Название: Xun
Оригинальное название: Xun
Автор: SinVraal
Переводчик: Канаме Сейю
Гамма: Hort.
Ссылка на оригинал: AO3 Fanfiction.net
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Кайден Аленко/(fem!)Шепард, Джефф «Джокер» Моро, иные каноничные и не очень персонажи
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action, Drama
Размер: 9 глав
Аннотация: Изложение событий от лица одного небезызвестного пилота «Нормандии», оказавшегося по воле капитана «на земле». Пост-гейм ME. Таймлайн — недалеко до событий ME2.
Предупреждения: Отклонения от канона. Характерная для канона жестокость. Произведение не преследует извлечения коммерческой выгоды, размещение на иных ресурсах возможно с моего письменного согласия.
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе
Оригинальное название: Xun
Автор: SinVraal
Переводчик: Канаме Сейю
Гамма: Hort.
Ссылка на оригинал: AO3 Fanfiction.net
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Кайден Аленко/(fem!)Шепард, Джефф «Джокер» Моро, иные каноничные и не очень персонажи
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action, Drama
Размер: 9 глав
Аннотация: Изложение событий от лица одного небезызвестного пилота «Нормандии», оказавшегося по воле капитана «на земле». Пост-гейм ME. Таймлайн — недалеко до событий ME2.
Предупреждения: Отклонения от канона. Характерная для канона жестокость. Произведение не преследует извлечения коммерческой выгоды, размещение на иных ресурсах возможно с моего письменного согласия.
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе
Часть 5: Mass Effect: история Кай Шепард.
Часть 1: Iunctio; Часть 2: Iunctio: Рекс; Часть 3: Onus; Часть 4: Domus
Предыдущие главыПеревод: [Глава 1]; [Глава 2]
Глава 3
Глава 3
Влияние
Влияние
Джокер мгновенно понял, что что-то не так. Он лишь мимоходом запомнил тускло освещенный коридор, ведущий к одной из сотен одинаковых дверей в огромном жилом комплексе. На каждой двери был номер, но в остальном в холле, похожем на пещерный тоннель, было мало примечательного. Если не считать случайной пары обуви или — иронично, что тут сказать? — «засохшего» пластикового растения.
Следовавший за капитаном Аленко часто спотыкался и заметно дрожал. Вдоль его тела взволнованными призраками бегали маленькие вспышки тёмно-синего искажения. Джокер знал, что Аленко подвержен мигреням, и видел, как тот страдал от них. Лейтенант, кажется, свыкся с ними, смирившись с неизбежным, и Джокер искренне его поддерживал. Всё обычно начиналось с натянутости глазных мышц; Аленко ворчал что-то про световые вспышки и быстро прятался в своей капсуле или медотсеке.
Но раньше Джокер никогда не видел, чтобы Аленко вёл себя так. Напряжение нарастало. Шепард, остановившись перед одной из дверей, небрежно ввела код. Створки со скрежетом открылись. За дверью оказалась кухонная и столовая зона, освещенные желтоватыми потолочными лампами. Следом располагалась небольшая гостиная, ведущая в короткий холл. В воздухе стоял затхлый запах заброшенной квартиры.
Джокер никогда не подвергался воздействию биотических сил. Те немногие биотики, что вступали в Альянс, не «растрачивались» на административные корабельные должности. В байках, что травили военные, не раз упоминалось насколько биотики любят хвастаться своими особыми навыками. Но Аленко не был таким. В жизни Джокера было немного тем, которые действительно могли заставить замолчать смелого на язык пилота. А ещё он питал сильнейшее отвращение к людям, кто видел в своих друзьях только трюкачей. Его снедало любопытство, без вопросов, но лейтенант не был склонен бросаться случайными историями, а Джокер не спешил настаивать. Возможно, это и стало началом молчаливого взаимопонимания между ними. Видеть друг в друге нормальных людей, хотя ни один из них не назвал бы себя таковым.
Любопытство, граничившее с беспокойством, не покидало его, и Джокер последовал за Шепард. Она провела Аленко через кухню и холл в спальню. Это была скудно обставленная комната, с голыми стенами и закрытыми жалюзи окнами.
Шепард говорила с Аленко успокаивающим тоном, но тот, казалось, становился всё более нервным. Что-то в интонации его голоса казалось странным, но понять, что же именно, было сложно. Внезапно Аленко оттолкнул Шепард.
— Почему ты меня не слушаешь? — требовательно спросил он, пятясь назад. — Я... я не могу этого сделать.
Шепард склонила голову:
— Сделать что? Послушай...
— Что это? — Аленко начал дико озираться по сторонам. Его глаза были налиты кровью. — Почему мы просто не можем вернуться в А-4? Это... ещё один тест?
— Нет... Кайден, послушай, тебе надо успокоиться, — в голосе Шепард послышалось нарастающее замешательство. — Здесь только друзья.
— Ты вообще кто, чёрт возьми? — похрипел Аленко. Его тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы.
Лицо Шепард вытянулось:
— Ч-что? — пораженно переспросила она и сделала шаг вперед, разведя руки в стороны. — Кайден, это же я...
— Отойди от меня! — закричал Аленко и взмахнул ладонью по широкой дуге.
Джокер, конечно, раньше видел поля эффекта массы, но никогда — настолько близко. Пространство словно выгнулось, когда волна искажения синей рябью вырвалась из-под контроля. Гравитация взбесилась, меняя направление движения; дикая дезориентация в полной неожиданности. Джокер испытывал на себе перепады гравитации на корабле, но они всегда были контролируемыми. Плюс, он был жизненно заинтересован в том, чтобы в такие моменты его хрупкая задница была крепко вжата в кресло.
Джокера охватил дикий страх — отголосок его собственных кошмаров, в которых антигравитационное поле давало сбой. Машинально он схватился за выступающие рамы выдвижных панелей и вцепился в них изо всех сил. Его ноги оторвало от земли, а затем тело впечатало в стену. Он слышал грохот и треск металла. Лампы мигали.
Искажение быстро прошло. Его ноги снова коснулись пола, и Джокер открыл глаза, всё ещё держась обеими руками за панельные рамы. В дальнем конце спальни неподвижно стоял Аленко. Он дышал через рот, глядя в пространство. На какое-то ужасающее мгновение Джокер действительно подумал, что лейтенант просто убьёт всех в пределах досягаемости. Но внезапно ярость на его лице исчезла. Аленко поморщился и, согнувшись, обхватил себя руками. Затем, отступая назад, одной рукой дотянулся до головы — и рухнул как подкошенный на пол.
— Ох. Шепард? — осторожно позвал Джокер, не спуская глаз с лейтенанта. Он слышал, как Аленко срывающимся голосом бормочет себе под нос бессвязные извинения и имена, которых пилот знать не знал.
С другой стороны кровати послышался стон, и Шепард тяжело, но упрямо встала на ноги. Она размяла шею и, встряхнувшись, огляделась. Затем повела плечами, слегка поморщившись от боли, и неслышным шагом направилась к двери.
— Джокер, ты как? — тихо спросила она.
— Это было несмешно! — язвительно ответил он. — Я, кажется, четко решил для себя, что люблю летать, только когда я сам сижу за штурвалом.
— Нам повезло: это был не сосредоточенный удар, — Шепард наклонилась, подобрала костыли и протянула их. — Тебе стоит выйти.
— Ладно, понял, шутки в сторону, — он забрал костыли и вышел за дверь.
Джокер подошел к дешевому на вид металлическому обеденному столу и опустился на один из стульев. В плече пульсировала приглушенная боль от удара. Несколько минут спустя он понял, что неотрывно смотрит в холл на дверь спальни, и отвел взгляд. Он посмотрел на свои руки, лежащие на поверхности стола, и ушел в свои мысли, вспоминая все события прошедшего вечера и заставляя себя быть благодарным за то, что ни одно из них не закончилось переломами. Это был старый ментальный ритуал. Привычка давних лет. Было время, когда он повторял это упражнение каждый день, но потом сознательно отказался от него. Оно слишком сильно напоминало о жизни, проведенной под чрезмерной опекой родителей.
Наконец бушевавший в крови адреналин уступил место усталости. Джокер снял пиджак и положил голову на руки. Какое-то время спустя звук открывшейся двери выдернул его из дремоты. Шепард вышла в холл и остановилась, прислонившись спиной к стене. Её взгляд был пустым.
— На фронте все спокойно? — рискнул спросить Джокер.
— Я заставила его принять лекарство, и он наконец-то заснул.
— Но... он всё ещё не понимает, что происходит?
— Да, — ровным голосом ответила Шепард.
Джокер негромко забарабанил пальцами по столешнице, не зная, что делать. Беспомощное выражение лица Шепард выбивало из колеи. Джокер догадывался, что скрывалось за этим внешним бессилием, но понятия не имел, чем может ей помочь. Шепард была его командиром, оплотом хладнокровия. Она всегда знала, что делать.
— Может, нам обратиться в больницу? — спросил он мгновение спустя.
Шепард слегка поморщилась:
— Нельзя рисковать. Они нас выслеживают. Если он причинит вред хотя бы одному человеку...
Джокер решил зайти с другой стороны:
— Окей, тогда давай ты расскажешь мне, что, чёрт возьми, происходит?
Вопрос прозвучал резче, чем он ожидал, но какая-то его часть отчаянно хотела, чтобы капитан взяла себя в руки.
Шепард выдохнула, подошла и тяжело села за стол:
— Ты смотрел новости последних дней?
— Нет, я стоически пытаюсь игнорировать внешний мир, — Джокер не пожалел сарказма. — Новости плохо влияют на мой цвет лица.
Шепард проигнорировала его комментарий и продолжила:
— Тогда, может быть, ты видел доклад об убийстве биотиком трёх человек в Сан-Паоло?
— Да, что-то было... L2?
— Нет. L3. В отчёте о вскрытии был указан психотический срыв, возможно, вследствие непредвиденного воздействия импланта.
— Но я думал, что технология L3 отличается как раз стабильностью, — нахмурился Джокер.
Шепард сузила глаза:
— Затем, две недели назад, это произошло снова. Пекин. L3. Специалист НОАК. Шестеро убитых. По результатам официального вскрытия была выявлена та же патология, что и в Сан-Паоло.
— Официального... — повторил Джокер с кривой усмешкой. Он начал понимать, что происходит. — А неофициального?
— Мы наконец-то добились настоящего отчета три дня назад. Биотик был накачан огромной дозой наркотика. Комбинация из красного песка и амфетаминов. Мы попросили кое-кого посмотреть на результаты химического анализа. Это была не любительская смесь. Наркотик был разработан таким образом, чтобы провоцировать приступ агрессии. Мы провели небольшое расследование и нашли ещё три случая до Сан-Паоло с похожими обстоятельствами. Они не получили широкой огласки, так как не было погибших, но все признаки срывов однотипны. Не исключено, что «Цербер» проводил предварительные тесты.
— Кто такие «мы»?
— Небольшая группа из службы внутренней безопасности и спецподразделение N.
Джокер нахмурился, рассеянно почесывая непривычно гладкий подбородок:
— Ладно. Зачем «Цербер» дискредитирует L3?
— Думай шире, — ответила Шепард. — Несколько новостных циклов — и это станет благодатной почвой для кого-то из верхушки Альянса, чтобы опубликовать проект новых правил, регулирующих положение биотиков. И заставить иные нации принять соответствующие меры. Может, ты об этом не знаешь, потому что тебя это напрямую не касается, но каждый человек-биотик внимательно следит за такими настроениями.
Джокер надолго замолчал:
— Они подливают масла в огонь, так? — наконец произнес он. — Пытаются оказать влияние на общественное мнение, чтобы провести выгодные им законопроекты.
— Это не так уж и сложно, — с ноткой горечи в голосе подтвердила Шепард. — Правда не так хороша, как вымысел. Хуже всего, что они заставляют хороших биотиков сомневаться в себе. И мне из личного опыта известно, насколько страх за собственное здравомыслие может быть предательски токсичным. Эта ядовитая дрянь поражает таких людей, как майор Кайл, и с каждым днем разрастается всё шире.
— Я только не понимаю, зачем «Цербер» вкладывается в законопроекты против биотиков. Я думал, они, наоборот, за них.
— Они за то, чтобы нас контролировать, — поправила его Шепард. — Всё, что отличает нас от остальных, служит их целям. Они хотят нас зарегистрировать и использовать в качестве оружия. Мы против других. Можешь себе это представить? Закон уравняет ребёнка и военно-обученного спецназовца. Ввяжешься в потасовку в баре — и загремишь на нары за нападение с использованием смертельного оружия, просто потому что тебе вживлен имплант. А если им удастся достаточно хорошо накрутить негативные настроения в обществе, то что бы «Цербер» ни предложил биотикам, это будет в разы заманчивее их нового положения.
Джокер на мгновение задумался:
— А сегодня ночью они могли нанести свой решающий удар. Большая вечеринка с богачами и высшими чинами Альянса, на которой известный, заведомо стабильный L2 срывается с катушек и устраивает беспорядок...
Шепард кивнула; её ноздри раздувались от едва сдерживаемой ярости.
— Проклятье. Я была так уверена, что если они что-то решат сделать, то ударят по мне, — прорычала она.
— Что?
— Мы вообще не были уверены, что они что-то предпримут сегодня. Но... — она замолчала, тяжело сглотнула и продолжила, — когда они стали действовать, мы все смотрели не туда.
Джокер тревожно поёрзал на месте, остро осознавая, насколько титанические усилия прилагает Шепард, чтобы держать себя в руках.
— Но... ты не можешь атаковать дредноут, пока не уничтожишь эскорт истребителей.
Шепард уставилась на него прищуренным взглядом.
— Лучше он, чем ты, — беспечно продолжил Джокер. — Аленко настолько дисциплинирован, что будет следовать приказам, даже если его по уши накачают наркотой.
Её взгляд стал жестче, и в какой-то момент показалось, что Шепард всёрьез начала задумываться, насколько ей сложно будет избавиться от одного хрупкого трупа. В конце концов, она встала из-за стола и пошла прочь.
— Отдохни, — бросила капитан напоследок. — Через несколько часов здесь будет подкрепление.
Это было немного, но в голосе Шепард вновь зазвучали стальные нотки. Джокер смотрел, как она прошла в гостиную и улеглась на один из потертых диванов, свернувшись в грустный комок.
Он глубоко и тихо вздохнул. Ночь обещала быть неспокойной.
Следовавший за капитаном Аленко часто спотыкался и заметно дрожал. Вдоль его тела взволнованными призраками бегали маленькие вспышки тёмно-синего искажения. Джокер знал, что Аленко подвержен мигреням, и видел, как тот страдал от них. Лейтенант, кажется, свыкся с ними, смирившись с неизбежным, и Джокер искренне его поддерживал. Всё обычно начиналось с натянутости глазных мышц; Аленко ворчал что-то про световые вспышки и быстро прятался в своей капсуле или медотсеке.
Но раньше Джокер никогда не видел, чтобы Аленко вёл себя так. Напряжение нарастало. Шепард, остановившись перед одной из дверей, небрежно ввела код. Створки со скрежетом открылись. За дверью оказалась кухонная и столовая зона, освещенные желтоватыми потолочными лампами. Следом располагалась небольшая гостиная, ведущая в короткий холл. В воздухе стоял затхлый запах заброшенной квартиры.
Джокер никогда не подвергался воздействию биотических сил. Те немногие биотики, что вступали в Альянс, не «растрачивались» на административные корабельные должности. В байках, что травили военные, не раз упоминалось насколько биотики любят хвастаться своими особыми навыками. Но Аленко не был таким. В жизни Джокера было немного тем, которые действительно могли заставить замолчать смелого на язык пилота. А ещё он питал сильнейшее отвращение к людям, кто видел в своих друзьях только трюкачей. Его снедало любопытство, без вопросов, но лейтенант не был склонен бросаться случайными историями, а Джокер не спешил настаивать. Возможно, это и стало началом молчаливого взаимопонимания между ними. Видеть друг в друге нормальных людей, хотя ни один из них не назвал бы себя таковым.
Любопытство, граничившее с беспокойством, не покидало его, и Джокер последовал за Шепард. Она провела Аленко через кухню и холл в спальню. Это была скудно обставленная комната, с голыми стенами и закрытыми жалюзи окнами.
Шепард говорила с Аленко успокаивающим тоном, но тот, казалось, становился всё более нервным. Что-то в интонации его голоса казалось странным, но понять, что же именно, было сложно. Внезапно Аленко оттолкнул Шепард.
— Почему ты меня не слушаешь? — требовательно спросил он, пятясь назад. — Я... я не могу этого сделать.
Шепард склонила голову:
— Сделать что? Послушай...
— Что это? — Аленко начал дико озираться по сторонам. Его глаза были налиты кровью. — Почему мы просто не можем вернуться в А-4? Это... ещё один тест?
— Нет... Кайден, послушай, тебе надо успокоиться, — в голосе Шепард послышалось нарастающее замешательство. — Здесь только друзья.
— Ты вообще кто, чёрт возьми? — похрипел Аленко. Его тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы.
Лицо Шепард вытянулось:
— Ч-что? — пораженно переспросила она и сделала шаг вперед, разведя руки в стороны. — Кайден, это же я...
— Отойди от меня! — закричал Аленко и взмахнул ладонью по широкой дуге.
Джокер, конечно, раньше видел поля эффекта массы, но никогда — настолько близко. Пространство словно выгнулось, когда волна искажения синей рябью вырвалась из-под контроля. Гравитация взбесилась, меняя направление движения; дикая дезориентация в полной неожиданности. Джокер испытывал на себе перепады гравитации на корабле, но они всегда были контролируемыми. Плюс, он был жизненно заинтересован в том, чтобы в такие моменты его хрупкая задница была крепко вжата в кресло.
Джокера охватил дикий страх — отголосок его собственных кошмаров, в которых антигравитационное поле давало сбой. Машинально он схватился за выступающие рамы выдвижных панелей и вцепился в них изо всех сил. Его ноги оторвало от земли, а затем тело впечатало в стену. Он слышал грохот и треск металла. Лампы мигали.
Искажение быстро прошло. Его ноги снова коснулись пола, и Джокер открыл глаза, всё ещё держась обеими руками за панельные рамы. В дальнем конце спальни неподвижно стоял Аленко. Он дышал через рот, глядя в пространство. На какое-то ужасающее мгновение Джокер действительно подумал, что лейтенант просто убьёт всех в пределах досягаемости. Но внезапно ярость на его лице исчезла. Аленко поморщился и, согнувшись, обхватил себя руками. Затем, отступая назад, одной рукой дотянулся до головы — и рухнул как подкошенный на пол.
— Ох. Шепард? — осторожно позвал Джокер, не спуская глаз с лейтенанта. Он слышал, как Аленко срывающимся голосом бормочет себе под нос бессвязные извинения и имена, которых пилот знать не знал.
С другой стороны кровати послышался стон, и Шепард тяжело, но упрямо встала на ноги. Она размяла шею и, встряхнувшись, огляделась. Затем повела плечами, слегка поморщившись от боли, и неслышным шагом направилась к двери.
— Джокер, ты как? — тихо спросила она.
— Это было несмешно! — язвительно ответил он. — Я, кажется, четко решил для себя, что люблю летать, только когда я сам сижу за штурвалом.
— Нам повезло: это был не сосредоточенный удар, — Шепард наклонилась, подобрала костыли и протянула их. — Тебе стоит выйти.
— Ладно, понял, шутки в сторону, — он забрал костыли и вышел за дверь.
Джокер подошел к дешевому на вид металлическому обеденному столу и опустился на один из стульев. В плече пульсировала приглушенная боль от удара. Несколько минут спустя он понял, что неотрывно смотрит в холл на дверь спальни, и отвел взгляд. Он посмотрел на свои руки, лежащие на поверхности стола, и ушел в свои мысли, вспоминая все события прошедшего вечера и заставляя себя быть благодарным за то, что ни одно из них не закончилось переломами. Это был старый ментальный ритуал. Привычка давних лет. Было время, когда он повторял это упражнение каждый день, но потом сознательно отказался от него. Оно слишком сильно напоминало о жизни, проведенной под чрезмерной опекой родителей.
Наконец бушевавший в крови адреналин уступил место усталости. Джокер снял пиджак и положил голову на руки. Какое-то время спустя звук открывшейся двери выдернул его из дремоты. Шепард вышла в холл и остановилась, прислонившись спиной к стене. Её взгляд был пустым.
— На фронте все спокойно? — рискнул спросить Джокер.
— Я заставила его принять лекарство, и он наконец-то заснул.
— Но... он всё ещё не понимает, что происходит?
— Да, — ровным голосом ответила Шепард.
Джокер негромко забарабанил пальцами по столешнице, не зная, что делать. Беспомощное выражение лица Шепард выбивало из колеи. Джокер догадывался, что скрывалось за этим внешним бессилием, но понятия не имел, чем может ей помочь. Шепард была его командиром, оплотом хладнокровия. Она всегда знала, что делать.
— Может, нам обратиться в больницу? — спросил он мгновение спустя.
Шепард слегка поморщилась:
— Нельзя рисковать. Они нас выслеживают. Если он причинит вред хотя бы одному человеку...
Джокер решил зайти с другой стороны:
— Окей, тогда давай ты расскажешь мне, что, чёрт возьми, происходит?
Вопрос прозвучал резче, чем он ожидал, но какая-то его часть отчаянно хотела, чтобы капитан взяла себя в руки.
Шепард выдохнула, подошла и тяжело села за стол:
— Ты смотрел новости последних дней?
— Нет, я стоически пытаюсь игнорировать внешний мир, — Джокер не пожалел сарказма. — Новости плохо влияют на мой цвет лица.
Шепард проигнорировала его комментарий и продолжила:
— Тогда, может быть, ты видел доклад об убийстве биотиком трёх человек в Сан-Паоло?
— Да, что-то было... L2?
— Нет. L3. В отчёте о вскрытии был указан психотический срыв, возможно, вследствие непредвиденного воздействия импланта.
— Но я думал, что технология L3 отличается как раз стабильностью, — нахмурился Джокер.
Шепард сузила глаза:
— Затем, две недели назад, это произошло снова. Пекин. L3. Специалист НОАК. Шестеро убитых. По результатам официального вскрытия была выявлена та же патология, что и в Сан-Паоло.
— Официального... — повторил Джокер с кривой усмешкой. Он начал понимать, что происходит. — А неофициального?
— Мы наконец-то добились настоящего отчета три дня назад. Биотик был накачан огромной дозой наркотика. Комбинация из красного песка и амфетаминов. Мы попросили кое-кого посмотреть на результаты химического анализа. Это была не любительская смесь. Наркотик был разработан таким образом, чтобы провоцировать приступ агрессии. Мы провели небольшое расследование и нашли ещё три случая до Сан-Паоло с похожими обстоятельствами. Они не получили широкой огласки, так как не было погибших, но все признаки срывов однотипны. Не исключено, что «Цербер» проводил предварительные тесты.
— Кто такие «мы»?
— Небольшая группа из службы внутренней безопасности и спецподразделение N.
Джокер нахмурился, рассеянно почесывая непривычно гладкий подбородок:
— Ладно. Зачем «Цербер» дискредитирует L3?
— Думай шире, — ответила Шепард. — Несколько новостных циклов — и это станет благодатной почвой для кого-то из верхушки Альянса, чтобы опубликовать проект новых правил, регулирующих положение биотиков. И заставить иные нации принять соответствующие меры. Может, ты об этом не знаешь, потому что тебя это напрямую не касается, но каждый человек-биотик внимательно следит за такими настроениями.
Джокер надолго замолчал:
— Они подливают масла в огонь, так? — наконец произнес он. — Пытаются оказать влияние на общественное мнение, чтобы провести выгодные им законопроекты.
— Это не так уж и сложно, — с ноткой горечи в голосе подтвердила Шепард. — Правда не так хороша, как вымысел. Хуже всего, что они заставляют хороших биотиков сомневаться в себе. И мне из личного опыта известно, насколько страх за собственное здравомыслие может быть предательски токсичным. Эта ядовитая дрянь поражает таких людей, как майор Кайл, и с каждым днем разрастается всё шире.
— Я только не понимаю, зачем «Цербер» вкладывается в законопроекты против биотиков. Я думал, они, наоборот, за них.
— Они за то, чтобы нас контролировать, — поправила его Шепард. — Всё, что отличает нас от остальных, служит их целям. Они хотят нас зарегистрировать и использовать в качестве оружия. Мы против других. Можешь себе это представить? Закон уравняет ребёнка и военно-обученного спецназовца. Ввяжешься в потасовку в баре — и загремишь на нары за нападение с использованием смертельного оружия, просто потому что тебе вживлен имплант. А если им удастся достаточно хорошо накрутить негативные настроения в обществе, то что бы «Цербер» ни предложил биотикам, это будет в разы заманчивее их нового положения.
Джокер на мгновение задумался:
— А сегодня ночью они могли нанести свой решающий удар. Большая вечеринка с богачами и высшими чинами Альянса, на которой известный, заведомо стабильный L2 срывается с катушек и устраивает беспорядок...
Шепард кивнула; её ноздри раздувались от едва сдерживаемой ярости.
— Проклятье. Я была так уверена, что если они что-то решат сделать, то ударят по мне, — прорычала она.
— Что?
— Мы вообще не были уверены, что они что-то предпримут сегодня. Но... — она замолчала, тяжело сглотнула и продолжила, — когда они стали действовать, мы все смотрели не туда.
Джокер тревожно поёрзал на месте, остро осознавая, насколько титанические усилия прилагает Шепард, чтобы держать себя в руках.
— Но... ты не можешь атаковать дредноут, пока не уничтожишь эскорт истребителей.
Шепард уставилась на него прищуренным взглядом.
— Лучше он, чем ты, — беспечно продолжил Джокер. — Аленко настолько дисциплинирован, что будет следовать приказам, даже если его по уши накачают наркотой.
Её взгляд стал жестче, и в какой-то момент показалось, что Шепард всёрьез начала задумываться, насколько ей сложно будет избавиться от одного хрупкого трупа. В конце концов, она встала из-за стола и пошла прочь.
— Отдохни, — бросила капитан напоследок. — Через несколько часов здесь будет подкрепление.
Это было немного, но в голосе Шепард вновь зазвучали стальные нотки. Джокер смотрел, как она прошла в гостиную и улеглась на один из потертых диванов, свернувшись в грустный комок.
Он глубоко и тихо вздохнул. Ночь обещала быть неспокойной.