Теперь, создав свой собственный мир, он мог устроиться в нем поудобнее.
Название: Побег
Автор: Павловна
Категория: Dragon Age
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Леони Хоук, Андерс, Натаниэль Хоу, Стефан Кусланд
Жанр: Гет, Юмор, Романтика
Размер: Миди
Аннотация: Аришок повержен, кунари с позором изгнаны из Киркволла, и город-государство с восторгом чествует своего новоявленного Чемпиона. Точнее, Чемпионку. Которая, по непонятным большинству причинам, при первой же подвернувшейся возможности буквально сбегает из благодарного Киркволла... в старый добрый Ферелден.
От автора:Собственно, конец. Бонус - "Все, что останется", никакого отношения к дражайшей матушке не имеет. Финальная битва, Хоук делает свой выбор. Ангст, Songfic, песня -Whithin temptation - Frozen. Приятного чтения.
Статус: закончен
1 - 3
4 - 5
6 - 8
9 - Долг: часть вторая
В кабинете Стража-Командора Леони понравилось. Это была небольшая, обставленная без особой вычурности комната, и тут было тепло, приятно пахло книгами, старым деревом и дымом от камина. Стефан, усадив ее в большое, мягкое, обитое каким-то ворсистым материалом кресло, прошел в дальний конец комнаты. Вернувшись, он протянул Хоук стакан с плещущейся на дне темно-янтарной жидкостью, и кивнул.
— Пей. Тебе это сейчас явно необходимо.
Хоук с благодарностью приняла граненый стакан и залпом выпила его содержимое. Когда дыхание более-менее восстановилось, она в изумлении подняла слезящиеся глаза на Командора.
— Королевский антиванский бренди? Настоящий? – сиплым голосом спросила она, недоверчиво глядя на пузатую бутылку.
— Самый что ни на есть. Подарок от старого друга, — с легкой гордостью ответил Стефан, наливая Леони еще, и, видя ее нерешительность, с улыбкой покачал головой, — Пей на здоровье. У меня еще много этого добра.
Медленно потягивая бренди, Хоук изо всех сил пыталась взять себя в руки, чтобы не разреветься при Командоре, как маленькая девочка. Сегодняшний день был самым серьезным испытанием для ее нервов за последние несколько месяцев, и сейчас она чувствовала себя так, будто ее долго, старательно и профессионально избивали. Так, чтобы все внутренности превратились в кашу, но синяков не осталось. Во рту была неприятная горечь, которую даже лучший антиванский алкоголь не мог перебить, а объем легких, казалось, сократился в половину, делая каждый вдох похожим на предсмертный хрип.
В общем и целом, Хоук чувствовала себя полностью и безоговорочно раздавленной.
Стефан встал, и Леони вздрогнула: она уже почти забыла о том, что он здесь. Сколько она так просидела, уставившись в одну точку?
Но Кусланд, казалось, совершенно не был смущен или как-либо задет ее вопиющей бестактностью. Вместо этого он опять лукаво улыбался и протягивал ей руку, явно собираясь выдернуть ее из уютного тепла кресла. Видя недовольство Хоук, он только покачал головой.
— Хочу кое-что тебе показать.
Кусланд подвел Леони к большому резному шкафу, стоявшему в углу. Хоук пришло в голову, что этот шкаф не очень-то хорошо вписывается в обстановку кабинета, хотя в какой-нибудь более помпезно обставленной комнате он, несомненно, смотрелся бы крайне впечатляюще. Высокий, из темного, похожего на камень дерева, это был один и тех шкафов, которые в знатных домах отводят под лучшую одежду или доспехи.
— Думаю, вам понравится его содержимое, леди Хоук.
И, по-прежнему хитро улыбаясь, Стефан театральным жестом распахнул дверцы.
Леони не удержалась и ахнула.
Это был самый изумительный, невероятный, фантастический доспех из всех, что когда-либо имела счастье видеть Защитница, которая, между прочим, слыла одним из самых искушенных коллекционеров брони во всей Вольной Марке.
Чистый сильверит, казалось, притягивал к себе весь свет в комнате, разбрасывая по стенам и потолку ослепительные пятна. Массивный, но не создающий ощущения неуклюжей тяжести доспех покрывала четкая, летящая резьба, подобной которой Хоук еще не приходилось видеть.
— Орзаммар, — подсказал Леони Стефан, с явным удовольствием следящий за ее реакцией.
Да, это был Орзаммар. Тут были и величественные Орзаммарские Ворота, и Арена Испытаний, и огромный Тронный Зал Эдуканов, и мрачные переходы Глубинных Троп… Прямо на уровне глаз Леони была с величайшей тщательностью вырезана пещера с высоким потолком и стенами, будто оплетенными какими-то извивающимися громадными стеблями. Лириум, догадалась Хоук. В центре пещеры взлетала вверх винтовая лестница, ведущая к небольшой площадке под потолком. У подножья лестницы стояли големы.
И во всех этих картинках была некая постоянная. Так или иначе, на каждой присутствовала небольшая человеческая фигурка в доспехах. Она дралась с четырьмя гномами на Арене, прорубала путь сквозь толпы порождений тьмы по тропам, и принимала маленькую корону из рук гномки на площадке вверху величественной лестницы. Приглядевшись, Хоук увидела за спиной у фигуры два длинных меча.
— «Подарок Герою Ферелдена от касты кузнецов Орзаммара за неоценимую помощь, оказанную гномьему народу во время Мора и после него». Что? Так внутри доспеха написано, — смущенно возразил Стефан в ответ на озадаченный взгляд Леони.
— За что люблю гномью работу – это не только самый красивый, но и самый прочный и надежный доспех из всех, что у меня есть.
Хоук с тихим восторгом разглядывала красивые латные перчатки с острыми налокотниками, такие же сапоги и изумительный высокий шлем с рыцарским забралом и пером. Перо, с точки зрения Хоук, было лишним.
— Согласен, — кивнул Кусланд, проследив за ее взглядом, — без пера можно и обойтись, но у гномов свои представления о моде наземников.
— Это просто фантастика! Я даже и представить себе не могла, что такое возможно, – наконец, выговорила Хоук, не в силах оторвать взгляд от этого произведения искусства орзаммарского кузнечества.
— Но почему ты его не носишь? Это же настоящая переносная крепость, а сильверит легкий, как перышко.
Стефан в сомнении хмыкнул и покосился на Хоук, как бы оценивая, насколько серьезен этот вопрос.
— Слишком много блеска. Сильверит хорош на Глубинных Тропах, но на поверхности достаточно даже лучика лунного света, чтобы я превратился в ходячий маяк.
Леони вспомнился сияющий «светом Создателя» доспех стархвенеского принца и все вытекающие из этого проблемы. Она с огорчением кивнула.
— Понимаю. Жаль только, что такая красота пылится в шкафу. Этим доспехам надлежит быть в самом центре битвы, защищая своего обладателя от бесчисленных ударов и шаг за шагом приближая к победе… Зачем ты их мне показал, Командор? – с улыбкой повернулась к Стефану Хоук, — Я теперь потеряю сон и покой, думая о том, как бы они смотрелись в моей коллекции.
Кусланд пожал плечами.
— У тебя был такой убитый вид, и я решил рискнуть. Для истинного ценителя все проблемы меркнут в свете искусно обработанного сильверита. Сужу по себе.
Хоук с трепетом провела рукой по мерцающему панцирю и, вздохнув, отвернулась.
— Как нехорошо играть на чужих слабостях.
— Ужасно, — немедленно согласился Стефан, закрывая шкаф, — Теперь скажи честно, мне надо выставлять охрану вокруг этого шкафа или ты все же сможешь контролировать свои чувства?
Хоук рассмеялась и вернулась в кресло. И, хотя ей все еще было очень паршиво, но это было уже не то изматывающее, опустошительное состояние транса, в котором она пребывала несколько минут назад. Кусланд, сознательно или нет, дал ей передышку, и за это время в мозгу Хоук сработал, наконец, защитный рефлекс. Теперь все треволнения этого долгого дня воспринимались, как сквозь вату, не принося такой боли, как раньше. Леони устроилась поудобнее, и, глотнув бренди, посмотрела на Стефана.
— Вы хотели о чем-то поговорить, Командор. Кажется, я уже пришла в надлежащее состояние, чтобы слушать.
Улыбка поблекла на лица Кусланда, он потер ладонями лицо, собираясь с мыслями.
— Да, — наконец, начал он, переходя на деловой тон, — и, так как тебе на сегодня уже явно хватило длинных серьезных разговоров, я буду краток. Как только Ариане окончательно поправится, я покину Башню Бдения. Андерс должен вернуться в Вольную Марку до моего отъезда, и, чем скорее, тем лучше. Думаю, мне не надо объяснять, почему.
Он сделал глоток, и задумчиво посмотрел на ставшую янтарной в свете камина жидкость в стакане. Хоук безмолвствовала, стараясь переварить это неожиданное заявление.
— И ты должна поехать с ним.
— Это звучит как приказ, — ухмыльнулась Леони, но глаза ее сузились.
— Не приказ, но просьба. Андерс взял на себя больше, чем способен вынести, он – одаренный маг, Серый Страж и носитель сильного и опасного духа в одном флаконе. Каждая из этих составляющих опасна, но вместе они дают гремучую смесь. Если Андерс сорвется, это грозит катастрофой не только Вольной Марке или Ферелдену, но всему Тедасу.
И это было правдой. Магический талант, подпитываемый могучей силой Тени, вкупе с удивительной физической выносливостью Серых Стражей, делал Андерса неоценимым союзником и опорой в бою, но Хоук было страшно и подумать о том, что может случиться, если эта огромная сила вырвется из-под контроля.
— Он хороший человек, и, похоже, искренне раскаивается в том, что натворил. Поэтому Стражи не будут сдавать его Церкви. В конце концов, нехорошо отбирать у Храмовников работу, — подмигнул Кусланд нахмурившейся при этих словах Хоук. Та только фыркнула.
— Но оставить его без присмотра я не имею права, — продолжил он, — Если я отпущу Андерса одного, он может снова исчезнуть, и пройдет много времени, прежде чем мы выйдем на него снова. Поэтому я прошу тебя, Защитница – не оставляй его одного. И, если тебе покажется, что Андерс начинает выходить из-под контроля – сообщи об этом в Башню Бдения.
— Ты просишь меня… шпионить за ним? – задохнулась от возмущения Хоук, начиная медленно подниматься из кресла.
Без привычной ухмылки лицо Стефана стало суровым, а обычно искрящиеся лукавством сапфирово-синие глаза теперь смотрели жестко и бескомпромиссно. Что-то было в этот момент в его облике такое, что Леони, наконец, осознала – перед ней именно тот человек, который вопреки всему в рекордные сроки спас Тедас от ужасов Мора несколько лет назад.
— Присматривать, Хоук. Если, сохрани нас Создатель, он сорвется, ты не сможешь ничего сделать в одиночку, — задумчиво потер лоб Стефан, и мрачно добавил:
— Я даже не могу с уверенностью сказать, что при таком раскладе у тебя будут другие варианты.
Леони медленно опустилась обратно в кресло и на пару секунд спрятала лицо в руках.
— Мы, знаешь ли, сейчас не в самых лучших отношениях с Андерсом.
— Но он по-прежнему доверяет тебе. Ему нужна твоя поддержка, Хоук.
Присматривать за Андерсом. Ха. Разве не этим она невольно занималась денно и нощно последние несколько месяцев? С тех самых пор, как он чуть не убил ту милую девочку, Эллу. Тогда ей чудом удалось удержать его, но ситуация была критической. Андерс медленно, но верно терял над собой контроль, и все чаще, в бою мельком бросая взгляд в его сторону, она наталкивалась на бездонные сверкающие дыры вместо знакомых карих глаз.
Нервный, неуравновешенный, тревожный, вспыльчивый – все это, плюс синонимы, было про Андерса в последние месяцы перед отъездом Хоук в Ферелден.
Леони до последнего не призналась бы себе в этом, но в глубине души она начинала бояться Андерса.
Стефан допил бренди и с легким стуком поставил стакан на стол.
— Мне, как и тебе, небезразлична его судьба, Хоук. Я не смог предотвратить катастрофу, когда все это началось, и смерть тех храмовников – и на моих руках. Но в наших силах не допустить повторения истории. Более того, Хоук – это наш долг.
Хоук закрыла глаза, медленно выдохнула и поднялась с кресла.
— Мы отбываем с первым же судном, — и, горько усмехаясь, Хоук добавила:
— С самого Остагара я мечтала о возможность хоть как-то отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал. Так что было бы непозволительной роскошью упустить такой замечательный шанс.
Стефан хотел было возразить, но, посмотрев на решительное лицо девушки, только улыбнулся и кивнул.
— Если вам так угодно, леди Хоук. Всегда рад помочь.
Вдруг Леони ахнула и хлопнула себя рукой по лбу.
— День! Какой сегодня день?!
Стефан в изумлении смотрел на заметавшуюся по комнате Защитницу, но указал рукой на календарь. Леони тихо застонала и рухнула в кресло. В ответ на вопросительный взгляд Кусланда она только слабо промямлила:
— Изабелла… Мы должны были встретиться в Амарантайне три дня назад.
И обиженно насупилась, глядя на расхохотавшегося в голос Командора. Неожиданно откуда-то со двора донесся грохот, как если бы кто-то очень громко колотил в деревянные ворота крепости. Стук сопровождался громкими, изощренными и очень сочными ругательствами, и фамилия Хоук упоминалась если не во всех, то в каждом втором точно.
Стефан лукаво покосился на вжавшуюся в кресло Леони, внимательно прислушивающуюся к доносящейся из-за окна ругани.
— Ну что, пойдем встречать твою подругу.
***
В зал, гремя сапогами и отмахиваясь от слегка ошарашенной Маверлис, вошла мокрая и очень злая Изабела.
— Изи? Ну надо же! Я как раз вспоминала… — наигранно радостным тоном начала было Хоук, но в этот момент Изабела, наконец, увидела ее, и Леони проглотила окончание фразы. Ривейнка явно не была расположена к дружеским приветствиям.
— Вспоминала?! Надо было вспоминать трое суток назад! Какого треклятого Архидемона ты творишь, Хоук?! Ты хоть помнишь, какое сегодня число? Я чуть не умерла от скуки, пока ждала тебя в этом вонючем Амарантайне. Телега, которую я реквизировала на пристани, сломалась на полпути сюда, а потом пошел этот мерзкий дождь, и эта настырная стражница не хотела меня пускать, и… В общем, тебе придется очень хорошо постараться, чтобы объяснить, почему… — тут из-за спины Хоук показался Кусланд, и теперь осеклась Изабела.
— Страж?...
— Мне показалось, или я слышал… — выглянул из библиотеки Андерс, озадаченно осматривая Большой Зал и приветственно улыбаясь при виде Белы.
— Андерс?!
Вслед за магом из оружейной выглянули Натаниэль и еще несколько Стражей, чье внимание привлек необычайно сильный голос морячки. Было забавно наблюдать, как у Изабелы вытягивается лицо, и Хоук не стала бы сдерживать смех, если бы не знала, на что способна огорченная Изабела в состоянии шока.
Пиратка снова посмотрела на Хоук, но теперь в ее глазах плясали знакомые бесенята.
— Ну что ж, вопрос считаю снятым. Я и сама теперь не прочь тут задержаться! Иди сюда, подруга. Я даже немного скучала по тебе в Денериме.
— Бела! – радостно крикнула с верхних ступенек лестницы Бетани, и, промчавшись через весь зал, со счастливой улыбкой повисла на шее у смеющейся ривейнки.
— Я так и знала, что это ты, Изабела! Никогда не слышала, чтобы кто-то еще мог ТАК ругаться.
Леони не удержалась и расхохоталась вслед за Стефаном и Андерсом. Да что там — никто из присутствующих в зале не смог удержаться от улыбки, видя эту трогательную картину: хрупкая нежная Бет обнимает матерую разбойницу, которая со смущенной улыбкой гладила девушку по волосам.
— Здравствуй, лапушка. Сто лет не виделись. Рада, что ты… в порядке.
Когда взаимные приветствия, обмен новостями и дружеские подколы подошли к концу, Хоук тронула Изабелу за плечо и состроила жалобную мордашку.
— Увы, Бела, придется тебя огорчить. Мы покидаем это славное местечко в самое ближайшее время. Думаю, Киркволл уже изрядно по нас соскучился, да и мне в последние дни все чаще снится знаменитое Корфовское рагу из… рагу, в общем. Ну, ты поняла.
Изабела с легкой тоской посмотрела на Стефана, но кивнула, соглашаясь.
— Корабль отплывает завтра вечером. Если быстро соберешь свои вещички, успеем. Ты с нами, Блондинчик?
— Как я могу отпустить двух таких очаровательных дам одних на грязное судно, полное грубых, неотесанных матросов?– ответил Андерс, подмигивая пиратке.
— Действительно, как? – хмыкнула Изабела, — А про матросов я тебе еще припомню.
Хоук улыбнулась и покачала головой. Она действительно скучала по Изабеле. И по Киркволлу.
— Значит, решено. С утра отправляемся.
***
Прощание было быстрым, скомканным и каким-то натянутым.
Хоук нашла Натаниэля на заднем дворе, методично расстреливающего круглые тренировочные мишени. Когда Леони окликнула его, он даже не обернулся.
— Нат, я пришла попрощаться.
Хоу кивнул, все так же не глядя на нее.
— Спокойного вам моря.
Хоук глубоко вдохнула, сдерживая раздражение, и коснулась его плеча. Он медленно опустил лук, и, повернувшись, оказался гораздо ближе, чем предполагала Леони.
— Пожалуйста, Нат. Может быть, мы больше никогда не встретимся, и я не хочу расставаться так. Я... буду скучать.
— Я тоже.
Натаниэль осторожно провел рукой по ее щеке, что-то дрогнуло в его лице, и он притянул ее к себе, обнимая. Леони уткнулась ему в плечо, чувствуя подступающие к глазам слезы. «Создатель, ну почему, почему все должно быть так сложно?» — с тоской подумала она про себя, зарывшись лицом в куртку Хоу и зажмурившись. Он, в свою очередь, прижался щекой к волосам Леони, глубоко вдыхая ставший таким родным запах. Меньше всего на свете он хотел ее отпускать, но у него, похоже, как всегда не было выбора. Наконец, он отстранился, все еще держа Хоук за плечи.
— Лео, прошу тебя. Будь осторожна.
— Все будет хорошо, Нат. Обещаю.
И Леони, кивнув, медленно пошла к Башне. Он провожал ее взглядом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Хоук.
Хоу сказал это тихо, но она услышала.
«Хотела бы я быть в этом уверенной…» — думала Защитница, входя в Большой Зал.
***
Бетани не плакала, но глаза были печальные, озабоченные.
— Что-то случилось, и ты не хочешь мне об этом рассказывать.
— Прости, сестренка.
— Что-то с Андерсом, да?
Хоук поморщилась. Она понимала, что это не очень честно по отношению к сестре, но сейчас ей меньше всего хотелось говорить о том, что произошло вчера. Может, как-нибудь потом она расскажет Бет об этом, или напишет в письме. Но не сегодня.
— Все нормально, Бетани. Правда.
Та кивнула, но в голосе явно слышалось легкое разочарование.
— Что ж, понимаю. Есть вещи, которые младшей сестре лучше не знать, да?
— Не надо, Бети. В конце концов, одному Создателю известно, когда мы увидимся снова, так что давай не будем ссориться. Я люблю тебя, и буду безумно скучать.
Бетани кивнула, и сестры обнялись.
— Я тоже буду скучать, Лео.
— Не забывай мне писать. И Гамлену. Да ладно, ладно, шучу!
***
Изабела и Андерс ждали у ворот, Шаран уже вовсю носился где-то в полях наперегонки с Лабрашем, псом Стефана, когда из Башни вышел сам Командор в компании Страуда и рыжеволосой Льессы.
Прощание было на удивление теплым. Страуд, с которым Леони так и не удалось по-настоящему поладить, сердечно пожал ей рук и пожелал удачной дороги, и даже Льесса выдавила из себя вежливую улыбку. Но, когда вперед вышел Стефан, Хоук почувствовала странное волнение, даже беспокойство. Пронзительные синие глаза, которые так часто снились ей в первые месяцы после Остагара, сейчас снова лучились теплом и лукавством, и Хоук поняла, что ей будет не хватать этого почти незнакомого человека. Герой Ферелдена был полон загадок и тайн, но Хоук чувствовала в нем родную душу, и было мучительно грустно расставаться, так и не узнав его по-настоящему.
Командор с наигранной галантностью поцеловал ей руку, и коротко кивнул.
— Ненавижу долгие прощания. Был рад знакомству, Защитница.
И, быстро сжав ее руку в своей, тихо добавил:
— Удачи, Хоук. Да присмотрит за тобой Создатель.
— Да присмотрит Он за всеми нами.
Она махнула на прощание рукой и вместе с Изабелой и Андерсом вышла за ворота Башни Бдения.
Эпилог«Висельник» встретил их почти забытой оглушительной вонью, шумом, дымом и нестройным хором голосов. Хоук показалось символичным, что пьяные гуляки затянули вездесущую ферелденскую «Славься, династия Тейринов». Корф махал рукой из-за стойки, как сумасшедший, а Изабела, которую уже окружила толпа старых дружков-завсегдатаев, кивнула Хоук, мол, я догоню. Леони глубоко вдохнула густой, свойственный только этой таверне воздух, улыбнулась и пошла к лестнице на второй этаж.
Варрик с довольной ухмылкой встал с кресла, приветствуя ее.
— А я все ждал, когда же ты объявишься. Признаться, я польщен – человек, который донес о твоем прибытии, ушел всего пару минут назад, а ты уже здесь!
— Как могло быть иначе, Варрик? Я так скучала по моему верному гному! К тому же, мне пора узнать, что происходило в моем городе во время отсутствия Защитницы.
Варрик расхохотался, и, дружески хлопнув ее по спине, быстро кивнул подошедшей Лоре.
— Раз такое дело, я угощаю. Дыхание Создателя, Хоук, как же я рад, что ты вернулась! Я уже было начал беспокоиться, что ферелденские грязь и аромат псины оказались тебе ближе утонченных ароматов Киркволла. Я так понял, Андерс с тобой?
— Да, и, к слову сказать, нянька из тебя неважная. Андерс попал в серьезный переплет, а твоя задача была как раз в том, чтобы этого не допустить. Впрочем, что я рассказываю – твои ищейки уже наверняка донесли все в подробностях?
— Отнюдь, — ухмыльнулся Варрик, допивая пиво и устраиваясь поудобнее, — Я с удовольствием послушаю эту историю. Но сначала...
Он пристально посмотрел Хоук в глаза, и прищурился.
— Хотелось бы сказать, что ты выглядишь отдохнувшей и полной сил, но это будет слишком явная ложь даже для меня. Рассказывай, Хоук.
Леони с ногами забралась в свое кресло, приняла кружку из рук Норы, сделала большой глоток и криво усмехнулась.
— Ох, Варрик… Это будет долгий-долгий рассказ.
Бонус - Все, что останется
Он все-таки предал меня, — первая мысль, вспыхнувшая одновременно с лучом света, вырвавшимся из каменной кладки Церкви.
Стефан был прав, — когда Церковь разлетелась на мелкие кирпичные осколки, дымящиеся щепки и горький серый пепел, и разнеслась по городу на волне маслянистого розового сияния. Магический ветер путался в волосах, выбивая мелкие искорки, плясал на доспехах, заставлял тени клубиться в переулках, приобретая завораживающе неясные контуры.
Хоук не было больно. Не было страшно. По правде говоря, с момента взрыва она вообще не чувствовала ничего, кроме опустошительного, неестественного холода, парализовавшего само ее существо. Ледяные мурашки бежали по рукам, по спине, шее, впиваясь в кожу, доходя до легких, сердца, и медленно подбираясь к тому месту, где, по предположениям Хоук, была ее душа. Краски постепенно меркли, зато углы становились резче, движения – точнее, сдержаннее.
Это был не привычный «железный занавес», временная мера, так часто спасавшая ее падкую на приключения шкуру. Нет, это был мир глазами чистого разума – ни эмоций, ни чувств, один холодный рассудок, прямой, как стрела, и острый, как лезвие ее клинков.
— Мира не будет, — и на этой фразе то живое, бьющееся где-то под грудью в бесконечной истерике, наконец, замерло, не в силах бороться с подступающей расчетливой зимой. Хоук стряхнула с плеча догорающий обрывок шелкового красного флага, и медленно обернулась.
--
Когда Хоук повернулась к своим друзьям, на ее лице все еще блуждала растерянная, немного виноватая улыбка. Казалось, Защитница сожалела, что втянула дорогих ей людей в такую неприятную историю, и искренне извинялась за предоставленные неудобства. Блуждая, ее взгляд на мгновение задержался на Фенрисе.
— Я убью его за это! – прорычал он, дернувшись в сторону Андерса, и на ходу вытаскивая меч.
— Не усугубляй, — прошипела ему в ухо Изабелла, которая вместе с Авелин и Варриком повисла на Фенрисе, изо всех сил стараясь удержать его на месте.
— Ты видела ее лицо? Видела?! Я…
— Поверь, ты не единственный, кому дорога Хоук. Но сейчас нам лучше не вмешиваться, — тихо произнес Варрик, с опаской глядя на Хоук. Бывалый гном видел ее глаза, и со всей ясностью осознавал - что бы они сейчас не предприняли, Защитница их попыток не заметит.
Это были глаза безжалостного, рассудительного убийцы.
--
Конечно, она допустила ошибку. Когда, видя, как с каждым днем его паранойя становится все хуже и хуже, просьбы – все абсурднее, а ложь – все очевиднее, она выгораживала его перед Хоу. Ошиблась, когда поддалась на его откровенный шантаж, боясь, что с потерей этих жалких крупиц доверия растает и последняя надежда на его спасение. Каждый раз, закрывая глаза на его подступающее безумие, она вбивала очередной гвоздь в гроб и без того шаткого мира. Хотя в глубине души уже тогда знала, что спасения нет.
Но как она могла поступить иначе?
Хоук дорого заплатила за возможность безбедно жить в Киркволле. Поместье стоило ей сестры, титул – матери. Кто-то сказал бы, что она приобрела больше, чем потеряла, но сама Леони была совершенно противоположного мнения. И все сильнее цеплялась за то немногое, что осталось.
Она должна была заставить его все рассказать. Должна была написать Стефану, когда увидела, какую власть приобрел Справедливость над телом и разумом Андерса. Она могла бы предупредить, надавить, принять меры… Но все это означало так или иначе отказаться от Андерса.
Должна была. Но не смогла.
А теперь это – кровь, смерть, разрушение. Война.
Весь мир будет расплачиваться за ее слабость.
— Тебе придется выбирать, на чьей ты стороне.
На войне нет места чувствам. Ты сам это сказал.
Но она видела в его глазах боль. Страх. Отчаяние. Надежду.
Как так вышло, что ты — все, что у меня осталось?
Медленно, как во сне, Хоук сделала шаг назад.
Ты никогда не простишь меня, Андерс. Будет ли у меня шанс все тебе объяснить?
— Мередит, Защитница в вашем распоряжении.
--
— Выступив на стороне Мередит, я получила право решать его судьбу. И я отпустила его. Я просто не могла иначе. Прости, Бет.
Бетани на мгновение прикрыла глаза, потом посмотрела в спокойное, невозмутимое лицо сестры, рассеянно оттирающей со щеки быстро засыхающую кровь вперемешку с пеплом. Кинжалы, покрытые ржаво-серыми пятнами, весело блестели в свете уже разгоревшегося вовсю пожара.
— Ты готова убить сотни невинных, чтобы сохранить Андерсу жизнь?
— Да, — пожала плечами Леони.
Глаза Хоук были сухими, но Бетани чувствовала, что сестра балансирует на тонкой грани между абсолютным сознанием и глубокой истерикой. То, что она делала, было… Злым? Но Хоук никогда не была доброй в общепризнанном смысле. Она просто решала проблемы, так или иначе. Безнравственным? Возможно, но было ли вообще место нравственности на этой безумной войне? Нет, бесполезно об этом думать.
То, что делала Хоук, было ее выбором. А Бетани привыкла доверять сестре. Так что…
— Тогда советую тебе хорошенько подумать, куда мог пойти Андерс. Кусланд здесь, Леони. Я рассказала ему о состоянии Андерса после Виммарка, и… Командор не покинет Киркволл без него.
Хоук спрятала лицо в ладонях, пытаясь переварить эту информацию и найти хоть какой-то приемлемый выход из сложившейся ситуации. И, хотя она по-прежнему была абсолютно, просто отвратительно спокойна, внутри что-то екнуло. Стефан здесь…
Стефан греет виски в руках, его лицо мрачно и решительно, а в голосе – сталь.
— Присматривать, Хоук. Если, сохрани нас Создатель, он сорвется, ты не сможешь ничего сделать в одиночку. Я даже не могу с уверенностью сказать, что при таком раскладе у нас будет какой-либо выбор.
Это. Наш. Долг.
Проклятье. Она должна успеть, иначе все эти люди погибли зря. Ей придется успеть.
— Мы должны найти его! Сейчас же!
--
Леони смотрела в знакомые пронзительно-синие глаза, и чувствовала, как губы начинают предательски дрожать.
— Пожалуйста, Стефан…— бессильно прошептала она, судорожно сжимая кулаки и чувствуя, как ногти больно впиваются в ладони. Натаниэль стоял тут же, рядом, и она повернулась к нему, ища поддержки, понимания. Напрасно.
— У тебя будет шанс поговорить с ним. Сможешь удержать его — крайние меры не понадобятся. Но если Месть получит контроль над его телом, Хоук, мы исполним свой долг. И ты должна будешь нам помочь.
— Но я…
— Никаких «но», Защитница. Оглядись по сторонам. Андерс опасен, и мы должны остановить его, — отрезал Стефан, и Хоук дернулась, как от пощечины, таким властным, непререкаемым был его голос. И, будто в продолжение его слов, Натаниэль и Зевран молча встали за спиной Командора, отрезая путь в следующую залу. Леони шумно втянула носом воздух, приходя в себя и стараясь заглушить все подступающее отчаяние.
Она понимала, что Стефан прав. Но легче от этого не становилось.
Кусланд лишь исправляет ее ошибки.
И свои.
Хоук медленно, через силу, кивнула, и Стефан гулко хлопнул в ладоши.
— Да поможет нам Создатель.
--
Она до последнего надеялась, что его там не будет. Но почему он не ушел? Почему остался здесь, когда она дала ему шанс спастись? Знал, что придется столкнуться с ней, и все же остался! Глупец, проклятый идеалист, недоделанный революционер!
Почему он не верит ей? После всего, что она сделала, после всего, чем она пожертвовала ради него, он даже не хочет выслушать ее!
— Андерс! Не делай этого! Все можно решить миром, только выслушай меня!
— Я слышал достаточно.
Карие глаза полыхают ослепительным синим, по лицу разбегаются ручейки чистой энергии.
Нет! Именем Андрасте, умоляю, не надо, – успевает подумать Хоук, прежде чем огненная волна отбрасывает ее в противоположный конец зала, корежа и сминая наскоро выставленный Бетани щит.
--
Они предприняли несколько попыток, но не могли даже подойти к нему. Прижавшись спиной к холодному мрамору колонны, Леони видела, как камень течет и плавится в том месте, где в него врезаются огненные шары. Мерриль и Бетани изо всех сил держали защиту, но это было равноценно тому, чтобы сдерживать ураган бумажной стенкой. Фенрис полулежал за соседней колонной, из рассеченного виска текла кровь. Даже в неровных бликах магической бури было видно, каким пергаментно-бледным было его лицо.
Стефан, практически незаметный в тени статуи, внимательно посмотрел на нее и быстро кивнул.
— Давай же, — одними губами прошептал он, и Хоук закрыла глаза, собираясь. Самый сложный бой – бой с самой собой.
Она знала, что эти минуты навсегда врежутся в ее память.
Бетани падает на холодный гладкий пол. Ее лицо серое, как камень в одном из пройденных ими тоннелей. Вены на шее и руках вздулись, потемнели, будто по ним течет не кровь, а чернила, а глаза поддернуты мутной пеленой…
Мама, идущая к ней жуткой, дерганой походкой, и медленно оседающая на пол, с лицом белым, как кружева на свадебном платье, которое на ней надето. Пышные рюши на рукавах и воротнике не закрывают свежих шрамов…
Андерс, стоящий на верхних ступенях большой мраморной лестницы. Лицо, шея, руки покрыты сетью пронзительно-голубых линий, слепящих, пугающих. На месте глаз – ворота в бездну, и голос, чужой, громкий, безумный, выкрикивает угрозы попеременно с лозунгами…
Воспоминания – вот и все, что действительно останется навсегда.
— Бетани, Мерриль – всю защиту на меня! – крикнула Хоук, и, стиснув зубы, вышла навстречу бушующей в зале магической буре.
— Андерс! – казалось, жаркий ветер уносит ее слова куда-то в высокий сводчатый потолок. В горле першило от пепла и гари, но, набрав больше воздуха, она крикнула еще раз:
— Андерс! Выслушай меня!
— Ты должна будешь отвлечь его. Делай, что угодно, говори, что угодно, но Андерс должен хоть на несколько секунд взять контроль над телом. Мы сделаем все остальное, — Стефан говорит спокойно, в его удивительных глазах плещется печаль. Он уверен в своих силах, и не рад этому.
— Пара мгновений, Леони. Ради всего мира.
Центр огненной бури, око тайфуна. Вокруг него оплавленные плиты покрылись тонкой корочкой льда, в воздухе трещали молнии. Чистая, ничем не сдерживаемая мощь самой Тени обернулась к вышедшей на середину зала Защитнице. Ослепительные дыры глаз были направлены в сторону Хоук, и от этого взгляда на лбу выступил холодный пот. Щит вокруг Леони начал пузыриться и стекать на пол, образуя мерцающие лужицы. Каждый шаг давался невероятным трудом.
— Я знаю, что ты все еще там! Прошу тебя, Андерс, я пошла на это, чтобы спасти твою жизнь!
— Врешь! Ты предала его! Ты предала все, во что он верил! – хриплый, гулкий, самый жуткий голос на земле выбивал крошку из потрескавшихся стен, проникал в самое существо и заставлял трепетать от животного, старого, как сам мир, страха.
Но Хоук уже не было страшно. Ей нечего было терять, кроме него.
Сдерживаемые до сих пор отчаяние, страх, боль, нежность – все это обрушилось на Леони, сметая все выставленные разумом барьеры.
— Андерс, прошу, поверь мне! Мне плевать на храмовников, плевать на эту проклятую войну! Я хочу только, чтобы ты жил! Все это было ради тебя! Ради нас, Андерс!
Хоук чувствовала, как влажные дорожки слезы испаряются со щек, оставляя саднящие ожоги. Горло пересохло, и голос с каждой секундой все больше походил на хрип.
Полыхающая вокруг нее буря не шла ни в какое сравнение с адом, который разверзся у нее в душе. Еле сдерживая рвущиеся из груди рыдания, она собрала все силы для последней попытки.
— Андерс, не делай этого, прошу! Я люблю тебя!
Видит Создатель, я должна была сказать тебе это гораздо раньше.
Ослепительные дыры сверкнули в последний раз, и померкли. Буря обернулась теплым ветром и мягкой волной пронеслась по залу. Хоук бессильно опустилась на пол и изо всех сил зажмурилась, пытаясь спрятаться от этого бесконечно родного, бесконечно любящего взгляда.
— Леони? Мне так…
Но теперь ты не оставил мне выбора.
Стрелы, одна за другой, просвистели в воздухе, и Андерс рухнул на колени. Тут же два сверкающих хлыста опутали его запястья, плотно прижимая их к телу, и помещая мага в своеобразный мерцающий кокон. Льесса подняла руки, потянула на себя, и, когда Андерс откинулся назад, выступивший из тени Зевран влил ему в рот полную склянку темно-синего варева. Маг тяжело повис на стягивающих его путах.
Как Стефан и обещал, им понадобилась всего пара мгновений.
Давясь слезами, Хоук наблюдала, как Андерс медленно заваливается на бок – связанный, искалеченный, одурманенный, абсолютно беспомощный.
— Чистая работа, — голос Стефана так безобразно спокоен, когда он подходит к Андерсу и присаживается рядом с ним на корточки, что Леони больше всего на свете хочется вскочить, закатить истерику, выцарапать ненавистные синие глаза, быть кулаками в закованные в потертый доспех плечи, оскорблять, проклинать, да так ли важно, что именно сделать или сказать. Она знает, что это не поможет.
Потому что он просто исполняет свой долг.
Сильные, ласковые руки осторожно берут ее за талию и тянут вверх.
— Лео, Леони, ты все сделала правильно, ты спасла его, — шепчет ей Натаниэль, гладя по волосам, целуя в обожженные щеки, утирая слезы, которые она никак не могла остановить, — Ты сделала все, что могла, Лео, это был лучший выход, с ним все будет хорошо, не волнуйся…
Если он прав, то почему тогда ей так кошмарно, невероятно, невыносимо больно?
— Я вернусь, как только мы закончим здесь. Не бойся, Леони, все самое страшное уже позади.
...Ты будешь биться в круговороте хаоса… И мир содрогнется перед тобой.
Хоук только горько хмыкнула ему в плечо.
Автор: Павловна
Категория: Dragon Age
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Леони Хоук, Андерс, Натаниэль Хоу, Стефан Кусланд
Жанр: Гет, Юмор, Романтика
Размер: Миди
Аннотация: Аришок повержен, кунари с позором изгнаны из Киркволла, и город-государство с восторгом чествует своего новоявленного Чемпиона. Точнее, Чемпионку. Которая, по непонятным большинству причинам, при первой же подвернувшейся возможности буквально сбегает из благодарного Киркволла... в старый добрый Ферелден.
От автора:Собственно, конец. Бонус - "Все, что останется", никакого отношения к дражайшей матушке не имеет. Финальная битва, Хоук делает свой выбор. Ангст, Songfic, песня -Whithin temptation - Frozen. Приятного чтения.
Статус: закончен
1 - 3
4 - 5
6 - 8
9 - Долг: часть вторая
В кабинете Стража-Командора Леони понравилось. Это была небольшая, обставленная без особой вычурности комната, и тут было тепло, приятно пахло книгами, старым деревом и дымом от камина. Стефан, усадив ее в большое, мягкое, обитое каким-то ворсистым материалом кресло, прошел в дальний конец комнаты. Вернувшись, он протянул Хоук стакан с плещущейся на дне темно-янтарной жидкостью, и кивнул.
— Пей. Тебе это сейчас явно необходимо.
Хоук с благодарностью приняла граненый стакан и залпом выпила его содержимое. Когда дыхание более-менее восстановилось, она в изумлении подняла слезящиеся глаза на Командора.
— Королевский антиванский бренди? Настоящий? – сиплым голосом спросила она, недоверчиво глядя на пузатую бутылку.
— Самый что ни на есть. Подарок от старого друга, — с легкой гордостью ответил Стефан, наливая Леони еще, и, видя ее нерешительность, с улыбкой покачал головой, — Пей на здоровье. У меня еще много этого добра.
Медленно потягивая бренди, Хоук изо всех сил пыталась взять себя в руки, чтобы не разреветься при Командоре, как маленькая девочка. Сегодняшний день был самым серьезным испытанием для ее нервов за последние несколько месяцев, и сейчас она чувствовала себя так, будто ее долго, старательно и профессионально избивали. Так, чтобы все внутренности превратились в кашу, но синяков не осталось. Во рту была неприятная горечь, которую даже лучший антиванский алкоголь не мог перебить, а объем легких, казалось, сократился в половину, делая каждый вдох похожим на предсмертный хрип.
В общем и целом, Хоук чувствовала себя полностью и безоговорочно раздавленной.
Стефан встал, и Леони вздрогнула: она уже почти забыла о том, что он здесь. Сколько она так просидела, уставившись в одну точку?
Но Кусланд, казалось, совершенно не был смущен или как-либо задет ее вопиющей бестактностью. Вместо этого он опять лукаво улыбался и протягивал ей руку, явно собираясь выдернуть ее из уютного тепла кресла. Видя недовольство Хоук, он только покачал головой.
— Хочу кое-что тебе показать.
Кусланд подвел Леони к большому резному шкафу, стоявшему в углу. Хоук пришло в голову, что этот шкаф не очень-то хорошо вписывается в обстановку кабинета, хотя в какой-нибудь более помпезно обставленной комнате он, несомненно, смотрелся бы крайне впечатляюще. Высокий, из темного, похожего на камень дерева, это был один и тех шкафов, которые в знатных домах отводят под лучшую одежду или доспехи.
— Думаю, вам понравится его содержимое, леди Хоук.
И, по-прежнему хитро улыбаясь, Стефан театральным жестом распахнул дверцы.
Леони не удержалась и ахнула.
Это был самый изумительный, невероятный, фантастический доспех из всех, что когда-либо имела счастье видеть Защитница, которая, между прочим, слыла одним из самых искушенных коллекционеров брони во всей Вольной Марке.
Чистый сильверит, казалось, притягивал к себе весь свет в комнате, разбрасывая по стенам и потолку ослепительные пятна. Массивный, но не создающий ощущения неуклюжей тяжести доспех покрывала четкая, летящая резьба, подобной которой Хоук еще не приходилось видеть.
— Орзаммар, — подсказал Леони Стефан, с явным удовольствием следящий за ее реакцией.
Да, это был Орзаммар. Тут были и величественные Орзаммарские Ворота, и Арена Испытаний, и огромный Тронный Зал Эдуканов, и мрачные переходы Глубинных Троп… Прямо на уровне глаз Леони была с величайшей тщательностью вырезана пещера с высоким потолком и стенами, будто оплетенными какими-то извивающимися громадными стеблями. Лириум, догадалась Хоук. В центре пещеры взлетала вверх винтовая лестница, ведущая к небольшой площадке под потолком. У подножья лестницы стояли големы.
И во всех этих картинках была некая постоянная. Так или иначе, на каждой присутствовала небольшая человеческая фигурка в доспехах. Она дралась с четырьмя гномами на Арене, прорубала путь сквозь толпы порождений тьмы по тропам, и принимала маленькую корону из рук гномки на площадке вверху величественной лестницы. Приглядевшись, Хоук увидела за спиной у фигуры два длинных меча.
— «Подарок Герою Ферелдена от касты кузнецов Орзаммара за неоценимую помощь, оказанную гномьему народу во время Мора и после него». Что? Так внутри доспеха написано, — смущенно возразил Стефан в ответ на озадаченный взгляд Леони.
— За что люблю гномью работу – это не только самый красивый, но и самый прочный и надежный доспех из всех, что у меня есть.
Хоук с тихим восторгом разглядывала красивые латные перчатки с острыми налокотниками, такие же сапоги и изумительный высокий шлем с рыцарским забралом и пером. Перо, с точки зрения Хоук, было лишним.
— Согласен, — кивнул Кусланд, проследив за ее взглядом, — без пера можно и обойтись, но у гномов свои представления о моде наземников.
— Это просто фантастика! Я даже и представить себе не могла, что такое возможно, – наконец, выговорила Хоук, не в силах оторвать взгляд от этого произведения искусства орзаммарского кузнечества.
— Но почему ты его не носишь? Это же настоящая переносная крепость, а сильверит легкий, как перышко.
Стефан в сомнении хмыкнул и покосился на Хоук, как бы оценивая, насколько серьезен этот вопрос.
— Слишком много блеска. Сильверит хорош на Глубинных Тропах, но на поверхности достаточно даже лучика лунного света, чтобы я превратился в ходячий маяк.
Леони вспомнился сияющий «светом Создателя» доспех стархвенеского принца и все вытекающие из этого проблемы. Она с огорчением кивнула.
— Понимаю. Жаль только, что такая красота пылится в шкафу. Этим доспехам надлежит быть в самом центре битвы, защищая своего обладателя от бесчисленных ударов и шаг за шагом приближая к победе… Зачем ты их мне показал, Командор? – с улыбкой повернулась к Стефану Хоук, — Я теперь потеряю сон и покой, думая о том, как бы они смотрелись в моей коллекции.
Кусланд пожал плечами.
— У тебя был такой убитый вид, и я решил рискнуть. Для истинного ценителя все проблемы меркнут в свете искусно обработанного сильверита. Сужу по себе.
Хоук с трепетом провела рукой по мерцающему панцирю и, вздохнув, отвернулась.
— Как нехорошо играть на чужих слабостях.
— Ужасно, — немедленно согласился Стефан, закрывая шкаф, — Теперь скажи честно, мне надо выставлять охрану вокруг этого шкафа или ты все же сможешь контролировать свои чувства?
Хоук рассмеялась и вернулась в кресло. И, хотя ей все еще было очень паршиво, но это было уже не то изматывающее, опустошительное состояние транса, в котором она пребывала несколько минут назад. Кусланд, сознательно или нет, дал ей передышку, и за это время в мозгу Хоук сработал, наконец, защитный рефлекс. Теперь все треволнения этого долгого дня воспринимались, как сквозь вату, не принося такой боли, как раньше. Леони устроилась поудобнее, и, глотнув бренди, посмотрела на Стефана.
— Вы хотели о чем-то поговорить, Командор. Кажется, я уже пришла в надлежащее состояние, чтобы слушать.
Улыбка поблекла на лица Кусланда, он потер ладонями лицо, собираясь с мыслями.
— Да, — наконец, начал он, переходя на деловой тон, — и, так как тебе на сегодня уже явно хватило длинных серьезных разговоров, я буду краток. Как только Ариане окончательно поправится, я покину Башню Бдения. Андерс должен вернуться в Вольную Марку до моего отъезда, и, чем скорее, тем лучше. Думаю, мне не надо объяснять, почему.
Он сделал глоток, и задумчиво посмотрел на ставшую янтарной в свете камина жидкость в стакане. Хоук безмолвствовала, стараясь переварить это неожиданное заявление.
— И ты должна поехать с ним.
— Это звучит как приказ, — ухмыльнулась Леони, но глаза ее сузились.
— Не приказ, но просьба. Андерс взял на себя больше, чем способен вынести, он – одаренный маг, Серый Страж и носитель сильного и опасного духа в одном флаконе. Каждая из этих составляющих опасна, но вместе они дают гремучую смесь. Если Андерс сорвется, это грозит катастрофой не только Вольной Марке или Ферелдену, но всему Тедасу.
И это было правдой. Магический талант, подпитываемый могучей силой Тени, вкупе с удивительной физической выносливостью Серых Стражей, делал Андерса неоценимым союзником и опорой в бою, но Хоук было страшно и подумать о том, что может случиться, если эта огромная сила вырвется из-под контроля.
— Он хороший человек, и, похоже, искренне раскаивается в том, что натворил. Поэтому Стражи не будут сдавать его Церкви. В конце концов, нехорошо отбирать у Храмовников работу, — подмигнул Кусланд нахмурившейся при этих словах Хоук. Та только фыркнула.
— Но оставить его без присмотра я не имею права, — продолжил он, — Если я отпущу Андерса одного, он может снова исчезнуть, и пройдет много времени, прежде чем мы выйдем на него снова. Поэтому я прошу тебя, Защитница – не оставляй его одного. И, если тебе покажется, что Андерс начинает выходить из-под контроля – сообщи об этом в Башню Бдения.
— Ты просишь меня… шпионить за ним? – задохнулась от возмущения Хоук, начиная медленно подниматься из кресла.
Без привычной ухмылки лицо Стефана стало суровым, а обычно искрящиеся лукавством сапфирово-синие глаза теперь смотрели жестко и бескомпромиссно. Что-то было в этот момент в его облике такое, что Леони, наконец, осознала – перед ней именно тот человек, который вопреки всему в рекордные сроки спас Тедас от ужасов Мора несколько лет назад.
— Присматривать, Хоук. Если, сохрани нас Создатель, он сорвется, ты не сможешь ничего сделать в одиночку, — задумчиво потер лоб Стефан, и мрачно добавил:
— Я даже не могу с уверенностью сказать, что при таком раскладе у тебя будут другие варианты.
Леони медленно опустилась обратно в кресло и на пару секунд спрятала лицо в руках.
— Мы, знаешь ли, сейчас не в самых лучших отношениях с Андерсом.
— Но он по-прежнему доверяет тебе. Ему нужна твоя поддержка, Хоук.
Присматривать за Андерсом. Ха. Разве не этим она невольно занималась денно и нощно последние несколько месяцев? С тех самых пор, как он чуть не убил ту милую девочку, Эллу. Тогда ей чудом удалось удержать его, но ситуация была критической. Андерс медленно, но верно терял над собой контроль, и все чаще, в бою мельком бросая взгляд в его сторону, она наталкивалась на бездонные сверкающие дыры вместо знакомых карих глаз.
Нервный, неуравновешенный, тревожный, вспыльчивый – все это, плюс синонимы, было про Андерса в последние месяцы перед отъездом Хоук в Ферелден.
Леони до последнего не призналась бы себе в этом, но в глубине души она начинала бояться Андерса.
Стефан допил бренди и с легким стуком поставил стакан на стол.
— Мне, как и тебе, небезразлична его судьба, Хоук. Я не смог предотвратить катастрофу, когда все это началось, и смерть тех храмовников – и на моих руках. Но в наших силах не допустить повторения истории. Более того, Хоук – это наш долг.
Хоук закрыла глаза, медленно выдохнула и поднялась с кресла.
— Мы отбываем с первым же судном, — и, горько усмехаясь, Хоук добавила:
— С самого Остагара я мечтала о возможность хоть как-то отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал. Так что было бы непозволительной роскошью упустить такой замечательный шанс.
Стефан хотел было возразить, но, посмотрев на решительное лицо девушки, только улыбнулся и кивнул.
— Если вам так угодно, леди Хоук. Всегда рад помочь.
Вдруг Леони ахнула и хлопнула себя рукой по лбу.
— День! Какой сегодня день?!
Стефан в изумлении смотрел на заметавшуюся по комнате Защитницу, но указал рукой на календарь. Леони тихо застонала и рухнула в кресло. В ответ на вопросительный взгляд Кусланда она только слабо промямлила:
— Изабелла… Мы должны были встретиться в Амарантайне три дня назад.
И обиженно насупилась, глядя на расхохотавшегося в голос Командора. Неожиданно откуда-то со двора донесся грохот, как если бы кто-то очень громко колотил в деревянные ворота крепости. Стук сопровождался громкими, изощренными и очень сочными ругательствами, и фамилия Хоук упоминалась если не во всех, то в каждом втором точно.
Стефан лукаво покосился на вжавшуюся в кресло Леони, внимательно прислушивающуюся к доносящейся из-за окна ругани.
— Ну что, пойдем встречать твою подругу.
***
В зал, гремя сапогами и отмахиваясь от слегка ошарашенной Маверлис, вошла мокрая и очень злая Изабела.
— Изи? Ну надо же! Я как раз вспоминала… — наигранно радостным тоном начала было Хоук, но в этот момент Изабела, наконец, увидела ее, и Леони проглотила окончание фразы. Ривейнка явно не была расположена к дружеским приветствиям.
— Вспоминала?! Надо было вспоминать трое суток назад! Какого треклятого Архидемона ты творишь, Хоук?! Ты хоть помнишь, какое сегодня число? Я чуть не умерла от скуки, пока ждала тебя в этом вонючем Амарантайне. Телега, которую я реквизировала на пристани, сломалась на полпути сюда, а потом пошел этот мерзкий дождь, и эта настырная стражница не хотела меня пускать, и… В общем, тебе придется очень хорошо постараться, чтобы объяснить, почему… — тут из-за спины Хоук показался Кусланд, и теперь осеклась Изабела.
— Страж?...
— Мне показалось, или я слышал… — выглянул из библиотеки Андерс, озадаченно осматривая Большой Зал и приветственно улыбаясь при виде Белы.
— Андерс?!
Вслед за магом из оружейной выглянули Натаниэль и еще несколько Стражей, чье внимание привлек необычайно сильный голос морячки. Было забавно наблюдать, как у Изабелы вытягивается лицо, и Хоук не стала бы сдерживать смех, если бы не знала, на что способна огорченная Изабела в состоянии шока.
Пиратка снова посмотрела на Хоук, но теперь в ее глазах плясали знакомые бесенята.
— Ну что ж, вопрос считаю снятым. Я и сама теперь не прочь тут задержаться! Иди сюда, подруга. Я даже немного скучала по тебе в Денериме.
— Бела! – радостно крикнула с верхних ступенек лестницы Бетани, и, промчавшись через весь зал, со счастливой улыбкой повисла на шее у смеющейся ривейнки.
— Я так и знала, что это ты, Изабела! Никогда не слышала, чтобы кто-то еще мог ТАК ругаться.
Леони не удержалась и расхохоталась вслед за Стефаном и Андерсом. Да что там — никто из присутствующих в зале не смог удержаться от улыбки, видя эту трогательную картину: хрупкая нежная Бет обнимает матерую разбойницу, которая со смущенной улыбкой гладила девушку по волосам.
— Здравствуй, лапушка. Сто лет не виделись. Рада, что ты… в порядке.
Когда взаимные приветствия, обмен новостями и дружеские подколы подошли к концу, Хоук тронула Изабелу за плечо и состроила жалобную мордашку.
— Увы, Бела, придется тебя огорчить. Мы покидаем это славное местечко в самое ближайшее время. Думаю, Киркволл уже изрядно по нас соскучился, да и мне в последние дни все чаще снится знаменитое Корфовское рагу из… рагу, в общем. Ну, ты поняла.
Изабела с легкой тоской посмотрела на Стефана, но кивнула, соглашаясь.
— Корабль отплывает завтра вечером. Если быстро соберешь свои вещички, успеем. Ты с нами, Блондинчик?
— Как я могу отпустить двух таких очаровательных дам одних на грязное судно, полное грубых, неотесанных матросов?– ответил Андерс, подмигивая пиратке.
— Действительно, как? – хмыкнула Изабела, — А про матросов я тебе еще припомню.
Хоук улыбнулась и покачала головой. Она действительно скучала по Изабеле. И по Киркволлу.
— Значит, решено. С утра отправляемся.
***
Прощание было быстрым, скомканным и каким-то натянутым.
Хоук нашла Натаниэля на заднем дворе, методично расстреливающего круглые тренировочные мишени. Когда Леони окликнула его, он даже не обернулся.
— Нат, я пришла попрощаться.
Хоу кивнул, все так же не глядя на нее.
— Спокойного вам моря.
Хоук глубоко вдохнула, сдерживая раздражение, и коснулась его плеча. Он медленно опустил лук, и, повернувшись, оказался гораздо ближе, чем предполагала Леони.
— Пожалуйста, Нат. Может быть, мы больше никогда не встретимся, и я не хочу расставаться так. Я... буду скучать.
— Я тоже.
Натаниэль осторожно провел рукой по ее щеке, что-то дрогнуло в его лице, и он притянул ее к себе, обнимая. Леони уткнулась ему в плечо, чувствуя подступающие к глазам слезы. «Создатель, ну почему, почему все должно быть так сложно?» — с тоской подумала она про себя, зарывшись лицом в куртку Хоу и зажмурившись. Он, в свою очередь, прижался щекой к волосам Леони, глубоко вдыхая ставший таким родным запах. Меньше всего на свете он хотел ее отпускать, но у него, похоже, как всегда не было выбора. Наконец, он отстранился, все еще держа Хоук за плечи.
— Лео, прошу тебя. Будь осторожна.
— Все будет хорошо, Нат. Обещаю.
И Леони, кивнув, медленно пошла к Башне. Он провожал ее взглядом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Хоук.
Хоу сказал это тихо, но она услышала.
«Хотела бы я быть в этом уверенной…» — думала Защитница, входя в Большой Зал.
***
Бетани не плакала, но глаза были печальные, озабоченные.
— Что-то случилось, и ты не хочешь мне об этом рассказывать.
— Прости, сестренка.
— Что-то с Андерсом, да?
Хоук поморщилась. Она понимала, что это не очень честно по отношению к сестре, но сейчас ей меньше всего хотелось говорить о том, что произошло вчера. Может, как-нибудь потом она расскажет Бет об этом, или напишет в письме. Но не сегодня.
— Все нормально, Бетани. Правда.
Та кивнула, но в голосе явно слышалось легкое разочарование.
— Что ж, понимаю. Есть вещи, которые младшей сестре лучше не знать, да?
— Не надо, Бети. В конце концов, одному Создателю известно, когда мы увидимся снова, так что давай не будем ссориться. Я люблю тебя, и буду безумно скучать.
Бетани кивнула, и сестры обнялись.
— Я тоже буду скучать, Лео.
— Не забывай мне писать. И Гамлену. Да ладно, ладно, шучу!
***
Изабела и Андерс ждали у ворот, Шаран уже вовсю носился где-то в полях наперегонки с Лабрашем, псом Стефана, когда из Башни вышел сам Командор в компании Страуда и рыжеволосой Льессы.
Прощание было на удивление теплым. Страуд, с которым Леони так и не удалось по-настоящему поладить, сердечно пожал ей рук и пожелал удачной дороги, и даже Льесса выдавила из себя вежливую улыбку. Но, когда вперед вышел Стефан, Хоук почувствовала странное волнение, даже беспокойство. Пронзительные синие глаза, которые так часто снились ей в первые месяцы после Остагара, сейчас снова лучились теплом и лукавством, и Хоук поняла, что ей будет не хватать этого почти незнакомого человека. Герой Ферелдена был полон загадок и тайн, но Хоук чувствовала в нем родную душу, и было мучительно грустно расставаться, так и не узнав его по-настоящему.
Командор с наигранной галантностью поцеловал ей руку, и коротко кивнул.
— Ненавижу долгие прощания. Был рад знакомству, Защитница.
И, быстро сжав ее руку в своей, тихо добавил:
— Удачи, Хоук. Да присмотрит за тобой Создатель.
— Да присмотрит Он за всеми нами.
Она махнула на прощание рукой и вместе с Изабелой и Андерсом вышла за ворота Башни Бдения.
Эпилог«Висельник» встретил их почти забытой оглушительной вонью, шумом, дымом и нестройным хором голосов. Хоук показалось символичным, что пьяные гуляки затянули вездесущую ферелденскую «Славься, династия Тейринов». Корф махал рукой из-за стойки, как сумасшедший, а Изабела, которую уже окружила толпа старых дружков-завсегдатаев, кивнула Хоук, мол, я догоню. Леони глубоко вдохнула густой, свойственный только этой таверне воздух, улыбнулась и пошла к лестнице на второй этаж.
Варрик с довольной ухмылкой встал с кресла, приветствуя ее.
— А я все ждал, когда же ты объявишься. Признаться, я польщен – человек, который донес о твоем прибытии, ушел всего пару минут назад, а ты уже здесь!
— Как могло быть иначе, Варрик? Я так скучала по моему верному гному! К тому же, мне пора узнать, что происходило в моем городе во время отсутствия Защитницы.
Варрик расхохотался, и, дружески хлопнув ее по спине, быстро кивнул подошедшей Лоре.
— Раз такое дело, я угощаю. Дыхание Создателя, Хоук, как же я рад, что ты вернулась! Я уже было начал беспокоиться, что ферелденские грязь и аромат псины оказались тебе ближе утонченных ароматов Киркволла. Я так понял, Андерс с тобой?
— Да, и, к слову сказать, нянька из тебя неважная. Андерс попал в серьезный переплет, а твоя задача была как раз в том, чтобы этого не допустить. Впрочем, что я рассказываю – твои ищейки уже наверняка донесли все в подробностях?
— Отнюдь, — ухмыльнулся Варрик, допивая пиво и устраиваясь поудобнее, — Я с удовольствием послушаю эту историю. Но сначала...
Он пристально посмотрел Хоук в глаза, и прищурился.
— Хотелось бы сказать, что ты выглядишь отдохнувшей и полной сил, но это будет слишком явная ложь даже для меня. Рассказывай, Хоук.
Леони с ногами забралась в свое кресло, приняла кружку из рук Норы, сделала большой глоток и криво усмехнулась.
— Ох, Варрик… Это будет долгий-долгий рассказ.
Бонус - Все, что останется
Он все-таки предал меня, — первая мысль, вспыхнувшая одновременно с лучом света, вырвавшимся из каменной кладки Церкви.
Стефан был прав, — когда Церковь разлетелась на мелкие кирпичные осколки, дымящиеся щепки и горький серый пепел, и разнеслась по городу на волне маслянистого розового сияния. Магический ветер путался в волосах, выбивая мелкие искорки, плясал на доспехах, заставлял тени клубиться в переулках, приобретая завораживающе неясные контуры.
Хоук не было больно. Не было страшно. По правде говоря, с момента взрыва она вообще не чувствовала ничего, кроме опустошительного, неестественного холода, парализовавшего само ее существо. Ледяные мурашки бежали по рукам, по спине, шее, впиваясь в кожу, доходя до легких, сердца, и медленно подбираясь к тому месту, где, по предположениям Хоук, была ее душа. Краски постепенно меркли, зато углы становились резче, движения – точнее, сдержаннее.
Это был не привычный «железный занавес», временная мера, так часто спасавшая ее падкую на приключения шкуру. Нет, это был мир глазами чистого разума – ни эмоций, ни чувств, один холодный рассудок, прямой, как стрела, и острый, как лезвие ее клинков.
— Мира не будет, — и на этой фразе то живое, бьющееся где-то под грудью в бесконечной истерике, наконец, замерло, не в силах бороться с подступающей расчетливой зимой. Хоук стряхнула с плеча догорающий обрывок шелкового красного флага, и медленно обернулась.
--
Когда Хоук повернулась к своим друзьям, на ее лице все еще блуждала растерянная, немного виноватая улыбка. Казалось, Защитница сожалела, что втянула дорогих ей людей в такую неприятную историю, и искренне извинялась за предоставленные неудобства. Блуждая, ее взгляд на мгновение задержался на Фенрисе.
— Я убью его за это! – прорычал он, дернувшись в сторону Андерса, и на ходу вытаскивая меч.
— Не усугубляй, — прошипела ему в ухо Изабелла, которая вместе с Авелин и Варриком повисла на Фенрисе, изо всех сил стараясь удержать его на месте.
— Ты видела ее лицо? Видела?! Я…
— Поверь, ты не единственный, кому дорога Хоук. Но сейчас нам лучше не вмешиваться, — тихо произнес Варрик, с опаской глядя на Хоук. Бывалый гном видел ее глаза, и со всей ясностью осознавал - что бы они сейчас не предприняли, Защитница их попыток не заметит.
Это были глаза безжалостного, рассудительного убийцы.
--
Конечно, она допустила ошибку. Когда, видя, как с каждым днем его паранойя становится все хуже и хуже, просьбы – все абсурднее, а ложь – все очевиднее, она выгораживала его перед Хоу. Ошиблась, когда поддалась на его откровенный шантаж, боясь, что с потерей этих жалких крупиц доверия растает и последняя надежда на его спасение. Каждый раз, закрывая глаза на его подступающее безумие, она вбивала очередной гвоздь в гроб и без того шаткого мира. Хотя в глубине души уже тогда знала, что спасения нет.
Но как она могла поступить иначе?
Хоук дорого заплатила за возможность безбедно жить в Киркволле. Поместье стоило ей сестры, титул – матери. Кто-то сказал бы, что она приобрела больше, чем потеряла, но сама Леони была совершенно противоположного мнения. И все сильнее цеплялась за то немногое, что осталось.
Она должна была заставить его все рассказать. Должна была написать Стефану, когда увидела, какую власть приобрел Справедливость над телом и разумом Андерса. Она могла бы предупредить, надавить, принять меры… Но все это означало так или иначе отказаться от Андерса.
Должна была. Но не смогла.
А теперь это – кровь, смерть, разрушение. Война.
Весь мир будет расплачиваться за ее слабость.
— Тебе придется выбирать, на чьей ты стороне.
На войне нет места чувствам. Ты сам это сказал.
Но она видела в его глазах боль. Страх. Отчаяние. Надежду.
Как так вышло, что ты — все, что у меня осталось?
Медленно, как во сне, Хоук сделала шаг назад.
Ты никогда не простишь меня, Андерс. Будет ли у меня шанс все тебе объяснить?
— Мередит, Защитница в вашем распоряжении.
--
— Выступив на стороне Мередит, я получила право решать его судьбу. И я отпустила его. Я просто не могла иначе. Прости, Бет.
Бетани на мгновение прикрыла глаза, потом посмотрела в спокойное, невозмутимое лицо сестры, рассеянно оттирающей со щеки быстро засыхающую кровь вперемешку с пеплом. Кинжалы, покрытые ржаво-серыми пятнами, весело блестели в свете уже разгоревшегося вовсю пожара.
— Ты готова убить сотни невинных, чтобы сохранить Андерсу жизнь?
— Да, — пожала плечами Леони.
Глаза Хоук были сухими, но Бетани чувствовала, что сестра балансирует на тонкой грани между абсолютным сознанием и глубокой истерикой. То, что она делала, было… Злым? Но Хоук никогда не была доброй в общепризнанном смысле. Она просто решала проблемы, так или иначе. Безнравственным? Возможно, но было ли вообще место нравственности на этой безумной войне? Нет, бесполезно об этом думать.
То, что делала Хоук, было ее выбором. А Бетани привыкла доверять сестре. Так что…
— Тогда советую тебе хорошенько подумать, куда мог пойти Андерс. Кусланд здесь, Леони. Я рассказала ему о состоянии Андерса после Виммарка, и… Командор не покинет Киркволл без него.
Хоук спрятала лицо в ладонях, пытаясь переварить эту информацию и найти хоть какой-то приемлемый выход из сложившейся ситуации. И, хотя она по-прежнему была абсолютно, просто отвратительно спокойна, внутри что-то екнуло. Стефан здесь…
Стефан греет виски в руках, его лицо мрачно и решительно, а в голосе – сталь.
— Присматривать, Хоук. Если, сохрани нас Создатель, он сорвется, ты не сможешь ничего сделать в одиночку. Я даже не могу с уверенностью сказать, что при таком раскладе у нас будет какой-либо выбор.
Это. Наш. Долг.
Проклятье. Она должна успеть, иначе все эти люди погибли зря. Ей придется успеть.
— Мы должны найти его! Сейчас же!
--
Леони смотрела в знакомые пронзительно-синие глаза, и чувствовала, как губы начинают предательски дрожать.
— Пожалуйста, Стефан…— бессильно прошептала она, судорожно сжимая кулаки и чувствуя, как ногти больно впиваются в ладони. Натаниэль стоял тут же, рядом, и она повернулась к нему, ища поддержки, понимания. Напрасно.
— У тебя будет шанс поговорить с ним. Сможешь удержать его — крайние меры не понадобятся. Но если Месть получит контроль над его телом, Хоук, мы исполним свой долг. И ты должна будешь нам помочь.
— Но я…
— Никаких «но», Защитница. Оглядись по сторонам. Андерс опасен, и мы должны остановить его, — отрезал Стефан, и Хоук дернулась, как от пощечины, таким властным, непререкаемым был его голос. И, будто в продолжение его слов, Натаниэль и Зевран молча встали за спиной Командора, отрезая путь в следующую залу. Леони шумно втянула носом воздух, приходя в себя и стараясь заглушить все подступающее отчаяние.
Она понимала, что Стефан прав. Но легче от этого не становилось.
Кусланд лишь исправляет ее ошибки.
И свои.
Хоук медленно, через силу, кивнула, и Стефан гулко хлопнул в ладоши.
— Да поможет нам Создатель.
--
Она до последнего надеялась, что его там не будет. Но почему он не ушел? Почему остался здесь, когда она дала ему шанс спастись? Знал, что придется столкнуться с ней, и все же остался! Глупец, проклятый идеалист, недоделанный революционер!
Почему он не верит ей? После всего, что она сделала, после всего, чем она пожертвовала ради него, он даже не хочет выслушать ее!
— Андерс! Не делай этого! Все можно решить миром, только выслушай меня!
— Я слышал достаточно.
Карие глаза полыхают ослепительным синим, по лицу разбегаются ручейки чистой энергии.
Нет! Именем Андрасте, умоляю, не надо, – успевает подумать Хоук, прежде чем огненная волна отбрасывает ее в противоположный конец зала, корежа и сминая наскоро выставленный Бетани щит.
--
Они предприняли несколько попыток, но не могли даже подойти к нему. Прижавшись спиной к холодному мрамору колонны, Леони видела, как камень течет и плавится в том месте, где в него врезаются огненные шары. Мерриль и Бетани изо всех сил держали защиту, но это было равноценно тому, чтобы сдерживать ураган бумажной стенкой. Фенрис полулежал за соседней колонной, из рассеченного виска текла кровь. Даже в неровных бликах магической бури было видно, каким пергаментно-бледным было его лицо.
Стефан, практически незаметный в тени статуи, внимательно посмотрел на нее и быстро кивнул.
— Давай же, — одними губами прошептал он, и Хоук закрыла глаза, собираясь. Самый сложный бой – бой с самой собой.
Она знала, что эти минуты навсегда врежутся в ее память.
Бетани падает на холодный гладкий пол. Ее лицо серое, как камень в одном из пройденных ими тоннелей. Вены на шее и руках вздулись, потемнели, будто по ним течет не кровь, а чернила, а глаза поддернуты мутной пеленой…
Мама, идущая к ней жуткой, дерганой походкой, и медленно оседающая на пол, с лицом белым, как кружева на свадебном платье, которое на ней надето. Пышные рюши на рукавах и воротнике не закрывают свежих шрамов…
Андерс, стоящий на верхних ступенях большой мраморной лестницы. Лицо, шея, руки покрыты сетью пронзительно-голубых линий, слепящих, пугающих. На месте глаз – ворота в бездну, и голос, чужой, громкий, безумный, выкрикивает угрозы попеременно с лозунгами…
Воспоминания – вот и все, что действительно останется навсегда.
— Бетани, Мерриль – всю защиту на меня! – крикнула Хоук, и, стиснув зубы, вышла навстречу бушующей в зале магической буре.
— Андерс! – казалось, жаркий ветер уносит ее слова куда-то в высокий сводчатый потолок. В горле першило от пепла и гари, но, набрав больше воздуха, она крикнула еще раз:
— Андерс! Выслушай меня!
— Ты должна будешь отвлечь его. Делай, что угодно, говори, что угодно, но Андерс должен хоть на несколько секунд взять контроль над телом. Мы сделаем все остальное, — Стефан говорит спокойно, в его удивительных глазах плещется печаль. Он уверен в своих силах, и не рад этому.
— Пара мгновений, Леони. Ради всего мира.
Центр огненной бури, око тайфуна. Вокруг него оплавленные плиты покрылись тонкой корочкой льда, в воздухе трещали молнии. Чистая, ничем не сдерживаемая мощь самой Тени обернулась к вышедшей на середину зала Защитнице. Ослепительные дыры глаз были направлены в сторону Хоук, и от этого взгляда на лбу выступил холодный пот. Щит вокруг Леони начал пузыриться и стекать на пол, образуя мерцающие лужицы. Каждый шаг давался невероятным трудом.
— Я знаю, что ты все еще там! Прошу тебя, Андерс, я пошла на это, чтобы спасти твою жизнь!
— Врешь! Ты предала его! Ты предала все, во что он верил! – хриплый, гулкий, самый жуткий голос на земле выбивал крошку из потрескавшихся стен, проникал в самое существо и заставлял трепетать от животного, старого, как сам мир, страха.
Но Хоук уже не было страшно. Ей нечего было терять, кроме него.
Сдерживаемые до сих пор отчаяние, страх, боль, нежность – все это обрушилось на Леони, сметая все выставленные разумом барьеры.
— Андерс, прошу, поверь мне! Мне плевать на храмовников, плевать на эту проклятую войну! Я хочу только, чтобы ты жил! Все это было ради тебя! Ради нас, Андерс!
Хоук чувствовала, как влажные дорожки слезы испаряются со щек, оставляя саднящие ожоги. Горло пересохло, и голос с каждой секундой все больше походил на хрип.
Полыхающая вокруг нее буря не шла ни в какое сравнение с адом, который разверзся у нее в душе. Еле сдерживая рвущиеся из груди рыдания, она собрала все силы для последней попытки.
— Андерс, не делай этого, прошу! Я люблю тебя!
Видит Создатель, я должна была сказать тебе это гораздо раньше.
Ослепительные дыры сверкнули в последний раз, и померкли. Буря обернулась теплым ветром и мягкой волной пронеслась по залу. Хоук бессильно опустилась на пол и изо всех сил зажмурилась, пытаясь спрятаться от этого бесконечно родного, бесконечно любящего взгляда.
— Леони? Мне так…
Но теперь ты не оставил мне выбора.
Стрелы, одна за другой, просвистели в воздухе, и Андерс рухнул на колени. Тут же два сверкающих хлыста опутали его запястья, плотно прижимая их к телу, и помещая мага в своеобразный мерцающий кокон. Льесса подняла руки, потянула на себя, и, когда Андерс откинулся назад, выступивший из тени Зевран влил ему в рот полную склянку темно-синего варева. Маг тяжело повис на стягивающих его путах.
Как Стефан и обещал, им понадобилась всего пара мгновений.
Давясь слезами, Хоук наблюдала, как Андерс медленно заваливается на бок – связанный, искалеченный, одурманенный, абсолютно беспомощный.
— Чистая работа, — голос Стефана так безобразно спокоен, когда он подходит к Андерсу и присаживается рядом с ним на корточки, что Леони больше всего на свете хочется вскочить, закатить истерику, выцарапать ненавистные синие глаза, быть кулаками в закованные в потертый доспех плечи, оскорблять, проклинать, да так ли важно, что именно сделать или сказать. Она знает, что это не поможет.
Потому что он просто исполняет свой долг.
Сильные, ласковые руки осторожно берут ее за талию и тянут вверх.
— Лео, Леони, ты все сделала правильно, ты спасла его, — шепчет ей Натаниэль, гладя по волосам, целуя в обожженные щеки, утирая слезы, которые она никак не могла остановить, — Ты сделала все, что могла, Лео, это был лучший выход, с ним все будет хорошо, не волнуйся…
Если он прав, то почему тогда ей так кошмарно, невероятно, невыносимо больно?
— Я вернусь, как только мы закончим здесь. Не бойся, Леони, все самое страшное уже позади.
...Ты будешь биться в круговороте хаоса… И мир содрогнется перед тобой.
Хоук только горько хмыкнула ему в плечо.
@темы: Бетани, м!Серый Страж, Андерс, Изабела, фем!Хоук, Флемет, Фенрис, Варрик, Справедливость
-
-
17.01.2012 в 01:10Отличный конец. Мне, как поклоннику Андерса и магов, очень тяжело было читать (неужели 2 мага, двуручник и ассассин с двумя кинжалами не сожгли бы лучника, храмовника, ассассина и воина со щитом и мечом?), но написано здорово. Спасибо!
-
-
17.01.2012 в 01:20-
-
17.01.2012 в 18:52-
-
19.01.2012 в 11:07