A person who puts an end to a funny joke, or line of jokes. When someone tries to be funny but instead stops everyone else from laughing.
Название: Конец игры
Автор: Jokekiller, Z@vivanie Joke
Категория: ДА
Временной промежуток: конец ДАО начало ДАА
Рейтинг: R
Размер: миди (36 страниц в Word, всего 18 маленьких главок)
Жанр: romance, missing scene, hurt/comfort
Персонажи и пейринги: фем! Кусланд/Логейн, Стэн, Лелиана, Винн, Огрен, Алистер, Анора, Андерс, Эамон
Аннотация: когда заканчивается эпическое приключение, что героям делать дальше?
От автора: предполагалось вообще, как правдивая сцена секса с кунари. О_о...превратилось в очередной рассказ про Логейна. St_Gojyo это, наверное, совсем не то, что ты хотела...мимими.
Предупреждения: АУ, может где-то ООС, сцены насилия, ругательства не одобряемые Андрастианской церковью, откровенные сцены.
Статус: завершен.
8.8.
Было темно. Жутко… Но боль уходила. Волнами. Она просто старалась терпеть и, когда окончательно привыкла к раздирающему ощущению внутри, неожиданно поняла, что стало легче. Потом медленно стало нарастать ощущение покоя, теплоты. Свет проникал под сомкнутые веки, и заставлял, буквально приказывал распахнуть глаза.
Но для чего? Венди не знала… бессмысленность пробуждения казалась ей ясна. В этом странном состоянии, на границе, она понимала все необычайно четко. Ничто, никакие глупые или эгоистичные желания не отнимали у нее внимания, Кусланд глядела в саму суть вещей. И ей было совершенно понятно, что просыпаться незачем.
Жизнь, похожая на бесконечную азартную игру, в которой меняются правила так, как захочет Венди… разве в ней есть смысл? Разве в ее эгоизме и гордыне, в ее язвительных уколах, вообще в ней - он есть? Героиня Ферелдена, тейрна Кусланд, Серый Страж… пустота. Ничто. Она приобрела свое значение тогда, при Остагаре, когда Дункан дал ей испить из серебряной чаши, и потеряла на крыше форта Драккон, когда уничтожила своего врага. Цель к которой она шла, последняя партия. Больше от нее ничего не требуется. Больше она не нужна. Ни брату, ни любовнику, никому, Венди понимала это, и даже не могла вспомнить имен.
Чувство бесполезности глубоко засело между ребрами тейрны Венидии. Наверное, такое случалось со всеми, кто переживал какое-то необычайное потрясение, кто готовился к чему-то изо дня в день, тренировал себя…когда это потрясение случается, приходит минутное счастье, а дальше? Что дальше? Как другие герои находили себя после потери цели? Венди казалось, что все ее попытки уязвить и ужалить окружающих, бравада и блеф от безысходности, от отчаянья. Когда она не знала, что делать, она выходила из себя.
Этим легко было объяснить ряд озлобленных непонятных поступков, совершенных ей после падения Архидемона.
Глубоко вздохнув, Венди приготовилась вернуться в темноту. Опуститься как можно глубже в забвение. Какой от нее прок теперь, когда вся ее жизнь была излита в одном единственном порыве, и укор на все испытания, посланные Создателем, превратился в один единственный финальный бой?... Она не нужна.
Внезапно Венди поняла, что слышит какие-то звуки, голоса и воспротивилась этому. Она не хотела возвращаться, как бы ее не звали! Нет, игра окончена! Оставьте же ее в покое!
Чей-то низкий сильный, слегка хриплый голос потревожил ее уши и совершенно неожиданно закрался в самое сердце. Кто говорил, Венди абсолютно не помнила, единственно, что она поняла – этот странный, знакомый до раздражения голос дрожал, волновался за нее. Говорил о ней, спрашивал. Нуждался, так, будто одержимая леди Кусланд была для него благодатью Создателя. Венди ясно это чувствовала, как в воду глядела.
Кому и зачем она была нужна? Этот вопрос жаждал удовлетворения, Кусланд не могла просто так уйти, не узнав, что за безумец хотел ее вернуть? Кто? Она не помнила. Только обрывки…
…Полупустой тренировочный зал, проникнутый светом летнего солнца, резкий смех, свист оружия, звон доспехов, запах пота, крови и мокрой травы…и ей захотелось увидеть все это вновь, снова ощутить жизнь, как когда-то.
В конце концов, она всегда может вернуться к темноте снова, стоит только совершить очередное самоубийство, подумала тейрна. И открыла глаза.
9.9.
Винн отослала служанку легким мановением руки, входя в покои Кусланд. Эльфийка почему-то задержалась у ложа больной, и волшебница удивилась, она никогда раньше не замечала, чтобы слуги особенно любили Венидию. Но посмотрев на худенькую, буквально ссохшуюся женщину, утонувшую в простынях, на бледное, как полотно, разглаженное лицо, с тонкими линиями шрамов…. Она внушала гордость и жалость одновременно.
- Иди, - прошептала Винн сиделке. Та печально сдвинула брови и бесшумно вышла из комнаты.
Венди лежала без сознания уже пять дней. Припарки и обычные зелья не могли ей помочь, Винн приходилось пользоваться магией, чтоб клетку за клеткой излечивать ее изломанное тело изнутри. Волшебница хорошо понимала, однако, что настоящее лечение требуется не телу женщины, а душе, но пока та пребывала в тяжелом, мрачном сне, Винн ничего не могла сделать с этим.
Волшебница села на стул рядом с кроватью Венди и задумалась. Дворец, а точнее, та его часть, что была поставлена в известность о произошедшем, стоял на ушах. Алистер рвал и метал, проклиная безалаберность Венидии, Анора пыталась как-то совладать с мужем, большинство людей не могли поверить, что с Кусланд вообще могло случиться нечто подобное. Хотя никто не был извещен в подробности случившегося, атмосфера ужаса и непонимания явственно повисла в воздухе.
Стэн сидел в казематах, и, опять же, почти никто не знал из-за чего. Естественно, великану приписывали какие-то жуткие зверства, или шпионство или прочую чепуху… о настоящем положении дел догадывались немногие.
Нагибаясь над больной и начиная лечебные заклинания, Винн вспомнила, каких трудов Логейну и Эамону стоило удержать Алистера от опрометчивого убийства, вспомнила и покачала головой.
Не так любящий человек должен реагировать на несчастье любимой. Глупый порывистый мальчишка, Венди только сделала его хуже, испортила, пустив к власти – здесь волшебница была солидарна с тейрном Мак-Тиром.
И в тот момент, когда такие мысли пришли в голову волшебницы, как по указке посоха, Логейн явился в покои.
- Винн, - хмуро поздоровался мужчина. Он плохо выглядел, подумала колдунья, разглядывая темные круги под глазами тейрна. Ничего удивительного – после всего, что случилось, может у него и не было прежних военных забот, но моральная нервотрепка выматывала куда быстрее! Мак-Тир каким-то образом сумел сохранить хладнокровие, хотя, Винн догадывалась, ему было далеко не так безразлично состояние Венидии, как он хотел показать.
Может быть, он просто был обязан девочке. А может действительно волновался за шальную голову, все-таки, слишком много из прошлого их связывало. Хотя приязнь к Венди он никогда не проявлял, скорее всячески выказывал обратное.
- Тейрн, - кивнула волшебница, не отрываясь от своего занятия.
- Никаких изменений? – сухо поинтересовался мужчина, делая какой-то вымученный шаг к постели Кусланд.
- К сожалению, пока нет, мессир. Но требуется время, чтобы заживить все ее раны, - спокойно ответила волшебница, проводя лучистым, светлым заклинанием над лицом Венди, заставляя шрамы на щеке стать совсем тонкими. Логейн, долго, с унынием, смотрел на неомраченное кривой ухмылкой лицо Кусланд, а потом резко отвернулся, проскрипев сквозь зубы:
- Еще бы. И зачем она вообще сделала это?
Винн решила не отвечать на этот вопрос, продолжая тихо читать заклинание. Ей было понятно и это, и то, почему Логейн изо дня в день приходит сюда, с таким каменным лицом. Старая волшебница не тешила свой разум ни фантазиями ни иллюзиями – она знала, что обоих тейрнов поразила одна и та же болезнь безысходности. Только вот Венди из-за нее просто делала всевозможные глупые, опасные вещи, приведшие ее к нынешнему состоянию, а Логейн еще пытался цепляться за последнее, что у него осталось от жизни, и скорее из привычки интересовался тем, что не поддавалось объяснению. Самым главным необъяснимым вопросом для тейрна оставалась Венди, и он подсознательно боялся потерять этот вопрос, эту ниточку, все еще связывающую его с жизненным смыслом.
Как смешно, и странно. Если б Кусланд также уцепилась за него, не случилось бы этих нелепых и страшных событий, но Венди упорно не желала видеть дальше собственного носа.
Винн снова покачала головой, вспоминая Алистера, который мог бы помочь этой дурехе, но оказался слишком слаб, чтобы выдержать и побороть напор ее эгоизма. Вышло так, что ей стало неинтересно играть с ним дальше, когда мальчишка сдался. Но если б она была чуточку нежнее, чуточку чувствительнее, вероятно, сейчас не приходилось бы вытаскивать ее из объятий смерти.
Но будь она нежнее, она не была бы Венди.
Мак-Тир сел в дальнем углу комнаты, уставившись взглядом себе под ноги. Вот, тоже проблема – тейрн оказался окружен людьми, которые после предательства при Остагаре относились к нему без открытой вражды, но внутренне ненавидя, что для прямолинейного Логейна было даже хуже. Он хорошо понимал Кусланд, с ее жестокой откровенностью, но задыхался в сетях интриг. Казалось бы, зачем он вообще остался жив, с легкой руки леди Кусланд? Чтобы подтирать сопли сынку Мэрика, спорить с Эамоном, терпеть безразличие от родной дочери!? Для этого нужен был престарелый герой реки Дейн!?
Винн печально улыбнулась своим мыслям. Судьба никогда не складывается так, как хочется, особенно, если доверить ее в руки взбалмошной молодой женщине.
- Глупая девка, - буркнул Логейн, и стал тереть глаза. Внезапное оханье Винн отвлекло его от этого занятия и он удивленно уставился в тот угол комнаты, где, распахнув черные влажные глаза, на него смотрела Венди.
- Мессир, - ухмыльнулась Кусланд, произнося слово одними губами.
- Очнулась, наконец! – Логейн вскочил со стула, и в два шага преодолел покои, оказавшись рядом с женщиной. Венди всматривалась в него с каким-то жадным вниманием, как будто узнала какую-то необыкновенную тайну, и теперь ждала, что и тейрн должен догадаться.
- А вы уж не ждали? – попыталась прокашляться Венди. Эта попытка отозвалась болью в груди и Винн поспешно зажгла в руках лечебную вспышку.
- Ей нельзя говорить пока, - обратилась она к Логейну. Тот отстраненно кивнул, и было непонятно услышал ли он волшебницу вообще.
- Доигралась, - строго укорил мужчина. Венди совершенно неожиданно рассмеялась, коротким, но искренним смешком, и тут же согнулась от боли. Винн недовольно посмотрела на мужчину.
- Вам бы уйти, тейрн, пока она тут танцевать из-за вас не начала, - порекомендовала Винн. Венди цокнула языком, и шумно вдохнула, глядя как Логейн удаляется к двери.
- Это была только разминка, мессир! – успела зачем-то прохрипеть Венди, прежде, чем тейрн покинул комнату.
10.10.
Только разминка, разминка… Логейн шел по коридору, сам не ведая куда, и стараясь не обращать внимания, какое радостное чувство в нем проснулось, когда темные глаза Венди взглянули на него, как раньше, с насмешкой и озорством. Ха, разминка!
Она так говорила всякий раз, когда он побеждал ее в бою. Падала на колени, шумно дышала, смеялась, глядя как с плеча капает кровь и повторяла «это была только разминка, мессир!». Удар за ударом, поражение за поражением, она упрямо вставала с пола, отряхивалась и становилась в боевую стойку. Так было до тех пор, пока он не стал уступать ей, сначала из уважения, а затем, просто потому что она действительно стала слишком ловкой. Потому он и пал перед ней, под взглядами сотен чопорных дворян, на Собрании Земель.
Логейн остановился, осознавая, что стоит и громко, как загнанный медведь, дышит у распахнутого в холле окна. Поднималось солнце, необычайно яркое…
Он снова вспомнил их тренировки в солнечном крыле Хаевера, и как после они отправлялись в утреннее поле, на лошадях. Он снова и снова обгонял Венди, тогда еще маленькую, курносую вздорную девчонку, ужасно избалованную родителями. Он был единственным человеком не позволявшим ей вить из себя веревки и получать все по первому слову. «Сначала добейся!» говорил Мак-Тир, усмехаясь надутым губам и капризным заявлениям. Она обижалась и не понимала, но потом стала упорствовать и не отставала, пока не добивалась своего.
Он гордился тем, что привил ей волю к победе и любил эту упрямую девчонку.
Единственное, чего она боялась, так это ночной грозы. Тогда визжащего лютого демона никто не мог успокоить, весь Хаевер собирался вокруг испуганного детеныша Архидемона и ублажал всяческие его прихоти. Логейн всего раз был свидетелем этой сцены и раза ему хватило, чтоб поставить Венди на место. Выпроводив слуг и лебезящих родителей, тейрн долго и строго объяснял девчонке суть грозы, что она в безопасности, что с ней в замке ничего не произойдет. И Венди поняла! Хотя ему пришлось просидеть у постели ребенка всю ночь, и сторожить ее чуткий сон, но при нем девочка не капризничала.
В другие, более спокойные вечера, они, бывало, сидели за расчерченным столом и играли в неваррскую «Стратегию короля». И вот здесь они всегда были равны – может быть на коне или в мечах Венди в чем-то уступала ему, но логика у нее уже тогда была дерзкая. Она решалась на рисковые атаки и почти всегда оказывалась в выигрыше. А в те редкие минуты, когда что-то у нее не выходило, тейрн видел огонь гнева и пыл настоящего воина в ее глазах. Венди не сдавалась, никогда.
Их последняя игра, длинной в целый Мор, снова была выиграна ею. И Мак-Тир не чувствовал себя ущемленным, где-то в глубине души он все еще хранил гордость за неузнаваемо изменившуюся леди Кусланд.
А теперь? Теперь, она напомнила ему о прошедшем, и он буквально ожил, давно уже так быстро не билось его сердце. Но нет, все не могло вернуться на круги своя, они оба сделались неотвратимо далекими, разделенными страданиями и кровью, возродить былое просто невозможно.
Мрачное каменное выражение въелось в лицо тейрна и он безразлично побрел по коридору подальше от раскрытого окна и свежего воздуха.
11.11.
Лелиана и Аранай покинули город почти одновременно. Только девушка оповестила всех друзей о своем отъезде, а ворон исчез неожиданно, скорее всего, ночью, пока все спали. Вот он еще расхаживал по коридорам, раздражал и смущал своими разговорами…и вдруг исчез. Как когда-то Морриган. Никто и не заметил в этом ничего особенного – ворон всегда говорил о компании Венди, как о прогулке, которую давно стоило завершить на краю обрыва. Он смеялся, несомненно, на самом деле, непредсказуемость и ехидство леди Кусланд была ему по нраву, и это было заметно в его фривольном и даже несколько восторженном отношении к ней. Еще бы, ведь игра самоуверенной Стражницы «приручи убийцу» когда-то спасла ему шкуру! Но ворон ушел, без лишних сантиментов, и это было фактом.
Прогулка завершилась, а Венди совершенно спокойно восприняла финал этой партии.
Лелиана же уходила, как актриса со сцены, ожидая бурных оваций. Логейн колебался, и все же вышел из своих покоев, чтобы посмотреть на сцену прощания оресианской бардессы. Конкретно она не должна была вызывать в нем ненависть, это было глупо, считать всех выходцев из Орлея своими кровными врагами, Мак-Тир осознавал это. И все же, выйдя на площадь, где собралась немалая толпа новых и старых знакомых Лелианы, держался в тени здания, и старался сохранить свой взгляд нейтральным.
Чтобы попрощаться с орлейкой даже Огрен вышел из запоя, и отвешивал какие-то полукомплименты полушуточки, втиснувшись в толпу. Люди кривили носы, из-за исходящих от коротышки ароматов, Винн смеялась.
До прощания с рыжей бардессой снизошел даже сам король, и с обычной своей безалаберностью изображал царственное благословение. Анора была занята естественными королевскими обязанностями, да и раньше не слишком интересовалась типчиками из общества Кусланд, так что ее на прощании никто не заметил.
Впрочем, как и Венди, которая уже вполне расходилась, но, тем не менее, не желала встречаться с кем-то, кто находился за пределами ее покоев, и старательно изображала перед всеми немощь и хворь. Логейн видел краем глаза узкое бледное лицо за окнами ее покоев, которые выходили как раз на место проведения «триумфального прощания», и только. Тейрн подозревал что, хоть от Кусланд и не добиться будет признания, подсознательно Венди чувствует стыд и боится чужих глаз. Она уже вполне оправилась от своей «болезни», выглядела вполне приемлемо, да никто и не знал, что на самом деле произошло между ней и кунари, запертом в тюрьме. Но все же Венди боялась.
Иногда ее и такие чувства тревожили, вопреки расхожему мнению.
Вслед за бардессой и вороном незаметно, но еще до новой луны пропал из города Огрен. Сначала он появлялся чаще только в погребах замка, а также его видели в просоленных тавернах, в весьма сомнительной компании. Затем он появлялся все реже, и в один прекрасный день, зашел попрощаться с Венди. Они были дружны, по-настоящему дружны с Кусланд, если к ней вообще было применимо такое понятие. Как любил говаривать Огрен , они с Венди «пользовали один бурдюк». Поэтому гном пришел к подруге, с неловким смехом объясняя, что собирается куда-то к Каленхаду. Свидетелей у сцены их прощания не было, но Логейн мог поклясться, случайно столкнувшись в холле с уходящим гномом, что он видел в его рыжей бороде скупые слезы.
Венди излечилась полностью, но старательно симулировала, о чем изредка могла раздраженно сказать Винн в разговоре с Мак-Тиром. Сам Логейн избегал посещать Кусланд, а вот мягкосердечная волшебница часто пребывала рядом с ней, и, тейрн не сомневался, успела натерпеться от оторвы.
Венидия, похоже, изображала недуг для короля, который ждал ее к себе на аудиенцию, но лишь когда она будет здорова. Алистер день ото дня становился все нетерпеливее и вспыльчивее, что самое по себе намекало на серьезность и необходимость будущего разговора с Героиней Ферелдена. А той совсем не хотелось приближать злополучный прием, и положение больной затворницы, которой вредны лишние толки ее вполне устраивало.
И хотя король заставлял Эамона побегать, в общем, жизнь в замке текла медленно и совершенно не требовала вмешательства в нее ни Кусланд ни Мак-Тира, и оба проводили дни в праздном шатании. Анора как будто их не замечала, и не пыталась найти двум Стражам, Героям страны применения. Но надо было что-то делать. Не могло же это продолжаться вечно…
- Это не может продолжаться вечно! – так и сказал Винн, вечером третьего дня новой луны, толчком раскрывая дверь в покои тейрна, - поговорите с ней.
Логейн удивленно вскинул брови, отрывая свой крючковатый нос от старой карты, и расправил плечи, кивком головы приветствуя колдунью. Ответ его был тревожен в своем безразличии:
- Кого и зачем, миледи?
Винн от изумления даже пожала плечами. Руки ее хлопнулись о бока, и она широкими шагами размерила покои тейрна, вызывая у того рябь в глазах порывистыми колыханиями своей яркой мантии.
- Создатель, если вы здесь отупели от бездействия настолько, что забыли о происходящем снаружи, я не знаю, что уж и предпринять. Может поджечь кого-то из вас, чтоб сдвинуть, наконец, с мертвой точки!? – вполне серьезно произнесла волшебница, угрожающе уставившись на Мак-Тира. Он слегка нахмурился.
- Я не совсем понимаю, чего вы хотите от меня, Винн.
- Поговорите с Венди. Заставьте ее уже высунуть нос из комнаты, я больше не могу подыгрывать ей! – вздохнула волшебница. На лице Логейна отразилось удивление, что-то подозрительно боязливое блеснуло на донышке его глаз, и он с трудом усмехнулся, возвращаясь взглядом к карте:
- Так не подыгрывайте, - таков был его совет. Колдунья фыркнула раздраженно, и приблизилась к столу, над которым тейрн восхищался, изучая творение денеримских картографов. Чуть скосив глаза, Мак-Тир заметил, как подсвечиваются и искрятся пальцы мага.
- Я ведь понимаю, что ей нужно время, чтобы снова вернуться к нормальной жизни. Я пыталась ей помочь, и не пускала к ней Алистера, но всю свою жизнь она не сможет притворяться больной. Я получила письмо из Круга, и не могу больше здесь оставаться, она как будто не понимает, что… А вы, тоже хороши! – воскликнула Винн, ударяя ладонью об стол. Тейрн даже рассмеялся от удивления и радости, что тема поменялась.
- И в чем я виноват? – иронично поинтересовался Логейн.
- Сидите здесь, ничем не лучше ее, хотя вас ничто не оправдывает, никаких нападений кунари вы не терпели! И что же? Королевская чета ссориться и грызется, а вы, отец королевы, даже не пытаетесь помочь им наладить отношения…
- Не лезьте не в свое дело! Я не собираюсь устраивать этому… счастливый брак, - тут же отозвался гневно Мак-Тир и выдохнув добавил, более спокойно, - Анора сама пошла на это, я не хочу лезть в их дрязги. Это все меня не касается.
- Да, вас ничто не касается, - кажется, Винн была настроена решительно, потому как во всем ее существе чувствовался укор и наставление, упорное и неотвратимое, - с какой стати, скажете вы? Вы же совершенно выпали из мира! Чем вы здесь занимаетесь? Сидите над книгами, читаете карты, которые уже выучили наизусть и трясетесь от мысли встретиться с единственным во всей стране существом, хоть как-то способным вас растормошить! А она?! Ее нужно тыркать носом, как слепого котенка! Какие же вы оба упрямые бараны…
- Да какое право вы… - тейрн снова начал раздражаться, возмущенный нападками старухи, но вдруг сообразил, что одно упоминание о Венди заставило его испытать за две минуты почти полную гамму эмоций, от страха, до гнева. А ведь Винн была права. Ему нужно было поговорить с Венди, хотя бы затем, чтоб разобраться, почему он так избегает этого.
Он неожиданно понял, что смял в кулаке Южные Земли Коркари, и безнадежно испортил этот угол ветхой карты.
- Вы сказали, ей зачем-то нужно время, - неуверенно протянул Мак-Тир, разжимая руку. Винн расхохоталась:
- А вы не понимаете, зачем? Может она и избалованная нахалка, но чувства у нее имеются. Гордость, честь – сломлены. Понятие собственной ничтожности овладело ее мыслями, причем гораздо раньше, нежели в то проклятое утро! Вы хоть понимаете, почему она вообще решила бежать неизвестно куда? Она отнюдь не стремилась в Пар-Волен, ей там ловить нечего и путь ее был именно «неизвестно куда». Я вообще поражаюсь, как она вернулась из той части Тени, в которую себя загнала… И то, что она снова туда уходит меня совсем не радует.
Логейн смолчал, выслушивая излияния волшебницы. Определено в ее словах был смысл, он и сам понимал, что, какими бы туманными не были мотивы Венди, они имели место быть, с гораздо более занятной логикой, чем казалось на первый взгляд.
- Это смешно, - наконец сдался тейрн и резко высказал все, что на душе, чувствуя невольную расположение к старой колдунье, - то, что вы говорите. Растормошить! Я давно уже похоронил ту Венди Кусланд, которая могла меня растормошить. Это был прелестный ребенок, и я любил ее, но жила она совсем не долго, пока не раздавил Мор. Теперь это пустая, жестокосердая дрянь, не имеющая с той девочкой ничего общего.
Винн долго глядела на тейрна, как-то снисходительно. Затем сказала:
- Вы все еще любите ее! Такую, как есть!
- Нет, конечно! Я… - взволнованно воспротивился Логейн и лицо его мгновенно приобрело темный, багровый оттенок, - Эту Кусланд я терпеть не могу, не понимаю, и хочу видеть как можно реже! Уверен, и она не питает к своему старому врагу никаких симпатий, потому что я уже давно не добрый дядюшка! Невообразимо много прошло времени…
- Но вы должны поговорить с ней! Я знаю, что вас она послушает, – в последний раз твердо сказала волшебница и направилась к двери. Задержавшись на пороге, она произнесла тяжело:
- Сегодня ночью я срочно уезжаю. Ей необходимо быть с кем-то иначе может случиться то, из-за чего вы так стремились добраться до пристани раньше отплытия парома. Прощайте, мессир.
Логейн кивнул, чувствуя знакомое ухающее ощущение внутри.
12.12.
Венди поспешному и стремительному отъезду Винн ничуть не удивилась. Последнее время мало что казалось ей удивительным, отреагировала женщина черство, и почти все время молчала, пока волшебница говорила. Только когда та покинула ее покои, и Кусланд проследила, как в темноте по площади быстро пробежала фигура с посохом за плечами, Венди наконец поняла, что осталась совершенно одна со всеми своими проблемами, в которые не имела никакого желания лезть.
Это понимание заставило ее впервые за много дней покинуть свой лазарет.
Она вышла, бесшумно, как мышь, затворила за собой дверь, поправила кинжал на поясе и, затаив дыханье посмотрела по сторонам – никого из слуг в холле не было. Кусланд избегала всех дворцовых, исключая нескольких сиделок, и чувствовала себя лучше в одиночестве. Никто из старых товарищей ее уже не посещал, все разъехались, а те, кто остался, похоже, были чем-то серьезно заняты, раз не имели возможности зайти.
Венди не слишком расстраивалась из-за отсутствия в своих покоях хмурой физии Логейна. А если быть совсем уж честным, она даже в тайне радовалась, что в последний раз его видела пол месяца назад. Тогда она как будто чем-то его задела, и с тех пор не видела, хотя ей казалось, что ничего предосудительного она не сказала. Ну, подумаешь, дерзнула ответить так же, как когда-то в отрочестве! На Венди нахлынули воспоминания, и она не могла тогда удержаться, а старый дурак все воспринял слишком остро…
Женщина кралась по коридору, как убийца или воришка, и почти забытый азарт чуть подогревал ее кровь. Спустившись по лестнице, она выждала, пока какой-то стражник не пройдет по коридору, громко бряцая при каждом шаге. Потом Кусланд юркнула в тень, где ее не достал бы свет факелов, и крепко держась за свой маленький ножичек, пробежала вдоль длинной стойки с рыцарскими доспехами. Ей оставалось преодолеть еще две лестницы, и она оказалась бы во внутреннем дворе дворца у входа для слуг.
Что ж, надо же было проверить, остался ли у нее навык скрытности…
Венди на одних рефлексах пробралась к цели, и юркая в кусты, рядом с каменной стеной, оставила себе на заметку тот факт, что охрана в замке просто плевая. Возжелай какой-нибудь разбойник пробраться в чьи то покои ночью, никто бы не смог его остановить, если б он, конечно, не ходил с колокольчиком на шее.
Надо бы было сказать об этом Алистеру или Эамону…хотя можно и повременить…
Осмотревшись из кустов, Кусланд поняла, что и в саду охрана далеко не блестящая. Пара стражников сторожила парадный вход, чей-то одинокий факел двигался меж фигурных деревьев и вдоль озерца…и больше ничего.
Венди выпрямилась в полный рост, недовольно оглядывая местность. Если б это был ее замок, она бы постаралась, чтоб ни один вшивый лазутчик не смог даже шагу здесь ступить! Но…это ведь не был ее замок. Кусланд на секунду загорелась идеей и тут же потухла. В Хаевере хозяйничал Фергюс, земли Амарантайна теперь в каком-то смысле принадлежали ей, Венди, но она не могла спокойно называть бывшие земли Хоу своими.
Воспоминания снова подступили к ней, пока Венди неспешно и немного неуверенно вышагивала, приближаясь к пруду, и вдыхала ночной воздух. Ей вспомнился шум, крики, орлейская музыка, вечно недовольное выражение лица Рендона Хоу. Он и перед смертью брезгливо кривил губы, как будто ему принесли не тот сорт сыра, или мабари помочился на сапог…
Венди усмехнулась про себя, вспоминая как на одном из приемов здесь, в саду, еще при Кайлане, отцовский Герцог так и сделал. С тех пор мабари не разрешено было приводить с собой на светские рауты.
На самом деле, в том забавном случае виновата была Венди – она напоила Герцога молочной настойкой, и подговорила, именно подговорила собаку сделать пакость надменному эрлу. Она тогда так хохотала потом, что и Брайс и Элеонора сообразили, что это не случайное совпадение. Однако они ее не ругали. Они никогда не смели ругать свою любимую девочку.
Придавшись на мгновенье умилению Венди быстро нахмурилась, вспоминая, что было потом. Брайс цапался с Хоу, который тоже не будь дурак понял, что это бессовестная леди Кусланд испортила его антиванскую обувь! И пока все были заняты разгорающимся спором, тейрн Мак-Тир, демон бы его подрал, увел Венди подальше от всех, и оттаскал за ухо, со всем пристрастием. Ей было пятнадцать, язык ее тогда был длиннее и разнузданнее, чем сейчас, и она обругала его старым занудным садистом, не имеющим никакого права мучать чужих детей. Позже Венди долго жалела о сказанном – вернувшись в Хаевер она два месяца пребывала в полнейшем одиночестве, скуке, хотя и рядом со своими родителями - Логейн перестал их посещать. Без тренировок и стычек со своим «дядюшкой» Венидия превращалась в сущее чудовище, мучающее своих нежных домочадцев. В конце концов, Брайс написал тейрну откровенно извинительное и молящее о приезде письмо, под которым не без надсады, но все же поставила подпись Венди.
Мак-Тир приехал и все вернулось на круги своя, хотя первые дни его визита юная Кусланд всерьез опасалась сказать какую-нибудь глупость, способную обидеть наставника.
Как же все изменилось с тех пор! Это были славные времена детства Венди, но они оборвались, буквально обрубились жестоким мечом войны и Мора. Больше не было забавных шалостей, тасканий за уши, извинительных писем и утренних тренировок… тейрна Венидия убила Хоу, и рядом тогда не было Мак-Тира, чтоб ее отчитать. К тому моменту, он и сам наделал страшных дел столько, что ему уже требовался строгий наставник.
Как они докатились до всего этого? Венди шумно вздохнула, роясь во всех этих мрачных мыслях и вздрогнула от неожиданности, когда чуть слева от нее у берега озера, почти в то же время кто-то печально вздохнул.
Она дернула головой в сторону звука и подозрительно сощурилась, хватаясь за кинжал. Фигура в темноте была стройная, в легкой одежде, почти не узнаваемая без кучи тяжеленных доспехов… но этот низкий голос Кусланд ни с чем не смогла бы спутать, особенно сейчас:
- Опять прогуляться решила, Венди? – съехидничал Логейн, не меньше женщины удивленный этой ночной встречей.
- Тейрн…мда, - только и смогла ответить Венидия, чувствуя отчего-то себя так, будто ее снова поймали на какой-то пакости.
Автор: Jokekiller, Z@vivanie Joke
Категория: ДА
Временной промежуток: конец ДАО начало ДАА
Рейтинг: R
Размер: миди (36 страниц в Word, всего 18 маленьких главок)
Жанр: romance, missing scene, hurt/comfort
Персонажи и пейринги: фем! Кусланд/Логейн, Стэн, Лелиана, Винн, Огрен, Алистер, Анора, Андерс, Эамон
Аннотация: когда заканчивается эпическое приключение, что героям делать дальше?
От автора: предполагалось вообще, как правдивая сцена секса с кунари. О_о...превратилось в очередной рассказ про Логейна. St_Gojyo это, наверное, совсем не то, что ты хотела...мимими.
Предупреждения: АУ, может где-то ООС, сцены насилия, ругательства не одобряемые Андрастианской церковью, откровенные сцены.
Статус: завершен.
8.8.
Было темно. Жутко… Но боль уходила. Волнами. Она просто старалась терпеть и, когда окончательно привыкла к раздирающему ощущению внутри, неожиданно поняла, что стало легче. Потом медленно стало нарастать ощущение покоя, теплоты. Свет проникал под сомкнутые веки, и заставлял, буквально приказывал распахнуть глаза.
Но для чего? Венди не знала… бессмысленность пробуждения казалась ей ясна. В этом странном состоянии, на границе, она понимала все необычайно четко. Ничто, никакие глупые или эгоистичные желания не отнимали у нее внимания, Кусланд глядела в саму суть вещей. И ей было совершенно понятно, что просыпаться незачем.
Жизнь, похожая на бесконечную азартную игру, в которой меняются правила так, как захочет Венди… разве в ней есть смысл? Разве в ее эгоизме и гордыне, в ее язвительных уколах, вообще в ней - он есть? Героиня Ферелдена, тейрна Кусланд, Серый Страж… пустота. Ничто. Она приобрела свое значение тогда, при Остагаре, когда Дункан дал ей испить из серебряной чаши, и потеряла на крыше форта Драккон, когда уничтожила своего врага. Цель к которой она шла, последняя партия. Больше от нее ничего не требуется. Больше она не нужна. Ни брату, ни любовнику, никому, Венди понимала это, и даже не могла вспомнить имен.
Чувство бесполезности глубоко засело между ребрами тейрны Венидии. Наверное, такое случалось со всеми, кто переживал какое-то необычайное потрясение, кто готовился к чему-то изо дня в день, тренировал себя…когда это потрясение случается, приходит минутное счастье, а дальше? Что дальше? Как другие герои находили себя после потери цели? Венди казалось, что все ее попытки уязвить и ужалить окружающих, бравада и блеф от безысходности, от отчаянья. Когда она не знала, что делать, она выходила из себя.
Этим легко было объяснить ряд озлобленных непонятных поступков, совершенных ей после падения Архидемона.
Глубоко вздохнув, Венди приготовилась вернуться в темноту. Опуститься как можно глубже в забвение. Какой от нее прок теперь, когда вся ее жизнь была излита в одном единственном порыве, и укор на все испытания, посланные Создателем, превратился в один единственный финальный бой?... Она не нужна.
Внезапно Венди поняла, что слышит какие-то звуки, голоса и воспротивилась этому. Она не хотела возвращаться, как бы ее не звали! Нет, игра окончена! Оставьте же ее в покое!
Чей-то низкий сильный, слегка хриплый голос потревожил ее уши и совершенно неожиданно закрался в самое сердце. Кто говорил, Венди абсолютно не помнила, единственно, что она поняла – этот странный, знакомый до раздражения голос дрожал, волновался за нее. Говорил о ней, спрашивал. Нуждался, так, будто одержимая леди Кусланд была для него благодатью Создателя. Венди ясно это чувствовала, как в воду глядела.
Кому и зачем она была нужна? Этот вопрос жаждал удовлетворения, Кусланд не могла просто так уйти, не узнав, что за безумец хотел ее вернуть? Кто? Она не помнила. Только обрывки…
…Полупустой тренировочный зал, проникнутый светом летнего солнца, резкий смех, свист оружия, звон доспехов, запах пота, крови и мокрой травы…и ей захотелось увидеть все это вновь, снова ощутить жизнь, как когда-то.
В конце концов, она всегда может вернуться к темноте снова, стоит только совершить очередное самоубийство, подумала тейрна. И открыла глаза.
9.9.
Винн отослала служанку легким мановением руки, входя в покои Кусланд. Эльфийка почему-то задержалась у ложа больной, и волшебница удивилась, она никогда раньше не замечала, чтобы слуги особенно любили Венидию. Но посмотрев на худенькую, буквально ссохшуюся женщину, утонувшую в простынях, на бледное, как полотно, разглаженное лицо, с тонкими линиями шрамов…. Она внушала гордость и жалость одновременно.
- Иди, - прошептала Винн сиделке. Та печально сдвинула брови и бесшумно вышла из комнаты.
Венди лежала без сознания уже пять дней. Припарки и обычные зелья не могли ей помочь, Винн приходилось пользоваться магией, чтоб клетку за клеткой излечивать ее изломанное тело изнутри. Волшебница хорошо понимала, однако, что настоящее лечение требуется не телу женщины, а душе, но пока та пребывала в тяжелом, мрачном сне, Винн ничего не могла сделать с этим.
Волшебница села на стул рядом с кроватью Венди и задумалась. Дворец, а точнее, та его часть, что была поставлена в известность о произошедшем, стоял на ушах. Алистер рвал и метал, проклиная безалаберность Венидии, Анора пыталась как-то совладать с мужем, большинство людей не могли поверить, что с Кусланд вообще могло случиться нечто подобное. Хотя никто не был извещен в подробности случившегося, атмосфера ужаса и непонимания явственно повисла в воздухе.
Стэн сидел в казематах, и, опять же, почти никто не знал из-за чего. Естественно, великану приписывали какие-то жуткие зверства, или шпионство или прочую чепуху… о настоящем положении дел догадывались немногие.
Нагибаясь над больной и начиная лечебные заклинания, Винн вспомнила, каких трудов Логейну и Эамону стоило удержать Алистера от опрометчивого убийства, вспомнила и покачала головой.
Не так любящий человек должен реагировать на несчастье любимой. Глупый порывистый мальчишка, Венди только сделала его хуже, испортила, пустив к власти – здесь волшебница была солидарна с тейрном Мак-Тиром.
И в тот момент, когда такие мысли пришли в голову волшебницы, как по указке посоха, Логейн явился в покои.
- Винн, - хмуро поздоровался мужчина. Он плохо выглядел, подумала колдунья, разглядывая темные круги под глазами тейрна. Ничего удивительного – после всего, что случилось, может у него и не было прежних военных забот, но моральная нервотрепка выматывала куда быстрее! Мак-Тир каким-то образом сумел сохранить хладнокровие, хотя, Винн догадывалась, ему было далеко не так безразлично состояние Венидии, как он хотел показать.
Может быть, он просто был обязан девочке. А может действительно волновался за шальную голову, все-таки, слишком много из прошлого их связывало. Хотя приязнь к Венди он никогда не проявлял, скорее всячески выказывал обратное.
- Тейрн, - кивнула волшебница, не отрываясь от своего занятия.
- Никаких изменений? – сухо поинтересовался мужчина, делая какой-то вымученный шаг к постели Кусланд.
- К сожалению, пока нет, мессир. Но требуется время, чтобы заживить все ее раны, - спокойно ответила волшебница, проводя лучистым, светлым заклинанием над лицом Венди, заставляя шрамы на щеке стать совсем тонкими. Логейн, долго, с унынием, смотрел на неомраченное кривой ухмылкой лицо Кусланд, а потом резко отвернулся, проскрипев сквозь зубы:
- Еще бы. И зачем она вообще сделала это?
Винн решила не отвечать на этот вопрос, продолжая тихо читать заклинание. Ей было понятно и это, и то, почему Логейн изо дня в день приходит сюда, с таким каменным лицом. Старая волшебница не тешила свой разум ни фантазиями ни иллюзиями – она знала, что обоих тейрнов поразила одна и та же болезнь безысходности. Только вот Венди из-за нее просто делала всевозможные глупые, опасные вещи, приведшие ее к нынешнему состоянию, а Логейн еще пытался цепляться за последнее, что у него осталось от жизни, и скорее из привычки интересовался тем, что не поддавалось объяснению. Самым главным необъяснимым вопросом для тейрна оставалась Венди, и он подсознательно боялся потерять этот вопрос, эту ниточку, все еще связывающую его с жизненным смыслом.
Как смешно, и странно. Если б Кусланд также уцепилась за него, не случилось бы этих нелепых и страшных событий, но Венди упорно не желала видеть дальше собственного носа.
Винн снова покачала головой, вспоминая Алистера, который мог бы помочь этой дурехе, но оказался слишком слаб, чтобы выдержать и побороть напор ее эгоизма. Вышло так, что ей стало неинтересно играть с ним дальше, когда мальчишка сдался. Но если б она была чуточку нежнее, чуточку чувствительнее, вероятно, сейчас не приходилось бы вытаскивать ее из объятий смерти.
Но будь она нежнее, она не была бы Венди.
Мак-Тир сел в дальнем углу комнаты, уставившись взглядом себе под ноги. Вот, тоже проблема – тейрн оказался окружен людьми, которые после предательства при Остагаре относились к нему без открытой вражды, но внутренне ненавидя, что для прямолинейного Логейна было даже хуже. Он хорошо понимал Кусланд, с ее жестокой откровенностью, но задыхался в сетях интриг. Казалось бы, зачем он вообще остался жив, с легкой руки леди Кусланд? Чтобы подтирать сопли сынку Мэрика, спорить с Эамоном, терпеть безразличие от родной дочери!? Для этого нужен был престарелый герой реки Дейн!?
Винн печально улыбнулась своим мыслям. Судьба никогда не складывается так, как хочется, особенно, если доверить ее в руки взбалмошной молодой женщине.
- Глупая девка, - буркнул Логейн, и стал тереть глаза. Внезапное оханье Винн отвлекло его от этого занятия и он удивленно уставился в тот угол комнаты, где, распахнув черные влажные глаза, на него смотрела Венди.
- Мессир, - ухмыльнулась Кусланд, произнося слово одними губами.
- Очнулась, наконец! – Логейн вскочил со стула, и в два шага преодолел покои, оказавшись рядом с женщиной. Венди всматривалась в него с каким-то жадным вниманием, как будто узнала какую-то необыкновенную тайну, и теперь ждала, что и тейрн должен догадаться.
- А вы уж не ждали? – попыталась прокашляться Венди. Эта попытка отозвалась болью в груди и Винн поспешно зажгла в руках лечебную вспышку.
- Ей нельзя говорить пока, - обратилась она к Логейну. Тот отстраненно кивнул, и было непонятно услышал ли он волшебницу вообще.
- Доигралась, - строго укорил мужчина. Венди совершенно неожиданно рассмеялась, коротким, но искренним смешком, и тут же согнулась от боли. Винн недовольно посмотрела на мужчину.
- Вам бы уйти, тейрн, пока она тут танцевать из-за вас не начала, - порекомендовала Винн. Венди цокнула языком, и шумно вдохнула, глядя как Логейн удаляется к двери.
- Это была только разминка, мессир! – успела зачем-то прохрипеть Венди, прежде, чем тейрн покинул комнату.
10.10.
Только разминка, разминка… Логейн шел по коридору, сам не ведая куда, и стараясь не обращать внимания, какое радостное чувство в нем проснулось, когда темные глаза Венди взглянули на него, как раньше, с насмешкой и озорством. Ха, разминка!
Она так говорила всякий раз, когда он побеждал ее в бою. Падала на колени, шумно дышала, смеялась, глядя как с плеча капает кровь и повторяла «это была только разминка, мессир!». Удар за ударом, поражение за поражением, она упрямо вставала с пола, отряхивалась и становилась в боевую стойку. Так было до тех пор, пока он не стал уступать ей, сначала из уважения, а затем, просто потому что она действительно стала слишком ловкой. Потому он и пал перед ней, под взглядами сотен чопорных дворян, на Собрании Земель.
Логейн остановился, осознавая, что стоит и громко, как загнанный медведь, дышит у распахнутого в холле окна. Поднималось солнце, необычайно яркое…
Он снова вспомнил их тренировки в солнечном крыле Хаевера, и как после они отправлялись в утреннее поле, на лошадях. Он снова и снова обгонял Венди, тогда еще маленькую, курносую вздорную девчонку, ужасно избалованную родителями. Он был единственным человеком не позволявшим ей вить из себя веревки и получать все по первому слову. «Сначала добейся!» говорил Мак-Тир, усмехаясь надутым губам и капризным заявлениям. Она обижалась и не понимала, но потом стала упорствовать и не отставала, пока не добивалась своего.
Он гордился тем, что привил ей волю к победе и любил эту упрямую девчонку.
Единственное, чего она боялась, так это ночной грозы. Тогда визжащего лютого демона никто не мог успокоить, весь Хаевер собирался вокруг испуганного детеныша Архидемона и ублажал всяческие его прихоти. Логейн всего раз был свидетелем этой сцены и раза ему хватило, чтоб поставить Венди на место. Выпроводив слуг и лебезящих родителей, тейрн долго и строго объяснял девчонке суть грозы, что она в безопасности, что с ней в замке ничего не произойдет. И Венди поняла! Хотя ему пришлось просидеть у постели ребенка всю ночь, и сторожить ее чуткий сон, но при нем девочка не капризничала.
В другие, более спокойные вечера, они, бывало, сидели за расчерченным столом и играли в неваррскую «Стратегию короля». И вот здесь они всегда были равны – может быть на коне или в мечах Венди в чем-то уступала ему, но логика у нее уже тогда была дерзкая. Она решалась на рисковые атаки и почти всегда оказывалась в выигрыше. А в те редкие минуты, когда что-то у нее не выходило, тейрн видел огонь гнева и пыл настоящего воина в ее глазах. Венди не сдавалась, никогда.
Их последняя игра, длинной в целый Мор, снова была выиграна ею. И Мак-Тир не чувствовал себя ущемленным, где-то в глубине души он все еще хранил гордость за неузнаваемо изменившуюся леди Кусланд.
А теперь? Теперь, она напомнила ему о прошедшем, и он буквально ожил, давно уже так быстро не билось его сердце. Но нет, все не могло вернуться на круги своя, они оба сделались неотвратимо далекими, разделенными страданиями и кровью, возродить былое просто невозможно.
Мрачное каменное выражение въелось в лицо тейрна и он безразлично побрел по коридору подальше от раскрытого окна и свежего воздуха.
11.11.
Лелиана и Аранай покинули город почти одновременно. Только девушка оповестила всех друзей о своем отъезде, а ворон исчез неожиданно, скорее всего, ночью, пока все спали. Вот он еще расхаживал по коридорам, раздражал и смущал своими разговорами…и вдруг исчез. Как когда-то Морриган. Никто и не заметил в этом ничего особенного – ворон всегда говорил о компании Венди, как о прогулке, которую давно стоило завершить на краю обрыва. Он смеялся, несомненно, на самом деле, непредсказуемость и ехидство леди Кусланд была ему по нраву, и это было заметно в его фривольном и даже несколько восторженном отношении к ней. Еще бы, ведь игра самоуверенной Стражницы «приручи убийцу» когда-то спасла ему шкуру! Но ворон ушел, без лишних сантиментов, и это было фактом.
Прогулка завершилась, а Венди совершенно спокойно восприняла финал этой партии.
Лелиана же уходила, как актриса со сцены, ожидая бурных оваций. Логейн колебался, и все же вышел из своих покоев, чтобы посмотреть на сцену прощания оресианской бардессы. Конкретно она не должна была вызывать в нем ненависть, это было глупо, считать всех выходцев из Орлея своими кровными врагами, Мак-Тир осознавал это. И все же, выйдя на площадь, где собралась немалая толпа новых и старых знакомых Лелианы, держался в тени здания, и старался сохранить свой взгляд нейтральным.
Чтобы попрощаться с орлейкой даже Огрен вышел из запоя, и отвешивал какие-то полукомплименты полушуточки, втиснувшись в толпу. Люди кривили носы, из-за исходящих от коротышки ароматов, Винн смеялась.
До прощания с рыжей бардессой снизошел даже сам король, и с обычной своей безалаберностью изображал царственное благословение. Анора была занята естественными королевскими обязанностями, да и раньше не слишком интересовалась типчиками из общества Кусланд, так что ее на прощании никто не заметил.
Впрочем, как и Венди, которая уже вполне расходилась, но, тем не менее, не желала встречаться с кем-то, кто находился за пределами ее покоев, и старательно изображала перед всеми немощь и хворь. Логейн видел краем глаза узкое бледное лицо за окнами ее покоев, которые выходили как раз на место проведения «триумфального прощания», и только. Тейрн подозревал что, хоть от Кусланд и не добиться будет признания, подсознательно Венди чувствует стыд и боится чужих глаз. Она уже вполне оправилась от своей «болезни», выглядела вполне приемлемо, да никто и не знал, что на самом деле произошло между ней и кунари, запертом в тюрьме. Но все же Венди боялась.
Иногда ее и такие чувства тревожили, вопреки расхожему мнению.
Вслед за бардессой и вороном незаметно, но еще до новой луны пропал из города Огрен. Сначала он появлялся чаще только в погребах замка, а также его видели в просоленных тавернах, в весьма сомнительной компании. Затем он появлялся все реже, и в один прекрасный день, зашел попрощаться с Венди. Они были дружны, по-настоящему дружны с Кусланд, если к ней вообще было применимо такое понятие. Как любил говаривать Огрен , они с Венди «пользовали один бурдюк». Поэтому гном пришел к подруге, с неловким смехом объясняя, что собирается куда-то к Каленхаду. Свидетелей у сцены их прощания не было, но Логейн мог поклясться, случайно столкнувшись в холле с уходящим гномом, что он видел в его рыжей бороде скупые слезы.
Венди излечилась полностью, но старательно симулировала, о чем изредка могла раздраженно сказать Винн в разговоре с Мак-Тиром. Сам Логейн избегал посещать Кусланд, а вот мягкосердечная волшебница часто пребывала рядом с ней, и, тейрн не сомневался, успела натерпеться от оторвы.
Венидия, похоже, изображала недуг для короля, который ждал ее к себе на аудиенцию, но лишь когда она будет здорова. Алистер день ото дня становился все нетерпеливее и вспыльчивее, что самое по себе намекало на серьезность и необходимость будущего разговора с Героиней Ферелдена. А той совсем не хотелось приближать злополучный прием, и положение больной затворницы, которой вредны лишние толки ее вполне устраивало.
И хотя король заставлял Эамона побегать, в общем, жизнь в замке текла медленно и совершенно не требовала вмешательства в нее ни Кусланд ни Мак-Тира, и оба проводили дни в праздном шатании. Анора как будто их не замечала, и не пыталась найти двум Стражам, Героям страны применения. Но надо было что-то делать. Не могло же это продолжаться вечно…
- Это не может продолжаться вечно! – так и сказал Винн, вечером третьего дня новой луны, толчком раскрывая дверь в покои тейрна, - поговорите с ней.
Логейн удивленно вскинул брови, отрывая свой крючковатый нос от старой карты, и расправил плечи, кивком головы приветствуя колдунью. Ответ его был тревожен в своем безразличии:
- Кого и зачем, миледи?
Винн от изумления даже пожала плечами. Руки ее хлопнулись о бока, и она широкими шагами размерила покои тейрна, вызывая у того рябь в глазах порывистыми колыханиями своей яркой мантии.
- Создатель, если вы здесь отупели от бездействия настолько, что забыли о происходящем снаружи, я не знаю, что уж и предпринять. Может поджечь кого-то из вас, чтоб сдвинуть, наконец, с мертвой точки!? – вполне серьезно произнесла волшебница, угрожающе уставившись на Мак-Тира. Он слегка нахмурился.
- Я не совсем понимаю, чего вы хотите от меня, Винн.
- Поговорите с Венди. Заставьте ее уже высунуть нос из комнаты, я больше не могу подыгрывать ей! – вздохнула волшебница. На лице Логейна отразилось удивление, что-то подозрительно боязливое блеснуло на донышке его глаз, и он с трудом усмехнулся, возвращаясь взглядом к карте:
- Так не подыгрывайте, - таков был его совет. Колдунья фыркнула раздраженно, и приблизилась к столу, над которым тейрн восхищался, изучая творение денеримских картографов. Чуть скосив глаза, Мак-Тир заметил, как подсвечиваются и искрятся пальцы мага.
- Я ведь понимаю, что ей нужно время, чтобы снова вернуться к нормальной жизни. Я пыталась ей помочь, и не пускала к ней Алистера, но всю свою жизнь она не сможет притворяться больной. Я получила письмо из Круга, и не могу больше здесь оставаться, она как будто не понимает, что… А вы, тоже хороши! – воскликнула Винн, ударяя ладонью об стол. Тейрн даже рассмеялся от удивления и радости, что тема поменялась.
- И в чем я виноват? – иронично поинтересовался Логейн.
- Сидите здесь, ничем не лучше ее, хотя вас ничто не оправдывает, никаких нападений кунари вы не терпели! И что же? Королевская чета ссориться и грызется, а вы, отец королевы, даже не пытаетесь помочь им наладить отношения…
- Не лезьте не в свое дело! Я не собираюсь устраивать этому… счастливый брак, - тут же отозвался гневно Мак-Тир и выдохнув добавил, более спокойно, - Анора сама пошла на это, я не хочу лезть в их дрязги. Это все меня не касается.
- Да, вас ничто не касается, - кажется, Винн была настроена решительно, потому как во всем ее существе чувствовался укор и наставление, упорное и неотвратимое, - с какой стати, скажете вы? Вы же совершенно выпали из мира! Чем вы здесь занимаетесь? Сидите над книгами, читаете карты, которые уже выучили наизусть и трясетесь от мысли встретиться с единственным во всей стране существом, хоть как-то способным вас растормошить! А она?! Ее нужно тыркать носом, как слепого котенка! Какие же вы оба упрямые бараны…
- Да какое право вы… - тейрн снова начал раздражаться, возмущенный нападками старухи, но вдруг сообразил, что одно упоминание о Венди заставило его испытать за две минуты почти полную гамму эмоций, от страха, до гнева. А ведь Винн была права. Ему нужно было поговорить с Венди, хотя бы затем, чтоб разобраться, почему он так избегает этого.
Он неожиданно понял, что смял в кулаке Южные Земли Коркари, и безнадежно испортил этот угол ветхой карты.
- Вы сказали, ей зачем-то нужно время, - неуверенно протянул Мак-Тир, разжимая руку. Винн расхохоталась:
- А вы не понимаете, зачем? Может она и избалованная нахалка, но чувства у нее имеются. Гордость, честь – сломлены. Понятие собственной ничтожности овладело ее мыслями, причем гораздо раньше, нежели в то проклятое утро! Вы хоть понимаете, почему она вообще решила бежать неизвестно куда? Она отнюдь не стремилась в Пар-Волен, ей там ловить нечего и путь ее был именно «неизвестно куда». Я вообще поражаюсь, как она вернулась из той части Тени, в которую себя загнала… И то, что она снова туда уходит меня совсем не радует.
Логейн смолчал, выслушивая излияния волшебницы. Определено в ее словах был смысл, он и сам понимал, что, какими бы туманными не были мотивы Венди, они имели место быть, с гораздо более занятной логикой, чем казалось на первый взгляд.
- Это смешно, - наконец сдался тейрн и резко высказал все, что на душе, чувствуя невольную расположение к старой колдунье, - то, что вы говорите. Растормошить! Я давно уже похоронил ту Венди Кусланд, которая могла меня растормошить. Это был прелестный ребенок, и я любил ее, но жила она совсем не долго, пока не раздавил Мор. Теперь это пустая, жестокосердая дрянь, не имеющая с той девочкой ничего общего.
Винн долго глядела на тейрна, как-то снисходительно. Затем сказала:
- Вы все еще любите ее! Такую, как есть!
- Нет, конечно! Я… - взволнованно воспротивился Логейн и лицо его мгновенно приобрело темный, багровый оттенок, - Эту Кусланд я терпеть не могу, не понимаю, и хочу видеть как можно реже! Уверен, и она не питает к своему старому врагу никаких симпатий, потому что я уже давно не добрый дядюшка! Невообразимо много прошло времени…
- Но вы должны поговорить с ней! Я знаю, что вас она послушает, – в последний раз твердо сказала волшебница и направилась к двери. Задержавшись на пороге, она произнесла тяжело:
- Сегодня ночью я срочно уезжаю. Ей необходимо быть с кем-то иначе может случиться то, из-за чего вы так стремились добраться до пристани раньше отплытия парома. Прощайте, мессир.
Логейн кивнул, чувствуя знакомое ухающее ощущение внутри.
12.12.
Венди поспешному и стремительному отъезду Винн ничуть не удивилась. Последнее время мало что казалось ей удивительным, отреагировала женщина черство, и почти все время молчала, пока волшебница говорила. Только когда та покинула ее покои, и Кусланд проследила, как в темноте по площади быстро пробежала фигура с посохом за плечами, Венди наконец поняла, что осталась совершенно одна со всеми своими проблемами, в которые не имела никакого желания лезть.
Это понимание заставило ее впервые за много дней покинуть свой лазарет.
Она вышла, бесшумно, как мышь, затворила за собой дверь, поправила кинжал на поясе и, затаив дыханье посмотрела по сторонам – никого из слуг в холле не было. Кусланд избегала всех дворцовых, исключая нескольких сиделок, и чувствовала себя лучше в одиночестве. Никто из старых товарищей ее уже не посещал, все разъехались, а те, кто остался, похоже, были чем-то серьезно заняты, раз не имели возможности зайти.
Венди не слишком расстраивалась из-за отсутствия в своих покоях хмурой физии Логейна. А если быть совсем уж честным, она даже в тайне радовалась, что в последний раз его видела пол месяца назад. Тогда она как будто чем-то его задела, и с тех пор не видела, хотя ей казалось, что ничего предосудительного она не сказала. Ну, подумаешь, дерзнула ответить так же, как когда-то в отрочестве! На Венди нахлынули воспоминания, и она не могла тогда удержаться, а старый дурак все воспринял слишком остро…
Женщина кралась по коридору, как убийца или воришка, и почти забытый азарт чуть подогревал ее кровь. Спустившись по лестнице, она выждала, пока какой-то стражник не пройдет по коридору, громко бряцая при каждом шаге. Потом Кусланд юркнула в тень, где ее не достал бы свет факелов, и крепко держась за свой маленький ножичек, пробежала вдоль длинной стойки с рыцарскими доспехами. Ей оставалось преодолеть еще две лестницы, и она оказалась бы во внутреннем дворе дворца у входа для слуг.
Что ж, надо же было проверить, остался ли у нее навык скрытности…
Венди на одних рефлексах пробралась к цели, и юркая в кусты, рядом с каменной стеной, оставила себе на заметку тот факт, что охрана в замке просто плевая. Возжелай какой-нибудь разбойник пробраться в чьи то покои ночью, никто бы не смог его остановить, если б он, конечно, не ходил с колокольчиком на шее.
Надо бы было сказать об этом Алистеру или Эамону…хотя можно и повременить…
Осмотревшись из кустов, Кусланд поняла, что и в саду охрана далеко не блестящая. Пара стражников сторожила парадный вход, чей-то одинокий факел двигался меж фигурных деревьев и вдоль озерца…и больше ничего.
Венди выпрямилась в полный рост, недовольно оглядывая местность. Если б это был ее замок, она бы постаралась, чтоб ни один вшивый лазутчик не смог даже шагу здесь ступить! Но…это ведь не был ее замок. Кусланд на секунду загорелась идеей и тут же потухла. В Хаевере хозяйничал Фергюс, земли Амарантайна теперь в каком-то смысле принадлежали ей, Венди, но она не могла спокойно называть бывшие земли Хоу своими.
Воспоминания снова подступили к ней, пока Венди неспешно и немного неуверенно вышагивала, приближаясь к пруду, и вдыхала ночной воздух. Ей вспомнился шум, крики, орлейская музыка, вечно недовольное выражение лица Рендона Хоу. Он и перед смертью брезгливо кривил губы, как будто ему принесли не тот сорт сыра, или мабари помочился на сапог…
Венди усмехнулась про себя, вспоминая как на одном из приемов здесь, в саду, еще при Кайлане, отцовский Герцог так и сделал. С тех пор мабари не разрешено было приводить с собой на светские рауты.
На самом деле, в том забавном случае виновата была Венди – она напоила Герцога молочной настойкой, и подговорила, именно подговорила собаку сделать пакость надменному эрлу. Она тогда так хохотала потом, что и Брайс и Элеонора сообразили, что это не случайное совпадение. Однако они ее не ругали. Они никогда не смели ругать свою любимую девочку.
Придавшись на мгновенье умилению Венди быстро нахмурилась, вспоминая, что было потом. Брайс цапался с Хоу, который тоже не будь дурак понял, что это бессовестная леди Кусланд испортила его антиванскую обувь! И пока все были заняты разгорающимся спором, тейрн Мак-Тир, демон бы его подрал, увел Венди подальше от всех, и оттаскал за ухо, со всем пристрастием. Ей было пятнадцать, язык ее тогда был длиннее и разнузданнее, чем сейчас, и она обругала его старым занудным садистом, не имеющим никакого права мучать чужих детей. Позже Венди долго жалела о сказанном – вернувшись в Хаевер она два месяца пребывала в полнейшем одиночестве, скуке, хотя и рядом со своими родителями - Логейн перестал их посещать. Без тренировок и стычек со своим «дядюшкой» Венидия превращалась в сущее чудовище, мучающее своих нежных домочадцев. В конце концов, Брайс написал тейрну откровенно извинительное и молящее о приезде письмо, под которым не без надсады, но все же поставила подпись Венди.
Мак-Тир приехал и все вернулось на круги своя, хотя первые дни его визита юная Кусланд всерьез опасалась сказать какую-нибудь глупость, способную обидеть наставника.
Как же все изменилось с тех пор! Это были славные времена детства Венди, но они оборвались, буквально обрубились жестоким мечом войны и Мора. Больше не было забавных шалостей, тасканий за уши, извинительных писем и утренних тренировок… тейрна Венидия убила Хоу, и рядом тогда не было Мак-Тира, чтоб ее отчитать. К тому моменту, он и сам наделал страшных дел столько, что ему уже требовался строгий наставник.
Как они докатились до всего этого? Венди шумно вздохнула, роясь во всех этих мрачных мыслях и вздрогнула от неожиданности, когда чуть слева от нее у берега озера, почти в то же время кто-то печально вздохнул.
Она дернула головой в сторону звука и подозрительно сощурилась, хватаясь за кинжал. Фигура в темноте была стройная, в легкой одежде, почти не узнаваемая без кучи тяжеленных доспехов… но этот низкий голос Кусланд ни с чем не смогла бы спутать, особенно сейчас:
- Опять прогуляться решила, Венди? – съехидничал Логейн, не меньше женщины удивленный этой ночной встречей.
- Тейрн…мда, - только и смогла ответить Венидия, чувствуя отчего-то себя так, будто ее снова поймали на какой-то пакости.
@темы: Hurt/comfort, Missing scene, второстепенные персонажи, Алистер, Humor, Логейн, Анора, Лелиана, Фанфик закончен, Андерс, Винн, Стэн, фем!Серый Страж, Огрен, Romance, Adventure, Dragon Age, AU, R, Фанфикшен