Оформление одобрено модератором
Название: Поцелуй
Автор: IrisvielБета: AchenneКатегория: Dragon Age II
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: Орсино, Квентин
Жанр: Drabble, Angst
Аннотация: Абстрактный, путанный бред: квинтэссенция авторского представления о дружбе Квентина и Орсино.
Предупреждения: OOC
От автора: Первое и главное: это
не слэш. Нет-нет-нет. Это о дружбе. О дружбе
без любовного подтекста, не ищите его там, где его нет. Может есть глубокое восхищение и поклонение, но не любоф и секс. И второе: кажется, Ахэ стремительно берет под контроль все мои творения - они начинаются с нее и заканчиваются ей. За что ей, кстати, спасибо - плохого мы с ней еще не сделали.
Статус: законченчитать дальшеОн целовал его. Всегда. С того самого момента, когда друзья впервые обнялись, поддавшись радости от успешно завершенного эксперимента. Он целовал его вскользь, мазком сухих, обветренных губ по небритой щеке. Эти поцелуи не были похожи на стандартное мужское приветствие или украденную ласку застенчивого влюбленного, эти поцелуи были его благодарностью. Он целовал его, не задумываясь, промежду прочим. Иногда несколько раз, потому, что забывал: целовал ли его сегодня. Он целовал его, лишь губами касаясь друга. Не было объятий, рукопожатий или лукаво-случайных прикосновений. Он просто целовал его, оставляя частичку себя на неизменной щетине.
Он благодарил его. Поцелуем при встрече и словом при прощании. Благодарил всегда, не осознавая толком почему. Он благодарил его, зная, что так надо, что так правильно. Сухое и короткое «спасибо» подводило черту в их редеющих встречах. Он благодарил его, повинуясь инстинкту, интуиции, сердцу. Он благодарил его за то, что он есть, потому, что других причин благодарить его не было.
Он не касался его. Только быстрые безжизненные поцелуи – точно крылья мотылька по открытому пламени. Он боялся касаться его. Прикосновения были холодной водой, когда перед глазами все еще виднелись смазанные образы забывающегося сна. Прикосновения могли разрушить его, сделать эфемерным, растворить в застывшем воздухе лаборатории. Он боялся касаться его, потому, что дружба настолько же тонкая материя, как и Тень: сделай что-то не так и она ускользнет или огрызнется силой разрушающей душу. Он не касался его, потому, что страх разрушить эту иллюзию был сильнее желания почувствовать. Он не касался его, потому, что один раз уже познал горечь осознания материальности друга: он принадлежит миру, не ему.
Он говорил с ним. Долго, бесконечно долго. Протягивая патоку слов через твердый воздух, что обманчиво хрупкой преградой стоял между ними. Он говорил с ним губами, что касались призрачной кожи, оставляя свой след. Он говорил с ним, смотря как поцелуй выветривается с щеки, подобно крови смываемой водой: растворяясь, тянулся тонкими мимолетными линиями. Разговоры его были далеки от мыслей, мысли, точно теневые бабочки таяли, угасая, а разговоры, как солнечные лучи опаляли хрупкостью в мощи. Он говорил с ним, забываясь, захлебываясь в словах, но всегда уходил побежденным.
Он любил его. Любовь его была, как поцелуй – скупым мазком. Он любил его не как мужчина, но как друг. Он любил в нем все, от громкого смеха, заставляющего воздух оживать, до пряной меланхолии. Он любил его за все, от пылающего бешенства, до тихого шелеста одежд. Он боялся потерять его, а потому любил.
Он никогда не целовал его: не отвечал на скупые поцелуи при встрече, не тянулся губами, когда радость и триумф переполняли. Не произносил ни звука на слова благодарности, потому, что знал – не столь важно для друга, что он ответит, сколь важно, что это было озвучено. Не касался его, соблюдая предложенные Орсино негласные правила: только один поцелуй. Он играл по правилам щуплого эльфа, единственного, кого мог назвать другом. Ему это нравилось, но причина была в другом: он любил его. Все это было немым согласием, что он побоялся бы произнести вслух. Все это было немым обещанием, которого он никогда не даст. Все это закончилось поцелуем. Одним легким, переполненным сожалениями поцелуем, что алел незримый никому, кроме Квентина, на щеке друга. Самым главным поцелуем.
Поцелуем, который Квентин подарил Орсино на свою свадьбу.