Собаки лают на нас, Санчо, значит, мы движемся вперед ©
Название: Зови меня Имшэль
Автор: Blue Steel
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: Имшэль (Дух. Выбора), ж!Кадаш, Солас, Коул
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Юмор, Драма, Повседневность, AU
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Драббл
Описание: Кто желает, но не действует, тот плодит чуму © У. Блейк. Сборник драбблов об Имшэле, духе Выбора. Вчера его другом был Корифей, а сегодня – ты. Хорошо быть другом Имшэля.
Примечания автора: Имшэль заменяет мне магичку-Тревелиан и магичку-Лавеллан, поэтому ему выделяется отдельный сборник драбблов. Все как у людей.
Ссылка на фикбук
Первое явление (Имшэль, мать Жизель, Коул)Первое явление
Преподобная мать Жизель проводила все свое время в лазарете, утешая раненых. Или в часовне, вознося хвалы Создателю. Или в уютном цветущем саду в самом сердце крепости, прячась от всего остального мира с его шумом и соблазнами. Сюда не долетал грохот стройки, грязная ругань ополченцев и вульгарный хохот леди Инквизитора, заслышав который преподобная мать всякий раз сокрушенно качала головой. В саду не бродил ветер, и в воздухе стоял густой, но не удушливый запах осенних цветов и лекарственных трав, который приятно щекотал ноздри. Превыше всех остальных даров Создателя преподобная мать ценила одиночество.
В день третий Стража, едва забрезжил рассвет, ее уединение в саду нарушил статный темноволосый юноша в длинной отороченной мехом куртке. Не говоря ни слова, он скинул куртку, оставшись в одной нательной рубахе, взял стоявшую у разрушенной беседки лопату в руки и принялся усердно копать вдоль стены. Служанки, вышедшие с кухни нарвать трав, захихикали.
- Это кто? – донеслось до чутких ушей преподобной матери, закаленных долгими годами служения Церкви.
- А как хорош.
Стоило матери Жизель повернуть к ним голову, как они скрылись за дверью подсобки, не прекращая хихикать. Юноша не обратил на них никакого внимания.
Ежедневно в Небесную твердыню прибывали новые адепты леди Инквизитора, а некоторых она привозила с собой, вернувшись из очередного путешествия, как диковинные заморские побрякушки. В своем тщеславии эти побрякушки Инквизитор считала самыми яркими самоцветами в своей короне. Не по их заслугам - на том только основании, что нашла их сама, даже если для этого пришлось покопаться в мусоре.
Мать Жизель присела на край скамьи, чинно сложив руки у себя на коленях. Очевидно, юноша ее не заметил.
Как при любом дворе, у трона Инквизитора целыми днями толпились поклонники ее громогласного смеха и дурных манер. На какой бы трон она ни взгромоздилась, ее ноги всегда болтались в воздухе. Так надо же было додуматься – Варрик Тетрас подсунул ей в качестве подставки для ног живого нага. Все очень смеялись.
Мать Жизель накрепко запоминала всех, кого видела даже мельком – и, увы, красивых мужчин она запоминала ярче, чем женщин. Годы подвижничества оставили нетронутой эту постыдную часть ее души. Юноша был красив. И мать Жизель была уверена - этого человека здесь раньше не было.
Преподобная мать плохо спала, ворочаясь на жестких досках в своей пустой комнате. Днем ее освещало то солнце, которое Создатель зажег на небесах, а ночью – то солнце, которое Андрасте вышила на своем знамени собственными руками, и бледная копия которого висела на стене для вознесения молитв. Небольшое окно выходило на мост и не запиралось даже в мороз, чтобы плоть ни на минуту не забывала, что она слаба и, в конечном счете, смертна. Этой ночью мать Жизель слышала, как Инквизитор возвращается в Скайхолд, но не стала подниматься, чтобы посмотреть, кого бесстыжая гномка на сей раз везет с собой.
Быть может, его?
Юноша копал долго, ни на что не отвлекаясь, а мать Жизель терпеливо ждала, пока он закончит. Раскопав до дальней стены сада прекрасную пышную гряду, он воткнул лопату в землю и развернулся.
- О.
Мать Жизель вежливо улыбнулась.
- Я вас не заметил.
- Что вы делали, позвольте спросить? – как можно любезнее спросила она.
- Я…, - юноша запнулся и беспомощно развел руками. Его дыхание все еще было прерывистым от интенсивной работы, а рубашка на груди потемнела от пота. – Мы привезли прекрасные семена из Эмприз-дю-Лион. Я думал… отличиться, но не только… Создатель, теперь все выглядит так, будто я выскочка. Хотя... я и есть выскочка.
- Какая прекрасная мысль, - ласкового проговорила преподобная мать.
- Быть выскочкой?
- Раскопать гряду для лекарственных трав, которые вы с Инквизитором привезли из Эмприз-дю-Лион, - улыбнулась она. – Я хорошо знаю эту местность. Там произрастает столько прекрасных образцов.
В глубине души мать Жизель устыдилась своих двусмысленных слов, поневоле любуясь юношей, но он, кажется, ничего не заметил. У него было приятное, но изможденное лицо со следами тяжелых лишений. Сердце Жизель сжалось от сочувствия.
- Благословите меня, преподобная мать, - сказал он, неловко переступая с ноги на ногу. – Благословите меня, и я пойду восвояси. Чувствую себя идиотом.
Он порывисто опустился на одно колено и уставился в землю. С легким волнением мать Жизель простерла руку над его головой. Когда она закончила произносить над ним благословенные слова Песни Света, он порывисто припал к краю ее одеяния губами.
- Как ваше имя, милое дитя? – негромко спросила преподобная мать.
- Зовите меня Имшэль, святая мать, - ответил он. – Это не мое настоящее имя, но другого у меня не будет, пока я не исполню свой обет. Я назвался так в честь моего лучшего друга Мишэля, за смерть которого я поклялся отомстить.
- Но принесет ли месть покой вашему другу? – робко спросила мать Жизель.
- Она принесет покой мне.
Он быстро поднялся на ноги и, коротко кивнув Жизель на прощание, спешно покинул сад в глубочайшем смущении.
~*~
Мутная вода в тазу подванивала рыбой. Рубашка была дерьмового сукна, а теперь еще жизнеутверждающе смердела потом. Окно выходило на трактир, откуда доносилось нытье менестреля, похожее на вопль драной кошки. И даже это сравнение было омерзительно в своей банальности.
В углу навалила кучу подставка для ног Инквизитора.
Если бы он не облажался так круто при выборе союзников шесть месяцев назад, то к третьему Стражу этого благословенного года жил бы, как король.
- Я тебя вижу, идиот, - Имшэль вытер шею и раздраженно бросил мокрое полотенце в угол. – Всегда и везде.
- Я – Сострадание, - ответили ему из угла.
- А я как сказал?
- Ты сказал «идиот».
- Яйца Создателя, да ты и впрямь идиот, - Имшэль устало вздохнул, опускаясь на край кровати. Жесткая и, похоже, нестроганая. На такой поверхности любить красавиц можно только в упоре лежа и в спущенных до колен штанах. А для этого надо быть по меньшей мере командором Калленом. – Поверишь ли, старик? Копал все утро грядку в огороде в одной рубахе - выдохся. Преподобная мать от меня без ума. Бьюсь об заклад, Андрасте тоже взмокла.
Имшэль бы, однако, не взмок от себя, будь он Андрасте. Он бросил взгляд на свое отражение в мутном зеркале на стене и с отвращением отвернулся. Вся его внешность несла на себе отпечаток того несказанного позора, поверить в который его вынуждали тухлая вода и куча нажьего дерьма в углу. Обманут. Обведен вокруг пальца порождением тьмы. Тупица. Кретин. Безмозглый выродок. Хуже, чем эта синюшная рыба-нихуяшка с большими глазами, что сидит в углу в кастрюле поверх шляпы и хватает воздух ртом. По эту сторону Завесы нет таких слов, чтобы описать, как Имшэль был сам в себе разочарован. Что скажут Зибенкек и Гаксканг?
Ах, да.
Они ж сдохли.
Это хорошо. Хоть что-то хорошо.
Из Недозволенных остался только он. Столько времени прошло. Половина вечности. Видать, вторую половину вечности он обречен думать о них так, как будто они живы. Имшэль был далек от скорби по старым друзьям, как никогда. Но - привычка, будь она не ладна.
Да, точно. Есть же еще Бесформенный.
Стоило вспомнить это имя, и Имшэль захохотал в голос. Червяк Сострадание в углу беспокойно заелозил. Имшэль чувствовал, как своими липкими дрожащими щупальцами он пытается влезть в его голову, но это было не противнее, чем трястись в одной телеге с пахучими селянами. Да и не до того ему было - он вспоминал Бесформенного.
Над этим можно смеяться веками!
Бесформенный!
Несколько секунд Имшэль сотрясался от смеха всем телом, как безумный, а потом завалился на кровать, не снимая сапог, и закинул руку за голову.
Уставился на потолок, затянутый по углам паутиной. Оттуда на него глядела большая бледная поганка.
- Ты темный, - изрек червяк, облапав его внутреннюю сущность. – Я был таким.
Имшэль снова прыснул, но на сей раз получилось визгливо.
Сострадание мрачнел с каждой секундой.
- Я убивал. Я думал, что помогаю.
- А я убивал, потому что это весело.
Сострадание поднялся на ноги и подошел к двери. Имшэль знал, что, как любая добродетель, сострадание крайне неприглядно. Но не думал, что настолько.
- Эй, Сострадание, - окликнул он духа. – Принеси-ка мне что-нибудь почавкать.
Мальчишка решительно пересек комнату и завис над Имшэлем, сжимая и разжимая кулаки. На миг изумленному Имшэлю показалось, что сейчас его ударят, но этого не произошло. Духа словно что-то отвлекло, и он разом растерял всю свою злость, а заодно и интерес к Имшэлю.
- Нет, - коротко ответил Сострадание и поспешил к двери.
- Эй, я же тут страдаю! Бездушный говнюк! – крикнул Имшэль ему вслед.
Когда шаги Сострадания стихли в коридоре, дух Выбора взмахнул рукой, не вставая с кровати, и дверь в его комнату с грохотом закрылась.
~*~
Второе явление (Имшэль, Минева, Коул)Второе явление
Проснулся, когда она громко и отчетливо сказала:
- Надо идти.
Окно смотрело на запад, так что Имшэль даже примерно не знал, который час, но все равно пробубнил в ответ:
- Почему так рано?
Помолчала, прислушиваясь к звукам пробуждающейся крепости снаружи.
- Нужно работать.
Женщину звали Минева, ей было около тридцати, и она была эльфийкой. Как все их племени, она имела выдающееся сходство с насекомым: кожа, лишенная волос, непропорционально длинный торс, впалый живот, узкие ляжки. Тоже бесконечной длины, как он мог убедиться, когда сегодня ночью полез к ней под юбку. За эти достоинства он и выбрал ее, но все равно не угадал с размером – в этой аскетичной кровати было тесно даже с Миневой.
Она сказала, что ей пора, а сама лежала рядом, закутавшись в простыню до шеи, как в саван, и вытянув руки по швам. Прямая и жесткая, как жердь. Большими печальными глазами она созерцала его поросший поганками потолок.
Имшэль снова погрузился в сон и проснулся во второй раз спустя несколько минут, когда она села в кровати. Спустила ноги на пол, по-прежнему прикрываясь простыней.
- Я сегодня уеду в Крествуд, - сказала Минева. – Вернусь недели через две.
Имшэль приподнялся на локте и сонно припал губами к ее костлявому плечу.
- Это долго, - пробормотал он.
- Ты не обязан терпеть, если так невмоготу, - усмехнулась Минева. – Здесь много женщин.
«Дешевый трюк», - подумал Имшэль, но для игр в поддавашки час был слишком ранним. Надо хоть рот прополоскать.
- Дешевый трюк, - сказал он вслух, - чтобы выторговать у меня обещание верности.
Минева раздраженно дернула плечом, и его голова соскользнула.
- Да брось ты, - свободной рукой он удержал ее за талию от попытки встать. – Я что, похож на нага? Могу две недели обойтись без утех.
Тех еще утех, надо сказать. Отчасти он сам виноват - так усердно искал позу, в которой нестроганые доски не вопьются ему в зад или в ноги, что мало думал об удовольствии. Но она тоже хороша. Под маской сухой и бесстрастной женщины скрывалась сухая и бесстрастная любовница. Сколько Имшэль ни пыхтел, задумчивое выражение ни на минуту не сошло с ее лица, изредка сменяясь выражением сосредоточения.
Что ж, по крайней мере, честно. Все равно он терпеть не мог, когда женщины под ним зовут Создателя или других тварей, вроде эльфийских богов, что тоже бывало.
- Хочу сделать тебе подарок, - сказал Имшэль, ощутив внезапный прилив благодарности к любовнице за то, что в эту ночь крепкого сна после двадцати минут любви они обошлись без посторонних.
- И какой же? – мрачно поинтересовалась Минева, шаря по полу ногами в поисках туфель.
- Давай-ка поглядим.
Он зарылся лицом в ее короткие, пахнущие лекарствами волосы и закрыл глаза, прислушиваясь. Маленькая израненная душа Миневы громко шептала ему правильные ответы из глубины ее комариного тела.
- Яваналис*? – он фыркнул. – У тебя другой мужик? Я думал, у меня тупое имя. Но я хотя бы не в аналис, а совсем наоборот, как ты могла убедиться.
Имшэль игриво куснул Миневу за кончик острого уха и снова уткнулся носом в ее волосы. В наступившей тишине он опустил руку подруге на плечо на случай, если вздумает скакать.
- Это легендарный посох… - одними губами прошептала Минева. Ее спина была напряжена – бедняжка замерла, как испуганный кролик.
- Ах, посох, - разочарованно протянул Имшэль. – Ладно, проехали. Что тут еще. О! Потроха монстров для исследования. Я бы завещал тебе свои, но вряд ли ты меня переживешь. Знал бы – привез тебе целую тушу красного великана. И… книга по демонологии?
Имшэль открыл глаза, взглянув на испуганный остроносый профиль Миневы, и тихо рассмеялся ей в ухо.
Женщина медленно встала, воспользовавшись тем, что Имшэль убрал руку с ее плеча, и так же медленно развернулась к кровати. В больших печальных глазах плескался ужас.
- Да ладно, - Имшэль с улыбкой махнул рукой и откинулся на спину. – Откуда я узнал? У тебя ведь есть тайный дневник, куда ты записываешь… а. Дерьмо. У тебя нет тайного дневника.
Он снова засмеялся. Бедняжка тянула простыню на себя, цепляясь за нее, как утопающий за соломинку. Она стискивала ткань на груди в большой неопрятный комок, пока не стянула ее с кровати окончательно, оставив Имшэля валяться голым.
- Что ты такое? – выдохнула она.
Имшэль собирался ответить, но тут дверь за спиной Миневы тихо скрипнула, и вошел Сострадание. Он отвел эльфийке глаза, и она его не увидела, хотя от неожиданного скрипа подпрыгнула до потолка.
Имшэль, напротив, видел все.
Он видел, как Сострадание аккуратно прошел в комнату, обогнув Миневу, и сел на стол в противоположном от Имшэля углу. Имшэль видел, но не мог поверить своим глазам. Слова покинули его.
Через пару секунд, воспользовавшись тем, что Минева стоит к нему спиной, Имшэль медленно провел указательным пальцем по шее. Он таращил на Сострадание глаза, но тот, кажется, не понял, как крупно облажался. Жестами он показывал Имшэлю, что тому нужно попросить даму немедленно выйти.
Минева резко развернулась, и рука Имшэля, символизирующая нож, которым он вскроет глотку Состраданию, стремительно взлетела к затылку.
- Потянул… шею, - процедил он сквозь зубы, с ненавистью глядя на Сострадание поверх ее плеча.
Бедняжка отмерла. Издав судорожный писк, как раздавленная мышь, она схватила со стула свои вещи и бросилась бежать. Когда ее шаги стихли, Имшэль захлопнул дверь и обрушил на Сострадание свой гнев.
- Еще раз войдешь сюда без стука, сученок, - Имшэль вцепился ему в ухо, и мальчишка тихонько завыл, - и я вырву твое сердце, понял?! Я вырву твое сердце и сожру его у тебя на глазах!
Имшэль с силой толкнул парня в угол и резко отвернулся. Злость прошла так же быстро, как накатила, словно из его сердца выдернули раскаленный штырь.
- Я пришел спросить! – обиженно крикнул Сострадание из угла, потирая красное ухо. – Ты старший!
Имшэль выдохнул, успокаиваясь окончательно, и устало прикрыл глаза. Потер переносицу.
- Спрашивай, Сострадание, Имшэль слушает.
По спине пробежал холодок, и Имшэль вспомнил, что он голый.
- Я хочу ему помочь, - затараторил Сострадание. – Но я не могу помочь, пока он не выбрал! Ты - Выбор. Помоги мне, чтобы я помог ему.
- Ты сказал, я темный, - ответил Имшэль, натягивая штаны.
- Ты темный. Но ты старший.
Имшэль невесело усмехнулся.
Дух не может изменить своей природы, это правда. Это ли не самая несусветная глупость, когда у Выбора нет выбора? Имшэль знал, что по просьбе Сострадания или без нее, он будет делать то, для чего предназначен. Здесь или в другом месте. С этими смертными или с другими. Так или иначе.
За окном протяжно завыл менестрель, как Сострадание минуту назад.
Песенка…
Веселая песенка...
Веселая песенка про…
Дерьмо.
Веселая песенка про какую-то девку.
- Предлагаешь сотрудничать? – мрачно спросил Имшэль у отражения в зеркале, склоняясь к умывальнику. – Не боишься, что я толкну его на тернистый путь греха?
- Ты говоришь, ты не демон, - резонно ответил Сострадание. – Ты можешь доказать.
Имшэль развернулся, чтобы запустить в него осклизлым куском мыла, но того и след простыл.
Малышка Минева была права, в конечном счете. Нужно работать.
~*~
Примечание: * Яваналис - да, в игре действительно есть такой посох ><
Автор: Blue Steel
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: Имшэль (Дух. Выбора), ж!Кадаш, Солас, Коул
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Юмор, Драма, Повседневность, AU
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Драббл
Описание: Кто желает, но не действует, тот плодит чуму © У. Блейк. Сборник драбблов об Имшэле, духе Выбора. Вчера его другом был Корифей, а сегодня – ты. Хорошо быть другом Имшэля.
Примечания автора: Имшэль заменяет мне магичку-Тревелиан и магичку-Лавеллан, поэтому ему выделяется отдельный сборник драбблов. Все как у людей.
Ссылка на фикбук
Первое явление (Имшэль, мать Жизель, Коул)Первое явление
Хотелось полмира, хватило на велосипед ©
«Петля пристрастия»
«Петля пристрастия»
Преподобная мать Жизель проводила все свое время в лазарете, утешая раненых. Или в часовне, вознося хвалы Создателю. Или в уютном цветущем саду в самом сердце крепости, прячась от всего остального мира с его шумом и соблазнами. Сюда не долетал грохот стройки, грязная ругань ополченцев и вульгарный хохот леди Инквизитора, заслышав который преподобная мать всякий раз сокрушенно качала головой. В саду не бродил ветер, и в воздухе стоял густой, но не удушливый запах осенних цветов и лекарственных трав, который приятно щекотал ноздри. Превыше всех остальных даров Создателя преподобная мать ценила одиночество.
В день третий Стража, едва забрезжил рассвет, ее уединение в саду нарушил статный темноволосый юноша в длинной отороченной мехом куртке. Не говоря ни слова, он скинул куртку, оставшись в одной нательной рубахе, взял стоявшую у разрушенной беседки лопату в руки и принялся усердно копать вдоль стены. Служанки, вышедшие с кухни нарвать трав, захихикали.
- Это кто? – донеслось до чутких ушей преподобной матери, закаленных долгими годами служения Церкви.
- А как хорош.
Стоило матери Жизель повернуть к ним голову, как они скрылись за дверью подсобки, не прекращая хихикать. Юноша не обратил на них никакого внимания.
Ежедневно в Небесную твердыню прибывали новые адепты леди Инквизитора, а некоторых она привозила с собой, вернувшись из очередного путешествия, как диковинные заморские побрякушки. В своем тщеславии эти побрякушки Инквизитор считала самыми яркими самоцветами в своей короне. Не по их заслугам - на том только основании, что нашла их сама, даже если для этого пришлось покопаться в мусоре.
Мать Жизель присела на край скамьи, чинно сложив руки у себя на коленях. Очевидно, юноша ее не заметил.
Как при любом дворе, у трона Инквизитора целыми днями толпились поклонники ее громогласного смеха и дурных манер. На какой бы трон она ни взгромоздилась, ее ноги всегда болтались в воздухе. Так надо же было додуматься – Варрик Тетрас подсунул ей в качестве подставки для ног живого нага. Все очень смеялись.
Мать Жизель накрепко запоминала всех, кого видела даже мельком – и, увы, красивых мужчин она запоминала ярче, чем женщин. Годы подвижничества оставили нетронутой эту постыдную часть ее души. Юноша был красив. И мать Жизель была уверена - этого человека здесь раньше не было.
Преподобная мать плохо спала, ворочаясь на жестких досках в своей пустой комнате. Днем ее освещало то солнце, которое Создатель зажег на небесах, а ночью – то солнце, которое Андрасте вышила на своем знамени собственными руками, и бледная копия которого висела на стене для вознесения молитв. Небольшое окно выходило на мост и не запиралось даже в мороз, чтобы плоть ни на минуту не забывала, что она слаба и, в конечном счете, смертна. Этой ночью мать Жизель слышала, как Инквизитор возвращается в Скайхолд, но не стала подниматься, чтобы посмотреть, кого бесстыжая гномка на сей раз везет с собой.
Быть может, его?
Юноша копал долго, ни на что не отвлекаясь, а мать Жизель терпеливо ждала, пока он закончит. Раскопав до дальней стены сада прекрасную пышную гряду, он воткнул лопату в землю и развернулся.
- О.
Мать Жизель вежливо улыбнулась.
- Я вас не заметил.
- Что вы делали, позвольте спросить? – как можно любезнее спросила она.
- Я…, - юноша запнулся и беспомощно развел руками. Его дыхание все еще было прерывистым от интенсивной работы, а рубашка на груди потемнела от пота. – Мы привезли прекрасные семена из Эмприз-дю-Лион. Я думал… отличиться, но не только… Создатель, теперь все выглядит так, будто я выскочка. Хотя... я и есть выскочка.
- Какая прекрасная мысль, - ласкового проговорила преподобная мать.
- Быть выскочкой?
- Раскопать гряду для лекарственных трав, которые вы с Инквизитором привезли из Эмприз-дю-Лион, - улыбнулась она. – Я хорошо знаю эту местность. Там произрастает столько прекрасных образцов.
В глубине души мать Жизель устыдилась своих двусмысленных слов, поневоле любуясь юношей, но он, кажется, ничего не заметил. У него было приятное, но изможденное лицо со следами тяжелых лишений. Сердце Жизель сжалось от сочувствия.
- Благословите меня, преподобная мать, - сказал он, неловко переступая с ноги на ногу. – Благословите меня, и я пойду восвояси. Чувствую себя идиотом.
Он порывисто опустился на одно колено и уставился в землю. С легким волнением мать Жизель простерла руку над его головой. Когда она закончила произносить над ним благословенные слова Песни Света, он порывисто припал к краю ее одеяния губами.
- Как ваше имя, милое дитя? – негромко спросила преподобная мать.
- Зовите меня Имшэль, святая мать, - ответил он. – Это не мое настоящее имя, но другого у меня не будет, пока я не исполню свой обет. Я назвался так в честь моего лучшего друга Мишэля, за смерть которого я поклялся отомстить.
- Но принесет ли месть покой вашему другу? – робко спросила мать Жизель.
- Она принесет покой мне.
Он быстро поднялся на ноги и, коротко кивнув Жизель на прощание, спешно покинул сад в глубочайшем смущении.
~*~
Мутная вода в тазу подванивала рыбой. Рубашка была дерьмового сукна, а теперь еще жизнеутверждающе смердела потом. Окно выходило на трактир, откуда доносилось нытье менестреля, похожее на вопль драной кошки. И даже это сравнение было омерзительно в своей банальности.
В углу навалила кучу подставка для ног Инквизитора.
Если бы он не облажался так круто при выборе союзников шесть месяцев назад, то к третьему Стражу этого благословенного года жил бы, как король.
- Я тебя вижу, идиот, - Имшэль вытер шею и раздраженно бросил мокрое полотенце в угол. – Всегда и везде.
- Я – Сострадание, - ответили ему из угла.
- А я как сказал?
- Ты сказал «идиот».
- Яйца Создателя, да ты и впрямь идиот, - Имшэль устало вздохнул, опускаясь на край кровати. Жесткая и, похоже, нестроганая. На такой поверхности любить красавиц можно только в упоре лежа и в спущенных до колен штанах. А для этого надо быть по меньшей мере командором Калленом. – Поверишь ли, старик? Копал все утро грядку в огороде в одной рубахе - выдохся. Преподобная мать от меня без ума. Бьюсь об заклад, Андрасте тоже взмокла.
Имшэль бы, однако, не взмок от себя, будь он Андрасте. Он бросил взгляд на свое отражение в мутном зеркале на стене и с отвращением отвернулся. Вся его внешность несла на себе отпечаток того несказанного позора, поверить в который его вынуждали тухлая вода и куча нажьего дерьма в углу. Обманут. Обведен вокруг пальца порождением тьмы. Тупица. Кретин. Безмозглый выродок. Хуже, чем эта синюшная рыба-нихуяшка с большими глазами, что сидит в углу в кастрюле поверх шляпы и хватает воздух ртом. По эту сторону Завесы нет таких слов, чтобы описать, как Имшэль был сам в себе разочарован. Что скажут Зибенкек и Гаксканг?
Ах, да.
Они ж сдохли.
Это хорошо. Хоть что-то хорошо.
Из Недозволенных остался только он. Столько времени прошло. Половина вечности. Видать, вторую половину вечности он обречен думать о них так, как будто они живы. Имшэль был далек от скорби по старым друзьям, как никогда. Но - привычка, будь она не ладна.
Да, точно. Есть же еще Бесформенный.
Стоило вспомнить это имя, и Имшэль захохотал в голос. Червяк Сострадание в углу беспокойно заелозил. Имшэль чувствовал, как своими липкими дрожащими щупальцами он пытается влезть в его голову, но это было не противнее, чем трястись в одной телеге с пахучими селянами. Да и не до того ему было - он вспоминал Бесформенного.
Над этим можно смеяться веками!
Бесформенный!
Несколько секунд Имшэль сотрясался от смеха всем телом, как безумный, а потом завалился на кровать, не снимая сапог, и закинул руку за голову.
Уставился на потолок, затянутый по углам паутиной. Оттуда на него глядела большая бледная поганка.
- Ты темный, - изрек червяк, облапав его внутреннюю сущность. – Я был таким.
Имшэль снова прыснул, но на сей раз получилось визгливо.
Сострадание мрачнел с каждой секундой.
- Я убивал. Я думал, что помогаю.
- А я убивал, потому что это весело.
Сострадание поднялся на ноги и подошел к двери. Имшэль знал, что, как любая добродетель, сострадание крайне неприглядно. Но не думал, что настолько.
- Эй, Сострадание, - окликнул он духа. – Принеси-ка мне что-нибудь почавкать.
Мальчишка решительно пересек комнату и завис над Имшэлем, сжимая и разжимая кулаки. На миг изумленному Имшэлю показалось, что сейчас его ударят, но этого не произошло. Духа словно что-то отвлекло, и он разом растерял всю свою злость, а заодно и интерес к Имшэлю.
- Нет, - коротко ответил Сострадание и поспешил к двери.
- Эй, я же тут страдаю! Бездушный говнюк! – крикнул Имшэль ему вслед.
Когда шаги Сострадания стихли в коридоре, дух Выбора взмахнул рукой, не вставая с кровати, и дверь в его комнату с грохотом закрылась.
~*~
Второе явление (Имшэль, Минева, Коул)Второе явление
Проснулся, когда она громко и отчетливо сказала:
- Надо идти.
Окно смотрело на запад, так что Имшэль даже примерно не знал, который час, но все равно пробубнил в ответ:
- Почему так рано?
Помолчала, прислушиваясь к звукам пробуждающейся крепости снаружи.
- Нужно работать.
Женщину звали Минева, ей было около тридцати, и она была эльфийкой. Как все их племени, она имела выдающееся сходство с насекомым: кожа, лишенная волос, непропорционально длинный торс, впалый живот, узкие ляжки. Тоже бесконечной длины, как он мог убедиться, когда сегодня ночью полез к ней под юбку. За эти достоинства он и выбрал ее, но все равно не угадал с размером – в этой аскетичной кровати было тесно даже с Миневой.
Она сказала, что ей пора, а сама лежала рядом, закутавшись в простыню до шеи, как в саван, и вытянув руки по швам. Прямая и жесткая, как жердь. Большими печальными глазами она созерцала его поросший поганками потолок.
Имшэль снова погрузился в сон и проснулся во второй раз спустя несколько минут, когда она села в кровати. Спустила ноги на пол, по-прежнему прикрываясь простыней.
- Я сегодня уеду в Крествуд, - сказала Минева. – Вернусь недели через две.
Имшэль приподнялся на локте и сонно припал губами к ее костлявому плечу.
- Это долго, - пробормотал он.
- Ты не обязан терпеть, если так невмоготу, - усмехнулась Минева. – Здесь много женщин.
«Дешевый трюк», - подумал Имшэль, но для игр в поддавашки час был слишком ранним. Надо хоть рот прополоскать.
- Дешевый трюк, - сказал он вслух, - чтобы выторговать у меня обещание верности.
Минева раздраженно дернула плечом, и его голова соскользнула.
- Да брось ты, - свободной рукой он удержал ее за талию от попытки встать. – Я что, похож на нага? Могу две недели обойтись без утех.
Тех еще утех, надо сказать. Отчасти он сам виноват - так усердно искал позу, в которой нестроганые доски не вопьются ему в зад или в ноги, что мало думал об удовольствии. Но она тоже хороша. Под маской сухой и бесстрастной женщины скрывалась сухая и бесстрастная любовница. Сколько Имшэль ни пыхтел, задумчивое выражение ни на минуту не сошло с ее лица, изредка сменяясь выражением сосредоточения.
Что ж, по крайней мере, честно. Все равно он терпеть не мог, когда женщины под ним зовут Создателя или других тварей, вроде эльфийских богов, что тоже бывало.
- Хочу сделать тебе подарок, - сказал Имшэль, ощутив внезапный прилив благодарности к любовнице за то, что в эту ночь крепкого сна после двадцати минут любви они обошлись без посторонних.
- И какой же? – мрачно поинтересовалась Минева, шаря по полу ногами в поисках туфель.
- Давай-ка поглядим.
Он зарылся лицом в ее короткие, пахнущие лекарствами волосы и закрыл глаза, прислушиваясь. Маленькая израненная душа Миневы громко шептала ему правильные ответы из глубины ее комариного тела.
- Яваналис*? – он фыркнул. – У тебя другой мужик? Я думал, у меня тупое имя. Но я хотя бы не в аналис, а совсем наоборот, как ты могла убедиться.
Имшэль игриво куснул Миневу за кончик острого уха и снова уткнулся носом в ее волосы. В наступившей тишине он опустил руку подруге на плечо на случай, если вздумает скакать.
- Это легендарный посох… - одними губами прошептала Минева. Ее спина была напряжена – бедняжка замерла, как испуганный кролик.
- Ах, посох, - разочарованно протянул Имшэль. – Ладно, проехали. Что тут еще. О! Потроха монстров для исследования. Я бы завещал тебе свои, но вряд ли ты меня переживешь. Знал бы – привез тебе целую тушу красного великана. И… книга по демонологии?
Имшэль открыл глаза, взглянув на испуганный остроносый профиль Миневы, и тихо рассмеялся ей в ухо.
Женщина медленно встала, воспользовавшись тем, что Имшэль убрал руку с ее плеча, и так же медленно развернулась к кровати. В больших печальных глазах плескался ужас.
- Да ладно, - Имшэль с улыбкой махнул рукой и откинулся на спину. – Откуда я узнал? У тебя ведь есть тайный дневник, куда ты записываешь… а. Дерьмо. У тебя нет тайного дневника.
Он снова засмеялся. Бедняжка тянула простыню на себя, цепляясь за нее, как утопающий за соломинку. Она стискивала ткань на груди в большой неопрятный комок, пока не стянула ее с кровати окончательно, оставив Имшэля валяться голым.
- Что ты такое? – выдохнула она.
Имшэль собирался ответить, но тут дверь за спиной Миневы тихо скрипнула, и вошел Сострадание. Он отвел эльфийке глаза, и она его не увидела, хотя от неожиданного скрипа подпрыгнула до потолка.
Имшэль, напротив, видел все.
Он видел, как Сострадание аккуратно прошел в комнату, обогнув Миневу, и сел на стол в противоположном от Имшэля углу. Имшэль видел, но не мог поверить своим глазам. Слова покинули его.
Через пару секунд, воспользовавшись тем, что Минева стоит к нему спиной, Имшэль медленно провел указательным пальцем по шее. Он таращил на Сострадание глаза, но тот, кажется, не понял, как крупно облажался. Жестами он показывал Имшэлю, что тому нужно попросить даму немедленно выйти.
Минева резко развернулась, и рука Имшэля, символизирующая нож, которым он вскроет глотку Состраданию, стремительно взлетела к затылку.
- Потянул… шею, - процедил он сквозь зубы, с ненавистью глядя на Сострадание поверх ее плеча.
Бедняжка отмерла. Издав судорожный писк, как раздавленная мышь, она схватила со стула свои вещи и бросилась бежать. Когда ее шаги стихли, Имшэль захлопнул дверь и обрушил на Сострадание свой гнев.
- Еще раз войдешь сюда без стука, сученок, - Имшэль вцепился ему в ухо, и мальчишка тихонько завыл, - и я вырву твое сердце, понял?! Я вырву твое сердце и сожру его у тебя на глазах!
Имшэль с силой толкнул парня в угол и резко отвернулся. Злость прошла так же быстро, как накатила, словно из его сердца выдернули раскаленный штырь.
- Я пришел спросить! – обиженно крикнул Сострадание из угла, потирая красное ухо. – Ты старший!
Имшэль выдохнул, успокаиваясь окончательно, и устало прикрыл глаза. Потер переносицу.
- Спрашивай, Сострадание, Имшэль слушает.
По спине пробежал холодок, и Имшэль вспомнил, что он голый.
- Я хочу ему помочь, - затараторил Сострадание. – Но я не могу помочь, пока он не выбрал! Ты - Выбор. Помоги мне, чтобы я помог ему.
- Ты сказал, я темный, - ответил Имшэль, натягивая штаны.
- Ты темный. Но ты старший.
Имшэль невесело усмехнулся.
Дух не может изменить своей природы, это правда. Это ли не самая несусветная глупость, когда у Выбора нет выбора? Имшэль знал, что по просьбе Сострадания или без нее, он будет делать то, для чего предназначен. Здесь или в другом месте. С этими смертными или с другими. Так или иначе.
За окном протяжно завыл менестрель, как Сострадание минуту назад.
Песенка…
Веселая песенка...
Веселая песенка про…
Дерьмо.
Веселая песенка про какую-то девку.
- Предлагаешь сотрудничать? – мрачно спросил Имшэль у отражения в зеркале, склоняясь к умывальнику. – Не боишься, что я толкну его на тернистый путь греха?
- Ты говоришь, ты не демон, - резонно ответил Сострадание. – Ты можешь доказать.
Имшэль развернулся, чтобы запустить в него осклизлым куском мыла, но того и след простыл.
Малышка Минева была права, в конечном счете. Нужно работать.
~*~
Примечание: * Яваналис - да, в игре действительно есть такой посох ><
@темы: Humor, Drama, Фанфик в работе, Dragon Age, AU, Gen, R, Фанфикшен
-
-
23.02.2015 в 03:59-
-
23.02.2015 в 14:28-
-
23.02.2015 в 17:00-
-
06.03.2015 в 19:58, и почему нельзя поменять половину партии на этого очаровашку-
-
31.03.2015 в 15:56