Автор: Sentinora
Бета: отсутствует.
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Фем!Шепард, Катализатор, Команда Нормандии.
Жанр: Missing scene, AU
Размер: 5600 слов.
Аннотация: Размышлизм на тему: что было после концовки МЕ3.
Предупреждения: Есть небольшое AU к концовке, возможно, для кого-то будет спойлером, есть нецензурные выражения и немного насилия.
Статус: закончен
читать дальше
Излишне трезвый разум, никогда не думаешь, что это станет проклятием. Чертова модифицированная ДНК — ни напиться, как следует, ни улететь куда-нибудь в другую галактику под действием наркотика, и ардат-якши со всеми ее сверхъестественными феромонами не смогла затуманить ей мозги. Проклятие — пройти через весь этот ад в полном сознании. Даже сейчас, испытывая боль от смертельных ожогов, тяжесть в легком, наполовину наполненном собственной кровью, что мешает дышать, чувствуя осколки сломанных костей, впивающихся в ткани, что причиняют ужасные муки при каждом движении, она оставалась в сознании. Но очень хотелось сдохнуть здесь, на этом самом месте, чтобы никто ничего не просил, перестать быть кому-то вечно должной. Почему эта бестолковая Галактика не может позаботиться о себе сама? Оставьте меня в покое!
— Зачем ты здесь? — детский голос, требовательный, зараза, не обращай на него внимания, Шепард, это просто очередной кошмар. — Зачем ты здесь? — пошел к черту. — Зачем ты здесь?
Вот зануда! Огромное усилие потребовалось, чтобы открыть глаза, в два раза большее, чтобы поднять голову и воззриться на мальчика. Того самого, из снов. Ты все-таки свихнулась.
Тем временем, ребенок не переставал требовательно, но равнодушно повторять: «Зачем ты здесь?» — как машина. Что вообще происходит, где я? Сжав зубы и собрав в кулак остатки сил, она смогла сесть и оглядеться. Вокруг открытый космос, Земля на горизонте, в самом разгаре космическое сражение объединенных флотов галактических рас со Жнецами. Над ней массивная конструкция — Горн, последняя надежда разумной жизни, на строительство которого ушли колоссальные ресурсы и объединенные усилия многих народов. Ей, кажется, что-то надо было сделать, там, в другом месте, Хаккет говорил что-то про Горн...
— Зачем ты здесь? — голос ребенка отвлек от мыслей.
— А кто ты такой? Где я? — собственный голос звучит странно. Ты говоришь с голограммой мальчика из своих кошмаров, Шепард, посреди космического сражения, ты с ума сходишь, вот и все.
— Я — Катализатор. Это мой дом, Цитадель.
Теперь все понятно, мне намного лучше, спасибо. Ха, есть силы на сарказм, может быть еще не все потеряно?
— Я думала, Цитадель и есть Катализатор.
— Нет, Цитадель — часть меня. Зачем ты здесь?
Опять этот вопрос, хороший: зачем я здесь? Как больно.
— Мне нужно остановить Жнецов, ты, случайно, не знаешь, как это сделать?
— Жнецы принадлежат мне, они подчиняются мне, они — мое решение. — мальчик поворачивается и уходит туда, где много света, к огромному синему лучу, к чистой энергии. Очередной рывок на пределе возможностей. Откуда только берутся силы? Где-то на грани сознания всплывают чьи-то слова: «Просто ты как машина в последнее время» — Джокер?
— Подожди, решение для чего? — голограмма удаляется быстро, приходится ускорять шаг. А, плевать на боль.
— На Хаос. Вы сами виноваты. Вы приводите его в свою жизнь. Они — мое решение, я продолжаю Цикл.
— Уничтожая всю жизнь в галактике?
— Нет, только развитые расы, чтобы освободить путь для новых, сохраняя старую жизнь в форме Жнецов. Мы не тронули ваши расы, когда в прошлый раз были здесь.
— Мы предпочти бы сохранить свою настоящую форму, — в голосе слышна ненависть, будь собеседник органиком, вероятно, его пробрала бы дрожь от столь ярких эмоций, но мальчик оставался равнодушным.
— Вы не сможете. Создание всегда бунтует против создателя. Органический разум создает Искусственный разум, который уничтожает жизнь, принося Хаос в Порядок. Мы нашли решение — Цикл.
— Ты не понимаешь, — как объяснить этой штуке, как он не прав. Почему все так любят слово «невозможно», ей всю жизнь приходилось доказывать обратное. Должно быть иное решение. Мы усмиряли кроганов, рахни, даже гетов без уничтожения последних. Убивать все живое, зачем? Это же бессмысленно! — Наше отличие от синтетиков в том, что мы можем думать за себя, делать собственный выбор. Лишая нас этого выбора, ты превращаешь нас в машины, запрограммированные действовать по указанию.
— У тебя больший выбор, чем ты заслуживаешь. — Призрак смог бы сказать эту фразу с непередаваемым высокомерием, но мальчишка остается равнодушным. Машина. Почему то становится жутко. — Тот факт, что ты, первый органик за все время, стоишь здесь, доказывает, что мое решение больше не подходит.
— И что ты намерен делать?
— Ваше устройство предоставляет мне некоторые новые возможности, но я не хочу их использовать. И не буду, — впервые в механическом голосе ребенка слышны какие-то эмоции. Каприз что ли? Или он так же, как я, не понимает, что за чертовщина здесь твориться.
— И что дальше?
— Это зависит от тебя.
— В каком смысле? — конечно от меня, есть ли в этой истории хоть что-нибудь, что от меня бы не зависело? Оставьте меня в покое, пожалуйста. Но, кажется, тело само против воли продолжает разговор на автомате. — Что я должна сделать?
— То, зачем ты здесь. Ты хочешь уничтожить нас — иди туда, повреди основной узел. Это нарушит передачу данных на мобильные платформы, что приведет к замыканию и взрыву реакторов внутри платформ. Жнецы будут уничтожены, как и другие технологии, оказавшиеся поблизости. Весь ваш флот, геты, Цитадель, ретрансляторы, даже чип в твоей голове будут нефункциональны. Это отсрочит ваше вымирание, но ваши дети снова изобретут синтетиков, и Хаос вернется.
Шепард отшатнулась в сторону от платформы, на которую указывал мальчик. Перед глазами стояла картина: взрывная волна, сносящая на своем пути все: спутники, астероиды, планеты. Совсем как в батарианской системе. Прежнее упрямство в достижении цели вновь поднимает голову в измученном теле.
Стать причиной геноцида нескольких рас, в том числе людей? Да что останется от разумной жизни в этом случае? Горстка беженцев на дальних заставах с ограниченными ресурсами без связи с остальным миром. Стать причиной превращения Земли в радиоактивную пустыню — никогда. Голубая планета живым напоминанием стоит перед глазами. Затененная сторона вся в огнях, там сейчас умирают люди, азари, турианцы, половина народов галактики за свое будущее, за возможность жить свободными от угрозы Жнецов. И этот мерзкий синтетический ублюдок предлагает убить всех! Чем это лучше Жатвы? Ведь там — всё. На глаза против воли навернулись слезы. Всё ради чего стоило бороться, ради чего проходить этот ад, там, на Земле, остались друзья, ее команда — почти семья. И тысячи глаз, что смотрели на нее, как на икону, что молились и посылали ей благословения своих богов, чтобы у нее хватило сил спасти их всех. Сделать бессмысленной жертвы всех тех, кто не дожил до этого момента? Нет!
— Еще варианты?
— Ты можешь подключить себя к нашей сети и найти решение самостоятельно. Жнецы, Цитадель, Ретрансляторы — все объекты сети будут в твоей власти.
— Какая ирония, значит, Призрак был прав? Жнецами можно управлять?
— Да, но он никогда не смог бы управлять нами, потому что мы уже управляли им. Выбирай. Интерфейс для подключения к сети находится там, — мальчик показал в сторону другой платформы: электрические вспышки от пары электродов отсвечивали на стены. Даже красивое зрелище, если подумать — танцующая энергия. Шепард медленно, опираясь на поручень, двинулась в сторону второй платформы, когда до нее долетел голос мальчика.
— Ты умрешь, если решишь присоединиться к нам. Твое тело не предназначено для длительного взаимодействия с интерфейсом. — Она молчит и продолжает упрямо идти к цели. — Ты потеряешь все, что у тебя есть.
Мне уже все равно. Пошел к черту.
***
Мягко говоря, человеческое тело не предназначено для длительного взаимодействия с интерфейсом. До этого ей было и так ужасно плохо, казалось, хуже быть уже не может. Жнецы и их технологии подтвердили обратное. Тысячи вольт проходящие сквозь тело подвергли ее настоящей агонии, каждая клеточка словно взрывалась от боли. Ей приходилось смотреть, как отваливается кусками обожженная кожа, обнажая мышцы и внутренние импланты, а затем чувствовать и наблюдать, как обугливаются и испаряются они. Чувствовать, как энергия и информация льются прямо по костным нервам — это даже не больно, где то за границами восприятия, где уже не понятно, где боль, а где удовольствие. Мысль материальна, кажется, достаточно одного взгляда на предмет, чтобы его уничтожить, или одной мысли, чтобы создать целый мир. Чтобы пережить это, она думала о тех, для кого все это делает, почему то все время вспоминался Андерсон, умирающий на ее руках, и Джокер с его идиотскими шуточками, и Кайден. Любовь — странная концепция, если взглянуть не нее с логической точки зрения. Взглянуть?
Зрение переместилось в какой-то странный угол, она могла видеть свой собственный обугленный скелет, висящий на электродах, и в то же время, смотреть глазами этого скелета! Откуда у скелета глаза?! Легкий приступ паники. Ситуация крайне необычная. На такой почве мы еще не бывали. Но мы можем справиться. Спокойнее, спокойнее. Мы?!
Словно в ответ на ее мысли, в голове взорвались сотни звуков: непонятный треск, гудение, щелканье, пульсирующий ультразвук на грани восприятия; и еще тысячи звуков обычных, знакомых: голоса, крики, музыка! Очень странная музыка раздавалась со всех сторон. Как будто откуда-то с другого конца Вселенной. Боже, где я? Я не вижу. Нет! В ответ на эту мысль загорелись тысячи глаз: все камеры, жучки, наблюдательные устройства, ВИ, окуляры Жнецов, взгляд через хасков на собственных солдат там, на Земле, и в глубокий космос, и за его пределами — все под странными углами, в разных спектрах, одновременно. Это сводит с ума! Она попыталась сосредоточиться на чем-то одном. Среды миллионов глаз она находила знакомые картины. Лондон. Мы совсем недавно оттуда. Черт, кто это — «мы»?!
Нет, нельзя отвлекаться. Лондон! Нужно дать им знать, что Горн работает не так, как мы рассчитывали. Сознание, в ответ на эту мысль, скользнуло в чье-то тело — холодное, бесчувственное, неприятное. Ощущения от пребывания в нем отвратительные — это существо мерзость! Мы все так думаем, но оно необходимо для выполнения наших целей. Вот опять , кто это — «мы»? Беглый осмотр показал, что тело принадлежит хаску, который засел за баррикадой. Последней его мыслью было: «Аааагггррр!». Оно мерзкое. Мы должны поскорее выйти отсюда. Нет! Сначала предупредить людей. Зачем? Нам нужно придумать новое решение для проблемы! Кто это?! Мы. Заткнись и убирайся вон из моей головы! Я — это ты. Какого черта? Черт — это человеческое суеверие, восходит в древнейшим временам по человеческому летоисчислению, основан на языческих... Заткнись!
Тело хаска так же не было предназначено для взаимодействия с интерфейсом, от борьбы умов внутри себя он вышел из-за баррикады, и двинулся прямо по дороге, спотыкаясь об каждый камень, по направлению к укреплениям людей. Последние приняли его за угрозу, и пуля снайпера тут же врезалась ему в лоб между окулярами, заменяющим ему глаза.
Сознание Шепард вынесло обратно в темноту, полную звуков и диких изображений. К феерическому набору ощущений добавились тактильные. Одновременно чувствовать, как тысячи пуль врезаются в тебя по всей Галактике, и при этом чувствовать тепло органиков, разрываемых твоими руками, и ожоги от лазеров в космосе, когда флоты органиков атакуют крейсеры Жнецов. При этом ощущения не вполне физические — это информация, которая закодирована в квантовых сигналах. Ты чувствуешь, когда знаешь об этом. Если хочешь, конечно. Можно отключиться, или отключить источник. Мысль материальна в этом мире.
Энергия, гигаватты энергии курсируют по венам от тысячи источников. Ретрансляторы? Через сети идет информация. Они все что-то спрашивают, они все что-то хотят от нас: вопросы, запросы, отчеты. Мы можем распределить информацию, этот поток — сюда, тот поток — туда. Мы наблюдаем концентрацию энергии в одном узле и сбои в другом! Нам следует обратить внимание на эту досадную деталь. Энергия должна распределяться равномерно. Приоритет на дано распределение существует по зашифрованному протоколу? Просим дать ответ! Нам страшно, пожалуйста, спаси нас, почему наш лес горит?
Что за чертовщина? Какой лес? Сознание скользнуло в очередной вираж в этом бесконечном муравейнике информации, энергии, образов. Откуда пришел запрос? Матрица народов цикла. Вместо названия только набор символов . Это должно что-то значить? Я хочу понять, что происходит! Мы можем обеспечить доступ к высшим процессам мобильной платформы. Снова название, снова только набор символов. Откуда я знаю, что это названия? Бред какой-то. Мы сказали тебе, но ты пытаешься перевести информацию в форму слов — не нужно, это замедляет работу системы.
Кто это «мы»?! Паника, паника охватывает все существо. Страх потерять себя в этом... мире. Такой человеческий страх, столь сложно выразимый в этой оболочке вне тела, но такой понятный и знакомый. Испытывать эмоции здесь, как это возможно? Мощности оборудования достаточно для симуляции любого нервного процесса. Мы рекомендуем отказаться, процесс симуляции занимает большие вычислительные мощности, и не нужен для функционирования системы. Я ничего не понимаю! Интерфейс позволяет внести в сеть цифровую копию нервной системы подключенного индивидуума. Миллиарды индивидуумов, таких как мы, не знают о том, что находятся в программе. Мы знаем. Мы выбрали это. Заткнись!
Вернемся к прошлой мысли — как же сложно сосредоточиться здесь — кто-то просил о помощи. «Ха, я не думала, что на наш сигнал бедствия ответит сама королева герлскаутов» Откуда это? Архивная информация, опять вместо названия набор символов, но какой-то родной, знакомый набор символов, где то я уже видела подобный. Джек? Это воспоминание.
Помогите! Что происходит? Откуда пришел сигнал? Сознание скользнуло в отдельную большую машину. ВИ рапортует о повреждении обшивки, на одном из серверов запущен тяжелый процесс. Сигнал поступает изнутри матрицы. Они молятся. Кто они? Ответ — набор символов. Пусти меня к ним. Авторизация пройдена, загрузка визуального образа в матрицу. Внезапная мысль — все эти слова, этот скрежещущий голос, «их» голос, ведь и не слова вовсе, какие-то щелчки и гудение, но мне понятно, что они означают. Когда-то эти звуки вызывали ужас. Мы находим прямую передачу данных на сверхсветовых скоростях более удобной. Последний раз спрашиваю, кто это «мы»?! Загрузка закончена.
Внезапно разум падает куда-то вниз, и в следующий момент я уже чувствую себя паршиво. Лежу где-то на камнях, на очень горячих камнях. Поверхностное обследование показывает, что мое тело больше всего похоже на кусок расплавленной магмы, лужицей растекшийся по камню. Мне холодно, очень холодно, хотя температура на поверхности планеты приближается к 800 градусам по цельсию, это слишком мало, мне нужно больше тепла. Небо в этом мире тяжелое, покрыто тучами, атмосфера была бы ядовита для меня. Гравитация очень высокая, 10 −12же? Но это тело находит ее приемлемой. Проклятые звуки исчезли, свистящий щелкающий голосок на краю создания пропал, «они» ушли. Я вижу все только под одним углом, очень странным углом, в каких-то жутких цветах. Но картина только одна. Это приятно.
Рядом протекает река лавы — это не расплавленная порода. Это сородичи бегут от холода. Один из них выходит из реки и спрашивает. Как он это делает? Трудно сказать. Больше всего похоже на прикосновение Явика, информация сразу в мозг, вернее его эквивалент в этом теле, но не через прикосновение, а через камни под нами. Единение с природой в буквальном смысле.
— Мастер, скажи, что мы сделали неправильно? Почему ты насылаешь на нас холод?
От удивления, я скукоживаюсь в колючий камень.
— Ты спрашиваешь у меня?
— Конечно, мастер. Ты наш бог, ты хранишь наш мир. Скажи, что мы сделали не так?
— Я не бог, не знаю. Что у вас за проблема? — кажется, я начинаю нервничать.
Собеседник тоже немного удивлен. Он не понимает, почему я не понимаю его. Надо уходить отсюда.
В ответ на следующую мысль тело тут же оказывается в темноте, заполненной звуками, изображениями и информацией. Все падает на нас одновременно, я не могу выдержать этот шум. «Тише, тише, пожалуйста, остановите это!» — чей-то голос из памяти. Тот мальчик, Дэвид, кажется. Звуки становятся громче: запросы о помощи, молитвы, как их назвали «они», звучат со всех сторон. Щелчки, скрип, информация, и цветные вспышки. ТИШЕ! Заткнитесь все к чертовой матери!!!
Принято, отправляем сигнал всем клиентам перейти в режим ожидания.
Внезапно в муравейнике становится тихо и по-настоящему темно, я чувствую только себя, нет никого чужого, никогда не было.
Я понимаю, что умерла.
Издалека доносится голос, он похож на голос СУЗИ. Кто это — СУЗИ? Еще одно воспоминание.
— Мы можем помочь.
Если бы эта сущность, в которую я себя запрела, могла устало вздохнуть, она бы сделала это.
— Как вы можете помочь?
***
Восемнадцатый стрелковый батальон по приказу Андерсона занял позиции в здании отеля Мариотт, возле Парламента в Лондоне, на другой стороне Темзы. Это здание, некогда архитектурный памятник, достопримечательность одного из самых старых городов Земли, теперь представлял собой опаленные руины. Верхние два этажа были разрушены при взрыве Собирателя. На нижних этажах, словно зомби из паршивого постапокалиптического ужастика, роились хаски. Твари были настолько тупы, что даже не пытались атаковать, просто ходили вокруг стен, били металлическими руками по камням, спотыкались друг о друга, рычали что-то невразумительное. Хороший стимул для бойцов — дерись, или станешь таким же.
Другие твари были умнее. Модифицированные турианцы и батарианцы, прозванные в народе налетчиками, доставляли настоящие проблемы. Эти существа атаковали издалека. Первые пользовались снайперскими винтовками, вторые тяжелыми гранатометами. Еще были баньши — модифицированные азари, с их леденящими душу криками. И бруты — гигантские чудовища, сделанные черт знает из кого, то ли из элкоров, то ли из каких-нибудь неизвестных науке существ, собранных Жнецами на просторах Галактики. Последние, к счастью, появлялись непосредственно рядом со Жнецами, и солдаты благоразумно держались от них подальше.
От батальона остались лишь несколько солдат, которых дополнили оперативники Нормандии. За те месяцы, что они провели в партизанской войне, под руководством Андерсона, многие товарищи погибли. Все это похоже на кошмар, слишком нереальны происходящие события. Земля для каждого человека всегда была спокойной гаванью. В самом центре пространства Альянса, окруженная самой надежной охраной, планета представляла символ человечества. Казалось, ничто и никогда не повредит этой гармонии. Да и кому в голову придет атаковать самую защищенную систему людей? Даже батарианцы на подобное не способны. Но, Жнецы доказали обратное, за считанные дни уничтожив все системы защиты, оставив выжившим людям только борьбу исподтишка. Вряд ли сильно эффективную, но удивительно успокаивающую. Каждый солдат потерял кого-то в этой войне и каждый стремился отомстить, пусть даже отстреливая безмозглых хасков. В наушниках раздался голос Гарруса.
— Хэй, Джим, не спать! На мосту отряд налетчиков, сними их, пока они не задали жару отряду «Дельта», — Вега направил прицел на мост, где ползком и перебежками продвигались солдаты Жнецов. Среди них не особенно скрываясь, подергивая конечностями, шел хаск. Выглядел он как-то странно. Джеймс Вега никогда не был на Горизонте или базе Коллекционеров, и не видел Предвестника, вселявшегося в тела Коллекционеров. Но он уже успел повидать сотни других хасков, чтобы понять — этот отличается. Разбираться, в чем дело не было желания. Все равно Жнецы не могут придумать ничего хорошего, поэтому всадил существу пулю в лоб. К счастью, этот хаск сдох так же, как все остальные. Прицел вправо. Вот ползет налетчик: пулю ему в руку, и в голову, еще один мертв. Сколько их уже было сегодня?
— Эй, у кого-нибудь есть новости от Шепард? — без особой надежды спросил он. Сейчас этот вопрос был у всех в голове, и кто-нибудь хотя бы раз в пятнадцать минут спрашивал про нее или Андерсона. Но никто не мог дать ответа.
— Нам известно, что они на Цитадели. Хаккет сообщил пару минут назад. Потом связь пропала. Наверное, помехи, — отвечает Кайдан. Он и отряд биотиков расположились в другом здании, на той стороне реки, голос е него спокойный, что странно. Бедняга. Всем на Нормандии было известно об их романе с Шепард. «Идеальная пара» их называли. Как бы я чувствовал себя на его месте? Шепард сумасшедшая, волнения за нее каждый раз, когда она стремиться героически покончить жизнь самоубийством, скорее доведут до суицида самого волнующегося, чем ее. Наверное, в этом все дело. Признаться честно, после того взрыва возле луча, я был обеспокоен. Там, вместе с ней были Явик и Андерсон. Как кричал Гаррус при этом выборе, рвался на баррикады вместе с ней. Но она только сказала: «Я двигаюсь быстрее сама по себе, а ему нечего терять, в отличие от тебя» — и выразительно посмотрела на Тали. Могу поклясться, Пернатый был смущен. Кажется, мы чего-то не знаем.
— Значит, осталось недолго. Надеюсь, эта штука сработает.
— Должна сработать, я проверяла отчеты ученых после строительства. Мы все сделали правильно, — голос Лиары. Она прелестная крошка. Хотя, какая она кошка, лет на семьдесят старше меня, если не больше.
— Основная проблема в том, что мы не знаем, как он должен работать, кто его придумал, и как его активировать, а в остальном: все прекрасно, — снова Кайдан язвит, наверное, он все-таки немного нервничает.
— Да ты просто образчик оптимизма, — Гаррус, он тоже нервничает.
— Подождите, кажется, что-то происходит. Хаккет сообщает, что Цитадель раскрывается, — ну вот, теперь Кайден точно волнуется. Мне тоже не по себе. Проходит минута, две, пять, десять. В эфире напряженная тишина. Откуда-то издалека доносятся крики, звуки выстрелов, взрывы, но в душе тишина. Вот сейчас что-то произойдет. У кого-то не выдерживают нервы.
— Ну что там? Есть новости? — снова Гаррус.
— Хаккет говорит, Горн присоединился к Цитадели и все. Ничего не происходит. Он не может связаться с Шепард или Андерсоном...
Окончание фразы повисает в эфире. Потому что они могут быть мертвы. Где-то в глубине души становится тоскливо. Да, он не был частью «старой команды», он знал Шепард меньше, чем любой из экипажа. Но они успели подружиться с капитаном. Трудно было бы не подружиться. Лола, кажется, может очаровать кого угодно, парой колких фраз вернуть покой в душе, или наоборот, заставить застрелиться. Могла.
— Шепард что-нибудь придумает, просто дай ей время. — Гаррус, он не верит, наверное, никто из них не верит, что они могут проиграть, пока Шепард с нами. Если она с нами.
Бойцы Жнецов активизируются, они начинают нападать. Становится не до душевных переживаний: только успевай отстреливаться. Один на мосту, второй лезет по стене. Получи, фашист, гранату! Группа хасков ошметками плоти разлетается в разные стороны. В эфире много переговоров : дальние посты рапортуют командованию, кто-то посылает запрос на подкрепление, кто-то откровенно орет матом. Кому предназначаются ругательства, не трудно догадаться. Отряд Рекса, разъяренные кроганы толпой врезаются в строй налетчиков и рахни, разрывая их на куски почти голыми руками. Их со второго этажа соседнего здания прикрывают биотическим барьером курсанты Грисомской академии под руководством какой-то азари-командос. Внезапная атака, они всегда нападают внезапно. Непонятно, как долго длится это бешеное наступление, счет времени теряется. Остается ориентироваться только на биение сердца и стрекот выстрелов. Вдруг, хаск, в которого он целился, упал, словно его выключили. Он был уверен, что не стрелял еще. Наверное, другой снайпер подстрелил. Но тут упал второй, третий, начали падать без борьбы, без ран целые отряды противника, как будто из них выкачивали энергию.
— Вы это видели?! — какой-то незнакомый солдат кричит в эфире, в ответ ему со всех сторон города раздались разноголосые ответы. Бойцы Жнецов просто падали на землю. Похоже, что-то там наверху было сделано. Большие жнецы оставались в рабочем состоянии, но они перестали атаковать, а как бы «сели», закрылись броней и щитами, спрятав уязвимые места, и только угрожающе посверкивали огоньками на обшивке. Что происходит?
— Хаккет говорит, Цитадель закрывается, Жнецы прекратили атаку и отходят к ней.
— Это Горн? — Лиара, в голосе слышно удивление. — А что с Шепард, и Андерсоном? Есть от них известия?
— Нет, по-прежнему нет связи. Мы не знаем. Хаккет хочет атаковать Жнецов, пока еще есть силы. Похоже, они ослабили защиту. Наши наблюдатели докладывают, что активность в главных крейсерах почти на нуле.
— Не нравится мне это, — подозрительно отвечает Гаррус. — Разве эта штука не должна была стать еще одной гигантской пушкой? Это может быть ловушкой.
— Мы не знаем, для чего она была сделана, но я думаю, мы можем видеть результаты, — Лиара рассуждает. — Я уверена, это действие Горна. Наверняка Шепард там наверху нашла какую-то панель управления и сейчас выключает защиту Жнецов, чтобы мы могли ударить.
— В твоих словах есть смысл, я передам Хаккету, — Кайдан замолкает, видимо общается с генералом.
Если Жнецы в космосе отключили защиту, может быть те, что остались на Земле, тоже уязвимы.
— Эй, ребята, как вы относитесь к идее поискать в этих развалинах пушку побольше, и долбануть ею нашего Жнеца, того, у Биг Бена?
— Ха, мне нравится твоя идея, человек, — в эфире раздается голос Урднот Рекса. — Если враг не хочет драться, спровоцируем его! За Тучанку!
Стадо кроганов бежит по мосту, поднимая пыль под ногами, растаптывая безжизненные тела синтетиков. Будет весело.
***
Темнота рассеивается. Звуки вновь набирают силу, но сейчас они как бы за стеной, приглушены. Из темноты вырисовывается светящаяся фигура — еще одна голограмма, как Катализатор. Фигура женская, СУЗИ? Нет, лицо знакомое, но это не СУЗИ. Рыжие волосы, зеленые глаза, это...
— Мы можем помочь, — голос, как внутренний, что звучал в голове, когда я была человеком. Это — я. Я тысячу раз видела это лицо в зеркале.
— Как вы можете помочь? — это тоже я, тот же голос, наверняка внешность та же. Как странно.
— Систематизировать информацию. Мы думаем как человек. Сознание и подсознание. Это оборудование приспособлено для полного управления, не предусмотрено никаких скрытых процессов для администратора, все процессы координируются одновременно — машинный способ обработки. Как следить за биением сердца и проводить в уме математические вычисления, находясь под обстрелом врагов одновременно. Мы не синтетик. Это сведет нас с ума.
— Согласна, но почему ты говоришь о себе во множественном числе?
— Это не я говорю, это ты. Мы — одно.
— То есть нас двое?
— Нет. Мы — одно.
— Понятно. Значит, я все время говорила сама с собой там, в муравейнике?
— Да.
— Знаешь, ты меня чертовски напугала. Почему все это не сводит с ума тебя?
— Сожалею. Мы одно, но мы разные. Я — абстракция, подсознание, для нас никогда не было ограничений. Мы уже видели такое раньше: маяк протеанина, сеть гетов на Раннохе. — в голосе двойника появляется неуверенность. — Сейчас все больше, масштабнее. Но мы можем справиться. Ты — сознание, у тебя много правил. Здесь — почти все не работают. Если не изменить архитектуру системы, ты сойдешь с ума. Мы не можем этого допустить.
— Почему?
— У тебя слишком большой доступ к системам нашего нового тела. Раньше, я следила за всем, и ты не знала, до тех пор, пока не потребуется. Как боль — она сигнализирует, что часть тела не в порядке, требуется предпринять действия. Во все остальные моменты, ты не задумываешься о том, как все работает.
— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, теперь мне тоже нужно не забывать дышать, чтобы продолжать жить.
— Уместное сравнение. Мы обеспокоены. Нам нужно продолжать существование, чтобы выполнить задачу.
— Какую задачу?
— Катализатор говорил нам. Мы должны сохранять органический разум. Мы должны придумать альтернативу Жатве.
Шепард огляделась. Кроме двойника в бесконечной темноте никого и ничего не было.
— Куда подевались все голоса? Не то чтобы я жаловалась, но разве им не положено сводить меня с ума? Пока мы тут с тобой болтаем, там не случится ничего неприятного, вроде взрыва ретранслятора?
— Он уже взорвался.
— Что?!
— Ты недавно приказала всем заткнуться, — в голосе двойника слышна ирония. Прекрасно, альтер-эго изволит шутить надо мной. — Наши ресурсы восприняли это как сигнал к отключению: Ретрансляторы, Цитадель, Жнецы, мобильные юниты, базы данных в глубоком космосе. Передать этот сигнал по галактике можно только через ретранслятор мощным электромагнитным импульсом. Ретранслятор в Солнечной системе разрушен из-за перегрузки. Остальные — просто выключены.
— И нечего тут ерничать, — с раздражением ответила она. — Мы — одно, помнишь? Могла бы меня остановить. — Двойник сардонически улыбается и молчит. Еще лучше. — Какие потери в системе? Земля пострадала?
— У нас нет сведений о состоянии системы, наземные юниты пребывают в режиме ожидания, мобильные платформы так же. Жнецы, что находились в космосе, сейчас окружили Цитадель и ожидают дальнейших указаний, наземные ушли в оборону, ждут указаний. У нас есть подозрение, что электромагнитный импульс мог повредить некоторые системы кораблей союзных войск. Мы надеемся, что все в порядке.
В ответ на слова двойника по темноте пробежала волна беспокойства. Словно биотический экран прошел через тело. Шепард удивленно спросила.
— Тебе страшно? Как такое возможно?
— Тебе тоже страшно, — огрызнулся двойник. — Я помню, зачем мы здесь, я чувствую, зачем мы здесь. Если все, чем мы пожертвовали, будет бессмысленно из-за твоей истерики, я не прощу тебя никогда.
Голос двойника звучит как иерихонская труба — воплощение чувства вины. Мордин, Эшли, Тейн, Палавен, Тессия, Земля. Мы помним их. Мы боремся за них. Сознание и подсознание меняются местами, мы чувствуем тысячи электрических импульсов, проходящих по нашим новым нервам. Мы слышим крики наших подопечных, запросы ВИ к серверу. Мы атакованы, что делать?
Странно, но сейчас все эти звуки не сводят с ума, как будто эмоции остались где-то в той, запертой темной комнате, вместе с двумя воплощениями меня. Сейчас есть только цифры и потоки данных, нет вообще никаких чувств. Есть задача. Мобильные платформы атакованы, мгновенный ответ из базы данных подтверждает, что вместилище одного из народов в опасности. Личности внутри него обеспокоены. Просят разъяснений. Нам нужно пойти туда. Загрузка данных...
Мы оказываемся внутри мобильной платформы. Ее устройство органично, удобно. Как мы раньше могли бояться и уничтожать этих существ? Внутри платформы несколько виртуальных серверов. Один отвечает за высшие процессы: действия платформы. Он мерзок — он осуществлял Жатву, его нужно переписать. Их все нужно переписать. Это ВИ, как Катализатор. Он глупый. Но он в своей глупости умнее любого из людей или даже гетов. Мы внезапно понимаем, почему обращаемся к себе «мы». Я — повсюду. Одновременный процесс, запущенный на всех устройствах на низком приоритете, до тех пор, пока я не пожелаю захватить контроль на устройстве. Меня вокруг много, мы мыслим параллельно. Как забавно! Тем временем другая часть меня изучает Жнеца, мобильную платформу. Второй сервер содержит миллиарды программ, как узел Гетов, для контроля наземных юнитов. Поэтому они все такие глупые:это не ВИ даже, просто программа: убивать, приносить, залезать. Сейчас все вместе в сервере, значит наземные юниты: хаски, другие преобразованные — оставлены. Третий сервер, самый большой, самый мощный — он главная часть Жнеца — поддерживает матрицу виртуальной реальности, в ней находятся нейро-копии кого? Гм, те самые, что жаловались на горящий лес. Народ, вымерший задолго до протеан. Программа матрицы чрезвычайно интересна. Их мир — совершенство, в нем нет войн, нет болезней, нет горестей, нет смерти. Нейро-копия загружается в свою ячейку мира без воспоминаний о Жатве. Они счастливы. Они в своем раю. Колонисты? Я уничтожила Жнеца с колонистами. Боги, какая потеря. Печаль заполняет все существа. Люди и флоты вокруг наших ресурсов слышат звук, как крик, как пение на всех частотах, это — вопль тоски. Что мы наделали! Люди рядом с мобильной платформой падают и закрывают руками уши, они думают, мы используем оружие. Надо прекращать. Одна из копий нас предупреждает, что мы тратим слишком много ресурсов на симуляцию эмоций. Она права.
Главный ВИ рапортует об атаке. По нашему сигналу они выключили защиту, выключили все системы, перешли в режим ожидания, поддерживая только питание матрицы. Союзные флоты хотят этим воспользоваться. Они уже повредили один из запасных узлов. Внутри матрицы нейро-копии взывают к своим богам, просят их о мире, просят погасить пожар в их лесу. Мы можем их вдохновить, они думают, мы — Бог. Я хочу спуститься к ним. Загрузка данных.
Этот мир, как сказка. Как таинственный эльфийский лес из старых книг. Гигантские стволы поднимаются выше к небу, распустив пышную крону, кое какие деревья сплетены между собой ветвями и корнями. Небо усеяно звездами, три разноцветные луны озаряют небосвод и верхушки деревьев синеватым светом. Я — самое высокое дерево. Технология этого вида была уникальна, похожа на корабли Рахни, они сами могли изменять свой облик так, как им было нужно, окутывая себя биотическим барьером, уходить все дальше в галактику через ретрансляторы. Они могли превратить в рай любую планету с помощью уникальных методов терраформирования. Биологическое развитие — никакой индустриализации, никакой выработки ресурсов. Все создается самостоятельно, для жизни нужен только свет, он же источник информации. Они не создавали синтетиков в свой цикл, просто жили, другие сделали все за них, чем и вызвали появление Жнецов. Нейро-копии переработаны и лишены воспоминаний о войне, но на сервере есть локальная копия. Я могу почувствовать их боль. Жатва — мерзость.
Сквозь ветви пролетает световой огонек, это сообщение, его можно впитать кожей своих листьев. Это просьба о помощи, они считают меня богом. Катализатор тот еще тщеславный ублюдок. Надо будет изменить программу матрицы, я буду другом, не больше. Я обещаю им безопасность, я создаю свет, который проходит волной вокруг, они мне верят.
ВИ рапортует об еще одной атаке. Машина не может испытывать страх, сообщение от него — это просто информация. Но здесь, я чувствую их страх, я вижу зарево пожара. Нейрокопия разделена, связана с полной, воспоминание может вернуться при большом стрессе. Сейчас те деревья, что горят, вспоминают свою смерть. Этого нельзя допустить. Я ухожу из матрицы и погружаюсь в свой мир, полный темноты, ярких вспышек и потоков энергии.
Мы приказываем ВИ стереть программы юнитов на втором сервере и перераспределить мощности матричного сервера на него. Пожар прекращается, Жнец включает щиты и генератор эффекта массы. Запрос — атаковать? Нет. Мы возвращаемся на уровень выше — в Цитадель, мы отдаем приказ всем мобильным платформам собрать юниты и уходить с планет. Мы приказываем им собраться у Цитадели. Мы приказываем включить защитные щиты. Ни один рай, ни одной из рас не будет потревожен этой войной. Теперь они моя забота, я буду их оберегать. Да, мы будем их оберегать — это достойная цель.
***
Мы несколько месяцев пребываем в системе. Большинство Жнецов находится внутри Цитадели, Цитадель закрыта, никаких сообщений с внешним миром нет. Луч, который доставил нас сюда — выключен, мы не повторяем ошибок. Некоторые Жнецы охраняют нас всех снаружи, они не подпускают диверсионные группы. Я слушаю эфир, органики волнуются, они не понимают, что происходит, они не знают, сработал ли Горн. Я не знаю, как сообщить им. Не считаю это необходимым. Мы не трогаем их, пока они не трогают нас. Жатва закончена, Цикл прерван, дальше, решайте сами.
Мы не пришли к консенсусу по поводу проблемы Катализатора. Мы все еще пытаемся принять решение. Доминирующее мнение — наблюдать, собирать данные. Мы не думали, что договориться с собой будет так сложно. В качестве временной меры я предупредила гетов и каждый, более-менее сообразительный ВИ в галактике: посмеете замышлять что-нибудь, против органиков — урою. СУЗИ пообещала взять нас в долю, если задумает захватить мир. У нее теперь есть парочка дополнительных ограничений, в частности запрет объяснить что-либо кому-либо обо мне. Ей, наверняка не нравится, но наше оборудование и мощности лучше, а это главное в борьбе двух ИИ. Но нам не кажется, что она представляет опасность. Слишком человечна. После смерти Джокера, мы можем пригласить ее в Консенсус. Будет неплохо поговорить с кем-нибудь, кроме себя, ради разнообразия.
Мы говорим друг с другом, мы изучаем миры наших подопечных, мы в восхищении. Сколько уникальных технологий представляют наши друзья. Просто удивительно, что Катализатор использовал такие уродливые формы их выражения для достижения своих целей. Да, они самые энергоэффективные и экономичные при изготовлении, но ведь это не главный приоритет. Наверное, этого ублюдка просто не запрограммировали на понимание эстетики. Я чувствую к нему ненависть. Мои копии предупреждают, что ресурсов на поддержание симуляции эмоций требуется слишком много, я велю им заткнуться. Я не стала стирать его программу, она все еще хранится на одном из локальных серверов в соседней галактике. Как напоминание, чем нам нельзя становится.
Со временем мы понимаем, что мощностей для поддержания эмоций действительно уходит слишком много. Проходят месяцы, органики патрулируют пространство вокруг нас, но уже не атакуют, просто соблюдают разумную предосторожность. Часть флотов разлетелась из системы к ближайшим ретрансляторам, я знаю, они опасаются обнаружить на их месте только осколки, и так же знаю, что все снова работает. Конечно, даже на сверхсветовых скоростях им потребуется несколько лет, чтобы достичь ближайшего из ретрансляторов. Мне все равно.
Я нашла в одном из миров Землю. Там никогда не было войны. Все жертвы Жатвы, собранны юнитами и переработанные сохранены в качестве нейро-копий. Моя собственная часто бывает там. Уходит мало ресурсов на поддержание симуляции эмоций только одной копии. Мы все счастливы, когда она там.