Fen'Harel enansal | В девичестве Shep.
Название: «Tears Into Wine»
Авторы: главы 1-17 — [J]Shep.[/J] & [J]a_sinclaire[/J], главы 18-21 (эпилог) — [J]Shep.[/J]
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTERS I-III.
CHAPTER IV.
CHAPTERS V-VI.
CHAPTER VII.
CHAPTERS VIII-IX.
CHAPTER X.
CHAPTER XI.
CHAPTER XII.
CHAPTER XIII.
CHAPTER XIV.
CHAPTER XV.
CHAPTER XVI.
CHAPTER XVII.
CHAPTER XVIII.
CHAPTER XIX. THE END RUN (1/2).
Шепард просыпается так легко и приятно, словно не только выспалась за все те ночи, когда ей не удавалось отдохнуть полноценно, но и на добрый месяц вперёд. Она не знает, кого благодарить за хорошее самочувствие — Гарруса, делающего мир светлей одним своим существованием, «Цербер» или особым образом сложившиеся звёзды, да и неважно — главное, что это как нельзя кстати. В какой-то момент она пугается, что проспала дольше запланированного, но потом успокаивается: будь это так, Джокер давно бы снарядил в её каюту группу уполномоченных разбудить. Во главе с Джек. Её пилот умеет быть настырным, и чаще всего это приходится кстати.
Повернув голову, она смотрит на безмятежно спящего Гарруса. Они не озаботились одеться, заснув обнажёнными, и Шепард пользуется возможностью вдоволь его поразглядывать. Короткого изучения в медотсеке явно оказалось недостаточно, а занимаясь любовью, она бывает слишком занята процессом, чтобы глазеть по сторонам, поэтому ловит удачно подвернувшийся момент. Ей нравится подмечать мелочи, незамеченные раньше — вроде тех, что кончики его гребня как будто затушёваны чёрным, а оставленные ракетой шрамы немного напоминают кратеры; нравится осознавать, что он привлекает её не только душой, но и телом. Шепард ничего не смыслит в турианских канонах красоты, но Гаррус кажется ей очень симпатичным. Не так уж часто можно встретить пары, подобные им: несмотря на лояльное отношение общества к межрасовым союзам, подобное всё равно тянется к подобному, так заложено природой. Наверное, с ней что-то не так — да и чёрт бы с этим. Неправильный человек и неправильный турианец — отличный тандем!
Кончики её пальцев так и зудят, умоляя дотронуться. Шепард не сдерживает порыва и гладит Гарруса по пластинам, нагретым теплом её собственного тела. Она не позволяет себе увлечься — ни к чему будить его раньше времени. Быть может, сейчас ему наконец-то не снится ни один из его кошмаров.
Шепард осторожно выскальзывает из-под одеяла и с наслаждением потягивается. Ей кажется, что она чувствует каждую свою мышцу, но это, скорее, приятно, нежели приносит дискомфорт. Несложная гимнастика помогает ей окончательно взбодриться, и уже через пару минут она чувствует себя готовой к свершениям. Пройдясь вдоль кровати, она собирает разбросанную по полу одежду и аккуратно складывает её на кресле. Это нехитрое действие вызывает в ней странные чувства. Прошло совсем немного времени с тех пор, как они с Гаррусом переступили грань дружеских отношений, и она ещё не привыкла к новому статусу. Не привыкла она и к тому, чтобы засыпать с кем-то рядом, заботиться о чужих вещах, умиляться тому, что кто-то кормит её хомяка… Шепард никогда не сожительствовала ни с одним из своих любовников, поэтому всё это — в новинку.
Достав из шкафчика смену белья, Шепард направляется в душ.
— О, Духи, — слышит она невнятный со сна голос Гарруса и разворачивается. — Если это — не лучшее, что я видел в своей жизни, проснувшись, то я не знаю, что может быть лучше.
Шепард испытывает почти непреодолимое, инстинктивное желание прикрыться, но не делает этого.
— Сочту за комплимент, — нарочито сдержанно говорит она, борясь с растягивающей губы улыбкой, и добавляет: — Ещё не пора. Спи.
Гаррус кряхтит, приподнимаясь на подушках, и Шепард с сожалением понимает, что вся рассчитанная на них двоих бодрость досталась ей.
— Уже не получится, — отзывается он и разводит руками. — У меня всегда так: раз проснулся — то с концами. По крайней мере, в большинстве случаев. К тому же, — его голос становится ниже, — я рассчитывал, что ты пригласишь меня в душ.
— Нет. — Шепард отрицательно качает головой. — Не приглашу.
Гаррус не выглядит удивлённым.
— А я думал, мы стали достаточно близки, чтобы ты перестала стесняться.
— Дело не в стеснении, — говорит она, многозначительно кивая на собственное тело, напрочь лишённое одежды. — Я уверена, что мы оба понимаем важность предстоящей высадки и не станем отвлекаться друг на друга, окажись вместе в душе… но рисковать не хочу.
— Да брось, — фыркает Гаррус. — Это просто сэкономит нам время.
— Давай, пудри мне мозги рациональными фразочками. Уж я-то знаю, что у тебя на уме.
Скрывшись за дверью уборной, Шепард испытывает шкодливое желание вернуться и показать Гаррусу язык.
Странное дело — даже сейчас, будучи как никогда близко к Омеге-4, они продолжают шутить, флиртовать и вести себя так, словно сегодня — обычный, ничем не примечательный день. Или в этом как раз нет ничего странного? Шепард знает, что страх или неуверенность Гаррус маскирует шутками, но она определённо пропустила момент, когда переняла эту привычку. Что ж, наверное, это лучше, чем изводить себя тревогой.
Когда она возвращается в каюту, Гарруса уже нет. Не успевает Шепард задаться вопросом, куда он испарился, как её омни-инструмент тихонько сообщает о принятом сообщении.
Решил воспользоваться общей душевой. Я уже могу попросить тебя купить мне щётку, или это называется «торопить события»?
P.S. Родинки (это правильное слово?) на твоей пояснице так и подмывают пересчитать их языком.
Шепард улыбается.
Да, кто-то явно вошёл во вкус.
***
Когда до высадки остаётся немногим больше часа, на «Нормандии» воцаряется тихая паника. Несмотря на загодя завершённые сборы и оперативно исправленные неполадки, у каждого члена команды находится своё дело — или, скорее, все разом испытывают потребность хоть чем-то занять руки. Кто-то проверяет оружие, кто-то пишет близким, кто-то бездумно просматривает страницы в экстранете. Напряжение, повисшее в воздухе, кажется, можно почувствовать кожей, потрогать, разрезать ножом. Все они как будто превратились в сообщающиеся сосуды или образовали единую матрицу, вроде консенсуса гетов, разделяя мысли и чувства.
Обходя корабль, Шепард удивляется и радуется тому, что видит. Общее дело и общее же волнение сплотили всех: и Легиона с Тали, ранее пытавшихся решить конфликт оружием, а сейчас увлечённо обсуждающих что-то, склонившись над омни-инструментом; и Миранду с Джек, сидящих за одним столом и перебрасывающихся репликами — пусть и на повышенных тонах. На один короткий миг — не больше — Шепард позволяет себе немного возгордиться. Вот оно — то, чего она добивалась: товарищество и сплочённость. В юности она верила, что хороший лидер и боевые показатели — всё, что требуется для сильного отряда; набравшись опыта, она поняла, насколько недалёкими и примитивными были её убеждения. Думай как один, сражайся как один, не забывай о взаимовыручке и двигайся вперёд, не тратя время на препирания. Если непримиримые враги научились находиться в одном помещении, не стремясь превратить его в руины, они вполне способны прикрывать друг другу спины.
Мысль об этом не может не вселять уверенности.
— Привет, Шеп, — здоровается Касуми и салютует бутербродом.
— Не налегай на еду, — рекомендует коммандер. — Набить желудок — не лучшая идея в преддверии опасной миссии.
— Твой совет опоздал на полчаса. Заедать стресс — моя маленькая постыдная слабость.
— Боишься?
Она не знает, зачем спрашивает.
— Чертовски, — признаётся Касуми. — Я всё ещё надеюсь, что мне удастся улизнуть обратно на корабль, когда ты отвернёшься. Честно говоря, я до сих пор гадаю, почему Призрак нанял меня — не похоже, чтобы мне пришлось проникать на жнецовскую вечеринку и воровать технологии или предметы искусства.
— Никогда не знаешь наперёд, — тянет Шепард и, кивнув на прощание, направляется в сторону лифта.
— Классное ожерелье, Шеп, — бросает Касуми ей вдогонку.
Шепард не сразу понимает, о каком ожерелье ведётся речь, а секундой спустя чувствует, как начинают гореть щёки. Не то, чтобы она стеснялась наличия у себя личной жизни, но так явно демонстрировать оную, ничем не скрывая покрытую укусами шею, бесстыдно, невежливо и в высшей степени непрофессионально. Стоит ли после этого удивляться, как быстро и охотно полнится «Нормандия» слухами?
Поддёрнув воротник — и зная, что это не поможет, — Шепард возвращается в каюту. Она не удивляется, обнаружив там Гарруса — уже облачённого в броню.
— Ну, как? — спрашивает он, разводя руки в стороны.
— Отлично выглядишь, — одобрительно кивает Шепард.
Он усмехается.
— Это хорошо. Перед отбоем ты сказала, что выгляжу я как дерьмо.
— Наш маленький перфоманс пошёл тебе на пользу.
Выдерживая нарочито игривый тон, флиртуя, перебрасываясь фразами как шариком для пинг-понга, Шепард позволяет себе забыть обо всём и немного побыть обычной влюблённой женщиной, не обременённой службой и спасением Галактики. Гаррус не спрашивает её о настроении или готовности к миссии, и она безмерно благодарна ему за это. Она знает, что дело не в безразличии или отсутствии чуткости — скорее наоборот: Гаррус понимает, что она волнуется, поэтому не хочет тратить последние свободные минуты на подогревание этого самого волнения. Он не умеет подбирать правильные слова, или ободряюще хлопать по плечу, или что там делают в таких случаях, но очень старается — как умеет, то есть, отвлекая её от тревожных мыслей. Иногда лучшая поддержка — та, которая остаётся незаметной.
Комната вдруг оглашается треньканьем консоли, и Шепард склоняется над столом.
— Наверное, Андерсон, — бормочет она, открывая почту. — Я сообщила, что могу пропасть с радаров.
Но письмо оказывается вовсе не от него.
— Желает удачи? — предполагает Гаррус.
Шепард требуется несколько секунд, чтобы собрать вмиг разбежавшиеся мысли.
— Он… Да, — сбивчиво отвечает она. Взгляд снова и снова цепляется за подпись — «Кайдан», — и Шепард, недолго думая, удаляет письмо.
Она вдруг отстранённо понимает, что кто-то назвал бы её роман с Гаррусом изменой, но, говоря откровенно, сама Шепард не считает его таковой. Во-первых, их отношения с Кайданом так и не стали отношениями в полном смысле этого слова («По твоему мнению», — гаденько нашёптывает внутренний голос) — как можно изменить тому, кто не был твоей парой? Во-вторых, она ничем ему не обязана («Несмотря на все его надежды»). В-третьих, Кайдан перешагнул эту ступень и двинулся дальше («Потому что считал, что ты мертва») — так почему этого нельзя сделать ей? Шепард всегда понимала мотивы, вынудившие его отвернуться на Горизонте; она приняла и простила тот факт, что лояльность Альянсу оказалась для него важнее лояльности ей — это было ожидаемо и, наверное, правильно. Проигрывая в голове иной вариант развития событий, она знает: даже присоединись Кайдан к ней, шанс на продолжение их отношений был бы очень и очень невелик.
Наверное, ей должно быть стыдно, но — нет, ни капельки.
— Поможешь мне надеть броню? — спрашивает она, оборачиваясь.
За то время, что они с Гаррусом тратят на возню с ремешками, молниями и застёжками, Шепард проходит через десяток состояний. Тревога сменяется паникой, паника — равнодушием, равнодушие — ужасом…
А потом все эмоции отходят на второй план.
Входя в зал для брифинга, она чувствует абсолютное спокойствие.
Призрак приветствует Шепард серьёзным взглядом кибернетических глаз и сигаретой — как и в большинстве случаев.
— У нас мало времени, — не слишком вежливо бросает она ему.
Естественно, это ничуть его не задевает.
— Мне неприятна сама мысль о том, что вам придётся пройти через ретранслятор вслепую, и, будь у меня больше информации, я бы предоставил её вам… Но у нас нет выбора. Вы идёте на огромный риск, но только представьте, какие перед нами откроются возможности.
— Мы справимся, — просто отвечает ему Шепард.
— Мне нравится, что вы подаёте это как факт, — кивает Призрак. — Я знал, что воскресил нужного человека. Вы превосходный солдат и прирождённый лидер. Если не сможете вы — не сможет никто.
— Постараюсь оправдать ваши ожидания.
— Я верю: у вас получится. Первый человек, который проведёт корабль через ретранслятор Омега-4… и выживет.
Шепард не понимает, как реагировать на подобные комплименты и считать ли их искренними — с Призраком никогда нельзя знать наверняка. С одной стороны, он не вложил бы в неё четыре миллиарда кредитов, считая её ничтожеством — нет, он открыто признавал её успехи и, пожалуй, даже в какой-то мере восхищался. С другой же — она никогда не была для него живым человеком; она была символом, инструментом, средством для достижения цели. Исход миссии волнует его куда больше, нежели жизни отряда, поэтому он и пытается подсластить пилюлю. Не очень удачно, на её взгляд.
— Вы явно взбудоражены. Присоединяйтесь, — предлагает она, не улыбнувшись. — У нас всегда найдётся местечко в команде.
— Соблазнительное предложение, но моё место не на передовой. Я просто хотел, чтобы вы знали: я уважаю вас за этот нелёгкий выбор. Что бы вы ни думали о «Цербере», обо мне… я считаю вас ценной находкой для всего человечества.
— Я польщена, — сдержанно отвечает Шепард.
— Будьте осторожны, — говорит Призрак за мгновение до того, как она отключает связь.
***
Сжимая пальцами кресло Джокера, Шепард напряжённо вглядывается в россыпь звёзд по ту сторону иллюминатора. Ретранслятор Омега-4 подмигивает красными огоньками, но это зрелище, скорее, наводит жуть, нежели кажется красивым.
— Как ощущения, коммандер? — спрашивает её пилот, и Шепард скашивает на него глаза.
— А у тебя? В конце концов, именно на тебе лежит вся ответственность.
Джокер фыркает.
— Мне, во всяком случае, не придётся высаживаться. Заметка на будущее: не интересоваться состоянием своего командира, потому что ему плевать, — бормочет он в сторону и снимает кепку. Почему-то это простое движение оказывает на Шепард бóльшее влияние, нежели бескомпромиссная констатация факта, что совсем немного — и они окажутся на родине Коллекционеров.
Если окажутся.
— Команда готова, коммандер, — слышит она голос подошедшей Миранды.
Шепард медлит с ответом — не потому, что чувствует себя неуверенной или боится, а потому что понимает: пути назад уже не будет. Они не смогут переиграть всё заново, у них не будет времени вносить поправки — придётся адаптироваться под обстоятельства и решать проблемы по мере их поступления. И двигаться вперёд, всегда — только вперёд.
— Давай, Джокер, — кивает она.
Пилот делает глубокий вдох.
— Начинаем переход, — объявляет он по громкой связи. — Всем приготовиться.
— Система «Свой-чужой» включена, — сообщает СУЗИ. — Сигнал от ретранслятора принят, идёт обработка.
Шепард поджимает губы.
— Коммандер? — слышится в наушнике голос Джейкоба. — Ядро двигателя светится как новогодняя ёлка. Всё в норме?
— Электрический заряд ядра достиг критического значения, — предупреждает СУЗИ.
— Перераспределяю! — рапортует Джокер, перетаскивая на дисплей всё новые и новые окна. — Ввожу показания транзитной массы. Перехожу на вектор.
«Нормандия» гудит — низко и встревожено, словно разбуженная кошка, и Шепард чувствует, как прижимает её к полу возрастающей скоростью. Соприкоснувшись боками с вращающейся сердцевиной ретранслятора, корабль переходит на сверхсветовую — и несётся вперёд, кажется, вдесятеро быстрее обычного.
— Приготовиться к торможению, — звучит монотонный голос СУЗИ, их ослепляет вспышкой, а потом Джокер восклицает «О, чёрт!» и, словно пианист, взмахивает руками над консолью. «Нормандия» виляет в сторону; Шепард крепче вцепляется в кресло, Миранда падает на пол. Выругавшись, Джокер уводит корабль из потенциально опасной зоны и выправляет траекторию полёта.
— Чуть не врезались, — выдыхает он и откидывает голову, на миг закрывая глаза. — Это было опаснее, чем мне нравится!
Шепард помогает Миранде подняться и оглядывается, рассматривая десятки, сотни, тысячи плавающих в красном мареве обломков. В крупных из них она узнаёт турианские, человеческие и даже кварианские фрегаты.
— Посмотри, сколько их, — говорит Джокер в унисон её мыслям. — Похоже, все они пытались пройти через Омегу-4. Некоторые совсем… древние.
— Похоже, не всех отпугивают сигнальные маяки, — отзывается Шепард.
— Как нас, например, — хмыкает пилот, поковырявшись в ухе.
— Я обнаружила энергетическую сигнатуру на краю аккреционного диска, — мигает голограмма СУЗИ, и Шепард перегибается через спинку кресла, вглядываясь в иллюминатор.
Посреди танцующих вокруг галактического ядра обломков, обнаруживается вытянутое сооружение обтекаемой формы, металлически поблёскивающее боками. Тот, кто хоть раз видел корабли Коллекционеров воочию, без труда сможет найти сходство с ними.
— Вот и она, — произносит Миранда, невольно понижая голос.
— Подойди поближе, — обращается Шепард к Джокеру. — Тихо и осторожно.
«Нормандия» плавно движется вперёд, предельно аккуратно обходя препятствия. Их нахождение здесь опасно само по себе — ни к чему прибавлять к уже имеющемуся риску столкновение.
Рассматривая обломки кораблей, Шепард гадает, что могло привести их капитанов сюда. Любопытство? Желание заключить сделку? Жажда наживы? Сколько кораблей не обладало достаточной манёвренностью и погибло спустя несколько секунд после выхода из ретранслятора? Они и сами едва не стали одними из многих.
— Осторожнее, Джефф, — предупреждает СУЗИ. — У нас гости.
«Гостями» оказываются круглые кибернетические дроны, и поначалу Шепард думает, что главное их назначение — разведка, но когда «Нормандия» подвергается обстрелу, становится ясно, что это ещё и первая линия обороны.
И едва ли последняя.
— Провожу манёвры на уклонение!
Шепард бросает в сторону. Ухватившись за кресло, она восстанавливает равновесие, но через секунду «Нормандия» уходит в крутое пике, и её колени подгибаются вновь. Выглянув в иллюминатор, она видит, что дронов не больше десяти, но, судя по мощности их лазеров, даже это количество может заставить понервничать.
— Смотри, какие наглые! — притворно изумляется Джокер и азартно подаётся вперёд. — Задай им жару, СУЗИ!
Шепард не слышит, как стреляет «Таникс», но чувствует это — по кораблю пробегает лёгкая дрожь, и её тело отзывается целой стаей мурашек.
Она невольно морщится, заметив луч, блеснувший у самой кабины пилота. В следующую секунду корабль встряхивает, и СУЗИ рапортует:
— Тревога! Пробит корпус в районе технической палубы. Враг в грузовом трюме.
— Мы разберёмся, — бросает Шепард уже на ходу. — Джокер, попытайся оторваться от остальных.
— Будет сделано, мэм, — отзывается он, разминая пальцы. — Ну что, сукины дети, вы напросились на ещё один раунд!
Достигнув грузового трюма, Шепард понимает, что за прошедшие пару минут туда стеклись все члены отряда, пребывавшие на нижних палубах.
— Смотри не вывались! — орёт Гранту Джек, когда он проходит в опасной близости от проделанной в обшивке дыры — и правильно делает: мотни корабль чуть посильнее, и все они могут оказаться выброшенными в космос.
Шепард пригибается, избегая попадания лазера, и прячется за «Молотом».
— Нам нужны пушки побольше, — замечает Заид слева от неё. — Видела какая там защита? Наши пукалки против неё — всё равно что водяные пистолетики.
Его голос заглушает грохот выстрела: подойдя рискованно близко к цели, Грант даёт залп из дробовика.
— …Так тоже ничего, — бормочет Заид и, высунувшись из укрытия, поливает дрона очередью из «Мстителя». Решив последовать его примеру, Шепард поднимает пистолет.
Вильнув в сторону, дрон скрывается там же, откуда прибыл.
— Хорошо получилось, — слышит она позади себя, и разворачивается, замечая Гарруса. — Пришёл так быстро, как смог, — как бы извиняется он. — Как идём? Всё в порядке?
— Пока да, — отзывается Шепард. — Джокер?
— Здесь мы слишком лёгкая мишень, — раздаётся его голос под потолком; звучит он на редкость озабоченно. — Попробую миновать скопление мусора и отвязаться от них. Советую пристегнуть ремни: нас может тряхнуть!
— Мог бы не напоминать, — фыркает Джек, — потому что трясёт нас последние пятнадцать грёбаных минут непрерывно!
— Простите, мисс, но Вы не на прогулочном фрегате!
Шепард пропускает ответ Джек мимо ушей — наверняка нецензурный, — потому что корабль и вправду трясёт, да что там — начинает лихорадить. Пол меняется местами с потолком, что-то оглушительно громыхает (она всей душой надеется, что это не разваливается на части новенькая броня «Силарис»), её товарищи валятся на пол, и сама она — тоже, спиной назад.
— Поймал, — слышит Шепард над ухом и несколько секунд тратит на то, чтобы понять, в какой плоскости находится. Выпутавшись из рук Гарруса, она внимательно оглядывает пространство трюма.
— Все в порядке?
— Почти, — сдавленно отзывается Тали, которую она не заметила раньше.
— Разрыв? — предполагает Шепард и торопливо подходит ближе.
— Хуже. — Кварианка потирает плечо. — На меня упал Грант. Вернее, его нога.
— Шепард! — подаёт голос вышеупомянутый. — Опять эта штука!
И оказывается прав: в дыру проскальзывают ещё два дрона.
— Коммандер? — зовёт Джокер. — Кажется, к нам послали старого друга. Корабль Коллекционеров прямо по курсу.
— Покажи ему наши новые зубы, — отзывается Шепард. — Главное оружие к бою.
— Есть, мэм!
Выстрел лазера проходит совсем рядом с ней. Корабль кренится, очевидно, уходя из зоны обстрела, и она цепляется за переборку, силясь удержаться на месте. Её начинает немного укачивать, и Шепард напрягает мышцы, зная, что это — единственное не медикаментозное средство, могущее помочь в подобной ситуации. Перебежав к другому укрытию, она прицеливается снова — и промахивается, потому что Джокер закладывает совершенно сумасшедший вираж. Упав на живот, Шепард торопливо откатывается в сторону, прячась в тени ящика.
Несмотря на численное превосходство, перестрелка затягивается: конструкции обладают не только манёвренностью, но и крепкой защитой. Шепард перестаёт следить за их перемещениями, потому что корабль вдруг ударяет с такой силой, что все, успевшие подняться на ноги, падают обратно. Душевно приложившись головой, она не сразу возвращает себе чёткость зрения и ясность мысли.
«Нормандия» останавливает своё движение.
— Спасибо, — бормочет Шепард Заиду, когда тот помогает ей встать.
— Генераторы поля эффекта массы вышли из строя, — сообщает, тем временем, Джокер.
— Дерьмо. Ты как, в порядке?
— Сломал ребро, кажется, — шипит он. — Нет, все рёбра. СУЗИ, что у тебя?
— Большинство основных систем «Нормандии» испытало перегрузку, — отзывается ИИ. — На их восстановление потребуется время.
Что ж, если миссия началась с авралов, логично, что ими она и продолжится.
— Сколько? — интересуется Шепард. — И как быстро Коллекционеры узнают о нашем местонахождении?
— Я не обнаружила следов внутренней охранной сети. Вероятно, Коллекционеры не предполагали, что кто-либо достигнет их базы.
— Большая ошибка, — усмехается Джек.
Шепард не может не согласиться.
***
Дожидаясь остальных членов отряда, Шепард наносит на лоб медигель: упав, она умудрилась рассадить кожу до крови. Покидало их знатно, но, к счастью, всё обошлось лёгкими ушибами — преимущественно незащищённого бронёй лица.
— Не успела расстаться с предыдущими шрамами, а уже норовишь наставить себе новых? — интересуется Гаррус, прислоняясь к переборке рядом.
— Кто бы говорил, Мистер Поцелуй-Меня-Ракета.
Гаррус смеётся, разводя жвалы в стороны, и она в который раз думает, что смех у него совершенно удивительный.
— Честно говоря, меня больше волнует «Нормандия», — говорит Шепард, деактивируя омни-инструмент.
— Но ведь её можно починить, верно? — подаёт голос Касуми. — Не хотелось бы застрять посреди… нигде, вне зоны доступа и окружёнными врагами.
— Мы все знали, что это может быть путешествием в один конец, — бормочет Миранда, неторопливо шагая по отсеку, и поджимает губы.
— Отставить упаднические настроения, — командует Шепард. — Не знаю, как вы, а я собираюсь не только уничтожить Коллекционеров, но и отпраздновать это.
— И я, — говорит Джейкоб позади неё, последним спустившись в грузовой трюм. — Выпьем вместе, когда это закончится, а, Шепард?
— Кто с нами? — вскидывает подбородок она.
— Я, — басит Грант.
— И я, — присоединяется к нему Джек. — Если выпивка будет халявной.
Ещё минуту назад Шепард затруднялась охарактеризовать охватившее команду настроение — не то, взвинченное, не то нетерпеливое. Сейчас она видит, что если не все, то бóльшая часть отряда чувствует себя уверенно и решительно.
А значит, можно начинать.
— СУЗИ, давай снимки.
***
Шепард никогда не любила громких слов, но знала, каково сражаться без чувства поддержки со стороны командования, на одном лишь упрямстве. Это было ценным, однако неприятным опытом, и она была готова сделать всё, чтобы её подчинённые не чувствовали подобного дискомфорта — именно поэтому брифинг закончился небольшой, но всё-таки речью. Ей не нужно было напоминать, за что и почему они сражаются — они могли переживать, ссориться, вытаскивать наружу личные проблемы, но при этом оставались профессионалами своего дела. Они знали зачем здесь, и какая перед ними стоит задача. Вдохновить — вот и всё, что от неё требовалось.
— Они хотят знать, из чего мы сделаны? Так покажем им — на наших условиях.
Несмотря на звание командира, Шепард шла одной из последних. Было немного странно видеть всех вместе. Обычно их высадки проходили в количестве трёх, максимум четырёх человек (или инопланетян), поэтому зрелище собравшегося вместе отряда, полностью закованного в броню и вооружённого до зубов, производило неизгладимое впечатление — и даже вызывало чувство гордости.
— Шепард, — услышала она позади себя, а потом на её локте сомкнулись чужие пальцы — и дёрнули. Она покачнулась, оказавшись неготовой к рывку, и подняла голову, удивлённо уставившись на Гарруса.
«Вторым отрядом будешь командовать ты», — сказала она ему пять минут назад. Он знал, что Шепард потребует этого ещё до того, как она озвучила свой приказ; она знала, что он знал. Гаррус посмотрел на неё — молча — и медленно кивнул. Она чувствовала, как отнялся у него язык — так явно, словно тот был её собственным.
— Шепард, — повторил он и, склонившись, прижался к её губам — так крепко, что ей показалось: ещё мгновение, и они закровоточат. Окончательно сбитая с толку, Шепард попыталась отстраниться, но он не позволил ей этого, положив ладонь на затылок и удержав на месте. Сдавшись его напору, она закрыла глаза. Руки её будто сами по себе коснулись его локтей и сжали.
А потом Гаррус отстранился и, не говоря ни слова, направился к выходу.
Изнутри база Коллекционеров оказывается похожа на их же корабли — да и было бы странно, напоминай она, например, штаб-квартиру Альянса систем. Продвигаясь вперёд с надёжным прикрытием в виде Мордина и Гранта, Шепард разглядывает стены и потолок в надежде увидеть уже знакомые им капсулы — и боясь этого; боясь услышать меланхоличный голос СУЗИ, сообщающий о том, что в них не обнаружено жизни. Но СУЗИ молчит, а капсул не видно — по крайней мере, на данном участке пути; вполне вероятно, что их держат в ином месте или не доставляют сюда вовсе. Им удалось собрать о Коллекционерах совсем немного информации, и мотивация похищений в неё не входила.
— Группа инфильтрации, докладывайте, — требует Шепард и, в последний раз обернувшись на искрящую статикой «Нормандию», ныряет за угол. Врагов не видно, но волноваться пока не стоит: если верить анализу СУЗИ, у них есть несколько минут форы.
— Находимся в вентиляционной шахте, — отзывается Легион по коммуникатору. — Температура воздуха незначительно превышает приемлемую для органических существ. Преград не зафиксировано.
— Здесь жарко, — жалуется Тали. — Но, насколько я могу судить, чисто. Так или иначе, хорошо, что я сменила фильтр.
Планируя проникновение в центр управления базы, они столкнулись с проблемой: оба пути к ней оказались заблокированы. Единственной возможностью обойти препятствие было решение пустить одного из членов отряда в вентиляцию, чтобы он мог взломать охранную систему. Шепард не пришлось думать долго: она знала, что даже талантливейшие кварианские инженеры высоко ценят умения Тали, поэтому выбор был очевиден.
— Я не подведу вас, коммандер, — отозвалась Тали, вытягиваясь по струнке, но мгновением спустя вновь ссутулила плечи и опустила голову — как будто смутившись. — Если ты не возражаешь, я бы хотела взять с собой Легиона. На всякий случай. Я не сомневаюсь в своих способностях, но Легион — синтетик, ему доступны более совершенные методы взлома, так что… Никто не знает, что может случиться, верно?
Шепард дала утвердительный ответ — и не могла не улыбнуться. Тали не скрывала своего недоверия к Легиону, но каким-то образом это ничуть не мешало им работать в одной команде. Шепард не знала, насколько легко ей даётся подобного рода сотрудничество, но Тали не жаловалась и никогда не ставила свои чувства выше дела — во всяком случае, до инцидента с пистолетом. Шепард была абсолютно спокойна: они сделают свою работу. Случись что из ряда вон выходящее — и Легион подхватит.
«Ты не боишься, что он может использовать этот шанс, чтобы предать нас? — спросил у неё Гаррус. — Вдруг он просто запудрил тебе мозги, и нет никаких "еретиков"? Что, если на самом деле он на стороне Жнецов?» Шепард понимала его беспокойство, и, возможно, ей и впрямь стоило быть более осторожной, но привычка перестраховываться отчего-то давала сбой. Она верила Легиону на каком-то подсознательном уровне и не могла объяснить это ощущение даже самой себе.
— Стрелковая группа, вы на позиции?
— Так точно, — отзывается Гаррус. — Встретимся по ту сторону двери.
В этой, казалось бы, нейтральной фразе Шепард слышит теплоту — какая появляется при общении с тем, кто тебе дорог. «Не нервничай, — как бы говорит ей Гаррус. — Я буду в порядке. Ты будешь в порядке. Мы справимся».
Шепард верит.
Первые десять минут они продвигаются без осложнений: ни одного Коллекционера, ловушки, даже постороннего звука. В конце концов, это начинает казаться подозрительным, и Шепард решает поделиться своей тревогой с Гаррусом. Ответа не следует. Сначала она думает, что дело в поломке коммуникатора, но когда с ней без труда связывается Легион, становится ясно: волнуется она не напрасно.
— Обнаружено препятствие, — сообщает гет.
— Мы застряли, — подтверждает Тали его слова. — Что-то перегораживает шахту, какие-то… створки. Их можно открыть с твоей стороны?
— Посмотрим, — отзывается Шепард, прибавляя шаг. — Стрелковая группа, докладывайте.
И снова молчание.
— Стрелковая группа, ответьте. Гаррус? Ты там? Ты меня слышишь?..
Так и не дождавшись ответа, Шепард начинает нервничать. Что, если они оказались предсказуемы в своём решении разделиться на группы? Если эта догадка верна, Коллекционеры могут перебить их по отдельности, попросту задавив числом. В какой-то момент она едва не разворачивается, но потом в наушнике всё-таки раздаётся голос Гарруса:
— Стрелковая группа на связи. — На заднем фоне отчётливо слышатся звуки выстрелов. — Нас крепко прижали, но мы продвигаемся вперёд.
— Вы справитесь? — спрашивает Шепард, хмурясь. — Нужна поддержка?
— Ты шутишь? — отзывается Гаррус в своей привычной, слегка насмешливой манере. — Вас трое, а нас восемь. Конечно, мы справимся. Следи за тылом, Шепард, — предупреждает он. — Кажется, две или три группы отправились в вашу сторону.
Его прогноз оправдывается практически сразу.
— Шепард, сверху, — подаёт голос Грант, и она поднимает голову. Спускаясь на крыльях, к ним спешат около дюжины Коллекционеров. Оглядевшись, она понимает, что бой окажется проблемным: база была сконструирована без расчёта на перестрелки. Прижавшись к стене, Шепард достаёт снайперскую винтовку, чтобы в следующую секунду прицелиться и выстрелить. Заклокотав, Коллекционер умирает прежде, чем касается пола.
— Шепард, тебе нужно поторопиться, — подгоняет её Тали. — Здесь становится жарче.
— Вижу клапан у вентиляционной шахты, — говорит Мордин. — Должен открывать створки.
Сняв выстрелом ещё одного врага, Шепард бежит в указанную сторону.
— Мне нужно прикрытие! — кричит она, принимаясь возиться с консолью. Победоносно рассмеявшись, Грант сносит голову ближайшему к ней Коллекционеру — ошмётки веером разлетаются в стороны, пачкая броню.
— Препятствие устранено, — сообщает Легион. — Продолжаем путь.
— Одной проблемой меньше, — бормочет Шепард, убивая последнего оставшегося в живых врага, но оказывается права лишь отчасти. Следующая пара минут и впрямь проходит без осложнений, но потом Легион и Тали натыкаются на новое препятствие. А за ним — ещё на одно.
— Ну, мы это предвидели, — вздыхает Тали.
Чем больше прибывает Коллекционеров, тем сложнее становится выкроить время на помощь товарищам — места для манёвра хоть отбавляй, но укрыться практически негде. Не успевает Шепард разделаться с одним противником, как на смену ему прилетают ещё пятеро. На визоре шлема то и дело появляется информация об уроне щитам; то, что батарея ещё не истощилась, и никто из них не получил ранения — чистой воды везение.
— Мы уверенно продвигаемся вперёд, — рапортует тем временем Гаррус. — Как у вас?
— Оказались в невыгодной позиции, — произносит Шепард на выдохе и меняет термозаряд.
— Плохо.
— Осталось немного. Встретимся в условленном месте.
Прорываться приходится с боем в разы ожесточённее, чем предыдущие. Шепард невольно гадает, сколько Коллекционеров находятся на базе, потому что количество явно не думает убывать. Вся эта затея — самое настоящее безумие, суицидальная миссия, и может статься, что живым не выйдет никто. «Неважно», — думает она. Их жизни, надежды, стремления — всё неважно; главное — детонировать бомбу.
Открыв последний клапан, Шепард бежит к дверям.
— Мы на месте, — сообщает она. — Окружены противником.
— Сейчас, — отзывается Тали, явно запыхавшись от спешки.
Шепард стреляет — раз, второй, третий. Пол становится блестящим от крови. В один момент выстрел врага проходит так близко, что царапает шлем. Невольно зажмурившись, Шепард прячется за выступом и пригибает голову; на колени ей сыплется крошка из проделанных в укрытии выбоин. Поискав глазами товарищей, она видит, что Мордин схоронился недалеко от неё, в то время как Грант, ничуть не встревоженный численным превосходством Коллекционеров, продолжает борьбу на открытом пространстве. Его броня и лицо покрыты кровью, и Шепард не знает, как много там его собственной. Обычно это не заставляет её волноваться: обладая дублированными органами и толстой, трудно пробиваемой кожей, кроганы могут не опасаться ранений, смертельных для других рас. Однако сейчас каждое послабление, каждая царапина могут сказаться на успехе миссии.
— Тали? — зовёт Шепард. — Эту дверь нужно открыть. Сейчас!
— Что-то не так! — отзывается кварианка. — Её заклинило!
Выругавшись, коммандер перезаряжает оружие; воспользовавшись моментом, один из Коллекционеров подбирается прямо к ней. Высунувшись, Шепард хватает противника за шею и перекидывает через укрытие. Добивать приходится прикладом: снайперская винтовка едва ли подходит для стрельбы на близкой дистанции. Не теряя времени на размышления, Шепард забирает вражеское оружие: огонь на подавление — ровно то, что требуется в столь отчаянной ситуации. Она обучена управляться с любым типом вооружения, однако винтовка Коллекционеров оказывается принципиально отличной от всего опробованного ей. Она прыгает в руках и вырывается из ладоней, как живая, будто сопротивляясь — обладая собственным, непокорным и буйным, нравом. Зазубрины на её поверхности, кажется, царапают ладони даже сквозь перчатки. Шепард приходится приложить всё своё упрямство, чтобы заставить оружие подчиниться. Она не знает, что служит тому причиной — возможно, кипящий в крови адреналин, — но уже через пару очередей у неё получается приспособиться и привыкнуть к его тяжести.
Поглощённая горячкой боя, она скорее чувствует, чем слышит, как дверь наконец открывается.
— Осторожно, ищейки! — доносится до неё голос Гарруса, едва различимый в шуме битвы. Сорвавшись с места, Шепард бежит в сторону остальной части команды, спотыкается, когда выстрел снимает её щиты, бежит снова. Ни секунды на то, чтобы перевести дух — не сейчас, потом, позже.
— Огонь на подавление! — командует Гаррус. — Не пропускать никого через эту дверь!
Ему не нужно повторять дважды: властный тон не позволяет ни замешкаться, ни ослушаться. Выстроившись в шеренгу, отряд выполняет приказ, поливая противников дождём из металла. Вспышки слепят глаза, клокотание Коллекционеров превращается в вой — разъярённый и отчаянный. В голове Шепард со сверхсветовой скоростью проносятся полуоформленные мысли: «Им больно?»; «Предвестнику плевать на потери»; «Гаррус словно рождён для этого». Сосредоточившись на стрельбе, она перестаёт думать; в этот самый момент для неё не существует никого и ничего, кроме винтовки, будто бы сросшейся с ладонями. И всё же — она чувствует рядом товарищей, словно касается их плеч своими — будто не только их цели, но и сознания сплелись в одно. Краем глаза она замечает, как поджимает губы Джейкоб, морщит нос Заид, щурит глаза Джек; как Легион помогает Тали закрыть дверь.
А потом створки смыкаются, и гет падает оземь.
Шепард не сразу понимает, что произошло.
— Легион! — кричит Тали. Рухнув на колени, она тянет к нему руки, но тут же отдёргивает их, не решаясь коснуться. Шепард чувствует, как горько становится во рту — привкус досады.
Опустив винтовку, она подходит ближе.
— Он… мёртв? — предполагает Джек. — Дерьмо.
Присев на корточки, Шепард внимательно изучает повреждения: шея превратилась в искорёженный кусок металла, две из шести головных пластин снесло начисто, ещё одну — наполовину. Очевидно, выстрел был произведён ракетницей, однако она не помнит, чтобы Коллекционеры пользовались чем-то подобным. Как много козырей они припасли в своих рукавах и как скоро начнут их демонстрировать?
Шепард неловко кладёт руку на плечо Легиона и тотчас вздрагивает, потому что светодиодная лампа на его голове вдруг оживает, несмотря на то, что треснула пополам.
— Легион?.. — зовёт Тали.
Пару раз «моргнув», гет садится — медленно, с явным трудом, словно очнувшись от глубокого сна.
— Ошибка, — сообщает он искажённым, дребезжащим голосом. — Обнружены неиспр-вности первой категории. Голосовой модуль поврждён. Эта плат-рма способна пр-зсти ремонт при наличии доста-а-а-аточного количества м-териалов.
Шепард на мгновение прикрывает глаза, а потом выдыхает, не скрывая своего облегчения.
Она ненавидит терять своих. Неважно, как долго они знакомы, и какие отношениях их связывают, свой — значит свой. Будучи командиром, она берёт на себя ответственность за чужие жизни, и в гибели каждого подчинённого видит свою вину. Это не самобичевание — это факт. Не уследила.
— Мы рады, чт-что Создатель Тали'Зора не постр-дала, — говорит Легион.
— Глупая машина, — в сердцах бросает Тали, порывисто поднимается на ноги и отворачивается — словно пытаясь скрыть слёзы, которых и так никто не видит.
⇒ ⇒ ⇒
Авторы: главы 1-17 — [J]Shep.[/J] & [J]a_sinclaire[/J], главы 18-21 (эпилог) — [J]Shep.[/J]
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTERS I-III.
CHAPTER IV.
CHAPTERS V-VI.
CHAPTER VII.
CHAPTERS VIII-IX.
CHAPTER X.
CHAPTER XI.
CHAPTER XII.
CHAPTER XIII.
CHAPTER XIV.
CHAPTER XV.
CHAPTER XVI.
CHAPTER XVII.
CHAPTER XVIII.
CHAPTER XIX. THE END RUN (1/2).
CHAPTER XIX. THE END RUN (1/2).
Шепард просыпается так легко и приятно, словно не только выспалась за все те ночи, когда ей не удавалось отдохнуть полноценно, но и на добрый месяц вперёд. Она не знает, кого благодарить за хорошее самочувствие — Гарруса, делающего мир светлей одним своим существованием, «Цербер» или особым образом сложившиеся звёзды, да и неважно — главное, что это как нельзя кстати. В какой-то момент она пугается, что проспала дольше запланированного, но потом успокаивается: будь это так, Джокер давно бы снарядил в её каюту группу уполномоченных разбудить. Во главе с Джек. Её пилот умеет быть настырным, и чаще всего это приходится кстати.
Повернув голову, она смотрит на безмятежно спящего Гарруса. Они не озаботились одеться, заснув обнажёнными, и Шепард пользуется возможностью вдоволь его поразглядывать. Короткого изучения в медотсеке явно оказалось недостаточно, а занимаясь любовью, она бывает слишком занята процессом, чтобы глазеть по сторонам, поэтому ловит удачно подвернувшийся момент. Ей нравится подмечать мелочи, незамеченные раньше — вроде тех, что кончики его гребня как будто затушёваны чёрным, а оставленные ракетой шрамы немного напоминают кратеры; нравится осознавать, что он привлекает её не только душой, но и телом. Шепард ничего не смыслит в турианских канонах красоты, но Гаррус кажется ей очень симпатичным. Не так уж часто можно встретить пары, подобные им: несмотря на лояльное отношение общества к межрасовым союзам, подобное всё равно тянется к подобному, так заложено природой. Наверное, с ней что-то не так — да и чёрт бы с этим. Неправильный человек и неправильный турианец — отличный тандем!
Кончики её пальцев так и зудят, умоляя дотронуться. Шепард не сдерживает порыва и гладит Гарруса по пластинам, нагретым теплом её собственного тела. Она не позволяет себе увлечься — ни к чему будить его раньше времени. Быть может, сейчас ему наконец-то не снится ни один из его кошмаров.
Шепард осторожно выскальзывает из-под одеяла и с наслаждением потягивается. Ей кажется, что она чувствует каждую свою мышцу, но это, скорее, приятно, нежели приносит дискомфорт. Несложная гимнастика помогает ей окончательно взбодриться, и уже через пару минут она чувствует себя готовой к свершениям. Пройдясь вдоль кровати, она собирает разбросанную по полу одежду и аккуратно складывает её на кресле. Это нехитрое действие вызывает в ней странные чувства. Прошло совсем немного времени с тех пор, как они с Гаррусом переступили грань дружеских отношений, и она ещё не привыкла к новому статусу. Не привыкла она и к тому, чтобы засыпать с кем-то рядом, заботиться о чужих вещах, умиляться тому, что кто-то кормит её хомяка… Шепард никогда не сожительствовала ни с одним из своих любовников, поэтому всё это — в новинку.
Достав из шкафчика смену белья, Шепард направляется в душ.
— О, Духи, — слышит она невнятный со сна голос Гарруса и разворачивается. — Если это — не лучшее, что я видел в своей жизни, проснувшись, то я не знаю, что может быть лучше.
Шепард испытывает почти непреодолимое, инстинктивное желание прикрыться, но не делает этого.
— Сочту за комплимент, — нарочито сдержанно говорит она, борясь с растягивающей губы улыбкой, и добавляет: — Ещё не пора. Спи.
Гаррус кряхтит, приподнимаясь на подушках, и Шепард с сожалением понимает, что вся рассчитанная на них двоих бодрость досталась ей.
— Уже не получится, — отзывается он и разводит руками. — У меня всегда так: раз проснулся — то с концами. По крайней мере, в большинстве случаев. К тому же, — его голос становится ниже, — я рассчитывал, что ты пригласишь меня в душ.
— Нет. — Шепард отрицательно качает головой. — Не приглашу.
Гаррус не выглядит удивлённым.
— А я думал, мы стали достаточно близки, чтобы ты перестала стесняться.
— Дело не в стеснении, — говорит она, многозначительно кивая на собственное тело, напрочь лишённое одежды. — Я уверена, что мы оба понимаем важность предстоящей высадки и не станем отвлекаться друг на друга, окажись вместе в душе… но рисковать не хочу.
— Да брось, — фыркает Гаррус. — Это просто сэкономит нам время.
— Давай, пудри мне мозги рациональными фразочками. Уж я-то знаю, что у тебя на уме.
Скрывшись за дверью уборной, Шепард испытывает шкодливое желание вернуться и показать Гаррусу язык.
Странное дело — даже сейчас, будучи как никогда близко к Омеге-4, они продолжают шутить, флиртовать и вести себя так, словно сегодня — обычный, ничем не примечательный день. Или в этом как раз нет ничего странного? Шепард знает, что страх или неуверенность Гаррус маскирует шутками, но она определённо пропустила момент, когда переняла эту привычку. Что ж, наверное, это лучше, чем изводить себя тревогой.
Когда она возвращается в каюту, Гарруса уже нет. Не успевает Шепард задаться вопросом, куда он испарился, как её омни-инструмент тихонько сообщает о принятом сообщении.
Решил воспользоваться общей душевой. Я уже могу попросить тебя купить мне щётку, или это называется «торопить события»?
P.S. Родинки (это правильное слово?) на твоей пояснице так и подмывают пересчитать их языком.
Шепард улыбается.
Да, кто-то явно вошёл во вкус.
Когда до высадки остаётся немногим больше часа, на «Нормандии» воцаряется тихая паника. Несмотря на загодя завершённые сборы и оперативно исправленные неполадки, у каждого члена команды находится своё дело — или, скорее, все разом испытывают потребность хоть чем-то занять руки. Кто-то проверяет оружие, кто-то пишет близким, кто-то бездумно просматривает страницы в экстранете. Напряжение, повисшее в воздухе, кажется, можно почувствовать кожей, потрогать, разрезать ножом. Все они как будто превратились в сообщающиеся сосуды или образовали единую матрицу, вроде консенсуса гетов, разделяя мысли и чувства.
Обходя корабль, Шепард удивляется и радуется тому, что видит. Общее дело и общее же волнение сплотили всех: и Легиона с Тали, ранее пытавшихся решить конфликт оружием, а сейчас увлечённо обсуждающих что-то, склонившись над омни-инструментом; и Миранду с Джек, сидящих за одним столом и перебрасывающихся репликами — пусть и на повышенных тонах. На один короткий миг — не больше — Шепард позволяет себе немного возгордиться. Вот оно — то, чего она добивалась: товарищество и сплочённость. В юности она верила, что хороший лидер и боевые показатели — всё, что требуется для сильного отряда; набравшись опыта, она поняла, насколько недалёкими и примитивными были её убеждения. Думай как один, сражайся как один, не забывай о взаимовыручке и двигайся вперёд, не тратя время на препирания. Если непримиримые враги научились находиться в одном помещении, не стремясь превратить его в руины, они вполне способны прикрывать друг другу спины.
Мысль об этом не может не вселять уверенности.
— Привет, Шеп, — здоровается Касуми и салютует бутербродом.
— Не налегай на еду, — рекомендует коммандер. — Набить желудок — не лучшая идея в преддверии опасной миссии.
— Твой совет опоздал на полчаса. Заедать стресс — моя маленькая постыдная слабость.
— Боишься?
Она не знает, зачем спрашивает.
— Чертовски, — признаётся Касуми. — Я всё ещё надеюсь, что мне удастся улизнуть обратно на корабль, когда ты отвернёшься. Честно говоря, я до сих пор гадаю, почему Призрак нанял меня — не похоже, чтобы мне пришлось проникать на жнецовскую вечеринку и воровать технологии или предметы искусства.
— Никогда не знаешь наперёд, — тянет Шепард и, кивнув на прощание, направляется в сторону лифта.
— Классное ожерелье, Шеп, — бросает Касуми ей вдогонку.
Шепард не сразу понимает, о каком ожерелье ведётся речь, а секундой спустя чувствует, как начинают гореть щёки. Не то, чтобы она стеснялась наличия у себя личной жизни, но так явно демонстрировать оную, ничем не скрывая покрытую укусами шею, бесстыдно, невежливо и в высшей степени непрофессионально. Стоит ли после этого удивляться, как быстро и охотно полнится «Нормандия» слухами?
Поддёрнув воротник — и зная, что это не поможет, — Шепард возвращается в каюту. Она не удивляется, обнаружив там Гарруса — уже облачённого в броню.
— Ну, как? — спрашивает он, разводя руки в стороны.
— Отлично выглядишь, — одобрительно кивает Шепард.
Он усмехается.
— Это хорошо. Перед отбоем ты сказала, что выгляжу я как дерьмо.
— Наш маленький перфоманс пошёл тебе на пользу.
Выдерживая нарочито игривый тон, флиртуя, перебрасываясь фразами как шариком для пинг-понга, Шепард позволяет себе забыть обо всём и немного побыть обычной влюблённой женщиной, не обременённой службой и спасением Галактики. Гаррус не спрашивает её о настроении или готовности к миссии, и она безмерно благодарна ему за это. Она знает, что дело не в безразличии или отсутствии чуткости — скорее наоборот: Гаррус понимает, что она волнуется, поэтому не хочет тратить последние свободные минуты на подогревание этого самого волнения. Он не умеет подбирать правильные слова, или ободряюще хлопать по плечу, или что там делают в таких случаях, но очень старается — как умеет, то есть, отвлекая её от тревожных мыслей. Иногда лучшая поддержка — та, которая остаётся незаметной.
Комната вдруг оглашается треньканьем консоли, и Шепард склоняется над столом.
— Наверное, Андерсон, — бормочет она, открывая почту. — Я сообщила, что могу пропасть с радаров.
Но письмо оказывается вовсе не от него.
— Желает удачи? — предполагает Гаррус.
Шепард требуется несколько секунд, чтобы собрать вмиг разбежавшиеся мысли.
— Он… Да, — сбивчиво отвечает она. Взгляд снова и снова цепляется за подпись — «Кайдан», — и Шепард, недолго думая, удаляет письмо.
Она вдруг отстранённо понимает, что кто-то назвал бы её роман с Гаррусом изменой, но, говоря откровенно, сама Шепард не считает его таковой. Во-первых, их отношения с Кайданом так и не стали отношениями в полном смысле этого слова («По твоему мнению», — гаденько нашёптывает внутренний голос) — как можно изменить тому, кто не был твоей парой? Во-вторых, она ничем ему не обязана («Несмотря на все его надежды»). В-третьих, Кайдан перешагнул эту ступень и двинулся дальше («Потому что считал, что ты мертва») — так почему этого нельзя сделать ей? Шепард всегда понимала мотивы, вынудившие его отвернуться на Горизонте; она приняла и простила тот факт, что лояльность Альянсу оказалась для него важнее лояльности ей — это было ожидаемо и, наверное, правильно. Проигрывая в голове иной вариант развития событий, она знает: даже присоединись Кайдан к ней, шанс на продолжение их отношений был бы очень и очень невелик.
Наверное, ей должно быть стыдно, но — нет, ни капельки.
— Поможешь мне надеть броню? — спрашивает она, оборачиваясь.
За то время, что они с Гаррусом тратят на возню с ремешками, молниями и застёжками, Шепард проходит через десяток состояний. Тревога сменяется паникой, паника — равнодушием, равнодушие — ужасом…
А потом все эмоции отходят на второй план.
Входя в зал для брифинга, она чувствует абсолютное спокойствие.
Призрак приветствует Шепард серьёзным взглядом кибернетических глаз и сигаретой — как и в большинстве случаев.
— У нас мало времени, — не слишком вежливо бросает она ему.
Естественно, это ничуть его не задевает.
— Мне неприятна сама мысль о том, что вам придётся пройти через ретранслятор вслепую, и, будь у меня больше информации, я бы предоставил её вам… Но у нас нет выбора. Вы идёте на огромный риск, но только представьте, какие перед нами откроются возможности.
— Мы справимся, — просто отвечает ему Шепард.
— Мне нравится, что вы подаёте это как факт, — кивает Призрак. — Я знал, что воскресил нужного человека. Вы превосходный солдат и прирождённый лидер. Если не сможете вы — не сможет никто.
— Постараюсь оправдать ваши ожидания.
— Я верю: у вас получится. Первый человек, который проведёт корабль через ретранслятор Омега-4… и выживет.
Шепард не понимает, как реагировать на подобные комплименты и считать ли их искренними — с Призраком никогда нельзя знать наверняка. С одной стороны, он не вложил бы в неё четыре миллиарда кредитов, считая её ничтожеством — нет, он открыто признавал её успехи и, пожалуй, даже в какой-то мере восхищался. С другой же — она никогда не была для него живым человеком; она была символом, инструментом, средством для достижения цели. Исход миссии волнует его куда больше, нежели жизни отряда, поэтому он и пытается подсластить пилюлю. Не очень удачно, на её взгляд.
— Вы явно взбудоражены. Присоединяйтесь, — предлагает она, не улыбнувшись. — У нас всегда найдётся местечко в команде.
— Соблазнительное предложение, но моё место не на передовой. Я просто хотел, чтобы вы знали: я уважаю вас за этот нелёгкий выбор. Что бы вы ни думали о «Цербере», обо мне… я считаю вас ценной находкой для всего человечества.
— Я польщена, — сдержанно отвечает Шепард.
— Будьте осторожны, — говорит Призрак за мгновение до того, как она отключает связь.
Сжимая пальцами кресло Джокера, Шепард напряжённо вглядывается в россыпь звёзд по ту сторону иллюминатора. Ретранслятор Омега-4 подмигивает красными огоньками, но это зрелище, скорее, наводит жуть, нежели кажется красивым.
— Как ощущения, коммандер? — спрашивает её пилот, и Шепард скашивает на него глаза.
— А у тебя? В конце концов, именно на тебе лежит вся ответственность.
Джокер фыркает.
— Мне, во всяком случае, не придётся высаживаться. Заметка на будущее: не интересоваться состоянием своего командира, потому что ему плевать, — бормочет он в сторону и снимает кепку. Почему-то это простое движение оказывает на Шепард бóльшее влияние, нежели бескомпромиссная констатация факта, что совсем немного — и они окажутся на родине Коллекционеров.
Если окажутся.
— Команда готова, коммандер, — слышит она голос подошедшей Миранды.
Шепард медлит с ответом — не потому, что чувствует себя неуверенной или боится, а потому что понимает: пути назад уже не будет. Они не смогут переиграть всё заново, у них не будет времени вносить поправки — придётся адаптироваться под обстоятельства и решать проблемы по мере их поступления. И двигаться вперёд, всегда — только вперёд.
— Давай, Джокер, — кивает она.
Пилот делает глубокий вдох.
— Начинаем переход, — объявляет он по громкой связи. — Всем приготовиться.
— Система «Свой-чужой» включена, — сообщает СУЗИ. — Сигнал от ретранслятора принят, идёт обработка.
Шепард поджимает губы.
— Коммандер? — слышится в наушнике голос Джейкоба. — Ядро двигателя светится как новогодняя ёлка. Всё в норме?
— Электрический заряд ядра достиг критического значения, — предупреждает СУЗИ.
— Перераспределяю! — рапортует Джокер, перетаскивая на дисплей всё новые и новые окна. — Ввожу показания транзитной массы. Перехожу на вектор.
«Нормандия» гудит — низко и встревожено, словно разбуженная кошка, и Шепард чувствует, как прижимает её к полу возрастающей скоростью. Соприкоснувшись боками с вращающейся сердцевиной ретранслятора, корабль переходит на сверхсветовую — и несётся вперёд, кажется, вдесятеро быстрее обычного.
— Приготовиться к торможению, — звучит монотонный голос СУЗИ, их ослепляет вспышкой, а потом Джокер восклицает «О, чёрт!» и, словно пианист, взмахивает руками над консолью. «Нормандия» виляет в сторону; Шепард крепче вцепляется в кресло, Миранда падает на пол. Выругавшись, Джокер уводит корабль из потенциально опасной зоны и выправляет траекторию полёта.
— Чуть не врезались, — выдыхает он и откидывает голову, на миг закрывая глаза. — Это было опаснее, чем мне нравится!
Шепард помогает Миранде подняться и оглядывается, рассматривая десятки, сотни, тысячи плавающих в красном мареве обломков. В крупных из них она узнаёт турианские, человеческие и даже кварианские фрегаты.
— Посмотри, сколько их, — говорит Джокер в унисон её мыслям. — Похоже, все они пытались пройти через Омегу-4. Некоторые совсем… древние.
— Похоже, не всех отпугивают сигнальные маяки, — отзывается Шепард.
— Как нас, например, — хмыкает пилот, поковырявшись в ухе.
— Я обнаружила энергетическую сигнатуру на краю аккреционного диска, — мигает голограмма СУЗИ, и Шепард перегибается через спинку кресла, вглядываясь в иллюминатор.
Посреди танцующих вокруг галактического ядра обломков, обнаруживается вытянутое сооружение обтекаемой формы, металлически поблёскивающее боками. Тот, кто хоть раз видел корабли Коллекционеров воочию, без труда сможет найти сходство с ними.
— Вот и она, — произносит Миранда, невольно понижая голос.
— Подойди поближе, — обращается Шепард к Джокеру. — Тихо и осторожно.
«Нормандия» плавно движется вперёд, предельно аккуратно обходя препятствия. Их нахождение здесь опасно само по себе — ни к чему прибавлять к уже имеющемуся риску столкновение.
Рассматривая обломки кораблей, Шепард гадает, что могло привести их капитанов сюда. Любопытство? Желание заключить сделку? Жажда наживы? Сколько кораблей не обладало достаточной манёвренностью и погибло спустя несколько секунд после выхода из ретранслятора? Они и сами едва не стали одними из многих.
— Осторожнее, Джефф, — предупреждает СУЗИ. — У нас гости.
«Гостями» оказываются круглые кибернетические дроны, и поначалу Шепард думает, что главное их назначение — разведка, но когда «Нормандия» подвергается обстрелу, становится ясно, что это ещё и первая линия обороны.
И едва ли последняя.
— Провожу манёвры на уклонение!
Шепард бросает в сторону. Ухватившись за кресло, она восстанавливает равновесие, но через секунду «Нормандия» уходит в крутое пике, и её колени подгибаются вновь. Выглянув в иллюминатор, она видит, что дронов не больше десяти, но, судя по мощности их лазеров, даже это количество может заставить понервничать.
— Смотри, какие наглые! — притворно изумляется Джокер и азартно подаётся вперёд. — Задай им жару, СУЗИ!
Шепард не слышит, как стреляет «Таникс», но чувствует это — по кораблю пробегает лёгкая дрожь, и её тело отзывается целой стаей мурашек.
Она невольно морщится, заметив луч, блеснувший у самой кабины пилота. В следующую секунду корабль встряхивает, и СУЗИ рапортует:
— Тревога! Пробит корпус в районе технической палубы. Враг в грузовом трюме.
— Мы разберёмся, — бросает Шепард уже на ходу. — Джокер, попытайся оторваться от остальных.
— Будет сделано, мэм, — отзывается он, разминая пальцы. — Ну что, сукины дети, вы напросились на ещё один раунд!
Достигнув грузового трюма, Шепард понимает, что за прошедшие пару минут туда стеклись все члены отряда, пребывавшие на нижних палубах.
— Смотри не вывались! — орёт Гранту Джек, когда он проходит в опасной близости от проделанной в обшивке дыры — и правильно делает: мотни корабль чуть посильнее, и все они могут оказаться выброшенными в космос.
Шепард пригибается, избегая попадания лазера, и прячется за «Молотом».
— Нам нужны пушки побольше, — замечает Заид слева от неё. — Видела какая там защита? Наши пукалки против неё — всё равно что водяные пистолетики.
Его голос заглушает грохот выстрела: подойдя рискованно близко к цели, Грант даёт залп из дробовика.
— …Так тоже ничего, — бормочет Заид и, высунувшись из укрытия, поливает дрона очередью из «Мстителя». Решив последовать его примеру, Шепард поднимает пистолет.
Вильнув в сторону, дрон скрывается там же, откуда прибыл.
— Хорошо получилось, — слышит она позади себя, и разворачивается, замечая Гарруса. — Пришёл так быстро, как смог, — как бы извиняется он. — Как идём? Всё в порядке?
— Пока да, — отзывается Шепард. — Джокер?
— Здесь мы слишком лёгкая мишень, — раздаётся его голос под потолком; звучит он на редкость озабоченно. — Попробую миновать скопление мусора и отвязаться от них. Советую пристегнуть ремни: нас может тряхнуть!
— Мог бы не напоминать, — фыркает Джек, — потому что трясёт нас последние пятнадцать грёбаных минут непрерывно!
— Простите, мисс, но Вы не на прогулочном фрегате!
Шепард пропускает ответ Джек мимо ушей — наверняка нецензурный, — потому что корабль и вправду трясёт, да что там — начинает лихорадить. Пол меняется местами с потолком, что-то оглушительно громыхает (она всей душой надеется, что это не разваливается на части новенькая броня «Силарис»), её товарищи валятся на пол, и сама она — тоже, спиной назад.
— Поймал, — слышит Шепард над ухом и несколько секунд тратит на то, чтобы понять, в какой плоскости находится. Выпутавшись из рук Гарруса, она внимательно оглядывает пространство трюма.
— Все в порядке?
— Почти, — сдавленно отзывается Тали, которую она не заметила раньше.
— Разрыв? — предполагает Шепард и торопливо подходит ближе.
— Хуже. — Кварианка потирает плечо. — На меня упал Грант. Вернее, его нога.
— Шепард! — подаёт голос вышеупомянутый. — Опять эта штука!
И оказывается прав: в дыру проскальзывают ещё два дрона.
— Коммандер? — зовёт Джокер. — Кажется, к нам послали старого друга. Корабль Коллекционеров прямо по курсу.
— Покажи ему наши новые зубы, — отзывается Шепард. — Главное оружие к бою.
— Есть, мэм!
Выстрел лазера проходит совсем рядом с ней. Корабль кренится, очевидно, уходя из зоны обстрела, и она цепляется за переборку, силясь удержаться на месте. Её начинает немного укачивать, и Шепард напрягает мышцы, зная, что это — единственное не медикаментозное средство, могущее помочь в подобной ситуации. Перебежав к другому укрытию, она прицеливается снова — и промахивается, потому что Джокер закладывает совершенно сумасшедший вираж. Упав на живот, Шепард торопливо откатывается в сторону, прячась в тени ящика.
Несмотря на численное превосходство, перестрелка затягивается: конструкции обладают не только манёвренностью, но и крепкой защитой. Шепард перестаёт следить за их перемещениями, потому что корабль вдруг ударяет с такой силой, что все, успевшие подняться на ноги, падают обратно. Душевно приложившись головой, она не сразу возвращает себе чёткость зрения и ясность мысли.
«Нормандия» останавливает своё движение.
— Спасибо, — бормочет Шепард Заиду, когда тот помогает ей встать.
— Генераторы поля эффекта массы вышли из строя, — сообщает, тем временем, Джокер.
— Дерьмо. Ты как, в порядке?
— Сломал ребро, кажется, — шипит он. — Нет, все рёбра. СУЗИ, что у тебя?
— Большинство основных систем «Нормандии» испытало перегрузку, — отзывается ИИ. — На их восстановление потребуется время.
Что ж, если миссия началась с авралов, логично, что ими она и продолжится.
— Сколько? — интересуется Шепард. — И как быстро Коллекционеры узнают о нашем местонахождении?
— Я не обнаружила следов внутренней охранной сети. Вероятно, Коллекционеры не предполагали, что кто-либо достигнет их базы.
— Большая ошибка, — усмехается Джек.
Шепард не может не согласиться.
Дожидаясь остальных членов отряда, Шепард наносит на лоб медигель: упав, она умудрилась рассадить кожу до крови. Покидало их знатно, но, к счастью, всё обошлось лёгкими ушибами — преимущественно незащищённого бронёй лица.
— Не успела расстаться с предыдущими шрамами, а уже норовишь наставить себе новых? — интересуется Гаррус, прислоняясь к переборке рядом.
— Кто бы говорил, Мистер Поцелуй-Меня-Ракета.
Гаррус смеётся, разводя жвалы в стороны, и она в который раз думает, что смех у него совершенно удивительный.
— Честно говоря, меня больше волнует «Нормандия», — говорит Шепард, деактивируя омни-инструмент.
— Но ведь её можно починить, верно? — подаёт голос Касуми. — Не хотелось бы застрять посреди… нигде, вне зоны доступа и окружёнными врагами.
— Мы все знали, что это может быть путешествием в один конец, — бормочет Миранда, неторопливо шагая по отсеку, и поджимает губы.
— Отставить упаднические настроения, — командует Шепард. — Не знаю, как вы, а я собираюсь не только уничтожить Коллекционеров, но и отпраздновать это.
— И я, — говорит Джейкоб позади неё, последним спустившись в грузовой трюм. — Выпьем вместе, когда это закончится, а, Шепард?
— Кто с нами? — вскидывает подбородок она.
— Я, — басит Грант.
— И я, — присоединяется к нему Джек. — Если выпивка будет халявной.
Ещё минуту назад Шепард затруднялась охарактеризовать охватившее команду настроение — не то, взвинченное, не то нетерпеливое. Сейчас она видит, что если не все, то бóльшая часть отряда чувствует себя уверенно и решительно.
А значит, можно начинать.
— СУЗИ, давай снимки.
Шепард никогда не любила громких слов, но знала, каково сражаться без чувства поддержки со стороны командования, на одном лишь упрямстве. Это было ценным, однако неприятным опытом, и она была готова сделать всё, чтобы её подчинённые не чувствовали подобного дискомфорта — именно поэтому брифинг закончился небольшой, но всё-таки речью. Ей не нужно было напоминать, за что и почему они сражаются — они могли переживать, ссориться, вытаскивать наружу личные проблемы, но при этом оставались профессионалами своего дела. Они знали зачем здесь, и какая перед ними стоит задача. Вдохновить — вот и всё, что от неё требовалось.
— Они хотят знать, из чего мы сделаны? Так покажем им — на наших условиях.
Несмотря на звание командира, Шепард шла одной из последних. Было немного странно видеть всех вместе. Обычно их высадки проходили в количестве трёх, максимум четырёх человек (или инопланетян), поэтому зрелище собравшегося вместе отряда, полностью закованного в броню и вооружённого до зубов, производило неизгладимое впечатление — и даже вызывало чувство гордости.
— Шепард, — услышала она позади себя, а потом на её локте сомкнулись чужие пальцы — и дёрнули. Она покачнулась, оказавшись неготовой к рывку, и подняла голову, удивлённо уставившись на Гарруса.
«Вторым отрядом будешь командовать ты», — сказала она ему пять минут назад. Он знал, что Шепард потребует этого ещё до того, как она озвучила свой приказ; она знала, что он знал. Гаррус посмотрел на неё — молча — и медленно кивнул. Она чувствовала, как отнялся у него язык — так явно, словно тот был её собственным.
— Шепард, — повторил он и, склонившись, прижался к её губам — так крепко, что ей показалось: ещё мгновение, и они закровоточат. Окончательно сбитая с толку, Шепард попыталась отстраниться, но он не позволил ей этого, положив ладонь на затылок и удержав на месте. Сдавшись его напору, она закрыла глаза. Руки её будто сами по себе коснулись его локтей и сжали.
А потом Гаррус отстранился и, не говоря ни слова, направился к выходу.
Изнутри база Коллекционеров оказывается похожа на их же корабли — да и было бы странно, напоминай она, например, штаб-квартиру Альянса систем. Продвигаясь вперёд с надёжным прикрытием в виде Мордина и Гранта, Шепард разглядывает стены и потолок в надежде увидеть уже знакомые им капсулы — и боясь этого; боясь услышать меланхоличный голос СУЗИ, сообщающий о том, что в них не обнаружено жизни. Но СУЗИ молчит, а капсул не видно — по крайней мере, на данном участке пути; вполне вероятно, что их держат в ином месте или не доставляют сюда вовсе. Им удалось собрать о Коллекционерах совсем немного информации, и мотивация похищений в неё не входила.
— Группа инфильтрации, докладывайте, — требует Шепард и, в последний раз обернувшись на искрящую статикой «Нормандию», ныряет за угол. Врагов не видно, но волноваться пока не стоит: если верить анализу СУЗИ, у них есть несколько минут форы.
— Находимся в вентиляционной шахте, — отзывается Легион по коммуникатору. — Температура воздуха незначительно превышает приемлемую для органических существ. Преград не зафиксировано.
— Здесь жарко, — жалуется Тали. — Но, насколько я могу судить, чисто. Так или иначе, хорошо, что я сменила фильтр.
Планируя проникновение в центр управления базы, они столкнулись с проблемой: оба пути к ней оказались заблокированы. Единственной возможностью обойти препятствие было решение пустить одного из членов отряда в вентиляцию, чтобы он мог взломать охранную систему. Шепард не пришлось думать долго: она знала, что даже талантливейшие кварианские инженеры высоко ценят умения Тали, поэтому выбор был очевиден.
— Я не подведу вас, коммандер, — отозвалась Тали, вытягиваясь по струнке, но мгновением спустя вновь ссутулила плечи и опустила голову — как будто смутившись. — Если ты не возражаешь, я бы хотела взять с собой Легиона. На всякий случай. Я не сомневаюсь в своих способностях, но Легион — синтетик, ему доступны более совершенные методы взлома, так что… Никто не знает, что может случиться, верно?
Шепард дала утвердительный ответ — и не могла не улыбнуться. Тали не скрывала своего недоверия к Легиону, но каким-то образом это ничуть не мешало им работать в одной команде. Шепард не знала, насколько легко ей даётся подобного рода сотрудничество, но Тали не жаловалась и никогда не ставила свои чувства выше дела — во всяком случае, до инцидента с пистолетом. Шепард была абсолютно спокойна: они сделают свою работу. Случись что из ряда вон выходящее — и Легион подхватит.
«Ты не боишься, что он может использовать этот шанс, чтобы предать нас? — спросил у неё Гаррус. — Вдруг он просто запудрил тебе мозги, и нет никаких "еретиков"? Что, если на самом деле он на стороне Жнецов?» Шепард понимала его беспокойство, и, возможно, ей и впрямь стоило быть более осторожной, но привычка перестраховываться отчего-то давала сбой. Она верила Легиону на каком-то подсознательном уровне и не могла объяснить это ощущение даже самой себе.
— Стрелковая группа, вы на позиции?
— Так точно, — отзывается Гаррус. — Встретимся по ту сторону двери.
В этой, казалось бы, нейтральной фразе Шепард слышит теплоту — какая появляется при общении с тем, кто тебе дорог. «Не нервничай, — как бы говорит ей Гаррус. — Я буду в порядке. Ты будешь в порядке. Мы справимся».
Шепард верит.
Первые десять минут они продвигаются без осложнений: ни одного Коллекционера, ловушки, даже постороннего звука. В конце концов, это начинает казаться подозрительным, и Шепард решает поделиться своей тревогой с Гаррусом. Ответа не следует. Сначала она думает, что дело в поломке коммуникатора, но когда с ней без труда связывается Легион, становится ясно: волнуется она не напрасно.
— Обнаружено препятствие, — сообщает гет.
— Мы застряли, — подтверждает Тали его слова. — Что-то перегораживает шахту, какие-то… створки. Их можно открыть с твоей стороны?
— Посмотрим, — отзывается Шепард, прибавляя шаг. — Стрелковая группа, докладывайте.
И снова молчание.
— Стрелковая группа, ответьте. Гаррус? Ты там? Ты меня слышишь?..
Так и не дождавшись ответа, Шепард начинает нервничать. Что, если они оказались предсказуемы в своём решении разделиться на группы? Если эта догадка верна, Коллекционеры могут перебить их по отдельности, попросту задавив числом. В какой-то момент она едва не разворачивается, но потом в наушнике всё-таки раздаётся голос Гарруса:
— Стрелковая группа на связи. — На заднем фоне отчётливо слышатся звуки выстрелов. — Нас крепко прижали, но мы продвигаемся вперёд.
— Вы справитесь? — спрашивает Шепард, хмурясь. — Нужна поддержка?
— Ты шутишь? — отзывается Гаррус в своей привычной, слегка насмешливой манере. — Вас трое, а нас восемь. Конечно, мы справимся. Следи за тылом, Шепард, — предупреждает он. — Кажется, две или три группы отправились в вашу сторону.
Его прогноз оправдывается практически сразу.
— Шепард, сверху, — подаёт голос Грант, и она поднимает голову. Спускаясь на крыльях, к ним спешат около дюжины Коллекционеров. Оглядевшись, она понимает, что бой окажется проблемным: база была сконструирована без расчёта на перестрелки. Прижавшись к стене, Шепард достаёт снайперскую винтовку, чтобы в следующую секунду прицелиться и выстрелить. Заклокотав, Коллекционер умирает прежде, чем касается пола.
— Шепард, тебе нужно поторопиться, — подгоняет её Тали. — Здесь становится жарче.
— Вижу клапан у вентиляционной шахты, — говорит Мордин. — Должен открывать створки.
Сняв выстрелом ещё одного врага, Шепард бежит в указанную сторону.
— Мне нужно прикрытие! — кричит она, принимаясь возиться с консолью. Победоносно рассмеявшись, Грант сносит голову ближайшему к ней Коллекционеру — ошмётки веером разлетаются в стороны, пачкая броню.
— Препятствие устранено, — сообщает Легион. — Продолжаем путь.
— Одной проблемой меньше, — бормочет Шепард, убивая последнего оставшегося в живых врага, но оказывается права лишь отчасти. Следующая пара минут и впрямь проходит без осложнений, но потом Легион и Тали натыкаются на новое препятствие. А за ним — ещё на одно.
— Ну, мы это предвидели, — вздыхает Тали.
Чем больше прибывает Коллекционеров, тем сложнее становится выкроить время на помощь товарищам — места для манёвра хоть отбавляй, но укрыться практически негде. Не успевает Шепард разделаться с одним противником, как на смену ему прилетают ещё пятеро. На визоре шлема то и дело появляется информация об уроне щитам; то, что батарея ещё не истощилась, и никто из них не получил ранения — чистой воды везение.
— Мы уверенно продвигаемся вперёд, — рапортует тем временем Гаррус. — Как у вас?
— Оказались в невыгодной позиции, — произносит Шепард на выдохе и меняет термозаряд.
— Плохо.
— Осталось немного. Встретимся в условленном месте.
Прорываться приходится с боем в разы ожесточённее, чем предыдущие. Шепард невольно гадает, сколько Коллекционеров находятся на базе, потому что количество явно не думает убывать. Вся эта затея — самое настоящее безумие, суицидальная миссия, и может статься, что живым не выйдет никто. «Неважно», — думает она. Их жизни, надежды, стремления — всё неважно; главное — детонировать бомбу.
Открыв последний клапан, Шепард бежит к дверям.
— Мы на месте, — сообщает она. — Окружены противником.
— Сейчас, — отзывается Тали, явно запыхавшись от спешки.
Шепард стреляет — раз, второй, третий. Пол становится блестящим от крови. В один момент выстрел врага проходит так близко, что царапает шлем. Невольно зажмурившись, Шепард прячется за выступом и пригибает голову; на колени ей сыплется крошка из проделанных в укрытии выбоин. Поискав глазами товарищей, она видит, что Мордин схоронился недалеко от неё, в то время как Грант, ничуть не встревоженный численным превосходством Коллекционеров, продолжает борьбу на открытом пространстве. Его броня и лицо покрыты кровью, и Шепард не знает, как много там его собственной. Обычно это не заставляет её волноваться: обладая дублированными органами и толстой, трудно пробиваемой кожей, кроганы могут не опасаться ранений, смертельных для других рас. Однако сейчас каждое послабление, каждая царапина могут сказаться на успехе миссии.
— Тали? — зовёт Шепард. — Эту дверь нужно открыть. Сейчас!
— Что-то не так! — отзывается кварианка. — Её заклинило!
Выругавшись, коммандер перезаряжает оружие; воспользовавшись моментом, один из Коллекционеров подбирается прямо к ней. Высунувшись, Шепард хватает противника за шею и перекидывает через укрытие. Добивать приходится прикладом: снайперская винтовка едва ли подходит для стрельбы на близкой дистанции. Не теряя времени на размышления, Шепард забирает вражеское оружие: огонь на подавление — ровно то, что требуется в столь отчаянной ситуации. Она обучена управляться с любым типом вооружения, однако винтовка Коллекционеров оказывается принципиально отличной от всего опробованного ей. Она прыгает в руках и вырывается из ладоней, как живая, будто сопротивляясь — обладая собственным, непокорным и буйным, нравом. Зазубрины на её поверхности, кажется, царапают ладони даже сквозь перчатки. Шепард приходится приложить всё своё упрямство, чтобы заставить оружие подчиниться. Она не знает, что служит тому причиной — возможно, кипящий в крови адреналин, — но уже через пару очередей у неё получается приспособиться и привыкнуть к его тяжести.
Поглощённая горячкой боя, она скорее чувствует, чем слышит, как дверь наконец открывается.
— Осторожно, ищейки! — доносится до неё голос Гарруса, едва различимый в шуме битвы. Сорвавшись с места, Шепард бежит в сторону остальной части команды, спотыкается, когда выстрел снимает её щиты, бежит снова. Ни секунды на то, чтобы перевести дух — не сейчас, потом, позже.
— Огонь на подавление! — командует Гаррус. — Не пропускать никого через эту дверь!
Ему не нужно повторять дважды: властный тон не позволяет ни замешкаться, ни ослушаться. Выстроившись в шеренгу, отряд выполняет приказ, поливая противников дождём из металла. Вспышки слепят глаза, клокотание Коллекционеров превращается в вой — разъярённый и отчаянный. В голове Шепард со сверхсветовой скоростью проносятся полуоформленные мысли: «Им больно?»; «Предвестнику плевать на потери»; «Гаррус словно рождён для этого». Сосредоточившись на стрельбе, она перестаёт думать; в этот самый момент для неё не существует никого и ничего, кроме винтовки, будто бы сросшейся с ладонями. И всё же — она чувствует рядом товарищей, словно касается их плеч своими — будто не только их цели, но и сознания сплелись в одно. Краем глаза она замечает, как поджимает губы Джейкоб, морщит нос Заид, щурит глаза Джек; как Легион помогает Тали закрыть дверь.
А потом створки смыкаются, и гет падает оземь.
Шепард не сразу понимает, что произошло.
— Легион! — кричит Тали. Рухнув на колени, она тянет к нему руки, но тут же отдёргивает их, не решаясь коснуться. Шепард чувствует, как горько становится во рту — привкус досады.
Опустив винтовку, она подходит ближе.
— Он… мёртв? — предполагает Джек. — Дерьмо.
Присев на корточки, Шепард внимательно изучает повреждения: шея превратилась в искорёженный кусок металла, две из шести головных пластин снесло начисто, ещё одну — наполовину. Очевидно, выстрел был произведён ракетницей, однако она не помнит, чтобы Коллекционеры пользовались чем-то подобным. Как много козырей они припасли в своих рукавах и как скоро начнут их демонстрировать?
Шепард неловко кладёт руку на плечо Легиона и тотчас вздрагивает, потому что светодиодная лампа на его голове вдруг оживает, несмотря на то, что треснула пополам.
— Легион?.. — зовёт Тали.
Пару раз «моргнув», гет садится — медленно, с явным трудом, словно очнувшись от глубокого сна.
— Ошибка, — сообщает он искажённым, дребезжащим голосом. — Обнружены неиспр-вности первой категории. Голосовой модуль поврждён. Эта плат-рма способна пр-зсти ремонт при наличии доста-а-а-аточного количества м-териалов.
Шепард на мгновение прикрывает глаза, а потом выдыхает, не скрывая своего облегчения.
Она ненавидит терять своих. Неважно, как долго они знакомы, и какие отношениях их связывают, свой — значит свой. Будучи командиром, она берёт на себя ответственность за чужие жизни, и в гибели каждого подчинённого видит свою вину. Это не самобичевание — это факт. Не уследила.
— Мы рады, чт-что Создатель Тали'Зора не постр-дала, — говорит Легион.
— Глупая машина, — в сердцах бросает Тали, порывисто поднимается на ноги и отворачивается — словно пытаясь скрыть слёзы, которых и так никто не видит.
⇒ ⇒ ⇒
@темы: Missing scene, Het, Humor, Гаррус, Фанфик закончен, фем!Шепард, Romance, Angst, Action, Mass Effect, R, Фанфикшен