Сцена 1. «НА ПУТИ К ВЕРШИНЕ» или первое знакомство с храмовниками.
Автор: laralenne
Категория: DA 2
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: тройка Хоук, Авелин, храмовники и множество не очень хороших личностей.
Жанр: джен, и скорее всего, приключенческий рассказ
Аннотация: Это короткий рассказ, повествующий о небольшом приключении семьи Хоук в первый же день их пребывания подле Киркволла. Тихая и спокойная ночь в таверне, обернувшаяся очередной жаркой потасовкой. А все из-за чего? Причина объясняется одной-единственной фразой Хоук: «Идиот-братец, как всегда, «отличился» с выбором девушки».
Предупреждения: Фамильная черта Хоук - слабость к противоположному полу Из-за чего немного OOC-Карвер.
От автора: Этот рассказ - один из нескольких задуманных. Все рассказы переплетаются с основным сюжетом и одновременно являются самостоятельными историями, далекими от эпоса и затрагивающими более простые, земные, человеческие аспекты.
В данный рассказ вписан и ПРОЛОГ, актуальный не только для него, но и для всех последующих "закулисных" историй.
Вторая часть игры DA приятно порадовала в плане большей персонализации истории протагониста. И все же, мне очень захотелось получше рассмотреть персонажей... Так сказать, повертеть их в руках и раскрыть характеры,что дала нам в руки Bioware.
Именно желание расширить историю, вплести в центральный сюжет мелкие, порой незначительные, рассказы сподвигло меня на создание данной серии рассказов.
"На пути к вершине" - это, так сказать ,проба пераистория не претендует на высокохудожественную ценность - это попытка создать что-то незамысловатое и простое для чтения и восприятия.
Статус: Завершен.
ПРОЛОГ.
"Интересно,сколько бы я смогла заработать на продаже своих мемуаров?" - задумчиво протянула Хоук, перебирая листы собственного дневника одним прекрасным, но, увы, совершенно скучным утром.
читать дальшеБелоснежные страницы пергамента были испещрены черными закорючкамИ, кои девушка саркастически обзывала "моими писульками".
- Да, почерк у меня даже хуже, чем у нага с перебитыми лапами... - хохотнула волшебница, - ага, а вот и комментарии Варрика...Начинаются откуда-то с середины. Он что, начало не просматривал?.. Хм, - девушка с головой погрузилась в чтение.
- Что, занялась вычиткой на досуге? - внезапный шепот практически под ухом заставил магессу испуганно подпрыгнуть в кресле. За ее спиной, скрестив руки на груди и хитро улыбаясь, стоял никто иной, как Варрик собственной персоной.
- Ах,чтоб тебя, - громко выругалась девушка, переводя дыхание, - чего подкрадываешься, гном? Я же и подпалить тебя с испугу могу!
- Ах, ты так обо мне заботишься, моя прелесть, - галантно расшаркался мужчина. Его светло-карие глаза, как обычно, выражали непередаваемую смесь хитрости и благодушия.
- Ну да, на кой ты мне... - в тон товарищу, язвительно заметила Ив, - просто мне не нужна бегающая по дому пылающая головешка. Занавески еще подпалишь. А они стоят дороже, чем пятеро таких, как ты.
- Ты тут что-то бормотала про продажу мемуаров? - резко перевел тему Варрик. У него и у его подруги была негласная договоренность - по очереди прекращать милый обмен колкостями. А почему по очереди - да потому что они могли хоть до ночи обмениваться любезностями, но так бы и не решили, за кем останется последнее слово.
- А ты, я гляжу, "греешь уши" за дверью кабинета, мой волосатый друг... - ехидно протянула Хоук, легонько шлепнув гнома по открытой, волосатой груди. Нет, определенно, сегодня девчонка была то ли не в духе, то ли наоборот, в очень даже хорошем настроении.- Несомненно, дражайшая защитница, - с этими словами гном сквасил такую мину, будто бы съел килограмм лимонов за раз, - пока ты тут играешься в подколки, я в твою прелестную головку пытаюсь втюхать неплохой план увеличения твоего благосостояния!
- Варрик, даже если какой-нибудь умелец разберет эти каракули, я не думаю, что это хорошая идея, - пожала плечами Хоук, - из меня писатель, как из архидемона мать-настоятельница! Да и слишком уж много там... личного.
- А, это ты про ту "потрясающую ночь..." - начал было гном, но тут же был прерван увесистым шлепком по могучему плечу. Осознав свою ошибку, Варрик тихо хмыкнул.
- Ах ты каракатица, я же на ключ эти листы запирала! - сердито прошипела девушка, вцепившись другу в плечи уже обеими руками.
- Тише, тише, дорогуша, - успокаивающе протянул Варрик, примирительно кладя свои ладони на пальцы Ивейн, напряженно сжимавшие ворот его кафтана, - я только одним глазком... И в общем, пишешь ты очень даже душевно! Так почему бы и не...
- Отстань, Варрик, - Хоук откинулась обратно в кресле, все еще кидая на друга злобные взгляды.
- Ну, может хотя бы посмотрим...
- Нет, я сказала! Забудь!
А уже через пятнадцать минут друзья, удобно устроившись на диване в кабинете, сосредоточенно вчитывались в текст дневника, изредка перебрасываясь комментариями.
«НА ПУТИ К ВЕРШИНЕ» или первое знакомство с храмовниками.
Предисловие.
*****
- "Вершина"? - задумчиво почесал затылок Варрик, - это та самая, которая давным-давно подверглась магической диверсии и с тех пор не восстановилась?.. Все грешили на распоясавшихся магов крови. Ооооо... - после небольшой паузы протянул гном, хитро прищурившись, - кажется, теперь я понимаю, что магия крови была здесь не при чем!
- С таверной не магия крови приключилась, - легкомысленно усмехнулась Хоук, - с таверной приключилась Я... А все Карвер, эта заноза в заднице! Говорила я ему - не волочись за первой приглянувшейся юбкой!
- Эх, отличное местечко было, - с сожалением протянул гном, сладко потягиваясь. Затем он скинул с ног тяжелые башмаки и по-турецки уселся напротив подруги.
- Рассадник воров, наемников, потенциальных душегубов и, как оказалось, опасных шлюх - работорговцев, - мрачно констатировала факт Ивейн, - читай дальше, мой коротконогий друг!
Взглядом, коим одарил Варрик девушку, можно было поджечь разом половину гавани Киркволла. Но Хоук лишь невинно улыбнулась в ответ и слегка пожала плечами.
*****
Первый день приезда. Киркволл, за городскими стенами.
...Эта многострадальная таверна называлась "Вершина". Услышав это название, я не удержалась и презрительно фыркнула: что за поэтика, хромавшая на все имеющиеся ноги! Хоть бы что ли добавили что-нибудь романтичное типа - "Заснеженная вершина", "Алмазная вершина"... Или, на худой конец, приключенческое "На пути к вершине"!
Уже позже от подпаленного и завывающего на весь квартал Тейвина, владельца заведения, я узнала, что, оказывается, полное название таверны звучало как "Вершина наслаждения". Хотя я бы окрестила это место "Путь в казематы". Данное название описывало бы самую суть сей ушлой таверны.
В этот день мы, наконец, ступили на твердую землю, после почти недельной качки в темном, влажном трюме корабля, битком набитом ферелденскими беженцами. Усталость и голод давали о себе знать - и если мы с Карвером еще держались на ногах, то наша мама то и дело пыталась потерять сознание... Нам нужны были отдых, еда и питье.
Рассчитывая найти пристанище в стенах Киркволла, мы испытали немалое удивление, а затем и отчаяние, когда поняли, что вход туда нам заказан.
Парочка стражников не очень опрятного вида довольно нахально объяснила нам, что: «Вы, ферелденские крысы, ваши жизни не стоят ни гроша, так что будьте любезны, дождитесь корабля обратно на вашу выжженную Мором родину или же сдохните тихо где-нибудь в уголке - внутрь вы не зайдете».
Один, правда, дыша перегаром мне в лицо, попытался призывно улыбнуться и промямлить что-то типа: "Отдай нам вон ту зрелую цыпочку, и мы похадатайствуем за вас". Когда я поняла, что он говорил про мою маму... В общем, внезапный пожар в штанах детины, - и это не метафора, - надолго охладил его пыл.
Матушка была в отчаянии. Она попросила меня поговорить со стражей еще раз и попросить кого-нибудь из них сходить за ее братом, моим дядюшкой - Гамленом. Повезло, что хоть караул сменился…
Я до сих пор вспоминаю, как странно улыбались стражники вместе со своим начальником, когда слова "Гамлен" и "аристократ" сложились у меня в одно предложение. Впрочем, после небольшой потасовки на площади, их главный просто не смог отказать нам с братцем... То ли испугался большого меча Карвера, то ли меня с моим неунывавшим чувством юмора. А может, и того, и другого.
Итак, мы были предупреждены, что на поиски Гамлена уйдет определенное время. И тогда услужливый начальник подсказал, что мы сможем провести это время в таверне неподалеку - той самой, с названия которой я начала эту историю.
- Передайте Тейвину, что это я послал вас, - посоветовал на прощание добрый малый.
Стоит ли говорить, что удалились мы в вышеназванную таверну одухотворенными надеждой...
Оказавшись в «Вершине», мы поняли, от чего так кривился каждый, кого мы спрашивали о том, как к ней пройти. Я уже было начала принимать эти гримасы на свой счет… Но таверна меня быстренько в этом разубедила.
Обшарпанные, грязные стены, на стыках которых ютилась махрово-зеленая плесень; тусклый свет парочки свечей, придававший и без того мрачной обстановке вид унылого склепа… Застоявшийся воздух, насыщенный алкогольными парами вперемешку с запахом еды не первой свежести. Ну, и, конечно же, гвоздь программы – куча пьяных вусмерть оборванцев.
- Эхей, сестрица! – нарочисто радостно воскликнул Карвер, окидывая взглядом помещение, - наконец, хоть что-то получше гадкой корабельной еды…
Его заинтересованный взгляд перебегал от пошарпанной барной стойки к отдельным столам, за которыми стайками собирались здешние «постоянные обитательницы».
- Ну да, еды, - саркастически усмехнулась Ивейн, - подбери-ка слюнки, Карв, а то забрызгаешь ими полуголые прелести здешних «нимф»!
- Что за непотребные намеки? – недовольно поморщился парень, покосившись на сестру, - вечно ты все извращаешь.
- Ну конечно же, милый братец, это у меня, наверное, галлюцинации… И твои глазки при взгляде на этих прелестниц не светятся, словно камни в моем посохе, когда я кастую заклинание! – язвительным тоном продолжала Хоук, с видом очевидного превосходства глядя на родственника.
Нахмурившийся Карвер перевел все свое внимание на сестрицу, выглядевшую сейчас довольнее, чем кот, объевшийся сметаны.
- Началось… - тихо, но тяжело выдохнула Лиандра. Женщина, прищурившись, наблюдала за тем, как ее отпрыски пикируются колкостями. В ее сине-зеленых глазах, окруженных сетью мелких морщинок, отражалась сильная усталость, боль от скрываемого недуга и…удовлетворение.
Сейчас эти двое, так привычно спорившие между собой, были как никогда похожи друг на друга – этот же гордый взгляд, вздернутый подбородок, изогнутые в усмешке губы… Высокие скулы и темные волосы, обрамлявшие лицо – у сына почти черные и гладкие, словно орлесианский шелк, а у дочери каштаново-рыжие, спадавшие крупными завитками на лицо. В чертах каждого из них она видела одного из самых родных ей людей – ее умершего мужа.
Теплые воспоминания ласковым ветром окутали женщину и унеслись прочь, оставив в уголках ее глаз сверкающие капельки.
- … и мне пришлось вытаскивать тебя из того стога чуть ли не волоком, когда запертые двери сарая пытался снести разъяренный Альферд со своим лесничьим топором наперевес! – продолжала бушевать Хоук, обвинительно тыкая пальцем в грудь изрядно покрасневшего брата, - вот скажи, ну надо было тебе отдыхать с его милой молоденькой дочуркой, а?!
- Ивейн, без подробностей, здесь же мама! – обескуражено лепетал парень, пытаясь унять сестрицу, - мама… Мама!
Последнее восклицание прозвучало испуганно – дети, наконец, заметили слезы на глазах матери. Пожар распри мигом погас – они кинулись к Лиандре, встав по обе стороны от нее.
- Мама, что такое? Что-то болит? – обеспокоенно вопрошала ее старшая дочь, гладя мать по волосам.
- Ты устала? Голодна? Хочешь отдохнуть? – вторил ей Карвер, аккуратно поддерживая маму за талию.
- Я… да, хочу отдохнуть, - тихо проговорила женщина, грустно улыбнувшись, - пойду вниз, в комнаты, - и, предворяя реплики детей, добавила, - я дойду сама, не беспокойтесь обо мне! Отдыхайте, дорогие мои.
С этими словами Лиандра удалилась, оставив брата с сестрой одних, недоуменно переглядывающихся.
Солнце уже садилось за горизонт – и народу в зале таверны все прибавлялось и прибавлялось. Толпа попалась разношерстная: тут тебе и гномы, и кучки эльфиек, и люди. В основном, беженцы, а также персонал этой дыры.
Карвер сразу же удачно отделился от меня, активно беря «в оборот» милую официантку-эльфийку в сиреневом платьице, едва прикрывавшем ее худые бедра. Мысленно посочувствовав девушке, я отвернулась.
Заболтавшись с одним из беженцев – мужчиной в оборванном и пыльном сине-зеленом костюме, который, кстати, жил неподалеку от Лоттеринга, - я и не заметила, как упустила из виду своего непутевого братца. Очнувшись от очень «увлекательной» беседы из разряда тех, как правильно вскопать землю, чтобы червяки не поели картофель, и как правильно выпасать птицу… В общем, еле как избавившись от надоедливого фермера, я поняла, что Карвер исчез.
Его не было ни в общем зале, ни на кухне, ни в комнате, что мы сняли. Поправив покрывало спящей маме, я аккуратно вышла прочь, в темноту коридоров, освещаемых лишь неровным пламенем парочки полупрогоревших свечей на подставках.
- Нашел, когда ерундой страдать, горе мое, - недовольно бурчала я себе под нос, - ну и куда же ты делся?..
Это был риторический вопрос. Ничего плохого я даже не подозревала. Карвер – он хоть и проявлял порой чудеса упертости сдобренной завидной глупостью, но у него был большой и очень острый меч, коим он неплохо владел.
Глупая, глупая старшая сестрица – этот идиот был мужчиной, и я должна была догадаться, что отключить ему мозг было довольно просто…
Один щелчок пальцами – в моей ладони появился магический светлячок. Это простейшее заклинание Поиска было модифицировано лично мной– я использовала его частенько. Уверена, что узнай об этих «модификациях» маги Круга, слыть бы мне малефикаром… Дело в том, что данное заклинание в чистом виде не предназначено для поиска людей. И мои… усовершенствования, почерпнутые в пыльных фолиантах отца, основывались на крови. Да-да, привет малефикарам, как я уже и писала.
Первый раз я использовала это заклинание при поисках брата… После очередной нашей ссоры. Заклинание было настроено на мои биотоки за неимением образца крови брата. Но в наших венах текла кровь наших родителей – а значит, настроившись на меня, светлячок мог вести поиск и моей кровной родни. Проблем с поиском тогда не возникло. И в последующие разы тоже.
- Карвер, ищи его! – шепнула я своему помощнику. Искорка дрогнула пару раз, а затем сорвалась с моей ладони и полетела по коридору вглубь. Туда, где располагались дальние спальные комнаты.
«Ну братец, ну любитель удовольствий», - ухмылялась я сама себе, неспешно следуя за светлячком. Ни тени сомнения в том, что же на самом деле там делает Карвер, у меня не возникло.
В глубине коридора светлячок замер перед одной из поцарапанных, разбухших от влаги дверей.
- Вот ты где, герой-любовник, - прошептала я себе под нос. Широкая улыбка не сходила с моего лица… Но сегодня я не собиралась шутить над братцем.
Хотя, что душой кривить, очень хотелось на самом деле! Тем более, что пару раз до заикания я его уже чуть не довела своими шуточками…
Последний раз я запустила семя Лианы, окропленное светом магии, через окно, прямо под одеяло, где возились и хихикали Карвер с его первой подружкой. Семя незамедлительно начало прорастать, опутывая своими колкими щупальцами тела несчастных… После того я еще долго хохотала, вспоминая перекошенные, испуганные лица этих двоих! Впрочем, даром мне эта шутка не прошла – весь последующий вечер я или бегала от разъяренного родственничка по лугам Лоттеринга, или отсиживалась на вековом дереве, растущем около входа в деревню. Карвер при всем своем желании не смог туда забраться… Чтобы достать хотя бы до нижних ветвей, нужно было самую чуточку пролевитировать.
К чему, я это все пишу, - именно эти воспоминания о веселых, беззаботных временах жизни в Лоттеринге всплывали в моей голове и тогда. Они были такие яркие, сочные – будто это было вчера… Они и сейчас такие же.
Я уже развернулась было, чтобы великодушно оставить этих двоих предаваться утехам, как вдруг сильный грохот, доносившийся из-за искомой двери, заставил меня остановиться. И не успела я подумать что-то неприличное, как тихие, но отчетливые мужские голоса вызвали холодный приступ паники в груди.
- Тащи его, тащи… Какой тяжелый малец-то! И силен как.
Приглушенный мужской шепот вкупе с возней. Как-будто по полу тащили что-то громоздкое и неподвижное.
Она стояла, не в силах пошевелиться, оглушенная внезапным осознанием опасности, нависшей над ее непутевым, и все же, любимым, братом. Внутренний голос заходился в истерическом визге, немедленно требуя сорвать с петель эту чертову дверь и поджарить всех, кто там находился, до самых угольков… Но инстинкты тихо и отчетливо предупреждали – не суйся в воду, не зная брода.
Ивейн прекрасно осознавала, что будет, если открыв с пинка дверь, она обнаружит там с десяток вооруженных до зубов головорезов. Маг-одиночка без посоха против кучи враждебно настроенных бандитов… Расклад не утешал – и себя погубит, и брата не спасет. Таким образом, оценив ситуацию, усилием воли Хоук заставила себя замереть у двери, обратившись в слух.
Голоса смолкли – сейчас комнату наполнял не слишком осторожный топот башмаков и усиленное сопение. А еще шарканье - словно по полу волокли что тяжелое.
Острая и беспощадная игла беспокойства кольнула девушку прямо в сердце.
«Карвер, я надеюсь, что ты просто без сознания… Но живой», - стиснув зубы, молилась Хоук. Она вся напряглась, ожидая хоть какой-нибудь подсказки о том, что произошло за дверью, кто эти люди и что им нужно. Ответ пришел довольно скоро.
- Этот сильный, но глупый, - раздался приглушенный женский голос. В нем не было ни грамма жалости, лишь облегчение от успешно выполненной работы, - он будто создан для моей магии внушения…
- Ага, только вот, завидев нас, очухался твой молодец, - насмешливо прогнусавил мужской баритон в ответ, - чуть не прибили. А товар-то ценный… В следующий раз, Эвика, если берешься за что-то – доводи это до конца!
«Товар?! Работорговцы! Или наемники, работающие на этих нелюдей…» - Хоук до боли сжала кулаки, разразившись отборными ругательствами себе под нос шепотом. И с ними магесса. Отступница. И, наверняка, малефикар… Конечно, кто же еще!
- Я не виновата, что этот парень вдруг воспротивился чарам! Он же казался восприимчивей, чем юная галла на поводе, - растерянно отозвался голос девушки-мага, - прошу Ларц, не рассказывай хозяевам, а то мне никогда не вырваться отсюда… В следующий раз я исправлюсь, клянусь!
Хоук долго не думала – план созрел в голове сам. И для него требовалась определенная степень собранности.
Послышались легкие шаги, которые приближались к двери. Юркнув в темноту распахнутой настежь комнаты, напротив искомой, Ивейн затаилась.
Все произошло очень быстро – малефикар пересекла порог, и отвернулась, чтобы прикрыть за собой дверь. В момент, когда та захлопнулась, девчонка тут же оказалась скручена чьими-то безжалостными руками. Испуганно пискнув, магесса почувствовала, как ее грубо отдернули назад, развернули и втолкнули в темную комнату напротив.
Бесшумно захлопнулась дверь. В следующую секунду вспыхнули несколько красноватых светлячков. Еще мгновение, и шею малефикара сжали стальные пальцы; ее тонкие запястья сковала вторая рука, вздернув их повыше. Магесса оказалась буквально нос к носу с разъяренной Хоук.
- Вздумаешь колдовать – пущу тебе кровь сама, - прозвучал тихий, но очень угрожающий голос.
- Ч-что?.. Ч-что в-вам нужно… Я не… - хрипела девчонка, беспомощно ворочая головой, тщетно пытаясь хоть на немного ослабить хватку побелевших от напряжения пальцев Хоук. Та мрачно усмехнулась.
- Что ты там мямлишь? Не прикидывайся дурой, девка! – рявкнула Ивейн, бесцеремонно тряхнув пленницу, - тебе не посчастливилось сдать твоим дружкам в качестве товара моего брата. МОЕГО брата, понимаешь?..
Хоук с удовлетворением заметила как отливает кровь от и без того бледного лица девчонки. К слову, магессой оказалась та самая худосочная эльфийка в сиреневом платьице… Ее тонкие руки сейчас покрывали свежие разрезы – без сомнения, малефикарум.
«Идиот-братец, как всегда, «отличился» с выбором девушки».
- Прошу вас, - в голосе эльфийки послышался страх, - пожалуйста, отпустите меня, я не хотела… Меня заставили!
Ее огромные голубые глаза с мольбой заглянули в глаза Ивейн.
- Заставили? – насмешливо приподняла бровь Хоук, - конечно, милая, а как же еще. Наверное, тебя и сейчас кто-то заставляет изо всех сил пытаться подчинить мой разум не так ли?..
Малефикар сильно вздрогнула – вот теперь ее глаза наполнились настоящим ужасом.
- Да-да, я тоже, знаешь ли, одарена магией! – зло улыбнулась Ивейн в ответ на затравленный взгляд эльфийки, - и эти твои штучки на меня не подействуют! Говори, дрянь, - Хоук ощутимо сжала горло магессы, а затем приложила девчонку головой о стену так, что та захныкала, - сколько там твоих дружков, как они вооружены и что затевают. А, еще есть ли там маги. Быстро, пока я тебе хребет не сломала!
Да, Ив знала, что сильно рискует. Недооцени она силу отступника - малефикара, лежать бы ей сейчас уже осушенной начисто. Но, к счастью, магесса перед ней была либо начинающей, либо просто откровенно слабой. В магии самое важное – это сила духа, воля. И Хоук своим неожиданным и грубым наскоком добилась того, чего желала – сломала остатки воли этому малефикару-недоучке.
- Их семеро… Кинжалы, у двоих арбалет, - сбивчиво затараторила эльфийка, - они наемники, магов нет! Поставляют товар работорговцам!.. У них там потайной ход… Тоннель выходит на улицы неподалеку! Там их уже ждут заказчики! И если они не придут вовремя…
- Отлично, - со злостью выплюнула Хоук, - мне бы перерезать тебе глотку за твои фокусы, малявка... Но ты мне еще пригодишься.
С этими словами, Ивейн отлепила от стены до смерти испуганную эльфийку.
***
- Задница Андрасте, Ноа, чего ты возишься? – раздраженно осведомился Ларц, заправляя за пояс пару метательных дротиков.
Тот, кого именовали Ноа, растерянно почесал затылок с редкими, светлыми волосами.
- Не могу найти кошель с взрывчатым порошком, - недоуменно протянул наемник.
Под раздосадованные вздохи своих шести товарищей паренек продолжал сновать по небольшой комнатке, перерывая в беспорядке разбросанное тряпье. Остановившись на середине комнатушки, Ноа задумчиво нахмурился: его взгляд скользнул по лежанке, задержался на скомканных покрывалах, валявшихся на полу; далее осмотру подвергся колченогий, исцарапанный стол, заваленный различным письменным барахлом и скомканными бумагами… И, наконец, наемник победно ухмыльнулся. На обшарпанном стуле, сбоку от двери, полуприкрытый грязной накидкой, валялся искомый кошель.
- Эй, Ларц, я нашел, хватайте парнишку, пора… - на ходу начал Ноа. И буквально на полуслове, на полушаге, его прервал треск распахнувшейся двери. На пороге стояла бледная, как полотно, эльфийка. Ее губы нервно тряслись, по щекам прочертили дорожки слезинки.
- Вернулась? Какого … - полувопросительно, полуугрожающе начал Ларц. И осекся на полуслове, заметив в руках девчонки ярко сверкающую сферу. Его глаза выразили испуг.
Именно тогда скрывавшаяся за спиной эльфийки Хоук решила, что пора бы уже действовать. Рука девушки, сжимавшая шею малефикара сзади и посылавшая колкие импульсы электричества, резко разжалась. Ногой, обутой в мягкий сапог, Ивейн отвесила чувствительный пинок по филейной части девчонки. Та испуганно вскрикнула и, ввалившись в комнату, плашмя приземлилась на пол. Ее руки описали дугу во время ее падения – и сфера соскользнула с ее ладоней, устремившись вниз.
Раздался тихий треск – и в следующую секунду искрящаяся сфера, едва соприкоснувшись с полом, разорвалась на мелкие кусочки, ослепительно при этом засияв. Вспышка невыносимо яркого света и короткого ультраволнового звука возникли также внезапно, как и исчезли.
В оглушающей тишине и полумраке горящей масляной лампы, как единственного теперь источника, в комнату неспешно вошла Хоук. Девушка уперла руки в бока и нетерпеливо постучала носком сапога по полу, оглядываясь. Как она и ожидала – все в этой комнате, включая эльфийку, остались лежать неподвижно, оглушенные ее маленьким световым и звуковым трюком. Сама-то Ивейн предварительно спряталась за дверной косяк и крепко зажала уши.
И вот, она обнаружила того, кого искала – около кушетки на стеганом покрывале, лежал ее многострадальный братец. Его тело было обмотано и туго стянуто кожаной веревкой.
- Карвер! – Ив подлетела к лежанке и плюхнулась рядом на колени, осторожно осматривая парня на предмет ранений. А затем облегченно выдохнула, - целый! Просто без сознания…
Ивейн достала из-за пояса небольшой кинжал с кривым лезвием и в пару движений разрезала путы, стягивавшие парня. Ее взгляд вернулся к его лицу.
Карвер мирно дышал. Его веки слегка подрагивали – верный признак того, что юноша скоро очнется. «И это было бы очень вовремя», - справедливо заметил внутренний голос.
- Ну, давай же, братец, - приговаривала Хоук, слегка похлопывая его по щекам, - просыпайся, хватит спать! Тащить на себе я тебя не собираюсь!
- Умм… Голова… –страдальчески протянул пришедший в себя Карвер. Юноша приподнялся на локтях и схватился за макушку, болезненно скривившись и чертыхаясь.
- Ну вот и отлично, - широкая, радостная улыбка озарила всегда ироничное лицо Хоук, - очухался, искатель приключений! Как себя чувствуешь-то?.. Эти поганцы неплохо приложили тебя по голове.
- Сестрица? А ты здесь как оказалась? – удивленно хлопая ресницами, осведомился Карвер. А потом он обвел любопытным взглядом комнату, слегка присвистнул и добавил уже более понимающе, - хотя, чему я удивляюсь… У тебя сверхъестественное чутье на проблемы родственников. Это ты их уложила?..
- Ага, - радостно закивала старшая сестра, - немного магии, один горе-отступник-малефикар и пожалуйста! Весь отряд у наших ног… Но спешу тебя огорчить…
Внезапный еле различимый грохот заставил девушку замолчать. Хоук прервалась и настороженно покосилась на неустойчивый комод у противоположной от выхода стены.
- Да, Ивейн, ты права, к нам идет еще кто-то, - подтвердил ее неприятную догадку Карвер, - они за комодом. Там что, ход какой?..
- Вот ведь дерьмо! – ругнулась Хоук, резко вскакивая, - это работорговцы! Видно, не дождались своих подручных, что сейчас на полу оглушенные валяются, и решили сами проверить, в чем дело! Вставай, Карв! Надо бежать и быстро! Но сначала…
Дернув за руку брата и вынудив принять того стоячее положение, Хоук, не теряя времени потащила его прямиком к комоду. Повинуясь приказному взгляду сестры, юноша схватился за один конец колченогого стола.
В пару приемов Хоуки соорудили импровизированную баррикаду, подпирающую комод, состоящую из стола, кушетки и пары стульев. Больше мебели в комнате не нашлось.
- Отлично! – слегка запыхавшись, произнес Карвер. Юноша встал рядом с сестрой, отряхивая пыльные ладони, - как думаешь, это их надолго задержит?..
Топот ног и грохот послышался совсем рядом. Он перемежался с голосами, что-то кричавшими на чужом языке. Судя по всему, это был тевинтерский. И тон у этих голосов был недовольным. Им вторили голоса, что-то кричавшие на общем языке… Но разобрать слова не представлялось возможным.
Неприятный треск – и комод чуть пошатнулся в явной попытке отъехать в сторону. Но импровизированная баррикада просто закрепила его, не позволяя сдвинуться с места. Выкрики по ту сторону тоннеля зазвучали еще более яростно.
- Эмм… - осторожно протянула Хоук. Девушка стояла, скрестив руки на груди, и скептически осматривала баррикаду, - знаешь, Карв. Я подумала вот что… Судя по всему, это тевинтерцы, а у них много…магов. Я боюсь, что…
Как водится, на полуслове Ивейн прервал страшный треск по ту сторону тоннеля. Комод сильно покачнулся и жалобно скрипнул, испуская облачка пыли вперемешку с опилками. Баррикада угрожающе дрогнула.
- Телекинез, дракон его побери! – рявкнула Хоук, отступая назад.
Карвер и Ивейн коротко переглянулись, и просто кивнув друг другу, по молчаливому согласию, развернулись и кинулись прочь по коридору, ведущему в основной зал. Вслед им раздался мощный взрыв, тевинтерский вперемешку с общим диалектом – похоже, их преследователи ворвались внутрь. И, судя по яростным выкрикам, их не очень обрадовало то, что их люди все, как один, лежат без сознания.
Итак, мы ворвались в общий зал таверны в самый разгар веселого торжества. Люди, коим не предоставили вход в Киркволл, не могли вечно переживать и печалиться. Наставал новый день, - а с ними рождались и новые надежды. И, хотя у нас шансов прорваться сквозь баррикады Города цепей было поболее засчет Гамлена, про которого неустанно твердила мама, сейчас я этого не ощущала.
Кто знает, может быть из-за того, что в затылок нам дышали разъяренные, до зубов вооруженные холодным оружием и магами работорговцы?.. Скорее всего.
И я, и Карвер осознавали, что мы крупно влипли. Хотя мы оба были неплохо обучены, я сильно сомневалась, что у нас уж больно высокие шансы в открытом бою против этих мясников… На стражу рассчитывать не приходилось – их и днем с огнем не сыщешь, а ночью они уходили в город, закрывая ворота изнутри.
Я оглянулась на выход, готовая предложить брату уносить ноги… Но там, внизу, спала наша уставшая мама. Да и оторваться от преследователей в небольшом отрезке между Недремлющим морем и стенами Киркволла не представлялось возможным… От нас даже трупов бы не осталось!
И Создатель упаси, что бы нас ожидало, если бы не счастливый случай. Сквозь бренчание незатейливой, таверной музыки я услышала, как один из выпивох недовольно пробормотал другому:
- Смотри-ка, Гент, а у нас тут служитель церкви затесался!
Словосочетание «служитель Церкви» заставило меня навострить слух.
- О, как пить дать, это же Ровен! – пьяно хихикая, отвечал тот самый «Гент», - храмовник собственной персоной! А где один – там и другой… Чего они тут вынюхивают?
Идея возникла в моей голове внезапно. Дело представлялось рискованным, однако же, просчитать в уме все возможные результаты не было времени: Карвер толкал меня в бок, указывая на то, как в дверь ввалились люди в темно-коричневых одеждах и замерли, цепкими глазами выискивая добычу. Выискивая нас.
Времени не было. Пришлось действовать.
- Ааааааа! – внезапно издала истошный визг Хоук, чем изрядно испугала брата. Парень отскочил от нее, испуганно косясь, как на сумасшедшую. Ее вопль перекрыл музыку, встревожил людей и, главное, привлек внимание храмовников. Что и требовалось Ивейн.
Послышался звук опрокидываемой кружки. Жалобно звякнули и оборвались на полуаккорде веселые трели мандалин.
Следующий ее вопль вызвал небывалый резонанс:
- Помогите, помогите, МАГИ КРОВИ! Они хотят нас убить! ПОМОГИТЕ! – продолжала разоряться девушка, указывая на толпу явно сбитых с толку работорговцев. Те изумленно переглядывались, смущенные приемом и неуверенные в том, что же делать дальше.
В замеревшей толпе Хоук выхватила взглядом вытянувшееся лицо Авелин. Женщина так и осталась сидеть с занесенной для глотка массивной кружкой, ее зеленые глаза выражали крайнюю степень изумления. Впрочем, вид всполошенной Ивейн с взъерошенными волосами и перекошенным в правдиво-наигранном ужасе лицом подействовал на воительницу благотворно – та со стуком приземлила кружку обратно на столик и медленно поднялась на ноги. Ее правая рука при этом в привычном жесте потянулась за плечо: к месту крепления рукояти ее меча.
Тихий и протяжный, отчетливый лязг ознаменовал начало паники, словно камень, брошенный в зеркальную, гладкую и спокойную поверхность пруда.
« Маги крови? Маги крови!..» - прошел еле слышный, испуганный шепот. Люди, неуверенные в том, что им делать – бежать, или прятаться, - в ужасе переглядывались. Уж кто-то, а в Киркволле и его окрестностях только ленивый или совсем уж недееспособный не слышал про малефикарум.
И нарочно подогревая беспокойство людей, Хоук продолжила истерически вопить:
- Эти малефикары – тевинтерцы! Они пришли, чтобы забрать нас для своих кошмарных экспериментов!
Судя по реакции «гостей», тем ее слова не пришлись по душе… Один из работорговцев, - самый крупный, с уродливым шрамом на правой щеке, - что-то зычно выкрикнул, указывая пальцем на Хоук. Пришельцы расступились, и из толпы показался один из наемников. Беднягу шатало так, будто он выпил не меньше бочонка арзамарского эля; парочка вооруженных солдат небрежно поддерживали его под руки.
- Это…это они… - пролепетал паренек, прежде чем снова свалиться в обморок.
- Ивейн… - предупреждающе протянул Карвер, поудобнее ухватив свой массивный меч.
Дальше одновременно произошло несколько вещей: с криком ярости один из работорговцев швырнул изогнутую саблю, целясь прямиком в старшую Хоук; сухощавый мужчина в мантии, что находился по правую руку от изуродованного тевинтерца, в пару секунд сформировал в руках ярко-алый, огненный шар, который тут же отправился в полет.
С криком Карвер сделал резкий замах мечом – раздался громкий, звякнувший звук, мелькнули искры. Юноша едва сумел отбить саблю, что была нацелена прямиком в сердце сестры. Та лишь успела благодарно улыбнуться, как в следующее мгновение на пол посреди таверны обрушился искрящийся огненный шар. Пламя облизало досчатое покрытие пола, взвилось вверх по ножкам столов, стульев, обжигая людей, накаляя посуду, взрывая бутыли со спиртным.
Таверна наполнилась истошными криками – в них смешались и боль, и страх. Посетители, в большинстве своем простые крестьяне оказались беззащитны… Обожженные, они слепо метались по залу таверны, натыкаясь на предметы интерьера, друг на друга, падая и беспомощно барахтаясь.
Началась паника. Кто-то спрятался под столы – однако языки пламени настигали несчастных в их убежище в считанные мгновения; основная же масса устремилась на выход. Люди спотыкались, топтали, роняли друг друга. И во всем этом хаосе мстительные работорговцы, словно хищники, устремились к своим жертвам, расталкивая смертельно напуганных посетителей.
Могу сказать, что тевинтерцы совершили одну большую ошибку – порушили всю скрытность своих действий. Эти люди были крайне недовольны тем, что парочка каких-то оборванцев нарушила старую-добрую отработанную схему отлова живого товара…И, главное, где! В лагере оборванцев-беженцев!
В общем, они были крайне этим взбешены. Может быть, именно это заставило их забыть об осторожности, секретности и вывалиться в оживленный, заполненный людьми зал таверны.
Хотя, с одной стороны я их понимаю – шансы наткнуться на серьезное сопротивление стражей порядка поздним вечером в какой-то занюханной харчевне за пределами городских стен, да еще и в конце рабочей недели, активно приближались к нулю. Но, сегодня удача смачно сплюнула им в лицо и, отвернувшись, ушагала прочь, оставив бедняг наедине с небольшим, но очень недовольным ситуацией отрядом храмовников.
Эти пятеро, хоть и сняли свои сияющие и тяжеленные доспехи, - но навыков не растеряли… Всего через несколько секунд после оглушительного взрыва огненного шара мужчины уже оказались на ногах: четверо, обнажив мечи, ринулась сквозь бесновавшуюся толпу к возмутителям спокойствия; последний, командир отряда по имени Ровен, остался на месте… Его напряженная поза и громкий голос, что-то распевно говорящий, - все это было мне уже знакомо. Храмовник читал «Тишину».
Пламя жадно пожирало досчатый пол таверны, метр за метром, словно очень голодный, не знающий пощады и поражения, зверь. Подпитывали разбушевавшуюся стихию тут и там образовавшиеся лужи спиртного разной крепости, в панике выплеснутого из разбившихся или опрокинувшихся сосудов.
Ловко впрыгнув на стул, а затем и ступив на барную стойку, Авелин едва избежала горячего прикосновения языков пламени. Невольно щурясь от едкого сизого дыма, наполнившего помещение таверны, воительница изо всех сил пыталась рассмотреть в этом агонизирующем хаосе отпрысков Хоук.
Истошно вопя от страха, боли, толпа беженцев упорно наседала на единственный, узкий проход, ведущий наружу – люди, словно обезумевшие, расшвыривали сваленные на их пути предметы интерьера, отпихивали раненных в своем упорном стремлении выбраться.
Сейчас, находясь на возвышении, воительница представляла собой легкую мишень – и она прекрасно это осознавала. Атаки против нее, женщины в доспехах, сильными руками крепко сжимавшей рукоять меча, были неизбежностью… Которая, не долго ожидая, явилась практически перед самым носом Авелин в виде сухопарого мужчины-воина в коричневых одеждах.
Он двигался легко и непринужденно, ловко пройдя сквозь толпу, словно нож сквозь масло – и волшебный огонь не причинял ему ни малейшего вреда.
«Опять эта проклятая магия», - стиснув зубы, пробурчала женщина, поудобнее перехватив свой меч и не спуская настороженных ярко-зеленых глаз со своего врага.
Миновав последние пару метров, наемник поравнялся с воительницей; он мягко, по-кошачьи вскарабкался на столешницу. Его лицо было наполовину прикрыто коричневым платком, а цепкие, карие глаза неотрывно следили за каждым движением своего оппонента.
- Лучше бы оставался подле своего лидера, - угрожающе проговорила Авелин, поднимая меч на уровень плеча и принимая боевую стойку, - остался бы цел!
Тихий, непринужденный смешок из-под платка был ей ответом. Ловко наклонившись, кончиком своего тонкого, угрожающе блестящего меча наемник чиркнул по горящему полу. И, словно живой, огонь в мгновение ока окутал лезвие, накалив сталь добела. В этот момент тяжелый амулет на груди воина вспыхнул ярко-красным – судя по всему, именно эта вещица давала разбойнику защиту от огня.
- Создатель… - прошипела себе под нос воительница, невольно чуть подавшись назад, - ненавижу колдовство!
С хриплым ревом наемник рубанул мечом наискось – Авелин едва успела отскочить назад; раскаленное лезвие пронеслось в жалкой паре сантиметров от ее тела. Правая нога женщины, обутая в тяжелый кожаный сапог, неловко соскользнула с края стойки, - Авелин едва успела поймать равновесие. И тогда женщина поняла – больше отступать было некуда.
Следующий мощный удар воительница успешно отразила мечом. Жалобный звон ее оружия и мелкие зазубрины, тут же появившиеся на его гладкой и ровной поверхности красноречиво говорили о том, что данный меч не предназначен для отражения ударов стихийного оружия.
И во время отражения серии следующих ударов Авелин попыталась трезво оценить ситуацию: она одна, на островке пару метров длиной и один шириной, посреди бушующего огненного моря. И напротив нее – враг, у которого странная, иноземная техника боя, оружие, в разы превосходящее ее собственное и защита против магии.
«Неутешающие выводы», - промелькнула мрачная мысль, - «и что же теперь, опустить руки?!»
Это жуткое предположение подействовало на воительницу, словно ушат холодной воды поутру. Отступить? Сдаться?!
«Соберись, Авелин! Ты прошла множество сражений, ты пережила даже битву при Остагаре! И ты позволишь какому-то горе-вояке, что без преимущества и в бой-то не вступает из трусости, убить себя?!» - эти слова, одно за другим, заставляли сердце биться быстрее, руки – наносить более мощные выпады. С каждым новым ударом она заставляла своего врага отступать назад; огонь, отражавшийся в ее зеленых глазах, игравший в благородных чертах, словно перешел на ее сторону. Языки пламени с каждым новым звоном ударявшегося друг о друга оружия, вспыхивали все сильнее и сильнее.
И вот, с болезненным криком, наемник выпустил из рук свое горящее оружие – внезапно взвившийся поток пламени после очередного сокрушающего удара Авелин, который бедолага едва успел отразить, ощутимо лизнул его голую руку.
Воительница издевательски ухмыльнулась, подцепила кончиком меча цепочку защитного амулета и дернула ее на себя, порвав, а затем нанесла врагу сильный удар ногой в грудь, опрокинув его на горящий пол.
Не слушая истошных воплей боли бывшего противника, Авелин бросилась вперед – туда, откуда появился ее соперник, справедливо решив, что именно там найдет обоих Хоук. Женщина аккуратно выбирала себе путь – двигаться по полу все еще было опасно, и поэтому она просто шла по верху: по столешницам и стульям.
Дымовая завеса становилась все более плотной, - оставшиеся в помещении люди начинали кашлять и задыхаться. Поток бегущих, казалось, никак не уменьшался. И через мгновение воительница поняла, в чем причина – единственный вход был перекрыт полупрозрачным фиолетовым барьером, об который оставшиеся на ногах беженцы тщетно стучали кулаками, сбивая пальцы в кровь.
- Что?! Они хотят всех убить? – в гневе воскликнула Авелин. Тут чья-то рука опустилась на ее плечо. Обернувшись, воительница облегченно вздохнула – перед ней стояла вся перемазанная в саже, да вдобавок, злая, как черт, Хоук.
- Да! Им не нужны свидетели! А те, кто не задохнется, станут рабами! – девушка глухо закашлялась, - но они не учли одного…
Разговор внезапно оборвался. Обе женщины с удивлением уставились друг на друга… Обеих внезапно настигло странное ощущение, будто бы воздух остановился. Огонь перестал трещать. Стоны раненных, крики, топот, возня – все это внезапно исчезло, будто кто выключил звук. Вот так резко, разом, в доли секунды.
Внезапная слабость тяжелым валом накатила обеих, вынудив опуститься на колени. Оперевшись слабеющими руками о поверхность тумбы, на которой обе сейчас стояли, Авелин силилась поднять ставшую внезапно едва ли не чугунной голову. Комната, озаренная вспышками пламени, покачивалась из стороны в сторону; предметы потеряли четкое очертание.
С усилием разлепив неповиновавшиеся губы, воительница силилась исторгнуть хоть какой-то звук, но у нее выходил лишь беззвучный хрип. Через секунду комната и вовсе померкла – без чувств Авелин приземлилась вниз, на пол. Впрочем, воительнице повезло – бушевавший всего мгновения назад огонь также внезапно потух, оставив после себя хлопья черной гари, совершенно не угрожавшей жизни женщины.
Мутным взглядом проследив за падением подруги, Ивейн с усилием заставила себя слезть с тумбы. Тело, словно чужое, не желало повиноваться командам хозяйки и каждый шаг давался ей нечеловеческим усилием. Там, впереди, храмовники уже без усилий скрутили оставшихся на ногах, но прибывавших в полубессознательном состоянии, магов; враги, не одаренные магией, просто без чувств лежали на полу.
- Так…ва…над…идиот…. – безжизненно промямлила девушка заплетающимся языком, а затем вяло погрозила кулаком из едва согнутых пальцев. Мысли в голове магессы устроили бешенный хоровод, - слова заклинаний перепутались с кухонными рецептами, - а местность затуманенному взору все больше казалась незнакомой и чужой, и, вдобавок, кружилась, словно карусель.
Бедняжку уже почти начало мутить, как внезапно чьи-то руки приобняли ее. Неловко развернувшись, Хоук расплылась в довольной улыбке.
- Создатель, дочь моя! Как я рада, что с тобой все в порядке! – Лиандра погладила Ивейн по щекам, слегка размазав по коже пятна сажи, - когда начался весь этот кошмар, я думала, это конец…
- М…. М….м… - безуспешно пыталась высказать свое мнение по поводу всего этого бардака Хоук. Однако язык и губы упорно не желали работать надлежащим образом.
- Что произошло?! Карвер - он нашел меня, вывел в главный зал, - а затем мой мальчик упал на пол без чувств! И моя голова… - женщина болезненно сощурилась, ощутив все растущую слабость в теле и легкий звон в ушах, - что это?!
- Ме…мА… - попыталась вновь заговорить Хоук, а затем просто тяжело вздохнула и махнула ладонью в жесте: «Бесполезно!».
Как я уже писала – нам сказочно повезло в тот вечер. Эти пятеро храмовников не только обезоружили опасных бандитов, но еще и помогли не одному десятку несчастных беженцев, не позволив им спечься заживо. Ну, и, конечно же, спасли нас – главных зачинщиков. Хоть и поневоле.
Когда начался пожар, я поняла, что медлить было нельзя. Глава отряда – Ровен, начал подготавливать один из самых мощных храмовничьих приемов – «Тишину». Это умение, как и большинство других, сопряженное с употреблением лириума, на определенный промежуток времени создавало область негативной энергии, перекрывавшей и рвавшей нити энергии - силы, которую используют маги. Итог – невозможность воспользоваться магией, а также угасание уже имеющихся магических эффектов.
Однажды мне уже приходилось испытывать на себе действие «Тишины» - нужна большая сила воли, чтобы остаться в сознании; а чтобы соображать также, как и обычно – просто колоссальная! Спасибо нашему отцу, что заставлял нас с Бетани тренировать волю с малых лет… Папа считал, что воля – вот настоящее оружие чародея в борьбе с самим собой и с Тенью. Если твоя воля по прочности может соперничать со сталью, никакой демон тебе не страшен. Я считаю также. Более того, если бы все маги думали также, возможно, Круг не был бы так жестко необходим таким, как мы.
В общем, я научилась хоть как-то сопротивляться «Тишине». Но, что самое интересное – и на воителей данный трюк тоже действовал. И если магов он лишал способности направлять энергию, то у воинов мощь этого умения обращала все их боевые качества против них самих.
Сила, выносливость, устойчивость к боли – все это в мгновение ока обращалось в непосильный груз, выключавший воителя в короткий срок. При этом, чем могущественнее был воитель – тем быстрее он терял сознание… Ничего странного в этом нет, ведь сила веса его способностей и возможностей была в разы больше.
Ну а на тех людей, что не мыслили ни в магическом, ни в воинском искусстве, «Тишина» воздействовала просто успокаивающе, а то и усыпляюще.
Этот Ровен – рослый, плечистый мужчина, на вид за сорок, - оказался опытным храмовником, раз его способности сумели выключить практически всех, кто находился в немаленьком зале таверны. Глядя на то, как храмовники спокойно связывают нарушителей порядка, я уже всерьез подумывала о том, как бы незаметно унести ноги… Слишком уж ярко, живо и красочно я могла представить на месте каждого из них себя. Но Карвер и Авелин лежали без чувств. А тащить их на себе в таком состоянии я не смогла, даже если бы захотела.
Слава Андрасте, удача и в этот раз счастливо улыбнулась мне. Всего через полчаса на спокойной водной глади Киркволльской пристани замелькали огоньки – прибыла дополнительная пара лодок с подкреплением в виде еще одного отряда храмовников.
И, пока одни разбирались с заключенными, другие помогли оставшимся в зале таверны беженцам выбраться наружу.
«Тишина» была снята в тот момент, когда в таверне никого не осталось. И в то же мгновение огонь, притихший под действием заклятия, разгорелся с новой силой, торопливо съедая остатки здания под крики доведенного до отчаяния Тейвина.
С невыразимым облегчением я почувствовала, как мир из мутного и черно-белого превратился в яркий и цветной. А главное – мое тело снова мне подчинялось! Это было волшебное ощущение.
Опустившись на колени, я с улыбкой наблюдала, как приходят в себя Авелин и Карвер.
Ночная тишина была нарушена возбужденными голосами чудом спасшихся сегодня от неминуемой смерти беженцев. Люди собрались вокруг тлевшего остова таверны, - только и было разговоров про храмовников, магов крови и пожар.
Чуть поодаль горел небольшой костерок, вокруг которого были раскиданы пыльные покрывала. На одном из них, скрестив ноги, сидели две женщины, похожие друг на друга настолько, насколько могут быть похожи между собой мать и дочь. Чуть поодаль лежали еще двое, последние полчаса пробывшие без сознания. Но вот, они зашевелились и открыли глаза.
- Как мы здесь очутились? – удивленно протянул Карвер, ероша короткие волосы, - последнее, что я помню – это я и мама… Мы поднимаемся наверх, в главный зал.
- Это странно – я тоже потеряла сознание, - слегка пожала плечами Авелин. Женщина приняла сидячее положение и с видимым наслаждением потянулась, - Хоук? Лиандра, вы как?
- В порядке, - кивнула за обеих мать семейства, - мы уже испугались за вас… Вы так долго лежали без сознания.
- Мам, я же сказала – очухаются, - беззаботно отмахнулась Хоук, - а эта ерунда, что вырубила вас – это храмовники ее наколдовали. Безотказная вещица, ложит все и вся!
- Что бы это ни было, лучше бы больше такого не испытывать… - пробормотал себе под нос Карвер, а затем обвинительно добавил, - ты знала, что это и не защитила нас?!
Глядя на то, как сердито сдвигаются брови Хоук-старшей, Лиандра и Авелин с пониманием переглянулись и в унисон обреченно вздохнули.
- Во-первых, мой дорогой Карвер, я против этих храмовничьих трюков ничего поделать не смогу даже если лопну с натуги от стараний! А во-вторых… - девушка взяла паузу, вдохнула побольше воздуха, а затем прошипела злобно, - это из-за твоей неунывающей страсти влипать в истории определенного рода мы оказались в такой опасности!
Слушая все эти обвинительные речи, Карвер постепенно наливался краской; однако оправдательных речей за тирадой его сестры не последовало. Их совершенно неожиданным образом прервал яростный вопль бывшего трактирщика, а ныне, безработного, – Тейвина.
- ТЫ! – невысокий, коренастый трактирщик, бежал по направлению к их импровизированному лагерю, размахивая невесть откуда взявшейся обгоревшей поварешкой, - проклятая девка! Это ты вывела тех сукиных детей из себя! Из-за тебя, стерва, они сожгли мою таверну!!! «На пути к вершине» - единственная таверна по эту сторону городских стен – уничтожена из-за тебя!!!
Его истерика грозила обернуться настоящим скандалом: старик переполошил не только беженцев, но и привлек внимание храмовников. А вот уж этого Ивейн не желала и вовсе.
- Все очухались? – быстро осведомилась Хоук; и, получив утвердительные кивки, девушка вскочила на ноги, бросив товарищам на ходу, - тогда быстро уходим отсюда!
И, не задерживаясь ни на мгновение, друзья растворились в ночной темноте.