Оформление одобрено модератором
Название: Справедливое сердце
Оригинальное название: Heart of Justice
Автор: Heroes-Die
Переводчик: Arona
Ссылка на оригинал: оригинал здесь
Категория: Mass Effect
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: фем!Шепард, новые персонажи
Жанр: drama, deathfic
Аннотация: одна история из юности Шепард
Предупреждения: насилие, смерть персонажей
От переводчика: Фанфик-победитель конкурса DeviantART на тематику: "Женщины ее расы более смертоносны, чем мужчины", посвященного играм Bioware
Статус: окончен
Статус перевода: окончен
читать дальше
Вы знаете о всех этих историях, которые начинаются с "так трудно расти на улицах," а потом они рассказывают тебе свою сопливую историю дальше, о том, через какие лишения им пришлось пройти, как отцы не любили их, и им приходилось воровать из захудалого магазина на углу, чтобы поесть хотя бы раз в день. Так что я не буду рассказывать вам такую историю.
Я собираюсь рассказать вам правду.
У меня никогда не было отца. Правда, у меня не было и матери, но я как-то обошлась и без этого. Всегда были люди, которые заполняли эти роли, начиная от банд и заканчивая военными и командой, которая теперь служила под моим началом. Я никогда не была сестрой, никогда не была дочерью или женой.
Но ничего не начинается с конца, и героями не становятся, спасая ханаров из их же запутавшихся щупалец. Все герои рождаются из борьбы.
Так что вот моя правда:
"Шепард. Шепард! Проклятье, где ты?"
Я лишь однажды слышала, чтобы мое имя так вопили, когда копы, которые знали меня, подумали, что я украла кредиты у какого-то чванливого волуса, но сейчас в этом крике было слишком много отчаяния, и мои волосы зашевелились.
"Шепард!"
Когда он прокричал во второй раз, мое сердце учащенно забилось, и адреналин наполнил меня - он никогда так не кричал. Это было плохо. Я отвлекла свое внимание от внутренностей маленького скоростного флаера, который пыталась починить, и заставила себя побежать. Запах ржавчины наполнил легкие, когда я ворвалась в полуразрушенные сектора района нашей банды в трущобах, увиливая от куч мусора. Я шла на его голос, теряющийся в шуме машин и существ, привычных в повседневной жизни на Земле, и...
Я начала замедляться, достаточно для того, чтобы суметь ухватиться за угол, прокрутиться и вскрикнуть, когда прямо передо мной появился Тарун. Он был так близко, что я могла разглядеть татуировки на его лице, свойственные большинству турианцев. Он почти столкнулся со мной, но его рефлексы были быстрее: он развернулся и протащил меня вперед прежде, чем мои ноги остановились. Но я прекрасно знала, что протестовать не стоит. Когда Тарун был на взводе, с ним всегда возникали проблемы.
Я не забывала дышать равномерно, чтобы продолжить бег рядом с ним. Его ноги были намного длиннее моих в этом возрасте, так что это было непросто. Я пыталась одновременно говорить, и от этого воздух казался горячим, но я должна была знать, что происходит. "Если только тебя не заждалась какая-нибудь танцовщица азари, не вижу повода так спешить." Я пыталась успокоить его, но между тем его рука сжалась вокруг моей, и чувство серьезности всей ситуации обострилось. Должно быть, кто-то из нашей группы был застукан, делая что-то по-настоящему глупое или нарвался на другую банду, а я должна была прийти и успокоить всех - разговорами или силой. Я славилась обоими способами.
Тарун повернул ко мне голову так, чтобы говорить, не отрывая взгляда от дороги. "Это Фа'Лан. Ты знаешь, что он пытался решить ту свою проблему? С его Паломничеством?"
Это имело какое-то отношение к нескольким исчезновениям в этом секторе. Я не знала всех деталей; Фа'Лан большую часть своих мыслей держал при себе. Я понимающе кивнула, и Тарун продолжил бег.
"В общем, он нашел то, что искал. Исчезновения не были случайными, и это не были случайные жертвы перестрелок между бандами. Они были работорговцами."
Я едва не споткнулась, когда услышала это. Лишь хватка Таруна на моей руке заставила меня бежать дальше. Мне не приходила в голову мысль о работорговцах, но я знала, что сейчас Тарун скажет то, от чего я побегу еще быстрее или просто остановлюсь как вкопанная.
"Они поймали его, Шепард. Они взяли Фа'Лана, и я не думаю, что они собираются дать ему сбежать."
В этот момент я должна была задать себе вопрос, как Тарун узнал всё это, но когда ты молод, и у тебя переходный возраст, когда всё, что ты слышишь - это пульсация крови в твоих ушах, у тебя нет времени на расспросы друга, который говорит о втором друге, особенно если это друг, которого ты знаешь слишком давно и прошел с ним слишком многое.
Пока мы бежали, прохожие отскакивали с нашего пути, полагая, что мы либо убегаем от проблем, либо бежим к ним, так что в любом случае они не хотели стать их частью. Я не обвиняла их за это. В большинстве случаев это верно.
Добраться туда, где был Фа'Лан, не заняло у нас много времени: на Земле всё было очень компактно, особенно в трущобах, так что если ты стоишь на крыше, то можешь без раздумий прыгать с одной на другую. Тарун замедлил бег, поскольку мне нужно было восстановить дыхание. Появился второй намек, который я также пропустила: Тарун достаточно замедлился и начал отставать, но его хватка на моей руке лишь усилилась, вместо того, чтобы отпустить, и в тот момент, когда я остановилась, дверь передо мной распахнулась. Я увидела группу батарианцев и крогана, развалившегося на каких-то контейнерах, а хватка Таруна была слишком сильной, и он заломил руку мне за спину. Я поняла всё слишком поздно.
Тарун заставил меня болезненно согнуть спину, чтобы моя рука не выскочила из сустава. Кроган поднялся, взяв внушительную винтовку, а один из батарианцев с особенно прелестным шрамом на верхней части его черепа оттолкнулся от стены, у которой стоял, и кивнул Таруну.
"Эта?"
Тарун колебался достаточно для того, чтобы я уловила это, но сразу ответил. "Ага."
Батарианец осмотрел меня, обычно, как показалось сначала, но я заметила на чем он задержал свой взгляд и что высматривал. "Хороша. Обычно крысы, обитающие здесь, слишком оголодавшие на мой вкус. Похоже, наша сделка состоится."
Я решила сказать что-нибудь: несмотря на ситуацию, я была слишком зла, чтобы бояться. Я была вне себя. "Сделка?"
Один из батарианцев зашел мне за спину, чтобы занять место Таруна, когда их лидер направил оружие на кого-то вне поля моего зрения. Я была слишком занята, глядя в глаза Таруна, который отказывался встречаться со мной взглядом, чтобы заметить, как батарианец дернул мою руку так сильно, что в моем плече раздался хруст, а затем послышался звук щелчка пистолета, приставленного к моей спине. Слева от меня раздалось шарканье и резкий вдох, как вдруг Фа'Лан споткнулся и упал на пол. Лицевая пластина его шлема угрожающе треснула, когда он ударился лицом об землю. Человек, толкнувший его, подошел и наступил ногой на шею Фа'Лана, заставляя его лежать. Я могла слышать его всхлипывания.
Я почувствовала отвращение, но когда Тарун, наконец, встретился со мной взглядом, стало только хуже. Он знал, что делает, кому он продает меня, и он еще мог смотреть на меня... и посмел извиняться за то, что совершил.
"Прости, Шепард," сказал он. Это прозвучало почти искренне. Думаю, все эти годы нашей дружбы все же заставили его чувствовать какую-то вину. "Они предложили мне шанс выбраться отсюда. Я улетаю с ними на корабле, с кучей кредитов. Они пообещали мне жизнь, Шепард." Он обернулся на Фа'Лана, шея которого была придавлена человеческим ботинком, и едва вздрогнув, снова посмотрел на меня. "Разве мог я отказаться?"
Он фактически спрашивал, как будто существовал какой-то другой разумный ответ кроме как то, что он был самым эгоистичным и жалким предателем, которого я когда-либо знала.
Я сцепила зубы, глядя ему в глаза так, чтобы он не смог проигнорировать меня, и ответила. "Я дам тебе другое обещание, Тарун." Затем я посмотрела прямо на батарианца, того самого, который оценивал и отметил меня для продажи. "Я обещаю тебе, что он соврал." Тарун был повернут ко мне так, что не мог увидеть улыбки батарианца. Это была улыбка паука, в сеть которого попалась добыча, шантажиста, который знал все твои грязные секреты и выставлял их на свет. Ненависть, которую я ощущала к Таруну, испарялась и зажглась снова по отношению к этой улыбке. Батарианец присел рядом с Фа'Ланом, по-прежнему глядя на меня. "Тебя я смогу продать, но вот это..." он постучал по шлему кварианца, "это не то, что мне нужно." Он поместил пальцы на зажим его лицевой пластины. "Ты когда-нибудь видела, что бывает, когда снимаешь с кварианца шлем?" Он больше не говорил с Таруном, он уже выиграл бой. Боль в плече наконец начала достигать моего внимания, заставляя взгляд слегка расплываться. Я не ответила. Фа'Лан должно быть знал, что будет, потому что я слышала как он начал умолять, по-настоящему умолять о милосердии.
Улыбка по-прежнему была под парами глаз батарианца, и он сказал: "Я тоже не видел. Но можно выяснить."
И он снял шлем.
Я никогда не слышала, чтобы кварианец так кричал, и никогда не хочу когда-либо испытать это снова. Фа'Лан знал, что был мертв уже с того момента, как его шлем потерял герметичность, он знал, что ничего не сможет поделать с этим, что будет умирать медленно, и вирусы будут губить его иммунную систему до тех пор, пока он не сможет больше выдерживать этого. Тарун не смотрел. А я - да. Я не собиралась притворяться, что ничего этого не произошло, что был еще шанс, пусть ничтожный, что я могла остановить это и спасти жизнь друга. Я смотрела, и поэтому помню. Батарианец позволил ему метаться и кричать, не отрывая от меня взгляда всё это время, наблюдая, какую боль причинял мне вид умирающего друга. А затем он плюнул в Фа'Лана.
Я была зла настолько, что с трудом могла концентрировать взгляд.
Очевидно, у Таруна не хватило мужества смотреть на то, что он наделал. Он посмотрел на меня, и это заставило его уставиться в пол, развернуться и уйти. Он шел от меня прочь, в руки работорговцев, подальше от его друга в лапы смерти. Батарианец больше не наслаждался криками Фа'Лана, поскольку Таруна уже не было здесь, чтобы слышать их, так что он достал свой пистолет, и вспышка света прожгла череп Фа'Лана, оборвав звук так быстро, что в моих ушах всё ещё звучало эхо. В тот момент, когда эхо почти исчезло, главный батарианец спрятал свой бластер, а тот, что держал мою руку, был достаточно долго отвлечен, чтобы у меня появился шанс. Я не знаю, как это сработало, или что я сделала, или как я смогла действовать так быстро. Всё, что я помню - это как я обернулась, и рукоять пистолета оказалась слишком близко к моей руке, прижатой к спине. Я схватила его. Это заставило охранника ослабить хватку, и я выстрелила ему в грудь. Кроган со своим огромным оружием был слишком медлителен, чтобы остановить снаряд, пробивший ему голову, а человек ринулся ко мне вместо того, чтобы достать пистолет, что было бы значительно быстрее, и позволил мне легко увернуться, без лишних усилий сделав выстрел ему в живот. Это также удержало лидера батарианцев от того, чтобы выстрелить в меня, поскольку человек оказался на линии огня.
Это была удача. Это была судьба. Это была истина.
Я оттолкнула умирающего человека назад на батарианца, заставив улыбку исчезнуть с его лица, заставив его запнуться, пока он сталкивал с себя мертвый груз, а пистолет в его руке простаивал слишком долго, когда мой оказался под его подбородком.
Мое плечо пылало от боли, но от этого мне было лишь тяжелее удержаться, чтобы не спустить курок. Его глаза прищурились - страх, ненависть и изумление заставляли их гореть.
Когда он услышал, как затвор пистолета щелкнул для выстрела, его храбрость надломилась, и с его рта, улыбающегося еще несколько мгновений назад, слетел самый тихий шепот о "милосердии". Это слово от него словно взорвало меня.
"Милосердие? Ты просишь о милосердии?"
Воздух из костюма Фа'Лана всё ещё с шипением выходил наружу, человек издал слабый стон и затих навсегда, а кроган и другой батарианец уже были мертвы. Мне было всё равно, что я только что убила их. Я надавила пистолетом в мягкую ткань у основания его шеи, холодной сталью врезаясь в его кожу, и видела как его глаза утонули в чем-то темном и диком, поскольку он осознал, что сейчас умрет.
"А ты был милосерден с Фа'Ланом? Со всеми теми рабами, которых ты покупал и продавал, были ли ты милосерден, когда разлучал их с семьями? И ты думаешь, что ты заслуживаешь..." я даже не смогла окончить предложение. В моем горле застрял комок, я едва могла дышать, мой палец уже болел на спусковом крючке, и я хотела увидеть, как батарианец сдохнет.
"Я не подарю тебе милосердия," прошептала я. Я подумала о Фа'Лане, и о том, чего он заслуживал, я подумала о Таруне...о том, что заслужил он.
Я медленно отступила назад, направляя пистолет ему прямо в лоб.
А затем отвела руку. И резко взмахнула ей.
Рукоять пистолета ударилась об его череп, послав его на пол без сознания. Я не знаю, почему тогда не пристрелила его, когда он лежал там беспомощный как и Фа'Лан, и не знаю почему не стала выслеживать Таруна, как только тот пистолет оказался в моей руке. Вместо этого я позвала сотрудника безопасности, которого не составило труда найти в таком месте как это, и привела его к груде трупов и батарианцу без сознания. Этот парень, не моргнув глазом, спросил, что случилось. Думаю, он и так догадался.
Оглядываясь назад, теперь я понимаю, почему не выстрелила. Я не хотела мести, я хотела справедливости. Месть устроила бы лишь меня. Справедливость устроила бы Фа'Лана. Она бы устроила меня. Устроила бы бесчисленных рабов, обмененных и проданных. Единственный, кому она была не нужна, был Тарун. Было ли достаточно того, что он видел, как его друг страдал и умер? Было ли достаточно того, что он думал, что продал меня и должен был жить с этим остаток своей жизни?
Возможно, если бы я увидела, что он вернулся к дому, который мы делили с несколькими членами нашей банды...возможно, если бы я встретила его там, то послушала бы, какие извинения у него нашлись бы.
Возможно.
И, может, именно это заставило меня думать об остальных в этой галактике, помогло мне стать тем, кем я являюсь сейчас, хотя я никогда не называла себя словом, которое, казалось, преследует меня, куда бы я ни шла. Мое дело нужно закончить и, похоже, только я хочу этого. Возможно, я выслежу Таруна однажды или встречусь с ним через несколько лет в каком-нибудь космопорте или на мертвой планете. Это неважно. Это ничего не изменит. Это - моя правда.
Борьба порождает или злодеев, или героев.
Там, в трущобах, я узнала, что жизнь трудна.