Anaan esaam Qun! Часть №2

[BioWare-Fanfic-Club]

Название:Anaan esaam Qun!
Автор:  Berenice Borgia
Бета:  Berenice Borgia
Категория:Dragon Age 2
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:Аришок/фэм!Хоук, Фенрис
Жанр:Het, AU, PWP
Размер: 1 664
Аннотация: Что было бы, если бы кунари таки удалось захватить Киркволл...
От автора: Бейте, режте, насилуйте, убивайте, но я это сделала! З.Ы. Значение кунарских слов пояснены в конце фика.
Статус: завершен

Первая часть - bioware-fanfic-club.diary.ru/p184341823.htm?oam...

Как же сложно объяснить… подобрать слова, выразить чувства, выказать все, что на душе. В сердце, в мыслях.
И знать, что он не поймет. Не поймет, потому что другой, чуждый, северный. Холодный и горячий, говорящий молчанием, касающийся взглядом.
Воин. Слишком сильный, чтобы проявить слабость. Слишком чужой, чтобы быть родным.
Но на него смотрит сердце, женское сердце, которое видит больше, чем глаза. Сердце, для которого он - все. Ферелденское небо с серыми тучами, холодная и суровая земля, крепостная стена, роковые валы Недремлющего моря. Падаешь с вершины Остагара, умираешь на Глубинных тропах, тонешь в болотах Каркари. Что бы ты ни делала – он везде. Он – твоя свобода и твои Казематы.
Думаешь о доме, о Лотеринге, о том, что потеряла и что обрела. Рвешься к родному, близкому твоему сердцу, но покой находишь лишь рядом с ним. Но почему?!
Почему, о Андрасте?! Почему он, почему так мучительно, почему так страшно.
Словно глупая маленькая девчонка. Не испугалась Порождений Тьмы, дракона, демонов Тени. Пережила смерть отца, сестры, матери.
Обрела новый дом, уважение, друзей.
А мысли все там же.
Крепость наместника.
Главный зал.
Немая мольба в глазах собравшихся.
Его высокая фигура.
Так медленно, не торопясь.
Боишься поднять посох, забыла все заклинания.
Сжечь, пронзить ледяной стрелой, повергнуть в ужас.
Не можешь, потому что он сильнее.
Не можешь, потом что готова умереть от его руки. Умереть, чтобы больше никогда не чувствовать.
Ничего.
Сладкая, желанная смерть.
Ведь любовь тоже подобна смерти.
Маленькая смерть частички себя, смерть воли, смерть… смерть… смерть…


«В Пар Воллене самое лучшее вино»
Хоук очнулась, резко подняв голову.
Огляделась.
Все на местах. Она – в кабинете наместника, на столе горстка свитков, пара запечатанных писем, бутылка вина.
Марианн хмуро покосилась на сосуд, и боль в голове стала сильнее.
Снова перепила. Проклятье.
- Фенрис!..
В горле так засаднило, что Хоук не удержалась от болезненного стона.
Мой ли это голос?
- Ты звала?
Эльф сидел в углу, скрестив испещренные лириумом руки на груди.
Хмурится. Все здесь хмурятся.
Марианн откинула назад растрепавшиеся пряди черных волос и взглянула на эльфа мутным взглядом.
- Долго я спала?
- Не прошло и часа.
Лжешь. Прошли сотни часов. Сотни дней. Она успела снова побывать в Лотеринге, увидеть, как Карвер играется с щенком, Бетани плетет косы. «Ты так похожа на отца, Марианн. Тот же взгляд, тот же острый язык» - улыбаясь, говорит мать. А потом приходят Порождения Тьмы. Потом кровь, вереница смертей, все мелькает пред глазами: беженцы, Киркволл, Гамлен, Кровавые клинки. «Как поживаете? Я Варрик Тетрас, к вашим услугам». Странный взгляд больших зеленых глаз, девочка, мечтающая оживить проклятое зеркало, женщина-рыцарь, таинственная пиратка, Серый Страж, Лириумый идол, Казематы, отступники, Аришок.
Хоук тряхнула головой.
Да-да, все останавливается на нем. А-р-и-ш-о-к. Один из триумвирата. Воин, захватчик, кадан.
Кадан.
- Хоук?
Как он так быстро оказался рядом?..
Фенрис потрепал Марианн по плечу, взял бутылку.
- Хватит. Варрик прав – ты стала слишком много пить. Ещё есть чем заняться.
- Ты прав. – К демонам твою правду.
Эльф кивнул и скрылся из кабинета. Беззвучно, как тень.
Хоук перевела взгляд на лежащие рядом свитки. Все они – плод её трудов по поискам Изабеллы. И в каждом из них она врала, юлила и выслуживалась. Нужно было поднять старые связи, обратиться к Кровавым Клинкам, которые наверняка все ещё где-то по близости – затаились в пещерах Расколотой Горы или где-нибудь в Клоаке.
Как бы она не старалась думать о деле, мысли о той ночи по-прежнему не отпускали. Казалось бы, даже вино не способно было её отвлечь. Оно лишь нагоняло томительную слабость, воспоминания. Тяжелые руки на талии, близость сильного мужского тела, оглушительная сладость и боль.
«В Пар Воллене самое лучшее вино».
Она приходила к нему и позже. На следующую ночь, снова с вином, с извечным: «Приветствую, Ваше Величество». По-прежнему купаясь в собственном яде, расточая улыбки – одна красноречивее другой. Марианн чувствовала себя танцующей на краю дремлющего вулкана. Она кривлялась, смеялась, дразнила – все бес толку. Вулкан молчал, спокойный и холодный.
О, как же ей хотелось вывести его из себя! Заставить гореть, не важно от чего – от злости или желания. Лишь бы он всецело почувствовал то же, что чувствовала и она.
Но нет.
Каждую ночь, когда Хоук снова появлялась на пороге покоев наместника, каждую ночь кадан овладевал ею, отнимая все силы, заставляя гореть и плавиться. Гореть от собственной страсти, гореть от желания его огня… но Марианн оставалось лишь выдыхаться от своего танца, падать на краю вулкана и ловить далекие отголоски спящего жара.
На ясном берегу затуманенного сознания возникали воспоминания - обрывки редких разговоров. Видит Создатель, она пыталась. Пыталась понять, пыталась сказать ему.
- Есть ли в Пар Воллене любовь?
- Там есть Кун – это все что нужно.
- Я знаю, вы живете иначе… Вы не принадлежите себе, вы - часть своего народа, единое существо. Но разве не было… кунари, которого ты считал другом? Близким?
- Аришок, Арикьюн, Аригенна. Олицетворения духа, тела и разума. Это больше, чем родство или дружба.
Но слова обрывались. В памяти оставались лишь стоны, прикосновения, едва заметная усмешка на плотно сомкнутых губах, поцелуй, оставшийся без ответа.
А однажды…
Хоук была зла, и больше всего - на саму себя. Чего она хочет, чего добивается? Неужели думает, что он скажет те слова, которые ей так хочется услышать? Нет, эти слова для него ничего не значат. Пустые, не нужные, лишние, ничего не отражающие. Но как?.. Как узнать, как почувствовать, прочесть, услышать?
- Что это, Аришок? Что? – кричала она в ту ночь. – Ты не гонишь меня, не зовешь. Позволяешь входить в свои покои, но никогда не пошлешь за мной сам. Ты едва ли скажешь хоть слово о том, что происходит… происходить здесь, ночью!
- Зачем? – спросил кунари, стоя у камина. – Ты придешь сама.
Жар, холод, злость, бессильная ярость. Марианн вылетела из комнаты, мало беспокоясь о том, что кто-то из знакомых мог её заметить.
С тех пор минула неделя, а Хоук так больше и не появлялась в покоях кунари. Даже отчеты о своей работе она передавала через посыльных, которые в свою очередь передавали ей короткие указания Аришока.
Ни слова.
Ни взгляда.
Как же она истосковалась, как же хотела снова придти, забыть тот случай, и не важно, что Аришок окажется прав.
«Ты придешь сама».
Приду. Приду, черт возьми!
Марианн, не помня себя от вновь нахлынувшей злости, резко встала из-за стола и направилась прочь из кабинета. Вперед, вперед, не останавливаясь. Вдоль коридора, пересекая зал. Решительно, не обращая внимания на удивленные взгляды.
И вот.
У дверей все те же Бересаады, только в этот раз они посмели заступить ей дорогу.
Не в этот день.
- Аришок… - начал один из них.
Взмах руки, слишком резкий и слишком порывистый, но вспыхнувшее в воздухе пламя заставило обоих воинов отшатнуться. Выигранного времени хватило, чтобы толкнуть двери и войти внутрь.
Лидер кунари встретил Марианн хмурым взглядом. Аришок стоял у камина и, по всей видимости, был оторван от созерцания танцующего в очаге огня.
- Хоук.
- Марианн! - выпалила она, захлопывая дверь.
Резко обернувшись, магесса устремила на кунари полный злобы взгляд. Между длинных пальцев поигрывали - то воспламеняясь, то потухая - языки магического огня.
- Что тебе нужно?
- Реванш!
Аришок молчал. По-прежнему спокоен и холоден, но одновременно как-то непривычно мрачен.
- Ты была повержена. Смирись.
- Черта с два, Аришок! – яростно прошипела она. – Мне надоело стоять в стороне, наблюдая за тем, как ты превращаешь Киркволл в Создатель знает что!
- Ты умрешь. В этот раз я не пощажу тебя.
Да будет так.
- В этот раз я готова.
Огненный шар в руке пульсировал, слегка обжигая кожу. Ощущение собственной силы успокаивало, придавало решимости. Впервые после восстания кунари, Марианн снова почувствовала себя Хоук. Закаленная магией воля, умение сохранять спокойствие даже на краю пропасти.
Пусть лучше она умрет в бою, как Бетани, чем от собственной глупости и слабости.
… умереть от его руки. Умереть, чтобы больше никогда не чувствовать…
Первый огненный всполох угодил мимо цели, что разъярило Марианн ещё сильнее. Впервые за многие годы, проведенные в занятиях магией, Хоук черпала силы из собственной злости. Так нельзя, ты погибнешь, говорил разум. «Сила в руках того, кто спокоен. Злость, не контролируемая ярость в бою – первый шаг к погибели. Будь глуха к чувствам, слушай лишь разум» - говорил отец.
Но все голоса в голове потухли, утонули в невыносимо громком крике. Злость, обида, гнев, ненависть, пламя!
Выученные движения, порывы, удары. Молния, ледяные стрелы, огненный шар, снова молния. Снова холод, от которого бросало в дрожь. Ярость застилала глаза. Марианн почти не чувствовала, что уже начинает выдыхаться. Она сделала очередной выпад, как вдруг из всей этой завесы вышел совершенно невредимый кунари и одним ударом заставил Хоук отлететь назад, в тот же миг оказываясь рядом.
Сильная рука уперлась ей в грудь, вдавливая в стену, заставляя задохнуться и вскрикнуть. Вот сейчас серые пальцы сомкнуться на шее, небрежно сдавят, и Хоук распрощается с жизнью. Всего-то. Быстро, почти безболезненно.
Нет!
Марианн рванулась изо всех сил, пытаясь освободиться. Тщетно – Аришок был гораздо сильнее. Одной рукой перехватил тонкие запястья, свел их над головой магессы.
- Пусти меня! - прорычала Хоук, снова попытавшись вырваться.
- Зачем?
Что?.. Снова?.. Снова усмехается?..
- Отпусти, черт тебя подери! Не смей!
Ткань мантии треснула, золоченые пуговицы заскакали по каменному полу. От удивления Марианн так и не разразилась очередной гневной тирадой, а замерла, почувствовав на груди прикосновение горячей ладони. Изучающий взгляд серых глаз скользнул следом за рукой, под разорванную мантию, коснулся груди, опустился ниже, неторопливо и медленно. Хоук тяжело дышала, чувствуя бьющееся в горле сердце, и отдаленное желание вырваться.
Она снова зарычала, трепыхнулась, и рука на груди сжалась, заставив очередной гневный рык потонуть в протяжном стоне.
Ниже
Ещё ниже.
Там, где горит. Там, где любое прикосновение вызывает ещё более громкий стон.
- Нет, нет, нет… - взмолилась Хоук.
- Да, - было ей ответом.
- Я ненавижу! Ненавижу тебя!
И снова сладость лишает силы и воли, снова мысли обращаются пеплом. Ничего. Нет ничего, кроме этих мучительных ласк, кроме сводящего с ума желания.
Марианн подавалась вперед, тянулась к столь желанным губам. Просила, молила его прекратить эту муку, снова сделать своей. Снова подавить волю, лишить всех сил.
Хоук не помнила, как оказалась на кровати, не помнила, как скинула порванную мантию.
Он.
Так близко, что не свести колени.
Так горячо, что невозможно сдержать стона.
Кадан.

- В Пар Воллене и впрямь хорошее вино?
- Лучшее, - усмехнулся кунари, глядя на то, как Марианн прижимает к губам его руку.
- Как-нибудь угостишь меня.
- Как-нибудь, кадан.