The Razor's Edge: Requiem

[BioWare-Fanfic-Club]

Название: The Razor's Edge: Реквием
Оригинальное название: The Razor's Edge: Requiem
Автор: Tairis Deamhan
Переводчик: diriGible
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7952484/1/Razor-s-Edge-Req...
Разрешение на перевод: получено
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи: (м)Шепард/Тали'Зора, команда Нормандии, все остальные
Жанр: Sci-Fi, Adventure/Action
Размер: макси
Аннотация: У Джона Шепарда осталась одна единственная правда. Цикл должен быть разорван любой ценой. И цена эта может оказаться больше, чем кто-либо в состоянии заплатить, но зато наградой станет свобода и - будущее. Для тех, кто ему дорог, и для всей жизни в галактике.
Статус: закончен
Статус перевода: в работе

Главы 1-10.

Главы 1-10

Глава 11.

Глава 11

Глава 12.

Глава 12

Глава 13.

Глава 13

Глава 14. Часть 1

Глава 14. Часть 1

Глава 14. Часть 2

Глава 14. Часть 2

Глава 15. Часть 1

Глава 15. Часть 1

Глава 15. Часть 2

Глава 15. Часть 2

Глава 16.

Глава 16. Падение
Песня королевы рахни прозвучала в его голове, как странная смесь невероятно отчаянной надежды и печальной покорности. И у всех, кто услышал ее, тоже в этом не было никаких сомнений. Выживший. Спаситель. Герой. Убийца. Шепарда называли по-разному, но этот новый титул выглядел бы почти мелодраматически, если бы не разбивался о пустоту, которую он ощущал внутри себя все сильнее с каждым прошедшим днем.
- Что это за имя такое? – в вопросе Тали понимания было гораздо меньше. - Шепард спас тебя! Совет… Рекс, Эшли, все они считали тебя угрозой, а он позволил тебе жить.
Шепард поднял руку, чтобы предупредить протест кварианки, но голос королевы снова запел в их сознании.
Все должно заканчиваться, Певец-Преданность. Завершение приносит перемены.
- Этот большой жук собирается всем раздавать свои имена? – поинтересовался Грант.
Шепард видел во всей позе крогана возбуждение. Голос королевы не угрожал, но в Гранте говорила древняя память расы, сражавшейся с рахни, она жила в нем, заложенная Окииром. Сотни лет назад его народ спустился в ульи, вот как теперь, с оружием массового уничтожения. И для крогана оказаться сейчас здесь, должно быть, стало самым настоящим потрясением.
Мы не даем имена. Наш народ не использует слова-песни так, как это делаете вы, мы поем только о том, что видим внутри. Ты – Певец-Память. Внутри тебя песни твоих предков. Они ведут тебя точно так же, как наши песни-воспоминания ведут нас.
В странную беседу вклинился треск статики.
- Шепард… - произнес голос Гарруса, турианец тяжело дышал. - Не знаю, что ты там натворил, но от этого что-то сильно взбесилось! У нас тут хаски и рахни лезут буквально отовсюду. Мы открыли огонь на подавление, но они просто бросаются на пушки. У меня есть сильное подозрение, что у них больше тел, чем у нас – зарядов.
- Понял тебя, Гаррус. Мы нашли королеву. Держитесь… мы скоро будем.
- Понял. Не задерживайтесь там. Будет досадно погибнуть на какой-то случайной планетке в окружении кучи жуков.
Шепард кивнул и снова обратил свое внимание к королеве.
- Уверен, мы могли бы задать тебе тысячу вопросов, но у нас нет на это времени, так что пропустим их и остановимся на самых важных. Как это случилось? Я же освободил тебя, и ты обещала исчезнуть. Растить своих «детей» в мире.
Наше обещание было выполнено. Мы покинули замороженную планету и вернулись в наш родной мир, чтобы возрождаться… мы рассказали нашим детям о твоей доброте, и наши песни снова зазвучали среди звезд. Но пришли разрушители с темными песнями. Они попытались петь злобно-желтые мелодии, чтобы извратить наши мысли, как они сделали с нашими матерями, но мы не стали подчиняться.
На этот раз вмешалась Лиара:
- Ты хочешь сказать, что вы можете сопротивляться внушению?
Да, Певец-Бдительность. Песня-воспоминание нашего народа научила нас, мы знали об их хитрости. Мы спели неповиновение… но они пришли со своими машинами, и мы не смогли их остановить, их было слишком много. Наши дочери были рассеяны и повержены, и мы велели им заснуть и спрятаться от разрушителей с темными песнями.
Некоторое время Шепард стоял, молча глядя на королеву, потом закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Об этих злобно-желтых мелодиях он знал слишком хорошо. Интересно, мелькнула в голове извращенная мысль, а какие именно кошмары могли наслать Жнецы, чтобы мучить рахни. На что похожи страхи королевы? Какие внушенные побуждения заставили целую расу выступить против галактики сотни лет назад?
Встревоженные голоса напарников и звук какого-то движения заставили его открыть глаза. Даже связанная рахни обладала некоторой подвижностью; ее корпус стал медленно наклоняться вниз до тех пор, пока ее голова не оказалась на одном уровне с головой Шепарда. Часть его разума, та, которая управлялась инстинктами, приказывала ему бежать, но он быстро подавил это желание. И когда в его сознании снова запел голос королевы, Спектр понял, что она обращается только к нему:
Ты тоже слышишь эти злобно-желтые мелодии. Мы это чувствуем, они придают свою окраску твоему напеву, добавляют диссонирующее эхо. Ты сильный, Поющий-о-завершении. Ты не подчиняешься, но твои песни наполнены желтым и серым.
- Я все еще я, - напряженно прошептал он.
Мы знаем. Твои мелодии – те же самые, что мы слышали ранее, но они изменились. Ты поешь красным и черным, чтобы заглушить темные песни разрушителей. Жизнь нельзя поддерживать только мелодиями войны и ярости. В песне должны присутствовать все цвета, иначе мелодия будет неверной.
- Я буду… петь такие мелодии потому, что я должен, - объяснил Шепард. – Жнецы… эти «разрушители с темными песнями» вовлекли в войну всю галактику. Они хотят использовать твоих детей, чтобы уничтожить нас. Я не могу этого допустить.
Песня королевы снова усилилась, стала громче и коснулась разума всех присутствующих.
Детей, находящихся в этом мире, забрали от нас еще до того, как мы смогли с ними спеть наши песни. Они потеряны, как и те, на той замороженной планете. Теперь ими управляют разрушители с темными песнями, и это - навсегда. Мы знаем, они должны быть уничтожены.
- Наша задача – убедиться, что Жнецы никогда не используют рахни против нас, Боевой Мастер, - сказал Грант, глядя прямо на королеву. – Мы покончим с этим.
Нашу судьбу снова решать тебе, Поющий-о-завершении. Если ты обречешь нас на молчание, мы примем этот жребий. Но ты можешь и освободить нас от этих оков, чтобы мы снова пели песни свободы.
- Она права… - начала Тали и запнулась на секунду, бросив взгляд на ближайшую консоль. – Если отключить этот терминал, магнитные замки перестанут действовать. Это похоже на… о, Кила, их вонзили прямо ей в ноги! Это, должно быть, ужасная боль.
Песня-боль не действует на нас так же, как на ваш вид, Певец-Преданность, - сказала королева. – Но мы станем двигаться медленнее, пока наши раны не исцелятся.
- Если они снова захватят тебя в плен, все будет напрасно, - сказал Шепард.
Мы знаем. Мы посылали из неволи нашу песню-надежду, и нам все равно, какую форму примет спасение. Мы уже говорили, что все должно заканчиваться. Но не всех завершений нужно бояться. Выбирать тебе, Поющий-о-завершении. Однажды мы дали слово, что поддержим тебя, когда наступит время выступить против разрушителей с темными песнями… и это обещание мы сдержим, каким бы ни был твой выбор.
Шепард в замешательстве поднял голову, оглянулся и увидел такую же реакцию на лицах напарников. СУЗИ, очевидно, примирилась с тем, что эта странная беседа находится за пределами ее понимания, и переместилась охранять дверной проем. На лице Гранта по-прежнему явно читалось желание заложить прямо тут самую большую из имеющихся у них взрывчаток и подорвать весь улей; а вот Лиара выглядела задумчивой. Выражение лица Тали нельзя было прочесть под маской, но во всей ее фигуре Шепард видел напряжение.
Наконец, кварианка отошла от консоли и обратилась к королеве:
- Что ты имеешь в виду?
Когда за нами пришли разрушители с темными песнями, мы отослали наших дочерей спать на десятки миров. Мы спели им о разрушителях, о Том, кто поет о завершении, о песнях белой надежды и о песнях красной мести. В холодной тьме ожидают корабли, и спят рабочие особи. Многие из них, вероятно, были обнаружены агентами разрушителей. Но наш вид на многие циклы пережил разрушение наших песен.
- Я по-прежнему не понимаю, - сказал Шепард. – Если они находятся в спячке, как они могут нам помочь?
Яркие синие глаза опять повернулись к нему.
Если ты освободишь нас из этого места, мы снова станем петь песни звездам, и наши дочери проснутся. Рабочие особи станут петь песни возрождения, и будут отложены яйца. Мы больше не станем прятаться в тех холодных местах.
- Ты используешь своих дочерей, чтобы купить себе свободу, - усмехнулся Грант. – Хитроумный план.
Нет, мы предлагаем выбор. Если мы освободимся из этого места и снова сможем петь, наши дети, наш народ станет петь песни войны за Поющего-о-завершении. Но есть и другой путь.
- И этот путь…
Если ты все-таки обречешь наши песни на молчание в этом месте, то мы не сможем пробудить наших детей, чтобы они сражались за тебя. Но мы можем предложить спеть песни об обещании долгой мести. Наши дочери погрузились в сон с памятью о разрушителях с темными песнями. Они будут спать тысячи лет. За это время разрушители снова исчезнут в пустоте. А когда наши дочери проснутся, у них будет одна единственная цель. Они станут петь песни возмездия. Они отыщут Цитадель. Они будут строить, и они будут роиться. А когда разрушители с темными песнями вернутся снова, они обнаружат, что нас будет так много, что мы затмим все небеса всех миров.
- Во имя Богини, Шепард, - ахнула Лиара. – Она же… она хочет…
- Своим последним приказом она хочет сделать из своих детей биологическое оружие. Превратить их в клинок мщения, чтобы поразить Жнецов даже после того, как мы погибнем, - закончил он.
- Неужели это сработает? – усомнилась Тали.
- Уроки, полученные мною в стеклянной колбе, говорили, что рахни никогда ничего не забывают. Что каждая королева помнит жизни всех своих матерей, - сказал Грант. – Они будут помнить все о Жнецах.
Азари в изумлении покачала головой.
- И у них будут тысячи лет, чтобы развивать свои технологии, размножаться, колонизировать… после того, как Жнецы вернутся обратно в темный космос, в галактике останется одна единственная раса, путешествующая между звезд. И все, что для этого потребуется - одна единственная выжившая королева. Властелин говорил, что они возвращаются каждые пятьдесят тысяч лет, чтобы совершить «жатву» органической жизни, когда мы достигаем пика своего развития. Это должно означать, что если мы будем развиваться дальше, то уже станем представлять слишком большую угрозу. Но во что же за такое время превратятся рахни?
Мы не можем видеть песни о будущем, можем только подготовиться к нему настолько, насколько сможем. Наши дети спят и видят песни-сны о войне. Вот наше последнее обещание, если нам суждено уйти в тишину: дети Поющей планеты отправят в тишину и разрушителей с темными песнями.
На последних нотах песня королевы, звучавшая в их головах, почти металлически зазвенела, в ней не осталось ни тени сомнения. Всеми фибрами своего существа она верила, что так и будет. На это Шепард не смог ничего возразить и где-то в глубине души ощутил некое удовлетворение от одной мысли: как, наверное, удивятся Жнецы, когда, вернувшись в следующем цикле, обнаружат, что их поджидает бесконечный рой рахни, чтобы расплатиться с ними за все те жатвы, что они собрали за бессчетные тысячи лет.
- Впрочем, это подразумевает, что мы потерпим поражение, - возразила Тали, повернулась к Шепарду и сделала шаг вперед. – Мы сражаемся с ними. У нас есть Горн, флоты… мы собираемся вернуть Раннох. Мы можем бить их!
Мозг Шепарда принялся немедленно перебирать различные варианты. Столкновения со Жнецами, потерянные колонии. Всего пару дней назад исчезла во мраке Терра Нова. Горькие слова сорвались с языка раньше, чем он успел их сдержать:
- У нас есть виды на устройство, о котором мы даже не знаем, что оно такое, кроме того, что протеане считали, что оно сработает; и галактика, которая объединяется настолько, насколько позволяют ее собственные интересы. Прежде чем построить Горн, нам нужно найти достаточно безопасное место, чтобы хотя бы спроектировать его. Каждое наше сражение со Жнецами – это попытка отсрочить неизбежное. Попытка оттянуть время. С самого начала войны мы не выиграли ни одного сражения.
Кварианка резко остановилась.
- Ты… ты не думаешь, что мы можем победить?
Это был не вопрос, а скорее утверждение. Произнесенное с такой интонацией, будто ее предали или ранили, и он невольно содрогнулся, но все-таки кивнул и, вздохнув, заставил, наконец, себя посмотреть ей в глаза:
- Прости. Я пытался, Тали… видит Бог, я пытался… но ты не видела рапортов. Корабли гибнут в одно мгновенье, Жнецы пожинают целые колонии, и это для них дело нескольких часов.
Ее голос был едва громче шепота:
- Мы поверили в тебя.
- Боевой Мастер никогда не сдается! – возразил Грант, кроган выглядел непривычно растерянным.
- Нет, не сдается. И я еще не перестал сражаться. Но… я придумал кое-что и уже обсудил с Хакеттом и Виктусом – постараемся извлечь из этого как можно больше пользы. Лучшее, что я могу сделать, это заставить Жнецов заплатить за окровавленную галактику, заплатить больше, чем им когда-либо приходилось платать. Но я не могу обещать вам победу. Не в этот раз.
Все должно заканчиваться. Но сейчас ты должен торопиться, Поющий-о-завершении. Наши потерянные дети собираются.
Как бы в подтверждение слов королевы в коммуникаторе раздался голос Гарруса:
- Мы идем к вам, Шепард! Чертовы рахни лезут просто отовсюду! И по-моему, их стало еще больше... мы отходим!
В отдалении послышались звуки выстрелов, и эхо разнесло их по туннелям. Шепард изо всех сил постарался игнорировать широко раскрытые глаза Тали и не думать о слезах, которые наверняка скрывались где-то под ее визором. Уже второй раз он предавал ее, пытаясь защитить. Он был идиотом, когда думал, что сможет как-то оградить ее от всего этого. Он снова обернулся к королеве.
- Как бы то ни было, я не собираюсь бросать своих людей на растерзание твоим детям. Должен быть другой способ выбраться отсюда. Ты не знаешь его?
Существуют ходы, ведущие на поверхность поблизости от твоих кораблей. Этот путь сложен и извилист. Мы можем передать знания об этом пути, но для этого потребуется, чтобы наша песня прикоснулась непосредственно к разуму. Ты хочешь этого?
- Подожди… не к моему разуму, - торопливо сказал он. – Я не думаю, что… делать это со мной – это хорошая идея. Есть другие. Передай карту им.
Певец-Преданность. Певец-Память. Певец-Бдительность. Пойте песни спокойствия и согласия. Мы передадим вам песню-дар, если вы примете ее.
Все медленно по очереди кивнули. Шепард видел, как они застыли, а глаза у Лиары сразу превратились в бездонно-черные озера, до этого момента он видел такое всего несколько раз. Впрочем, все кончилось также быстро, как и началось. Все трое покачнулись, когда связь – какая бы она ни была – разорвалась, и Лиарины глаза вернулись к нормальному состоянию.
- Поразительно… как будто я целые годы путешествовала по тоннелям. Изучила каждый поворот, - пробормотала Лиара.
Такую песню петь нелегко, и существует определенный риск, так как ваши разумы сильно отличаются от разумов моих детей. Со временем воспоминание померкнет.
- У вас так же? – спросил Шепард остальных.
Грант и Тали кивнули.
- Я могу видеть тоннели в своей голове, - сказал кроган. – Целые мили тоннелей.
- Хорошо. Занять оборону. Как только Гаррус и остальные кроганы доберутся к нам, мы выдвигаемся.
К его большому удивлению Тали подошла ближе, и взяла его за руку прежде, чем он успел вырваться. Пальцы сжали его руку, как тиски, а блестящие глаза засверкали из щелей ее бронированного визора.
- Как давно ты перестал верить?
- Не знаю, - он с трудом сглотнул.
- Тогда почему? – не отставала она. – Мы сделали так много. Ты остановил Властелина. Коллекционеров… ты сделал невозможное, больше, чем кто-либо.
Шепард протянул руку и легонько коснулся боковой поверхности ее маски.
- Может, как раз в этом все дело. Я делал невозможное так много раз… один раз даже умер, но этим не закончилось. Я просто вернулся и продолжил делать то же самое. Продолжил коллекционировать шрамы. И что же получил в итоге: за моей спиной остался только выжженный след и все те, кто ждал от меня спасения. В конце концов они начинают понимать, что я не всегда могу совершать невозможное.
- Но ты не можешь сдаться, - умоляла она. – Подумай о том, что мы уже сделали. Даже если ты больше не веришь в себя… мы верим. Разве ты не понимаешь? Мы по-прежнему верим в тебя. Альянс, галактика… они верят в Коммандера Шепарда. В человека, который может сделать невозможное. Ты нужен нам. Ты… ты нужен мне.
Не было никакой возможности почувствовать тепло или холод через слои костюма и брони, только легкое нажатие, когда Тали наклонилась к его руке. Он улыбнулся, хотя ни один из них не мог видеть выражения лица другого. Тепло ее слов дало ему кратковременное облегчение, отодвинуло в сторону боль и нестройные голоса, жужжавшие где-то на окраине сознания. Этого хватило, чтобы заставить его подумать - на один безрассудный миг - что может быть ее присутствие могло бы помочь ему держать себя под контролем. Но он знал, насколько опасен этот путь. Рано или поздно он поскользнется.
Долгие-долгие месяцы в своих снах он слышал только шепот голосов и видел воспоминания о давно умерших протеанах. Два года назад он сказал бы им всем, что любое сражение можно выиграть. Но он растерял это где-то по пути, позволил тьме пробраться в свою душу. Слова Тали вряд ли могли остановить то, что отчаянно скреблось на периферии его сознания. Но они придавали сил, позволяли ему не просто принять неизбежное, а сделать что-то еще. Желание сделать что-то большее. Он надеялся, что когда-нибудь со временем Тали простит его.
- Я оставил тебя, потому что хотел, чтобы ты была в безопасности, Тали. Подальше от того ада, который уже подступал, чтобы ты могла как-то спастись. Но я никогда не переставал думать о тебе. Запомни это.
Тали наклонила голову, но он быстро убрал руку и обернулся к королеве:
- Где тебе нужно находиться, чтобы разбудить твоих дочерей? В пространстве?
Нет. Как только мы освободимся от этих оков, через короткое время мы восстановим нашу силу. В неволе нас наполняли химикатами, чтобы мы не могли петь наши песни, не могли позвать на помощь. Каждая песня наших дочерей неразрывно связана с нашей собственной. Никакое расстояние не может встать между ними. Только эти жестокие устройства разрушителей с темными песнями.
- Тогда выдвигаемся. Тали, отключай замки.
Как только кварианка поняла, что он собирается делать, она тут же воспрянула духом, и он услышал в ее голосе улыбку:
- Да, Капитан!
Через секунду она уже работала за консолью. Наклонив голову, королева ожидала освобождения. Снаружи послышались громкие звуки оружейной пальбы, и в помещение вбежал Гаррус, за ним по пятам остальная группа. Все они выглядели измученными, и даже у Легиона зеленоватая слизь покрывала большую часть его бронированного тела.
- Босс, они быстро прибывают и… о, Духи!
Турианец резко затормозил, как раз в это мгновение Тали завершила взлом. Замки раскрылись с громким металлическим скрежетом и упали на пол. Королева издала победный рев и поднялась на задние ноги, отбрасывая от себя куски ненавистных механизмов, после чего снова опустилась на землю. Теперь, уже не скованная, она встала в свой полный рост. Ее тело было размером почти с шаттл Нормандии и покрыто блестящим хитином.
Вспомнив слова Тали, Шепард заметил на ногах королевы большие сквозные раны, из которых медленно сочилась жидкость. Впрочем, жидкость переставала течь буквально на глазах, и встревоженный Гаррус крепче сжал винтовку.
Мир тебе, Певец-Верность. Мы выступаем с Поющим-о-завершении против разрушителей с темными песнями, и теперь мы свободны. Скоро мы позовем наших дочерей присоединиться к вашему делу, и вместе мы споем нашим врагам песни возмездия.
- Я… ээ… что за дьявол, Шепард?
- Она всем дает имена. Ну, или… «слышит их песни» и называет их в соответствии с этим. Я не знаю, и у нас нет времени выяснять, - торопливо объяснил Шепард. – Тебе, похоже, придется быть «Певец-Верность». Себя она называет «Певец-Надежда». Так что… Певец-Верность, познакомься Певец-Надежда. Певец-Надежда - Певец-Верность.
- Ну… ладно, - пожал плечами Гаррус. – А вообще-то мне пора бы уже научиться не задавать лишних вопросов. Хотя не уверен, что мой отец согласился бы с титулом «верность». Прежде всего потому, что я очень плохой турианец.
Понятие верности выходит за рамки, созданные вашими обществами и структурами. Твоя песня яркая и сильная, Певец-Верность, это песня многих поколений великих воинов.
- Благодарю, - сказал турианец и насмешливо посмотрел вверх. - Пожалуй. Но если вы не сможете остановить рахни, которых Жнецы уже модифицировали, у нас здесь скоро будут гости.
Мы сожалеем, но мы не можем. Мы чувствуем их приближение.
Шепард оглянулся и посмотрел на вход в помещение. Большая металлическая дверь, через которую они вошли, предназначалась для удерживания внутри королевы, но никак не орды буйствующих рахни.
- Тогда здесь нельзя оставаться. Они станут подходить со всех сторон. Гаррус, хватай Тали и Лиару и потом разделяйтесь на две группы. Королева передала им… ментальную карту тоннелей. Ты берешь Тали, половину отряда и пробираешься на поверхность. Лиара возьмет другую половину и пойдет другим маршрутом.
- А как же ты?
- У Гранта тоже есть такая же карта. Мы станем прикрывать королеву, пока какие-то там лекарства не выветрятся из ее организма, а потом отправимся третьим путем. Твоя задача – вывести всех наружу, – приказал Шепард, подошел к остальной группе и указал на Джеймса. – Вега! Меняемся оружием.
Огромный пехотинец защелкнул в пушку свежий термомагазин и бросил ее Шепарду, а в обмен получил М-76. Вега отдал командующему офицеру шутливый салют.
- Думаешь управишься с такой огневой мощью, локо? – самоуверенно спросил он.
- Я управлялся с такой огневой мощью, когда ты был еще в базовом лагере, - парировал Шепард. – До тех пор, пока мы не выберемся отсюда, Вега, я хочу, чтобы ты приклеился к Лиаре, как клей. Это ясно, солдат?
На этот раз салют был более четким:
- Есть, сэр!
- Я все-таки не уверен, что это хороший план, Босс, - подал голос Гаррус. – Не похоже, чтобы королева смогла быстро двигаться, а здесь повсюду шныряет множество плохих парней.
- Тем более, нам надо разделиться. Им тоже придется разделиться, чтобы преследовать нас, и нам будет легче с ними справиться. Беспокойся только о том, чтобы вывести всех на поверхность, Гаррус. А там все пойдет само собой.
- Позвольте уточнить, предполагается, что я должен приклеиться к другой женщине, как клей?
Шепард хлопнул турианца по бронированному плечу.
- А кому еще я могу доверить такое дело? Ты о ней позаботишься. А сейчас давайте в путь. Как только будете наверху, радируйте, чтобы вас забрали.
- Вот теперь ты чуть больше похож на себя прежнего, приятно послушать, Шепард, - сказал Гаррус, уходя. Потом на мгновенье остановился. – Увидимся на той стороне.
- Увидимся.
Члены команды быстро разделились на две группы, проверили оружие и снаряжение. Грант стоял рядом и присоединял емкость к еще одному огнемету, который, очевидно, раздобыл один из его бойцов. Шепард увидел, как на другой стороне комнаты Тали повернулась к нему, но покачал головой, останавливая ее. Вместо этого он отключил внешнюю связь и активировал личный коммуникатор.
- Это не обсуждается.
Резкий ответ последовал, едва он успел закончить фразу:
- Что это за план такой?
- План, который сработает.
Тали вздохнула.
- Кому-то из нас стоило остаться. Вы с Грантом…
- … сможем обеспечить огневую мощь втрое больше вашей. Королеве требуется время. Мы дадим его ей. Вы – все остальные должны следовать по карте, которую заложила королева в ваши головы.
- Тебе лучше бы последовать за нами.
- Улей рахни – это не то место, где я хотел бы пустить корни, - ответил Шепард.
- Уж точно. Слишком много пауков.
Успокоившись, кварианка, наконец, разорвала связь, ее последние слова были нежными. Явик принял командование второй группой, и вскоре обе они были уже в пути, направляясь в лабиринты тоннелей в соответствии с переданной им ментальной картой. И как раз вовремя, судя по звукам, доносящимся из тоннелей. Шепард уже слышал скрежет когтей, скребущих по камню, и этот звук приближался. Грант шагнул вперед, встал рядом с ним и хищно усмехнулся.
- Боевой Мастер.
- Грант.
- Никогда не думал, что стану защищать королеву рахни. Окиир, наверное, перевернется в гробу.
Спектр не мог удержаться от смеха.
- Это точно. Певец-Надежда, как ты себя чувствуешь?
Наша кровь в движении, и яд разрушителей с темными песнями слабеет, но мы по-прежнему не слышим наших детей. Потерянные приближаются, Поющий-о-завершении. Их песни несут одну ноту. Искаженные черные песни ненависти.
Через металлическую дверь внезапно хлынула живая волна. Некоторые видоизмененные рахни несли на себе вживленное оружие, с помощью которого Жнецы превратили их в живые орудийные платформы, другие были просто имплантированными солдатами. Их хитиновые панцири были деформированы и испещрены кибернетическими линиями, но когти были по-прежнему смертоносными – он это отлично помнил. Спектр передвинул рычажок выбора огня на прикладе пулемета до упора.
- Получайте!
Пулемет ожил в его руках. Механизмы взвыли, набирая обороты, и четкое стаккато отдельных выстрелов превратилось в устойчивый рев. Огнемет Гранта изрыгнул первую волну пламени, которая пришла на смену поредевшему граду пулеметных залпов, и мерзкие создания зашипели и закричали, умирая.
Над головой разорвался огненный залп, и Шепард выхватил Тайфун и полоснул из него по одному из тяжеловооруженных рахни. Бронированная скорлупа в одно мгновенье лопнула и тварь растеклась в дымящуюся лужу. Новый модернизированный солдат ринулся вперед, ныряя под язык пламени, но Грант замахнулся своим оружием и, угодив в щиток рахни, отбросил его назад. Секунду спустя его догнала короткая очередь. Казалось, что на каждого поверженного врага тут же появляется новый, чтобы занять его место; и на какое-то мгновенье Шепард испугался, а вдруг сил на всех не хватит.
Наконец, Тайфун исчерпал свой заряд и выплюнул раскаленный термомагазин. Шепард бросил его и достал пистолет и автомат. Короткие очереди отбрасывали более мелких рахни, а тяжелый пистолет справлялся даже с кибернетически усиленной скорлупой. Последний солдат бросился на него как раз в тот момент, когда опустевший пистолет щелкнул вхолостую, и Шепард был вынужден бросить обе пушки и ухватить существо за когтистые щупальца, чтобы не быть разорванным на куски.
Он заорал и ударил изо всей силы, отбрасывая тварь прочь. Спектр не успел еще дотянуться до другого оружия, как верхняя часть туловища солдата просто перестала существовать, и тот рухнул на землю мертвый. Справа от него Грант широко ухмыльнулся и потряс тяжелым дробовиком.
- Один есть… остался еще миллион.
- Это была только первая волна, - предупредил Шепард.
- Тогда пусть они идут!
И модернизированные рахни не обманули его ожиданий. Они текли, как река, как настоящий поток из тел и когтей, и просто разбивались о скалу, которой были Шепард и его совершенный кроган. От самого входа до того места, где стояли они двое сплошь лежали изувеченные тела. Шепард плавно нажал на спуск до отказа и аккуратно разрезал пополам одного из оставшихся солдат; после чего оружие зажужжало и выплюнуло дымящийся термомагазин. Потянувшись рукой к поясу, он нащупал пустой карман, провел вдоль пояса до спины и обнаружил, наконец, один термозаряд. Последний.
- Певец-Надежда?
Мы поем! Это трудно, но мы слышим песни-сны наших дочерей… мы должны разбудить их, чтобы они услышали нашу песню! Дотянуться до них нелегко. Яд разрушителей с темными песнями все еще затемняет нашу связь с нашими детьми!
- Сколько времени тебе нужно?
Ваше время для нас чуждо… доли вращения этого мира. Больше чем время, потребное бойцу, чтобы преодолеть пространство между тоннелями и поверхностью.
Это могло означать в лучшем случае минуты. Минуты. И минуты могли стать часами, если верить сенсорам его брони. Термодатчики вопили громко и тревожно, а под ногами явно ощущалась вибрация. Рахни решили больше не довольствоваться малым и не атаковать их чередующимися волнами. На этот раз это будет бесконечный поток.
- Гаррус, отчет?
- Почти выбрались Босс. Разделившись, мы определенно уменьшили их количество. Похоже, что они просто бегут, следуя инстинкту, и бросаются на ближайшую цель, - доложил турианец. – А как у вас?
- Королева все еще пытается связаться со своими детьми.
- Еще? Черт побери, а где же вы?
- В той же пещере.
- Проклятье, Шепард! – зарычал в коммуникаторе голос Гарруса. – Вам нужно пошевеливаться. Датчики движения уже просто взбесились!
- Просто доставь всех на поверхность! – рявкнул в ответ Шепард и оглянулся на Гранта. – Боеприпасы?
- Осталась одна канистра горючего. И несколько зарядов для дробовика. Достаточно.
- Грант… королеве нужно время. Время, которого у нас нет. Она сможет выбраться отсюда, только если мы дадим ей время.
Кроган улыбнулся, и это было странно.
- Коллекционеры мертвы. Значит, мы теперь - самые опасные существа в галактике. Мы их этому научим.
Шепард протянул руку и стиснул запястье массивного кроганского воина, точно также, как когда-то он пожимал руку Рексу на другом, сухом и бесплодном мире, который их вид называл домом. Тогда его решение подарило надежду целой расе, которая ее уже давным-давно потеряла, пусть оно и далось ему слишком дорогой ценой. Спектру оставалось только надеяться, что его действия в этом мире будут стоить того же.
- Ты можешь двигаться? – спросил он королеву.
Да. Мы можем ползти. В этом месте расщелины уходят глубоко в толщу планеты. Если мы точно сфокусируем наши песни, тогда наши потерянные дети не смогут их услышать и найти нас. Ты можешь оставить нас там, мы будем прятаться и ждать, восстанавливать силы, чтобы петь нашим детям?
- Это идея. Грант, в твоей голове еще хранится эта карта?
- Зачем это мне сейчас убегать? – насторожился кроган.
- Затем, что это отвлечет их силы, так же как и раньше. Если верить сенсорам моей брони, они уже повсюду вокруг нас. Тебе придется пробивать себе путь, - торопливо объяснял он. – Доберись до поверхности, Грант. И дай им бой, дерись, как черт, и пусть каждый шаг твоего пути станет для них адом.
- А ты?
Свободной рукой Шепард отстегнул застежки, стянул шлем и отбросил тяжелый предмет брони в сторону. А потом улыбнулся кроганскому воину дикой, свирепой улыбкой.
- Королева уходит… я должен убедиться, что никто не последует за ней до тех пор, пока она не окажется так далеко, что они не смогут ее найти.
Грант посмотрел ему прямо в глаза и кивнул, в его взгляде не было ни капли возражения. Только благодарность. Уважение. По возрасту Грант был самым молодым членом экипажа. Впрочем, имя, данное ему королевой, было абсолютно точным. В его крови были сконцентрированы воспоминания о столетиях войн.
- Хорошей битвы, Боевой Мастер.
- Хорошей битвы, Грант.
Тяжелые шаги прогрохотали под сводами пещеры и затихли в одном из тоннелей. А всего одним ударом сердца позже по сети тоннелей прогремел леденящий душу рев: это Грант бросал свой вызов. И это был вызов, который – Шепард был уверен – никто из рахни не смог бы игнорировать. Шепард услышал, как позади него пошевелилась громада королевы.
Значит, ты сделал свой выбор, Поющий-о-завершении?
- Каждый шаг, который я делал, начиная с самого Иден Прайма, оставлял мне все меньше выбора, - нехотя сказал он, вставляя свежие термомагазины в пистолет и автомат.
Мы по-прежнему слышим твою песню. И она по-прежнему твоя собственная.
- Это пока. Но я уже видел, что происходит, если позволить этому продолжаться. Ты слышала эти мелодии, Певец-Надежда. Они становятся громче, и я уже могу слышать их почти как наяву… но я не могу заставить их замолчать, даже зная, что они такое. Пора сделать выбор, не дожидаясь, пока я останусь ни с чем.
Королева передвинулась и опустила голову до уровня его головы.
Ты оставишь свою маленькую королеву одну?
- Маленькую королеву?
Певец-Преданность. Ее песня звучит в гармонии с твоей. Ярко-белая против темно-красного, ее мелодия называет тебя, как самого любимого воина.
Он печально улыбнулся.
- Она никогда не останется одна… Нормандия – ее дом. Там Гаррус. Касуми. Джокер. Они позаботятся о ней. Я многое потерял в своей жизни, но, по крайней мере, могу сказать, что обрел семью. Правда, странную.
Высокий крик вырвался в пещеру со стороны одного из тоннелей. Судя по звуку, там хорошо поработал огнемет Гранта. Из окружающих тоннелей послышался скрежет когтистых ног, он становился все громче, и вибрация под ногами превратилась в устойчивый гул. Шепард посмотрел вверх на огромную королеву рахни.
- Тебе пора уходить. Пой своим дочерям, когда восстановишь силы. Найди Гарруса и Тали, и Нормандию. Дай им силы, которые им понадобятся, чтобы справиться с этим.
Сверкающие синие глаза заглянули прямо в его глаза.
Все должно заканчиваться, но не все завершения навсегда. Мы уйдем в глубину и станем копить силы. Петь неповиновение. Петь силу.
Оставив в его голове эту загадочную песню, королева переместила свое внушительное тело к краю гигантской расселины, расположенной в задней часть пещеры, которая была ее тюрьмой. Двигаясь с удивительной грацией и проворством для такого многоногого существа, она приподнялась над краем и скользнула вниз. Шепард подошел на несколько шагов и заглянул в расселину. Певец-Надежда уже спустилась на добрую дюжину ярдов. Еще пара дюжин – и она исчезнет во тьме.
Песни королевы рахни, наконец, пропали из его разума, и Шепард остался один. Он уже начал снова ощущать головную боль, гнездившуюся под веками, но сейчас она его не беспокоила. С этой болью он был знаком. И она больше не смогла бы взять над ним верх. Но все-таки он не смог удержаться и вздрогнул, когда вкрадчивый турианский голос откуда-то сзади произнес:
- Шепард…
Он резко обернулся и поднял пистолет, но никого не обнаружил.
- Нет. Больше никаких игр! – бросил Шепард в пустоту сквозь сжатые зубы. – Больше никаких снов, никаких песен, никаких голосов!
В ушах зазвенел фальшивый смех.
- Ты так отчаянно сражался, чтобы умереть в этом месте. Покорись неизбежному, и ты будешь жить. Займи место, которое должно было стать моим. Служи Жнецам и, может быть, ты найдешь способ спасти свою драгоценную коллекцию неудачников.
- Спасти их - для чего? Чтобы они стали одурманенными монстрами, как ты?
- Ты утверждаешь, что они тебе дороги, но ты приговорил их всех к смерти, продолжая войну, в которой нельзя победить.
- Нет, это ты не верил, что в этой войне можно победить. И каждую ночь в моих снах ты пытался убедить меня в том же самом.
- Я только показал тебе то, что ты и так знаешь.
Настойчиво зазвенел инструметрон. Датчики движения превратили локальную карту в целое море контактов. Шепард в последний раз поднял тяжелый пулемет, упер оружие в бедро и снял предохранитель. Щелчки и скрежет раздавались теперь из всех тоннелей.
- Ты показал мне то, что знают они. Мы больше не играем по правилам Жнецов. Никаких внезапных нападений на Цитадель. Никакой галактики, раздробленной и захваченной по частям. Вместо этого у нас есть единая галактика. Азари. Турианцы. Кроганы. Скоро прибудут и рахни.
Голос изменился, в нем стало меньше насмешливого дребезжания Сарена и больше раскатистого баса. Он как-то странно контрастировал с недовольным возражением, что содержалось в словах:
- Без тебя они потерпят поражение!
- Не потерпят! В этом Сарен всегда ошибался… он думал, что он лучше, чем все остальные. Что он должен спасать всех от самих себя, - ответил голосу Шепард. – Но я не набирал себе команду последователей и льстецов. Они и без меня знают, что нужно делать.
Голову пронзила острая боль, почти заставив его согнуться пополам, но он стоял твердо.
- Умри здесь, и мы найдем другого. Живи, и будешь служить нам… это неизбежно.
- Так попробуй и найди этого другого. А я посмеюсь с того света, когда Гаррус всадит пулю в любого настоящего ублюдка, кого бы ты не выбрал.
Голос в его голове теперь почти рычал, полный животной ярости:
- Да будет так!
К его огромному удивлению боль ослабла. Лицо было мокрым от пота, и он отлично понимал, что это означает. Может, это было какое-то странное проявление милосердия со стороны Жнецов, но он в этом сильно сомневался. Какая бы сила не пыталась одержать над ним верх, она потерпела неудачу. На него больше не стоило тратить время. Очередной неудачный инструмент, который следует списать за ненадобностью, как Сарена или Коллекционеров. Но он хотя бы сможет испытать удовлетворение от того факта, что не отдал им то, что они хотели от него получить. Когда пойдет в атаку новая волна, он встретит свой конец свободным.
Шепард потряс головой, чтобы в глазах прояснилось, и увидел первую темную фигуру солдата-рахни, появившуюся из тоннеля. Он выхватил пистолет и выстрелил – и попал твари прямо между ее многочисленных глаз. Она упала, не издав ни звука. Авангард, передовые части армии. Он убрал пистолет, и в эту секунду в последний раз ожил коммуникатор.
- Духи! Где тебя, черт побери, носит, Шепард? – закричал Гаррус.
- Вас подобрали?
- Шаттлы уже здесь! Но ты не ответил на мой вопрос! Чертовы рахни лезут прямо из-под земли. Нам нельзя здесь долго оставаться!
По тоннелям прокатился звук выстрелов, а вслед за ним проклятия и время от времени кроганский рев. Шепард вздохнул и переключил инструметрон на личный закрытый канал связи с Гаррусом. Когда он отвечал, его голос был ровным и спокойным. Простая констатация факта.
- Гаррус, я не собираюсь выходить к точке извлечения. Тебе пора отсюда убираться.
Ответ пришел незамедлительно:
- Твою мать! Я не стану стартовать без тебя, Босс!
- Теперь ты – босс. И я отдаю тебе последний приказ. Забирай всех с этой планеты и покажи Жнецам, что нас ничто не остановит. Что их цикл заканчивается в этом поколении.
- Мы еще можем продержаться, тебе просто нужно пошевеливаться! Мы можем поднять шаттлы и полетать...
- Никаких «полетать»! И никаких спасательных операций. Я все еще под землей, Гаррус. Выигрываю для королевы время, чтобы она смогла убраться и разбудить своих дочерей. У тебя будет твоя армия.
Турианец был явно сбит с толку, это слышалось по его голосу, он пытался осознать то, что услышал, но ему это не удавалось.
- Почему? Почему тебе приспичило это делать?
- Я должен был сделать выбор, Гаррус, - горько усмехнулся Шепард. – Прости, последние несколько месяцев я вряд ли был тебе лучшим другом. Мне понадобилось много времени, чтобы это понять.
- Я ни черта не понимаю! - рычал Гаррус в коммуникатор, он был в полном замешательстве.
- Помнишь, кажется, целую жизнь назад мы с тобой сидели в грузовом трюме, и ты мне говорил, что я и Сарен совсем не похожи. Ты был прав. Я не собираюсь идти по такому же пути, как Сарен. Он не понял, как потерял себя, а если и понял, то не смог в этом признаться, и превратился в то, что сам ненавидел. А если я сейчас не приму верное решение… я тоже превращусь. Понимаешь, о чем я?
Повисла пауза. Рахни приближались, окружали его, он уже почти чувствовал давление бесчисленного количества тел.
- Черт тебя побери, Шепард… - произнес, наконец, Гаррус, и его голос напряженно скрежетал. – Ну, почему ты ничего не говорил? Не сказал никому… не сказал мне…
- Ты же меня знаешь. Упрямый до невозможности, могу заставить варрена выглядеть благопристойно, а кроганов быть похожими на добрейших социальных работников, - скривился он.
Турианец слабо усмехнулся.
- Пару раз ты переупрямил даже Рекса.
Снова громкий крик. Похож на охотничий клич.
- Они приближаются, и у меня мало времени… возвращайся на Нормандию и сделай то, что нужно.
- Да пребудут с тобой духи, Шепард… не так все это должно было быть, - ответил его друг, с трудом выговаривая слова. – Мы должны были пройти этот путь до самого конца. Шепард и Вакариан.
Собственный ответ застрял у Шепарда в горле, но, несмотря на это он улыбнулся.
- Я знаю. По крайней мере, я могу сказать, что теперь знаю, на что это похоже – иметь брата. И это больше, чем я мог надеяться. Удачи, старый друг.
Он разорвал связь, уверенный, что Гаррус выполнит его последний приказ, и опустил палец на спуск оружия. Первая волна рахни хлынула из всех свободных проходов, некоторые даже выбирались из окружающих камней. Тысячи когтей и клешней. Но, несмотря на это, Шепард испытал чувство облегчения, в первый раз за все эти месяцы, просто нажав на спуск.
Оружие взревело, оживая в его руках.
______________________________

- Удачи, старый друг.
Гаррус ударил кулаком по переборке и издал низкий, мрачный звук, который потерялся в грохоте боя. Стационарные пушки, установленные на борту шаттла, били через ровные промежутки, отбрасывая назад толпящихся рахни, как только они появлялись, но каждый раз через несколько минут они нападали снова.
Мысли метались в голове, как бешеные варрены. Инстинкты требовали немедленно выпрыгнуть из шаттла и бежать за Шепардом, невзирая на его приказы. Проклятая ответственность! Брат, так назвал его Шепард. Что он за брат, если оставит брата? Но вот же ирония! – именно воспоминания о времени, проведенном вместе с Шепардом, его и останавливали.

- Почему? Духи! Он же был мой, Шепард!
Спектр скрестил руки на груди и прислонился к стене Мако, слушая, как возмущается Гаррус. Весь обратный путь, пока челнок возвращался с Феделе на Нормандию, турианец молча кипел, чтобы, наконец, прорваться, когда они ступили на палубу.
- Два месяца мы сражались вместе! Прикрывали друг другу спину! А потом, когда я всего один раз попросил тебя помочь мне остановить Салеона, и все равно…
Гаррус зарычал и ударом кулака сшиб стоявший на бампере Мако ящик с инструментам.
- Ты закончил? – спросил Шепард.
Гаррус раскрыл рот, изумившись дерзости этого человека, и почувствовал, как рефлекторно изогнулись пальцы на руках. Кто-нибудь другой, скорее всего, попятился бы назад от настолько явно разгневанного турианца. Его пальцы с когтями обычно заставляли здорово нервничать окружающих.
- Закончил? – с запинкой переспросил он.
- Да, закончил. А то можешь еще повозмущаться немного, если это поможет тебе выпустить пар.
- Выпустить пар? – фыркнул турианец и шагнул ближе. – Салеон уже сбежал от меня однажды. И с тех пор он продолжал… потрошить людей!
На этот раз человек все-таки среагировал, пусть и не так быстро: он оттолкнулся от машины и уперся плечом в плечо турианца. В его позе и взгляде не было ни капли слабости, подняв кверху подбородок, он без страха встретил взгляд Гарруса.
- Ты прав, он сбежал. Так чего же ты так взбесился? Он же теперь все равно мертв, не так ли?
- Разумеется, он мертв, ты же разнес ему мозги по всей его духами проклятой лаборатории. Но ты же приказал мне в него не стрелять!
- Приказал. И ты выполнил мой приказ, несмотря на то, что сам лично чувствовал. Что было хорошим знаком.
- А потом ты застрелил его сам!
- Тоже верно.
Дико зарычав, Гаррус обрушил свой гнев на Мако и полоснул по несчастной машине когтями. На свежей краске остались две глубокие царапины. Взяв себя в руки, он оглянулся на приводящего его в бешенство человека, которого уже начал считать своим другом.
- Но почему, черт подери? Почему?
Шепард приподнял бровь.
- Я могу задать тебе тот же вопрос. Почему ты хотел его застрелить?
- Да потому, что он был лживый сукин сын! Потому, что он много лет лгал и уворачивался от правосудия, пользуясь лазейками в системе.
- Но теперь-то он мертв. И больше никому не сможет навредить. Так какая разница, кто его застрелил?
Турианец ткнул в Шепарда когтистым пальцем.
- Он был – моя цель! Моя ответственность! Я упустил его в прошлый раз, и потом… ты же видел внутренности этого места. Это было… было…
- Ужасно, да? – подсказал Шепард.
- Это слишком мягко сказано.
- Я все-таки не понял, почему правосудие не считается свершившимся от того факта, что именно я нажал на спуск.
- Потому что это была моя ошибка! – заревел Гаррус.
В ответ на эту последнюю вспышку Шепард только чуть искривил губы. За годы работы в СБЦ Гаррус хорошо изучил, что у людей ужасно – просто раздражающе выразительные лица, малейшее движение и мимика выдавали их внутренние мысли. Хотя они и были чужаками, ему всегда было легче их читать, чем свою собственную расу. Его новый командующий офицер в большинстве случае был исключением, но эта маленькая перемена в лице подсказала Гаррусу, что он попался, наконец, в некую вербальную ловушку, которую подложил ему этот человек.
- Твоя ошибка, да? Или надо читать - вина, Гаррус?
Гаррус вздохнул и провел когтями по гребню.
- При чем здесь это?
Шепард снова расслабился и прислонился к борту Мако.
- А при том, что ты говорил о правосудии, а искал мести. Ты хотел освободить себя от вины, которую чувствовал за то, что его упустил.
- А если и так? – огрызнулся Гаррус, чувствуя, как его гнев утихает.
- Тогда тебе нужно, по крайней мере, быть честным с самим собой. Я его застрелил потому, что рассуждения у тебя были верными, а вот мотивация – нет, - тихо сказал Шепард. – Я принял это решение по необходимости.
- Может, ты и прав. Мне от этого уж точно не стало легче, Шепард, - неохотно признал он.
- Если бы ты его застрелил, тебе все равно не стало бы легче. Потому что, как только ты начинаешь убивать потому, что тебе от этого становится лучше… как раз тогда ты и превращаешься в того, на которого, как предполагается, ты охотишься.
На этот раз пришла очередь Гарруса скрестить на груди руки и внимательно посмотреть на стоящего перед ним человека.
- Так ты хочешь сказать, что принятие трудного решения может быть не совсем тем, чего тебе хочется…
- Это может быть тем, что должно быть сделано. Наступит время, и тебе придется принимать такие решения, Гаррус. Когда-нибудь в будущем, возможно, тебе придется выбирать между тем, что ты хочешь, и тем, что – как ты знаешь – и есть правильный выбор.
Последние остатки гнева испарились, и Гаррус почувствовал, как его жвалы изгибаются в усмешке.
- О’кей, Шепард. Но, по-моему, ты переоцениваешь мои шансы когда-нибудь встать перед таким выбором. Лидерство никогда не было моей сильной стороной. Возможно, всему виной мое неумение с ним обращаться.
Человек рассмеялся.

- Кортез, мы улетаем, - резко приказал он пилоту, и его голос чуть заметно дрогнул.
- Сэр? – переспросил человек и удивленно оглянулся через плечо на Гарруса.
- Ты меня слышал. Радируй остальным челнокам и возвращаемся на Нормандию.
- Во имя предков, ты что такое творишь, Гаррус? – возмутилась Тали, она буквально подскочила со своего места и встала перед Гаррусом. – Шепард и Грант еще не выбрались на поверхность!
Внезапный рев со стороны кроганов привлек его внимание и заставил на время позабыть о рассерженной кварианке. К его изумлению у одного из тоннелей появилась массивная фигура, пытаясь подняться на ноги. Грант! Кроган с головы до ног был покрыт запекшейся кровью и спотыкался при ходьбе, но он был жив. Кратковременный всплеск радости только сделал сразу последовавшее за ним осознание еще более болезненным. Шепард послал Гранта наверх потому, что знал: у крогана есть шанс выбраться, а у него – нет. Кроганские воины уже затаскивали Гранта в шаттл.
- Грант выбрался! – закричала кварианка. – Шепард не может быть от него далеко!
Гаррус вздрогнул, очнувшись.
- Закрывай двери, Кортез, и поднимайся в воздух, быстро! – снова заорал в сторону кабины.
Из тоннелей вслед за Грантом хлынула новая волна рахни. Многие из них были уже модернизированы Жнецами, этих жутких разновидностей было страшно много, и Гаррус слышал, как взрывы барабанят по корпусу шаттла. Кортез снова оглянулся на него, явно раздираемый сомнениями:
- Сэр, а Коммандер…
- Шепард не придет! – отрезал турианец. – Мы не сможем взлететь, если они разобьют нам двигатели! Я отдал тебе приказ, Кортез, выполняй немедленно!
- Есть, сэр.
Взбешенная Тали переводила взгляд с пилота на снайпера.
- Ты не можешь его здесь оставить!
- Он приказал мне!
- Мне плевать, что он тебе приказал, ты, турианский бош’тет! – завопила Тали и бросилась к двери.
Он с легкостью схватил ее поперек талии одной рукой и оттащил назад. Она ударила его коленом в живот, довольно сильно – у него даже дыхание перехватило, но ее подготовка накануне Паломничества не шла ни в какое сравнение с его многолетними тренировками по рукопашному бою. Гаррус в отчаянии оглянулся на Касуми. Ему оставалось только надеяться, что она еще доверяет ему.
- Держи ее!
- Какого черта происходит, Гаррус? – прошипела Касуми.
Воровка обхватила Тали обеими руками, а кварианка снова и снова пыталась дотянуться до двери, в это время взревели двигатели шаттла. Через несколько секунд челнок оставил внизу планету вместе с роем видоизмененных рахни, число которых все увеличивалось. Тали кричала и плакала, ее голос становился все тише, постепенно превращаясь в полузадушенное повторение одного и того же «Почему? Ну, почему?», и наконец, она прекратила всякое сопротивление. Касуми снова посмотрела на него, в ее глазах он прочитал тот же вопрос, который она задала недавно вслух. Его ответ прозвучал чуть громче шепота во внезапно наступившей тишине:
- Мне пришлось принять правильное решение… а не такое, какое я хотел.
____________________________________

Кислота разбилась о бронированный щиток Тайфуна, несколько капель попали на лицо. Жидкость обожгла и заставила его зашипеть от боли, но он игнорировал боль, продолжая поливать огнем ближайшего дрона. Тяжелое оружие издало тревожный сигнал: непрерывный огонь и повреждения, вызванные попаданием кислоты рахни, оказались для него слишком большой нагрузкой. Оно в последний раз выбросило пустой термомагазин, и его внутренние механизмы заклинило.
Шепард выругался и, широко замахнувшись, ударил атакующего его солдата с такой силой, что услышал, как треснул хитиновый панцирь. Бросил теперь уже бесполезное оружие в другого рахни и выхватил автомат. Парой точных выстрелов уложил еще двух солдат, которые приблизились, чтобы разорвать его своими жуткими клешнями.
Он услышал короткое жужжание как раз вовремя, чтобы успеть обернуться, но уклониться от выстрела не успел. Один из полностью мутировавших солдат достал его с одного выстрела своей странной пушки, встроенной в верхнюю часть его тела. Кинетические барьеры затрещали, слабея, силой взрыва его сбило с ног, и он, кувыркаясь, пролетел несколько метров прежде, чем остановился. Поднявшись, он почувствовал, что его правая нога коснулась края расщелины. Отступать было некуда.
Рахни на мгновенье замерли, окружив его. Без королевы, которая их направляла, их разум был в лучшем случае аналогичен звериному, но, как любые хищники, они понимали положение, в котором он находился. Несколько ближайших к нему солдат поднялись на задние ноги и закричали на него. Позади он разглядел других, которые выходили на позицию и наводили свое встроенное оружие. Тонкие красные лучи лазерных прицелов были хорошо видны в облаках пыли, поднятой во время боя. Но они почему-то не нападали.
- Ну, давайте, - прохрипел Шепард, с усилием поднимаясь на ноги, и вытер кровь с разбитых губ.
Неожиданно все до одного рахни прекратили всякое движение, и вместо кишащей массы мгновенно превратились в неподвижные статуи. Покрывающая их тела кибернетика кратковременно вспыхнула, и Шепард почувствовал внезапное давление на свой разум.
- Покорись. Ты видел, что грядет. Служи и прими свое спасение.
Снова тот же низкий бас в его мыслях. Еще одна отчаянная попытка привлечь его на свою сторону, но Шепард только тряхнул головой. Он потянулся руками к поясу, пальцы быстро нащупали то, что он искал. Две небольших круглых гранаты - по одной на каждую руку – каждая активировалась, когда он нажал большими пальцами на спуск. Каждая взрывчатка начала издавать повторяющийся сигнал, и в неожиданно наступившей тишине под сводами пещеры, как эхо, отозвались еще с полдюжины сигналов.
- Твоя жертва ничего не значит!
- Для тебя, может, и нет. Но я перестал слышать голоса.
- Ты станешь служить. Цикл не может быть нарушен.
- А ну-ка, смотри сюда.
Губы Шепарда сложились в мрачную кривую ухмылку, и он во второй раз нажал большими пальцами на спуск взрывчатки – до упора. Сигналы превратились в невыносимое крещендо, и он швырнул обе гранаты в передние ряды роя рахни. Он еще успел услышать злобный оглушительный вой в своем сознании, а потом все звуки начисто смело взрывом.
На него обрушилась огненная и взрывная волна, и он почувствовал, как ноги оторвались от земли. Он не видел, куда падал, но ощутил жар пламени, а потом внезапную невесомость и падение в темноту.
Я сделал свой выбор.