Мой Зов

[BioWare-Fanfic-Club]

Название:Мой Зов
Автор:  Slot_Golden
Категория: Dragon Age
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги:Архитектор, Ута, Мать
Жанр:Джен, Ангст, Драма, Ужасы, Фэнтэзи
Размер:мини, 4 страницы
Аннотация: Как Архитектор создал Мать, первое восставшее против его революционных идей Порождение Тьмы?... И как ему это пришло в голову?...
Предупреждения: насилие
Статус: закончен

Ута, я дам тебе все, что пожелаешь. Доверься мне, я знаю что делаю!
Ута отрицательно покачала головой, глядя на упрашивающего ее Архитектора. Она, скрестив руки на груди, исподлобья глядела на него, таким образом высказывая свое молчаливое неодобрение. Она никак не могла позволить Архитектору найти и пробудить Древнего Бога, какие бы сокровища ни предлагал ей этот гарлок.
- Ута, - продолжал умолять он, - я не собираюсь устраивать мор. Верь мне, как верила раньше…
Ута откинула назад свои длинные волосы и решительно повернулась к Архитектору спиной, показывая, что разговор закрыт.
- Ута… - протянул вхолостую гарлок и, вздохнув, замолк.
**
Ута сидела на холодном камне в зале, где-то посреди Глубинных Троп. Она расчесывала волосы и беззвучно напевала какой-то мотив. Что поделать, она, будучи превращенной в вурдалака, продолжала быть девушкой. У стены мелькнула какая-то тень, и перед лицом гномки резко выскочила клыкастая харя, взвизгнула и унеслась прочь. Ута про себя усмехнулась: хорошо, что порождения тьмы принимают ее за свою. Хотя… Она теперь и была «своей».
Ута судорожно вздохнула и, спрятав где-то в недрах грубых одежд резной гребень, встала и направилась в сторону комнаты Архитектора. Что ни говори, а извиниться надо было – он слишком сильно переживал ее любое несогласие.
Подойдя к тяжелой дубовой двери в заветное помещение, гномка остановилось. И откуда здесь дверь?.. Пара коротких ударов костяшками пальцев по дереву, ставни скрипнули, пропуская гостью внутрь.
За каменным столом сидел Архитектор, склонившись над кипой древних книг, и что-то писал на обрывке бумаги. Тонкое гусиное перышко настолько нелепо смотрелось в длинных когтистых, похожих на паука, пальцах гарлока, что Ута невольно улыбнулась. Она любила наблюдать за работой Архитектора – в такие моменты он казался еще более человечным, чем обычно. Услышав протяжный скрип несмазанных петель, он поднял голову.
- Здравствуй, Ута. Ты что-то хотела?
Гномка начала жестикулировать, часто прижимая руки к груди и указывая на Архитектора. Как ни странно, тот все понимал и медленно кивал каждой молчаливой фразе.
- Не нужно. – наконец сказал он, скаля сточенные зубы в виноватой полуулыбке. – Я нашел решение нашей проблемы.
Ута удивленно приподняла бровь. Нашей?
- Я решил, - как ни в чем не бывало продолжал гарлок, - что не буду пока что пробуждать драконов. Ты довольна?
Гномка возвела глаза к потолку – неужели на Архитектора снизошло озарение? Быть того не может! Она вздохнула и стала внимательно вглядываться в лицо друга – на нем играло нездоровое чувство, какое-то… ненормальное.
- Мне кажется, - задумчиво протянул он, пододвигая к Уте один из тевинтерских фолиантов, - что, излечив источник скверны, мы излечим ее носителей.
Ута вопросительно посмотрела на него и пожала плечами: какой еще источник?
- Матки. – кивнул гарлок, указывая страницу гномке, - они создают моих братьев. Подарив родительницам разум, мы пробудим всех Порождений Тьмы.
Ута вполуха слушала Архитектора, рассматривая иллюстрации фолианта. На странице, указанной гарлоком, говорилось что-то о магии крови… Ута уже была знакома с этой идеей Архитектора и посмотрела на рисунок, украшающий текст. «В крови – сила» , - гласит узорная надпись, украшая изображение эльфийского юноши, пьющего из чаши что-то темное, у ног которого лежит мертвая галла. Следующая картинка – этот же юноша, но вместо ног у него – четыре оленьих ноги, а сквозь густые волосы пробиваются ветвистые рога. «В крови – сила…»
- Ута, мы пробудим матку. – приобнял гномку за плечи Архитектор. – У нас все получится.
Но Ута в этом сильно сомневалась, продолжая обеспокоенно разглядывать жуткие иллюстрации фолианта…
**
Они зашли в самое сердце Глубинных Троп, туда, где Порождения Тьмы скрывают родильные ямы. Каждые несколько минут мимо с жутким визгом проносились крикуны, рыча на незваных гостей, оглушительно топали и ревели огры, шипели гарлоки… Но не нападали. Ута совсем загрустила: она была уже не вурдалаком, а полноценным порождением тьмы. Это было плохо. Архитектор говорил, что в любой момент сможет все вернуть на свои места, но гномка прекрасно понимала, что это уже не в его силах.
- Мы пришли, - наконец заявил Архитектор, протягивая тощую руку в сторону огромной дыры в стене. Оттуда несло тухлятиной, в воздухе повис стойкий запах прокисшего молока и грибов. – Не отступишься?
Ута отрицательно покачала головой. Она обещала дать Архитектору столько крови, сколько ему понадобится, чтобы образумить матку. Отступать было поздно.
Первым зашел Архитектор. Да, он не зря выбрал именно эту матку: только что пережившая превращение, она еще не производила на свет порождений Тьмы, только находилась в дымчатой полудреме и постоянно ела… Ее взбухшее, словно личинка насекомого, тело возвышалось над головой не только Уты, но и долговязого гарлока. Еще неокрепшие щупальца плавно покачивались, подхватывая куски подтухшего мяса, что Порождения тьмы заботливо принесли к матке.
Но превращение еще не было завершено, и, должно быть, поэтому ее торс продолжал сохранять какие-то человеческие черты. Ута была уверенна, что «это» когда-то было человеческой женщиной: округлые уши и изящество говорили о невозможном родстве с эльфами и гномами. О кунари можно было и не говорить – рогов у бывшей девушки уж точно не наблюдалось.
- Она прекрасна… - восхищенно прошептал Архитектор, глядя на матку затуманенными глазами. – Она станет матерью новой жизни… Мира без войны.
Ута кисло посмотрела сначала на Архитектора, потом – на бесформенную тушу, что гарлок назвал Матерью. Жуть какая, они все сошли с ума, и Ута – тоже. Гномка с беззвучным вздохом лишь покачала головой и резко протянула к замечтавшемуся Архитектору свою руку ладонью вверх: давай быстрей покончим с этим.
- Ты готова? – обеспокоенно спросил гарлок, аккуратно обхватывая запястье гномки. Та закатила глаза в немом жесте – ну почему он то невероятно заботливый, словно курица на насесте, то, словно королевский палач, кровожадный и жестокий?.. Ей не понять.
Гарлок кивнул и ловко извлек из недр робы клинок с коротким широким лезвием и посеребренную чашу. Взмах кинжала – Ута зажмурилась, чувствуя, как по руке стекают и капают на полированное серебро горячие кровавые струйки. Пахло металлом и грибами – кровью, пораженной скверной. Запах мертвых Порождений Тьмы.
- Открой глаза, Ута. Сейчас начнется самое интересное, - прошептал Архитектор, мгновенно залечивая длинную рану на руке гномки. Ута ухмыльнулась, ей это совсем не казалось «самым интересным», а даже напротив. Архитектор подошел к матке, нареченной им «Матерью» и приподнялся на цыпочки. Даже в таком положении его взгляд находился на уровне многочисленных грудей Матери, и, чтобы взглянуть ей в глаза, ему приходилось задирать голову. Металлическая маска жутко мешала при таком способе обзора, поэтому Архитектор снял ее, заставив Уту в который раз содрогнуться. Одна половина лица у гарлока была вполне себе симпатичной, если не сказать, что красивой. Другая больше походила на застывший фарш… Глаз оттянут к губам, щеки и скулы кожными нитями расползлись в нечто бесформенное… Ута всегда пугалась этого лица, когда-то бывшего красивым даже по гномьим и человеческим меркам, но однажды изуродованного Бреганом…
Архитектор погладил когтистой рукой матку по щеке, пытаясь разбудить ее. Это почти нежное движение вырвало Мать из полудремы, и она распахнула глаза, ярко-алые, налитые кровью, с темными прожилками…
- Прекрасна, - вновь протянул гарлок, продолжая гладить матку, затуманенным взором глядевшую в пустоту. Уту кольнуло какое-то чувство, давно забытое и оставленное в закоулках подсознания. Ревность? Гномка потрясла головой, отгоняя нелепые мысли и сосредоточилась на матке.
Архитектор приподнял подбородок матки и, чуть приоткрыв ее губы, поднес к ним чашу с кровью Уты. Матка послушно сделала глоток, два, три… И чаша опустела. Архитектор, забрав серебряный сосуд отошел обратно к Уте, внимательно глядя на Мать.
Ничего не менялось.
Ута сочувственно глянула на Архитектора, похлопав его по руке: ничего, в следующий раз все получится. Гарлок отмахнулся от своей ученицы, чего раньше никогда не делал, и еще внимательней стал вглядываться в лицо Матери. Та продолжала смотреть на своих гостей глазами, подурнутыми мечтательной дымкой. Вдруг взгляд ее стал проясняться, качающиеся щупальца замерли, широкие зрачки резко сузились. На ее губах продолжали блестеть бурые потеки, матка облизнулась и абсолютно осмысленно посмотрела в глаза затаившему дыхание Архитектору.
Мать пробудилась.
Архитектор подался вперед, восхищенно глядя на свое творение. Аристократическое лицо с тонкими чертами выражало полнейшее недоумение – матка непонимающе глядела на гарлока.
- Кто ты? – спросила она неожиданно противным скрипучим голосом. Впрочем, почему неожиданно? Пожалуй, это было первое говорящее Порождение Тьмы женского пола… Ута что-то чувствовала. Она сама не понимала, что, но интуиция в совокупности со звериными инстинктами била тревогу…
- Я твой создатель, - глаза Архитектора сияли, он разве что не танцевал от радости. Матка моргнула, она нахмурилась, будто что-то вспоминая…
- Создатель? – переспросила она, - То есть, Отец наш?
Ута выпучила глаза: судя по всему, эта человеческая девушка при жизни была приверженкой Андрастианской церкви. Порождение Тьмы, верующее в Бога… Нет, определенно Ута слетела с катушек.
Архитектор снисходительно улыбнулся и, подойдя к новорожденной Матери, вновь стал гладить ее по щеке.
- Нет. Просто Архитектор. Я сделал тебя такой, какая ты есть… теперь.
- Теперь? – подняла глаза Мать и прищурилась.
- Я подарил тебе счастье. – Архитектор перебирал волосы матки длинными когтями. – Тебе больше не нужно томиться в хватке скверны…
- Счастье?! – вдруг взвизгнула Мать, хватая тощими, но невероятно сильными руками Архитектора за запястье. – Ты отнял у меня его!
Губы матки начали трескаться, ее хребет вспучился, и сквозь кожу прорвались наружу страшные когтистые отростки, разбрызгивая черную кровь по мраморной коже.
- Ты отнял у меня прекрасные поющие голоса, подарив один, но безмолвный, - продолжала голосить Мать, тряся ошарашенного Архитектора. – Ты забрал у меня мою жизнь, мою Песню! Отец…
Ее губы начали кровоточить, как вдруг рот ее превратился в жуткую пасть, раскрывшись подобно цветку, пожирающему мух. Обнажая окровавленные кости черепа, клочки оттянутой белоснежной кожи повисли на отростках, похожих на жвала насекомого, клыки дикого вепря…
Глаза Архитектора расширились – он не мог поверить в увиденное: его творение, его прекрасная Мать сейчас разорвет его этими самыми клыками… Нет…
Ута среагировала быстрее: интуиция ее не подвела, как только Мать начала свою тираду, гномка сбросила мешавший быстрым и точным движениям плащ и бросилась на пару порождений тьмы…
Быстрый удар ноги по горлу матки, и та зашлась визгливым кашлем, ослабив хватку, давая возможность Уте выхватить Архитектора из скрюченных рук. Острые когти Матери, оставляя глубокие борозды на тонкой коже гарлока, попытались еще цапнуть гномку, но Молчаливые Сестры – проворнейшие бойцы на свете. Ута с силой толкнула Архитектора к выходу из пещеры, где уже толпились потревоженные шумом порождения тьмы. Ута зашипела на друга: быстрее, беги! Архитектор, до этого пребывающий в горьком ступоре, наконец осознал всю критичность ситуации и, загораживая собой Уту, создал магический щит в форме сферы. Ута даже застоняла, продолжая бежать вперед, таща за собой гарлока: не время геройствовать, дурак ты эдакий, беги!..
И он бежал…
**
Они уже были далеко от родильной ямы, но где-то в глубине пещер еще слышался горький плач Матери: «Он забрал мою Песню… Мой Зов…»