Жажда познания, ч. 2 из 2

[BioWare-Fanfic-Club]

Название: Жажда познания
Оригинальное название: The Arishok's Curiosity
Автор: StumpyBear
Переводчик:  Soldier_Daisy
Бета:
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/6990031/1/The-Arishok-s-Cu...
Разрешение на перевод: имеется
Категория: Dragon Age - 2
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: фем! Хоук, Аришок
Жанр: Гет, Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort
Размер: 32 страницы
Аннотация: Самое прекрасное произведение по пейрингу Аришок/Мэриан Хоук. Эротические сцены великолепны, но они служат всего лишь канвой для потрясающей драмы о великой любви. С удовольствием делюсь этой красотой.
Предупреждения: Смерть персонажа
От автора:
Статус: Закончен
Статус перевода: Закончен

- Аришок приходил в следующие четыре вечера и часами сидел в большом кресле у постели Хоук. Он разговаривал с ней ни о чем, читал ей вслух или просто смотрел, как она спит. Каждый вечер он уходил около одиннадцати, целомудренно целовал ее на прощанье и не возвращался ночью.

- Вижу, он по-крупному вляпался, - промурлыкала Изабелла. – Даже больше, чем он сам осознает.
Варрик коротко улыбнулся.

*

На пятый вечер Аришок обнаружил, что Хоук сидит в постели, повязка с головы снята, а взгляд снова живой и ясный.

- Я вставала, приняла ванну, - торжествующе сообщила она. – Было просто замечательно!

Он улыбнулся и сел рядом с ней на кровать, а не на кресло. Осторожно положил ладонь ей на щеку и поцеловал ее в лоб.

- Ты выглядишь гораздо лучше, Кадан, - пробормотал он, не отрывая губ от ее кожи.

- Да, я уже чувствую себя человеком, хотя, честно говоря, драться я пока не готова. Она похлопала по кровати с другой стороны. – Приляг со мной, кресло не настолько удобное. – ее тон был привычно-поддразнивающим, и Аришок почувствовал неимоверное облегчение.

Хоук смотрела, как он расслабленно опускается на постель, как под кожей перекатываются мускулы, и она вздрогнула, вдруг вспомнив его дикий оскал, удар деревянного меча.

Аришок был невероятно силен, смертоносен и непреклонен, вспыльчив, а когда дело касалось ее – все более непредсказуем. Может быть, стоит отослать его подальше, пока не поздно? – прозвучал где-то в глубине души голос сомнения. Она подавила истеричный взрыв смеха при мысли о том, как бы пошел этот разговор, и тут же поняла, что она этого не хочет. Она вляпалась так же глубоко, как и он сам. Что бы ни ждало их в финале, они пройдут весь путь до конца.

- Хоук…

Аришок лежал рядом с ней, просунув руку ей под плечи, прижимая ее к груди, она послушно скользнула под одеяло и прижалась к нему. Он осторожно развернул ее к себе и обнял, прижимаясь губами к ее волосам.

- Я даже выразить не могу, как я рад тому, что ты не умерла, - его руки сжимали ее в каком-то отчаянии, она чувствовала, как сильно бьется его сердце.

- Тссс, все обошлось, - она завела руку ему за спину и нежно поглаживала его.

- Я поражен, что после всего этого ты все равно позволяешь мне тебя обнимать. Ты невероятная женщина, базалит-ан.

- Что это значит? – мягко спросила она. – Ты называешь меня разными именами на своем наречии, но не говоришь, что они значат.

Его руки расслабились, он опустился на подушки, вытаскивая ее из-под одеяла, теперь она лежала у него на груди, подсунув под него одну руку. Она умиротворенно вздохнула, прижимаясь к нему, сдерживая желание провести языком по его коже.

- Баз – это чужак, тот, кто не следует Кун, - объяснил он. – Базалит-ан – это чужак, достойный великого уважения. В лагере кунари называют тебя базалит-ан Аришока.

- А как называешь меня ты? – вдруг спросила она.

- Моя базалит-ан, - просто ответил он. Она была тронута.

- А что такое Кадан?

Аришок беспокойно заворочался.

- Это… э… это не переводится, - быстро ответил он, и она готова была поклясться, что в его голосе было смущение.

Ее пальцы круговыми движениями начали поглаживать его бедро, и она почувствовала легкую дрожь в его теле. Она улыбнулась и прижалась губами к его груди, целуя, пока его руки на ее плечах не остановили ее.

- Прошу тебя, Кадан, не надо, - прошептал он. – Ты еще недостаточно поправилась. – Она нахмурилась, ощутив боль над ухом, и застыла.

- Ты прав, хотя как бы мне хотелось, чтобы все было иначе, - она перебралась по нему выше, пока ее голова не оказалась у него на плече. Он осторожно набросил на нее одеяло.

- Мне тоже. Возможно, сейчас, когда все пути открыты для нас, следует обсудить возможности, - она посмотрела на него из-за его огромного плеча, пытаясь понять, что он имеет в виду. Он легко передвинул ее, чтобы ей было удобнее, и нетерпеливо добавил: - Теперь, когда я готов делать с тобой и для тебя все что угодно, что бы ты хотела, чтобы я с тобой сделал? – Она чуть нахмурилась, а потом улыбнулась, увидев, как он опустил руку вниз, прикрывая себя, и поняла, о чем он говорил.

Хоук освободилась от его объятий и легла рядом, плотно прижавшись к нему, расположившись так, что она могла говорить ему прямо на ухо и подробно описывать, что именно она хотела, чтобы он с ней проделал.

Аришок со стоном схватил себя одной рукой сквозь одежду, а другой рукой прикрыл лицо, пока Хоук нашептывала ему слова сладкой пытки, а ее пальцы чертили обжигающие знаки у него на груди.

*

- Они до глубокой ночи говорили о любви и наслаждении, и Аришок узнал о бесконечных возможностях и тонкостях близости, - голос Варрика был тягучим, как мед.

- Везука ему. Хотелось бы мне, чтобы Хоук мне наговорила кучу непристойностей этим ее эротичным голосом, - Изабелла с вожделением облизнулась, - Ням-ням…

- Спокойно, ривейночка, - усмехнулся гном.

- Давай уже заканчивай, гном! Хоук и Фенрис вот-вот придут!

- Если бы ты знала, сколько раз я это слышал, - вздохнул гном. – Ну что ж, прошло еще несколько недель, их роман продолжался. И вот наконец, за несколько дней до нападения кунари Хоук была в лагере, в покоях Аришока…

*

Хоук уставилась на Аришока, не понимая, что в их разговоре так его взбесило.

- Я не понимаю, - прорычал он, и она осознала, что его гнев не имел ничего общего с резким ростом цен на пшеницу. Он вскочил, нависнув над тяжелым деревянным столом, стул с грохотом отлетел в стену, и Аришок уперся сжатыми кулаками в поверхность стола. Хоук впервые в жизни была рада этой преграде между ними, она осторожно взглянула на него и спросила:

- Что ты не понимаешь?

Он тяжело дышал, его плечи ходили ходуном, а кулаки угрожающе сжимались.

- Это серьезная вещь, мне все труднее находить средства, чтобы прокормить кунари в этом омерзительном городе, а наши запасы на исходе, - его золотистые глаза неотрывно смотрели ей в лицо. – Но при этом… - он издал низкое, глубокое ворчание. Его рука проворно вытянулась вперед и схватила ее за плечо, рывком поставила на ноги и притянула к нему, так что он мог опустить лицо в теплый изгиб ее шеи и глубоко вдохнуть. – Как мне сосредоточиться, когда у тебя такой опьяняющий аромат? Как мне вообще заниматься делами, когда я могу думать только о том, как сорвать с тебя одежду и омыть языком каждую клеточку твоего тела? – Он трясся от еле сдерживаемой злости, глаза его сверкали, голос усилился до рева. Он резко встряхнул ее. – Как можно жить в таком первобытном рабстве? – огрызнулся он. Хоук дернулась, пытаясь высвободиться из его хватки.

- Отпусти меня! – потребовала она.

- Не отпущу! – он дико сверкал глазами, другая рука схватила ее за локоть и дернула кверху, бросила ее на колени на полированную поверхность стола с глухим стуком и сокрушительной силой прижала его к нему, обхватив за плечи. Другая рука скользнула вверх по бедру, под кожаную набедренную повязку ее доспехов.

- Не смей! – прошипела она. – Что на тебя нашло?

Его рука на ее бедре замерла, но другая схватила ее за волосы, рванула голову назад, так что он мог посмотреть ей в лицо.

- Мои сны только о тебе. Ты первое, о чем я думаю, проснувшись утром, и последнее, о чем я думаю, когда засыпаю, единственное о чем я вообще могу думать – это о том, чтобы быть с тобой, у тебя между ног! – возможно, его слова могли бы прозвучать романтично, если бы они не были преисполнены такой ярости. – Я Аришок из племени кунари! И я раскис из-за женщины, как убогий дурак! – прорычал он громко и злобно. – Этого нельзя допускать!

Хоук не имела ни малейшего понятия, что он сделает в следующий миг: овладеет ею, или убьет, или и то, и другое. Она пыталась сопротивляться, но затихла, когда его пальцы больно сжались в ее волосах, но ее характер взял верх.

- Пусти меня! – заорала она ему в лицо, с удовольствием отметив, что злоба в его глазах на полсекунды разбавилась удивлением, его руки разжались, и он отступил на шаг назад. – Неужели так трудно перед самим собой признать свои чувства? – воскликнула она. Его ноздри гневно раздувались.

- Ты думаешь, это предмет разговора? – спросил он.

- Ты не можешь совладать с тем, что постоянно хочешь меня, - она села на пятки и увидела, как его плечи ссутулились.

- Ты права, не могу, - голова Аришока склонилась, он словно перегруппировывался перед новым броском. Когда же он посмотрел на нее снова, его глаза были преисполнены странной нежностью. – Я хочу быть в твоих мыслях, в твоей душе. По-видимому, единственный способ, как я могу это выразить – это быть в твоем теле и заставлять его петь вместе с моим. Учение Кун предостерегает от таких искушений.

Хоук грустно вздохнула.

- Мы освящаем телесную любовь браком, с благословения Церкви и Создателя.

Он усмехнулся.

- Да, у нас это часть ритуала венчания. «И да почтит тебя тело мое», - тихо и серьезно произнесла она.

- В вашем ритуале спаривания есть обет плотских отношений? – его лицо исказилось уродливым оскалом, в глазах промелькнуло что-то непонятное. Хоук печально ссутулилась. Он этого не понимал и, возможно, никогда не поймет.

В Аришоке было слишком много от кунари, чтобы усвоить еще хоть какие-то уроки.

Она поманила его пальцем. Он наклонился к ней, опершись руками о стол по обе стороны от нее, его лицо было всего в паре дюймов от ее лица.

- Иди в спальню, - спокойно сказала она, глядя ему в глаза. – Я скоро приду, - она соскочила со стола, ожидая его ответа, и направилась к бассейну, чтобы дать ему время прийти в себя.
Солнце уже садилось, когда она появилась снова, ее наготу на время краткого пути в покои Аришока скрывала легкая полотняная рубашка.

В его спальне была почти полная тьма, но она отчетливо видела его, лежащего во всем своем великолепии на темно-красном бархатном покрывале кровати. Она издала почти беззвучный стон восхищения при виде него и медленно прошла через комнату, на ходу сбросив рубашку. Потом забралась на постель и склонилась над ним. Он тихо заворчал.

- Если тебя это хоть немного утешит, мне точно так же сложно сдерживаться, чтобы не висеть на тебе все время, - промурлыкала она, поглаживая его по лицу. – У нас, людей, такое состояние – нормальная часть отношений.

- И сколько это длится?

- Два года или вроде того. Оно никогда не проходит полностью, но со временем попускает.

- Два года? – он недоверчиво фыркнул. – Кадан, да ты меня к тому времени заездишь, один пенек останется!

Она захихикала и прижалась губами к его губам в долгом, обстоятельном поцелуе, ощущая, как по жилам заструилось восхитительное тепло, когда он с тихим ворчанием проник языком к ней в рот и обхватил ее руками. Она была рослой женщиной, но рядом с ним она становилась крошечной и хрупкой, - женственной, что ли. Она чуть отстранилась от него.

- Я хочу… - она многозначительно замолчала и улыбнулась тому, как он насупился. – Сейчас покажу.
Хоук начала с его груди, поддразнивая соски пальцами и языком, покусывая и пощипывая, пока не послышалось его плавное, рокочущее мурлыканье. Потом она неторопливо переместилась ниже, наслаждаясь кропотливой исследовательской работой, осыпая благоговейными поцелуями рельеф его ребер, проводя языком по мышцам, пока, наконец, не достигла живота.

Аришок нетерпеливо заворчал, но она не обратила на него никакого внимания, и просто сдвинула ВСТАВШУЮ у нее на пути часть тела в сторону, чтобы начать кружить кончиком языка по животу и по очертаниям буквы V, направленной ему в пах. Ее руки плавно переместились ему на бедра, разминая тяжелые сплетения мышц. Когда за руками последовал ее язык, его тело напряглось.

- Хоук, если ты сейчас же не… - зарычал он, приподнимаясь на локтях.

Она невиннейшее захлопала на него круглыми глазами.

- Если я сейчас же что? – уточнила она с лукавой улыбкой, скользнув рукой по внутренней поверхности его бедра, чуть задев кончиками пальцев яички. Он застонал и бессильно упал на подушки.

- Ладно, делай как хочешь, женщина.

- Именно так я и собираюсь поступить, - торжествующе ответила она и услышала, как он фыркнул от смеха – оба вспомнили свой второй вечер у камина.

- Ты невероятная женщина, Мэриан Хоук, - пробормотал он. Все его тело напряглось, пальцы сжались в кулаки, когда она наконец провела языком по его длине, а потом обхватила его ртом и руками. – Я сдаюсь, - простонал он, выгнув спину.

*

Варрик откинулся в кресле и поднял к губам кружку. Изабелла выглядела, как будто ее стукнули чем-то тяжелым по голове.

- Ты хочешь сказать… - она в задумчивости недоверчиво покачала головой.

- А через несколько дней кунари заняли город, - продолжил Варрик. – Хоук проснулась в его постели первый и единственный раз.

- Это был его прощальный подарок, - пробормотала Изабелла, у которой вдруг защипало глаза. – Слушай, хреново-то как…

- Не совсем прощальный, - мягко поправил Варрик. – Накануне нападения Хоук получила последнее письмо от Аришока. Как всегда, лаконичное:

«Приходи сегодня вечером и проведи со мной ночь».

*

Хоук потянулась внутри крепких объятий, прижимавших ее к странно обнаженной груди Аришока – боевая раскраска была смыта. Обнимаешься, как с могучим деревом, подумалось ей, все такое же твердое на ощупь, хотя намного теплее. Она прижалась к нему, потершись о низ его живота, и улыбнулась рычанию, которое вырвалось у него из груди, в то время, как его рука опустилась вниз и по-хозяйски схватила ее за ягодицу, слегка сжав. Когда она взглянула ему в лицо, его открывшиеся золотистые глаза были все еще сонными, но в них уже плясали огоньки зарождающегося желания.

- Мммм… - протянула она. – Утренний секс… - Она продвинулась выше и наклонилась, чтобы поцеловать его, проведя кончиком языка по его красиво очерченной нижней губе. Он заворчал и открыл рот, чтобы впустить ее настойчивый язык, сильнее сжимая ее в объятиях. Одна рука забралась ей в волосы, захватила их и мягко потянула ее голову в сторону, пока его рот на минуту оставил ее губы и отправился вниз, по шее, к груди, рисуя языком медленные, ленивые круги, и, наконец, завладел ее соском и крепко к нему присосался, отчего между ее грудью и лоном пробежали искры удовольствия. Его рука заскользила по ее коже, погладила бедра и колени, а потом забралась между ними.

- Раздвинь-ка ножки, - промурлыкал он, уткнувшись ей в грудь. Она расслабила бедра и позволила ему самому широко их развести. Он привычно устроился над ней, его плечи между ее коленями. Она задрожала, когда его широкий, толстый язык скользнул в нее, а пальцы поглаживали ее мокрое, пульсирующее лоно. Она ощутила, как трепещут мышцы ее бедер, а потом и все тело, когда волны удовольствия распространились по ней с головы до ног. Он выпрямился и накрыл ее своим телом, направляя себя к ее входу и легонько касаясь ее. Она хрипло застонала и заворочалась под ним.

- Да! – почти завизжала она, когда Аришок сильным движением протолкнул себя в нее, и она почувствовала, что тает, как воск. Она раскрывалась ему навстречу, руки сжимали его плечи, ноги обхватывали его бедра, пока он плавно проникал все глубже и глубже, пока, наконец, его тяжелые яички не коснулись ее, и он замер, полностью скрытый в ней, выжидая.

Спина Хоук по-звериному изогнулась, все тело затряслось, а хлещущее через край наслаждение, казалось, вытеснило собой все остальные чувства. С утробным рычанием и последним рывком он затих и перекатился на спину, схватив ее руками за плечи, так, что она оказалась лежащей на нем сверху, а их тела были все еще соединены.

- Это было потрясающе, - вздохнула Хоук. Она лежала в его объятиях, на твердых очертаниях его груди, ее голова покоилась между его головой и плечом. Его руки сжали ее чуть сильнее, губы скользнули по волосам.

- Да, кадан, - тихо отозвался он.

Она лежала так, что ей не было видно выражение крайнего отчаяния у него на лице, когда последний рубеж познания, огонек рокового понимания, который так долго ему не давался, вдруг загорелся в его душе и превратился в безнадежно разрушительный пожар.

*

- Отчаяние? – недоверчиво спросила Изабелла. Варрик задумчиво кивнул, глядя в пустоту.

- Прошло около двух месяцев с того момента, когда он ее ударил. Когда она поправилась, он взял ее во всех возможных позах, во всех вариантах всех возможных поз, которые он только мог придумать, - и все равно не мог утолить свою жажду. Все вышло из-под контроля, как в душе Аришока, так и в стенах Киркволла, - Варрик тяжело вздохнул.

- Он взял ее еще раз в то утро, оказавшееся последним. В то время как лагерь за стенами его спальни просыпался и готовился к сражению, он взял ее – медленно, нежно, раз за разом вознося ее к вершине, так, что она рыдала от счастья, отчаянно сжимая руками его спину и шею.

Она не видела слез, которые полились по щекам Аришока, когда рухнули последние преграды у него в сердце. Понимание затопило его разум, тело и душу.

- И да почтит тебя тело мое, - прошептал он и впервые занялся со своей базалит-ан любовью.
- Ох! – вырвалось у Изабеллы со сдавленным всхлипом.

*

- Сегодня это закончится*, - его голос звучал глухо, он прижимался губами к ее груди, длинные пальцы ласкали ее руки и плечи, пробегали по ключицам.

- Что закончится? – она была в сладкой расслабленной полудреме, убаюканная его прикосновениями, поцелуями на своей груди.

- Всё, - его голос был безнадежно тусклым.

- …Отходим! – скомандовала Авелин, схватила Хоук за руку и потащила к воротам лагеря. – Хоук, это слишком опасно! – Хоук сопротивлялась, выворачивая шею, чтобы оглянуться назад, на помост, где, снова в боевой раскраске, возвышался Аришок. Он стоял очень прямо, такой непреклонный, в полном боевом одеянии, и неотрывно смотрел на нее. Их взгляды впились друг в друга; она увидела, как боль, и потерянность, и желание в его золотых глазах сменяется отчаянной решимостью; на них обрушился дождь копий, и она позволила подруге вытащить себя за ворота.

*

- И вы стали пробиваться к башне.

- И мы пробились, - сказал Варрик, даже не упомянув тот факт, что Изабелла в это самое время предала их всех и сбежала. – Аришок сделал мяч из головы Наместника. Было довольно неаппетитно. А потом – ну, что было потом, ты знаешь.

- Досказывай! – мрачно процедила Изабелла.

*

Хоук тяжело дышала, истекая кровью потом, полностью вымотанная, - но в таком же состоянии был и Аришок. Низко опустив голову, он собирался с силами для очередного броска. Она подпустила его совсем близко, уклонилась в последний момент, вскочила на ноги и атаковала со спины, только в этот раз нанося настоящие раны, замечая, насколько медленнее он восстанавливается, сколько крови он теряет от тысячи порезов.

Каспиан вертелся и прыгал у него под носом, так же не решаясь укусить, как и Аришок не решался повредить животному.

Как же она не хотела, чтобы все так закончилось! Но она не могла пожертвовать другом. Особенно сейчас, когда Изабелла переступила через собственный эгоизм и вернулась, принеся с собой реликвию.

Но дуэль! Из всех идиотских положений, в которые она вляпывалась за все эти годы, это лидировало с большим отрывом. И ведь нет же, не мог он просто забрать эту проклятую книгу и убраться в Пар-Воллен! Непременно надо было выдвинуть это безумное требование! В ее мозгу промелькнула искра понимания, скольким же ему пришлось пожертвовать и на какие компромиссы пойти ради того, чтобы быть с ней, - но эта мысль тут же сбежала при виде него, в очередном броске, - вернее затаилась до поры до времени, чтобы потом возвращаться и терзать ее снова и снова.

Хоук рванулась влево и увидела, что Аришок чуть промедлил, увидела мельчайшую, ничтожную уязвимость, крупицу несбалансированности, которую он научил ее ловить и использовать за долгие месяцы учебных боев. Его взгляд смягчился, когда она бросилась на него, и она поняла, что момент был выбран безупречно, и сила разбега нанесла ее телом сокрушительный удар по его телу, она ухватилась за его дисбаланс и сделала его своим, когда ее колени обрушились ему на плечи, прямо в просветы между его тяжелыми доспехами, и он с оглушительным грохотом рухнул назад, на каменные ступени, выронив оружие, просто выпустив его из рук.

Хоук вдруг поняла, что он это спланировал, он воспользовался ею, обучил ее так, чтобы она могла достичь того, что казалось недостижимым, и победить его на дуэли. Она сжалась от злости, - и тут у нее упало сердце. Дальше-то что?

- Сдавайся! – прокричала она сквозь стиснутые зубы. Ее гибкое тело было у него на груди, оба кинжала приставлены к его горлу. Он мог бы легко ее сбросить – но кинжалы бы его опередили. – Прошу тебя, сдайся, - взмолилась она, глядя на него всем сердцем через распахнутые в ужасе глаза.

Капля пота скатилась с ее носа и упала ему на губы. Он тут же слизнул ее быстрым движением языка, глаза его вспыхнули, и по ее лицу пробежала горькая тень улыбки, она слишком хорошо знала, о чем он думает. Это было его любимое: чтобы она сидела у него на груди, опираясь ладонями о стену, колени по обе стороны от его лица, его голова приподнята на подушках, чтобы он мог беспрепятственно достать ее языком, удерживая ее за бедра руками, сводя ее с ума движениями языка, пока она уже чуть не плакала от желания, и потом наконец, смилостивившись, легко сдвинуть ее ниже и посадить на себя сверху, по-прежнему крепко сжимать ее руками, улыбаясь ее коротким вскрикам, пока он молниеносными движениями проникал все глубже и глубже в нее. И только заполнив ее целиком, он переносил руки ей на грудь, пока она упивалась обретенной свободой движения.
Помимо своей воли, несмотря на происходящее, она и сейчас дрогнула, вспоминая. А когда снова посмотрела ему в лицо, увидела в его глазах нежность, которую она никогда не могла себе представить у кунари, и вообще у кого-нибудь, и уж точно не по отношению к ней.

- Я не могу сдаться, кадан, - прорычал он. – Честь требует, чтобы мы дрались до смерти.
Она наклонилась к нему так, что ее лицо было совсем рядом с его лицом, а их губы почти соприкасались.

- Я не хочу тебя убивать! – в ее голосе слышалась мольба.

- Ты должна, - золотистые глаза встретились со сверкающе-синими. Она помотала головой.

- Ты сказал, что никогда не сделаешь мне больно. Как же ты можешь просить меня о таком?

- Только с твоей смертью я бы вернулся на свое место у Кун, на свое эбазит, - его голос был тверд, но лицо было искажено гримасой боли. – Может быть. А может быть, и нет.

Она задрожала, его пальцы в перчатке еле заметно погладили ее руку.

- Я не хочу твоей смерти, - признался он, и в его голосе звучала смертная тоска.

- Ты мог бы попросить меня уехать с тобой.

Его глаза загорелись гневом.

- И стать чем? Подстилкой Аришока? Это было бы унизительно для нас обоих, - прорычал он, его массивное тело заворочалось под ней, сжавшейся, как пружинка, снова напомнив ей о том, как близко она его знала.

- Ты должна, кадан, - его глаза вдруг смягчились, - мое сердце, - прошептал он, наконец, объяснив значение непонятного слова. Вероятно, это было его признание в любви.

И оно было правдивым.

Все учебные бои, все разговоры, все проведенные вместе ночи привели к этому – к очеловечиванию Аришока и, наконец, к гибели.

Глядя в его глубокие золотистые глаза, Хоук увидела в них безумие и поняла, что он скорее примет смерть от ее руки, чем встанет перед необходимостью убить ее, потому что убив ее, он разрушил бы что-то в своей душе, что-то такое, чего уже было бы не поправить.

- Не сделай ошибки, Мэриан Хоук. Не дай мне подняться, - нежное рокочущее мурлыканье пронзило ей сердце. – Поняла?

Хоук кивнула, сквозь пелену внезапно подступивших слез украдкой оглядела зал. В бою они оказались на каменных ступенях, она находилась спиной к кунари и к киркволльской знати. Не то чтобы ей было до этого какое-то дело. Сейчас, когда она вот-вот сделает то, что она вот-вот сделает, - в общем-то ей не было дела ни до чего.

Она выбрала жизнь. Предпочла свою жизнь, а не его. С чувством вины она будет разбираться потом, как и оплакивать свою потерю.

Она напряженно сглотнула, в горле стоял комок. Ее губы сжались, снова искривились, на глазах снова предательски выступили слезы. Она преодолела последние несколько дюймов и прижалась губами к его губам, жалея только о том, что ее руки были заняты, и она не может погладить его лицо и рога.

- Да будет так, - прошептала она, вдруг ощутив его ладони у себя на талии. – Прощай, моя любовь.
Хоук резко откинулась назад, рванула лезвия по его горлу в диком, плавном, глубоком перекрестии, ощутив, как ее бедра и руки заливает его горячая кровь, как его тело дернулось под ней два раза.
Слезы лились из ее глаз уже безостановочно, а она все смотрела, как угасает золотое свечение его глаз, ее слезы смешивались с его кровью, оставляя причудливые звезды на его коже, и все вдруг смешалось и стало бессмысленным.

Аришок был мертв. Реликвия была возвращена.

Остальные кунари молча вернулись в лагерь, в ожидании корабля. Киркволл был спасен.

*

- Она его любила? – Изабелла недоверчиво помотала головой. – Ну тут ты уж точно натрындел, гном!

- Ты же там была. Неужели ты не видела? – усмехнулся Варрик. – Почему он просто не забрал реликвию и не вернулся в Пар-Воллен? Не вернулся к Кун? Для чего ему было настаивать на дуэли с Хоук? – Он откинулся на спинку кресла, сцепил руки на животе и вытянул ноги. – Думаю, он ее любил.

- Она могла отказаться драться с ним!

- Ривейночка! – укоризненно покачал головой гном. – Мы говорим не о ком-то, а о Хоук.

- Тут ты прав, - глаза Изабеллы вдруг загорелись догадкой. – Он отдал ей всего себя, без остатка, и осознал, что его жажда познания никогда не будет утолена, он всегда будет ее любить и хотеть быть рядом с ней. Он не мог примирить это со своей природой, своей прежней сущностью, - она тяжело вздохнула. – Хорошая история, гном. Хотя Хоук я бы ее не стала рассказывать. – Варрик еле заметно облегченно вздохнул.

Обрывочные, неправдоподобные сплетни ложились в основу выдуманных историй, которые потом начинали жить своей жизнью, меняясь до неузнаваемости, - как было и с историей, только что рассказанной Изабелле.

- А ты читала про Серого Стража и того кунари Стэна, что путешествовал вместе с ней? Совершенно непристойная история, но знаешь что?... – он перевел разговор в другое русло.

Каким-то краешком восприятия он уловил появление Хоук, пробиравшейся через переполненный кабак. Он помахал ей рукой.

- Присаживайся, Хоук, давай по кружечке.

Вглядываясь в лицо боевой подруги, Варрик не мог не заметить печаль, боль потери, все еще плещущихся в завораживающих сапфировых глазах.

Он не сказал Изабелле, что после того, как Рыцарь-Командор оставила их в ту страшную ночь, четыре месяца назад, помпезно провозгласив Хоук Защитницей Киркволла, Хоук повернулась к нему, со всей тоской и отчаянием в прекрасных глазах, на переносице широкий мазок Аришоковой крови.

- Я погубила его, - прошептала она, и заковыляла прочь, раздавленная измождением и виной, одинокая, разбившая собственное сердце.

У Варрика заныла душа от сострадания; она перерезала горло Аришоку, который был определенно ее другом, а Варрик был практически уверен, что и любовником, - и кто знает, чем еще для нее был этот огромный, загадочный вождь кунари.

КОНЕЦ

* - Далее много диалогов из игры, которые я очень хорошо помню – но по-английски. Просто имейте в виду, что это цитаты.