Название: Мой Щит
Автор: AuroraPolaris
Категория: Dragon age
Рейтинг: PG
Жанр: missing scene, romance, angst, POV
Персонажи: фем!Кусланд/Алистер, фем!Кусланд/Зевран, сопартийцы, НПС и те, кто не успел спрятаться
Размер: миди
Аннотация: Результат размышлений о средневековой аристократии, преимуществах и недостатках воспитания и, как следствие - история Линнары Кусланд, дочери одного из трех тейрнов Ферелдена, выигравших войну за освобождение своей страны.
Предупреждения: возможна хромающая орфография и побитая склерозом пунктуация. Возможен АУ и ООС.
От автора: В очередной раз вляпалась в замкнутый круг перечитывания любимых фанфов и переигрывания в ДАО, вспомнила про старые заметки и решила поделиться ностальгией.
З.Ы. Первый раз выкладываюсь в дневниках, так что в недостатках оформления виноваты руки и то место из которого они растут. (тапки, с указаниям мест попадания, приветствуются
Статус: в работе.
Пролог. Причуды памяти.
Пролог. Причуды памяти.
- Что случилось, Бельчонок? – Фергюс присел возле хныкающей в укромном закутке сестренки – обидел кто-то?
- Ницево! И я не бельценок! – девочка сердито сопит носом и вытирает его рукавом.
- Ну, для белки ты еще маловата, но если будешь так надувать щеки, то я переименую тебя в хомячка – подросток усаживается у стены, подогнув под себя ногу и, притянув к себе малышку, усаживает ее на колено – Рассказывай.
- Слуги нехолосые, они меня не слусаються!
- А почему они должны тебя слушаться?
- Потому сто папа самый главный, и мама тозе! И ессе мама говорит, сто я леди, знацит они долзны слусаться!
- Ты еще не леди - ты бельчонок с мокрым носом. И прекрати драться! Ты когда-нибудь видела, чтобы мама стукнула кого-то? Или чтобы папа кричал, когда ему что-то не дают, как ты утром? – Линн замотала головой и Фергюс пощекотал ее за ухом кончиком ее же косички - Вот когда докажешь, что ты настоящая леди – будут слушаться. Хочешь, я расскажу, что сказал мне папа в похожем случае? - Он покачал коленом и мелкая радостно захихикала.
- Хоцю!
- Тогда слушай внимательно и не вертись! Он сказал, что благородное происхождение не дает никаких дополнительных прав, только возможность получить хорошее образование, но накладывает два обязательства: перед родом и перед вассалами. – он поглядел в круглые голубые глазенки и вздохнул – просто запомни, а я попробую объяснить понятнее. Это значит, что, то - что ты леди не дает тебе права командовать, только возможность большему научиться. Ты же хочешь быть умнее, чем твои друзья?
- Ага! И я дазе смогу стать умнее тебя?
- Только если будешь учиться лучше чем я. – ухмыльнулся Фергюс. – А в твои обязанности леди входит вести себя так, чтобы не было стыдно ни перед родителями, ни перед теми, кто от тебя зависит: друзьями, слугами, стражей. Понятно?
- Навелное, да – малышка сосредоточенно хмурит бровки, - тязело быть ледей… а мозно не быть? Хоцю быть плосто маминой-папиной доцькой и стобы все слусались! – она с надеждой глядит на брата, как на доброго волшебника из детских сказок.
- Может и можно… только слушаться будут плохо и маме с папой будет за тебя стыдно.
- Нихацю стобы стыдно – Линн сосредоточенно сопит носом и вздыхает – ладно буду взаправдашней леди - стобы никому не стыдно.
- Посмотрим, как у тебя получится – хихикает Фергюс и, поставив сестренку на ноги, поднимается – Сегодня Нэн собиралась делать медовые коржики. Если мы ей поможем и ты не будешь баловаться, можно выпросить обрезки коржиков и мед!
- Не буду баловаться, я зе обессяла! Пойдем скорее! - И Линн поскакала по коридору, оглядываясь на брата и подпрыгивая от нетерпения. Рыженькие косички смешно подпрыгивали над плечами.
- Как же, не бельчонок – хмыкнул парнишка – самый настоящий!
Хайевер
Хайевер
Алые блики огня скользят по бледному лицу замершей у костра девушки, вязнут в янтаре волос и сплетаются с тьмой в больших, тоскливых глазах. Она неподвижно смотрит на свои руки - на тонкие запястья, оплетенные кожей наручей, на безвольно повисшие кисти – словно все еще видит пятнающую их кровь, словно не понимает, зачем нужны эти тонкие, сильные пальцы и шершавые от мозолей ладони, если они ничего не смогли сделать там, где это было нужно.
Глядя на нее, Дункан пытается справиться с горечью в горле, с гадливым презрением к себе за то, что собирается воспользоваться тьмой и кровью в ее глазах для того, чтобы толкнуть еще дальше в кровь, боль и ужас. Но он видел приближающуюся Тьму, которая страшнее гибели одного рода, страшнее крови на тонких руках, страшнее разъедающей скверны и, может, именно эти ясный ум и юная, упругая сила способны склонить чашу весов в нужную сторону. Гадко от мыслей, что в эту войну приходится кидать и таких вот детей, зная, ЧТО им придется отдать без шансов на победу. И царапает страх, что она сломается не вынеся этой тяжести в добавок к той, что уже сжигает ее душу.
Тоскливо прикрыв глаза, он вспомнил, какой ослепительно яркой и живой она была буквально этим утром - так недавно и так давно: длинные, до ягодиц, темно-золотые с медовым отливом локоны забраны в косу сложного плетения, тонкое тело облегает светлое шелковое платье, у бедра – кинжал в строгих ножнах с серебряной гравировкой, на узком лице – упрямство. Словно солнечный луч, заглянувший во двор замка, обрел плоть и вмешался в их разговор с Брайсом Кусландом:
- Отец, я буду не лишней в бою, ты же знаешь, почему тобой едет только Фергюс? – тейрн внимательно поглядел на дочь и гнев на ее лице мгновенно сменился выражением спокойной учтивости.
- Линнара, познакомься с нашим гостем. Сэр Дункан, позвольте представить - Линнара Кусланд, моя дочь.
Вежливо здороваясь, Страж отмечает скупую четкость ее движений, цепкость взгляда, едва заметные мозоли на тонких пальцах – такие не заработаешь игрой на лютне, и понимает, что, несмотря на хрупкую внешность, перед ним боец, действительно способный пригодиться в предстоящем сражении.
Внимательный взгляд глубоких синих глаз скользнул по его лицу и доспехам и девушка с любезной улыбкой склоняется в легком реверансе:
- Серый Страж Дункан, для меня честь приветствовать вас в Хайевере. Что привело вас в наш отдаленный край? Неужели у нас нашелся воин, достойный вступления в прославленный орден? – слова могли бы показаться издевкой, но в голосе и в глазах девушки нет намека не неуважение. Дункан кидает вопросительный взгляд на Брайса и тот улыбается уголком губ:
- Сэр Дункан приехал взглянуть на Родерика Гилмора, возможно ему будет оказана эта честь. А по поводу твоего вопроса: я не сомневаюсь в тебе, Волчонок, но ты нужна мне здесь. – внимательный взгляд глаза в глаза – стальные в темно-синие. И, когда девушка кивает, Дункану кажется, что он только что присутствовал при длительном разговоре. – Иди. Элеанора и наши гости ждут тебя.
- Отец, сэр Дункан. – она вежливо склоняет голову и покидает мужчин.
- У вас чудесная дочь, тейрн – Брайс кивает и улыбается, глядя вслед удаляющейся девушке (чуть резковатая походка выдает раздражение) – из нее бы получился великолепный Серый Страж.
Кусланд разворачивается всем корпусом, стремительно-хищным движением:
- Дункан, ты считаешь, что для семнадцатилетней леди, одного из древнейших родов Ферелдена и МОЕЙ ДОЧЕРИ, подойдет служба в закрытом ордене, требующем отказа от семьи и занимающемся убийством подземных тварей в ожидании пришествия Мора? – бровь насмешливо изогнута, но тяжелый взгляд серых, стальных глаз выдержать почти невозможно.
- Нет, милорд.
- Рад слышать. – перед Дунканом вновь радушный хозяин, а не готовый к броску хищник – пойдем, я познакомлю тебя с Родериком.
Костер почти прогорел, а девушка все так же неподвижна, только взгляд теперь устремлен не на руки, а на затухающие сполохи пламени. Мабари с забинтованной лапой спит у ее ног - иногда он вздрагивает, тихонько поскуливая, но не просыпатеся. Страж вглядывается в ее лицо, страшась увидеть пустоту, сломленность, но черты ее спокойны - слишком спокойны для правды, а в глазах только ярость, решимость и боль. Что она видит в пламени: огонь в стенах дома, казавшегося неприступной крепостью или все ту-же кровь?
Кровь, что заливала пол в неприметной каморке возле кухни. Кровь на кожаном доспехе, на лице и руках ввалившейся в двери девушки. Пряди, выбивающиеся на лоб – не было времени плести косу и их просто скрутили жгутом, пряча под шлем – слиплись багровыми сосульками. Кровь на лапах и морде мабари, скалящегося и поджимающего переднюю лапу. Кровь под телом ее отца, в которую упала на колени мать, когда они ворвались в это ненадежное убежище, кашляя от дыма, что струился по коридорам, вызывая рвотные спазмы и резь в глазах. Несомненно от дыма - слезы в таких одинаковых синих глазах, на таких схожих лицах матери и дочери – ведь недостойно, для леди, плакать в присутствии постороннего мужчины.
- Луч и Шепот…я рад что они у тебя. – выдыхает мужчина, глядя на клинки в руках девушки и кровь пузырится в уголках синеющих губ. Его одежда – легкий парчовый костюм – вспорота множеством разрезов, на боку свисает темнеющий на глазах клок – зелень парчи пытается притвориться царским пурпуром. Женщина с благородной сединой в волосах и сапфировыми глазами обнимает его, поддерживая и зажимая рану в боку.
– Ты совсем выросла… – он силится улыбнуться и девушка падает на колени рядом, помогая поднести слабеющую ладонь к своей щеке - … мой Волчонок…я так надеялся, что тебе…не придется… - его взгляд загорается прежней силой и властностью:
- Уводите людей. Я буду присматривать за вами из тени…
- Мы будем присматривать. Брайс, неужели ты думал, что я отпущу тебя одного? – леди улыбается, с нежностью целуя пропитанные кровью волосы мужа (если прищуриться они кажутся медными, совсем как раньше, как волосы сына, которого она уже не увидит) – Ты же помнишь: до самой смерти и за гранью тени…
- Вместе до конца…родная… - пальцы тейрна чуть сжимают руку жены.
- Мама… - девушка пытается что-то сказать, но горло стискивает судорога.
Леди Элеанора поднимает лежащий рядом щит с гербом Кусландов – зелень лавра тонет в багровых потеках. Этим щитом она прикрывала дочь по дороге сюда. Теперь он не нужен, хватит меча, отнятого у первого из нападавших.
- Держи, Лучик, пусть хранит тебя, как хранила наша любовь. Иди… нам с Брайсом надо поговорить.
Эта привычная фраза выбивает все недосказанные слова из груди девушки, она целует отца – щетина на подбородке привычно колет губы – крепко, до боли, обнимает сидящую мать и, больше не оглядываясь, уходит в темноту потайного хода, закрывая его за Серым стражем и прихрамывающим псом.
Не глядя она берет пару факелов из ниши в стене, зажигает от лежащего тут же огнива и отдает один Дункану. Перед ближайшей развилкой, в бликах огня, толпится несколько десятков человек – рабочие, прислуга, несколько выживших стражников. Линнара различает рык Эйгана и что-то теплеет в ледяной, колючей пустоте, поселившейся внутри – жив, старый вояка. Вот наставник видит ее и осознав, что ждать больше некого, с рычанием бьет кулаком в стену, губы в седой бороде дрожат.
Она тихо командует и приказы исполняются так же быстро и четко, как отдававшиеся ее родителями. Когда все выходят из полузатопленного туннеля, по ущелью в лес, она подзывает Эйгана и оставшихся в живых бойцов.
Стоя чуть в стороне, Дункан наблюдает за тонкой девичьей фигуркой, окруженной мужчинами в окровавленных доспехах. Негромкий голос ее хрипловат, словно надломлен, но слова звучат властно и жестко:
- Я отправляюсь за Фергюсом. Уводите людей из ближайших деревень в лес, ты знаешь куда. – старый солдат кивает – Особенно девок - эти твари наверняка пойдут праздновать победу. Забирайте припасы и уходите этой ночью. Хоу не сможет держать здесь много людей – вылавливайте их поодиночке. На рожон не лезьте. Вас мало и каждый будет нужен Хайеверу, когда Фергюс вернется. – она обводит их взглядом - тех, кто учился вместе с ней и тех, кто учил ее и мужчины послушно склоняют головы. На губах ее появляется теплая улыбка: - Берегите себя.
Они кланяются ей, как старшей, только Эйган хлопает по плечу – пальцы сжимаются как тиски, но боль неважна, важен только влажный блеск в выцветших глазах старого воина: – Не дай себя убить, девочка! Обещай мне, что вернешься и мы помянем тех, кто ушел от нас, кружкой гномьего эля…
Она кивает и наставник, отпустив ее, низко кланяется:
- Удачи, моя Леди. Надерите им задницы!
Страж встряхивает головой, отгоняя видение и подходит к сидящей девушке, опускаясь напротив нее на колени:
- Леди, позвольте спросить, что вы планируете делать дальше? - после нескольких секунд молчания, когда мужчине начинает казаться, что ответа не будет, она тихо отвечает, продолжая глядеть в огонь:
- Доберусь до Остагара. Найду Фергюса. Помогу отбить Хайевер. Убью Хоу.
От спокойствия надтреснутого голоса много повидавшего стража передергивает. Он вдруг отчетливо понимает, что она сможет: доберется, найдет и убьет, где бы эрл Хоу не спрятался. Сама, потому что ее брат станет тейрном.
- Боюсь, я вынужден предложить Вам иную судьбу. – только теперь она поднимает взгляд и Дункан почти физически ощущает его тяжесть. Вопросов задавать она явно не собирается. Зачем, если все и так решено?
- Приближается Мор. Порождения тьмы уже вышли на поверхность. Пока это небольшие отряды, с которыми может справиться армия, но я чувствую приближение Архидемона. Если не остановить Мор в самом начале от всего Ферелдена, останутся только оскверненные пустоши. Ваши умения и воинские навыки нужны Стражам, нужны вашей стране гораздо больше, чем смерть одного человека, пусть даже трижды достойного кары!
На лесть она лишь презрительно дергает уголком рта:
- Один неопытный Страж вряд ли так важен для целой страны. Чего вы хотите от меня, сэр Дункан?
Теперь надолго замолкает он, опускает голову, с силой проводит ладонями по лицу и начинает говорить – медленно, с трудом подбирая слова:
- Грядет тьма – я уже чувствую ее дыхание и оно пугает до ужаса… до подгибающихся коленей и кошмаров по ночам. Каждый Серый Страж сейчас способен спасти сотни жизней, спасти саму землю от скверны. – он вскидывает голову и смотрит в ее глаза не отрываясь – Я уже отдал этому служению все, кроме жизни, и не в праве требовать такой жертвы от кого-то еще. Поэтому я просто прошу…
Линн прислушивается к привкусу этих слов – в них нет лжи, лишь горечь, схожая с той, что поселилась в груди:
- Я иду до Остагара с вами. Хочу посмотреть на тварей. Потом дам ответ.
Причуды памяти
Линн 5 лет. У нее растрепанные косички, конопушки и вечно ободранные коленки. Окружающим кажется, что она способна находиться на одном месте дольше минуты, только когда спит или затевает шалость.
Утром, после обхода стражи Брайс Кусланд заглянул в оружейную, где и обнаружил очередное безобразие. С одной из стоек пропал стальной кинжал, зато на полированном дереве, обнаружился смазанный отпечаток маленькой ладошки. Опрос стражника, утверждавшего, что в оружейную никто не входил и он никуда не отлучался - только шугнул расшумевшуюся детвору на улицу, окончательно сузил круг подозреваемых.
Тейрн ухмыльнулся, отправляясь в сторону двора, с которого даже в крепость долетали задорные крики и гомон.
Верховодила детворой, умудряясь завлекать в свои забавы даже старших детишек, пятилетняя малышка, чьи медовые кудряшки мелькали между деревьями парка, а звонкий голосок призывал «отважных лыцалей» смело сражаться с коварным драконом, в роли которого выступал разросшийся у забора чертополох. «Волсебный мець», которым она отважно поражала коварного гада, как и ожидалось, был исчезнувшим кинжалом.
Некоторое время Брайс с улыбкой наблюдал из-за дерева за развернувшейся баталией, а когда у дракона отсекли последнюю из голов, в обход кустов направился к воителям, намеренно топая и похрустывая гравием дорожки.
Раздался приглушенный писк, шебуршание, и на вышедшего тейрна уставилось два десятка подозрительно невинных глаз. Дочери видно не было. Брайс молчал, грозно нахмурившись, и, внутренне потешаясь, наблюдал, как испуганно округляются глаза и вытягиваются чумазые мордашки.
- Леди Линнара Кусланд, извольте выйти и обьясниться. А у вас, молодые люди, - он грозно оглядел детей – наверняка есть важные дела.
Семилетний Родерик Гилмор потупившись отошел в сторону и Брайс наконец-то увидел золотистые растрепанные косички и синие глазищи дочери. Ему понравилось, что смотрела девочка прямо, не пыталась спрятать кинжал, и только конопушки ярче выделялись на побледневшей мордашке. Детвора потоптавшись потянулась к выходу из замка, и лишь Рори, молчаливой поддержкой, остался стоять чуть в стороне. Линн подошла гордо выпрямившись и протянула отцу кинжал, удерживая его двумя ручонками за крестовину гарды. Стальное лезвие было покрыто зелеными разводами и прилипшими ошметками травы.
- Милолд, это я плидумала стассить мець, стобы посвятить своих воинов в лыцали и убить длакона! Я плобовала бить длакона палковым мецем, но он не убивался!
- Мечем из палки или деревянным. – автоматически поправил Брайс. – Вам должно быть известно, юная леди, что брать что-либо из арсенала без спроса не разрешается. Вы могли поранить себя или кого-то из своих друзей, или испортить оружие. К тому же вы подвели охраняющего арсенал стражника – ему грозит взыскание. Я внимательно слушаю ваши объяснения.
Конопатая мордашка покраснела, но взгляд девочка так и не спрятала.
- Отец, я тоже Кусланд и занчит тиал…тиалит…тиалитиски…
- Теоретически.
- Да, тиолитицески имею плаво пользоваться алсеналом. И с мецем я была аккулатна, никто не полезался, хотя он остлый и даже блевна лубит! – она с восторгом ткнула пальчиком в сторону яблони, на нижней ветке которой виднелась пара свежих зарубок. – В остальном плизнаю свою вину и готова плинять наказание, какое-скажешь-любое!
- Какое скажешь или любое – одновременно эти слова не используются. Кто помогал тебе отвлечь стражника?
- Лоли и Джесп, а я плоклалась со спины и быстло вынесла мець! Быстло-быстло! И меня совсем никто не заметил!... Пап, а как ты узнал?
- Выследил. – Брайс улыбнулся, но затем снова напустил на лицо серьезное выражение. Линн тут же замерла навытяжку готовясь принимать «какое-угодно-любое» наказание.
- Итак, юная леди. Первое – сейчас вы идете к стражнику и отчищаете кинжал, он покажет как. Второе – с завтрашнего дня каждое утро вы и Родерик Гилмор, раз уж вы посвятили его в рыцари, будете заниматься на тренировочной площадке. – Глаза и рот Рори восхищенно распахнулись - И третье – стражник, которого вы сегодня обманули будет наказан дополнительным дежурством и оставлен без ужина. Все ясно?
- Да, милолд! – судя по горящим глазенкам, наказание было воспринято правильно. Почувствовав, что официальная часть прошла малышка ощутимо расслабилась – Пап, а мы взаплавду будем учиться длаться на настоящих мецях?!
- Правда. Должна же ты уметь пользоваться тем арсеналом, на который имеешь права. Но учти, что оружие оттуда можно брать только с моего разрешения, или с разрешения твоего наставника, ясно?
- Да, пап! – она сунула Рори мечь и бросилась на шею к отцу. Брайс подхватил дочурку на руки – выбивающиеся из косичек волоски защекотали нас – и расхохотавшись подкинул вверх. Как показалось взвизгнувшей от восторга Линн – высоко-высоко в небо, к самому солнцу. Порхающие птицы оказались совсем близко – она даже решила попробовать поймать их руками если папа подкинет ее еще выше!
- Лоли, бежим мець цистить! – Брайс снова тихонько засмеялся, когда до него донеслось ослабленное расстоянием – Мы будем настоясими лыцалями! Плавда здолово! Надо было еще вчела мець утассить!
***
- Дорогой, ты уверен что это хорошая идея? Она же еще совсем ребенок! – склонилась к мужу Элеанора, прислушиваясь к щебету Линн за ужином. - И почему она прячет свой десерт под стол?
- Да, родная, уверен. Если уж она повадилась таскать кинжалы из арсенала, так пусть научится с ними управляться. А десерт… я думаю, это для стражника.
Дикие земли Коркари.
Дикие земли Коркари.
Дикие земли Коркари.
Алистер впервые видит ее в Остагаре. Он подкалывает какого-то толстого мага и сначала замечает огненную шевелюру подошедшей девушки – она держит шлем на согнутом локте и толстая коса, цвета Антиванского янтаря, ярким пятном выделяется на фоне окружающей серости. Прекрасно подогнанный кожаный костюм со стальными накладками облегает гибкое тело, из-за плечей поблескивают стальные навершия кинжалов. Маг фыркая уходит и Серый Страж улыбается незнакомке.
- Ты Алистер? – у нее глубокий, низковатый голос, фразы звучат четко, но чуть сдавленно, словно ей тяжело выталкивать слова. От выражения бледного строгого лица за версту несет древностью рода и чувством собственного достоинства. Черты отличаются совершенством линий, присущим аристократии старинных родов Ферелдена: изящные линии скул и подбородка, прямой нос, полные, четко очерченные губы, темные брови и ресницы. Светлая матовая кожа покрыта легким загаром, на верхней губе тонкий шрамик, еще один – над бровью. Толстая золотисто-рыжая коса перекинута через плечо. Крупный мабари чинно сидит у ее ноги и, склонив лобастую голову, наблюдает за Стражем.
- Да… а ты наверное новый рекрут, которого обещал привести Дункан?
- Линнара Кусланд, а это Верный – она кивает на пса. Глаза, затененные длинными, густыми ресницами сначала кажутся черными, но когда на лицо падает солнце становится видно, что они сапфирово-синие, с золотыми искорками у зрачка. От неожиданно глубокого взгляда по спине парня пробегает холодок и он растерянно выдает какую-то глупую, натужную шутку.
- Можно просто – Линн. - Добавляет девушка чуть усмехнувшись, и парень, окончательно смутившись, предлагает поискать других рекрутов.
- Я уже знакома с ними, идем.
Пока они ходят по лагерю за Джори и Даветом, она почти все время молчит, едва заметно улыбаясь на шуточки Алистера. И с непроницаемым лицом выслушивает Дункана, изредка бросая четкие, короткие вопросы. Она кажется холодной и отстраненной, как склоны морозных гор, покрытые нетающими ледниками. И даже легкая усмешка, иногда трогающая губы, кажется бликами солнца на этом льду – неспособной обогреть взгляд и растопить глыбу застывшего лица.
Все меняется, как только они выходят за пределы лагеря. В скользящих движениях девушки появляется целеустремленная четкость и властность. Взгляд оживает, становится внимательным и цепким. По одному ее взгляду Давет замолкает, трое крепких мужчин неосознанно пропускают ее вперед и моментально останавливаются, стоит Кусланд вскинуть узкую ладошку предупреждающим жестом.
- К бою! Вер, алле! - пес с рыком срывается с места, обходя с боку кусты, и стронутые из засады волки вынуждены атаковать на неширокой площадке. Алистер и Джори прикрывают Давета, не подпуская к нему скалящихся тварей, и позволяя расстреливать их практически в упор, а девушка тенью скользит между серых тел, отвлекшихся на пса, и каждый ее выпад заканчивается затихающим скулежом.
- Отощавшие и напуганные. Что-то согнало их с привычных мест – она вытирает кинжалы о серый мех – на обратном пути можно будет снять шкуры. Интендант намекал на недостатки снабжения.
Встретив раненного солдата и ловко смазывая его раны бальзамом она расспрашивает о напавших порождениях, а Алистер тоскливо понимает, что даже не задумался о необходимости припарок - командир отряда, называется! Занятый самобичеванием, он пропускает начало спора, и, спохватываясь, понимает, что воин и разбойник боятся идти дальше, а Кусланд криво ухмыляется и бросает:
- Зачем вы согласились стать Серыми Стражами, если хотите отсиживаться в крепости? И как вы планировали добыть кровь порождений тьмы без схватки – найти труп в ближайших кустах и слить сколько надо?
- Я не ожидал встречи с чудовищами, способными уничтожить охраняемый караван! – в голосе Давета страх. – И вообще, почему я должен подчиняться девчонке? ты еще даже не Страж!
- Ты хочешь сам вести нас? Вперед. – она фыркает, отходит к поваленному бревну и внимательно изучает цветок с крупными пятнистыми лепестками: нюхает размятый в пальцах лист, подставляет подошедшему псу и, услышав утвердительное ворчание, складывает сорванное растение в поясной кармашек.
Давет с надеждой глядит на Стража, но тот лишь поднимает руки:
- Пока что, я наблюдатель.
- Эмм… туда! – Давет тычет пальцем вперед по тропе. Линн кивает и ехидно щурясь двигается в указанном направлении. На лице разбойника появляется беспокойство – Что не так?
- Там наверняка засада. Но ты же уверен, что мы с ней справимся.
- Тогда туда… - теперь палец указывает направо, в сторону камышей.
- Хорошо. Только вырежи подходящий посох. Или ты собираешься утонуть в болоте, чтобы не достаться порождениям? – Ее ухмылка становится откровенно издевательской. Алистер чувствует, как губы поневоле растягиваются в улыбке. Рядом, глядя на красного, как свекла, разбойника, хмыкает Джори.
- Ладно, девка, убедила - веди.
Лицо девушки мгновенно каменеет.
– Впредь, обращайся ко мне: леди, или миледи Кусланд. Других желающих возглавить отряд нет? – она обводит мужчин взглядом - Так я и думала. Итак: в лагере можете делать что хотите, но в лесу мои приказы должны исполняться мгновенно; рот открывать только в случае крайней необходимости; под ноги и по сторонам смотреть внимательно. Все ясно? Несогласные могут идти, куда им заблагорассудится.
Они сворачивают по едва заметной тропке, обходя возможную засаду, следуя за массивным псом и изящной девушкой с цепким взглядом и аристократическими замашками.
Послушно поглядывая под ноги и не открывая рта, Алистер с восторгом любуется согласованностью действий Линн и Верного. Они бесшумно движутся по сторонам от тропы, временами останавливаясь и вслушиваясь в дыхание леса. Кажется, они понимают друг-друга с полу-взгляда. Кажется, что Линн так же принюхивается к влажному ветру. Кажется, что пес понимает ее безо всяких команд.
Вскоре парень заметил, что команды псу все-таки отдаются - прищелкиванием пальцами или похлопыванием по бедру. Позже он узнает, что умный пес также натаскан на команды голосом, свистом, жестами да и обычную речь понимает не хуже, когда того хочет.
Кусланд махнула рукой и они присели, а девушка змеей скользнув вперед, мельком взглянула из-за куста и отползла к команде.
- Генлоки и гарлоки, минимум семеро. Все в центре поляны, нападения не ждут – выдохнула она почти беззвучно. - Алистер, вы с Джори прикрываете Давета. Нападете через триста ударов сердца. - и они с Верным скрываются в кустах.
Когда мужчины уже готовы к атаке, твари отвлекаются на шум в стороне и замечают мечников слишком поздно. Алистер с рычанием разрубает стрелка, ловит щитом зазубренный клинок, слышит как втыкаются в мерзкую плоть стрелы Давета и как ухает, вращая двуручником, Джори. Краем глаза он видит прыжок мабари и высверки летящих кинжалов и, несколько мгновений спустя, понимает, что бой окончен.
Мужчины переглядываются, все еще стискивая оружие и настороженно оглядываясь, а Кусланд уже присаживается у трупов, ворошит кинжалом грязную одежду и приглашающее машет рукой.
- Ты уже видел порождений тьмы вблизи? – ее лицо привычно невозмутимо, но глаза горят интересом. Парень кидает взгляд на жуткую харю чудища, на вывалившиеся кишки и рваные раны и нервно сглатывает – Н..нет.
- Тогда тебе тоже должно быть интересно. Я о них только читала. Так… судя по росту и строению черепа это гарлок, а вон те двое – генлоки. Броня грубая, кожаная с металлическими вставками. Кожа брони неравномерная, плохо выделана, движения не стесняет, но удар держит только скользящий. Уязвимые места: шея, бока, суставы. Оружие тяжелое, тупое, грубой ковки, металл скверный.
Девушка вспорола кожаный мешочек, снятый с пояса твари, поворошила содержимое: – Собирают сувениры: косточки, перья, пара монет, камни…в основном мусор, но вот неплохой аметист; клыки животных, пара человеческих зубов. Вернемся к телу: глаза большие, белесые. Скорее всего не различают цвета и плохо видят днем. Ушные раковины практически отсутствуют, уши закрыты капюшоном, ноздри - крупные, вытянутые. Ориентируются наверняка по запаху, речью если и пользуются, то мало. Надо бы проверить насколько они чувствительны к резким звукам и вспышкам света. – сейчас, когда она увлечена, из низковатого голоса исчезает скованность, он приобретает бархатистую глубину и богатство интонаций, придающие весомость словам.
Девушка подцепила крепления и откинула кожаный доспех твари - подошедший Давет икнул и кинулся к ближайшим кустам. Более опытный Джори уже осматривал тела, срезая кошельки и складывая их у погасшего костра. Линн недовольно покосилась в сторону булькающих звуков и поморщилась.
– Продолжим? - Алистер кивнул, увлекшись неожиданной лекцией.
- Тело поджарое испещрено многочисленными шрамами, мышцы четкие, рельефные. Явно способен к долгим переходам и гону добычи. Шрамы скорее всего получены в схватках между особями или на охоте. Следовательно, опытный боец. Судя по этой группе действуют скорее как стая одиночек, чем как тренированный отряд. Надо проверить на следующих стаях. Можешь что-нибудь добавить?
- Архидемон способен управлять тварями мысленно. Более опытные стражи тоже умеют чувствовать их на расстоянии. Возможно между собой они общаются похожим способом.
- Их кровь нам подойдет?
- Для людей нужна кровь гарлока, но я слышал, что чем сильнее порождение, тем лучше, думаю, нам стоит поискать вожака или эмиссара.
Девушка кивает и, осмотрев добычу, обходит стоянку, приглядываясь к остаткам колонн.
Они продвигаются вглубь болот, без потерь уничтожив еще пару отрядов. Даже выскакивающие из под земли твари не застают врасплох – вскрик Алистера и низкий рык Верного предупреждают об опасности - и они успевают перебить большую часть порождений до того как те успевают напасть. Новички заметно приободряются и даже не пытаются спорить, когда кровь уже набрана, а Кусланд ведет их дальше.
Когда она присаживается у очередного дерева, внимательно разглядывая что-то в корнях, Алистер решается:
- Леди Кусланд, позвольте спросить, что вы ищете?
- Можно Линн и на ты, титулы слишком громоздки для леса. Уверенна ты не станешь переходить границы дозволенного. – под внимательным взглядом больших, глубоких глаз парень снова смущается. – Видишь - метка хасиндов. Они оставили часть своих запасов в лесу, не хочу, чтобы те достались тварям.
- Метки хасиндов, заметки какого-то храмовника, обрывки записок, надписи на стенах… Зачем все это? – она долго молчит, но парень успевает заметить боль в синих глазах, быстро сменившуюся знакомым холодом.
- Помогает отвлечься. – бросает девушка и тут же усмехается. – К тому же я не успела захватить из дома денег, а у интенданта продается отличный вещевой мешок и пара приятных мелочей. А надписи на стенах - это интересно – там упоминается некий неупокоенный дух из-за которого хасинды боятся заходить в эту часть леса.
- Дух?
- Призрак или тень. Но для вызова необходимо знать ритуал и место упокоения. Мы с отцом и братом уничтожили такого в землях Хайевера.
Алистер уже почти не удивляется, когда после очередной вылазки Линн невозмутимо сообщает: - Впереди огр. Что ты о них знаешь?
- Огров не видели на поверхности уже несколько сотен лет…ты уверена?
- Бесценная информация. – уголки красивых губ ехидно изгибаются. – А по делу что-то есть?
- Ну…кроме того, что они большие… - парень сглатывает, подтянувшиеся рекруты бледнеют. Лицо Кусланд снова каменеет, глаза презрительно щурятся.
- Там, где тебя обучали, не было библиотеки? Я считала, что стражи древний орден. Это просто очень большая тварь. К тому же он один, а нас четверо. Если верно то, что я читала: огры мощные, но из-за массы достаточно медлительны. Главное не попадать под его удары. Даже не пытайтесь принять их на щит или отразить - просто уклоняйтесь. И еще, огры славятся таранным ударом рогами. На гравюре это выглядело смешно, но постарайтесь не попасть этой туше под ноги. Вперед, или вы ждете пока эта тварь выбьет ворота крепости?
Огр оказывается гораздо быстрее, чем они предполагали: от длинных лап с серпообразными когтями уворачиваться удается с трудом. Мечи почти не пробивают толстую шкуру и тварь ревет, раздраженная болезненными но неопасными царапинами. Наконец Давету удается всадить стрелу в глаз, заставляя замешкаться, а Линн перекатом пролетает под лапой монстра, подрезая сухожилия, а, когда Огр падает на колено, вскакивает ему на спину и вонзает кинжалы по сторонам шеи, перерезая артерии. Красивым сальто уходит от начавшей валиться туши и одаривает мужчин широким волчьим оскалом:
- Никого рогатенький не зашиб?
Туше огра достается такой же внимательный осмотр с комментариями и расспросами Стража об «обычных ареалах обитания» и «редкости этих дивных зверюшек».
Обнаружив на трупе у тайника хасиндов подозрительный мешочек и какую-то бумажку, Кусланд некоторое время сидит в задумчивости, а потом кривится и что-то прикидывает по направлению солнца и проглядывающим сквозь деревья развалинам. Определившись, она ведет их небольшой отряд на нависающий над болотом обрыв и присаживается у груды камней, приглашающе похлопав по земле.
- Под этой кучей – могила неупокоенного духа – она обводит мужчин тяжелым взглядом и те, смутившись проглатывают готовые вырваться восклицания: - каждые несколько лет он убивает человека. Согласно хасиндской легенде он исполняет желание вызвавшего, думаю, это хороший способ обеспечить духа пищей. В те годы, когда дураков нет, хасинды выбирают жертву из своих. Мы можем убить его, а можем уйти… Не так. Вы можете уйти, но тогда все следующие его жертвы будут и на вашей совести. Кто со мной?
- Ты знаешь как его убить? – Алистеру вовсе не хочется сражаться с каким-то духом, но и уйти, оставить ее, после этих слов он не может. Вот не может и все! Да и дело Серых Стражей - защищать людей от всякой нечисти.
- Да, я уже сражалась с чем-то подобным в лесах Хайевера. – она умалчивает, что тогда с ней были отец, Фергюс и десяток рейнджеров, как и о том насколько потрепала их призрачная тварь. Сейчас явно не время для подобных откровений.
- Тогда я с тобой!
- И мы. – переглянувшись с Даветом сообщает Джори – они бы может и ушли, но идти без этой странной девушки назад страшнее, чем остаться.
Линн кивает и, достав из одного из многочисленных кармашков пакетик, высыпает на плоский камень немного порошка, плещет туда водой из фляжки и размешивает сорванной веточкой в бурую кашицу. Кидает рядом пучок тряпочек из соседнего кармашка:
- Вот, нанесите на оружие. Постарайтесь, чтобы не попало на руки – потрете глаза будет жечь.
- А что это? – интересуется Джори, пока Линн аккуратно покрывает смесью кинжалы.
- Ты Алхимик? Нет? Тогда без подробностей: эта смесь позволяет оружию наносить урон духам. Давет, стрелы тоже обмакни. Лучше бы конечно серебро, но обойдемся тем, что есть. Верный (повелительное движение рукой) – вон под то дерево и сидеть. Начали!
По непривычной многословности Алистер понимает, что она волнуется, и даже открывает рот что-то сказать, но не успевает. Девушка высыпает пыль из мешочка на камни, читает с потертого листика несколько фраз на гортанном наречии и прокалывает кончик пальца острием кинжала – багряная капля, медленно стекает вниз и падает, а Кусланд уже стоит в боевой стойке, готовая к броску.
Багровое зерно падает между разбросаными валунами и прорастает змеящимися побегами крови и пепла, сплетающимися в жуткую фигуру. От нее исходит первобытный ужас, заставляющий отшатнуться, когда тварь громогласно ревет, раскинув когтистые руки, негодуя на жалких людишек, посмевших прервать ее сон, а может радуясь свежей пище. Дух чужероден этому миру, как нарыв набухающий гноем, как шепот тени за спиной посреди солнечного дня. И эта чуждость твари заставляет замереть, содрогаясь от отвращения и того ужаса, что заставляет цепенеть в скользких объятиях кошмара.
Гибкая фигурка взблескивает крыльями клинков и откатывается, уходя от замаха. Рев сменяется визгом, вырывая мужчин из оцепенения. И они бьют тварь, крича от отвращения и страха, разрывая сталью призрачную плоть, дымящуюся там, где попадает нанесенная на оружие смесь. Кричат, чтобы заглушить боль от пропущенных ударов – призрачные руки, кажется, проходят сквозь доспех и рвут плоть под ним. Кричат, разрывая воющего духа на рассыпающиеся жирным пеплом куски. Кричат, чтобы заглушить визг подыхающего духа и какое-то время после, просто, чтобы доказать себе, что еще живы…
Алистер замолкает и находит глазами Линнару – она сидит там, куда отбросила ее судорога когтистой лапы и хрипло, тяжело дышит – и вздрагивает от того, каким детским кажется ее испуганное лицо. Она замечает взгляд - красивые черты привычно застывают - и Стража охватывает одновременно восхищение и обида на подобных ей аристократиков, считающих себя выше остальных настолько, что не дождешься никаких чувств кроме высокомерного презрения.
Встряхнувшись, девушка поднимается и осматривает тряпье, оставшееся от духа. Водружает окаменевшее подобие черепа на кучу, служившую могилой, осторожно трогает странный амулет на витой цепочке, хмыкнув, сует его в сумку и оглядывает свое потрепанное воинство:
- Ну что, герои, предлагаю передохнуть перед последним рывком. Костер с вас, бинты с меня. Вон там, старое кострище, у ручья – надо отмыться от этой дряни.
- Куда потом? На глубинные тропы или архидемона за хвост ловить? – Алистер, несмотря на счастье от перспективы отдыха, не ужерживается от шпильки. Линн ухмыльнувшись показывает рукой:
- Вон там, за затонувшим куполом, видишь развалины башни? Думаю нам туда. Но на тропе в ту сторону натоптано так, словно там гарлоки хороводы водили. Думаю, будет тяжело.
- Если до этого нам было легко, милая леди, то мне не хочется туда соваться. – карие глаза под светлыми бровями, ехидно щурятся и девушка, ощутив такую привычную – как дома – насмешливую поддержку, впервые улыбается в ответ – легко и задорно, так что вспыхивают в синих глазах золотые искорки:
- Придется, доблестный Страж. Стыдно возвращаться с тремя пузырьками крови и рассказами о том, какие крупные здесь водятся огры.
После непродолжительной передышки они выдвигаются туда, где тяжело. Дальнейшее для бывшего храмовника сливается в кашу: эмиссара на мосту, подраненного броском кинжала, снимает Давет; Линн шипит, разряжая ловушки - сам Алистер матерится сквозь стиснутые зубы, пытаясь прикрыть их обоих одним щитом – позади за обвалившейся стеной прячутся остальные, и Давет стреляет, пытаясь отвлечь часть генлоков на себя и не подставиться под их стрелы.
Схватки по дороге к обвалившейся башне: немеющие на рукояти меча пальцы, заливающий глаза пот пополам с кровью, вонь подгнивших шкур и распоротых внутренностей, белые лепестки ромашки у оскаленной пасти мертвого генлока, хриплое рычание танцующей с клинками девушки и его собственный гневный рык, когда меч разрубает плоть и очередной выродок скверны падает под ноги.
Отупляющая усталость, грохот крови в ушах и солоноватый вкус во рту от прокушенной губы, гудящая голова – шлем стискивает, как тиски. Пустой сундук с проломленной крышкой, глухое разочарование – словно со стороны, и пробирающий до костей смех желтоглазой ведьмочки.
Причуды памяти
Выйдя из купальни Брайс привычно взъерошил рыжеватые, уже изрядно битые сединой волосы, раскидывая пряди на пробор. Утренние часы тейрн частенько посвящал спаррингам с учителем фехтования. Сейчас голос Эйгана уже доносился с площадки для тренировок и тейрн не отказал себе в удовольствии понаблюдать за занятиями детей.
Старшие мальчишки увлеченно стучали деревянными мечами, а правее возле манекенов, худенькая девочка семи лет отрабатывала базовый комплекс с двумя короткими, под детскую руку, кинжалами. Ее золотистые косички на ярком солнце отливали густыми янтарными бликами. В движениях чувствовалась сосредоточенность, она явно старалась - двигаясь медленно и четко, как показал учитель. На прямом выпаде кинжальчики касались низа живота манекена и это ее явно расстраивало, Брайс видел, как она задирает голову и вытягивает руки, стараясь ткнуть чучело повыше в живот.
Поймав взгляд наставника тейрн кивнул ему на навес и скоро оба мужчины стояли в тени, незаметные со стороны залитого солнцем двора.
- Эйган, если ты так невнимательно начнешь относиться к своим обязанностям, я, пожалуй, поищу тебе замену. – Старый воин удивленно взглянул на своего командира, с которым прошел не один бой. – Что ты видишь там, друг мой. – Брайс прищурившись кивнул на плац.
- Мальчишки расслабились – послушно начал перечислять наставник. – Бронс так скорее отрубит себе ногу, чем попадет по Родерику… Фергюс опять слишком задирает щит.. о, подштанники Андрасте! Твоя девочка… прости, Брайс, я только сегодня поставил ее работать с манекенами... у меня еще никогда не было в обучении таких малявочек! Я сейчас… - и он, бормоча под нос ругательства потопал к сараю.
- Хей, малявка! Ты что не знаешь ничего кроме самых простеньких приемчиков? – к сосредоточенной девочке вразвалочку подошел долговязый подросток, недавно принятый в ополчение - косясь на группку таких же желторотиков он явно рисуется,– что ты здесь делаешь, мелочь? Дай ножики! - он протягивает руки и Линн, чуть помедлив и недобро прищурившись, протягивает кинжалы, крутанув их в пальцах. Заинтересовавшемуся Брайсу отлично видно, как с таким же точно прищуром поворачивается в их сторону Фергюс – сильные плечи чуть напряжены (обратить внимание сына на недостаточный самоконтроль) и кладет руку на предплечье шагнувшего вперед Рори, останавливая.
- Тебе бы гусей на пруду пасти, а не с этими цацками играться! Спорим, тебе никогда не сделать так – наглыш с хаканьем выбрасывает руки вперед (сердце и левый бок, отметил Брайс), достаточно технично проходит перекатом по левую руку воображаемого противника и гибко отшагнув картинным движением вонзает кинжалы, туда где должна быть шея – выглядит эффектно, особенно для детворы, но Брайс лишь брезгливо морщиться (Показуха. Если удары достигли цели, то смысл в последующих выкрутасах? А если нет, то перекат полностью открывает для ответного удара спину – милое дело ткнуть мечем вдогон или кинжалом на подъеме. Велеть Эйгану объяснить дочери на примерах.)
- Гусей говоришь… - Линн улыбается уголками губ, лицо ее становится не по-детски жестким и надменным. Брайс с гордостью и нежностью узнает в выражении детского личика Элеанору – именно так она поджимает губы, отчитывая провинившихся слуг. – Мне скоро руководить тобой, дылда, и такими как ты. На что спорим, что я повторю твой приемчик за несколько дней?
- На серебрушку! – долговязый явно струхнул, но храбрится. Фергюс с ухмылкой, что-то шепчет Родерику и мальчишки хихикают.
После обеда площадка обычно пустует, но Брайс, проходя мимо слышит легкий шум.
На утоптанной босыми ногами площадке девочка упрямо отрабатывает прием. Выпад-кувырок-уход, поднимается, становится в стойку и начинает сначала. Явно уже давно – взмокшая рубашонка покрыта грязными разводами, грудь под ней ходит ходуном, да и мышцы ног подрагивают. (Гордость, целеустремленность – прищурился тейрн – удивительное для такого юного возраста терпение … или это знаменитое семейное упрямство? Надо будет устроить пару проверок… и научить правильно реагировать на провокации). Тут уставшее тело подвело девочку, и падая в очередной раз, она зашипела ушибив руку. Нахохлилась, тряся запястьем и шмыгнула носом – размазывая по щекам невольно выступившие слезы. Но потом встряхнулась, как вымокший под дождем волчонок, и, что-то прошипев, снова встала в стойку.
Улыбнувшись сравнению, тейрн широким шагом направился к дочери и она остановилась, опустив мордашку и чуть приотвернувшись, чтобы скрыть слезы.
- Не получается? – сочувственно спросил мужчина, опускаясь на одно колено и за плечи разворачивая дочь к себе. Линн мотнула головой и еще раз провела кулачком по щеке, размазывая грязь новым узором. – Это потому, что ты хочешь чтобы вышло сразу. Ты хорошо поработала и выучила этот прием, но твое тело устало и уже не может двигаться так быстро и четко, как тебе надо. Дай ему отдохнуть и завтра у тебя выйдет гораздо лучше.
- Правда? – Синие глаза дочери глядели так доверчиво, что Брайс мягко улыбнулся и обнял ее, прижимая к себе.
- Конечно, правда, Волчонок.
- Это не потому, что я девчонка и плакса?
- Нет, малыш, ни у кого не выходит все с первого раза. А в слезах нет ничего плохого, если они не делают тебя слабее. Слезы бессилия ослабляют душу, остальные лишь делают ее чище. Все мы плачем иногда: и я и мама и Фергюс…
- Ферька врушка! – девочка отстранилась и насупившись поглядела на отца – он говорит, что мальчишки никогда не плачут а девчонки не бывают рыцарями.
- После ужина, напомни, я дам тебе книгу о сэре Авелин - первой женщине-рыцаре. Олдос поможет тебе с чтением, если будут непонятные слова. Пойдем. – Тейрн протянул девочке руку и они пошли в сторону купален. – А по поводу вранья Фергюса…если хочешь я могу научить тебя распознавать ложь и убедительно лгать самой.
- А так правда можно? Конечно хочу!
- Можно. Но сначала ты должна пообещать мне две вещи.
- Конечно, пап, обещаю! А какие?
- Волчонок, ну кто же дает обещания, даже не выслушав условия! А вдруг я бы потребовал от тебя вместо фехтования изучать церковное пение или пить теплое молоко каждое утро?
- Папа, ну папочка, ты же правда этого не попросишь? – Линн потешно округлила глаза и даже остановилась от ужаса.
- Не попрошу, но впредь думай, прежде чем говорить. Для леди позор нарушать данное слово, даже если оно было дано по оплошности или по принуждению. – Тейрн строго глянул на дочь, убеждаясь, что она запомнила сказанное. – Ты должна пообещать мне, что никогда, не будешь обманывать маму и зависящих от тебя людей. Это недостойно леди Кусланд и моей дочери. И второе – обман можно использовать только в крайней ситуации, если желаемого нельзя добиться другим способом, потому, что обманувшему перестают доверять. Обещай мне обдумывать каждый свой поступок, особенно рискованный.
Девочка задумалась, сдвинув бровки, внимательно поглядела на отца и серьезно выдохнула – Обещаю.
- Хорошо. Пойдем мыться, мама не пустит такого поросенка за стол. – Линн прыснула и ухватив отца за ладонь потащила к купальням. И позже, когда Брайс обрабатывал целебным бальзамом синяки на ее предплечьях, попросила:
- Пап, а ты мне дашь серебрушку до послезавтра? Я верну, честно!
@темы: Het, фем!Серый Страж, Romance, Angst, Dragon Age, POV, AU, PG
-
-
27.10.2013 в 12:27-
-
30.10.2013 в 01:30