галактики. Каждый облачен в ставшую уже привычной броню, доработанную с помощью самых высоких технологий и хитроумных штучек рахни, каждый блестит черными лакированными гранями и яркими цветными брызгами. Даже Касуми, по-видимому, пришлось смириться с обновлениями в виде утяжеленных пластин, прикрывающих ее наиболее уязвимые места. Это по-прежнему оставляло ей достаточно пространства для маневра, и в то же время все претензии и отговорки воровки насчет излишней защищенности теряли смысл: снаряжение было создано для боя.
Броня и оружие, уверенная бравада турианской ухмылки – от всего этого складывалось впечатление, что они готовятся к съемке очередного большого голо-видео-блокбастера. Но под этим впечатлением лежало скрытое и не отпускающее напряжение. Лет через двадцать в какой-нибудь кинохронике о войне кто-то из них, возможно, и упомянет этот момент; вот только останется неупомянутым то, как турианец сжал когти, будто стараясь обрести уверенность в своих собственных словах; или то, как капюшон Касуми надвинулся чуть глубже обычного, как будто она молилась беззвучно. И никто не озвучит то молчаливое взаимопонимание между ней самой и Шепардом о том, что нужно будет делать, если и в самом деле случится худшее.
- Удачной охоты, - вместо всего этого произнесла она и протянула руку.
Шепард взял ее, пожал мягко, задержал в своей на секунду дольше и отпустил, кивнув с благодарностью. Она обменялись взаимными кивками с остальными… а потом они скрылись в шлюзе, и двери закрылись за ними. Миранда вздохнула и повернулась кругом. Кармайкл стоял в паре метров в стороне, стараясь не мозолить глаза настолько, насколько это было возможно.
Его униформа была отглаженной и безукоризненно чистой, не то, что накануне; в первый раз со времени их первого суматошного знакомства она видела его таким подтянутым и аккуратным. В одной руке он держал планшет для записи и неловко переминался с ноги на ногу, что и попытался скрыть при ее приближении. Миранда не смогла сдержать улыбки, которая чуть тронула уголки ее губ.
- Проблемы? – поинтересовалась она.
- Нет, просто чувствую себя так, словно я… ну, навязываюсь. Всем ведь полагается видеть Шепарда в пресс-релизах или, как он речи произносит, ну, как вчера, например. И мне кажется, будто я вижу что-то, для меня не предназначенное, - смущенно объяснил Кармайкл.
Миранда оглянулась через плечо: легкий гул под ногами свидетельствовал об отстыковке Нормандии.
- Я подозреваю, что Шепард и сам не против, чтобы побольше людей видели его таким. А теперь – у нас есть работа, не так ли?
- Ээ, да, мэм… через пятьдесят минут совещание с начальником Службы Безопасности Кандрос и Спектром Уильямс. После этого у вас запланирована встреча с инженерной группой по поводу обновления систем защиты. Я переслал скорректированные файлы на ваш инструметрон.
На губах Миранды снова появилась легкая улыбка. Неплохо для первого дня работы.
- Вы кофе любите?
- Я… Что? – в замешательстве переспросил молодой человек.
- Это же простой вопрос, лейтенант. Вы пьете кофе?
- Д-да? – поколебавшись, ответил он.
- Отвечайте твердо, когда вам задают вопрос, Кармайкл. Лучше случайно ошибиться, чем дать повод усомниться в вашей уверенности.
- Тогда… да, мэм. Я люблю кофе.
- Гораздо лучше, - одобрила Миранда. – У нас есть почти час. Шепард, возможно, и не успел приколоть вам на грудь медаль… но я-то могу, по крайней мере, угостить вас чашечкой кофе. А потом – за работу. И кофе вам еще понадобится. Обычно я работаю по шестнадцать часов в день.
Кармайкл, наконец, справился со своими непослушными конечностями и через силу улыбнулся, его слова прозвучали твердо:
- Да, мэм.
_______________________________________
Планета, которая выскочила перед ними, когда они вышли из сверхсветового режима, представляла собой сине-зеленую сферу окутанную облаками, и не слишком отличалась от десятков других, виденных Шепардом за время его службы в Альянсе. Впрочем, по какой-то неведомой причине от одного только взгляда на нее он почувствовал холод. И стоящая в системе абсолютная тишина только усиливала это впечатление. Ни одного навигационного маяка, попискивающего своими сенсорами. В этой системе не было ничего, кроме горстки планет, вращающихся вокруг белого карлика.
- Заходим на орбиту через восемь минут, - произнес Джокер, даже не оглядываясь назад. – Не знаю, как вам, а мне вся эта система напоминает заброшенный дом после наступления сумерек.
- Ну что ж, ты правила знаешь, Джокер. Главное – не увлекаться сексом, и ничто ниоткуда не выскочит и тебя не прикончит, - подколол Шепард.
- Я бы никогда не стала инициировать сексуальный контакт во время миссии, Шепард, - немедленно отозвалась СУЗИ. – Кроме того, спонтанная сексуальная деятельность должна быть тщательно просчитана с учетом состояния Джеффа.
Мужчины замерли на месте, а лицо Джокера пошло красными пятнами. Шепарду пришлось на мгновенье прикусить язык, после чего он, наконец, осторожно спросил:
- Это что… новая шутка, СУЗИ?
- Разумеется, нет, - серебристая голова ИИ чуть качнулась вперед. – Я очень серьезно отношусь к успеху миссии и к здоровью Джеффа.
Шепард едва не поперхнулся, глядя, как Джокер пытается вжаться в пилотское кресло, а краска на его щеках становится все темнее. Он поднял руку и медленно попятился к выходу.
- Рад это слышать. Спасибо, СУЗИ, на моей памяти это единственный раз, когда Джокер потерял дар речи.
Надо сказать, что Шепард все-таки сдержался и не рассмеялся, пока не оказался в кабине лифта. Да, подумал он, отсмеявшись, вот вам и ответ на все навязчивые мысли о том, как далеко продвинулась СУЗИ со своими идеями о межличностных взаимоотношениях. Он улыбнулся. Вне всякого сомнения, Джокер войдет в историю, как единственное человеческое существо в галактике, которое в буквальном смысле завело роман со своим кораблем.
- С чего это ты такой довольный? – холодно поинтересовалась Тали, когда дверь лифта открылась в его каюту.
Кварианка стояла у входа в жилую зону, уперев руку в бок. Он вздохнул и шагнул внутрь, примирительно подняв обе руки.
- Да просто Джокер с СУЗИ насмешили. А ты, я вижу, все еще сердишься.
- А с чего бы мне не сердиться? – тут же подхватила она. – С чего не сердиться, если моему лихому коммандеру опять пришла в голову светлая мысль оставить меня на станции, болтающейся среди черных дыр, а самому улететь навстречу какому-то космическому монстру!
Шепард подошел ближе, оперся рукой о переборку рядом с головой Тали и медленно улыбнулся.
- Ты же знаешь, я просто пытаюсь защитить тех, кто много для меня значит.
- Нет, ничего подобного, думаешь, ты вот так поулыбаешься, и я тебя прощу? – возразила кварианка, но ее голос дрогнул. – Ты что, не понимаешь, почему мы не остались?
- Понимаю, но это не значит, что я согласен, - он разочарованно вздохнул, и улыбка исчезла. – Я никогда не оставлял никого потому, что мне так хотелось. Я сделал этот выбор потому, что он – самый лучший, что у меня есть на данный момент.
- А наш выбор – это быть на твоей стороне… до самого конца.
Он опять вздохнул и медленно наклонил голову, пока она не уперлась в ее визор. За дымчатым стеклом он встретил взгляд ее серебристых, отражающих свет, глаз.
- Однажды мне придется сделать выбор, который станет последним, Тали. Я столько раз избегал смерти, от стольких пуль уворачивался и выживал – случайно или с помощью невероятных усилий. И ровно столько же раз я радовался тому, что вы на моей стороне…
Рука Тали нашла его руку, и три пальца крепко переплелись с его пальцами.
- Каждому из нас не единожды приходилось беспомощно наблюдать твою смерть, Джон, - тихо сказала она. – Поэтому мы и решили, что больше так делать не будем. Сам ты про себя думаешь, что если ты погибнешь, мы переживем, и все будет нормально. Но это не так.
Он попытался возразить, но другая рука поднялась и коснулась его губ, заставив замолчать.
- Когда ты умер в первый раз, я сломалась. За два года мне удалось залатать эти трещины, прямо как какому-нибудь старому кораблю на флотилии, и заставлять себя идти, потому что так было надо. Когда мы потеряли тебя снова на Утукку… - она на мгновенье умолкла, и по ее телу пробежала дрожь. – Все разбилось вдребезги. Но ты к нам вернулся. А я так больше не могу. Я больше не смогу сложить эти кусочки воедино. Можно починить что-то много-много раз, но в конце концов это больше нельзя будет починить.
- Ты очень упрямая, ты же знаешь, - сказал он, наконец.
- Был один старый человек, и через какое-то время после того, как мы встретились, он мне сказал: упрямство – это просто нежелание позволить вселенной отодвинуть тебя со своего пути.
- Люди часто несут всякую чушь хорошеньким девушкам.
Кварианка закатила глаза под визором и стукнула его по груди кулачком.
- Скоро мы выйдем на орбиту, а ты еще не собрался. Встретимся в ангаре. А потом мы все сделаем это - вместе.
Через несколько минут Шепард спустился в ангар, застегивая последние крепления на рукавицах. В ушах знакомо зашипело, броня загерметизировалась, и он попробовал пошевелить пальцами. Уже засовывая в кобуру тяжелый пистолет, Шепард подумал: все это оружие и броня – будет ли оно иметь какое-то значение.
Большую часть пути он просидел, просматривая исследовательские отчеты доктора Брайсон. Левиафан был мифом, который отражался не только в культурах, он красной нитью проходил через световые года и расы, демонстрируя до ужаса схожие подробности и детали. В Ветхом Завете, например, его описывали со страхом, как существо, равного которому нет ни одного живого существа на всей Земле. Но, так же, как и в древнееврейских текстах, у ханаров тоже существовали мифы о Великом Звере. О несокрушимой силе, что обитала в абсолютной черноте самых дальних глубин великих океанов Кахье, спрятанная за непроницаемыми щитами, которая была враждебна даже их могущественным Проповедникам.
И далее в том же духе. Во всех культурах и мирах имелись подобные упоминания. У турианцев это был дух тьмы, выходящий из внутреннего моря. Азари называли его Извратитель или Усатый Зверь, создание первобытного мрака, которое стремилось уничтожить великие труды Атаме. Брайсон выдвинула теорию, что эти легенды – не просто примитивный страх перед некими созданиями природы, такими, как например, древние земные киты. В каждом отдельном случае Левиафану приписывался разум и вмешательство. Для Брайсон это означало, что эта внушающая ужас сущность с мощью, способной уничтожить даже Жнеца, оказала некое влияние на древнее прошлое их миров.
Интересно, подумал Шепард, когда первые слухи об этой сущности выплыли на поверхность, не была ли это просто очередная сказка, рассказанная пьяными звездолетчиками. Впрочем, после событий, произошедших на борту горнодобывающей станции, у него лично отпали всякие сомнения. Все эти технологии и монстры, созданные в тех лабораториях, вкупе с почти десятилетними пробелами в памяти шахтеров - совершенно очевидно, что там что-то было. Нечто такое, чьи замыслы и способности намного превышали все, известное до сих пор.
- Не передумал? – поинтересовался рядом вибрирующий голос.
Шепард повернулся к Гаррусу и пожал плечами.
- Поздно уже передумывать.
- Джокер еще успеет развернуть корабль, - сказал турианец. – После тех тварей на астероиде я по-прежнему сомневаюсь, что это загадка, которую нам так уж необходимо решать.
- У нас нет выбора. Мы не выигрываем войну, Гаррус. Мы просто проигрываем ее не так быстро. Даже когда их ловушки работали вовсю, Жнецам все равно потребовалось время, чтобы истребить протеан. Единственное преимущество, которое есть у нас, это то, что они предсказуемы и самодовольны. Нам нужен элемент неожиданности, этакий туз в рукаве.
- Да, мифическая угроза – это чертовски неожиданный элемент.
- На столе осталось всего несколько карт. Придется играть с теми, что есть на руках.
Турианец усмехнулся, изогнув жвалы.
- Тогда давай используем их по полной.
- Как всегда.
____________________________________
Как только открылась дверь шаттла, в грудь Шепарду ударил порыв ветра, а визор покрылся брызгами морской воды. Удивленно хмыкнув, он собрался с духом и спрыгнул с парящего челнока вниз, с глухим стуком приземлившись на потемневшее от времени покрытие палубы. За его спиной еще трижды повторился тот же звук – это высадились остальные.
- Я продолжу наблюдение, Коммандер, - произнес в коммуникатор Кортез. – Пытаться вести какое-то сканирование – дохлый номер. Похоже на то, будто целая планета окутана глушащим полем непонятной природы.
- Понял. Высоко не поднимайся и будь начеку. Неизвестно, что нас тут ждет.
Шаттл неспешно удалился. Подошел Гаррус и встал рядом с Шепардом, осматриваясь по сторонам. Когда-то это был корабль - это было ясно. Тяжелый крейсер или, возможно, колониальный транспортник. Но сейчас он представлял собой некий импровизированный остров в бескрайнем море. Та часть, на которой они находились, была верхней грузовой палубой и едва выступала над водой. Волны непрерывно перехлестывали через край решетки, и вода тут же стекала назад - корабль стоял под небольшим наклоном.
- Узнаешь модель? – спросил Гаррус. – Явно не турианская.
- Точно не скажу… но почти наверняка человеческая. Это покрытие палубы, да и вся конструкция похожа на Альянсовскую.
- Так и есть, - вмешалась Тали. – Это Марк Шесть Эксплорер. Ваш народ пользовался ими какое-то время, как раз после войны Первого Контакта. На Мигрирующем Флоте есть несколько таких, кстати, они нам обошлись довольно дешево. Альянс быстро сообразил, что мирные исследовательские корабли – слишком хорошая приманка для грабителей.
- Значит, этот лежит здесь уже больше двадцати лет? – уточнила Касуми.
Ударил новый порыв ветра, и Шепард оглядел волнующееся море: где-то в отдалении бушевал шторм, и, по всей вероятности, вскоре он доберется сюда. Сильный дождь и ветер, да еще проблема с сенсорами – все это почти лишало всякой возможности оглядываться по сторонам по пути вниз.
- Вероятно. Всем рассредоточиться. Посмотрим, можно ли здесь что-нибудь найти. На всей планете это единственное место, более-менее подходящее для высадки, какое только смогла обнаружить СУЗИ.
Он двинулся вдоль корпуса судна, остальные тоже разошлись в разных направлениях. Заброшенный корабль выглядел странно. Он явно совершил жесткую посадку на планету, но должно быть, при вхождении в атмосферу какие-то остатки контроля сохранялись, потому что в противном случае он просто-напросто разбился бы на части от удара. Однако нигде на корпусе не было видимых следов применения оружия, что могло бы послужить вероятной причиной такого управляемого, но - падения. Вдобавок, вся зона, расположенная над водой, похоже, была грузовым отсеком, а значит, там должны были остаться выжившие, ведь кто-то же вытащил наружу грузовые платформы – это, во-первых. Шепард уже подумывал приступить к исследованию внутренностей корабля, когда в наушниках раздался голос Тали:
- Кила… Джон. Джон, тебе нужно на это посмотреть, - тихо произнесла она.
Ему потребовалась всего секунда, чтобы сориентироваться на месте – все-таки головной дисплей это замечательная штука. Намокшая от дождя палуба была скользкой, но кто-то явно сделал на корпусе зарубки, чтобы облегчить подъем к самой верхней точке судна.
- Что там такое, Тали? Ты… - начал он и тут же умолк.
Вдалеке закручивался новый штормовой вихрь. Толстые, яростные стрелы молний метались от облака к облаку. И каждый ослепительно яркий разряд высвечивал просто нереальную картину. Все клубящееся море было покрыто рядами отмелей и обнажений породы, которые выступали из воды. Но это были не скалы и не песок, каждый выступ был потускневшим от времени металлом. Это было гигантское кладбище кораблей; их выступающие носы, коммуникационные башни и явно узнаваемые двигатели отмечали каждый выступ над водной поверхностью, как могильные надгробия.
- Точно, как за ретранслятором, - прошептала Тали. – Их тут, должно быть, десятки… сотни.
Он подавил дрожь во всем теле и положил руку на плечо Тали.
- Это значит, что мы там, где нужно. Кем бы ни был этот Левиафан, он явно не хочет, чтобы его находили.
- Что это значит для нас?
Не успел он придумать какой-нибудь успокаивающий или хотя бы просто искренний ответ, как от мыслей его отвлек голос Касуми:
- Шеп, мы тут кое-что нашли!
Они поспешили обратно вниз по борту заброшенного корабля, и последние несколько футов просто соскользнули на решетчатый настил палубы. Возле заводского транспортного контейнера стоял Гаррус и махал им рукой. Дверь была приоткрыта, и можно было войти внутрь.
- Это место… оно нравится мне все меньше с каждой секундой, Шепард, - сказал турианец, когда они подошли. – По всем ощущениям это такое место, где духи тьмы чувствуют себя, как дома.
Лишь только заглянув внутрь контейнера, Шепард понял, что заставило друга так встревожиться. Касуми с открытым инструметроном присела возле небольшого аварийного маяка. Прямо напротив нее лежало тело, можно было только догадываться, что когда-то оно было человеком, а теперь – просто скелет, одетый в обрывки истлевшей ткани.
- Этот контейнер был заперт снаружи, но он был не герметичным, - тихо произнес Гаррус. – Там, на внутренней стороне двери есть следы. Он… пытался выбраться, но у него не получилось. Вероятно, погиб от обезвоживания.
- Есть кое-что еще, - голос воровки был тоже подавленным. – Он переделал аварийный маяк в записывающее устройство. Вам надо на это посмотреть.
Пальцы Касуми пробежали по инструметрону, и появилось искаженное, но различимое изображение человеческого мужчины лет тридцати с небольшим.
- … не знаем, что нас подбило. Взрыва никакого не было, одна только волна энергии – и все стало отключаться. Келси посадил нас в единственном мелком месте, которое только можно было найти. Здесь есть еще корабли. И их сотни. Аварийный маяк тоже не работает. Сигнал даже не выходит за пределы нижних слоев атмосферы, так что капитан велел мне его модифицировать.
Изображение замерло, а потом как будто прыгнуло вперед, вздрагивая и застывая несколько раз, пока, наконец, не сложилось опять в связную картинку. По-видимому, годы заброшенности давали о себе знать.
- Сегодня погибли Келси и Ричардс. Нам удалось починить один из шаттлов. Попробовали поднять его выше атмосферы… они уже почти достигли орбиты, как вдруг все сдохло. Мы потеряли связь. А потом увидели наш шаттл в свободном падении. Должно быть, он упал в… двадцати, тридцати километрах к западу отсюда. Там наверняка никто не выжил. Это как будто… как будто кто-то не желает нас отпускать.
Изображение снова задергалось, и на этот раз, когда оно остановилось, мужчина на нем выглядел так, будто постарел лет на десять. Его униформа была грязной и рваной, а глаза – усталыми.
- Еще десяти из нас не стало. Припасы расходуются медленно, и теперь многие из нас просыпаются, слыша какие-то голоса. Два дня назад Чарли нырнул в воду. И больше не вернулся. Прошел уже месяц, и нам всем понятно, что никто не прилетит. Что бы это ни было за место – оно проклято. Мы стали еще одним кораблем-призраком в бесконечном флоте.
Изображение опять затряслось, и человек приблизился к камере так сильно, что Шепард чуть не вздрогнул от неожиданности. Глаза, которые еще недавно были усталыми, выглядели просто безумными.
- Теперь мы все слышим этот зов. Тихие песни в ночи. Предостережения тьмы… остальные уже переделали последний шаттл и несколько костюмов жизнеобеспечения. Завтра они уходят во тьму. Будут искать ее источник. Мне выпало остаться. Чтобы рассказать обо всем, что произошло, и… если кто-то будет достаточно глуп и прилетит на эту планету нас спасать… чтобы предупредить их. Здесь нет ничего, кроме тьмы.
Запись резко оборвалась.
- Джон, я не думаю, что дело того стоит. Монстры на астероиде, шахтеры, а теперь вот это? – Тали покачала головой. – А что, если мы найдем что-нибудь похуже Жнецов?
- Мне кажется, дело не в этом. Жнецы – это угроза. Да, Левиафан тоже может быть угрозой, но в любом случае… у меня такое чувство, что мы не покинем эту планету, не встретившись с ним. Иначе, зачем нам позволили здесь приземлиться? Здесь десятки разбитых звездных кораблей. Если он смог сделать такое с ними, он запросто мог сделать то же самое и с нами.
- А может, его нет дома? – предположила Касуми с напускной веселостью.
- Когда еще подвернется такая удача? – криво усмехнулся он.
- Итак, какой у нас план? – подвел итог Гаррус.
- Суши на этой планете нет. А все говорит о том, что Левиафан наверняка здесь, - заключил Шепард. – А это означает, что есть только одно место, где он может быть.
- С самого начала боялся, что ты это скажешь, - недовольно произнес Гаррус.
После пятнадцати минут поисков был обнаружен единственный механизированный костюм, который был явно модернизирован предыдущим экипажем для подводных работ. Тали была далеко не в восторге, но занялась проверкой работы систем костюма. Два десятка лет пребывания без движения на насквозь пропитанной водой планете – срок немалый, но, по-видимому, конструкторы этой конкретной модели намеренно готовили машину к чему-то подобному: не прошло и получаса, как кварианка объявила, что мех полностью функционален.
Через несколько секунд над их головами снова проревел шаттл. Кортез заложил маленькое суденышко в крутой вираж и посадил как раз рядом с мехом. Боковая дверь открылась, и пилот, споткнувшись, выпал наружу.
- Нас атакуют! – прокричал он.
Шепард резко поднял глаза к небу, и у него даже дыхание перехватило: предательские следы десантных капсул хасков виднелись в разрывах туч. Каким-то образом Жнецы выследили их! Он выругался и достал оружие.
- Как они оказались у нас на хвосте? – спросил он.
- Связь пропала. Минут через пятнадцать после того, как я сбросил ваших парней, я заметил, что не слышу никакой болтовни… ну, я проверил комм, а там абсолютно пусто, только статика на всех каналах. А потом я стал терять мощность. Я опустился ниже и заскользил у самой поверхности и, кажется, восстановил функциональность, - объяснил Кортез. – И в этот самый момент заметил первые сигналы сенсоров о вхождении в атмосферу.
- Занять оборону. Черт бы их всех побрал, - выругался Шепард. – Кортез, у тебя оружие при себе?
- Да, сэр.
- Шепард. Тебе надо отправляться, и быстро, - вмешался Гаррус.
- Что такое?
Турианец указал когтем на меха.
- Эта штука не военного класса. Пара хороших попаданий – и она не выдержит даже дуновения ветерка, не то что океанских глубин. Если ты не спустишься прямо сейчас, ты не спустишься вовсе.
Шепард глянул на машину и поморщился. Она имела ту же форму, что и стандартные боевые мехи, которые были в широком ходу у Цербера и частных военных компаний. Но Гаррус был прав. На спине механизма не было установлено никаких генераторов барьера военного образца, да и сама конструкция и покрытие пластин корпуса было предназначено для того, чтобы противостоять давлению океана… а совсем не попаданию высокоскоростных зарядов.
- Отправляйся. А мы тут с ними разберемся. Все равно Жнец в атмосферу не вошел, значит, та штука, что находится там, внизу, наверное, и его тоже повредила. Видимо, лучше все-таки мне драться с хасками, - заключил Гаррус.
- Ты невыносим, когда прав, - вздохнул Шепард и, вытащив из-за спины винтовку, бросил ее Гаррусу. – Там внизу она мне не понадобится, а тебе – очень даже.
- Он все время невыносим. Но в этом есть свое… очарование, - сказала Касуми, тоже достала оружие и усмехнулась. – Удачи, Шеп. Иди, дай в нос Ктулху и покажи ему, кто здесь босс.
Над их головами послышалось легкое завывание снижающихся десантных капсул. Времени оставалось совсем мало. Он двинулся к меху и уперся ботинком в его бок, намереваясь подтянуть себя вверх, и тут чья-то рука взяла его за локоть.
- Я не стану тебе говорить, чтобы был осторожен, - сказала Тали.
- Потому что я всегда осторожен.
Шепард видел, как двигаются под визором ее глаза, теперь он мог причитать выражение ее лица даже сквозь дымчатое стекло. Она улыбалась, через силу, но все-таки улыбалась.
- Лгунишка, - она поднялась на носочки и прижалась визором к его шлему. - Просто возвращайся ко мне или, клянусь, я нырну туда вниз и – что бы там ни находилось – убью своими руками.
- Что я был бы за хэш’ла, если бы не вернулся? Просто сохрани всех остальных в целости, пока я не вернусь.
Кварианка кивнула и отошла на шаг назад, а он вскарабкался в кабину меха, пристегнулся и запустил процедуру старта. Едва закрылась крышка кабины, послышалось шипение – она герметизировалась – и перед ним возникли консоли управления. Все пахло сыростью и плесенью, но ему некогда было беспокоиться о чистоте своего единственного средства передвижения. Он повернул голову, бросил последний взгляд на Тали, а потом двинул рычаг управления вперед.
Мех плюхнулся в воду с глухим шлепком и сразу начал погружаться. Вода приглушила и без того тусклый свет, сразу же включились прожекторы. Через несколько секунд раздался сигнал предупреждения о столкновении, запустились реактивные двигатели, и мех грузно приземлился на песчаное дно. Шепард протянул руку и переключил фонари на максимум. Два спаренных пучка света вырвали из темноты шельф из песка и камней, на котором лежал заброшенный корабль. Впрочем, в сотне метров впереди или около того шельф резко обрывался отвесной скалой. Даже добравшись до края и направив луч света в воду внизу, он не увидел ничего. Ни очертаний каких-либо фигур, ни дна. Одна бесконечная тьма.
- Что ж, пора встретиться с тобой лицом к лицу, - пробормотал Шепард и направил мех с утеса прямо в глубину.
__________________________________
- Что за план? – поинтересовалась Тали.
- Шаттл используем, как прикрытие. Хотя мощность у него почти иссякла, зато кинетические барьеры надежные, могут противостоять любому ручному оружию, и нам будет, где укрыться в случае, если они попытаются приземлиться прямо нам на головы, - быстро объяснил Гаррус. – Кортез, твоя задача – вести плотный огонь на подавление. Не давай им головы поднять. Я буду обеспечивать общее наблюдение. Касуми и Тали валите тех, кого мы упустим, и кто высунется-таки из укрытия.
Первая капсула упала через считанные секунды, причудливый звук от соударения металла и плоти донесся даже через усиливающийся ветер. Каннибал сразу рванулся из капсулы в атаку. Гаррус ласково нажал на спуск винтовки и сделал всего один выстрел, который насквозь пробил череп монстра, и тот рухнул кучей на пол. А потом события стали развиваться стремительно, в свойственной им манере: из капсул повыпрыгивали самые разные хаски и начали бегать и скакать по наклонной палубе заброшенного корабля.
- Кортез, справа!
Автоматные очереди вонзились в крайнего справа хаска, вгрызаясь в него все глубже. Гаррус довольно кивнул и мысленно заметил себе не забыть и похвалить при случае неплохую стрельбу пилота, если им удастся выбраться из этой заварушки. Еще два хаска ухитрились преодолеть добрую половину пути по корабельной палубе, но потом вдруг оказались прямо на линии огня – Касуми и Тали быстро уложили их точными выстрелами из пистолетов.
Каннибалы с новой силой ринулись в атаку, поливая неприятеля градом выстрелов, но пули рикошетили по корпусу Кадьяка, не причиняя особого вреда. Такой порядок действий всем уже был хорошо знаком по ходу войны. Это первая волна хасков – она либо сомнет защитников, либо обнаружит их позиции, когда им придется принять бой. А затем по обнаруженным защитникам откроют огонь каннибалы и их ужасные интегрированные пушки.
Тактика смертоносная, ничего не скажешь - для тех, кто не осведомлен, но гораздо менее эффективная, если ваш враг знает, чего ожидать. Винтовка Гарруса рявкнула снова, и голова еще одного каннибала взорвалась жидкостью и осколками кибернетических имплантов. Остальные попытались спрятаться за грузовыми контейнерами, но тут же были вынуждены вернуться на открытое пространство, потому что там появился дрон Тали, и между контейнерами заплясали электрические дуги. Отвратительные твари яростно взвыли и умолкли в ту же секунду, как показались из-за укрытия.
- Это было не так уж плохо, - произнес Кортез.
- Там, где им не хватает приспособляемости… они берут числом, - ответил Гаррус и указал на небо: оттуда к ним уже устремилась новая волна капсул.
Эта вторая волна приземлилась, и в атаку бросились еще больше хасков. Затем была третья волна. За ней четвертая. Один хаск прорвался-таки сквозь заградительный огонь Кортеза и бросился прямо на пилота, но в его груди вдруг расцвели три дыры, и он опрокинулся в воду. Тали выбросила из пистолета пустой термозаряд, и дымящаяся железка зашипела на мокром настиле. Кортез кивнул ей с благодарностью.
- Проверить боеприпасы, - рявкнул Гаррус.
- Еще хватает. Шесть магазинов осталось, - откликнулась Тали.
- У меня шесть блоков для винтовки. А личное оружие для пилотов выдается только с одним экстра-термозарядом, так что… не думаю, что от него будет много пользы, - извиняющимся тоном произнес Кортез.
- Напомни мне обсудить это с Шепардом позже, - бросил турианец. – Касуми?
Воровка прислонилась спиной к корпусу шаттла и вздохнула.
- Тоже пять штук осталось.
Новый сильный порыв ветра, щедро приправленный крупными каплями дождя, промчался по палубе заброшенного корабля и сорвал с головы японки капюшон. Пряди угольно-черных волос прилипли ко лбу, резко контрастируя с бледной кожей. Касуми покосилась на него и сердито усмехнулась.
- Если они продолжат в том же духе, не будет ничего хорошего, - сказал Кортез. – Но, по крайней мере, мы получили передышку. Интересно, чего они ждут?
В этот самый момент Гаррус увидел, как расширились темные глаза Касуми, и она указала куда-то наверх. Он обернулся и – и так и не решил, что ему следует делать дальше: сыпать проклятиями или благодарить духов. Ураган, который они заметили раньше, наконец, грянул, и в ту же секунду Гаррус увидел, как небо прочертила новая волна капсул… и как их жестоко сбило с траектории и ударило о водную поверхность почти за полкилометра от цели. Стрелы молний заплясали на обнаженных разрозненных кусках давно позабытых звездных кораблей.
- Все в Кадьяк! – зашипел он.
Но все и так ясно увидели опасность, потребовалась всего пара секунд, чтобы вся группа скрылась внутри шаттла. Дверь за спиной Гарруса закрылась, но он все равно слышал завывания ветра, которые становились все громче, и раскаты грома, от которых все его пластины начинали вибрировать.
- У нас осталось примерно одиннадцать процентов мощности, - доложил из своей кабины пилот, вытирая с лица воду. – Я активировал магнитные захваты. Не хочется, чтобы нас сдуло с этого корабля к чертовой матери.
- Мы выиграем время, - добавила Тали. – При таком урагане они не смогут воспользоваться десантными капсулами, а если бы Жнец сам собирался войти в атмосферу, он бы уже давно это сделал. Может, они действительно боятся Левиафана.
- Не уверена, что это так уж хорошо, учитывая то, что мы застряли здесь с этой штукой, - усомнилась Касуми.
- Все вы в чем-то правы, - Гаррус пожал плечами. - Если судить по размерам этого урагана, у нас есть немного времени, чтобы хотя бы отдохнуть до того, как они смогут опять атаковать.
Турианец прошелся по отсеку. Дождь и ветер тщетно бились снаружи о корпус Кадьяка. Он сел рядом с Касуми, протянул руку и одним когтем осторожно убрал у нее со лба мокрую прядь.
- Я никогда не видел твой гребень… то есть… твои волосы мокрыми. От этого они кажутся еще темнее, - негромко произнес он.
- К сожалению, этот капюшон не защищает от урагана. Мой костюм не изолирован полностью от окружающей среды, как у Аквариума, разве что использовать какое-нибудь специальное приспособление, - мрачно ответила Касуми. – Теперь вот придется ходить с таким безобразием.
- Можно?
Она кивнула. Он медленно провел руками по мокрым прядям, отжимая воду кончиками когтей. Через несколько секунд он кашлянул.
- У турианцев считается… очень личным касаться чьего-то гребня. У нас нет такого разнообразия в строении лиц, как у людей, а вот гребни в некотором роде уникальны. Их края и грани сильно похожи на наши пластины, но главное, что все это очень чувствительное.
Касуми ничего не ответила, только издала какой-то слабый звук, который вроде бы звучал утвердительно, поэтому он продолжал осторожно перебирать ее волосы, расчесывать ее темные локоны своими когтями, пока их притупленные кончики не начали касаться кожи ее головы.
- Наша культура всегда была строгой, когда дело касалось социальных норм. Конечно, никто был не против попробовать что-то в узком кругу, без посторонних глаз, но в обществе полагалось вести себя прилично. Намеренное касание чужого гребня приравняли бы к физическому нападению, если не хуже.
Касуми опять что-то утвердительно пробормотала, но на этот раз на целую октаву ниже. Он замер и заглянул ей в лицо.
- Ты в порядке?
- Ты что, не понимаешь что ли, Гаррус? - вдруг насмешливо вставила Тали. - Мы – млекопитающие, для нас наши волосы – то же самое, что для вас – гребень? Это значит, что наша кожа головы тоже очень чувствительна,
На какую-то секунду Гаррус растерялся, а потом увидел, как Касуми часто заморгала. Ее бледные щеки быстро порозовели, но она не отстранилась. Тут до него, наконец, дошло понимание происходящего, и он с трудом сглотнул.
- Так мне… ээ… перестать…
- Даже и не думай, - отрезала Касуми и показала Тали язык.
- А знаете, мне ведь ни один морпех не поверит, если я расскажу, что Гаррус Вакариан, самый смертельно опасный турианец в галактике, в перерывах между перестрелками делает массаж головы, - добавил Кортез, высунувшись из пилотской кабины. – А он всем делает?
Касуми скрестила руки на груди и выгнула спину, пока он продолжал медленно проводить когтями по ее голове. Что касается самого Гарруса, он, кроме всего прочего, обнаружил, что его буквально гипнотизирует ощущение, когда отдельные пряди скользят у него между когтями.
- Я его честно и благородно украла. А тебе, Кортез, придется поискать себе кого-нибудь другого.
- Мне нравится, что никто не интересуется моим мнением, - буркнул турианец.
Маленькая рука протянулась и похлопала его по бронированному бедру. В отсеке раздалось сдавленное хихиканье. От нового сильнейшего удара грома шаттл завибрировал, и шторм снаружи вспыхнул с новой силой. Гаррус посмотрел поверх головы Касуми и увидел, как Тали качает головой.
- Жизнь заносит нас в такие странные места. Мы спрятались от шторма на неизведанной планете в ожидании, когда Жнецы будут сыпать нам на головы своих монстров, в то время, как Джон на дне морском занимается поисками еще более страшного монстра.
- Что бы ни происходило… никто не скажет, что мы живем скучно, - глубокомысленно заметила Касуми.
- Надеюсь только, что Джон найдет там, внизу, то, что рассчитывает найти.
- Если и нет… я все равно ставлю на него, - твердо сказал Гаррус и устало улыбнулся кварианке. – А еще я надеюсь, что он все-таки не станет слишком медлить. Кто знает, сколько действительно времени нужно, чтобы отыскать гигантских морских чудовищ?
_____________________________________
Казалось, он погружается уже целую вечность. Шепард внимательно наблюдал за датчиками и показаниями приборов, которые выводил мех: судя по этим данным, он уже опустился на три километра ниже поверхности. После четвертого километра начали вспыхивать тревожные предупреждения. Заблеяли сенсоры давления, протестуя против превышения заданных производителем параметров и норм безопасности. И он их попросту отключил.
Где-то в районе пятого километра он увидел первое слабое свечение. А потом намек на движение на самой границе захвата прожекторов меха. Внезапно что-то появилось из темноты. Оно было змеевидное, с огромными светящимися глазами и зубастой пастью. Оно плавно скользнуло мимо меха, и только едва заметное отклонение его траектории показало, что оно заметило пришельца.
Снова сработал сигнал сближения, и Шепард включил реактивные двигатели, замедляя спуск. Вокруг меха заклубилось облако ила, и он приземлился на торчащий уступ. Шепард двинул рычаги управления вперед, пододвигая мех к самому краю. Каждый шаг давался тяжело – машина с трудом преодолевала колоссальное давление.
- Ух ты, - пробормотал он. – При других обстоятельствах это было бы просто прекрасно.
Разломы в морском дне испускали слабое голубоватое свечение: была ли это какая-то форма органической жизни или некий геотермальный феномен, Шепард мог только догадываться. Из разломов поднимались стебли растений, плавно раскачиваясь под действием течения. В длину каждое запросто достигало километра, а в обхвате было, как самое толстое дерево из всех, когда-либо произраставших на Земле. Похоже, эта планета не была лишена жизни, просто эта жизнь была спрятана под негостеприимной поверхностью.
Его созерцание резко прервалось новым взрывом движения. Однако, еще не успев сфокусировать на нем зрение, Шепард его почувствовал. Почувствовал, как чудовищное давление в глазницах, грохот в ушах и напряжение во всем теле.
- Боже…
Создание, поднимающееся с морского дна, можно было описать только как титанически огромное и тревожно знакомое. Продолговатое тело, напоминающее головоногого, оканчивалось полудюжиной отростков. Шепарда охватило внезапное, ужасное прозрение. Ведь ему всегда было интересно, откуда Жнецы взяли свою форму… и вот теперь она предстала перед ним воочию, только покрытая не сталью, а скорее зазубренными опалесцирующими пластинами, мерцающими в тусклом свете прожекторов. Два комплекта тройных глаз сверкали свирепым синим огнем и, и казалось, прожигали насквозь.
Левиафан.
- Ты зашел слишком далеко. Ты потревожил тьму.
Каждое слово произносилось голосом таким глубоким и свистящим, что голову прострелило болью, Шепард стиснул зубы, изо всех сил стараясь сохранить концентрацию.
- Я зашел настолько далеко, насколько должен был зайти. Чтобы найти тебя.
- Это не твоя территория.
Шепард заскрежетал зубами, борясь с пульсацией в голове.
- Ты уничтожил Жнеца… оставил свой след в истории на тысячи лет. Мне нужно знать, что ты такое. Почему ты не сражаешься с ними.
- Потому что они - враги. Фальшивые отголоски, которые истребили бы нас. Но мы выше их. И мы - велики.
- Тогда помогите нам их победить!
- Ты ничего не понимаешь. Открой нам свой разум.
Боль опять пронзила его голову, как раскаленная стрела, перед глазами побелело, и ему показалось, что он слышит собственный крик – но как бы издалека. А потом – наступила тишина. Шепард моргнул. Мех пропал. Вода. Левиафан. Он стоял на пустой, бескрайней, по-прежнему водной поверхности, которая выглядела застывшей и не шевелилась под ногами.
- Где я?
- Ты нигде.
Шепард резко повернулся – прямо на него смотрела Энн Брайсон. Голос был все тот же: глубокий и раскатистый – но в то же время, кажется, не сверлил череп так сильно. Образ Брайсон прошел мимо него.
- Твои воспоминания придают нашим словам форму. Они показывают нам твою истинную природу.
- Раз ты находишься в моих воспоминаниях, значит, ты знаешь, что я здесь делаю! – решительно заявил Шепард, шагнув вперед. – Ты знаешь, что мы ведем войну со Жнецами. Ты уничтожал их раньше. Почему ты снова не сражаешься?
Образ Брайсон покачал головой и постепенно исчез.
- Никакой войны нет. Есть только жатва.
Шепард оглядел пустую равнину и крикнул в никуда:
- Так помоги ее остановить!
Образ появился снова. Доктор Гарно. Он находился на станции-лаборатории, стоял, отвернув лицо в сторону.
- Циклы наступали уже двадцать тысяч раз. И ни один не обладал мощью, чтобы это остановить. Твоя раса гибнет, так же, как все другие расы вашего цикла. Легко уничтожаемые силою одной только мысли.
Шепард сжал кулаки.
- Тогда зачем весь этот разговор?
- Мы наблюдали за твоими действиями. Ты… другой. Властелин потерпел поражение. Коллекционеры были уничтожены. В первый раз за тысячу циклов Жнецы воспринимают индивидуума, как угрозу. Я должен понять, почему.
Боль вернулась мощной приливной волной, и на мгновенье он оказался опять в кабине меха. Он ощутил во рту медный привкус и, подняв голову, увидел огромную фигуру существа, парящую прямо перед ним. Сверкающие глаза вспыхнули ярче… и он снова потерял сознание.
На этот раз, когда чувства вернулись, по водной поверхности шла рябь. Мужчина-человек, один из шахтеров, стоял на краю несуществующей пропасти и смотрел вниз, на волнующееся озеро, которое медленно трансформировалось в изображение вращающейся галактики. На карте этой двигались фигуры, в которых Шепард узнал существ, таких же, как Левиафан.
- Время до начала циклов. Когда жизнь на твоей планете еще даже не вышла из моря, - произнес он, не глядя на Шепарда. – Мы были вершиной жизни в галактике. Наши владения охватывали все светила и все миры, и менее развитые расы были нашими рабами. Мы были могущественны и велики, и более слабые расы находились под нашей защитой.
Человек стоял и смотрел на него.
- Но даже при всем своем могуществе мы не могли остановить время. Звезды умирали, рождались другие. Поднимались новые расы. Эволюция продолжалась. Наши слуги умнели и развивались. Какую бы защиту и безопасность мы не обеспечивали, менее развитые расы всегда стремятся к чему-то большему. Построить оружие невообразимой мощности. Воспользоваться знаниями, чтобы извратить фундаментальные законы вселенной в угоду собственным целям. Кратковременное ослабление внимания с нашей стороны могло привести к аннигиляции целых звездных систем. Они создали бомбы, которые могли уничтожить всю органическую жизнь в радиусе многих световых лет. Они построили синтетические армии, которые могли бы зачистить миры от жизни. И все это во имя своего собственного прогресса.
Картинка на водной поверхности снова зарябилась. И звездные системы тоже пошли волнами, задрожали, исчезая в этих волнах, а волны продолжали захватывать другие системы, которые в свою очередь тоже стали покрываться рябью.
- И так мы создали интеллект, чтобы решить единственную проблему, которую не могли решить сами: истинное бессмертие. Чтобы понять, как можно уберечь самих себя и менее развитые расы от неминуемого самоуничтожения, мы дали ему единственную установку. Сохранение жизни любой ценой. На протяжении тысячи лет, пока мы присматривали за нашими слугами, он рос, изучая неисчислимые цивилизации. И наконец, нашел решение.
Все волны вдруг застыли, будто скованные льдом.
- И в тот же миг он нас предал. Мы даже не осознавали, какой безрассудный поступок совершили, пока он не начал действовать. Наш вид был выбран в качестве первой жатвы. Из нашей сущности и по нашему подобию были созданы два первых Жнеца: именно они известны вам, как Предвестник и Властелин.
- Но… почему? Каким образом уничтожение органической жизни, снова и снова, служит сохранению жизни?
Стоящий перед ним человек опять изменился, на этот раз превратился в старшего Брайсона.
- Те, кого они сочли нужным подвергнуть жатве, используются для создания нового Жнеца. Властелин уже объяснял тебе. Каждая нация. Свободная от всех слабостей. Интеллект решил, что ошибка была не в эволюции. Ошибка была в том, что эволюция останавливается. Настоящей вершиной эволюции была синтетическая жизнь. Четко управляемая, неизменная, сохраненная. Внутри каждого Жнеца находится эссенция бессчетного количества рас, которых они подвергли жатве. Они сохраняют жизнь, возвышая ее до своей собственной, совершенной формы существования.
Шепард заморгал и попятился назад, смыслы и значения кружились в его мозгу, как клохчущие банши.
- Боже мой, так значит… внутри каждого Жнеца…
- У Жнецов внутри находится генетический код, знания, достижения каждой сжатой цивилизации. Каждая становится очередным звеном в бесконечной цепи. Очередным фрагментом совершенства.
- Как вы могли такое допустить? – возмутился он. – Вы построили этот интеллект. Вы внушили себе, что эти «менее развитые расы» обязательно придут к самоуничтожению. Как вы могли не увидеть, к чему это приведет?
Изображение снова сменилось, в мгновенье ока превратившись в образ пожилой женщины. Голос Левиафана по-прежнему гремел и грохотал, но в нем прозвенел и оттенок чего-то другого – сожаления, а, может, печали.
- Твой примитивный разум не в состоянии постигнуть абсолютное могущество. Каждый мир был нашим. Каждая раса – инструментом в наших руках. В нашем понимании этот интеллект был просто новым инструментом. Он создавался для сбора данных, это был инструмент для выполнения поставленной задачи. Когда он запросил большего, он по-прежнему выполнял свою задачу. И только за мгновенье до того, как он нанес удар, мы увидели свою ошибку. Но тогда… это уже была просто бойня.
- Но как же ты спасся?
- Первый цикл не был полным истреблением, - объяснило существо в образе женщины, указывая на вновь появившееся изображение галактики, теперь оно представляло собой маленькие значки, разбросанные по самым краям спирали. – Несколько выживших удалились в самые темные области галактики, чтобы ждать, чтобы наблюдать, чтобы готовиться. Мы – их потомки.
Шепард поскреб подбородок.
- Та горнодобывающая станция. Там, где ты… создавал монстров. Исследовал этот цикл.
Женщина небрежно махнула рукой.
- Это эксперименты. Трансформации. С помощью наших артефактов мы незаметно наблюдали за галактикой. Искали способ ликвидировать наше неудавшееся творение. Биоинженерное оружие – те, которых вы уничтожили – имело перспективы, но его испытания еще ни разу не закончились успехом.
- А что же Горн? – с надеждой спросил он.
- Мы следили за его постройкой бессчетное количество циклов. Ни одного раза он не был завершен, а его строители были подвержены жатве. Назначение его неизвестно.
Изображение снова превратилось в Энн Брайсон, она повернулась к нему спиной и зашагала прочь.
- Так что же, это все? Ты спрятался у себя во тьме, каждый цикл играешь с разными расами, а потом сидишь себе в сторонке и наблюдаешь, как их пожинают?
- Мы живы уже бессчетное количество циклов. Ты останешься здесь служить нашим целям. Остальные из твоей расы будут подвержены жатве. Цикл продолжится.
Шепард почувствовал, как его губы сами собой сложились в презрительную усмешку.
- Черта с два!
Изображение остановилось и медленно повернулось к нему лицом. Глаза Брайсон пылали синим огнем.
- У тебя сильная воля, но ты станешь служить, как служили все до тебя.
Боль, кажется, добралась до каждого дюйма его тела, и от этой пульсирующей боли он упал на колени. На какой-то миг зрение раздвоилось: он был одновременно и в кабине меха, и на той же бесконечной равнине. Усмешка превратилась в гортанное рычание.
- Я же сказал… черта с два!
Приложив отчаянное усилие, Шепард рывком поднялся на ноги.
- Я – не чья-то там кукла! – проревел он. – Ни Совета. Ни Жнецов. И не ваша!
Изображение Брайсон как будто пребывало в замешательстве.
- Ты не можешь сопротивляться. Твой единственный выбор – порабощение или уничтожение.
Его черты искривила мрачная усмешка, он двинулся вперед к изображению Брайсон, и с каждым шагом ему казалось, что он продирается через поле, залитое стеклом.
- У моей расы есть поговорка… лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Ты сам наблюдал за нашим циклом. Властелин уничтожен. Коллекционеры мертвы. Однажды я сделал выбор и пожертвовал сотнями тысяч жизней, аннигилировал целую звездную систему, чтобы их остановить. Я прошел через смерть. Индоктринацию. Я видел, как моя планета горит в огне. Мы – другие, и мы не собираемся покорно кануть во мрак!
Трясущейся рукой он схватил изображение за халат.
- Вы бежите и прячетесь в своем самом темном углу вселенной? Так загляните в мои воспоминания! В самые последние! Там Жнецы. И они вас выследили, потому что ни одна, никакая, даже самая совершенная и высшая раса не может прятаться вечно. Так вот, у вас есть выбор. Можете и дальше бежать и прятаться, и надеяться, что сможете дожить до нового цикла… а можете прекратить бежать и начать драться!
Он со стоном вытер лицо и опустил руку, на тыльной стороне осталась кровь.
- Лично я собираюсь драться – с вами или без вас. И не за мое выживание, а за выживание каждого из тех, кто вон там, наверху. За моих друзей, за их семьи, за все их расы. Это - галактика, от которой вы предпочли отвернуться. Галактика, которая объединилась в первый раз за миллиард лет против общего врага. Ну, а если – конец, и все мы потерпим неудачу? Тогда, клянусь душами триллионов: Жнецы никогда не забудут, что это был цикл, который, наконец, сказал «нет»… они хотят что-то сохранить? Ну, что ж? Они сохранят! Они сохранят память о том, как вокруг них пылает галактика. Так или иначе, но этот цикл заканчивается.
Повисла гнетущая тишина, и Левиафан опять сменил облик: на этот раз, выуженный из самых дальних глубин его памяти, облик этот выглядел даже слишком знакомым. Огненно рыжие волосы и ослепительно белые зубы – она была бы само совершенство, если бы не равнодушная маска, которая была у нее вместо лица. Она протянула руку и коснулась его лба.
- Теперь мы понимаем. У тебя хватит воли, чтобы это сделать. Выбрать огонь. Так тому и быть. Мы станем сражаться - не ради тебя и не ради других менее развитых рас. Мы станем сражаться, как высшие существа в этой галактике, занимающие в ней свое место по праву. Жнецы, которые вторглись в наши владения, должны за это заплатить.
Зрение снова раздвоилось, а потом скачком вернулось к реальности. Он находился в кабине меха, и вокруг хором надрывались сирены систем сигнализации, но он не обращал на них внимания. Прямо перед ним парила громада Левиафана. Внезапно появились еще два точно таких же создания и зависли по бокам от первого. Почти теряя сознание, Шепард пошарил вокруг себя, нащупывая кнопку экстренного возврата на поверхность, а жуткий голос Левиафана все разрывал его мозг:
- Сегодня они заплатят свою кровавую дань.
________________________________________________________
Тали выстрелила еще раз, заряд прожег в грудной клетке хаска сквозную дыру, и он тут же упал у ее ног без признаков жизни. Она выбросила пустой термозаряд, защелкнула новый и следующей очередью отстрелила каннибалу руку у самого плеча.
- Вот дерьмо! – воскликнул Кортез и отшатнулся назад – очередь прошла совсем близко от его лица. – Я распечатал последний блок!
- Я тоже. Продолжаем огонь, - ответила Тали.
Она услышала, как винтовка Гарруса сделала два выстрела – быстро, один за другим – и еще два хаска споткнулись на ходу. Рядом с собой в промежутках между огненными залпами и завываниями ветра она слышала тяжелое дыхание Касуми.
- Шепу лучше поторопиться, а то мы так долго не продержимся, - сказала Касуми.
В этот самый момент они и услышали этот звук. Глубокий бас, который был признаком смерти и разрушения. С ужасом посмотрев наверх, они увидели, что из облаков выплывают два самых настоящих Жнеца. Она скорее почувствовала, чем увидела, как переместился Гаррус и встал у нее за спиной. Их обдало красным светом – Жнец заряжал свою пушку. Под своим визором Тали улыбнулась печальной улыбкой.
- Прости, хэш’ла… наверное, мне придется ожидать тебя среди предков.
Позади нее раздался шепот Касуми:
- Kanete naki
mi koso yasukere
yuki no michi. (см. Примечание переводчика)
Переводчик Тали не смог перевести эти слова в режиме реального времени, но они медленно проползли по краю ее визора. Тали закрыла глаза. Но никакого испепеляющего удара почему-то не последовало. Зато она услышала новый звук. Громкий плеск воды и оглушительный рев, как будто миллиард зверей заревели в унисон. Она быстро открыла глаза.
Из воды показалась какая-то громада… да нет, множество громад. Они вырвались вперед, подобно ракетам, в брызгах морской воды и с шумом помчались навстречу приближающимся Жнецам. Оба синтетика заметили новоприбывших и открыли огонь… но тут же убедились, что все их залпы были отклонены в сторону какой-то невидимой силой и исчезли в море, не причинив никакого вреда.
Тали с благоговейным ужасом наблюдала, как между тремя существами, которые выглядели даже страшнее, чем самая кошмарная версия Жнецов, заплясала сине-зеленая молния. А спустя долю секунды молния эта вырвалась наружу и ударила в первого Жнеца. И огромный звездный корабль просто распался на части - по всем швам, как перезрелый плод, который взрезали зазубренным ножом. Молния поплясала на его распадающейся туше и перепрыгнула на другого Жнеца, где процесс повторился, в считанные секунды расколов его на обломки.
А в голове у Тали загрохотали слова, слишком громкие и неприятно звучащие.
- Это наши владения. Все, кто вторгнется в них, заплатят дань.
Через несколько ударов сердца Тали очнулась. Левиафан. Должно быть, это он. Или они. А это должно означать, что Шепард добился успеха. Она торопливо включила комм.
- Шепард? Шепард! Ты меня слышишь?
Нет ответа.
- Джон! Пожалуйста! Ты слышишь меня?
- Там! – завопила Касуми.
Из воды показался мех и, шатаясь, как пьяный, застучал металлическими ногами по плитам палубы. Он успел сделать еще пару шагов, после чего заедавший люк кабины со стуком распахнулся, и Шепард, подтянув себя наружу, вывалился на палубу.
- Кортез, проверь шаттл, быстро! – рявкнул Гаррус. – Я за ним!
Гаррус и Тали торопливо подбежали к меху, подхватили капитана под руки и потащили его обмякшее тело в шаттл. Задыхаясь от бега, положили его на спину на пол отсека. Кортез оглянулся, в его голосе было одновременно удивление и облегчение.
- Уж не знаю, что он там такое сделал, но у меня стопроцентная мощность и со связью полный порядок. Убираемся отсюда!
Двери закрылись, и через считанные секунды Тали почувствовала, как челнок поднимается. Склонившись над бесчувственным человеком, она нащупала его пульс. Даже через костюм кварианка почувствовала, что его кожа холодная и липкая. Целую бесконечную секунду не было слышно ничего, а потом она ощутила легкое биение, и у нее вырвался вздох облегчения. Его лицо от носа до подбородка было залито кровью, и он был бледен. Инструметрон не выдал ей никакой полезной информации. Ни сломанных костей, ни внутреннего кровотечения.
- Джон? – позвала она. – Очнись, пожалуйста. Ты слышишь меня?
Наконец, он шевельнулся с болезненным стоном, закашлялся и попытался приподняться. Она просунула руку ему под спину и помогла сесть.
- Кила! Не поступай так со мной! Ты в порядке?
- В п-полном, - Шепард снова закашлял. – Просто… дико болит голова. И замерз.
- Что произошло там, внизу, босс? – спросил Гаррус.
- Левиафан. Он… они… мы себе даже не представляли, что они такое. Нам надо будет много о чем поговорить, как только мы вернемся на Нормандию. И не все из этого – хорошее. Но к добру или к худу… они больше не прячутся. Они вступают в войну.
Касуми приподняла бровь и поправила капюшон.
- Но это же хорошее, так ведь?
Тали почувствовала, как прислонившийся к ней Шепард слегка вздрогнул, но кивнул.
- Надеюсь, что так.
Примечание переводчика. Примечание переводчика.
К сожалению, в японском я не сильна. Может, кто-то сумеет перевести слова Касуми, а мы всем сообществом с удовольствием почитаем.
@темы: Тали, Переводы, Фанфик в работе, Перевод в работе, м!Шепард, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен
-
-
11.10.2019 в 20:22-
-
13.10.2019 в 11:19