...in the sky...
Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1. Глава 32. Доверие . Часть 1.
Ветер воет. Ветер все время воет. Он знает, что это не на самом деле, но этот скорбный звук все равно действует на нервы.
Шепард оглядывает бескрайние равнины Ранноха. Качающаяся трава и красноватый камень покрыты толстым слоем пепла. Древние скальные образования разбиты врезавшимися в них останками огромных боевых кораблей; похожие на скелеты, они усеивают весь ландшафт. Он поднимает голову к небу: оно заполнено звездами, яркими полосами, мчащимися по направлению к земле… и он понимает, что эти «звезды» - траурные погребальные костры для тысяч кораблей.
- Я знаю, ты здесь, - произносит он.
Сарен смеется, и его смех такой же резкий и скрипучий, как всегда. Позади хрустит зола и гравий под чьими-то ногами, и вот рядом с Шепардом возникает худощавая фигура турианца.
Шепард поворачивает голову, чтобы посмотреть, и в первый раз испытывает удивление. В какой-то миг он едва узнает своего давнего недруга. Нет никаких зияющих ран, из которых раньше буквально состояло лицо мужчины, но более всего поразителен тот факт, что висящая вдоль тела рука полностью турианская. Кибернетические заменители, провода и трубки, все, что ему помнилось – ничего этого нет.
- Я думал, ты знаешь, как выглядит турианец, Шепард. Ты же столько времени провел с этим идиотом Вакарианом.
- Какого черта тебе надо? – грубо бросает Шепард.
- Раннох больше похож на Палавен, чем я ожидал. Там, у нас, почва не такая красная, но все равно… по-своему красиво. Точнее, могло бы быть, если бы не было покрыто налетом смерти.
Сарен протягивает руку и, выхватив из воздуха сгусток пепла, растирает его кончиками когтей.
- Я думал, мы уже покончили с этой игрой после Утукку. Ты же проиграл.
- А кто сказал, что мы все время играли в одну и ту же игру?
- Меня больше не удастся вывести из себя иллюзиями и ложью, - холодно отвечает Шепард. – И неважно, сколько раз Жнецы захотят заставить меня поверить, что это их опустошение неизбежно… я не собираюсь прекращать сражаться.
- Это очевидно, - говорит Сарен, пощелкивая когтями один о другой. – Вот почему ты все еще жив, а я… я тебя недооценил.
Шепард резко разворачивается к турианцу.
- Тогда какого черта мы здесь делаем? – едва не рычит он.
Сарен реагирует не совсем так, как можно ожидать. Жвалы турианца насмешливо изгибаются.
- Потому что они тоже тебя недооценили.
Шепард в замешательстве делает шаг назад. Во всем этом нет никакого смысла. Видения, к которым он уже начал привыкать, ночные кошмары, которые мучают его не счесть сколько месяцев - такими хитроумными они никогда не были. Его замешательство только возрастает, когда его старая немезида продолжает:
- Я вижу это в твоих глазах, я реально это чувствую, Шепард. Эту волю, которая сбила их с толку. При всем своем могуществе они высокомерны. Да, они – совершенство, законченная форма, но даже в таком совершенстве есть трещинки.
- А что же такое ты?
- Память. Призрак памяти. Жнецы собирают жатву, они поглощают… они – наше спасение через уничтожение.
Низкий смех Сарена лишен всякого юмора.
- Мой народ верит, что духи наших предков хранят наш дом и очаг. Некоторые говорят, что в самые тяжелые времена они придают мудрости.
- И теперь ты явился, чтобы мне помочь? – спрашивает Шепард, не сдерживая сарказма.
Его внимание привлекает яркая вспышка света, заставляя поднять голову и глянуть поверх плеча турианца. Там, в отдалении, облака пепла прорывает круглый нос кварианского крейсера, несущегося прямо вниз, к поверхности планеты. Он с размаху врезается в землю с оглушительным грохотом и титаническим взрывом, и через несколько секунд после этого по земле пробегает дрожь.
- Чудовище из пустоты космоса, которое может убить Жнеца. Только представь. Могущество богов. Я знаю, ты задавал себе тот же вопрос. Что же это такое, что может обладать подобной мощью?
- Левиафан… - бормочет Шепард.
Огненный шар на месте упавшего корабля разрастается, разгораясь ярче и ярче. Дрожит земля. Взрывная волна мчится через открытое пространство равнин, сжигая все на своем пути.
- Ты охотишься за ним, но не понимаешь одного. Они охотятся тоже. Изучают тьму в поисках того, чего даже сами боятся. Несмотря на их предположительно бесчувственные души. Ты найдешь его во мраке и холоде. Он скрывается там, но ведь всегда есть какая-то связь, какая-то ниточка…
- У меня нет времени на загадки! – сердито восклицает Шепард, хватая турианца за бронированный ворот и заставляя повернуться к себе.
- У тебя совсем нет времени, Шепард. Они уже близко. Цикл повторялся уже слишком много раз. В конечном итоге, все приходит к завершению. Но вот вопрос: если ты отправишься во тьму, чтобы найти то, что не желает быть найденным… ты будешь охотником или добычей?
Шепард стискивает зубы от досады.
- Это что, новый фокус, новая ложь? Я не знаю, осталось ли что-нибудь от тебя на самом деле… та часть, которая хотела спасти галактику?
Шепард кожей чувствует нарастающий жар, и ветер усиливается. Уже слышен рев приближающейся волны, а Сарен просто смотрит вдаль несколько долгих мгновений, после чего снова оборачивается к своему собеседнику. Броня, покрывающая тело Сарена, начинает чернеть и шелушиться.
Сарен пристально смотрит Шепарду прямо в глаза, а по телу турианца пробегают тонкие трещины. Начиная с кончиков когтей, его тело начинает дезинтегрировать, превращаясь в пепел. Последние слова Сарен произносит свистящим шепотом, когда его силуэт полностью исчезает в ревущем ветре:
- Я тоже не знаю.
Сквозь пальцы Шепарда сыплется пепел. Обжигающая стена огня накрывает его с головой.
__________________________________________
Резко дернувшись, Шепард проснулся. После бесконечных месяцев ночных мучений ощущение было слишком знакомым. А он-то надеялся, что все это осталось позади, там, на Утукку. Он заставил себя дышать медленно и размеренно и сел в почти полной темноте.
- Что случилось? – сонно спросила Тали, шевельнувшись у него под боком.
Он протянул руку и погладил ее по спине, по бледно серой коже, освещенной только светом от аквариума. Эта простая роскошь – прикасаться – давала ему больше покоя, чем он мог себе позволить. Он надеялся, что никогда не разучится принимать это, как должное.
- Просто сны.
Серебристые щелочки глаз приоткрылись чуть шире, хотя от его ласковых движений тут же опять сузились. Впрочем, отделаться отвлекающим маневром ему все равно не удалось, Тали повозилась и села на кровати рядом с ним.
- Другие люди «просто» видят сны, Джон.
- Хочешь сказать, что я странный?
Кварианка обняла его за талию и прижалась к плечу.
- Может быть, чуть-чуть.
- Недаром моя мать всегда говорила, что я особенный, - негромко усмехнулся он.
Почувствовав, что сердечный ритм стал замедляться, Шепард пододвинулся и прислонился спиной к спинке кровати, Тали устроилась рядом, обхватив его рукой поперек живота.
- Есть какие-нибудь вести от нее?
- Нет, по крайней мере, лично от нее - нет, - невесело ответил он. – Хакетт передал сообщение, что с ней все в порядке, в настоящее время она командует тем, что осталось от Восьмого Флота, где-то в районе Предела Кеплера. С самого начала войны они связывали Жнецов короткими атаками по принципу «ударь и беги».
- Она хороший капитан. Я знаю, с ней все будет хорошо. Расскажи мне про сон, - напомнила кварианка.
Наверное, целую минуту он сидел в почти полной тишине, пытаясь собраться с мыслями. К чести Тали – она не настаивала, просто тихо и уютно лежала у него под боком. Как объяснить, что он видел? Он не был даже уверен, что это было в реальности. Когда имеешь дело с воспоминаниями, которые не были твоими собственными, одна из проблем в том, что никогда не знаешь, какие из них важны, а какие являются просто плодом разбушевавшегося подсознания.
- Я стоял на Раннохе. Когда я посмотрел вверх, там были… корабли, тысячи кораблей, сгорающих в атмосфере. А обломки падали вниз, увлекаемые притяжением планеты, - объяснил, наконец, Шепард. – Я видел, как они падали там, вдалеке, и чувствовал каждый удар их о землю.
Он почувствовал, как по прижатой к нему руке пробежала дрожь. Для кварианца гибель одного единственного корабля уже была трагедией. А гибель целой тысячи могла восприниматься, как предпосылка исчезновения их, как расы. Однако он знал, какой ответ получит, если спросит ее об этом: что она в порядке, и что он может продолжать. Поэтому он немного схитрил:
- Это мог быть любой другой сон. Я и до этого сотни раз видел что-то подобное. Жнецы… они любят показывать мне мои неудачи.
- За исключением того, что ты не потерпел неудачу. Ты спас мой народ и гетов, когда мы чуть не уничтожили друг друга.
- Реальность для них не важна. Я не думаю даже, что они вообще воспринимают концепцию неудачи в этом смысле. Для них, все, что мы делаем, это не более чем попытки отсрочить неизбежное. Их победа – это только вопрос времени, и никак иначе.
- Я не хочу в это верить, - хрипло прошептала Тали.
- И я не хочу, - согласился он. – Однако этот сон был другой. Там был Сарен. Он был целым, без кибернетики, без шрамов. Даже не угрожал мне. И говорил почти… печально.
Теперь ее глаза больше не были полуприкрыты, подернутые дремотой. Они блестели, отражая свет аквариума, и рассматривали его внимательно и сосредоточенно, как будто изучали некий странный артефакт.
- В этом нет никакого смысла.
- Знаю. Но он как будто пытался предупредить меня… о чем-то. О Левиафане. По-моему, он пытался мне сказать, что Жнецы тоже за ним охотятся. Сказал, что я найду его во тьме и холоде.
- А это на самом деле был он? Ведь три года прошло.
Шепард вздохнул и лениво провел рукой по волосам кварианки, задумчиво перебирая их пальцами.
- Все может быть? Мы же видели, что делали Жнецы с похищенными колонистами, и даже, что они сделали с Сареном. Эти кибернетические импланты вне всякого сомненья как-то связывали его с Властелином, - ответил он, наконец. – Может, это был и не он, по-настоящему, но ведь это могло быть просто то, что от него осталось. Этакий призрак в машине.
- А еще это мог быть обман, - заметила Тали.
- Я бы не удивился, если бы это так и было, но просто ощущение было не такое же, как от всех прошлых раз. Раньше всегда присутствовало чувство неприкрытой злобы, ненависти. А в этот раз, несмотря на жуткое окружение, создавалось ощущение какой-то… покорности. Грусти.
- Так что же нам теперь делать?
Он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.
- То же, что делали всегда: продолжать сражаться. Я не позволю какому-то сну влиять на наши планы, но и забывать его я тоже не собираюсь. Через пару часов мы прибудем на Цитадель. Почему бы нам немного не поспать?
Тепло, прижатое к его боку, шевельнулось с уже знакомой ему грацией, и через секунду тонкая кварианка уже сидела на нем верхом, обхватив ногами его бедра. С хищной улыбкой губах она наклонилась ближе и укусила его за шею.
- У меня есть идея получше…
____________________________________
- Наш статус, Джокер?
- Мы только-только получили разрешение стать в док, Коммандер. Блин, эти ребята настоящие параноики! Можно подумать, что мы пытались провезти Жнеца в грузовом трюме, - ответил пилот.
- Они просто осторожничают. Ведь Жнецы – это не единственная угроза, - сказал Шепард. – Есть еще Цербер. Всякие обработанные психи. Даже просто обычные отчаявшиеся люди.
- Так вы же теперь – ого! Претор Альянса Систем. Фактически это превращает Нормандию в… ну, как Борт Номер Один! Если уж вы обработанный, тогда мы все с ума посходили. А с другой стороны, говорят, что в военное время президента всегда переизбирают.
Шепард поморщился, услышав такой оборот из уст Джокера, а при виде собравшихся вокруг кораблей по его спине пробежала холодная дрожь. В пространстве над Цитаделью висели два огромных корабля королевы рахни, и буквально целые стаи крейсеров и истребителей патрулировали космос за ретранслятором. Два Альянсовских крейсера-минера медленно кружили у точки выхода из ретранслятора, держа наготове разрывные мины. Это была уже совсем другая Цитадель, не та, в которую он прибыл когда-то, целую жизнь назад, после Иден Прайм.
- Мне не нужен офис, чтобы оттуда управлять. Я не хотел даже того единственного, что у меня есть.
- Ясное дело, вам требуется время на более важные вещи.
Шепард с удивлением покосился на пилота. Джокер кашлянул и выразительно потер ворот своей униформы. Когда капитан не выказал никаких признаков понимания, пилот, судя по всему, уже собрался уточнить, как вдруг вмешалась СУЗИ:
- Джефф имеет в виду повреждение на вашей шее. Судя по диаметру в сорок шесть и четыре десятых миллиметра, можно со всей вероятностью предположить, что повреждение нанесла Тали’Зора своими…
- О’кей, о’кей, СУЗИ, хватит приплетать к этой проблеме науку, - торопливо перебил ИИ Джокер. – Мне… нам определенно пора заняться… причальными протоколами.
На этом месте Шепард счел за благо покинуть кабину, хотя и успел по дороге подслушать короткую дискуссию между кораблем и пилотом.
- Джефф, я не понимаю. Я вызвала неловкость?
- Это сложно объяснить, СУЗИ.
- Но ты говорил, что тебе нравится…
- Об этом не говорят вот так, как сейчас. И вообще… никогда. Когда на борту есть другие люди. Нигде. Совсем.
Тут Шепард уже окончательно решил, что настало время оказаться подальше от мостика, насколько это возможно. На остальном корабле все шло своим чередом. Трейнор снабдила его последними рапортами с дюжины фронтов их, похоже, бесконечной войны. Палавен и Земля были оккупированы, и на этих мирах велись партизанские действия. Пространство ханаров быстро захватывалось, и первые крупные корабли Жнецов уже подобрались к родному миру элкоров.
Жнецы, похоже, не видели никакого смысла торопиться, даже когда объединенным силам удавалось нанести по ним удар. В последнем рапорте от Андерсона утверждалось, что внутри одного из «перерабатывающих центров» Жнеца установили термобарический заряд. Несмотря на то, что были уничтожены сотни хасков и не меньше дюжины сборщиков, изменения в характере их действий были минимальны. Жатва неуклонно продолжалась.
- Бурная ночь? – произнес позади него вибрирующий голос.
- Клянусь, я своими руками переломаю Джокеру каждую из его хрупких беспомощных костей, - Шепард вздохнул и повернулся лицом к Гаррусу.
- Зачем… о-о, - турианец насмешливо изогнул жвалы. – Я вообще-то имел в виду наши военные действия, но вижу, мой комментарий пришелся кстати.
- А еще клянусь, что заткну тебе глотку, если ты скажешь еще хоть слово.
Усмешка Гарруса превратилась в плохо скрываемое ржание.
- А я ничего и не говорю. Это мило, нет, правда-правда. В самом деле! Турианцы тоже делают нечто подобное. Я просто был не в курсе, что у кварианцев есть такие же… ээ, обычаи.
- Глотку побереги!
- Ясно, ясно… - уступил друг и указал рукой в заднюю часть корабля. – Я пришел тебе сказать, что Самара и ее дочь готовы отбыть. А также доктор Брайсон.
Как бы в подтверждение его слов двери лифта открылись, и показались старшая азари и ее дочь. Фалере выглядела гораздо лучше, чем когда ступила на борт Нормандии в первый раз. Конечно, для молодой азари потребуется время, может даже годы, чтобы прийти в себя после потери сестры, но, во всяком случае, сейчас в ее глазах уже было что-то, похожее на надежду.
- Шепард. Вы уверены, что Цитадель – лучшее место для моих подопечных? – спросила Самара после беглого приветствия. – Они обе сильные биотики, и обе не покидали монастыря более ста лет.
- У меня есть контакт на станции. Матриарх азари, которая обеспечит им кров и гораздо большую безопасность, чем в любом другом месте, куда они могли бы пойти. Я уже связался с ней, чтобы предупредить о нашем прибытии, и отправил ее координаты на ваш инструметрон.
Он отступил в сторону, чтобы позволить им выйти из лифта.
- Я доверюсь вашему решению. Исала скоро придет. С самого начала ее пребывания на борту Поющий-о-Сумраке-Меж-Разбитых-Звезд взял над ней покровительство. Он… необычное существо, но, несмотря на это, кажется, обладает чистой душой и целью. Меня не удивляет, что вы отыскали одного такого среди тех, кого мы когда-то считали монстрами.
- Сумрак всего один из многих. Рахни – мои единственные в этой войне союзники, у которых нет ни тайных намерений, ни политики, которая определяет их путь. Можно только предполагать, насколько все стало бы другим, если бы мир был достигнут столетия назад, - ответил Спектр.
- Радужные мечты никоим образом не меняют жестокую реальность, - возразила Самара. – Но я эти перспективы понимаю. А где остальные?
- Тали каким-то образом уговорила Касуми помочь ей с ремонтом и обновлениями, пока мы стоим в доке, - ответил Гаррус. – СУЗИ, очевидно, останется на борту по той же причине.
Самара кивнула.
- Странно. Хотя экипаж, как всегда, присутствует на своих местах, но из основной команды всего несколько человек – и от этого корабль кажется каким-то… пустым.
- Мне знакомо это чувство, - согласился Шепард.
Через несколько минут прибыла Исала в сопровождении огромного воина рахни, как и обещалось. Было странно думать, что после бойни на Лесусе две азари, включая Фалере, были, видимо, последними Ардат-Якши в обозримой вселенной. Гаррус взял в руки небольшие свертки с одеждой и вещами обеих азари. Каналы поставок работали с задержками, даже на Цитадели. И было бы не очень хорошо появиться у Аэтиты с пустыми руками.
Когда все женщины собрались у воздушного шлюза, Самара снова подошла к Шепарду.
- Я благодарю вас, Шепард.
Он бросил взгляд на азари, стоящих рядышком.
- Мне жаль, что я не смог спасти еще кого-то.
- Моя дочь и Исала все еще живы, только благодаря вашему вмешательству. И вот еще что: как только я получу подтверждение, что они обе в безопасности и не представляют угрозы для окружающих, я вернусь под ваше командование.
Этого он не ожидал.
- Самара, вы – одна из самых сильных биотиков и опасных бойцов, с какими я когда-либо служил, но ваша данная мне клятва закончилась со смертью Коллекционеров, - объяснил Шепард. –Дело в том, что я не могу пообещать строго следовать Кодексу. Действия, которые я могу предпринять, или даже приказы, которые могу отдать до того, как война окончится…
- Я понимаю, Шепард. Многие из моего Ордена уже пали в битве со Жнецами. Ваши слова на Лесусе заставили меня задуматься. Я посвятила свою жизнь Ордену, чтобы поймать мою дочь, но теперь Моринт мертва. А без цели Кодекс пуст.
Шепард внимательно изучал лицо Самары, но по бесстрастному выражению этого лица как всегда абсолютно ничего нельзя было прочесть. Он скрестил руки на груди и прислонился к переборке.
- О чем вы говорите?
- Прямо сейчас многие другие уже увидели в вас то, что увидела я, и вверили свои судьбы в ваши руки. Претор – это титул, который был вам дан, но задолго до этого именно ваши поступки сформировали курс этой галактики. Я дам новую клятву. Служить вам до тех пор, пока вы не освободите меня, или пока мы не погибнем в бою.
- Я не знаю, что ответить на это, - честно сказал он. – То, о чем вы говорите, это… это какая-то крайность. Ведь вы не соглашаетесь помогать мне на миссии. Вы соглашаетесь следовать за мной, за мной лично.
- Как я сказала в моей клятве, когда мы встретились впервые, ваш выбор будет моим выбором, и ваша мораль будет моей моралью. Либо эта война станет последними днями для наших рас, либо нас ждет новой будущее на столетия вперед. Вы – тот, кому вести нас по этому пути.
Когда Шепард в первый раз поднялся на борт Нормандии, он, наверное, не смог бы даже представить себе такое предложение. Даже имея за плечами годы военной дисциплины, такого слепого повиновения он понять не мог, оно просто не укладывалось у него в голове. Год назад, когда он воскрес из мертвых и начал работать с этими самыми людьми, изо всех сил стараясь не погибнуть – тогда он не мог себе даже представить, как кто-то мог последовать за ним.
А сейчас горели целые миры. Крупнейшие военные силы галактики объединились в хрупкий союз, чтобы бороться за выживание, и он стоял во главе этого союза. Каждое утро он просыпался, ничего не желая сильнее, чем сбросить эту ношу, и каждую ночь закрывал глаза, зная, что не сможет. Так или иначе, но теперь он больше, чем просто солдат.
- Позаботьтесь о вашей дочери. А когда это будет сделано, для вас найдется здесь место, Самара. Если вы считаете именно так, тогда для меня будет честью принять вашу клятву и вашу службу.
И он протянул Самаре руку. Юстицар крепко пожала его запястье и кивнула.
- Я вернусь, как только мой долг перед Фалере и Исалой будет исполнен.
Больше никаких слов, по-видимому, не требовалось, и Самара быстро вошла вслед за дочерью в воздушный шлюз. Пока они переминались с ноги на ногу в шлюзе, Гаррус шагнул к Шепарду с насмешливым выражением на лице.
- Что это было? – негромко поинтересовался он.
- Самара снова вернется на Нормандию, как только ее дочь и Исала устроятся у Аэтиты.
Гаррус хмыкнул.
- Не подумай, что я жалуюсь, лишняя пара рук никогда не помешает, особенно, если они принадлежат женщине, которая, по-моему, даже Гранта немного помяла… но неужели это и впрямь хорошая идея? Она собиралась убить себя там, на той планете, из-за старого свода правил, которому две тысячи лет.
- Она дала клятву, мне лично. Не клятву сражаться на этой войне или на этой миссии, а мне.
Турианец посмотрел на него долгим взглядом, потом хлопнул рукой по плечу.
- Тогда, что ж? Похоже, она становится такой же, как все мы.
_______________________________________
Аэтита и Куин’Сейла встретили азари с распростертыми объятиями, и видеть это было приятно. Эксцентричная матриарх была все так же бесцеремонна, но они с Самарой тихо побеседовали в сторонке и, очевидно, достигли какого-то взаимопонимания. Оставив юстицара помогать новоприбывшим устраиваться на новом месте, все остальные вернулись на Нормандию, чтобы сопроводить доктора Брайсон в лабораторию ее покойного отца.
- О, Боже… - прошептала женщина, прикрыв рот обеими руками.
- Простите, доктор. Я бы не привел вас сюда, если бы это не было чрезвычайно важно, - извинился Шепард. – Мы можем дать вам минуту, если нужно.
Она замотала головой и вытерла глаза. В офисе все еще царил беспорядок, хотя самые крупные обломки были убраны. Но вот способа быстро и легко отчистить пятна крови не существовало, даже для уборщиков.
- Все… в порядке. Хорошо, что вы меня предупредили, когда я поднялась к вам на борт… - сказала Брайсон и на миг умолкла. – Мы с моим отцом были полной противоположностью. Мы ругались и спорили. Так тяжело думать, что теперь его нет.
- Я понимаю ваши чувства, док, - негромко вставил Гаррус. – Мы с моим отцом вообще не особенно близки… но это не меняет того факта, что он – моя семья.
Она посмотрела на турианца немного удивленно, но потом слабо улыбнулась ему.
- Я знаю, он хотел, чтобы я закончила его работу. Этого должно быть достаточно.
Шепард протянул руку и мягко коснулся плеча женщины.
- У всех нас будет время на скорбь, когда война окончится.
- Тогда давайте поможем вам с ней покончить, - кивнула Брайсон, соглашаясь.
На входе в саму лабораторию стояли на страже два агента СБЦ в полном боевом снаряжении. Шепард быстро окинул их взглядом. Броня была новая, но на обеих винтовках он разглядел следы изнашивания и потертости, особенно на переключателях режимов стрельбы и вокруг рукояток предохранителей. Пушки явно побывали в работе, пусть даже только на учебных стрельбах. Похоже, Бэйли сдержал обещание и не поставил охранять лабораторию зеленых новобранцев.
- Сэр, - сказал один и отступил в сторону.
Остальная часть лаборатории выглядела так, как он запомнил: наполненная странными артефактами, стопками планшетов и разными другими предметами. Даже та жуткая голова хаска по-прежнему торчала на одном из столов. Это был единственный предмет, о котором сам Шепард не стал бы сожалеть, увидев «поврежденным». Что же касается Энн Брайсон, она явно испытывала совсем другие ощущения.
Молодая женщина ходила среди разрозненных на вид групп предметов, едва касаясь одних и задерживаясь возле других. Некоторое время она была словно в тумане, но ни Шепард, ни Гаррус не пытались ее торопить. Наконец, она отыскала что-то в одной груде, что вернуло ее сознание к реальности.
Это была физическая книга, точнее некая оцифрованная рукопись, переплетенная в нечто, похожее на красную кожу. Корешок и обложку украшал плавный текучий шрифт, тисненный золотом. Потрепанные края и трещины на коже выдавали солидный возраст. Брайсон открыла книгу, и показались желтые страницы, заполненные тем же текучим шрифтом, и от этого впечатление только усилилось.
- Книга? – удивился Гаррус. – Не слишком распространенная вещь в наше время.
- Этой книге почти тысяча лет, - объяснила Брайсон, не поднимая головы и перелистывая страницы. – Это рукопись древних азари, и даже будучи такой старой, она все равно только копия с копии.
- Копия чего? – Шепард подошел и заглянул ей через плечо.
- Учения Атаме.
- Постойте, той самой богини азари?
- Не ожидала, что солдат знает о таком, но – да.
- Он получил некий опыт от азари, так сказать, из первых рук, - невинно добавил Гаррус.
Бросив на друга свирепый взгляд, Шепард кивнул Брайсон, чтобы продолжала.
- До того, как религия сиари стала доминирующей силой в духовности азари, одной из самых могущественных сил на их планете был культ Атаме. Считается, что она принесла культуру в общество азари вместе с двумя своими наставниками или спутниками, Джанири и Лусен.
- Интересный исторический факт, но какое отношение это имеет к исследованиям вашего отца?
- Огромное.
Внезапно оживившись, молодая доктор отодвинула Шепарда и с книгой в руке подошла к центральному компьютеру. Ее пальцы забегали по клавишам, но тут же раздался резкий неприятный звук.
- Какого черта наша система закрыта? – возмутилась она.
- Простите, мы об этом позаботимся, - пообещал Шепард и открыл инструметрон. – СУЗИ, ты можешь зайти в центральный сервер Брайсона и убрать защитные протоколы?
- Разумеется, Шепард.
Большой дисплей заполнился строчками кода – резидентный бортовой ИИ быстро срывал бессчетные слои протоколов безопасности системы. Даже для настоящих экспертов взлома, таких как Тали или Касуми, потребовались бы часы работы… в этом и был весь смысл.
- По нашей просьбе СУЗИ закрыла все так, чтобы любая попытка доступа к информации оказалась бы бесполезной, - объяснил Шепард, пока работал ИИ. – Ясно, что Цербер тоже охотится за Левиафаном.
Доктор невольно вздрогнула.
- Этот человек… Кай Лэнг сказал, что мои исследования послужат ключом, с помощью которого человечество займет свое «подобающее место» во вселенной.
- Взрывчатка была установлена Лэнгом и другими церберовцами. Должно быть, он нашел ту информацию, которую хотел, - предположил Гаррус.
- Он… он нашел, - кивнула Брайсон. – Он скопировал ее с моего инструметрона и уничтожил его. Но та работа, которую мы делали, была опасной. И каждый из нас был оборудован подкожным бэкапом. Я думаю, у него не было времени на слишком тщательные поиски.
- Протоколы безопасности деактивированы, Шепард. Я возвращаю мои ресурсы к приоритетной задаче технического обслуживания Нормандии, - доложила СУЗИ. – Однако я переназначила четыре процента моей вычислительной мощности для мониторинга данной линии, любой ваш запрос будет отслежен.
- Спасибо, СУЗИ, - ответил он. – Доктор, вы можете показать нам эту информацию? Если она приведет нас к Левиафану, это может стать поворотной точкой в этой войне.
- Конечно.
Ее инструметрон был уже активен. Последовала небольшая задержка, пока система обращалась к устройству резервного хранения. Такие маленькие имплантированные хранилища данных предназначались для хранения небольших информационных пакетов и на обычных сканерах выдавали минимальные сигнатуры. У него у самого был один такой, встроенный в ключицу, как у всех десантников N7, и содержал его персональные данные. Этакий цифровой жетон.
На голо-проекторе появилась картинка, сначала расплывчатая, потом резко вернулась четкость. Спектр смотрел на нее с недоумением. Она выглядела, как видео, записанное с камеры инструметрона. Освещение прибавилось, и уже можно было разглядеть огромное каменное помещение. Должно быть, оно находилось где-то внутри монастыря.
- Мы отправились на Лесус, так как в результате наших исследований обнаружилось, что это действительно была одна из самых первых внешних колоний азари, - подтвердила Брайсон. – Ее основали последователи Атаме спустя несколько десятилетий после того, как азари открыли свой первый ретранслятор. Мой отец знал, что азари были старейшей в галактике расой, путешествовавшей в космическом пространстве, и если кто и знал, где может находиться Левиафан, то это были азари.
- Неплохое допущение. Когда ищешь информацию, всегда начинай с начала, определи, откуда все началось, - задумчиво отметил Гаррус.
Доктор согласно кивнула.
- Таково было и наше допущение… но следовать ему оказалось сложно. По какой-то причине азари как будто радикально меняли свои религиозные и культурные нормы множество раз в своей истории. Это почти как если бы их расу время от времени, как волной, накрывала абсолютно новая философия. Не прошло и двух сотен лет после основания монастыря на Лесусе, как культ Атаме уменьшился до отдельной небольшой группы населения. С учетом их продолжительности жизни это равнозначно тому, как если бы в человеческой или турианской культуре одна доминирующая религия замещала бы другую приблизительно через двадцать-тридцать лет.
Камера перемещалась по каменному помещению, Брайсон и ее группа продолжали исследования. Слои пыли покрывали пол и стены; в какой бы части монастыря ученые не находились, она явно не посещалась бессчетное количество лет. Тем не менее, под слоем пыли просматривались слова, выбитые в камне и начертанные тем же текучим шрифтом, как и в книге, что лежала рядом на консоли.
- А еще в Учении Атаме как будто были пропущенные части. Там говорилось, что Атаме и ее спутники передали народу азари знания. Даровали им медицину, сельское хозяйство, письменность… десятки признаков современной цивилизации, - продолжала она. – Но в Учении ничего не говорилось о том, откуда произошли азари. Там не было ни мифа о создании, ни каких-то противоположностей или чьего-то влияния - ничего, кроме самой Атаме. Были обещания загробной жизни, но только в неясных терминах типа «быть удостоенным милости Атаме».
Шепард пожал плечами.
- Лиара как-то рассказывала мне, что большинство исследователей религии объясняло это тем, что ее народ, будучи моногендерной расой, не делил вещи по такому же двоичному принципу, как другие расы.
- Может быть, и нет. Многие религии не имеют концепции рая или ада… но практически каждая религия из тех, что я когда-либо изучала, пытается предложить, по крайней мере, хоть какое-то объяснение тому, откуда мы пришли, и куда уйдем. А Атаме как будто пребывает только здесь и сейчас, развивая и совершенствуя общество азари, - объяснила доктор и указала на экран. – Я никогда не понимала смысла, пока мы не нашли это.
Вместе с текстом на камне была выбита пиктограмма. На ней была изображена высокая фигура, наставляющая более мелкие фигуры, которыми явно были азари; и значки, которые дисплей начал переводить, как символы медицины, земледелия и многих других «даров», о которых только что говорила Брайсон.
- Первые колонисты буквально отобразили все Учение на стенах первого монастыря без изменений, сохранили даже первоначальный примитивный художественный стиль… но здесь было больше. Отрывки, которые мы никогда не находили ни в одной другой копии, только в этой, как будто они были стерты. Так один из отрывков описывал другую силу, некоего «обитателя тьмы» и «холодную мысль на ветру», которая правила всеми созданиями до прихода Атаме.
Шепард и Гаррус, не отрываясь, смотрели на экран. Какая-то мысль билась в голове у Шепарда, что-то подсказывало ему, что нечто подобное он уже слышал. «Нельзя тревожить тьму». Последние слова доктора Брайсона. И эти же слова им повторили на астероиде, где они обнаружили те странные эксперименты.
- Есть еще что-то? – тихо спросил он.
- Да, - сразу ответила Брайсон, печатая на инструметроне, чтобы прокрутить видео вперед. – Многие надписи были утрачены, а пиктограммы потеряли свою ясность. Но не все. Вот эта изображает, как Лусен дарует медицинские знания первым настоящим целителям в истории азари. Взгляните на Лусен.
- Духи, этого не может быть… - пробормотал Гаррус.
Брайсон остановила картинку. Как она и сказала, не ней была высокая фигура, не такая высокая, как Атаме, но выше, чем коленопреклоненные у ее ног азари. В одной простертой руке фигура Лусен держала нечто, что - Шепард мог только предположить – было символическим олицетворением медицинских знаний азари. Впрочем, главной особенностью было не то, что протягивала Лусен… а сама фигура и окружающие ее объекты.
Лусен изображалась всего с двумя длинными пальцами и одним большим, с покатым лбом, который переходил в выпуклый гребень, расширяющийся назад, и двумя глазами, прорисованными на одной стороне ее профиля. Никакого выступающего носа не было на лице фигуры, как это было на изображениях азари. Всего год назад Шепард не узнал бы ее. Но сейчас… сейчас он уже был знаком с одним таким лично. Протеанин. А вокруг высокого силуэта Лусен было целое поле отчетливо различимых изображений: короткие шпили, высотой вдвое больше коленопреклоненных азари. И каждый из них абсолютно идентичен протеанскому маяку, до которого он дотронулся на Иден Прайм несколько лет назад.
- И это еще не все. В последних главах Учения говорится о «разрушителях в пустоте». Там говорится, что Атаме сказала своим последователям, что только с помощью ее наставлений они смогут надеяться им противостоять. Если процитировать книгу дословно: «Взгляните на мои труды и испейте из глубин их образов, ибо, когда звезды станут вашими, придет смерть из пустоты. Встаньте, подобно светочам во тьме, иначе жатве звезд не будет конца".
Шепард резко повернул голову к Брайсон.
- Ни хрена себе! – вырвалось у него.
- Ээ… красноречиво сказано, - помедлив, согласилась Брайсон.
- Простите, доктор… просто пытаюсь осмыслить. Если этим развалинам тысяча лет…
- Им тысяча лет. Это подтверждают все добытые нами данные, и до первого появления на публике вашего компаньона Явика никто никогда не видел, как выглядит протеанин. Даже в опубликованных доктором Т’Сони данных по Илосу предполагалось, что те статуи являются физическим изображением протеан.
Мысли мчались у Шепарда в голове, как будто выстреленные из высокоскоростного оружия. Азари были старейшей расой в этом цикле, вышедшей в космос, с продолжительностью жизни, которая могла достигать тысячи лет, с богатой культурой… и долгой историей, которую они помнили и которой гордились. Может быть – просто допустим – могло случиться и такое, что эти записи этого Учения Атаме могли потеряться за такое долгое время. Но это казалось чертовски неправдоподобным.
- Шепард, ты думаешь о том же, что и я? – спросил Гаррус.
И в голове у Шепарда все начало становиться на свои места. И возникли выводы, которых он никак не мог отрицать, независимо от того, нравились они ему или нет. Недоумение выкристаллизовалось в понимание. И это понимание закипело в его крови, как жидкая сталь, которую наливают в изложницы. Он встретил пристальный взгляд другого Спектра и медленно кивнул.
- Я думаю, пора нанести визит Советнику Тевос.
________________________________________
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Предупреждение: ненормативная лексика
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Главы 21-30.Главы 21-30
Глава 31. Часть 1.Глава 31. Часть 1.
Глава 31. Часть 2.Глава 31. Часть 2.
Глава 32. Часть 1. Глава 32. Доверие . Часть 1.
Ветер воет. Ветер все время воет. Он знает, что это не на самом деле, но этот скорбный звук все равно действует на нервы.
Шепард оглядывает бескрайние равнины Ранноха. Качающаяся трава и красноватый камень покрыты толстым слоем пепла. Древние скальные образования разбиты врезавшимися в них останками огромных боевых кораблей; похожие на скелеты, они усеивают весь ландшафт. Он поднимает голову к небу: оно заполнено звездами, яркими полосами, мчащимися по направлению к земле… и он понимает, что эти «звезды» - траурные погребальные костры для тысяч кораблей.
- Я знаю, ты здесь, - произносит он.
Сарен смеется, и его смех такой же резкий и скрипучий, как всегда. Позади хрустит зола и гравий под чьими-то ногами, и вот рядом с Шепардом возникает худощавая фигура турианца.
Шепард поворачивает голову, чтобы посмотреть, и в первый раз испытывает удивление. В какой-то миг он едва узнает своего давнего недруга. Нет никаких зияющих ран, из которых раньше буквально состояло лицо мужчины, но более всего поразителен тот факт, что висящая вдоль тела рука полностью турианская. Кибернетические заменители, провода и трубки, все, что ему помнилось – ничего этого нет.
- Я думал, ты знаешь, как выглядит турианец, Шепард. Ты же столько времени провел с этим идиотом Вакарианом.
- Какого черта тебе надо? – грубо бросает Шепард.
- Раннох больше похож на Палавен, чем я ожидал. Там, у нас, почва не такая красная, но все равно… по-своему красиво. Точнее, могло бы быть, если бы не было покрыто налетом смерти.
Сарен протягивает руку и, выхватив из воздуха сгусток пепла, растирает его кончиками когтей.
- Я думал, мы уже покончили с этой игрой после Утукку. Ты же проиграл.
- А кто сказал, что мы все время играли в одну и ту же игру?
- Меня больше не удастся вывести из себя иллюзиями и ложью, - холодно отвечает Шепард. – И неважно, сколько раз Жнецы захотят заставить меня поверить, что это их опустошение неизбежно… я не собираюсь прекращать сражаться.
- Это очевидно, - говорит Сарен, пощелкивая когтями один о другой. – Вот почему ты все еще жив, а я… я тебя недооценил.
Шепард резко разворачивается к турианцу.
- Тогда какого черта мы здесь делаем? – едва не рычит он.
Сарен реагирует не совсем так, как можно ожидать. Жвалы турианца насмешливо изгибаются.
- Потому что они тоже тебя недооценили.
Шепард в замешательстве делает шаг назад. Во всем этом нет никакого смысла. Видения, к которым он уже начал привыкать, ночные кошмары, которые мучают его не счесть сколько месяцев - такими хитроумными они никогда не были. Его замешательство только возрастает, когда его старая немезида продолжает:
- Я вижу это в твоих глазах, я реально это чувствую, Шепард. Эту волю, которая сбила их с толку. При всем своем могуществе они высокомерны. Да, они – совершенство, законченная форма, но даже в таком совершенстве есть трещинки.
- А что же такое ты?
- Память. Призрак памяти. Жнецы собирают жатву, они поглощают… они – наше спасение через уничтожение.
Низкий смех Сарена лишен всякого юмора.
- Мой народ верит, что духи наших предков хранят наш дом и очаг. Некоторые говорят, что в самые тяжелые времена они придают мудрости.
- И теперь ты явился, чтобы мне помочь? – спрашивает Шепард, не сдерживая сарказма.
Его внимание привлекает яркая вспышка света, заставляя поднять голову и глянуть поверх плеча турианца. Там, в отдалении, облака пепла прорывает круглый нос кварианского крейсера, несущегося прямо вниз, к поверхности планеты. Он с размаху врезается в землю с оглушительным грохотом и титаническим взрывом, и через несколько секунд после этого по земле пробегает дрожь.
- Чудовище из пустоты космоса, которое может убить Жнеца. Только представь. Могущество богов. Я знаю, ты задавал себе тот же вопрос. Что же это такое, что может обладать подобной мощью?
- Левиафан… - бормочет Шепард.
Огненный шар на месте упавшего корабля разрастается, разгораясь ярче и ярче. Дрожит земля. Взрывная волна мчится через открытое пространство равнин, сжигая все на своем пути.
- Ты охотишься за ним, но не понимаешь одного. Они охотятся тоже. Изучают тьму в поисках того, чего даже сами боятся. Несмотря на их предположительно бесчувственные души. Ты найдешь его во мраке и холоде. Он скрывается там, но ведь всегда есть какая-то связь, какая-то ниточка…
- У меня нет времени на загадки! – сердито восклицает Шепард, хватая турианца за бронированный ворот и заставляя повернуться к себе.
- У тебя совсем нет времени, Шепард. Они уже близко. Цикл повторялся уже слишком много раз. В конечном итоге, все приходит к завершению. Но вот вопрос: если ты отправишься во тьму, чтобы найти то, что не желает быть найденным… ты будешь охотником или добычей?
Шепард стискивает зубы от досады.
- Это что, новый фокус, новая ложь? Я не знаю, осталось ли что-нибудь от тебя на самом деле… та часть, которая хотела спасти галактику?
Шепард кожей чувствует нарастающий жар, и ветер усиливается. Уже слышен рев приближающейся волны, а Сарен просто смотрит вдаль несколько долгих мгновений, после чего снова оборачивается к своему собеседнику. Броня, покрывающая тело Сарена, начинает чернеть и шелушиться.
Сарен пристально смотрит Шепарду прямо в глаза, а по телу турианца пробегают тонкие трещины. Начиная с кончиков когтей, его тело начинает дезинтегрировать, превращаясь в пепел. Последние слова Сарен произносит свистящим шепотом, когда его силуэт полностью исчезает в ревущем ветре:
- Я тоже не знаю.
Сквозь пальцы Шепарда сыплется пепел. Обжигающая стена огня накрывает его с головой.
__________________________________________
Резко дернувшись, Шепард проснулся. После бесконечных месяцев ночных мучений ощущение было слишком знакомым. А он-то надеялся, что все это осталось позади, там, на Утукку. Он заставил себя дышать медленно и размеренно и сел в почти полной темноте.
- Что случилось? – сонно спросила Тали, шевельнувшись у него под боком.
Он протянул руку и погладил ее по спине, по бледно серой коже, освещенной только светом от аквариума. Эта простая роскошь – прикасаться – давала ему больше покоя, чем он мог себе позволить. Он надеялся, что никогда не разучится принимать это, как должное.
- Просто сны.
Серебристые щелочки глаз приоткрылись чуть шире, хотя от его ласковых движений тут же опять сузились. Впрочем, отделаться отвлекающим маневром ему все равно не удалось, Тали повозилась и села на кровати рядом с ним.
- Другие люди «просто» видят сны, Джон.
- Хочешь сказать, что я странный?
Кварианка обняла его за талию и прижалась к плечу.
- Может быть, чуть-чуть.
- Недаром моя мать всегда говорила, что я особенный, - негромко усмехнулся он.
Почувствовав, что сердечный ритм стал замедляться, Шепард пододвинулся и прислонился спиной к спинке кровати, Тали устроилась рядом, обхватив его рукой поперек живота.
- Есть какие-нибудь вести от нее?
- Нет, по крайней мере, лично от нее - нет, - невесело ответил он. – Хакетт передал сообщение, что с ней все в порядке, в настоящее время она командует тем, что осталось от Восьмого Флота, где-то в районе Предела Кеплера. С самого начала войны они связывали Жнецов короткими атаками по принципу «ударь и беги».
- Она хороший капитан. Я знаю, с ней все будет хорошо. Расскажи мне про сон, - напомнила кварианка.
Наверное, целую минуту он сидел в почти полной тишине, пытаясь собраться с мыслями. К чести Тали – она не настаивала, просто тихо и уютно лежала у него под боком. Как объяснить, что он видел? Он не был даже уверен, что это было в реальности. Когда имеешь дело с воспоминаниями, которые не были твоими собственными, одна из проблем в том, что никогда не знаешь, какие из них важны, а какие являются просто плодом разбушевавшегося подсознания.
- Я стоял на Раннохе. Когда я посмотрел вверх, там были… корабли, тысячи кораблей, сгорающих в атмосфере. А обломки падали вниз, увлекаемые притяжением планеты, - объяснил, наконец, Шепард. – Я видел, как они падали там, вдалеке, и чувствовал каждый удар их о землю.
Он почувствовал, как по прижатой к нему руке пробежала дрожь. Для кварианца гибель одного единственного корабля уже была трагедией. А гибель целой тысячи могла восприниматься, как предпосылка исчезновения их, как расы. Однако он знал, какой ответ получит, если спросит ее об этом: что она в порядке, и что он может продолжать. Поэтому он немного схитрил:
- Это мог быть любой другой сон. Я и до этого сотни раз видел что-то подобное. Жнецы… они любят показывать мне мои неудачи.
- За исключением того, что ты не потерпел неудачу. Ты спас мой народ и гетов, когда мы чуть не уничтожили друг друга.
- Реальность для них не важна. Я не думаю даже, что они вообще воспринимают концепцию неудачи в этом смысле. Для них, все, что мы делаем, это не более чем попытки отсрочить неизбежное. Их победа – это только вопрос времени, и никак иначе.
- Я не хочу в это верить, - хрипло прошептала Тали.
- И я не хочу, - согласился он. – Однако этот сон был другой. Там был Сарен. Он был целым, без кибернетики, без шрамов. Даже не угрожал мне. И говорил почти… печально.
Теперь ее глаза больше не были полуприкрыты, подернутые дремотой. Они блестели, отражая свет аквариума, и рассматривали его внимательно и сосредоточенно, как будто изучали некий странный артефакт.
- В этом нет никакого смысла.
- Знаю. Но он как будто пытался предупредить меня… о чем-то. О Левиафане. По-моему, он пытался мне сказать, что Жнецы тоже за ним охотятся. Сказал, что я найду его во тьме и холоде.
- А это на самом деле был он? Ведь три года прошло.
Шепард вздохнул и лениво провел рукой по волосам кварианки, задумчиво перебирая их пальцами.
- Все может быть? Мы же видели, что делали Жнецы с похищенными колонистами, и даже, что они сделали с Сареном. Эти кибернетические импланты вне всякого сомненья как-то связывали его с Властелином, - ответил он, наконец. – Может, это был и не он, по-настоящему, но ведь это могло быть просто то, что от него осталось. Этакий призрак в машине.
- А еще это мог быть обман, - заметила Тали.
- Я бы не удивился, если бы это так и было, но просто ощущение было не такое же, как от всех прошлых раз. Раньше всегда присутствовало чувство неприкрытой злобы, ненависти. А в этот раз, несмотря на жуткое окружение, создавалось ощущение какой-то… покорности. Грусти.
- Так что же нам теперь делать?
Он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.
- То же, что делали всегда: продолжать сражаться. Я не позволю какому-то сну влиять на наши планы, но и забывать его я тоже не собираюсь. Через пару часов мы прибудем на Цитадель. Почему бы нам немного не поспать?
Тепло, прижатое к его боку, шевельнулось с уже знакомой ему грацией, и через секунду тонкая кварианка уже сидела на нем верхом, обхватив ногами его бедра. С хищной улыбкой губах она наклонилась ближе и укусила его за шею.
- У меня есть идея получше…
____________________________________
- Наш статус, Джокер?
- Мы только-только получили разрешение стать в док, Коммандер. Блин, эти ребята настоящие параноики! Можно подумать, что мы пытались провезти Жнеца в грузовом трюме, - ответил пилот.
- Они просто осторожничают. Ведь Жнецы – это не единственная угроза, - сказал Шепард. – Есть еще Цербер. Всякие обработанные психи. Даже просто обычные отчаявшиеся люди.
- Так вы же теперь – ого! Претор Альянса Систем. Фактически это превращает Нормандию в… ну, как Борт Номер Один! Если уж вы обработанный, тогда мы все с ума посходили. А с другой стороны, говорят, что в военное время президента всегда переизбирают.
Шепард поморщился, услышав такой оборот из уст Джокера, а при виде собравшихся вокруг кораблей по его спине пробежала холодная дрожь. В пространстве над Цитаделью висели два огромных корабля королевы рахни, и буквально целые стаи крейсеров и истребителей патрулировали космос за ретранслятором. Два Альянсовских крейсера-минера медленно кружили у точки выхода из ретранслятора, держа наготове разрывные мины. Это была уже совсем другая Цитадель, не та, в которую он прибыл когда-то, целую жизнь назад, после Иден Прайм.
- Мне не нужен офис, чтобы оттуда управлять. Я не хотел даже того единственного, что у меня есть.
- Ясное дело, вам требуется время на более важные вещи.
Шепард с удивлением покосился на пилота. Джокер кашлянул и выразительно потер ворот своей униформы. Когда капитан не выказал никаких признаков понимания, пилот, судя по всему, уже собрался уточнить, как вдруг вмешалась СУЗИ:
- Джефф имеет в виду повреждение на вашей шее. Судя по диаметру в сорок шесть и четыре десятых миллиметра, можно со всей вероятностью предположить, что повреждение нанесла Тали’Зора своими…
- О’кей, о’кей, СУЗИ, хватит приплетать к этой проблеме науку, - торопливо перебил ИИ Джокер. – Мне… нам определенно пора заняться… причальными протоколами.
На этом месте Шепард счел за благо покинуть кабину, хотя и успел по дороге подслушать короткую дискуссию между кораблем и пилотом.
- Джефф, я не понимаю. Я вызвала неловкость?
- Это сложно объяснить, СУЗИ.
- Но ты говорил, что тебе нравится…
- Об этом не говорят вот так, как сейчас. И вообще… никогда. Когда на борту есть другие люди. Нигде. Совсем.
Тут Шепард уже окончательно решил, что настало время оказаться подальше от мостика, насколько это возможно. На остальном корабле все шло своим чередом. Трейнор снабдила его последними рапортами с дюжины фронтов их, похоже, бесконечной войны. Палавен и Земля были оккупированы, и на этих мирах велись партизанские действия. Пространство ханаров быстро захватывалось, и первые крупные корабли Жнецов уже подобрались к родному миру элкоров.
Жнецы, похоже, не видели никакого смысла торопиться, даже когда объединенным силам удавалось нанести по ним удар. В последнем рапорте от Андерсона утверждалось, что внутри одного из «перерабатывающих центров» Жнеца установили термобарический заряд. Несмотря на то, что были уничтожены сотни хасков и не меньше дюжины сборщиков, изменения в характере их действий были минимальны. Жатва неуклонно продолжалась.
- Бурная ночь? – произнес позади него вибрирующий голос.
- Клянусь, я своими руками переломаю Джокеру каждую из его хрупких беспомощных костей, - Шепард вздохнул и повернулся лицом к Гаррусу.
- Зачем… о-о, - турианец насмешливо изогнул жвалы. – Я вообще-то имел в виду наши военные действия, но вижу, мой комментарий пришелся кстати.
- А еще клянусь, что заткну тебе глотку, если ты скажешь еще хоть слово.
Усмешка Гарруса превратилась в плохо скрываемое ржание.
- А я ничего и не говорю. Это мило, нет, правда-правда. В самом деле! Турианцы тоже делают нечто подобное. Я просто был не в курсе, что у кварианцев есть такие же… ээ, обычаи.
- Глотку побереги!
- Ясно, ясно… - уступил друг и указал рукой в заднюю часть корабля. – Я пришел тебе сказать, что Самара и ее дочь готовы отбыть. А также доктор Брайсон.
Как бы в подтверждение его слов двери лифта открылись, и показались старшая азари и ее дочь. Фалере выглядела гораздо лучше, чем когда ступила на борт Нормандии в первый раз. Конечно, для молодой азари потребуется время, может даже годы, чтобы прийти в себя после потери сестры, но, во всяком случае, сейчас в ее глазах уже было что-то, похожее на надежду.
- Шепард. Вы уверены, что Цитадель – лучшее место для моих подопечных? – спросила Самара после беглого приветствия. – Они обе сильные биотики, и обе не покидали монастыря более ста лет.
- У меня есть контакт на станции. Матриарх азари, которая обеспечит им кров и гораздо большую безопасность, чем в любом другом месте, куда они могли бы пойти. Я уже связался с ней, чтобы предупредить о нашем прибытии, и отправил ее координаты на ваш инструметрон.
Он отступил в сторону, чтобы позволить им выйти из лифта.
- Я доверюсь вашему решению. Исала скоро придет. С самого начала ее пребывания на борту Поющий-о-Сумраке-Меж-Разбитых-Звезд взял над ней покровительство. Он… необычное существо, но, несмотря на это, кажется, обладает чистой душой и целью. Меня не удивляет, что вы отыскали одного такого среди тех, кого мы когда-то считали монстрами.
- Сумрак всего один из многих. Рахни – мои единственные в этой войне союзники, у которых нет ни тайных намерений, ни политики, которая определяет их путь. Можно только предполагать, насколько все стало бы другим, если бы мир был достигнут столетия назад, - ответил Спектр.
- Радужные мечты никоим образом не меняют жестокую реальность, - возразила Самара. – Но я эти перспективы понимаю. А где остальные?
- Тали каким-то образом уговорила Касуми помочь ей с ремонтом и обновлениями, пока мы стоим в доке, - ответил Гаррус. – СУЗИ, очевидно, останется на борту по той же причине.
Самара кивнула.
- Странно. Хотя экипаж, как всегда, присутствует на своих местах, но из основной команды всего несколько человек – и от этого корабль кажется каким-то… пустым.
- Мне знакомо это чувство, - согласился Шепард.
Через несколько минут прибыла Исала в сопровождении огромного воина рахни, как и обещалось. Было странно думать, что после бойни на Лесусе две азари, включая Фалере, были, видимо, последними Ардат-Якши в обозримой вселенной. Гаррус взял в руки небольшие свертки с одеждой и вещами обеих азари. Каналы поставок работали с задержками, даже на Цитадели. И было бы не очень хорошо появиться у Аэтиты с пустыми руками.
Когда все женщины собрались у воздушного шлюза, Самара снова подошла к Шепарду.
- Я благодарю вас, Шепард.
Он бросил взгляд на азари, стоящих рядышком.
- Мне жаль, что я не смог спасти еще кого-то.
- Моя дочь и Исала все еще живы, только благодаря вашему вмешательству. И вот еще что: как только я получу подтверждение, что они обе в безопасности и не представляют угрозы для окружающих, я вернусь под ваше командование.
Этого он не ожидал.
- Самара, вы – одна из самых сильных биотиков и опасных бойцов, с какими я когда-либо служил, но ваша данная мне клятва закончилась со смертью Коллекционеров, - объяснил Шепард. –Дело в том, что я не могу пообещать строго следовать Кодексу. Действия, которые я могу предпринять, или даже приказы, которые могу отдать до того, как война окончится…
- Я понимаю, Шепард. Многие из моего Ордена уже пали в битве со Жнецами. Ваши слова на Лесусе заставили меня задуматься. Я посвятила свою жизнь Ордену, чтобы поймать мою дочь, но теперь Моринт мертва. А без цели Кодекс пуст.
Шепард внимательно изучал лицо Самары, но по бесстрастному выражению этого лица как всегда абсолютно ничего нельзя было прочесть. Он скрестил руки на груди и прислонился к переборке.
- О чем вы говорите?
- Прямо сейчас многие другие уже увидели в вас то, что увидела я, и вверили свои судьбы в ваши руки. Претор – это титул, который был вам дан, но задолго до этого именно ваши поступки сформировали курс этой галактики. Я дам новую клятву. Служить вам до тех пор, пока вы не освободите меня, или пока мы не погибнем в бою.
- Я не знаю, что ответить на это, - честно сказал он. – То, о чем вы говорите, это… это какая-то крайность. Ведь вы не соглашаетесь помогать мне на миссии. Вы соглашаетесь следовать за мной, за мной лично.
- Как я сказала в моей клятве, когда мы встретились впервые, ваш выбор будет моим выбором, и ваша мораль будет моей моралью. Либо эта война станет последними днями для наших рас, либо нас ждет новой будущее на столетия вперед. Вы – тот, кому вести нас по этому пути.
Когда Шепард в первый раз поднялся на борт Нормандии, он, наверное, не смог бы даже представить себе такое предложение. Даже имея за плечами годы военной дисциплины, такого слепого повиновения он понять не мог, оно просто не укладывалось у него в голове. Год назад, когда он воскрес из мертвых и начал работать с этими самыми людьми, изо всех сил стараясь не погибнуть – тогда он не мог себе даже представить, как кто-то мог последовать за ним.
А сейчас горели целые миры. Крупнейшие военные силы галактики объединились в хрупкий союз, чтобы бороться за выживание, и он стоял во главе этого союза. Каждое утро он просыпался, ничего не желая сильнее, чем сбросить эту ношу, и каждую ночь закрывал глаза, зная, что не сможет. Так или иначе, но теперь он больше, чем просто солдат.
- Позаботьтесь о вашей дочери. А когда это будет сделано, для вас найдется здесь место, Самара. Если вы считаете именно так, тогда для меня будет честью принять вашу клятву и вашу службу.
И он протянул Самаре руку. Юстицар крепко пожала его запястье и кивнула.
- Я вернусь, как только мой долг перед Фалере и Исалой будет исполнен.
Больше никаких слов, по-видимому, не требовалось, и Самара быстро вошла вслед за дочерью в воздушный шлюз. Пока они переминались с ноги на ногу в шлюзе, Гаррус шагнул к Шепарду с насмешливым выражением на лице.
- Что это было? – негромко поинтересовался он.
- Самара снова вернется на Нормандию, как только ее дочь и Исала устроятся у Аэтиты.
Гаррус хмыкнул.
- Не подумай, что я жалуюсь, лишняя пара рук никогда не помешает, особенно, если они принадлежат женщине, которая, по-моему, даже Гранта немного помяла… но неужели это и впрямь хорошая идея? Она собиралась убить себя там, на той планете, из-за старого свода правил, которому две тысячи лет.
- Она дала клятву, мне лично. Не клятву сражаться на этой войне или на этой миссии, а мне.
Турианец посмотрел на него долгим взглядом, потом хлопнул рукой по плечу.
- Тогда, что ж? Похоже, она становится такой же, как все мы.
_______________________________________
Аэтита и Куин’Сейла встретили азари с распростертыми объятиями, и видеть это было приятно. Эксцентричная матриарх была все так же бесцеремонна, но они с Самарой тихо побеседовали в сторонке и, очевидно, достигли какого-то взаимопонимания. Оставив юстицара помогать новоприбывшим устраиваться на новом месте, все остальные вернулись на Нормандию, чтобы сопроводить доктора Брайсон в лабораторию ее покойного отца.
- О, Боже… - прошептала женщина, прикрыв рот обеими руками.
- Простите, доктор. Я бы не привел вас сюда, если бы это не было чрезвычайно важно, - извинился Шепард. – Мы можем дать вам минуту, если нужно.
Она замотала головой и вытерла глаза. В офисе все еще царил беспорядок, хотя самые крупные обломки были убраны. Но вот способа быстро и легко отчистить пятна крови не существовало, даже для уборщиков.
- Все… в порядке. Хорошо, что вы меня предупредили, когда я поднялась к вам на борт… - сказала Брайсон и на миг умолкла. – Мы с моим отцом были полной противоположностью. Мы ругались и спорили. Так тяжело думать, что теперь его нет.
- Я понимаю ваши чувства, док, - негромко вставил Гаррус. – Мы с моим отцом вообще не особенно близки… но это не меняет того факта, что он – моя семья.
Она посмотрела на турианца немного удивленно, но потом слабо улыбнулась ему.
- Я знаю, он хотел, чтобы я закончила его работу. Этого должно быть достаточно.
Шепард протянул руку и мягко коснулся плеча женщины.
- У всех нас будет время на скорбь, когда война окончится.
- Тогда давайте поможем вам с ней покончить, - кивнула Брайсон, соглашаясь.
На входе в саму лабораторию стояли на страже два агента СБЦ в полном боевом снаряжении. Шепард быстро окинул их взглядом. Броня была новая, но на обеих винтовках он разглядел следы изнашивания и потертости, особенно на переключателях режимов стрельбы и вокруг рукояток предохранителей. Пушки явно побывали в работе, пусть даже только на учебных стрельбах. Похоже, Бэйли сдержал обещание и не поставил охранять лабораторию зеленых новобранцев.
- Сэр, - сказал один и отступил в сторону.
Остальная часть лаборатории выглядела так, как он запомнил: наполненная странными артефактами, стопками планшетов и разными другими предметами. Даже та жуткая голова хаска по-прежнему торчала на одном из столов. Это был единственный предмет, о котором сам Шепард не стал бы сожалеть, увидев «поврежденным». Что же касается Энн Брайсон, она явно испытывала совсем другие ощущения.
Молодая женщина ходила среди разрозненных на вид групп предметов, едва касаясь одних и задерживаясь возле других. Некоторое время она была словно в тумане, но ни Шепард, ни Гаррус не пытались ее торопить. Наконец, она отыскала что-то в одной груде, что вернуло ее сознание к реальности.
Это была физическая книга, точнее некая оцифрованная рукопись, переплетенная в нечто, похожее на красную кожу. Корешок и обложку украшал плавный текучий шрифт, тисненный золотом. Потрепанные края и трещины на коже выдавали солидный возраст. Брайсон открыла книгу, и показались желтые страницы, заполненные тем же текучим шрифтом, и от этого впечатление только усилилось.
- Книга? – удивился Гаррус. – Не слишком распространенная вещь в наше время.
- Этой книге почти тысяча лет, - объяснила Брайсон, не поднимая головы и перелистывая страницы. – Это рукопись древних азари, и даже будучи такой старой, она все равно только копия с копии.
- Копия чего? – Шепард подошел и заглянул ей через плечо.
- Учения Атаме.
- Постойте, той самой богини азари?
- Не ожидала, что солдат знает о таком, но – да.
- Он получил некий опыт от азари, так сказать, из первых рук, - невинно добавил Гаррус.
Бросив на друга свирепый взгляд, Шепард кивнул Брайсон, чтобы продолжала.
- До того, как религия сиари стала доминирующей силой в духовности азари, одной из самых могущественных сил на их планете был культ Атаме. Считается, что она принесла культуру в общество азари вместе с двумя своими наставниками или спутниками, Джанири и Лусен.
- Интересный исторический факт, но какое отношение это имеет к исследованиям вашего отца?
- Огромное.
Внезапно оживившись, молодая доктор отодвинула Шепарда и с книгой в руке подошла к центральному компьютеру. Ее пальцы забегали по клавишам, но тут же раздался резкий неприятный звук.
- Какого черта наша система закрыта? – возмутилась она.
- Простите, мы об этом позаботимся, - пообещал Шепард и открыл инструметрон. – СУЗИ, ты можешь зайти в центральный сервер Брайсона и убрать защитные протоколы?
- Разумеется, Шепард.
Большой дисплей заполнился строчками кода – резидентный бортовой ИИ быстро срывал бессчетные слои протоколов безопасности системы. Даже для настоящих экспертов взлома, таких как Тали или Касуми, потребовались бы часы работы… в этом и был весь смысл.
- По нашей просьбе СУЗИ закрыла все так, чтобы любая попытка доступа к информации оказалась бы бесполезной, - объяснил Шепард, пока работал ИИ. – Ясно, что Цербер тоже охотится за Левиафаном.
Доктор невольно вздрогнула.
- Этот человек… Кай Лэнг сказал, что мои исследования послужат ключом, с помощью которого человечество займет свое «подобающее место» во вселенной.
- Взрывчатка была установлена Лэнгом и другими церберовцами. Должно быть, он нашел ту информацию, которую хотел, - предположил Гаррус.
- Он… он нашел, - кивнула Брайсон. – Он скопировал ее с моего инструметрона и уничтожил его. Но та работа, которую мы делали, была опасной. И каждый из нас был оборудован подкожным бэкапом. Я думаю, у него не было времени на слишком тщательные поиски.
- Протоколы безопасности деактивированы, Шепард. Я возвращаю мои ресурсы к приоритетной задаче технического обслуживания Нормандии, - доложила СУЗИ. – Однако я переназначила четыре процента моей вычислительной мощности для мониторинга данной линии, любой ваш запрос будет отслежен.
- Спасибо, СУЗИ, - ответил он. – Доктор, вы можете показать нам эту информацию? Если она приведет нас к Левиафану, это может стать поворотной точкой в этой войне.
- Конечно.
Ее инструметрон был уже активен. Последовала небольшая задержка, пока система обращалась к устройству резервного хранения. Такие маленькие имплантированные хранилища данных предназначались для хранения небольших информационных пакетов и на обычных сканерах выдавали минимальные сигнатуры. У него у самого был один такой, встроенный в ключицу, как у всех десантников N7, и содержал его персональные данные. Этакий цифровой жетон.
На голо-проекторе появилась картинка, сначала расплывчатая, потом резко вернулась четкость. Спектр смотрел на нее с недоумением. Она выглядела, как видео, записанное с камеры инструметрона. Освещение прибавилось, и уже можно было разглядеть огромное каменное помещение. Должно быть, оно находилось где-то внутри монастыря.
- Мы отправились на Лесус, так как в результате наших исследований обнаружилось, что это действительно была одна из самых первых внешних колоний азари, - подтвердила Брайсон. – Ее основали последователи Атаме спустя несколько десятилетий после того, как азари открыли свой первый ретранслятор. Мой отец знал, что азари были старейшей в галактике расой, путешествовавшей в космическом пространстве, и если кто и знал, где может находиться Левиафан, то это были азари.
- Неплохое допущение. Когда ищешь информацию, всегда начинай с начала, определи, откуда все началось, - задумчиво отметил Гаррус.
Доктор согласно кивнула.
- Таково было и наше допущение… но следовать ему оказалось сложно. По какой-то причине азари как будто радикально меняли свои религиозные и культурные нормы множество раз в своей истории. Это почти как если бы их расу время от времени, как волной, накрывала абсолютно новая философия. Не прошло и двух сотен лет после основания монастыря на Лесусе, как культ Атаме уменьшился до отдельной небольшой группы населения. С учетом их продолжительности жизни это равнозначно тому, как если бы в человеческой или турианской культуре одна доминирующая религия замещала бы другую приблизительно через двадцать-тридцать лет.
Камера перемещалась по каменному помещению, Брайсон и ее группа продолжали исследования. Слои пыли покрывали пол и стены; в какой бы части монастыря ученые не находились, она явно не посещалась бессчетное количество лет. Тем не менее, под слоем пыли просматривались слова, выбитые в камне и начертанные тем же текучим шрифтом, как и в книге, что лежала рядом на консоли.
- А еще в Учении Атаме как будто были пропущенные части. Там говорилось, что Атаме и ее спутники передали народу азари знания. Даровали им медицину, сельское хозяйство, письменность… десятки признаков современной цивилизации, - продолжала она. – Но в Учении ничего не говорилось о том, откуда произошли азари. Там не было ни мифа о создании, ни каких-то противоположностей или чьего-то влияния - ничего, кроме самой Атаме. Были обещания загробной жизни, но только в неясных терминах типа «быть удостоенным милости Атаме».
Шепард пожал плечами.
- Лиара как-то рассказывала мне, что большинство исследователей религии объясняло это тем, что ее народ, будучи моногендерной расой, не делил вещи по такому же двоичному принципу, как другие расы.
- Может быть, и нет. Многие религии не имеют концепции рая или ада… но практически каждая религия из тех, что я когда-либо изучала, пытается предложить, по крайней мере, хоть какое-то объяснение тому, откуда мы пришли, и куда уйдем. А Атаме как будто пребывает только здесь и сейчас, развивая и совершенствуя общество азари, - объяснила доктор и указала на экран. – Я никогда не понимала смысла, пока мы не нашли это.
Вместе с текстом на камне была выбита пиктограмма. На ней была изображена высокая фигура, наставляющая более мелкие фигуры, которыми явно были азари; и значки, которые дисплей начал переводить, как символы медицины, земледелия и многих других «даров», о которых только что говорила Брайсон.
- Первые колонисты буквально отобразили все Учение на стенах первого монастыря без изменений, сохранили даже первоначальный примитивный художественный стиль… но здесь было больше. Отрывки, которые мы никогда не находили ни в одной другой копии, только в этой, как будто они были стерты. Так один из отрывков описывал другую силу, некоего «обитателя тьмы» и «холодную мысль на ветру», которая правила всеми созданиями до прихода Атаме.
Шепард и Гаррус, не отрываясь, смотрели на экран. Какая-то мысль билась в голове у Шепарда, что-то подсказывало ему, что нечто подобное он уже слышал. «Нельзя тревожить тьму». Последние слова доктора Брайсона. И эти же слова им повторили на астероиде, где они обнаружили те странные эксперименты.
- Есть еще что-то? – тихо спросил он.
- Да, - сразу ответила Брайсон, печатая на инструметроне, чтобы прокрутить видео вперед. – Многие надписи были утрачены, а пиктограммы потеряли свою ясность. Но не все. Вот эта изображает, как Лусен дарует медицинские знания первым настоящим целителям в истории азари. Взгляните на Лусен.
- Духи, этого не может быть… - пробормотал Гаррус.
Брайсон остановила картинку. Как она и сказала, не ней была высокая фигура, не такая высокая, как Атаме, но выше, чем коленопреклоненные у ее ног азари. В одной простертой руке фигура Лусен держала нечто, что - Шепард мог только предположить – было символическим олицетворением медицинских знаний азари. Впрочем, главной особенностью было не то, что протягивала Лусен… а сама фигура и окружающие ее объекты.
Лусен изображалась всего с двумя длинными пальцами и одним большим, с покатым лбом, который переходил в выпуклый гребень, расширяющийся назад, и двумя глазами, прорисованными на одной стороне ее профиля. Никакого выступающего носа не было на лице фигуры, как это было на изображениях азари. Всего год назад Шепард не узнал бы ее. Но сейчас… сейчас он уже был знаком с одним таким лично. Протеанин. А вокруг высокого силуэта Лусен было целое поле отчетливо различимых изображений: короткие шпили, высотой вдвое больше коленопреклоненных азари. И каждый из них абсолютно идентичен протеанскому маяку, до которого он дотронулся на Иден Прайм несколько лет назад.
- И это еще не все. В последних главах Учения говорится о «разрушителях в пустоте». Там говорится, что Атаме сказала своим последователям, что только с помощью ее наставлений они смогут надеяться им противостоять. Если процитировать книгу дословно: «Взгляните на мои труды и испейте из глубин их образов, ибо, когда звезды станут вашими, придет смерть из пустоты. Встаньте, подобно светочам во тьме, иначе жатве звезд не будет конца".
Шепард резко повернул голову к Брайсон.
- Ни хрена себе! – вырвалось у него.
- Ээ… красноречиво сказано, - помедлив, согласилась Брайсон.
- Простите, доктор… просто пытаюсь осмыслить. Если этим развалинам тысяча лет…
- Им тысяча лет. Это подтверждают все добытые нами данные, и до первого появления на публике вашего компаньона Явика никто никогда не видел, как выглядит протеанин. Даже в опубликованных доктором Т’Сони данных по Илосу предполагалось, что те статуи являются физическим изображением протеан.
Мысли мчались у Шепарда в голове, как будто выстреленные из высокоскоростного оружия. Азари были старейшей расой в этом цикле, вышедшей в космос, с продолжительностью жизни, которая могла достигать тысячи лет, с богатой культурой… и долгой историей, которую они помнили и которой гордились. Может быть – просто допустим – могло случиться и такое, что эти записи этого Учения Атаме могли потеряться за такое долгое время. Но это казалось чертовски неправдоподобным.
- Шепард, ты думаешь о том же, что и я? – спросил Гаррус.
И в голове у Шепарда все начало становиться на свои места. И возникли выводы, которых он никак не мог отрицать, независимо от того, нравились они ему или нет. Недоумение выкристаллизовалось в понимание. И это понимание закипело в его крови, как жидкая сталь, которую наливают в изложницы. Он встретил пристальный взгляд другого Спектра и медленно кивнул.
- Я думаю, пора нанести визит Советнику Тевос.
________________________________________
@темы: Тали, Переводы, Фанфик закончен, Перевод в работе, м!Шепард, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен