Теперь, создав свой собственный мир, он мог устроиться в нем поудобнее.
Название: Побег
Автор: Павловна
Категория: Dragon Age
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Леони Хоук, Андерс, Натаниэль Хоу, Стефан Кусланд
Жанр: Гет, Юмор, Романтика
Размер: Миди
Аннотация: Аришок повержен, кунари с позором изгнаны из Киркволла, и город-государство с восторгом чествует своего новоявленного Чемпиона. Точнее, Чемпионку. Которая, по непонятным большинству причинам, при первой же подвернувшейся возможности буквально сбегает из благодарного Киркволла... в старый добрый Ферелден.
От автора: Новые главы 6, 7 и 8. Если кто-нибудь объяснит мне, как тут дать ссылки на посты с предыдущими главами, буду благодарна безмерно.
Статус: закончен
1 - 3
4 - 5
6 - ПрибытиеЛеони вздрогнула и проснулась. В комнате было темно, сквозь шторы пробивался неровный свет факелов с внутреннего двора крепости, и было очень тихо. Хоук настороженно прислушивалась, пытаясь понять, что же могло ее разбудить. Вот оно, опять! Тихие, на грани слышимости, всхлипы доносились из-за стены. Неприятный холодок разлился под сердцем, и девушка, быстро встав, на цыпочках прокралась в комнату сестры.
Простыни были смяты, подушка валялась на полу, а Бетани, будто в бреду, металась по кровати, всхлипывая и что-то неразборчиво шепча. Ее лицо было мокрым от пота и слез, а черное спутанное облако волос подчеркивало пепельную бледность младшей.
«Мы, Серые Стражи, дорого платим за то, чтобы стать теми, кто мы есть» — и вот они, кошмарные, всепоглощающие и опустошительные сны, теперь мучили ее милую, нежную младшую сестренку. Неужели и в этот раз придется бессильно наблюдать за страданиями самого дорогого человека? Ну уж нет, Мор ее побери!
Быстро сбегав за мокрым полотенцем и обтерев лоб и шею младшей, Леони села в изголовье кровати. Осторожно положив голову Бетани на колени, девушка слегка сжала пальцами ее виски, внутренне сконцентрировавшись. «Глубоко дышать, главное, глубоко и спокойно дышать и сосредоточиться. Соберись, ты делала это раньше, сможешь и сейчас» — подумала Хоук, закрыв глаза и медленно вдыхая и выдыхая, чувствуя, как младшая во сне пытается вывернуться из ее рук. Теперь сестра уже горько, навзрыд плакала, звала маму, Карвера, и сердце Леони разрывалось от этих слез, но ей необходимо было полностью сосредоточиться на процессе. Постепенно все звуки, запахи, весь свет уходил, и вдруг Леони будто ударило током. Получилось! Перед глазами замелькал калейдоскоп картинок, теней и неясных фигур.
…Темное, мрачное место, с невидимого потолка капает вода, и эхо капель отдается, кажется, даже в позвоночнике, натягивая нервы до предела. Мерзкие твари появляются как из ниоткуда, набрасываются, визжат, царапают, и тянут, тянут куда-то во мрак…
…Омерзительный рогатый великан ревет в нетерпении, требуя свою добычу, и ускоряет бег. Карвер и мама не успеют, они прямо на его пути, он же раздавит их, убьет! Нет, не надо, мама, братик! Лучше меня, возьми меня, а не их! Карвер заслоняет мать, отбрасывает ее с пути мерзкого монстра, и исчезает под огромной тушей орга...
…Эта боль, эта невыносимая боль разрывает изнутри, огненными когтями терзает каждую клеточку тела, заставляет корчиться, кричать, извиваться, молить о пощаде. Эта тьма будто заполняет ее всю, стирает все воспоминания о свете, любви, радости. Остается только боль. Странные тени водят хоровод перед глазами, шепчут что-то на самой границе слышимости, исчезая и появляясь вновь…
…Пустота. Вокруг одна пустота и темнота, взгляд пытается зацепиться хоть за что-нибудь, но бесполезно. Вдруг в этой темноте начинает звучать неземной, невероятный Голос. Он зовет к себе, тянет, подавляя волю, желания, страхи. И уже нет ничего, кроме Него, нет мира, нет тебя, есть только прекрасная, манящая Песня. Но где, где же Он? Надо идти, надо искать, но всего один шаг – и ты летишь в никуда, во тьму…
Леони вздрогнула и открыла глаза, приходя в себя. Все краски мира оглушительным водопадом вновь обрушились на нее, заставляя с упоением вглядываться в ставшую такой насышенной темноту, и вдыхать такой необыкновенно сладкий воздух. Хоук посмотрела на сестру. Бетани мирно спала, лицо ее снова стало спокойным и нежным, а дыхание – глубоким. Хоук перевела дух. Теперь главное – успокоиться самой.
«Бедная моя маленькая девочка… Дорогой ценой далась тебе возможность выбраться с Глубинных Троп живой и невредимой» — с тоской подумала девушка, глядя на спящую.
« Прости меня, хорошая моя, прости за эти сны, за эту боль, за страх. Но я не могла потерять и тебя тоже. Я заплатила бы эту цену за тебя целиком, если бы могла. Но я могу только облегчить твою ношу, взять хотя бы часть этого груза на себя…»
Скрипнула половица, и Хоук подняла голову. В дверях стоял Натаниэль, и выражение искреннего изумления на его лице позволяло предполагать, что пришел он не только что.
— Как…?— сиплым шепотом выдавил из себя Хоу, глядя на спящую девушку и Леони, быстро отдернувшую руки от ее висков. Хоук быстро покачала головой и приложила палец к губам. Мужчина кивнул и стал молча смотреть, как старшая сестра осторожно укладывает младшую на подушки, последний раз обтирает ей лицо, и, укрыв одеялом, выходит из комнаты.
— Но как тебе…?— опять попробовал Хоу, которому никак не удавалось оправиться от потрясения, но Леони вновь прервала его, махнув рукой в сторону своей комнаты.
— Не здесь. Если не возражаешь, пошли ко мне, и я все объясню.
Натаниэль только кивнул и покорно побрел за девушкой. Открывая перед ней дверь, он поймал себя на мысли, что никогда раньше не был в ее комнате. Леони зажгла лампу и подбросила поленья в камин, и скоро тот разгорелся веселым пламенем.
Устало опустившись на кровать и жестом предложив лучнику сесть в кресло, Лео на секунду зажмурилась и провела рукой по лицу. Сны Бетани подействовали на нее опустошающее, по телу бегали противные мурашки и в висках неприятно ныло, но дело того стоило. Недомогание пройдет через пару часов, зато младшая хотя бы сегодня будет спать спокойно.
Натаниэль озабоченно смотрел на бледную уставшую девушку, и неожиданно она показалась ему такой хрупкой и беззащитной, что он готов был вскочить, обнять ее, закутать в одеяло и баюкать, пока та не заснет. Но взгляд Леони был как всегда твердым и спокойным, и мужчина откинулся на спину кресла и прокашлялся.
— Я, наверное, должен извиниться. Я услышал плач из комнаты твоей сестры и подумал, что, возможно, смогу как-то ей помочь, успокоить... Сны Серых Стражей… Это не то, что хочется пожелать такой милой и нежной девушке, как Бетани. Но рано или поздно они приходят к каждому из нас, и остаются на всю жизнь. К этому нельзя привыкнуть, единственное, что мы можем сделать – смириться и терпеть. По крайней мере, я так думал. А теперь, может, ты расскажешь, свидетелем чего я стал?
— Зависит от того, что ты видел, — голос Хоук был тихим и каким-то дико усталым.
Хоу замялся, подбирая слова. Как описать то, что он наблюдал пару минут назад? Бетани, внезапно замершая на кровати, и пальцы Леони, будто приросшие к ее вискам. И дыхание. Громкое, чистое, успокаивающее. Оно будто заполнило комнату, всю Башню, проникло в его разум, гипнотизируя, заставляя подстраиваться под эти глубокие вдохи и выдохи, дышать с ними в унисон. Казалось, даже сердце старалось подстроиться по чужой ритм, стремясь быть с ним… одним целым?
— Нуу… — неуверенно начал Натаниэль, — Бетани плакала, ее трясло, как в лихорадке, а ты держала ее голову и глубоко дышала. И она…вы… Создатель милосердный, Леони, я никогда и не слышал о том, чтобы кому-то удавалось прекратить кошмар Стража, не разбудив его! А ты так просто успокоила Бет буквально за несколько минут!
— Ну, не так уж и просто, — усмехнулась Хоук, глядя на смущенного и немного разозленного мужчину.
— Но ЧТО это было?
— Вообще, это долгая и не очень-то интересная история. То, что ты видел – это даже не магия…
— Я в курсе, что это не магия, Лео!— неожиданно раздраженно перебил ее Натаниэль, — Если бы магия могла спасать от кошмаров скверны, Серые Стражи давно бы знали об этом. Прости, — тихо добавил Хоу, глядя на обиженное лицо девушки, — это больная тема для каждого Стража. Продолжай.
В глазах Леони промелькнуло сострадание, она кивнула.
— Пожалуй, больше всего это похоже на магию крови. Хотя… — девушка удивленно посмотрела на вскочившего Натаниэля, который, похоже, просто потерял дар речи, и только смотрел на нее совершенно безумными глазами.
— Создателя ради, Хоу, возьми себя в руки и сядь на место. Я не вступала в сделки с демонами, не резала вены и вообще обладаю магическим потенциалом подсвечника. Так что прибереги свой праведный гнев для более подходящих кандидатур.
— Но ты сказала…— прохрипел мужчина, — Магия крови…
— Похожа, похожа, Нат! И, если ты, наконец, перестанешь маячить передо мной, как живой укор, то я объясню тебе, что имела в виду, — Леони вздохнула и запустила пальцы в волосы, знакомым до боли жестом взлохмачивая короткие пряди.
— Наверное, это покажется странным, но я с самого детства хотела быть магом. Конечно, во многом потому, что хотела быть похожей на отца, с которым мы были невероятно близки и… — Хоук осеклась, но мгновенно взяла себя в руки. Не желая сталкиваться с сочувствующим взглядом Ната, Леони смотрела теперь на танцующие огонек свечи в лампе.
— …и который до сих пор является для меня примером для подражания. Но после одного случая желание переросло в заветную мечту.
Ты, может, знаешь, что мой отец был отступником. Мы скрывались, часто переезжали с места на место. Я, например, родилась близ Гварена, а Бетани и Карвер – в Редклиффе. Там-то, в Редклиффе, я познакомилась с одной женщиной. Мне было лет двенадцать, и я была отпетым сорванцом: вечно лезла, куда не надо и… И нечего так ухмыляться, Натаниэль Хоу!— мужчина с трудом удержался от саркастического комментария, но кивнул, ожидая продолжение.
-Так вот, в тот раз я решила отправиться в окрестный лес, ведь мне строго настрого запретили туда ходить. И, со свойственным мне уже тогда везением, попала там в капкан, расставленный местными браконьерами на лисиц. Нога была раздроблена по щиколотку, боль была адской, и, хотя я была недалеко от дороги, на мои крики и плач никто не пришел. В общем, я была обречена медленно истекать кровью в этой глуши, если бы не та женщина. Милая, немолодая, с очень открытым, добрым лицом, она нашла меня. А потом, внимательно осмотрев мою искалеченную ногу, она подняла руки, и из них полилось нежно-золотое сияние. Через пару мгновений моя нога была как новенькая, а женщина светло улыбнулась, вывела меня на дорогу и проводила до городской черты.
Больше я ее не видела, но с тех пор мечтала о магии днем и ночью. Не о фаерболах, и не о метании молний, как все нормальные дети, а о целительстве. Я грезила, как буду исцелять страшные раны, лечить тяжелые болезни, возвращать к жизни людей, которых никто другой спасти бы не смог, и все это – одним лишь движением рук…
Конечно, по иронии судьбы, этот удивительный дар достался пугливой, домашней Бетани, которая сначала вообще боялась магии, как огня, с которым сейчас она так ловко управляется. О, как я тогда ей завидовала! Все мое самообладание уходило на то, чтобы никто не заметил того страшного разочарования и горечи, которое сжигало меня изнутри, но отец все равно догадался, что со мной что-то не так. Конечно, стоило ему только задать пару ненавязчивых вопросов, и я немедленно со слезами на глазах все ему рассказала.
В тот день я впервые услышала о Слиянии. Сила, которая, конечно, не может сравниться с магией, но является ее неплохим заменителем… И, что главное, эта сила могла дать мне то, чего я так страстно хотела – возможность лечить людей одним лишь прикосновением рук.
-Слияние, значит? Ведовство? Леони, умоляю… — иронично начал Натаниэль, закатывая глаза, но девушка только махнула рукой, требуя замолчать.
— Ты можешь не верить мне, но ты разумный человек. То, что ты увидел в комнате Бетани, не похоже ни на что из того, что ты видел раньше. Может, все-таки сначала дослушаешь меня, а потом начнешь уличать в вымысле и лжи?
Лучник опять кивнул. Она была права, как всегда.
— В тот момент эта альтернатива показалась мне такой же глупой и бессмысленной, какой тебе сейчас кажется сама идея ведовства. Я была маленькой, наивной и бесконечно уверенной в том, что ничто на свете не сможет сравниться с силой и могуществом магии. Я не признавала полумер, не думала о том, что магический дар сам по себе – ничто, и без соответствующей подготовки я не смогла бы залечить ничего страшнее обычной царапины. Но тот разговор запал мне в память. Я подросла, поумнела, и начала искать. В каждом городе, в каждой деревне, которую мы проезжали, я искала книги, свитки, спрашивала, слушала, узнавала – словом, собирала все, что могло бы пролить свет на искусство Слияния. И, чем больше я узнавала, чем больше практиковалась, тем сильнее был мой восторг перед открывающимися возможностями. Слияние было похоже на магию, но в то же время истинно магической силы в нем было не больше, чем в обычном лечении настойками и припарками.
Я давеча сказала, что то, что я делала, сродни магии крови. Так вот, возрадуйся и успокойся, Хоу — Слияние похоже на магию крови только тем, что сила лекаря, как и мага крови, не исходит из Тени. Но маг крови, жертвуя собственным здоровьем, не способен созидать, не способен лечить. Лекарь же после упорных тренировок может научиться создавать между собой и больным своеобразную энергетическую связь. Пациент как бы сливается со здоровоым организмом лекаря, создавая единую систему, и исцеление происходит за счет общих сил двух организмов.
Так что вот он, ответ на твой вопрос. Я старалась помочь сестре, забрав большую часть ее кошмаров себе. Но, в отличие от нее, я каждую секунду осознавала, что это только сон. Если честно, я не была до конца уверена, что это возможно, раньше я лечила только раны и болезни, но скверна... Она сильная. Очень.
Натаниэль смотрел на ставшую такой дорогой для него девушку, и удивлялся, как же много он еще о ней не знает. Вот она, сидит перед ним на кровати, упорно гипнотизируя свечу — взъерошенная после сна и махинаций с волосами, в ночной одежде, теплая, уютная. Сколько еще вот таких секретов скрывает Леони Хоук, Защитница Киркволла? Слияние, подумать только… Если бы каждый Страж мог освоить это искусство…
Девушка наконец оторвала взгляд от свечи и теперь смотрела ему прямо в глаза.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Панацея от кошмаров. Увы, ни один Серый Страж не сможет овладеть даже азами ведовства, не подрывая безвозвратно свое здоровье.
— Но почему…? Ну конечно. Скверна.
— Скверна, — кивнула Леони. Ей было безумно жаль этого сильного, волевого мужчину, который вынужден был расстаться с так неожиданно обретенной надеждой.
— Чтобы лечить других людей через себя, необходимо обладать невероятной жизненной силой. Скверна в ваших телах и без того донельзя снижает способность к восстановлению и выздоровлению, и если Страж попытается подсоединить к себе еще кого-то, он просто не выдержит. Более сильный организм выжмет его, как губку, впитает все, что можно, и Страж погибнет. Даже абсолютно здоровый лекарь не может практиковать слишком часто, не подвергая себя смертельной опасности…
— И как часто ты практикуешь? – неожиданно спросил Натаниэль. Леони удивленно передернула плечами, озадаченная вопросом.
— Очень редко. Я так и не стала полноценным лекарем. А в Киркволле в моих скромных умениях не было необходимости, Андерс гораздо быстрее управляется с открытыми ранами, синяками-ссадинами и прочими издержками звания Защитницы. Последний раз я лечила… пыталась… когда мама… — ее голос дрогнул и затих, она отвернулась. Натаниэль быстро подошел к кровати и опустился на колени, отводя руки девушки от лица и сжимая в своих.
— Я… Прости. Мне пора бы уже смириться и жить дальше. Больше полугода уже прошло. По киркволльским меркам – вечность, — попыталась улыбнуться Хоук, но получилось неважно. Слезы наворачивались сами собой, и она ничего не могла с ними поделать. Она опять отвернулась.
— Лео… Посмотри на меня, — Натаниэль мягко повернул ее лицо к себе, вытирая слезы, — тебе не за что извиняться и нечего стесняться. То, что выпало на твою долю, не каждому по силам вынести. Ты удивительная женщина, и я хочу, чтобы ты знала – что бы ни случилось, я всегда рад выслушать и помочь тебе. Если бы это было в моих силах, я сделал бы все, чтобы тебе никогда больше не пришлось плакать…
Леони, как в тумане, видела приближающееся лицо Ната, чувствовала мягкие прикосновения его пальцев на своей щеке, слышала его неровное дыхание. «Трусики Андрасте, он всерьез собрался меня поцеловать!» — в панике подумала Хоук, чувствуя, как предательски дрожат губы и в голове начинается настоящий шторм. «Нет, так нельзя, ну нельзя, и все! Что мне с ним потом делать, как смотреть в глаза? А с другой стороны, ты же думала, думала об этом, и не раз… А как же Андерс? И… Дыхание Создателя, ну почему, почему все опять так сложно? Я ведь только хотела спрятаться здесь, переждать, подумать… Неужели я прошу так многого?» — его лицо было так близко, и Хоук чувствовала, что все мысли тают где-то в пустоте, и есть только его руки, его губы, такой удивительно знакомый запах его кожи, а все остальное может, в конце концов, и подождать.
Как это часто бывает, судьба внесла свои коррективы, чем сильно испортила романтику момента. За окном что-то загрохотало, загремели ворота, раздались сначала удивленные, а затем взволнованные голоса. Натаниэль будто очнулся, и, неуловимым легким движением проведя рукой по волосам Хоук, поднялся и подошел к двери. Леони только вздохнула – после расставания с Фенрисом подобные коварства и подножки фатума ее уже не впечатляли. Не тот размах.
Кто-то уже бежал по лестнице, неровный свет факела заплясал по стенам коридора, и в дверях появилась Маверлис, с выражением крайнего смятения на лице.
— Леди Хоук! Вы не знаете, где…
Тут она заметила Натаниэля, слегка раздраженно кивнувшего в ответ на ее взгляд. Безошибочное в таких случаях женское чутье мгновенно доложило Маверлис о том, что происходило в комнате, и что могло бы произойти, если бы не она, и теперь смятение вступило в серьезную борьбу со смущением за право находиться на хорошеньком личике стражницы.
— Эээ… Натаниэль, вот ты где! Я как раз искала тебя...везде. Если бы я… — пробормотала Маверлис, переводя взгляд со Стража на Хоук, и обратно. Леони широко улыбнулась и громко и внятно, заглушая смущенный лепет девушки, поинтересовалась:
— Доброй ночи, сержант. Ты, кажется, что-то хотела сказать?
— Я… да, да, конечно. Страуд убьет меня, когда узнает, но я просто обязана вам рассказать! В конце концов, это касается нас всех…
— Маверлис, короче, — немного грубо прервал ее Хоу, выступая из тени и настороженно прислушиваясь к шуму снизу. Леони посмотрела на него с укоризной, и мягко добавила:
— Так что же такое хотел бы скрыть от нас Страуд?
Сержант глубоко вдохнула, собираясь с силами, и в упор посмотрела на Натаниэля.
— Только что вернулась Льесса. И с ней Андерс!
— ЧТО?!
Маверлис недоуменно обернулась к смертельно побледневшей Хоук.
— Как, вы тоже его знаете?
7 - Долг: часть перваяХоук есть Хоук. Так что не было ничего удивительного в том, что, когда спустя несколько минут она влетела в Большой Зал, на ней был ее походный доспех, а клинки за спиной в неровном свете факелов отбрасывали мрачные блики.
Натаниэль уже был здесь, тоже в полном облачении, стоял и тихо переговаривался о чем-то со Страудом. Больше, если не считать нескольких Серых Стражей, только что вернувшихся из патруля, в Зале никого не было. Пульс бился в ушах Хоук так громко и нервно, что ей казалось, будто каждый удар должен отдаваться эхом в высоких потолках тихого пустого Зала. Под ложечкой противно ныло, и было тяжело дышать, но когда Леони подошла к мужчинам, ее лицо было спокойным, а голос – ровным.
— Где они? – лаконично поинтересовалась она у Хоу.
— Маверлис отправилась встречать на дорогу. В записке говорилось, что они прибыли в Амарантайн на закате, значит, скоро должны появиться, — ответил Натаниэль, не глядя на Хоук. Он тоже выглядел неважно – глаза лихорадочно блестят, губы плотно сжаты, стрела быстро вращается в длинных тонких пальцах. Леони бросила быстрый взгляд в сторону Страуда, но тот отошел в тень, и разглядеть выражение его лица было невозможно. Да что там, проклятый орлесианец всегда был так же эмоционален, как кирпич из стенной кладки.
— Записка? – переспросила Хоук, впрочем, без особого интереса.
— Ты знаешь, что Командор Стражей по совместительству является эрлом Амарантайна. Так что в городе всегда присутствует представитель Башни Бдения, чтобы следить за обстановкой и докладывать обо всем из ряда вон выходящем, — сдержанно ответил Хоу. Было очевидно, что он не особо жаждет поддерживать разговор. Хоук могла его понять.
Атмосфера явно не располагала к беседе. Мысли метались в голове Леони, как перепуганные наги. Как Андерс оказался в Амарантайне? Точно не добровольно, это она могла сказать с полной уверенностью. Глубокая неприязнь к Башне Бдения в Андерсе уступала разве что ненависти к храмовникам и перед мысленным взором Хоук немедленно прошли вереницей разнообразные невообразимые ужасы, которым могли подвергнуть Андерса, чтобы тот оказался в Ферелдене. Она уже чувствовала, как ледяные мурашки волной проносятся по всему телу, сковывают легкие, парализуют руки, ноги, и, похоже, мозг.
— Кто такая Льесса? – выдавила из себя Леони, стараясь отогнать эту пелену вязкого слепого страха за любимого человека очередной отчаянной попыткой завязать разговор.
— Она из Стражей, — просто сказал Нат, и снова замолчал. Хоук поежилась – тишина шла на очередной штурм, а Хоу, похоже, совершенно не собирался помогать оказывать сопротивление.
На смену страхам пришли воспоминания. Она помнила, как познакомилась с Андерсом – случайно, как и все хорошее, что происходило в жизни Хоук. Помнила, как менялось с годами выражение теплых медовых глаз: от откровенного недоверия и непонимания до безграничной, опустошительной нежности. Они никогда не сходились во взглядах на будущее мира, но когда это кого-то останавливало? Хоук помнила и их последнюю встречу, помнила вкус его губ, его запах – смесь разных трав, дыма и чего-то еще, свойственного только Андерсу, такого родного, такого… Стоп, сказала себе Хоук, чувствуя, как глаза начинает подозрительно щипать, а в горле встает ком. Не сейчас, не время.
В тот момент, когда тишина стала совершенно невыносимой, входная дверь крайне живописно распахнулась, и створки звучно ударились о каменную стену. В Зал, попутно снимая мокрые плащи, вошли несколько солдат, во главе с невысокой рыжеволосой девушкой в темных, блестящих от дождя тяжелых доспехах. У нее была очень прямая спина и очень жестокие глаза. Льесса, быстро поняла Хоук, и сразу поймала себя на мысли, что эта смазливая малявка ей не нравится. В хвосте процессии семенила крайне взволнованная Маверлис.
А потом Леони увидела Андерса.
Она судорожно сглотнула. Маг выглядел плохо. Нет, плохо, это, пожалуй, не совсем подходящее слово. Глядя на Андерса, создавалось впечатление, будто его тащили волоком от Киркволла до Амарантайна. По Глубинным Тропам.
При дальнейшем осмотре мысль, что так оно и было, уже не казалась такой безумной.
Его опустили на пол у дальней стены, и он, оставшись без опоры, бессильно повалился на бок.
Хоук плохо помнила, что было дальше. Кажется, Натаниэль пытался удержать ее, с выражением мрачной решимости опустив руку ей на плечо, но с тем же успехом он мог бы попытаться остановить разъяренного огра. Страуд в бешенстве кричал на Льессу, показывая пальцем на бесчувственного Андерса, а рыжая яростно вторила ему слишком громким и хриплым для такого хрупкого создания голосом. Одновременно Льесса пыталась не пустить Хоук к Андерсу, и Леони машинально отметила, что малявка необычайно сильна для своего роста и комплекции, и вообще, похоже, таит за своей ангельской мордашкой много неприятных сюрпризов. Впрочем, остановить Хоук ей тоже не удалось, тем более, что Страуд грубо оттолкнул храмовницу и продолжил втолковывать ей что-то про цель задания, превышение полномочий и отсутствие лекаря в Башне.
Хоук было глубоко плевать, весь мир неожиданно расплылся, будто отходя на задний план. Четким был только лежащий на полу Андерс – бледный, со впавшими щеками и жуткими синяками под глазами. Леони осторожно дотронулась до его плеча, позвала по имени, но ответа не было. Страх истерично бился в висках, в горле было очень сухо и горько, но вот уже второй раз за вечер девушка через силу глубоко вдохнула и приказала себе успокоиться. Осторожно перевернув Андерса на спину и уложив его голову себе на колени, Хоук нежно убрала светлые спутанные пряди за уши и прикоснулась пальцами к его вискам. Последнее, что она слышала перед тем, как полностью ушла в темноту, был удивленный возглас Льессы и испуганный, протестующий крик Натаниэля.
***
Сознание постепенно возвращалось, вместе с неровным светом, особенно едкими запахами пота и дыма, и жуткой какофонией из чьих-то взволнованных голосов, громкого шепота, шагов, всхлипов и мягких увещеваний. Кто-то нежно перебирал ее волосы, и это было единственным приятным, что принесло Хоук пробуждение. Потом еще кто-то тихо сказал: «Она приходит в себя» — и к шуму добавился громкий стук сапог по камню. Леони поморщилась – голова раскалывалась, во всем теле была странная слабость, ее подташнивало, и она плохо понимала, что вообще тут происходит. Вдруг знакомое живительное тепло целительной магии разлилось по венам, проникая в каждую клеточку ее измученного тела, создавая ощущение невероятной легкости и пустоты. Голова прошла, и память, наконец, робко напомнила о своем существовании. Хоук мгновенно открыла глаза, и тут же зажмурилась, таким ярким показался ей свет горящих факелов. Вторая попытка оказалась удачнее. Девушка обнаружила себя лежащей на полу Большого Зала, завернутая в чей-то плащ и смотрящая в родные, живые, теплые, полные той самой жгучей нежности глаза. Хоук зажмурилась.
— Лео, сестренка, ну и напугала ты меня! – донесся до нее голос Бетани, на коленях которой, собственно, и лежала голова Хоук, и которая до недавних пор машинально перебирала ее волосы, заплетая короткие косички. — Как ты?
— Могло быть лучше. Могло быть хуже! – философски заметила Хоук, с трудом приподнимаясь и опираясь спиной на стену. Она изо всех сил старалась избегать взгляда Андерса. Что было довольно проблематично, с учетом того, что тот сидел на корточках прямо перед ней.
— Никто не хочет рассказать мне, что произошло? Я не помню, в какой момент отключилась, – демонстративно глядя на сестру, спросила Хоук, но та лишь покачала головой.
— Я пришла, когда ты уже была без сознания.
— Ты пыталась привести в чувство Андерса, это ты помнишь? – черт, Лео и не заметила, что Натаниэль тоже здесь. Что-то новое и не очень приятное было в его голосе: какая-то сухость, напряженность, но Хоук решила, что еще слишком слаба, чтобы думать и об этом тоже. Поэтому она просто кивнула, все так же не смотря на виновника всей этой заварушки.
— Похоже, ты слегка переусердствовала в своем трогательном стремлении ему помочь. Потому что в конечном итоге ты была в гораздо худшем состоянии, чем первоначально он. Они вдвоем с Бетани с трудом вернули тебя чуть ли не с того света.
— Тогда можно считать, что мы квиты, — улыбнулась Андерсу Хоук, но тот только покачал головой.
— Никогда больше так не делай. Твоя жизнь гораздо ценнее, чем моя, и я не стою того, чтобы…— Андерс неожиданно осторожно провел пальцами по ее щеке, и мир опять на мгновение куда-то провалился, оставив только его лицо. «Это безнадежно», — с легкой досадой подумала про себя Леони: «Я без него не смогу».
— Согласен. Ты не должна была так рисковать, — неожиданно жестко заметил Натаниэль, и Хоук удивленно подняла на него глаза. Обычно спокойное и приятное, сейчас его лицо было каким-то странно неподвижным и жестоким. Глаза неотрывно смотрели на ладонь Андерса, скользящую по ее щеке, и Хоук мрачно подумала: «Ну вот, приехали».
— А вот это только мне решать, кто стоит того, чтобы отдать за него жизнь, а кто — нет, — спокойно ответила она, переводя взгляд с Хоу на Андерса и обратно.
— И вообще, раз уж на то пошло, я совершенно не собиралась умирать. Не знаю, что это было, но я рада, что все обошлось. Всем спасибо за поддержку, но теперь я хотела бы все-таки принять вертикальное положение – пол холодный.
Подождав пару мгновений, Хоук раздраженно фыркнула: Андерс и Натаниэль были слишком увлечены метанием друг другу грозных взглядов, чтобы откликнуться на ее просьбу. С помощью Бетани и Создателя ей, наконец, удалось встать и облокотиться на стену.
И как раз вовремя, потому что в этот момент створки входных дверей, жалобно скрипя, уже второй раз за вечер разлетелись к стенам.
— Какого Архидемона? У нас что, проходной… — зло бросила Льесса идущей впереди Маверлис, но, увидев, кого та сопровождает, поперхнулась готовым сорваться с губ упреком.
В дверях стоял не кто иной, как Стефан Кусланд, Командор Серых Стражей Ферелдена, эрл Амарантайна, тейрн Хайевера и последний человек, которого хотели бы видеть при сложившихся обстоятельствах в этом Зале. Но, по ироничному замыслу Создателя, это был именно он: в компании своего мабари и какого-то неизвестного никому и очень жалкого на вид мага, несущий на руках плотно завернутую в плащ фигуру. И все это грозило обернуться серьезными неприятностями.
— Отложим восторженные приветствия и праздничный банкет на потом. У меня тут… Ого! Леди Хоук? Вот уж сюрприз так сюрприз. Не ожидал…— удивленно воскликнул Стефан, и тут, наконец, заметил Андерса.
— Командор? Мы не ждали вас так скоро… Я хотел бы объяснить… – попытался перехватить инициативу мгновенно сориентировавшийся Страуд, но Стефану было, похоже, глубоко безразлично, что лопочет его заместитель. Он, приподняв бровь, неотрывно смотрел на побледневшего как полотно, но все же ответившего на взгляд Андерса. Несколько секунд продолжалась эта ментальная битва, и тут случилось то, чего никто не ожидал: Стефан улыбнулся.
— Ну как удачно, а! Эй, кто там поближе, бегом за водой и бинтами! Андерс, иди-ка сюда.
Гробовую тишину, наступившую после этого в Зале, казалось, можно было пощупать. Видя, что маг колеблется, Командор только хмыкнул:
— Расслабься, парень . Ты был порядочной задницей, и при других обстоятельствах я бы непременно уделил этому вопросу должное внимание. Но сейчас мне нужна твоя помощь, и срочно.
Буря не разразилась, по крайней мере, пока, и подавляющее большинство присутствующих в Зале облегченно выдохнуло. Стефан тем временем обернулся к Льессе, стоявшей к нему ближе всех, и мотнул головой в сторону обеденного стола, отодвинутого за ненадобностью к дальней стене.
— Льесса, дорогая, будь любезна, обустрой нашему целителю рабочее место, — и, видя, что девушка, возмущенно глядя на него, готовится что-то возразить, с легким нажимом добавил: — Быстрее, красавица. Время не терпит.
Храмовница поджала губы и, недовольно скривившись, начала убирать со стола приборы и подсвечники, пробормотав что-то вроде: «Вот что делает с людьми абсолютная власть».
— Я с детства был эгоистичным ребенком, — рассеяно ответил Стефан, осторожно опуская свою ношу на стол. Хоук не удержалась и хмыкнула. Впрочем, как и Бетани. Как и Маверлис. Лео удивленно посмотрела на девушек, потом на Стефана: судя по неосознанно восторженным взглядам, которые на него бросали, Кусланд был весьма популярен в местном женском обществе. Глядя на смуглое, скуластое лицо Командора и легкую полуулыбку-полуусмешку, Хоук поймала себя на мысли, что популярность, пожалуй, вполне заслужена.
Андерс вдруг тихонько присвистнул, и Хоук подалась вперед, пытаясь заглянуть ему за плечо. На столе лежала хрупкая, изящная, и очень бледная эльфийка. Ее лицо было красивым и спокойным, но Леони поняла, что так озадачило Андерса – на боку у девушки, избавленная от бинтов, зияла очень нехорошего вида рана.
— Чудо, что она до сих пор жива, — обозначил общую мысль маг, механически проверяя пульс эльфийки и приподнимая ей веки.
— Лечи.
Это не было просьбой. Лицо Стефана было абсолютно непроницаемо и спокойно, но что-то было такое в его голосе, от чего у Леони по спине побежали мурашки. С неожиданной ясностью Хоук осознала, что со стороны Кусланда это не просто забота о своем соратнике, а что-то гораздо более важное, личное.
— Я должен ей жизнь, — счел нужным пояснить Стефан, и, хотя Леони не видела, чтобы он смотрел по сторонам, она была уверена, что от Командора не укрылась ни ее взгляды, ни искаженное безумной ревностью лицо Льессы, — Такие долги неприлично не возвращать.
Тем временем Андерс закончил свой беглый осмотр и коротко кивнул.
— Сделаю все, что в моих силах, Командор. Мне понадобятся бинты, побольше света и тишина, — оглянулся он на Стефана, и, немного подумав, добавил, — и лириумные зелья. Много зелий.
— Думаю, такая большая аудитория не сильно поможет делу, — обратился ко всем Кусланд после того, как все требуемое было доставлено, — Предлагаю всем лично незаинтересованным отправиться по кроватям. Видит Создатель, я хотел бы к вам присоединиться, но долг и честь вынуждают меня остаться у постели больной! – и, хотя Стефан говорил как обычно весело, Хоук почувствовала, что на это раз чего-то в этой обворожительной улыбке не хватает. Искренности, после секундного размышления решила она. Люди тем временем потянулись к лестнице, ведущей на жилые этажи.
Хоук ободряюще сжала ладонь Андерса, которую не выпускала с того самого момента, как Кусланд вошел в Большой Зал. Целитель улыбнулся кончиками губ и на секунду прижался лбом к ее лбу, будто собираясь с силами. На секунду Хоук опять потерялась в пространстве и времени, но потом Большой Зал, чадящие факелы и раненная девушка вернулись на свои места, бесцеремонно разгоняя своей реальностью порхающих разноцветных бабочек и яркую радугу мирка, в который она провалилась от этого легкого мимолетного прикосновения. Маг тем временем отвернулся к столу и засучил рукава, готовясь.
— Можешь остаться, — с легкой улыбкой кивнул Хоук Стефан, — но только тихо. И отправь кого-нибудь за едой и чем-нибудь согревающим, а? У нас впереди долгая ночь.
8 - Хороший вид
Это действительно была долгая, очень долгая ночь.
Глубоко неверующая Хоук теперь отчаянно вспоминала все молитвы, которые так любил назойливо бормотать где-то на грани слышимости Вель, и слезно просила всю небесную братию во главе с Создателем помочь Андерсу пережить эту ночь. На мага было больно смотреть, так что Хоук и не смотрела. Это было не то зрелище, что хочется наблюдать дважды за вечер.
Так что Леони, натурально, сидела и молилась, гипнотизируя огонек сильно оплывшей свечи и начисто игнорируя насмешливые взгляды, которые изредка бросал на нее Стефан. Все это было бы, конечно, смешно, если бы не было так грустно. Что-то подсказывало Леони, что исцеление эльфийки – единственный шанс Андерса выбраться из этой заварушки целым и невредимым.
Ему удалось. Хоук отметила про себя, что по возвращении в Киркволл надо будет пожертвовать Церкви некоторую сумму денег. Втайне от Себа, конечно, иначе ей потом спасу не будет.
Кто его знает, существует ли их Создатель или нет, но Хоук всегда считала, что добрые отношения лучше устанавливать заранее.
Атмосфера в Башне Бдения достигла пика накала, и Лео почти физически чувствовала повисшее в воздухе напряжение. В общем-то, никто вчера так и не понял, что Командор собирается делать с проштрафившимся Стражем, так что, хотя утром Андерс и сидел за общим столом, вокруг него образовалось достаточное количество пустых мест, чтобы намек перестал быть прозрачным.
— Что-то не нравится мне это все, — прошептала ей на ухо Бетани, озабоченно глядя на «мертвую зону» вокруг Андерса.
— Тут не принято говорить о том, что он натворил, но, похоже, одним выговором ему не отделаться…
Хоук мрачно посмотрела на сестру, но та только пожала плечами, мол, сама что ли не видишь. Хоук видела. И ей это однозначно не нравилось.
Стоило им усесться за стол, где Леони самым вызывающим образом села напротив Андерса, как в столовую вошел Стефан, на ходу втолковывая что-то Страуду. Хоук с удивлением отметила, что он уже был в легком тренировочном доспехе, с мокрыми волосами и слегка запыхавшийся, хотя было еще довольно рано, а ночка была сумасшедшей даже по параметрам Защитницы.
— Да ладно тебе, не так все плохо! — пытался он урезонить в очередной раз недовольного чем-то Страуда.
— Они же новички, салаги, а я все-таки стреляный волк. У них еще все впереди. Вот увидишь, пара ночных патрулей, и…
Тут Стефан замолчал и удивленно оглядел присутствующих. С того момента, как открылась дверь, никто не проронил ни звука, и теперь Командор, насмешливо щурясь, переводил взгляд с одного насупленного лица на другое.
— Хмм… Что, кто-то умер? Или ваш разговор не предназначен для ушей начальства? Уж не бунт ли здесь затевается, господа?
Разборок не предвиделось, и напряжение рассеялось, как ни бывало. Кто-то хмыкнул, кто-то улыбнулся, кто-то попросил передать сыр, и разговор постепенно возобновился. Стефан довольно кивнул и отвернулся к Страуду, а Хоук облегченно выдохнула и ободряюще улыбнулась Андерсу. Может, все и обойдется. И все-таки, он чертовски обаятелен, этот Кусланд. Не удивительно, что все здесь за него горой – он просто не может не нравиться.
Она увлеченно обсуждала преимущества сильверита перед веридием с мастером Вейдом, когда Стефан, кивнув напоследок Страуду, прокашлялся и повернулся к столу.
— Андерс, ты уже закончил? На минутку.
Хоук оставалось только молча наблюдать, как эти двое выходят из зала, в котором мгновенно воцарилась гробовая тишина.
С тех пор прошло уже два часа.
***
— Ты слишком ему доверяешь.
— Что, прости? – в изумлении обернулась к нему очнувшаяся от своих мыслей Хоук, но Натаниэль, казалось, избегал смотреть ей в глаза. Так что он с преувеличенным вниманием изучал виды, открывающиеся с крепостной стены Башни Бдения. Большую часть вида составляли деревья.
— Ты думаешь, что знаешь Андерса, но это не так.
— О, ну пожалуйста, Нат, не начинай…— скривилась Хоук, облокотившись на каменные перила и, следуя примеру Хоу, созерцая окружающие форпост лесные просторы.
— Послушай, я…
— Сейчас ты скажешь, что желаешь мне только добра и не хочешь, чтобы я потом страдала. Ну?
Натаниэль поперхнулся и удивленно посмотрел на Хоук. Та закатила глаза.
— Я тебя умоляю. Не ты первый.
— И все же я хочу, чтобы ты выслушала. Находиться рядом с Андерсом опасно.
— Хоу, ты опоздал с этой лекцией лет эдак на пять, — в голосе Хоук звучал откровенный сарказм, но Натаниэль не собирался так просто сдаваться.
— Ты считаешь его своим другом, доверяешь ему, беспокоишься за него, но знай – Андерс пойдет на все, чтобы не возвращаться в Круг. И, если ему придется выбирать между свободой и тобой, он не будет долго думать.
— Довольно, — ярость бурлила в девушке, как кипящее масло, и Леони, оттолкнув лучника, пошла к лестнице, но Нат грубо схватил ее за руку, удерживая на месте.
— Ты не хочешь слышать меня сейчас, но умоляю, будь осторожна! Ему нельзя доверять! – упорствовал он, но Хоук только молча вырывалась. С тем же успехом она могла бы выкручивать руки голему: хватка у Натаниэля была железная, но низкую эффективность процесса Леони с лихвой компенсировала бешеным энтузиазмом.
— Отпусти ее, Хоу, — раздался тихий голос за спиной, и Леони с некоторым злорадством наблюдала, как меняется лицо Натаниэля, когда тот медленно разжимал хватку. Магический посох, приставленный к спине, в большинстве случаев является чертовски убедительным аргументом.
Нат молча развернулся и скрылся в темноте лестничного пролета. Андерс проводил его подозрительным взглядом, и, скрестив руки на груди, повернулся к Хоук.
— Милые бранятся, только тешатся, а? Надеюсь, я не сильно помешал.
Леони нервно хихикнула и уставилась на Андерса. Это было явным перебором. Похоже, сегодня все сговорились довести ее до белого каления, и дело у них шло на лад.
— Это ты так шутишь, да? – впрочем, без особых надежд поинтересовалась она. Совершенно серьезное и немного жестокое лицо мага было более чем ясным ответом.
— Нет, почему же. А мы-то с Варриком ломали голову, почему ты задерживаешься в этой дыре. Беспокоились за тебя, — спокойно заметил Андерс, будто бы без особого интереса наблюдая, какую реакцию вызовут его слова. Хоук чувствовала, как горячая, удушающая волна гнева и обиды подкатывает к горлу, сдавливает виски и дает отгул там жалким крохам самообладания, которые остались у девушки после разговора с Хоу. А она-то волновалась за него, подштанники Андрасте!
— Я и не надеялась, что ты поймешь.
Реакция на эти слова была неожиданной: лицо Андерса осунулось, ушла странная озлобленность, и теперь оно было просто очень усталым.
— Нет, почему же, понимаю. Я много думал над тем, что ты сказала тогда, перед отъездом…— маг протестующее поднял ладонь, лишая Хоук возможности вставить хоть слово, — … и понял, что ты права. Во всем. Жизнь со мной была бы для тебя сплошным адом и в конце концов окончилась бы крахом, а ты заслуживаешь гораздо большего.
— Андерс, … — Хоук чувствовала, что если она послушает этот болезненный бред еще хоть несколько секунд, то у нее из ушей просто пойдет кровь. Но годы пропаганды непопулярных идей с революционных трибун научили Андерса доводить свою мысль до конца, невзирая на всевозможные комментарии.
— А Хоу… Что ж, он благороден, и, к тому же, человек чести, хотя никогда мне особо не нравился. С ним ты будешь в безопасности.
— …заткнись!
Андерс отвернулся, и Хоук со свистом выдохнула, изо всех сил сдерживая неконтролируемый порыв схватить мага за плечи и хорошенько встряхнуть. Проклятые леса, вероятно, за сотни лет своего существования не удостаивались такого внимания, как сегодня.
— Прости, — теперь он улыбался, грустно, но спокойно и решительно, — Я вообще не должен был начинать этот разговор. Ты все сказала еще в Киркволле, а я… Вчерашняя ночь выбила меня из колеи, но я хотел, чтобы ты не беспокоилась – ничего не изменилось. Оглядываясь назад, я все больше убеждаюсь в том, что оно и к лучшему. Ничего путного из этого все равно бы не вышло.
Хоук онемела. И если до сих пор в ее голове медленно закипала каша из раздражения напополам с нежностью, и мягкие увещевания вовсю боролись с грязными ругательствами, то сейчас там властвовала оглушительная тишина. К лучшему. Ничего путного. Не изменилось… Обрывки фраз накладывались на спокойное, уверенное лицо Андерса, наотрез отказываясь слепляться в целую картинку. Что-то было во всей этой ситуации совершенно противоестественное, нелепое, дикое. Неожиданно Леони поняла, что ей совершенно нечем дышать.
— Надеюсь только, что ты все-таки будешь иногда заходить ко мне в клинику, когда вернешься, — продолжал этот безумец, не замечая ее плачевного состояния, — Если вернешься, конечно. Собственно, об этом я и…
— Леди Хоук, Андерс, — кивнул им Кусланд, появляясь из темноты лестничного пролета и вежливо улыбаясь, — Натаниэль сказал, что я смогу найти вас здесь. Андерс, ты уже сказал Защитнице о…?— Стефан оборвал себя на полуслове, внимательно вглядываясь в лицо Хоук, и та быстро отвернулась. А он проницателен, Архидемон его побери. Какие славные леса, право слово. Леони бесцельно вглядывалась в зеленую даль, с вялым интересом думая о том, как Командор собирается выкрутиться из неловкой ситуации.
— Гкхмм. Знаете, думаю, лучше перенести наш разговор в более уютную атмосферу, — непринужденно начал Стефан, кивая на собирающиеся на горизонте тучи, и вдруг ухмыльнулся, — И вообще, считайте меня суеверным, но на этом участке стены лежит какое-то проклятие. Здесь мне еще ни разу не сказали ничего хорошего.
Это было сказано таким трогательно доверительным тоном, что Хоук не удержалась, и в глазах Стефана заплясали торжествующие огоньки при виде ее слабой улыбки.
— Думаю, Андерс, дальше я и сам справлюсь. Леди Хоук, прошу вас проследовать в мой кабинет, — сопровождая свои слова приглашающим жестом в сторону лестницы, сказал Кусланд. Леони молча кивнула, и, не глядя на потупившегося мага, пошла к лестнице.
Она уже ступила на первые ступеньки, когда заметила, что Стефан замешкался, стоя в дверном проеме.
— Командор?
— Иду. Да, верно говорят, что у некоторых мест своя энергетика. К слову сказать, здесь я обручился с Льессой. Мне кажется, это и сыграло роковую роль.
И, бросив последний взгляд на колышущееся на ветру хвойно-зеленое море, он задумчиво добавил:
— Но вид здесь хороший.
Автор: Павловна
Категория: Dragon Age
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Леони Хоук, Андерс, Натаниэль Хоу, Стефан Кусланд
Жанр: Гет, Юмор, Романтика
Размер: Миди
Аннотация: Аришок повержен, кунари с позором изгнаны из Киркволла, и город-государство с восторгом чествует своего новоявленного Чемпиона. Точнее, Чемпионку. Которая, по непонятным большинству причинам, при первой же подвернувшейся возможности буквально сбегает из благодарного Киркволла... в старый добрый Ферелден.
От автора: Новые главы 6, 7 и 8. Если кто-нибудь объяснит мне, как тут дать ссылки на посты с предыдущими главами, буду благодарна безмерно.
Статус: закончен
1 - 3
4 - 5
6 - ПрибытиеЛеони вздрогнула и проснулась. В комнате было темно, сквозь шторы пробивался неровный свет факелов с внутреннего двора крепости, и было очень тихо. Хоук настороженно прислушивалась, пытаясь понять, что же могло ее разбудить. Вот оно, опять! Тихие, на грани слышимости, всхлипы доносились из-за стены. Неприятный холодок разлился под сердцем, и девушка, быстро встав, на цыпочках прокралась в комнату сестры.
Простыни были смяты, подушка валялась на полу, а Бетани, будто в бреду, металась по кровати, всхлипывая и что-то неразборчиво шепча. Ее лицо было мокрым от пота и слез, а черное спутанное облако волос подчеркивало пепельную бледность младшей.
«Мы, Серые Стражи, дорого платим за то, чтобы стать теми, кто мы есть» — и вот они, кошмарные, всепоглощающие и опустошительные сны, теперь мучили ее милую, нежную младшую сестренку. Неужели и в этот раз придется бессильно наблюдать за страданиями самого дорогого человека? Ну уж нет, Мор ее побери!
Быстро сбегав за мокрым полотенцем и обтерев лоб и шею младшей, Леони села в изголовье кровати. Осторожно положив голову Бетани на колени, девушка слегка сжала пальцами ее виски, внутренне сконцентрировавшись. «Глубоко дышать, главное, глубоко и спокойно дышать и сосредоточиться. Соберись, ты делала это раньше, сможешь и сейчас» — подумала Хоук, закрыв глаза и медленно вдыхая и выдыхая, чувствуя, как младшая во сне пытается вывернуться из ее рук. Теперь сестра уже горько, навзрыд плакала, звала маму, Карвера, и сердце Леони разрывалось от этих слез, но ей необходимо было полностью сосредоточиться на процессе. Постепенно все звуки, запахи, весь свет уходил, и вдруг Леони будто ударило током. Получилось! Перед глазами замелькал калейдоскоп картинок, теней и неясных фигур.
…Темное, мрачное место, с невидимого потолка капает вода, и эхо капель отдается, кажется, даже в позвоночнике, натягивая нервы до предела. Мерзкие твари появляются как из ниоткуда, набрасываются, визжат, царапают, и тянут, тянут куда-то во мрак…
…Омерзительный рогатый великан ревет в нетерпении, требуя свою добычу, и ускоряет бег. Карвер и мама не успеют, они прямо на его пути, он же раздавит их, убьет! Нет, не надо, мама, братик! Лучше меня, возьми меня, а не их! Карвер заслоняет мать, отбрасывает ее с пути мерзкого монстра, и исчезает под огромной тушей орга...
…Эта боль, эта невыносимая боль разрывает изнутри, огненными когтями терзает каждую клеточку тела, заставляет корчиться, кричать, извиваться, молить о пощаде. Эта тьма будто заполняет ее всю, стирает все воспоминания о свете, любви, радости. Остается только боль. Странные тени водят хоровод перед глазами, шепчут что-то на самой границе слышимости, исчезая и появляясь вновь…
…Пустота. Вокруг одна пустота и темнота, взгляд пытается зацепиться хоть за что-нибудь, но бесполезно. Вдруг в этой темноте начинает звучать неземной, невероятный Голос. Он зовет к себе, тянет, подавляя волю, желания, страхи. И уже нет ничего, кроме Него, нет мира, нет тебя, есть только прекрасная, манящая Песня. Но где, где же Он? Надо идти, надо искать, но всего один шаг – и ты летишь в никуда, во тьму…
Леони вздрогнула и открыла глаза, приходя в себя. Все краски мира оглушительным водопадом вновь обрушились на нее, заставляя с упоением вглядываться в ставшую такой насышенной темноту, и вдыхать такой необыкновенно сладкий воздух. Хоук посмотрела на сестру. Бетани мирно спала, лицо ее снова стало спокойным и нежным, а дыхание – глубоким. Хоук перевела дух. Теперь главное – успокоиться самой.
«Бедная моя маленькая девочка… Дорогой ценой далась тебе возможность выбраться с Глубинных Троп живой и невредимой» — с тоской подумала девушка, глядя на спящую.
« Прости меня, хорошая моя, прости за эти сны, за эту боль, за страх. Но я не могла потерять и тебя тоже. Я заплатила бы эту цену за тебя целиком, если бы могла. Но я могу только облегчить твою ношу, взять хотя бы часть этого груза на себя…»
Скрипнула половица, и Хоук подняла голову. В дверях стоял Натаниэль, и выражение искреннего изумления на его лице позволяло предполагать, что пришел он не только что.
— Как…?— сиплым шепотом выдавил из себя Хоу, глядя на спящую девушку и Леони, быстро отдернувшую руки от ее висков. Хоук быстро покачала головой и приложила палец к губам. Мужчина кивнул и стал молча смотреть, как старшая сестра осторожно укладывает младшую на подушки, последний раз обтирает ей лицо, и, укрыв одеялом, выходит из комнаты.
— Но как тебе…?— опять попробовал Хоу, которому никак не удавалось оправиться от потрясения, но Леони вновь прервала его, махнув рукой в сторону своей комнаты.
— Не здесь. Если не возражаешь, пошли ко мне, и я все объясню.
Натаниэль только кивнул и покорно побрел за девушкой. Открывая перед ней дверь, он поймал себя на мысли, что никогда раньше не был в ее комнате. Леони зажгла лампу и подбросила поленья в камин, и скоро тот разгорелся веселым пламенем.
Устало опустившись на кровать и жестом предложив лучнику сесть в кресло, Лео на секунду зажмурилась и провела рукой по лицу. Сны Бетани подействовали на нее опустошающее, по телу бегали противные мурашки и в висках неприятно ныло, но дело того стоило. Недомогание пройдет через пару часов, зато младшая хотя бы сегодня будет спать спокойно.
Натаниэль озабоченно смотрел на бледную уставшую девушку, и неожиданно она показалась ему такой хрупкой и беззащитной, что он готов был вскочить, обнять ее, закутать в одеяло и баюкать, пока та не заснет. Но взгляд Леони был как всегда твердым и спокойным, и мужчина откинулся на спину кресла и прокашлялся.
— Я, наверное, должен извиниться. Я услышал плач из комнаты твоей сестры и подумал, что, возможно, смогу как-то ей помочь, успокоить... Сны Серых Стражей… Это не то, что хочется пожелать такой милой и нежной девушке, как Бетани. Но рано или поздно они приходят к каждому из нас, и остаются на всю жизнь. К этому нельзя привыкнуть, единственное, что мы можем сделать – смириться и терпеть. По крайней мере, я так думал. А теперь, может, ты расскажешь, свидетелем чего я стал?
— Зависит от того, что ты видел, — голос Хоук был тихим и каким-то дико усталым.
Хоу замялся, подбирая слова. Как описать то, что он наблюдал пару минут назад? Бетани, внезапно замершая на кровати, и пальцы Леони, будто приросшие к ее вискам. И дыхание. Громкое, чистое, успокаивающее. Оно будто заполнило комнату, всю Башню, проникло в его разум, гипнотизируя, заставляя подстраиваться под эти глубокие вдохи и выдохи, дышать с ними в унисон. Казалось, даже сердце старалось подстроиться по чужой ритм, стремясь быть с ним… одним целым?
— Нуу… — неуверенно начал Натаниэль, — Бетани плакала, ее трясло, как в лихорадке, а ты держала ее голову и глубоко дышала. И она…вы… Создатель милосердный, Леони, я никогда и не слышал о том, чтобы кому-то удавалось прекратить кошмар Стража, не разбудив его! А ты так просто успокоила Бет буквально за несколько минут!
— Ну, не так уж и просто, — усмехнулась Хоук, глядя на смущенного и немного разозленного мужчину.
— Но ЧТО это было?
— Вообще, это долгая и не очень-то интересная история. То, что ты видел – это даже не магия…
— Я в курсе, что это не магия, Лео!— неожиданно раздраженно перебил ее Натаниэль, — Если бы магия могла спасать от кошмаров скверны, Серые Стражи давно бы знали об этом. Прости, — тихо добавил Хоу, глядя на обиженное лицо девушки, — это больная тема для каждого Стража. Продолжай.
В глазах Леони промелькнуло сострадание, она кивнула.
— Пожалуй, больше всего это похоже на магию крови. Хотя… — девушка удивленно посмотрела на вскочившего Натаниэля, который, похоже, просто потерял дар речи, и только смотрел на нее совершенно безумными глазами.
— Создателя ради, Хоу, возьми себя в руки и сядь на место. Я не вступала в сделки с демонами, не резала вены и вообще обладаю магическим потенциалом подсвечника. Так что прибереги свой праведный гнев для более подходящих кандидатур.
— Но ты сказала…— прохрипел мужчина, — Магия крови…
— Похожа, похожа, Нат! И, если ты, наконец, перестанешь маячить передо мной, как живой укор, то я объясню тебе, что имела в виду, — Леони вздохнула и запустила пальцы в волосы, знакомым до боли жестом взлохмачивая короткие пряди.
— Наверное, это покажется странным, но я с самого детства хотела быть магом. Конечно, во многом потому, что хотела быть похожей на отца, с которым мы были невероятно близки и… — Хоук осеклась, но мгновенно взяла себя в руки. Не желая сталкиваться с сочувствующим взглядом Ната, Леони смотрела теперь на танцующие огонек свечи в лампе.
— …и который до сих пор является для меня примером для подражания. Но после одного случая желание переросло в заветную мечту.
Ты, может, знаешь, что мой отец был отступником. Мы скрывались, часто переезжали с места на место. Я, например, родилась близ Гварена, а Бетани и Карвер – в Редклиффе. Там-то, в Редклиффе, я познакомилась с одной женщиной. Мне было лет двенадцать, и я была отпетым сорванцом: вечно лезла, куда не надо и… И нечего так ухмыляться, Натаниэль Хоу!— мужчина с трудом удержался от саркастического комментария, но кивнул, ожидая продолжение.
-Так вот, в тот раз я решила отправиться в окрестный лес, ведь мне строго настрого запретили туда ходить. И, со свойственным мне уже тогда везением, попала там в капкан, расставленный местными браконьерами на лисиц. Нога была раздроблена по щиколотку, боль была адской, и, хотя я была недалеко от дороги, на мои крики и плач никто не пришел. В общем, я была обречена медленно истекать кровью в этой глуши, если бы не та женщина. Милая, немолодая, с очень открытым, добрым лицом, она нашла меня. А потом, внимательно осмотрев мою искалеченную ногу, она подняла руки, и из них полилось нежно-золотое сияние. Через пару мгновений моя нога была как новенькая, а женщина светло улыбнулась, вывела меня на дорогу и проводила до городской черты.
Больше я ее не видела, но с тех пор мечтала о магии днем и ночью. Не о фаерболах, и не о метании молний, как все нормальные дети, а о целительстве. Я грезила, как буду исцелять страшные раны, лечить тяжелые болезни, возвращать к жизни людей, которых никто другой спасти бы не смог, и все это – одним лишь движением рук…
Конечно, по иронии судьбы, этот удивительный дар достался пугливой, домашней Бетани, которая сначала вообще боялась магии, как огня, с которым сейчас она так ловко управляется. О, как я тогда ей завидовала! Все мое самообладание уходило на то, чтобы никто не заметил того страшного разочарования и горечи, которое сжигало меня изнутри, но отец все равно догадался, что со мной что-то не так. Конечно, стоило ему только задать пару ненавязчивых вопросов, и я немедленно со слезами на глазах все ему рассказала.
В тот день я впервые услышала о Слиянии. Сила, которая, конечно, не может сравниться с магией, но является ее неплохим заменителем… И, что главное, эта сила могла дать мне то, чего я так страстно хотела – возможность лечить людей одним лишь прикосновением рук.
-Слияние, значит? Ведовство? Леони, умоляю… — иронично начал Натаниэль, закатывая глаза, но девушка только махнула рукой, требуя замолчать.
— Ты можешь не верить мне, но ты разумный человек. То, что ты увидел в комнате Бетани, не похоже ни на что из того, что ты видел раньше. Может, все-таки сначала дослушаешь меня, а потом начнешь уличать в вымысле и лжи?
Лучник опять кивнул. Она была права, как всегда.
— В тот момент эта альтернатива показалась мне такой же глупой и бессмысленной, какой тебе сейчас кажется сама идея ведовства. Я была маленькой, наивной и бесконечно уверенной в том, что ничто на свете не сможет сравниться с силой и могуществом магии. Я не признавала полумер, не думала о том, что магический дар сам по себе – ничто, и без соответствующей подготовки я не смогла бы залечить ничего страшнее обычной царапины. Но тот разговор запал мне в память. Я подросла, поумнела, и начала искать. В каждом городе, в каждой деревне, которую мы проезжали, я искала книги, свитки, спрашивала, слушала, узнавала – словом, собирала все, что могло бы пролить свет на искусство Слияния. И, чем больше я узнавала, чем больше практиковалась, тем сильнее был мой восторг перед открывающимися возможностями. Слияние было похоже на магию, но в то же время истинно магической силы в нем было не больше, чем в обычном лечении настойками и припарками.
Я давеча сказала, что то, что я делала, сродни магии крови. Так вот, возрадуйся и успокойся, Хоу — Слияние похоже на магию крови только тем, что сила лекаря, как и мага крови, не исходит из Тени. Но маг крови, жертвуя собственным здоровьем, не способен созидать, не способен лечить. Лекарь же после упорных тренировок может научиться создавать между собой и больным своеобразную энергетическую связь. Пациент как бы сливается со здоровоым организмом лекаря, создавая единую систему, и исцеление происходит за счет общих сил двух организмов.
Так что вот он, ответ на твой вопрос. Я старалась помочь сестре, забрав большую часть ее кошмаров себе. Но, в отличие от нее, я каждую секунду осознавала, что это только сон. Если честно, я не была до конца уверена, что это возможно, раньше я лечила только раны и болезни, но скверна... Она сильная. Очень.
Натаниэль смотрел на ставшую такой дорогой для него девушку, и удивлялся, как же много он еще о ней не знает. Вот она, сидит перед ним на кровати, упорно гипнотизируя свечу — взъерошенная после сна и махинаций с волосами, в ночной одежде, теплая, уютная. Сколько еще вот таких секретов скрывает Леони Хоук, Защитница Киркволла? Слияние, подумать только… Если бы каждый Страж мог освоить это искусство…
Девушка наконец оторвала взгляд от свечи и теперь смотрела ему прямо в глаза.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Панацея от кошмаров. Увы, ни один Серый Страж не сможет овладеть даже азами ведовства, не подрывая безвозвратно свое здоровье.
— Но почему…? Ну конечно. Скверна.
— Скверна, — кивнула Леони. Ей было безумно жаль этого сильного, волевого мужчину, который вынужден был расстаться с так неожиданно обретенной надеждой.
— Чтобы лечить других людей через себя, необходимо обладать невероятной жизненной силой. Скверна в ваших телах и без того донельзя снижает способность к восстановлению и выздоровлению, и если Страж попытается подсоединить к себе еще кого-то, он просто не выдержит. Более сильный организм выжмет его, как губку, впитает все, что можно, и Страж погибнет. Даже абсолютно здоровый лекарь не может практиковать слишком часто, не подвергая себя смертельной опасности…
— И как часто ты практикуешь? – неожиданно спросил Натаниэль. Леони удивленно передернула плечами, озадаченная вопросом.
— Очень редко. Я так и не стала полноценным лекарем. А в Киркволле в моих скромных умениях не было необходимости, Андерс гораздо быстрее управляется с открытыми ранами, синяками-ссадинами и прочими издержками звания Защитницы. Последний раз я лечила… пыталась… когда мама… — ее голос дрогнул и затих, она отвернулась. Натаниэль быстро подошел к кровати и опустился на колени, отводя руки девушки от лица и сжимая в своих.
— Я… Прости. Мне пора бы уже смириться и жить дальше. Больше полугода уже прошло. По киркволльским меркам – вечность, — попыталась улыбнуться Хоук, но получилось неважно. Слезы наворачивались сами собой, и она ничего не могла с ними поделать. Она опять отвернулась.
— Лео… Посмотри на меня, — Натаниэль мягко повернул ее лицо к себе, вытирая слезы, — тебе не за что извиняться и нечего стесняться. То, что выпало на твою долю, не каждому по силам вынести. Ты удивительная женщина, и я хочу, чтобы ты знала – что бы ни случилось, я всегда рад выслушать и помочь тебе. Если бы это было в моих силах, я сделал бы все, чтобы тебе никогда больше не пришлось плакать…
Леони, как в тумане, видела приближающееся лицо Ната, чувствовала мягкие прикосновения его пальцев на своей щеке, слышала его неровное дыхание. «Трусики Андрасте, он всерьез собрался меня поцеловать!» — в панике подумала Хоук, чувствуя, как предательски дрожат губы и в голове начинается настоящий шторм. «Нет, так нельзя, ну нельзя, и все! Что мне с ним потом делать, как смотреть в глаза? А с другой стороны, ты же думала, думала об этом, и не раз… А как же Андерс? И… Дыхание Создателя, ну почему, почему все опять так сложно? Я ведь только хотела спрятаться здесь, переждать, подумать… Неужели я прошу так многого?» — его лицо было так близко, и Хоук чувствовала, что все мысли тают где-то в пустоте, и есть только его руки, его губы, такой удивительно знакомый запах его кожи, а все остальное может, в конце концов, и подождать.
Как это часто бывает, судьба внесла свои коррективы, чем сильно испортила романтику момента. За окном что-то загрохотало, загремели ворота, раздались сначала удивленные, а затем взволнованные голоса. Натаниэль будто очнулся, и, неуловимым легким движением проведя рукой по волосам Хоук, поднялся и подошел к двери. Леони только вздохнула – после расставания с Фенрисом подобные коварства и подножки фатума ее уже не впечатляли. Не тот размах.
Кто-то уже бежал по лестнице, неровный свет факела заплясал по стенам коридора, и в дверях появилась Маверлис, с выражением крайнего смятения на лице.
— Леди Хоук! Вы не знаете, где…
Тут она заметила Натаниэля, слегка раздраженно кивнувшего в ответ на ее взгляд. Безошибочное в таких случаях женское чутье мгновенно доложило Маверлис о том, что происходило в комнате, и что могло бы произойти, если бы не она, и теперь смятение вступило в серьезную борьбу со смущением за право находиться на хорошеньком личике стражницы.
— Эээ… Натаниэль, вот ты где! Я как раз искала тебя...везде. Если бы я… — пробормотала Маверлис, переводя взгляд со Стража на Хоук, и обратно. Леони широко улыбнулась и громко и внятно, заглушая смущенный лепет девушки, поинтересовалась:
— Доброй ночи, сержант. Ты, кажется, что-то хотела сказать?
— Я… да, да, конечно. Страуд убьет меня, когда узнает, но я просто обязана вам рассказать! В конце концов, это касается нас всех…
— Маверлис, короче, — немного грубо прервал ее Хоу, выступая из тени и настороженно прислушиваясь к шуму снизу. Леони посмотрела на него с укоризной, и мягко добавила:
— Так что же такое хотел бы скрыть от нас Страуд?
Сержант глубоко вдохнула, собираясь с силами, и в упор посмотрела на Натаниэля.
— Только что вернулась Льесса. И с ней Андерс!
— ЧТО?!
Маверлис недоуменно обернулась к смертельно побледневшей Хоук.
— Как, вы тоже его знаете?
7 - Долг: часть перваяХоук есть Хоук. Так что не было ничего удивительного в том, что, когда спустя несколько минут она влетела в Большой Зал, на ней был ее походный доспех, а клинки за спиной в неровном свете факелов отбрасывали мрачные блики.
Натаниэль уже был здесь, тоже в полном облачении, стоял и тихо переговаривался о чем-то со Страудом. Больше, если не считать нескольких Серых Стражей, только что вернувшихся из патруля, в Зале никого не было. Пульс бился в ушах Хоук так громко и нервно, что ей казалось, будто каждый удар должен отдаваться эхом в высоких потолках тихого пустого Зала. Под ложечкой противно ныло, и было тяжело дышать, но когда Леони подошла к мужчинам, ее лицо было спокойным, а голос – ровным.
— Где они? – лаконично поинтересовалась она у Хоу.
— Маверлис отправилась встречать на дорогу. В записке говорилось, что они прибыли в Амарантайн на закате, значит, скоро должны появиться, — ответил Натаниэль, не глядя на Хоук. Он тоже выглядел неважно – глаза лихорадочно блестят, губы плотно сжаты, стрела быстро вращается в длинных тонких пальцах. Леони бросила быстрый взгляд в сторону Страуда, но тот отошел в тень, и разглядеть выражение его лица было невозможно. Да что там, проклятый орлесианец всегда был так же эмоционален, как кирпич из стенной кладки.
— Записка? – переспросила Хоук, впрочем, без особого интереса.
— Ты знаешь, что Командор Стражей по совместительству является эрлом Амарантайна. Так что в городе всегда присутствует представитель Башни Бдения, чтобы следить за обстановкой и докладывать обо всем из ряда вон выходящем, — сдержанно ответил Хоу. Было очевидно, что он не особо жаждет поддерживать разговор. Хоук могла его понять.
Атмосфера явно не располагала к беседе. Мысли метались в голове Леони, как перепуганные наги. Как Андерс оказался в Амарантайне? Точно не добровольно, это она могла сказать с полной уверенностью. Глубокая неприязнь к Башне Бдения в Андерсе уступала разве что ненависти к храмовникам и перед мысленным взором Хоук немедленно прошли вереницей разнообразные невообразимые ужасы, которым могли подвергнуть Андерса, чтобы тот оказался в Ферелдене. Она уже чувствовала, как ледяные мурашки волной проносятся по всему телу, сковывают легкие, парализуют руки, ноги, и, похоже, мозг.
— Кто такая Льесса? – выдавила из себя Леони, стараясь отогнать эту пелену вязкого слепого страха за любимого человека очередной отчаянной попыткой завязать разговор.
— Она из Стражей, — просто сказал Нат, и снова замолчал. Хоук поежилась – тишина шла на очередной штурм, а Хоу, похоже, совершенно не собирался помогать оказывать сопротивление.
На смену страхам пришли воспоминания. Она помнила, как познакомилась с Андерсом – случайно, как и все хорошее, что происходило в жизни Хоук. Помнила, как менялось с годами выражение теплых медовых глаз: от откровенного недоверия и непонимания до безграничной, опустошительной нежности. Они никогда не сходились во взглядах на будущее мира, но когда это кого-то останавливало? Хоук помнила и их последнюю встречу, помнила вкус его губ, его запах – смесь разных трав, дыма и чего-то еще, свойственного только Андерсу, такого родного, такого… Стоп, сказала себе Хоук, чувствуя, как глаза начинает подозрительно щипать, а в горле встает ком. Не сейчас, не время.
В тот момент, когда тишина стала совершенно невыносимой, входная дверь крайне живописно распахнулась, и створки звучно ударились о каменную стену. В Зал, попутно снимая мокрые плащи, вошли несколько солдат, во главе с невысокой рыжеволосой девушкой в темных, блестящих от дождя тяжелых доспехах. У нее была очень прямая спина и очень жестокие глаза. Льесса, быстро поняла Хоук, и сразу поймала себя на мысли, что эта смазливая малявка ей не нравится. В хвосте процессии семенила крайне взволнованная Маверлис.
А потом Леони увидела Андерса.
Она судорожно сглотнула. Маг выглядел плохо. Нет, плохо, это, пожалуй, не совсем подходящее слово. Глядя на Андерса, создавалось впечатление, будто его тащили волоком от Киркволла до Амарантайна. По Глубинным Тропам.
При дальнейшем осмотре мысль, что так оно и было, уже не казалась такой безумной.
Его опустили на пол у дальней стены, и он, оставшись без опоры, бессильно повалился на бок.
Хоук плохо помнила, что было дальше. Кажется, Натаниэль пытался удержать ее, с выражением мрачной решимости опустив руку ей на плечо, но с тем же успехом он мог бы попытаться остановить разъяренного огра. Страуд в бешенстве кричал на Льессу, показывая пальцем на бесчувственного Андерса, а рыжая яростно вторила ему слишком громким и хриплым для такого хрупкого создания голосом. Одновременно Льесса пыталась не пустить Хоук к Андерсу, и Леони машинально отметила, что малявка необычайно сильна для своего роста и комплекции, и вообще, похоже, таит за своей ангельской мордашкой много неприятных сюрпризов. Впрочем, остановить Хоук ей тоже не удалось, тем более, что Страуд грубо оттолкнул храмовницу и продолжил втолковывать ей что-то про цель задания, превышение полномочий и отсутствие лекаря в Башне.
Хоук было глубоко плевать, весь мир неожиданно расплылся, будто отходя на задний план. Четким был только лежащий на полу Андерс – бледный, со впавшими щеками и жуткими синяками под глазами. Леони осторожно дотронулась до его плеча, позвала по имени, но ответа не было. Страх истерично бился в висках, в горле было очень сухо и горько, но вот уже второй раз за вечер девушка через силу глубоко вдохнула и приказала себе успокоиться. Осторожно перевернув Андерса на спину и уложив его голову себе на колени, Хоук нежно убрала светлые спутанные пряди за уши и прикоснулась пальцами к его вискам. Последнее, что она слышала перед тем, как полностью ушла в темноту, был удивленный возглас Льессы и испуганный, протестующий крик Натаниэля.
***
Сознание постепенно возвращалось, вместе с неровным светом, особенно едкими запахами пота и дыма, и жуткой какофонией из чьих-то взволнованных голосов, громкого шепота, шагов, всхлипов и мягких увещеваний. Кто-то нежно перебирал ее волосы, и это было единственным приятным, что принесло Хоук пробуждение. Потом еще кто-то тихо сказал: «Она приходит в себя» — и к шуму добавился громкий стук сапог по камню. Леони поморщилась – голова раскалывалась, во всем теле была странная слабость, ее подташнивало, и она плохо понимала, что вообще тут происходит. Вдруг знакомое живительное тепло целительной магии разлилось по венам, проникая в каждую клеточку ее измученного тела, создавая ощущение невероятной легкости и пустоты. Голова прошла, и память, наконец, робко напомнила о своем существовании. Хоук мгновенно открыла глаза, и тут же зажмурилась, таким ярким показался ей свет горящих факелов. Вторая попытка оказалась удачнее. Девушка обнаружила себя лежащей на полу Большого Зала, завернутая в чей-то плащ и смотрящая в родные, живые, теплые, полные той самой жгучей нежности глаза. Хоук зажмурилась.
— Лео, сестренка, ну и напугала ты меня! – донесся до нее голос Бетани, на коленях которой, собственно, и лежала голова Хоук, и которая до недавних пор машинально перебирала ее волосы, заплетая короткие косички. — Как ты?
— Могло быть лучше. Могло быть хуже! – философски заметила Хоук, с трудом приподнимаясь и опираясь спиной на стену. Она изо всех сил старалась избегать взгляда Андерса. Что было довольно проблематично, с учетом того, что тот сидел на корточках прямо перед ней.
— Никто не хочет рассказать мне, что произошло? Я не помню, в какой момент отключилась, – демонстративно глядя на сестру, спросила Хоук, но та лишь покачала головой.
— Я пришла, когда ты уже была без сознания.
— Ты пыталась привести в чувство Андерса, это ты помнишь? – черт, Лео и не заметила, что Натаниэль тоже здесь. Что-то новое и не очень приятное было в его голосе: какая-то сухость, напряженность, но Хоук решила, что еще слишком слаба, чтобы думать и об этом тоже. Поэтому она просто кивнула, все так же не смотря на виновника всей этой заварушки.
— Похоже, ты слегка переусердствовала в своем трогательном стремлении ему помочь. Потому что в конечном итоге ты была в гораздо худшем состоянии, чем первоначально он. Они вдвоем с Бетани с трудом вернули тебя чуть ли не с того света.
— Тогда можно считать, что мы квиты, — улыбнулась Андерсу Хоук, но тот только покачал головой.
— Никогда больше так не делай. Твоя жизнь гораздо ценнее, чем моя, и я не стою того, чтобы…— Андерс неожиданно осторожно провел пальцами по ее щеке, и мир опять на мгновение куда-то провалился, оставив только его лицо. «Это безнадежно», — с легкой досадой подумала про себя Леони: «Я без него не смогу».
— Согласен. Ты не должна была так рисковать, — неожиданно жестко заметил Натаниэль, и Хоук удивленно подняла на него глаза. Обычно спокойное и приятное, сейчас его лицо было каким-то странно неподвижным и жестоким. Глаза неотрывно смотрели на ладонь Андерса, скользящую по ее щеке, и Хоук мрачно подумала: «Ну вот, приехали».
— А вот это только мне решать, кто стоит того, чтобы отдать за него жизнь, а кто — нет, — спокойно ответила она, переводя взгляд с Хоу на Андерса и обратно.
— И вообще, раз уж на то пошло, я совершенно не собиралась умирать. Не знаю, что это было, но я рада, что все обошлось. Всем спасибо за поддержку, но теперь я хотела бы все-таки принять вертикальное положение – пол холодный.
Подождав пару мгновений, Хоук раздраженно фыркнула: Андерс и Натаниэль были слишком увлечены метанием друг другу грозных взглядов, чтобы откликнуться на ее просьбу. С помощью Бетани и Создателя ей, наконец, удалось встать и облокотиться на стену.
И как раз вовремя, потому что в этот момент створки входных дверей, жалобно скрипя, уже второй раз за вечер разлетелись к стенам.
— Какого Архидемона? У нас что, проходной… — зло бросила Льесса идущей впереди Маверлис, но, увидев, кого та сопровождает, поперхнулась готовым сорваться с губ упреком.
В дверях стоял не кто иной, как Стефан Кусланд, Командор Серых Стражей Ферелдена, эрл Амарантайна, тейрн Хайевера и последний человек, которого хотели бы видеть при сложившихся обстоятельствах в этом Зале. Но, по ироничному замыслу Создателя, это был именно он: в компании своего мабари и какого-то неизвестного никому и очень жалкого на вид мага, несущий на руках плотно завернутую в плащ фигуру. И все это грозило обернуться серьезными неприятностями.
— Отложим восторженные приветствия и праздничный банкет на потом. У меня тут… Ого! Леди Хоук? Вот уж сюрприз так сюрприз. Не ожидал…— удивленно воскликнул Стефан, и тут, наконец, заметил Андерса.
— Командор? Мы не ждали вас так скоро… Я хотел бы объяснить… – попытался перехватить инициативу мгновенно сориентировавшийся Страуд, но Стефану было, похоже, глубоко безразлично, что лопочет его заместитель. Он, приподняв бровь, неотрывно смотрел на побледневшего как полотно, но все же ответившего на взгляд Андерса. Несколько секунд продолжалась эта ментальная битва, и тут случилось то, чего никто не ожидал: Стефан улыбнулся.
— Ну как удачно, а! Эй, кто там поближе, бегом за водой и бинтами! Андерс, иди-ка сюда.
Гробовую тишину, наступившую после этого в Зале, казалось, можно было пощупать. Видя, что маг колеблется, Командор только хмыкнул:
— Расслабься, парень . Ты был порядочной задницей, и при других обстоятельствах я бы непременно уделил этому вопросу должное внимание. Но сейчас мне нужна твоя помощь, и срочно.
Буря не разразилась, по крайней мере, пока, и подавляющее большинство присутствующих в Зале облегченно выдохнуло. Стефан тем временем обернулся к Льессе, стоявшей к нему ближе всех, и мотнул головой в сторону обеденного стола, отодвинутого за ненадобностью к дальней стене.
— Льесса, дорогая, будь любезна, обустрой нашему целителю рабочее место, — и, видя, что девушка, возмущенно глядя на него, готовится что-то возразить, с легким нажимом добавил: — Быстрее, красавица. Время не терпит.
Храмовница поджала губы и, недовольно скривившись, начала убирать со стола приборы и подсвечники, пробормотав что-то вроде: «Вот что делает с людьми абсолютная власть».
— Я с детства был эгоистичным ребенком, — рассеяно ответил Стефан, осторожно опуская свою ношу на стол. Хоук не удержалась и хмыкнула. Впрочем, как и Бетани. Как и Маверлис. Лео удивленно посмотрела на девушек, потом на Стефана: судя по неосознанно восторженным взглядам, которые на него бросали, Кусланд был весьма популярен в местном женском обществе. Глядя на смуглое, скуластое лицо Командора и легкую полуулыбку-полуусмешку, Хоук поймала себя на мысли, что популярность, пожалуй, вполне заслужена.
Андерс вдруг тихонько присвистнул, и Хоук подалась вперед, пытаясь заглянуть ему за плечо. На столе лежала хрупкая, изящная, и очень бледная эльфийка. Ее лицо было красивым и спокойным, но Леони поняла, что так озадачило Андерса – на боку у девушки, избавленная от бинтов, зияла очень нехорошего вида рана.
— Чудо, что она до сих пор жива, — обозначил общую мысль маг, механически проверяя пульс эльфийки и приподнимая ей веки.
— Лечи.
Это не было просьбой. Лицо Стефана было абсолютно непроницаемо и спокойно, но что-то было такое в его голосе, от чего у Леони по спине побежали мурашки. С неожиданной ясностью Хоук осознала, что со стороны Кусланда это не просто забота о своем соратнике, а что-то гораздо более важное, личное.
— Я должен ей жизнь, — счел нужным пояснить Стефан, и, хотя Леони не видела, чтобы он смотрел по сторонам, она была уверена, что от Командора не укрылась ни ее взгляды, ни искаженное безумной ревностью лицо Льессы, — Такие долги неприлично не возвращать.
Тем временем Андерс закончил свой беглый осмотр и коротко кивнул.
— Сделаю все, что в моих силах, Командор. Мне понадобятся бинты, побольше света и тишина, — оглянулся он на Стефана, и, немного подумав, добавил, — и лириумные зелья. Много зелий.
— Думаю, такая большая аудитория не сильно поможет делу, — обратился ко всем Кусланд после того, как все требуемое было доставлено, — Предлагаю всем лично незаинтересованным отправиться по кроватям. Видит Создатель, я хотел бы к вам присоединиться, но долг и честь вынуждают меня остаться у постели больной! – и, хотя Стефан говорил как обычно весело, Хоук почувствовала, что на это раз чего-то в этой обворожительной улыбке не хватает. Искренности, после секундного размышления решила она. Люди тем временем потянулись к лестнице, ведущей на жилые этажи.
Хоук ободряюще сжала ладонь Андерса, которую не выпускала с того самого момента, как Кусланд вошел в Большой Зал. Целитель улыбнулся кончиками губ и на секунду прижался лбом к ее лбу, будто собираясь с силами. На секунду Хоук опять потерялась в пространстве и времени, но потом Большой Зал, чадящие факелы и раненная девушка вернулись на свои места, бесцеремонно разгоняя своей реальностью порхающих разноцветных бабочек и яркую радугу мирка, в который она провалилась от этого легкого мимолетного прикосновения. Маг тем временем отвернулся к столу и засучил рукава, готовясь.
— Можешь остаться, — с легкой улыбкой кивнул Хоук Стефан, — но только тихо. И отправь кого-нибудь за едой и чем-нибудь согревающим, а? У нас впереди долгая ночь.
8 - Хороший вид
Это действительно была долгая, очень долгая ночь.
Глубоко неверующая Хоук теперь отчаянно вспоминала все молитвы, которые так любил назойливо бормотать где-то на грани слышимости Вель, и слезно просила всю небесную братию во главе с Создателем помочь Андерсу пережить эту ночь. На мага было больно смотреть, так что Хоук и не смотрела. Это было не то зрелище, что хочется наблюдать дважды за вечер.
Так что Леони, натурально, сидела и молилась, гипнотизируя огонек сильно оплывшей свечи и начисто игнорируя насмешливые взгляды, которые изредка бросал на нее Стефан. Все это было бы, конечно, смешно, если бы не было так грустно. Что-то подсказывало Леони, что исцеление эльфийки – единственный шанс Андерса выбраться из этой заварушки целым и невредимым.
Ему удалось. Хоук отметила про себя, что по возвращении в Киркволл надо будет пожертвовать Церкви некоторую сумму денег. Втайне от Себа, конечно, иначе ей потом спасу не будет.
Кто его знает, существует ли их Создатель или нет, но Хоук всегда считала, что добрые отношения лучше устанавливать заранее.
Атмосфера в Башне Бдения достигла пика накала, и Лео почти физически чувствовала повисшее в воздухе напряжение. В общем-то, никто вчера так и не понял, что Командор собирается делать с проштрафившимся Стражем, так что, хотя утром Андерс и сидел за общим столом, вокруг него образовалось достаточное количество пустых мест, чтобы намек перестал быть прозрачным.
— Что-то не нравится мне это все, — прошептала ей на ухо Бетани, озабоченно глядя на «мертвую зону» вокруг Андерса.
— Тут не принято говорить о том, что он натворил, но, похоже, одним выговором ему не отделаться…
Хоук мрачно посмотрела на сестру, но та только пожала плечами, мол, сама что ли не видишь. Хоук видела. И ей это однозначно не нравилось.
Стоило им усесться за стол, где Леони самым вызывающим образом села напротив Андерса, как в столовую вошел Стефан, на ходу втолковывая что-то Страуду. Хоук с удивлением отметила, что он уже был в легком тренировочном доспехе, с мокрыми волосами и слегка запыхавшийся, хотя было еще довольно рано, а ночка была сумасшедшей даже по параметрам Защитницы.
— Да ладно тебе, не так все плохо! — пытался он урезонить в очередной раз недовольного чем-то Страуда.
— Они же новички, салаги, а я все-таки стреляный волк. У них еще все впереди. Вот увидишь, пара ночных патрулей, и…
Тут Стефан замолчал и удивленно оглядел присутствующих. С того момента, как открылась дверь, никто не проронил ни звука, и теперь Командор, насмешливо щурясь, переводил взгляд с одного насупленного лица на другое.
— Хмм… Что, кто-то умер? Или ваш разговор не предназначен для ушей начальства? Уж не бунт ли здесь затевается, господа?
Разборок не предвиделось, и напряжение рассеялось, как ни бывало. Кто-то хмыкнул, кто-то улыбнулся, кто-то попросил передать сыр, и разговор постепенно возобновился. Стефан довольно кивнул и отвернулся к Страуду, а Хоук облегченно выдохнула и ободряюще улыбнулась Андерсу. Может, все и обойдется. И все-таки, он чертовски обаятелен, этот Кусланд. Не удивительно, что все здесь за него горой – он просто не может не нравиться.
Она увлеченно обсуждала преимущества сильверита перед веридием с мастером Вейдом, когда Стефан, кивнув напоследок Страуду, прокашлялся и повернулся к столу.
— Андерс, ты уже закончил? На минутку.
Хоук оставалось только молча наблюдать, как эти двое выходят из зала, в котором мгновенно воцарилась гробовая тишина.
С тех пор прошло уже два часа.
***
— Ты слишком ему доверяешь.
— Что, прости? – в изумлении обернулась к нему очнувшаяся от своих мыслей Хоук, но Натаниэль, казалось, избегал смотреть ей в глаза. Так что он с преувеличенным вниманием изучал виды, открывающиеся с крепостной стены Башни Бдения. Большую часть вида составляли деревья.
— Ты думаешь, что знаешь Андерса, но это не так.
— О, ну пожалуйста, Нат, не начинай…— скривилась Хоук, облокотившись на каменные перила и, следуя примеру Хоу, созерцая окружающие форпост лесные просторы.
— Послушай, я…
— Сейчас ты скажешь, что желаешь мне только добра и не хочешь, чтобы я потом страдала. Ну?
Натаниэль поперхнулся и удивленно посмотрел на Хоук. Та закатила глаза.
— Я тебя умоляю. Не ты первый.
— И все же я хочу, чтобы ты выслушала. Находиться рядом с Андерсом опасно.
— Хоу, ты опоздал с этой лекцией лет эдак на пять, — в голосе Хоук звучал откровенный сарказм, но Натаниэль не собирался так просто сдаваться.
— Ты считаешь его своим другом, доверяешь ему, беспокоишься за него, но знай – Андерс пойдет на все, чтобы не возвращаться в Круг. И, если ему придется выбирать между свободой и тобой, он не будет долго думать.
— Довольно, — ярость бурлила в девушке, как кипящее масло, и Леони, оттолкнув лучника, пошла к лестнице, но Нат грубо схватил ее за руку, удерживая на месте.
— Ты не хочешь слышать меня сейчас, но умоляю, будь осторожна! Ему нельзя доверять! – упорствовал он, но Хоук только молча вырывалась. С тем же успехом она могла бы выкручивать руки голему: хватка у Натаниэля была железная, но низкую эффективность процесса Леони с лихвой компенсировала бешеным энтузиазмом.
— Отпусти ее, Хоу, — раздался тихий голос за спиной, и Леони с некоторым злорадством наблюдала, как меняется лицо Натаниэля, когда тот медленно разжимал хватку. Магический посох, приставленный к спине, в большинстве случаев является чертовски убедительным аргументом.
Нат молча развернулся и скрылся в темноте лестничного пролета. Андерс проводил его подозрительным взглядом, и, скрестив руки на груди, повернулся к Хоук.
— Милые бранятся, только тешатся, а? Надеюсь, я не сильно помешал.
Леони нервно хихикнула и уставилась на Андерса. Это было явным перебором. Похоже, сегодня все сговорились довести ее до белого каления, и дело у них шло на лад.
— Это ты так шутишь, да? – впрочем, без особых надежд поинтересовалась она. Совершенно серьезное и немного жестокое лицо мага было более чем ясным ответом.
— Нет, почему же. А мы-то с Варриком ломали голову, почему ты задерживаешься в этой дыре. Беспокоились за тебя, — спокойно заметил Андерс, будто бы без особого интереса наблюдая, какую реакцию вызовут его слова. Хоук чувствовала, как горячая, удушающая волна гнева и обиды подкатывает к горлу, сдавливает виски и дает отгул там жалким крохам самообладания, которые остались у девушки после разговора с Хоу. А она-то волновалась за него, подштанники Андрасте!
— Я и не надеялась, что ты поймешь.
Реакция на эти слова была неожиданной: лицо Андерса осунулось, ушла странная озлобленность, и теперь оно было просто очень усталым.
— Нет, почему же, понимаю. Я много думал над тем, что ты сказала тогда, перед отъездом…— маг протестующее поднял ладонь, лишая Хоук возможности вставить хоть слово, — … и понял, что ты права. Во всем. Жизнь со мной была бы для тебя сплошным адом и в конце концов окончилась бы крахом, а ты заслуживаешь гораздо большего.
— Андерс, … — Хоук чувствовала, что если она послушает этот болезненный бред еще хоть несколько секунд, то у нее из ушей просто пойдет кровь. Но годы пропаганды непопулярных идей с революционных трибун научили Андерса доводить свою мысль до конца, невзирая на всевозможные комментарии.
— А Хоу… Что ж, он благороден, и, к тому же, человек чести, хотя никогда мне особо не нравился. С ним ты будешь в безопасности.
— …заткнись!
Андерс отвернулся, и Хоук со свистом выдохнула, изо всех сил сдерживая неконтролируемый порыв схватить мага за плечи и хорошенько встряхнуть. Проклятые леса, вероятно, за сотни лет своего существования не удостаивались такого внимания, как сегодня.
— Прости, — теперь он улыбался, грустно, но спокойно и решительно, — Я вообще не должен был начинать этот разговор. Ты все сказала еще в Киркволле, а я… Вчерашняя ночь выбила меня из колеи, но я хотел, чтобы ты не беспокоилась – ничего не изменилось. Оглядываясь назад, я все больше убеждаюсь в том, что оно и к лучшему. Ничего путного из этого все равно бы не вышло.
Хоук онемела. И если до сих пор в ее голове медленно закипала каша из раздражения напополам с нежностью, и мягкие увещевания вовсю боролись с грязными ругательствами, то сейчас там властвовала оглушительная тишина. К лучшему. Ничего путного. Не изменилось… Обрывки фраз накладывались на спокойное, уверенное лицо Андерса, наотрез отказываясь слепляться в целую картинку. Что-то было во всей этой ситуации совершенно противоестественное, нелепое, дикое. Неожиданно Леони поняла, что ей совершенно нечем дышать.
— Надеюсь только, что ты все-таки будешь иногда заходить ко мне в клинику, когда вернешься, — продолжал этот безумец, не замечая ее плачевного состояния, — Если вернешься, конечно. Собственно, об этом я и…
— Леди Хоук, Андерс, — кивнул им Кусланд, появляясь из темноты лестничного пролета и вежливо улыбаясь, — Натаниэль сказал, что я смогу найти вас здесь. Андерс, ты уже сказал Защитнице о…?— Стефан оборвал себя на полуслове, внимательно вглядываясь в лицо Хоук, и та быстро отвернулась. А он проницателен, Архидемон его побери. Какие славные леса, право слово. Леони бесцельно вглядывалась в зеленую даль, с вялым интересом думая о том, как Командор собирается выкрутиться из неловкой ситуации.
— Гкхмм. Знаете, думаю, лучше перенести наш разговор в более уютную атмосферу, — непринужденно начал Стефан, кивая на собирающиеся на горизонте тучи, и вдруг ухмыльнулся, — И вообще, считайте меня суеверным, но на этом участке стены лежит какое-то проклятие. Здесь мне еще ни разу не сказали ничего хорошего.
Это было сказано таким трогательно доверительным тоном, что Хоук не удержалась, и в глазах Стефана заплясали торжествующие огоньки при виде ее слабой улыбки.
— Думаю, Андерс, дальше я и сам справлюсь. Леди Хоук, прошу вас проследовать в мой кабинет, — сопровождая свои слова приглашающим жестом в сторону лестницы, сказал Кусланд. Леони молча кивнула, и, не глядя на потупившегося мага, пошла к лестнице.
Она уже ступила на первые ступеньки, когда заметила, что Стефан замешкался, стоя в дверном проеме.
— Командор?
— Иду. Да, верно говорят, что у некоторых мест своя энергетика. К слову сказать, здесь я обручился с Льессой. Мне кажется, это и сыграло роковую роль.
И, бросив последний взгляд на колышущееся на ветру хвойно-зеленое море, он задумчиво добавил:
— Но вид здесь хороший.
-
-
11.01.2012 в 04:30Если мне не изменяет память, стражи наоборот быстрее регенерируют и обладают повышенной выносливостью.
-
-
11.01.2012 в 05:50скверна усиливает организм, даже в финале скорее мутация, чем болезнь
-
-
11.01.2012 в 07:21-
-
11.01.2012 в 12:30-
-
11.01.2012 в 17:11-
-
16.01.2012 в 11:37