hold on
Название: Жертва
Автор: Ajsa
Бета: Enansalera
Категория: Dragon Age
Рейтинг: PG
Персонажи: фем!Амелл, Алистер
Жанр: gen, angst
Размер: 1706 слов
Аннотация: Два Стража на Глубинных Тропах, и две правды, сосуществование которых невозможно.
читать дальше
Алые капли в неверном танцующем свете варварских факелов кажутся мелкими гематитами, только недобрый багровый отблеск портит эту иллюзию. Амелл не торопится убирать кинжал, напряженно вглядываясь во тьму, и Алистер, замерший в двух шагах позади магессы, с брезгливостью смотрит на лезвие, обагренное кровью далеко не порождений тьмы. Смотрит долго, неотрывно, словно привороженный, и пытается понять, почему он, пусть бывший и недоученный, но храмовник, терпит столь открытую демонстрацию запрещенного искусства.
Нужно было пойти с Лелианой, думает страж. Да и вообще не стоило разделяться, подумаешь, больше времени бы потратили. Зато не надо было бы сейчас сдерживать рвущиеся с языка ехидные и далеко не безобидные слова, и можно было бы переключить внимание на других спутников.
Но в туннеле Стражи одни, и Алистер только и может, что сверлить взглядом кинжал и слушать тяжелое дыхание Солоны. Она тоже вымотана, выработала все резервы – если бы у нее оставалась мана, она не обратилась бы к заклинаниям Крови, это воин уже понял. Нарваться на такое количество врагов Стражи не рассчитывали, но, похоже, Порождения тьмы чуяли их так же, как и они их, и радостно сбегались на запах заклятых врагов. Что ж, это позволяло надеяться, что Огрену и Лелиане перепадет меньше.
– Ты чем-то недоволен? – голос Амелл разрушает нахлынувшее оцепенение, – По твоему надутому лицу не трудно догадаться, что тебя опять что-то не устраивает.
Алистер лишь пожимает плечами, саркастически улыбаясь в ответ. Будто она сама не понимает, что его не устраивает.
После произошедшего в Башне Круга между Стражами словно кошка пробежала. Их молчаливое единство треснуло, но так заметно это стало только на Глубинных тропах. Сами эти туннели не располагали к беспечным прогулкам, а уж двум недоучкам, малефикару и храмовнику, вообще не полагалось вести взаимовыгодное сотрудничество.
Где Солона успела нахвататься богомерзких знаний, Алистер вообще не понимает. Он полностью уверен, что до посвящения магесса не то что не владела – и помыслить не могла о магии Крови. Воин бы обвинил Морриган, но, не смотря на всю стервозность натуры и вольность взглядов, малефикаром отступница из Диких земель не была.
– Может, все же соизволишь ответить? – сердито хмурится Амелл, стирая со лба испарину, и морщится, когда неосторожно задевает чуть сочащуюся ссадину у виска.
На них нет живого места, а от припарок, сваренных Морриган в лагере, уже подташнивает. Солоне тяжелей: ее уже шатает от усталости и потери крови. Сама виновата, почти со злорадством думает Алистер, растирая распухшее плечо. Затяжной поход во тьме не лучшим образом сказался на его настроении. Остроты становились все более ехидными и недобрыми, да и вообще желание разговаривать, особенно с магессой, исчезло.
– Ситуацией я недоволен. И нашими методами.
– Моими методами, ты хочешь сказать, – Амелл отбрасывает в сторону побуревшую тряпицу, которой зажимала свежий порез, – Тебе стоит высказаться, иначе взорвешься. Хотя твое показное брезгливое молчание не менее выразительно.
– А чего ты от меня ждала? Восторгов и аплодисментов? – фыркает Алистер.
– Я смела надеяться хотя бы на понимание, – Солона устало прикрывает глаза и отворачивается, – но, видимо, от тебя этого ждать не следовало.
– Магии крови нет оправдания или прощения! – все-таки взрывается воин, но его обрывают.
– Я не оправдываюсь и не жду твоего прощения! – огрызается магесса. – Ты мог бы это заметить, не будь так погружен в думы о том, какой ты бедный и несчастный. Иногда мне кажется, что единственное, в чем ты преуспел – это в оплакивании себя, – Амелл с презрением косится на спутника через плечо.
У Алистера нет слов, чтобы ответить на такую наглость, он только медленно выдыхает, скрипя зубами. Он признает, что не смог бы преодолеть и части задуманного похода без Амелл и ее умения принимать решения, и только в признание ее заслуг до поры закрывает глаза на ее выкрутасы. Он не справится без нее — и потому снова молчит.
– Если ты передумал прямо здесь призывать на мою нечестивую голову гнев Создателя, может, пойдем дальше? – насмешливо бросает магесса, перехватывая посох.
Алистер неохотно бредет следом, сверля ее спину недовольным взглядом.
– Видел бы Дункан, во что превратился его новобранец... – бормочет воин себе под нос, как-то выпустить свое раздражение, но Амелл слышит.
Она останавливается посередь туннеля как вкопанная, и Алистер с удивлением замечает, как начинают дрожать ее плечи, словно от ели сдерживаемого гнева или отвращения, а сжимающие посох пальцы бледнеют от напряжения. Магесса, кажется, хочет что-то ответить, но тут кровь набатом бьет по ушам, а следом доносится топот и низкое генлокское ворчание.
Они вываливаются из-за поворота толпой, толкаясь и огрызаясь друг на друга ровно до того момента, пока не видят впереди людей. С торжествующим ревом десяток тварей бросается к Стражам, размахивая кривыми клинками.
Солона отступает на несколько шагов, и Алистеру на мгновение чудится страх, исказивший красивое лицо. Но Амелл оглядывается на него, и иллюзия тает – магесса презрительно усмехается и щурится многообещающе. Взгляд этот не добрее рычания несущихся к ним тварей, но смотрится, пожалуй, еще более жутко. Амелл протягивает к товарищу руку, словно просит о помощи, и Алистер на мгновение даже опускает меч, пытаясь понять смысл ее жеста – и чувствует, как начинают ныть и гореть мелкие раны, как прокатывается по телу волна изнуряющего, высасывающего силы жара, словно кровь закипает в венах. Он видит, как начинают азартно блестеть только что мутные от усталости глаза магессы, как затягиваются свежие порезы и бледнеет цветистый синяк на скуле, оставленный ей на память щитом одного из гарлоков. Страж даже успевает узнать заклинание, прежде чем роняет меч и оседает на пол.
А потом кровь снова плещет на грубые камни туннеля, и три бегущих впереди твари с утробным криком разворачиваются и нападают на недавних товарищей.
А через мгновение все дикое поле боя заливает ослепляющий свет бушующего пламени – Амелл обрушивает на тварей Геену огненную.
Солона не отрываясь смотрит на призванный ей ад, сжимая в ладони костяную рукоять ритуального кинжала, по которому скатываются последние рубиновые капли, и совершенно не обращает внимания на пытающегося отдышатся воина. В ушах у Алистера до сих пор звенит, а желудок точно поднялся к горлу. Читая во время обучения о заклинании Жертвенной крови, он не мог и представить, что в один далеко не прекрасный день он станет его жертвой. Осознание того, с какой легкостью и удовольствием Амелл выкачивала его жизнь, пугало и пробуждало ярость.
– Ты не ушибся? – насмешливый вопрос все-таки обратившей внимание на товарища Солоны заставляет Алистера сжать кулаки и через силу поднять голову.
Глядя снизу вверх на усмехающуюся ведьму и пытаясь вслепую нашарить на неровном полу оброненный меч, воин впервые хочет ударить женщину. До дрожи хочет намотать на кулак растрепанные длинные шоколадные кудри и разбить об пол ее розовые губы, свернуть острый курносый носик, содрать до безобразных ссадин белую кожу – лишь бы стереть эту мерзкую улыбку.
– Ты… использовала меня! – шипит Страж, пытаясь подняться, цепляясь за один из торчащих из стены выступов. – Ты выкачивала из меня силы!
– И спасла жизни нам обоим, если ты не заметил.
Она пожимает плечами, полуприкрыв глаза. Алистер понимает, что Амелл вслушивается в голос отравленной крови, отслеживая возможных визитеров, но жест выглядит настолько пренебрежительным, что бешенство набирает еще большую силу. Воин грубо хватает ее за плечо, резко разворачивая лицом к себе, и почти рычит, глядя в черные глаза:
– Ты слишком много себе позволяешь!
– Да неужели… – Амелл морщится, но вырваться не пытается. В грубой силе она существенно уступает товарищу.
И в запасе выносливости тоже. Она бы умерла, если бы использовала на создание огненного шторма свою оставшуюся жизненную силу, не заимствованную у него. Это понимание остужает голову, но не злость, горячим шершавым комком растущую в сердце. Но воин чуть-чуть ослабляет хватку. Этого Солоне хватает.
Она бьет быстро и точно, заставляя подкосится и без того ватные ноги, и склоняется над поминающим Создателя товарищем, прижав окровавленное лезвие к открывшейся шее. Глумливая ухмылка все еще кривит ее губы, но теперь, когда лицо магессы так близко, Алистер четко видит отчаянье и страх, который она так старалась скрыть. И ненависть, которую она уже давно не скрывает.
– Вы сделали меня такой, какая я есть. Вы, маги, храмовники, стражи… Ирвинг, Грегор, Дункан, ты… Я не хотела покидать Башню, я не хотела сражаться! Но никто не спросил, чего хочу я. И ты тоже. Ты просто взвалил на меня всю полноту ответственности, за страну, которую я не знаю, и за Орден, который ненавижу! Я стала такой, чтобы остановить Мор. Ты ведь слышал Авернуса? Для Стражей нет запретов – они используют все, что возможно, для победы. Так в чем же ты обвиняешь меня?
Ее горячее, сбивчивое дыхание щекочет щеку, а слова бьют не хуже пощечин. Амелл медленно проводит острием ножа по коже, оставляя тонкую царапину, на которой выступают алые бусинки.
– Не бывает войны без крови. Не бывает победы без жертв. Чье-то торжество становится унижением и позором другого, а взлет может обернуться падением в считанные секунды. И единственного верного пути тоже нет – потому что правд всегда как минимум две. И моя правда отличается от твоей.
Она выпрямляется, отходит в сторону, убирая клинок и давая товарищу возможность подняться, но Алистер не торопится ею воспользоваться. Гнев, раздражение, неприязнь – все это умерло, исчезло, растворилось, но легче от этого так и не стало. Скорее наоборот: злиться на Солону, прячась от ее правды за непониманием, было проще. Сейчас же на сердце было пусто и гадко от этой пустоты.
Для него, Алистера, Орден стал избавлением от неприятного, тягостного долга и приютом. Стражи для него остались героями из старых легенд, доблестными могучими и сказочно-благородными, как это все не глупо. Амелл видела все иначе. Она ненавидит Орден, но как не удивительно, куда лучший Страж – она не боится и не стесняется брать с других, потому что сама отдала все свое прошлое и все возможное счастье, чтобы остановить Мор…
– От своей судьбы не убежишь, Алистер, – голос Солоны звучит неожиданно глухо и устало. – Я – маг, малефикар. Ты можешь закрывать на это глаза, пока это не вредит делу Стражей. Но наберись духу решать самому – что для тебя приемлемо, а что нет. Однажды тебе тоже придется взять ответственность и выбрать между долгом Стража и долгом храмовника, – она замолкает, а потом тихо добавляет: – Я хочу надеяться, что если оступлюсь, незамедлительно получу удар в спину.
Последняя фраза магессы заставляет Алистера вздрогнуть и сильнее сжать ладонь на рукояти меча. В ее тоне словно эхом звучат интонации хрупкой и испуганной девочки, приведенной Дунканом к Остагару. Той девочки, что смотрела вокруг широко открытыми ясными глазами, ловила каждое слово и смущенно краснела в ответ на пошлые шуточки Давета. Той девочки, что улыбалась в ответ глупым остротам Алистера, но еще не умела усмехаться так холодно и зло.
Той девочки, что звонким и срывающимся от волнения голосом повторяла храмовникам: «Я маг Круга!», и давила слезы, идя по залам Башни, бывшей ее домом.
– Идем. Огрен с Лелианой уже наверняка ждут нас на развилке.
Она имеет право жертвовать им или кем-то другим потому, что уже саму себя принесла в жертву.
Автор: Ajsa
Бета: Enansalera
Категория: Dragon Age
Рейтинг: PG
Персонажи: фем!Амелл, Алистер
Жанр: gen, angst
Размер: 1706 слов
Аннотация: Два Стража на Глубинных Тропах, и две правды, сосуществование которых невозможно.
читать дальше
Алые капли в неверном танцующем свете варварских факелов кажутся мелкими гематитами, только недобрый багровый отблеск портит эту иллюзию. Амелл не торопится убирать кинжал, напряженно вглядываясь во тьму, и Алистер, замерший в двух шагах позади магессы, с брезгливостью смотрит на лезвие, обагренное кровью далеко не порождений тьмы. Смотрит долго, неотрывно, словно привороженный, и пытается понять, почему он, пусть бывший и недоученный, но храмовник, терпит столь открытую демонстрацию запрещенного искусства.
Нужно было пойти с Лелианой, думает страж. Да и вообще не стоило разделяться, подумаешь, больше времени бы потратили. Зато не надо было бы сейчас сдерживать рвущиеся с языка ехидные и далеко не безобидные слова, и можно было бы переключить внимание на других спутников.
Но в туннеле Стражи одни, и Алистер только и может, что сверлить взглядом кинжал и слушать тяжелое дыхание Солоны. Она тоже вымотана, выработала все резервы – если бы у нее оставалась мана, она не обратилась бы к заклинаниям Крови, это воин уже понял. Нарваться на такое количество врагов Стражи не рассчитывали, но, похоже, Порождения тьмы чуяли их так же, как и они их, и радостно сбегались на запах заклятых врагов. Что ж, это позволяло надеяться, что Огрену и Лелиане перепадет меньше.
– Ты чем-то недоволен? – голос Амелл разрушает нахлынувшее оцепенение, – По твоему надутому лицу не трудно догадаться, что тебя опять что-то не устраивает.
Алистер лишь пожимает плечами, саркастически улыбаясь в ответ. Будто она сама не понимает, что его не устраивает.
После произошедшего в Башне Круга между Стражами словно кошка пробежала. Их молчаливое единство треснуло, но так заметно это стало только на Глубинных тропах. Сами эти туннели не располагали к беспечным прогулкам, а уж двум недоучкам, малефикару и храмовнику, вообще не полагалось вести взаимовыгодное сотрудничество.
Где Солона успела нахвататься богомерзких знаний, Алистер вообще не понимает. Он полностью уверен, что до посвящения магесса не то что не владела – и помыслить не могла о магии Крови. Воин бы обвинил Морриган, но, не смотря на всю стервозность натуры и вольность взглядов, малефикаром отступница из Диких земель не была.
– Может, все же соизволишь ответить? – сердито хмурится Амелл, стирая со лба испарину, и морщится, когда неосторожно задевает чуть сочащуюся ссадину у виска.
На них нет живого места, а от припарок, сваренных Морриган в лагере, уже подташнивает. Солоне тяжелей: ее уже шатает от усталости и потери крови. Сама виновата, почти со злорадством думает Алистер, растирая распухшее плечо. Затяжной поход во тьме не лучшим образом сказался на его настроении. Остроты становились все более ехидными и недобрыми, да и вообще желание разговаривать, особенно с магессой, исчезло.
– Ситуацией я недоволен. И нашими методами.
– Моими методами, ты хочешь сказать, – Амелл отбрасывает в сторону побуревшую тряпицу, которой зажимала свежий порез, – Тебе стоит высказаться, иначе взорвешься. Хотя твое показное брезгливое молчание не менее выразительно.
– А чего ты от меня ждала? Восторгов и аплодисментов? – фыркает Алистер.
– Я смела надеяться хотя бы на понимание, – Солона устало прикрывает глаза и отворачивается, – но, видимо, от тебя этого ждать не следовало.
– Магии крови нет оправдания или прощения! – все-таки взрывается воин, но его обрывают.
– Я не оправдываюсь и не жду твоего прощения! – огрызается магесса. – Ты мог бы это заметить, не будь так погружен в думы о том, какой ты бедный и несчастный. Иногда мне кажется, что единственное, в чем ты преуспел – это в оплакивании себя, – Амелл с презрением косится на спутника через плечо.
У Алистера нет слов, чтобы ответить на такую наглость, он только медленно выдыхает, скрипя зубами. Он признает, что не смог бы преодолеть и части задуманного похода без Амелл и ее умения принимать решения, и только в признание ее заслуг до поры закрывает глаза на ее выкрутасы. Он не справится без нее — и потому снова молчит.
– Если ты передумал прямо здесь призывать на мою нечестивую голову гнев Создателя, может, пойдем дальше? – насмешливо бросает магесса, перехватывая посох.
Алистер неохотно бредет следом, сверля ее спину недовольным взглядом.
– Видел бы Дункан, во что превратился его новобранец... – бормочет воин себе под нос, как-то выпустить свое раздражение, но Амелл слышит.
Она останавливается посередь туннеля как вкопанная, и Алистер с удивлением замечает, как начинают дрожать ее плечи, словно от ели сдерживаемого гнева или отвращения, а сжимающие посох пальцы бледнеют от напряжения. Магесса, кажется, хочет что-то ответить, но тут кровь набатом бьет по ушам, а следом доносится топот и низкое генлокское ворчание.
Они вываливаются из-за поворота толпой, толкаясь и огрызаясь друг на друга ровно до того момента, пока не видят впереди людей. С торжествующим ревом десяток тварей бросается к Стражам, размахивая кривыми клинками.
Солона отступает на несколько шагов, и Алистеру на мгновение чудится страх, исказивший красивое лицо. Но Амелл оглядывается на него, и иллюзия тает – магесса презрительно усмехается и щурится многообещающе. Взгляд этот не добрее рычания несущихся к ним тварей, но смотрится, пожалуй, еще более жутко. Амелл протягивает к товарищу руку, словно просит о помощи, и Алистер на мгновение даже опускает меч, пытаясь понять смысл ее жеста – и чувствует, как начинают ныть и гореть мелкие раны, как прокатывается по телу волна изнуряющего, высасывающего силы жара, словно кровь закипает в венах. Он видит, как начинают азартно блестеть только что мутные от усталости глаза магессы, как затягиваются свежие порезы и бледнеет цветистый синяк на скуле, оставленный ей на память щитом одного из гарлоков. Страж даже успевает узнать заклинание, прежде чем роняет меч и оседает на пол.
А потом кровь снова плещет на грубые камни туннеля, и три бегущих впереди твари с утробным криком разворачиваются и нападают на недавних товарищей.
А через мгновение все дикое поле боя заливает ослепляющий свет бушующего пламени – Амелл обрушивает на тварей Геену огненную.
Солона не отрываясь смотрит на призванный ей ад, сжимая в ладони костяную рукоять ритуального кинжала, по которому скатываются последние рубиновые капли, и совершенно не обращает внимания на пытающегося отдышатся воина. В ушах у Алистера до сих пор звенит, а желудок точно поднялся к горлу. Читая во время обучения о заклинании Жертвенной крови, он не мог и представить, что в один далеко не прекрасный день он станет его жертвой. Осознание того, с какой легкостью и удовольствием Амелл выкачивала его жизнь, пугало и пробуждало ярость.
– Ты не ушибся? – насмешливый вопрос все-таки обратившей внимание на товарища Солоны заставляет Алистера сжать кулаки и через силу поднять голову.
Глядя снизу вверх на усмехающуюся ведьму и пытаясь вслепую нашарить на неровном полу оброненный меч, воин впервые хочет ударить женщину. До дрожи хочет намотать на кулак растрепанные длинные шоколадные кудри и разбить об пол ее розовые губы, свернуть острый курносый носик, содрать до безобразных ссадин белую кожу – лишь бы стереть эту мерзкую улыбку.
– Ты… использовала меня! – шипит Страж, пытаясь подняться, цепляясь за один из торчащих из стены выступов. – Ты выкачивала из меня силы!
– И спасла жизни нам обоим, если ты не заметил.
Она пожимает плечами, полуприкрыв глаза. Алистер понимает, что Амелл вслушивается в голос отравленной крови, отслеживая возможных визитеров, но жест выглядит настолько пренебрежительным, что бешенство набирает еще большую силу. Воин грубо хватает ее за плечо, резко разворачивая лицом к себе, и почти рычит, глядя в черные глаза:
– Ты слишком много себе позволяешь!
– Да неужели… – Амелл морщится, но вырваться не пытается. В грубой силе она существенно уступает товарищу.
И в запасе выносливости тоже. Она бы умерла, если бы использовала на создание огненного шторма свою оставшуюся жизненную силу, не заимствованную у него. Это понимание остужает голову, но не злость, горячим шершавым комком растущую в сердце. Но воин чуть-чуть ослабляет хватку. Этого Солоне хватает.
Она бьет быстро и точно, заставляя подкосится и без того ватные ноги, и склоняется над поминающим Создателя товарищем, прижав окровавленное лезвие к открывшейся шее. Глумливая ухмылка все еще кривит ее губы, но теперь, когда лицо магессы так близко, Алистер четко видит отчаянье и страх, который она так старалась скрыть. И ненависть, которую она уже давно не скрывает.
– Вы сделали меня такой, какая я есть. Вы, маги, храмовники, стражи… Ирвинг, Грегор, Дункан, ты… Я не хотела покидать Башню, я не хотела сражаться! Но никто не спросил, чего хочу я. И ты тоже. Ты просто взвалил на меня всю полноту ответственности, за страну, которую я не знаю, и за Орден, который ненавижу! Я стала такой, чтобы остановить Мор. Ты ведь слышал Авернуса? Для Стражей нет запретов – они используют все, что возможно, для победы. Так в чем же ты обвиняешь меня?
Ее горячее, сбивчивое дыхание щекочет щеку, а слова бьют не хуже пощечин. Амелл медленно проводит острием ножа по коже, оставляя тонкую царапину, на которой выступают алые бусинки.
– Не бывает войны без крови. Не бывает победы без жертв. Чье-то торжество становится унижением и позором другого, а взлет может обернуться падением в считанные секунды. И единственного верного пути тоже нет – потому что правд всегда как минимум две. И моя правда отличается от твоей.
Она выпрямляется, отходит в сторону, убирая клинок и давая товарищу возможность подняться, но Алистер не торопится ею воспользоваться. Гнев, раздражение, неприязнь – все это умерло, исчезло, растворилось, но легче от этого так и не стало. Скорее наоборот: злиться на Солону, прячась от ее правды за непониманием, было проще. Сейчас же на сердце было пусто и гадко от этой пустоты.
Для него, Алистера, Орден стал избавлением от неприятного, тягостного долга и приютом. Стражи для него остались героями из старых легенд, доблестными могучими и сказочно-благородными, как это все не глупо. Амелл видела все иначе. Она ненавидит Орден, но как не удивительно, куда лучший Страж – она не боится и не стесняется брать с других, потому что сама отдала все свое прошлое и все возможное счастье, чтобы остановить Мор…
– От своей судьбы не убежишь, Алистер, – голос Солоны звучит неожиданно глухо и устало. – Я – маг, малефикар. Ты можешь закрывать на это глаза, пока это не вредит делу Стражей. Но наберись духу решать самому – что для тебя приемлемо, а что нет. Однажды тебе тоже придется взять ответственность и выбрать между долгом Стража и долгом храмовника, – она замолкает, а потом тихо добавляет: – Я хочу надеяться, что если оступлюсь, незамедлительно получу удар в спину.
Последняя фраза магессы заставляет Алистера вздрогнуть и сильнее сжать ладонь на рукояти меча. В ее тоне словно эхом звучат интонации хрупкой и испуганной девочки, приведенной Дунканом к Остагару. Той девочки, что смотрела вокруг широко открытыми ясными глазами, ловила каждое слово и смущенно краснела в ответ на пошлые шуточки Давета. Той девочки, что улыбалась в ответ глупым остротам Алистера, но еще не умела усмехаться так холодно и зло.
Той девочки, что звонким и срывающимся от волнения голосом повторяла храмовникам: «Я маг Круга!», и давила слезы, идя по залам Башни, бывшей ее домом.
– Идем. Огрен с Лелианой уже наверняка ждут нас на развилке.
Она имеет право жертвовать им или кем-то другим потому, что уже саму себя принесла в жертву.
@темы: Алистер, Фанфик закончен, фем!Серый Страж, Angst, Dragon Age, Gen, PG, Фанфикшен
-
-
29.10.2012 в 02:44-
-
29.10.2012 в 11:07-
-
29.10.2012 в 13:35-
-
30.10.2012 в 06:04Спасибо, уважаемый автор!
-
-
30.10.2012 в 09:08Со стилем и грамотностью, правда, есть проблемы.
например
-
-
30.10.2012 в 09:59Sfajra, автор очень польщен... Спасибо )
mulrog, спасибо ) На самом деле мне нравиться Алистер, но это не отменяет не самых приятных его черт.
Achenne, от вас получить такой отзыв наиболее ценно! Спасибо.
читать дальше
-
-
19.11.2012 в 12:13