Автор, СОС! В тексте ООС

[mirianika]

Название: Автор, СОС! В тексте ООС.
Автор:  mirianika
Бета:  Eileenel, алкоголь
Категория: Dragon Age
Персонажи: Автор, Томский, персонажи Dragon Age 2
Рейтинг: PG-13
Жанр: кроссовер с выдуманным миром, Пародия, AU
Предупреждения: OOC, Много нецензурной лексики
Размер: Мини
Аннотация: Герои живут своей жизнью, пока не попадают в поле зрения Автора. И начинается...
Сказ о том, кто живёт своими мирами, втягивая в них посторонних. О несовпадении характеров с канонами, последствиях творимого, преступной халатности, сумме взглядов, недовольстве окружающих и том, почему же Автор пишет.
От автора: Свой родной мир, о котором написано больше, чем о самом DA, в который упало всё позаимствованное. Может сильно не понравится тем, кто не желает читать про что-то, выходящее за рамки родных фэндомов. Писалось исключительно для одного человека, дабы порадовать. Авторские смехуёчечки для родного редактора, которые было предложено выставить на общее обозрение.
Статус: закончен


«…И воцарился покой в необъятных городах и сердцах людских. Закончились кровопролитные битвы за власть и свободу. Во всех землях этого мира жители сложили оружие и сняли доспехи. Сам мир преобразился. Хотя, кажется, ничего и не изменилось в судьбах людей – так же они шли на ежедневную работу, так же отдыхали в воскресные часы. Но с радостью на лицах и песнями на устах, чего никогда не было при правлении Темного Короля.
Закончилась смута, и герои, что свергли свирепого и жадного тирана, разбрелись по своим городам и селам, дабы жить той жизнью, что отвела им судьба. На их лицах не было грустных улыбок или слез печали, ведь они пережили невероятные приключения. Они бывали в тех местах, о которых раньше только сказки слышали, совершали невероятные подвиги, любили и ненавидели. И, пускай закончилась эта прекрасная пора, они всегда будут помнить прошлый год. Не исключено даже, что в старости они будут усаживать одесную себя внуков и рассказывать им события этого похода. Внуки, конечно же, не будут верить им, ведь они вырастут совершенно в другом мире, и посчитают это пустыми байками для малышей. Но память героев сохранит всё, до последней минуты. Как и эти страницы…»

Автор облегченно вздыхает, причмокивает ароматным кофе, которого осталось-то всего на самом донышке, и откладывает листок в общую стопку. Теперь можно пересесть к распахнутому окну, прогнав с кресла-качалки Томского, и раскурить трубочку-другую, отпуская на волю Птицу Рассказа.
После пятнадцати минут тяжелых боев за кресло Автору удаётся реализовать задуманное. В голове приятная пустота, а на лице – расслабленная улыбка. Его лицо омрачает тень, но всего лишь на доли секунды, ведь птица всегда улетает очень быстро. Да и Томскому скоро становится ясно, что кресло оккупировано надолго и возврату не подлежит. К тому же, пора редактору приступать к своим прямым обязанностям – выгребать из текста ошибки и маразматические километровые предложения этого «недопрестарелого ленивого создания», укрывающегося тигриной шкурой как пледом.

Недопрестарелое ленивое создание, кстати, действительно было Автором. Как по имени, так и по профессии. Хотя, не стоит понимать буквально – ни статуи, ни записи в трудовой, ни членского билета в Ассоциации Писателей – наиболее почётной лиге авторов – у него не было. Он занимался этим только потому, что у него была Потребность. Неприятная такая штука, которая делает из живого существа генератор бредовых идей и спонтанных эпизодов из несуществующих миров. Это не считается болезнью только потому, что тяжело выделить в один диагноз все те уникальные симптомы, которые есть у больных Потребностью. Да и не вредит это здоровью. Ну, подумаешь, превращается достойный член социума в эмоционально неустойчивый элемент, который вечно просит ручку и бумажку. А писать в уборной на туалетной бумаге чем угодно, когда нет инструментов, никто не запрещает – делайте что хотите на это квадратном метре личного пространства. Многие, вон, детей там делают и неплохо же получается!
Вот и Автор был таким. Постоянно что-то откуда-то цеплял, выдумывал странные фразы, которыми хотел сразу же поделиться со всем миром, и генерировал идеи со страшной силой. В день он придумывал до двадцати вселенных или эпизодов, с которыми потом мучился как с зубной болью. Как описать? Куда вставить? Где найти время и силы, чтобы воплотить всё это в жизнь? Мысли складывались на специальной полочке в разуме, а бумажки и салфетки – на личном столе автора, завалив там всё к такой-то матери.
Автор, по сути, был несчастным созданием. Он делал меньше, чем мог, если измерять совершённое по шкале Потенциалометра, и очень переживал. Писатель спешил, дабы реализовать все вселенные и миры, поэтому часто делал страшные ошибки и выражал мысль так ужасно, что чёрт снимал шляпу, топтал её копытцами и жевал когти. Поэтому у Автора многое не получалось. Ну, до того, как он встретился с Томским. В нём писатель нашел то, что делало его жизнь лучше и радостней: потрясающего редактора, который превращал длинные строчки текста в «лёгкое и увлекательное» чтиво; великолепного собеседника и общегалактическую няшечку.
Почему же сам Томский выбрал этого человека? Для Автора это до сих пор остаётся загадкой, но он никогда не спросит, дабы редактор не ответил:
- Опа, и правда. Чао, придурок, пошёл я кого-то поадекватней найду.
Этого Автор боялся больше, чем семирогих плетконосов. И, если вы не встречались с этими чудовищами, поверьте, там есть чего испугаться.

У Автора было несколько дурных привычек и специфических особенностей, о которых знали не все, даже если и интересовались писателем.
Автор писал исключительно на печатной машинке. Современные способы написания, хранения и передачи текста его не интересовали совсем. Это было ужасно глупо, но компоненты - «любовь всей жизни» и «невероятной силы фетиш» - делали своё черное дело. Редактору, кстати, это Очень не нравилось. Прямо с большой и круглой буквы «О». Но он, похоже, со временем смирился с этим бзиком «бесполезного тела под тигриной шкурой».
Если у Автора было слишком много посторонних дел или невыполнимое количество воображаемых миров, он расстраивался и злился. Чаще всего это заканчивалось накачиванием организма двумя бутылками солнечного джина и кражей кисельных груш из чужих садов. Хозяева порушенных владений, конечно, приходили с жалобами, но Автор так часто это делал и так щедро раздавал в качестве компенсации свои писательские гонорары, что садоводы вскоре привыкли. Вместо бурных сцен, они просто присылали хулигану открытки с суммой, на которую был оценен нанесённый их деревьям урон.
Ещё Автор был человеком отвратительного воображения. Он мог представить мир до мельчайшей травинки. Любые события раскладывались перед ним в схему, которую понял бы и карапуз. Перед взором писателя воздвигались старинные замки с башенками из карнызсского камня и разбирались на части механические создания со скрижалью Мира вместо сердца. Он знал формулу топлива для огромных внепланетных машин, перемещение которых от Дета Грека до Сира Уса занимало ровно улльский год. Автор мог дать ответ на любой вопрос, только бы он не затрагивал больную тему – внешность героя. Могли быть придуманы миллионы мелочей, описывающие личную жизнь, навыки и характер персонажа, но стоит начать расспрашивать о цвете глаз Королевы Трёх Морей или росте Чеза Пьера, похитителя кошачьих душ… И всё! Финита ля комедиа! Арз эсхнап гнатир! 111000101111000110111000!
Два года Автор писал тексты, в которых существовали только безликие персонажи, с характером и историей, но абсолютно лишенные внешности. Писатель, чувствуя себя идиотом, игрался со словами «прекрасная», «невзрачный», «страшные», «смешной» и «необычная». Героям, правда, от этого легче не было – они оставались безобразными и без образными тенями, не имевшими ни роста, ни веса, ни цвета глаз, ни волос. И читать такое никто не собирался.
Спасла Автора, как всегда, случайность. У него всё делалось через жо… жо… жОстокую спонтанщину.

Работая над очередным текстом, писатель решил сходить в Дермагеш. В то время там проходила выставка-аукцион различных предметов интерьера, сделанных в стиле правящей Квадры. Вещи безумно дорогие и шикарные. Автору, который ненавидел подобные вычурности всем сердцем, всё же нужно было увидеть, как именно живут люди, привыкшие к неге кожаных диванов и «удобству» сервировки завтрака двадцатью столовыми приборами. Однако, нашел писатель там не материал для изучения, а человека, который покорил его своей внешностью – настолько он был красив и статен. Казалось, именно таким и должен быть король, своей мудростью и авторитетом завоевывающий сердца прекрасных дам и новые земли. Король, который был главным героем нового повествования.
Домой Автор летел, перепрыгивая ступени и забывая закрывать двери. Как же! Герой обрел образ, тело и лицо. Работа кипела! Машинка клацала кнопками и звенела кареткой как оружие эпохи Военных Инженеров. Пальцы писателя заплетались, но упорно набирали текст.
Через два дня Автор сдал готовую историю, материализовал очередную Птицу Рассказа и отпустил её на волю. Усаживаясь в кресло и закуривая, он забыл о созданном мире. Так положено поступать с «реализованной» идеей.
А вот Король не забыл. Через месяц в дом писателя ворвался тот самый статный молодой человек, держа в одной руке трость, а в другой – книгу Автора. Он громко ругался, матерился как капитан Срединного Судна и требовал объяснить ему, какого же «.ера» он на собственной шкуре пережил то, что описано в этой книге.
Автор хлопал глазами, убегал от всемогущей трости Короля и просил объяснить, почему злой читатель недоволен. Если бы не Томский, право, они так бегали бы и по сей день. Дипломатия – великая вещь.
Неизвестно, как редактору удалось, но он усадил за один стол и Короля, и Автора, и очень внимательно расспросил обоих, какого же «.ера» тут происходит. И Король – тьфу! – молодой человек рассказал.
Оказывается, в то время, пока Автор описывал приключения Короля, с молодым человеком происходили странные вещи. Ему очень хотелось спать, и он не мог отказать себе в этом маленьком капризе. А во сне он видел и, по ощущениям, переживал всё то, что происходило с Королём. Он бывал на полях, которые обрабатывались его подданными, бродил с группой следопытов по Стеклянным Лесам, выискивая похитителя Сиреневой Принцессы, обсуждал с Ангеранским послом воссоединение земель… Молодой человек рассказывал всё до единой мелочи, будто выучил книгу наизусть. Однако, когда Автор выразил эту мысль, глаза юноши загорелись таким праведным огнём, что данное предположение тихо слилось в колодец и больше не показывалось. Пришлось объясняться, почему же так получилось, и долго извиняться.
Уходя, молодой человек спросил, не скрывая отчаянной надежды.
- А я могу забыть всё это?
Автор и сам не знал. Он мог только догадываться.
- Нет… наверное.
Бывший Король загрустил и ушёл.

И так было каждый раз. Некоторые, правда, не приходили с криками и жалобами. Наверное, не находили обитель Автора. Но каждый раз писатель подмечал чью-нибудь внешность, приписывал её своему герою, а с обладателем внешности случался этот волшебный сон. И события не забывались. Никогда не забывались.

Автор потягивал трубку, до упора забитую шаргеновым табаком, и не ожидал никаких бедствий. Ну, кроме причитаний Томского, о том, что эпоха Тонкого уже давно прошла и хватит уже строчить предложения-абзацы. Как вдруг…
- Это тут живёт злогребучий недоавтор? – кто-то ворвался в домик через переднюю дверь.
- Нееет, - проблеял Автор, прячась под шкурой, хотя хитрый глаз подглядывал за происходящим через маленькую дырочку.
В комнату буквально влетел молодой человек, высокий и тонкий. Одет он был как представитель очень модного музыкального коллектива. У него было прекрасное лицо, изумрудные глаза и, что примечательно, маленькие и очень красивые ушки, от которых Автор пришёл в экстаз уже тогда, когда увидел в первый раз. И, да, это была очередная жертва «необычной способности».
- Где это чмо, бумагу марающее? – юноша, не откладывая в долгий ящик, пошел напором на Томского.
- А если это я? – благородное создание пыталось отвести от Автора смертельную угрозу, подражая блеющим интонациям, которыми тот говорил мгновения назад.
- Ага, как же! – молодой человек показал книгу, на обратной стороне которой был портрет писателя. И Томский, как ни старайся, не мог из прекрасного уравновешенного эльфа превратиться в невысокого и преступно трусливого аазимара-полукровку.
- Только не бей, пожалуйста, - из-под тигриной шкуры показались макушка и оба глаза Автора.
- Нет, что ты, - заверил посетитель. – Я тебя сейчас немножечко придушу, но бить не буду, - книга полетела в сторону.
- Не-не-не! – Автор вскочил и переметнулся за диван, чтобы быть подальше от гневного красавчика. – Я могу всё объяснить! Я извиняюсь! Я больше так не буууду, - и вот они бегают по комнате.
Остановились исключительно из-за нового лица, а так же всего остального супового набора, вошедшего в комнату. Взрослый мужчина, довольно симпатичный, с длинными светлыми волосами и роскошным носом - он был разъярен и явно хотел совершить смертоубийство. В него-то и врезался Автор.
- Ой, нет! – пискнул он. – Пожалуйста, не надо!
- Надо! – кивнул мужчина, впиваясь пальцами в запястья писателя. – Ты мне сейчас за всё ответишь.
- ТЫ! – заорал молодой человек, что пришел первым, тыкая пальцем в сторону новоприбывшего. – ТЫ! – на другое его явно не хватало. Мужчина увидел темноволосого юнца и, от неожиданности, расцепил руки. Лицо белокурого выражало бескрайнее удивление и, одновременно, ужас.
- ТЫ! – как в Зеркале Замедления повторил он действия первого. – Какого ты тут делаешь?
- А ты!?
Автор, пользуясь возможностью, забрался по шкафам на самый потолок и засел на люстре, которая натужно скрипела, истерично качалась, но пока держала немалый вес писателя. А в дверях послышался шум, будто стадо слонов дралось за возможность протиснуться внутрь. Вскоре шум утих, и в комнату вошли ещё семь человек: рыжая девушка очень уж представительного вида и неожиданно кошачьей грацией в движениях; мускулистый парень с милым детским лицом; девушка, явно тифлинг, неземная, с тоненькой фигуркой, остреньким носиком и большими глазами прекрасной формы; мужчина внушительного телосложения, будто потомок выходцев с Ботавуи, лохматый и бородатый; миловидная девушка, одетая в строгий костюм Исцеляющего Недуги; синеглазый молодой человек, скорей аргельского происхождения – ямочки на щеках, нежная смуглая кожа и шоколадный оттенок волос; и высоченный и широченный мужчина, который и в двери-то прошёл с трудом. Единодушие, с которым они сменили гневное лицо на удивленный, даже испуганный, взгляд, внушало уважение.
- Я так понял, все собрались, да? – хмыкнул гигант. – Осталось теперь понять, кто есть кто. Помимо очевидного, - он осмотрел Первого и Второго.
Следом за ним проснулся и волосатый бородатик, который, хоть и носил мундир, из-за лохматости своей был похож скорей на разбойника.
- Сначала убить писаку, а потом будете знакомиться, если захотите, - он осмотрел комнату и, увидев Автора на люстре, ткнул в него пальцем. – Снять с потолка и четвертовать, - ну, это ему легко было говорить, а потолок был более чем на десятиметровой высоте. Надо было несколько таких вот гигантов, как тот, что пришёл последним. Ну, Автор-то легко забрался, ему привычно, а вот остальным...
- Задушить! – сказал Первый.
- Утопить! – возразил Второй.
- Пусть свои писюльки сожрет для начала, - хмыкнула рыжая.
- Ребяяята, давайте жить дружно, - пискнул Автор. – Это не моя вина, правда. Это Потребность. Это всё её дурацкие симптомы, - и он рассказал, как это всегда бывает, пришедшим про свою Проблему и Способность.
Посетители слушали писателя, что удивительно, довольно внимательно. Однако, к концу речи они пришли в ещё большее негодование.
- Тебе бы руки отрубить… Чтоб не писать, раз такая хреновина, - так и слышались выкрики снизу.
- Не могу, правда, - хныкнул Автор.
- Не может он! – фыркнул светловолосый мужчина. – А кто тебя, хреновина рукожопая, просил делать меня таким? Разъебенить церковь вдрабадан! Поубивать людей! Жить с духом в одном теле! Любить котят! Урбанистический стыд, мать твою…
- Не трогай маму! – погрозил Автор кулачком с люстры.
- …мать твою за сиськи. У меня аллергия на котят! Я религиозный фанатик!
- Ну, фанатик же! Там ты был тоже фанатиком, только немного не туда! – возвёл писатель палец вверх и еле уклонился от подушки, которую в него метнул светловолосый.
- И имя мне нельзя было нормальное придумать! Андерс! Ты стебёшься, чмо?
- Нормальное имя того мира, - развел руками Автор и тут же поинтересовался. – А как тебя зовут?
- Герансаль! – ответил обиженный мужчина.
- Тогда тебе повезло! – фыркнул Первый. – Всяко, это он тебе ещё подарок сделал, - теперь и он уклонялся от подушек, метаемых светловолосым. – А что, лучше зваться Лето? Или Фенрисом? – сплюнул молодой человек.
- Как будто тебя родители обласкали! – ещё более злой Гер скрестил руки на груди.
- А то! Асфер же, - горделиво поднял нос молодой человек. А это имя было легендарным, поскольку каждый третий лидер их республики был так назван.
- Ну, вот же! – возразил Автор. – Асфер, Фер, Фенрис… я особо сильно не промах… - и тут же заткнулся, видя злой взгляд молодого человека.
- Ты заткнись лучше, мудило. Я певец, понимаешь? Певец! А я у тебя и читать не умею, и писать, и говорю раз в три года, да и то по большим праздникам, - в люстру полетела книжка, отобранная у «волосатика». В комнату входили ещё какие-то люди. Стоящие, правда, уже не отвлекались, а смотрели на говорящего в этот момент и на Автора.
- Опа! – воскликнул мужчина, новенький в их компании. Уже в почтенном возрасте с абсолютно прямой спиной и зачесанными седыми волосами.
- Ебать! – только и выдавил из себя Фер. – Ты, - он указал на седого. – Ты вообще молчи, понял? Молчи и не смей ничего говорить, а то я тебя второй раз прибью!
- А что я? Это вот ОНО, - он указал на Автора, усиленно закрывающего лицо ладонью. – Это оно меня таким сделало. И как сделало! Я в обычной жизни противник любого рабства. Я - миролюбиво настроенный гражданин республики! С миротворческой миссией ездил в Шаздар! Да у меня каждый выходной собираются неимущие города за благотворительным обедом.
- А потом ты их, верно, запираешь в подвале, режешь и органы раздаешь неимущим Исцеляющим? – фыркнул Асфер.
- Ничего подобного! – возмутилась Исцеляющая Недуги.
- Я же говорю, это ОН меня таким сделал в своей идиотской фантазии! – взревел мужчина.
- А я не против того, как он меня изобразил, - не обращая внимания, продолжила девушка. – Ну, там где про доброту, отзывчивость и благочестивость. Но, твою же мать, почему у меня такая «одарённая сестра», а я «звёзд с неба не хватаю» и вообще два раза всего упомянута. И убивать меня не надо было! – топнула девушка ножкой. – Я прямо святая великомученица.
- Да ты же Исцеляющая Недуги, - хмыкнул Автор. – У вас такие зарплаты, что хоть и тут тебя в великомученицы записывай, - и да здравствует вторая книга, полетевшая в писателя.
- Тебе ещё повезло, - нахмурил брови милый юноша с детским лицом. – Тебя два раза упомянули, а меня вообще постфактум прописали. Пришёл, увидел огра, умер! Всё!
- Милый, ну не переживай… - тут же заворковала Исцеляющая.
- Милый? – удивлённо раскрыл глаза волосатый.
- Да, милый! – гордо поднял нос юноша. – Она – моя будущая жена.
Поперхнулись все в этой комнате, включая Автора.
- Ой-ей-ей! – хмыкнул парень, смутившись от Такого внимания. На его светлом детском личике очень некрасиво смотрелись нахмуренные брови. – Можно подумать! Этот недописака много кого переврал… ты-то, - он кивнул «мохнатому». – Ты-то вообще кто такой? Я не помню, чтобы за всю эту историю там кто-то был, похожий на тебя…
- А это не важно, - потупил взор мужчина, и сквозь бороду проступил явный румянец. Он возвёл глаза к потолку – читай, посмотрел на писателя – и спросил. – Ну, нахуя?? – и это был даже не вопрос - почти мольба.
- Ну, не знаю, - тут уже автор зарделся как маков цвет. – Я на опере тебя увидел. Ты там… сидел в ложе… в костюме и вообще…
- Это, ипать, не повод делать меня…! Меня делать… делать… СУКА ты! – взревел мужчина.
- Подожди, ты же не…? - приподнял бровь гигант. Он замолчал, задумался на пару минут, а потом кааак давай ржать во всё горло. Неслабое, так сказать, горло-то. Аж люстра снова закачалась. – Ты что, Хоук? Мариан, мать твою, Хоук?
- Я, чтоб ты знал, главнокомандующий Первым Дивизионом Анцгернской Армии, канцлер Рейвенкло, - гордо распрямился мужчина, но до всех, похоже, дошло, что во всей этой великолепной истории, которая описана у Автора в книге, товарищ Рейвенкло играет роль хрупкой девушки. Кто-то тихо хихикал, кто-то удивленно поджимал губы, а вот Асфер открыл рот и выпучил глаза, смотря на красного от стыда мужчину немигающим взглядом.
- Бля! – выдавил он. – Я ебал канцлера… - и Фер с размаху шлепнул себя ладонью по лицу.
- Ты ебал бабу! – прорычал вышеупомянутый канцлер, хватая певца за лацканы его кожаной куртки. – Бабу, а не меня, понял! – хорошенько тряся хрупкое зеленоокое создание.
- Ага, - ошеломлённо кивнул Асфер. – Бабу, ага. Но помнишь всё именно ты, да?
Настала очередь Рейвенкло отпустить юношу и надолго закрыть руками лицо, пытаясь спастись от смешков.
- Так, мальчики, мне искренне плевать, кто там кого и как, - выступила вперёд рыжая. – Я не понимаю, - вкрадчиво начала она, смотря на Автора. – С чего это вдруг я – неуклюжее в личных отношениях существо, называемое ТАРАНОМ С СИСЬКАМИ??
- Тебя вообще-то Авелин звали, - пискнул писатель, съеживаясь на люстре.
- Я тебя сейчас с люстры достану и книгу в задницу затолкаю! – взревела женщина.
- Два экземпляра, - цокнула языком девушка с поразительными глазами. – Потому что если я работаю на Военную Канцелярию, это не значит, что я мечтаю о реках крови, могущественном оружии и всех секретах мира.
- Да я тебя на выставке видел! - возразил Автор.
- А мне уже не важно, - хмыкнула она, и у писателя от этого смешка побежали мурашки по спине.
- Прошу простить меня, - послышался робкий голосок. – Но мне тоже непонятна мотивация некоторых… - на передний план вышла женщина в белых одеяниях монахини, и многие перестали слышать, о чём она говорит. Мужская часть комнаты смотрела на её фигуру. Особенно на большую грудь и прекрасный зад, который, хоть и был прикрыт монашескими одеяниями, явственно высматривался в очертаниях. – Вот! Вот с этим я и не согласна! – жалобно воскликнула женщина. – Я ушла от суеты обычной жизни в храм, чтобы избегать таких вот взглядов и такого отношения к себе! А что ты сделал? Ты в своей книге превратил меня в существо, подвластное только разврату и похоти. Заставил меня ходить почти голой и испытывать всё это время только желание человеческого тела и частых прелюбодеяний. Я пила дурманящие напитки! Мои сны были полны греха и стоны мои слышали все монахини!
- Да не мог я так, чтобы ты со стонами… - начал было Автор, но канцлер его перебил.
- А я бы смог, - сказал он, пожирая глазами монахиню. – Слушай, писака, я тебя не буду убивать… я тебе даже выдам гонорар, если в следующей книге она и я… ну, ты меня понял, - пошло усмехнулся мужчина. Монахиня нахмурилась.
- Ах, ты! Значит, со мной хочешь согрешить, да? Вот те грех, а вот те крест, - и цепочкой с увесистым символом Всенаправленности она шибанула канцлера по голове. Да ещё и несколько раз, а потом и вовсе хотела голыми руками добавить, но её вовремя оттащили.
- Вот уж не знаю, кто там против греха и секса, - хмыкнул молодой человек с голубыми глазами. – А я вот – только за. И за разврат, и за выпивку, и за всё остальное. А у тебя, - пальцем показал он на Автора. – Я вообще отморозок полный. Религиозный служитель, в рот ни взять, ни дать. Ни тебе выпить, ни девочку снять… Это чего за жизнь-то, а?
- Ты это, шалун, - хмыкнул гигант, осадив красавца. – Остынь маленечка. Сейчас я с нашим писюном поговорю, - заверил он, хрустя костяшками пальцев. – Так, судя по твоей книжонке, я кто...? - он посмотрел на люстру и создание, на ней сидящее.
Ууу, какой! Издалека начал.
- Ты…? Ты В-Вар-р-р-рик-к, - начал заикаться бедный Автор.
- А Варрик у нас кто? – ласково, как с маленьким ребенком, заговорил гигант.
- О-он? Т-торгооовый п-пррринц…
- Раса какая!? - стукнул гигант по столу, разломив его пополам.
- ГНОМ! – от неожиданности крикнул Автор.
- Вот, мой маленький червячок! – хмыкнул бывший Варрик. – А теперь посмотри на меня ещё раз – может чё не заметил. Какой я, задницу себе раздери, гном?
- А я… я… я только лицо твоё в Общинной Зале видел и всё… А так я не знал, что…
- А вот теперь знаешь. И понимаешь, как ты моё достоинство оскорбил!
- Д-достоинство? К-какое достоинство?
Неожиданно для всех, гигант расстегнул все пуговицы на штанах. Оттуда вывалилось – иначе просто невозможно сказать – ТАКОЕ. Автор выпучил глаза и распахнул рот ничуть не хуже Асфера некоторое время назад. Писатель ничего не мог сказать – просто забыл, как это делается. Кажется, даже дышать не мог. Таков был шок от увиденного.
- Ну, чё, понял, чё такого у гномов не бывает? – довольно хмыкнул гигант… мда, гигант – не то слово.
- Знаешь, дружок, - приподняв бровь, начал канцлер. Обращался он к писателю, хоть и смотрел не на него, а на бывшего Варрика. – А можно и не с монахиней… - задумчиво сказал. – Ты пиши, а мы посмотрим.
- А… а… ааа…! Я исправлю! – нервно сглотнул Автор.
- А поздно! – фыркнул гигант, застегивая штаны. Только вот в чём-то он запутался. Может быть, штанина чуть съехала, и он наступил на неё, а может и что-то другое, но мужчина накренился, потерял равновесие и повалился на пол.
Встреча двух таких разных величин привела к тому, что весь дом заходил ходуном. Затрясся потолок, и люстра, решившая закончить этот балаган, отделилась от потолка и полетела навстречу полу. Спасибо дивану, поймавшему Автора, а то быть бы в домике несчастному трупику. Нет, задницу писатель себе отшиб, но хоть жив остался. Хотяяя…
Когда Автор оказался на диване, так сказать, в прямом доступе, гости как-то замерли и внимательно посмотрели на писателя. Он, в свою очередь, очень внимательно посмотрел на гостей. Они откровенно тупили, поэтому взор убежал на Томского. Милое, прекрасное, доброе существо эльфийского рода, пола и происхождения. Он множество раз спасал Автора, но сейчас редактор смотрел на писателя почти сочувственно. С сожалением матери, смотрящей на ребенка, отец которого узнал, что пьяное дитя въехало в фонтан Воскресения, по пути разбив три кареты Квадры вдребезги.
- Беги, Автор. Беги! – шепнул Томский.
А писателю дважды повторять не надо было. Он вскочил с дивана и рыбкой нырнул в окно, благодаря собственную лень и стог сена внизу. Достаточно было собрать в кулак Веру и сделать Прыжок, и, казалось бы, жизнь и свобода – вот они.
Все гости рванули следом – кто через окно, кто через двери. С диким улюлюканьем и восторженными криками. Радовалась даже монахиня!

Автор вернулся только следующим утром. Весь в синяках, ссадинах и грязный как Щенки Болот. Добравшись до дома, он упал на пол, распластался по ковру и отказывался вставать. Прикрыв глаза, он пытался отдышаться и расслабиться.
- Канцлер заходил… - начал было Томский.
- Нет! Ни с кем! Пусть сам ищет приключений на свой зад. Я Птицу уже отпустил.
- Не, он говорил, что не надо. Его просто вид заворожил, вот он и ляпнул.
- Угу…
- Слушай, они ж тебя когда-нибудь убьют, - начал Томский разговор, который заводил после каждого такого посещения.
- Может и убьют, но я не могу не писать, - вздохнул Автор.
- Ну, может по старинке? Без «живых героев»?
- Тогда получается ерунда, а не история, - тоскливо отозвался он.
- Но они не будут приходить, а твоя Потребность будет удовлетворена.
- А что плохого в том, что они мне немного нос расквасят? – улегся Автор на бок, подложил руку под голову и посмотрел на Томского. Последний нахмурился.
- Ты учишься выражаться коротко – и это прекрасно. Теперь научись не только коротко, но и понятно – сказка случится.
- Теперь эти люди знают друг друга. Они пришли сюда, увидели друг друга, вспомнили и объединились с целью набить мне морду. А ведь они все такие разные, что хоть ставь их рядом и табличку вешай «найди хоть одно сходство», - жмёт плечами Автор.
- А у нас теперь не только «писательская-читательская», но и «клуб одиноких сердец»? – Томский усмехается. Что только этому «недопрестарелому» мечтателю в голову не прилетит!
- Не знаю, Томс, не знаю, - улыбается писатель и замолкает. Он ещё некоторое время смотрит, как редактор размашисто правит времена глаголов, запятые и опечатки «скоростишки». Минут через двадцать писатель засыпает, а тигриная шкура медленно переползает от кресла-качалки до спящего мертвым сном Автора, чтобы было уютней. И картины снятся привычные – о семи радужных мостах, глупой чайке и далеких королевствах, что обретут жизнь под пальцами писателя…

@темы: второстепенные персонажи, Бетани, Humor, Фанфик закончен, Андерс, Изабела, фем!Хоук, Фенрис, м!Хоук, Мерриль, Карвер, Варрик, Авелин, Dragon Age, AU, Parody, PG-13, Себастьян, Фанфикшен, Crossover