...in the sky...
Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Глава 21. Глава 21. Непокоренный.
Гаррус выбежал из кабины лифта: Тали и Миранда в арьергарде, в ушах громко стучал пульс, глаза быстро подмечали деталь за деталью - перевернутая мебель, разбитое окно. Слева за консолью спрятались четверо - наверняка, Совет. Знакомая женщина в синей броне. Темный кровавый след на полу и человек, стоящий над поверженным дреллом на открытой площадке. Человек, который мог быть только Каем Ленгом, выдернул меч из тела Тейна.
- Это был даже не бой. Это было избиение, - произнес Церберовский ассасин, и его голос буквально источал злобу.
Ленг стоял к ним спиной, и Гаррус ринулся вперед, на ходу пытаясь прицелиться и выстрелить раньше, чем ассасин нанесет удар. Периферийным зрением он заметил, как в том же направлении рванулась женщина в синей броне, и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой. Ну, конечно же, Эшли Уильямс. Турианец мысленно заклинал всех духов старой Нормандии, какие только оставались, чтобы не дали ему промахнуться мимо цели… но как только его палец коснулся спуска, все будто разом остановилось, когда возникло какое-то движение справа.
Сначала - всего за один удар сердца до этого - его внимание привлек биотический импульс, а потом облаченная в черное фигура перескочила через край балкона и спрыгнула вниз, приземлившись с громким стуком. Фигура распрямилась, и у Гарруса перехватило дыхание. Черная как смоль броня, сверкающая в искусственном освещении Президиума, темно-красное пятно от левого плеча на грудь. Пистолет появился в руке человека так быстро, что движение показалось почти размытым. В просторном помещении громко прогремел выстрел, и меч ассасина звякнул об пол.
- Ты хочешь боя?
У Гарруса дернулись жвалы, и все мышцы заледенели. Этому голосу следовало давным-давно кануть в историю и возникать только в горько-сладких воспоминаниях о лучших временах, и все-таки в этот момент Гаррус знал, что это не мог быть никто другой. Он узнал этот тембр и эту интонацию. И этот гнев. Точно такой же гнев когда-то кипел и в нем самом, когда погибла его команда. И точно такой же – когда в первый раз потерял друга в глубинах космоса.
- К-кто…
В один миг все изменилось для Ленга. Всего мгновенье назад его речь была холодной, уверенной, даже высокомерной. Когда же противник Ленга сорвал долой шлем и открыл свое лицо, голос ассасина чуть не сорвался от бешенства, а сам Гаррус ощутил, как в кровь просто волной хлынуло торжество.
- Ты же мертвый, Шепард! – завопил ассасин. – Я видел рапорты! От твоей собственной команды… Ты был мертв!
Улыбкой, исказившей лицо Шепарда, можно было заморозить все озера Палавена. Он отбросил в сторону пистолет.
- У меня со смертью давно установились справедливые рабочие отношения... Но зачем мне посвящать в это дело тебя?
Ленг бросился за своим упавшим клинком, и Шепард рванулся вперед, как дикий зверь, сорвавший оковы. Снова появилось голубоватое свечение, на этот раз оно окутывало левую руку Спектра подобно изогнутому лезвию. В три длинных прыжка он преодолел разделявшее их расстояние, сильно и быстро ударил ассасина в корпус так, что тот упал, тяжело и неуклюже. К чести Церберовского агента – среагировал он быстро и поднялся, выпрямившись и неловко держа меч одной рукой, в то время как другая бесполезно висела вдоль туловища.
- Так почему бы тебе не оставаться мертвым? Ты же предатель всей своей расы! – напряженно прошипел Ленг.
Вместо ответа Спектр бросился вперед, вдребезги разбив защиту Ленга. От сильнейшего удара справа голова ассасина дернулась в другую сторону, и когда он попытался сопротивляться и подставил собственный клинок, чтобы отразить удар, Шепард просто схватил лезвие в кулак, искрящийся биотической энергией.
- Ну, прости, что разочаровал, - фыркнул Шепард.
И сжал кулак сильнее. Яркая вспышка – и лезвие раскрошилось, а Спектр стремительно ударил правой рукой вперед. Даже со своим острым зрением Гаррус едва успел отследить это движение. Вокруг правой руки Шепарда возник светящийся голубоватый клинок, и одним резким колющим ударом Спектр вонзил его в грудь противника. Ленг раскрыл рот в безмолвном удивленном возгласе, но с губ его сорвался только легкий выдох. Спектр отдернул руку, и клинок растаял в воздухе, а Ленг упал на колени.
- Не… возможно, - задыхаясь, выдавил он и попытался подняться, но кровь побежала у него изо рта, и он упал ничком.
А Шепард уже не замечал его. Повернувшись, он опустился на колени рядом с Тейном и осторожно приподнял его голову. Турианец увидел, как затрепетали веки Тейна. Это было просто чудо, которое можно было приписать только религиозности и силе воли дрелла, что он находился в сознании после такой раны.
- Ш-Шепард… - слабо прошептал Тейн. – Я… ожидал тебя увидеть… но не… здесь…
- Слишком многое осталось недоделанным, Тейн.
- Конечно, ты…
Дрелл тяжело закашлял, на губах его выступила кровь, и кровавая лужа под ним растеклась сильнее. Согласно всем знаниям, полученным Гаррусом на тренировках, сейчас полагалось вызвать врача - хотя бы попытаться, несмотря на очевидные признаки того, что он видел, но инстинкты говорили, что это будет бесполезно. В том состоянии, в каком сейчас находилась Цитадель, будет нелегко даже просто найти бригаду срочной медицинской помощи.
- Ты бы… отверг саму смерть. Никогда не… видел такой устремленной души, - продолжал Тейн, и его губы с трудом сложились в улыбку.
Шепард негромко засмеялся.
- Значит, ты никогда не смотрел в зеркало.
Позади них снова раскрылась дверь лифта, и в помещение ворвалась четверка агентов СБЦ в полном снаряжении вместе с Бэйли и Кольятом. Их прибытие показалось неожиданно шумным в тишине, наступившей после короткого, но яростного сражения Шепарда с Ленгом. Увидев отца, молодой дрелл мгновенно бросился к нему, а остальные агенты быстро направились к Совету.
- Отец!
- Кольят? – спросил Тейн еле слышным шепотом.
- Я здесь.
Старший дрелл вслепую протянул руку, и сын взял ее и сжал.
- Прости… что я… оставляю тебе… это бремя. Предстать перед лицом… великой тьмы… одному…
- Он никогда не будет один, - пообещал Шепард. – Пока летает Нормандия, у него всегда будет семья.
- Спасибо… мой друг.
Раненый дрелл снова зашелся в кашле, каждое слово давалось ему с трудом. Кольят улыбнулся отцу, глаза его были влажными.
- Все в порядке, отец… я понимаю. И я буду достоин тебя. Обещаю.
- Ты уже… достоин… меня.
Тейн сделал еще один судорожный вдох и выдох. А потом наступила тишина. Очень осторожно Шепард опустил его голову на пол и провел рукой по лицу, в последний раз закрыв глаза бывшего ассасина. И Гаррус тоже на миг опустил голову в знак уважения. Когда он поднял глаза, Шепард уже стоял на ногах, сжав кулаки и стиснув зубы.
Внимание турианца снова привлекло какое-то движение справа, и, несмотря на свое собственное недавнее предупреждение агентам СБЦ, он сам с трудом поборол инстинкт и не схватился за оружие при виде пары рахни, которые перебирались через край балкона, откуда только недавно появился Шепард. Они были гораздо крупнее тех рахни-солдат, с которыми они столкивались на Новерии – были ему почти по грудь, и имели другую окраску, отличную от единой серо-коричневой массы, которую Гаррус видел до сих пор.
- Поющий-о-Завершении. Наша королева поет, что станция-улей очищена от певцов-предателей. Корабли королев отогнали их судна прочь, а другие уничтожили. В течение небольшого промежутка вашего времени станция будет ваша.
Гаррус не был до конца уверен, но откуда-то знал, что это именно темный, почти черный рахни пел сейчас в его голове точно так же, как это делала королева на Утукку. Его догадка подтвердилась, когда существо натурально склонилось всем корпусом в сторону Шепарда и лежащего дрелла.
- Мы слышали последнюю мелодию Певца-Возмездие. Мы скорбим о потере члена твоего племени.
- Спасибо, Сумрак. Он был хорошим парнем. И он не должен был погибнуть от рук… такого, как это, - сказал Шепард и оглянулся на упавшего Ленга.
- Его песня запутанна и полна нестройных мелодий. Мы не можем дать этому песню-имя, это отвратительная вещь и должна быть уничтожена. Так же как были уничтожены все те, кто напал на станцию-улей.
Красноватый рахни, который при «разговоре» заметно сердился, возмущенно перебирая ногами, двинулся к лежащему агенту Цербера, и это его движение вдруг вывело всех из транса, в котором они пребывали с момента появления Шепарда в гуще событий.
- Это безумие! Коммандер Бэйли, Спектр Уильямс. Я требую, чтобы вы охраняли пленного Церберовца и взяли Коммандера Шепарда под стражу, - вдруг приказал Удина.
Все без исключения присутствующие уставились на Советника-человека в замешательстве.
- Что-о? – наконец очнулся Бэйли.
- Советник, я… – начала Эшли.
- Этот человек значится в рапортах, как мертвый, и, между прочим, мы только что назначили Спектра ему на замену! – выкрикнул Удина и обернулся к трем другим Советникам. – Когда он вернулся в прошлый раз, он работал с Цербером, и на них лежит ответственность за его воскрешение! А теперь он возвращается вместе с армией существ, которые несколько столетий назад вели войну с Советом. Да он вполне может захватить контроль над станцией под видом спасения нас от Цербера!
Хаотичные вопросы и недоуменные замечания посыпались градом – Советники заговорили все одновременно:
- Зачем же ему убивать так много Церберовцев?
- Призрак, не задумываясь, пожертвует солдатами, как расходным материалом!
- Но ради какой цели?
- А как вы объясните тот факт, что Шепард жив спустя всего день после того, как мы объявили о его гибели?
- Взгляните на факты! Он вернулся с армией рахни! Ясно же, он хочет захватить контроль!
- Может было бы и лучше, если бы Шепард оставался пока вне игры… - вздохнул Веларн и задумчиво покивал головой.
- Хватит!
Резкий хлопок, как разряд молнии, заставил всех замолчать. Шепард стоял лицом к Совету: он только что ударил кулаком одной руки о ладонь другой, и обе они светились биотической энергией. И в его лице сейчас не было ни теплоты, ни насмешки. Один только гнев.
- Вы забыли один важный момент, Советник, - обратился Шепард к Удине, выговаривая его титул с презрением.
- И что же это за момент?
- А что если я это уже сделал?
Теперь изумилась даже Тевос.
- Что? - азари уставилась на человека в полном шоке.
И, надо сказать, не она одна была выбита из колеи. Гаррус перевел взгляд на нервно переминающихся охранников СБЦ, потом на рахни, которые сейчас спокойно стояли за спиной Шепарда. Он не знал точно, какую игру затеяли его новые друзья, но это была опасная игра.
- Как именно вы бы стали меня останавливать, если бы я и вправду попытался захватить контроль? – зловеще поинтересовался Шепард и сделал всего один шаг вперед. Каждое слово он выговаривал громко, почти рычал. – Я прибыл сюда с целым флотом рахни. Флот Защиты Цитадели с позиций ушел, и сейчас в каждом углу станции - солдаты-рахни. Если бы я хотел власти, она бы у меня уже была!
Но разубедить человеческого Советника было не так-то просто. Его лицо стало угрожающе красным, а слова вылетали изо рта, как плевки:
- Вы только подтверждаете мою правоту. Спектр Вакариан! Помогите Спектру Уильямс и немедленно задержите Шепарда! Он представляет явную и непосредственную угрозу суверенитету данного Совета!
В воздухе повисло напряжение, никто не решался шевельнуться. Потом Гаррус заметил, как человеческая женщина на миг закрыла глаза и покрепче сжала винтовку.
- Проклятье, Шепард! – Эшли чувствовала себя явно не в своей тарелке, но слова произносила твердо. – Что за игру ты затеял, черт тебя побери? Просто отойди!
- Это безумие, даже для вас! – добавил из-за ее спины Спаратус.
- Я только что выбрался из самого ада, Советник, - резко ответил Шепард. – Вы не представляете себе такого даже наполовину. Хороший друг, член моей команды только что погиб за вас всех. С самого первого дня, как этот Совет назначил меня Спектром, я только и делаю, что исправляю ваши ошибки. Я возражаю, кричу, спорю и все это, между прочим, только для того, чтобы заставить вас понять тяжесть угрозы, перед которой мы очутились.
Шепард покачал головой и продолжил:
- Но вы неисправимы, даже когда Жнецы рвут галактику на куски. Та же ситуация, снова и снова: один из вас мне не доверяет, а все остальные грызутся, стараясь прикрыть свои собственные задницы! А что же вы не поинтересуетесь у Советника Удины, почему это он так жаждет меня арестовать?
- Эта конфронтация излишняя. Если мы просто опустим оружие… - начала Тевос – вечный миротворец.
- Спектры, офицеры! Я вам приказываю уничтожить Шепарда! – выкрикнул Удина.
Агенты СБЦ – два турианца и два человека – выглядели откровенно испуганными, но послушно подняли оружие и выстроились перед Советом. Эшли повела стволом, и черты ее лица исказила гримаса, оружие она держала опущенным вниз.
Гаррус перехватил свою винтовку и отщелкнул предохранитель. Шепард повернул голову в его сторону, на его лице не было ни осуждения, ни гнева, он просто кивнул с пониманием. Этот человек понимал и принимал его выбор, каким бы он ни был. Следовать приказам Совета… либо принять на веру то, что у Шепарда есть какой-то план. Что он по-прежнему прав после всего, что Гаррус о нем знал.
Это не было выбором год назад, когда Шепард вернулся к ним - призрак, получивший новую жизнь. Это не стало выбором и теперь. Единственная разница заключалась в том, что теперь Гаррус и сам был Спектром, он достиг того, к чему когда-то обещал Шепарду стремиться, еще раньше, когда все еще не полетело к черту. Да пусть духи заберут Удину! Гаррус сменил позицию и занял место слева от Шепарда, подняв винтовку в боевое положение.
- Вчера Совет сделал меня Спектром, Удина, - прорычал турианец. – Но тем, кто я есть сегодня, меня сделала Нормандия. Хочешь испытать мою лояльность? Ты только что получил ответ.
После его заявления наступила тишина, и в этой тишине отчетливо громко прозвучали еще два звука: еще двое сняли оружие с предохранителей. Смотреть Гаррусу не требовалось, он и так знал, что с обеих сторон от него заняли позицию Миранда и Тали. На третий щелчок он сначала не обратил особого внимания, но все-таки повернул голову и тут же приподнял надбровные пластины: Кольят отошел от того места, где лежало тело отца, и встал рядом с ними.
- Я больше не играю ни в какие игры, Удина. В пять часов ноль-ноль минут вчерашнего утра Защитный Флот Цитадели получил приказ выдвигаться в точку у Туманности Змеи для отражения возможной угрозы вторжения Жнецов, - ледяным тоном произнес Шепард. – Приказ исходил непосредственно из офиса Совета.
Удина всплеснул руками.
- Теперь ты обвиняешь нас в сговоре с Цербером? Твоя дерзость не знает границ, Шепард!
- Не «вас». А тебя, - Спектр поднял бронированный кулак и сделал жест в сторону рахни. – Мои новые друзья не просто солдаты. Они телепаты, все рахни слышат песню – так они это называют – существ, которые находятся с ними рядом. И сейчас я знаю, что вы все растеряны, напряжены, боитесь… - он ткнул пальцем в Советника. - А ты знаешь, что они говорят мне о твоей песне, Удина?
Музыка рахни, до этого момента неслышная из-за внешнего шума, снова наполнила сознание, оба воина по бокам от Шепарда, кажется, говорили одновременно:
- Нестройные мелодии!
- Певец-предатель.
- Черные и желтые, искаженные и темные!
Другие Советники пребывали в еще большем замешательстве, бросая тревожные взгляды на стоявшего среди них человека. Удина был успешным политиком. На такой влиятельный пост из всего человечества он сумел пробиться во многом благодаря тому, что умел лицемерить, говорить правильные вещи и улыбаться, даже если терпеть не мог тех, с кем встречался.
Гаррус мрачно усмехнулся, и его жвалы изогнулись. Выходит, рядом с рахни не получится изобразить даже притворную улыбку. Такое очевидное вторжение в частную жизнь раздражало его турианскую натуру. Но в данный момент он чувствовал только мрачное удовлетворение.
- Ты не можешь… ты это не всерьез, - бормотал между тем Удина.
- Очень даже всерьез. А хуже всего то, что мне не хотелось, чтобы это оказалось правдой, - ответил Шепард. – Мне хотелось думать, что, несмотря на это все, интересы человечества у тебя действительно на первом месте. Что в наш самый мрачный час каждый из нас сделает все возможное.
Что-то изменилось в поведении Удины. Его плечи поникли, а в голосе уже не было той первоначальной уверенности:
- Это всегда и было ради интересов челове…
- Поющий-о-Завершении!
Предупреждающий возглас раздался слишком поздно, когда выстрел уже поразил Удину в грудь. Кай Ленг заставил себя подняться в сидячее положение, и что-то вспыхнуло в ладони его неповрежденной руки. По его груди все еще текла кровь, но ассасин каким-то образом ухитрился встать на ноги.
- Ленг! – заорал Шепард.
Кай Ленг усмехнулся Спектру и, отступив назад, бросился с балкона, крикнув на прощанье:
- Это еще не конец, Шепард!
Все ринулись вперед, и на краю балкона образовалась толчея. Гаррус подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как ассасин тяжело приземлился на крышу Церберовского шаттла. Чьи-то бронированные руки втащили Ленга внутрь, на них тут же обрушился шквал огня, но пользы от этого было ноль. Без тяжелого оружия было мало надежды сбить шаттл, который уже набирал скорость.
- Проклятье! – выругался Шепард.
- Не понимаю… - пробормотал стоявший в нескольких шагах Бэйли, - мы все видели, как ты его заколол, никто не смог бы встать после такого удара.
- Призрак многие годы экспериментировал с кибернетикой, - Миранда заговорила впервые с тех пор, как они поднялись на верхний этаж. – До сегодняшнего дня я даже не представляла себе, насколько далеко он зашел… я должна была предупредить тебя, Шепард. Прости.
- Это не твоя вина, - тут же отозвался он. – Нельзя было давать этому ублюдку ни единого шанса остаться в живых. Чтобы избежать правосудия.
Гаррус протянул руку и положил на бронированное плечо друга. И тот не исчез, как призрак или видение – тяжелые пластины под ладонью были твердыми и реальными.
- Он не избежал, Шепард. Он просто отсрочил неизбежное. В следующий раз… - турианец умолк, а Шепард повернул голову и мрачно усмехнулся.
- В следующий раз мы его прикончим.
Так много вопросов нужно было задать. Важных вопросов. Гаррус знал, что ничто и никогда не станет по-настоящему «нормальным», но на ближайшие минуты это не имело никакого значения. Он коротко улыбнулся человеку.
- Хорошо, что ты вернулся.
Прошло немного времени, и прибыли другие агенты СБЦ, но к тому моменту весь кризис уже давно миновал. Совет быстро сопроводили в безопасное место. Бэйли проинструктировал прибывших следом за СБЦ медиков, чтобы забрали тело Тейна с величайшей осторожностью, и Кольят после недолгого разговора с Шепардом отправился с ними.
- Я совсем не ожидала, что ты снова воскреснешь, Шепард, пусть даже и сама участвовала в процессе, когда это произошло в первый раз, - сказала Миранда. – И если бы не знала наверняка, то решила бы, что это был тщательно продуманный план. Твой и Вакариана.
Все давно разошлись, оставалась только их небольшая группа – семеро, если считать еще и двух рахни, которые бродили здесь же по комнате. Шепард, казалось, едва замечал их присутствие, хотя агенты СБЦ и Советники бросали на них подозрительные взгляды.
- Если это и был план, то я о нем не курсе, - вставил Гаррус с легким раздражением.
- Да не было никакого плана, - поморщился Шепард. – И воскресать на этот раз я тоже не планировал.
Оперативница изогнула темную бровь.
- Но вот же он – ты, стоишь здесь.
- Вот и мне интересно, Шепард, - подключилась Эшли. – Знаю, у нас есть проблемы, но все же… какого черта?
- Это… длинная история. И сложная, в которой придется многое объяснить, раз уж Совет, по-видимому, объявил меня мертвым. На некоторое ближайшее время Цитадель погрузится в хаос, и скоро прибудет Нормандия. Я приглашаю вас обеих на борт.
Эшли отозвалась первой.
- Вообще-то я удивлена таким предложением, учитывая то, что всего пару минут назад мы целились друг в друга из пушек.
- На Нормандии тебе всегда рады… а доверяешь ты мне или же нет – это дело твое. У меня больше нет времени на то, чтобы доказывать, что я это я.
- Ладно, Шкипер, второго приглашения не потребуется… во всяком случае, мне.
Он устало улыбнулся.
- А мне, если сказать по-честному… и идти больше некуда, - сказала Миранда, и выражение ее лица говорило само за себя. – Чтобы поскорее добраться до Цитадели, мне потребовалась уйма ресурсов, и если Призрак до этого и не хотел моей смерти, то теперь-то уж он точно захочет.
Когда Гаррус впервые поднялся на борт новой Нормандии, Миранда была для него одним из наименее любимых членов экипажа. Его раздражало это ее высокомерие, холодное равнодушие к жизням других и все такое прочее, но… но сейчас он не мог не чувствовать симпатию к этой женщине. Она давно доказала, что когда наступает время принимать решение, ее лояльность оказывается там, где надо. Такой гордой личности, какой была бывшая оперативница Цербера, было нелегко признаться в своей беззащитности.
- Мое предложение остается в силе, Миранда. Обстоятельства могут меняться, но место на Нормандии для тебя всегда найдется, если ты этого хочешь.
Женщина кивнула.
- Заодно не могли бы вы проводить до Нормандии моих новых друзей? Думаю, что вчетвером вы без проблем доберетесь до причального кольца.
- Замечательно. Огромные жуки! Хоть бы были кроганы… к кроганам-то я привыкла, - проворчала Эшли.
Зазвучавшая в мозгу у Гарруса песня рахни была слышна и всем остальным, судя по тому, как вздрогнула Тали. Говорил тот самый, которого Шепард называл «Сумрак»:
- Наши песни даже более мирные, чем у певцов-выживших, Певец-Железо, если нам не угрожают. У Певца-Памяти мелодии были очень громкие и свирепые, как песни-воспоминания его предков.
- Не буду даже пытаться понять всю эту чепуху, - ответила Уильямс, глянула направо и нахмурила брови. – А вот в лифт вы, парни, вдвоем, по-моему, не влезете, даже в такой большой, как этот…
- Мы споем лазящие песни и последуем за вами в нижнюю зону большого улья! – сказал другой рахни.
- Тогда мы, пожалуй, пойдем. Чем дольше будем ждать, тем больше вероятность, что СБЦ придет в себя и начнет задавать неудобные вопросы, - сказала Миранда.
- Ты в комнате, полной Спектров, - хохотнул Гаррус. – Бюрократия и неудобные вопросы – это для тебя теперь не проблема.
- Это верно, но она права. Лучше от всего этого держаться подальше, - заметила Эшли и махнула рукой двум рахни. – Ну что, идемте… ээ, парни?
- Мы принадлежим к мужскому полу, - подтвердил спокойно звучащий рахни и двинулся к карнизу.
Когда за женщинами закрылись двери лифта, турианец поскреб гребень и вздохнул. Каждый раз, стоило ему только подумать, что – все, конец, ничего более невероятного в его жизни произойти не может, вселенная как будто насмехалась над ним и снова поднимала ставки. Единственная реальная польза от всего этого была в том, что иногда эти странные происшествия заканчивались просто отлично.
И вот теперь, когда рахни и Эшли с Мирандой ушли, они остались втроем в неловком молчании. С тех пор как Шепард снял шлем, Тали не проронила ни слова; да и у человека впервые с момента своего эффектного появления был такой вид, будто он уже не в полной мере контролирует ситуацию. Гаррус покачал головой. В этом весь Шепард: воплотить в жизнь план по предотвращению Церберовского переворота и не знать, как сказать привет двум своим старейшим друзьям, да еще после очередного чудесного воскрешения.
Конечно, был один вопрос, который не мог не возникнуть: он висел в воздухе, и его просто необходимо было задать, но сделать это никто не решался. Наконец Гаррус вздохнул и сам нарушил тишину:
- Лично для меня по-настоящему важен только один момент, Шепард… вот ты говорил, что не пошел бы по тому же пути, что и Сарен. И мы оба знаем, что это означало. Так скажи мне, ты действительно вернулся? Не только телом, но и духом?
Лицо Шепарда скривилось от отвращения.
- Ты можешь произнести это вслух, Гаррус. Обработанный.
- Я… хотел быть тактичным, - с запинкой произнес Гаррус.
- Ты никогда не отличался тактичностью с того самого дня, как мы познакомились. Так что лучше и не начинай, дружище, - сказал Спектр-человек и устало улыбнулся.
Гаррус пожал плечами и глянул через перила вниз.
- Ладно, пусть так. Но последствия обработки не проходят просто сами собой, Шепард.
- Ты прав, не проходят.
Гаррус резко повернул голову и увидел, как заметно напряглась Тали. Спектр-человек тоже повернулся и оперся о те же перила. Он не глядел ни на кого из них.
- Это нельзя вылечить, - произнес он, с трудом выговаривая слова. – И у рахни нет никаких секретных техник, позволяющих вычистить то, что уже было сделано. Все это железо, с помощью которого Цербер вернул меня обратно… они едва в нем разобрались. Это, может, и не стопроцентная технология Жнецов, но что-то близкое. Пока есть Предвестник… или кто там еще управляет Жнецами, у них всегда будет со мной связь.
Гаррус не успел высказать свое мнение, Тали опередила его, заговорив в первый раз, и в ее голосе звучала странная смесь гнева и тревоги:
- Проклятье, Джон, о чем ты говоришь?
С губ человека сорвался вздох, говорящий о крайней степени усталости – Гаррус отлично это понял – но повернувшись к ним лицом, Шепард изо всех сил постарался этого не показать.
- Певец-Надежда не могла защитить меня, как она это делает с другими рахни, без того, чтобы не повредить мой разум. Поэтому взамен она помогла мне противостоять тому, что живет в моей голове уже… очень давно. Все эти призраки, старые раны - Жнецы пользуются ими, чтобы манипулировать мной. Я не могу полностью блокировать их, но теперь я могу видеть, что они такое.
- Ты хочешь сказать, что вот просто так взял и переупрямил Жнецов? – спросил Гаррус.
Шепард печально улыбнулся.
- Только так я могу это объяснить. А то, что я видел… это трудно объяснить, но теперь я могу им сопротивляться. И я не дам им одержать верх. Я слишком много всего наобещал, чтобы теперь сдаться.
Турианец увидел что-то в глазах друга, когда тот произносил эти слова, увидел, как его взгляд метнулся к Тали. В устах кого-нибудь другого такой ответ мог показаться смешным и нелепым… но ведь это был Шепард. И они зашли уже так далеко, веря, что он сможет все на свете. Так что теперь Гаррус останавливаться не собирался. Он не сомневался, что в ближайшем будущем их ожидает долгий разговор, но сейчас подозревал, что есть еще кое-что, какие-то слова, которые должны быть сказаны, и его присутствие при этом не обязательно.
- Для меня этого более чем достаточно, Босс.
- Я больше не босс, Гаррус. Ты теперь Спектр. И хотя тебе не нужна еще одна головная боль… все-таки именно ты должен будешь принять трудное решение, если тебе вдруг покажется, что я соскочил.
Гаррус коротко кивнул и повернулся к лифту, задержался на секунду, прежде чем шагнуть в кабину, и усмехнулся, обернувшись через плечо:
- У меня был хороший учитель, который знал, что делать, когда приходится принимать трудные решения… Шепард.
________________________________________
После ухода Гарруса наступила гнетущая тишина. Тали нервничала. Турианец знал, что есть вещи, о которых неловко говорить в его присутствии, и неважно насколько близкими друзьями были они трое – это ей было понятно. Проблема была в том, что она не могла подобрать слов, чтобы выразить бурлящие внутри нее чувства; как только она собиралась что-то сказать, слова ускользали прочь, как испачканный в масле инструмент, который она никак не могла ухватить.
Тот факт, что и Шепард, судя по всему, чувствовал себя не лучше, не успокаивал ее смятения. Одно его присутствие заставляло сердце биться так, что этот звук громко отдавался у нее в ушах. Ведь это был тот самый человек, которого она оплакивала только вчера, измученная воспоминаниями о том, первом разе, когда она чувствовала такую же боль. И быстро осознавала, что во второй раз это было много хуже, потому что она понимала всю меру того, что потеряла. Поэтому сейчас ей хотелось закричать на него, даже ударить, а потом поинтересоваться, понимает ли этот человек, какую боль ей причинил.
Наконец, Шепард решил нарушить молчание и повернулся к ней, но не сделал попытки приблизиться:
- После того, как я велел Гаррусу оставить Утукку… я был готов умереть. Я смирился с этим. Не потому что я этого хотел, а потому что чувствовал, что у меня не было другого выбора.
- Не было другого выбора? – вырвалось у нее, способность говорить вернулась внезапно, когда одна эмоция возобладала над остальными. Тали шагнула к нему, сердито сжав руки в кулаки. – Ты же мог рассказать что-нибудь! Да все мог рассказать!
- Нет, не мог. Тали, пойми, для меня все разваливалось на куски. Знаю, ты, наверное, мне не веришь после того, что между нами произошло, но я никогда не хотел причинить тебе боль. Я ничего не хотел так сильно, как рассказать все тебе. Потянуться к тебе, как тогда на Иллиуме, и ничего бы этого не случилось.
В голосе Шепарда смешались боль и сожаление, морщины на его лице ясно говорили о том, что обычно тщательно скрывалось за непроницаемым фасадом. Как ни хотелось ей и дальше цепляться за праведный гнев, бушующий у нее в груди – такой простой и понятный – ее голос все-таки смягчился:
- И ты думаешь, я бы тебя оттолкнула?
Молчание.
- Я слишком боялся проверять, станешь или нет, - ответил он медленно, будто каждое слово давалось ему с трудом. – И даже если бы я набрался смелости и попытался… я не мог рисковать. Всякий раз, когда я смотрел на тебя, я видел только одно… одни только видения. Боль и смерть, и все это от моих рук.
Она яростно затрясла головой. Касуми рассказывала ей об откровении Гарруса. Из всей команды она знала едва ли не больше всех о том, на что способна обработка – она до сих пор помнила ее отвратительный вкус после того, как они побывали на борту заброшенного Жнеца. И все равно, сама мысль о том, что Шепард причиняет ей вред, даже под влиянием каких-то посторонних сил? Это не имело никакого, даже малейшего смысла.
- Нет. Я знаю, ты…
- Они каждую ночь показывали мне твою смерть, Тали! И даже после, когда я просыпался, - резко оборвал он. – И это была не просто картинка. Я слышал, как ты умоляешь меня: «Почему… почему?», чувствовал запах крови. С каждым прошедшим днем я как будто глубже погружался в какую-то бездну, из которой не мог выбраться, но все равно продолжал погружаться.
Шепард отвел взгляд в сторону, его голос стал хриплым:
- Я хотел позвать тебя в эти последние мгновенья, просто чтобы услышать твой голос. Но не мог так с тобой поступить. Все, на что я мог надеяться, это на то, что однажды ты простишь меня и поймешь, почему я так поступил. Может, я заблуждался, может – нет, но все, что я сделал, было сделано в попытке тебя защитить. Может быть, между нами никогда не будет все опять, как раньше. Я… я понимаю, что…
Кварианка сорвалась с места, быстро преодолела разделявшее их расстояние и столкнулась с ним с такой силой, что человек, который был больше ее и тяжелее, даже пошатнулся. Тали почувствовала, как в нее врезались острые грани его брони, но, не обращая на это внимания, обхватила обеими руками его за талию. Она больше не могла выдержать этот надлом в обычно непоколебимом человеческом голосе.
- Ты глупый… глупый бош’тет, - заикаясь и всхлипывая, пошептала она через визор, прижатый к его груди. – Это же не важно, как сильно я сержусь, разве ты не понял? Ты жив. Ты жив…
Теперь она почувствовала, как и Шепард немного расслабился. Мгновением позже его руки обняли ее, его голова опустилась на ее покрытую вуалью макушку, а с губ сорвался тяжелый вздох.
- А ведь именно твой образ помог мне вернуться. Я увидел всех тех, кого оставил, дела, которые бросил недоделанными, - произнес он едва слышным шепотом. – Я вспомнил, как впервые увидел твое лицо. Обещание, которое дал. И мысль о том, что я не сдержу это обещание, была последним толчком, который понадобился мне, чтобы вырваться, наконец, из ада.
Тали на смогла ничего на это ответить, она просто молчала, вцепившись в него и ощущая на себе его сильные руки. Мысленно она ругала себя за слезы, но, по крайней мере на этот раз, это были слезы облегчения, а не горя. Она не сразу заметила, что объятия Шепарда были такими же крепкими, как и ее собственные, как будто он боялся, что если отпустит ее, то она исчезнет.
- Мне хотелось ненавидеть тебя за то, что ты меня оставил, - ответила, наконец, кварианка.
На его лице отразилась боль, но он кивнул.
- Я бы понял. Когда мы уничтожили Коллекционеров и Серого Посредника, мне показалось, будто все, наконец, пошло правильно. Но после Бахака… все начало просто разваливаться на части.
- Ты не дал мне договорить, - сказала она, и, протянув руку, коснулась его лица.
На миг ее опять охватил гнев на свой костюм. Эмоция была знакомая. Ей хотелось почувствовать кожу под кончиками пальцев, щетину, которая покрывала лицо Шепарда, и даже пересекавшие его побледневшие шрамы. Старая боль отступила перед тем простым фактом, что вот он здесь, живой и здоровый, и она может его потрогать. Конечно, костюм не передавал всей полноты ощущений, но она была счастлива признавать, что это лучше, чем совсем ничего.
- Я сказала, что мне хотелось тебя ненавидеть. И я так злилась на тебя, когда вернулась на Флотилию. После всего, что ты говорил, после твоих обещаний сама мысль о том, что ты меня просто бросишь, приводила меня в бешенство, - объяснила Тали. – А потом через шесть долгих месяцев ты, наконец, вернулся в мою жизнь. И как всегда без колебаний принялся решать все проблемы, какие только мог найти.
На это он, наконец, улыбнулся.
- Ты ведь сама называла меня, как это… бален’зор?
- Ну, конечно, это ты запомнил. А вообще, по-моему, я имела в виду, что это просто более ласково, чем когда Миранда говорит, что у тебя комплекс «белого рыцаря», - согласилась она и легонько постучала по его груди ладонью. – Но ты меня отвлекаешь!
- Раньше это всегда срабатывало. Ты не должна передо мной оправдываться, Тали. Если я возвращаюсь, и ты говоришь, что все кончено, что ты никогда не захочешь снова видеть мое лицо… - он умолк, и она даже через броню почувствовала, как он вздрогнул. Он помолчал и продолжил. – Значит, я это заслужил.
Тали уже сильнее стукнула пальцами по его бронированной груди.
- Нет, - сказала она неожиданно твердо. – Ты не заслуживаешь осуждения за все то, что произошло в твоей жизни, Джон. Мы постоянно пытаемся заставить тебя это понять, но ты продолжаешь делать по-своему. Ты взваливаешь на себя ответственность за все до тех пор, пока эта тяжесть не разрушит тебя… так нельзя больше делать, нельзя брать на себя ответственность за всю войну. Я тебе не позволю!
Шепард был более чем удивлен таким ее внезапным заявлением, но она продолжала, пока он не успел ничего возразить.
- Вот я и пытаюсь тебе сказать, что, несмотря на то, что я была сердита и растеряна тем, как ты меня выпихнул за дверь… сидя в твоей каюте после того, как мы оставили тебя на этой проклятой планете, я могла думать только об одном: что отдала бы все-все в этой вселенной за то, чтобы поднять голову и увидеть, как ты входишь в эти двери. И поняла, что как бы я ни злилась, это ничего не значит. Мне нужен мой… мой хэш’ла. Я так долго чувствовала себя одинокой в толпе… я совсем не хочу так чувствовать себя больше.
В конце ее голос стал уже далеко не таким уверенным, но, по-видимому, значения это не имело. Человек взял руку, которая так и лежала на его груди, и поднес ее к губам, подержал мгновенье и заглянул кварианке в глаза. Через ткань костюма Тали ощутила только жар его дыхания, и от этого вдоль позвоночника пробежала дрожь.
- Я не знаю, что случится к тому времени, когда эта война окончится, Тали, но ты должна знать, что я никогда не перестану стремиться сдержать свои обещания. Мы потеряли слишком много хороших людей… слишком много друзей, чтобы я мог поступать как-нибудь иначе.
- Ты и не станешь, - сказала она и улыбнулась ему, хотя и знала, что он не сможет это увидеть. – Ты всегда пытался сделать слишком много. Просто дай мне еще одно обещание… обещай, что ты больше не станешь меня отталкивать. Ты не можешь делать все один. Что бы ни случилось, даже если мы потерпим поражение… я хочу тоже быть там.
Шепард улыбнулся и снова поцеловал ее руку.
- Твой хэш’ла обещает. Все и даже больше.
_________________________________________
Никто не встал у Гарруса Вакариана на пути, пока он пробирался через переполненные лифты и коридоры Цитадели. Это было характерно для всех гражданских: как только непосредственная угроза миновала, население начало выползать из своих домов и офисов. После целого дня, который они провели, в страхе прижавшись друг к другу, он, конечно же, не мог их за это осуждать.
Может, дело было в выражении его глаз, может, в том, как он двигался. Винтовка у него за спиной и пистолет на бедре, видимо, тоже играли свою роль. Но в любом случае он не встречал абсолютно никаких проблем, добираясь из одного места до другого. Он сканировал лица и проверял входы и выходы, но все это чисто рефлекторно – мысли его были заняты другим.
Шепард был жив. Настоящее откровение дня прошедшего, который оказался лучшим днем с тех пор, как босс воскресал последний раз. На этот раз, правда, Гарруса не окружали злобные наемники, но чувство облегчения было то же самое. Гораздо менее приятным было другое зеркальное отражение ситуации на Омеге. Дюжина офицеров СБЦ погибла за время долгой, длиной в целый день, обороны Палат Президиума. А Касуми медленно истекала кровью. И именно потому он сейчас почти бежал по улицам Цитадели.
- Так что, вы хотите сказать, вы не знаете, где она есть? – фыркнул Гаррус.
- Я так не сказал, - подчеркнул Бэйли на другом конце линии. – Мы доставили ее в Клинику Гуэрта, но во всех госпиталях Цитадели сейчас полный бардак. Они переполнены ранеными с фронта.
- Это, конечно, помогло, я почти на месте. Но вы узнали хотя бы имя врача, хоть что-нибудь? Проклятье, Бэйли, откуда вообще известно, что она все еще здесь?
- Пока есть вероятность, что Церберовские отморозки все еще болтаются по станции, они вряд ли пойдут на риск и станут кого-то перевозить. Она там.
Турианец скрипнул зубами.
- Мне просто необходимо теперь ее найти. Но как я ненавижу госпитали! СБЦ по сравнению с ними – просто на редкость легкомысленная организация. Вы состоите в браке? В каких вы отношениях? Миллион мелких правил и инструкций!
На другом конце линии рассмеялись.
- Вакариан, я понимаю, всего один день прошел, но неужели вы забыли, что вы теперь Спектр?
Гаррус растопырил жвалы – эта мысль задержалась в его усталом мозгу.
- А ведь и верно. Благодарю, Бэйли!
Как и было предсказано, Клиника Гуэрта представляла собой организованный хаос. Медсестры и сопровождающие устраивали некоторых пациентов даже на каталках в большом вестибюле, но в целом все выглядело не так плохо, как опасался Гаррус. Воодушевленный новой идеей, он подошел к стойке поста и постучал когтями по столешнице. Азари за терминалом подняла голову.
- Я могу вам чем-то помочь? Если ваше состояние не критично, я бы рекомендовала вам обратиться в Ла-Кроикс, это пятью уровнями ниже. Мы в настоящее время целиком заполнены.
Турианец моргнул и, опустив взгляд, увидел на своей броне потеки крови, теперь уже по большей части засохшей. Большая часть ее не была его собственной.
- Я не пациент, просто ищу кое-кого. Ее доставил Коммандер Армандо Бэйли… может быть, час или чуть более тому назад. Касуми Гото.
- В журналах регистрации нет никого, обозначенного таким именем. Может быть, если…
- Женщина, человек. Японско-азиатского происхождения. Приблизительно пятьдесят пять килограммов. Рост сто пятьдесят восемь сантиметров. Черные волосы, на нижней губе декоративная татуировка. Проникающее ранение в нижней части живота с правой стороны, шесть и одна десятая сантиметра в длину, плюс ушибы и небольшие рваные раны от разрывного заряда.
Теперь уже азари уставилась на него в изумлении, но, наткнувшись на его недрогнувший пристальный взгляд, начала быстро печатать. Спустя несколько секунд она снова подняла голову.
- У меня… в общем, тут в системе зарегистрирована одна женщина, подходящая под это описание. А какое отношение вы имеете к этой пациентке? Она вроде бы в хирургическом отделении, но больше я никакой информации дать не могу…
- Спектр.
- Простите?
Гаррус открыл инструметрон, резко ударил по кнопке и отправил на терминал азари пакет данных.
- Мои отношения называются: «Я – Спектр». А теперь скажите, где она, черт бы вас побрал! – решительно потребовал Гаррус.
Обменявшись еще парой сбивчивых, запутанных фраз, они пришли, наконец, к согласию, и Гаррус снова отправился в путь. Повсюду вокруг себя он видел результаты нападения Цербера, усложняющие и без того неважную ситуацию, вызванную наплывом раненых с фронта. В коридорах царила суета. Врачи суматошно бегали взад и вперед. Гаррус должен был бы испытывать чувство вины за то, что нарушает правила, пользуясь своими полномочиями. Но не испытывал.
Он прибыл на обозначенный этаж, осматриваясь в поисках кого-нибудь, выглядящего знакомо. К несчастью в таком большом заведении, как Клиника Гуэрта, отделение хирургии занимало целый этаж само по себе, да кроме того еще операционные, послеоперационные, реанимационные и всякие другие многочисленные и необходимые помещения. Гаррус сжал когти от досады, но вдруг почувствовал знакомый запах и резко развернулся на каблуках. Мимо шел врач-турианец, а на его халате были видны мелкие капли красной крови. И среди запаха этой крови и медицинских антисептиков Гаррус смог различить тончайший аромат вишни и целый набор других уникальных оттенков, которые остались бы незамеченными для человека.
- Эй, вы! Доктор!
Турианец обернулся и посмотрел на него: мужчина был постарше Гарруса, с желтой лицевой раскраской.
- Да?
- Вы ведь недавно оперировали пациента-человека, да? Женщину, темноволосую. Ранение в живот?
- Я не могу разговаривать о пациентах с каждым, кто находит способ попасть в хирургическое отделение. Это закрытая часть госпиталя.
- Черт! Просто ответьте на один вопрос! Мне нужно ее найти.
Доктор заметно рассердился, но мотнул головой, делая знак Гаррусу следовать за ним и косясь на пистолет у него на бедре.
- Хорошо. Я не знаю, кто вы такой, но – ладно, идемте сюда. Какое отношение вы имеете к этому человеку?
- То же самое я сказал девушке на посту, я – Спектр. Мое отношение в том, что меня не заботят ваши правила, - огрызнулся Гаррус. – Как она?
- Турианский Спектр интересуется человеком? – заметил врач. – Она преступница? Я могу позвать охрану госпиталя.
- Она не преступница, она - друг.
Другой турианец недовольно сдвинул налобные пластины.
- Не знал, что Спектры используют свои полномочия для таких мелких разборок. А турианец, интересующийся человеком, как другом – это даже странно. Как вы вообще узнали, что я ее оперировал? Она здесь всего час.
Гаррус не был настроен на приятную беседу, но постарался держать себя в руках. Его ответы выходили резковатыми, но врач был турианец, поэтому не посчитал бы это за грубость, как представитель другой расы.
- Она пользуется духами, - попытался объяснить он. - Они очень легкие, предположительно напоминают запах цветущего дерева с Земли, называется вишня. Я узнал на вас ее запах вместе с этими духами. А теперь расскажите мне о ее состоянии. С ней все хорошо?
- Понятно. Вот уж не думал, что вы… один из этих, - мрачно подытожил турианский доктор. – Ну, вот что. Спектр вы там или не Спектр, а меня лично возмущают попытки в разгар кризиса улаживать постельный инцидент. Какие бы извращен…
Что там еще намеревался сказать доктор в своей оскорбительной отповеди, так и осталось неизвестным. Гаррус с невероятной быстротой кинулся на него, схватил немолодого турианца одной рукой за капюшон и с низким горловым рычанием с силой приложил о стену.
- Да мне плевать на твое мнение по какому-то ни было вопросу, ты, протухший колониальный хрен, кроме текущего медицинского состояния женщины, которую ты оперировал! – зарычал он, сильнее сжимая захват. – Я ясно выражаюсь? Если нет, у меня предостаточно полномочий для мелких разборок, и начать я могу прямо сейчас, отдирая твои пластины когтями!
- Д-да-да, - торопливо забормотал мужчина. – У нее… было внутреннее кровотечение от проникающего ранения. Рану у-удалось зашить, но у нее значительная кровопотеря. Мы сделали ей переливание из того небольшого запаса, что у нас имелся! Ее жизненные показатели слабые, н-но прогнозы хорошие. Она находится как раз ниже по коридору! П-палата двенадцать-Б!
Гаррус отпустил капюшон мужчины, и тот осел на пол.
- Так гораздо лучше, - констатировал Гаррус. – И запомните: эта женщина – из тех, благодаря кому все на этой станции еще живы. Если у вас проблема, решайте ее с Советом, но я бы рекомендовал вам держать свое мнение при себе. Я не единственный Спектр, который называет ее другом.
Оставив напуганного врача, Гаррус прошел дальше по коридору и, наконец, отыскал палату, о которой шла речь. Трясущейся рукой ударил по дверной панели и шагнул внутрь. Комната была слабо освещена, но он без труда разглядел на кровати тоненькую человеческую фигурку. Она открыла глаза, заморгала, всматриваясь в дверной проем.
- Гаррус? – прошептала она. – Это ты? Я подумала… мне послышалось что-то снаружи.
Он широко улыбнулся, и гнев, который только что струился по его венам, немедленно сменился облегчением. Он не мог обрести одного друга, потеряв взамен другого. Особенно друга – турианец только сейчас начал это осознавать – который, точнее, которая пробралась в его жизнь гораздо глубже, чем он ожидал.
- Ничего особенного, Касуми. Совсем ничего.
_________________________________
В голове у Кая Ленга гудело, но он не знал, от кибернетики это или же от лекарств, которые он принял. Упав на сиденье в шаттле, он прижал к боку раненную руку, чтобы удержать на месте давящую повязку. Он не истек кровью только благодаря экспериментальным синтетическим нитям, которые Церберовские спецы вживили в его кожу и мышцы. Вообще-то говоря, им полагалось быть достаточно крепкими, чтобы выдержать удар ножом, но то, чем ударил его Шепард, проткнуло их, как пустое место. Кибернетика смогла только остановить кровотечение.
Все оказалось бессмысленно. Каждая крупица доказательств, утверждала, что Шепард мертв. И вот этот человек появился просто из ниоткуда, напал на него и полностью расстроил его миссию. Провал сам по себе - это уже было достаточно плохо, и дело только усугублялось быстрым и горьким поражением от рук Спектра.
- Дай мне… связь… с Призраком, - потребовал Ленг сквозь сжатые зубы.
Солдат ответил утвердительно, его голос был монотонным и ровным, как и следовало от них ожидать, когда они не находились в боевом режиме. Ленг был на борту одного из немногих шаттлов, которым удалось улизнуть; хорошо, что все было тщательно спланировано, и в наличие имелось несколько бортов, оборудованных системой стелс. Ни один из крупных боевых кораблей не избежал гнева рахни, но несколько шаттлов, вот таких, как этот, от погони все-таки ушли.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем на маленьком экране перед Ленгом появилось маленькое голографическое изображение Призрака. Деталей было не разобрать, но недовольное выражение на лице начальника он разглядел хорошо.
- Какого черта произошло, Ленг? Из последних отчетов видно, что наши корабли подверглись нападению, после чего связь прервалась!
- Коммандер Шепард, - выдавил ассасин. – Он…он еще жив. Это он привел рахни.
- Шепард умудрился мобилизовать рахни? Удивительно, но не так уж неожиданно, учитывая все его таланты… а твоя второстепенная миссия?
Ленг поморщился.
- Меня задержал дрелл-ассасин Криос. Прежде чем я смог убить его и Совет, на меня напал Коммандер Шепард. Он… покалечил мне левую руку. Он вооружен какой-то разновидностью энергии… энергетического ножа, я никогда с таким не сталкивался. Кибернетика остановила кровотечение внутри грудной клетки.
- Другими словами, он тебя побил, - жестко подытожил Призрак.
- Нет! – выкрикнул Ленг и зашелся во влажном кашле, а его рука окрасилась красным. – Нет… он подкараулил меня. Я был не готов. В следующий раз я покажу ему, на что способен настоящий человек. Мне нужны самые последние из кибернетических обновлений. Не хочу, чтобы в следующий раз у него были передо мной какие-то преимущества.
Его наниматель выпустил длинное облачко дыма от своей неизменной сигареты.
- Мы уже обсуждали риски, которые влечет за собой полномасштабное кибернетическое улучшение. Обновления, которые есть у Шепарда, были необходимы, потому что нам пришлось восстанавливать его из трупа. В твоем же случае хирургическое вмешательство может иметь драматические последствия.
- Мне плевать. Я могу с этим справиться.
- Посмотрим. Это серьезная неудача, но нашей цели это не меняет. Просто ее становится труднее достичь в будущем, но к этому мы вернемся, когда придет время. Ты получишь свои обновления, Ленг, и когда ты восстановишься, у меня будет для тебя новое задание. Я надеюсь, ты не подведешь меня еще раз?
Здоровая рука Ленга сжалась в кулак. Оттого, что Призрак усомнился в его способности завершить миссию, его гнев закипел еще сильнее. Придет время, и Шепард и его банда ручных чужаков за все заплатят, даже если Ленгу придется убить каждого из них своими руками. Этот человек был пятном на человеческой расе. Пятном, которое необходимо удалить.
- Не подведу. Когда мы встретимся снова, я позабочусь о том, чтобы Шепард умер… насовсем.
_____________________________________
Конечно, об этом слышали все, но не все видели своими глазами. Благодаря чудесам современной связи слухи стремительно распространялись на борту корабля, на борту станции и даже по всей галактике. Коммандер Шепард снова вернулся с того света и вместе с армией рахни разгромил Цербер. Он уже видел выпуски новостей от Вестерлунд Ньюс и из других источников, величавших его новым титулом: Спектр Мщения.
Совет, как и ожидалось, желал, чтобы он выступил с обращением из главного аудиенс-холла. Они считали, что это поспособствует восстановлению стабильности после ужасной атаки Цербера и поможет пресечь всякие неутихающие слухи о его гибели. Вопреки здравому смыслу Шепард согласился. Ситуация в галактике продолжала ухудшаться, война не прекращалась, возрастающие потери создавали ощутимую атмосферу страха и отчаяния. Если несколько слов на камеру могли помочь остановить этот поток, значит дело того стоило.
А вот чего он действительно не стал делать, так это следовать тщательно отрежиссированному плану Совета. Вместо того чтобы остановиться на платформе для аудиенций чуть впереди и ниже Совета, Шепард уверенно поднялся на само возвышение для Советников. Может быть, им и не очень понравилось такое изменение, но они вряд ли могли что-то с этим поделать, учитывая то обстоятельство, что он – Шепард – был единственной причиной, по которой они были еще живы… и еще то, что с обоих флангов его прикрывали два больших воина-рахни, те же, что были с ним раньше.
- Коммандер… такое нарушение регламента… неправильно, - быстро проговорил Веларн и шагнул в сторону со своего традиционного места в линии Совета, когда Спектр-человек приблизился.
- Сейчас времена такие, неправильные. Я понимаю, какое впечатление вы пытаетесь произвести, Советники. Показать, что у вас по-прежнему все под контролем. Что статус кво соблюден.
- Стабильность важна, - согласился Спаратус. – Мы не можем поддаваться панике.
Шепард обвел взглядом всех троих.
- Эту станцию атаковал Цербер. Многие из наших миров захвачены Жнецами. Статус кво давно нарушен. И чем скорее каждый из вас это поймет, тем выше будут наши шансы. Мы больше не играем по правилам. Можете встать позади меня или стойте возле меня. Я ничьим приказам больше не подчиняюсь.
Не говоря больше ни слова, Шепард прошел мимо Советников и шагнул в ослепительно яркий поток света, вдруг заливший переднюю часть платформы. Внизу перед собой он увидел десятки репортеров с их голокамерами, парящими рядом, многие из них были одеты неважно, но это ничуть не умаляло их усердия. В передних рядах толпы он увидел знакомое лицо и тут же узнал его, когда Эмили Вонг блеснула улыбкой и помахала ему рукой. Вторая рука у нее была закована в гипс, но репортер все равно открыто ликовала. Из остальных ее коллег немногие встретили его появление с подобным энтузиазмом.
Шепард знал, что они видят. Вот он стоял перед ними, еще раз вернувшийся с того света, и в ярком свете прожекторов Палаты Совета его черная броня слабо мерцала. Шепард услышал за своей спиной шарканье ног и бросил быстрый взгляд назад: Совет, очевидно, пришел к единому мнению и теперь занимал места сбоку и позади него, а пара рахни расположилась с другой стороны. Шепард улыбнулся, снова оглядел собравшуюся толпу и начал так:
- Я уверен, что у вас есть множество вопросов. К сожалению, у меня нет времени, чтобы ответить на все. Заявляю со всей ответственностью: я – Коммандер Джон Шепард, Спектр-человек, Капитан SSV Нормандия. Это никакой не обман. И никакие не закулисные игры. Два года назад было объявлено, что я погиб в боевых действиях над Алкерой. Менее двадцати четырех часов назад все вы слышали заявление о моей смерти на планете Утукку.
Он выпрямился и положил руки на перила.
- Но я здесь, чтобы сказать вам, что я очень даже жив. Я жив, потому что моя миссия не завершена. Когда я стал Спектром, то поклялся защищать эту галактику от всего, что станет ей угрожать. И величайшая из всех угроз, с которой сталкивались или когда-либо столкнутся народы, населяющие эту галактику - она уже здесь. Это Жнецы.
По толпе пронесся ропот: испуганный шепот и сердитое бормотание. Шепард поднял руку.
- Глядя в глаза всех тех, кто стоит передо мной, я вижу страх. Страх, что мы не сможем выиграть эту битву. Такой же страх и такой же ужас я чувствую, когда вижу, как огонь пожирает мой родной мир, - ровным голосом произнес Спектр. – Мы смотрим на Жнецов и видим нечто большее и более могущественное, чем когда-либо себе представляли. И некоторые утверждают, что их нельзя победить.
Толпа на мгновенье затихла, а потом загудела с новой силой. По одному представители всех рас обычно сохраняли благоразумие. Но стоило им собраться в группу, как они тут же поддавались панике, позволяли стадному чувству захватить и увлечь себя. Он много раз видел таких охваченных страхом, и даже среди собственного экипажа. Цитадель сама по себе всегда была чем-то незыблемым, но теперь после нападения Цербера Шепард видел и чувствовал вокруг нарастающую ауру этой паники. Прежде чем гул голосов превратился в настоящий рев, он ударил кулаком по перилам.
- И они не правы! Три года назад объединенными силами Флота Цитадели и Систем Альянса здесь был уничтожен Властелин! На Тучанке я своими глазами видел, как Жнеца разорвал на куски молотильщик! Тысячелетиями Жнецы повторяли свой цикл, но никогда не сталкивались с тем, чтобы против них объединялась вся галактика! - Шепард почти выкрикнул эти последние слова.
- Жнецы попытаются сломить нашу волю. Они станут создавать монстров и разрушать города. Они станут посылать против нас других, слабовольных и продажных, чтобы осуществлять свои планы. Но нельзя позволить им запугать нас! Цербер ударил в самое сердце, но мы показали ему, что не намерены сдаваться без боя. Мы не станем склоняться и покорно принимать свою судьбу!
Он даже не попытался скрыть зловещую улыбку, когда ропот толпы сменился протестующими возгласами. Но не недовольными, а гневными. Опершись обеими руками о перила, Спектр-человек обвел глазами толпу.
- Меня зовут Джонатан Шепард. Дважды галактика объявляла меня мертвым, но я выжил. Я сражаюсь за будущее не только ради Совета или Альянса, но ради всей разумной жизни в галактике. Жнецы считают себя богами. И хотят, чтобы мы покорно шли на убой, потому что так решили они. Но я вышел сейчас сюда, чтобы донести до вас одну единственную мысль.
Шепард повернул голову и посмотрел прямо в объектив парящей камеры Вонг:
- Я видел, как умирают боги.
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе
Главы 1-10.Главы 1-10
Главы 11-20.Главы 11-20
Глава 21. Глава 21. Непокоренный.
Гаррус выбежал из кабины лифта: Тали и Миранда в арьергарде, в ушах громко стучал пульс, глаза быстро подмечали деталь за деталью - перевернутая мебель, разбитое окно. Слева за консолью спрятались четверо - наверняка, Совет. Знакомая женщина в синей броне. Темный кровавый след на полу и человек, стоящий над поверженным дреллом на открытой площадке. Человек, который мог быть только Каем Ленгом, выдернул меч из тела Тейна.
- Это был даже не бой. Это было избиение, - произнес Церберовский ассасин, и его голос буквально источал злобу.
Ленг стоял к ним спиной, и Гаррус ринулся вперед, на ходу пытаясь прицелиться и выстрелить раньше, чем ассасин нанесет удар. Периферийным зрением он заметил, как в том же направлении рванулась женщина в синей броне, и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой. Ну, конечно же, Эшли Уильямс. Турианец мысленно заклинал всех духов старой Нормандии, какие только оставались, чтобы не дали ему промахнуться мимо цели… но как только его палец коснулся спуска, все будто разом остановилось, когда возникло какое-то движение справа.
Сначала - всего за один удар сердца до этого - его внимание привлек биотический импульс, а потом облаченная в черное фигура перескочила через край балкона и спрыгнула вниз, приземлившись с громким стуком. Фигура распрямилась, и у Гарруса перехватило дыхание. Черная как смоль броня, сверкающая в искусственном освещении Президиума, темно-красное пятно от левого плеча на грудь. Пистолет появился в руке человека так быстро, что движение показалось почти размытым. В просторном помещении громко прогремел выстрел, и меч ассасина звякнул об пол.
- Ты хочешь боя?
У Гарруса дернулись жвалы, и все мышцы заледенели. Этому голосу следовало давным-давно кануть в историю и возникать только в горько-сладких воспоминаниях о лучших временах, и все-таки в этот момент Гаррус знал, что это не мог быть никто другой. Он узнал этот тембр и эту интонацию. И этот гнев. Точно такой же гнев когда-то кипел и в нем самом, когда погибла его команда. И точно такой же – когда в первый раз потерял друга в глубинах космоса.
- К-кто…
В один миг все изменилось для Ленга. Всего мгновенье назад его речь была холодной, уверенной, даже высокомерной. Когда же противник Ленга сорвал долой шлем и открыл свое лицо, голос ассасина чуть не сорвался от бешенства, а сам Гаррус ощутил, как в кровь просто волной хлынуло торжество.
- Ты же мертвый, Шепард! – завопил ассасин. – Я видел рапорты! От твоей собственной команды… Ты был мертв!
Улыбкой, исказившей лицо Шепарда, можно было заморозить все озера Палавена. Он отбросил в сторону пистолет.
- У меня со смертью давно установились справедливые рабочие отношения... Но зачем мне посвящать в это дело тебя?
Ленг бросился за своим упавшим клинком, и Шепард рванулся вперед, как дикий зверь, сорвавший оковы. Снова появилось голубоватое свечение, на этот раз оно окутывало левую руку Спектра подобно изогнутому лезвию. В три длинных прыжка он преодолел разделявшее их расстояние, сильно и быстро ударил ассасина в корпус так, что тот упал, тяжело и неуклюже. К чести Церберовского агента – среагировал он быстро и поднялся, выпрямившись и неловко держа меч одной рукой, в то время как другая бесполезно висела вдоль туловища.
- Так почему бы тебе не оставаться мертвым? Ты же предатель всей своей расы! – напряженно прошипел Ленг.
Вместо ответа Спектр бросился вперед, вдребезги разбив защиту Ленга. От сильнейшего удара справа голова ассасина дернулась в другую сторону, и когда он попытался сопротивляться и подставил собственный клинок, чтобы отразить удар, Шепард просто схватил лезвие в кулак, искрящийся биотической энергией.
- Ну, прости, что разочаровал, - фыркнул Шепард.
И сжал кулак сильнее. Яркая вспышка – и лезвие раскрошилось, а Спектр стремительно ударил правой рукой вперед. Даже со своим острым зрением Гаррус едва успел отследить это движение. Вокруг правой руки Шепарда возник светящийся голубоватый клинок, и одним резким колющим ударом Спектр вонзил его в грудь противника. Ленг раскрыл рот в безмолвном удивленном возгласе, но с губ его сорвался только легкий выдох. Спектр отдернул руку, и клинок растаял в воздухе, а Ленг упал на колени.
- Не… возможно, - задыхаясь, выдавил он и попытался подняться, но кровь побежала у него изо рта, и он упал ничком.
А Шепард уже не замечал его. Повернувшись, он опустился на колени рядом с Тейном и осторожно приподнял его голову. Турианец увидел, как затрепетали веки Тейна. Это было просто чудо, которое можно было приписать только религиозности и силе воли дрелла, что он находился в сознании после такой раны.
- Ш-Шепард… - слабо прошептал Тейн. – Я… ожидал тебя увидеть… но не… здесь…
- Слишком многое осталось недоделанным, Тейн.
- Конечно, ты…
Дрелл тяжело закашлял, на губах его выступила кровь, и кровавая лужа под ним растеклась сильнее. Согласно всем знаниям, полученным Гаррусом на тренировках, сейчас полагалось вызвать врача - хотя бы попытаться, несмотря на очевидные признаки того, что он видел, но инстинкты говорили, что это будет бесполезно. В том состоянии, в каком сейчас находилась Цитадель, будет нелегко даже просто найти бригаду срочной медицинской помощи.
- Ты бы… отверг саму смерть. Никогда не… видел такой устремленной души, - продолжал Тейн, и его губы с трудом сложились в улыбку.
Шепард негромко засмеялся.
- Значит, ты никогда не смотрел в зеркало.
Позади них снова раскрылась дверь лифта, и в помещение ворвалась четверка агентов СБЦ в полном снаряжении вместе с Бэйли и Кольятом. Их прибытие показалось неожиданно шумным в тишине, наступившей после короткого, но яростного сражения Шепарда с Ленгом. Увидев отца, молодой дрелл мгновенно бросился к нему, а остальные агенты быстро направились к Совету.
- Отец!
- Кольят? – спросил Тейн еле слышным шепотом.
- Я здесь.
Старший дрелл вслепую протянул руку, и сын взял ее и сжал.
- Прости… что я… оставляю тебе… это бремя. Предстать перед лицом… великой тьмы… одному…
- Он никогда не будет один, - пообещал Шепард. – Пока летает Нормандия, у него всегда будет семья.
- Спасибо… мой друг.
Раненый дрелл снова зашелся в кашле, каждое слово давалось ему с трудом. Кольят улыбнулся отцу, глаза его были влажными.
- Все в порядке, отец… я понимаю. И я буду достоин тебя. Обещаю.
- Ты уже… достоин… меня.
Тейн сделал еще один судорожный вдох и выдох. А потом наступила тишина. Очень осторожно Шепард опустил его голову на пол и провел рукой по лицу, в последний раз закрыв глаза бывшего ассасина. И Гаррус тоже на миг опустил голову в знак уважения. Когда он поднял глаза, Шепард уже стоял на ногах, сжав кулаки и стиснув зубы.
Внимание турианца снова привлекло какое-то движение справа, и, несмотря на свое собственное недавнее предупреждение агентам СБЦ, он сам с трудом поборол инстинкт и не схватился за оружие при виде пары рахни, которые перебирались через край балкона, откуда только недавно появился Шепард. Они были гораздо крупнее тех рахни-солдат, с которыми они столкивались на Новерии – были ему почти по грудь, и имели другую окраску, отличную от единой серо-коричневой массы, которую Гаррус видел до сих пор.
- Поющий-о-Завершении. Наша королева поет, что станция-улей очищена от певцов-предателей. Корабли королев отогнали их судна прочь, а другие уничтожили. В течение небольшого промежутка вашего времени станция будет ваша.
Гаррус не был до конца уверен, но откуда-то знал, что это именно темный, почти черный рахни пел сейчас в его голове точно так же, как это делала королева на Утукку. Его догадка подтвердилась, когда существо натурально склонилось всем корпусом в сторону Шепарда и лежащего дрелла.
- Мы слышали последнюю мелодию Певца-Возмездие. Мы скорбим о потере члена твоего племени.
- Спасибо, Сумрак. Он был хорошим парнем. И он не должен был погибнуть от рук… такого, как это, - сказал Шепард и оглянулся на упавшего Ленга.
- Его песня запутанна и полна нестройных мелодий. Мы не можем дать этому песню-имя, это отвратительная вещь и должна быть уничтожена. Так же как были уничтожены все те, кто напал на станцию-улей.
Красноватый рахни, который при «разговоре» заметно сердился, возмущенно перебирая ногами, двинулся к лежащему агенту Цербера, и это его движение вдруг вывело всех из транса, в котором они пребывали с момента появления Шепарда в гуще событий.
- Это безумие! Коммандер Бэйли, Спектр Уильямс. Я требую, чтобы вы охраняли пленного Церберовца и взяли Коммандера Шепарда под стражу, - вдруг приказал Удина.
Все без исключения присутствующие уставились на Советника-человека в замешательстве.
- Что-о? – наконец очнулся Бэйли.
- Советник, я… – начала Эшли.
- Этот человек значится в рапортах, как мертвый, и, между прочим, мы только что назначили Спектра ему на замену! – выкрикнул Удина и обернулся к трем другим Советникам. – Когда он вернулся в прошлый раз, он работал с Цербером, и на них лежит ответственность за его воскрешение! А теперь он возвращается вместе с армией существ, которые несколько столетий назад вели войну с Советом. Да он вполне может захватить контроль над станцией под видом спасения нас от Цербера!
Хаотичные вопросы и недоуменные замечания посыпались градом – Советники заговорили все одновременно:
- Зачем же ему убивать так много Церберовцев?
- Призрак, не задумываясь, пожертвует солдатами, как расходным материалом!
- Но ради какой цели?
- А как вы объясните тот факт, что Шепард жив спустя всего день после того, как мы объявили о его гибели?
- Взгляните на факты! Он вернулся с армией рахни! Ясно же, он хочет захватить контроль!
- Может было бы и лучше, если бы Шепард оставался пока вне игры… - вздохнул Веларн и задумчиво покивал головой.
- Хватит!
Резкий хлопок, как разряд молнии, заставил всех замолчать. Шепард стоял лицом к Совету: он только что ударил кулаком одной руки о ладонь другой, и обе они светились биотической энергией. И в его лице сейчас не было ни теплоты, ни насмешки. Один только гнев.
- Вы забыли один важный момент, Советник, - обратился Шепард к Удине, выговаривая его титул с презрением.
- И что же это за момент?
- А что если я это уже сделал?
Теперь изумилась даже Тевос.
- Что? - азари уставилась на человека в полном шоке.
И, надо сказать, не она одна была выбита из колеи. Гаррус перевел взгляд на нервно переминающихся охранников СБЦ, потом на рахни, которые сейчас спокойно стояли за спиной Шепарда. Он не знал точно, какую игру затеяли его новые друзья, но это была опасная игра.
- Как именно вы бы стали меня останавливать, если бы я и вправду попытался захватить контроль? – зловеще поинтересовался Шепард и сделал всего один шаг вперед. Каждое слово он выговаривал громко, почти рычал. – Я прибыл сюда с целым флотом рахни. Флот Защиты Цитадели с позиций ушел, и сейчас в каждом углу станции - солдаты-рахни. Если бы я хотел власти, она бы у меня уже была!
Но разубедить человеческого Советника было не так-то просто. Его лицо стало угрожающе красным, а слова вылетали изо рта, как плевки:
- Вы только подтверждаете мою правоту. Спектр Вакариан! Помогите Спектру Уильямс и немедленно задержите Шепарда! Он представляет явную и непосредственную угрозу суверенитету данного Совета!
В воздухе повисло напряжение, никто не решался шевельнуться. Потом Гаррус заметил, как человеческая женщина на миг закрыла глаза и покрепче сжала винтовку.
- Проклятье, Шепард! – Эшли чувствовала себя явно не в своей тарелке, но слова произносила твердо. – Что за игру ты затеял, черт тебя побери? Просто отойди!
- Это безумие, даже для вас! – добавил из-за ее спины Спаратус.
- Я только что выбрался из самого ада, Советник, - резко ответил Шепард. – Вы не представляете себе такого даже наполовину. Хороший друг, член моей команды только что погиб за вас всех. С самого первого дня, как этот Совет назначил меня Спектром, я только и делаю, что исправляю ваши ошибки. Я возражаю, кричу, спорю и все это, между прочим, только для того, чтобы заставить вас понять тяжесть угрозы, перед которой мы очутились.
Шепард покачал головой и продолжил:
- Но вы неисправимы, даже когда Жнецы рвут галактику на куски. Та же ситуация, снова и снова: один из вас мне не доверяет, а все остальные грызутся, стараясь прикрыть свои собственные задницы! А что же вы не поинтересуетесь у Советника Удины, почему это он так жаждет меня арестовать?
- Эта конфронтация излишняя. Если мы просто опустим оружие… - начала Тевос – вечный миротворец.
- Спектры, офицеры! Я вам приказываю уничтожить Шепарда! – выкрикнул Удина.
Агенты СБЦ – два турианца и два человека – выглядели откровенно испуганными, но послушно подняли оружие и выстроились перед Советом. Эшли повела стволом, и черты ее лица исказила гримаса, оружие она держала опущенным вниз.
Гаррус перехватил свою винтовку и отщелкнул предохранитель. Шепард повернул голову в его сторону, на его лице не было ни осуждения, ни гнева, он просто кивнул с пониманием. Этот человек понимал и принимал его выбор, каким бы он ни был. Следовать приказам Совета… либо принять на веру то, что у Шепарда есть какой-то план. Что он по-прежнему прав после всего, что Гаррус о нем знал.
Это не было выбором год назад, когда Шепард вернулся к ним - призрак, получивший новую жизнь. Это не стало выбором и теперь. Единственная разница заключалась в том, что теперь Гаррус и сам был Спектром, он достиг того, к чему когда-то обещал Шепарду стремиться, еще раньше, когда все еще не полетело к черту. Да пусть духи заберут Удину! Гаррус сменил позицию и занял место слева от Шепарда, подняв винтовку в боевое положение.
- Вчера Совет сделал меня Спектром, Удина, - прорычал турианец. – Но тем, кто я есть сегодня, меня сделала Нормандия. Хочешь испытать мою лояльность? Ты только что получил ответ.
После его заявления наступила тишина, и в этой тишине отчетливо громко прозвучали еще два звука: еще двое сняли оружие с предохранителей. Смотреть Гаррусу не требовалось, он и так знал, что с обеих сторон от него заняли позицию Миранда и Тали. На третий щелчок он сначала не обратил особого внимания, но все-таки повернул голову и тут же приподнял надбровные пластины: Кольят отошел от того места, где лежало тело отца, и встал рядом с ними.
- Я больше не играю ни в какие игры, Удина. В пять часов ноль-ноль минут вчерашнего утра Защитный Флот Цитадели получил приказ выдвигаться в точку у Туманности Змеи для отражения возможной угрозы вторжения Жнецов, - ледяным тоном произнес Шепард. – Приказ исходил непосредственно из офиса Совета.
Удина всплеснул руками.
- Теперь ты обвиняешь нас в сговоре с Цербером? Твоя дерзость не знает границ, Шепард!
- Не «вас». А тебя, - Спектр поднял бронированный кулак и сделал жест в сторону рахни. – Мои новые друзья не просто солдаты. Они телепаты, все рахни слышат песню – так они это называют – существ, которые находятся с ними рядом. И сейчас я знаю, что вы все растеряны, напряжены, боитесь… - он ткнул пальцем в Советника. - А ты знаешь, что они говорят мне о твоей песне, Удина?
Музыка рахни, до этого момента неслышная из-за внешнего шума, снова наполнила сознание, оба воина по бокам от Шепарда, кажется, говорили одновременно:
- Нестройные мелодии!
- Певец-предатель.
- Черные и желтые, искаженные и темные!
Другие Советники пребывали в еще большем замешательстве, бросая тревожные взгляды на стоявшего среди них человека. Удина был успешным политиком. На такой влиятельный пост из всего человечества он сумел пробиться во многом благодаря тому, что умел лицемерить, говорить правильные вещи и улыбаться, даже если терпеть не мог тех, с кем встречался.
Гаррус мрачно усмехнулся, и его жвалы изогнулись. Выходит, рядом с рахни не получится изобразить даже притворную улыбку. Такое очевидное вторжение в частную жизнь раздражало его турианскую натуру. Но в данный момент он чувствовал только мрачное удовлетворение.
- Ты не можешь… ты это не всерьез, - бормотал между тем Удина.
- Очень даже всерьез. А хуже всего то, что мне не хотелось, чтобы это оказалось правдой, - ответил Шепард. – Мне хотелось думать, что, несмотря на это все, интересы человечества у тебя действительно на первом месте. Что в наш самый мрачный час каждый из нас сделает все возможное.
Что-то изменилось в поведении Удины. Его плечи поникли, а в голосе уже не было той первоначальной уверенности:
- Это всегда и было ради интересов челове…
- Поющий-о-Завершении!
Предупреждающий возглас раздался слишком поздно, когда выстрел уже поразил Удину в грудь. Кай Ленг заставил себя подняться в сидячее положение, и что-то вспыхнуло в ладони его неповрежденной руки. По его груди все еще текла кровь, но ассасин каким-то образом ухитрился встать на ноги.
- Ленг! – заорал Шепард.
Кай Ленг усмехнулся Спектру и, отступив назад, бросился с балкона, крикнув на прощанье:
- Это еще не конец, Шепард!
Все ринулись вперед, и на краю балкона образовалась толчея. Гаррус подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как ассасин тяжело приземлился на крышу Церберовского шаттла. Чьи-то бронированные руки втащили Ленга внутрь, на них тут же обрушился шквал огня, но пользы от этого было ноль. Без тяжелого оружия было мало надежды сбить шаттл, который уже набирал скорость.
- Проклятье! – выругался Шепард.
- Не понимаю… - пробормотал стоявший в нескольких шагах Бэйли, - мы все видели, как ты его заколол, никто не смог бы встать после такого удара.
- Призрак многие годы экспериментировал с кибернетикой, - Миранда заговорила впервые с тех пор, как они поднялись на верхний этаж. – До сегодняшнего дня я даже не представляла себе, насколько далеко он зашел… я должна была предупредить тебя, Шепард. Прости.
- Это не твоя вина, - тут же отозвался он. – Нельзя было давать этому ублюдку ни единого шанса остаться в живых. Чтобы избежать правосудия.
Гаррус протянул руку и положил на бронированное плечо друга. И тот не исчез, как призрак или видение – тяжелые пластины под ладонью были твердыми и реальными.
- Он не избежал, Шепард. Он просто отсрочил неизбежное. В следующий раз… - турианец умолк, а Шепард повернул голову и мрачно усмехнулся.
- В следующий раз мы его прикончим.
Так много вопросов нужно было задать. Важных вопросов. Гаррус знал, что ничто и никогда не станет по-настоящему «нормальным», но на ближайшие минуты это не имело никакого значения. Он коротко улыбнулся человеку.
- Хорошо, что ты вернулся.
Прошло немного времени, и прибыли другие агенты СБЦ, но к тому моменту весь кризис уже давно миновал. Совет быстро сопроводили в безопасное место. Бэйли проинструктировал прибывших следом за СБЦ медиков, чтобы забрали тело Тейна с величайшей осторожностью, и Кольят после недолгого разговора с Шепардом отправился с ними.
- Я совсем не ожидала, что ты снова воскреснешь, Шепард, пусть даже и сама участвовала в процессе, когда это произошло в первый раз, - сказала Миранда. – И если бы не знала наверняка, то решила бы, что это был тщательно продуманный план. Твой и Вакариана.
Все давно разошлись, оставалась только их небольшая группа – семеро, если считать еще и двух рахни, которые бродили здесь же по комнате. Шепард, казалось, едва замечал их присутствие, хотя агенты СБЦ и Советники бросали на них подозрительные взгляды.
- Если это и был план, то я о нем не курсе, - вставил Гаррус с легким раздражением.
- Да не было никакого плана, - поморщился Шепард. – И воскресать на этот раз я тоже не планировал.
Оперативница изогнула темную бровь.
- Но вот же он – ты, стоишь здесь.
- Вот и мне интересно, Шепард, - подключилась Эшли. – Знаю, у нас есть проблемы, но все же… какого черта?
- Это… длинная история. И сложная, в которой придется многое объяснить, раз уж Совет, по-видимому, объявил меня мертвым. На некоторое ближайшее время Цитадель погрузится в хаос, и скоро прибудет Нормандия. Я приглашаю вас обеих на борт.
Эшли отозвалась первой.
- Вообще-то я удивлена таким предложением, учитывая то, что всего пару минут назад мы целились друг в друга из пушек.
- На Нормандии тебе всегда рады… а доверяешь ты мне или же нет – это дело твое. У меня больше нет времени на то, чтобы доказывать, что я это я.
- Ладно, Шкипер, второго приглашения не потребуется… во всяком случае, мне.
Он устало улыбнулся.
- А мне, если сказать по-честному… и идти больше некуда, - сказала Миранда, и выражение ее лица говорило само за себя. – Чтобы поскорее добраться до Цитадели, мне потребовалась уйма ресурсов, и если Призрак до этого и не хотел моей смерти, то теперь-то уж он точно захочет.
Когда Гаррус впервые поднялся на борт новой Нормандии, Миранда была для него одним из наименее любимых членов экипажа. Его раздражало это ее высокомерие, холодное равнодушие к жизням других и все такое прочее, но… но сейчас он не мог не чувствовать симпатию к этой женщине. Она давно доказала, что когда наступает время принимать решение, ее лояльность оказывается там, где надо. Такой гордой личности, какой была бывшая оперативница Цербера, было нелегко признаться в своей беззащитности.
- Мое предложение остается в силе, Миранда. Обстоятельства могут меняться, но место на Нормандии для тебя всегда найдется, если ты этого хочешь.
Женщина кивнула.
- Заодно не могли бы вы проводить до Нормандии моих новых друзей? Думаю, что вчетвером вы без проблем доберетесь до причального кольца.
- Замечательно. Огромные жуки! Хоть бы были кроганы… к кроганам-то я привыкла, - проворчала Эшли.
Зазвучавшая в мозгу у Гарруса песня рахни была слышна и всем остальным, судя по тому, как вздрогнула Тали. Говорил тот самый, которого Шепард называл «Сумрак»:
- Наши песни даже более мирные, чем у певцов-выживших, Певец-Железо, если нам не угрожают. У Певца-Памяти мелодии были очень громкие и свирепые, как песни-воспоминания его предков.
- Не буду даже пытаться понять всю эту чепуху, - ответила Уильямс, глянула направо и нахмурила брови. – А вот в лифт вы, парни, вдвоем, по-моему, не влезете, даже в такой большой, как этот…
- Мы споем лазящие песни и последуем за вами в нижнюю зону большого улья! – сказал другой рахни.
- Тогда мы, пожалуй, пойдем. Чем дольше будем ждать, тем больше вероятность, что СБЦ придет в себя и начнет задавать неудобные вопросы, - сказала Миранда.
- Ты в комнате, полной Спектров, - хохотнул Гаррус. – Бюрократия и неудобные вопросы – это для тебя теперь не проблема.
- Это верно, но она права. Лучше от всего этого держаться подальше, - заметила Эшли и махнула рукой двум рахни. – Ну что, идемте… ээ, парни?
- Мы принадлежим к мужскому полу, - подтвердил спокойно звучащий рахни и двинулся к карнизу.
Когда за женщинами закрылись двери лифта, турианец поскреб гребень и вздохнул. Каждый раз, стоило ему только подумать, что – все, конец, ничего более невероятного в его жизни произойти не может, вселенная как будто насмехалась над ним и снова поднимала ставки. Единственная реальная польза от всего этого была в том, что иногда эти странные происшествия заканчивались просто отлично.
И вот теперь, когда рахни и Эшли с Мирандой ушли, они остались втроем в неловком молчании. С тех пор как Шепард снял шлем, Тали не проронила ни слова; да и у человека впервые с момента своего эффектного появления был такой вид, будто он уже не в полной мере контролирует ситуацию. Гаррус покачал головой. В этом весь Шепард: воплотить в жизнь план по предотвращению Церберовского переворота и не знать, как сказать привет двум своим старейшим друзьям, да еще после очередного чудесного воскрешения.
Конечно, был один вопрос, который не мог не возникнуть: он висел в воздухе, и его просто необходимо было задать, но сделать это никто не решался. Наконец Гаррус вздохнул и сам нарушил тишину:
- Лично для меня по-настоящему важен только один момент, Шепард… вот ты говорил, что не пошел бы по тому же пути, что и Сарен. И мы оба знаем, что это означало. Так скажи мне, ты действительно вернулся? Не только телом, но и духом?
Лицо Шепарда скривилось от отвращения.
- Ты можешь произнести это вслух, Гаррус. Обработанный.
- Я… хотел быть тактичным, - с запинкой произнес Гаррус.
- Ты никогда не отличался тактичностью с того самого дня, как мы познакомились. Так что лучше и не начинай, дружище, - сказал Спектр-человек и устало улыбнулся.
Гаррус пожал плечами и глянул через перила вниз.
- Ладно, пусть так. Но последствия обработки не проходят просто сами собой, Шепард.
- Ты прав, не проходят.
Гаррус резко повернул голову и увидел, как заметно напряглась Тали. Спектр-человек тоже повернулся и оперся о те же перила. Он не глядел ни на кого из них.
- Это нельзя вылечить, - произнес он, с трудом выговаривая слова. – И у рахни нет никаких секретных техник, позволяющих вычистить то, что уже было сделано. Все это железо, с помощью которого Цербер вернул меня обратно… они едва в нем разобрались. Это, может, и не стопроцентная технология Жнецов, но что-то близкое. Пока есть Предвестник… или кто там еще управляет Жнецами, у них всегда будет со мной связь.
Гаррус не успел высказать свое мнение, Тали опередила его, заговорив в первый раз, и в ее голосе звучала странная смесь гнева и тревоги:
- Проклятье, Джон, о чем ты говоришь?
С губ человека сорвался вздох, говорящий о крайней степени усталости – Гаррус отлично это понял – но повернувшись к ним лицом, Шепард изо всех сил постарался этого не показать.
- Певец-Надежда не могла защитить меня, как она это делает с другими рахни, без того, чтобы не повредить мой разум. Поэтому взамен она помогла мне противостоять тому, что живет в моей голове уже… очень давно. Все эти призраки, старые раны - Жнецы пользуются ими, чтобы манипулировать мной. Я не могу полностью блокировать их, но теперь я могу видеть, что они такое.
- Ты хочешь сказать, что вот просто так взял и переупрямил Жнецов? – спросил Гаррус.
Шепард печально улыбнулся.
- Только так я могу это объяснить. А то, что я видел… это трудно объяснить, но теперь я могу им сопротивляться. И я не дам им одержать верх. Я слишком много всего наобещал, чтобы теперь сдаться.
Турианец увидел что-то в глазах друга, когда тот произносил эти слова, увидел, как его взгляд метнулся к Тали. В устах кого-нибудь другого такой ответ мог показаться смешным и нелепым… но ведь это был Шепард. И они зашли уже так далеко, веря, что он сможет все на свете. Так что теперь Гаррус останавливаться не собирался. Он не сомневался, что в ближайшем будущем их ожидает долгий разговор, но сейчас подозревал, что есть еще кое-что, какие-то слова, которые должны быть сказаны, и его присутствие при этом не обязательно.
- Для меня этого более чем достаточно, Босс.
- Я больше не босс, Гаррус. Ты теперь Спектр. И хотя тебе не нужна еще одна головная боль… все-таки именно ты должен будешь принять трудное решение, если тебе вдруг покажется, что я соскочил.
Гаррус коротко кивнул и повернулся к лифту, задержался на секунду, прежде чем шагнуть в кабину, и усмехнулся, обернувшись через плечо:
- У меня был хороший учитель, который знал, что делать, когда приходится принимать трудные решения… Шепард.
________________________________________
После ухода Гарруса наступила гнетущая тишина. Тали нервничала. Турианец знал, что есть вещи, о которых неловко говорить в его присутствии, и неважно насколько близкими друзьями были они трое – это ей было понятно. Проблема была в том, что она не могла подобрать слов, чтобы выразить бурлящие внутри нее чувства; как только она собиралась что-то сказать, слова ускользали прочь, как испачканный в масле инструмент, который она никак не могла ухватить.
Тот факт, что и Шепард, судя по всему, чувствовал себя не лучше, не успокаивал ее смятения. Одно его присутствие заставляло сердце биться так, что этот звук громко отдавался у нее в ушах. Ведь это был тот самый человек, которого она оплакивала только вчера, измученная воспоминаниями о том, первом разе, когда она чувствовала такую же боль. И быстро осознавала, что во второй раз это было много хуже, потому что она понимала всю меру того, что потеряла. Поэтому сейчас ей хотелось закричать на него, даже ударить, а потом поинтересоваться, понимает ли этот человек, какую боль ей причинил.
Наконец, Шепард решил нарушить молчание и повернулся к ней, но не сделал попытки приблизиться:
- После того, как я велел Гаррусу оставить Утукку… я был готов умереть. Я смирился с этим. Не потому что я этого хотел, а потому что чувствовал, что у меня не было другого выбора.
- Не было другого выбора? – вырвалось у нее, способность говорить вернулась внезапно, когда одна эмоция возобладала над остальными. Тали шагнула к нему, сердито сжав руки в кулаки. – Ты же мог рассказать что-нибудь! Да все мог рассказать!
- Нет, не мог. Тали, пойми, для меня все разваливалось на куски. Знаю, ты, наверное, мне не веришь после того, что между нами произошло, но я никогда не хотел причинить тебе боль. Я ничего не хотел так сильно, как рассказать все тебе. Потянуться к тебе, как тогда на Иллиуме, и ничего бы этого не случилось.
В голосе Шепарда смешались боль и сожаление, морщины на его лице ясно говорили о том, что обычно тщательно скрывалось за непроницаемым фасадом. Как ни хотелось ей и дальше цепляться за праведный гнев, бушующий у нее в груди – такой простой и понятный – ее голос все-таки смягчился:
- И ты думаешь, я бы тебя оттолкнула?
Молчание.
- Я слишком боялся проверять, станешь или нет, - ответил он медленно, будто каждое слово давалось ему с трудом. – И даже если бы я набрался смелости и попытался… я не мог рисковать. Всякий раз, когда я смотрел на тебя, я видел только одно… одни только видения. Боль и смерть, и все это от моих рук.
Она яростно затрясла головой. Касуми рассказывала ей об откровении Гарруса. Из всей команды она знала едва ли не больше всех о том, на что способна обработка – она до сих пор помнила ее отвратительный вкус после того, как они побывали на борту заброшенного Жнеца. И все равно, сама мысль о том, что Шепард причиняет ей вред, даже под влиянием каких-то посторонних сил? Это не имело никакого, даже малейшего смысла.
- Нет. Я знаю, ты…
- Они каждую ночь показывали мне твою смерть, Тали! И даже после, когда я просыпался, - резко оборвал он. – И это была не просто картинка. Я слышал, как ты умоляешь меня: «Почему… почему?», чувствовал запах крови. С каждым прошедшим днем я как будто глубже погружался в какую-то бездну, из которой не мог выбраться, но все равно продолжал погружаться.
Шепард отвел взгляд в сторону, его голос стал хриплым:
- Я хотел позвать тебя в эти последние мгновенья, просто чтобы услышать твой голос. Но не мог так с тобой поступить. Все, на что я мог надеяться, это на то, что однажды ты простишь меня и поймешь, почему я так поступил. Может, я заблуждался, может – нет, но все, что я сделал, было сделано в попытке тебя защитить. Может быть, между нами никогда не будет все опять, как раньше. Я… я понимаю, что…
Кварианка сорвалась с места, быстро преодолела разделявшее их расстояние и столкнулась с ним с такой силой, что человек, который был больше ее и тяжелее, даже пошатнулся. Тали почувствовала, как в нее врезались острые грани его брони, но, не обращая на это внимания, обхватила обеими руками его за талию. Она больше не могла выдержать этот надлом в обычно непоколебимом человеческом голосе.
- Ты глупый… глупый бош’тет, - заикаясь и всхлипывая, пошептала она через визор, прижатый к его груди. – Это же не важно, как сильно я сержусь, разве ты не понял? Ты жив. Ты жив…
Теперь она почувствовала, как и Шепард немного расслабился. Мгновением позже его руки обняли ее, его голова опустилась на ее покрытую вуалью макушку, а с губ сорвался тяжелый вздох.
- А ведь именно твой образ помог мне вернуться. Я увидел всех тех, кого оставил, дела, которые бросил недоделанными, - произнес он едва слышным шепотом. – Я вспомнил, как впервые увидел твое лицо. Обещание, которое дал. И мысль о том, что я не сдержу это обещание, была последним толчком, который понадобился мне, чтобы вырваться, наконец, из ада.
Тали на смогла ничего на это ответить, она просто молчала, вцепившись в него и ощущая на себе его сильные руки. Мысленно она ругала себя за слезы, но, по крайней мере на этот раз, это были слезы облегчения, а не горя. Она не сразу заметила, что объятия Шепарда были такими же крепкими, как и ее собственные, как будто он боялся, что если отпустит ее, то она исчезнет.
- Мне хотелось ненавидеть тебя за то, что ты меня оставил, - ответила, наконец, кварианка.
На его лице отразилась боль, но он кивнул.
- Я бы понял. Когда мы уничтожили Коллекционеров и Серого Посредника, мне показалось, будто все, наконец, пошло правильно. Но после Бахака… все начало просто разваливаться на части.
- Ты не дал мне договорить, - сказала она, и, протянув руку, коснулась его лица.
На миг ее опять охватил гнев на свой костюм. Эмоция была знакомая. Ей хотелось почувствовать кожу под кончиками пальцев, щетину, которая покрывала лицо Шепарда, и даже пересекавшие его побледневшие шрамы. Старая боль отступила перед тем простым фактом, что вот он здесь, живой и здоровый, и она может его потрогать. Конечно, костюм не передавал всей полноты ощущений, но она была счастлива признавать, что это лучше, чем совсем ничего.
- Я сказала, что мне хотелось тебя ненавидеть. И я так злилась на тебя, когда вернулась на Флотилию. После всего, что ты говорил, после твоих обещаний сама мысль о том, что ты меня просто бросишь, приводила меня в бешенство, - объяснила Тали. – А потом через шесть долгих месяцев ты, наконец, вернулся в мою жизнь. И как всегда без колебаний принялся решать все проблемы, какие только мог найти.
На это он, наконец, улыбнулся.
- Ты ведь сама называла меня, как это… бален’зор?
- Ну, конечно, это ты запомнил. А вообще, по-моему, я имела в виду, что это просто более ласково, чем когда Миранда говорит, что у тебя комплекс «белого рыцаря», - согласилась она и легонько постучала по его груди ладонью. – Но ты меня отвлекаешь!
- Раньше это всегда срабатывало. Ты не должна передо мной оправдываться, Тали. Если я возвращаюсь, и ты говоришь, что все кончено, что ты никогда не захочешь снова видеть мое лицо… - он умолк, и она даже через броню почувствовала, как он вздрогнул. Он помолчал и продолжил. – Значит, я это заслужил.
Тали уже сильнее стукнула пальцами по его бронированной груди.
- Нет, - сказала она неожиданно твердо. – Ты не заслуживаешь осуждения за все то, что произошло в твоей жизни, Джон. Мы постоянно пытаемся заставить тебя это понять, но ты продолжаешь делать по-своему. Ты взваливаешь на себя ответственность за все до тех пор, пока эта тяжесть не разрушит тебя… так нельзя больше делать, нельзя брать на себя ответственность за всю войну. Я тебе не позволю!
Шепард был более чем удивлен таким ее внезапным заявлением, но она продолжала, пока он не успел ничего возразить.
- Вот я и пытаюсь тебе сказать, что, несмотря на то, что я была сердита и растеряна тем, как ты меня выпихнул за дверь… сидя в твоей каюте после того, как мы оставили тебя на этой проклятой планете, я могла думать только об одном: что отдала бы все-все в этой вселенной за то, чтобы поднять голову и увидеть, как ты входишь в эти двери. И поняла, что как бы я ни злилась, это ничего не значит. Мне нужен мой… мой хэш’ла. Я так долго чувствовала себя одинокой в толпе… я совсем не хочу так чувствовать себя больше.
В конце ее голос стал уже далеко не таким уверенным, но, по-видимому, значения это не имело. Человек взял руку, которая так и лежала на его груди, и поднес ее к губам, подержал мгновенье и заглянул кварианке в глаза. Через ткань костюма Тали ощутила только жар его дыхания, и от этого вдоль позвоночника пробежала дрожь.
- Я не знаю, что случится к тому времени, когда эта война окончится, Тали, но ты должна знать, что я никогда не перестану стремиться сдержать свои обещания. Мы потеряли слишком много хороших людей… слишком много друзей, чтобы я мог поступать как-нибудь иначе.
- Ты и не станешь, - сказала она и улыбнулась ему, хотя и знала, что он не сможет это увидеть. – Ты всегда пытался сделать слишком много. Просто дай мне еще одно обещание… обещай, что ты больше не станешь меня отталкивать. Ты не можешь делать все один. Что бы ни случилось, даже если мы потерпим поражение… я хочу тоже быть там.
Шепард улыбнулся и снова поцеловал ее руку.
- Твой хэш’ла обещает. Все и даже больше.
_________________________________________
Никто не встал у Гарруса Вакариана на пути, пока он пробирался через переполненные лифты и коридоры Цитадели. Это было характерно для всех гражданских: как только непосредственная угроза миновала, население начало выползать из своих домов и офисов. После целого дня, который они провели, в страхе прижавшись друг к другу, он, конечно же, не мог их за это осуждать.
Может, дело было в выражении его глаз, может, в том, как он двигался. Винтовка у него за спиной и пистолет на бедре, видимо, тоже играли свою роль. Но в любом случае он не встречал абсолютно никаких проблем, добираясь из одного места до другого. Он сканировал лица и проверял входы и выходы, но все это чисто рефлекторно – мысли его были заняты другим.
Шепард был жив. Настоящее откровение дня прошедшего, который оказался лучшим днем с тех пор, как босс воскресал последний раз. На этот раз, правда, Гарруса не окружали злобные наемники, но чувство облегчения было то же самое. Гораздо менее приятным было другое зеркальное отражение ситуации на Омеге. Дюжина офицеров СБЦ погибла за время долгой, длиной в целый день, обороны Палат Президиума. А Касуми медленно истекала кровью. И именно потому он сейчас почти бежал по улицам Цитадели.
- Так что, вы хотите сказать, вы не знаете, где она есть? – фыркнул Гаррус.
- Я так не сказал, - подчеркнул Бэйли на другом конце линии. – Мы доставили ее в Клинику Гуэрта, но во всех госпиталях Цитадели сейчас полный бардак. Они переполнены ранеными с фронта.
- Это, конечно, помогло, я почти на месте. Но вы узнали хотя бы имя врача, хоть что-нибудь? Проклятье, Бэйли, откуда вообще известно, что она все еще здесь?
- Пока есть вероятность, что Церберовские отморозки все еще болтаются по станции, они вряд ли пойдут на риск и станут кого-то перевозить. Она там.
Турианец скрипнул зубами.
- Мне просто необходимо теперь ее найти. Но как я ненавижу госпитали! СБЦ по сравнению с ними – просто на редкость легкомысленная организация. Вы состоите в браке? В каких вы отношениях? Миллион мелких правил и инструкций!
На другом конце линии рассмеялись.
- Вакариан, я понимаю, всего один день прошел, но неужели вы забыли, что вы теперь Спектр?
Гаррус растопырил жвалы – эта мысль задержалась в его усталом мозгу.
- А ведь и верно. Благодарю, Бэйли!
Как и было предсказано, Клиника Гуэрта представляла собой организованный хаос. Медсестры и сопровождающие устраивали некоторых пациентов даже на каталках в большом вестибюле, но в целом все выглядело не так плохо, как опасался Гаррус. Воодушевленный новой идеей, он подошел к стойке поста и постучал когтями по столешнице. Азари за терминалом подняла голову.
- Я могу вам чем-то помочь? Если ваше состояние не критично, я бы рекомендовала вам обратиться в Ла-Кроикс, это пятью уровнями ниже. Мы в настоящее время целиком заполнены.
Турианец моргнул и, опустив взгляд, увидел на своей броне потеки крови, теперь уже по большей части засохшей. Большая часть ее не была его собственной.
- Я не пациент, просто ищу кое-кого. Ее доставил Коммандер Армандо Бэйли… может быть, час или чуть более тому назад. Касуми Гото.
- В журналах регистрации нет никого, обозначенного таким именем. Может быть, если…
- Женщина, человек. Японско-азиатского происхождения. Приблизительно пятьдесят пять килограммов. Рост сто пятьдесят восемь сантиметров. Черные волосы, на нижней губе декоративная татуировка. Проникающее ранение в нижней части живота с правой стороны, шесть и одна десятая сантиметра в длину, плюс ушибы и небольшие рваные раны от разрывного заряда.
Теперь уже азари уставилась на него в изумлении, но, наткнувшись на его недрогнувший пристальный взгляд, начала быстро печатать. Спустя несколько секунд она снова подняла голову.
- У меня… в общем, тут в системе зарегистрирована одна женщина, подходящая под это описание. А какое отношение вы имеете к этой пациентке? Она вроде бы в хирургическом отделении, но больше я никакой информации дать не могу…
- Спектр.
- Простите?
Гаррус открыл инструметрон, резко ударил по кнопке и отправил на терминал азари пакет данных.
- Мои отношения называются: «Я – Спектр». А теперь скажите, где она, черт бы вас побрал! – решительно потребовал Гаррус.
Обменявшись еще парой сбивчивых, запутанных фраз, они пришли, наконец, к согласию, и Гаррус снова отправился в путь. Повсюду вокруг себя он видел результаты нападения Цербера, усложняющие и без того неважную ситуацию, вызванную наплывом раненых с фронта. В коридорах царила суета. Врачи суматошно бегали взад и вперед. Гаррус должен был бы испытывать чувство вины за то, что нарушает правила, пользуясь своими полномочиями. Но не испытывал.
Он прибыл на обозначенный этаж, осматриваясь в поисках кого-нибудь, выглядящего знакомо. К несчастью в таком большом заведении, как Клиника Гуэрта, отделение хирургии занимало целый этаж само по себе, да кроме того еще операционные, послеоперационные, реанимационные и всякие другие многочисленные и необходимые помещения. Гаррус сжал когти от досады, но вдруг почувствовал знакомый запах и резко развернулся на каблуках. Мимо шел врач-турианец, а на его халате были видны мелкие капли красной крови. И среди запаха этой крови и медицинских антисептиков Гаррус смог различить тончайший аромат вишни и целый набор других уникальных оттенков, которые остались бы незамеченными для человека.
- Эй, вы! Доктор!
Турианец обернулся и посмотрел на него: мужчина был постарше Гарруса, с желтой лицевой раскраской.
- Да?
- Вы ведь недавно оперировали пациента-человека, да? Женщину, темноволосую. Ранение в живот?
- Я не могу разговаривать о пациентах с каждым, кто находит способ попасть в хирургическое отделение. Это закрытая часть госпиталя.
- Черт! Просто ответьте на один вопрос! Мне нужно ее найти.
Доктор заметно рассердился, но мотнул головой, делая знак Гаррусу следовать за ним и косясь на пистолет у него на бедре.
- Хорошо. Я не знаю, кто вы такой, но – ладно, идемте сюда. Какое отношение вы имеете к этому человеку?
- То же самое я сказал девушке на посту, я – Спектр. Мое отношение в том, что меня не заботят ваши правила, - огрызнулся Гаррус. – Как она?
- Турианский Спектр интересуется человеком? – заметил врач. – Она преступница? Я могу позвать охрану госпиталя.
- Она не преступница, она - друг.
Другой турианец недовольно сдвинул налобные пластины.
- Не знал, что Спектры используют свои полномочия для таких мелких разборок. А турианец, интересующийся человеком, как другом – это даже странно. Как вы вообще узнали, что я ее оперировал? Она здесь всего час.
Гаррус не был настроен на приятную беседу, но постарался держать себя в руках. Его ответы выходили резковатыми, но врач был турианец, поэтому не посчитал бы это за грубость, как представитель другой расы.
- Она пользуется духами, - попытался объяснить он. - Они очень легкие, предположительно напоминают запах цветущего дерева с Земли, называется вишня. Я узнал на вас ее запах вместе с этими духами. А теперь расскажите мне о ее состоянии. С ней все хорошо?
- Понятно. Вот уж не думал, что вы… один из этих, - мрачно подытожил турианский доктор. – Ну, вот что. Спектр вы там или не Спектр, а меня лично возмущают попытки в разгар кризиса улаживать постельный инцидент. Какие бы извращен…
Что там еще намеревался сказать доктор в своей оскорбительной отповеди, так и осталось неизвестным. Гаррус с невероятной быстротой кинулся на него, схватил немолодого турианца одной рукой за капюшон и с низким горловым рычанием с силой приложил о стену.
- Да мне плевать на твое мнение по какому-то ни было вопросу, ты, протухший колониальный хрен, кроме текущего медицинского состояния женщины, которую ты оперировал! – зарычал он, сильнее сжимая захват. – Я ясно выражаюсь? Если нет, у меня предостаточно полномочий для мелких разборок, и начать я могу прямо сейчас, отдирая твои пластины когтями!
- Д-да-да, - торопливо забормотал мужчина. – У нее… было внутреннее кровотечение от проникающего ранения. Рану у-удалось зашить, но у нее значительная кровопотеря. Мы сделали ей переливание из того небольшого запаса, что у нас имелся! Ее жизненные показатели слабые, н-но прогнозы хорошие. Она находится как раз ниже по коридору! П-палата двенадцать-Б!
Гаррус отпустил капюшон мужчины, и тот осел на пол.
- Так гораздо лучше, - констатировал Гаррус. – И запомните: эта женщина – из тех, благодаря кому все на этой станции еще живы. Если у вас проблема, решайте ее с Советом, но я бы рекомендовал вам держать свое мнение при себе. Я не единственный Спектр, который называет ее другом.
Оставив напуганного врача, Гаррус прошел дальше по коридору и, наконец, отыскал палату, о которой шла речь. Трясущейся рукой ударил по дверной панели и шагнул внутрь. Комната была слабо освещена, но он без труда разглядел на кровати тоненькую человеческую фигурку. Она открыла глаза, заморгала, всматриваясь в дверной проем.
- Гаррус? – прошептала она. – Это ты? Я подумала… мне послышалось что-то снаружи.
Он широко улыбнулся, и гнев, который только что струился по его венам, немедленно сменился облегчением. Он не мог обрести одного друга, потеряв взамен другого. Особенно друга – турианец только сейчас начал это осознавать – который, точнее, которая пробралась в его жизнь гораздо глубже, чем он ожидал.
- Ничего особенного, Касуми. Совсем ничего.
_________________________________
В голове у Кая Ленга гудело, но он не знал, от кибернетики это или же от лекарств, которые он принял. Упав на сиденье в шаттле, он прижал к боку раненную руку, чтобы удержать на месте давящую повязку. Он не истек кровью только благодаря экспериментальным синтетическим нитям, которые Церберовские спецы вживили в его кожу и мышцы. Вообще-то говоря, им полагалось быть достаточно крепкими, чтобы выдержать удар ножом, но то, чем ударил его Шепард, проткнуло их, как пустое место. Кибернетика смогла только остановить кровотечение.
Все оказалось бессмысленно. Каждая крупица доказательств, утверждала, что Шепард мертв. И вот этот человек появился просто из ниоткуда, напал на него и полностью расстроил его миссию. Провал сам по себе - это уже было достаточно плохо, и дело только усугублялось быстрым и горьким поражением от рук Спектра.
- Дай мне… связь… с Призраком, - потребовал Ленг сквозь сжатые зубы.
Солдат ответил утвердительно, его голос был монотонным и ровным, как и следовало от них ожидать, когда они не находились в боевом режиме. Ленг был на борту одного из немногих шаттлов, которым удалось улизнуть; хорошо, что все было тщательно спланировано, и в наличие имелось несколько бортов, оборудованных системой стелс. Ни один из крупных боевых кораблей не избежал гнева рахни, но несколько шаттлов, вот таких, как этот, от погони все-таки ушли.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем на маленьком экране перед Ленгом появилось маленькое голографическое изображение Призрака. Деталей было не разобрать, но недовольное выражение на лице начальника он разглядел хорошо.
- Какого черта произошло, Ленг? Из последних отчетов видно, что наши корабли подверглись нападению, после чего связь прервалась!
- Коммандер Шепард, - выдавил ассасин. – Он…он еще жив. Это он привел рахни.
- Шепард умудрился мобилизовать рахни? Удивительно, но не так уж неожиданно, учитывая все его таланты… а твоя второстепенная миссия?
Ленг поморщился.
- Меня задержал дрелл-ассасин Криос. Прежде чем я смог убить его и Совет, на меня напал Коммандер Шепард. Он… покалечил мне левую руку. Он вооружен какой-то разновидностью энергии… энергетического ножа, я никогда с таким не сталкивался. Кибернетика остановила кровотечение внутри грудной клетки.
- Другими словами, он тебя побил, - жестко подытожил Призрак.
- Нет! – выкрикнул Ленг и зашелся во влажном кашле, а его рука окрасилась красным. – Нет… он подкараулил меня. Я был не готов. В следующий раз я покажу ему, на что способен настоящий человек. Мне нужны самые последние из кибернетических обновлений. Не хочу, чтобы в следующий раз у него были передо мной какие-то преимущества.
Его наниматель выпустил длинное облачко дыма от своей неизменной сигареты.
- Мы уже обсуждали риски, которые влечет за собой полномасштабное кибернетическое улучшение. Обновления, которые есть у Шепарда, были необходимы, потому что нам пришлось восстанавливать его из трупа. В твоем же случае хирургическое вмешательство может иметь драматические последствия.
- Мне плевать. Я могу с этим справиться.
- Посмотрим. Это серьезная неудача, но нашей цели это не меняет. Просто ее становится труднее достичь в будущем, но к этому мы вернемся, когда придет время. Ты получишь свои обновления, Ленг, и когда ты восстановишься, у меня будет для тебя новое задание. Я надеюсь, ты не подведешь меня еще раз?
Здоровая рука Ленга сжалась в кулак. Оттого, что Призрак усомнился в его способности завершить миссию, его гнев закипел еще сильнее. Придет время, и Шепард и его банда ручных чужаков за все заплатят, даже если Ленгу придется убить каждого из них своими руками. Этот человек был пятном на человеческой расе. Пятном, которое необходимо удалить.
- Не подведу. Когда мы встретимся снова, я позабочусь о том, чтобы Шепард умер… насовсем.
_____________________________________
Конечно, об этом слышали все, но не все видели своими глазами. Благодаря чудесам современной связи слухи стремительно распространялись на борту корабля, на борту станции и даже по всей галактике. Коммандер Шепард снова вернулся с того света и вместе с армией рахни разгромил Цербер. Он уже видел выпуски новостей от Вестерлунд Ньюс и из других источников, величавших его новым титулом: Спектр Мщения.
Совет, как и ожидалось, желал, чтобы он выступил с обращением из главного аудиенс-холла. Они считали, что это поспособствует восстановлению стабильности после ужасной атаки Цербера и поможет пресечь всякие неутихающие слухи о его гибели. Вопреки здравому смыслу Шепард согласился. Ситуация в галактике продолжала ухудшаться, война не прекращалась, возрастающие потери создавали ощутимую атмосферу страха и отчаяния. Если несколько слов на камеру могли помочь остановить этот поток, значит дело того стоило.
А вот чего он действительно не стал делать, так это следовать тщательно отрежиссированному плану Совета. Вместо того чтобы остановиться на платформе для аудиенций чуть впереди и ниже Совета, Шепард уверенно поднялся на само возвышение для Советников. Может быть, им и не очень понравилось такое изменение, но они вряд ли могли что-то с этим поделать, учитывая то обстоятельство, что он – Шепард – был единственной причиной, по которой они были еще живы… и еще то, что с обоих флангов его прикрывали два больших воина-рахни, те же, что были с ним раньше.
- Коммандер… такое нарушение регламента… неправильно, - быстро проговорил Веларн и шагнул в сторону со своего традиционного места в линии Совета, когда Спектр-человек приблизился.
- Сейчас времена такие, неправильные. Я понимаю, какое впечатление вы пытаетесь произвести, Советники. Показать, что у вас по-прежнему все под контролем. Что статус кво соблюден.
- Стабильность важна, - согласился Спаратус. – Мы не можем поддаваться панике.
Шепард обвел взглядом всех троих.
- Эту станцию атаковал Цербер. Многие из наших миров захвачены Жнецами. Статус кво давно нарушен. И чем скорее каждый из вас это поймет, тем выше будут наши шансы. Мы больше не играем по правилам. Можете встать позади меня или стойте возле меня. Я ничьим приказам больше не подчиняюсь.
Не говоря больше ни слова, Шепард прошел мимо Советников и шагнул в ослепительно яркий поток света, вдруг заливший переднюю часть платформы. Внизу перед собой он увидел десятки репортеров с их голокамерами, парящими рядом, многие из них были одеты неважно, но это ничуть не умаляло их усердия. В передних рядах толпы он увидел знакомое лицо и тут же узнал его, когда Эмили Вонг блеснула улыбкой и помахала ему рукой. Вторая рука у нее была закована в гипс, но репортер все равно открыто ликовала. Из остальных ее коллег немногие встретили его появление с подобным энтузиазмом.
Шепард знал, что они видят. Вот он стоял перед ними, еще раз вернувшийся с того света, и в ярком свете прожекторов Палаты Совета его черная броня слабо мерцала. Шепард услышал за своей спиной шарканье ног и бросил быстрый взгляд назад: Совет, очевидно, пришел к единому мнению и теперь занимал места сбоку и позади него, а пара рахни расположилась с другой стороны. Шепард улыбнулся, снова оглядел собравшуюся толпу и начал так:
- Я уверен, что у вас есть множество вопросов. К сожалению, у меня нет времени, чтобы ответить на все. Заявляю со всей ответственностью: я – Коммандер Джон Шепард, Спектр-человек, Капитан SSV Нормандия. Это никакой не обман. И никакие не закулисные игры. Два года назад было объявлено, что я погиб в боевых действиях над Алкерой. Менее двадцати четырех часов назад все вы слышали заявление о моей смерти на планете Утукку.
Он выпрямился и положил руки на перила.
- Но я здесь, чтобы сказать вам, что я очень даже жив. Я жив, потому что моя миссия не завершена. Когда я стал Спектром, то поклялся защищать эту галактику от всего, что станет ей угрожать. И величайшая из всех угроз, с которой сталкивались или когда-либо столкнутся народы, населяющие эту галактику - она уже здесь. Это Жнецы.
По толпе пронесся ропот: испуганный шепот и сердитое бормотание. Шепард поднял руку.
- Глядя в глаза всех тех, кто стоит передо мной, я вижу страх. Страх, что мы не сможем выиграть эту битву. Такой же страх и такой же ужас я чувствую, когда вижу, как огонь пожирает мой родной мир, - ровным голосом произнес Спектр. – Мы смотрим на Жнецов и видим нечто большее и более могущественное, чем когда-либо себе представляли. И некоторые утверждают, что их нельзя победить.
Толпа на мгновенье затихла, а потом загудела с новой силой. По одному представители всех рас обычно сохраняли благоразумие. Но стоило им собраться в группу, как они тут же поддавались панике, позволяли стадному чувству захватить и увлечь себя. Он много раз видел таких охваченных страхом, и даже среди собственного экипажа. Цитадель сама по себе всегда была чем-то незыблемым, но теперь после нападения Цербера Шепард видел и чувствовал вокруг нарастающую ауру этой паники. Прежде чем гул голосов превратился в настоящий рев, он ударил кулаком по перилам.
- И они не правы! Три года назад объединенными силами Флота Цитадели и Систем Альянса здесь был уничтожен Властелин! На Тучанке я своими глазами видел, как Жнеца разорвал на куски молотильщик! Тысячелетиями Жнецы повторяли свой цикл, но никогда не сталкивались с тем, чтобы против них объединялась вся галактика! - Шепард почти выкрикнул эти последние слова.
- Жнецы попытаются сломить нашу волю. Они станут создавать монстров и разрушать города. Они станут посылать против нас других, слабовольных и продажных, чтобы осуществлять свои планы. Но нельзя позволить им запугать нас! Цербер ударил в самое сердце, но мы показали ему, что не намерены сдаваться без боя. Мы не станем склоняться и покорно принимать свою судьбу!
Он даже не попытался скрыть зловещую улыбку, когда ропот толпы сменился протестующими возгласами. Но не недовольными, а гневными. Опершись обеими руками о перила, Спектр-человек обвел глазами толпу.
- Меня зовут Джонатан Шепард. Дважды галактика объявляла меня мертвым, но я выжил. Я сражаюсь за будущее не только ради Совета или Альянса, но ради всей разумной жизни в галактике. Жнецы считают себя богами. И хотят, чтобы мы покорно шли на убой, потому что так решили они. Но я вышел сейчас сюда, чтобы донести до вас одну единственную мысль.
Шепард повернул голову и посмотрел прямо в объектив парящей камеры Вонг:
- Я видел, как умирают боги.
@темы: Тали, Переводы, Фанфик закончен, Перевод в работе, м!Шепард, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен
-
-
12.09.2018 в 20:21-
-
12.09.2018 в 20:34-
-
12.09.2018 в 21:21Вся трилогия Razors edge прекрасна,а ваш перевод тем более.
Спасибо что продолжаете радовать нас новыми главами,и надеюсь,вы вместе с нами доберётесь до финала
-
-
12.09.2018 в 21:30-
-
13.09.2018 в 22:27-
-
14.09.2018 в 08:40-
-
14.09.2018 в 18:50Отличный перевод. И господи, какие же крутые последние пару абзацев. Просто 10/10
-
-
15.09.2018 в 15:04