Название: Одержимый
Автор: Ehhal
Бета: нет.
Категория: Dragon Age II.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи и пейринги: ф!Хоук/Андерс.
Жанр: Romance, Het, Psychology.
Аннотация: события после восстания в Киркволе. Хоук, долгое время поддерживавшая храмовников, становится на сторону магов, потому что Мередит отказалась принять капитуляцию Орсино. После смерти Командора и Первого Чародея, вместе с Андерсом Хоук бежит из города. Между магами много недоговоренного, и они сами не понимают до конца, почему до сих пор вместе. Андерс хочет продолжить революцию, Хоук - не разделяет его взгляды и считает их блажью спятившего духа. Маг пытается осознать, где он, а где - Справедливость, и постепенно начинает понимать, что Хоук права.
Предупреждения: нецензурная лексика.
От автора: автор выписывает мысли персонажей, получает от этого удовольствие и больше ни на чем особо не концентрируется. Ритм повествования ленивый и неторопливый. Немного путешествий, много романтики, очень много размышлений.
Статус: в процессе.
Часть 1 :: То, что не было правильным
Она лежит тихо и закрыв глаза – делает вид, будто спит. Ее руки, тонкие, но сильные, обнимают его плечи, а теплое дыхание греет висок и путается в светлых, золотистых волосах.
– Терри?
Молчание в ответ.
Так повторяется уже несколько недель.
– Терри…
Андерс поворачивается и проводит пальцами по щеке женщины. Уголок ее левого века едва заметно дергается, но Терри не открывает глаза. Она не хочет с ним говорить. Нет. Не так. Она не хочет обсуждать с ним их бегство из Кирквола. И от этого еще больнее. Лучше бы злилась, называла его предателем, одержимым или убийцей, но не молчала. Лучше бы…
Она тихо подается вперед и целует теплые губы, обвивает руками шею, прячет лицо в прядях.
– Я тебя люблю, Андерс, – говорит и, сев на край кровати, тянется за рубашкой.
Андрасте!
Красивая, сильная, волевая, открытая, честная в своих поступках и чувствах. То воплощение ярости, то сама ирония и сарказм на одном свитке, то безбрежная нежность. Маг. Отступница, не запятнавшая себя магией крови или сделками с порождениями тени. И… дитя Церкви. Она до последнего пыталась удержать стоящих на грани безумия Мередит и Орсино и заступилась за Круг, лишь когда храмовники отказались принять капитуляцию магов.
Из-за ширмы слышится плеск воды. Плеск воды и больше ничего. В этой рваной тишине мысли в голове кажутся оглушительными. Андерс неторопливо одевается. Он не замечает сам, как начинает говорить вслух.
– …возможно, мне стоило действительно умереть там, – с первой произнесенной фразой приходит облегчение. – Ты не последовала бы за мной. Беглецы. Сейчас тебе не пришлось бы скрываться. Все эти махинации со счетами Варрика, дело Изабеллы, книги Мерилль... Ты могла бы остаться в Киркволе. Твоя мантия Защитника… мне было неловко просить тебя сжечь ее. Слишком заметно. Слишком тяжело прятать.
– Замолчи.
Хоук выходит из-за ширмы, укрыв грудь полотенцем, и мрачно смотрит на Андерса. Он замолкает. Она тяжело, неприятно смотрит на него.
– Андерс. Исподнее Андрасте тебе в… на голову. Ты – проклятый эгоист, помешанный на революции. Тебе плевать на меня, на моих друзей, на своих друзей. Да и в целом, на каждого, кто не поддерживает твои убеждения. Ты готов не то, что убить, но даже продать любого ради свободы.
Терри говорит холодно и чеканит слова, синие глаза холоднее, чем горные ледники. Она ненавидит рабство и любит свободу. Наверное, именно поэтому она и Фенрис стали близкими друзьями, и эльф не оставил ее даже во время восстания.
– Однако Круги необходимы. Они не должны быть тюрьмами. Они нужны, чтобы защитить магов от самих себя. Дети, подростки, слабовольные и бесхарактерные идиоты – две трети тех, кто чувствует Тень, не могут бороться с ее искушениями.
Андерс сжимает губы. Он не раз слышал доводы Хоук, как и она – его. Но он терпит, потому что Терри впервые за последний месяц говорит откровенно.
– Мередит вынудила искать силу в магии крови. Только даже тогда еще оставался выбор. Демоны тебя раздери!... – Она закрывает глаза. Андерсу хочется ответить что-нибудь едкое, но он продолжает молчать, чувствуя, как внутри медленно закипает ярость. – Я сожгла бы тебя прямо там, перед остальными, не знай, что ты одержим Местью.
Маг напряженно всматривается в ее лицо: в жесткой линии красиво очерченных губ женщины вдруг едва заметно проносится усталость.
– Я не делала это ради тебя. Ни ради тебя, ни ради Мерриль. Ни ради кого-либо еще. Просто ты исключил даже возможность дипломатического исхода.
– Это было правильно.
– Правильно? – сарказм в голосе Терри острее бритвы. – Круг истребили бы. Из-за тебя. Потому что ты не просчитал, не учел, поленился представить, что произойдет, когда в городе, где жители напуганы магией крови, восстанет Круг. У Круга не было шансов.
Месть рвется наружу в гневе на резкие, правдивые слова. Словно осколки звезд, вспыхивает на коже синее пламя.
– Ты дала им этот шанс.
– Заткнись, – Хоук выдыхает. – Я…
Андерс с трудом подавляет беснующегося духа. Терри подносит руку к виску и выдыхает снова.
– То, что ты сделал, не было правильным. Не было правильным и дать магам умереть. Не было правильным под угрозами Мередит присоединяться к храмовникам, хотя, будь восстание подавлено жестоко, это послужило бы уроком остальным. Мой… мой отец всегда старался поступать правильно, – наконец, произносит женщина и вешает полотенце на ширму.
Она надевает рубашку, едва не рвет грубым движением завязки ворота. Андерс смотрит на любимую, закусив губу. Он вспоминает Виммаркскую пустошь, башни подземной тюрьмы Корифея, демонов, заточенных Малькольмом Хоуком. Лицо Терри посветлело, когда она услышала голос отца.
– Я хотела играть в политику, Андерс. Занять место Думара. Сделать что-то важное для Кирквола, для Круга. Последуй я за Мередит, потом люди сами дали бы мне эту возможность, увидев, что рыцарь-командор спятила.
Длинные пальцы женщины замирают на пряжке ремня; Хоук поднимает голову и смотрит революционеру в глаза. Андерс подходит к ней, касается ее руки так, словно боится, что Терри оттолкнет.
– Но твой отец так не поступил бы?
Женщина отстранено, отрицательно качает головой, а затем, как очнувшись от долгого сна, язвительно продолжает:
– Кажется, у нас в крови исправлять чужие ошибки.
«Чужие ошибки. Твои, Андерс», – печально улыбается про себя маг.
– Месть мне должен, – твердо заканчивает Терри. – За проигранную игру. За твою одержимость. За все те разы, когда мне приходилось защищаться от него, а калечить – тебя. Передай ему, что этот долг я собираюсь взыскать любыми способами.
Хочется ей ответить, грубо поставить на место, но непонятно почему от ее слов на душе становится спокойнее. Они как будто рассекают надвое творящийся внутри хаос, ставят по разные стороны баррикад Андерса и Месть. Странно… все трое борются за одно и то же, но идут к цели совершенно разными путями. Война и жестокость, милосердие и призывы, интриги и дипломатия…
– Я передам ему, Терри.
Следующие слова произносить тяжело и одновременно легко, как будто исчезает гранитная глыба, долго давившая на грудь.
– Я счастлив, что ты поступила так не из-за меня.
Мгновение молчания. Затем женщина выгибает дугой бровь и недоуменно смотрит на мага. Тонкие пальцы мимолетно касаются его лба, и Хоук отдергивает руку.
– Чтоб мне всю жизнь одни лишь кунари снились!.. Да у тебя жар!
Андерс отвечает коротким смешком.
– Это значит, что ты разделяешь мою точку зрения.
– И лихорадит… – с озадаченным видом заканчивает Хоук.
На этот раз ее крепко обнимают вместо ответа, и маг ласково прижимается щекой к ее щеке.
Они остановились недалеко от прибрежного городка севернее Кирквола, в доме семьи Сарталл. С Инорой Сарталл, в девичестве Стейл, Терри познакомилась в первый год после приезда из Ферелдена. Они вместе работали на Атенриль, пока судьба Иноры не извернулась дугой: торговец, которому Стейл поставляла товары, сделал женщине предложение. Чтобы подруга покинула город, Хоук помогла ей решить деликатные проблемы с докучливой эльфийкой, и Инора осталась благодарна.
Особняк находится за городом. Волны холмов и волны, ласкающие песчаный берег, – спокойствие природы навевает иллюзию безопасности и помогает Терри не думать о том, что храмовники разыскивают ее и Андерса по всей Вольной Марке. Не попадаться Хоук научилась еще в Лотеринге, когда пряталась вместе с Бетани. Немало помогают и весточки от Керана. Он вернулся в орден после того, как рыцарем-командором стал Каллен, и не забыл ни спасение от Тароне, ни заступничество перед храмовниками.
Женщине не нравится, что мальчишка подвергает себя опасности, но отказываться от его помощи глупо.
– Доброе утро, Хоук, – Инора замирает на террасе рядом и подставляет загорелое лицо соленому ветру. – Твой маг очаровал всех моих кошек, знаешь?
Терри дергает уголком губ.
– Он умеет.
– И не только это?.. – поддевает подруга, и Хоук, хмыкнув, выдыхает:
– Не только. Хотя я вообще не думала о нем как о мужчине ровно до того момента, пока он не пообещал свернуть мне шею, а меньше, чем через секунду, поцеловал. Восхитительное ощущение: едва собираешься произнести заклинание, чтобы убить негодяя на месте, и внезапно обнаруживаешь, что негодяй – отменный любовник. Н-да…
– Сколько к тому времени у тебя не было мужчины?
– А? – Терри вопросительно смотрит на подругу. – Нет. Я регулярно заходила в «Цветущую розу». Просто это было искренне. Намного более искренне, чем все, что я слышала от Андерса до или после. Уверена, он переехал ко мне не потому, что хотел жить вместе, а потому, что так было проще «добраться» – ты понимаешь, о чем я – до Церкви.
В зеленых глазах Сарталл скользит абсолютное недоумение. Верно истолковав его, Терри отвечает на невысказанный вопрос:
– Он часто говорит, что любит меня. Я произнесла эти слова для него только сегодня. Впервые. Он не заметил. Слишком сконцентрирован на себе. Я не воспринимала Андерса всерьез до восстания, но он, после всего, что сделал ради свободы Круга, согласился… Понимаешь?.. Он согласился идти с храмовниками… и со мной.
Хоук прижимает пальцы к переносице.
– У меня было чувство, что я сломала его. Он не смог выступить против. Его лицо… Андрасте. Когда я решила защищать Круг, оно словно осветилось. Горечь, боль, подавленный гнев – все схлынуло. Я увидела облегчение, немое обожание, счастье. А ведь я приняла это решение отнюдь не из-за него. Интересно, кто из нас большая эгоистичная сволочь?
Рука Иноры, потертая и привычная к тугому луку, сдавливает плечо Терри.
– Вы в равной степени. Здесь тонкие стены. Я слышала ваш утренний разговор.
Хоук криво улыбается. Подруга кивает на фонтан во дворе, возле которого светловолосый маг возится с двумя котятами.
– Это было честно, Хоук.
– Полагаешь?
– Да. И лучший выбор. – Инора прищуривает продолговатые глаза. – Андерс чувствовал себя сломанным, принимая твою сторону. Вероятно, он думал, что сломал тебя.
Улыбнувшись, лучница облокачивается на перила и подпирает сцепленными пальцами подбородок.
– Кстати, сегодня вы оба выглядите лучше.
– Не такие грязные и побитые, как пару дней назад, когда ввалились к тебе посреди ночи?
Сарталл лукаво улыбается, оценив шутку.
– Наворотила ты дел, Хоук. Впрочем, моего отношения к тебе это не изменит. Надеюсь, ты не собираешься возглавить какое-нибудь маленькое победоносное восстание?
– Победоносное?
– Ты ненавидишь проигрывать.
– Мятежников вешают, Стейл, – укоризненно смотрит на подругу Терри и раздраженным жестом прикрывает глаза. – Так что я даже не стану к этому прикасаться.
Инора снова кивает на играющего с котятами мага.
– А что насчет него?
Хоук бросает в ту сторону быстрый взгляд.
– Роль страдающей супруги революционера мне тоже не нравится.
– А если он захочет?
Синеглазая женщина недовольно морщится. Она не может рассказать подруге, что ее возлюбленный – одержимый, и не всегда можно утверждать точно, принял ли решение сам Андерс, или помог Месть.
– Посмотрим, Стейл. Пока мы оба хотим, чтобы на нас хотя бы перестали охотиться, как на лис.
Терри встречается глазами с целителем, и накатившее напряжение, отступает, как отлив. Хочется закрыть глаза, вдохнуть аромат пропитанной запахами целебных трав кожи, ощутить на щеке теплое дыхание и ненадолго почувствовать себя защищенной, а не защищать Андерса от самого себя. Мысль сиюминутна и мимолетна, и оставляет печаль, как безнадежная надежда. Могло ли все сложиться иначе?
«Не сложилось, – отвечает женщина сама себе. – Мор случился. Еще вчера. Сегодня ночью наступает «завтра».
– Хоук? – грубо выдергивает Терри из задумчивости голос Иноры. – Что скажешь?
– О чем? – рывком выныривает из своих мыслей та.
– Доставить письмо моей сестре в окрестности Оствика. К тому же вы сможете задержаться у нее на некоторое время. Она живет уединенно. – Инора в успокаивающем жесте поднимает руку. – Там вряд ли станут искать, и мне через пару дней не придется объяснять супругу, почему в нашем доме скрываются отступники.
Терри закусывает уголок губы, потом пожимает плечами:
– Справедливо, – и тут же морщится. – Ненавижу это слово.
Очередной недоумевающий взгляд подруги Хоук пропускает мимо. Она садится на перила, и намеревается спрыгнуть во двор. Сарталл заглядывает через ее плечо.
– Прояви милосердие, не задавай этот вопрос Андерсу сейчас.
Терри передергивает плечами.
– Не будь обо мне настолько плохого мнения. Я собираюсь обсудить это с ним вечером. Желательно, в постели. Там проще находить общий язык.
Инора хмыкает, внезапно став похожей на Изабеллу, которая видит двусмысленности повсюду и обожает двусмысленности говорить.
– Однако давить я на него не стану, – заканчивает женщина и спрыгивает, сапоги поднимают вихрь песка.
Улыбаться Андерсу приятно и легко, хотя по его резковатым жестам видно, что он заметил, как изучали его подруги. Терри мягко отбирает у него одного из котят и с показным умилением изучает острую мордочку с умными карими глазами. Андерс успевает уловить что-то ехидное в сияющем синем взгляде.
– Только не говори, что мы похожи, — предупреждает маг, и тут же слышит в ответ звонкий смех Хоук.
После ужина гости Иноры уходят спать. Андерс гасит светильник и ложится рядом с женщиной. Своей женщиной. Между ними втискивается урчащий котенок. Кажется, этот – рыжий, однако в темноте не видно. Хоук находит руку мага и переплетает пальцы – жест трогательный и нелепый одновременно.
– Справедливость говорит мне, что мы загостились у Сарталл.
– Пошли его в Тень. Если не знает дорогу, я подскажу. И даже готова показать.
Целитель тихо шипит, с такой силой ногти женщины впились в его ладонь.
– Так ты сама похожа на Месть.
Котенок между магами приподнимает голову и вопросительно мяукает. Свободной рукой Терри чешет животное за ухом, и ее пальцы случайно сталкиваются с пальцами Андерса. Маг облюбовал левое.
– Хоть в этом мы с тобой похожи, – неловко шутит он.
– Я предпочитаю мабари, – передергивает плечами Хоук.
– Терри, перестань.
Женщина забирает котенка и устраивает у себя на животе, шелковистая шерсть мягко скользит между длинных пальцев. Андерс кладет голову на округлое плечо и прикрывает глаза.
– Я думал над твоими утренними словами. Я хочу присоединиться к восстанию.
Молчание Терри в ответ хранит ощутимую угрозу, и маг продолжает, так же мягко, старясь успокоить Хоук.
– Я хочу исправить свою ошибку. Помочь магам. Помочь им построить этот мир, в котором будет возможность сохранять свой дар и оставаться в семье. Мир, где не нужно будет прятать детей. Показать, что магия это дар Создателя, а не проклятие.
Андерс слушает дыхание женщины, глубокое и спокойное.
– Я иногда упоминал, но прежде не рассказывал тебе. Мне было двенадцать, когда храмовники пришли за мной. Они заковали меня и увели. Мать плакала. Отец радовался. Он считал, что я – наказание Создателя. А я лишь случайно сжег амбар.
Единственный ответ Терри – едва ощутимое прикосновение к волосам, но это уже много. Она не любит, когда Андерс начинает говорить откровенно. Ей как будто кажется, что он лжет – так маг думает.
– Я злился. Я не хотел быть воспитанником Круга, исполнительным и покорным. До Справедливости я был один и думал лишь о себе. Я думал, что мы вместе изменим Тедас. Мою сделку видел Ролан. Серый Страж. Бывший храмовник. Он ненавидел меня. Он сказал, что Стражи согласились с тем, что я – одержимый.
Ладонь Терри гладит его волосы, пальцы то ныряют в пряди, то выскальзывают из сетей тускло блестящей паутины. Дыхание слишком ровное. Как будто она старается отстраниться от того, что он рассказывает.
– Сейчас я понимаю, что это была ложь. Страж-командор никогда бы не позволила храмовникам меня забрать. Она верила в Круг, ненавидела демонов, одержимых и магию крови. Совсем, как ты. Но она сказала мне, что среди Стражей другие правила. Даже маги крови борются с порождениями тьмы. Когда я захотел уничтожить свой амулет, Страж согласилась помочь. Сказала, что сделает так, чтобы я не отвлекался на глупости. Когда это оказалось подстроенной храмовниками ловушкой, командор не выдала меня. Она объяснила, что я больше не подчиняюсь Церкви, и она прирежет меня самолично, если потребуется. Удивительная женщина.
Улыбку Хоук Андерс не видит, но чувствует. Улыбка тает слишком быстро.
– Ролан привел храмовников. Один из них подошел совсем близко. Я смутно помню то, что было дальше. Звон металла. Крики. Я вытягиваю руку, и сильверитовые доспехи превращаются в брызги раскаленного металла. Все вокруг вспыхивает. Капля крови Ролана тает на язык…
– Не надо, – пальцы Терри накрывают его губы.
– Справедливость поддался моему гневу, моей ненависти. Он изменился. Ты теперь называешь его Месть.
– Ответь мне, Андерс: кто хочет присоединиться к восстанию? Он или ты?
Вопрос застает мага врасплох. Еще дюжину минут назад Андерс знал на него ответ, потому что готовился весь день, однако Терри не позволила договорить. Слова доводов перепутались. Андерс нахмурил брови.
– Ты уже сделала то, что считала правильным.
– Ты уже уничтожил Церковь Кирквола.
Андерс приподнимается на локте.
– Может, хватит взаимных обвинений?
Женщина проводит пальцами по его щеке, медленно рисует линию вдоль шеи, по плечу, локтю, запястью, пальцам. Маг продолжает смотреть раздражено, недовольно. Он понимает, что Терри обошла его. Снова. Хоук видит его насквозь: через обман, тонкие игры с чувствами и шантаж.
– Так он или ты?
Андерс ловит ее ладонь и прижимает к губам.
– Я не знаю.
Терри сворачивается рядом и зевает.
– Перед тем, как ты начал это безумие, я хотела сказать о просьбе Иноры. Она попросила отвезти письмо сестре в Оствик. Я бы не хотела отказывать Стейл после проявленного гостеприимства.
– Хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спрашивает маг прежде, чем понимает, что сказал.
– Да. Если к тому времени все еще будешь хотеть возглавить маленькое победоносное восстание, я составлю тебе компанию.
В голосе любимой женщины звучит откровенный сарказм.
– «Маленькое победоносное восстание»?
– Инора так шутит. В таком случае мне придется стать твоим личным демоном здравого смысла.
Андерс прикрывает глаза и на секунду представляет любимую на месте Справедливости. Мага передергивает, а потом наружу вырывается комок смеха.
– Вы не сможете меня поделить.
– Я его выселю к тевинтерской матери, – мрачно обещает Хоук.
В очередной раз хочется поставить ее на место и доказать, что она не права, но вместо этого Андерс с нежностью поправляет на плечах женщины покрывало и крепко обнимает. Терри выдыхает успокоено. Снова ее улыбка не видна, но будто звучит отголоском слабого эха в темноте комнаты.
В складках одеяла ворочается котенок.
– Андерс…
– Да?..
– Не позволяй прошлому определять настоящее. Ты сказал, мой отец сделал все, чтобы мы, его дети, не узнали, как он пользовался магией крови. Он постарался поступить правильно, как всегда. Потому что нельзя выбирать дорогу, думая обо всех ошибках, страстях, грехах, собственных или чужих, выпавших тебе по воле случая. Они были. Они остались грузом на твоих плечах, и ты несешь их с собой. Будешь всегда нести. Однако как бы не хотели, они не могут идти впереди и делать за тебя выбор. Пока хватает воли, чтобы им запретить.
Довольно долго маг молчит, размышляя над словами, произнесенными Хоук. Он запретил себе многое, чтобы реже подставляться под удар Мести. С каждым днем таких маленьких запретов по капле набралось озеро. Наконец, Андерс обнаружил себя загнанным в ловушку духа, требовавшего праведной и бескомпромиссной войны. Сейчас целитель уже не помнит, кто предложил и взрастил идею: в те дни мысли двоих переплетались, и было невозможно понять, где – чьи. Маг точно знает, что не хотел впутывать Терри, но зачем-то настойчиво и раз за разом просил помощи и шантажировал ее чувства. Хоук сказала, что никогда этого не забудет, но выполнила то, что целитель потребовал. Андерс или?..
От мысли, что он позволил Мести незаметно вмешиваться в тонкие отношения с другими людьми, целителя окатило волной омерзения.
– …отправляемся завтра? – помедлив, тихо спрашивает Андерс.
– Да. Или послезавтра. Но до того, как вернется ее супруг, – отзывается Терри.
Дыхание мага щекочет короткие темные волосы, лоскутами укрывающие шею. Размышлять о себе Андерс больше не хочет. Тяжело. Он гладит крепкие плечи женщины и думает, что зря укутал их так плотно. Терри ежится, будто ей холодно. Ледяной огонь ручейками пробегает по гибким рукам, но Хоук даже не замечает этого. Магия в ней проста и естественна. Чиста, легка и прозрачна.
Андерс ловит это чувство. Забывается в нем. Целителю кажется, что он сходит с ума. Однако в этом безумии нет ни капли гнева. Оно похоже на глоток родниковой воды. На глоток свежего воздуха. На глоток свободы.
Для самого себя.
Автор: Ehhal
Бета: нет.
Категория: Dragon Age II.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи и пейринги: ф!Хоук/Андерс.
Жанр: Romance, Het, Psychology.
Аннотация: события после восстания в Киркволе. Хоук, долгое время поддерживавшая храмовников, становится на сторону магов, потому что Мередит отказалась принять капитуляцию Орсино. После смерти Командора и Первого Чародея, вместе с Андерсом Хоук бежит из города. Между магами много недоговоренного, и они сами не понимают до конца, почему до сих пор вместе. Андерс хочет продолжить революцию, Хоук - не разделяет его взгляды и считает их блажью спятившего духа. Маг пытается осознать, где он, а где - Справедливость, и постепенно начинает понимать, что Хоук права.
Предупреждения: нецензурная лексика.
От автора: автор выписывает мысли персонажей, получает от этого удовольствие и больше ни на чем особо не концентрируется. Ритм повествования ленивый и неторопливый. Немного путешествий, много романтики, очень много размышлений.
Статус: в процессе.
Часть 1 :: То, что не было правильным
Она лежит тихо и закрыв глаза – делает вид, будто спит. Ее руки, тонкие, но сильные, обнимают его плечи, а теплое дыхание греет висок и путается в светлых, золотистых волосах.
– Терри?
Молчание в ответ.
Так повторяется уже несколько недель.
– Терри…
Андерс поворачивается и проводит пальцами по щеке женщины. Уголок ее левого века едва заметно дергается, но Терри не открывает глаза. Она не хочет с ним говорить. Нет. Не так. Она не хочет обсуждать с ним их бегство из Кирквола. И от этого еще больнее. Лучше бы злилась, называла его предателем, одержимым или убийцей, но не молчала. Лучше бы…
Она тихо подается вперед и целует теплые губы, обвивает руками шею, прячет лицо в прядях.
– Я тебя люблю, Андерс, – говорит и, сев на край кровати, тянется за рубашкой.
Андрасте!
Красивая, сильная, волевая, открытая, честная в своих поступках и чувствах. То воплощение ярости, то сама ирония и сарказм на одном свитке, то безбрежная нежность. Маг. Отступница, не запятнавшая себя магией крови или сделками с порождениями тени. И… дитя Церкви. Она до последнего пыталась удержать стоящих на грани безумия Мередит и Орсино и заступилась за Круг, лишь когда храмовники отказались принять капитуляцию магов.
Из-за ширмы слышится плеск воды. Плеск воды и больше ничего. В этой рваной тишине мысли в голове кажутся оглушительными. Андерс неторопливо одевается. Он не замечает сам, как начинает говорить вслух.
– …возможно, мне стоило действительно умереть там, – с первой произнесенной фразой приходит облегчение. – Ты не последовала бы за мной. Беглецы. Сейчас тебе не пришлось бы скрываться. Все эти махинации со счетами Варрика, дело Изабеллы, книги Мерилль... Ты могла бы остаться в Киркволе. Твоя мантия Защитника… мне было неловко просить тебя сжечь ее. Слишком заметно. Слишком тяжело прятать.
– Замолчи.
Хоук выходит из-за ширмы, укрыв грудь полотенцем, и мрачно смотрит на Андерса. Он замолкает. Она тяжело, неприятно смотрит на него.
– Андерс. Исподнее Андрасте тебе в… на голову. Ты – проклятый эгоист, помешанный на революции. Тебе плевать на меня, на моих друзей, на своих друзей. Да и в целом, на каждого, кто не поддерживает твои убеждения. Ты готов не то, что убить, но даже продать любого ради свободы.
Терри говорит холодно и чеканит слова, синие глаза холоднее, чем горные ледники. Она ненавидит рабство и любит свободу. Наверное, именно поэтому она и Фенрис стали близкими друзьями, и эльф не оставил ее даже во время восстания.
– Однако Круги необходимы. Они не должны быть тюрьмами. Они нужны, чтобы защитить магов от самих себя. Дети, подростки, слабовольные и бесхарактерные идиоты – две трети тех, кто чувствует Тень, не могут бороться с ее искушениями.
Андерс сжимает губы. Он не раз слышал доводы Хоук, как и она – его. Но он терпит, потому что Терри впервые за последний месяц говорит откровенно.
– Мередит вынудила искать силу в магии крови. Только даже тогда еще оставался выбор. Демоны тебя раздери!... – Она закрывает глаза. Андерсу хочется ответить что-нибудь едкое, но он продолжает молчать, чувствуя, как внутри медленно закипает ярость. – Я сожгла бы тебя прямо там, перед остальными, не знай, что ты одержим Местью.
Маг напряженно всматривается в ее лицо: в жесткой линии красиво очерченных губ женщины вдруг едва заметно проносится усталость.
– Я не делала это ради тебя. Ни ради тебя, ни ради Мерриль. Ни ради кого-либо еще. Просто ты исключил даже возможность дипломатического исхода.
– Это было правильно.
– Правильно? – сарказм в голосе Терри острее бритвы. – Круг истребили бы. Из-за тебя. Потому что ты не просчитал, не учел, поленился представить, что произойдет, когда в городе, где жители напуганы магией крови, восстанет Круг. У Круга не было шансов.
Месть рвется наружу в гневе на резкие, правдивые слова. Словно осколки звезд, вспыхивает на коже синее пламя.
– Ты дала им этот шанс.
– Заткнись, – Хоук выдыхает. – Я…
Андерс с трудом подавляет беснующегося духа. Терри подносит руку к виску и выдыхает снова.
– То, что ты сделал, не было правильным. Не было правильным и дать магам умереть. Не было правильным под угрозами Мередит присоединяться к храмовникам, хотя, будь восстание подавлено жестоко, это послужило бы уроком остальным. Мой… мой отец всегда старался поступать правильно, – наконец, произносит женщина и вешает полотенце на ширму.
Она надевает рубашку, едва не рвет грубым движением завязки ворота. Андерс смотрит на любимую, закусив губу. Он вспоминает Виммаркскую пустошь, башни подземной тюрьмы Корифея, демонов, заточенных Малькольмом Хоуком. Лицо Терри посветлело, когда она услышала голос отца.
– Я хотела играть в политику, Андерс. Занять место Думара. Сделать что-то важное для Кирквола, для Круга. Последуй я за Мередит, потом люди сами дали бы мне эту возможность, увидев, что рыцарь-командор спятила.
Длинные пальцы женщины замирают на пряжке ремня; Хоук поднимает голову и смотрит революционеру в глаза. Андерс подходит к ней, касается ее руки так, словно боится, что Терри оттолкнет.
– Но твой отец так не поступил бы?
Женщина отстранено, отрицательно качает головой, а затем, как очнувшись от долгого сна, язвительно продолжает:
– Кажется, у нас в крови исправлять чужие ошибки.
«Чужие ошибки. Твои, Андерс», – печально улыбается про себя маг.
– Месть мне должен, – твердо заканчивает Терри. – За проигранную игру. За твою одержимость. За все те разы, когда мне приходилось защищаться от него, а калечить – тебя. Передай ему, что этот долг я собираюсь взыскать любыми способами.
Хочется ей ответить, грубо поставить на место, но непонятно почему от ее слов на душе становится спокойнее. Они как будто рассекают надвое творящийся внутри хаос, ставят по разные стороны баррикад Андерса и Месть. Странно… все трое борются за одно и то же, но идут к цели совершенно разными путями. Война и жестокость, милосердие и призывы, интриги и дипломатия…
– Я передам ему, Терри.
Следующие слова произносить тяжело и одновременно легко, как будто исчезает гранитная глыба, долго давившая на грудь.
– Я счастлив, что ты поступила так не из-за меня.
Мгновение молчания. Затем женщина выгибает дугой бровь и недоуменно смотрит на мага. Тонкие пальцы мимолетно касаются его лба, и Хоук отдергивает руку.
– Чтоб мне всю жизнь одни лишь кунари снились!.. Да у тебя жар!
Андерс отвечает коротким смешком.
– Это значит, что ты разделяешь мою точку зрения.
– И лихорадит… – с озадаченным видом заканчивает Хоук.
На этот раз ее крепко обнимают вместо ответа, и маг ласково прижимается щекой к ее щеке.
Они остановились недалеко от прибрежного городка севернее Кирквола, в доме семьи Сарталл. С Инорой Сарталл, в девичестве Стейл, Терри познакомилась в первый год после приезда из Ферелдена. Они вместе работали на Атенриль, пока судьба Иноры не извернулась дугой: торговец, которому Стейл поставляла товары, сделал женщине предложение. Чтобы подруга покинула город, Хоук помогла ей решить деликатные проблемы с докучливой эльфийкой, и Инора осталась благодарна.
Особняк находится за городом. Волны холмов и волны, ласкающие песчаный берег, – спокойствие природы навевает иллюзию безопасности и помогает Терри не думать о том, что храмовники разыскивают ее и Андерса по всей Вольной Марке. Не попадаться Хоук научилась еще в Лотеринге, когда пряталась вместе с Бетани. Немало помогают и весточки от Керана. Он вернулся в орден после того, как рыцарем-командором стал Каллен, и не забыл ни спасение от Тароне, ни заступничество перед храмовниками.
Женщине не нравится, что мальчишка подвергает себя опасности, но отказываться от его помощи глупо.
– Доброе утро, Хоук, – Инора замирает на террасе рядом и подставляет загорелое лицо соленому ветру. – Твой маг очаровал всех моих кошек, знаешь?
Терри дергает уголком губ.
– Он умеет.
– И не только это?.. – поддевает подруга, и Хоук, хмыкнув, выдыхает:
– Не только. Хотя я вообще не думала о нем как о мужчине ровно до того момента, пока он не пообещал свернуть мне шею, а меньше, чем через секунду, поцеловал. Восхитительное ощущение: едва собираешься произнести заклинание, чтобы убить негодяя на месте, и внезапно обнаруживаешь, что негодяй – отменный любовник. Н-да…
– Сколько к тому времени у тебя не было мужчины?
– А? – Терри вопросительно смотрит на подругу. – Нет. Я регулярно заходила в «Цветущую розу». Просто это было искренне. Намного более искренне, чем все, что я слышала от Андерса до или после. Уверена, он переехал ко мне не потому, что хотел жить вместе, а потому, что так было проще «добраться» – ты понимаешь, о чем я – до Церкви.
В зеленых глазах Сарталл скользит абсолютное недоумение. Верно истолковав его, Терри отвечает на невысказанный вопрос:
– Он часто говорит, что любит меня. Я произнесла эти слова для него только сегодня. Впервые. Он не заметил. Слишком сконцентрирован на себе. Я не воспринимала Андерса всерьез до восстания, но он, после всего, что сделал ради свободы Круга, согласился… Понимаешь?.. Он согласился идти с храмовниками… и со мной.
Хоук прижимает пальцы к переносице.
– У меня было чувство, что я сломала его. Он не смог выступить против. Его лицо… Андрасте. Когда я решила защищать Круг, оно словно осветилось. Горечь, боль, подавленный гнев – все схлынуло. Я увидела облегчение, немое обожание, счастье. А ведь я приняла это решение отнюдь не из-за него. Интересно, кто из нас большая эгоистичная сволочь?
Рука Иноры, потертая и привычная к тугому луку, сдавливает плечо Терри.
– Вы в равной степени. Здесь тонкие стены. Я слышала ваш утренний разговор.
Хоук криво улыбается. Подруга кивает на фонтан во дворе, возле которого светловолосый маг возится с двумя котятами.
– Это было честно, Хоук.
– Полагаешь?
– Да. И лучший выбор. – Инора прищуривает продолговатые глаза. – Андерс чувствовал себя сломанным, принимая твою сторону. Вероятно, он думал, что сломал тебя.
Улыбнувшись, лучница облокачивается на перила и подпирает сцепленными пальцами подбородок.
– Кстати, сегодня вы оба выглядите лучше.
– Не такие грязные и побитые, как пару дней назад, когда ввалились к тебе посреди ночи?
Сарталл лукаво улыбается, оценив шутку.
– Наворотила ты дел, Хоук. Впрочем, моего отношения к тебе это не изменит. Надеюсь, ты не собираешься возглавить какое-нибудь маленькое победоносное восстание?
– Победоносное?
– Ты ненавидишь проигрывать.
– Мятежников вешают, Стейл, – укоризненно смотрит на подругу Терри и раздраженным жестом прикрывает глаза. – Так что я даже не стану к этому прикасаться.
Инора снова кивает на играющего с котятами мага.
– А что насчет него?
Хоук бросает в ту сторону быстрый взгляд.
– Роль страдающей супруги революционера мне тоже не нравится.
– А если он захочет?
Синеглазая женщина недовольно морщится. Она не может рассказать подруге, что ее возлюбленный – одержимый, и не всегда можно утверждать точно, принял ли решение сам Андерс, или помог Месть.
– Посмотрим, Стейл. Пока мы оба хотим, чтобы на нас хотя бы перестали охотиться, как на лис.
Терри встречается глазами с целителем, и накатившее напряжение, отступает, как отлив. Хочется закрыть глаза, вдохнуть аромат пропитанной запахами целебных трав кожи, ощутить на щеке теплое дыхание и ненадолго почувствовать себя защищенной, а не защищать Андерса от самого себя. Мысль сиюминутна и мимолетна, и оставляет печаль, как безнадежная надежда. Могло ли все сложиться иначе?
«Не сложилось, – отвечает женщина сама себе. – Мор случился. Еще вчера. Сегодня ночью наступает «завтра».
– Хоук? – грубо выдергивает Терри из задумчивости голос Иноры. – Что скажешь?
– О чем? – рывком выныривает из своих мыслей та.
– Доставить письмо моей сестре в окрестности Оствика. К тому же вы сможете задержаться у нее на некоторое время. Она живет уединенно. – Инора в успокаивающем жесте поднимает руку. – Там вряд ли станут искать, и мне через пару дней не придется объяснять супругу, почему в нашем доме скрываются отступники.
Терри закусывает уголок губы, потом пожимает плечами:
– Справедливо, – и тут же морщится. – Ненавижу это слово.
Очередной недоумевающий взгляд подруги Хоук пропускает мимо. Она садится на перила, и намеревается спрыгнуть во двор. Сарталл заглядывает через ее плечо.
– Прояви милосердие, не задавай этот вопрос Андерсу сейчас.
Терри передергивает плечами.
– Не будь обо мне настолько плохого мнения. Я собираюсь обсудить это с ним вечером. Желательно, в постели. Там проще находить общий язык.
Инора хмыкает, внезапно став похожей на Изабеллу, которая видит двусмысленности повсюду и обожает двусмысленности говорить.
– Однако давить я на него не стану, – заканчивает женщина и спрыгивает, сапоги поднимают вихрь песка.
Улыбаться Андерсу приятно и легко, хотя по его резковатым жестам видно, что он заметил, как изучали его подруги. Терри мягко отбирает у него одного из котят и с показным умилением изучает острую мордочку с умными карими глазами. Андерс успевает уловить что-то ехидное в сияющем синем взгляде.
– Только не говори, что мы похожи, — предупреждает маг, и тут же слышит в ответ звонкий смех Хоук.
После ужина гости Иноры уходят спать. Андерс гасит светильник и ложится рядом с женщиной. Своей женщиной. Между ними втискивается урчащий котенок. Кажется, этот – рыжий, однако в темноте не видно. Хоук находит руку мага и переплетает пальцы – жест трогательный и нелепый одновременно.
– Справедливость говорит мне, что мы загостились у Сарталл.
– Пошли его в Тень. Если не знает дорогу, я подскажу. И даже готова показать.
Целитель тихо шипит, с такой силой ногти женщины впились в его ладонь.
– Так ты сама похожа на Месть.
Котенок между магами приподнимает голову и вопросительно мяукает. Свободной рукой Терри чешет животное за ухом, и ее пальцы случайно сталкиваются с пальцами Андерса. Маг облюбовал левое.
– Хоть в этом мы с тобой похожи, – неловко шутит он.
– Я предпочитаю мабари, – передергивает плечами Хоук.
– Терри, перестань.
Женщина забирает котенка и устраивает у себя на животе, шелковистая шерсть мягко скользит между длинных пальцев. Андерс кладет голову на округлое плечо и прикрывает глаза.
– Я думал над твоими утренними словами. Я хочу присоединиться к восстанию.
Молчание Терри в ответ хранит ощутимую угрозу, и маг продолжает, так же мягко, старясь успокоить Хоук.
– Я хочу исправить свою ошибку. Помочь магам. Помочь им построить этот мир, в котором будет возможность сохранять свой дар и оставаться в семье. Мир, где не нужно будет прятать детей. Показать, что магия это дар Создателя, а не проклятие.
Андерс слушает дыхание женщины, глубокое и спокойное.
– Я иногда упоминал, но прежде не рассказывал тебе. Мне было двенадцать, когда храмовники пришли за мной. Они заковали меня и увели. Мать плакала. Отец радовался. Он считал, что я – наказание Создателя. А я лишь случайно сжег амбар.
Единственный ответ Терри – едва ощутимое прикосновение к волосам, но это уже много. Она не любит, когда Андерс начинает говорить откровенно. Ей как будто кажется, что он лжет – так маг думает.
– Я злился. Я не хотел быть воспитанником Круга, исполнительным и покорным. До Справедливости я был один и думал лишь о себе. Я думал, что мы вместе изменим Тедас. Мою сделку видел Ролан. Серый Страж. Бывший храмовник. Он ненавидел меня. Он сказал, что Стражи согласились с тем, что я – одержимый.
Ладонь Терри гладит его волосы, пальцы то ныряют в пряди, то выскальзывают из сетей тускло блестящей паутины. Дыхание слишком ровное. Как будто она старается отстраниться от того, что он рассказывает.
– Сейчас я понимаю, что это была ложь. Страж-командор никогда бы не позволила храмовникам меня забрать. Она верила в Круг, ненавидела демонов, одержимых и магию крови. Совсем, как ты. Но она сказала мне, что среди Стражей другие правила. Даже маги крови борются с порождениями тьмы. Когда я захотел уничтожить свой амулет, Страж согласилась помочь. Сказала, что сделает так, чтобы я не отвлекался на глупости. Когда это оказалось подстроенной храмовниками ловушкой, командор не выдала меня. Она объяснила, что я больше не подчиняюсь Церкви, и она прирежет меня самолично, если потребуется. Удивительная женщина.
Улыбку Хоук Андерс не видит, но чувствует. Улыбка тает слишком быстро.
– Ролан привел храмовников. Один из них подошел совсем близко. Я смутно помню то, что было дальше. Звон металла. Крики. Я вытягиваю руку, и сильверитовые доспехи превращаются в брызги раскаленного металла. Все вокруг вспыхивает. Капля крови Ролана тает на язык…
– Не надо, – пальцы Терри накрывают его губы.
– Справедливость поддался моему гневу, моей ненависти. Он изменился. Ты теперь называешь его Месть.
– Ответь мне, Андерс: кто хочет присоединиться к восстанию? Он или ты?
Вопрос застает мага врасплох. Еще дюжину минут назад Андерс знал на него ответ, потому что готовился весь день, однако Терри не позволила договорить. Слова доводов перепутались. Андерс нахмурил брови.
– Ты уже сделала то, что считала правильным.
– Ты уже уничтожил Церковь Кирквола.
Андерс приподнимается на локте.
– Может, хватит взаимных обвинений?
Женщина проводит пальцами по его щеке, медленно рисует линию вдоль шеи, по плечу, локтю, запястью, пальцам. Маг продолжает смотреть раздражено, недовольно. Он понимает, что Терри обошла его. Снова. Хоук видит его насквозь: через обман, тонкие игры с чувствами и шантаж.
– Так он или ты?
Андерс ловит ее ладонь и прижимает к губам.
– Я не знаю.
Терри сворачивается рядом и зевает.
– Перед тем, как ты начал это безумие, я хотела сказать о просьбе Иноры. Она попросила отвезти письмо сестре в Оствик. Я бы не хотела отказывать Стейл после проявленного гостеприимства.
– Хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спрашивает маг прежде, чем понимает, что сказал.
– Да. Если к тому времени все еще будешь хотеть возглавить маленькое победоносное восстание, я составлю тебе компанию.
В голосе любимой женщины звучит откровенный сарказм.
– «Маленькое победоносное восстание»?
– Инора так шутит. В таком случае мне придется стать твоим личным демоном здравого смысла.
Андерс прикрывает глаза и на секунду представляет любимую на месте Справедливости. Мага передергивает, а потом наружу вырывается комок смеха.
– Вы не сможете меня поделить.
– Я его выселю к тевинтерской матери, – мрачно обещает Хоук.
В очередной раз хочется поставить ее на место и доказать, что она не права, но вместо этого Андерс с нежностью поправляет на плечах женщины покрывало и крепко обнимает. Терри выдыхает успокоено. Снова ее улыбка не видна, но будто звучит отголоском слабого эха в темноте комнаты.
В складках одеяла ворочается котенок.
– Андерс…
– Да?..
– Не позволяй прошлому определять настоящее. Ты сказал, мой отец сделал все, чтобы мы, его дети, не узнали, как он пользовался магией крови. Он постарался поступить правильно, как всегда. Потому что нельзя выбирать дорогу, думая обо всех ошибках, страстях, грехах, собственных или чужих, выпавших тебе по воле случая. Они были. Они остались грузом на твоих плечах, и ты несешь их с собой. Будешь всегда нести. Однако как бы не хотели, они не могут идти впереди и делать за тебя выбор. Пока хватает воли, чтобы им запретить.
Довольно долго маг молчит, размышляя над словами, произнесенными Хоук. Он запретил себе многое, чтобы реже подставляться под удар Мести. С каждым днем таких маленьких запретов по капле набралось озеро. Наконец, Андерс обнаружил себя загнанным в ловушку духа, требовавшего праведной и бескомпромиссной войны. Сейчас целитель уже не помнит, кто предложил и взрастил идею: в те дни мысли двоих переплетались, и было невозможно понять, где – чьи. Маг точно знает, что не хотел впутывать Терри, но зачем-то настойчиво и раз за разом просил помощи и шантажировал ее чувства. Хоук сказала, что никогда этого не забудет, но выполнила то, что целитель потребовал. Андерс или?..
От мысли, что он позволил Мести незаметно вмешиваться в тонкие отношения с другими людьми, целителя окатило волной омерзения.
– …отправляемся завтра? – помедлив, тихо спрашивает Андерс.
– Да. Или послезавтра. Но до того, как вернется ее супруг, – отзывается Терри.
Дыхание мага щекочет короткие темные волосы, лоскутами укрывающие шею. Размышлять о себе Андерс больше не хочет. Тяжело. Он гладит крепкие плечи женщины и думает, что зря укутал их так плотно. Терри ежится, будто ей холодно. Ледяной огонь ручейками пробегает по гибким рукам, но Хоук даже не замечает этого. Магия в ней проста и естественна. Чиста, легка и прозрачна.
Андерс ловит это чувство. Забывается в нем. Целителю кажется, что он сходит с ума. Однако в этом безумии нет ни капли гнева. Оно похоже на глоток родниковой воды. На глоток свежего воздуха. На глоток свободы.
Для самого себя.
@темы: Het, Фанфик в работе, Андерс, Romance, фем!Хоук, Справедливость, Dragon Age, PG-13, Фанфикшен
-
-
26.08.2011 в 19:27А вот нужно ли продолжение?
-
-
26.08.2011 в 21:52-
-
27.08.2011 в 21:37-
-
28.08.2011 в 13:08= )
Надо. Не люблю бросать вещи на середине, даже если уже мысленно убила себя за то, что я пишу, в каком разрезе и зачем. = ) Sentinora
Благодарю.
Думаю, что я с этим согласна. Текст писался "набело" и "как Создатель на душу положил", и не вычитывался, и уж не знаю, дойдут ли у меня руки = ) Просто других работы занимают много времени, и они отнюдь не фановое творчество для себя. Так что приводить в порядок буду или с большого пинка или с сильного подзатыльника волонтерствующей беты = )
Арис
Увидим ). Дотащить бы обоих до Ривейна, а там не знаю, как сложится. = )