Название: Телохранитель
Автор: Hanako_Ayame
Бета: Marion_Hawke
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: рандомный Тал-Васгот\фем!Хоук, Изабелла.
Жанр: гет, повседневность.
Размер: 1283 слова.
Аннотация: Хоук нанимает Тал-Васгота в качестве телохранителя.
Предупреждения: ОМП
От автора: публикуется с разрешения автора.
Статус: закончен.
читать дальше
1.
Хоук вышла из воды, и когда она вскарабкалась по увалу к камням, на которых оставила одежду, то увидела кунари. Кунари сидел на корточках, одной рукой опираясь на длинный посох-меч, с которыми ходили большинство воинов Бересаада в Киркволле. В другой руке он держал мантию Хоук и изучающее ее разглядывал.
- Это - то, что носят ваши саирабаз? - спросил коссит, посмотрев на Марион.
Хоук его не боялась. Ей не нужны были ни мантия, ни посох, чтобы молнией проделать в нем дымящуюся дыру размером с добрую тыкву, но она не чувствовала исходящей от кунари угрозы. Он не был опасен и не хотел боя.
- Вроде того, - ответила Марион, сложив руки на груди. С моря задувал теплый ветерок: в Вольной Марке выдалось жаркое лето, киркволльцы обливались потом и сетовали на то, что в городе нечем дышать. Хоук спустилась к морю освежиться. Она была уверена, что выбрала одну из самых спокойных бухт Рваного берега, где ее не потревожили бы ни пираты, ни контрабандисты, ни подглядывающие мальчишки из рыбацкой деревни - а тут целый кунари. - Ты хочешь предложить стать моим арварадом?
- Я хочу предложить тебе твою одежду, - кунари протянул Хоук ее мантию.
Хоук не стеснялась наготы. Возможно, если бы ее щупал масляными глазенками какой-нибудь престарелый церковный дедок, Марион бы передернуло от отвращения, но кунари - ей нравились кунари. Рогатые, серокожие, немногословные гиганты. Ферелденке нравилась их медлительность, нравилась основательность, с которой косситы приступали к любому делу, нравилась ярость, с которой кунари сражались. Но... Похоже, ее новый знакомый не был кунари: Марион заметила спиленные рога. Оба рога были спилены так коротко, что агатовые обрубки терялись в белых волосах. Перед Марион Хоук сидел Тал-Васгот, "истинно серый" - коссит, отвергший Кун.
- Очень великодушно, особенно учитывая то, что это моя одежда, - заметила Марион, забирая мантию. Коссит смотрел на Хоук снизу вверх, задирая голову так, что видно было, как из жилистого серого горла торчит кадык, похожий на свинцовый шарик.
- Я тебе нравлюсь? - спросила Хоук.
Коссит кивнул:
- Твоя кожа. Она белая, как молоко. У наших женщин не бывает такой белой кожи.
Марион протянула Тал-Васготу руку, и когда он, несколько удивленно, протянул ей свою в ответ, она положила его ладонь себе на живот:
- Теперь я нравлюсь тебе больше или меньше?
Коссит молчал, сжимая пальцы на животе Хоук. У него были мозолистые, немного шероховатые ладони с длинными ногтями, под которые забились грязь и песок. Все так же молча, он бережно положил свой посох-меч на землю и ухватил Марион освободившейся рукой за бедро, смачно поцеловав ее в живот: Хоук почувствовала, как ее царапнули заостренные зубы Тал-Васгота, но это, похоже, была только игра - он сразу же прихватил кожу губами и мазнул по ней языком.
Марион вздохнула и положила ладони косситу на затылок, вплетая пальцы в спутавшиеся белые волосы.
Она хорошо понимала, почему многие из рассказов Изабеллы начинались словами: "... а наутро мы проснулись в одной постели, а я даже вспомнить не могла, как это получилось, зато помнила, что накануне я была в чер-ртовски хорошем настроении".
2.
Хоук прижалась к плечу Иньяки, поигрывая амулетами у него на шее. Коссит перехватил ее руку и, не открывая глаз, покачал головой.
- Это твои боги? - спросила Марион, подпирая щеку свободной рукой.
- Да.
- Мне нельзя к ним прикасаться потому, что я не кунари?
- Кунари тоже нельзя. Они - не истинно серые.
- А. То есть, нельзя прикасаться не истинно-серым?
- Да.
- Ты такой разговорчивый.
- Вы, люди, слишком много говорите. В городе - уши болят, - Иньяки сделал выразительный жест рукой - пальцы, сжавшиеся и растопырившиеся как плывущая медуза, должны были показать, как взрывается от шума барабанная перепонка.
- Слова нужны. Вот "я люблю тебя" - нужные слова, - сказала Хоук, улыбнувшись - и осеклась, подумав, что сболтнула лишнего. Ей не хотелось говорить о любви. Стоит заговорить о любви, как все хорошее и теплое исчезает, как исчез Лотеринг, сгинувший в огне. В Лотеринге в последние годы Хоуки часто говорили о том, как хорошо все сложилось; как славно иметь собственный дом, как хорошо, что девочки Бетани и Марион могут свободно прийти в церковный сад и гулять среди розовых кустов. А потом моровые твари хлынули, как крысы из подпола - и от Лотеринга остались одни только дымящиеся развалины.
- Слова не нужны, - возразил Иньяки. Его пальцы ерошили волосы Марион, скользя ото лба к затылку. У Тал-Васгота были крупные, тяжелые ладони, прикосновения которых были легче осторожных кошачьих шажков. Он прижался губами к виску Хоук:
- Прикосновения и поступки говорят больше.
- Пойдем со мной в Киркволл? - внезапно попросила Хоук, обняв любовника за шею. - Ты можешь жить в моем доме; тебе необязательно ютиться в береговых пещерах.
- Нет. Как я буду жить в твоем доме - как нахлебник? И ты, женщина, будешь за меня платить? - Иньяки помрачнел. Его лицо выражало плохо скрываемое отвращение.
- А если... если я тебя найму? - предложила Марион, подумав.
- Наймешь? - Иньяки задумался, и Хоук поняла, что у нее есть шансы. Отказавшиеся от Кун косситы были наивны, как дети. Быстрый ум отступницы лихорадочно придумывал, как сделать свои слова более весомыми.
- Найму, - подтвердила Марион и села на Иньяки верхом. - Я - молодая женщина, саирабаз, живущая в вечном страхе перед арварадами Церкви. В моем доме живет еще одна женщина - моя бедная старая матушка. Мой брат вступил в Бересаад и теперь сражается с порождениями тьмы далеко отсюда. Случись что, нас и защитить будет некому. А так - я буду тебе платить, ты будешь меня охранять. Достойно - достойно.
Иньяки положил руки на бедра Хоук, хмурясь - высокий серый лоб избороздили глубокие складки.
- Это звучит правильно... и неправильно, - признался Тал-Васгот после долгих раздумий.
- Ты наемник или нет? - удивилась Марион. - Я предлагаю тебе честную сделку. Согласишься - и ни монетка, потраченная на тебя в Верхнем Городе, не будет потрачена зазря.
- Это так, - Иньяки наклонил голову, решаясь. - Тогда - мой меч принадлежит тебе.
3.
... так ты продолжаешь утверждать, что этот кунари - просто твой телохранитель и все? - Изабелла перелила вино из стакана Хоук в свой стакан и кивнула в сторону коссита, стоящего у стены и терпеливо ждущего, пока Марион закончит все свои дела в "Висельнике". - Просто телохранитель? - повторила Изабелла драматическим шепотом.
- Да, - Марион кивнула и потыкала вилкой объеденный рыбий скелетик в тарелке. - В конце концов, никогда не знаешь, когда Церковь заинтересуется живущими в Киркволле отступниками. Иньяки - мой запасной план на случай непредвиденных обстоятельств.
- Звучит очень хорошо, - Изабелла пальцами стянула с рыбьего остова кусок бледно-желтого мяса и закинула себе в рот. - Но есть одна крохотная несостыковочка.
- И какая? - спросила Хоук с любопытством.
- У твоего кунари...
- Тал-Васгота.
... Тал-Васгота волосы на висках заплетены в две косицы, - Изабелла откинулась на спинку стула. - Я еще не видела ни одного кунари или... васгота, у которого волосы были бы убраны на такой манер. Они или обрезают их, или распускают, или заплетают в косицы по всей голове. А знаешь, - пиратка сощурилась, - где мужчины заплетают волосы в косицы на висках, чтобы не лезли в глаза во время боя? Правильно, в Ферелдене. Уж сомневаюсь, что твой васгот дошел до ферелденской моды самостоятельно: не обошлось без женской руки. Я бы поставила на это свой корабль, но - какая жалость - у меня ведь больше нет корабля.
- Ну, - Хоук пожала плечами. - В Киркволле много ферелденок, а я Иньяки в четырех стенах не запираю. У него тоже бывают выходные дни.
- Выходные дни в твоей спальне?
- Вольная Марка на то и Вольная, - развела руками Марион, - что в ней каждый выбирает для себя и по себе.
Хоук по глазам видела, что Изабелла готова высказать пару предположений о размерах тал-васготского хозяйства, которые Марион выбирала "по себе", но ривейнка промолчала, потянувшись к винограду - она заметила, что Иньяки прислушивается к разговору.
Название: Перед грозой
Автор: Hanako_Ayame
Бета: Marion_Hawke
Категория: Dragon Age
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Алистер Тейрин\Лина Махариэль, упоминаются Мэрик Тейрин\Фиона и Логейн Мак Тир\Роуэн Геррин
Жанр: гет, ангст, romance.
Размер: 486 слов.
Аннотация: Алистер и Махариэль купаются в пруду.
Предупреждения: нет.
От автора: публикуется с разрешения автора.
Статус: закончен.
читать дальше
Обнаженная Лина Махариэль бредет по грудь в желтых кувшинках, длинные ветви плакучей ивы скользят по ее плечам и спине. Пробираясь сквозь ветвей, Лина задирает голову к душному, низкому грозовому небу, нависающему над прудом. Когда Лина оборачивается и улыбается Алистеру, Страж видит долийские татуировки на ее лице. Бледный, серо-зеленый узор похож на прожилки на ивовом листе, видимые только на свету.
Лина прыскает, прикрыв рот рукой, когда будущий король Ферелдена стаскивает с себя подштанники и поскальзывается на глинистом берегу, на заднице съезжая в теплую воду под обрывом. Алистер выныривает, отфыркиваясь, и отирает лицо руками. Махариэль заходит на глубину и плывет к нему; подплыв, она легонько касается его плеч.
- Ты любишь меня? - спрашивает принц-храмовник. - Ты правда меня любишь? Или это все сон и я просто перебрал лириумного зелья? Или, может быть, я умер, отравившись кровью порождений тьмы в чаше, и попал в рай для храмовников?
- Конечно правда, дален, - отвечает Махариэль. Ее зеленые глаза блестят в преддверии грозы, как ивовые листья на солнце.
- А как же Зевран?
Лина отводит взгляд.
- О, - едва слышно вздыхает Махариэль. - Я всегда любила тебя. Но я была уверена, что на долийку ты даже не посмотришь. Ведь если бы ты был единственным человеком в эльфийском лагере, и я бы на тебя не посмотрела... Только став Стражем я поняла, что неважно, кто ты - человек, эльф или гном. Настоящий враг у нас один, и имя ему - Мор.
- А я думал, что это ты на такого дурака, как я, даже не посмотришь, - когда Алистер смотрит Лине в глаза, он видит, что в них стоят слезы.
- Я была с Зевраном потому, что была уверена - ты не любишь меня и не сможешь полюбить. А потом я решила, что раз так - мне нечего терять.
Алистер не выносит вида женских слез, ему неловко рядом с плачущей долийкой. Лина вытирает лицо и закусывает нижнюю губу. Взгляд у нее становится решительный, как у галлы, задумавшей побег из загона.
- Но ты ведь все равно не женишься на мне? Ты женишься на Аноре.
- То, что я должен, еще не значит, что я этого хочу, - пылко возражает Алистер.
- Но она такая красивая, - вздыхает долийка и Страж понимает, что она вот-вот заплачет снова.
- Нет, что ты, она уродливая, как... Как... Как наш Стэн! Да и будь она красавицей из старинных баллад, мне никто кроме тебя не нужен. Ну не женюсь я на тебе, и что? Мы все равно будем вместе. А если мне придется делить ложе с Анорой, - Алистер осекается, но решает продолжить, - то это будет только ради рождения наследников - клянусь памятью матери.
- Клянешься?
- Клянусь, радость моя, - говорит Алистер Тейрин и, взяв лицо Лины Махариэль в ладони, целует ее в покрытый вязью долийских татуировок лоб.
Король Мэрик и Фиона улыбаются им из Небытия.
А Роуэн Геррин устремляет свой взгляд на восток, и в шелесте ивовых ветвей слышится имя: "Логейн Мак Тир".