Оформление одобрено модератором
Название: Раны
Автор: Sheire
Рейтринг: PG-13
Категория: Dragon Age
Персонажи/пейринги: м!Хоук(маг)/Изабелла, Мерриль, Фенрис, Варрик, Андерс, Авелин.
Жанр: angst
Аннотация:
Предупреждения: Мое видение персонажей может не совпадать с вашим, а еще я, к сожалению, не Дональд Кнут, и за обнаруженные внезапно ошибки буду не деньги платить, а извиняться
Статус: закончен
читать дальшеХоук смотрит на тонкие длинные порезы, изрисовавшие запястья Меррилль. Беда любого мага крови - их раны никогда не затягиваются полностью, время от времени раскрываясь, напоминая о том, что магия крови противоречит всему естественному.
Иногда Меррилль просыпается среди ночи в постели, липкой от крови из ее оскверненных ран, и не засыпает до самого утра, а потом пробирается, оставляя за собой кровавые следы, в лечебницу Андерса.
Исцеляя, Андерс не может удержаться от нравоучений, но Меррилль со сцепленными зубами думает о том, что цель оправдывает средства, и никто кроме нее не предотвратит страшные картины будущего из волшебного зеркала.
Рана в душе эльфийки, развороченная отторжением и непониманием, куда страшнее, чем порезы на запястьях.
Хоук смотрит на изящный лириумный узор, проглядывающий через доспех Фенриса. За что сражается тевинтерский беглец? За свою свободу, или, может, безраздельное право обладать страшным даром, полученным им поневоле?
Иногда он просыпается среди ночи от оглушающей боли, выбрасывающей его из постели, и, пытаясь обуздать агонию, ползет к кувшину с холодной водой. Как правило, несколько глотков тушат пожар, но угли тлеют долго, и Фенрис не спит до утра, думая о том, что будет делать после того, как убьет Данариуса.
Размышлять об этом - слишком тяжело, но пока есть возможность, эльф успокаивает себя тем, что после смерти бывшего хозяина он найдет ответ на этот вопрос.
Хоук сомневается в этом, глядя, с какой ненавистью Фенрис бросается в каждый бой, и какое удовлетворение появляется на его лице, когда светящаяся лириумом рука, ломая все преграды на пути к добыче, сжимает чужое, горячее и пульсирующее сердце.
Его рана - неспящий вулкан, лавой в котором служит ненависть. Фенрис слишком привык ненавидеть, чтобы позволить этой ране зарубцеваться.
Хоук смотрит на Варрика, принявшегося рассказывать очередную небылицу. Когда в разговоре затрагивается неприятная ему тема, Варрик всегда отшучивается и предлагает всем заняться "облагораживанием" мрачности Фенриса.
Иногда он просыпается среди ночи от того, что в зале "Висельника" поздние посетители устроили мировую потасовку. Варрик садится на краю постели и достает из-за пазухи небольшую коробочку, в которой хранит свои самые большие ценности: кольцо-печатку рода Тетрасов и перевязанный лентой локон золотисто-рыжих волос.
Вещи, о которых он думает, будь то предательство брата или потеря любимой женщины, с какого-то времени больше не причиняют ему сильной боли, но в скорбном молчании Варрик сидит до самого рассвета.
У Варрика нет ран, но есть два небольших шрама, которые время от времени напоминают о себе легким покалыванием.
Хоук смотрит на Изабеллу. Ее поведение предполагает отсутствие каких-либо проблем, и даже постоянная угроза смерти со стороны бывших дружков кажется нелепой выдумкой, когда слушаешь ее легкомысленные трели. Изабелла живет легко, срывая удовольствия, где придется, и вроде бы совершенно не задумывается о последствиях своих поступков.
Те редкие ночи, когда она остается одна, королева пиратов проводит в компании дешевого пойла и своих воспоминаний.
Ее рана - ожог, полученный однажды, но не смазанный вовремя целительной мазью. Он вспыхивает болью каждый раз, когда Изабелла встречает задумчивый взгляд Хоука, и понимает, что он вовсе не пялится на ее грудь, а пытается заглянуть ей в глаза.
Тогда Изабелла хмурится, вспоминая их последнюю беседу в спальне ("А как же любовь?"), и ненавидит свое сердце, барабанной дробью отдающее в висках.
Пока тема разговора вновь не сводится к цвету нижнего белья Фенриса.
Хоук смотрит на Андерса, и видит в нем очаровательную иронию: духовный целитель, неспособный исцелить самого себя. Он кажется сломленным, доведенным до отчаяния, возможно, бледной тенью того, кем был до воссоединения со Справедливостью.
Иногда Андерс просыпается посреди ночи в своей лечебнице в Клоаке, чувствуя себя прежним неугомонным беглецом из Круга, основу рецепта счастья которого составляют лишь свобода и красивая подружка. Но это ощущение длится недолго, ведь Справедливость не дремлет, и неземной голос древнего духа нашептывает мужчине, что свободными должны быть все маги, что его цель - добиться этого для них, что любовь будет лишь отвлечением от его миссии...
Порой Андерсу кажется, что эта миссия вовсе не его. Что хорошо было бы бросить все как есть, и отправиться куда-нибудь далеко-далеко, где никому нет дела до одинокого отступника, а ему нет дела до магов и храмовников с их сложными отношениями.
Но, став орудием мести, целитель больше не в праве воплощать свои желания в жизнь.
Его рана - огромная дыра, зияющая там, где находилось сердце.
Дыра заполнена Справедливостью - и, к сожалению, она останется там, даже если дух уйдет обратно в Тень.
Хоук смотрит на Авелин, и умиляется ее веснушкам, так неуместно рассыпанным на лице и плечах. Неуместно, конечно же, для капитана стражи Киркволла. Рядом с ней ему всегда спокойно. Ее внутренняя сила, проглядывающая в каждом слове, каждом движении, словно обещает защиту: хоть от пришедших по его душу храмовников, хоть от перекинувшегося на Вольную Марку Мора.
Иногда Авелин просыпается среди ночи в слезах. Ее часто мучают кошмары, в которых она вновь и вновь не оправдывает надежды отца. Его зеленые глаза смотрят на нее с холодным презрением. "Тебе никогда не стать достойным рыцарем, нескладная дуреха". И как бы она не старалась, сколько бы жизней она не спасла, отец повторяет и повторяет эту фразу, и с каждым разом она звучит все убедительнее.
Находясь на грани между сном и реальностью, Авелин сворачивается в клубочек на своей жесткой казенной постели. Она чувствует себя бесконечно слабой, и кусает губы до крови, чтобы боль хоть как-то затмила это жалкое чувство.
Рана Авелин - это ссадина, одна из тех, что постоянно красуются у детей на тощих коленках.
Эта рана, полученная еще в детстве, затянута плотной корочкой запекшейся крови, которую любопытный ноготь то и дело поддевает.
И выступают новые красные бисеринки.
Хоук настолько увлечен изучением душевных ран своих соратников, что предположение о существовании собственных им даже не рассматривается.
Но сегодня ночью он проснется от собственного крика, и поймет, что ошибался.
У него есть три раны. Их зовут Бетани, Карвер и Лиандра.
И они никогда не заживут, отравленные редким и очень подлым ядом - чувством вины.