Сомнения.

[BioWare-Fanfic-Club]

Название:Сомнения.
Автор:  Гнева
Бета: [J] Nagare Boshi[/J]
Категория:Dragon Age
Рейтинг:PG-13
Персонажи и пейринги: Стэн/ фем!Кусланд и компания
Жанр:AU, Romance
Размер:4100
Аннотация: Всем свойственны сомнения, по разным поводам. Иногда их необходимо перешагивать самому, иногда в этом помогают другие люди.
Предупреждения:
От автора: Надеюсь успокоюсь на этом, обжевала Стэна со всех сторон.
Статус: закончено


Тяжелый корабль чуть покачивался на волнах у причала. По сходням сновали моряки и грузчики, поднимались пассажиры, улаживались последние дела перед отплытием, до которого оставалось совсем немного времени.
Стэн посмотрел на солнце. «Солнце в зените – сходни поднимут через час» - прикинул он. Что ж, время еще было. Кунари стоял на пристани с самого раннего утра. Закинув вещи в каюту, выкупленную заранее, одну из самых удобных на корабле, он бродил вдоль причала какое-то время, а потом просто встал на одном месте.

«Я поплыву вместе с тобой, можно?» - спросила кадан у него на празднике в честь победы над архидемоном, спросила тихо, так, чтобы не слышали остальные. Ее щеки чуть розовеют, кунари понимает, как тяжело дался ей этот вопрос. Она до последнего тянула, не подходила к нему, успев побеседовать уже со всеми. Королева спрашивала о планах, девушка хмурилась, мялась, перед тем как ответить и он поймал на себе ее взгляд. «Наверное, я попутешествую немного, - отозвалась она чуть погодя».
«Мой корабль отходит через два дня, - ответил он, еще не веря, что Кусланд говорит всерьез, - но, если ты не придешь, то панахидан, кадан». «Я с тобой, Стэн, - серьезно отвечает Кусланд и исчезает в толпе гостей».

Хорошо, что он попрощался тогда, думает про себя кунари, вглядываясь в поднимающихся по сходням людей и эльфов. У нее сейчас много забот и слишком много внимания приковано к ее делам. Люди идут и идут, поздравляют, благодарят, зовут в гости. Леди Кусланд невероятно популярна в народе и среди знати. Ее просто не отпустят, она просто не сможет уехать от всего этого.
Грузчики несут сундуки с вещами, вероятно, знатной особы. Толпа нарядно одетых женщин поднимается на палубу, вероятно, дамы провожают свою подругу . Шум, смех от них перекрывает гул порта. Стэн отводит глаза. В толпе нет и не будет высокой женской фигуры, затянутой в доспехи из драконьей чешуи, с двумя мечами за плечами, резкой и грациозной в движениях.

Его дергают за рукав сзади. Он оборачивается слишком быстро, но в животе тут же все сжимается от разочарования – перед ним стоит служанка-эльф из дворца с большим кульком в руках:
- господин Стэн, вам просили передать это, - она чуть кланяется и впихивает в руки кулек, из которого упоительно пахнет медовыми коржиками и ягодным пирогом.
- Благодарю, - рот пересыхает моментально. Вот теперь все окончательно становится ясно. Коврижки на прощание. Маленький дружеский подарок в дорогу. Извинение. Но неужели они расстанутся так?
- Госпожа Винн желает вам приятной и легкой дороги. – Девушка убегает.
Стэн чувствует как крошится печенье, которое он давит ладонями. Винн, старая колдунья и в этом выказала внимание к компаньонам, заметила и не забыла его слабость к сладкому.

Ветер с моря совсем горький. Стэн вздыхает так, словно его все это время стягивали железные обручи.
Боцман кричит на корабле, что провожающие должны покинуть палубу. Стэн еще раз окидывает взглядом причал. Пусто. Народу тьма, но ее нет и поэтому пусто. На душе, в сердце, голове.

Кусланд проросла в нем, в мыслях, в сердце, как прорастает молодое дерево на скале – дробя и кроша прочный, казалось бы, камень. Закрепилась и расцвела, невероятной красоты и силы чувством. Она всегда была рядом: спала, ела, сражалась, готовила еду и штопала одежду. Сочетала в себе то, что ранее казалось Стэну не совместимым в одном человеке: нежность и заботу по отношению к друзьям, легкий нрав, способность шутить и становиться серьезной, внимание к деталям и напор в действиях, жесткость в решениях, бескомпромиссность с врагами, волю, которая сокрушала все на своем пути к цели. Она вдохновляла мужчин и ободряла женщин. И всегда была недосягаема. Всегда одна, даже в кругу друзей.

Только последние месяцы он стал замечать (а может раньше просто не хотел этого видеть ), что она очень много времени проводит рядом с ним. Он большей частью молчал, девушка тоже, но в этом молчании не было неловкости. Ему приятно стало наблюдать, как она усаживается рядом с его местом у костра, как железная Кусланд краснеет, когда они встречаются глазами. И он стал ловить ее взгляды.
Неужели он больше не увидит эти серые, как ненастное ферелденское небо, глаза?
И маленький шрам на нижней губе, разбитой огром где то на глубинных тропах?
И родинку на шее, под шлемом...

Стэн тянул до последнего, пока матросы не взялись за сходни. На палубе он снова прилип глазами к пристани. Пусто.
Такого просто не могло быть. Она не могла не прийти, хотя бы проститься.

«Люди меняются» - иногда говорила девушка. Может, и она сама изменилась, ровно как и кунари.
Стэн вспомнил их первые дни рядом, непонимание и презрение к действиям баз, столь желторотой и неопытной в делах войны. А оказалось, она мудрее многих зрелых мужчин. Поначалу было странно и неприятно видеть женщину, занимающуюся не свойственным своему полу ремеслом. Потом он принял то, что у этого народа женщины в доблести не уступают своим мужам. И самому для себя стало откровением, что он уже доверяет Кусланд, после похода в горную деревню. Все его недовольство и попытку бунта, как потом выразился Алистер, пресекли одной только фразой: «доверься мне, Стэн». И он доверился. И никогда не жалел об этом. И все сделал для того, чтобы не пожалела ферелденка.

Стэн так сжал перила, что пальцы побелели. Пакет с печеньем лежал на скамье, почти забытый.
Она не могла не прийти, - почти кричал про себя кунари, - такого просто не может быть...
«Стэн, посмотри, что у меня есть для тебя» - леди пританцовывала от нетерпения, пока он выбирался из своей палатки. В руках она держала Асалу, его утерянный меч. Девушка сияла ярче солнца на небе, протягивая оружие в руки кунари. Она была счастлива вдвойне: за него, что он обрел свой меч, и за себя, что доставила ему такую радость. Ему еще тогда стоило сказать совсем другие слова для этой, ставшей вдруг невероятно красивой ферелденки. И потом он корил себя за это. Но девушка была счастлива и так, без его слов. И это раскрыло ему глаза на нее, да и на себя тоже.

Он говорил себе, что она не придет, не поплывет с ним в его страну с обычаями для нее не понятными. Но внутренне надеялся на обратное , и от этого было больно почти физически.
Корабль оттолкнули от причала.
Стэн еще раз окинул взглядом порт. Пусто.

Пока добрался до каюты, пакет уже почти рассыпался в руках, неудобно было держать расползающуюся обертку. Стэн протиснулся в дверь и скинул груз на комод у входа. Оперся на него руками и ткнулся головой в стену, переводя дух. Горло сжали железными тисками, каждый вздох доставлял страдание. Он бы вообще перестал дышать, если бы не его последний долг Аришоку.

За спиной бренькнула крышка дорожного сундука. Кунари оглянулся – в дальнем углу, не замечая его появления, возилась с вещами, судя по наряду, ферелденка из знати. Волосы распущенные, до пояса скрывали и лицо, и тело. Платье дорогого орлесианского шелка обтягивало ноги по последней моде. Руки, в тихо позвякивающих при движении браслетах.
- Вы, вероятно, ошиблись каютой, - прохрипел Стэн.
- Да ну тебя, Стэн, с чего ты взялся шутить, - ответил знакомый голос из незнакомого тела, - помоги мне открыть замок, ключ застрял.
Девушка повернулась чуть в профиль, и мир снова обрел краски. Ферелденке пришлось таки подниматься с колен и повернуться к замершему кунари, потому что ответа с его стороны не последовало.

Она все тут же поняла и скользнула навстречу. Стэн не узнавал ее в одежде, которую никогда не видел на ней. Совсем другая. И никогда не видел ее распущенных волос – только туго стянутый узел под капюшоном или шлемом. «У нее и грудь оказывается есть,» - отстраненно подумал кунари, пока девушка шла к нему.

- Ты думал - я не приду? Ты думал, что я не приду к тебе? – ферелденка смотрела в упор и следила за реакцией Стэна. – Ты ждал меня на причале и думал, что я не приду?
Девушка подошла так близко, что почти касалась его. Протянула ладонь, унизанную перстнями, к его щеке:
- Я хоть раз тебя обманула?
Стэн покачал головой:
- Никогда, кадан.
- Я дала хоть один повод усомниться в моем слове?
- Ни разу, кадан.
- И все же такая мысль в твоей голове поселилась? – она вопросительно изогнула бровь. Кусланд не сердилась, понимал Стэн, она провоцировала его на разговор, на те слова, что должны были прозвучать уже давно.- Вижу, сомневался.
Если бы Стэн мог, он бы сейчас выглядел виноватым, но его мимика такого не предусматривала.
Леди сделала совсем крошечный шажочек и прижалась телом в тонком платье к кунари:
- И как бы я жила после этого, Стэн, если бы не пришла? – задала она вопрос, пряча лицо на его груди.

***
Стэн просыпается, задыхаясь. Ему не хватает воздуха в душной палатке, весь взмокший и ошарашенный от приснившегося, он выбирается наружу, едва не сорвав полог. Решил пойти до озерца, окунуться, чтоб смыть с себя наваждения. И почти наступил на спящих в обнимку Алистера и Кусланд. Кунари замер, рассматривая пару, дыхание снова сбилось, как со сна.
Алистер, прижав женщину к животу, обнимал ее крепко и прятал нос в темных волосах. Спали они, как есть, не снимая легких кожаных доспехов и укрывшись одним на двоих серым плащем. Кусланд уткнулась в руку бастарда, дышала спокойно и глубоко, как все спящие.

Стэн разворачивается и уходит к озеру, пораженный своей реакцией на увиденное. Сколько раз он видел их спящих вместе, сидящих на одном бревне рука об руку, уходивших вдвоем из лагеря и никогда не испытывал ничего подобного. А тут сон словно прорвал в нем что-то, и видеть, как Алистер заботливо поправляет во сне, сползший с плеча ферелденки плащ,, становится невыносимо.
Этих двоих связывает нечто большее, чем простая человеческая привязанность или симпатия. Иногда кунари кажется, что те слова, что они произносят друг другу, имеют совершенно иное значение, чем принято понимать. Алистер неловко шутит, а Кусланд улыбается ему с пониманием и участием. Они оба молоды, но их ход времени чувствительно отличается от того, что проживают остальные. Вокруг них бурлит тьма, но, даже не смотря на скверну в крови, они оба светятся ясным светом, характерным для искренне добрых людей. Вокруг них пригрелись странные люди и эльфы, некоторые откровенно пользующиеся теплом, и другие, подкидывающие в топку дров, чтоб Стражам было от чего гореть ярче.

Стэн кидается в озерцо, за несколько взмахов достигает середины и переворачивается на спину. Небо начинает светлеть на восходе, и низкие звезды тают в его глубине одна за другой.
На берегу Стэна встречает мабари Бун, принявшийся скакать вокруг, приглашая к игре. Стэн треплет товарища по загривку и бросает ему подвернувшуюся ветку, которую пес с удовольствием догоняет и приносит обратно, обслюнявленную.

- Какой вы шум подняли ночью, - кунари узнает сочный голос за своей спиной. Ведьма Морриган двигается бесшумно, как паучиха. – Меня ты разбудил пока одну...
Бун лениво виляет хвостом и уносится прочь, пес тоже не особо жалует колдунью. Стэн поворачивается к женщине, та практически обнажена: по своей привычке ходить в легкой одежде она еще и снимала на ночь кожаные вещи, оставаясь только в почти невесомых лохмотьях. Нисколько не стесняясь, она нарочито выставляет свою небольшую грудь, демонстрируя кунари белизну и нежность кожи . На Стэна костлявая ведьма, вечно провоцирующая, как ей казалось, великана на реакцию в свою сторону, не производит ровно никакого эффекта, кроме досады. По его искреннему мнению женщине место или на цепи с зашитым ртом (и Алистер его бурно поддерживал), или в болоте. Не в прямом смысле, потому что смерти ей Стэн не желает, не так она важна, а вот сидеть и не высовываться из грязной жижи – самое то.

- ...Смотри, спят все, - продолжает Морриган, придвигаясь ближе к кунари, в утреннем неясном свете становясь похожей на бледного мертвеца с синюшними губами. – Не будем им мешать. Так холодно одной, замерзла я...
Ведьма делает еще один шаг и Стэн, чтобы его не коснулась бестия, отступает назад, чем вызвает усмешку на тонком рту.
- Боишься ты?
Воин мысленно усмехается в ответ.
Пора что-то делать для своего душевного спокойствия:
- Я подумал. Да.
Лицо ведьмы вытягивается от изумления.
- Тебе надо подготовиться.

Ерунда, которая легко и непринужденно вылилась из него, повергла колдунью в шок. От его инициативы и настойчивости девица теряется и пытается дать отказ. Убедившись, что Морриган не передумает, Стэн разворачивается и тут же видит расширенные от ужаса глаза Кусланд. Поняв, что ее застукали на подслушивании, леди краснеет пуще свекольного супа и марширует на негнущихся ногах мимо кунари к озеру, умываться.

Такой неловкости Стэн не испытывал не то что давно – никогда. Морриган уже и след простыл, как только она заметила приближавшуюся подругу, а он так и стоит столбом, не в силах пошевелиться. В голове роятся мысли, привести в порядок и успокоить которые никак не выходит. В итоге решив, что объясняться пока ни к чему, воин отправляется в свою палатку, досыпать.
За завтраком все дружно отмечают, что Морриган и Кусланд выглядят странно задумчивыми. На что ведьма торжественно уплывает к себе в шатер, а Кусланд утыкается носом в чашку с настоем и голову больше не поднимает.

В течение недели пути до Орзамара Стэн и Кусланд не обмениваются и двумя словами. Женщина тщательно избегает встречи с кунари глазами. Выглядит последние дни не лучшим образом: рассеянной, бледной, спотыкается так, словно ее легкие сапоги вдруг стали чугунными. На последней ночевке в горах сегеронец не выдерживает. Откуда возникает желание объяснить все воительнице, он разбираться не торопится, потому что ответ, не очень приятный, по сути лежит на поверхности.

Винн приготовила вина с пряностями на ужин, охота в лесах выдалась удачной , и компания пирует до позднего вечера.
Кусланд и Алистер сидят как обычно прижавшись друг к другу, мужчина режет мясо и дает лучшие куски своей спутнице, а она держит его чашку с вином, пока руки бастарда заняты другим.

Стэн смотрит на них украдкой и сознание того, что с ним рядом она никогда не будет так смеяться и опираться на его плечо, как на плечо Алистера, ошпаривает грудь кунари. Он выпивает еще благоухающей багровой жидкости и протягивает чашку Винн за добавкой. Маг улыбается, подливая добавку, а потом и еще одну порцию.

Когда он в очередной раз поднимает голову, чтоб выпить еще вина, то замечает, что за костром произошли некоторые перемещения. Зевран что-то жарко шепчет на ухо Морриган, Винн чешет за ухом мабари, другой рукой помешивая в котле очередную порцию вина. Лелиана тихо перебирает струны лютни, прислонившись к груди Серого Стража, так же лениво и со счастливой улыбкой перебирающего пряди ее рыжих волос.

Стэн все же не выдерживает и, улучшив минуту, подсаживается к Винн и спрашивает разрешения поговорить.
- Конечно, Стэн, - изумляется женщина, - тебя что-то беспокоит?
- Скажи, Винн, кадан больна? – ему трудно спрашивать такое у ведьмы, но больше не у кого, подойти с подобным к Кусланд – невозможно.
- Ох, - Винн внимательно изучает его с минуту, - даже не знаю, как тебе сказать...
- Она беременна? – спрашивает кунари и, внутренне сжавшись, ждет ответа.
- Что ты, нет, - улыбается маг, она смотрит на него с такой лаской в глазах, что воин чувствует себя по меньшей мере глупым ребенком. – Да и с чего бы? – Продолжает она, хитро прищуриваясь.
- Слишком похоже, - словно оправдываясь бормочет Стэн.
- Как для меня, так симптомы совсем противоположные, - не сдерживает смех Винн, но тут же становится серьезной, видя, что Кусланд косится на пару.
- Ей нужен мужчина, - снова лукаво смотрит на него маг, - одинокая женщина – это плохо для нее и для окружающих.
- Зачем, - бестолково спрашивает Стэн, прекрасно понимая, о чем толкует компаньонка.
Винн не отвечает.
- разве она не...
- Агни просто товарищ Алистеру, - Винн зачерпывает и разливает горячий напиток, прищуривается чтобы видеть, не подслушивает ли их обсуждаемая, - отказала Зеврану. Как ты думаешь, почему?
Стэн трясет головой, словно его ударили по темечку.
- Подумай, - неожиданно резко заключает Винн и протягивает Лелиане полную чашу.

Стэн и так думает последнее время слишком много и почти все мысли заняты кадан. Но совсем другие, не то, о чем говорила Винн. О стратегии, о ее отношении к людям, все решения и переговоры, самочувствие. Но никогда он не думал о Кусланд, как о женщине, которая может выбрать его партнером. Алистера – да, Зеврана – да, но не его. Слишком разные. Она же избегала его всегда.
Стэн касается Асалы, и снова что-то сжимается внутри. Когда Кусланд принесла ему меч, то улыбалась так, словно это она получает долгожданный подарок, а не отдавала ему драгоценную находку. Что он тогда сказал, что она поблекла, как ферелденское небо перед дождем? Что-то свое, даже не поблагодарил, ошалевший от неожиданности и ее красоты. Похвалил – да, как хвалят справившегося с заданием солдата. И особого значения не придал, потому как Агни таскала своим друзьям подарки отовсюду, не было еще такого, чтоб она вернулась в лагерь и кто-то остался без сюрприза.
Он же неизменно получал кулек печенья.

Стэн даже поперхнулся от такого открытия – как он не обращал внимания, не видел простой и очевидной вещи: он всегда думал, что Кусланд избегает его общества, но после слов Винн, уже смотрит на ситуацию по-другому. Кадан заботилась обо всех. Но только ему печенье и чудные картины передавали через других. С остальными она не робела, не смущалась от их внимания, просто потому, что они были ее друзьями. А он чем-то иным. Это была естественная женская робость, приправленная гордостью и независимым характером. Единственный раз, тогда, с мечом она была готова открыться, если бы его реакция была другой.

Кусланд сидит и блаженно щурится на огонь в одиночестве, завернутая в плащ Алистера, буквально на расстоянии вытянутой руки. Пошевелив рукой, чтобы подвинуть в костре прогорающее бревно, ферелденка нарушает целостность своего кокона и плащ ползет с плеча. Стэн машинально протягивает руку и поправляет вещь, плотнее укутывая женщину, и случайно касается ее шеи пальцами.
Она тут же поворачивается к нему и глаза ее снова расширяются. Стэн отдергивает ладонь, но взгляд отвести он уже не может.
Кунари встает, все не отцепляя взгляда от лица ферелденки, и пятится в темноту.

Никто особо не замечает исчезновения Стэна, лишь Винн многозначительно вздергивает бровь и кивает Агни головой в сторону темноты, где скрылся воин.
Кусланд находит Стэна, прислонившегося к раскидистому кедру, на порядочном расстоянии от костра. Здесь уже не слышно ни разговоров, ни музыки. Она бы и мимо прошла, но кунари пошевелился, давая знать о себе, и ферелденка сворачивает к дереву.
- Как ты можешь смотреть на то, как Алистер на твоих глазах обнимает другую женщину? – подает голос гигант. Его это интересовало сильно, потому что самому было непонятно неприятно смотреть на Кусланд рядом с другим.
- Он счастлив и я рада за него, - задумчиво отвечает Кусланд, совершенно не понимая, куда клонит товарищ.
- Странно.
- Почему вдруг? – Женщина отхлебывает из своей чаши вина.
- Сначала он обнимает и заботится о тебе, потом ее и тебя это не расстраивает.
- Меня он обнимает так, как ты обнимаешь свою Асалу. Но ты никогда не будешь целовать ее, Стэн. Ведь правда? Ты будешь править ее клинок, полировать лезвие и заботиться, чтоб она не заржавела или не сломалась. Так же и мы заботимся друг о друге, потому что больше этого делать некому. Хотя... Об Алистере теперь может позаботиться Лелиана, - Кусланд снова отпивает остывающий напиток. – Давай вернемся.

Достаточно протянуть руку, чтоб коснуться ферелденки и демон, сидящий в вине, вытягивает лапу, сгребает на затылке женщины темные волосы в горсть. Притягивает к себе, ближе, так чтоб почувствовать ее дыхание:
- Агни, - только и может произнести, потому что горло сжимает другой демон.
Кусланд вскрикивает тихо, и Стэн приходит в себя от ногтей вцепившихся в запястье и перепуганных женских глаз.
Проклиная себя, как в день, когда он очнулся над уничтоженной семьей фермеров, кунари разжимает ладонь и исчезает в темноте. Стэн сам не понимает своих мыслей, путающихся и прыгающих как клубок в лапах у котенка.
Он не видит, как вслед ему протягивается и бессильно падает обратно тонкая женская рука.

Стэн просыпается ночью в поту от сна, продолжать видеть который - мучительное изматывающее наслаждение. Ему снилось, что Кусланд просто спит рядом, под его рукой, тихая и спокойная, а он смотрит на нее и думает, что это его женщина. И ему хочется, чтобы ее никто не тревожил. И эта нежность к ней переполняет до краев, будит и заставляет вылезти из тепла палатки на холодный ночной воздух.

Кусланд почти всегда спит у костра, только в самые холодные или дождливые ночи уходит в большой женский шатер. Вот и сейчас она лежит на подстилке, свернувшись калачиком, и мерзнет во сне. Стэн накрывает ее своим плащом, сделанным из толстой шерстяной ткани, и наблюдает, как она согревается. Ему хотелось бы согреть ее своим теплом, обнять, но пример Зеврана, сунувшегося однажды так к ферелденке, не дает забыть, что со сна леди весьма опрометчиво пускает в ход кулаки и ноги. «Не уверен в себе – не суйся» - поговаривает Кусланд, отпирая очередную дверь.

***
Кусланд не хотела брать его с собой. Предпочла вначале Алистера, этого нелепого мальчишку. Стэну пришлось караулить его возле лагеря и очень убедительно «попросить» поменяться местами. Даже выдумывать не пришлось, Алистер так проникся предлогом, что с пониманием отнесся к жалобе кунари на домогательства ведьмы Морриган. Он что-то сам придумал для Агни, и вот вчетвером, с Винн и Огреном , компания отправляется на поиски следов Бранки.
После каждого боя на Глубинных тропах Винн отпаивает ферелденку травами, а та хватается за чашку трясущимися от напряжения руками, только что зубы по краю не клацают. Огрен периодически предлагает выпить что покрепче из своей воистину бездонной фляги, но Кусланд всегда отказывается. Зато Винн угощением не пренебрегает, и эта странная парочка спевается на удивление быстро.

Винн светит волшебным огнем, следуя сразу за Огреном, вышагивающим впереди компании. Стэн, идущий замыкающим, видит, как с каждым днем его кадан все медленнее передвигается, цепляет носками камни и как все тяжелее становятся ее клинки. Она почти не разговаривает с компаньонами, только иногда спрашивает гнома, правильно ли выбрано направление и не заметил ли он следов своей жены. Винн, судя по всему, видит то же, что и Стэн. Она внимательна к Кусланд, но та лишь смотрит грустно и молчит. Засыпает, едва прислонившись к камню. С ним не разговаривает вообще, старательно избегая встретиться глазами. А когда ему пришлось поддержать ее, споткнувшуюся впотьмах, вырывается резко, отпихивает его и сбегает вперед.

Они почти двое суток зачищают тэйг Ортан от порождений тьмы. Когда последняя тварь разрублена топором Огрена, тот опирается на древко и хитро всех оглядывает:
- Предлагаю остановиться на отдых, некоторые дома хорошо сохранились, будет и спать удобно, а некоторым чистюлям еще и ванну сообразим.
Женщины из последних сил изображают энтузиазм на лицах.
Огрен действительно нашел один большой дом, в котором почти целыми и не разграбленными остались внутренние покои со спальнями и столовой. Пока женщины готовят еду, гном повозившись с ржавыми и забившимися стоками, набрает ванны горячей воды. Первым туда же его и отправляют, вручив кусок цветочного мыла. Гном ворчит, но поужинав, уходит мыться и не возвращается: упарился и еле дошел до постели.

Винн и Кусланд щебечут о своем, поэтому кунари тоже с удовольствием занимает ванну и соскребает с себя дорожную грязь и пот.
Женщины, присмотревшие себе общую спальню, долго еще не ложатся. Стэн слышит, как они возятся с вещами, как Винн отправляет ферелденку мыться первой.

Едва заслышав плеск воды, хитрая женщина собирает свои пожитки и, оказавшись на пороге комнаты Стэна, заявляет:
- Выметайся, кунари, - прислоняет посох к изголовью ложа, - у тебя есть только один шанс.
Это неправильно, сопротивляется внутри Стэн: не так должно происходить, не с подачи чужого человека. Но Винн проявляет волю и тыкает пальцем в сторону дверей.
Стэн опускается на постель, отчаянно пытаясь сообразить, что он скажет, когда появится ферелденка. В голову лезет откровенная чушь: он заботится о ее безопасности, Винн приказала спать здесь, что еще?
Даже когда хлопает дверь, он остается сидеть, обхватив голову ладонями.
- Стэн? – голос Агни растерянный и усталый. Он поднимает голову и пытается рассмотреть на ее выразительном лице реакцию. – Почему ты здесь?
Кусланд босая, замотанная в какую-то тряпку, трогательно переминается с ноги на ногу, не решаясь подойти.
- Мне надеть доспехи? – срывающимся голосом шепчет Кусланд.
Вместо ответа Стэн укладывается в кровать, двигается так, чтоб оставить место женщине. Молча, слов подходящих сейчас он так и не находит.

Она осторожно ложится рядом, словно боится, с самого краешка. Приходится протянуть руку и придвинуть Кусланд к себе. У той вырывается то ли вздох, то ли всхлип.
«Больше ты не будешь спать одна, - думает Стэн, накрывая их своим спальником, но не решается произнести это вслух».
- Я больше не буду спать одна? – тут же спрашивает его женщина, сдерживая дыхание, чтоб голос звучал ровнее.
«Если ты позволишь, - снова думает он, - я буду рядом».
- Я хочу, чтоб ты всегда был со мной, - шепчет ферелденка, пряча лицо в ладонь кунари и легонько прикасаясь к ней губами.
В ответ он целует ее спину, плечо, поворачивает к себе лицом. Вид у Кусланд растерянный, совершенно непривычный для него. Не воин – женщина лежит сейчас рядом, тает под его ладонью, касается нежно предплечья, лица.

Он так и не находит слов, кроме ее имени, подходящих к тишине этой ночи.
Стэн находит родинку, что снилась ему однажды, изучает губы, еще без тонкого шрама на них. Пропускает пряди сквозь пальцы и с горечью осознает, что до того дня, ради которого он теперь живет, им еще очень долго отрастать. Значит, впереди еще многое предстоит. Но теперь Стэн уверен, что женщина рядом с ним справится со всеми трудностями и он будет ей опорой.

И он будет ждать на причале, уже не сомневаясь, что ферелденка придет.