Fen'Harel enansal | В девичестве Shep.
Название: «Tears Into Wine»
Авторы: главы 1-17 — Shep. & a_sinclaire, главы 18-21 (эпилог) — Shep.
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTERS I-III.
CHAPTER IV.
CHAPTERS V-VI.
CHAPTER VII. TENSION RISING (1/2).
Утро Шепард начинается с того, что она умудряется ошпариться кофе и оторвать заклёпку на правом ботинке — разумеется, не имея ни малейшего представления о том, как ей это удалось. Верно говорят: плохой день плох во всём, поэтому она ничуть не удивляется, когда в первые же пятнадцать минут пребывания на Иллиуме её сбивает с ног какой-то суматошный батарианец, тут же исчезнувший в прекрасном далёке.
— Вы в порядке? — интересуется Миранда, разворачиваясь.
Шепард не успевает отреагировать — до её слуха доносится неясный грохот. Потирая ушибленный бок, она поднимает взгляд — чтобы увидеть, как Гаррус удовлетворённо деактивирует омни-инструмент.
— Мама всегда учила меня, — деловито начинает он, подавая ей руку, — что очень важно смотреть под ноги, даже если куда-то спешишь. Она, конечно, не предупреждала, что можно врезаться в потенциального спасителя Галактики, но мне кажется, что фраза «А то и вовсе придётся собирать выбитые зубы сломанными руками» включает в себя и это.
Принимая помощь и поднимаясь, Шепард невольно улыбается. Гаррус может поднять настроение в любой ситуации.
— Ему было больно, — замечает коммандер.
— Тебе тоже, — пожимает плечами он. — Только ему полезно кувыркнуться с лестницы, а тебе и без того достаётся.
Миранда не встревает в разговор, однако выражение её лица позволяет предположить, что она тоже находит поступок Гарруса вполне приемлемым.
— Спасибо, — помедлив, благодарит Шепард и возобновляет шаг.
Говоря откровенно, ей немного неловко — она не очень-то умеет принимать заботу. Тем более, в его исполнении. Тем более, такую явную. Всё-таки одно дело — размять плечи, оставшись наедине, и совсем другое — прилюдно вступиться. Казалось бы, ну свалили её на землю, ну не извинились, ну и чёрт бы с ним… но Гаррус, очевидно, считает иначе.
И Шепард почему-то не хочется об этом думать.
Шагая по широкому застеклённому коридору, она останавливается у окна и выглядывает наружу, окидывая взглядом раскинувшийся внизу, пестрящий огнями Нос Астра.
— Красиво, — комментирует она, наслаждаясь видом.
— Стоит отдать асари должное: Иллиум — настоящее культурное чудо, — замечает Миранда. — Человечество может многому у них поучиться.
— Иногда обёртка бывает обманчива, — подаёт голос Гаррус, облокотившись на перила рядом. — Мне всегда говорили, что Иллиум — одно из самых безопасных мест во вселенной… пока ты не оступишься. Подпиши не тот контракт, спутайся не с той компанией или загляни не в тот переулок, и тебя ждёт всё то же самое, что и везде. Это… как оно?.. негатив Цитадели. До Омеги, конечно, далеко, но ближе, чем может показаться.
— Не хотелось бы узнавать, насколько.
— Но придётся. К сожалению.
— Увы. Ладно, хватит рефлексий, — встряхивает головой Шепард. — У нас полно дел.
Гаррус привычно становится по левую руку. Шепард время от времени поглядывает в его сторону, отстранённо думая о том, что он каким-то образом умудрился занять не только особое место за её спиной, но и вообще в её жизни. Безусловно, каждый из тех, кто очертя голову бросается за ней в пекло любой степени раскалённости, дорог и важен ей, но Гаррус — это Гаррус. Шепард не понимает, что выделяет его среди прочих — помимо очевидной принадлежности к Турианской Иерархии, — и её, черт побери, немного злит, что она стала так часто о нём думать — равно как и та сумятица, что неизменно рождается в голове, когда речь заходит об этом засранце.
Впрочем, довольно скоро на них сваливается то, что успешно отвлекает её от любых сторонних мыслей.
— Добро пожаловать в Нос Астра, — почти пропевает преградившая им путь асари, и Шепард медленно кивает в ответ, пытаясь предугадать, являются ли боевые роботы за спиной незнакомки угрозой. — Нас проинструктировали не брать с вас плату за стыковку и обслуживание.
— Неожиданный поворот, — отзывается коммандер, обменявшись взглядами со спутниками.
— Меня зовут Карина, — продолжает асари, проигнорировав её замешательство. — Если у вас возникнут вопросы, я буду рада вам помочь.
— Можно считать, они уже возникли. Кто приказал не брать с нас платы? Это как минимум… великодушно.
— Указание поступило от Лиары Т'Сони, которая оплатила все ваши счета.
Ответ на мгновение лишает её дара речи. Шепард приходилось слышать о том, что Лиара находится на Иллиуме, но Иллиум велик, и Нос Астра — лишь один из многих городов на его поверхности, пусть и являющийся столицей. Она бесспорно надеялась, что им доведётся встретиться вновь, но даже не думала, что судьба так скоро сведёт их вместе. Это определённо… меняет дело.
— Она здесь, в Нос Астра? — уточняет Шепард на всякий случай, тщательно маскируя собственное волнение.
— Да, — кивает Карина и сверяется с омни-инструментом. — Более того, мисс Т'Сони просила передать, что была бы признательна, если бы вы нанесли ей визит, когда вам будет удобно. Её офис расположен на втором этаже торгового зала. Если пожелаете, я могу показать вам дорогу…
— Спасибо, не нужно, — перебивает её Шепард, и Гаррус смеряет её задумчивым взглядом. — Чем… Чем Лиара здесь занимается?
— О, мисс Т'Сони — один из самых уважаемых торговцев информацией на Иллиуме, — отвечает Карина, и в её голосе отчётливо слышится что-то, очень похожее на восхищение. — Информация — ценный товар, и мисс Т'Сони умело им распоряжается. Очень умело для того, кто в этом деле недавно. Как я уже сказала, она хочет встретиться с вами.
— Может быть, позже, — отзывается Шепард и склоняет голову в благодарственном поклоне. — Спасибо.
— В таком случае, хорошего вам дня! Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться за помощью, если она вам понадобится. Меня можно найти у входа в торговый зал.
Когда асари и её безмолвные телохранители скрываются за поворотом, Шепард позволяет себе медленно выдохнуть и ненадолго закрыть глаза.
Лиара в порядке. И она здесь, совсем рядом.
Помедлив, Гаррус встаёт рядом с ней.
— Я думал, тебе захочется повидаться, — замечает он, несколько удивленный её реакцией. Отказ Шепард прозвучал слишком поспешно, чтобы он мог поверить в безразличие к данной новости, но озвучивать подобные наблюдения — значит, быть конченным идиотом.
Поэтому он молчит, терпеливо ожидая ответа и почти не сомневаясь, что он последует.
— Мне хочется, — оправдывает Шепард его надежды и внезапно признаётся: — Честно говоря, я боюсь встречаться с ней. Это как… ну, оказаться в старой жизни. Я, ты, она…
— И нудное ворчание Кайдана за спиной, — подхватывает Гаррус, но тотчас прикусывает язык. Похоже, людская поговорка не врёт, и тот действительно враг всему хорошему. Надавил на больное — молодец, ничего не скажешь. Место в очереди на расстрел получено, возьми билетик.
Очевидно рассудив, что диалог не предназначен для её ушей, Миранда деликатно отходит к смотровому окну.
Шепард усмехается, но лишь слепой бы не заметил, сколь невесёлой получается эта усмешка.
— Да, и это тоже. Просто… — Вздохнув, она нервно прохаживается по коридору, словно шаг помогает ей собраться с мыслями. Гаррус никогда не замечал за ней этой привычки. — Это непрофессионально — привязываться к сослуживцам. И наивно, памятуя о том, как мало времени мы провели вместе. Я давно смирилась с тем, что мне не вернуться к прошлой жизни. Мне пришлось это сделать, если я планировала сохранить ясный ум. Я смирилась и с тем, что, возможно, никогда не увижу тех, с кем воевала против Сарена — в конце концов, это большая галактика. Не то, чтобы я намеренно ставила крест на прошлых отношениях, говоря себе, что переродилась, и теперь всё будет иначе, но… Чёрт побери, Гаррус, ведь так оно и есть. Быть может, это и глупо — наверняка глупо, — но теперь, когда я узнала, что ещё один член моей прошлой команды находится в пределах досягаемости, это выбило меня из колеи. Это сладкая иллюзия — как будто ничего не изменилось. Но это не так, верно? Изменилось всё.
Гаррус молчит, не зная, что сказать в ответ. «Не переживай, всё осталось по-прежнему»? Это будет ложью. Минувшие годы были милосердны к Шепард, ограничившись несколькими минутами в тёмном космосе, беспамятством смерти и последующим пробуждением на операционном столе станции «Лазарь». Всем тем, кто оплакивал её кончину, пришлось проживать каждый их миг. Для Гарруса они были полны боли и растерянности, предательств и убийств — всего того, что гарантированно ломает даже самую стойкую личность. Вот только чтобы собрать себя по кусочкам у него было всё время вселенной, в то время как Шепард пришлось зализывать раны на ходу. Всё изменилось: он, она, мир вокруг них, непосредственное начальство.
И вместе с тем — что-то осталось неизменным. Например, их дружба. Почему бы дружбе с Лиарой тоже не стать исключением?
— Я уверен, она будет счастлива увидеть тебя, — наконец, говорит Гаррус. — В конце концов, вы всегда были очень близки.
— Я не могу, — в голосе Шепард звенит такое незнакомое ему отчаяние, что у него спирает дыхание. — Я не могу, — повторяет она спокойнее. — Пока не могу. Я приучила себя к мысли, что, возможно, никогда не увижу никого из вас. Так было спокойнее. Проще. Мне трудно поверить, что может быть иначе.
— А как же я? — спрашивает Гаррус. — И Тали? Джокер? Чаквас? К тому же, «Цербер» не только вернул тебя к жизни, но и отгрохал новую «Нормандию». Разве этого недостаточно, чтобы поверить?
— Всё произошло слишком быстро, — отзывается Шепард. — В одну минуту я размышляла о том, что скажу таинственному Архангелу, в другую хотела задушить тебя в объятиях, а в третью переживала за твою жизнь. У меня не было времени удивляться и состыковывать свою новую жизнь со старой!
Она произносит это так резко, что Гаррус теряется, принимаясь лихорадочно соображать, что могло её разозлить. Не найдя ответа, он отводит взгляд.
— Наша дружба — одна из немногих вещей, что связывает меня… с прошлой мной, — добавляет Шепард тише и передёргивает плечами. — С той мной, которую я потеряла. Ты, Джокер, Тали, Чаквас… Вы помните меня другой — служащей Альянсу, не заклеймённой как предательница, не воссозданной «Цербером». Наши взаимоотношения — своеобразная нить, позволяющая поверить, что эти воспоминания действительно принадлежат мне. И сейчас это — едва ли не единственная моя опора, Гаррус.
Ему кажется, что в голове его идеальный вакуум. Что ни скажи, получится неуклюже. Гаррус чувствует себя неловко — гораздо более неловко, чем в любой из случавшихся с ним «сомнительных» ситуаций. В это мгновение Шепард кажется ему почти незнакомой, хрупкой, ранимой, неожиданно уязвимой — какой он никогда не видел её прежде. Её слова сбивают с толку своей внезапной откровенностью и, чёрт побери, стоят всех кредитов мира, но он молчит. Молчит, молчит, молчит, испытывая жгучее желание сделать какую-нибудь ободряющую глупость. Может, стоит коснуться её плеча, как привыкла она сама, или… чёрт его знает, погладить? Поблагодарить? Обнять?..
Но он не делает ничего из этого.
— Пойдём, — прерывает она его скачущие мысли. — Лучше заняться делом. Мы и так потеряли много времени.
Гаррус не находит ничего лучше, чем кивнуть.
Пропади он пропадом.
***
Поиски увенчиваются успехом — или, по крайней мере, первая их стадия. Тэйн Криос, дрелл и мастер бесшумного убийства, не только соглашается присоединиться к их пёстрому отряду без приведения убойных аргументов, но и решает сделать это бесплатно. Шепард приятно удивляется подобному раскладу, да и, чего кривить душой, Тэйн сходу вызывает у нее смутное, но ощутимое чувство уважения. Единственное, что её тревожит — это известие о его прогрессирующей и смертельной болезни, но она обещает себе не размышлять об этом ровно до тех пор, пока не узнает все подробности.
— Определить наёмного убийцу в отсек систем жизнеобеспечения — это… оригинально.
Невольно вздрогнув, Шепард оборачивается и замечает стоящего в тени Гарруса.
Ждал. Контролировал, чтобы беседа с Тэйном прошла гладко.
— Он болен. Ему необходим сухой воздух, — говорит она.
Почему она… оправдывается?
Оправдывается. Перед Гаррусом. За принятое ей решение. Должно быть, мир сошёл с ума.
— Но, тем не менее, Шепард… — качает он головой, но не заканчивает фразы. — Не устаю поражаться тому, каких… интересных личностей ты набираешь в свою команду. Бойцы «Цербера», учёный, работавший над модификацией генофага, выращенный в пробирке кроган…
— Сам Архангел, — подхватывает она, давя подступающее к горлу раздражение. Гаррус просто волнуется. У неё нет повода на него злиться, верно? Но отчего-то сейчас держать себя в руках особенно сложно — даже при том, что обычно она не может пожаловаться на проблемы с самоконтролем.
— Ты же понимаешь, — добавляет она, старательно смягчая голос. — Мы не в том положении, чтобы кривить губы. Нам нужны все, кто может хоть в чём-то пригодиться.
— Я понимаю, — кивает Гаррус и повторяет: — Я понимаю. Тем не менее, не ты ли недавно убедилась в том, что Призраку нельзя доверять? И всё же продолжаешь приглашать на корабль тех, кого он рекомендует.
Он прижимает жвалы к щекам, и Шепард вдруг осознаёт, что он тоже медленно, но верно закипает. Это злит ещё больше, потому что они сродни двум сообщающимся сосудам, и — какого чёрта, Гаррус? Что за детские фокусы?
— Ты предлагаешь мне выставить их вон? — интересуется Шепард, старательно выдерживая спокойный тон. — А что делать с Джокером и Чаквас? С «Нормандией»? Их мне вернул Призрак. Тебя, — с нажимом произносит она, — мне тоже вернул Призрак. Будь у меня иная возможность найти вас всех, я бы с радостью ей воспользовалась, но у меня её не было. Мне ничего не оставалось кроме как довериться ему. И пусть он подставлял меня в других вопросах, в том, что касается команды, Призрак не обманул ни разу.
— Пока не обманул, — парирует Гаррус.
Шепард смотрит ему в глаза, и ей очень хочется рявкнуть что-то вроде «Офицер Вакариан, соблюдайте, Вашу мать, субординацию!» Ей хочется встряхнуть Гарруса за шкирку и рассказать, как было ей тяжело, какой одинокой и брошеной она себя чувствовала. Но это невозможно хотя бы потому, что он намного выше и крупнее.
А ещё потому, что она всё-таки отлично держит себя в руках.
— Не думаю, что имеет смысл продолжать этот разговор, — заключает Шепард и, отвернувшись, направляется в сторону столовой, старательно думая о том, что с утра у неё практически ничего не было во рту — настолько старательно, что невысокая ступенька проходит мимо её внимания. Споткнувшись, Шепард чувствует пальцы Гарруса на своём локте, а ладонь — на талии.
— Спасибо, — говорит она, выпрямившись.
— Не за что, — отзывается Гаррус и, помедлив, отпускает её руку. Уходя, она чувствует спиной его внимательный взгляд, и разрази её гром, если в последней его реплике, в том, как она была произнесена, не скрывалось извинение.
***
Следующее утро оказывается ничуть не приятнее предыдущего и приносит с собой головную боль и плохое настроение. Кровать, нежно любимая Шепард за удобную перину, кажется деревянной доской, вода в душе самовольно переключает температуру, а Чудище — в последнее время несколько умеривший свою агрессию — вдруг повисает на пальце, прокусив его до крови. От души помянув его не самыми лестными словами, Шепард проверяет почту. Краем глаза заметив рыбок, всплывших брюшками кверху, она понимает: день, чёрт побери, снова не задался. Окончательно упав духом, Шепард со вздохом склоняется над дисплеем. Терминал сообщает о четырёх непрочитанных сообщениях, и она пробегается пальцами по клавиатуре, ожидая увидеть очередное «шокирующее предложение улучшить условия собственной жизни». Приготовившись отправить спам в корзину, она замирает, увидев лаконичный заголовок одного из писем: «Насчёт Горизонта».
Горло отчего-то совершенно пересыхает.
Пододвинув к себе кресло, Шепард устраивается в нём с ногами.
«Шепард, прости за то, что я наговорил тебе на Горизонте», — гласят первые строчки, и её головная боль усиливается, кажется, задавшись целью расколоть череп надвое. Сжав виски пальцами, она прикрывает глаза.
Вот только этого ей не хватало.
Стиснув зубы, Шепард возвращается к ровным строчкам на экране. Задержав дыхание, она принимается читать, отчаянно ненавидя себя за слабость, не позволяющую просто удалить это чёртово письмо и жить дальше.
Так было бы вернее всего.
«…Два года я пытался оправиться от того, что потерял тебя навсегда. Прошло много времени, прежде чем я преодолел чувство вины за то, что выжил, а ты нет, и начал двигаться дальше. В конце концов я внял уговорам друзей и пригласил доктора с Цитадели на свидание. Ничего серьёзного, просто позволил себе вновь почувствовать вкус жизни, понимаешь?»
Знакомый высокопарный стиль. Ей пришлось потрудиться, чтобы привыкнуть к его манере изъясняться. Но — Кайдан и доктор Мишель? Это что-то новенькое. Раньше она не замечала за ним тяги к легкомысленным связям. Вероятно, это означало лишь одно: ему действительно было паршиво. Куда паршивее, чем ей — даже когда она очнулась одна, страдающая от боли, дезориентированная, в незнакомом залитом электрическим светом помещении. Даже когда услышала, что прошло два года, «Нормандия» уничтожена, а все её друзья пропали и вполне вероятно, что она никогда не сможет отыскать их снова.
Даже когда её обвинил в предательстве тот, кто теперь писал проникновенные письма.
Она знала, что Кайдан дорожил их отношениями. Она не могла и представить, каково это — выжить, потеряв того, кто был для тебя если не всем, то многим. Их боль была различной, несравнимой, но разве то, что она оказалась жива, не должно было порадовать его? Разве Кайдану не хотелось, чтобы всё было как прежде?..
«…И вот я увидел тебя, и меня потянуло обратно. Ты стояла прямо передо мной, но была с "Цербером". Не знаю, осталось ли в нас хоть что-то от тех, кем были мы два года назад. Ты хотя бы помнишь ту ночь перед Илосом? Она так много значила для меня… а для тебя? Но за два года слишком многое изменилось, и я просто не могу это игнорировать».
Шепард спонтанно поднимается с места. Наткнувшись взглядом на аквариум, она отворачивается и садится на постель. Её колени дрожат; крепко сжимая их пальцами, Шепард опускает веки.
Она так хорошо помнит ту ночь, словно это было вчера. От Кайдана слабо пахло одеколоном, и он казался ей неожиданно близким — и, одновременно с этим, удивительно далёким, словно единственная условность, отделяющая их от «официальных» отношений стала не преградой, а пропастью, преодолеть которую было не так-то легко — если возможно в принципе. Он говорил, много и путано. Он колебался, и она видела это. Шепард не понимала, как можно бояться после всего, что они пережили вместе — и порознь. Разве разделённые ими горести не были мостом, по которому они должны идти навстречу друг другу? Это сбивало с толку… и злило.
Кайдан не настаивал, и она пошла против собственной натуры, пустив всё на самотёк. Они разделили поцелуй, быстрый и страстный, почти отчаянный, а потом был секс — неожиданно чувственный, нежный, сумбурный, путающий мысли, и Кайдан — вечно мнущийся Кайдан — вдруг оказался не ведомым, а ведущим.
В случившемся было что-то неуловимо неправильное. Может, он чувствовал, что она колеблется тоже, что она не уверена в целесообразности этих отношений… А может, он понимал, что между ними не быть равноправию, и её чувства к нему, запутанные и необъяснимые, всегда были далеки от той классической любви, о которой пишут в книгах.
Они условились обсудить это потом.
Шепард не выполнила своего обещания. Они не поговорили — ни после победы над Сареном, ни позже. Месяц они выслеживали гетов, подавляя очаги новых восстаний, прерываясь лишь на еду и сон. А потом она погибла. Хорошее окончание и без того задыхающихся отношений, чёрт побери.
Поднявшись с постели, Шепард возвращается к терминалу. Её рука сама тянется к полосе прокрутки, сдвигая курсор ниже. Всё это здóрово напоминает сеанс осознанного мазохизма, но она не может иначе.
Ей необходимо дочитать.
Быть может… Быть может, она получит ответы?
«…Но, прошу, береги себя. Я слишком часто видел, как погибают близкие мне люди — на Иден Прайме, на Вирмайре, на Горизонте, на "Нормандии"… Я не вынесу, если потеряю тебя снова. Если ты по-прежнему та женщина, которую я помню, уверен, ты найдешь способ остановить Коллекционеров. Но "Цербер" слишком опасен, чтобы доверять ему. Будь осторожна».
Прищурившись, она дочитывает последние строчки письма:
«…Когда всё немного устаканится… может… не знаю. Просто береги себя.
— Кайдан».
Шепард выключает дисплей. Неловко опрокинув кресло, она отступает назад, словно боясь, что консоль вдруг превратится в пару кровожадных гетов.
«Когда всё немного устаканится»?
Будь ты проклят, Кайдан.
Приказав себе успокоиться, Шепард аккуратно поднимает кресло. Прислонившись к столу, она с силой проводит по лицу руками. В её характере никогда не было привычки разбрасывать вещи, бить посуду или давать выход агрессии иным экспрессивным способом, но сейчас… Сейчас ей определённо нужно перестрелять с десяток Коллекционеров. Или хотя бы умыться.
Когда её злость немного утихает, Шепард принимается перечитывать письмо, цепляясь за детали вроде расставленных многоточий, пытаясь взглянуть на него трезвым взглядом, проанализировать его без пристрастий. Кайдан раскаивается в том, что произошло между ними на Горизонте. Он, несомненно, хотел донести до неё тот факт, что её смерть едва его не уничтожила. Он научился жить дальше, но не забыл её. Ему важно, что с ней, ему важно, под чьими знамёнами она идёт в бой, он надеется — намёк был слишком прозрачным, — что рано или поздно они вновь попытаются построить то, что называется «отношениями»…
И вместе с тем — он хочет верить, что однажды она образумится и выйдет из тени «Цербера», что вероломным образом заставил её поверить в бескорыстность их целей.
Шепард задерживается взглядом на подписи и удаляет письмо. Помедлив, она касается пальцами фотографии Кайдана, с самого Горизонта перевёрнутой лицом вниз, но отдёргивает руку.
Пластырь не всегда стоит отрывать сразу.
Поднявшись с места, она несколько минут бесцельно кружит по каюте, убирает мёртвых рыбок, скользит рукой по гладкой поверхности аквариума, а потом, обувшись, направляется к лифту.
Кайдан может спокойно служить Альянсу, культивируя собственные обиды. Его нежелание взглянуть шире и прислушаться — не её забота. Её жизнь — не его территория. Не будет никаких «может», не будет никакого «просветления».
И исправлять тоже — нечего.
***
Те несколько минут, которые требуются Шепард на то, чтобы дойти до столовой, яснее ясного демонстрируют ей, что она весьма удачно приглушила собственное раздражение. На каждом шагу она встречает членов экипажа — и это как раз нормально, это не злит. Злит то, что они ведут себя так, будто поперёк её лица огромными несмываемыми буквами написано «Спросите, всё ли у меня в порядке, мне плохо, пожалейте меня». Слухи на «Нормандии» разносятся со скоростью, явно превышающей скорость света, и ощущение, будто все вокруг запросто читают её личную переписку, радости не доставляет. Пару раз, не выдержав, она даже оглядывается в поисках более-менее зеркальной поверхности, чтобы убедиться в отсутствии надписи у себя на лбу. Чёрт побери, да — она и впрямь не в лучшем расположении духа. Чёрт побери дважды, нет — ей не нужно сколь угодно искреннее сопереживание кого-либо. Не сейчас. Возможно, позже, потому что она более чем привыкла сперва переваривать свои проблемы самостоятельно, и только потом делиться ими с другими. Конечно, со временем Шепард почувствовала, что эта привычка начинает отпадать, потому что в её жизни появились те, кого она без зазрения совести могла назвать друзьями, пройдя с ними огонь, воду, полчища гетов и целую прорву прочей дряни. В её жизни появились Гаррус и Лиара. И Рэкс, пусть он и был наименее многословным из троицы. Она чувствовала к нему поразительное доверие, и Вирмайр доказал ей — не зря. Ко всем остальным — Кайдану с его своеобразными понятиями о поддержке, Эшли, бывшей прежде всего коллегой, Тали, которую Шепард воспринимала как чрезвычайно смышлёную, но всё ещё наивную младшую сестрёнку, — она, при всём уважении, не могла прийти и вывернуться наизнанку, наболевшим наружу, а к этим троим — запросто. Не то что бы Шепард вообще пользовалась этой возможностью, впрочем, но само понимание того, что она может так сделать, очень грело душу и помогало чаще улыбаться.
А потом эта ниточка, и без того довольно тонкая, оборвалась напрочь.
А ещё позже, когда Шепард смирилась, оказалось, что всё можно восстановить, нужно только найти разделённые концы в спутанном клубке.
Отчего-то ей кажется, что на самом деле она лишь сильнее всё запутывает.
За завтраком Шепард честно пытается взять себя в руки, и это ей, в общем-то, удаётся. Можно сколько угодно переживать о прошлом, рассуждать о настоящем, избегать взглядов в будущее и наматывать сопли на кулак, но то, что нужно сделать ей, никто другой за неё не сделает. Время не стоит на месте, поэтому пора оторвать свою страдающую задницу от стула, встряхнуть головой и отправиться на чёртовы подвиги во имя спасения чёртовой Галактики.
Она не вспыхивает, когда Гаррус спрашивает, всё ли в порядке, и пытается извиниться за вчерашнюю полуссору. Не вспыхивает, когда Миранда в привычной, несколько высокомерной манере напоминает о том, что стоит поторопиться с поисками указанных Призраком личностей. Не вспыхивает и держит себя в руках…
Пока день абсолютно бесплодных поисков не заканчивается тем, что намёки на необходимость встречи с Лиарой превращаются в прямое указание на это.
***
Прежде, чем пересечь порог торгового зала, Шепард долго стояла на смотровой площадке, глядя перед собой и стискивая пальцами перила.
— Ты уверена, что… — начал Гаррус, но осёкся. Её взгляд яснее ясного дал понять, что мысли насчёт старой подруги, которыми она недавно поделилась, должны остаться между ними, и да — повторение сеанса откровений не входит в её планы. По крайней мере, не в эту минуту, не в этот день и, вероятно, даже не на этой неделе.
Оттолкнувшись от перил, Шепард уверенно направилась к лестнице. Если бы её напряжённая спина могла говорить сама за себя, подумалось Гаррусу, идущему следом, она бы потребовала оставить её в покое, и довольно грубо.
…Лиара не сразу обратила на них внимание, занятая своими делами — угрожала кому-то, судя по обрывку разговора, который им довелось услышать. Уже одно это казалось удивительным. «Снять кожу живьём?» Лиара?..
Будто почувствовав их присутствие, она обернулась.
— Шепард! — воскликнула асари и тут же велела секретарю отменить все назначенные звонки. Та, поклонившись, вышла, а Лиара, бросив датапад на стол, подалась к Шепард, заключая её в объятия.
— Шепард… — тихо повторила она, и Гаррус отвёл глаза, сообразив, что невежливо таращиться на тёплую встречу дорогих друг другу друзей.
— Я слышала, что тебе удалось выжить, но не верила… — выдохнула Лиара в волосы Шепард. — Не могла поверить. Как же я рада видеть тебя снова.
— Радость взаимна, — отозвалась та, крепко обнимая подругу. — Как ты?..
И с этого момента встреча превратилась в какой-то фарс.
«Да, всё отлично. Нет, прости, я занята. Если ты хочешь помочь, пойди туда и сделай то», — примерно так, наверное, выглядело бы всё, сказанное Лиарой, если собрать это и сделать выжимку. Выделить квинтэссенцию.
Шепард сидела перед ней, опираясь локтями о колени. Внимательный взгляд, ровный голос, ни намёка на улыбку. От неё так фонило раздражением, непониманием и обидой, что Гаррус почти слышал настоящую Шепард в своей голове — недоумённую, умоляющую объяснить, что случилось, заботливую, пусть даже эта забота не сдалась Лиаре от слова «совсем». Находиться рядом с ней было почти физически тяжело; тяжело было разрываться между желаниями обнять, исчезнуть куда подальше и как следует встряхнуть Лиару за шиворот. Даже Мордин через некоторое время отстранился и замер в дверном проёме, глядя в сторону.
И Гаррус искренне не мог понять — неужели Лиара ничего не чувствует? Что за кошмар с ней приключился?
В какой-то момент, правда, Шепард не выдержала.
— Что происходит, Лиара? — спросила она, повысив голос. — Почему мы не можем просто поговорить?
— Мне и самой бы этого хотелось. — Красивое лицо асари исказила гримаса. — Но я не могу, прости. Это Иллиум, и ты представить себе не можешь… — Она вздохнула. — Мой кабинет наверняка прослушивают. Поэтому — не сейчас. Это всё, что я могу сказать по этому поводу. — Лиара сжала пальцами столешницу. — Буду рада, если ты мне поможешь.
— К чему эти оговорки? — пробормотала Шепард, немного помолчав. — Ты же знаешь, что помогу.
— Знаю, — негромко отозвалась Лиара и, поднявшись из-за стола, отошла к окну. — Ты никогда не оставишь меня в беде.
Шепард обнадёжено вскинула голову, услышав в её голосе знакомые интонации, увидев в ссутулившейся фигуре прежнюю Лиару… Что уж там — даже Мордин встрепенулся, проницательно уловив небольшое потепление в тяжёлой атмосфере кабинета.
Но длилось это недолго. Расправив плечи, Лиара вернулась за стол, молча пробежалась пальцами по консоли и подняла голову. Взгляд её был так же холоден, как оттенок её кожи.
— Я передам всю интересующую тебя информацию на «Нормандию». Скажи, если я могу помочь чем-нибудь ещё.
Поджав губы, Шепард кивнула, поднялась на ноги и, сухо попрощавшись, вышла из офиса. Мордин, задумчиво потерев подбородок, направился следом.
— Не сейчас, — произнесла Лиара, не поднимая глаза на Гарруса. — Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь.
Глядя на её усталое лицо, на котором яснее ясного было написано «Да, я очень многое скрываю, мне плохо, но я не могу ничего рассказать», Гаррус так и порывался спросить: «Ты с ума сошла за эти два года? Кто подменил тебя? Ты действительно ничего не видишь?»
Но не смог. Или не захотел.
— У меня ощущение, будто мы оказались в какой-то параллельной вселенной, — бормочет Гаррус, когда они возвращаются на «Нормандию». Никак не отреагировав на его реплику, Шепард уходит вперёд по коридору, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как она эмоционально выжата. Кому, как не Гаррусу, знать, насколько их всех подкосила её смерть, но то, что произошло со всегда доброй и отзывчивой Лиарой, не лезет ни в какие рамки — как и встреча с Кайданом на Горизонте… и он не понимает, как заговорить об этом. Впрочем, если верить внутренним ощущениям, на какое-то время эта тема перейдёт в разряд табуированных, и горе тому, кто не дойдёт до этого вывода сам. Шепард сейчас как никогда похожа на оголённый провод — кажется, почти слышно электрический треск; тронь — останешься без рук.
В лучшем случае.
Проводив взглядом догоняющего её Мордина, Гаррус направляется в сторону главной батареи. Чутьё подсказывает, что при всем нежелании что-либо обсуждать рано или поздно Шепард захочется выговориться.
В противном случае он придёт к ней сам.
***
При всей её нелюбви к медотсекам, кабинет Мордина оказывает на Шепард успокаивающее действие. Раздражение и обида, осевшие в груди после встречи с Лиарой, медленно, но верно сходят на нет. Профессор быстро, но не суетливо ходит вокруг неё, измеряет давление, частоту пульса, размер зрачков и ещё, кажется, сотню других параметров. Его выверенные движения завораживают и умиротворяют, как чаще всего и случается, когда наблюдаешь за работой профессионала.
— Мордин, зачем всё это? — спрашивает Шепард.
Растерянно моргнув, он замирает.
— Сильное нервное напряжение, имплантанты могут…
— Спасибо, — перебивает его она, вдруг почувствовав себя неловко. Чёрт его знает, как бесконечная череда разочарований и потерь может повлиять на «шедевр биоинженерии», как Шепард порой с усмешкой думает о своём теле. Мозги ей, во всяком случае, явно перекашивает.
Она расстроена и обижена, как маленький ребенок, которому с глумливой улыбкой сообщили, что Санты не существует, а вдобавок помогли спрятаться и увидеть в его роли отца. Всё та же назойливая песня о том, что она потеряла всех, кто раньше был рядом, упрямо крутится в её голове, но теперь у нее иной припев: какими бы друзьями они ни были, у каждого нашлись собственные цели. То, что для кого-то личные стремления оказались важнее прошлых отношений, понятно и в целом абсолютно нормально. И всё же — всегда больно, когда тебя бросает тот, к кому ты привязался вопреки правилам и здравому смыслу. Из прежнего боевого состава с ней остался только Гаррус — без вопросов, рассуждений и попыток переубедить. Прочие же — Тали, Кайдан, а теперь и Лиара — далеко, и в мыслях то и дело проскальзывает эгоистичное «Лучше бы мы не встречались снова». Она сильная, выносливая, самодостаточная, и нервы у неё крепкие — после всего, через что ей пришлось пройти, — но, чёрт возьми, когда ты с распростёртыми объятиями идёшь навстречу другу, а он делает вид, что не знает тебя или шарахается, как от прокажённого…
— Показатели в норме, — удовлетворённо сообщает Мордин, и Шепард надевает пиджак. — Тем не менее…
Она поднимает руку, прося не продолжать.
— Спасибо за заботу. При первой же возможности я обязательно отдохну.
Звучит как-то неловко, но, по крайней мере, искренне.
— Советую поторопиться, — отзывается профессор.
По пути в столовую Шепард жалеет, что не завалилась спать прямо на кушетке у Мордина, проигнорировав намекающе урчащий желудок. Обида притихла под гнётом усталости, однако первое же «Добрый вечер, коммандер, с Вами всё в порядке?» заставляет Шепард стиснуть зубы.
— Добрый вечер, Келли, — отвечает она, давя в себе раздражение. Видимо, интонация получается неприветливой, потому что йомен тут же вытягивается по стойке «смирно» и начинает оправдываться:
— Я видела, как вы заходили к профессору Солусу, и заволновалась.
— Спасибо, но это лишнее.
— Лишнее — ваше желание держать дистанцию. Я не кусаюсь, коммандер, — с улыбкой заверяет её Келли.
— Вряд ли я удивлю вас, сказав, что предпочитаю переваривать проблемы самостоятельно.
— Нет, не удивите. Но время от времени каждому из нас необходимо быть выслушанным.
— У меня такой потребности нет, — лукавит Шепард, чувствуя, что вновь начинает закипать. Её разум — совершенно ясный — настойчиво твердит, что у неё нет на это причин, однако сердце очевидно думает иначе, и, пожалуй, это главная её проблема.
Кажется, ей и в самом деле нужен отдых, иначе в скором времени она начнёт кидаться на людей.
Если уже не начала.
— Келли, — вздыхает она. — Я понимаю, вы хотите как лучше, но…
— Позвольте мне помочь вам, — перебивает её йомен.
— Я понимаю и ценю ваше участие, но…
— Если вы доверитесь мне, я уверена…
— Вы можете просто оставить меня в покое? — повышает голос Шепард. — Почему всем на этом чёртовом корабле так важен мой внутренний мир? У вас что, нет других дел? Так я помогу их найти!
Развернувшись, она быстро направляется к лифту, оставляя обескураженную Чемберс позади.
Нажимая на кнопку вызова, Шепард чётко понимает, что ещё одно сердобольное предложение вдогонку — и она перейдёт на ругань, ничуть не смягчённую едким чувством вины.
Но Келли молчит.
_____________________________
Примечания:
1) Большие дубы громко падают ©
2) Так как официальный русский перевод «радует» многочисленными косяками, и письмо Кайдана в нём имеет далёкий от оригинала вид, за основу был взят более точный вариант авторства TiRTo.
⇒ ⇒ ⇒
Авторы: главы 1-17 — Shep. & a_sinclaire, главы 18-21 (эпилог) — Shep.
Фандом: Mass Effect
Жанр: гет, романс, пропущенные сцены; имеются элементы ангста, юмора и экшена.
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард (основной), Кайдан/фем!Шепард (в упоминаниях); фем!Шепард, Гаррус Вакариан, Кайдан Аленко, Мордин Солус, Тали'Зора вас Нима нар Райя, Призрак, Джокер, СУЗИ, Урднот Грант, Самара, Моринт, Келли Чемберс, Карин Чаквас, Миранда Лоусон, Джейкоб Тэйлор, Тэйн Криос, Джек, Легион, Касуми Гото, Заид Массани, Лиара Т'Сони, Урднот Рэкс.
Аннотация: Начало романа Гарруса и Шепард, показанное в «Mass Effect 2», многим из игроков показалось куцым, и мы с соавтором не были исключением. Вытряхнув из голов хэдканоны, мы решили показать, каким видим его сами.
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждения: ксенофилия; минимальные вкрапления нецензурной лексики; смерть аквариумных рыбок.
Примечания:
1) Фанфик пересказывает сюжет второй части игры после миссии на Горизонте. Фактическая достоверность соблюдена, однако некоторые диалоги расписаны или изменены в силу убеждения, что читать текст, сухо повествующий о том, во что мы все играли, не особенно интересно. Мы постарались максимально разнообразить повествование, не переступая, тем не менее, границ разумного.
2) Несмотря на очевидные параллели, фанфик не имеет ничего общего с одноимённым клипом и создавался не под впечатлением от оного.
3) Главы носят названия композиций из саундтрека. Не все из них стоит понимать буквально.
4) В одной из глав встречается POV (Point of View) обоих персонажей. Это было сделано с целью показать ситуацию со стороны конкретного героя и продемонстрировать его через призму взгляда другого. Текст максимально адаптирован под основное повествование.
5) Для лучшего восприятия Шепард оставлена безымянной, однако у неё чётко фиксированные предыстория и психологический портрет (Скиталец/Герой войны), класс (Разведчик) и недефолтная внешность.
6) «Tears into wine» — «Слёзы — в вино» (англ.)
Статус: закончен.
CHAPTERS I-III.
CHAPTER IV.
CHAPTERS V-VI.
CHAPTER VII. TENSION RISING (1/2).
PART VII. TENSION RISING (1/2).
Утро Шепард начинается с того, что она умудряется ошпариться кофе и оторвать заклёпку на правом ботинке — разумеется, не имея ни малейшего представления о том, как ей это удалось. Верно говорят: плохой день плох во всём, поэтому она ничуть не удивляется, когда в первые же пятнадцать минут пребывания на Иллиуме её сбивает с ног какой-то суматошный батарианец, тут же исчезнувший в прекрасном далёке.
— Вы в порядке? — интересуется Миранда, разворачиваясь.
Шепард не успевает отреагировать — до её слуха доносится неясный грохот. Потирая ушибленный бок, она поднимает взгляд — чтобы увидеть, как Гаррус удовлетворённо деактивирует омни-инструмент.
— Мама всегда учила меня, — деловито начинает он, подавая ей руку, — что очень важно смотреть под ноги, даже если куда-то спешишь. Она, конечно, не предупреждала, что можно врезаться в потенциального спасителя Галактики, но мне кажется, что фраза «А то и вовсе придётся собирать выбитые зубы сломанными руками» включает в себя и это.
Принимая помощь и поднимаясь, Шепард невольно улыбается. Гаррус может поднять настроение в любой ситуации.
— Ему было больно, — замечает коммандер.
— Тебе тоже, — пожимает плечами он. — Только ему полезно кувыркнуться с лестницы, а тебе и без того достаётся.
Миранда не встревает в разговор, однако выражение её лица позволяет предположить, что она тоже находит поступок Гарруса вполне приемлемым.
— Спасибо, — помедлив, благодарит Шепард и возобновляет шаг.
Говоря откровенно, ей немного неловко — она не очень-то умеет принимать заботу. Тем более, в его исполнении. Тем более, такую явную. Всё-таки одно дело — размять плечи, оставшись наедине, и совсем другое — прилюдно вступиться. Казалось бы, ну свалили её на землю, ну не извинились, ну и чёрт бы с ним… но Гаррус, очевидно, считает иначе.
И Шепард почему-то не хочется об этом думать.
Шагая по широкому застеклённому коридору, она останавливается у окна и выглядывает наружу, окидывая взглядом раскинувшийся внизу, пестрящий огнями Нос Астра.
— Красиво, — комментирует она, наслаждаясь видом.
— Стоит отдать асари должное: Иллиум — настоящее культурное чудо, — замечает Миранда. — Человечество может многому у них поучиться.
— Иногда обёртка бывает обманчива, — подаёт голос Гаррус, облокотившись на перила рядом. — Мне всегда говорили, что Иллиум — одно из самых безопасных мест во вселенной… пока ты не оступишься. Подпиши не тот контракт, спутайся не с той компанией или загляни не в тот переулок, и тебя ждёт всё то же самое, что и везде. Это… как оно?.. негатив Цитадели. До Омеги, конечно, далеко, но ближе, чем может показаться.
— Не хотелось бы узнавать, насколько.
— Но придётся. К сожалению.
— Увы. Ладно, хватит рефлексий, — встряхивает головой Шепард. — У нас полно дел.
Гаррус привычно становится по левую руку. Шепард время от времени поглядывает в его сторону, отстранённо думая о том, что он каким-то образом умудрился занять не только особое место за её спиной, но и вообще в её жизни. Безусловно, каждый из тех, кто очертя голову бросается за ней в пекло любой степени раскалённости, дорог и важен ей, но Гаррус — это Гаррус. Шепард не понимает, что выделяет его среди прочих — помимо очевидной принадлежности к Турианской Иерархии, — и её, черт побери, немного злит, что она стала так часто о нём думать — равно как и та сумятица, что неизменно рождается в голове, когда речь заходит об этом засранце.
Впрочем, довольно скоро на них сваливается то, что успешно отвлекает её от любых сторонних мыслей.
— Добро пожаловать в Нос Астра, — почти пропевает преградившая им путь асари, и Шепард медленно кивает в ответ, пытаясь предугадать, являются ли боевые роботы за спиной незнакомки угрозой. — Нас проинструктировали не брать с вас плату за стыковку и обслуживание.
— Неожиданный поворот, — отзывается коммандер, обменявшись взглядами со спутниками.
— Меня зовут Карина, — продолжает асари, проигнорировав её замешательство. — Если у вас возникнут вопросы, я буду рада вам помочь.
— Можно считать, они уже возникли. Кто приказал не брать с нас платы? Это как минимум… великодушно.
— Указание поступило от Лиары Т'Сони, которая оплатила все ваши счета.
Ответ на мгновение лишает её дара речи. Шепард приходилось слышать о том, что Лиара находится на Иллиуме, но Иллиум велик, и Нос Астра — лишь один из многих городов на его поверхности, пусть и являющийся столицей. Она бесспорно надеялась, что им доведётся встретиться вновь, но даже не думала, что судьба так скоро сведёт их вместе. Это определённо… меняет дело.
— Она здесь, в Нос Астра? — уточняет Шепард на всякий случай, тщательно маскируя собственное волнение.
— Да, — кивает Карина и сверяется с омни-инструментом. — Более того, мисс Т'Сони просила передать, что была бы признательна, если бы вы нанесли ей визит, когда вам будет удобно. Её офис расположен на втором этаже торгового зала. Если пожелаете, я могу показать вам дорогу…
— Спасибо, не нужно, — перебивает её Шепард, и Гаррус смеряет её задумчивым взглядом. — Чем… Чем Лиара здесь занимается?
— О, мисс Т'Сони — один из самых уважаемых торговцев информацией на Иллиуме, — отвечает Карина, и в её голосе отчётливо слышится что-то, очень похожее на восхищение. — Информация — ценный товар, и мисс Т'Сони умело им распоряжается. Очень умело для того, кто в этом деле недавно. Как я уже сказала, она хочет встретиться с вами.
— Может быть, позже, — отзывается Шепард и склоняет голову в благодарственном поклоне. — Спасибо.
— В таком случае, хорошего вам дня! Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться за помощью, если она вам понадобится. Меня можно найти у входа в торговый зал.
Когда асари и её безмолвные телохранители скрываются за поворотом, Шепард позволяет себе медленно выдохнуть и ненадолго закрыть глаза.
Лиара в порядке. И она здесь, совсем рядом.
Помедлив, Гаррус встаёт рядом с ней.
— Я думал, тебе захочется повидаться, — замечает он, несколько удивленный её реакцией. Отказ Шепард прозвучал слишком поспешно, чтобы он мог поверить в безразличие к данной новости, но озвучивать подобные наблюдения — значит, быть конченным идиотом.
Поэтому он молчит, терпеливо ожидая ответа и почти не сомневаясь, что он последует.
— Мне хочется, — оправдывает Шепард его надежды и внезапно признаётся: — Честно говоря, я боюсь встречаться с ней. Это как… ну, оказаться в старой жизни. Я, ты, она…
— И нудное ворчание Кайдана за спиной, — подхватывает Гаррус, но тотчас прикусывает язык. Похоже, людская поговорка не врёт, и тот действительно враг всему хорошему. Надавил на больное — молодец, ничего не скажешь. Место в очереди на расстрел получено, возьми билетик.
Очевидно рассудив, что диалог не предназначен для её ушей, Миранда деликатно отходит к смотровому окну.
Шепард усмехается, но лишь слепой бы не заметил, сколь невесёлой получается эта усмешка.
— Да, и это тоже. Просто… — Вздохнув, она нервно прохаживается по коридору, словно шаг помогает ей собраться с мыслями. Гаррус никогда не замечал за ней этой привычки. — Это непрофессионально — привязываться к сослуживцам. И наивно, памятуя о том, как мало времени мы провели вместе. Я давно смирилась с тем, что мне не вернуться к прошлой жизни. Мне пришлось это сделать, если я планировала сохранить ясный ум. Я смирилась и с тем, что, возможно, никогда не увижу тех, с кем воевала против Сарена — в конце концов, это большая галактика. Не то, чтобы я намеренно ставила крест на прошлых отношениях, говоря себе, что переродилась, и теперь всё будет иначе, но… Чёрт побери, Гаррус, ведь так оно и есть. Быть может, это и глупо — наверняка глупо, — но теперь, когда я узнала, что ещё один член моей прошлой команды находится в пределах досягаемости, это выбило меня из колеи. Это сладкая иллюзия — как будто ничего не изменилось. Но это не так, верно? Изменилось всё.
Гаррус молчит, не зная, что сказать в ответ. «Не переживай, всё осталось по-прежнему»? Это будет ложью. Минувшие годы были милосердны к Шепард, ограничившись несколькими минутами в тёмном космосе, беспамятством смерти и последующим пробуждением на операционном столе станции «Лазарь». Всем тем, кто оплакивал её кончину, пришлось проживать каждый их миг. Для Гарруса они были полны боли и растерянности, предательств и убийств — всего того, что гарантированно ломает даже самую стойкую личность. Вот только чтобы собрать себя по кусочкам у него было всё время вселенной, в то время как Шепард пришлось зализывать раны на ходу. Всё изменилось: он, она, мир вокруг них, непосредственное начальство.
И вместе с тем — что-то осталось неизменным. Например, их дружба. Почему бы дружбе с Лиарой тоже не стать исключением?
— Я уверен, она будет счастлива увидеть тебя, — наконец, говорит Гаррус. — В конце концов, вы всегда были очень близки.
— Я не могу, — в голосе Шепард звенит такое незнакомое ему отчаяние, что у него спирает дыхание. — Я не могу, — повторяет она спокойнее. — Пока не могу. Я приучила себя к мысли, что, возможно, никогда не увижу никого из вас. Так было спокойнее. Проще. Мне трудно поверить, что может быть иначе.
— А как же я? — спрашивает Гаррус. — И Тали? Джокер? Чаквас? К тому же, «Цербер» не только вернул тебя к жизни, но и отгрохал новую «Нормандию». Разве этого недостаточно, чтобы поверить?
— Всё произошло слишком быстро, — отзывается Шепард. — В одну минуту я размышляла о том, что скажу таинственному Архангелу, в другую хотела задушить тебя в объятиях, а в третью переживала за твою жизнь. У меня не было времени удивляться и состыковывать свою новую жизнь со старой!
Она произносит это так резко, что Гаррус теряется, принимаясь лихорадочно соображать, что могло её разозлить. Не найдя ответа, он отводит взгляд.
— Наша дружба — одна из немногих вещей, что связывает меня… с прошлой мной, — добавляет Шепард тише и передёргивает плечами. — С той мной, которую я потеряла. Ты, Джокер, Тали, Чаквас… Вы помните меня другой — служащей Альянсу, не заклеймённой как предательница, не воссозданной «Цербером». Наши взаимоотношения — своеобразная нить, позволяющая поверить, что эти воспоминания действительно принадлежат мне. И сейчас это — едва ли не единственная моя опора, Гаррус.
Ему кажется, что в голове его идеальный вакуум. Что ни скажи, получится неуклюже. Гаррус чувствует себя неловко — гораздо более неловко, чем в любой из случавшихся с ним «сомнительных» ситуаций. В это мгновение Шепард кажется ему почти незнакомой, хрупкой, ранимой, неожиданно уязвимой — какой он никогда не видел её прежде. Её слова сбивают с толку своей внезапной откровенностью и, чёрт побери, стоят всех кредитов мира, но он молчит. Молчит, молчит, молчит, испытывая жгучее желание сделать какую-нибудь ободряющую глупость. Может, стоит коснуться её плеча, как привыкла она сама, или… чёрт его знает, погладить? Поблагодарить? Обнять?..
Но он не делает ничего из этого.
— Пойдём, — прерывает она его скачущие мысли. — Лучше заняться делом. Мы и так потеряли много времени.
Гаррус не находит ничего лучше, чем кивнуть.
Пропади он пропадом.
Поиски увенчиваются успехом — или, по крайней мере, первая их стадия. Тэйн Криос, дрелл и мастер бесшумного убийства, не только соглашается присоединиться к их пёстрому отряду без приведения убойных аргументов, но и решает сделать это бесплатно. Шепард приятно удивляется подобному раскладу, да и, чего кривить душой, Тэйн сходу вызывает у нее смутное, но ощутимое чувство уважения. Единственное, что её тревожит — это известие о его прогрессирующей и смертельной болезни, но она обещает себе не размышлять об этом ровно до тех пор, пока не узнает все подробности.
— Определить наёмного убийцу в отсек систем жизнеобеспечения — это… оригинально.
Невольно вздрогнув, Шепард оборачивается и замечает стоящего в тени Гарруса.
Ждал. Контролировал, чтобы беседа с Тэйном прошла гладко.
— Он болен. Ему необходим сухой воздух, — говорит она.
Почему она… оправдывается?
Оправдывается. Перед Гаррусом. За принятое ей решение. Должно быть, мир сошёл с ума.
— Но, тем не менее, Шепард… — качает он головой, но не заканчивает фразы. — Не устаю поражаться тому, каких… интересных личностей ты набираешь в свою команду. Бойцы «Цербера», учёный, работавший над модификацией генофага, выращенный в пробирке кроган…
— Сам Архангел, — подхватывает она, давя подступающее к горлу раздражение. Гаррус просто волнуется. У неё нет повода на него злиться, верно? Но отчего-то сейчас держать себя в руках особенно сложно — даже при том, что обычно она не может пожаловаться на проблемы с самоконтролем.
— Ты же понимаешь, — добавляет она, старательно смягчая голос. — Мы не в том положении, чтобы кривить губы. Нам нужны все, кто может хоть в чём-то пригодиться.
— Я понимаю, — кивает Гаррус и повторяет: — Я понимаю. Тем не менее, не ты ли недавно убедилась в том, что Призраку нельзя доверять? И всё же продолжаешь приглашать на корабль тех, кого он рекомендует.
Он прижимает жвалы к щекам, и Шепард вдруг осознаёт, что он тоже медленно, но верно закипает. Это злит ещё больше, потому что они сродни двум сообщающимся сосудам, и — какого чёрта, Гаррус? Что за детские фокусы?
— Ты предлагаешь мне выставить их вон? — интересуется Шепард, старательно выдерживая спокойный тон. — А что делать с Джокером и Чаквас? С «Нормандией»? Их мне вернул Призрак. Тебя, — с нажимом произносит она, — мне тоже вернул Призрак. Будь у меня иная возможность найти вас всех, я бы с радостью ей воспользовалась, но у меня её не было. Мне ничего не оставалось кроме как довериться ему. И пусть он подставлял меня в других вопросах, в том, что касается команды, Призрак не обманул ни разу.
— Пока не обманул, — парирует Гаррус.
Шепард смотрит ему в глаза, и ей очень хочется рявкнуть что-то вроде «Офицер Вакариан, соблюдайте, Вашу мать, субординацию!» Ей хочется встряхнуть Гарруса за шкирку и рассказать, как было ей тяжело, какой одинокой и брошеной она себя чувствовала. Но это невозможно хотя бы потому, что он намного выше и крупнее.
А ещё потому, что она всё-таки отлично держит себя в руках.
— Не думаю, что имеет смысл продолжать этот разговор, — заключает Шепард и, отвернувшись, направляется в сторону столовой, старательно думая о том, что с утра у неё практически ничего не было во рту — настолько старательно, что невысокая ступенька проходит мимо её внимания. Споткнувшись, Шепард чувствует пальцы Гарруса на своём локте, а ладонь — на талии.
— Спасибо, — говорит она, выпрямившись.
— Не за что, — отзывается Гаррус и, помедлив, отпускает её руку. Уходя, она чувствует спиной его внимательный взгляд, и разрази её гром, если в последней его реплике, в том, как она была произнесена, не скрывалось извинение.
Следующее утро оказывается ничуть не приятнее предыдущего и приносит с собой головную боль и плохое настроение. Кровать, нежно любимая Шепард за удобную перину, кажется деревянной доской, вода в душе самовольно переключает температуру, а Чудище — в последнее время несколько умеривший свою агрессию — вдруг повисает на пальце, прокусив его до крови. От души помянув его не самыми лестными словами, Шепард проверяет почту. Краем глаза заметив рыбок, всплывших брюшками кверху, она понимает: день, чёрт побери, снова не задался. Окончательно упав духом, Шепард со вздохом склоняется над дисплеем. Терминал сообщает о четырёх непрочитанных сообщениях, и она пробегается пальцами по клавиатуре, ожидая увидеть очередное «шокирующее предложение улучшить условия собственной жизни». Приготовившись отправить спам в корзину, она замирает, увидев лаконичный заголовок одного из писем: «Насчёт Горизонта».
Горло отчего-то совершенно пересыхает.
Пододвинув к себе кресло, Шепард устраивается в нём с ногами.
«Шепард, прости за то, что я наговорил тебе на Горизонте», — гласят первые строчки, и её головная боль усиливается, кажется, задавшись целью расколоть череп надвое. Сжав виски пальцами, она прикрывает глаза.
Вот только этого ей не хватало.
Стиснув зубы, Шепард возвращается к ровным строчкам на экране. Задержав дыхание, она принимается читать, отчаянно ненавидя себя за слабость, не позволяющую просто удалить это чёртово письмо и жить дальше.
Так было бы вернее всего.
«…Два года я пытался оправиться от того, что потерял тебя навсегда. Прошло много времени, прежде чем я преодолел чувство вины за то, что выжил, а ты нет, и начал двигаться дальше. В конце концов я внял уговорам друзей и пригласил доктора с Цитадели на свидание. Ничего серьёзного, просто позволил себе вновь почувствовать вкус жизни, понимаешь?»
Знакомый высокопарный стиль. Ей пришлось потрудиться, чтобы привыкнуть к его манере изъясняться. Но — Кайдан и доктор Мишель? Это что-то новенькое. Раньше она не замечала за ним тяги к легкомысленным связям. Вероятно, это означало лишь одно: ему действительно было паршиво. Куда паршивее, чем ей — даже когда она очнулась одна, страдающая от боли, дезориентированная, в незнакомом залитом электрическим светом помещении. Даже когда услышала, что прошло два года, «Нормандия» уничтожена, а все её друзья пропали и вполне вероятно, что она никогда не сможет отыскать их снова.
Даже когда её обвинил в предательстве тот, кто теперь писал проникновенные письма.
Она знала, что Кайдан дорожил их отношениями. Она не могла и представить, каково это — выжить, потеряв того, кто был для тебя если не всем, то многим. Их боль была различной, несравнимой, но разве то, что она оказалась жива, не должно было порадовать его? Разве Кайдану не хотелось, чтобы всё было как прежде?..
«…И вот я увидел тебя, и меня потянуло обратно. Ты стояла прямо передо мной, но была с "Цербером". Не знаю, осталось ли в нас хоть что-то от тех, кем были мы два года назад. Ты хотя бы помнишь ту ночь перед Илосом? Она так много значила для меня… а для тебя? Но за два года слишком многое изменилось, и я просто не могу это игнорировать».
Шепард спонтанно поднимается с места. Наткнувшись взглядом на аквариум, она отворачивается и садится на постель. Её колени дрожат; крепко сжимая их пальцами, Шепард опускает веки.
Она так хорошо помнит ту ночь, словно это было вчера. От Кайдана слабо пахло одеколоном, и он казался ей неожиданно близким — и, одновременно с этим, удивительно далёким, словно единственная условность, отделяющая их от «официальных» отношений стала не преградой, а пропастью, преодолеть которую было не так-то легко — если возможно в принципе. Он говорил, много и путано. Он колебался, и она видела это. Шепард не понимала, как можно бояться после всего, что они пережили вместе — и порознь. Разве разделённые ими горести не были мостом, по которому они должны идти навстречу друг другу? Это сбивало с толку… и злило.
Кайдан не настаивал, и она пошла против собственной натуры, пустив всё на самотёк. Они разделили поцелуй, быстрый и страстный, почти отчаянный, а потом был секс — неожиданно чувственный, нежный, сумбурный, путающий мысли, и Кайдан — вечно мнущийся Кайдан — вдруг оказался не ведомым, а ведущим.
В случившемся было что-то неуловимо неправильное. Может, он чувствовал, что она колеблется тоже, что она не уверена в целесообразности этих отношений… А может, он понимал, что между ними не быть равноправию, и её чувства к нему, запутанные и необъяснимые, всегда были далеки от той классической любви, о которой пишут в книгах.
Они условились обсудить это потом.
Шепард не выполнила своего обещания. Они не поговорили — ни после победы над Сареном, ни позже. Месяц они выслеживали гетов, подавляя очаги новых восстаний, прерываясь лишь на еду и сон. А потом она погибла. Хорошее окончание и без того задыхающихся отношений, чёрт побери.
Поднявшись с постели, Шепард возвращается к терминалу. Её рука сама тянется к полосе прокрутки, сдвигая курсор ниже. Всё это здóрово напоминает сеанс осознанного мазохизма, но она не может иначе.
Ей необходимо дочитать.
Быть может… Быть может, она получит ответы?
«…Но, прошу, береги себя. Я слишком часто видел, как погибают близкие мне люди — на Иден Прайме, на Вирмайре, на Горизонте, на "Нормандии"… Я не вынесу, если потеряю тебя снова. Если ты по-прежнему та женщина, которую я помню, уверен, ты найдешь способ остановить Коллекционеров. Но "Цербер" слишком опасен, чтобы доверять ему. Будь осторожна».
Прищурившись, она дочитывает последние строчки письма:
«…Когда всё немного устаканится… может… не знаю. Просто береги себя.
— Кайдан».
Шепард выключает дисплей. Неловко опрокинув кресло, она отступает назад, словно боясь, что консоль вдруг превратится в пару кровожадных гетов.
«Когда всё немного устаканится»?
Будь ты проклят, Кайдан.
Приказав себе успокоиться, Шепард аккуратно поднимает кресло. Прислонившись к столу, она с силой проводит по лицу руками. В её характере никогда не было привычки разбрасывать вещи, бить посуду или давать выход агрессии иным экспрессивным способом, но сейчас… Сейчас ей определённо нужно перестрелять с десяток Коллекционеров. Или хотя бы умыться.
Когда её злость немного утихает, Шепард принимается перечитывать письмо, цепляясь за детали вроде расставленных многоточий, пытаясь взглянуть на него трезвым взглядом, проанализировать его без пристрастий. Кайдан раскаивается в том, что произошло между ними на Горизонте. Он, несомненно, хотел донести до неё тот факт, что её смерть едва его не уничтожила. Он научился жить дальше, но не забыл её. Ему важно, что с ней, ему важно, под чьими знамёнами она идёт в бой, он надеется — намёк был слишком прозрачным, — что рано или поздно они вновь попытаются построить то, что называется «отношениями»…
И вместе с тем — он хочет верить, что однажды она образумится и выйдет из тени «Цербера», что вероломным образом заставил её поверить в бескорыстность их целей.
Шепард задерживается взглядом на подписи и удаляет письмо. Помедлив, она касается пальцами фотографии Кайдана, с самого Горизонта перевёрнутой лицом вниз, но отдёргивает руку.
Пластырь не всегда стоит отрывать сразу.
Поднявшись с места, она несколько минут бесцельно кружит по каюте, убирает мёртвых рыбок, скользит рукой по гладкой поверхности аквариума, а потом, обувшись, направляется к лифту.
Кайдан может спокойно служить Альянсу, культивируя собственные обиды. Его нежелание взглянуть шире и прислушаться — не её забота. Её жизнь — не его территория. Не будет никаких «может», не будет никакого «просветления».
И исправлять тоже — нечего.
Те несколько минут, которые требуются Шепард на то, чтобы дойти до столовой, яснее ясного демонстрируют ей, что она весьма удачно приглушила собственное раздражение. На каждом шагу она встречает членов экипажа — и это как раз нормально, это не злит. Злит то, что они ведут себя так, будто поперёк её лица огромными несмываемыми буквами написано «Спросите, всё ли у меня в порядке, мне плохо, пожалейте меня». Слухи на «Нормандии» разносятся со скоростью, явно превышающей скорость света, и ощущение, будто все вокруг запросто читают её личную переписку, радости не доставляет. Пару раз, не выдержав, она даже оглядывается в поисках более-менее зеркальной поверхности, чтобы убедиться в отсутствии надписи у себя на лбу. Чёрт побери, да — она и впрямь не в лучшем расположении духа. Чёрт побери дважды, нет — ей не нужно сколь угодно искреннее сопереживание кого-либо. Не сейчас. Возможно, позже, потому что она более чем привыкла сперва переваривать свои проблемы самостоятельно, и только потом делиться ими с другими. Конечно, со временем Шепард почувствовала, что эта привычка начинает отпадать, потому что в её жизни появились те, кого она без зазрения совести могла назвать друзьями, пройдя с ними огонь, воду, полчища гетов и целую прорву прочей дряни. В её жизни появились Гаррус и Лиара. И Рэкс, пусть он и был наименее многословным из троицы. Она чувствовала к нему поразительное доверие, и Вирмайр доказал ей — не зря. Ко всем остальным — Кайдану с его своеобразными понятиями о поддержке, Эшли, бывшей прежде всего коллегой, Тали, которую Шепард воспринимала как чрезвычайно смышлёную, но всё ещё наивную младшую сестрёнку, — она, при всём уважении, не могла прийти и вывернуться наизнанку, наболевшим наружу, а к этим троим — запросто. Не то что бы Шепард вообще пользовалась этой возможностью, впрочем, но само понимание того, что она может так сделать, очень грело душу и помогало чаще улыбаться.
А потом эта ниточка, и без того довольно тонкая, оборвалась напрочь.
А ещё позже, когда Шепард смирилась, оказалось, что всё можно восстановить, нужно только найти разделённые концы в спутанном клубке.
Отчего-то ей кажется, что на самом деле она лишь сильнее всё запутывает.
За завтраком Шепард честно пытается взять себя в руки, и это ей, в общем-то, удаётся. Можно сколько угодно переживать о прошлом, рассуждать о настоящем, избегать взглядов в будущее и наматывать сопли на кулак, но то, что нужно сделать ей, никто другой за неё не сделает. Время не стоит на месте, поэтому пора оторвать свою страдающую задницу от стула, встряхнуть головой и отправиться на чёртовы подвиги во имя спасения чёртовой Галактики.
Она не вспыхивает, когда Гаррус спрашивает, всё ли в порядке, и пытается извиниться за вчерашнюю полуссору. Не вспыхивает, когда Миранда в привычной, несколько высокомерной манере напоминает о том, что стоит поторопиться с поисками указанных Призраком личностей. Не вспыхивает и держит себя в руках…
Пока день абсолютно бесплодных поисков не заканчивается тем, что намёки на необходимость встречи с Лиарой превращаются в прямое указание на это.
Прежде, чем пересечь порог торгового зала, Шепард долго стояла на смотровой площадке, глядя перед собой и стискивая пальцами перила.
— Ты уверена, что… — начал Гаррус, но осёкся. Её взгляд яснее ясного дал понять, что мысли насчёт старой подруги, которыми она недавно поделилась, должны остаться между ними, и да — повторение сеанса откровений не входит в её планы. По крайней мере, не в эту минуту, не в этот день и, вероятно, даже не на этой неделе.
Оттолкнувшись от перил, Шепард уверенно направилась к лестнице. Если бы её напряжённая спина могла говорить сама за себя, подумалось Гаррусу, идущему следом, она бы потребовала оставить её в покое, и довольно грубо.
…Лиара не сразу обратила на них внимание, занятая своими делами — угрожала кому-то, судя по обрывку разговора, который им довелось услышать. Уже одно это казалось удивительным. «Снять кожу живьём?» Лиара?..
Будто почувствовав их присутствие, она обернулась.
— Шепард! — воскликнула асари и тут же велела секретарю отменить все назначенные звонки. Та, поклонившись, вышла, а Лиара, бросив датапад на стол, подалась к Шепард, заключая её в объятия.
— Шепард… — тихо повторила она, и Гаррус отвёл глаза, сообразив, что невежливо таращиться на тёплую встречу дорогих друг другу друзей.
— Я слышала, что тебе удалось выжить, но не верила… — выдохнула Лиара в волосы Шепард. — Не могла поверить. Как же я рада видеть тебя снова.
— Радость взаимна, — отозвалась та, крепко обнимая подругу. — Как ты?..
И с этого момента встреча превратилась в какой-то фарс.
«Да, всё отлично. Нет, прости, я занята. Если ты хочешь помочь, пойди туда и сделай то», — примерно так, наверное, выглядело бы всё, сказанное Лиарой, если собрать это и сделать выжимку. Выделить квинтэссенцию.
Шепард сидела перед ней, опираясь локтями о колени. Внимательный взгляд, ровный голос, ни намёка на улыбку. От неё так фонило раздражением, непониманием и обидой, что Гаррус почти слышал настоящую Шепард в своей голове — недоумённую, умоляющую объяснить, что случилось, заботливую, пусть даже эта забота не сдалась Лиаре от слова «совсем». Находиться рядом с ней было почти физически тяжело; тяжело было разрываться между желаниями обнять, исчезнуть куда подальше и как следует встряхнуть Лиару за шиворот. Даже Мордин через некоторое время отстранился и замер в дверном проёме, глядя в сторону.
И Гаррус искренне не мог понять — неужели Лиара ничего не чувствует? Что за кошмар с ней приключился?
В какой-то момент, правда, Шепард не выдержала.
— Что происходит, Лиара? — спросила она, повысив голос. — Почему мы не можем просто поговорить?
— Мне и самой бы этого хотелось. — Красивое лицо асари исказила гримаса. — Но я не могу, прости. Это Иллиум, и ты представить себе не можешь… — Она вздохнула. — Мой кабинет наверняка прослушивают. Поэтому — не сейчас. Это всё, что я могу сказать по этому поводу. — Лиара сжала пальцами столешницу. — Буду рада, если ты мне поможешь.
— К чему эти оговорки? — пробормотала Шепард, немного помолчав. — Ты же знаешь, что помогу.
— Знаю, — негромко отозвалась Лиара и, поднявшись из-за стола, отошла к окну. — Ты никогда не оставишь меня в беде.
Шепард обнадёжено вскинула голову, услышав в её голосе знакомые интонации, увидев в ссутулившейся фигуре прежнюю Лиару… Что уж там — даже Мордин встрепенулся, проницательно уловив небольшое потепление в тяжёлой атмосфере кабинета.
Но длилось это недолго. Расправив плечи, Лиара вернулась за стол, молча пробежалась пальцами по консоли и подняла голову. Взгляд её был так же холоден, как оттенок её кожи.
— Я передам всю интересующую тебя информацию на «Нормандию». Скажи, если я могу помочь чем-нибудь ещё.
Поджав губы, Шепард кивнула, поднялась на ноги и, сухо попрощавшись, вышла из офиса. Мордин, задумчиво потерев подбородок, направился следом.
— Не сейчас, — произнесла Лиара, не поднимая глаза на Гарруса. — Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь.
Глядя на её усталое лицо, на котором яснее ясного было написано «Да, я очень многое скрываю, мне плохо, но я не могу ничего рассказать», Гаррус так и порывался спросить: «Ты с ума сошла за эти два года? Кто подменил тебя? Ты действительно ничего не видишь?»
Но не смог. Или не захотел.
— У меня ощущение, будто мы оказались в какой-то параллельной вселенной, — бормочет Гаррус, когда они возвращаются на «Нормандию». Никак не отреагировав на его реплику, Шепард уходит вперёд по коридору, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как она эмоционально выжата. Кому, как не Гаррусу, знать, насколько их всех подкосила её смерть, но то, что произошло со всегда доброй и отзывчивой Лиарой, не лезет ни в какие рамки — как и встреча с Кайданом на Горизонте… и он не понимает, как заговорить об этом. Впрочем, если верить внутренним ощущениям, на какое-то время эта тема перейдёт в разряд табуированных, и горе тому, кто не дойдёт до этого вывода сам. Шепард сейчас как никогда похожа на оголённый провод — кажется, почти слышно электрический треск; тронь — останешься без рук.
В лучшем случае.
Проводив взглядом догоняющего её Мордина, Гаррус направляется в сторону главной батареи. Чутьё подсказывает, что при всем нежелании что-либо обсуждать рано или поздно Шепард захочется выговориться.
В противном случае он придёт к ней сам.
При всей её нелюбви к медотсекам, кабинет Мордина оказывает на Шепард успокаивающее действие. Раздражение и обида, осевшие в груди после встречи с Лиарой, медленно, но верно сходят на нет. Профессор быстро, но не суетливо ходит вокруг неё, измеряет давление, частоту пульса, размер зрачков и ещё, кажется, сотню других параметров. Его выверенные движения завораживают и умиротворяют, как чаще всего и случается, когда наблюдаешь за работой профессионала.
— Мордин, зачем всё это? — спрашивает Шепард.
Растерянно моргнув, он замирает.
— Сильное нервное напряжение, имплантанты могут…
— Спасибо, — перебивает его она, вдруг почувствовав себя неловко. Чёрт его знает, как бесконечная череда разочарований и потерь может повлиять на «шедевр биоинженерии», как Шепард порой с усмешкой думает о своём теле. Мозги ей, во всяком случае, явно перекашивает.
Она расстроена и обижена, как маленький ребенок, которому с глумливой улыбкой сообщили, что Санты не существует, а вдобавок помогли спрятаться и увидеть в его роли отца. Всё та же назойливая песня о том, что она потеряла всех, кто раньше был рядом, упрямо крутится в её голове, но теперь у нее иной припев: какими бы друзьями они ни были, у каждого нашлись собственные цели. То, что для кого-то личные стремления оказались важнее прошлых отношений, понятно и в целом абсолютно нормально. И всё же — всегда больно, когда тебя бросает тот, к кому ты привязался вопреки правилам и здравому смыслу. Из прежнего боевого состава с ней остался только Гаррус — без вопросов, рассуждений и попыток переубедить. Прочие же — Тали, Кайдан, а теперь и Лиара — далеко, и в мыслях то и дело проскальзывает эгоистичное «Лучше бы мы не встречались снова». Она сильная, выносливая, самодостаточная, и нервы у неё крепкие — после всего, через что ей пришлось пройти, — но, чёрт возьми, когда ты с распростёртыми объятиями идёшь навстречу другу, а он делает вид, что не знает тебя или шарахается, как от прокажённого…
— Показатели в норме, — удовлетворённо сообщает Мордин, и Шепард надевает пиджак. — Тем не менее…
Она поднимает руку, прося не продолжать.
— Спасибо за заботу. При первой же возможности я обязательно отдохну.
Звучит как-то неловко, но, по крайней мере, искренне.
— Советую поторопиться, — отзывается профессор.
По пути в столовую Шепард жалеет, что не завалилась спать прямо на кушетке у Мордина, проигнорировав намекающе урчащий желудок. Обида притихла под гнётом усталости, однако первое же «Добрый вечер, коммандер, с Вами всё в порядке?» заставляет Шепард стиснуть зубы.
— Добрый вечер, Келли, — отвечает она, давя в себе раздражение. Видимо, интонация получается неприветливой, потому что йомен тут же вытягивается по стойке «смирно» и начинает оправдываться:
— Я видела, как вы заходили к профессору Солусу, и заволновалась.
— Спасибо, но это лишнее.
— Лишнее — ваше желание держать дистанцию. Я не кусаюсь, коммандер, — с улыбкой заверяет её Келли.
— Вряд ли я удивлю вас, сказав, что предпочитаю переваривать проблемы самостоятельно.
— Нет, не удивите. Но время от времени каждому из нас необходимо быть выслушанным.
— У меня такой потребности нет, — лукавит Шепард, чувствуя, что вновь начинает закипать. Её разум — совершенно ясный — настойчиво твердит, что у неё нет на это причин, однако сердце очевидно думает иначе, и, пожалуй, это главная её проблема.
Кажется, ей и в самом деле нужен отдых, иначе в скором времени она начнёт кидаться на людей.
Если уже не начала.
— Келли, — вздыхает она. — Я понимаю, вы хотите как лучше, но…
— Позвольте мне помочь вам, — перебивает её йомен.
— Я понимаю и ценю ваше участие, но…
— Если вы доверитесь мне, я уверена…
— Вы можете просто оставить меня в покое? — повышает голос Шепард. — Почему всем на этом чёртовом корабле так важен мой внутренний мир? У вас что, нет других дел? Так я помогу их найти!
Развернувшись, она быстро направляется к лифту, оставляя обескураженную Чемберс позади.
Нажимая на кнопку вызова, Шепард чётко понимает, что ещё одно сердобольное предложение вдогонку — и она перейдёт на ругань, ничуть не смягчённую едким чувством вины.
Но Келли молчит.
_____________________________
Примечания:
1) Большие дубы громко падают ©
2) Так как официальный русский перевод «радует» многочисленными косяками, и письмо Кайдана в нём имеет далёкий от оригинала вид, за основу был взят более точный вариант авторства TiRTo.
⇒ ⇒ ⇒
@темы: Missing scene, Het, Humor, Гаррус, Фанфик закончен, фем!Шепард, Romance, Angst, Action, Mass Effect, Adventure, R, Фанфикшен
-
-
22.07.2011 в 08:03-
-
22.07.2011 в 10:44а глава как всегда очень хорошая)
-
-
22.07.2011 в 12:06Я (не знаю, разделяет ли мои ощущения соавтор) очень боялась, что эта глава придется не по душе читателям. Хорошо, что это не так!
Спасибо!
evony
Ага, про это-то мы и забыли.( Про данные о СП отложилось в памяти, а про ее расспросы о компаньонов - нет.( Но, так или иначе, встреча с Лиарой несколько AU, поскольку данных-то нет пока и в помине. Прошу прощения, наш косяк.(
Спасибо большое!
-
-
22.07.2011 в 16:48Итак. Критики у меня нет. Все чудно выписано, внутрений мир четко и ясно обосновывается. *поклоняется* отстутствие ООС меня радует как никогда.
-
-
22.07.2011 в 17:38я полностью согласна с этими словами и в предвкушении новой главы уже рву волосы
-
-
22.07.2011 в 22:15и все таки я ненавижу авторов за то, что заинтриговали меня к такому чуду, но которое будет писаться еще хрен знает сколько месяцев. Я ж помру от любопытства!
Эм? За что нас ненавидеть? Главы выходят раз в четыре дня, на данный момент их (всего) одиннадцать, и дело закономерно движется к концу. По сравнению с иными авторами, мы - оплот гуманности, все-таки главы, мягко говоря, немаленькие, а частота выкладок - очень хорошая. Честно говоря, не понимаю, к чему вы придираетесь. Ладно бы почеркушки на полторы страницы были...
Итак. Критики у меня нет. Все чудно выписано, внутрений мир четко и ясно обосновывается. *поклоняется* отстутствие ООС меня радует как никогда.
Большое спасибо! Очень приятно, когда дают такую высокую оценку.)
Drean
Не рвите, они вам еще пригодятся.))
-
-
22.07.2011 в 22:43-
-
22.07.2011 в 23:09Оно будет
-
-
22.07.2011 в 23:53-
-
22.07.2011 в 23:55Прода выставляется в одном и том же ритме и не планирует его менять
-
-
23.07.2011 в 02:50-
-
23.07.2011 в 03:18Честно говоря, понятия не имеем. По хронологии захватим всю вторую часть, кусок между второй и третьей и, вероятно, момент перед самым прибытием на Землю. Но это пока не точно.
Сейчас мы пишем одиннадцатую главу, и в ней Шепард наконец подбирает Тали на Хэстроме.
-
-
23.07.2011 в 13:38-
-
23.07.2011 в 18:48-
-
23.07.2011 в 23:05Спасибо!
-
-
25.07.2011 в 09:32В ожидании продолжения.
-
-
25.07.2011 в 09:59Большое вам спасибо!
Новая глава будет с минуты на минуту.)
-
-
25.07.2011 в 10:08-
-
25.07.2011 в 12:04Примите, распишитесь