Вырванные страницы.

[BioWare-Fanfic-Club]

Название: Вырванные страницы.
Автор:  Гнева
Бета: [J]Nagare Boshi, DIANA_ARTEMIS[/J]
Категория:Dragon Age
Рейтинг:PG
Персонажи и пейринги:фем!Хоук/ Аришок, Варрик
Жанр:AU, Missing scene, Romance
Аннотация: Хоук исчезла после финальной битвы. Куда? знает только Варрик, а документальное свидетельство вырвано из его книги.
Предупреждения:OOC, все скромно
От автора: Аришок...ммм... нравится он мне, чего бы и не пофантазировать?
Бетам спасибо за подсказки и запятые.
Статус: закончен

читать

Варрик торопится. Если Мэрил Хоук думает, что может вот так уйти и не попрощаться со своим любимым гномом, то она не права, и он ей это докажет. Хорошо чутье подняло гнома чуть свет и погнало в ее поместье. Там уже не было этой невероятно скорой на решения женщины.
Гном догнал ее уже за воротами.
- Хоук, ничего не забыла?!! - заорал он, едва увидев высокую женскую фигуру в плаще и с двумя мечами за спиной.
Женщина вздрагивает и оборачивается, на лице возникает очень виноватое выражение. Он видел такое лишь однажды, когда она одна умяла целое блюдо пирожных, приготовленных для всей компании.
- Ну, ты же напомнишь, - улыбается она своей легкой улыбкой, которую Варрик так любит видеть на лице Защитницы — редкое явление, тем более ценное.
- Сбежать хотела и не попрощаться с Бьянкой? - уже подходя вплотную, ворчит Варрик. - Она меня утром разбудила, сказала, что надает тебе по заду за такое неуважение.
- Варрик, - Мэрил улыбается чуть шире и глаза ее становятся совсем ласковыми, - передай ей, что я сожалею.
Гном шарит в сумке и протягивает подруге три сложенных листа, исписанных его аккуратным почерком.
- Что это, - Хоук с любопытством пробегает глазами первые строчки и внезапно краснеет, - ты написал об этом?
- Хоук, - Варрик поглаживает свою мохнатую грудь с обиженным видом, - неужели ты думаешь, что я бы не проследил за твоей драгоценной задницей, и не описал, пустись ты во все тяжкие? Да к тому же все это началось у меня в люксе или ты забыла, - он уже откровенно посмеивается над ней.
Кажется краснеть уже некуда, но Хоук умудряется побить свой собственный рекорд. Женщина прижимает к себе листы и с благодарностью смотрит на Варрика:
- Почему ты отдаешь это мне?
- Это касается только тебя. Не хочу, чтобы единственные счастливые дни твоей жизни в Киркволле, обмусоливали сплетники от нечего делать. От меня никто не узнает, куда ты направилась.
Мэрил сглатывает, на глазах у нее слезы.
- Спасибо тебе, друг, - шепчет она, целуя его в щеку, - Я очень тебя люблю, несносный ты гном.
- Прощай, Хоук. - Варрику трудно дышать, ему тоже больно переживать все это.
- Прощай.
Хоук резко разворачивается и широко шагая, уходит от него по дороге. Варрик думает, что она не обернется, но женщина оборачивается, словно стараясь запомнить его навсегда. Вскидывает руку в прощальном жесте.
Гном дожидается, пока его подруга не скрывается в утреннем тумане, тает, как будто и не было ее в жизни Тетраса.
Варрик гладит Бьянку,- Вот мы и остались вдвоем, больше никаких ревностей. Бьянка молчит.
***
«Второй день после ухода кунари из города. Мэрил Хоук, пропадавшая после окончания беспорядков в городе, обнаруживается в моем люксе...»

- Бьянка, ты должна меня понимать, - Мэрил разговаривает с его арбалетом, прижимаясь щекой к ополовиненной бутылке вина. Варрик косится на стол: две уже опустошенные тары валяются с краю, еще одна полная бутылка стоит напротив опухшего красного от слез носа его боевой подруги. Кажется, та не собирается останавливаться на достигнутом состоянии. Такую сцену нельзя пропустить, Варрик приваливается к косяку и наслаждается зрелищем. Он редко видит Хоук с бокалом вина в руке, та по большей части ограничивает себя, лишь изредка позволяя расслабиться в компании. И то, насколько он знает, Мэрил пьет только в его присутствии: знает, что уж он-то не будет доставать ее домогательствами и всегда вовремя отправит спать. И проследит, чтоб с утра, у ее постели стоял кувшин с водой.
Мэрил гладит пальчиком бутылку и даже не утруждает себя наливать в бокал, хлебает прямо из горлышка. Из закуски только фрукты в тарелке. «Хоук целенаправленно напивается» - делает вывод гном. Очень любопытно.
- Бьянка, почему все так паршиво, - всхлипывает железная леди, - почему то, что лежит у твоих ног не нужно, а то, что не досягаемо, то желанней воды в пустыне?
«Потому что мы знаем, чего заслуживаем, красавица моя» - думает про себя гном, улыбаясь. Кажется, он начинает понимать причину неумеренного потребления вина. Что ж, посмотрим, что будет дальше.
Мэрил не слышит и не видит хозяина люкса, продолжает беседовать с его арбалетом:
- Ну, он хотя бы уважал меня, - снова всхлип, - сиськи Андрасте, я заслужила его уважение... Зачем мне... его уважение, скажи, Бьянка? Куда его деть теперь? - снова всхлип. - Они все бестолковые, да?..
Мэрил снова присасывается к горлышку, похоже уже не чувствуя вкуса напитка. Пьет как воду.
- Что люди, что эльфы, что кунари... Если мужик, то все, бестолочь... Не, Бьянка, про Варрика ни слова, он друг. Молчу.
«Так-так, - ухмыляется гном, - кунари, значит». Зная, что его подруга отвергла мага и при всей нежности к эльфу не завела с ним роман, умница гном сделал соответствующий вывод. Единственным мужчиной, перед которым Хоук начинала чуть волноваться и закусывать пухлую губу при разговоре, был Аришок. Хороший выбор, если бы не многочисленные «но».
Кунари ушли. Единственная, с кем соизволили вести переговоры гордые пар-волленцы, сидела сейчас за столом пьяная и лила горькие слезы. Она остановила Аришока от резни в городе, отдала ему то, ради чего он сидел в Киркволле долгие три года, вместе с Изабеллой в придачу, чем сама, своими руками, выпроводила его из города.
Они с Изабеллой никогда не ладили, что Мэрил, что Тетрас, и сожалеть о пиратке было особо некому. Если бы Изабелла не исчезла тогда с драгоценной книгой, то, зная Мэрил, гном предположил, что она сейчас сидела бы преспокойно у Фенриса в поместье и играла в карты. Но она посмела соврать, а что уж не могла терпеть Хоук, так это предательство и ложь. Такой человек для нее становился вроде порождения тьмы, личным врагом. И в этом не было исключений ни для кого.
Варрик вдруг вспомнил, как попрощался с Хоук Аришок. Они были достойны друг друга и открыто смотрели в глаза. Слишком долго, для прощающихся врагов, какими все их представляли. Хоук едва достигала ростом подбородка кунари, но ощущения, что она смотрит снизу, не было. И предводитель гигантов смотрел на нее, как на равную себе по духу.
Эх, тогда еще можно было догадаться, когда она смотрела вслед уходящему воину...
«Защитница Киркволла» выронила из руки пустую бутылку и рухнула лбом на стол.
Варрику не оставалось ничего, как обозначить свое присутствие в номере. Обойдя стол и присмотревшись к женщине, он с удивлением обнаружил, что та не отрубилась, как он предположил, а тупо смотрит в стол. Он аккуратно вернул ее в сидячее положение:
- Чего убиваемся, дорогая? - поинтересовался гном у, пытавшейся сфокусировать на его лице взгляд, подруге.
- Варрик, - Мэрил расплылась в широкой улыбке, - я пьяная, - сообщила она ему.
- А так и не скажешь, - усмехнулся гном, - может, со мной поговоришь, а то Бьянка уже подустала слушать твой монолог.
- Варрик, почему все, что я хочу, всегда так сложно получить?
- Раньше тебя это не смущало, милая, - улыбнулся в ответ гном. Эта женщина всегда получала желаемое. Это выходило так же естественно, как захотеть поесть и положить в рот кусок хлеба. - Что же останавливает сейчас?
- Я не знаю, - погрустнела Мэрил. - Наверное, что мои желания... и его... долг, не совпадают.
- Ну, тебе виднее, - подначил Варрик подругу, - ты-то у нас всегда за других решаешь: что кому хотеть.
- Дааа? - Мэрил пыталась возмутиться, но ее голова предательски закружилась.
Варрику пришлось тащить ее в ванную комнату.
После длительных и настойчивых процедур, Мэрил, с мокрыми волосами и уже почти трезвая, сидела на его постели. С очень задумчивым видом. Варрик уже смирился с мыслью, что спать ему сегодня не придется. Но Хоук свалилась на бок и уснула.
***
«Вот значит как, - улыбается Мэрил, переворачивая прочитанную страницу, - а я и не помню этого».
«…Хоук думает, что собирается и уходит, а я не слышу. Но я уже давно не сплю, потому что она моется в ванной так, словно стадо бронто в луже. Выскальзывает за дверь, а я чуть позже выхожу следом, моля камни Киркволла сделать так, чтоб Защитница отправилась в свое имение, досыпать. Но мои надежды напрасны…»

Мэрил затворяет за собой дверь и уходит из «Висельника». На улице только еще светает, город спит, наконец-то найдя успокоение после недавних событий. Нигде ни души, только стража, попадающаяся на пути, салютует, узнавая. Ноги Хоук сами несут ее туда, где должно быть ее сердце. За город, на Рваный берег, где еще ждут своего корабля кунари, вставшие там лагерем.
Она направляется интуитивно, сознанием понимая, что может обмануться в своих ожиданиях, но от этого только сжимаются плотнее губы, как всегда в решающий момент. Пристать к берегу корабль может только в одном месте, там же достаточно широкая площадка, чтоб разбить дорожные палатки. Вдобавок к нему не подберешься незамеченным: пройти можно лишь одной дорогой, вокруг отвесные скалы, осыпи, непролазные кусты.
Солнце уже довольно высоко в небе, касается края холмов.
Мэрил облизывает пересохшие губы, глотает из фляжки немного воды. Спасибо Варрику, если бы не он, сейчас бы Хоук умирала от похмелья на его постели. А так, немножко стыда и приятное безболезненное утро.
Потом женщина тормозит на дороге. А что она скажет, когда придет в лагерь? Здравствуйте, я ваша головная боль, заноза в мягком месте? Так ведь и не заноза, и не боль даже. Мэрил хватается за голову. Вот всегда с ней так: то сначала сделает, а потом думает и разгребает последствия, то начинает думать и в результате ничего не делает. Что хуже?

«…Монна Хоук останавливается лишь раз, видимо сомневаясь в своем решении…»

Еще один поворот горной тропы и Мэрил видит перед собой патруль кунари. Два воина направляют в нее копья, но узнают и почтительно кивают:
- Ты можешь пройти, - говорит один, убирая копье и освобождая дорогу.
На их лицах ни тени удивления, ни других эмоций.
Мэрил кивает и шагает дальше. Сердце начинает колотиться все сильнее, но не от быстрой ходьбы – кунари еще здесь.
Вот он – лагерь: ровные ряды одинаковых багровых шатров, кунари, занимающиеся каждый своим положенным делом. Хоук оглядывает место – как узнать который из шатров принадлежит Аришоку? Если бы это была человеческая армия, то самый помпезный шатер однозначно принадлежал бы их предводителю. Но здесь все равны. Мэрил закусывает губу, вглядывается вниз. Тщетно. Издалека почти одинаковые не только шатры, но и кунари.
Мэрил спускается в лагерь и ее замечают, кивают и продолжают заниматься своими обязанностями. Она скользит по лагерю, ощущая бесполезность своего здесь нахождения, пока не натыкается на определенно знакомое лицо. Один из четырех приближенных к Аришоку воинов, осматривает ее с ног до головы.
- Монна Хоук, Аришок на берегу у причала.
Мэрил слегка краснеет и сворачивает к морю, до причала нужно еще спуститься вниз по узкой тропе.
Камешки шуршат под ногами: безшумно не подойти к огромной фигуре, застывшей у перил.
Аришок без своего доспеха, без широкого пояса, в одних кожаных штанах, босой, словно простолюдин, стоит к ней спиной, любуется морем.
Он явно слышит, что сзади к нему подходят, но даже не удосуживается обернуться, чтоб узнать кто это. Мэрил закусывает губу и подходит ближе, становится рядом.
- Хоук, я ждал тебя.
Взгляд его устремлен в море. Мэрил, проследив за взглядом, вздрагивает – там вдалеке виден корабль.
- Он причалит, как только я подам знак. – Кунари отворачивается от моря к Мэрил, - Я знал, что ты скоро придешь.
Мэрил не смеет поднять глаз, чувствуя, как заливаются щеки румянцем.
- Я сам бы поступил так же, пришел проститься с тем, к кому испытываю… хм, уважение.
Аришок выделил интонацией последнее слово, и Мэрил вцепилась крепче в перила, чтоб не пошатнуться.
- То, что произошло в городе, - даже сейчас губы воина презрительно дернулись при упоминании Киркволла, - не касается нас с тобой лично. Каждый выполнял свой долг.
- Да, - наконец-то выдавливает из себя Мэрил. – Мы могли убить друг друга из чувства…хм, долга.
- Да, - соглашается Аришок. – И если бы ты проиграла, то города уже бы не стало. И это была бы слишком малая цена за твою смерть для меня.
Мэрил вскидывает глаза: он сожалел бы о том, что ему придется убить ее? По его лицу не понять, о чем он думает или что чувствует.
- Ты достойная женщина и я был бы горд привезти тебя на Пар Воллен.
Мэрил, вспомнив, как она вчера весьма достойно приканчивала бутылки вина в «Висельнике» и опустила глаза. Но что значат его слова, для него в первую очередь?
Хоук набралась решимости взглянуть в глаза, от которых по ее телу пробегала дрожь – внимательные и недобрые.
- В качестве кого? Диковинки с юга? - неожиданно сдерзила, сама понимая, что ляпнула несусветную глупость.
В глазах у кунари появился намек на удивление.
- Ты не вещь. В качестве гостя. Я хотел бы, чтобы ты сама все увидела и сравнила. – Он снова отвернулся к морю. – Хотел бы, чтоб ты увидела, как красива моя родина. Я показал бы тебе, - он замолк на секунду, - диких кошек, таких же грациозных и опасных, как ты. Лесные цветы, растущие на уродливых гнилых деревьях, нежные и прекрасные...
Мэрил вздохнула слишком резко, это получилось похоже на вскрик. От неожиданности она зажала себе рот ладонью и уставилась на Аришока испуганными глазами. Такого она еще не видела: вдохновленного, мечтательного Аришока… Даже взгляд его смягчился, презрительные складки у губ разгладились, он как будто стал моложе и через его внешнюю жесткость проступило что-то тщательно скрываемое.
Наваждение исчезло, как только он повернулся к ней:
- Но ты пришла проститься?
Мэрил понимала, что по щекам ее катятся крупные горячие слезы и ничего не могла с этим поделать. Сейчас он видит ее совсем другой – слабой, подавленной, совсем не той гордячкой, не опускающей перед ним взгляда.
Кунари не простит ей этой слабости. Он начнет презирать ее, как и многих слабых и никчемных, по его мнению, людей в этом городе.
- Каждый раз я вижу другую Хоук. – констатирует вдруг Аришок, - то наемник, то воин, то ребенок, то женщина…
Она совсем не понимает, к чему он клонит и поэтому молчит.
- Кто из них принимает решения, Хоук? - рявкает кунари, - кто руководит твоей жизнью?
С ужасом она осознает, что он прав: ее всегда раздирают сомнения, выбор между собственными желаниями и долгом, неумением признаться себе в чем-то и упрямым навязыванием себе чужих стереотипов.
- Я… не понимаю, - совсем плохой ответ для Аришока, всегда знающего, что он должен и чего он хочет.
- Поэтому ты остаешься здесь. – Звучит его холодный голос.- Мне нужна женщина, которая не будет сомневаться в своих желаниях. Мне нужна целая Мэрил, а не тридцать ее разрозненных частей, постоянно воюющих между собой.
- Я пришла к тебе, разве это ничего не значит? – слабо сопротивляется она приговору кунари.- Разве это не мое желание, увидеть тебя, проститься?
- Твое, - соглашается Аришок, чуть смягчившись.
- Я знаю, чего хочу, но, как и ты, не могу поступиться своими обязанностями… Я знаю, - голос становится тверже, Мэрил осторожно протягивает руку кунари, открытой ладонью вперед.
Аришок чуть медлит, потом сплетает ее пальцы со своими и удивляется, какая у нее узкая ладонь и тонкие, по сравнению с его, пальцы. Для Хоук это касание, как удар молнии, она подтягивает ладонь к себе, заставляя Аришока сделать шаг навстречу. Тянется к его лицу, пытаясь запомнить это ощущение под своими пальцами: плотную кожу, морщины у рта, твердый подбородок. Впитывает все глазами и памятью кожи, хотя уже ничего не видит вокруг, кроме его сверкающих глубоко посаженных серебристых глаз.
Их прерывают. На тропе появляется один из воинов-кунари. Глазами спрашивает разрешения подойти, что-то шепчет на ухо Аришока. Тот хмыкает: «отпустить». При этом не выпускает руки Мэрил из своей, лишь отодвигается слегка.

« …Попался я глупо, скажу честно, но никакого неуважения или агрессии, ко мне великаны не проявили. Отпустили быстро. Даже обеспечили эскорт для моей безопасности…»
Мэрил хохочет, вытирает слезы и берется за следующий листок.

Иногда попытка выяснить что-то словами обречена на провал. Слишком много остается невысказанным из того, что необходимо было сказать и слишком много произносится совершенно лишних фраз. Обоим это становится понятно, как только кунари скрывается из виду.
Теперь уже Аришок притягивает к себе женщину. Он слишком груб и от этой грубости у Мэрил кружится голова. Она чувствует, как мужчине приходится сдерживать свою силу, чтобы случайно не причинить ей боли. Ладони, способные переломить ей позвоночник, ласкают лицо с неловкостью, свойственной не привычным к тонким движениям рукам. Он поднимает Мэрил повыше, на камень, чтоб ее лицо оказалось почти напротив его. Замирает на миг и впивается в губы своим жестким широким ртом. Его поцелуи почти болезненны, словно он выпивает всю ее, до слабости в коленях и нервной дрожи в спине.
Море, ласковое теплое море принимает в себя два жаждущих друг друга тела, ласкает их волнами, облегчая жар страсти.
Мэрил смотрит в любимые глаза уже совсем по-другому, как смотрят на себя в зеркало, узнавая и находя новые черты. Кунари сильно занят: рассматривает шрамы на коже ферелденки, спрашивает про каждый. «Дракон, да-да, маленький». «Не помню, кажется, в детстве упала». «Это родинка». «Это из Клоаки, бандиты».
Вечером, засыпая на мужском плече, покрытом большим количеством шрамов, чем вся она; на жесткой подстилке, растянутой прямо на земле; Мэрил впервые чувствовала себя на своем месте.

«Этого ты не знал, так сам выдумал еще больше, романтик, - перевернула очередную страницу Хоук, - вот и дошли до главного».

Два дня. Аришок подарил ей два дня своей жизни.
Весь остальной мир перестал существовать. Мэрил ходила между палатками по лагерю, когда Аришок был занят, и не переставала удивляться. Увидеть мир кунари изнутри было настоящим открытием для ферелденки. А это всего лишь - его крохотная часть.
Прислушавшись к разговорам, женщина обнаружила, что кунари много и охотно шутят, сохраняя при этом серьезный вид. Постоянные подколки в адрес друг друга, дружеские насмешки, даже забавные истории услышала Мэрил от воинов. Аскеты по жизни, они не забывали о красоте окружающего мира и запечатлевали его в удивительных рисунках, целый альбом которых показал ей один из приближенных Аришока. Мэрил заворожено перелистывала увесистый фолиант, с удивлением узнавая улицы Киркволла, окружающие город пейзажи, портреты людей, среди которых обнаружился и ее.
Она, Варрик и Фенрис – вечно неразлучное трио. Мэрил вспомнила, в какой ситуации был сделан набросок для рисунка: они пришли расспросить о сыне наместника и Мэрил потом еще долго пытала Аришока о Кун. На рисунке Фэнрис выглядел раздраженным, Варрик откровенно скучающим, а у нее были широко распахнуты глаза и чуть приоткрыт рот – когда Хоук слушала внимательно то, что ей интересно, она всегда выглядела как маленький ребенок.
- Именно тогда я увидел, сколько разных Хоук помещается внутри тебя, - Аришок подошел неслышно или Мэрил была слишком увлечена рассматриванием собственного изображения.
Он уселся сзади, так что она прижалась спиной к груди воина. Аришок дальше сам листнул страницу:
- Я попросил нарисовать тебя, чтоб не забыть.
Мэрил вздохнула потрясенная, портрет был слишком честен, она смотрела на себя и видела женщину, которая возвращается домой после очередной вылазки и смотрит в зеркало: тревожные глаза, чуть закушенная губа, тени на лице. Все ее тревоги и заботы были написаны как есть, без прикрас. И вместе с тем, на нее смотрела с бумаги женщина невероятной силы и странной красоты, неправильной и притягательной.
Хоук отвернулась от своего портрета и уткнулась Аришоку в руку.
- Это ты, когда не сомневаешься, - шепнул ей на ухо кунари.

***
- Свет очей моих, Хоук, - радостно вскрикиваю я, но тут же осекаюсь, видя лицо подруги.- Уплыли?
Мэрил кивает. Она уже не плачет. Не может, да и не помогут тут никакие слезы. Душа ее и сердце отбыли на Пар Воллен, в руках Аришока. Только свое сердце он ей не оставил. Иначе нельзя. Иначе она никогда не найдет к нему дорогу.
Хоук садится за стол, к нам, своим компаньонам, обводит всех взглядом. Андерс невольно сжимается под его тяжестью, Фэнрис с любопытством смотрит сквозь серебряную челку. Глаза Маргаритки, напротив, светятся таким сочувствием, что не выдерживает Мэрил, отводит взгляд. Она любит этих странных людей и эльфов. Каждого по-своему. И пока нас держит вместе судьба, своими нерешенными еще загадками, ей предстоит быть с нами. Склеивать себя воедино, оттачивать и закалять до тех пор, когда однажды она станет свободной и пойдет своей дорогой.

- Гном, ты понимал меня лучше, чем я сама, - шепчет Мэрил.