Оформление одобрено модератором
Эпик про няшек заставил меня вспомнить, что я здесь это не выкладывала.
Название: Хороший пес
Автор: Achenne
Категория: Dragon Age
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: fem!Кусланд/Первый
Жанр: романс,
Аннотация: Написано на кинк-фест. По заявке:
DAA
ЖКусланд/Первый. Первый решил вступить в пати, ГГ одобряет... Реакция сопартийцев, подколки Андерса, неприятие ПТ Наталиэлем. Развитие романа Первого с любым из сопартийцев. Возможен импорт партийцев особенно Зева из DAO, для пущего эффекту...
Предупреждения: пейринг – достаточное предупреждение?
От автора: не Архитектором единым…
Статус: закончен
читать дальше
А потом она сказала:
- Давай мстить вместе.
И прикусила язык: Андерс скривился, изображая позывы на рвоту, Натаниэль до белых костяшек сжал фамильный лук Хоу; даже Огрен пробурчал что-то гномское и нецензурное.
Дурная шутка, да. Элисса Кусланд понимала. Очень плохая шутка, сначала съязвить порождению тьмы – «наверное, ты не был «первым» учеником», а потом позвать сражаться вместе.
Эй, ребята… я пошутила. Правда.
Гарлок изучал ее несколько долгих секунд, особенно долгих из-за призрачно-расплывчатой Тени; покрытая шрамами и следами темно-бордовой скверны морда отражала напряженную работу мысли. Элисса охотно бы добавила еще парочку замечаний по поводу интеллекта «разумного» порождения тьмы, но и так… перестаралась.
Сейчас придется драться, думала она, попутно рассматривая огромный клинок, чуть не в рост самого высоченного гарлока. Первый мог перерубить ее одним ударом. Сейчас придется...
- Я согласен, - прохрипел послушник. – Матушка предала Первого. Первый будет служить Стражу.
Элисса Кусланд прикрыла рот ладонью. Андерс и Огрен хором пробормотали что-то… ну да, про «матушек», вот только вряд ли имели в виду то же самое, что и порождение тьмы. Натаниэль звякнул тетивой.
- Спокойно, ребята, - медленно проговорила Элисса. Ей хотелось нервно хихикать, а к страху примешивалось знакомое чувство «где наша не пропадала». Действительно, в ее команде уже были дочери Флемет, кунари-убийцы, маги-отступники… Хоу, наконец, да-да, Натаниэль, не надо делать такое лицо, будто ты второй раз Посвящение проходишь. Разумный гарлок ничем не хуже.
- Наш новый… приятель не станет делать глупостей. Ведь не станешь?
Первый оскалился:
- Первый служит Стражу. Первый обещал.
- Что ж… тогда вперед. Выбираться из Тени.
Позже Элисса думала, что не забудет приключение на Черных Болотах никогда. И даже не из-за Тени, сумасшедшей малефикарши-Баронессы и ее несчастных жертв.
Из-за войска!
Первый командовал отрядом генлоков и неимоверно омерзительных существ, которых он называл «Дети».
- Я всегда подозревал, что «дети» - это что-то гадкое, - не удержался от комментария Андерс, пока полуметровые тараканы рвали на части демона Гордыни.
Первый молча кромсал демонов, разрывы в Завесе. Баронесса схватила его поперек туловища, пытаясь переломить позвоночник, а он продолжал драться, словно не чувствуя боли. Элиссе пришлось шикнуть на Андерса – ты целитель или фурункул на заднице? А ну работай!
- Я не нанимался лечить порождений тьмы, - запротестовал маг, но осекся под мрачным взглядом леди Кусланд.
Первый возвратился со рваной раной вдоль правой лапы, залитый собственной кровью и призрачной жижей, заменяющей естественные соки демонам. Из отряда выжил он один, трупы генлоков и слизистая масса личинок смешались возле ворот заброшенной деревушки.
- Первый убил Баронессу, - доложил он. – Теперь пойдем мстить Матушке?
Элисса покрутила пальцем у виска: выломанный плечевой сустав Первого тускло поблескивал в лунном свете, лохмотьями свисали клочья темной, точно подтухшей, плоти. Он драться собрался… с полуотрубленной рукой?
Она снова пихнула Андерса в бок.
- Сейчас-сейчас, - пробурчал маг. А Огрен хлопнул гарлока по здоровому плечу:
- Слышь. Ты, хоть и выродок, а дерешься сущим берсерком. Вот в Башню вернемся, я тебя фирменным гномским элем напою. Заслужил.
Первый уставил на гнома недоуменный взор похожих на бельма глаз, а потом изобразил что-то похожее на улыбку.
Труп Кристофа пропитался торфом и слякотью, а потому горел медленно. Андерс добавлял огненных заклинаний, но кожаные доспехи едва тлели. Внезапно рот мертвеца приоткрылся, и оттуда поторопились выползти несколько жуков.
Элисса отвернулась.
Первый стоял поодаль, сжимая рукоять своего чудовищного меча.
- Зачем ты убил его? – не удержалась Элисса.
Порождение тьмы подняло голову:
- Таков был приказ Матушки. Разве Страж не убивает, если ему приказывают?
- Я королева Ферелдена! Мне никто…
Элисса осеклась.
- Извини. Дурацкий вопрос. Солдаты действительно обычно не выбирают, какие приказы исполнять.
Первый вычерчивал острием какие-то знаки не мягкой болотной почве. Присутствие порождения тьмы скользило по краю сознания – гнуснее разве железкой по гладкому камню. Чтобы перебить мерзкое ощущение, Элисса продолжила беседу:
- Ты так и не рассказал, что за Матушка. И вообще, раз уж ты… хм, с нами, мог бы объяснить…
- Нет, - воткнул в землю до половины лезвия. Белесые глаза-бельма, невыразительные и пустые обычно, вспыхнули яростью – или обидой?
Андерс как раз закончил с погребальным костром, чесал за ухом сэра Ланселапа, а на рыке порождения тьмы хмыкнул себе под нос.
«За-ме-ча-тель-но», - так и слышала Элисса его комментарий. – «Следующее блюдо в нашем меню: расстроенные порождения тьмы. Подбери ключик к загадочной темной душе».
Заткнись, Андерс. Да, ты молчишь. Все равно заткнись.
- Матушка… - заговорил Первый, осекся и продолжил паузу спустя. – Первый покажет. Когда Страж идет мстить?
Элисса пожала плечами:
- Сначала нужно вернуться в Башню Бдения. Да, я уже поняла, что эта твоя «Матушка» задумала воевать, но мы просто не готовы…
Она прикусила язык.
Она чуть не выболтала стратегические планы, верно? Элисса рассматривала стоящего напротив гарлока; в полутьме, скрывающей перекореженную морду, он не отличался от человека. Рослого сильного воина.
К ощущению *присутствия* порождения тьмы можно привыкнуть.
- Сейчас удобный момент, - Натариэль скользнул бесшумно; Элисса едва не подпрыгнула. Натаниэль приложил палец к губам.
- Сейчас удобный момент, - повторил он, кивнув на спутников: Андерс с подчеркнуто-нейтральным видом менял Первому перевязку на плече, вздернул бровь, отметив, что за день открытая рана почти затянулась. Потом Андерс будет час смыливать единственный на отряд кусок мыла, отскребая от пальцев липкую холодную кровь.
Первый стоял перед ним на коленях, послушный, как воспитанный мабари.
- Для чего?
- Убить тварь, конечно, - Натаниэль вернул Элиссе недоумение. Сторицей вернул. – Вон, уязвимое место - в его кольчуге дыра, прямо на шее; эта мерзость живучая, но я стреляю без промаха… сейчас Андерс отойдет, будет в безопасности, и тогда…
Стрела аккуратно прижималась к фамильному луку Хоу. И треснула, когда Элисса вырвала ее, переломила о колено:
- Нет!
- Что?! - Натаниэль зашипел не хуже кота. – Что ты сделала?! Я хотел…
- Знаю. Нет. Я пообещала сохранить ему жизнь. Мы сражаемся на одной стороне.
Ей показалось, что он переломит еще пару стрел. Покупать новые будет за свой счет, решила Элисса.
В оранжевых бликах костра темные глаза Натаниэля казались багряными, в точности, словно у Первого, когда тот дрался. И скалился Натаниэль не хуже, разве зубы не такие острые.
- «На одной стороне»?! Он – враг. Он убийца Серого Стража.
Элисса смотрела сквозь него. Андерс закончил с Первым; тот молча вернулся на обычное свое место – поодаль. Он спал на голой земле; Элисса как-то предложила запасное одеяло, однако гарлок только мотнул головой. Спал он тоже по-собачьи, свернувшись клубком; чем дальше, тем более напоминая Элиссе брошенного хозяином мабари.
Да, надо все-таки с ним побеседовать.
- …Он – порождение тьмы! – выкрикнул Натаниэль. Первый услышал, без сомнения: напряглись крупные мускулы, Элисса представила, как он сжимает рукоять - имя его меча «Избранный Матерью», не так ли?
Первый не обернулся.
Элисса дотронулась до щеки Натаниэля:
- А ты – Хоу. Но я же пощадила тебя.
- Тебе придется сидеть здесь, - Элисса лязгнула железной дверью темницы. Первый наклонился, и все-таки задел макушкой низкий, поросший паутиной, потолок.
- Клетка, - сказал он.
- Я не собираюсь тебя запирать, - Элисса достала из большой сумки одеяло, чистое и даже с вышитыми веселенькими цветочками, постелила поверх прелой соломы. Она вздохнула. Да, стоило бы навести порядок, прежде чем приглашать гостей. С тех пор, как выпустили Натаниэля, темница Башни Бдения пустовала, и теперь здесь царили пауки, крысы, а на стенах разноцветными витками пробивалась плесень. С другой стороны – не в главный зал же гарлока тащить? – Тебе опасно показываться на глаза остальным, - пояснила она.
- Первый понимает, - прозвучало равнодушно. Элиссу в который раз передернуло: ну вот чего он? Натаниэль и Андерс правы, Первый – гнусная тварь, порождение тьмы, и разве все ее чувства Серого Стража не вопят об этом, заунывно и неотвратимо, словно комар над ухом?
Тогда почему Первый напоминает ей несчастного брошенного пса?
Может быть, потому что не слишком торопится мстить? Иногда спрашивает – когда пойдем к Матушке, но и…
- Я вернусь позже, - пообещала Элисса.
Она взяла честное слово с Андерса, пригрозила Огрену отобрать выпивку, а Натаниэль демонстративно отвернулся, все еще рассерженный. Ладно, генлок с ним, главное, чтобы спутники помалкивали насчет «гостя». Королева Ферелдена или нет, ей придется долго объясняться с сенешалем Вэрелом…
Все-таки порождения тьмы – очень неудобные существа. Даже пленником не объявишь, потому что Стражи не берут пленных порождений тьмы.
Сенешаль Вэрел перехватил ее в зале; попросил – о, конечно, он не приказывал, ведь формально эрлинг Амарантайн и Башня Бдения принадлежит ей, - рассказать о том, что произошло на Черных Болотах.
- Кристофа убили порождения тьмы. Мы залатали Завесу и уничтожили демона Гордыни, - сказала Элисса.
Она переминалась с ноги на ногу. У нее в руках была корзина с едой, и сенешаль Вэрел обязательно спросит – куда ей столько?
Собаку кормить, представьте себе. Большую, злую и очень зубастую собаку.
Я с детства любила приручать опасных созданий, знаете ли.
Сенешаль Вэрел кивал, заставляя Элиссу покрываться колючими мурашками. Спросит-не спросит. То еще гадание на бело-голубых цветочках «милость Андрасте». Да-нет.
- Вы уничтожили тех, кто убил Кристофа?
«Ой».
Элисса сглотнула, прикидывая, как бы соврать поскладнее. Из-за резной колонны выскользнул Андерс:
- Мы торопимся, сэр сенешаль, - мягко проговорил он, подхватывая Элиссу под руку. И уже возле выхода:
- Иногда он слишком докучлив, правда?
- Спасибо, - выдохнула Элисса.
- О, не стоит благодарности. Всегда заступаюсь за выродков, изгнанников и прочую сомнительную публику. Я ведь тоже… почти как Хоу.
- Ничего-то от тебя не скроешь.
- А надо? – Андерс достал фляжку эля, открутил пробку, понюхал и скривился. – Это от Огрена. Просил передать нашему кусачему приятелю в награду за проявленное геройство и все такое, хотя на твоем месте я бы не спаивал порождение тьмы. У него и так неважно с соображалкой…
- Пригодится.
Элисса добавила эль к остальному.
- Спасибо еще раз. Огрену тоже.
Кажется, у нее появился шанс разговорить молчаливого гарлока. Если только убойное гномье пойло действует на монстров тоже.
-З-задница Андрасте!
Она ожидала многого: что порождение тьмы будет громить нехитрую обстановку темницы, попытается пробить и обрушить стены, перегрызть прутья. Или снесет незапертую дверь, прорубая путь через паникующих солдат Башни. Наверняка, не стоило оставлять ему меч, Элисса была почти готова признать правоту Натаниэля. Не доверяй исконным врагам.
Она ожидала многого, только не того, что Первый найдет ведро дождевой воды - не слишком свежей, пахнущей старым-добрым болотом, и устроит себе душ...
- З-задница Андрасте!
В абсолютно голом виде.
Нет, Элисса определенно не мечтала изучить порождений тьмы настолько в подробностях.
Первый стоял к ней спиной. Бледная кожа с черными венами, шрамами, бесформенными пятнами скверны матово поблескивала в отблесках факела - который Элисса едва не выронила. Он обернулся - медленно, очень медленно; крупное сильное тело, уродство кожи казалось неуместным; еще Элисса подумала - порождения тьмы чрезвычайно... Рационально устроены; в Первом фунтов двести - мускулов, костей, ни унции жира, ни единой дряблой мышцы.
Само совершенство. Если забыть, что монстр, а пятна скверны, багровые и темно-лиловые в зеленоватую гниль, смахивают на трупные.
- Первый не делал...глупостей, - доложил гарлок, явно растерянный из-за ее возгласов.
Элисса набрала воздуху в легкие.
- Все... В порядке. Только оденься. О, задница Андрасте, я же теперь с Алистером буду сравнивать... Король Ферелдена сливает порождению тьмы по всем... Ээ... Статям.
Она открыла один глаз.
- И, кхм, габаритам.
- Первый испугал Стража? - недоумевал гарлок, прикрыться, конечно, ему в голову не приходило. Одежда - защита уязвимых точек. Он не чувствовал угрозы.
- Нет! То есть... Просто оденься!
Элисса так и стояла, зажмурившись, посреди темницы; слушала как шлепают босые ступни о каменный пол, как Первый что-то ворчит под нос - только в последний момент сообразила: он успел бы сто раз отрубить ей голову, вырвать и закусить ее остывающим сердцем. Она поежилась.
Первый оделся. Лохмотья были грязными, со следами запекшейся крови - купание насмарку, и морда гарлока выражала неудовольствие.
- Так лучше, - Элисса улыбнулась. - Надо же. Не думала, что вы любите купаться...
- Что вы знаете о нас? - прозвучало с вызовом, Элисса закашлялась, но не от страха или неприязни.
Дежа-вю. Иссохший... Кажется, так называл себя захватчик Башни? И оба, демона им в зад, правы. Элисса - знаменитый Серый Страж Ферелдена, убийца архидемона, а голого гарлока впервые увидела десять минут назад.
- Немного, ты прав.
Элисса поставила корзину на каменный выступ.
- Поэтому я и предложила... Хм, сотрудничать. Чтобы понять. Почему вы нападаете на деревни, на Башню Бдения. Если вы не свора безумных тварей, то чего хотите?
Она вновь припомнила Иссохшего. "Мы не убиваем больше нужды".
Первый молчал. Нет, он без сомнения, догадался - это допрос, пока - по-хорошему. Интересно, о таком человеческом достижении, как пытки, слыхал? Может и нет: порождения тьмы убивали как угодно, только не медленно и изощренно.
- Матушка... Мстит Отцу, - сказал Первый. - Отец хочет уничтожить ее руками Стражей, думает Матушка, а потому нужно ударить прежде...
- Сто-ой!
Элисса будто уже глотнула эля, настоянного на глубинных грибах. Матушки, отцы, взаимная ненависть... Речь о моровых тварях? Точно не соплежуйский орлессианский романчик?
- Я уже запуталась в вашей семейной драме! - объявила она.
- Семейной... Что?
- Тьфу ты. Неважно. Кто такие эти отцы, матушки и троюродные внучатые тети?!
Элисса вытряхивала корзину, расстелив по полу обрывок мешковины. На кухне она по-воровски хватала что под руку попадет, а теперь сомневалась, что Первому придется по вкусу веник антиванских приправ и бутыль винного уксуса. Что ж, сыр и ломоть ветчины тоже есть...
- Отец пробудил нас всех, - Первый покосился на еду. - Матушку тоже. Но Матушка жаждет дивной песни, сладкого Зова... Поэтому ненавидит Отца.
- Ага. Отец разбудил Матушку, а ее больше устраивали песни, и...
"Так. И кто здесь безмозглое чудище?" - хоть лбом об стенку. Ничего не понятно! Элисса протянула Первому шмат ветчины - словно впрямь прикармливала злобную псину, "надеюсь, не откусит пальцы"; но Первый взял пищу осторожно, будто избегая нечаянно коснуться ее руки.
Он чего, брезговал?!
Возмутительно... И обидно!
- Еще раз. Кто такие эти "матушка" и "отец". По слогам: кто-они-та-ки-е.
Первый беспомощно моргал.
- Отец один из нас, - вспомнил что-то и обрадовался. - Эмиссар. Маг, называете вы.
«Уже что-то», - приободрилась Элисса.
- Что значит – «разбудил»?
Первый подсел ближе, цапнул кусок сыра.
- Остановил Песнь. Она вот здесь, - ткнул в висок. – Первый тоже слышал Песнь, а потом Отец сделал что-то, и Первый перестал слышать…
Элисса медово улыбнулась. Жаль, Натаниэль с Андерсом далеко; убедились бы – нечего почем зря резать всех порождений тьмы. Простая истина: если некто умеет говорить, пусть лучше скажет. Заткнуть всегда успеется.
Итак, эмиссар «пробуждает» от Песни… немного, но единица – больше нуля. Едем дальше.
- Ты не рассказал о Матушке.
Первый сорвался с места, точно облитый кипятком. Спокойное почти-доверие сменилось оскалом – Элисса насчитала около полусотни узких, похожих на тонкие кинжалы, зубов; а затем Первый забился в темный угол.
- Нет. Первый не будет.
Элисса облизала пересохшие губы, внезапно вспомнив, что она наедине с порождением тьмы… да, за плечами верный меч из звездного железа, но Первый без всякого оружия расплющит ее о стенку.
Вот этими своими лапищами расплющит.
Созвать помощников и отволочь тварь в пыточную? Она вспомнила клочья плоти и выломанный сустав. Первый обращал на рану внимания не больше, чем мабари на очередную блоху…
«Плохая, плохая собака».
А еще ей не хотелось учить порождений тьмы пыткам. Они, безусловно, воплощенное зло, однако убивают быстро...
- Эй… Первый? – Элисса потрясла бутылкой Огрена. – Ладно, я не буду спрашивать то, что тебе не нравится. Выходи. Тут подарок… помнишь гнома? Обещал награду.
Из угла раздалось глухое ворчание. Ничего-ничего, любопытство пересилит, - Элисса достала факел из паза на стене, пытаясь рассмотреть Первого; массивная темная фигура мимикрировала под осклизлую стенку.
Ну же, вылазь.
- Что это?
- Огреново пойло, - и Элисса протянула бутылку Первому. Гарлок понюхал жестяное горлышко, зафыркал:
- Это отрава! – он едва не зашвырнул подарок в Стража, но сдержался. «Зверь признает старшего», - мелькнула мысль, а потом Элисса покрутила пальцем у виска.
- Отрава?
- Первый знает. Пахнет… ядом.
- Дай сюда.
Алкоголь… что ж, логично; самое время объяснить «не все яды одинаково полезны». И не все одинаково вредны. Элисса глотнула гномьего эля.
Ее прошибло насквозь: на вкус огреново пойло смахивало на грязь. Подожженную грязь. Начинку зажигательной бомбы, щедро сдобренную сернистыми испарениями. Только пристальный взгляд белесых глаз заставил проглотить, а затем Элисса натянула улыбку.
- Видишь? Оно… своеобразное, но не отрава.
«А что, если решит – у меня противоядие, какой-нибудь специальный корень сжевала заранее?» - но почерпнутые от Лелианы и Зеврана хитрости Первому подходили, как сэру Ланселапу – хомут; гарлок залпом выхлебал гномье варево.
Даже не поморщился!
«Может, на них алкоголь не действует?»
- Это… вкусно, - темный язык скользнул по сморщенным губам. Первый обнюхивал фляжку, заметно сожалея, что эль закончился.
С тонким звоном фляга выскользнула из пальцев.
- Итак, - Элисса ухмыльнулась. Темница покосилась под каким-то неправильным углом, кренясь на север; она затрясла головой. Она – Страж. При исполнении задания. Ей нужно выпытать, что за «Матушка» нападает на деревни…
- Первый, - вкрадчиво проговорила она. – Ты собирался рассказать о Матушке.
Гарлок смотрел на нее – глаза-бельма, похожие на сгустки переваренного студня. На костистой морде дергались желваки; он пнул флягу, та с дребезжанием отлетела к прутьям темницы.
Молчал. По-прежнему.
«Эх… не вышло».
Элисса прикидывала: пробормотать «ладно, еще поболтаем», убраться…
Да. Уже уходит. Только пол неровный, темница расплывается, точно вновь угодила, бодрствуя, в Тень. Она почти выпрямилась, когда Первый шмыгнул носом.
Очень человеческий жест.
Настолько человеческий, что Элисса открыла рот – Алистер, ты?! – но нет, перед ней по-прежнему сидел, прислонившись к стене, здоровенный монстр, порождение тьмы с мордой, похожей на лицо полуразложившегося мертвеца - залитой черным гноем и скверной, изъязвленной и почти без мимических мышц.
Будто жутковатая маска.
Монстр шмыгал носом. Элисса сдерживала нервный смешок.
- Матушка была с Первым, а потом сказала: иди, поймай Стража, убей одного, и придет тот, кто орудие Отца.
- Кажется, ты… неравнодушен к ней?
- Матушка выбрала Первого. Матушка дала Первому имя, когда Отец пробудил! – он сжал ладони в кулак; каждый – с голову ребенка. Впрочем, Элисса уже не боялась.
«Точно. Мабари, которого хозяин… хозяйка выгнала пинком», - а по своему мабари Бисквиту Элисса скучала куда сильнее, чем по мужу.
- Ответь, Страж. Почему Матушка предала Первого?
«Откуда я…» - но прикусила язык.
- Матушка была человеком. У Стража волосы, как у Матушки… - и он потянулся к Элиссе - блестящие от белесой сукровицы-влаги глаза, три дюжины зубов и потеки скверны; но Элисса удержалась на месте, когда Первый провел пальцами за правым ухом, убирая пряди растрепавшихся волос, погладил щеку и шею.
Мертвечиной от него почти не несло. Молодец, хорошо вымылся. Тьфу ты.
Лапы ледяные. И оттого странно, контрастно, живые.
Темница по-прежнему вытанцовывала пируэты. Ну и демон с ней.
- Хороший… хороший песик.
И тоже коснулась гарлочьей морды.
Ее удивил нос. Скелетная дыра, вывернутые ноздри, – вроде… звериного; она уже не могла отогнать ощущение, будто треплет мабари. Нос холодный и влажный. Хороший, здоровый песик.
Он шершаво лизнул ее между пальцев. Элисса рассмеялась.
- Хороший песик, - повторила она.
Первый обнюхивал запястье, вновь лизнул и переместился к предплечью. Сгиб локтя заинтересовал его больше; он осторожно задрал холщовый рукав.
- Первый тоскует по Матушке. Первый убьет ее.
Элисса кивнула. О да, она знала. Боевые мабари, огромны черные псы - каждый клык с палец взрослого человека, заботятся о хозяине, по приказу глотают кровь порождений тьмы, в одиночку выскакивают против стаи волков или медведей.
«Или умрет сам или убьет тебя, если предашь», - говорил отец, когда Элисса таскала за хвост щенка-Бисквита.
Теперь она думала, что это одно и то же.
Теперь она знала, почему Первый согласился подчиниться врагу.
А она не хотела убивать его.
- Забудь, - шепнула Элисса. Схватила загривок гарлока – лысый череп, неровная и скользкая кожа; она заставила его смотреть в глаза.
Так бросают вызов зверям. Так… приручают.
- Она… приняла нас. Она говорила: мы прокляты, потому что Отец отобрал Песнь, - твердил Первый. По его подбородку текла слюна.
Он хотел бы вылизывать ее ладони, ямочки локтевых сгибов и… где-нибудь еще; о да, Элисса знала.
Звери предсказуемы. Ей нравилось.
- Забудь, - повторила Элисса настойчивее. Она сломает и переделает его. Она ферелденка; она из тех, кто способен успокоить взбесившегося мабари, волка или оборотня… и порождение тьмы тоже.
Элисса сдавливала глотку Первого, не давая проглотить слюну или спрятать взгляд; огромные лапы – бицепсы толще ее ноги, повисли плетями.
«Тебе пойдет ошейник с шипами».
Первый боролся еще несколько секунд; и Элисса видела в бесцветных глазах тени – призраки Песни, Отца… и Матушки, конечно, как будто хоть на мгновение он забывал о ней.
Забудь сейчас. Это приказ.
Он гортанно заскулил, прося пощады. Элисса протолкнула пальцы в прохладный рот, заставляя гарлока вылизать собственную слюну – посмотри, ты обслюнявил меня, плохая собака.
- Так лучше. Кто твоя хозяйка?
Вновь к горлу, но ласково. Почесала подбородок, стараясь не сковырнуть коросты скверных язв.
- Страж, - сказал Первый. – Страж… хозяйка.
Элисса выпрямилась, вместо дезориентации и легкой дурноты чувствуя прилив сил… и жара, какого давно не испытывала с Алистером. Стыд, брезгливость? Ерунда. Ей вспомнился Зевран – вот уж кто отучил стыдиться.
Да, она выбрала Алистера, потому что Зевран не сделал бы миледи Кусланд королевой. Извини, эльф, ничего личного. Кроме того, ты не позволял стать… хозяйкой, а владеть Алистером – слишком просто, все равно, что кудрявой болонкой.
Ферелденцы предпочитают мабари. Или монстров.
Стоя на коленях, Первый все равно доставал почти до плеча. До груди – точно, и Элисса ослабила тесемки на платье.
- Заслужил.
Осторожность, с какой Первый забрал в рот ее сосок, напомнила лапки сэра Ланселапа: мягки, потому что когти острее рыболовных крючьев; звери не забывают о своей силе, порождения тьмы – тоже. Первый зажмурился; сейчас его мертвая безобразная морда выражала блаженство.
Может быть, он мечтал об этом всегда.
Может быть, Элисса дала ему то, чего не позволяла эта его «Матушка».
Первый часто дышал влажным собачьим носом и выгибался, когда Элисса гладила его затылок и спину. Она застонала; между ног намокло и скользило; в момент высшей точки она впилась ногтями в висок Первого, зачерпывая сухую податливую кожу, словно древесную стружку. Боль заставила его замереть, а потом дернуться в спазме.
…Боль и наслаждение всегда одно и то же, подумала Элисса, поглаживая окровавленную морду Первого; он тыкался носом.
Элисса вернула бретельку и платье на место.
- Умница.
Во взгляде Первого была его цепь.
- Логово Матери здесь. Она планирует напасть на Амарантайн и Башню Бдения, - Элисса воткнула булавку в пожелтелую карту. – Мы успеем прежде. Выдвигаемся завтра утром.
- Опасно, Страж-Командор, - сенешаль Вэрел тяжко вздохнул.
- Нет, - Элисса ухмыльнулась. – Не опасно. Наши войска подберутся незамеченными…я знаю секретный путь.
Очередная булавка отразила свет факела ярко-алым бликом.
- Столько подробностей… - Андерс вздернул пшеничного оттенка бровь. – Я даже не хочу спрашивать, каким образом ты выудила их у этого… существа.
Элисса оскалилась, подражая Первому:
- О да, Андерс. Поверь мне, ты не хочешь.
- Отлично, - подал голос Натаниэль. Они помирились несколько дней назад; Хоу-младший попросил прощения, Элисса признала – погорячилась. – Ты отпустишь его или все-таки убьешь? Я бы советовал…
Страж-Командор не слушала его. Она достала из сундука-хранилища ошейник для мабари. Отличный ошейник, специально изготовленный мастером Вэйдом по ее заказу – драконья кожа и шипы из сильверита.
- Ни то, ни другое.
Оставалось решить, как объяснит Алистеру – «привет, у меня новый домашний любимец».
Что-нибудь придумает. Алистер, даром что Страж, не заметит и стаю огров у себя в спальне. Неважно.
Она дернула ошейник – прочный.
«Заслужил. Хороший пес».